Аннотация: Старый-добрый рассказ из старых-добрых времен
1. Одному туда нельзя!
Как-то в нашу службу спасения позвонила одна дамочка.
- Спасайте, - говорит, - дверь захлопнулась, а ключи в квартире остались.
Плевое дело! Я и выехал - один. Как оказалось, сдуру. А там небоскреб о двенадцати этажах, где крутые разные живут. И дамочка эта явно не из нормальных. Стоит на площадке четвертого этажа у самого мусоропровода, в одной руке ведерко, в другой сотовый. А на теле ничего. То есть что-то на ней было, но из того, что дурные бабы на разные шейпинги надевают. Ну, это когда на шейпинге у нее веревочка, на сиспинге ленточка, на попинге ниточка, а на пинге... Впрочем, дальше я разглядеть не успел.
- Долго же ты ездишь! - напустилась она на меня, - Меня могли уже двадцать раз изнасиловать и бросить тут бездыханную!
"Ну, положим, не такую уж и бездыханную", - подумал я, на нее глядючи, но вслух ничего не ответил: клиенты разные попадаются, привык.
А тут сюрприз!
- Дверь, - говорит, - не трожь!
Я бы эти тройные бронированные в два счета открыл: как-никак до тюрьмы сейфы отмыкал, а тут честный труд - плевое дело. А она мне:
- Не смей ключи подбирать!
Балкон, мол, открыт - оттуда и лезь. Ну, думаю, ладно, я с тебя за это так сдеру - в одном этом шейпинге и останешься. Позвонил в квартиру слева.
- Чо надо? - спросил меня домофон.
Объяснил ситуацию, а он мне знаете что ответил?!
- Эт твои проблемы.
Сунулся к соседу слева - вообще тишина. Да и дамочка эта мне на нервы действует - позой своей. Тебя, мол, наняли, ты и работай. А сама ни-ни, даже рот не открыла, чтобы с этим домовым по-соседски все решить. Они ж крутые, они ж ни в жисть друг у дружки просто так ничего не попросят. Западло для имиджу! Это мы пологие: "Что случилось, Марь Иванна? Может, помощь нужна?"
В общем, вышел я на улицу, примерился к четвертому этажу. Может, думаю, снизу залезть можно. Первый этаж занимает супермаркет. Над витриной - козырек. С него-то и можно по балконам вскарабкаться. Я ж одно время на стройке высотником работал, на монтаже. Чем не альпинизм? Вынимаю из сумки крюки, кошки, трос. А тут второй сюрприз. Вышел из супермаркета здоровенный детина в камуфляже и с газовой пукалкой в кобуре.
- Ехай отседа, - говорит.
Я ему объясняю ситуацию, а он башкой своей мотает, как Валуев в пятнадцатом раунде. И ни в какую:
- Приват, мужик, приват.
Вот такая у нас частная собственность - с приватом. Тут я уже разозлился! "А ну, - думаю, - всех вас с вашими торговыми хаосами! До Бога высоко, но до крыши недалеко. Спущусь оттуда! Веревка позволяет, а до платных туалетов на крышах у нас еще не додумались". Сразу в лифт и - наверх. Люк на чердак, конечно, был на замке, но что для меня эти висячки. Тихо, чтобы никакой "приват" из верхних квартир не услышал, проник я на крышу. Работа пошла! Быстро прицепил к магистральным трубам трос на карабине, сделал скользящую петлю, подтянул монтажный пояс, забросил за спину сумку с инструментом и весело заскользил, перебирая ногами, по отвесной стене вниз...
Но на первом же балконе двенадцатого этажа меня ожидал третий сюрприз. В приоткрытую дверь было видно, как по комнате, опрокидывая мебель, катаются два полуголых тела. Женщина устало повизгивала и царапала спину рычащего мужика. Тот же как-то механически рвал на ней остатки одежды. "Я же спасатель!" - подумал я и прыгнул через балкон в комнату. Коротким ударом в пах я придал мужику позу уснувшего в невесомости космонавта и выволок из-под этого эмбриона изумленную бабу. Но вместо горячей благодарности она таким же ударом придала мне такую же беспомощную позу. И заорала:
- Идиот, ты испортил нам весь секс!
Затем, схватив одну из мазохистских плеток, украшавших (или устрашавших) все стены комнаты, принялась хлестать меня по самому беззащитному месту. Дергаясь под ударами и пинками, я пополз на балкон. С трудом перевалившись через перила, я повис на тросе и уже считал себя счастливо отделавшимся, когда вдруг обнаружил, что эта фурия успела пристегнуть наручниками к перилам мою левую руку. "С таким опытом - да в милицию бы", - подумал я, болтаясь между небом и землей.
Эта способность мыслить возникла у меня периодически, пока эта ведьма колотила по каске невесть откуда взявшейся скалкой. И вдруг шквал прекратился... Осторожно подняв гудящую голову, я увидел в ее безумных глазах самый настоящий оргазм.
- Спасибо, мужик, спас... - прошептала она и бессильно сползла за перила.
Пользуясь моментом, я свободной рукой вытащил из заплечной сумки армейские бокорезы и перекусил цепочку наручников. Надо было торопиться вниз. Не то меня ждал еще один оргазм - с расхристанной клиенткой, наверняка уже беснующейся у своих тройных дверей. Однако на девятом меня поймали за шиворот два парня спортивного сложения. Со словами "Ах ты, козел!" они втащили меня на балкон и, дав несколько зуботычин, положили лицом на пол. В затылок уперся холодный ствол "макара".
- Шеф, - крикнул один в комнату, - мы здесь киллера сцапали!
И начался допрос:
- Кто послал? Не Суслик ли, случайно? Или случайно не Слон?
- Не, - отвечаю, - спасатель я, случайно...
- А почему на спине надпись "СС"?
- А я из "Службы спасения".
Обыскали: инструмент один. Тут шеф и говорит:
- Слышь, мужик, почини бачок в туалете. Третий день вода на пол течет, а мы не то что сантехника вызвать, сами отсюда опасаемся выходить.
Война, видишь ли, у них идет - с сусликами и слонами. Это ж надо! В видиках все они АНТИГЕРОИ - грудью в бронежилете амбразуры затыкают, баксы чемоданами таскают и при этом факают на всех встречных. Я даже подержанный "форд" из-за этого не купил - судя по фильмам, американские машины взрываются как цистерны ГСМ даже от одного нехорошего взгляда. А тут сидят, своей тени боятся. Видно, дел натворили - себе не в радость. И если уж стрельбанут в тебя, не успеешь подумать, как покартиннее отлететь и поголливуднее упасть. Только почувствуешь кусок железа в себе и кровь уйдет, как в унитаз. А в ментовке вообще: станешь факать - нечем будет какать. Короче, починил я этим типам сантехнику. И с распухшими губами и отбитыми почками поковылял обратно на балкон. На прощанье сказали обычное:
- Спасибо, мужик, спас.
И добавили:
- Наведешь, найдем, убьем.
Все, подумал я, больше никому не дамся! И, пролетая мимо, чисто автоматически стукнул в лоб какого-то мужика, мирно курившего на балконе седьмого этажа. Опомнившись, затормозил на шестом: человеку нужна помощь! Подтянувшись наверх, понял, что не ошибся в своих благородных побуждениях. Бедный мужик был в глубоком нокдауне. Он раскачивался и бормотал:
- Химмель доннер веттер порко Мария фак ю...
Я дал ему нюхнуть из своей походной аптечки нашатыря и объяснил на пальцах: "Я, мол, тебе, мол, из службы спасения, то есть 911..." Но только я довел счет до этой цифры, как иностранец вдруг, встав в стойку "дракон бьет хвостом", нанес мне жуткий удар в челюсть. Я полетел в тартарары...
Из небытия меня вернул долгий поцелуй. И я обнаружил себя висящим на уровне пятого этажа, как куль сибирской язвы в английских окорочках. И меня обнимала какая-то заплаканная девушка.
- Прощай, последний человек, которого я вижу, - шептала она, осыпая поцелуями мое бледное чело.
- Во хайст бист ду? - спросил я ее, очнувшись.
Оказалось, что она не сдала зачет по этике делового общения. И сейчас прыгнет с балкона, дабы умереть с честью. Думаю, не стоит говорить, сколько пришлось объяснять ей, что хоть она и умрет с честью, но падение с 20-метровой высоты 60-килограммового тела на цемент Ц-100 перед супермаркетом вышибет из ее хрупкой черепной коробки 100 граммов мозгового вещества, расплющит в лепешку носовые перегородки и на хрен вывернет в противоположные стороны все свои соблазнительные конечности. А то, что останется, будет два дня валяться в районном морге. И уже никогда не сможет плюнуть на этику делового общения с высоты пятого этажа. Да к тому же находить бездну удовольствия в обесчещенности. И я спас ее!!! И пообещал через десять минут вернуться через дверь, чтобы спасать ее снова и снова.
Далее все шло без приключений. Если не считать того, что ополоумевший иностранец с седьмого прицельно швырял мне за шиворот горящие зажигалки "Zippo". Нырнув в искомую квартиру, я первым делом стянул с себя местами тлеющий, местами мокрый, местами просто исполосованный плетками комбез и побежал в ванную. Меня ожидало незабываемое свидание, и я должен был привести себя в порядок...
А тут тройные двери внезапно распахнулись и здоровенный муж с ключами и кейсом мощно вошел в квартиру. Дамочка в попинге робко маячила сзади. А я стоял в своем неглиже в ванной и ласково приглаживал свою лысину у зеркала...
В общем, когда я вернулся в офис, коллеги меня не сразу признали. Ходи отсюда, сказали они, решив, что к ним зашел очередной беженец из горячей точки, милостыню накоранить. И теперь, даже когда звонят снять котенка с дерева, я, надев разбитую каску, говорю:
- Мужики, одному туда нельзя!
И они мне верят...
2. Бакс и Ди Каприо
Про кошку я зря прошлый раз обмолвился. Накаркал себе на одно место приключений. Да ладно бы на одно...
В общем, позвонила бабуля.
- Сымите, - просит, - котеночка с дерева.
Мужики мне и говорят:
- Езжай... Ты после прошлого задания только на такое и годишься.
И смеются, придурки! Это-то меня и заело. "Ах, вы, - думаю, - недотепы, пороху не нюхавшие, знали бы, как оно в жизни-то бывает". А вслух говорю обычное свое:
- Мужики, одному туда нельзя.
А они еще пуще покатываются. Но смех смехом, дали мне напарника. Самого молодого и зеленого. Из тех, что еще не знают, какой стороной презерватив надевается, прости господи! Его так и прозвали - Бакс. То есть зеленый.
Короче, взял я Бакса, который все ржал и скалился надо мной по примеру наших старперов, и поехал на вызов. Вначале вроде бы ничего такого. Стоит бабулька у дерева и причитает:
- Ой, котик убежал, ой, котик...
Потом выяснилось, что мы с Баксом попали в район, с 90-х обзываемый в народе Новым и старая эта - всего лишь прислуга в ближайшем особнячке, а точнее, "шотландском замочке". И котик на дереве - самых, что ни на есть благородных кровей. То есть мам его, каких-то персиамок, аж с каменного века имели сугубо балинезийские папы. И никак нельзя, чтобы эту лахудру рыжую полюбил Васька или, скажем, Мурзик. Земля перевернется, свет тьмой обоймется и даже... "Бентли" не заведется!
"Ладно, - думаю, - снимем эту тварь без пыли, без шума". И командую Баксу:
- А ну наверх!
Он только залез и граблю свою к "объекту" протянул, как сзади кто-то взвизгнул:
- Не трогай бедное животное, зверюга!
У расписных суперворот стояла хозяйка - дома и кошки. Природа, мать ее, оснастила эту бабу грешным телом Терезы Орловски, невинными губками Моники Левински и изумленными глазами Хиллари Клинтон. И я, признаться, попал под обаяние такой винтажной порнухи: какой кризис, какой Обама?.. Почему-то захотелось, запрыгнув на березу, исполнить какой-нибудь персиамско-балинезийский танец с припевками - ну что-то из того, что поет Тимати, держась за свой впалый пах. Но она тут же остудила мой порыв. Из ее невинных губ вывалился такой "трехэтажник", что я моментально уяснил, что бабушка - божий одуванчик, уже уволена, а кто тронет хоть волосок с Леонардо Ди Каприо Титаника Камерона (так, оказывается, звали эту вшивую кошку), тому тут же некто Бах сделает в голове дырочку размером с Австралию.
Этот Бах оказался вовсе не композитором, а ужасных габаритов телохранителем, вышедшим вслед за охраняемым телом. Увидев в его совиных бойницах зарождение симфонии Глюка, я сказал Баксу:
- Слазь.
Съемка Камерона превращалась в эпохею "Битва за Рейхстаг". И здесь нужен был такой профи, как я.
- Нет ли у вас "Китикэта", мэм? - вежливо поинтересовался я.
Оказывается, что такого дерьма они не кушают. То есть эта рыжая паскуда, оравшая на березе, жрет исключительно балыки, но сейчас, видите ли, не время обеда. А потом, раз я спасатель, то, оказывается, все должен иметь сам. А не то Бах меня пристрелит.
Делать нечего. Полез я к Ди Каприо. И так на международном:
- Кис-кис-кис...
А этот ублюдок бленезийский все дальше от меня по ветке отодвигается.
- Бакс! - кричу, - лови его внизу!
Куда там?! Молодой расставил свои заготовки, а котяра прыг ему на умывальник и дальше. Куда дальше я не понял. Потому что и сам грохнулся вместе с веткой на своего напарника.
- А вот за сломанную ветку придется рассчитаться, - сказала Моника Орловски.
Ей, видите ли, эту березу по заказу мужа доставили прямо из Карелии. Не знаю, кто ее муж, но явно не младший Буш. То есть врет и не потеет. Или ему наврали. Местечковому нуворишу ведь все сойдет! Скажи, что капуста из Брюсселя, кило за триста баксов купит. Кстати, Бакс мой сразу приуныл. Первое задание, а рожа уже, как у Фредди Крюгера. А кошак сквозанул, по его словам, на соседний участок. Правда, сказать "участок" про то, что там было, все равно, что про княжество Монако сказать райцентр Козюли. В нашем СеНеГале это называется "отдельно стоящее здание в трех уровнях с тремя гаражами, сауной, бассейном, площадкой для гольфа, зимним садом и двумя туалетами на шесть персон". А для простых смертных газеты поясняют просто: "капитализм с человеческим лицом". У моего напарника лицо было нечеловеческое, я тоже после падения с дерева выглядел простым смертным, и лезть за этим мифанутым Титаником на соседний "участок", естественно, не хотелось.
Но за эту авантюру были козыри посильнее. Тереза Клинтон руки в боки: загнали прохотулечку - вытаскивайте. Баха Шаинский явно не с контрабасом под мышкой свободного покроя. И бабуля в слезах. Не хотелось мне, чтобы ее уволили из-за этой кучки кошачьих какашек. И последний козырь - мы ведь спасатели! 911!!! Ну как, скажите, вернуться в контору и признаться, что два здоровенных мужика не сумели вернуть кошку хозяевам. Кто в такое у нас поверит?! Это все равно, что сказать: цены на электричество понизятся. Такого же не бывает! Скорее мировой кризис закончится уже в эту пятницу.
А эта Хиллари еще и поджучивает: плачу мол, наличными! Как будто мы перечисление ждем - в "Бэнк Оф Одесса-Муттер". Но когда она баксы веером развернула, я сказал Баксу:
- Вперед!!!
Эта тварь из дикого леса, оказывается, стоит, как целый год ни фига не делать. Купился я, в общем. Решил: "Выполню заказ и все, баста! Закачусь к Милке, и месяц она будет лично моей шаронстонущей киской. А работу - побоку! Пущай теперь другие воюют!"
Таким вот стойким оловянным солдатиком и полез вслед за Баксом на амбразуру. Это такое окошечко на воротах. Для особо тупых, простых, нищих и налоговых инспекторов.
- Нам бы котенка забрать, - просим.
А в ответ из окошка:
- Пошли на ...
Ну, мы и пошли. В обход забора.
Вдруг слышим, мявкает кто-то. По ору судя, явно наш, черт рыжий. Я Бакса подсадил, чтобы он глянул.
- Не вижу, говорит он.
Колючая проволока, видите ли, его расцарапанным зенкам видеть мешает. Подал я ему инструмент: перекуси одну проволочку - все равно никто не заметит. Дальше - больше. Просунул он свою башку бедовую и увидел "объект".
- Вот, - говорит, - эта дура на пальме сидит.
Начал он ее подзывать. Ласково, как мог:
- Титан, блин, Камерунчик сволочной, иди сюда - я те сосиску дам.
А животное ни в какую. Нечеловеческое оно, не Мурзик наш родимый и всем понятный. У нашего хоть хвост есть - есть на что наступить с похмелья или на таракана в кухне натравить: "Куси его, жмурика, ату!" А это ж сиам пополам с персом и болонкой...
В общем, залез мой напарник на забор, а потом и вовсе на ту сторону спрыгнул. Увлекся парень, азарт почувствовал. Явно толк из него спасательский выйдет! А может и не выйдет... Так я подумал, когда вдруг услышал из-за забора лай, рев, визг, скул, чавканье и обильное слюноотделение. "Не выйдет же, не выйдет", - подумал я и полез товарища спасать.
А забор-то высоченный! Крутой, как его хозяева. Но препятствие я преодолел быстро - в армии еще прапор научил, в задницу пиная. Но зацепился за "колючку". Бакс, дубина, под себя "отрез" отмерил. Я, конечно, по сложению не Терминатор Калифорнии, но брюшной пресс у меня литров на пять пива точно будет. Вот и повис, перегнувшись: половина там, остальное тут.
И вижу, сидит мой Баксик рядом с Каприком на одном листике, а вокруг пальмы свора булей беснуется. Это такие собачки - помесь крокодила с хрюшкой. Глазки тупенькие-тупенькие. Прям, как у иных депутатов. А зубки остренькие-остренькие. Тоже похоже! "Чем бы, - думаю, - их отвлечь?" Нет, на кота я давно уже крест положил - его для меня уже не существовало, труп. И с напарником я почти распрощался: труп в обнимку с трупом. А вот мой комбез уже начал громко трещать, разрываясь на "колючке", и свесившаяся по спины сумка со спасательными причиндалами неумолимо тянула вниз - прямо на территорию свиней с крокодильими зубами.
А тут сзади Чиччолина и ее композитор сделали самую большую ошибку в моей жизни.
- Верни мне мою лапулечку, - услышал я, и четыре руки вскинули мои ноги вверх.
Комбез разлетелся на куски, и я полетел вниз головой навстречу своему невезению...
... когда наплечный компьютер сумел восстановить изображение, я понял, что моя изрядно помятая спасательная машина валяется на коротко стриженном газоне, разбросав в стороны когда-то стальные конечности. Боковым зрением я видел собачью какашку, по-хозяйски выброшенную на ветер, и по крайней мере трех производителей оной, замедленным кадром бегущих ко мне. И тут во мне заговорил внутренний голос. У всех представителей экстремальных профессий он пробуждается именно в такой момент.
- СРАМ, - сказал голос.
- Стыд и срам? - переспросил я у него.
- ЯЛБ! - раздраженно перебил голос. - КАДУМ, ЯЛБ!
И снова повторил:
- СРАМ!
И тут меня осенило! В поврежденной башке голос вещал наоборот. МАРС - вот что он хотел сказать. Съел и порядок! Ей богу, я уже не думал о логике вещей. На меня неслись зубастые свиньи, а я, вынув из внутреннего кармана брюк батончик "Марса" (который всегда со мной!), разорвал обертку. Моей последней мыслью было: "Мертвые "Марса" не имут!"
Но крокодилы не дали мне умереть прекрасно. Увидев батончик, они, истекая слюной, бросились на него и, вырвав из сложенных на груди рук, стали драться из-за него, как ополоумевшие пираньи. Вот, оказывается, чем кормят кабанов крутые!
Тем временем я, став живее всех живых, крикнул Баксу:
- Слазь!!!
Два раза повторять не пришлось. Через секунду мы уже были по ту сторону ада. Даже колючая проволока показалась нам ласковой, как стодолларовая блондинка, доступная лишь по великим праздникам...
За забором нас, естественно, не ждали.
Наина Левински, Паганини и чудом уволенная, но живая бабка молча стояли, опустив головы, когда на них свалились мы.
- Мэм, - только и сумел сказать я.
В этих трех буквах заключалось великое красноречие проигравшего солдата, какого-нибудь доисторического Бзежинского, вернувшегося после "Бури в пустыне-3" без единого самолета и с вырезанной ножом арабской вязью надписью на спине: "Тоже мне Жириновский!". Но вдруг эта идиотка захлопала в ладоши и отодрав от рыжих вихров Бакса такого же рыжего и полумертвого от испуга Леонардо Ди Каприо Титаника Камерона.
Бетховен сунул нам веер "зеленых", и они ушли с помилованной бабкой в свой треклятый особняк. Зато из потревоженной крепости вышла группа накачанных парней-охранников и измолотила нас с Баксом в лучший сорт бразильского кофе.
Деньги мы потом поделили. Между хирургом и стоматологом.