Аннотация: Карлсон обещал вернуться - мужик сказал, мужик сделал. Но немного не тогда...
Над Стокгольмом лил дождь. Беспросветный и промозглый вечно моросящий дождь. Он лил уже много лет, с тех пор, как улетел Карлсон. Малыш (хотя в этом солидно мужчине ничего не осталось от восьмилетнего мальчугана) возвращался с работы. Нудной и однообразной, как и дождь; но дождь полезен почве, а Малышу частенько его труд казался бесполезным.
Каждый день он проходил мимо того самого светофора, где в детстве первый раз подрался с двоечником из соседнего двора из-за собаки. Но теперь он этого не помнит, здоровается с тем, кто поставил фингал под глазом. Двадцать лет назад он дал обещание, что не вспомнит "упитанного мужчину в самом расцвете сил", а так же всё с ним связанное. И двадцать лет не вспоминал, да и сейчас, открывая дверь подъезда, параллельно читая текст нового объявления, он думал лишь о насущном.
Войдя в свою квартиру, он отряхнул зонтик, снял намокший целлофановый плащ, промокшие ботинки, в которых хлюпало, и направился на кухню, зайдя по пути в ванную комнату. Поставив чайник, глянул в буфет на наличие сладкого к чаю, убедившись в его наличии, прошёл по коридору и свернул направо, в комнату. Мебели было мало, да и та осталась ещё с детства, выкидывать её Малышу не хотелось. По чести говоря, это было напоминанием ему - Не вспоминай!, как бы парадоксально это не звучало.
За окном что-то загудело. Как будто около его окна подвесили работающий вентилятор. "Опять эти сорванцы шутят..." - подумал он про братьев-близняшек сверху. Им было по девять лет, самый возраст для мелких шалостей. Но что-то особенно привлекло его внимание. Этим чем-то был странный звук человеческого происхождения, примешавшийся к звуку вентилятора. Неразборчиво такое "Трум-пурум-пурум-пум-пум". Потом стук в окно. И весёлый такой, задорный крик: "Малыш, открывай! Я вернулся, Малыш! Знаешь, где я был? Я был у бабушки! Той самой, чемпионки по обниманиям!". Белые штаны, весёлое улыбка на лице, красная кнопка и пропеллер за спиной.... И тут Малыш вспомнил, почему этот звук был ему знаком. Карлсон, который живёт на крыше. Сразу припомнилось всё - первая встреча, разбитая люстра, банки варенья и прогулки по крышам. Домомучительнца, весёлое приведение, поедание плюшек.... И фраза напоследок: "Малыш, я обещаю, я вернусь!".
Да, он сдержал обещание. Он вернулся - но слишком поздно. Прошла та пора, когда он каждый день с утра подбегал к окну - посмотреть, не летит ли Карлсон... Когда он прятал от мамы с папой банку малинового варенья под кроватью, специально для него, для Карлсона.... А за окном перекрывая шум ливня, кричал мужчина в самом расцвете сил: "Малыш! Ну открой же окно, холодно и мокро тут! Неужели не помнишь? А домомучительницу помнишь? А люстру помнишь? А бандитов? Я их встретил недавно, они на заводе работают! Открой окно, Малыш! Чесслово! Я же промокну и заболею!". Мужчина подошёл к окну. За стеклом был Он - в зелёной рубашке и с красной кнопкой. Ничуть не изменившийся, как будто и не было двух десятков лет прошлого.
'Нет. Не впущу. Я в тебя больше не верю, Друг Детства. Опоздал ты, на пару десятков лет опоздал. Обещал вернуться и не вернулся... А сейчас ты мне не нужен. Извини, но я в тебя больше не верю, мне нужны чудеса'. И резким движением уже совсем взрослый парень задёрнул шторы.
...На Стокгольм падали последние капли дождя. Скоро вновь засветит Солнце, озаряя промокший город своими лучами, вызывая улыбки на заплесневелых лицах. И в одно прекрасное утро какой-нибудь одинокий Малыш увидит пред собой забавного толстячка в белых штанишках с винтом на спине.