Аннотация: Привет вам, постоянная аудитория канала "Рен-ТВ" и поклонники журнала "НЛО", а также свидетели пары ненормальных явлений. В отличие от вас, я прекрасно знаю цену подобного рода сенсациям, которыми пестрят означенные СМИ. Ведь я уже не первый год работаю в журнале, специализирующемся на такого рода материалах. И ничего таинственного не видел до сих пор. И мне эта работа нравится, пусть даже ничего сверхъестественного так и не встретилось. Ведь искать - это так интересно. Право слово, что я уяснил за все это время, так это то, что жизнь наша совсем не так таинственна, как нам пытаются доказать иные специалисты широкого профиля. И, принимая во внимание все вышесказанное, я никогда не поверю, что... Эй!!! Что все это значит? Где я, вашу ж мать?!
1
Вы наверняка множество раз слышали в своей жизни выражение "голодный студент". Произносили его, как правило, люди постарше, с богатым жизненным опытом, абсолютно уверенные в собственной правоте. И как-то у вас не возникало сомнений в правильности данного утверждения.
На мой взгляд, они, все эти умные люди, сильно ошибаются. По крайней мере, пока я учился в институте и жил в общаге, никогда не приходилось сталкиваться с таким жутким чувством голода, как теперь, шагнувши уже во взрослую жизнь. В студенческие годы всегда как-то удавалось что-то где-то урвать, перехватить, что позволяло удовлетворять растущий организм. Но вот теперь...
Как и частенько в последнее время карман мой кошелек не оттягивал ввиду собственной практически невесомости. Жутко хотелось чего-нибудь пожевать, поскольку последний раз я поужинал одним лишь кофе позавчера. И с того самого момента времени у меня просто не было ни малейшей возможности перекусить. Все деньги, оставшиеся после оплаты за месячное проживание в съемной квартирке, были мной потрачены на покупку новой видеокамеры, которую я уже давно себе приглядел в магазине неподалеку. Была также приобретена транспортная карта, которая могла бы мне позволить проездить следующие три месяца по Москве и ее окрестностям, а также оплачен доступ в интернет на два месяца. И как-то за всеми этими расходами я малость не вписался в собственный бюджет, что бывало со мной, как я уже упоминал, в последнее время все чаще и чаще.
К сожалению, даже возня с новой "игрушкой" не могла поднять мне настроение в это утро. Есть хотелось просто ужасно. Радовало только одно: с работы мне позвонила Оксанка, наш бухгалтер, и сообщила, что если сегодня загляну в редакцию, то имею все шансы уйти оттуда не с пустыми руками - обещали гонорар за последний мой материал. Так и так я собирался в ближайшее время туда наведаться: следовало передать новую статью на рассмотрение и кое-что обсудить относительно предыдущих материалов.
Понимая всю безнадежность этого мероприятия, я все-таки рефлекторно поковырялся в холодильнике и кухонном шкафчике. Пусто. Только жалкая щепотка растворимого кофе на дне банки. Можно отправлять в утиль. Подкрепиться не удастся.
Бросив взгляд на часы, я понуро поплелся одеваться. Тянуть смысла не было. У меня еще был шанс успеть на электричку, шедшую в Москву, до перерыва. Естественно, в моих интересах было быстрее оказаться в редакции нашего журнала, получить деньги и что-нибудь, в конце концов, поесть, поскольку бульканье в желудке становилось просто невыносимым и стремилось заглушить абсолютно любые мысли, пытавшиеся робко зародиться в моей голове.
Вообще учился я в свое время на инженера по специальности "Двигатели летательных аппаратов". И тем труднее представить меня в роли журналиста. Я и сам в это поверил далеко и не сразу. Все произошло как-то спонтанно.
Мне нужна была работа. В ту пору я еще жил в общежитии, но уже всерьез подумывал о том, чтобы самостоятельно обеспечить самого себя и перебраться в какое-нибудь более достойное место, но на родительское "финансирование" особо разгуляться возможности не было. И потому я с удовольствием лично для себя отыскал в какой-то задрипанной газетенке вакансию "Ассистент отдела". В подробности не вдавался. Просто набрал номер и договорился о дате собеседования.
Так и оказался я в редакции журнала "Постороннее". Название, согласен, дурацкое. Особенно учитывая тот факт, что журнал специализировался на разнообразной мистической и околонаучной мутотени. Но, по заявлениям самих обитателей редакции, название "Потустороннее" на период основания журнала уже было успешно занято кем-то из конкурентов, занимавшихся той же самой ерундой.
На первых парах мне было глубоко плевать, что там пишется этой разнообразной братией. В мои функции входило в основном таскать разного рода аппаратуру на различные выезды, интервью, журналистские расследования и прочая, прочая. Сначала меня буквально разрывали между собой многочисленные желающие освободить руки от тяжелого груза (а вся эта аппаратурная белиберда, надо сказать, весила до черта!). Потом я был закреплен на постоянной основе за одним из наиболее шизанутых "исследователей загадочного", которого звали обычно просто Сашей. Так обращались к нему все, я в том числе, несмотря на то, что возраст этого "Саши" достиг уже пятого десятка и готовился этот юбилейный порог успешно перевалить.
Должен признаться, что именно со знакомства с этим не совсем ординарным человеком и началось мое увлечение всем загадочным и потусторонним. Он таскал меня с собой всегда и везде, что совсем не способствовало моей успеваемости в институте. И поначалу всерьез злило. Но затем начал просыпаться настоящий интерес исследователя. Да, я не мог бы с уверенностью сказать, что видел собственными глазами пришельцев из других миров, привидений, полтергейстов, ведьм, настоящие чудеса, хотя именно расследованием и изучением этого мы с Сашей и занимались все время. Но само ощущение, когда ты находишься на грани решения какой-то загадки, ходишь по узкой кромке между верой и неверием, заставляло биться мое сердце чаще.
Сами посудите, каково молодому человеку в компании с не совсем здоровым всклокоченным седовласым типом двухметрового роста слоняться ночью по заброшенному дому вблизи со старым и давно неиспользуемым кладбищем, слушать скрип дверей, болтающихся на позабывших смазку петлях, пугаться шороха и дыхания ветра под полной луной. В такие моменты тебе кажется, что вот-вот ты и в самом деле что-то увидишь. И иногда мы видели. Правда, я совсем не был уверен, что это было именно тем, чем казалось. Все-таки разум человека столь загадочен и способен порой подкидывать образы и видения, которых вовсе и не существует, но так хочется их увидеть. Во всяком случае, со своими соседями по общежитию и однокурсниками я предпочитал не делиться подобными впечатлениями, здраво опасаясь быть признанным ненормальным, коя участь постигла большинство из писательской братии нашего журнала и иных подобных. Мне самому хотелось верить, что я данную черту пока не переступил.
Со временем Саша начал поручать мне все более серьезные задания. Я начал сам писать статьи, которые он потом придирчиво оценивал и заставлял делать массу исправлений, добиваясь стиля, точности подачи информации (хотя информация была, конечно, та еще) и других критериев, которые, по его мнению, были необходимы настоящему журналисту и подготавливаемому им к печати материалу.
Потом стали мне доставаться и самостоятельные расследования. Иногда бывало скучно, иногда бывало жутко, иногда бывало весело. Но всегда было интересно, даже если поездка выдавалась нудной. Приходилось ковыряться в закрытой документации, которую удавалось получать самыми невероятными способами, даже пару раз были нешуточные стычки с госорганами. Я изъездил большую часть европейской части России, пару раз вырывался за Урал - и все ради разгадки подбрасываемых неутомимыми читателями тайн и загадок.
И вскоре именно эта деятельность стала превалировать в моей жизни над прежними интересами и стремлениями. Институт остался позади. В аспирантуру меня никто не звал, да и сам бы я, наверное, не пошел. Переехав из студенческого общежития в однокомнатную квартирку в ближнем Подмосковье, я посвятил себя журналистике, а именно работе на "Постороннее". И, скажу откровенно, об этом вовсе не жалел.
Уже три месяца прошло с той поры, как Сашу признали невменяемым и закрыли в доме с желтыми стенами и прочными неудобными рубашками. Сказать по правде, я не совсем верил, что тот свихнулся на самом деле. Он всегда был с чудинкой, но ненормальным, по моим меркам, по крайней мере, не был. Какой бы паранойей это не попахивало, но я, как и некоторые мои коллеги, был склонен считать, что Сашка просто в последнее время копался не там и вызвал недовольство не тех людей. Он все носился с какой-то грандиозной загадкой, вел расследование, отрабатывая другие задания в фоновом режиме. Саша пару раз обмолвился, что дело касается некой государственной тайны (и таким мы порой занимались, хотя не всегда решение оказывалось в сфере мистического). Но после того как Сашу "закрыли", никакой информации о том, что ему удалось накопать, просто не осталось.
Меня, в отличие от остальных, это совсем не беспокоило. Я к текущему моменту уже гегемонил почти полгода самостоятельно и имел собственные наработки. Вот, например, сегодня мне нужно было отвезти в редакцию материал о тайне чудовища небольшого озера с непроизносимым названием близ Перми.
Кстати, в тот период времени, когда Сашка угодил в дурку, я находился как раз том районе, слоняясь по окружающей местности в резиновых сапогах, по колено в грязи, в тщетных попытках найти хоть какие-то признаки не то что чудовища, а хотя бы самого озера. Не знаю, что именно из себя представлял тот монстр, но, учитывая, что озерцо пересохло лет с полсотни назад, размером он мог быть только с небольшую улитку или жабу, которые, кстати, попадались там с завидным постоянством.
Еще я утопил там свою старую камеру, что и повлекло за собой крупные траты.
Естественно, опубликовать такой печальный финал мне бы не позволили. Журнал был призван заставить читателей поверить в невероятное, а подобные признательные статьи этому отнюдь не способствовали. И я потратил несколько недель с момента приезда на то, чтобы нарыть как можно больше фактов и слухов относительно "пермяцкого феномена". Что-то получилось. И весьма, стоит отметить, убедительное. В момент написания статьи было слегка грустно, что опять вынужден выдумывать, но ничего не попишешь - приходилось вертеться.
Или, может быть, вы думали, что в программах на телевидении и в разного рода газетах и журналах, посвященных мистическому и таинственному, публикуется только проверенный материал?
На мой взгляд, самыми надежными были расследования, связанные со спецслужбами, хотя там, как правило, мистики не было ни на грош, но и секретные разработки тоже входили в сферу интересов нашего журнала. В конце концов, каждому читателю должно быть интересно брать в руки наши номера - именно таким девизом вдохновлял нас наш "главвред" (нет, я не описался!) во время нечастых корпоративов с выездами на природу и без оных.
Минут за пять мне удалось одеться, хотя желудок жалобно булькал и намекал, что никуда идти не хочет. Пришлось мысленно воздействовать на свой организм, пообещав, что делаю все это ради него. Он, вроде бы, поверил. Выбора у него, в любом случае, просто не было. Накинув куртку, я вышел.
На улице стояла та самая погода, что так раздражает: слякоть, грязь и хмурое небо в покрывале грязно-серых облаков. Весна в этом году, а стоял уже конец марта, выдалась поздняя. Все собиралась несколько раз начаться, да, как девушка перед свиданием, все никак собраться не могла, вновь и вновь превращаясь в студеную зиму с пушистым снегом и метровыми сугробами. Вот и сейчас по сторонам тротуара валялись неприглядно-чернявые пласты снега, там, где грязь, заменившая на ближайшие пару недель нормальную землю, еще не показалась из-под зимнего покрывала. Все это выглядело до ужаса неопрятно и навевало самые безрадостные мысли. Хотелось зелени, солнца и тепла. Но имелось то, что имелось. И поделать с этим я, как и любой иной человек, не обладающий даром и познаниями ненецких шаманов, ничего не мог.
На электричку я едва успел. Когда поднялся на платформу, зеленый состав, поглотивший более расторопных пассажиров в свои недра, уже был готов закрыть двери и тронуться. Я успел-таки заскочить в последнюю дверь, которая с шипением затворилась сразу за моей спиной. Переводя дыхание, думал, что не помешало бы заняться спортом. Хотя где взять на это время?
В начале второго я вошел в двери редакции. И был радостно приветствован всеми, кто находился в этот момент в ее стенах.
Юлька, наш менеджер по продажам, занимавшаяся обычно поиском рынка сбыта для нашего нетривиального издания, сплетничала о чем-то с Оксаной. Увидев меня, девушки прервали свое шептание, и Оксана полуутвердительно спросила:
- Пришел?
- Как видишь, - улыбаясь, согласился я.
- Тогда прошу за мной, - она поднялась, поправила стриженные под каре черные волосы и пошла в свой кабинет. Я плелся позади, как привязанный. Желудок, учуявший близость вожделенной зарплаты, а, следовательно, и еды, прыгал во мне, как взбесившийся зверек.
Пока Оксана опустилась в свое кресло, открыла стол и принялась ковыряться среди подписанных ей прежде конвертов с фамилиями, выискивая мою, я решил завязать разговор, дабы отвлечься от мучительного чувства голода:
- Как дела?
Вопрос, согласен, крайне глупый и ни к чему не обязывающий. Тут главное, чтобы ответили просто "нормально", а не принялись посвящать тебя в перипетии собственной непростой жизни. Оксана некоторое время молчала. Я уже проклял себя за то, что задал этот дурацкий вопрос. Девушка подняла на меня свои глаза, оценивающе рассматривая. Рука ее была скрыта от меня в недрах выдвинутого из стола ящика. "Кажется, напросился!" - пронеслась стремительной искрой в моем мозгу паническая мысль. Я уже был в предвкушении того, что сейчас эта особа на меня вывалит.
- Нормально, - все-таки пожалела меня. - Ты сегодня какой-то материал принес, мне Вадик говорил?
Я согласно покивал головой. Вадик - это один из наших редакторов. Ему предстояло первому ознакомиться с моим трудом, после чего уже тот попадет в жестокие руки корректоров и главреда. Я специально упросил его принять у меня статью вне очереди, поскольку знал, что иначе она будет дожидаться своей участи, по меньшей мере, пару недель - в редакции была еще масса не разобранной "макулатуры" от меня и других. Благо с Вадимом мы всегда могли на эту тему договориться. Он был немногим старше меня и прежде таким же образом работал с Сашей, что способствовало нашему сближению.
В принципе, весь коллектив "Постороннего" был довольно дружен. Но не обходилось и без подковерной борьбы и различных интриг. Я был от этого далек, как таракан от звезд, но иногда приходилось и самому прибегать к некоторым уловкам. Например, поставить магарыч за внеочередное рассмотрение своей статьи редактору было вполне в пределах моих "закулисных" способностей.
- Он сказал, что будет после трех. Просил дождаться, - сообщила Оксана, вновь углубляясь в перебор конвертов.
Бросив взгляд на висевшие на стене часы "made in China", я пришел к выводу, что вполне могу и подождать появления "своего" редактора час-полтора.
Оксана все-таки нашла искомое и протянула мне конверт, на котором, я знал, написана моя фамилия:
- Держи, родной. Сбегай заморить червячка, а то он у тебя больно уж расшумелся.
Я почувствовал, что краснею. Она была права. Мой организм не знал норм приличия и правил элементарного этикета и кричал о своей беде на всю ивановскую.
Когда я покидал редакцию, чтобы перекусить что-нибудь в кафе через дорогу, слышал, как сзади девчонки заговорщицки хихикали. И был уверен, что именно мой громогласный желудок послужил причиной этому не слишком-то скрываемому веселью.
Редакция располагалась на пятом этаже старого здания еще хрущевской постройки. На одном из узких лестничных пролетов по пути вниз я столкнулся со странным мужчиной. Он чем-то неуловимо напоминал мне Сашу, только был значительно ниже и основательней, что, впрочем, не мешало выглядеть не менее растрепанным, чем мой бывший товарищ по перу.
- Вы? - увидев меня, он то ли обрадовался, то ли испугался. Понять по лицу, какие именно мысли бродят под черепной коробкой данного индивида, было решительно невозможно. Одно могу сказать: выражение лица его, как и сама по себе эта нежданная встреча, мне совершенно не приходились по вкусу. Я спешил по своим делам и не желал ни на минуту задерживаться.
Потом мое сознание поразила одна мысль. И я уклончиво ответил:
- Возможно, что и нет. А вы, собственно, кто такой? Читатель? Поклонник?
Мужичонка решительно затряс головой, соглашаясь со всем мной предложенным. Ни дать ни взять сумасшедший читатель, решивший предложить свою тему для очередного репортажа в наш журнал. И через секунду уже мотал головой из стороны в сторону, отрицая.
И как бы это мне понять?
Может быть, этот растрепанный субъект вообще пришел не по мою душу, а просто хотел что-то спросить?
Возможно.
Я попытался пройти мимо, но тот загородил мне дорогу, по-прежнему сохраняя молчание и невнятно тряся головой. Словно пытался что-то сказать, но никак не мог. Мне этот цирк надоел. Я постарался оттеснить мужчину в сторону, чтобы освободить проход. Но незнакомец вцепился в мою руку, словно клещ, и уставился вытаращенными глазами прямо мне в лицо.
- Что вам надо? - пытаясь стряхнуть чужие руки со своего рукава, возопил я в надежде, что кто-нибудь из своих услышит и поспешит мне на помощь. Драться с этим ненормальным у меня не было никакого желания. Потом сам же окажешься виноватым за то, что ударил больного человека.
- Вот! - все ж таки выдавил из себя мужичок и сунул мне в руки раздутый бумажный пакет. Мне ничего не оставалось, как только принять его.
Едва пакет оказался в моих ладонях, мужичок резко развернулся и бегом помчался вниз. Потому спросить, что такое мне досталось, у него было уже невозможно. Я повертел пакет в руках. Пухлый. Внутри какие-то бумаги. Помимо бумаг прощупывалось еще что-то твердое. Наверное, подумал я, этот бедняга хотел передать какой-то материал, чтобы мы его рассмотрели и изучили, но слишком стеснялся, чтобы сказать. Встречаются и в наше отринувшее всяческие нормы приличия время столь нерешительные представители человечества.
Если подумать, мне следовало отнести этот пакет в редакцию и передать кому следует - пусть сами роются во всем этом безобразии. Но я был уже на втором этаже. И сильно хотел есть. Совсем не хотелось подниматься. Да и возвращаться - не слишком-то хорошая примета, если в них верить. А во что только не начнешь верить, когда имеешь дело с подобными суевериями на каждом шагу.
В кафе было пусто, несмотря на то, что время бизнес-ланча уже наступило. Заняв место в дальнем углу, я дождался, когда симпатичная девушка-официантка принесет мне меню, и углубился в его изучение. Мысли мои постоянно соскальзывали в сторону лежавшего рядом на столе свертка. Было до ужаса интересно посмотреть, что же там такое находится. Какой материал? Наверняка этот недотепа указал внутри свои контактные данные. Ну, допустим, я на подобное не пойду, но ведь кто-то мог и запросто прикарманить статью этого чудика. И все ж таки интересно мне ее содержимое.
Сделав заказ, непроизвольно принялся теребить клапан пакета. Поддевал его ногтем, елозил по нему кончиками пальцев. И он не уступил подобному натиску - порвался. Я ухмыльнулся. Мои действия и были направлены на то, чтобы выяснить, откроется ли конверт или нет, если его так потереблю. Теперь можно было и внутрь посмотреть, вроде как все случайно произошло, оно само открылось.
Пока боролся с собственным любопытством, принесли мой заказ. Едва ноздрей коснулся восхитительный аромат еды, как желудок вновь напомнил о себе. Я решил повременить с изучением содержимого пакета. Мой организм в этом решении был со мной, безусловно, солидарен целиком и полностью.
Пока поглощал первое, второе и компот, мои мысли были заняты исключительно вопросом о том, какова будет реакция на мою статью со стороны Вадима. Как ни крути, а большинство фактов к ней были мной с трудом отысканы на просторах интернета. А он, в отличие от главного редактора, не слишком любил пропускать в печать материалы, которые вызывали сомнения в собственной подлинности. Бывали у нас случаи, когда разгневанные читатели наседали на нашу редакцию с требованием немедленной публикации опровержения. Даже не вспомню, с каким именно текстом это было связано, но происходило уже во время моей работы в качестве ассистента у Саши.
В конце концов, я решил, что лучше Вадиму не говорить ничего о реальном положении дел с материалом. Может быть, сам он ничего и не нароет, если вообще возьмет для себя за труд что-то искать ради подтверждения фактов. Пусть не слишком хорошо по отношению к приятелю, а точнее к его мнению насчет правды и неправды в журналистике, но жить-то надо. А для этого нужны деньги.
Я допил чай, посмотрел время, для чего пришлось долго и упорно копошиться в кармане курки в поисках мобильника. Вечно он так, задевается куда-нибудь - то за подкладку завалиться, то еще что-нибудь придумает. Скоро, если верить словам Оксанки, уже должен был подойти Вадим. Но время, чтобы хоть одним глазком взглянуть в материалы из загадочного пакета у меня оставалось, хотя и не очень много.
Внутри оказался диск, кипа сложенных как попало документов, какие-то фотографии. Я не стал даже вытаскивать весь этот хлам из пакета - так посмотрел. После чего засунул все обратно, даже не попытавшись хоть во что-нибудь вчитаться. Пусть этим занимается кто-нибудь другой. Пока же мог сказать только одно: этот странный тип, что так меня перепугался, не соизволил даже набросать что-то более-менее похожее на вменяемую статью, а просто свалил в кучу некие факты о новом необъяснимом феномене. Возможно, этот вывод был несправедлив. Этот странный тип мог ведь и запихать свой "бесценный" труд куда-нибудь среди всех этих непонятных документов. Или даже на диск записать. Но только мне что-то в это не слишком верилось. Я вообще считал несусветной глупостью, что наш журнал иногда готов был публиковать на своих страница материалы от внештатников - неких невнятных субъектов, считающих себя просто обязанными открыть человечеству какую-либо новую невероятную тайну. Большинство подобного рода статей было чистой воды мусором и откровеннейшим бредом. Но решалось все редакторами, так что мне, в принципе, было все равно.
Пакет положил в карман, дождался, пока принесут счет. Оплачивая, как и всегда, чаевые класть не стал, полагая, что в этом нет никакой необходимости - не тот уровень обслуживания, да и я не тот человек, чтобы выкладывать лишнюю сотку просто за симпатичность обслужившей меня официантки. А набросать пару десяток считал для себя совсем уж несерьезным.
После длительного вынужденного голодания насытившийся желудок был тяжел и делал привычные обычно действия сложными в своем исполнении. Хотелось просто прилечь и немного подремать. Жаль, что подобной возможности у меня сейчас не было. Нужно еще повидаться с Вадиком и передать статью. Пусть смотрит, оценивает. Заодно и на другие темы пообщаться - уж материал я мог и по электронке отослать.
На улице моросил мелкий дождик. Порыв ветра взъерошил мне волосы, и я подумал, что пора бы уже и заглянуть к парикмахеру. Длинные космы над ушами просто выводили из себя, а подравнивать прическу себе любимому самостоятельно после пары плачевных опытов я отказался наотрез. Все-таки этим должны заниматься люди с руками, растущими из необходимого места.
Мимо пронеслась машина, едва не обдав меня водой из ближайшей лужи. Вовремя удалось отпрыгнуть, чему я был несказанно рад. Не хватало еще угваздаться как свинья - купить стиральную машину я пока не озаботился, а стирать вручную никогда желанием не горел, хотя, естественно, не мог совсем обойтись без данного сомнительного удовольствия, ибо расценки в прачечных составлялись явно без учета состоятельности людей моей социальной прослойки.
Поежившись, я поднял глаза к небу. Серые облака медленно ползли, казалось, над самой головой. Дотянуться рукой, конечно, не получится, но если подпрыгнуть... Глупости, разумеется. Но как же мне надоела эта серость кругом. Этот рвотного вида снег. Грязь, плескавшая в стороны из-под ботинок. Лужи. Слякоть. Холодный ветер и дождь. Все это надоело. Хотелось уже нормальной весны. А, между тем, в воздухе не ощущалось ни малейшего признака того, что принято называть ее "дыханием". Раньше, во всяком случае, мне как-то удавалось уловить его веяние. Но никак не в этот год.
Мысли возвращались помимо моей воли к странному визитеру с его толстым пакетом, который лежал в кармане моей кожаной куртки и периодически слегка тыкался мне в грудь открытым краем.
Что за странный мужик?
Откуда вообще в этой стране берутся такие странные обитатели, что при взгляде на них становится просто не по себе? И какого черта на меня так угнетающе действует окружающая обстановка, погода в том числе?
Наверное, все от нехватки витаминов. И еще спать жутко хочется.
С трудом подавив зевоту, поплелся обратно в редакцию. Время близилось к трем. Оставалось только обговорить некоторые моменты с Вадимом, но это много времени не займет. И потом можно будет со спокойной совестью отправиться домой, где залечь до вечера, а то и дольше, если это дремотное состояние не отпустит.