В восьмидесятые годы очень у нас много чего не было. Про секс все помнят, а вот то, что тогда почти отсутствовали голубоглазые брюнеты, как-то забылось. Цветные линзы были в диковинку, а волосы мужчины красили исключительно редко. Зато ударники производств могли практически даром отдыхать на море.
Однажды и Люсе перепала заветная путевка. Кстати, питание в пансионате "Красный краб" было терпимое. Деликатесов в меню, конечно, не было, но фирменное блюдо - фаршированные кабачки под томатным соусом - по виду слегка напоминало краба. Правда, без клешней. И Люся, и ее сосед по столику Владимир часто заказывали именно кабачки. Владимир, весьма голубоглазый брюнет, без труда заметил, что нравится Люсе. Вечерами в курзале были танцы, и Владимир приглашал только ее.
- Мож-ж-жно вас?
Образ принца довершался милым дефектом речи - легким заиканием на букве "ж". День ото дня Владимир все теснее прижимался в Люсе, расстояние между ними все сокращалось и сокращалось. И наконец, влюбленной донельзя, вернее, позабывшей все "нельзя", Люсе Володя прошептал в укромном уголке парка:
- Девочка....ж-ж-желанная моя...ты знаешь, я ж-ж-ж...
- И я, я тоже тебя люблю...- откликнулась Люся.
Через полчаса она узнала, о чем, переходя от слов к делу, будто бы собирался предупредить ее принц...
- Как ты мог? - всхлипывала бедная девушка. - Обманщик! Негодяй! Ты, Ты - женат?
Разумеется, на следующий же день она в слезах покинула пансионат "Красный краб". Но через месяц врачи запретили ей плакать, а потом у нее родилась Женечка, малышка с небесно-голубыми глазами. Впрочем, до этого Люся успела расписаться с давним поклонником - лопоухим рыжим Сашкой.
Едва Женечка начала говорить, выяснилось: заикается... Пускай чуть-чуть, пускай мило, но родители не жалели денег на врачей и кудесников... И все напрасно! Один старенький доктор полушутя посоветовал хорошенько напугать малышку, но куда там! Женя росла отчаянной...Папа души в ней не чаял, научил гонять на мопеде, пристрастил к рыбалке. Сашка, хоть и рыжий, оказался хорошим отцом. Известное дело: папа всякие нужны.
Однажды Людмила с дочкой отправились в зоомагазин. Неподалеку от входа торговал мотылем плешивый дяденька. Подошли к нему, поинтересовались, почем.
- Тридцатник.
- Такой мелкий - и так дорого! - удивилась Люся.
- Зато он у меня весь, как один, ж-ж-живой! - дядька поднял водянистые глаза на Люсю. - Ваши гуппи будут довольны.
- Нам не в аквариум, нам надо пож-ж-жирнее для наж-ж-живки, - вклинилась в разговор Женя.
- Ты что из себя воображ-ж-жаешь? Не стыдно взрослых передразнивать? - возмутился продавец. - Мамаша, скаж-ж-жите ребенку...
У Людмилы перехватило дыхание. Ну точно, точно - это он! Ее принц, теперь вылинявший и опустившийся...
- Здравствуйте, Володя, вы меня не узнаете? Помните "Красный краб"? Мы за одним столиком сидели...
Дядька скривил щербатый рот:
- Опа! Помню краб... А тебя бы сам не узнал, расцвела... Замуж-ж-жем? Дочка твоя? Большая.... - мужик уставился на темноволосую девочку. - Как звать?
- Ж-ж-женя...
- И сколько тебе?
- Тринадцать...
- Так это... постой! Выходит, от меня...не мож-ж-жет быть!
- Да, да, Володя, правильно, это ваша дочь! Женя, я потом тебе все объясню, а пока просто поверь мне на слово. Этот дядя - твой настоящий папа! Сейчас ты его должна обнять и... поцеловать! - Люся подтолкнула застывшую девочку вперед.
- Мама, ты чего? Ничего я не должна! Пошли отсюда! - воскликнула Женя и потащила маму за руку прочь, прочь, подальше от гадкого мужика! Бегом, быстрее к остановке, как хорошо, что трамвай подошел...
- Мама, что ты говоришь, какой папа?
- Сейчас, погоди, сперва отдышись... Доченька, ты уверена, что желаешь знать самую ужасную правду? Тогда скажи: я желаю знать самую ужасную правду!
- Я желаю знать самую ужасную правду!
- Женечка, солнышко, слышишь? Ты теперь не заикаешься!
- Ой! Жужжит над жимолостью жук! Жужжит! Над жимолостью! Жук! Ой, мамочка! ... Но ты все равно расскажи мне про того дядьку!
- А мне нечего рассказывать, я тебя разыграла! А ты, глупая, поверила!