Неясная улыбка довольного собой человека блуждала на лице художника. Еще бы ему не быть довольным. Не каждый день покупают у него картины, да еще за такую цену. Он сделал даже больше, чем я надеялся. Смог в красках выразить то, на что не способен мой язык, особенно на их земном наречии, лишенном истинной красоты.
Если есть совершенство - то это оно.
Эти острые мелкие коготки на восьми пальчиках. Рассыпанные по плечам белые волосы, с воткнутой в них желтой кувшинкой. Левое ушко с кисточкой на конце кокетливо выглядывает из-за тонких прядей. Огромные фиолетовые глаза с вертикальным зрачком весело смотрят на меня. Острые треугольные зубки чуть видны между приоткрытых губ естественного синего оттенка. Капельки морской воды, так и не скатившиеся с ее нефритовой кожи, радужно поблескивают, намекая на сладкие мгновения счастья...
- Вы довольны, ваша милость? - художник кланяется, прижимая руку к сердцу, которое у него с левой стороны.
- Да, - я еле справляюсь с грубым наречием человека, так и тянет перейти на высший язык. Только такого и достойна моя Изабель.
Почему нам, властителям этого мира, не подвластна тайна создания картин? Только невежественным варварам с Земли под силу вдохнуть жизнь в плоское изображение, созданное органическими красителями на грубой тканой основе.
- Пойдем. Ты поможешь донести мне картину, - звук собственного голоса царапает мой слух.
Художник молча укрывает картину и поднимает ее. Я благодарен ему за молчание.
Я?! Благодарен?! Это что-то новое в моем отношении к людям. Только лицезрением моей ненаглядной можно объяснить эту слабость.
Частые шаги художника за спиной чуть приостанавливаются, когда он на выходе надевает балахон, полностью его закрывающий. Я не обращаю внимания на это, лишь чуть замедляюсь, чтобы ему не пришлось бежать. Да, сегодня я исключительно добр. Возможно, даже запомню его имя. Что было написано на вывеске у входа?
Быстрый поворот головы, чтобы прохожие не обратили внимания на властителя, интересующегося такой мелочью, и я вижу.
Забавно. Может это даже что-то означает. А может и ничего. На этой стадии поздно обращать внимание на знаки и совпадения. Слишком много ложных знамений придумывает разум, чтобы заставить тебя отступить. Когда выбор сделан, нужно идти вперед. Только вперед, не сворачивая.
Да что такое!
- Простите меня, господин! О, я подлый! О, я тварь! Я задел господина! Нет мне прощения в этом и будущих мирах!
Полминуты пытаюсь понять, что это вопит у меня под ногами. Что за день! Размахиваюсь и даю пинка уличному попрошайке. Времена пошли! Когда еще жив был мой отец - разве посмел бы какой-то нищий....
Или - не такой уж и нищий? Какой-то неприятно цепкий взгляд у него.... И эти глаза цвета заката.... И не слишком ли быстро вскочил он на ноги и нырнул в галдящую толпу? Померещилось? Я стиснул зубы. Это всё от беспокойства.... Столько уже случилось. И еще случится. Недолго с ума сойти.
Чтобы успокоиться, подозвал к себе художника. Тот от такой чести, конечно, поначалу онемел, но потом подбежал, робко засеменил рядом. Вокруг шумная толпа, но никто из них не рискнет выйти на середину, закрашенную золотым, ступить на Золотой Путь. Никто - кроме безумного нищего...и лучше забыть об этом. Великая честь тебе художник!
- Скажи, - стараюсь говорить короче, - в чем секрет твоего мастерства?
Задумался. Я неожиданно посмотрел на своего спутника иначе. С какой-то теплотой и даже участием. Безумие, конечно, но я ощутил некое извращенное родство с ним. Да, ничтожество, тварь, червь. Но ведь и в нем бьются зачатки разума, ведь и он тоже с гордостью может назвать себя разумным существом. Пусть его жалкий мозг несовершенен, а тело просто нелепо.... Но ведь и он пытается мыслить!
- Не знаю, господин. Я смотрю на то, что хочу нарисовать. Я должен полюбить это. Я должен... захотеть это нарисовать. Ощутить страстную потребность! До такой степени, чтобы в голове возник идеальный образ. И когда я рисую, я сверяюсь с ним.... Не знаю, как объяснить.... Наверное, это дар Божий....
Да.... Поспешил я со сходством. Дар Божий! Чисто дети!
Все же странные существа люди! Он должен полюбить! Надо же. А если ему меня рисовать придется, он и меня полюбит?
- Даже нас Норанов полюбить сможешь? Хозяев ведь обычно не любят - усмехаюсь я.
- Вы красивы! И мне нравится вас рисовать - опустил голову художник.
Месяц назад на эту планету мы прилетели вместе с Изабель. Я решил сделать ей подарок к рождению нашего первенца. Лучшим подарком считался портрет. Не смотря на опасности, поджидающие Норанов на этой планете, я потратил огромные средства на охрану и привез Изабель на Землю.
Теперь же я прилетел один, что бы забрать картину. Изабель уже готовилась подарить мне наследника и не смогла со мной полететь. Да и не к чему это, картину забрать я и один могу. А этот художник мастер своего дела! Решено! Создать портрет своего первенца я доверю тоже ему.
Благостные мысли прервал сверлящий спину неприятный взгляд. Я оглянулся и заметил в толпе того же подозрительного попрошайку. Интересно, что ему от меня нужно? Может лучше позвать охрану?
Я прибавил шаг и дал знак художнику не отставать. Мы пошли быстрей, и я решил, что обойдусь без охраны. Резиденция уже совсем близко, еще несколько шагов и я дома.
Но дойти до дома я не успел. За спиной послышались крики. Я повернулся на шум и увидел, как толпа моментально схлынула не известно куда. Позади нас образовалось пустое пространство.
Пустоте стать идеальной мешала темная фигура, стоящая на Золотом пути.
- Вот мы и встретились с тобой, брат! - произнес Эндар. А это, как это и невероятно, был он. - Долго же я ждал этой минуты!
- А я надеялся, что этот день никогда не настанет!
- Землянин! Уходи! Тебе нечего здесь делать! - обратился Эндар к художнику. - Это наши дела. К тебе и твоей планете отношения не имеющие.
Какой он заботливый! Я даже не обернулся - мастер, писавший Изабель, наверняка отбежал как можно дальше.
Я крепче встал на Золотом Пути, и приготовился. Безусловно, это было ошибкой - дважды приехать в одно и то же место за столь короткий срок! Естественно, Эндар меня вычислил. А может даже - заставил художника рассказать все обо мне.
Все-таки не понимаю, как другие народы могут сражаться со всеми одним и тем же оружием? Как такое вообще возможно? По-моему, у нас - идеальная система. Для рабов и ничтожных, осмелившихся прогневить нас - бомбы и отравляющие газы, биооружие.
Для достойных врагов - стрелковое оружие - лазеры, лучевики, ганы. Для Ступивших На Золотой Путь - для всех нашей расы - холодное оружие. Для близких родственников - только четыре руки и две ноги, только холодный рассудок и тренированные мышцы, только вы двое - и солнечная полоса под ногами.
Когда брат мой ударил, я был готов - легко отбив первый удар, я сделал вид, что собираюсь пнуть, сам же сделал шаг в сторону, присел и попробовал сделать подсечку.
Брат подпрыгнул, резко опуская вниз левую ногу, на случай, если я промешкаю. Это мы еще разминались, проверяли друг друга - в хорошей ли противник форме, достойно ли будет победить? Он оказался столь же хорош, как и я.
Но его не ждала дома Изабель.
Через несколько мгновений для любого непосвященного мы стали единым клубком, вихрем, в котором ничего не разобрать - десятки ударов в секунду, восемь рук и четыре ноги, удар-блок-удар-блок-удар, до первого промаха, до первого пробитого блока.
О, это потрясающее чувство боя! Боли нет - страха нет - есть только песня, песня, которую поют двое, песня настоящая, не наши заунывные звуки, а как у людей. Бой - вот настоящее творчество - я вдруг понял, почему людям никогда не стать настоящими - пусть они так красиво поют, рисуют, лепят и высекают.
Просто потому, что они изначально не настоящие.
И в тот момент, когда я подумал об этом, Эндар пробил мой блок. Он впечатал левую ногу мне в грудину, я еще успел слегка достать его, но через мгновение это стало неважно - подлетев на несколько метров, я неловко упал на дорогу.
Вне Золотого Пути.
- Ты попался мне, брат. Эндар нашел Эйдара, отступника, лентяя и труса, отец будет доволен - когда я привезу тебя к нему, - я задыхался, а он прошел к художнику и вырвал у того из рук картину. - Ну-ка, ради чего ты пренебрег безопасностью?
И вновь я как околдованный смотрел на картину. Как? Как можно так рисовать? Если бы я верил в богов или демонов, я бы приписал им это умение - вселились, мол, и водили его рукой. Но я, как и вся наша раса, верю только в Золотой Путь, в Избранность и в собственные силы.
- Это твоя жена? - неожиданно сухо просил Эндар. Я, не в силах еще говорить, кивнул. - Ради нее ты предал свой род, отказался от войны, сошел с Золотого Пути?
Я кивнул еще раз. Конечно, все было не так - никогда воин из рода Даров не сойдет с Золотого Пути. Я просто остановился - на секунду, ну, может, чуть больше - чтобы полюбоваться на мгновение. На мою Изабель.
- Я тебя понимаю, - он сел прямо на дорогу, благо, золотое покрытие было идеально чистым. - Неужели она и впрямь так красива?
- Она еще красивее, - прохрипел я. Дыхание понемножку восстанавливалось. - Дай мне полгода, и я вернусь. У меня будет сын, еще один Дар. Новый властитель! Нас так мало, и больше не становится.
Эйдар, глядя на картину, задумался. Да, я предал свой род. Я взял жену из Арков, с которыми у нас уже четвертую тысячу лет идет непрекращающаяся война. Да, я сбежал в тот момент, когда из-за нашего побега начиналось новое обострение в отношениях.
Но ведь, правда - Изабель прекрасна!
- Хорошо. У тебя будет полгода, - Эйдар посмотрел на меня, я встал, и, пошатываясь, подошел к нему, встав на Золотой Путь. Он отдал картину художнику и сделал ему жест - "пойдешь со мной". - Но потом ты вернешься. Я возьму картину с собой, думаю, отец изменит свое мнение о Изабель.
- Зато мы не изменим!
На Золоте стояли двое - Ламарк и Адарк. Они уже обнажили мечи.
Я закрыл глаза, спешно восстанавливаясь.
Клан Арков. Они были сильны. Когда-то. Считают, что сестра опозорила весь род, став моей женой. А позор смывают кровью. Нашей голубой кровью. Стоя на Золотом Пути.
Глупцы.
Они дали мне восстановиться. И даже обнажить меч, обернутый вокруг пояса.
Я ударил сразу, даже не приняв формальной боевой стойки. Выпад. Уход. Еще выпад. Скручивание и удар по ногам. Прыжок вверх за Ламарка и удар в спину. Кувырок и коронный выпад властителя из клана Даров - лежа вверх, так что противник напарывается на узкий меч, даже не заметив его.
Эйдар стоял рядом. Синие капли стекали с рукава и щеки - победа не далась ему так легко, как мне.
Радость победы и грусть утраты. Что со мной? Я жалею об этих глупцах, что посмели встать на моем Пути? Нет. Но еще на двух Норанов стало меньше во Вселенной. Всего на двух. Меньше... на двух... властителей...
Мы уничтожаем друг друга сами. Варварам не приходится напрягаться. Стоит лишь подождать, и властителей не останется совсем. Кто тогда станет хозяином мира? Эти люди?
Я взглянул на художника. Он стоял совсем недалеко - ближе, чем я предполагал - и чего-то ждал. Моего слова?
- Пошли, - буркнул Эйдар человеку. Наверно, сильно вымотался, раз говорит на земном языке.
- Я останусь, - художник не тронулся с места.
И я не убил варвара за ослушание. Не выстрелил капсулой с ядом. Просто удивленно посмотрел. Такого не может быть. Я задал вопрос:
- Почему?
- Человек создает что-то стоящее только там, где ему хорошо. Мне хорошо здесь. Это мой дом - планета. За впечатлениями можно полететь куда угодно, но потом обязательно надо возвращаться. А с планеты властителей вернуться невозможно, - и добавил тише, - я знаю.
Это так. Но кто же напишет портрет моего сына? Только если Изабель привезет его сюда...
Эйдар тоже понял. Он подозвал ближайшего человека, кивнул ему на картину и сказал мне:
- Ты стал другим. Тебе лучше побыть здесь, пока я не вернусь.
Больше не о чем было говорить. Вот только я остался без портрета любимой.
События несутся вскачь. Так часто бывает, когда ты близок к цели. Стоящий на Золотом Пути должен уметь подчинять себя то, что можно подчинить, покоряться тому, что выше его сил и иметь мудрость отличать одного от другого. Как бы то ни было, цели мои неизменны, а решение принято много лет назад. И я не отступлю!
- Человек, - художник посмотрел на меня. - Ты нарисуешь новый портрет.
Что-то изменилось во мне - в словах моих таился вопрос.
- Как будет угодно вашей милости. Но это будет другая картина.
- Пусть.
Интересно, какой была бы Вселенная, если бы в ней правили люди? Странной. Определенно, это было бы странное место.
- Мой господин.
А вот и загадочный нищий. В этот раз он стоит, где положено стоять такому, как он. В той позе, в которой определено ему от рождения. Как удачно - не пришлось искать его. Я послал сигнал Сирдару. Как бы ни закончился разговор, человек не должен бежать.
- Говори.
- Господин, я бы не хотел говорить здесь. То, что я хочу сказать, не должно достигнуть чужих ушей.
Я долго рассматривал лицо человека, как будто что-то можно увидеть на этой маске, неотличимой одна от другой. Потом повернулся к художнику.
- Что тебе нужно для работы?
- Ничего, ваша милость. У меня остались наброски и...
- Приступай. Я хочу получить портрет, как можно быстрее. Если работа будет столь же удачна - я закажу тебе еще одну.
Через две минуты мы были в резиденции. Я облегченно лег на пол, покоряясь потокам энергии. Это место моей величайшей силы. Даже моим соплеменникам было бы непросто одолеть меня здесь.
- Говори.
- Мой господин, - голос "нищего" мягок и сладок на вкус, как аркский нектар, - наша планета не может сравниться с родиной властителей....
Еще бы!
- Однако, Земля прекрасна и богата. Мы рады приветствовать владыку, и были бы счастливы, если бы он избрал Землю местом своего постоянного пребывания. До тех пор, когда он захочет вернуться домой.
Человек помолчал.
- Если он, конечно, захочет вернуться, - вкрадчиво добавил он. - Ведь красота и богатства Земли будут лишь расти....
- Я не пойму на что ты намекаешь? Я и так поживу здесь какое-то время. Ты ведь слышал приказ моего брата?! Зачем меня просить остаться, если я так здесь?
- Я предлагаю вам привезти сюда семью и остаться здесь навсегда.
- Странная идея!
- Господин! Так получилось, что я знаю про ваши династические войны. И про ваши личные проблемы.
- Знаешь?- от удивления я прервал контакт с энергетическими полями и сел.
- Простите! Так вышло - землянин упал на колени и склонил голову.
- Но ты просишь меня остаться на Земле. Зачем?
- Вы спорите за право управлять жизнью своей планеты и истребляете друг друга. А вам не приходило в голову найти себе свою личную планету и избежать проблем?
- Интересная мысль, - задумался я.
Почему мне это не пришло в голову раньше? Поселится с Изабель на другой планете. Хотя бы здесь, на Земле. И жить в стороне от распрей. Объявить на совете, что снимаю свою кандидатуру из списка правящих кланов, а взамен забираю одну из колоний? Тем более что земля находится в стороне от налетанных путей. И жить! Просто жить с Изабель и детьми. Детьми! Родить много детей и не боятся за их жизнь! А планета и правду богатая. Она ничем не уступает Норану. А талантами своих жителей еще превосходит! И может мне удастся разгадать тайну варваров?! Узнать в чем кроется секрет их не превзойденного мастерства.
- Отличная идея, землянин! - только я не пойму в чем тут твой интерес?
- Лучше иметь одного хозяина, чем сто. А земля уж как-нибудь прокормит одну семью Норанов. - улыбнулся поддельный нищий, поднимаясь с колен.
- Кто ты? - спросил я его.
- Я - землянин. Человек. Слуга.
Красиво говорит! Я что-то такое вспомнил - ах да! Здесь до завоевания была такая странная форма правления, когда владыки целых континентов называли себя слугами своих народов. Конечно, это не могло не отразиться на их психологии - если глава страны слуга, то население может быть только рабами.
- Ты хорошо служишь. Будешь старшим слугой. Как у вас называлась должность старшего слуги?
- Президент.
- Точно! Ты будешь президентом! У тебя будет такой специальный халат, жезл, ты будешь выходить к народу и рассказывать им мою волю. Знаешь, я поражаюсь, насколько логично ваша прошлая политическая система вошла в настоящее. Это как с вашими картинами - искусство! Предвидение! Вы просто ждали нас - хозяев.
- Да, повелитель, - а взгляд у него не рабский. Как у строптивого слуги - оставь на такого дом, и когда вернешься, обнаружишь вдруг, что он сидит в твоем любимом кресле и поджаривает твоего шестиногого чанга, о котором ты приказал ему заботиться как о любимом сыне. - Вы решили окончательно?
- Норан говорит один раз, - надменно заявил я. Эх, найти бы десяток верных слуг-землян! А этого - повесить. Но нет! Пока нельзя, пока он помогает делу. Моему делу. Делу моего будущего сына, делу клана Даров. - Иди, мне нужно остаться с собой. И скажи слугам, что я приказал включить мою любимую музыку.
Он вышел, и почти тут же по комнате, наращивая темп, нагоняя самое себя, пошла девятая симфония Шостаковича. Музыка поднимала меня вверх и опускала вниз, рождала внутри тревогу и желание защитить Изабель, сына, свой клан.
Да, я заберу эту планету.
И все-таки. Эта музыка. Эти картины. Эти песни и танцы. Как же они это делают???
Вспомнилось, как в прошлый прилет на Землю я беседовал с местным бездельником. Люди называют их философами. Правда, этот бездельник был довольно деятелен. Он был одним из лидеров восстания. Его должны были казнить на следующий день, и мне захотелось до этого поговорить с ним. Держался он - для землянина - довольно хорошо, учитывая, что ему уже описали способ казни. Напоследок он сказал:
- Через много лет, когда Земля станет править Галактикой, напишут, что наше восстание - следствие усиливающегося экономического превосходства Земли над Даром. Или назовут это первой попыткой молодой расы варваров сокрушить старую империю. Или приведут еще сотню объективных причин. Я скажу иначе. Мы восстали, потому что человек всегда хочет подняться выше себя самого. Хоть на миг стать больше, чем он есть. Ради этого он готов даже умереть.
Дикая, безумная мысль. Разумное существо не может стать выше себя. Оно поднимается в сравнении с другими. Так мы, Нораны стали выше всех в Галактике. А как можно стать выше себя?! Но у людей есть интересная особенность. В их устах самые безумные мысли иногда звучат, как единственно возможная вещь.
Безумие, безумие!
Огромный соблазн в том, как предложение землянина совпало с моим планом. В имени художника Дарова. Стать самим великим из Норанов, возвыситься не только над варварами, но и над соплеменниками! Основать новый Дом. Дом Эйдара! Сделать так, чтобы я один имел право ступать по Золотому Пути. Не один из властителей. Не первый среди равных. Единственный! Но что такое эти совпадения - знак великого будущего или ловушки?
Что станет со мной, если я буду жить на этой планете? Ведь я вижу, я чувствую - она изменяет меня, меняет мои мысли и чувства. Её музыка зажигает кровь, её картины пленяют, её идеи завораживают.
Почему, почему меня мучает мысль о портрете Изабель, который сейчас лапает Эйдар?! Художник нарисует мне новый, не хуже....
Я не хочу, чтобы портрета моей возлюбленной касались чужие руки! Это безумие, но кажется, ради этого я готов даже умереть.