Они встретились, как и бывает обычно в таких случаях, совершенно случайно. В Доме Кино на Баррикадной шел "Асахито". Критики были в восторге, отдельные же несознательные граждане, не досидев и до середины, в недоумении выползали из полумрака кинозала, так и не поняв замысла гения японского кинематографа .
Он узнал ее не сразу, она стояла к нему вполоборота, поддерживая ни к чему не обязывающую беседу со своим спутником. Платье с глубоким вырезом сзади напомнило ему, как она мечтала ходить с полуобнаженной спиной, чтобы мужчины оглядывались ей вслед, ловя каждую восхитительную деталь ее телосложения. Вот и сейчас он мысленно продолжил линию выреза, представляя себе мягкий бугорок над двумя уютными полушариями. В этот момент она обернулась и поймала его взгляд. Он посмотрел в ее глаза и понял, что они узнали друг друга, что случилось то, чего они так хотели и боялись в момент расставания. Кивнув в знак приветствия, он вдруг подумал, что не сможет высидеть от начала до конца весь трехчасовой японский шедевр, что в черно-белой полутьме, нарушаемой немногочисленными репликами с экрана и писком мобильных телефонов он будет вспоминать свою прошлую жизнь, жизнь, в которой была ОНА и думать, какой бы была его жизнь нынешняя, если бы ОНА в ней осталась.
Прозвенел третий звонок и пестрая толпа начинающих и матерых киноманов потянулась к залу, образовав у входа небольшое столпотворение. Его спутница, осушив финальным глотком бокал с мартини, привычным движением поправила волосы и, взяв его под руку, неторопливо направилась к освободившемуся проходу. Он занял свое место, все было неторопливо и очень привычно - сейчас погаснет свет и по экрану поползут иероглифы, каждый из которых означал, что этот фильм делало очень много людей и то, что получилось в результате, многократно превосходило все вложенные усилия. Одна лишь мысль не давала ему покоя - он знал, что где-то неподалеку, в этом же зале, ЕЕ руки сплетаются с руками сидящего рядом, что после фильма эти руки сделают еще много других вещей, которые недоступны пониманию его спутницы. На экране в этот момент Куджиро Акутагава неспешно делал себе харакири. Девушки в розовых кимоно, образовав замысловатое полукружие, внимательно следили за ритуалом, готовые помочь в случае неудачи. Внезапно в проходе между рядами показался женский силуэт. Его обладательница прошла мимо, за ней дымкой увязался чуть ощутимый запах духов. И тут ОН понял, что это может быть только ОНА, что этот запах - последнее творение Масаито - явление столь же редкое в Москве, сколь и ЕЕ платье от того же модельера с вырезом на спине, ловящей отблески черно-белого изображения на экране. Решение пришло как что-то само собой разумеющееся. ОН встал, не замечая недоуменный взгляд сидящей рядом, шепнул ей "Я сейчас" и осторожно, стараясь не наступать на многочисленные ноги, неуклюже торчащие в проходе, стал пробираться к выходу. Своим женским чутьем ОНА знала, что ОН выйдет вслед за ней, ждала прямо у двери и тут же бросилась к нему, ловя его губы своими. ОН сразу все понял и едва она отпрянула, тихо сказал:
- Давай не будем терять время...
- Ко мне ?
- Так быстрее...
- Я соскучилась...
- Бежим...
Они схватились за руки и поспешили на улицу. Неподалеку от выхода стояла старая серая девятка.
- Кошмар, - воскликнула ОНА, - Как ты можешь до сих пор ездить на этой рухляди ?
Что ОН мог ЕЙ на это сказать ? Что новые подруги, количеством которых он пытается перебить горечь от расставания с НЕЮ, отнимают столько денег, что хватило бы на новый БМВ ? ОН предпочел промолчать. Выехав на Садовое, ОН перестроился в правый ряд и чуть сбавил скорость. ОНА посмотрела на него, чуть скосив кошачьи глаза, и поняла, что им обоим сейчас нужно. Инспектор ДПС Вотрушин, небрежно скользнувший взглядом по машине, решил, что водитель в ней один, не заметив пассажирки, склонившей голову к водительскому сиденью и ежесекундно создававшей аварийную ситуацию на дороге.