И была ночь. Одна из многих, что регулярно кроют черным бархатом мир. Обычная, вроде бы, ночь. В которой есть место и снам, и любовной страсти, и бессонным бдениям... и смерти.
Вернее, смертям. В этой истории их было четыре. В балахонах, с Атрибутами, возникли они после полуночи на окраине города.
Так уж вышло, что все четверо одновременно покинули Чертоги Теней. Может, случайно, а может и не совсем. С одной стороны - у всех цели в одном и том же городе, с другой - сроки различаются по времени. Разница в часах, но все же ощутима.
В-общем, чтобы по справедливости, все можно свалить на Отправителя. Для него ошибки со временем не редкость, а скорее дань некой традиции. Да и сами понимаете, время для Вечности - ничто.
А еще была зима. Был холод. И до выполнения обязанности первой из них был еще час, или около того.
И вот - они были здесь.
-Холодновато что-то, - сказала смерть Майка Дэвиса. По времени исполнения - самая первая. С самого момента появления здесь, она уже начала обрастать плотью, приобретая облик его личной смерти. Той, которой он бы сам с радостью распахнул объятья - его жены, умершей несколькими годами раньше.
-Возможно, - ответила ей смерть Энн Мосли. - Я пока не чую, а ты? - обратилась она к смерти Чарли Карвера, пятилетнего мальчика.
-Вроде нет, - ответила та. - Но еще не время, ведь так?
Она еще не знала, что ей суждено превратиться в огромного плюшевого Микки Мауса. Плюш холод не чует, да и смерть не всегда знает свой будущий облик.
Лишь четвертая смерть не вступила в обмен репликами. Впрочем, никто к ней и не обращался.
-Вот дьявол, - сказала смерть Энн Мосли. - Я уменьшаюсь. А еще... Смотрите, - она распрямила суставы обоих кистей. - Ну точно - мясо. Теперь я ощущаю ветерок.
-Скоро почуешь холод, - сказала смерть Дэвиса. - А в город нам пока входить нельзя. Может, разведем костер?
Были же они около городской свалки. И вскоре, собрав бумажный и всяческий горящий мусор, все четверо уселись вокруг пылающего костра.
-Сделай сферу потоньше, - сказала смерть Энн смерти Чарли. - А то тепла, как и нет. Чертова плоть...
Дело в том, что заклинанием костер развести-то можно, только вот не дать ему потухнуть при такой вьюге - на это нужно что-то вроде изолирующей сферы. Чтобы и тепло пропускала, и огню не давала потухнуть.
-А знаете, - заявила вдруг смерть Энн. - Все-таки это здорово - чувствовать себя... живым. Хотя бы частично.
-Ты бредишь? - поинтересовалась смерть Чарли. - Или наличие плоти для тебя...
-Нет, я серьезно, - смерть Энн провела пальцем по черепу, что начал уже покрываться кожей; но свет костра еще отсвечивал блеском от оголенной местами плоти. - Вот кем мы были в Чертогах? Тенями судьбы. Здесь же мы теперь сами по себе. Хотя бы на время
-Сами по себе! - фыркнула смерть Дэвиса. - Нет, ты точно бредишь. Все же знают: на каждую жизнь - своя смерть. Потому мы и здесь. Лишь как следствие прописной истины.
-А зачем нам тогда эти облики? - поинтересовалась смерть Энн. - Ведь здесь тоже заложен смысл?
-Конечно, - сказала смерть Чарли. - Это, вроде как, ради смягчения обстоятельств...
-Во плоти мы уподобляемся живым, - сказала смерть Дэвиса. - Я поняла, - она взглянула на смерть Энн. - Ты ведь это хотела сказать?
-Да, - кивнула та. - А если учесть, что после... исполнения мы тоже исчезаем, потому что в нас больше нет надобности...
Воцарилось молчание.
Потом заговорила смерть Чарли.
-У нас и мысли становятся живыми. - Взгляд ее уже не пустых глазниц был устремлен на пламя. - Неужели дело только в плоти? Или мы про что-то не знаем?
-Крамольные мысли, с одной стороны, - сказала смерть Дэвиса. - Мы же просто делаем то, что должны делать.
-Ради чего? - пробормотала смерть Чарли и тут же сама ответила. - Да просто так устроен мир. Мы - это часть естественности.
-Разве? - смерть Энн глянула ей в глаза... почему-то оказавшиеся пластмассовыми глазами - пуговками. - Но естественна ли смерть смерти?
-Да, мы же исполняем... - смерть Чарли осеклась. - Что ты сказала?
- Я сказала, смерть смерти.
-Это парадокс, - проговорила после паузы смерть Дэвиса.
-Ладно, - сказала смерть Чарли. - Даже если это и неестественно, нам- то какое дело? У нас миссия, задачи, ради которых мы вообще...
-Разве ты не чувствуешь в себе жизни? - спросила смерть Дэвиса.
-Чую. И холод тоже.
Но она соврала. Не жизни в себе, ни холода она не ощущала. Не могла ощущать. Но почему соврала? Да потому что ей хотелось это ощутить. И она просто продолжала спорить.
-Даже если и так, - продолжила она. - У нас все равно нет выбора.
И в этот момент, после этих слов, смерть Дэвиса и смерть Энн посетила одна и та же мысль. И они переглянулись.
-Мне пора, - сказала смерть Дэвиса.
-Что ж, - сказала смерть Чарли. - Счастливо. А мы пока еще...
-Но я не пойду, - закончила смерть Дэвиса.
-То есть... - смерть Чарли пошевелила ушами. - Ты же не можешь...
-Могу. Ведь я не стрела, пущенная в цель. Я предвестница, а затем и проводница, но без меня причина не сработает. Таковы правила. Но сейчас я могу выбирать, даже вопреки им. И выбираю жизнь. Не только свою. И знаете - так я и поступлю.
-Я... пожалуй, тоже, - сказала смерть Энн, уже окончательно превратившаяся в ее дочь Луис. Пятнадцатилетнюю, убитую и изнасилованную психом одноклассником. Даже несколько месяцев спустя, Энн до сих пор не могла справиться ни со слезами, ни с этим гнетущим чувством потери... почти что убивающим ее. Сейчас лишь считанные минуты отделяли ее от самоубийства.
Теперь только четвертая смерть, молчаливая, все еще не обретала плоть. Но никто не обращал на это внимания - слишком увлечены они были обсуждением странных истин.
В воцарившейся на какое-то время тишине они ждали... чего-то. Чего-то, что вроде бы должно было бы случиться в ответ на подобного рода отступничество, быть может, впервые произошедшего за всю историю мироздания. И кто знает... случилась бы вообще эта история, если вся эта четверка не встретилась, и у них не было бы времени, чтобы поделиться друг с другом своими мыслями... и чувствами.
-Смотрите, - сказала наконец смерть Дэвиса. - Я чувствую... знаю, что пробил мой час, но я не делаю ничего, чтобы исполнить свое Предназначение.
-И мы тоже живы, - сказала смерть Энн. - И не хотим умирать.
Слова эти повисли в воздухе, и даже смерть Чарли ощутила в себе что-то... какое-то шевеление. Или хотя бы представила, что почувствовала.
-Хорошо, - сказала смерть Чарли. - Допустим, никто из нас не пойдет туда, - она кивнула в сторону города. - Не умрут те, кто должен умереть, и мы тоже... не исчезнем. А что дальше?
-Жить, - ответила ей смерть Энн, красивая девушка с каштановыми локонами до плеч и прекрасными зелеными глазами.
-Как? Среди живых? Даже если и мы живы...
-Не важно как, - сказала смерть Дэвиса...
...И в этот момент Чак Дэвис проснулся, покрытый липким потом, у себя в квартире.
-Боже, - пробормотал он. - Ну и кошмар.
Повернулся на другой бок и через несколько секунд забыв, что именно напугало его, опять провалился в сон.
А раковая опухоль, мучившая его вот уже в течении шести лет, и находящаяся в последней, крайней стадии, начала довольно быстро и самопроизвольно рассасываться.
...- Вам то легко, - буркнула смерть Чарли. - Среди живых вы и выглядите живыми... А я? Мне как быть ? Всю эту жизнь... торчать в Диснейленде?
-Что-нибудь придумаем, - сказала ей смерть Энн. - Постараемся.
Но смерть Чарли все еще пребывала в неуверенности. Хотя, ей теперь тоже не хотелось исчезать после исполнения. И черт бы с ним, с этим глупым видом и плюшевой плотью.
" А что? - подумала она. - Это и правда неплохо. Наверное...
...Энн Мосли вытерла слезы и выключила ночник. Сонливость в конце-концов всегда сильнее любой скоби. И даже мыслей о самоубийстве.
- Приснись мне, Луис, - пробормотала она в темноту. - Пожалйста, прошу тебя...
Молчание на этот раз затянулось надолго. Вскоре пришло время Чарли...но Микки остался сидеть около костра. Плюшевая игрушка поняла, что и ней есть жизнь. Слова, мысли, движения - разве это не весомые доказательства?
... И мальчик продолжал тихо спать, с большим пальцем во рту - детей так сложно отучить от этой привычки. Его сердце не остановилось. Некому было сжать его, раздавить, избавляя от жизни... Вопреки всем диагнозам и сострадательным взглядам врачей.
Приближался рассвет, а костер все горел. И все четверо и оставались там...
...пока на костях молчаливой смерти не начали появляться множество лиц. Миллионы лиц. И среди них были те трое, чьи смерти не коснулись их ночью.
Остальная троица почти что с ужасом смотрела на четвертую, когда та поднялась на ноги.
-Вы так и не поняли, - сказала она, ставшая лицами. - Жизни никогда не победить неизбежность. Вы же лишь дали им отсрочку...но Вечность на всех одна. Я же - и есть стрела выпущенная ею.
И после этих слов, смерть города понеслась на крыльях бесшумного ветра к своей цели...
Через несколько секунд, пока остальные были не в состоянии вымолвить ни слова, лишь успев обменяться обретшими безнадежный отблеск понимания взглядами, город был накрыт огромной ослепляющей вспышкой.
Началась последняя война человечества, и этот город был одним из первых, подвергшихся ядерной бомбардировке.
Все жители погибли - никто не уцелел в этой смертельной экзальтации.
...Исчезли и все из той четверки у костра на окраине. Трое из них признали жизнь выше смерти. Но это не спасло их от неизбежности. Их, создавших слишком кратковременный парадокс, чтобы он успел обрести смысл.