Аннотация: Это сочинение получило название "Вечный маразм". Это дико, жутко, эгоистично и амбициозно...
В ночной темноте перекликались птицы, шумел лес. Луна серебрила верхушки деревьев, так что листва казалась бескрайним серебристым морем, по которому ветер гнал беспокойные волны. В гуще стволов, не знавших ударов топора, затерялся красноватый огонек, мерцавший издалека привлекающей звездочкой. На маленькой полянке горел костер, слабо ее освещавший. Но вот чья-то рука подбросила в огонь несколько веток, пламя взвилось вверх крылатой птицей, ярко осветив все вокруг.
У костра кто-то сидел. Но хватило бы одного взгляда на длинные золотистые волосы, заплетенные в косички от висков и собранные сзади одной прядью, на изящное и стройное, но крепкое тело, на лицо, словно выточенное искусным мастером, чтобы понять - этот кто-то был эльфом.
Задумчивый эльф сидел у огня, и багровые отблески играли в его больших глазах. Он знал, что место безопасно - оно было всего в двух человеческих переходах от его дома - но чуткие уши по привычке ловили каждый шорох. Слишком крепко впечатываются в память тела такие навыки, если ты прошел через множество враждебных и диких земель и при этом остался жив...
Он не двигался и не ложился спать - просто сидел, обхватив руками колени, и молча глядел на огонь. Это была последняя ночь, проведенная им вне дома. Последняя ночь похода, уйдя в который горячим юнцом, он возвращался многое повидавшим и познавшим рассудительным молодым мужчиной. Хотя как определить, когда у эльфов наступает зрелость? Они вечно юны и мудры несоответственно виду. Но эльф чувствовал - он изменился. За эти триста с лишним лет трудно было не измениться... Он чувствовал еще и некое беспокойство: он возвращался ДОМОЙ, туда, где его ждали...и не испытывал никакой особой радости по этому поводу. Чего-то не хватало, для того, чтобы путь закончился, чего-то важного...
Эльф зажмурился и погнал прочь недостойные мысли.
"Это неправда, - сказал он себе. - Я очень рад, что снова увижу отца. И знакомые тропинки. И Ниэлле...Она сказала, что дождется. Значит дождется..."
Успокоив себя таким образом, он открыл глаза и снова уперся взором в пляшущие языки пламени. Все так же шумела листва над головой, так же звеняще молчала ночь...Но что-то изменилось. Эльф сразу понял, что опасности нет, и спокойно повернул голову вправо. То, что он увидел, повергло его в полнейшее недоумение.
У костра сидела девушка.
То есть само по себе это явление не так уж необычно. Но эльф есть эльф, и подкрасться к нему незаметно может только разве что дух. Но девушка не выглядела как дух, да и не видно было, чтоб она подкрадывалась. Она просто сидела, также обхватив руками колени, и задумчиво смотрела в огонь. Темные волосы, в отблесках огня казавшиеся рыжими, свободно спускались плавными волнами до плеч, непослушная челка закрывала лоб. Неизвестная сидела молча, будто и не замечая присутствия эльфа. Он же не отрываясь, смотрел на нее - глаза скользили по лицу, медальону на шее, груди и дальше...словно надеясь запомнить каждую черту, каждую линию. Все мысли о предстоящих встречах разом выпорхнули из его головы, словно стайка вспугнутых птиц.
Незнакомка, тем временем что-то почувствовав, повернула голову и, приветливо улыбнувшись, отчего у эльфа неожиданно защемило сердце, кивнула в знак приветствия. Он растерянно кивнул в ответ, на секунду потеряв ее из виду, а когда поднял голову, девушки у костра уже не было. И не было никаких следов ее пребывания - ни примятой травы, ничего. Только образ, запечатленный в памяти эльфа, говорил о том, что ночная гостья действительно сидела у костра...
- Отец, я решил - я поеду, - эльф говорил тихо, но настойчиво. - Я не могу здесь оставаться.
- Ну что ж, если ты действительно решил... - другой эльф, явно постарше, тяжело вздохнул и встал с кресла. - Я понимаю, уход Ниэлле тебя огорчил... Только, Леголас, прошу тебя снова: будь осторожен. По крайней мере - когда это возможно.
Отец вышел за дверь, а тот, кого он назвал Леголасом, покачал головой и подошел к раскрытому окну.
"Уход Ниэлле...Да и это, в общем-то, тоже...Дождалась, называется - на следующий же день отплыла за Море. С другой стороны, не пришлось с ней объясняться...Удивительно, прошло всего около двадцати лет, ужасно мало, а я вспоминаю наше расставание совершенно спокойно..."
Эльф отрешенно обежал взором закатное небо и темный лес, неспокойный и тревожный. Неспокойный с тех пор, как эти мерзкие твари начали наглеть. Леголас вспомнил последнюю стычку с порождениями тьмы и покосился на тонкий шрам, тянущийся с левого плеча вниз через грудь. Он скоро исчезнет, но пока что он напоминал о живой, пульсирующей боли...и о Ней...
...Когда его нашли рядом с поверженным врагом, страшные челюсти которого были обагрены эльфийской кровью, он был в сознании. Не кричал и не стонал, хотя боль была ужасающей. Его подняли, нечаянно потревожив рану, боль усилилась. Тогда он провалился в спасительную пустоту небытия, где не тревожила больше ядовитая рана, разносящая отраву по всему телу. Совсем не хотелось бороться за жизнь, да и незачем было. Ниэлле ушла за Море, незнакомка, которую он ждал с отчаянной надеждой, так и не появилась снова. Пустота жгла сердце, хотелось одного - чтобы все скорее закончилось...
...Он увидел себя стоящим на утесе. Впереди расстилалась неоглядная пустыня воды под светом полной луны. Море. Вечная затаенная тоска эльфов. Леголас знал, что это должно было случиться: рано или поздно он почувствовал бы зов морской стихии. Это было предначертано.
Принц Лихолесья! Под сенью лесной
Счастливо жил ты - утратишь покой.
Возгласы чаек и ропот волны
Станут отрадней лесной тишины...
Эти строчки он помнил чуть не с рождения. Только одно удивительно - кто рассказал ему об этом, он не знал. И еще. Он потерял покой гораздо раньше, чем увидел само море...
...Ощутив движение, эльф отвлекся от завораживающего бега сине-зеленых волн и обернулся. Чтобы встретить внимательный и серьезный взгляд карих глаз, обрамленных пушистыми ресницами.
- Кто... - начал было он, но мягкое прикосновение девичьего пальца к губам заставило замолчать. Затем знакомая незнакомка подняла руки на уровень груди и развернула ладонями от себя. Эльф вдруг понял, что стоит обнаженным по пояс, и от левого плеча до живота тянется багровая мерцающая линия, не четкая, а будто размытая. Девушка закрыла глаза и сосредоточилась. К ее рукам от кожи эльфа потянулась струйка дыма, закручивающаяся у самых ладоней, не касаясь их. Линия приобрела четкость и посветлела, став ярко-алой тонкой ниточкой. Незнакомка развеяла дым по ветру, распахнула внезапно ставшие зелеными глаза и улыбнулась Леголасу:
- Теперь ты чист. И ты должен выжить. Иди туда, куда ведет судьба. Мы еще встретимся.
Она начала удаляться, оставаясь неподвижной. Эльф запоздало воскликнул:
- Кто ты?
Уже неясная, окутанная туманной дымкой фигура ответила порывом ветра, смешанным с рокотом волн:
- Море... - и растаяла вместе с туманом.
...Когда он очнулся, о произошедшем напоминал только шрам от раны, необычайно быстро зажившей. И голос, продолжавший звучать в его ушах: "мы еще встретимся..."
Леголас отвернулся от окна и, мгновение помедлив, направился к стоящему в углу сундуку с одеждой. После Совета в Ривенделле немногие уйдут в Поход За Сильмариллом. И он будет одним из них.
"Море...Что бы это значило?"
Через три дня после выхода Братства из Ривенделла жизнь начала вливаться в походную колею. Леголас дежурил. Его дежурство выпало на время сразу после полуночи. Спать совершенно не хотелось. Обойдя несколько раз лагерь кругом, эльф остановился на краю плато, на котором они ночевали, и обозрел расстилающуюся внизу равнину. Так он простоял некоторое время, пока знакомое ощущение не заставило тело стремительно обернуться, а сердце взволнованно екнуть в предчувствии...
Рядом стояла Она.
Девушка всматривалась в темноту, опять будто не замечая Леголаса. Он медленно и осторожно, будто боясь обжечься, поднял руку, желая прикоснуться к ней, но в этот момент она повернула голову, и он забыл обо всем, затерявшись в темных глубинах карих очей. Она тихо произнесла:
- Вот и начался наш путь. Теперь осталось только ждать, - внезапно она улыбнулась. - Не смотри, что Гимли - гном. Он славный малый. Думаю, ты скоро поймешь. Жди. - И исчезла.
Леголас в оцепенении остался стоять еще некоторое время, затем услышал шаги и медленно повернулся. Это подошел проводник и глава отряда, Гэндальф Серый, в свою очередь осмотрев темные просторы внизу.
- Ты тоже ее видел?
- Третий раз уже. Кто это?
- Моя Ученица. Проказница...Ее ведь нет здесь...
Эльф заметил, что при упоминании о девушке голос мага потеплел.
- Та самая?
- Да, она. Сбежала куда-то после обучения вместе с ученицей Карего. Да еще с этим эльфом, где только откопала... Я ее не видел лет двадцать.
Леголас кивнул, чувствуя, как внезапно глухо стукнуло сердце. "С эльфом..." По его лицу никто не догадался бы о тех чувствах, что бушевали внутри. Однако старый волшебник зорко глянул на неподвижно стоящего эльфа, понимающе усмехнулся, покачал головой и направился обратно во тьму. Его догнал тихий вопрос:
- Почему я ее вижу?
Гэндальф обернулся. Леголасу показалось, что глаза мага сверкнули в темноте. Немного помолчав, Серый задумчиво ответил:
- Так бывает, если двое предназначены друг другу... Они могут и не знать этого, но способны видеть даже сквозь ткань времени и межмирья...
Последнюю фразу эльф не понял, но переспросить не успел - маг растворился в ночи...