Аннотация: Крайнее обновление романа. 17 глава - 06 сентября 2015
Глава 17
Радовались недолго. Лишь чуточку перевели дух - как поспешили латать дыры, тушить пожары, добивать раненных врагов. За стену спрыгнули несколько человек с одними кинжалами наперевес. Всё так же хлопали тетивы, обрывая чей-то болезненный стон.
Споро разбирали навалы трупов. Своих относили во дворы и аккуратно складывали рядком. Уже порядком усталый Бинтарога возводил над рядами бывших защитников наспех оттёртый от крови массивный посох и читал отходные молитвы.
Чужинцев же сваливали в кучи. Со стен так просто скидывали наружу.
Язень, наскоро оббежав оставшихся призрачных двойников, подлатав кого только смог и кто только обратился, засеменил к госпиталю, на ходу отправляя туда одного двойника за другим. Его ждали как бога, встречали протяжными стонами, но с нотками облегчения.
Водян слегка перевёл дух, тут же принялся восстанавливать ловушки там, где это было возможно и навешивать шпионские пелены везде, где смог дотянуться.
То там, то сям вдруг возникал протяжный вой - то жёны, прибежавшие проведать своих мужей, находили их тела среди павших.
Мельтешили подростки, спешащие пополнить запас стрел, болтов и камней на галереях стены; со слаженным "ух!" подтаскивали телеги с валунами к катапультам.
Застава готовилась к очередному штурму.
По деревянным ступеням лестницы, ведущей к Водяну, застучали чьи-то подошвы, потом из люка показалась голова Сурено.
- Ну, как? - спросил Наказующий, не дождавшись от сосредоточенного на происходящем в трельяже Водяна хоть какого приветствия.
Маг лишь сокрушённо вздохнул. Что-то зарождалось у великокнутьевцев, что-то очень серьёзное готовилось. Копящаяся сила бурлила, клокотала и вот-вот готовилась вырваться наружу. И это Водяну ой как не нравилось.
- Форты отбились, - вновь не дождался реакции Сурено. На Болотный особо и не нападали, а вот Скальный хотели обойти большим отрядом, да... Что-то сбросило на них лавину, - Усердный подозрительно посмотрел на мага. - Твоя работа?
Водян с трудом оторвался от магической доски и в свою очередь уставился на Наказующего. Они смотрели друг другу в глаза, и, не сказав и слова, поняли многое.
"Зачем ты спрашиваешь меня об этом, Наказующий?" - будто бы вопрошал глазами маг.
"Я должен был знать обо всех ловушках, поставленных тобой, но об этих ты меня не проинформировал. Я не видел их на своей магической доске!" - словно бы отвечал Сурено.
"Да, это были ловушки, и я их хорошо спрятал даже от магических досок. Но почему вместо того, чтобы порадоваться, что ловушка сработала правильно, ты собираешься сделать мне выговор за её сокрытие? Та ловушка поломала тебе все планы? Может быть ты..."
Подозрение в глазах мага было столь не двусмыленным, а отвечать на не поставленный вопрос Наказующий, видать, ну совсем не хотел - и он пошёл на попятную. Дёрнув щекой, Сурено резко отвернулся и зло бросил:
- Жальник прилетел с Бонибоша.
Водян, уже вновь уставившийся в трельяж, заинтересованно выгнул бровь, демонстрируя интерес:
- Ммммм?
- "Нет больше Бонибоша". Это всё, что было написано в записке. Ты не можешь?..
Сурено не договорил, но маг вновь его понял без слов.
- Сейчас, сейчас.
Он наскоро через трельяж осмотрел окрестности в поисках духа воздуха, но бушевавшая здесь магическая схватка разогнала всех существ тонкого мира. Водян уже отчаялся кого-то найти и думал было сотворить своего незримого шпиона, как наткнулся на изрядно испуганного духа. Обычно Водян за их помощь наделял тонких существ силой, но сейчас это был бы недостаточный подарок: в округе столько было разбросано осколков и ошмётков заклинаний, что духи просто пресытились. Тогда Водян пообещал духу пёрышко. Воздушные духи - как кошки, очень любили поиграть - с листочком, лентой или вот пером, и маг это знал. Дух с радостью согласился, причём помощи от него требовалось всего ничего: пролететь по определённой траектории и посмотреть, что там да как, а потом картинку показать магу.
Дух улетел, но вернуться должен был скоро: у этих магических существ скорость была несоизмерима с, так сказать, представителями тварного мира. Потому Сурено остался.
- Что думаешь? - буркнул Наказующий, и маг понял, что тот имеет в виду.
- Мы отбили первый штурм. Едва отбили. Нападали в основном степняки, расходный материал. И почти не били маги. Да-да, почти не били. Теперь пойдут в атаку регулярные войска. Если хотим выжить - надо уходить.
Сурено промолчал. Он только что услышал крамольные слова, за которых отдают под трибунал, но промолчал. Потому что высказанное было созвучно и с его мыслями.
- Надо уходить, пока не поздно, - повторил Водян.
- Согласен, - неожиданно для мага подтвердил его слова Сурено. - Тем более, что...
Но тут отчаянно запульсировал трельяж: бурлящие силы великокнутьевцев дрогнули - и поползли к заставе. Маг приблизил изображение. Чёткими ровными рядами щит к щиту, мерно печатая шаг, на поле выступила армия Великой Кнути. Полки прикрывала не только магическая завеса. Перед наступающей армией земля вдруг вминалась, словно по ней ударили исполинским молотом, потом вздыбливалась, словно взрывалась внутри: это маги Великой Кнути методично уничтожали все возможные ловушки по ходу воинов. Быстро учатся на ошибках. Действуют хоть и грубо, да действенно: ни одна ловушка не могла уцелеть после столь мощных магических ударов.
Сурено уже хотел скатиться вниз, чтобы отдать приказ... а вот какой, он и сам ещё не решил - как вдруг вернулся дух воздуха. Водян, не отрываясь от манипуляций с трельяжем, безуспешно пытаясь спасти хоть какие-то ловушки, сотворил зерцало в виде небольшого облачка. По облачку прошла рябь - и тут же появилось изображение. То, что видел дух, когда нёсся над землёй прямо под облаками. Скорость его была чудовищной, и пролетающая далеко внизу земля меняла рельеф очень быстро. Но всё равно то, что происходило, можно было разобрать легко.
Вот великие болота - и там ничего, лишь мелькают над ними спешащие куда-то армады летунов подобно той, с которой схлестнулся Водян и Бырштун. Армады. Сотни и тысячи пуньо, уххлюзанов и воздушных змеев. Это не набег, нет. Это вторжение! Но вот болота сменились полями - и жирные чёрные столбы дыма обозначили то место, где был раньше Бонибош. С такой высоты не было видно тел погибших, зато толпы втягивающихся в проломы в стенах и ручьями растекающихся по уже Зееновии великокнутьевцев - очень даже легко. Река, и через неё уже мостят понтоны нападающие. Громадная орда степняков, что заходит в тыл следующей пограничной заставы. Та ещё держится, и сверкают там заклятия, и многоголосо ревут сражающиеся, но им осталось мало, ой, мало. Дальше дух отвернул вглубь Великой Кнути и показал вереницы волов и громадных мохнатых чомпфов, что тащили за собой осадные башни и просто гигантские катапульты. Длиннющие обозы прокладывали дороги через вытоптанные армейцами поля.
Армия Великой Кнути - вся армия! - пошла на Зееновию.
Да, такую махину просто не сдержать.
Водян и Сурено переглянулись. Поняли друг друга без слов.
- Надо уводить людей. Эвакуировать раненных - и уходить самим. Сдержать, сколько можно, на стенах, пока госпиталь на подводы грузится - и уходить, - дополняя друг друга, совместно решили они. А потом, коротко кивнув, расстались. Наказующий скатился по ступеням вниз, на ходу сыпля курьерам приказы, а Водян размял пальцы, глубоко вздохнул и буркнул под нос:
- Ну что ж, достанем из рукавов тузы. Надо продержаться ещё немного. Ещё чуть-чуть.
* * *
"Хоом-пумф!" - очередная магическая комбинация вздыбила землю по пути полков Великой Кнути.
- РРР-АА! - разом выкрикивали тысячи людей, и этот воинский клич потрясал небеса, такой он был мощный. Но с небес им вторили, пусть не так мощно и не так слитно, но не менее грозно: вновь приближалась изрядно поредевшая, но всё же солидная воздушная армада.
Наступающие полки преодолели уже две трети пути, когда в серьёзную схватку вступили маги. От великокнутьевцев протянулись несколько десятков золотистых змей - то неслись на защитников погранзаставы огненные смерчи и болиды. Некоторые из них ударили в стены, едва не выворотив брёвна из земли. Иные, отклонённые наклонным щитом мага, вновь упали на саму заставу. Казалось, что у этих магов совсем отсутствует фантазия, если они раз за разом используют одни и те же заклинания. Но так только казалось. Вот вновь протянулись к заставе гибкие "пальцы" мощных заклятий, и вновь, и вновь. Не давая и полминуты передышки. Но под прикрытием этих отвлекающих монотонных атак маги готовили коварный удар.
Вдруг ворота и всё, что было вокруг ворот, осветилось ослепительной вспышкой. Вскрикнули люди, ожидая сокрушительного удара. Но того не последовало. Обескураженный внезапным нападением, о котором трельяж не предупредил его, Водян полосовал воздух руками, закидывая место атаки познавательными чарами. А через несколько мгновений стало понятно, что было целью заклятия. Металл. Обычный металл, вещество. Всё, что было металлического на воротах: скрепляющие полосы, засовы, решётка и петли - всё начало стремительно стареть и разрушаться. Металл ржавел на глазах и ссыпался на землю песком.
- Хм. Интересно. Очень интересно, - Водян пытался распутать все извивы заклятия, что было брошено на ворота. Такого раньше он нигде не видел, и "противоядия" ему не знал.
Размышления его прервали всполошенные крики людей. Они с изумлением и страхом смотрели на кольчуги, что превратились в рыжий песок, на остатки рукоятей мечей, на древки стрел без наконечников: металл исчез.
Ворота, прежде скреплённые стальными полосами, ничем уже не поддерживаемые, дрогнули, жалобно скрипнули - и тяжело завалились, образовав в стене неожиданный пролом. Воины Великой Кнути, увидевшие свершившееся, радостно взревели. Погранцов же охватили растерянность и отчаянье. Если они не сдержат сейчас врагов, госпиталь не успеет эвакуироваться. Но... как?
- Баррикада! - взревел Юрхо, и этот крик вывел людей из оцепенения. Люди тут же кинулись тащить к проёму подводы с валунами для баллист, брёвна от разрушенных строений. Потом до кого-то дошло, что пусть их оружие и превратилось в труху, но ведь есть оружие павших и нападающих, что осталось вне зоны магического удара, а посему они отнюдь не безоружны. На крайний случай есть копья, вернее, заострённые колья, что когда-то подобно стенам укрепил Водян. Они настолько крепкие и острые, что не уступают цельнометаллическим, и металла в них ни грамма, а значит, не подвержены повторной подобной атаке. Уверенность вернулась к защитникам, и сооружаемая ими баррикада росла на глазах, грозя до подхода великокнутьевцев сравняться по вышине со стенами, что свело бы на нет атаки магов.
Это поняли и у врагов - и к бывшим воротам со всех сторон устремились мощные огненные стрелы. Спалить не спалит, но ударит так, что разметает хлипкую преграду во все стороны.
Да к такому уже был готов Водян. Стрелы ловились на подлёте в порталы, отклонялись в стороны, бессильно ударялись в землю. Огненный шторм схлестнувшихся заклятий бушевал буквально в нескольких десятках метров от возводимой баррикады. Жар стоял такой, что волосы закручивались и начали тлеть одежды.
Тогда маги ударили туда, откуда шло им противодействие. В самого мага зееновцев. Бесхитростные воздушные молоты обрушились со всех сторон и были столь чудовищны от вложенных в них сил, что Водян не смог отразить их все. Едва лишь успел сотворить вокруг себя многослойную защиту, как не отклонённые молоты впечатали его башенку в землю, раздробив камни буквально в пыль. От магического трельяжа ничего не осталось, большинство ингредиентов, разложенных приспособлений и примочек тоже приказали долго жить. Целыми остались только то, что было в защитном коконе: походная сума с самым необходимым да набор шаблонов для пентаграмм. Сам маг едва выжил. Как вообще уцелел - непонятно, но на некоторое время оказался совсем неспособным к творению волшбы.
Видать, маги Великой Кнути решили, что прибили строптивого конкурента, а может излишне сил вложили в свои заклятия, но и они пока не нападали.
Пришло время стали и воли.
Вновь взревели рога, вновь поднялся многоголосый воинский клич: это армия наступающих достигла холма, на котором их ждала цель - застава. То, что от неё осталось.
Ров, вода, чудовища в ней, кровь и рёв, крики умирающих людей и чудовищ. Размен шёл один на сто, но команды воинов действовали слаженно, и вскоре люди в одинаковых защитных панцирях безбоязненно прыгали в красную от крови воду, переплывая на недалёкий берег.
Свист стрел и дротиков, гул пролетающих валунов, шипение кипятка - и крики, крики, крики. Болезненные вопли и задорный кураж, вой берсерка и стон умирающего, хрип обречённого и последний крик отправляющегося на тот свет воина. Всё это слилось в один звук. Звук битвы, звук бойни.
На воротах шла ожесточённая свалка. Ярость тут схлестнулась с не меньшей яростью, и никто не хотел отступать. Из-за последних оставшихся специально укреплённых щитов, принимающих большинство ударов, которые сыпались на них беспрестанно, выдвигались жальными ударами копья. Частокол с одной стороны, частокол - с другой. Лупят древки топоры, да юфдипуфские ну никак не хотят разрубаться, а вот великокнутьевские - вполне. Сверху, с уцелевших галерей летят стрелы, но и там уже кипит схватка, и бывает, что вместо стрел на сгрудившихся людей сверху валится поверженный воин.
Стенка на стенку на баррикадах упёрлись друг в друга - да и застыли. Передняя шеренга воинов были все мертвы: кто - пронзённый копьём, кто - просто раздавленный, но остальные подпёрли эти стоящие трупы, толкали их, словно пытались мёртвыми опрокинуть живых. Никто не хотел и не мог отступать.
* * *
Язень добрался до площади, когда схватка шла полным ходом. Госпиталь уже практически свернули, выносили уже последних раненных, размещали их на подводах. Оставив процесс на санитарок, Язень лишь подхватил большую походную суму лекаря - и кинулся на поле боя. Туда, где, он знал, он нужен больше всего.
У него уже не было помощников, санитаров, волонтёров: все оставшиеся в живых были с эвакуирующимся госпиталем. Он был всё ещё в кожаном хирургическом переднике, в котором делал операции, красным от чужой крови: просто не успел его скинуть. Он дичайше устал, так устал, что просто не хватало сил бояться. Но ноги, цепляющиеся за каждый выпирающий валун, подкашивающиеся от слабости, несли его к площади перед воротами. Он знал, что не может иначе.
Он-пол-года-назад не узнал бы этого вот человека. Пусть с таким же именем и в том же теле, но нет, это был совсем другой человек. Он-пол-года-назад сбежал бы с заставы ещё до первого штурма, наплевав на всё и всех. Он-пол-года-назад совсем не мог делать того и так, что делал он-сегоднящий.
Они были совсем разные люди.
Язень вывалился на площадь - и застыл, пытаясь уразуметь происходящее. Нет, его поразило не то, что происходило на стенах и под ними, его заботил совсем не тварной мир. Он нырнул в мир тонкий - и застонал от отчаянья. Столько боли, столько отчаянья и предсмертья сплелось на этом маленьком пятачке! Столько - почти все! - призрачных двойников отчаянно звали его на помощь, что Язень впервые пожалел, что не может подобно двойникам разделиться на множество вполне материальных лекарей. Нет. Не впервые! Он вспомнил. Он вспомнил то, что произошло сто тысяч лет тому назад с ним на болоте. С ним, Водяном, Коротышкой и Раммом. Его множественное лечение. Тогда он спас троих за раз. На все сто процентов вылечил. Израсходовав почти все свои жизненные силы. Потом его подучил Водян, как контролировать своё лечение - и с тех пор Язень научился и выплёскивать в тонкий мир множественных двойников, и лечить разом нескольких человек. Нескольких. А тут, сейчас, непосредственной и срочной помощи требовали не десятки даже - сотни человек! И разбираться, кто тут свой, а кто чужой, совсем нет времени.
- Я не смогу, - простонал Шустряк. - Я не... Может, Водян?
Но тут он увидел и мага. На груде каменных обломков тот стоял, и, кривя лицом от боли, пытался что-то делать, да не получалось у него, не получалось! Даже магический щит толком сделать у него не выходило: пара стрел, пущенных в него, отклонились буквально у самого тела, даже сделав прорехи в мантии. Ослаб маг, ослаб и магический щит. И вдруг, словно эта вот картина почти беспомощного мага была последней каплей, Язень рывком решился. Он не стал внутренне уговаривать себя, не стал спорить и жаловаться, не дал возможности отказаться от внезапно принятого решения. Он просто взвыл дурным голосом от предчувствия того, что произойдёт, и что ему предстоит испытать, сжал в ладонях пригоршни - почти все! - мортулы, мысленно произнёс активирующее их заклятие - и пропал.
Нет, Шустряк всё так же стоял на площади, сжавшись, правда, в комок, крупно дрожа и раскачиваясь, но мысленно был не здесь, не в своём теле. Он растёкся сотнями ручейков, он стал тысячерук, тысячеглаз. Его призрачные двойники латали распластованную ткань реальности, наскоро спаивая оборванные тонкие нити, выискивая их обрывки, выпрямляя неестественно изогнутые кроветоки, нервотоки, влаготоки, сшивая разорванное, убирая лишнее. Это было невообразимо, непонятно, не поддавалось осмыслению, но это - было! Из сотен глоток сцепившихся в схватке людей вырвался вопль боли: призрачные двойники не церемонились и не заботились об обезболивании. Латали наживо, не считаясь ни с чем. Неправильно когда-то сросшиеся кости ломались вновь, чтобы через несколько мгновений срастись так, как следовало. Повреждения мышц и кожи выпрямлялись, шрамы рассасывались, забитые всякой гадостью внутренние органы и потоки прочищались, а сама гадость выдавливалась наружу. По всей внутрянке словно огненный смерч прошёлся, восстанавливая, выпрямляя, воскрешая органы. Лишь мёртвые остались мёртвыми, зато живые, какими бы раненными они не были, теперь вновь становились целыми и невредимыми.
Многоголосый вопль стих, оборвался. На несколько мгновений на площади и стенах повисла тишина. Лишь лекарь, кто сотворил всё это, издал тяжкий стон - и грузно осел на булыжники мостовой. Из-под судорожно сцепленных пальцев просыпались песком раздавленные мортулы.
Первым очухался Водян. Он уже испытывал всё то, что произошло сейчас, причём совсем недавно, он знал, что это было, а потому не ломал голову над случившимся и не пытался разобраться. Его тело переполняла сила, и он тут же воспользовался ситуацией. Вновь пришли в действие шаблоны пентаграмм, вскрикнул маг - и сгрудившуюся у баррикады толпу великокнутьевцев разбросал мощный огненный взрыв, а вслед за ним в спешащее подкрепление ударили связки молний.
Тут и воины встрепенулись. Взревели от переполнявшей их энергии - и дружно ударили копьями.
Язень сидел на мостовой, крупно дрожал от слабости и силился понять, почему он до сих пор в сознании. Лекарь отдал себя подчистую, полностью, он сейчас не то, что перевязку сделать - он себя на ногах держать не может.
Безучастно Шустряк смотрел на то, как свистят вокруг стрелы, как валятся кулем сцепившиеся в схватке воины. Он видел вновь раненных, но не мог заставить себя просто встать. Даже тонкий мир сейчас был недоступен. Лекарь исчерпал себя, и когда сможет возродиться - ырзы его знает.
Язень не знал, что своим поступком буквально спас заставу на некоторое время. Почти пробившиеся армейцы Великой Кнути вновь были отброшены от баррикады и от стен. Вновь подлатанные и наполненные энергией бойцы столь яростно ударили по нападающим, что буквально выкосили передовые полки армейцев. Враги откатились к подножию холма, где готовили ударные клинья, собираясь идти на следующий приступ. Густо летели дротики и копья, стрелы и болты, камни.
И вновь ударили маги.
Этот удар был самым яростным из всех, что были прежде на поле битвы. Один Водян мог сказать, сколько магических сил было вложено в атакующие заклятья, да и то - приблизительно. У него не было времени отвлекаться на такие мелочи. Он знал точно только то, что сдержать, отклонить все заклятья, направленные на заставу и лично на него он просто не в состоянии.
Водян бы попрощался с миром. Да не успел.
* * *
Маг крепко зажмурился, когда все огненные и ледяные стрелы, голые потоки силы и сложные заклятия достигли заставы. Такой грохот, такой вой и вопль, такие вспышки и радужные всплески сотворились в одно мгновение, что на несколько мгновений все, кто был рядом, ослепли и оглохли.
Когда же рассеялся дым и опала пыль, стало ясно, что - всё. Всё кончено. Защищать больше нечего. Баррикады просто не было, её разметало по брёвнышку. В стенах зияли широкие бреши, сквозь которые было видно близкие полки великокнутьевцев. Немногочисленные оставшиеся в живых защитники поднимались с земли, трясли, ошарашенные, головами. Благо, досталось не только им, а и подступающим врагам. Маги Великой Кнути, как всегда сегодня, совсем не считались с потерями, лупили по площадям. А может, по-иному и не умели.
И вновь летят заклятия, а противопоставить им уже и нечего. Водян ещё не пришёл в себя, он пытается сотворить хоть простенький защитный полог, но поздно, поздно. В последнее мгновение, когда, казалось, ничто не сможет сдержать молнии врагов, на их пути вырастает громада ромбома. Каменный истукан попросту закрывает собой мага. Удар! Шипение, звон и грохот - и ромбом рассыпается на валуны. Четыре из них искрят и сыплют маленькими молниями вокруг себя, избавляясь от чужой магии, что попала в них. А вот пятый совсем плох. Он темнее остальных, опалённый, он совсем не двигается. Он кажется мёртвым.
Ромбом рассыпался на валуны совсем рядом с Язенем, и теперь лекарь безучастно смотрит в может-быть-глаза погибшего валуна. Погибшего ли?
"Камень, - вдруг возникает в голове лекаря чей-то голос. - Камень".
- Что "камень"? - спросил Язень у валуна-ромбома, почему-то ну нисколечко не сомневаясь, что это он обращается к человеку.
"Камень", - "голос" валуна совсем слаб, почти неслышен.
И вдруг Язень понимает. Он вспоминает записи Слота про ромбомов о том, откуда эти существа берут силы и чем питаются. Почти погибшему валуну нужен камень. Не брусчатка, что под ногами, она слишком мелка, она и так идёт на прокорм - вон, под искрящими побратимами этого едва умершего одни крошки остались, пыль. Нужен изрядный останец. Да где ж его взять? Вдруг лекарь вспоминает о том большущем камне-завалинке, на котором коротали вечера пограничники, тот, что напротив казарм и недалеко от туалетов. Тот как раз подойдёт! Громадный вросший в землю останец.
Нужно только докатить до него ромбом. Нужно только...
Язень с трудом встал, упёрся ромбому в... может, бок, а может и лоб, напрягся, толкнул... и вновь упал на колени. Ромбом весил неимоверно много. Чтобы его просто сдвинуть с места, требовалось недюжинные силы, а их-то как раз у лекаря и не было!
Лекарь привалился спиной к валуну, вновь напрягся, но тщетно. Вдруг словно ветерком повеяло, и стало много легче, лучше. Кто-то тонкой струйкой вливал в человека так необходимые ему силы. Этот "кто-то" тут же проявился, прошептав негласно: "Пожалуйста!" Язень, теперь могущий не просто ползать, а и заглядывать в тонкий мир, да просто способный теперь убежать, всё же откинул эти мысли - и решительно упёрся плечом в громаду валуна. Вокруг них творилось что-то невероятное: лопались заклятия, осколки чего-то рвали на части воздух прямо под носом, катались по земле сцепившиеся в схватке люди, но всё это было тлен, всё напускное. Были лишь цель и расстояние, что до цели осталось. Шустряк давил на валун изо всех сил, его ноги дрожали от усилия, а изо рта вырывался крик. И уже не напрасно: камень двигался. Один раз они застряли: путь преграждало тело мёртвого воина. Пришлось оттаскивать его в сторону. Дважды о валун ломались откуда-то прилетевшие копья. По ним с ромбомом прокатился клубок сошедшихся в единоборстве баргрызов, когти оставили на камне длинные царапины. Но вожделенный останец всё ближе. Последние метры оказались самыми тяжёлыми: пришлось вкатывать тяжеленный валун на небольшой пригорок. Шустряк думал, что ничего у него не выйдет. Что ему не удастся дотащить этот проклятый валун до другого проклятого валуна. Перед глазами стояли чёрные круги, мышцы сводило судорогой, по лицу градом катился пот, изо рта вырывались проклятия. Но сантиметр за сантиметром, шажок за шажком цель становилась всё ближе.
И вдруг всё кончилось. Ромбом крупно задрожал, запульсировал, да так, что дрожью отшвырнуло лекаря в сторону. Язень оглянулся на своего "подопечного". Тот касался останца боком, и останец на глазах таял, рассыпался в пыль.
"Спасибо! Теперь я твой..." - последние слова Шустряк не расслышал от шума бойни, что творилась под боком. Он, вытерев пот, как был, на карачках пополз обратно. К своей лекарской сумке. Его там ждут. Он там нужен. Он может ещё кого-то спасти.
Вдруг раздался треск, рык и вопль, что перекрыл все звуки битвы. Лекарь скосил глаза на шум и оторопел: из остатков туалета, размётанных по досточке, выползало чудище. Похожее на длинного мохнатого червя с белоснежной чистейшей шерстью. Чудовище опиралось на десяток ног, его гибкое тело стремительно скользило по обломкам. Но как ни быстр был монстр, он всё же успел заметить взгляд лекаря. Чудище подмигнуло Язеню, улыбнулось, сказало человеческим голосом:
- Добрый день.
И заскользило дальше.
Лекарь протёр глаза: привидится же такое - и пополз дальше.
* * *
Застава погибала. С этим уже никто не мог и не хотел спорить.
Защитники выполнили свой долг. В этом тоже никто не мог сомневаться.
Они выстояли до тех пор, пока госпиталь и все, кто ещё оставался на заставе, не вышли на тракт, ведущий вглубь страны.
Водян готовил последние "сюрпризы" нападающим, которые помогли бы при отступлении задержать нападающих. Он отрешился от всего происходящего вокруг. Ещё держались последние магические щиты, умудряющиеся отклонять всё ещё падающие на него заклятия. А значит, ещё есть несколько мгновений для волшбы.
Он почти закончил, как вдруг ментальный, самый ближний, полог взвыл: "опасность!" Опасность шла из-за спины, а там как раз защитных от стрел, заклятий и обломков щитов и не было! Откуда? От кого?
Вурдай почти обречённо оглянулся. И наткнулся на горящий почти безумный взгляд... Вурдая. Начальник погранзаставы, его не было видно весь день, все думали, что он уже сбежал вместе с первыми беженцами, а оказывается, он всё ещё был здесь. И он собирался убить мага. Пока Вурдай не оглянулся, этот любитель курака подкрадывался к нему, нервно тиская рукоять меча. Но когда маг заметил опасность, скрываться уже было не нужно. Вурдай как-то совсем по-бабьи всхлипнул - и грузно побежал в атаку. Бежать было недалеко, от силы метров десять. Две секунды, но за такое время не сотворишь заклятий, не отменив уже начатые. Водян понял, что не успевает, в горле застрял крик "За что?!", тело напряглось в ожидании боли.
Но "звяк"! Падающий на голову мага клинок столкнулся с чьим-то мечом, буквально в последнюю секунду отведшим лезвие в сторону. Ещё один "звяк" - и меч Вурдая отлетает в сторону. Спасителем мага оказался Сурено! Наказующий сгрёб в охапку неудачника Вурдая.
- Ты что?! - прохрипел он в лицо предателю.
И тут же болезненно вскрикнул. Рука, держащая горло Вурдаю, дрогнула. Наказующий отпихнул бывшего начальника погранзаставы, тот споткнулся об обломки башенки мага - и упал на спину. Из-под кольчуги Сурено стремительно выбивалась кровь. Предатель сумел его ранить. Но как, чем? Вурдай поспешно поднялся, в его руке блеснул тонкий стилет. Нет, не стилет! Скальпель! Окрашенный кровью.
Сурено осел на землю, силы и жизнь покидали его. Предатель уже встал на ноги и бросился на мага, крича при этом что-то маловразумительное. Да теперь-то Водян был готов. Коротким, но действенным заклятием он вновь откинул своего бывшего начальника назад, прокричал что-то властное, громко топнул сапогом о мостовую - и бросился к Сурено, что-то доставая из кармана.
Вурдай, скрипнув зубами, вновь поднялся на ноги. Его в этот раз изрядно приложило о камни, да так, что ушибло спину и запорошило пылью лицо. Нужно было хотя бы прочистить глаза, чтобы понять, где ненавистный маг и вообще - куда бежать. Лишь только он это сделал, как вдруг совсем рядом кто-то произнёс вежливо:
- Добрый день.
Вурдай скосил глаза на внезапного собеседника... и закричал от страха. Последнее, что он увидел - это большие и острые зубы.
Крик оборвался. Потом был хруст, чавканье - и глотание.
- Всего хорошего, - сказал монстр с белоснежной шерстью своему создателю и, повинуюсь его неслышимому приказу, стремительно бросился на врагов, теснящих последних защитников.
Схватка кипела уже совсем рядом, уже вокруг. Вдруг откуда-то из толчеи выкатились двое воинов в изрядно посеченной броне, заляпанные чьей-то кровью, задымлённые, очумелые.
Он подтолкнул Шраму и Коротышке обмякшее тело Сурено. Тот кулем висел на его руках, безвольный. Жизнь в нём поддерживалась искусственно магической ловушкой, что успел поставить Водян.
Погранцы подхватили под руки Наказующего.
- За мной! - рявкнул маг. - Уходим!
Он несколькими жестами и словами запустил последнее, что приготовил нападающим, и под аккомпанемент взрывов и криков поспешил прочь. Через несколько шагов они наткнулись на Язеня, который пытался одновременно встать и нацепить на себя лекарскую сумку. Ноги не держали лекаря, его вело из стороны в сторону. Водян одним движением подхватил Шустряка под руку, потащил с собой.
- К конюшням! - крикнул он их маленькой компании. В стойлах, если их, конечно, не убило вражескими заклятиями, всё ещё должны быть уххлюзы. Это был хоть призрачный, но шанс сбежать.
Сзади раздался рёв и скрежет, гулкий грохот, словно скинутые с большой высоты камни стукались друг о друга. Все невольно оглянулись, и не сдерживающий эмоции Коротышка восхищённо выругался. Зрелище действительно было ошеломляющим. Из двух ромбомов в магическом мареве организовывался каменный голем. Валуны вытягивались, выпячивали из себя шипы. Голем готовился стоять до последнего, прикрывая отход погранцов.
Но всё, некогда отвлекаться. Улочки, улицы, дома. То, что было ими раньше. Теперь лишь нагромождение обломков, развалины. Что-то пылает, там, сям звенят мечи - схватки идут повсюду. Визжит воздух, вспарываемый стрелами, из переулка выплёскивает толпа степняков. Откуда? Пришли по тропам контрабандистов? Неважно, как они очутились в тылу, но они очутились, и сквозь них теперь нужно было пробиться.
Магических сил у Водяна почти не осталось, ну, может, на одно, два мелких заклятия. На руках - почти безвольный Язень, которого бросить не хватало душевных сил, и раненный, в беспамятстве, Сурено. А пробиться надо было. Через толпу накрученных до предела степняков.
Те не стали долго думать и не дали времени врагам - накинулись скопом.
Предводительницей у них была какая-то девушка или молодая женщина. С яростью баргрыза она накинулась на противников, изогнутый меч в её руках с раз за разом опускался на клинок Водяна, высекая искры.
Несколько мгновений сшибки - и вот уже большинство степняков упокоены могучими ударами Рамма, их предводительница лишилась меча, потом кинжала, ещё одного кинжала, топорика - и вцепилась голыми руками в Язеня, пытаясь попросту задушить лекаря. Коротышка выпустил почти все свои стрелы. Водян, стоя над телом Сурено, лихорадочно сотворял отбрасывающее заклятие, то единственное, на что ему ещё хватало сил.
И вот, в то самое мгновение, когда заклятие уже срывалось с губ мага, на него вдруг навалилось несколько сцепившихся в свалке тел. От неожиданности Водян запнулся, но чары уже слетели с губ, ударили в пару Язень-степнячка. Громкий хлопок - и эти двое падают на землю, разом лишившись сил. Через пару мгновений заканчивается и схватка. Степняки побеждены. Конюшни совсем рядом, они горят, а внутри ревёт испуганный уххлюз. Если его не вывести оттуда - он сгорит или сбежит, расшвыряв стойла. Быстрее, быстрее!
Подхватывают Сурено. Подхватывают Язеня, но тот мёртвой хваткой вцепился в степнячку. Пытаются оторвать их друг от друга - не удаётся. Рамм даже замахивается мечом, чтобы отсечь руки девушки, но тут вновь ревёт уххлюз, Водян кричит "Некогда!" - и погранец с кряканьем взваливает на себя сцепленную парочку. Маг и Коротышка хватаются за Сурено - и все бегут к конюшням.
Огонь и магические взрывы, крики победителей и обречённых, неразбериха и страх.
Круговерть лихорадочно сменяемых событий на время выбивают из колеи Водяна, и когда в следующий раз он восстанавливает возможность думать осмысленно, то замечает, что он - на широкой спине уххлюза. Судорожно вцепившийся в кожаные ремни, он смотрит на исчезающую внизу заставу.
Он ещё успевает рассмотреть Бинтарогу, что стоит на главной улице заставы и машет посохом, а вокруг него, не смея приблизиться, беснуется море врагов. А ещё больше противников вливается через остатки стены и идут дальше, дальше, сквозь заставу, вглубь Зееновии.
- В болота! - кричит Водян Рамму, что правит уххлюзу. - На наше место!
Рамм кивает. Он слышал.
Они вырвались. Может быть. Если успеют добраться до болот.