О книге Андрея Положенцева "По лицу бездны". В ней до крайности доведён приём отстранения. Автор заставляет посмотреть вопрошающе на обычные вещи, не признавая законность их существования в том виде, к которому мы привыкли. Мир проблематизируется, обнажается его условность, сделанность.
отбросить эпатаж, то в качестве сухого остатка остаётся мысль, которую и я всегда исповедовал: человек создаёт себе богов - для того, чтобы быть человеком. Не труд создал человека, а миф, культ, культура. Причём это не та культура, к которой мы привыкли - не книга, которую можно отложить, не музыка, которую можно выключить. Не культура, которой мы пользуемся, а культура, которая нами пользуется.
Странно - следовало бы предположить, что в самом деле есть Бог, Трансцендентное, которое и делает из нас что-то при помощи этой культуры в каких-то своих непонятных целях. Этой мыслью автор постоянно играет. Но для меня загадки нет, тут обычная история: то, что создаёт сам человек - начинает им пользоваться в своих целях. Это называется отчуждением. С таким же успехом можно назвать богом - технику. Отчуждение стоит у самых истоков возникновения человека. Миф - есть отчуждённая форма культуры, инструмент человека, который скрывает то, что он создан самим человеком, прикрывается божественным происхождением и превращает самого человека в свой объект. Жесткость обращения мифа, культа со своим объектом - невообразима, и автор об этом говорит постоянно.
Мне всегда была непонятна жестокость ветхозаветного Бога. Но если подумать - разве без такого насилия и жестокости удалось бы выработать из животного совершенно иное, духовное существо? Культура и есть то ядро, которое подбрасывает Мюнхгаузен, чтобы оно его притягивало в полёте на Луну. Культура - это его же парадоксальное средство взять себя за волосы, вытаскивая себя из болота. Автор описывает эту парадоксальность культуры - взяв её в наиболее древней, исходной форме культа. И тогда начинаешь понимать, что вера на самом деле двигает горы, что культ может мять человека, как глину, оставлять на го теле зарубки, но главное - требовать от него самопожертвования, одолевая кажущуюся неодолимой силу биологических инстинктов. И не в том только дело, что человека впрямую приносят в жертву, но в том, что в мире, созданном посредством культа, он постоянно жертвует жизнью, удовлетворением биологических потребностей во имя требований духа. Без такой жертвы - духа просто не существует.
И вот с этой точки зрения - видно, что происходит утрата культурой её творящей силы, аподиктичности её внушений. Я называл это утратой культурой авторитета, - а это утрата силы, связанная с десакрализацией самой культуры. Сегодняшние творцы культуры - импотенты! Эстрадники, циркачи, клоуны. Они не могут преобразовывать человека, а могут его только "развлекать". Культура, которая больше не преображает мир - есть всего лишь формально существующая знаковая система. Главное же - что такая культура не является носителем живого (пусть и "страшного") духа и не может требовать от человека жертв во имя этого духа. Следовательно, общение с этой культурой уже не делает человека духовным. Не правда ли, странная, так сказать, бездуховная культура? Или - что то же самое - бескультурная культура? Культура, которая когда-то была опиравшейся на авторитет грозных богов силой - а теперь превратилась в дряхлого паралитика.
Положенцев пишет главку, в которой господствует точка зрения кота. Для кота -в самом деле не существует ни телевизор, ни музыка, которую слушает хозяин. То есть для него несущественна человеческая культура. Но на протяжении всей книги автор утверждает, что всё в нашей жизни есть служение культу, всё - ритуал! Это следует понять в том смысле, что все формы нашей жизни искусственны, созданы культурой, что культура тотальна. Однако возникает главный вопрос: служением какому Богу являются наши сегодняшние ритуалы? В том-то и дело, что "боги оставили нас", что исчез последний Бог, носивший имя Разума. Выходит, что ритуалы - в отсутствии Бога и совершаются по привычке? Или же мы ещё не поняли, что произошло, получив имя постмодерна: сегодняшний социум - не нуждается в Богах? Он тотально десакрализован - и не нуждается даже в сакрализации самого себя. На самом деле теперь именно он является "богом", которому все служат, исполняя социальные ритуалы, и этот "бог" уже не нуждается в культуре.
Положенцев говорит с позиций семиотики, в его книге проявляется своего рода "пансемиотизм" - неужто он не заметил радикального изменения семиотической системы социума? Прежде культура выступала как посредник в отношениях человека и социума, и поэтому "означала" и легитимировала все социальные явления. Сегодня же человек входит в мир уже не как культурное, а как непосредственно социальное существо. Иными словами, паралич, в котором находится культура, не случаен. В услугах старого паралитика больше не нуждаются. Из этого следует, что социум самодостаточен и тотален, что есть только пространство социального, и нет уже легитимировавшегося культурой и некогда обладавшего автономией пространства духовного.
Положенцев должен был бы сказать, во что выродился культ. Впрочем, он об этом говорит, но скорее тоном своей книги, деконструирующей все устойчивые концепты, тоном радикально безнадежным. Социальная жизнь есть бесконечный ритуал в отсутствии Бога, ибо общество, государство, социум уже утратили божественный авторитет (тоталитаризм был последней попыткой этот авторитет вернуть). Но такой ритуал вырождается в формальную игру, в своего рода "формализм". Так же как формальные игры в искусстве ведут к гибели искусства, так же точно разрастающаяся наподобие раковой опухоли система социальных формализмов ведёт к гибели социума как "содержательной формы", вмещающей в себя живую жизнь общества.