Еще совсем недавно, лет сто назад, человек воспринимался существом с двумя руками, двумя ногами, одним брюхом ну и так далее. А если рук пять, то либо мутантом, либо инопланетянином. Как все изменилось с тех пор! Сейчас редко встретишь людодея, разве что парня вроде меня с сумасшедшими родителями, которые не смогли своему ребенку даже форму нормальную подобрать! На самом деле, это так неудобно!
Вам - то, наверное, легко в жизни: нужно, например, до чего-то дотянуться, пожалуйста, конечность сразу вытягивается на необходимую длину, потом можно помочь себе всеми имеющимися в наличии руками-ногами. Хочешь спуститься с горки, пожалуйста, прячешь все выпирающее и превращаешься в шар, потом спокойно катишься вниз, а у подножья сбрасываешь кожу - довольный прогулкой и свежий. Как попасть на работу? Подумал и попал, ведь твое тело и есть телепортатор. А вот людодею не легко, ему специальное устройство в мозг вживляют, операция сложная, бывают даже осложнения! Подумать только: я до десяти лет на своих двоих перемещался.
То, что обычному человеку дано от рождения, то людодею - проблема. Вы мне возразите, что даже люди не обладают всем, что нужно от рождения, и если им понадобится не предусмотренное за ненадобностью, то им приходится ложиться "под нож", как сказали бы наши предки. Согласен с вами, но и вы согласитесь, что к услугам врачей им приходится прибегать очень редко. А нам, людодеям каждая фуния - это операция. Что может быть проще изменения цвета глаз? Обыкновенный землянин может менять его так часто, как ему хочется, а людодею необходим опытный врач для хотя бы одного изменения.
А любовь? У среднего человека влечение запрограммировано от рождения исходя из условий выгоды для общества. Конечно, некоторые родители злоупотребляют своими правами и пользуются услугами незаконных генетиков для того, чтобы в будущем их чадо влюбилось, скажем, в отпрыска президента, но президентского сына им генетировать не удается. Вот и остается дитя неприкаянным на всю жизнь без взаимной любви - большая трагедия! Правда, для таких неудачников всегда существует шанс на операцию, но большинство от нее отказываются.
С нами же, с людодеями все гораздо сложнее: я, скажем влюбился без памяти в мою соседку Вейлу (людодейку конечно, кого же еще!) и всеми правдами и неправдами добивался ее. Она же ко мне страстью не воспылала, но жениться не отказалась. А когда мы женились, то, как всегда это делается с людодеями, нам врачи провели операцию для закрепления чувств. Теперь мы оба счастливы, но ведь для этого пришлось пострадать.
Но самая большая проблема для нас людодеев, это регенерация. То есть, у нас ее вообще нет. Даже пустячная царапина заживает целых пять минут! А говорят, что в двадцатом веке, царапины заживали аж пятнадцать минут! Невозможно себе представить!
На самом деле, не все так просто, как вы и сами знаете. Сколько махинаций, сколько лжи, сколько изуродованных жизней стало результатом нашего прогресса! Вспомните несчастные камни с глазами на потеху публике, вспомните цветы - людей, не могущих произнести слова, не могущих даже сдвинуться с места, вспомните ... Когда я думаю об этих несчастных, я ощущаю насколько я неправ, жалуясь на свою участь!
Ладно, негоже мне плакаться - ведь в конце концов мне еще 900 лет жить осталось - несомненно за это время генилдеры нам помогут. По крайней мере, я не теряю надежды.
Я возвращаюсь к экзамену. Когда я вошел в экзаменационную комнату, там уже собралось человек десять - все были взволнованы - хоть конкурс и невысок, вернее его вообще нет, но все же если в Астронавты не попал, то дорога одна - в размешиватели генетического материала. Шпаргалки при рождении не генетируют, не генетируют также и саму астронавтию - эта наука редкая, поэтому ни у кого конечно просто не дошли конечности ее запрограммировать. Все же, я видел, как непорядочные студенты прятали шпаргалки в складки кожи.
Абитуриентов вызывали одного за другим. Очередной экзаменуемый вжимал свои "руки" и "ноги" в "тело" и вкатывался в комнату для приема экзаменов. Что происходило внутри, я, конечно же, не догадывался. Более того, отчитавшийся докладывал остальным поступающим обстановку по внутренней телепатической связи, я же соответствующую операцию в свое время отказался провести по причине большой вероятности осложнений, так что меня снедало любопытство. Все же я осмелился как-то спросить одного из абитуриентов, похожего на большого кенгуру о том, как он сдал экзамен.
- Уверен, что сдал! У меня такой вместительный мешок, в нем столько шпаргалок помещается! Я бы тебе помог, да тебе же спрятать негде!
Молодежь тихо захихикала, что отбило у меня дальнейшую охоту интересоваться чем бы-то ни было.
Наконец, вызвали и меня. Войдя, я споткнулся о какую-то швабру и упал. Поглядев под ноги, я убедился, что один из поступающих, действительно похожий на длинную палку, подставил мне подножку. Если у меня и было какой-то настрой насэ сдачу, то после этого он окончательно угас. Похоже, отношения с моими коллегами по учебе не складывались уже с самого начала. Как я узнал позже, "швабру" не приняли - все же хорошо, что наши экзаменаторы были людодеями.