Золотой век советской научной фантастики (теперь её называют твёрдой) пришёлся на 60-е годы. Её авторы в большинстве своём были людьми позитивных профессий, им было о чём рассказать читателям: Шалимов - геолог, Днепров - физик по образованию, кандидат (или доктор?) технических наук, Борис Стругацкий - астроном, Иван Ефремов - палеонтолог, Илья Варшавский - механик торгового флота. Они и сами могли бы стать героями произведений, а их биографии могли бы украсить серию "Жизнь замечательных людей".
В плеяде советских фантастов 60-х Анатолий Днепров занимает особое место.
Моё знакомство с ним началось со странного, похожего на очерк-репортаж рассказа "Банка без наклейки". Это почти середина 60-х. Мне тогда было неполных 13 лет, и я только-только открывал для себя мир научной фантастики. Окном в этот мир для меня стала приключенческая повесть Александра Шалимова "Пленник кратера Арзахель", которую начали печатать в майском номере "Костра", а я после этого уехал на лето в деревню и, вернувшись, набросился на окончание.
А "Банка без наклейки" - это уже октябрьский номер "Техники-молодёжи", который я купил в газетном киоске на площади Революции города Кинешмы. Кажется, шёл первый, редкий-редкий, ещё неуверенный снег, опускался на асфальт и тут же таял, и мне ещё не исполнились мои тринадцать.
Начинался рассказ так:
"Я хорошо помню эту весёлую историю. У червяка выработали условный рефлекс сокращаться под действием света. После его растёрли в ступке. Получившуюся слизь сожрал другой червяк, у которого никаких рефлексов не было. И они появились. Наука, приобретённая жертвой, передалась каннибалу через желудок!"
Я почувствовал, что заглянул в мир науки. Это я сейчас так говорю, а тогда просто отметил для себя, что научная фантастика бывает и такой.
А потом были другие рассказы Днепрова: "Игра", "Мир, в котором я исчез", "Машина Эс, модель ? 1" и, конечно же, "Крабы идут по острову" - один из лучших рассказов в советской научной фантастике.
Что привлекало в его рассказах? Сюжет, конечно, как всегда занимательный, идея и - герои, скупо, но выпукло очерченные, из какой-то другой реальности, где работают учёные и живут свободные люди. Крепкая конструкция, занимательный сюжет - всё это, конечно, было. Всё это из области литературного мастерства. Условие необходимое, но не достаточное. Чем привлекали его герои? Своей причастностью к миру науки. И миру свободных людей. Для читателя 60-х годов оба обстоятельства были важны. Перечитывая Анатолия Днепрова сейчас, задним числом замечаю, что автор хорошо знал предмет.
И действительно, о свободном мире, мире труда и капитала, как у нас его называли, Анатолий Днепров знал не понаслышке. Биографии советских фантастов в 60-е годы давались скупо, в основном в аннотациях и предисловиях. Вот что написано об Анатолии Днепрове в сборнике "Мир, в котором я исчез", 1962 год: "С первых же дней Великой Отечественной войны служил в рядах Советской Армии. Вернувшись из армии, работал в Академии наук СССР и защитил кандидатскую диссертацию".
Служил. А воевал? И где были эти ряды? Завеса тайны стала приоткрываться тридцать лет спустя.
Анатолий Мицкевич (его настоящая фамилия) собирался стать физиком, но по окончании физфака МГУ попал в школу военных переводчиков. Согласно более поздней, суховато изложенной версии, служил в генштабе то ли переводчиком, то ли шифровальщиком. Ясность внесла "бабушка советской фантастики" Белла Клюева: служил в генштабе генерала Роммеля в Северной Африке. Почти как в фильме "Мёртвый сезон"...
Но самую неожиданную версию дал сам Анатолий Днепров. Она дошла до нас благодаря Валентину Рабиновичу (автору одной научно-фантастической повести и ряду научно-популярных книг), который услышал её от Анатолия Петровича в ресторане "Арагви", после седла барашка, между третьей и четвёртой бутылками "Хванчкары".
Когда А. П. оказался в Северной Африке, Роммеля там уже не было, его выбили оттуда англичане. В составе союзнических войск А. П. высадился в Италии, был ранен, лежал в госпитале и всеми силами избегал разговоров с местным священником, который навещал раненых, сочувствовал молодому человеку и допытывался, почему тот не получает писем и посылок от родных, так что А. П. постарался побыстрее выписаться из госпиталя. Его появление в Потсдаме при подписании акта о капитуляции Германии, за спиной маршала Жукова (а лейтенант Мицкевич на одной фотографии при подписании есть), иронически замечает Рабинович, стало для наших американских партнёров сюрпризом. Впрочем, как он сам признался, Валентин Исаакович для себя так и не решил, что это было, и чего там было больше: правды или художественного вымысла, и не было ли это проверкой на слушателях очередного авантюрного сюжета.
После войны Анатолий Петрович работал в закрытом НИИ, защитил диссертацию. Обратившись к научной фантастике, взял псевдоним Днепров, а свои научно-популярные статьи в журнале "Техника-молодёжи" по-прежнему подписывал фамилией Мицкевич, и эти две его ипостаси мирно уживались друг с другом.
Научная фантастика была синтетическим жанром, это была литература идей. В 70-х она добилась признания как равноправный жанр художественной литературы... и утратила индивидуальность. Иссяк источник идей, на месте научной фантастики пышным цветом расцвели всякие фэнтэзи.
А Анатолий Днепров остался в том времени.
"Я очнулся уже на борту шхуны. Когда капитан Гейл спросил меня, нужно ли грузить на корабль огромный странный механизм, валявшийся на берегу, я сказал, что пока в этом нет никакой необходимости".
![[]](/img/r/rastorguew_a_a/dneprov/dneprow.jpg)