Ее ты встретил на стыке трех мостов. Улыбаясь она сделала шаг тебе на встречу и ваши траектории пересеклись.
-Сударь, не желаете сфотографироваться с императрицей? - она взглянула тебе прямо в глаза, а ведь люди редко смотрят в глаза незнакомцам.
-Нет, Ваше Величество, - невольно улыбнулся ты и на секунду задержвшись, чтобы не рвать связь так сразу, поспешил к метро. Быстрым шагом пролетел от точки А до пункта под литерой М вдоль гранитной набережной. Этот маршрут записан на подкорке головного мозга, его можно пройти с завязанными глазами.
В этот день глаза твои были открыты, но ты с трудом уворачивался от столкновений со встречными прохожими.
"...У нее из-под напудренного высокого белого парика выбивается прядь цвета рыжего безумия, ...Под кринолином платья она прячет ботинки с высокой шнуровкой, ...в ее глазах зелень листвы, ее голос переливается нежнее воды..."
Ты думал о ней весь вечер, и всю ночь тебе снилась. Во сне она не носила париков, да и платье ей было не к чему.
Когда ты в следующий раз оказался возле тех мостов, брусчатка была присыпана снегом. Ты вспомнил осеннюю встречу, будто слова слышанной когда-то песни, оглянулся по сторонам в поисках пышного платья родом из прекрасного века. Платье прогуливалось под руку с гвардейским мундиром петровских времен, выкликая охочих до фотографий туристов.
Ты подошел, будто желаешь спросить дорогу, - Как пройти... до Александринского? -, а сам заглянул в лицо. Нет, не та. Незнакомая изношенная императрица выдохнула тебе в лицо ответ с ароматом посредственного кофе и дешевого коньяка. Ты механически произнес слова выражающие благодарность и пошел своей дорогой. Канал затягивало тонкой коркой первого льда.
Когда миновала зима, тянущаяся порой до самого апреля и весеннее солнце наконец растопило последний грязный лед, когда первая молодая листва оживила в твоей памяти ее взгляд, вы снова встретились. Проходя мимо пристани с прогулочными катерами-шлюпками тебя просто потянуло взойти на борт. Взяв один билет у женщины торгующей поблизости и, дождавшись посадки, ты занял свое место.
- Тут свободно? - спросила девушка и не дождавшись ответа бесцеремонно села рядом. А ведь свободных мест на суденышке предостаточно. Ты обернулся к ней, скользнул взглядом снизу вверх и замер, встретив ее глаза. Ты вспомнил, ты помнил, ты не забывал...
Кончился короткий речной маршрут, полетели календарными листьями сутки, будто подхваченные порывами свежего ветра с залива....
Дальше было цветение... Запахи черемухи, сирени.... Прогулки рука об руку, мосты и набережные...
Были теплые дожди. Она, как ребенок, танцевала и кружиться под небесными потоками и пела...
Мокрыми и растрепанными вы вваливались в твою комнату на Малой Подьяческой, она гасила свет и задергивала шторы.
Мокрое одеяние опускалось на пол.... Ты задерживал дыхание, как перед прыжком в воду, чтобы замедлить биение сердца.
"...В ее голосе вода., Вода капельками стекает вниз по ее телу, оставляя тонкие влажные полоски следов...
От ее мокрых волос пахнет травами, вереском, багульником...
Она радуется живому теплу, вечно зябнет, прижимается всем телом...
На ее спине шрамы... то ли кожу хотели снять, то ли следы от крыльев. Иногда кажется, что сквозь ее кожу можно видеть..."
С наступлением морозов она уйдет, об этом она сказала тебе вчера.
Пойдешь ли ты с ней? Не испугает ли тебя холодная вода?
Сможешь ли ты пережить грядущую зиму один?