Раудина Ольга Викторовна : другие произведения.

Глава 8. "Радость"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

   - Что тебя беспокоит? Мне - то ты можешь сказать? - допытывался Саша.
  
   Внизу туда - сюда разъезжали машины, фары которых играли светом, и отсюда, сверху, можно было подумать, что на дороге рассыпалась мозаика.
  
   Я снова здесь. Здесь, на крыше, где когда - то проводила много времени в одиночестве. Так было проще: никто не мешал мне, не лез, я просто молчала, оставшись наедине со своими мыслями. Проще, но одновременно с этим сложно. Сложно не потеряться, не забыться в собственном мире, где ты сама себе хозяйка, не утонуть в невесёлых думах, которые так и подталкивают тебя к краю крыши.
  
   Сейчас все было по - другому. Со мной был Саша - тёплый, светлый, близкий. Он беспокоился. Беспокоился по - настоящему, а не как те "псевдоподружки", которым лишь бы поплакаться тебе, когда плохо, а на твои беды они не обращают никакого внимания. С ангелом было спокойно. Ему я могла рассказать всё.
  
   - Я не понимаю, почему так получилось, - сказала я, все также глядя вниз. - Я всегда думала, что Димка не такой жестокий, но сегодня... Кейт не такая уж и плохая... Да какая бы не была! Они не должны были поступать с ней так!
  
   - Разве ты не знаешь, что люди не всегда поступают правильно? - удивился моим переживаниям Саша.
  
   - Знаю, - ответила я. - Но это неправильно!
  
   - Хорошо, что ты понимаешь это, - сказал ангел. - И хорошо, что ты пыталась остановить их, но есть одно "но". Понимаешь, стараясь пресечь какой - то неправильный поступок, мы сами его совершаем.
  
   - Не понимаю, - покачала головой я, недоуменно смотря на него.
  
   - Вспомни, что ты сделала после вашей ссоры, - посоветовал Саша.
  
   Я задумалась, вспоминая. В голову лезли лишь глаза разъяренного Виноградова и злая ухмылка Серебрякова.
  
   - Я накричала на них, - тихо призналась я. - Обругала ужасно, чего только не наговорила!
  
   - Раскаиваешься? - поинтересовался Саша, но это не звучало так, как звучало бы в церкви. Хоть он и был ангелом, но в его словах чувствовалось понимание и что - то такое детское, юношеское, простое.
  
   - Да, - шепнула я, низко опустив голову. - Но что я должна была сделать? Мы как - то одновременно сорвались на крик...
  
   Он тоже задумался, отчего и вовсе перестал быть похожим на ангела, такого, какими, по крайней мере, я всегда представляла небесных стражей.
  
   - Я сам не знаю, - вдруг признался Саша, чем совершенно сбил меня с толку. - Но уверен, что крик и оскорбления - не лучшее решение. Представь, что ты - великая императрица. Представила? Хорошо. И вот над твоей империей нависла страшная угроза, именуемая войной. Соседнее государство решило разорвать мирный договор. Но у тебя нет возможности обороняться: народа мало, казна пуста. Если продолжить войну, то она будет затяжной и разорительной, и далеко не факт, что ты победишь. Что ты будешь делать?
  
   - Прикажу армии разгромить вражеские полки, - ответила я, но ответ мой, похоже, очень не понравился ангелу. Его лицо вытянулось, серьёзные серые глаза смотрели на меня с осуждением.
  
   - Сразу в бой? Разве ты не знаешь, что на войне погибают люди? - спросил он.
  
   - Знаю, но ведь нужно защищать империю! - воскликнула я.
  
   - А как же переговоры? Почему бы не поинтересоваться у новоиспеченных врагов, из - за чего они нарушили мирный договор? - предложил Саша.
  
   Я, наконец, поняла, о чем он пытается сказать.
  
   - Я должна была поговорить с ними, не лезть в "бой", успокоить, но вместо этого разозлилась сама, - произнесла я.
  
   - Я рад, что ты поняла это, - кивнул Саша, чуть улыбнувшись. - Но хоть ты одна из тех, кто близок к Небесам, ты не перестаешь быть человеком и тебе не чужды те ошибки, что совершают другие. Но то, что ты понимаешь и принимаешь их, что ты знаешь, как предотвратить их и помочь другим людям, и делает тебя Избранной. А способность видеть ангелов - это как приятный бонус или небольшая помощь.
  
   - Почему я осознаю свои ошибки лишь тогда, когда они уже совершены? - спросила я грустно, тихо, безнадежно.
  
   - Потому что ты человек, - пожал плечами ангел.
  
   - Тогда я не хочу быть человеком, - сказала я.
  
   - Что?! - обычно сдержанного, спокойного Александра будто подменили - он рассвирепел, разозлился, его глаза заблестели гневом. - Никогда! Никогда не говори подобных вещей! Так говорят лишь те, кто совсем запутался в себе! Знаешь, почему самоубийство - грех? Потому что ты - человек, и это награда, от которой нельзя отказываться! Человек - венец природы!
  
   - Но почему человек, подобно ангелам, не может знать что правильно, а что нет? Почему не может предугадать будущее? - я смотрела на него с требованием и мольбой.
  
   - Ты, думаешь, ангелы счастливы? В таком случае, ты ошибаешься. Нам не дано многого, что дано людям, - Саша смягчился и грустно улыбнулся. - Но мы не можем жаловаться на своё существование, ведь нам дарована вторая жизнь, пусть и с белыми крыльями. Люди - счастливейшие существа на земле. Они сами заставляют себя страдать, их же никто не принуждает...
  
  ***
  
  
   Следующим утром я извинилась перед Димкой, но, к моему удивлению, его взгляд некоторое время так и оставался холодным. Впрочем, скоро он растаял, и всё вернулось на круги своя.
  
   "Грандиозное, великое" событие под названием "Золотая Ярмарка" всё чаще напоминало о себе, поэтому я решила поскорее расквитаться с этим делом.
  
   - А что за спешка? До этой ярмарки ещё полтора месяца! - поинтересовался Димка, направляющийся вместе со мной в кабинет географии.
  
   - Я знаю, но готовить нужно уже сейчас, чтобы не делать ничего в спешке. К тому же, я хочу поскорее покончить с этим делом и быть свободной! - ответила я.
  
   - Хочешь, я помогу тебе? - предложил Виноградов. Голос его - искренний, честный и почему - то слегка взволнованный.
  
   - Но ведь ты не любишь этим заниматься и всячески избегаешь моих поручений, - заметила я, удивившись.
  
   - Тебе же тяжело одной, - сказал он, невзначай коснувшись моей ладони своей. Кажется, он немного нервничал.
  
   - Спасибо, конечно, но не стоит. У вас на носу матч по волейболу, было бы лучше, если ты будешь готовиться к нему, - сказала я, отвернувшись от него. Щеки начали алеть от этого легкого, мимолетного прикосновения. - У меня же есть девчонки из культмассового, мы вместе справимся. Но если ты настаиваешь, то после матча поможешь мне с музыкой.
  
   - Не вопрос! - весело мотнул головой Виноградов. - Но матч только через две недели.
  
   - А я в это время буду думать, как украсить кабинет, что из него сделать, чтобы выиграть и набросаю хотя бы приблизительно количество выступлений от нашего класса. Вроде бы Людка обещала станцевать "Осень". Я почти уговорила её, - поведала я однокласснику.
  
   - Попроси Шереметьева, он её быстренько уговорит! - посоветовал Димка.
  
   - Сначала самого Никиту уговаривать придётся, - улыбнулась я.
  
   - С ним мы уж справимся, - махнул рукой, улыбаясь, Димка.
  
   - Охотно верю, но с Людкой я сама разберусь, - сказала я. -Пойдем скорее, а то на урок опоздаем.
  
  ***
  
  
   - Все всё поняли? - спросила я у своих девчонок. После уроков мы собрались в кабинете русского языка и литературы, по совместительству являющегося и нашим кабинетом, для того чтобы обсудить план действий. Я раздала задания, список которых набросала ещё на географии.
  
   - Да! - кивнули мои "подчиненные".
  
   - Отлично! Музыку и сам ход мероприятия беру на себя, - сказала я.
  
   - А как на счёт костюмов? - поинтересовалась Алина.
  
   - Каких костюмов? - не поняла я.
  
   - Обычных, нарядных. Ты же собираешься оформить класс как средневековую ярмарку? С ведьмами, лешими и прочей нечестью, в которую верили европейцы? - я кивнула и Аля продолжила. - Тогда нужна атмосфера, которая создается не только украшением класса, но и внешним видом обслуживающего персонала!
  
   - Ну и где мы по - твоему найдем эти костюмы? - скептически поинтересовалась Машка Куликова, главная "по тарелочкам", а точнее отвечающая за угощения на мероприятиях.
  
   - Их можно сшить, - пожала плечами Алина.
  
   - Двадцать пять штук? - ахнула Люда.
  
   - Не так уж это и много, - заметила Алина, научившаяся шить ещё в первом классе и с тех пор полюбившая это занятие.
  
   - Ничего не надо шить! Это долгое и затратное дело! - воскликнула Ира Мельникова - самая милая и весёлая в нашей компании. - Мои родители работают в театре, я думаю, они достанут нам костюмы на один день, тем более, если узнают о том, что к нам в школу приезжает мэр.
  
   - Ой, а грим они достать могут? - сразу же спросила с молящими глазами Людка - любительница актерских "аксессуаров" и красивых нарядов. После школы она собирается поступать в театральное училище. У неё, кстати, неплохие шансы.
  
   - Могут, - улыбнулась Ира. - Итак, нам нужны ведьмы, шуты, мужские и женские наряды того времени, так?
  
   - Да, - кивнула я. Мне начала нравится эта идея, и сам праздник уже не казался мне таким скучным. Меня охватил азарт, казалось, я могу свернуть горы. - Ведьмы и шуты будут "злодеями", соревнующимися друг с другом и развлекающими гостей. Будут танцевать, петь, играть с малышней. А "население" будут работать обслуживающим персоналом. И тоже будут принимать участия в песнях и плясках.
  
   - А сколько, каких костюмов надо? - поинтересовалась Мельникова и приготовилась записывать.
  
   - Думаю, четыре шута, четыре ведьмы - уже восемь... - подсчитывала в уме я, представляя тех учеников и учениц нашего класса, которые больше всего подошли бы на эти роли.
  
   - А кто это будет? - спросила Аля.
  
   - Мишка, Никита, наши близнецы Толька - Колька - шуты, - ответила я. Аля вдруг расхохоталась.
  
   - Представь себе Серебрякова шутом! Да в жизни такого не наденет! - пояснила она сквозь смех.
  
   - А Шереметьева! - подхватила Людка, при этом чуть смутившись.
  
   - Да, с Никитой я, правда, перегнула, - кивнула я, улыбаясь. - Но Мишка - шут, самый, что ни на есть, настоящий! Пусть тогда не Никита, а Юрка!
  
   - Вот его можно, - кивнула Ира. - Он как раз подходит - рыжий, все щеки в веснушках.
  
   - Ну, дело не в этом, конечно, но ты права, - согласилась я и добавила. - Кстати, Ир, я на счёт шутов. Не хочется, чтобы они были одеты в красно - синюю шапку и балахон. Можешь составить какие - то необычные костюмы?
  
   - Не совсем понимаю тебя... - девушка задумалась. - Давай, они не шутами будут, а принцами!
  
   - Принцами? - не поверила я своим ушам. - Но ведь они будут развлекать народ!
  
   - Ну да, знаешь, такие принцы... Как бы сказать? Как в сказках, те, кто не являются наследниками престола, а просто веселятся, пользуясь положением. Такие принцы - юмористы.
  
   - Это будет даже интереснее.... Решено! Пусть будут принцами, если ты найдешь костюмы. Принцы и рыцари. Но тогда пусть и ведьмы будут принцессами! Принцессы и дамы! - заявила я.
  
   - Дамы и рыцари - "население"? - уточнила Люда.
  
   - Да, но, Ир, никаких доспехов и лат, порвем все шаблоны! Пусть это будут галантные, всегда приходящие на помощь, герои в жилетах с пришитыми к горлу золотыми цепочками. Как в средние века носили, - кивнула я. - Но к тебе, Люд, отношения не имеет - ты будешь Осенью в прямом смысле слова.
  
   - От шутов и ведьм до принцев и принцесс, - улыбнулась Алина. - За что люблю такие праздники, так это за то, что начинаешь с одного, а выходит совсем другое.
  
   - Пусть наряды "особ голубых кровей" будут разноцветные, в блестках, у девушек желательно корсеты, - следуя за своей фантазией, перечисляла я. - А у парней... Обойдутся. А у "населения" такие же платья, но более спокойных оттенков - коричневых, бежевых, багровых, можно оранжевых, но не ярких, и обязательно с фартуком! Белым!
  
   - Воображение у тебя! - восхитилась Ира. - Я попробую найти, думаю, все как раз по твоим запросам имеется. У них знаешь, какая костюмерная огромная!
  
   - Итак, Ира займется нарядами. Аль - на тебе украшение зала. Любовь Сергеевна договорилась - у нас будет большой коридор на втором этаже и этот кабинет в качестве гримерки - кладовки, как вам больше нравится. Тут ты лучше меня справишься. В осеннем стиле - листья, гирлянды, гирлянды из желудей, на столах оранжевые скатерти, - продолжала распоряжаться я.
  
   - Будет сделано, товарищ капитан! - козырнула Алина, вытянувшись по стройке "смирно".
  
   - Отставить, - разрешила я. - Можешь взять в помощники Никиту.
  
   Щеки моей подружки тут же вспыхнули, она кивнула. Вот и хорошо, пусть они поскорее поймут, что неравнодушны друг к другу.
  
   - Почему это именно Шереметьев? - прищурилась Людка. - А как же Серебряков и Виноградов?
  
   - Димка будет помогать мне, - спокойно ответила я. - К тому же к таким мероприятиям, как украшение чего - либо его подпускать нельзя - вы же знаете его. А у Мишки будет особое задание. Остальным тоже дела найдутся, не беспокойтесь.
  
   Особого задания для Серебрякова у меня не было, но чтобы отвязаться от смущающих Алину девчонок, мне пришлось немного приврать.
  
   - Вроде бы все... - сказала я, вспоминая, ничего ли мы не забыли. - Тогда на сегодня хватит, можно по домам!
  
   Мы вместе спустились на первый этаж, и вышли на крыльцо. Через несколько минут мы с Алиной остались одни - Ирка и Людка жили в противоположной от нас стороне, а Машка побежала к репетитору. Из - за угла показался Никита. Я знала, что Мишка и Димка уже ушли. Значит, Шереметьев ждет специально.
  
   - А вы быстро в этот раз, - заметил он, подойдя к нам.
  
   - Прилив вдохновения. Раскидали задания девчонкам и всё на этом, - сказала я, придумывая повод уйти от них, чтобы не мешать. - Кстати, для тебя тоже есть задание.
  
   Брови Никиты взлетели вверх.
  
   - Какое же? - поинтересовался он.
  
   - Поможешь Алине украсить зал? - спросила я.
  
   - Алине? - Шереметьев улыбнулся. - Конечно!
  
   - Отлично! Она все расскажет тебе. Но это ближе к ярмарке, так что... Слушайте, я побегу, у меня одно срочное дело нарисовалось.
  
   - Срочное? - переспросила Аля, догадавшись о моих намерениях.
  
   - Очень! - кивнула я, стараясь выглядеть серьёзной. Перестаралась. - Пока!
  
   И не дождавшись их возражений и прощаний, я убежала вперёд.
  
  ***
  
  
   Я сидела в своей комнате, занимаясь набросками, скопированными несколько дней назад с Никиты, как вдруг в дверь постучали.
  
   - Войдите, - немного удивленно сказала я. Странно, бабушка сказала, что задержится в павильоне. Может быть, это Кейт? Дверь распахнулась. Я оказалась права. На пороге возникла моя кузина. Выглядела она как всегда, но в её глазах при взгляде на меня мелькнула неуверенность и даже робость.
  
   - Это что? - чересчур грубовато, будто стараясь скрыть смущение, спросила Кейт, показывая мне голубой конверт, распечатанный с одной стороны. И я с удивлением заметила, что её ногти абсолютно чистые, лишь поблескивающие прозрачным лаком.
  
   - Конверт, - ответила я, возвращаясь к своему занятию. Левый глаз Шереметьева никак не хотел "вставать" на место.
  
   - Я знаю, - свистящим от ненависти голосом, сказала девушка. - Кто тебе его дал?
  
   - Как ты догадалась, что это я? - приподняв брови, я повернула голову в сторону сестры и, увидев её лицо, улыбнулась. - Да, действительно глупый вопрос. Это Колька Воробьёв. Я думала, ты сразу догадаешься. Он разве не подписался?
  
   Кейт стушевалась и даже растерялась немного.
  
   - И всё - таки! Зачем ты положила его на мой стол? - допрашивала она. - Мы порвали, я даже видеть его не хочу!
  
   - А он хочет, причем очень, - сказала я, посмотрев сестре прямо в глаза. У неё были серебряные глаза - совсем такие же, как у Серебрякова, но с легким голубоватым оттенком. Сейчас в них будто смешались все чувства, которые когда - либо испытывала девушка. - Почему вы расстались? Он ведь любит тебя, даже "извинение" купил.
  
   - Мне не нужна такая дешевка! - фыркнула Кейт. - К тому же совсем безвкусная.
  
   - Разве дело в деньгах? - я покачала головой. - Он хотел сделать тебе приятно, доказать, что ты не безразлична ему!
  
   Она молча вытянула из конверта длинную цепочку, из каждого звенья которой "расцветали" маленькие розовые цветочки, похожие на небольшие цветы шиповника. Она разжала пальцы, и подарок упал на ковер.
  
   - Он любит тебя - тихо повторила я, глядя на поблескивающую в свете настольной лампы цепочку.
  
   - А я нет! - воскликнула Кейт, сверкнув глазами. Мне показалось, что в них затаились слёзы. - Что ты прикажешь делать? Простить, терпеть, ждать?
  
   - Объяснить и поговорить, - я подняла подарок кузины и протянула ей. - Мне кажется, что если ты все объяснишь, то он успокоиться и примет это.
  
   - Мне кажется, - передразнила Кейт и усмехнулась. - Ты не можешь говорить того, чего не знаешь. У тебя парня никогда не было, как ты можешь разбираться в чужих отношениях?
  
   - Я просто говорю то, что думаю, - спокойно ответила я. - Попробуй как - нибудь сделать так, как тебе советуют, может, получиться что - нибудь хорошее? Попробуй побыть нормальной девушкой, а не избалованной высокомерной девчонкой!
  
   - Что? - переспросила Кейт каким - то бесцветным голосом, вдруг побледнев, смотря на меня удивленными глазами. - Как ты...? Это он тебя подговорил, да?
  
   - Кто? - не поняла я.
  
   Она внимательно на меня посмотрела, потом отвела взгляд и начала нервно тереть костяшки пальцев.
  
   - Нет, ничего, - проговорила она.
  
   - Кейт, я понимаю, что мы с тобой не особо общаемся, но если у тебя что - то случилось, ты можешь мне рассказать, - сказала я как можно мягче.
  
   - Ничего у меня не случилось, - низко опустив голову, отозвалась девушка, и, казалось, она вот - вот заплачет.
  
   - Но... - Кейт перебила меня.
  
   - Всё хорошо! - и она ушла, сжимая в руке переданную мной ей цепочку, и захлопнула за собой дверь.
  
  ***
  
  
   - Дашка, ты просто волшебница! - восхищенный Колька крепко меня обнял. Благо, это видели только Алина да пристроившийся недалеко Толя.
  
   - Коль, задушишь же! - я безрезультатно пыталась оттолкнуть от себя одноклассника.
  
   - Прости, - он так и сиял. Отойдя от меня, он широко улыбнулся. - Она сама подошла сегодня! Сама, представляешь?
  
   - И что сказала? - осторожно поинтересовалась я.
  
   Он промолчал, но сияние его, кажется, немного стушевалось.
  
   - Ну, давай, расскажи своей спасительнице, что тебе пришлось выслушать, - усмехнулся Толя, скрестив руки на груди.
  
   - Мы расстались, - вздохнув, сказал Коля. - Просто друзья. Зато теперь она не шарахается от меня, как от чёрта со сковородкой, да и поговорить мы можем. Она сказала, что мой подарок ей понравился.
  
   У меня внутри радостно ёкнуло сердце. Кейт, которая никогда никому не говорила подобных слов, добровольно подошла к Коле и поблагодарила за столь непонравившийся ей подарок. Она вдруг стала меняться. Меняться так быстро и неожиданно, что я даже не заметила, когда это произошло. Что же подтолкнуло её к этим переменам?
  
   - Рада за вас, - выдохнула я, отмечая, что одной проблемой стало меньше. - Ах да, раз уж вы здесь...
  
   Я подробно разъяснила близнецам план наших действий к ярмарке и их роль. Они пришли в восторг.
  
   - Мы только "за"! Да лучше нас вам никого не найти! - воскликнули они в один голос.
  
   - Ой, мамочки! - Алина схватила меня за руку. Она не переносила одного вида Воробьевых, стоящих рядом, а уж когда близнецы и говорят одновременно и двигаются одинаково, ей и вовсе становится плохо.
  
   - Прошу прощения, мадмуазель, - галантно поклонился Толя и отошел подальше от брата. - Мы и забыли, что имеем друг с другом некоторое сходство.
  
   - И голова у вас "схоже" дырявая, - проворчала я. Тут я заметила идущих по коридору Мишу и Никиту. - Никит, иди сюда!
  
   Шереметьев поспешил к нам.
  
   - Можешь довести Алю до класса? - попросила я. - Эти двое снова напугали её. Я и сама бы справилась, но нужно уладить с этими "двоими из ларца, одинаковыми с лица" кое - какие вопросы.
  
   - Да, конечно! - Никита поспешно кивнул и взял Алину за руку, отчего её щеки слегка покраснели.
  
   - Я - я сама дойду, - пролепетала она.
  
   - Не говори глупостей, - нахмурился Шереметьев. - Мне не трудно тебя проводить.
  
   - Да ты что! - влез неугомонный Мишка. - Не видишь, что девушка еле идёт? Хватай на руки и бегом в загс!
  
   - Да замолчи ты! - шикнула я на Серебрякова, но он продолжал веселиться. Алина пылала ярче мака, а Никита покачал головой и, не обращая внимания на шуточки друга, повёл её прочь.
  
   - Как же легко довести её до состояний помидора, - усмехнулся Серебряков, глядя вслед удаляющейся пары.
  
   - Ты бы лучше не доводил её до такого состояния, - посоветовала я. - И шёл бы отсюда... Хотя нет, подожди. Это и к тебе относится.
  
   - Слушаю! - козырнул он.
  
   Я снова пересказала то, что повествовала близнецам пару минут назад. Мишке эта идея тоже пришлась по душе.
  
   - Вы четверо - Юрку я предупрежу - будете отвечать за смех и улыбки в зале. Шутите, танцуйте, пойте, что хотите делайте, но гости должны быть довольны.
  
   - Всё, что хотим? - уточнил Серебряков.
  
   - Всё, но в рамках приличия, - кивнула я.
  
   - Это само собой, - согласился Мишка.
  
   - Толя и Коля ответственны за программу - предоставите мне список запланированных развлечений, - распорядилась я. - Сегодня я расскажу об этом "принцессам" и пришлю их к вам. Думайте все вместе. Всё, чтобы через полторы недели программа была у меня!
  
   - Есть, товарищ капитан! - все трое выпрямились по стойке "смирно" и козырнули.
  
   - Ладно, вольно, - улыбнулась я.
  
   Вскоре близнецы удалились, а мы с Мишей пошли в класс. Длинная перемена подходила к концу.
  
   - А где вы Димку потеряли? - поинтересовалась я.
  
   - Скучаешь? - поднял брови Серебряков.
  
   - Очень, - саркастически отозвалась я. - И?
  
   - Не думаю, что ты в это поверишь, - начал Мишка.
  
   - По крайней мере, попробую, - сказала я.
  
   - К нему подошла твоя сестричка. Они о чём - то разговорились, а мы, дабы не мешать им, ушли. К тому же, - он усмехнулся. - Она меня не переваривает.
  
   - Ещё бы, после того, что ты вчера ляпнул, - я с интересом на него посмотрела. Серебряков это заметил, хотя вида не подал, и продолжал упрямо смотреть на стену перед собой. - Что это на тебя нашло? Не смог сдержать язык за зубами?
  
   - Не смог, - просто согласился Миша, но я не почувствовала былой весёлости в его голосе.
  
   - При упоминании Кейт ты всегда очень сильно меняешься, - заметила я. - Да и она стала менее адекватной после того случая с вашими "переглядками". Что между вами?
  
   - Тебе оно надо? - с раздражением спросил Серебряков. - Не думаю, что тебя это вообще касается.
  
   - Касается, ещё как. Кейт - моя сестра, а ты - мой друг, - напомнила я. - Я повторю: что между вами происходит?
  
   - Да я - то откуда знаю? - спросил, обращаясь скорее к себе, чем ко мне, Мишка и ускорил шаг.
  
  ***
  
  
   - Без проблем! - воскликнул Никита, после того, как я рассказала ему и Димке об их ролях благородных рыцарей в ярмарке.
  
   - Положись на нас, - улыбнулся Виноградов.
  
   - Спасибо, - кивнула я. За сегодняшний день я успела предупредить весь класс о персонажах, которые будут присутствовать на нашем празднике и раздать указания. Полработы можно считать сделанной.
  
   - Как у тебя дела с картиной на конкурс? - поинтересовался Никита.
  
   - Из рук вон плохо, - ответила я. - Не могу выбрать, кого рисовать. Хочется сосредоточиться на одном персонаже и не пихать на один холст всех сразу.
  
   - Нарисуй несколько картин, - предложил Димка. - Что тебе стоит, ты же у нас мастер!
  
   - Ага, нарисуй! - передразнила его я. - Легко сказать! На это нужно время, к тому же на конкурс принимают только одну работу от одного участника. Ладно, я разберусь. Время ещё есть.
  
   Как только мы зашли в класс истории, к нам подлетела Алевтина Вениаминовна - старший школьный зауч.
  
   - Шереметьев, немедленно ко мне в кабинет! - рявкнула она, указывая на дверь. Приказ её резко оборвал все разговоры в классе, не смотря на то, что все ещё была перемена. Алина с очень взволнованным лицом подошла поближе.
  
   - Ну что ты опять натворил? - нахмурилась я.
  
   - Да ничего я не сделал, - беззаботно пожал плечами Никита. - Просто Алевтина Вениаминовна привыкла видеть меня в своём кабинете раз в месяц, а тут меня всё нет и нет - непорядок!
  
   - Ты ещё шутить будешь? Сразу к директору пойдешь! - вскипела от такой вольности зауч.
  
   - Да, пожалуйста. Давно я с Александром Сергеевичем чая не пил! - улыбнулся во весь рот Шереметьев.
  
   - Ой, дурак, - протянула я, качая головой.
  
   - Да ладно, ему же не впервой. Посидят, поболтают по - дружески, и отпустят нашего "хулигана", - успокоил меня Мишка, похлопав при этом по плечу.
  
   - Как бы ты не зашел к нам "на чай", - процедила сквозь зубы совершенно потерявшая власть над собой Алевтина Вениаминовна. - Я долго буду ждать тебя, Шереметьев?
  
   - Иду я, иду, - отозвался Никита. - Видите, я с друзьями прощаюсь. Кто же знает, какое наказание вы придумаете мне в этот раз. Вдруг снова книжки в библиотеке расставлять!
  
   И Никита, стараясь сдержать улыбку, что у него получалось плохо, вышел из кабинета. В дверях он обернулся и подмигнул Але, мол, "все в порядке". Вид у неё, не смотря на это, был крайне расстроенный и обеспокоенный.
  
   - Не впервой, - повторил Серебряков.
  
   - А что он сделал - то? - спросила я.
  
   - Подумаешь, пустяк какой - то. Цветы с клумбы сорвал или ветку дереву отломил. Дело житейское, - пожал плечами Миша.
  
   - Цветы? - удивилась я.
  
   - Цветы? - дрожащим голосом переспросила Алина и уставилась на свою школьную сумку.
  
   - Так - с, а сейчас мы, кажется, найдем доказательство его виновности, - обрадовался Серебряков. - И на твоем месте, я бы его сжёг.
  
   - Я же не знала, - пролепетала Алина.
  
   - Да ладно, все равно их уже не посадишь заново, - махнул рукой долго молчавший Димка. - Оставь ты их себе, они никому не нужны.
  
   Алина слегка улыбнулась и с нежностью посмотрела в открытую сумку, где лежал "украденный" букет.
  
  ***
  
  
   - Подумаешь, заставили после уроков разгребать грядки, - пожал плечами догнавший нас Никита. Его задержали после уроков. - Вот кому нужны сейчас эти цветы, если через неделю они все равно завянут? Осень же.
  
   - Видимо, кому - то нужны, - отозвался Димка. - Да тебе же не привыкать. Погорбатился маленько, так тебе полезно. Чтоб не падал на волейболе больше, - он все никак не мог забыть ту несчастную тренировку.
  
   - Помнишь, в седьмом классе ты разбил люстру в актовом зале? Так тебя заставили её покупать, вешать, а потом ещё весь зал мыть, чтобы не дай Бог, где осколков не осталось! - вспомнила я, стараясь отойти от опасной темы.
  
   - Так - то люстра! - многозначительно протянул Шереметьев. - Да ещё перед праздником. А цветы - они каждый год новые растут.
  
   - Ты бы сказал мне, я бы помогла, - робко сказала Алина.
  
   - Да ты что! - возмутился Никита. - Я сорвал - я и наказание отбывал.
  
   - Все равно, это же из - за меня получилось, - возразила Алина.
  
   - Аль, перестань, - поморщился Никита и добавил, как само собой разумеющееся. - Могу я, в конце концов, подарить цветы своей девушке.
  
   Алина вспыхнула и отвернулась, стараясь не показывать своего смущения. Никита же наоборот сохранял спокойствие, но было видно, что он немного нервничал. Мишка присвистнул, но ничего не сказал.
  
   - Вот так ненавязчиво намекнул, - усмехнулся Димка и расплылся в улыбке.
  
  Я промолчала и улыбнулась, хотя внутри все пело и танцевало от радости за подругу. Наконец - то у них все встало на свои места.
  
  ***
  ***
  
   Сидя вечером за столом в своей комнате, я думала о чём угодно, но только не о делах. Интересно, что Алина ответила на это ненавязчивое признание? Опять засмущалась, наверное. И как мы теперь будем общаться? Останется ли эта парочка в нашей компании? Как выразился Мишка "отрезанный ломоть", когда мы, доведя Алю и Никиту до их домов, шли втроем.
  
   "Глупости!" - решила я, - "Они не перестанут от этого быть нашими друзьями, и только наоборот ещё сильнее сплотят нашу компанию".
  
   В дверь постучали. На этот раз в комнату вошла бабушка.
  
   - Я не помешаю? - спросила она, усаживаясь в кресло.
  
   - Нет, конечно, - улыбнулась я. - Все равно ничего придумать не могу.
  
   - А над чем сидишь? - поинтересовалась бабушка.
  
   - Над сценарием для ярмарки... - и я рассказала ей о наших планах.
  
   - Я всегда знала, что ты фантазёрка! А уж вы впятеро с девчонками! - восхитилась бабушка. - И с костюмами Ирочка здорово придумала! Я бы тоже хотела помочь, - она подмигнула мне. - У нас есть осенние декорации - настоящие, даже на подставках ещё. Сломать не успели. Я могу принести их вам.
  
   - А как же твоя студия? Без осеннего убранства в этот раз? - поразилась я. Ванесса Миррол очень серьёзно и трепетно относилась к украшению студии к праздникам.
  
   - А я разве сказала, что дам их просто так? - она удивленно подняла брови. - Нет, милочка, зуб за зуб. Нарисуешь мне плакат "здравствуй, осень" и декорации твои.
  
   - Ладно уж, - улыбнулась я. - Но как скоро сказать не могу - у меня же конкурс.
  
   - Я так и быть подожду, - махнула рукой бабушка. - Но я хотела поговорить о другом.
  
   - О Кейт? - догадалась я, заметив волнение, появившиеся на лице пожилой женщины.
  
   - Именно. Тебе не кажется, что с ней происходит что - то странное? - спросила бабушка.
  
   - Ещё как кажется, - кивнула я. - Но, сколько бы ни спрашивала, она не хочет говорить.
  
   - Мне кажется, все дело в школе, точнее, в её отношениях с классом, - предположила бабушка. - Ты лучше меня знаешь обстановку в вашем классе, что можешь сказать?
  
   - Да всё у неё в классе в порядке, как и всегда, - я пожала плечами, мол, "кто её разберет". - Сегодня она рассталась с Колькой Воробьевым. Ей вообще, кажется, все равно было, зато он переживал. Оно и к лучшему - с такой мегерой, как Кейт, только нервы мотать.
  
   - Ну, она все - таки твоя сестра, - строго покачала указательным пальцем бабушка.
  
   - Я знаю, но порой её очень сложно понять, - я решила умолчать о конфликтах между Серебряковым и Кейт, но бабушка будто читала мои мысли.
  
   - А как она общается с твоими друзьями? Мишей? - спросила она.
  
   - Ругаются каждый день, - мрачно ответила я, вспомнив одну из самых неприятных ссор.
  
   - Почему? - удивилась бабушка, но будто уже знала ответ.
  
   - Да кто их разберёт? - махнула рукой я. - Никто, даже Мишка, не говорит.
  
   - А ты как думаешь? - женщина улыбнулась самыми уголками губ.
  
   - Никак. Не знаю, что и подумать можно, - отозвалась я. - Только это нужно заканчивать. Они меня скоро в могилу так заведут.
  
   Бабушка вдруг засмеялась. Её смех не был похож на смех других женщин её возраста. Она смеялась, совсем как девчонка, - заливисто, звонко, искренне.
  
   - Ох, Дашка, когда же ты научишься разбираться в чужих чувствах? - сквозь смех спросила она, поднялась и, улыбнувшись мне, вышла. Ну вот, она снова
  оставила меня одну в полнейшем недоумении. Она говорит такие, казалось бы, серьезные вещи с весёлой улыбкой, и говорит то, что говорит мне ангел...
  
  ***
  ***
  
   Недели пролетели незаметно. Погода ухудшилась, бабье лето закончилось. А вот к Алине и Никите, похоже, пришла весна. В их отношениях друг к другу мало что изменилось. Только теперь они открыто улыбались друг другу и, ничуть не смущаясь, держались за руки. Зато по глазам обоих было видно, что они просто счастливы.
  
   Общение с нами они не прекратили, даже наоборот. Как я и предполагала, мы только ближе сдружились. Димка теперь, полный боевого духа после одной особо удавшийся тренировки, раз за разом рассказывал нам о предстоящем матче, и о грандиозной победе, которую они обязательно одержат. Мишка улыбался, шутил, смеялся, подкалывал "наших голубков", но я не раз не замечала, как он с тоской смотрит в окно, на серые капли дождя. Миша дождь не любил. То ли из - за серости, то ли из - за промозглости, но ненастную погоду он не любил едва ли не сильнее, чем свои очки. На все вопросы он либо не отвечал, либо отшучивался. В целом все оставалось на своих местах.
  
   Только поведение Кейт так и не стало прежним - она словно пряталась от нас, пыталась не идти рядом, всячески избегала. На Кольку внимания не обращала абсолютно никакого. Даже их "остались друзьями" не смогло удержать девушку около близнеца надолго. Но и он быстро отошел от разорванных отношений, убиваться не стал, и теперь гулял с Людкой Самойловой, которая, к слову, сильно переживала из - за Никиты. Она до последнего не верила в чувства Шереметьева, и новость о том, что он начал встречаться с Алиной ударила её в спину.
  
   - Как думаешь, надолго ли в классе продержится такой расклад? - спросила я как - то раз у Саши, во время нашей очередной беседы на крыше.
  
   - Никто не может сказать наверняка, - ответил он. - Всё зависит от них. Любовь разная бывает - мимолетная, долгая, даже вечная.
  
   - Ты, правда, веришь в вечную любовь? - удивилась я.
  
   - Ты задаешь вопрос о вечности тому, кто и есть вечность, - засмеялся ангел. - Конечно, верю. Она может остывать, потом вспыхивать с новой силой, но всегда будет жить в сердце влюбленных.
  
   - Что на счёт Никиты и Али? - поинтересовалась я. - Они не расстанутся?
  
   - Сейчас сложно судить, - ответил Саша. - К тому же вам ещё пятнадцать, а в этом возрасте настоящие чувства только начинают зарождаться. Время покажет.
  
   - Так все говорят, - расстроилась я, глядя вниз.
  
   - А тебе нужен точный ответ? - спросил ангел.
  
   - Да. Ведь вы, ангелы, можете видеть будущее, - кивнула я. - Наверное, это очень удобно...
  
   - Кто сказал тебе эту глупость? - поразился Саша. - Мы не можем видеть будущее, никто не может. Люди сами плетут паутину судьбы, сами идут по дороге, которую выберут. Всё зависит только от их желания.
  
   - Всегда - всегда? - усомнилась я и, выгнув правую бровь, посмотрела на сидящего рядом парня.
  
   - Да, - кивнул он. - Иногда это происходит неосознанно, нечаянно, но судьба человека в его руках.
  
   - Но ведь ты изменил мою жизнь, появившись в тот вечер, - сказала я. - Это ведь не зависело от меня.
  
   - Но ты могла выбрать: идти ли со мной или остаться жить, как раньше, в грусти и одиночестве, - заметил ангел. - На твою судьбу влияют разные факторы, будь то люди, ангелы, какие - то события. Но лишь ты одна решаешь, куда и с кем идти дальше.
  
   - Понятно... - проговорила я, и потом ещё долго думала над его словами.
  
  ***
  
  
   С гулом, грохотом, криками приблизился матч по волейболу. Все разговоры были только о предстоящей игре. Волейболисты упорно тренировались, им не хватало времени даже на учёбу, из - за чего учителя бушевали и злились пуще прежнего. Девушки как могли старались поддержать спортсменов, то просто словами, то дарили им шоколад, что, впрочем, наоборот было вредно для исхудавших за несколько дней парням.
  
   Зато Алина объедалась шоколадом - Никита отдавал ей все полученные подарки. Она дрожащим от восхищения и счастья голосом рассказала мне о том, какой же Никита добрый и хороший. Рассказы о Шереметьеве я слышала каждый день, и это начало надоедать, но, дабы не расстраивать подругу, я держалась.
  
   - А мама, оказывается, нас вчера видела! - воскликнула Алина, когда мы вместе рисовали плакаты для болельщиков у неё дома - готовились к завтрашней игре. - Он до дома меня провожал, а она в окно смотрела!
  
   - И что она сказала? - поинтересовалась я, выводя ярко - оранжевой краской букву "П".
  
   - Ничего особо не сказала, - пожала плечами Алина. - Просто улыбнулась, сказала, что давно уже всё заметила. Чего ты улыбаешься?
  
   - Да все уже давно заметили! - объяснила я. - Только вы двое не замечали, или не хотели замечать.
  
   - Подумаешь, - фыркнула Аля. - Зато теперь...
  
   И она пустилась в долгий и длинный рассказ, который я слышала уже в десятый раз.
  
  ***
  
  
   - 9 "Б" - лучший! - орали болельщики с трибун, поднимая яркие плакаты все выше. - Мы победим!
  
   Игра была в самом разгаре. Мяч перелетал через сетку с бешеной скоростью, больно ударяясь о напряженные нервы волейболистов и болельщиков. От шума звенело в ушах, но это не мешало нам кричать во всё горло.
  
   - Мишка, давай! - закричала я, что было мочи, когда мяч полетел в сторону Серебрякова.
  
   Он с легкостью отбил его, да с такой силой отправил его в противоположную сторону, что мяч, перелетев через сетку, ударился точно посреди вражеской территории. Те даже дернуться не успели. С нашей стороны раздалось радостное "ура". Голова уже давно стала пустой, в ней остались лишь мысли об игре, горло болело от криков, голос срывался, щеки горели от волнения и напряженной обстановки в зале, но никого не посетила мысль о том, чтобы уйти.
  
   - Ну, ещё немного! - болельщики замерли в ожидании, сердце перестало биться... И тут же ухнуло вниз. 9 "А" забил нам такой "красивый" гол! Наши волейболисты приуныли, так же, как и болельщики. Счёт резко скакнул - в пользу команды противника. Все приуныли, а вражеские болельщики наоборот закричали громче. Положение срочно нужно было спасать. Объявили перерыв, и действовать нужно было сейчас.
  
   - Аль, дай - ка мне вон тот плакат, - попросила я, и у меня в руках появился свёрнутый в рулон ватман.
  
   Я решительно поднялась на ноги, так, чтобы меня было видно всем, и развернула красочные плакат. Он был таким огромным, что мне было тяжело удержать его в руках, но ко мне тут же подскочили Ира и Аля, и мы вместе закричали:
  
   - Вперёд, к победе!
  
   Такой смелый поступок вызвал восторженные восклицания со стороны болельщиков нашего ряда, и они все встали. Кто - то поднимал плакаты, Людка и Алёнка с пушистыми шарами - помпонами черлидиров исполнили невообразимый танец, чем окончательно подняли дух команды. Толька и Колька одновременно подняли большие пальцы вверх.
  
   - Вперёд! - отозвались трибуны на их жесты.
  
   Я на миг встретилась глазами с Виноградовым. Он одобрительно кивнул, не сводя с меня глаз. Я улыбнулась, и прошептала: "ты победишь". Эти слова сами собой сорвались с губ, но я нисколько не жалела об этом. Димка не мог услышать моих слов, и вряд ли прочитал по губам, но видимо догадался об их значении, потому что снова кивнул.
  
   Игра возобновилась. Но теперь все было совсем по - другому. Мяч летал со скоростью света, удары разносились по залу громким эхом, но не от этого содрогнулись стены школы, а от счастливых криков болельщиков. Наших болельщиков. Болельщиков команды - победителя.
  
  ***
  
  
   - Да здравствует 9 "Б"! - раздавалось по школьным коридорам, когда мы, окружив игроков нашей команды, дружной толпой шли на улицу. - Мы победили!
  
   Наперебой сыпали поздравления в адрес волейболистов, не утихали они и на улице, - наоборот, чтобы позлить команду противника, которые удерживали первое место вот уже три года подряд, мы говорили громче и веселее. Участникам команды не удавалось пробиться сквозь толпу окруживших их учеников. Поэтому мы с Алей участвовали в обсуждении, стоя чуть поодаль. Мы ещё успеем поздравить их, пусть другие насладятся моментом. И вдруг Виноградов каким - то необычайным образом, похожим скорее на чудо, чем на реальность, выбрался из кольца и подбежал ко мне. Я не успела и глазом моргнуть, как мои ноги оторвались от земли. Дима крепко обнял меня за талию и закружил в воздухе.
  
   Я ничего не видела, кроме его лица, на котором сияла улыбка. Я ничего не чувствовала, кроме жгучей радости, разливающейся по моему телу приятной, тёплой волной. Я ничего не понимала, кроме того, что счастливей меня сейчас никого нет.
  
   И вот я почувствовала твердую почву под ногами, но пылающий костёр, от которого, казалось, остались лишь угольки, вновь вспыхнул в моей груди. Димка всё ещё стоял около меня, обнимал, и что - то восторженно рассказывал. Я его не слышала. Я проиграла. Проиграла самой себе, не соблюдая осторожности, упала с обрыва. Прям туда, в бездонное море его глаз, хотя знала, что можно в них утонуть. Только сейчас мне было все равно.
  
   Он понял, что я совсем не слушаю его, замолк и лишь улыбнулся. Я начала понемногу приходить в себя, оправляясь от удивления и неожиданно обуявшего меня острого чувства всепоглощающего счастья. На нас смотрели. Смотрели все. Но это было не важно, мне было все равно. Впрочем, как и Димке.
  
   - Победа! - воскликнул он, и это слово повторил целый хор голосов, таких же радостных, счастливых, весёлых.
  
   - И всё благодаря тебе, - тише, чтобы никто не услышал, сказал Димка и улыбнулся мне. Я поскорее отвернулась, чтобы не повторить ошибку и не провалиться в эту бездну снова. Странно, но я не чувствую ни капли смущения. Может быть, потому что Димка - просто друг детства? Или потому что мои чувства всё ещё запечатаны?
  
  ***
  
  
   - Если бы не я, вас бы порвали на части! - высоко задрав нос, хорохорился Мишка, когда мы впятером шли домой. - Такая новость: капитан команды бросил команду ради Дашки! Разговоров не оберешься! - он театрально схватился за голову и покачал ею. Потом, гордо выпятив грудь, добавил. - Но я вас спас, сказав, что... Не помню я, что сказал, но к вам не подошли! Давайте, благодарите героя!
  
   - Спасибо, - усмехнулся Димка. - Надеюсь, ты не ляпнул ничего, что могло бы повлечь на нас гнев учителей?
  
   - Дай - ка вспомнить, - Серебряков сделал вид, что упорно вспоминает этот момент. - Нет, кажется, нет.
  
   - Смотри у меня, - пригрозил Виноградов, одарив его суровым взглядом.
  
   - Я сказал правду и только правду, - заявил Мишка. - О ваших трогательных отношениях, которые вы скрывали едва ли не с первого класса.
  
   - А, ну ладно, - пожал плечами Димка.
  
   - То есть ты с этим согласен? - скептически выгнула бровь я.
  
   - Нет, но это лучшее и безопаснейшее, что он мог сказать, - отозвался Виноградов.
  
   Я промолчала, решив, что он прав.
  
   Медленно близился вечер, алело небо, солнце садилось за горизонт, а мы все бродили по городу, вспоминая лучшие моменты сегодняшнего дня. Похолодало. Алинка прижалась к Никите, и стало понятно, что если даже она не уснет, то участвовать в разговорах уж точно не будет. Никита, улыбнувшись, обнял её, и они слегка приотстали.
  
   Я запахнула жакет посильнее.
  
   - Замёрзла? - заботливо поинтересовался Димка.
  
   - Нет, нормально, - покачала головой я. Мне действительно не было холодно - грело тепло пламени, все ещё горевшего в груди, и тепло ладони Виноградова, который так и не отпустил меня. - Скажите мне лучше, когда будет матч против 7 "В"?
  
   - Через месяц, - ответил Димка и весело подмигнул мне. - Но теперь - то мы подготовлены!
  
   Вдруг Мишка зашагал быстрее, а потом и вовсе сорвался на бег. Он, на ходу стягивая с шеи шарф, смотрел за угол ближайшего дома. За ним только что скрылся кто - то, я не разглядела кто.
  
   - Ты куда? - крикнула я, но Серебряков меня не услышал. - Что это с ним? Надеюсь, мы его не обидели.
  
   - Нет. Он увидел кого - то, - ответил Димка, и стало понятно, что этого "кого - то" он увидел и узнал. - Давай не пойдем за ним? Вряд ли мы догоним его, да и не нужно там наше присутствие.
  
   - Дим? - я вопросительно посмотрела на него.
  
   - Потом, - сказал он, поняв смысл вопроса.
  
   Он обернулся и никого не увидел. Видимо, Аля и Никита уже ушли, даже не простившись. Ладно, им можно.
  
   - Давай лучше погуляем, - предложил Дима. - Ты же не торопишься никуда?
  
   - Не тороплюсь, - ответила я.
  
   - Вот и отлично, - улыбнулся Димка. - Ну, давай рассказывай про ярмарку. Нужно же мне знать, что я должен делать...
  
   Он ещё крепче сжал мою руку, потом, подумав, сунул наши ладони в карман своей куртки: "Так будет теплее". Я не противилась.
  
   Мы всё шли и шли. Небо давно потемнело, вспыхнули маленькие звёздочки, зажглись фонари. Мы всё шли и шли, и я забыла обо всём на свете. Сейчас есть только мы. Ещё ни с кем мне не было так хорошо и светло, как с Димкой - самым родным, самым близким человеком на земле.
  Мы всё шли и шли...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"