Почти триста лет никто не прикасался к маленькой дверце, скрытой от любопытных глаз за старинным гобеленом в хозяйской спальне. Да и сама спальня, уже никто не помнит когда, превратилась в священное место, посещаемое лишь в особых случаях.
Из поколения в поколение детям, с самых первых дней жизни, внушали благоговейный трепет перед самой памятью об этой дверце, и даже мысль заглянуть за её кованые засовы считалась святотатством. История строительства замка также передавалась из поколения в поколение как захватывающая, полная таинственности, легенда, и началась она почти триста лет назад, когда лорд Бодром облюбовал на краю обрыва площадку и собственноручно заложил в фундамент будущего замка, первый камень.
Четыре долгих года, изо дня в день, трудились на строительстве простые люди за миску горячей похлёбки и угол в бревенчатом сарае. Когда, наконец, был забит последний гвоздь, а на самой высокой башне затрепетал трёхцветный штандарт, лорд Бодром приказал зарезать десять баранов и устроить рабочим прощальный ужин. Ужин действительно получился прощальным, ибо ни на следующий день, ни через год и вообще никто и никогда больше не видел ни рабочих, ни архитектора, спроектировавшего замок. Этот день стал началом длинной веренице жестоких убийств, таинственных исчезновений и леденящих душу оргий, которые регулярно устраивались владельцами замка.
Мрачный, непроходимый лес, окружающий замок, непрерывный грохот стремительного речного потока в бездонной глубине, у подножья скалистого обрыва, навевали мрачные мысли и заставляли с ужасом вздрагивать от малейшего, постороннего звука.
Последний отпрыск лорда Доброма - Чарльз Добром, сухой, девяносто восьми летний старик, год назад скончался, не оставив после себя прямого наследника и замок, со всеми его тайнами достался мне, единственному родственнику по женской лини: моя мать доводилась внучатой племянницей Эдгару Доброму, деду Чарльза.
К счастью, я рос и воспитывался в нормальной семье и традиции Добромов у нас считались глупыми предрассудками, элементарной необходимостью верить если не в Бога, то хоть в обитую кованым железом дверь.
И вот, на скорую руку благоустроив главные помещения замка - кухню, гостиную, спальню и рабочий кабинет, я принял твёрдое решение в ближайшие же выходные взломать святая - святых и положить конец всем тайнам, до сих пор приводящим в мистический трепет всю округу.
Наконец наступила пятница, однако с самого утра всё пошло на перекос. Первая серьёзная неприятность ждала меня по дороге на работу - наехал толи на острый камень, толи на гвоздь и пробил колесо. Опоздание на два часа вылилось для меня штрафом в четверть недельного заработка. К этому добавился сгоревший монитор моего рабочего компьютера, правда моей вины в этом не было, но босс приказал вручную скопировать чертежи узлов и к концу рабочего дня передать их в цех. Но самое страшное ждало меня вечером - внезапно разыгрался настоящий ураган и когда я ехал через лес к своему новому дому, на машину рухнуло старое, подгнившее у корня дерево. К счастью я не пострадал, но задняя часть машины превратилась в металлическую лепёшку и восстановлению не подлежала. Пришлось бросить её посреди леса и пешком, в кромешной темноте, под грозное завывание ветра, треск давно переживших свой век деревьев и под проливным дождём добираться домой. А там меня ждал ещё один сюрприз - ураган повалил столб и оборванные провода лежали на мокром асфальте возле самых ворот. Рискуя получить колоссальную дозу напряжения, с трудом пробрался в замок.
Ночную тьму разрывали ослепительные вспышки молний, громовые раскаты сотрясали каменные стены. Закутавшись в пушистый плед, обжигаясь горячим чаем, я сидел у камина.
Что это - роковое стечение обстоятельств или предостережение живущего в замке, как гласит одна из легенд, духа лорда Доброма? Ведь именно сегодня я собирался открыть заветную дверь.....
Жуткие мысли упрямо лезли в голову, мешая расслабиться и всецело насладиться теплом живого огня, бросая в ледяную волну ужаса при каждом ударе грома, заставляя до головокружения прислушиваться к каждому шороху в редкие моменты гробовой тишины.
Было далеко за полночь, когда я, окончательно выбившись из сил, нарочито громко выругался - пусть слышит лорд, если он и вправду кружит над моей головой, и пусть знает, что я его вовсе не боюсь!
Во всю глотку хрипя старую песенку, опрокидывая на своём пути стулья я отправился спать, стараясь думать о чем-нибудь весёлом, но и во сне меня не покидали кошмары известных мне легенд из истории замка.
Утро встретило меня ласковым солнышком, жемчужным блеском росы и оглушительным щебетом птиц в маленьком, одичавшем саду. Однако настроение было мрачным. Списав его на лёгкую простуду после вчерашнего душа и на тяжёлую ночь, окончательно убедив себя, что пятница - изначально не пригодна для любых начинаний, я наспех позавтракал, взял ломик и молоток и решительно поднялся на третий этаж, где и находилась злосчастная дверь.
Долго провозился с гобеленом - искуснейшая работа безымянного мастера сохранилась на удивление - даже цвета грубых нитей не поблекли. Было жаль испортить шедевр неаккуратным обращением и, только к обеду, мне удалось снять его и перевесить на замурованное ещё самим лордом, окно.
Откровенно говоря, я был разочарован, увидев грубо сколоченную из досок, обитую по периметру железной рамой, узенькую, высотой метра в полтора, дверь. Тяжёлый засов, просто, без всяких замков, висел на скобах.
- И вот это недоразумение два с лишним века наводило ужас на всех обитателей замка? - невольно выругался я, но сознание упрямо рисовало жуткие картины пыток, которые, возможно, происходили за этой невзрачной дверью. По спине прокатилась холодная волна, будто и в самом деле дух лорда Доброма обнял меня за плечи, не позволяя сделать последнее, решающее движение.
Где-то рядом, у самых моих ног, скрипнула ссохшаяся половица. От неожиданности я вздрогнул будто от выстрела и медленно, боясь увидеть нечто ужасное, оглянулся - никого. Вздох облегчения сам собой вырвался из глубины души и, опасаясь очередного наваждения, я быстренько скинул засов и со всей силы толкнул дверь.
Жалобно скрипнув подёрнутыми ржавчиной завесами, дверь распахнулась, но за ней я ничего не увидел - сплошная тьма. Пришлось спуститься на кухню за фонарём.
Всё ещё прислушиваясь к тишине, ловя взглядом тени, я шагнул в чёрный квадрат за дверью. Яркий луч, направленный в потолок, довольно-таки хорошо осветил комнату, и я снова получил неприятную дозу разочарования - комната оказалась обыкновенной спальней.
Огромная квадратная кровать в центре под полуистлевшим балдахином, застеленная шикарными, в своё время, тканями. Рядом маленький столик с коваными ножками в виде виноградных лоз, на столике два серебряных бокала и откупоренная глиняная бутылка. На стенах, у самого потолка бронзовые держаки для факелов и зеркала. Кругом огромные, потускневшие от времени, но не утратившие своего великолепия, зеркала. Вероятно, в этой спаленке лорд Добром прятал от посторонних глаз юных кокеток, соблазнённых девиц, а может и жён своих многочисленных товарищей по бурным застольям, и предавался диким любовным утехам.
Мне почему-то стало грустно - почти триста лет эта дверь хранила за собой страшную тайну, стала для всех потомков лорда настоящей реликвией, но всё оказалось до безобразия просто.
А стоны, доносившиеся из-за гобелена, которые и слышали домочадцы, принимая их за предсмертные агонии несчастных жертв, были ничем иным, как стонами безудержной страсти.
И так, всего одно движение и как мыльный пузырь лопнул миф о безвинно загубленных душах, запертых за старым гобеленом в спальне лорда и жаждущих мести всем его потомкам....
.... Хотя, я ещё не обследовал подвалы замка, где, говорят, есть множество замурованных дверей и мрачных подземных туннелей, о которых до сих пор ходят жуткие легенды....