Когда котенок долго гуляет, я выхожу на улицу и негромко кричу: "Шурик-Шурик-Шурик!". Он немедленно откликается на мой зов и бежит вприпрыжку, радостно крича тонким голоском "Ма-а, ма-а!". Подхватываю его на руки, укладываю спинкой вниз, обнимая руками, и прижимаюсь щекой к мягкой мордашке. Мои волосы почти закрывают его голову. Шурик торопливо и нежно вдыхает родной запах, задыхаясь от тесных объятий и нахлынувших эмоций, прикрыв глаза и чуть слышно похрюкивая. Затем он начинает мурлыкать, глядя на меня довольно и умиротворенно, как в рекламе про киску, которая любит Вискас. Он аккуратно упирается подушечками передних лап в мой подбородок, перебирает ими и норовит упереться прямо в нос. Я фыркаю и поднимаю голову: от него пахнет улицей, шерстка пыльная, лапы грязные, опять придется его купать.
Захожу домой и еще несколько секунд тискаю за шелковую шкурку, потом аккуратно опускаю котенка на пол. Вид у него слегка помятый из-за взъерошенной шерстки, он косолапо переступает лапками, потом, пару раз прыгнув, забегает на кухню, встряхиваясь и вопросительно поднимая хвост: а что там у нас вкусненького?