Рапницкий Станислав : другие произведения.

Книга 3. Астролябия или игры взрослых людей. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если бы только люди могли представить, что делается у них под носом! Впрочем, ни внимательность, ни тщательная оценка происходящего не помогут обыкновенному гражданину составить полное и достойное представление о происходящем, если случай не вмешается в жизнь такого господина самым, можно сказать, нехорошим образом.

Астролябия или игры взрослых людей

   Если бы только люди могли представить, что делается у них под носом! Впрочем, ни внимательность, ни тщательная оценка происходящего не помогут обыкновенному гражданину составить полное и достойное представление о происходящем, если случай не вмешается в жизнь такого господина самым, можно сказать, нехорошим образом.

Глава 1.

  
   - Все потеряно! Ерунда какая-то творится! Что делать? К кому идти? А решать надо! Надо...
   Это Евгений Кузьмич сам с собой разговаривает. А что? Бывает и такое. И даже часто! Замученный баталиями господин нет-нет да и заговорит вслух, начнет задавать какие-нибудь вопросы, никому, кроме себя не адресованные, и сам же на них ответит. Вынесет, так сказать, внутренний диалог из самого нутра наружу. Потом, естественно, спохватится, прекратит болтать всякий вздор во всеуслышание и снова заключит проблему внутрь усталой своей головы. А всё оттого, что не с кем бывает обсудить назревшие проблемы, нет рядом достойного слушателя, готового внимательно следить за ходом бегущей мысли и вовремя подавать полезные разные советы. Вот и оказывается, что нормальный, в принципе, гражданин болтает сам с собой. Порой и в общественном каком-нибудь месте.
  
   И, знаете, еще бывает: измученный мыслительным процессом организм во всем начинает находить способы решения даже самой сложной, на первый взгляд, задачи. Вот, Вы читаете, казалось бы, совершенно не подходящую по смыслу статью в газете или в Интернете, а сознание уже выдало: опа! найдено это самое решение! Да каким способом! Вовсе не традиционным, а оригинальным каким-то! Или едете Вы, например, в общественном транспорте, взгляд случайно уперся в рекламку, приклеенную к стене вагона, и - раз! - сформирован целый план по выходу из сложной ситуации!
  
   Так и указанный гражданин, а именно - Евгений Кузьмич, куда бы ни взглянул, что бы ни услышал, всюду ищет способ справиться с жизненными трудностями, любезно предоставленными судьбой, которая в детстве казалась такой перспективной и многообещающей, а на деле проявляется всякий раз изобретательнейшей интриганкой.
  
   И получается, что проблему можно решить самыми разнообразными способами. И, естественно, захламленное вопросами, задавленное цейтнотами сознание принимает наименее затратный метод, не с точки зрения финансов, вовсе нет, а скорее с точки зрения скорейшего решения и минимального усилия.
  
   Понятное дело, самым легким представляется решение, которое мы способны переложить на плечи какого-нибудь другого человека, особенно если он сам этого желает за небольшое вознаграждение.
  
   Так что Евгений Кузьмич просто отправился к незнакомому гражданину, разместившему в газете объявление о предоставлении потусторонних услуг на предмет помощи в разнообразных житейских неурядицах. Таких еще называют магами. Ну, или колдунами. Или называйте как хотите.
  
   По секрету скажу: повезло нашему герою! Маг был самый настоящий, не в пример господам, да и госпожам, выдающим себя за таковых! Впрочем, вопрос везения в данном случае представляется мне не особенно уместным. Все-таки, пожалуй, в некоторых жизненных коллизиях иногда лучше обмануться или быть обманутым, чем столкнуться с теми, с позволения сказать, последствиями, каковые непременно нагрянут в отдельно взятом примере!
  
   Итак, вычитав в какой-то газетенке указанное объявление и запасшись некоторым количеством денежных знаков в качестве вознаграждения незнакомому господину, Евгений Кузьмич отправился по указанному адресу, предварительно записавшись на прием при помощи телефонной связи.
  
   Его, само собой уже ждали, любезно проводили из коридора в комнату, где помимо довольно затертого интерьера заслуживала внимания как бы небольшая кафедра, располагающаяся прямо посредине, а на полу, на потерявшем блеск паркете, белой краской была изображена отчего-то огромная звезда в круге.
  
   Несомненно, увиденное гражданин отнес сразу к области эпатажа и воздействия на психику клиента, так что и вопросов на эту тему задавать не стал. А ему, наоборот, задали вопрос. Мол, какая проблема настолько беспокоит господина, раз уж он поплелся решать ее в это странное место?
  
   Действительно, и нам небезынтересно узнать, что же это за препятствие, возникшее на пути положительного в целом человека? И Евгений Кузьмич подробно отвечает:
  
   - Извините, любовь! Обыкновенная любовь, и ничего больше!
  
   Видите ли, избранница не отвечает взаимностью! Точнее, сначала всё было хорошо: цветы, подарки, совместное проведение досуга и всякое в том же роде. Благосклонные взгляды в ответ, поцелуи и прочее. Но совсем недавно завязавшиеся было отношения наткнулись на конкурента, который, очевидно, чем-нибудь превосходил нашего героя по моральным, а возможно, и материальным качествам. И мягкое женское сердце откликнулось на новый призыв, оставив прежнего кандидата, как говорится, с носом! Вот незадача! А Евгений Кузьмич страдает! Может, и зря, но страдает, хоть кол на голове теши!
  
   Колдун терпеливо выслушал гостя, покачивая головой: "Ну да, ну да!", а после объявил, что и денег за услугу не возьмет, лишь бы у гражданина всё сложилось наилучшим для него образом. Есть всё-таки на свете добрые люди!
  
   С другой стороны, посудите сами, отчего бы им не быть? Есть, конечно! Особенно если дело касается такой тонкой темы, как банальная любовь между людьми.
  
   А вот то, что происходило далее, относится к области вовсе не банальной. Когда мужчина спросил, нужна ли фотография возлюбленной, маг ответил просто:
   - Оставьте себе! Мне-то она зачем?!
  
   Далее гражданин сомнительной мистической профессии водил Евгения Кузьмича по нарисованному на полу кругу, и укладывал на пол, на изображенную звезду, и речитативом с завываниями плёл какую-то малопонятную ахинею на неизвестном наречии, вроде заклинаний. Да всего не перечислишь! Впрочем, сам гость поначалу вел себя довольно спокойно и терпеливо следовал всем указаниям. Однако в какой-то момент голова его пошла кругом, стало немного подташнивать, и, оглядевшись несколько поплывшим взглядом, он обнаружил в комнате еще нескольких незнакомых людей, невесть откуда взявшихся. И господа эти, между нами, представляли собой не самое приятное общество! Поглядите: с темными какими-то, потускневшими лицами, горящими глазами, впрочем, тоже черными (все как на подбор!), со взглядами пронзительными и жадными. И они ходили вокруг изображения на полу, потирали руки, тянулись к Евгению Кузьмичу, иногда и посмеивались, переговариваясь между собой. А сам виновник торжества находился внутри круга и уже подумывал, что напрасно, должно быть, он явился сюда, что зря это всё, и далее в том же роде.
  
  
   Когда гость пришел в себя, то обнаружил, что лежит на полу, комфортно раскинувшись вдоль и поперек, разметав руки и ноги по окрестностям, доступным телу, утомленный вконец переживаниями и разными таинственными манипуляциями.
  
   Скромно извиняясь и кое-как поднявшись, он попутно поправил измявшийся гардероб, придал галстуку вертикальное положение и вообще приосанился и несколько приободрился.
  
   "Шут с ней, с этой затеей!" - думал Евгений Кузьмич, - "Не верю я в эту чепуху! Хорошо еще шарлатан денег за свою ерунду не взял! Да и за что, спрашивается? Довел изношенный организм до обморока! А толку все равно никакого ожидать не приходится! Ерундовое мероприятие! Зря время потерял, да еще такой конфуз допустил: валялся как тюлень на снегу!"
  
   - Не надо так переживать по пустякам! - влез в рассуждения маг, - Обыкновенное дело: мало кто выдерживает по первому разу. Идите себе! А возлюбленная к Вам вернется. И очень скоро!
  
   И уже возле двери, провожая гостя, добавил:
   - Если что - не стесняйтесь, приходите опять! Помогу. Такая моя работа!
  
   Дверь захлопнулась. Оставшись на лестничной площадке в одиночестве, Евгений Кузьмич постоял еще полминуты, потом как-то инстинктивно передернулся всем телом как отряхивается, наверное, собака от холодной воды, даже вслух произнес что-то вроде "бр-ррр-рррр!" и начал спускаться вниз по ступеням.
  
   И почему, казалось бы, не воспользоваться таким изобретением человеческого гения, как лифт? Но так уж устроен человек: поставили его на лестницу - вот он и идет по лестнице, поставили бы на эскалатор - ехал бы на нем, а окажись человек на краю пропасти - в первую очередь оценил бы, как это будет, если он вознамерится упасть в самую эту бездну.
  
   Впрочем, наш случай, безусловно, - довольно гуманный. Подумаешь, идет себе мужчина по ступенькам! Что такого? Только вот чувствует он себя как-то неудовлетворительно. Голова - как чан с пельменями: всё кипит, а ничего в кипящей воде не видно, только мелочи какие-нибудь, вроде пузырей, мути и ошметков теста. И сонливость какая-то. Да еще эхо такое неприятное в подъезде: не оставляет ощущение, что за спиной слышны чужие шаги, а оглянешься - нет никого!
  
   Тело же, напротив, кажется Евгению Кузьмичу легким, походка и размахивание руками - до известной степени энергичными. В общем, состояние кратковременной контузии, если Вы понимаете, о чем я.
  
   Нормальные люди в выходной день телевизор смотрят или, в крайнем случае выбираются куда-нибудь на природу, или в кафе. А тут шурует по ступеням мало вменяемый господин, с этажа на этаж, с этажа на этаж. Как заведенный, честное слово!
  
   Хотя, если вдуматься, не так же ли и все мы ежедневно, не отдавая себе отчета, движемся по обозначенным траекториям, мало подозревая о том, что происходит за пределами известных нам рамок хорошо усвоенных путей? На работу - с работы, на совещание - с совещания, после ДТП - в группу разбора или в страховую компанию. И так далее.
  
   Нет, это совсем неплохо! Даже напротив - хорошо и удобно! Не всегда приятно и весело, но, согласитесь - хорошо! Есть в этом что-то внушающее надежду, дающее и некоторые силы, представляющееся более-менее стабильным, что-то до известной степени безопасное, в конце концов! Да и к чему дополнительные изыскания в сферах, которые мы мало себе представляем? И что вообще можно изменить в нашей жизни, да еще и так, чтобы не было потом горько и досадно? Чтобы не жалеть потом?
  
   Ладно, неважно! Все это - ерунда, пустые рассуждения! Вернемся к Евгению Кузьмичу: как раз в это время зазвонил его мобильный телефон, и он уже нажал на кнопку ответа.
  
   - Женечка, это я! Извини, что так плохо поговорила с тобой на последней нашей встрече и потом пропала надолго! Не хотела! Так получилось! Ты не сердишься? Ну, скажи, что не сердишься!
   - Не сержусь.
   - Спасибо, дорогой! Самый мой замечательный! А чем ты сегодня занимаешься?
   - Ничем, - ответил мужчина и только затем подумал, что напрасно.
   - Женечка, может, увидимся? Посидим где-нибудь, поговорим? Мне так много нужно тебе сказать! Давай в центре? На Тверской, а?
  
   Евгению Кузьмичу как раз не очень хотелось прямо сейчас выдвигаться куда-нибудь, кроме своей квартиры, желалось больше поспать и или еще как-то отдохнуть, просто побыть наедине с собой. И не до разговоров ему было! Но звонила его возлюбленная, желанная, так сказать, потому отказ прозвучал бы неестественно. И, конечно, создал бы неудобную ситуацию.
   - Давай. На Тверской. Через час. Успеешь?
   - Успею, успею! - запела Соня, - Я вообще неподалеку. Даже раньше тебя буду! У памятника?
   - У памятника.
   - До встречи!
   - Пока!
   - Целую!
  
   Ясно, что в другое время "Женечка" вел бы подобную беседу как-нибудь более приятно и менее односложно. Понятно также, что и отказать даже самому близкому человеку можно деликатно и просто. Но что-то не ладилось всё у Евгения Кузьмича в этот день, как-то выходило из-под контроля что ли. И получалось коряво. Неэстетично. Без привычного лоска.
  
  

Глава 2.

  
   У памятника Пушкину летом вечно толпится народ. Такое уж место, удобное для встреч. Метро рядом, площадь большая, центр города, фонтаны, кусты какие-то. Замечательное место! Даже голуби и воробьи его любят! Оттого Пушкин порой сам на себя не похож. То тут белый подтек, то там. А то вся голова побелеет! Но ему все равно: не обижается, по-моему. Задумчив. Не до мелочей гению! И наплевать на внешний вид! Даже на глазах у публики. За это его и любят: главное - талантище! А у нас с Вами, очевидно, всё наоборот: оденься не так, обувь не почисть, зубами не блесни при случае - аллес капут! Подмочена репутация! Приходится нет-нет да ориентироваться на общественное мнение. Таланту многое простят, в отличие от нас с Вами. А надо было в школе хорошо учиться! И в прочих учебных заведениях! Может, тогда и проснулось бы какое-никакое дарование! Впрочем, по-моему Пушкин тоже учился не очень. Да, точно! И поведением покладистым не отличался. А вот на тебе - мировая знаменитость! И откуда люди берут талант? Ума не приложу! Загадка!
  
   Лето стоит в Москве. Жаркое и удушливое. Солнце отражается от всех возможных поверхностей и жжет, жжет! Что ни надень - все равно жарко! А если тучи затянут небо - противно: летние дни напрасно пропадают! А если еще и дождь пойдет - вовсе жаль! Досада и разочарование! Вот и маешься при любом стечении обстоятельств, мучаешься, можно сказать! А всякие там вентиляторы и кондиционеры склонны простужать перегруженный обязанностями организм. В общем, беда с этим московским летом! Мало зелени в городе, мало! Не то, что в прежние какие-нибудь времена! Хотя были ли эти времена? Имели ли место? Прямо не знаю! Иногда кажется, что всегда так было, как теперь, и ничегошеньки здесь не менялось. Ну разве что с парковками все хуже и хуже.
  
   - Привет!
   - Привет!
   - Я машину там припарковала, - Соня махнула ручкой в сторону, - здесь всё забито!
   - Ясно. Как дела?
   - Расскажу. Куда пойдем? Или поедем?
   - Все равно. Хочешь, пойдем по улицам, что-нибудь да найдем! В смысле где посидеть.
   - Пошли! - женщина обвила руку Евгения Кузьмича своей и прижалась к нему, так что теперь ему идти стало неудобно, приходилось подгадывать и приноравливать шаг к шагам дамы, а та, пребывая в какой-то неуместной эйфории, не замечала дискомфорта спутника и прямо летела над землей, порхала, по временам оглядывая вывески кафе и ресторанчиков.
  
   Выбрав, наконец, заведение по вкусу, они проследовали внутрь и заняли удобный столик подальше от окон, в уголке. Ознакомившись с меню и сделав заказ, граждане вступили в ничего не значащую беседу о мелких новостях типичной московской жизни, о недоразумениях на работе и прочем подобном. И когда девушка заметила, что "лед растоплен", как говорится, перешла к темам более локального характера.
  
   - Милый, я очень скучала.
   - Понятно.
   - Мне очень жаль, что так с тобой поступила.
   - Угу.
   - Как думаешь, можем мы начать всё с начала?
   - Я тоже скучал. И звонил. Помнишь? Ну, там переживал и все такое. И тоже хотел с начала. А теперь...
   - Подожди, дорогой, прости, что перебиваю. Не спеши отказываться! Ведь нам было хорошо вдвоем? Ведь ты меня любил?
   - Любил.
   - И я тебя. И сейчас люблю.
   - Мне это приятно слышать. Извини, я сегодня несколько не в себе. Приболел что ли. Не знаю. Не обращай внимания. Я рад нашей встрече. Просто мне нужно отдохнуть.
   - Отдохнешь, солнышко! Вот посидим немного, насмотрюсь на тебя, и поедешь отдыхать! Ладно?
   - Ладно. Я не о том. Хотел сказать: не принимай близко к сердцу то, что я говорю. Плохо себя чувствую. Вот и всё.
   - Конечно! Я понимаю. Не думай.
  
   Далее разговор пошел в отвлеченном ключе, так что к окончанию трапезы Евгений Кузьмич несколько развеселился, рассказал услышанный недавно анекдот и, вопреки давешнему настроению, заказал и выпил немного пива.
  
   "Что я артачусь как малолетка?" - размышлял он по дороге домой, - "Женщина сама мне на шею вешается, говорит, что любит и все такое, а я прямо в позу встал, вроде Пушкина, и ничем меня не проймешь! Истукан, памятник, одно слово! И ладно бы еще какая-нибудь малознакомая сударыня меня уламывала, так нет же! Самая, можно сказать, моя любовь! Женщина моих грёз и всяких там мечтаний! Дама сердца, блин! Что со мной?!"
  
   А что, действительно, с нами происходит, когда вот так вот бьемся не на жизнь, а на смерть за какие-никакие свои идеалы и перспективы, и потом вдруг, как-то внезапно получаем их в самом, простите, выгодном свете и обстоятельстве? В самом, если позволите, лучшем виде? Не случается ли с нами то же, что с Евгением Кузьмичом, не корчим ли недовольную такую гримасу, не ощущаем ли разочарования и раздражения? Бывает. Пожалуй, и правда бывает! Редко, конечно. Но и всякие подарки судьбы достаются нам тоже нечасто, согласитесь! Может, потому и не имеем представления и развитого навыка, привычки принимать такие презенты от жизни, логику которой трудно разгадать, а вероятно, и вовсе невозможно.
  
   И в чем тут дело? И как с этим быть? - Неясно.
  
   А наш герой уже дома. Согрел чаю, включил телевизор и без интереса наблюдает за тем, как живут прочие граждане. Да и как они живут? В общем, примерно так же, как он. Так что смотреть особо нечего, но, если не вдумываться в происходящее на экране, то ничего, нормально, терпимо. То разоблачение какое-нибудь покажут (полезное дело, конечно, но мы-то знаем: одного разоблачили в несусветной какой-нибудь афере, а миллионы других только тише производят свои предприятия, хотя и знает об этом и вся округа, и начальство непосредственное, и партнеры по бизнесу, а порой - и вся страна). То кино покажут про супергероя, спасающего мир от злобных пришельцев-червяков или просто нарушителей установленного порядка. То еще покажут что-нибудь в том же роде. Пурга, естественно, но народ желает зрелищ, и Евгений Кузьмич - не исключение.
  
   Или судебный процесс, например, покажут. Скука, само собой, но некоторые любят. Вот, дескать, наконец-то собраны все доказательства вины мошенника и очковтирателя! Кровные наши деньги вагонами при помощи обмана собирал! Ах, какой нехороший, неделикатный господин! И как-то сразу сам собой возникает вопрос: отчего это граждан, уличенных в какой-то мелочи, и арестовывают и судят сразу же, а господа, ведущие серьезные проекты по захвату чужой собственности, гуляют на свободе годами, продолжают без стеснения вести привычную профессиональную деятельность и даже за границу присвоенные средства переводить, а то и вслед за ними туда же отправиться? Почему их дела разбираются годами, в то время, как сами "подозреваемые", что называется "с жиру бесятся" на свободе, да и после осуждения продолжают в том же духе. Отмечаются, например, в колонии, а живут в комфортабельном доме неподалеку, специально для этой цели выстроенном, и оттуда управляют всё теми же нехорошими делишками. Как это у них получается? - Непонятно! Наверняка и здесь без мистики не обошлось! Другими причинами объяснить такое невозможно! Ну нельзя же заподозрить органы правопорядка и прочие подобные органы в особом, благосклонном отношении к указанным скверным господам! Нет, никак нельзя!
  
   Вот, значит, сидит Евгений Кузьмич перед телевизором, наблюдает эту, с позволения сказать, пляску в присядку, но думает совсем не об увиденном в эфире. О другом.
   "Что за совпадение?" - думает, - "Только я шарлатана этого покинул, как Соня позвонила. И не для чего-нибудь, не чтобы очередных гадостей наговорить, а совсем для обратного! Или правда чародей этот - натуральный? Бред, конечно, но факты... Однако что же я не радуюсь? Не этого ли я всем сердцем хотел? Откуда же тогда раздражение в адрес любимой некогда женщины? А, с другой стороны, как иначе? Уж очень она настойчива! И влюблена, кажется, так банально, как школьница какая-нибудь! Фу, противно!"
  
   И, утомившись от размышлений, а равно и от пережитых недавних событий, ну, еще, может быть, от безнадежного телевизионного эфира, наш герой в конце концов засыпает.
  
   Естественно, как и положено порядочному человеку, Евгений Кузьмич видит сон. Правда, трудно утверждать, что это действительно сновидение. Знаете, так бывает: проваливаешься куда-то, во что-то сонное, в полудрёмное такое состояние, и непонятно, спишь ты или еще нет. И кажется Евгению Кузьмичу, что он не один в комнате. Будто есть тут кто-то. И не один. И вроде бы присутствующие между собой переговариваются, игнорируя присутствие собственно хозяина жилплощади. И говорят, главное, так непонятно, бубнят что-то. Но это только поначалу. Потом мужчина начинает улавливать интонации, а после и почти всё сказанное понимать.
  
   - Иди к ней, Кулебякин, пусть звонит, пусть приедет! Ну, типа, заботу там человеческую проявит и все такое. Они это любят! Нам скорее надо с этой ерундой справиться, чего рассасывать на год?
   - Сам иди! Не хочу. Надоело всё. Одно и то же из года в год! Скука, тоска, рутина!
   - Иди, говорю, собака! Изничтожу!
   - Ладно, не кипятись. Схожу. Какой ты все-таки горячий, Бульдозер! Тебе бы теплоцентраль нагревать! Пока трубы не полопаются! Ха-ха-ха! Всё, всё, иду!
  
   И действительно один из присутствующих покинул помещение, лениво пройдя сквозь стену восьмого этажа, как радиоволны легко проходят сквозь всякие незначительные препятствия.
  
   Оставшийся стал бубнить что-то себе под нос, будто обвинял кого-то что ли или просто беседовал сам с собой недовольным голосом на неприятные темы.
  
   Он ходил из угла в угол, пиная ногой накопившуюся домашнюю пыль, отчего та небольшими облачками, заметными только в солнечном луче, поднималась невысоко, а потом медленно опадала на пол. И вдруг остановился внезапно, словно прислушиваясь, затем резко обернулся к Евгению Кузьмичу, внимательно поглядел ему в глаза и неуверенно произнес:
   - Чего пялишься, скотина?
   - Извините, я не пялюсь... То есть... Это... Не хотел Вас обидеть... - залепетал было хозяин квартиры, потом собрался с духом и задал вопрос:
   - Так это не сон?
   - Какой тебе, к хренам, сон? Не выспался еще? Я тебя щас усыплю, гад! - гость перешел к привычной манере ведения беседы, - Где тут что?
   Он быстро огляделся, постоянно сжимая и разжимая кулаки, будто хотел уже сейчас ощутить в них что-нибудь твердое, чтобы этим предметом безотлагательно реализовать свой нехитрый замысел по отношению к собеседнику.
  
   - Подождите, объясните, что происходит? Как Вы здесь оказались, кто Вы?
   - Конь в пальто! Ты почему меня видишь?
   - Потому что Вы тут присутствуете, наверное. Вы ведь тоже меня видите?
   - Мне это положено. По работе. А тебе - нет! Кто тебе дал право? Отвечай!
   - Никто... Не знаю... Какое право?
   - Ты не крутись давай! Говори дельно! Сообщай по существу!
   - Да я вообще ничего не понимаю! Может, я заболел, а это мой бред? Вот, голова целый день болит.
   - Так тебе и надо, чтобы в чужие дела нос не совал!
   - Мне и не хотелось, это вы сюда как-то пробрались. Как и зачем? Теперь ты отвечай!
   - Поговори мне еще, кусок мяса! Тебе чего надо? Раньше жил - не тужил, дальше положенного не видел, а теперь, значит, осмелел: всё, мол вижу, всё слышу! Ну и смотри, кретин, ничего не испортишь! Как задумано, так и будет! Понял, балда?
   - Что задумано?
   - Любовь твоя. И вообще.
  
   Телефонный аппарат раздражающе запиликал какую-то попсовую мелодию.
   - Бери трубку! Твоя звонит!
   - Кто - "твоя"?
   - Ну, Сонька твоя! Да бери ты трубку, балбес!
   - Алё!
  

Глава 3.

  
   Соня приехала через полтора часа с какими-то лекарствами, легким продуктовым набором и прихваченным по дороге диском с новым фильмом. Сразу взяла инициативу в свои руки, принялась насильно лечить Женечку, кормить и все такое. Тот сначала вяло отбивался, потом махнул рукой и далее нехотя делал, что прикажут: глотал пилюли, смотрел кино, ничего, впрочем, не понимая в нем, а только думая про себя: "Когда же это кончится?!"
  
   Наступила ночь, и Соня присоединилась к лежащему в кровати Евгению, а вышеозначенные наглые господа, а именно - Бульдозер и Кулебякин, до этого лениво игравшие в карты на кухне, пришли посмотреть на это воссоединение. Они показывали пальцами на крутящихся в постели людей, тихо хохотали, перешептываясь, и даже передразнивали, прижимаясь друг к другу, оглаживая лохмотья товарища и громко чмокая в воздух, как бы целовались.
  
   В конце концов Евгений Кузьмич не выдержал и запустил тапком в разнузданных гостей, отчего те артистично изобразили испуг, забегали по комнате, а после, хихикая, убежали на кухню доигрывать оставленную партию.
  
   - Ты что, Женя? Ты, наверное, всё обижаешься, не можешь простить меня?
   - Да нет, ты ни при чем.
   - А чего тапками швыряешь?
   - Так.
   - Тебе не нравится, что я приехала? Хочешь, уеду? Прямо сейчас?
   - Куда? На улице ночь. Оставайся, не выдумывай! Спи лучше.
   - Ладно, любимый. И ты засыпай, чтобы скорее выздороветь.
   - Хорошо.
   - Спокойной ночи!
   - Спокойной ночи...
  
   Дождавшись, когда девушка уснула, Евгений поднялся, прошел на кухню и встал при входе, наблюдая за игрой в карты.
  
   Бульдозер уже пять раз остался в дураках, отчего раздражался и выступал с придирками по отношению к партнеру по игре.
  
   - Ну чего стоишь? - обратился он к Жене, - Присоединяйся! На что сыграем?
   - Я не буду.
   - А чо пришел? Или играй, или топай отсюда! Тут не цирк!
   - Спать не хочется.
   - Телик посмотри!
   - Да ну его...
   - Ну, так и будешь над душой стоять? Мешаешь!
   - Да вы мне не меньше мешаете! Я ж молчу!
   - А ты ничего и не можешь! Только помалкивать! - Бульдозер почесал колодой бородку, - Скучно у тебя... Праздника хочется!
   - Во-во! - поддакивал Кулебякин, потихоньку пряча карту в рукав.
   - Какого праздника?
   - "Какого"! - передразнил Бульдозер, - С фейерверками, фестивалями и парадом сексуальных меньшинств! Можешь обеспечить?
   - Нет... - растерялся Женя.
   - Ну, я и говорю: скучно!
  
   Евгений еще немного помялся у двери, потом несмело начал:
   - Я так понимаю, что у меня крыша поехала. И теперь мне видится всякое, чего на самом деле нет. Так?
   - Можешь и так считать. Нам по барабану! - лениво ответил Кулебякин, отбиваясь картой.
   - Ага... А почему тогда мне только вы мерещитесь, а не какие-нибудь розовые слоны или что-нибудь в этом роде?
   - Какая тебе разница? - заинтересовался Бульдозер и даже внимательно поглядел на Женю, отвлекаясь от игры, - Розовый цвет любишь?
   - Не в этом дело... Так... Хочу разобраться...
   - А... Ну, разбирайся! - собеседник снова обратился к партнеру по игре, - На! Получи туза, Кулебяка! - и хлопнул по столу картой.
   - Значит, я шизофреник? - не унимался опечаленный мужчина.
   - Значит! - весело подтвердил гость, - Хотя, конечно, какой из тебя псих? Фуфло, а не псих! Одно название!
   - А хочешь, натуральным шизом сделаем? - между делом, рассматривая зажатые в руке карты, предложил Кулебякин.
   - То есть, я не ненормальный? Правильно понимаю?
   - Не ненормальный, - опять согласился Бульдозер, - такой же козёл, как все! Только сильно расстроенный.
   - Есть от чего! - констатировал Кулебяка, - Зря мы что ли старались?!
  
   Приятели весело захохотали.
   - А ты опять в дураках, Буля! С тебя желание! Играли до шести!
   - Ну тебя! На чем ты меня кидаешь вечно? Вроде смотрю за тобой!
   - Я по-честному, ты ж знаешь!
   - "По-честному"! Давай свое желание!
   - Ага... - задумчиво протянул Кулебякин и закатил глаза вверх, как бы задумываясь, - Значит так...
  
   А Евгений Кузьмич стоял на пороге кухни, наблюдал за непрошенными гостями и думал, отчего это так всё получилось странно. Жил себе, жил, как все люди, а тут - на тебе! Ни с того ни с сего стали происходить с ним всякие малопонятные события. И не особенно приятные. Удивительным было еще то, что сам он относился к этой новизне несколько безучастно, отстраненно, будто не с ним приключается такая ерунда, а с кем-то совсем другим. И ему почти наплевать на этого другого человека, хоть утопят его - наплевать! Вот такое раздвоение личности! Беда прямо!
  
   - Короче, ты сегодня этого гм... подопечного на транспорте по Москве катаешь! Как таксист! Во! - придумал, наконец, победитель карточной баталии.
   - Блин, я тебе кучер что ли? Нашел крепостного! Издеваешься?
   - Договаривались на желание - исполняй! Сам говорил: праздника хочу! Ну и давай, катай с ветерком по проспектам!
   - Ладно, Кулебякин! Я свое все равно возьму! Ты у меня будешь на горбе в Париж мешочников возить чартерным рейсом!
   - Выиграй сначала! Туроператор нашелся! Шлепай за транспортом!
  
  
   Через пару минут проигравший доложил:
   - Карета подана! Пошли кататься!
   - Я никуда не поеду! - поспешил отказаться Евгений, - Бессонница не повод для дебоша! Сами отправляйтесь!
   - Во-первых, спрашивать тебя не планировалось! Поедешь как миленький! А во-вторых... да и во-вторых поедешь! Чего тебе дома делать? Давай, давай, топай на улицу! Не задерживай публику! - Кулебякин объяснял терпеливо, хотя было заметно, что как раз терпения у него нет и не было никогда. И что лучше с ним не спорить. Может, он не так грозен с виду, как его приятель, но расправляться умеет не хуже дружка. Глаза неприятной личности налились кровью и несколько сузились, сам он как-то подобрался, стоял на немного подсогнутых ногах, как участник боев без правил. Приблизил свое лицо близко к лицу Жени, так что говоря, дышал на того мерзким перегаром.
  
   - Мне надо одеться, - коротко отвечал наш герой, отворачиваясь от собеседника, - Подождите!
  
  
   Скоро вся компания сидела в черном престижном автомобиле. Радио разрывало барабанные перепонки какой-то какофонией, за окном мелькали огни, дома, прочие редкие в такие часы машины.
  
   - Нравится? - участливо спросил виновник торжества.
   - Не очень... Громко, я почти оглох! - Евгению Кузьмичу стало снова все равно. Вот только бы выключить эту бездарную громыхающую мелодию!
   - Буля, отключи помехи! Не видишь - экипаж тошнит?
  
   Бульдозер ткнул пальцем в кнопку на панели, и тишина обрушилась на путешественников, а спустя несколько мгновений в ней стали проясняться звуки обычной дороги.
   - Куда поедем? - водитель обернулся к сидящим на задних сидениях.
   - Я бы в ресторан отправился! - сразу ответил Кулебяка, - А Вы, Женя, какие места предпочитаете?
   - Европу, - недовольно буркнул его сосед.
   - Ну, Европа, так Европа! Совместим, как говорится, приятное с полезным! Дуй, Буля, в Берлин! Там неплохие кабачки имеются!
  
   Бульдозер добавил газу, потянул на себя руль, как это делают пилоты авиалайнеров, и иномарка оторвалась от асфальта, стала набирать высоту и скорость, так что скоро компания прибыла действительно в самый настоящий Берлин, проскочив над городами, дорогами, таможнями, полями и горами облаков.
  
   Ресторанчик и правда оказался неплохим. Евгений Кузьмич плохо понимал немецкую речь, а сам на местном наречии изъясняться не мог и вовсе. Впрочем, его товарищи с такой задачей справлялись уверенно, так что официант обслужил клиентов как родных.
  
   Часа через полтора, когда за окошком забрезжил рассвет, Женя спохватился:
   - Ребята, мне же на работу надо!
  
   Кулебякин поглядел на него задумчиво, а после снисходительным голосом произнес:
   - Эх, братан! Работа - не волк, сам знаешь! Один прогул никого не расстроит!
  
   При этом хлопнул подопечного по плечу.
  
   - Лучше скажи: кредитку взял?
   - Н-нет...
   - Что ж Вы, Евгений, такие непредусмотрительные? А кто банкет оплачивать будет?
   - Я думал: вы приглашаете, значит, вы и будете...
   - Так празднество в Вашу честь! Вам и расплачиваться! Справедливо? - с последним вопросом вымогатель обратился к подельнику.
   - Само собой! - подтвердил тот, - Сказано: плати, зараза! Мы тебе не спонсоры!
   - Да чем платить?! Говорю же: нет ничего! Если бы вы предупредили, я вообще отказался бы от этого мероприятия! А я, собственно, и отказывался еще дома!
   - Мало ли что! Жрал на халяву? Сидел бы тихо, ничего себе не заказывал! Нет, он разошелся: и того мне, и этого! Теперь расплачивайся, хулиган! - весь монолог Бульдозер произносил лениво, между делом, прожевывая и запивая.
   - Да пошли вы! Сами разруливайте! Наплевать мне на всё! - и Женя показал официанту на пустую пивную кружку, тот понимающе кивнул и уже нес следующую.
   - Вот это по-нашему! Молодца! - внезапно обрадовался Кулебяка, - Другое дело! А насчет оплаты не беспокойся: мы тебе в долг дадим, без процентов, конечно! Потом отдашь!
   - С какой стати? Не буду платить, я же сказал!
   - Почему? - Бульдозер прекратил жевать и удивленно уставился на бунтовщика.
   - Потому! Вы кто мне? - Жена? Любовница? Партнеры по бизнесу? Я вас вообще не знаю!
   - Щас узнаешь, падла!
   - Сиди, Буля! Не трогай его! - Кулебякин внимательно смотрел на Евгения, - Что не так? Блюда не понравились? Или обстановка? Может, компания смущает? Вы говорите, Женечка, не стесняйтесь! Только имейте в виду: это Вам не зачуханный отдел офиса малоизвестной компании. И правила здесь другие. Тут законы мы устанавливаем. И если Вам вздумалось легко отвертеться и принять приглашение здешнего суда в чистенькую немецкую тюрьму за неуплату, то, поверьте, Вы просчитались! Не этим всё кончится! А совсем по-другому! Гораздо хуже!
   - Не сомневаюсь! Только делайте что хотите! По барабану!
   - Угу, - резюмировал Кулебяка, - клиент отбивается от рук. Слышишь, Бульдозер? Нас ни во что не ставят! Жадный тип попался! Нездоровый! Ты, Евгений, не так понял. Никто тебя разорять не намерен. Деньги твои и прочие смешные активы нам ни к чему. Их даже на мороженое не хватит!
   - Чего вы тогда хотите?
   - Для себя - ничего! А тебе помочь готовы! Все, что нужно - твое согласие, послушание.
   - Это как?
   - Так. Мы тебе помогаем, а ты нам не мешаешь. Говорят тебе: подпрыгни - ты подпрыгиваешь, говорят: молчи - ты молчишь. Устраивает?
   - Условия необременительные. На первый взгляд. А в чем фишка?
   - В твоей свободе. Вот, ты хотел большой любви от своей Сони, получил, значит. И что? Лучше тебе стало? - Нет. Одно раздражение и досада. Потому что ты - никто, мучной червяк. И потребности твои - червячьи. Теперь не знаешь, как от назойливой бабы отмазаться. А мы тебе другое предлагаем: выбор. Будет у тебя, что хочешь. Между нами, не так много тебе и нужно.
   - А взамен?
   - Не мешать нам. Исполнять, что скажем. Короче, что-то вроде работы. По контракту.
   - И договор подписывать будем?
   - Да кому он нужен? А впрочем, можно и договор! Ведь мы деловые люди, не так ли? Я вижу, Вы не так просты, как казалось, Евгений Кузьмич!
  
  

Глава 4.

  
   Надо бы сделать небольшое отступление от предложенного повествования. Да, пожалуй, самое время! Следует рассказать немного о таком древнем, в сущности, приборе, как астролябия. Знает кто-нибудь, что это за устройство? Ну, как говорится, напомним тем, кто забыл, расскажем тому, кто не знал. Как видно из названия, астролябия имеет отношение к астрономии и служит для определения Вашего положения в пространстве по ночным светилам. В принципе, приспособлением можно пользоваться еще, если Вы вознамерились заняться установлением точного времени, измерением углов на плоскости, провести какие-то математические вычисления и так далее. Короче, хорошее изобретение! Важное для своего века! И последующих веков. Но не об этом речь, а о том, что указанная конструкция по случаю имелась в апартаментах нашего героя. То ли от дедушки в наследство досталась, то ли приобретена была по случаю и по причине ее странности и красоты исполнения.
  
   Помещалась астролябия на полке, пылилась себе спокойно и уж конечно не использовалась иначе, кроме как для сбора вышеозначенной пыли. Нормальная судьба предмета интерьера, даже, возможно, завидная! В конце концов, большинство подобных ненужных вещей заканчивают свой век на помойке. А тут - такая удача! Никто об этой астролябии даже не вспоминал! И, если бы прибор обладал каким-никаким интеллектом и способностью оценивать происходящее, то наверняка радовался бы такому стечению обстоятельств! Впрочем, как выясняется, и бездушные, на первый взгляд, предметы не лишены отдельных редких способностей и свойств.
  
   В общем, когда после бессонной ночи наш герой вернулся домой, то не обнаружил в квартире девушки Сони, которая тремя часами раньше в свою очередь не обнаружила рядом и в досягаемой близости Евгения Кузьмича. И потому, ощутив внезапно нахлынувшую обиду и общую неудовлетворенность происходящим, а равно и бесперспективность затеянного, скоро собралась и отправилась по прочим своим делам и планам, решив навсегда забыть этот дом и его хозяина со всеми присущими ему странностями.
  
   Сам же Евгений Кузьмич по возвращении выспался, приободрился и, наконец, прошелся по комнате с тем, чтобы прибыть в кухню на предмет заваривания привычного утреннего кофе. Однако от задуманного предприятия отказался, забыв о нем совершенно, когда взгляд его случайно скользнул по полке, где годами пылилась та самая астролябия.
  
   Мужчина дотянулся до прибора рукой, снял его с не менее древнего предмета обстановки и, вертя в руках, присел в кресле для более удобного осмотра малоизученного устройства, предварительно сдув осевшую на диске пыль и даже кое-где стерев ее рукавом.
  
   Понятное дело, всякое таинственное и малоприменимое в повседневной жизни отчего-то всегда привлекает к себе внимание и пытливые умы, а уж если на предмете нарисованы всякие знаки, вроде непонятных букв или символов, то успех такого предмета - дело времени. Кажется такой предмет чем-то способным ловко так изменить жизнь человека посредством особого знания, сообщаемого самим этим объектом. Как-то хочется всегда человеку ухватить этак судьбу за самое горло и повелевать ею с гордостью и достоинством. Забыв совершенно о том, что сам этот человек так и остается ничем и никем, несмотря на обретенные случайно возможности, а при утере таковых - и вовсе скатывается на уровень беспомощных и жалких существ, обидчивых и сильно ущемленных обстоятельствами.
  
   Впрочем, если в подобной ситуации руководствоваться пониманием того, что всякое таинственное и чудесное имеет под собой основание или совсем уж простое и бытовое, или просто ложное, то ни в какие крайности не впадешь. Особенно когда имеешь представление о явно объективной системе координат, по которой ориентироваться в жизни легче, чем по оглавлению в какой-нибудь книжке. Но мало кто имеет такое представление и устойчивую жизненную позицию. Оттого и склонны люди к заблуждениям и нереализуемым фантазиям. И вообще становятся постепенно неспособны к здоровому и осмысленному поиску того главного в их жизни и судьбе, что как раз и является определяющим фактором всякого существования и способно объяснить все явления буквально в двух-трех словах, без мистификации и всякого прочего тумана.
  
   Однако нет-нет да проявится на нашем жизненном пути что-нибудь из ряда вон выходящее, возвращающее нам способность и желание мыслить, искать и пробовать, чтобы вскоре как бы сориентировать нас в этом бесконечном лабиринте жизненных коллизий и фактов, если сами мы дадим на это свое согласие.
  
   Так хороший хирург, копаясь во внутренностях подобных себе людей, докапывается, как ни странно, до понимания вселенского равновесия и гармонии. А хороший воин, сражаясь за чужие идеалы, приходит, наконец, к идеалам вовсе не случайным и далеко не чуждым и всякому прочему человеку. Ну, да ладно, оставим, этот пафос и размытые описания типичных и далеко не загадочных судеб! Куда интереснее сферы таинственные и не подлежащие описанию! Итак, вперед! Вооружившись жизненным опытом и свойственными нашему возрасту предрассудками!
  
   Евгений Кузьмич сидел, как мы помним в кресле, рассматривая старую астролябию. Торопиться было некуда. Ночные приятели нашего героя отбыли по своим неотложным делам, привычную работу и сопутствующие ей проблемы мужчина решил бросить и забыть. Как бросают и забывают малоинтересную и скучную книгу, не дочитав до конца.
  
   Мало кто в наше время умеет пользоваться астролябией. Да и в веках, предшествовавших нашим, этот редкий навык приравнивался чуть ли не к нынешнему высшему образованию. Так что наш герой просто бездумно вертел предмет в руках, водил пальцем по символам-закорючкам и вообще, что называется, терял время попусту. Однако это бессмысленное занятие постепенно нагнало на него какое-то сонливое настроение, Женя потихоньку стал проваливаться дрёму, и вот уже действительность ловко смешалась со сном. И мужчине стало казаться, что он находится вовсе не в квартире, а на высоком холме. Вокруг - ночь, слышно пение цикад, по черному небу разбросаны редкие еще более черные облака, а весь небосклон усыпан звездами, частыми и крупными, даже огромными. И вся эта ночная иллюминация в таком необыкновенном качестве и красоте зажжена благодаря небольшому латунному диску в ладонях у Евгения Кузьмича. И будто бы слышит он откуда-то слова, а кто говорит - не знает:
   - Ловушка для звезд...
  
   Вдруг одно из светил сорвалось с черного купола и устремилось к земле. Оно приближалось, неслось и неприятно шипело, как шипит раскаленный железный прут в холодной воде. И, кажется, падающая звезда вот-вот раздавит Женю, спалит его, но где-то в вышине, прямо над головой беспомощного человека теряет всю свою мощь и размеры, и обессилевшее, падает маленькой искоркой на диск астролябии и пропадает в нем, как в черной дыре. За первой звездой срывается с неба вторая, третья, сотая... И все они блестящим горохом сыплются в руки Евгения, и все пропадают...
  
   Наконец, Евгений Кузьмич остается в абсолютной тьме, потому что звезд на небе уже нет, цикады умолкли, даже ветерка малейшего не чувствуется. Одиночество и страх окружают теперь мужчину, пустота холодной водой медленно просачивается в сердце и становится действительно холодно. И становится все равно. Равнодушие вдруг сменяется отчаяньем, хочется кричать, ругаться, кривляться, но звуки тонут в черной пустоте, а публика отсутствует, так что это занятие скоро оказывается бессмысленным. Исступление опять сменилось равнодушием, но тягостным, с примесью ожидания, что все это должно же когда-нибудь окончиться. А время тянется, тянется... И ничего не происходит.
  
   Жене начинается казаться, что он не один, что есть кто-то, кто вопреки его свободной воле издевается над ним, посмеивается, с интересом и жадностью привередливого зрителя наблюдает за мучениями беззащитного человека. И тогда приходит в голову мысль: если есть этот кто-то, недружелюбный и бесцеремонный, не обладающий состраданием и, напротив, обрекающий на всяческие страдания, то должен быть и другой, тот, кто может положить конец этой бессмысленной и тягостной муке, способный окоротить или оборвать ход нелепых событий! Вот только где его искать? Как к нему обратиться? Почему он, Евгений Кузьмич, раньше не задавался этими вопросами? Ничему, оказывается, он в жизни так и не научился! Упустил главное!
  
   И словно в ответ на поток хаотичных мыслей одинокого человека, небо осветилось, и из-за горизонта медленно вверх поплыла полная луна. А это ночное светило, как известно, отражает солнечный свет. Значит, где-то есть и солнце! Выходит, есть еще надежда, и, наверное, будет новый день!
  
   Евгений Кузьмич проснулся. В старой своей квартире, в удобном кресле. За окнами уже вечерело. Надо же проспать целый день! И так не хочется, чтобы наступала ночь! А впрочем, какая разница? Что за детское беспокойство, что за сказочные страхи?
  
   "Ну не взрослый ли я человек?" - говорил сам себе мужчина, и ему казалось, что он будто сам себя уговаривает, успокаивает, как успокаивают как раз людей далеко не взрослых.
  
   Тогда он включил телевизор, и все снова встало на свои места. Там - одни события, в другом месте - другие, здесь - фильм показывают, там - о всякой ерунде говорят. Ничего не изменилось. Ты сидишь дома, смотришь на экран, и ничего тебя не касается. Ни войны, ни наводнения, ни перестрелки, ни рейтинги самых-самых. Пустота! Но какая привычная!
  
   Евгений проследовал на кухню, сварил себе кофе, и жизнь его уже точно потекла в обыкновенном русле, по известным правилам. Несколько, правда, измененным давешними знакомцами. Но это ведь не важно, верно?
  
   А тут, кстати, и товарищи его пожаловали! Прошли без церемоний сквозь стену и, как говорится, с места в карьер:
   - Доброго вечера, Евгений Кузьмич! Как отдыхается?
   - Нормально, спасибо!
   - Не засиделись в четырех стенах? Не желаете ли проветриться, размяться?
   - Нет, ничего, предпочел бы продолжать наслаждаться кофе.
   - А придется, милый друг, ненадолго отвлечься! Впрочем, после можно будет и любимого Вами напитка попить, да не дрянного, каким Вы себя потчуете, а самого что ни наесть!
   - И такой сойдет! Обойдусь. А что до всяких прогулок, то одна вчерашняя мне дорогого стоила. Так что предпочел бы отказаться от повторной.
   - А придется принять предложение! По договору-с между нами! Уж Вы потрудитесь! "Не давши слово, крепись, давши слово - держись!" Помните поговорку, народную мудрость, так сказать?
   - Куда едем? - голос Жени звучал устало и без энтузиазма.
   - Да тут недалеко! Несколько минуток - и на месте! Да, Буля?
   - Ага. Не понимаю, чего ты с ним церемонишься? Взял бы за шкирку, он и глазом моргнуть не успел бы, а мы уже там!
   - Бульдозер, вот сколько лет тебя знаю, а ты неисправим! Принуждение - хороший метод, но, согласись, грубоватый. Как хорошо, когда всё происходит с согласия сторон! Тогда и делать ничего не надо, каждый понимает, как ему поступать, и делает свое дело вовремя и с охотой! А ты - "за шкирку"! Нехорошо это! А, Евгений Кузьмич? Вы какого мнения придерживаетесь?
   - Вы эти спектакли оставьте, пожалуйста! Понимаю, к чему клоните! Поеду, поеду, не беспокойтесь! Дайте две минуты на сборы.
  
  
   Через четверть часа друзья уже сидели в уютном кафе в центре Москвы.
  
   Хорошо, когда удается прорваться в нужном тебе направлении без пробок! Но имея особенное транспортное средство, привыкаешь к такому подарку судьбы и перестаешь замечать его, считая неотъемлемой частью своей удачно сложившейся жизни. Потому господа, пользующиеся разрешенными им мигалками и прочими демократическими достижениями, перестают участвовать в заботах прочих граждан, переключаясь на заботы собственные. Оттого и перекрывается часто движение на основных магистралях города, чтобы дать возможность немногим предприимчивым и властолюбивым согражданам без помех передвигаться в выбранных ими направлениях, оставляя прочих граждан, как говорится, с носом, в многочасовых пробках, возникающих из-за этого авариях и как следствие - финансовых потерях. А потери эти, безусловно, складываются в потери всего общества, несмотря на какое-никакое перемещение денежных средств из одного мелкого кармана страны в другой, довольно ёмкий. И так город нищает на глазах, приходит в негодность, несмотря на видимое обновление и улучшение. Конечно, пробки, аварии - мелочь, ерунда, но такой ерунды много и в других сферах нашей предсказуемой жизни. Так было и с Византией, многонациональным, обширным и сильным государством, разворованным по крупинкам, погрязшем в предоставлении незначительных, казалось бы, привилегий некоторым немногочисленным сословиям. И в конце концов истощившимся совершенно, оказавшимся беззащитным перед слабыми и небогатыми странами, впрочем, довольно наглыми и вероломными.
  
   Хотя причем тут это? Наши герои беспрепятственно передвигались, как мы знаем, без всяких там мигалок, сопровождения и прочих заманчивых придумок.
  
   - Вон Ваш клиент, - Кулебякин указал на господина, сидевшего в одиночестве за столиком у окна.
   - Ну, и что от меня требуется?
   - Да почти ничего: познакомиться, завязать любую беседу, остальное мы сделаем сами.
  
  

Глава 5.

  
   - Простите, что побеспокоил! Я знаю, у нас не принято обращаться к незнакомым людям и мешать им проводить досуг, но, Вам наверняка знакомо это ощущение, когда возникает потребность с кем-нибудь поговорить. Не отказывайте, прошу Вас! Я не мошенник, не отношусь к сексуальным меньшинствам и вообще ничего такого! Я не намерен вести скучные разговоры о жизни и жаловаться на судьбу. Вовсе нет! - между тем, Евгений Кузьмич уже присел на свободный стул за столиком незнакомца без всякого приглашения, - У меня нет тайной мысли отужинать за Ваш счет. Просто не хочется чувствовать себя одиноким, когда всё, в сущности, в порядке. Скоро мы расстанемся, и никто из нас не вспомнит эту встречу и беседу. Однако пока окажите содействие и проявите чуткость! Извините за навязчивость, конечно!
   - Гм... Это странно... Но, если Вы настаиваете, давайте попробуем... О чем будем говорить? - господин откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу и несколько сощурил глаза, - Я слушаю.
   - Даже не знаю, - начал Женя, а сам все думал: "Негодяи! Втянули меня опять в нелепую авантюру! "Завяжи беседу!", "Остальное сделаем сами!" Ну, и где они?"
  
   - Вот Вы, например, - обратился он снова к собеседнику, - Бывали в Берлине?
   - Бывал. Несколько раз.
   - И я был. Однажды... Проездом. Кухня хорошая. И пиво. Но все равно мне там не понравилось.
   - Почему?
   - Обстоятельства визита были неприятными.
   - Вы по делам летали?
   - По делам. Контракт подписывал.
   - Это многое объясняет. Иногда и после, и во время деловых встреч можно неплохо проводить время, а порой бывает всё так скомкано, хаотично. Особенно если мероприятие идет не так, как запланировано.
   - Вот именно. Это как раз мой случай.
   - Но, как я понимаю, окончилось событие удачно? Контракт подписан?
   - Подписан, будь он неладен!
   - А это уже непонятно. Сделку провернули, откуда недовольство? Вы в какой сфере работаете?
   - Да пожалуй, можно сказать, теперь - в сфере коммуникаций.
   - Хорошее направление. И перспективное. Что за компания?
   - Я... на себя работаю.
   - То есть, Вы - владелец?
   - Вроде того.
   - Тогда совсем хорошо! Что же Вас расстраивает?
   - Да как Вам сказать?.. Условия договора. Ну, он как бы ограничивает мою свободу, появляются обязательства...
   - Ха-ха! Да ведь без этого не бывает! Иначе какой же это договор? Забавно, честное слово! Вам что, хотелось бы, чтобы всякие блага сами в карман сыпались, а Вы в своем безделии ленились бы даже карман оттопыривать?
   - Ну, как-то так... А Вы не хотели бы?
   - Не смешите меня! Это же невозможно! Нет, понятно: отдельные граждане с этой задачей прекрасно справляются, но, согласитесь, все-таки не без некоторого приложения маломальских усилий, хотя бы вначале.
   - С другой стороны, посудите сами, для чего я на свет рождался? Неужели для того, чтобы всю свою жизнь тянуть лямку, зарабатывая то, что сегодня же и потрачу? Прерывая эту заботу коротким сном и прочими бессмысленными занятиями? Вот это не смешно?
   - Конечно, доля здравого смысла в Ваших рассуждениях имеется. Но альтернативы-то нет, не так ли?
   - Да есть, как оказалось. Можно и ничего не делать, и карман лениться оттопыривать, как Вы выразились... Но цена этому - свобода. Хотя поначалу представляется, что как раз свободу-то и обретаешь...
   - Знаете, или Вы темните, или просто заелись, извините, конечно! - Собеседник сидел за столом уже совершенно расслабленно и даже несколько наклонился к Евгению Кузьмичу, уже с гораздо большим интересом поддерживая беседу, - Какая еще свобода в этом месте? Я имею в виду мир вообще, простите за патетику и бытовую философию! Здесь, по-моему, приветствуется только одна свобода: финансовая. А прочие проявления этого расплывчатого понятия в учет не идут! И будь я уверен, что все сказанное Вами - правда, то, наверное, только позавидовал бы Вам! А может, пожелал бы оказаться на Вашем месте!
   - Будьте уверены: всё - правда!
  
   На плечо Жени легла чья-то рука, отчего он дернулся, не ожидая внезапного прикосновения, а знакомый голос тихо сообщил:
   - Идите, Женечка! Все, что надо Вы уже сделали! Прощайтесь и идите спокойно домой! Сейчас он Вам и денег на такси выдаст, и вообще зарплату за этот месяц. Остальное мы уже сами сделаем.
  
   И действительно, при прощании новый знакомый протянул Евгению визитку и как-то случайно вместе с визиткой передал и свою кредитную карту, не без помощи стоящего рядом Кулебякина, естественно.
  
   Выйдя на улицу, Женя увидел сквозь широкое окно-витрину кафе замешательство недавнего своего собеседника, который искал во всех карманах и портфеле утерянную кредитку, чтобы заплатить по счету. А официант с участливым видом уже положил перед ним поверх счета бланк договора, точь-в-точь такой же, какой недавно подписал Евгений Кузьмич.
  
   Знаете, когда делаешь что-нибудь впервые, я имею в виду что-нибудь серьезное, крупное, а не бытовую какую-то чепуху, конечно, так вот, когда впервые занимаешься чем-нибудь подобным, то, вопреки бытующему мнению, не чувствуешь ничего. Никаких пафосных ощущений не возникает, никаких угрызений совести, - вообще ничего! Это уже потом, по прошествии времени приходят в голову разные мысли. Ну, вроде того, как ты это смог, как решился или как посмел. И независимо от результатов такого поверхностного исследования своего поступка любой из нас обязательно найдет себе какое-никакое оправдание. Понятное дело: все действуют по обстоятельствам, почти не задумываясь, принимают решения что называется на ходу и без оглядки. И независимо от удачного или неудачного итога винят или благодарят именно обстоятельства, высшие силы, судьбу и всякое подобное.
  
   Вот, кто-то провернул успешную сделку, ловко обманув ничего не подозревающего субъекта. И со странной излишней убежденностью заявляет: "Не надо быть лохом!"
  
   Кому-то досталась жизнь не самая замечательная, но все же несколько более приятная, чем у многих прочих сограждан. И такой человек в кругу этих самых сограждан находит основание гордиться своей судьбой, считая, что именно она выделила и избрала его в любимчики за какие-то особые заслуги или потаенные свойства натуры. Хотя среди равных или бОльших, этот баловень судьбы и не заикнется о своей удивительной удачливости.
  
   Вот, за нехороший поступок, с точки зрения сомнительной общественной морали и законности, кого-то привлекли к ответственности. А он, как и другие, считает, что вины его ни в чем нет. Просто не повезло. И в поступке своем легко обвиняет все ту же судьбу, общественность и мораль.
  
   Прав был старина Эйнштейн: нет ничего безотносительного, всякое явление поддается критике, всякое окажется эфемерным, непостоянным и, простите, весьма относительным. Всякое, кроме упорного стремления и устойчивого навыка, присущих почти каждому человеку, - этого замечательного свойства: оправдывать себя.
  
   И разве мог бы Евгений Кузьмич оказаться исключением из общего для всех правила? Естественно, не мог! Как говорится, "с волками жить...", ну дальше Вы знаете. Тем более, что на присвоенной им чужой кредитке содержалась сумма весьма значительная. Хорошая, знаете ли, компенсация за беспокойство, создаваемое новыми его знакомыми, а по совместительству и работодателями.
  
   И в такие дни, когда всё идет как по маслу, когда блага сами сыплются в руки, только не поленись подставить ладони, жадные до приобретений, в такие дни и солнце светит как-то по-особенному, и унылые здания давно надоевшего города предстают привлекательными и дружелюбными. И жизнь кажется долгой и легкой. И хочется даже задать себе вопрос: а отчего это я раньше так не жил? Ну не дураком ли был я еще недавно?
  
   Впрочем, скажу по секрету, и, думаю, многие меня поддержат: люди не меняются! Да-да! В одних обстоятельствах ты - царь и почти бог, в других - никто, а то и хуже. Но куда бы ты ни забрел, вслепую петляя по плохо представляемой жизненной перспективе, все равно ты - это ты, со всеми недостатками и глупостями, тебе одному присущими. И если был ты человеком скверным (не в силу обстановки, а так, по своему выбору), то скверность эта найдет способ выразить себя в любом месте, в самое удачное для нее время. И некого тут винить! А себя винить вообще никогда не хочется, не так ли?
  
   И Евгений, продолжая следовать по улице, зашел в банк, чтобы перевести предназначавшиеся ему средства с чужого счета на свой. А после по случаю забрел в автосалон, где исполнил давнишнюю мечту: приобрел автомобиль, о котором грезил и который никак не мог себе позволить за недостаточностью финансовых возможностей.
  
   И зачем ему машина теперь? Куда он собрался ездить, кому пускать пыль в глаза? Зачем стоять часами в пробках, когда на транспорте, предоставляемом его подельниками, этих пробок можно и вовсе избежать? Но, сами понимаете, мечта есть мечта, и каждому хочется ухватить свой кусок счастья в этой сутолоке.
  
   "Еще удостоверение водительское выправить надо..." - думает Женя, - "Хотя, наверное, Кулебякин поможет. А чего не помочь? Ему это - раз плюнуть! И к чему вся эта свистопляска с правами? Кому нужно - все равно их себе купит. Давали бы уж так, без экзаменов: заплатил - и пошел! Ответственность на дороге в правилах обозначена, кто интересуется - прочтет. А кому неинтересно - никакие экзамены не помогут! Лучше бы другие свои права знать и разную другую ответственность: ну, уголовный и гражданский кодекс в школе и институте изучать, например, в обязательном порядке. А то в стране никто законов не знает, живем как при феодализме, право слово! Какая может быть борьба с преступностью и всякая там демократия, когда люди представления не имеют, какими нормами эти понятия обеспечиваются?! Смешно!".
  
   Евгений Кузьмич идет по городу, сквозь плотные ряды прочих граждан, спешащих, раздражительных, надоевших самим себе, и тоже начинает ощущать и раздражительность, и от всего этого усталость. И шаги его ускоряются, постепенно попадают в такт и резонанс с окружающим хаосом. А что? - И броуновское беспорядочное движение имеет свой какой-никакой ритм и даже в некотором смысле свою музыку. И наш герой как бы становится мелкой деталью кипящей, беспорядочной, будто надломленной кем-то природы, и оттого обессиливает, обезличивается, утрачивает всякую индивидуальность и самоуважение. А оно, в свою очередь, сыграло с Евгением такую шутку, какую не преминет сыграть и с любым другим при случае: гражданин только активнее расталкивает встречных, печатает шаг упрямо и методично, как на плацу, когда солдат готовят к параду, и они в сомнамбулической готовности выполняют команды малознакомого офицера, с которым случай свел на год-полтора и о котором в памяти на всю жизнь останется, пожалуй, одно-единственное твердое убеждение, что он был дурак, каких свет не видел. И всё в Евгении Кузьмиче приготовилось кричать, заявлять о себе, захотелось ему даже вот прямо сейчас ехать по улице на новенькой своей престижной машине и вести ее так, чтобы подчеркнуто пренебрегать всякими правилами движения, и тем самым вернуть себе самоуважение. Но и противилось в нем что-то такому порядку и способу поведения. Да, в конце концов, разве мало подобных ему потерянных людей, нелепо заявляющих о своем нежелании иметь что-то общее с этим злым отчуждением, установившемся в крупных городах! Немало, естественно: на дорогах - каждый третий, среди пешеходов - каждый второй! И никому не удается по-настоящему вырваться из порочного круга, потому что окружающим откровенно наплевать, им все равно, у них свои дела, проблемы и та же задача - ощутить себя хоть на минуту самими собой.
  
   Евгений Кузьмич едет в такси домой. Мелькают за окном солнечные блики, люди, машины, бежит город мимо. А на светофоре все останавливается и застывает, только пешеходы все так же пробегают в заоконном пространстве и оказываются единственными по-настоящему живыми существами. Знакомый поворот, расчет с таксистом, подъезд, этаж, квартира, комната, телевизор. Всё.
  
  

Глава 6.

  
   - Ну как? Новой своей деятельностью довольны? Не утомились сегодня?
   - Спасибо, все хорошо.
   - Я слышал, удачное приобретение Вы сделали. Поздравляю! Мечты сбываются, как говорится! - Кулебякин лукаво прищурился, того и гляди погрозит пальцем, как грозят пятилетнему ребенку и скажет: "Избаловали мы тебя!"
   - Сделал, да. А от кого Вы слышали?
   - Ой, да вопрос получения и распространения информации у нас поставлен не хуже, чем во всякой разведке! Это не фокус! Это ерунда, рабочие будни, если позволите! И теперь, как я понимаю, Вам водительское удостоверение понадобится, правильно?
   - Понадобится. Как раз к Вам с этим и хотел обратиться.
   - И обращайтесь, не мешкайте! Всё решим, всё! Тем более вопрос лежит в сфере наших интересов. Господин, через которого мы будем улаживать проблему, несколько зарвался. Будем снимать с должности! А Вы нам поможете!
   - А вместо него кого поставите? Надеюсь, не меня?
   - Не беспокойтесь, Евгений Кузьмич! Желающих - толпы! Кому-нибудь уж пойдем навстречу! А Вам эта суета ни к чему, не так ли? Другого характера Вы человек!
   - Какого?
   - Интересуетесь моим мнением? Какой ответ предпочитаете услышать: честный или правдивый?
   - А есть разница?
   - Есть, и очень большая! Впрочем, вы, люди, не склонны разделять такие понятия. И любые другие. Вам, наоборот, хочется, чтобы попроще, одним словом можно было выразить совершенно разные вещи! Любовью называете и легкомысленные однодневные отношения, и родительские чувства, и когда дело какое-нибудь кто-то удачно выполнил, тоже говорите: "сделано с любовью", и есть понятие любви к деньгам и роскоши. Путаетесь в собственных мыслях и словах, как малые дети! Смех да и только! Красивым у вас называется и сексуальное, и дорогое, и богатое, и жизнь на широкую ногу, и ловкая интрига, когда говорят: "красиво подставил!", и шут его знает, что еще! Чудеса прямо в головах ваших творятся! Такая ярмарка! Цирк с конями! И на что вам такие упрощения? Ведь, если разобраться, жизнь от этого проще не становится, а напротив, выбирает русло и вовсе противоестественное, не то, каким текла бы, будь вы несколько щепетильнее при выборе слов, а значит, и в выражении своих мыслей и желаний. Хотя, конечно, все это сильно упрощает нашу с Вами работу, уважаемый Евгений Кузьмич! Ну да ладно! Что попусту языком чесать? Чего доброго, стану похож на типичного представителя человеческой популяции! Оставим, в самом деле!
  
   Кулебякин, откинулся в кресле, закрыл глаза мечтательно и вообще представлял собой картину воодушевленного, но мудрого деятеля культуры и просвещения, блеснувшего перед общественностью колоритной речью, изменившего в некотором смысле сознание масс и немного даже ход истории. Его друг Бульдозер во время всей беседы сидел на полу, одетый отчего-то в старую телогрейку и кирзовые сапоги, держа в руке пульт телевизора и беспрестанно перещелкивая программы. Время от времени он набирал горсть чипсов из большого яркого пакета и погружал в рот, запрокидывая голову и рассыпая вокруг то, что не поместилось.
  
   "Бивуак какой-то! Бомжатник прямо!" - подумал Женя, - "Как я докатился до такого? Что эти люди делают в моей квартире?"
   И отправился на кухню за чаем.
  
   Зазвонил телефон, тревожно и как-то вынуждено что ли. Не поймешь эти технические приспособления! Никогда не знаешь, что у них на уме, но всегда словно догадываешься. Во всяком случае, ощущение неприятности, готовящейся быть сообщенной через средства коммуникации, угадывается сразу. И при таком стечении обстоятельств лучше не брать трубку. Но мы ведь все время отвечаем на вызов, не так ли? Глупая привычка!
  
   - Женя, я все поняла. Ты меня не любишь.
   - Соня...
   - Не перебивай! Пожалуйста... Извини, что была такой навязчивой. Не понимаю, что со мной сделалось! Теперь и стыдно за себя, и обидно. И, наверное... я имею право на некоторую компенсацию. Как ты думаешь? За моральный ущерб как бы?
   - Ну, допустим...
   - Хорошо, что ты сразу все понимаешь. Мне всегда это нравилось в тебе. В общем... я хочу шубу!
   - Какую шубу?
   - Хорошую, дорогую. Договорились?
   - Причем тут шуба? Ты на полюс собралась? А из-за меня не поехала? И не смогла приобрести теплую одежду?
   - Не будь мелочным, Евгений! Я тебе все уже объяснила, и полюс ни причем! Оставь нелепый юмор!
   - Да я и не шучу, вроде... Не понимаю, какая связь между последней нашей встречей и этой шубой?
   - Самая прямая! Непосредственная! Ты меня бросил, как последний подлец, я сижу, зализываю раны, а ты отказываешься оказать мне первую помощь?
   - Ну, на самом деле, это ты ушла, не сказав ни слова. И теперь звонишь, чего-то требуешь... Я тебя не узнаю!
   - Не узнаёшь, так узнАешь! Скажи прямо: купишь мне шубу?
   - Не куплю. И дело не в деньгах.
   - Жмот, скотина! Ну, я тебя предупредила! Даю два дня одуматься и перезвонить! Потом - пеняй на себя!
   - Это угроза?
   - Понимай как хочешь! Всё! Жду звонка и извинений!
  
   Соня бросила трубку.
  
   - Что за ерунда? Маразм... - разговаривал Евгений Кузьмич сам с собой, - Может, купить ей шубу, в самом деле? Бесится женщина. Фу, неприятно! Казалось, нормальные были отношения... А теперь... Не дама, а дрозофила, право слово! И я тоже хорош: чего все это слушал? О чем говорить-то? Бред...
  
   - А ты поезжай к ней и кулаком так прямо в харю, в харю! - включился в диалог Бульдозер. Он, оказывается, стоял рядом, скрестив ноги в грязных стоптанных сапогах, - Хочешь, помогу? Чем могу, как говорится.
   - Спасибо, не надо! Тебе какое дело? Я в твои дела не лезу!
   - А ты лезь, не стесняйся! С меня как с гуся вода! Не обижусь!
   - Да отстань, в самом деле!
   - Ну, как знаешь!.. Хотел поддержать слабака в трудную минуту, по дружбе!
   - Кого? Слабака? Ты это о ком? - кулаки Евгения Кузьмича как-то сами сжались, и он сделал шаг навстречу нехорошему человеку в телогрейке.
   - Не кипятись! О тебе! Обидно стало? А сам в харю не желаешь? Ты, грибной рассол, меня не провоцируй! А то расхожусь, меня ничем не остановишь! А для тебя уже поздно будет!
   - А и правда, Евгений, остыньте! Не связывайтесь с теми, кто сильнее Вас. К чему Вам дополнительные неприятности и необратимые последствия? Вы же разумный человек?
   - Был когда-то...
   - Ну вот, видите... Успокойтесь! Решим Ваш ребус, это чепуха, позвольте доложить! Не бином Ньютона, хе-хе! А с другой стороны, отчего бы не купить ей, в самом деле, шубу? Отчего бы не побаловать даму?
   - Да с какой стати? Если разобраться, это я потерпевшая сторона, никак не она!
   - Все потерпели немножко... Вот только это Вы, собственной, так сказать, персоной, к колдуну давеча ходили, не так ли?
   - Ну, ходил...
   - Значит, Вы всю эту свистопляску затеяли! Выходит, Вам и отвечать! Извините, конечно!
  
   Оба приятеля - Кулебякин и Бульдозер - улыбались как-то одинаково, совершенно похожими улыбками, самодовольными и совсем не дружескими. Жене показалось, что не два человека перед ним, а один, о двух головах, как сказочное чудовище. Вот, будто у каждой головы свой характер, а чудище все равно одно. Он даже удивился, как это в таком возрасте ему мерещится всякий сказочный сумбур.
  
   - За что отвечать, скажите на милость? Если бы я заранее знал, к чему всё придет, да разве я пошел бы туда? В чем моя вина?
   - По мне, так никакой особой вины и нет, так, баловство одно! Случаются с людьми вещи похуже! Даже куда хуже! Но это мое личное мнение. Лишенное, как бы так выразиться, объективности. Да и вообще, не нам с Бульдозером Ваши ошибки разбирать, на это существуют другие инстанции! Однако, позвольте доложить, дело сделано, и последствия не замедлили. Этого-то Вы не отрицаете?
   - Не отрицаю... - устало отвечал Евгений и даже сел на кухонный табурет, чувствуя невыносимую слабость и неприязнь к происходящему.
   - Ну вот. Я как раз об этом. Да шут с ней, с шубой! Не хотите сделать женщине приятное - не надо! В конце концов, на всех не напасешься!
   - Да не в этом дело! Мне не жалко! Просто не пойму, почему я ДОЛЖЕН ей что-то дарить!
   - Ничего Вы никому не должны! Всем вообще на Вас наплевать! То есть, не на Вас лично, а просто всем наплевать друг на друга! Но шуба для женщины, согласитесь, - другое дело! На нее наплевать трудно, если уж мысль о ней пришла в какую-нибудь миленькую головку! Так уж мир устроен!
   - Как устроен? И кем так все устроено?
   - Ну, кем-то устроено, кем-то дополнено, а в результате - есть то, что есть! И взаимные обиды, и упреки, и, простите, шубы!
   - Слушайте, отстаньте от меня! Всё "шуба", "шуба"! Прямо речь идет не о малоиспользуемой одежде, а об артефакте каком-то! Хватит! Закрыта тема! Забыли! ОК?
   - Да как скажете, Евгений Кузьмич! Нам это абсолютно по барабану, простите! Вот, с Бульдозера, например, никто никаких шуб не требует. Да, Буля, ведь не требует?
   - Не требует! - веско подтвердил подельник.
   - Видите? И с меня не требует! Это к Вам предъявлены претензии, Женечка! Вам и хлопотать!
   - Не буду я хлопотать! Не было и нет шубы! Ни в моей жизни, ни вообще в мире! Никогда не было! Не знаю, что это такое! И попрошу в моем присутствии не упоминать о подобных нелепостях!
   - Вишь, Кулебяка, как его разобрало! Тонкой организации человек! Говорил тебе: тут даже много и не надо! Подбрось ему одну ерундовую затею, он уж и лапки кверху! И делай с ним что хочешь! Да еще упертый какой! Как слон!
   - Так это вы всё организовали? - не поверил Евгений.
   - А кто ж? Понятно, мы! - Кулебяка продолжал самодовольно ухмыляться, - для эксперименту! И чтоб не скучно! Надо и нам отдыхать как-нибудь, не только хлеба иногда желается, но и зрелищ!
   - Идиоты! - коротко резюмировал Женя и проследовал в коридор, чтобы обуться и покинуть ненавистное общество.
  
   На улице вечерело, отчего воздух, насыщенный за день автомобильными выхлопами, казался густым и вязким. Редкая, чудом сохранившаяся зелень дворов добросовестно боролась с грязью и взвесью в московской атмосфере, несмотря на явное превосходство последней. Героизм крайней возможной категории! Самоотверженность, какую, пожалуй, редко способен проявить человек, больше занятый баталиями личного характера, локального, если позволите.
  
   Тесная асфальтовая дорожка, девочка прогуливает любознательную и шуструю таксу. Вот выводок разноцветных бездомных котят скрывается в подвале, друг за другом проскальзывая в узкое оконце на уровне земли. Автомобили припаркованы на газоне, отчего трава здесь больше не растет, а земля изрыта покрышками, оставляющими на ней незатейливый глубокий орнамент. Случайный камешек отскакивает от ботинка.
  
   В эту ночь Евгений Кузьмич остановился в гостинице. Хотелось побыть наедине с собой, разобраться в чем-то, только мысли комкались, обтекали киселем основную проблему, ничего, так что ни решить, ни хоть сколько-нибудь оценить ситуацию наш герой не имел маломальской возможности. И Женя отмечал, что он почти утратил возможность размышлять и словно целиком погрузился в область чувств и ощущений, основными из которых были одиночество и безысходность.
  
  

Глава 7.

  
   Утро выдалось дождливым и сумрачным, ветреным, неприятным. Побрившись и вообще приведя себя в порядок, Евгений Кузьмич обнаружил, что несмотря на гнетущие погодные условия чувствует себя превосходно. Видимо, сказывался отдых от завсегдатаев Жениной квартиры.
  
   И, само собой, мужчина отправился по адресу, в котором уже побывал однажды, а именно - к гражданину колдовской профессии на предмет получения от того разъяснений, советов, а при благоприятном стечении обстоятельств - и избавлении от возникших неприятностей.
  
   Кое-как вспомнив место назначения, полагаясь на зрительную память и интуицию, Евгений добрался до нужного дома, поднялся на этаж и подал сигнал о своем прибытии посредством звонка у двери.
  
   На плитку лестничного пролета стекала вода с брючин, ноги промокли совершенно, и ботинки изменили цвет с черного на глубоко черный и глянцевый.
  
   За дверью послышалась возня, потом замок щелкнул, створка распахнулась, и в образовавшейся щели появилась голова заспанного чародея.
  
   - Как рано... Извините, я не при параде... - начал он, пропуская Евгения в апартаменты.
   - Ничего... Это Вы извините: я не предупредил заранее... Все как-то сумбурно...
   - Чем могу, как говорится?
   - При нашей последней встрече Вы любезно предложили свою помощь, если что... Ну, вот, собственно, за этой помощью я пришел...
   - А, понятно. Что-то не так?
   - Да как Вам сказать? С одной стороны, все в порядке: я обращался с просьбой вернуть мне любимую женщину - она вернулась.
   - Тогда в чем дело?
   - Простите, запамятовал, как Вас по батюшке?
   - Петр Иваныч.
   - Да-да, Петр Иваныч. Видите ли, Петр Иваныч, выяснилось, что во-первых, я вовсе не хочу возобновления и продолжения отношений с указанной дамой. Ну, мы, в общем-то, уже расстались.
   - Быстро...
   - Угу, быстро... Во-вторых, за мной увязалась пара каких-то разгильдяев. И живут у меня, и понукают мной, и вообще совершенно оккупировали мое существование.
   - Так это Вам не ко мне, а в милицию нужно!
   - Нет, Вы меня не так поняли. Это как раз по Вашей, мистической части. Они не люди. Ну, не совсем люди. Не знаю, как объяснить. Сквозь стены проходят, деньги у людей выманивают, всё обо всех знают, в мои дела лезут с дурацкими советами, требуют от меня чего-то...
   - Вы к психиатру не обращались? Не обижайтесь, в таких случаях профессиональная помощь может оказаться как нельзя кстати.
   - Вы издеваетесь? Причем тут психиатр? Вы намекаете, что я душевно болен? Что все выдумал? Тогда вот... - Евгений Кузьмич достал из кармана туго набитый кошелек, развернул его, и плотная стопка купюр легла на стол, - Вот! Таких денег я не зарабатываю! Это моя, так сказать, зарплата за участие в аферах указанных людей... Гм, ну не людей, а этих... Гнусных личностей.
  
   Петр Иваныч почесал в черной бородке, округлил глаза.
   - Деньги хорошие, что же Вам не нравится?
   - Как - хорошие? Я же полчаса говорю Вам о моих проблемах! А Вы - "деньги хорошие"! Какие деньги? Я здесь не из-за денег! Шут с ними, с деньгами! Возьмите их себе, если хотите! Только избавьте меня от Ваших чар, или как там это называется! Верните всё к тому, что было! Вот я зачем пришел!
  
   Наступило молчание. Казалось, чародей что-то обдумывал, продолжая почесывать бородку, только глаза его не выражали ничего. Точнее, выражали какую-то скуку и безразличие. Наконец, он подошел к окну, оперся о подоконник, разглядывая разворачивающуюся городскую перспективу в один крохотный дворик, и не оборачиваясь к Евгению Кузьмичу тихим равнодушным голосом проговорил:
   - Вы идите домой, мой дорогой! Примите ванну, выпейте кофе. А то сходите прогуляться в какой-нибудь парк. Вон, и погода налаживается. Сейчас в парках чудо как хорошо! Воздух после дождя свежий! На душе станет легче, мысли рассеются, и вообще.
   - Вы что, отказываетесь мне помогать?
   - А я ничем помочь и не могу! Это было Ваше решение - и ко мне обратиться, и с этой бригадой, как Вы выразились, "гнусных личностей" сотрудничать. Чего Вы от меня ждете? Вот, скажем, я посоветую Вам взять кредит в банке, а Вы пойдете и возьмете. И не сможете справиться с обязательствами. Кто тут виноват? Вы, неплательщик, или я, давший Вам совет и подсказавший лучший банк для намеченного Вами мероприятия? Ну, не пошел Ваш бизнес, Вам и отвечать! Вы попросили помощи - я помог. Вы не справились - Вы виноваты. По-моему разумно. Как полагаете? Мне что ли теперь за Вас отвечать? И как я в указанном примере смог бы защитить Вас от ответственности? Как мог бы "вернуть всё к тому, что было"? Не понимаю!
   - Значит, ничем помочь не сможете?
   - Не смогу. Разве что опять-таки подсказать, порекомендовать. Впрочем, это Ваше дело принимать такие рекомендации или нет.
   - По крайней мере, я могу выслушать Ваше предложение. И дальше уже решать. Так?
   - В общем, так.
   - Тогда советуйте!
   - Не нравятся Вам новые Ваши знакомцы - смените на других. Не нравится род деятельности, ими предложенный - поменяйте и его. Вот и все, собственно. Как в том предположительном случае с банковским кредитом. Нет денег - займите в другом месте. Расплачиваться ведь все равно придется. Есть люди и даже целые народы, живущие в кредит всю жизнь и - ничего. Всё когда-нибудь заканчивается, что-нибудь снимет все обязательства. Может и банк обанкротиться, может и срок Вашего существования завершиться, может и долг быть выплаченным рано или поздно.
   - Ничего я пока не понял из Ваших рассуждений. Вот Вы говорите: "Смените деятельность, смените знакомцев". Как сменить? На кого?
   - А Вы бы хотели?
   - Конечно! Затем и пришел!
   - Это проще простого. Что именно Вас не устраивает? Что какие-то посторонние проживают с Вами в квартире, так?
   - Так.
   - Еще Вам не нравится, что Вами все время понукают?
   - Да.
   - Есть другие претензии?
   - Не хочется мошенничать, чужие средства присваивать и прочее подобное.
   - Однако расходовать эти средства Вам, очевидно, понравилось? Я слышал, Вы уже сделали некоторые приобретения?
   - Сделал. Но готов всё вернуть.
   - Не надо. Что сделано, то сделано. Забудем, в самом деле! Вы же не нарочно?
   - Не нарочно.
   - Ну вот и хорошо! А если бы и нарочно, кому какое дело? Верно?
   - Не знаю...
   - Ладно, ладно, забыли! Неважно. Короче, все Ваши пожелания мы учтем. И дадим Вам знать. Договорились?
   - Кто - "мы"?
   - Ой, оставьте! Какая разница? Ну, я! В общем, с этой минуты ни Кулебякин, ни Бульдозер Вас больше не потревожат. Можете спокойно возвращаться к себе и ни о чем плохом не думать. А через пару дней мы встретимся снова, если не возражаете, и окончательно обо всем договоримся. И договорчик, думаю, надо будет переписать.
   - Вы и об этом знаете?
   - Такая работа!
   - Может, ну ее, эту бумажную волокиту?
   - Конечно, можно обойтись и без нее, но, скажите на милость, где гарантия, что спустя время Вы не будете трактовать наше соглашение как-нибудь по-другому? Давайте уж все подробненько изложим? И Вам так спокойнее будет, и мне. В конце концов, в какой стране Вы живете? Власть любит документ! Без документа ни одного дела здесь не делается! Все существуют в обстановке полного недоверия, хотя случись что, никакая бумага никому не поможет. Так-то, друг мой! И мы не станем отходить от заведенного порядка. Ведь не станем?
   - Ладно, не станем.
   - А теперь идите себе. Отдыхайте! Я сам навещу Вас вскоре!
   - Гм... Ну, адрес тогда запишите.
   - Оставьте формальности! Я прекрасно знаю и Ваш адрес, и когда Вас можно дома застать! Не утруждайтесь, право! До встречи!
   - До свидания!
   - Вот именно, до скорого и приятного свидания!
  
  
   Придя домой, Евгений Кузьмич действительно не обнаружил там не только ненавистной компании, но и следов их пребывания. Ни разбросанных по полу чипсов, ни старого ватника, ничего. От безделья и утомления, чтобы как-то снять напряжение и отвлечься от пережитого, мужчина взял с полки первую попавшуюся под руку книгу, улегся на диван и принялся за чтение.
  
   Издание было посвящено древнегреческим мифам. Ну, там о всяких допотопных временах в основном, о том, с чего всё начиналось и так далее. Постепенно чтение совершенно поглотило внимание Евгения Кузьмича, и всякие неправдоподобные истории малограмотных представителей древней культуры стали казаться довольно правдоподобными, а сами представители - не такими уж малограмотными.
  
   Речь шла о том, как внушительная группа влиятельных лиц, не совсем людей, а если быть точным - вовсе не людей, устраивала свое обитание на Земле, внутри нее и в окружающем пространстве. О том, как в этом кругу постепенно выделялись господа, отвечающие за всякие отвратительные мероприятия, вроде страха, вражды, несдержанности и прочего подобного. О различных дрязгах, возникающих в этом прототипе современного общества, о том, как Кронос, олицетворяющий время, кушал за завтраком собственных детей в целях недопущения свержения установленной монархии, во главе которой и состоял этот самый Кронос. О том, как некоторые из указанных господ постепенно под различными предлогами ссылались под землю, в самое по тем временам нехорошее место. И о том, как поделили сферы влияния оставшиеся на поверхности. Кто-то заправлял верхней воздушной сферой, кто-то - нижней, кому-то досталась поверхность земли с населяющими ее существами, которыми вышеозначенные влиятельные типы играли как фигурками на шахматной доске. Ну, понятно, правление претерпело несколько переворотов, в результате чего одну из сфер влияния захватил некий мужчина с коротким именем Зевс, и в итоге в составе его подчиненных оказались персоны, бывшие ранее куда важнее и значительнее этого Зевса.
  
   Понятное дело, в повествовании не обошлось без древнего змея, который отчего-то стал приписывать себе факт сотворения мира и за нескромность и неуемные амбиции был сослан в подземную область, куда, впрочем, как мы уже упоминали, за ним последовали и многие другие особенно ретивые граждане.
  
   Вообще, кстати, эллины приписывали сотворение мира то одному персонажу, то другому, а то и нескольким, но в любом случае при внимательном прочтении возникает подозрение, что никто из них в этом деле участия не принимал, а если и приложил руку к процессу, то только в качестве внесения некоторых изменений в почти уже сложившийся порядок. И, по всему судя, изменения эти были далеко не лучшего свойства, особенно если учесть непростые и довольно вздорные характеры основных действующих лиц. Понятно, вся мифология была по возможности несколько вылощена, идеализирована и даже напоминала приятную историю о том, как все здорово сложилось, что в конце концов правят различными сферами не всякие темные личности, вроде циклопов и титанов, а напротив, ребята вполне прогрессивные по отдельным вопросам. И в некотором смысле где-то порой и порядочные. Стоит заметить, что на людей эти господа давили без стеснения, если вдруг что-то взбредало в головы указанных мифических персонажей.
  
   Иллюстрации в книге демонстрировали красивые и сочные тела основных участников событий, и Евгению Кузьмичу показалось, что любовь древних греков к скульптуре и архитектуре сильно напоминает по смыслу и содержанию аналогичное пристрастие наших соотечественников во времена Сталина. Впрочем, наоборот, не первое напоминает второе, а в обратном порядке. Да и какая разница! Главное - побудительные причины, наверное, были по-своему сходными.
  
   Прошу прощения за фривольное изложение древних мифических представлений: записывалось всё со слов самого Евгения Кузьмича, так что собственное мнение по этому вопросу автор оставляет при себе. Согласитесь, кого интересует точка зрения малознакомого человека? А с нашим героем все-таки читатель уже знаком, так что предоставим высказываться ему, этому самому герою, даже если в его словах и поступках ничего героического не видно. И, думаю, оно даже к лучшему! Хорошо когда человек вполне соответствует своей эпохе!
  
   Книга оказалась настолько увлекательной, что время не побежало даже, а буквально полетело, наступил вечер, и не пойми откуда взявшийся голод застиг Евгения Кузьмича врасплох. Чтобы не сильно отрываться от приятного времяпровождения, Женя принял решение изготовить типичное холостяцкое блюдо, не требующее серьезных кулинарных навыков, а равно и времени на приготовление.
  
   На круглой сковородке желтки отчего-то распределились очень похоже на то, как распределяются символы на диске принадлежащей Евгению астролябии. И наскоро покончив с ужином, он направился в комнату, чтобы снова бездумно повертеть в руках этот несовременный прибор.
  
   Согласитесь, так бывает: появляется свободное время, ничем специально не заполненное, и, привычный к какой-никакой беспрерывной деятельности, ты хватаешься за что попало, и вдруг обнаруживается, что случайно прочитанная книга сильно расширяет кругозор и дает возможность мыслям течь в несколько другом, незамеченном ранее направлении, менее напряженном и более занятном. А потом внезапно ты берешься за другое дело, и оно тоже оказывается полезным и до крайности важным. Так, должно быть, везет порой рыбаку, когда он закидывает удочку где придется, не найдя хорошего рыбного места, и к удивлению своему обнаруживает, что нашел его, где не ожидал.
  
  

Глава 8.

  
   Астролябия уютно поместилась в ладонях Евгения Кузьмича. Бездумно ощупывая выпуклые символы, мужчина не спеша направился к окну. Его внимание привлек флуоресцентный красный цвет заходящего московского солнца, который невозможно увидеть, если Ваш дом со всех сторон окружен прочими такими же безликими домами. Однако если Вам повезло, даже, пожалуй, очень сильно повезло, и из окна Ваших апартаментов открывается вид на какую-никакую городскую перспективу и значительную часть неба над ней, то довольно часто Вы можете быть свидетелем прекрасного и медленного угасания дня над уставшим мегаполисом. Эта сцена неизменно вызывает у меня, и, предполагаю, что не только у меня, а, допустим, и у Евгения Кузьмича, приятное и спокойное чувство, будто что-то не особенно замечательное уже завершилось, не оставив за собой сколько-нибудь значимого следа, хотя вполне могло бы. И теперь город, и я с ним, - мы можем немного отдохнуть друг от друга, снять на время непонятно отчего возникшую вражду между нами, объявить довольно длительное перемирие - до следующего суматошного утра. И насладиться этим затишьем, посвятив его чему-нибудь стОящему и важному. А впрочем, можно и вовсе неважному и ничего не стОящему, но обязательно тихому и приятному. Примерно такие же мысли приходили в голову Евгению Кузьмичу, когда он стоял у окошка и смотрел в малиновую даль, каким бы банальным этот эпитет, да и само занятие ни казались.
  
   От происходящего на душе у нашего героя стало спокойно, мысли потекли неторопливые и симпатичные. Пальцы двигались по диску прибора от значка к значку, вообще все казалось спокойным и застывшим, как некогда в детстве, в пионерском лагере, когда Женя убежал с очередного скучного отрядного мероприятия и прятался в зелени кустов на краю лагерной территории. И ни о чем не думал. Только видел, как кузнечик ползет вверх по травинке, и вопреки обыкновению, мальчику не захотелось ни поймать, ни напугать беспечное насекомое.
  
   И почему это память так устроена? Почему хранит всю жизнь незначительные эпизоды неброских событий, а всякое яркое и впечатляющее довольно быстро списывает в архив, откуда извлечь воспоминания уже не так просто? Что за странная и настойчивая особенность человеческой натуры? Как так и отчего всё в ней стремится показать мир и существование в нем вовсе не таким, каким нам хотелось бы, каким, наверное, было бы полезнее и перспективнее? Вот, сколько не стараюсь, никак не могу самостоятельно припомнить ни котировок, ни стоимостей позавчерашних, а ерунду какую-нибудь помню! И буду помнить, очевидно, довольно продолжительное время!
  
   Вот и Евгений Кузьмич погрузился в воспоминания, не всегда приятные, но порой и довольно сносные, а то и замечательные. Этих закатов он видел, наверное, миллион. И небо это наблюдал неоднократно. И сюжет за окном ничуть не изменился за последние лет десять. По крайней мере, радикально. Но всё полно фрагментами той, уже прошедшей жизни, оставшейся за чертой последней убежавшей минуты. И есть в этом необратимом явлении что-то совсем не пугающее, а наоборот, успокаивающее и дающее надежду на не оформившееся будущее.
  
   Пожалуй, надо вот так, иногда окунаться в воспоминания! Хорошее дело! Да, именно - хорошее! Как-то выправляет взгляд на вещи, приводит мысли в порядок!
  
   Впрочем, о каком порядке мы рассуждаем? Разве имеет отношение к этому порядку джентльмен у окна в беспорядочном гардеробе, едва-едва упорядочивший собственные жидкие мысли и разрозненные ощущения? Вообще кто-нибудь сможет ли дать более-менее приемлемый ответ: что такое порядок? Какое-то негативное значение приобрело указанное слово, так что и не хочется уже никакого порядка, а напротив, желательно даже поучаствовать в этаком беспорядке, разнузданном каком-нибудь действии! Только, понятное дело, хорошо бы всякое непорядочное своими последствиями обошло лично нас, не так ли? Чтобы яркая вспышка непрогнозируемого явления ловко как-нибудь выжгла пространство вокруг, а нас не затронула? Уж мы бы раздышались! Уж не подвели бы судьбу, любезно предоставившую нам замечательный шанс! А там - будь что будет! Эх, нам бы силушки немного! Всё бы под себя подмяли! Порадовали бы случайного зрителя нашей безудержной мощью! И - пропали бы в черной дыре быстро уносящегося в небытие времени. Как многие до нас. Даже как все. Такая вот игра в одни ворота, если вдуматься.
  
   Поэтому, наверное, Евгений Кузьмич сейчас ни о чем таком не думает. Стоит у живой картины в стене квартиры, расположенной в доме типовой застройки, в непримечательном районе обыкновенного города, рискнувшего доказать что-то кому-то, разросшегося до невообразимых масштабов, проглотившего половину населения всей страны и значительную часть населения других стран, но так ничего и не доказавшего, кроме банального утверждения, что всему есть свое время и свой устав. Время собирать камни, и время их расшвыривать без всякого сожаления. А как сообщает нам небезызвестный царь Соломон, что толку, если один строит, а другой ломает? - Только утомятся оба. И город, согласно этому принципу, томит и медленно обескровливает своих жителей, а с ними и себя. Несмотря на размах и кажущееся великолепие. Как престарелая дама после подтяжек и ботоксов, пересадок и прочих хирургических выдумок, надеющаяся продлить молодость и с вместе с ней - самую свою жизнь, обманывающая себя на предмет срока своего существования, но все равно где-то в глубине отравленного консервантами и токсинами сознания, понимающая, что дни сочтены. И жалко такую даму, и жалко этот город, который Евгений Кузьмич помнит еще относительно тихим и зеленым. Возможно, скучным, но все же еще довольно живым. И подающим надежды. И в такие минуты кажется, что вот если бы все сложилось не так, а как-нибудь по-другому... Но переделать ничего нельзя, запущенный механизм не потерпит сбоев и остановок, иначе - коллапс, трагедия. И все послушно идем вперед, к неминуемому финалу, а если быть точным - к фиаско, потому что лучше, чтобы это случилось потом, а не сейчас, пусть это будет со следующим поколением, а не с нашим, пусть за наши ошибки ответят потомки, ну и так далее. И все время представляется, что действительно возможно переложить свою ответственность на кого-то зазевавшегося и ничего не подозревающего. Но - дудки, братцы! - такие дела не проходят! Как говорил один древний, сеть природы редка, но ничего не пропускает! И каждому из нас приходится отвечать за свои предприятия, а равно и за последствия, из-за которых пострадали прочие невинные граждане. И тяжесть ответственности прессуется, нарастает в огромный ком, шут его знает, из чего сделанный. И, пожалуй, спасибо тем редким, а возможно, я ошибаюсь, может быть, не редким совсем господам, каковые имеются на этом свете и живо представляют себе в ясном своем уме нелепые последствия этой безумной гонки к глубокому обрыву, по сравнению с которым мировой финансовый кризис - игрушка, мелочь. Искреннее сердечное спасибо этим тихим, но по-своему деятельным господам, благодаря которым жизнь продолжается и местами порой становится лучше и чище!
  
   Чего только не проносится в голове, когда человек внезапно вырывается из тисков всевозможных проблем и предприятий! Уф! Даже жарко стало! И Евгений Кузьмич кладет астролябию на выделенное ей место рядом с прочими безделушками на полке. И решает выпить чаю. А после, возможно, прогуляться по улицам, ставшим уже совсем ночными.
  
  
   Два дня прошли легко: погода стояла солнечная, но жара не была удушливой, вопреки сложившейся традиции, которой природа с некоторых пор упрямо придерживается в отношении московского региона. Часы, ничем не заполненные, казались Евгению Кузьмичу пустыми. Впрочем, он как умел, заполнял их разными бессмысленными делами вроде просиживания на парковой скамеечке, похода в кино, чтения и обычного разгильдяйства за кружкой пива. Просыпался довольно поздно, ложился спать, когда средний московский житель видит, наверное, уже третий сон.
  
   Но, как известно, всё когда-нибудь заканчивается, а если вспомнить еще о неутешительном факте чрезмерно малого содержания часов в сутках, то становится понятно, почему всё так скоротечно. Впрочем, понятно, что всякое явление, как обыкновенная монета, имеет две стороны. Для кого-то бег минут, часов и дней наперегонки - большое разочарование, для кого-то это - благо. Слишком многое в жизни человека зависит от ситуации, в которой такой человек оказался. А от тюрьмы и от сумы зарекайся, не зарекайся - никто не застрахован! Хотя следует заметить, что у упомянутой в качестве примера монеты немножко больше, чем две стороны. А именно - имеется дополнительная бесконечная плоскость, называемая ребром. Подброшенная монета редко встает на это ребро, но бывает. И я сам лично знаю людей, оказавшихся в ситуации, когда жизненная веселая лотерея дала сбой и не уложила монету их судьбы ни на одну из сторон. Странная картина! Сильно меняющая представление о теории вероятностей для граждан, упорно делящих дни жизни на черные и белые!
  
   Однако время, любезно предоставленное Петром Иванычем господину по имени Евгений Кузьмич в качестве как бы некоей отсрочки, окончилось, пронеслось, улетучилось, не оставив следа в вечности, как не оставляет следа на поверхности воды какая-нибудь ветка, отломившаяся от дерева и упавшая в реку. Кто вспомнит о случайной поверхностной ряби от этой ветки, когда река проносит тонны жидкости из пункта А в пункт Б, на ходу прихватывая и всякий мусор!
  
   В дверь деликатно позвонили, и Евгений Кузьмич нехотя поднялся с кресла с намерением впустить гостя, ожидающего во внешнем пространстве.
  
   - Доброго дня, коллега! - энергично поздоровался Петр Иваныч.
   - И Вам! Проходите! - отчего-то в тон и тоже довольно энергично и неожиданно радостно отвечал наш герой.
   - Как Ваши дела? Я вижу, настроение бодрое! Замечательно! Энтузиазм и инициативность в нашем деле - самые распрекрасные и полезные качества!
   - Рад соответствовать, как говорится! Оправдаю!
   - Ну, чтобы не откладывать, сразу и начнем! Позволите присесть?
   - Да, пожалуйста! Чаю?
   - Не беспокойтесь! Благодарю! Приступим! Во-первых, спешу сообщить, что договор Ваш я решил не переписывать. К чему, в самом деле, формальности, как Вы сами недавно изволили выразиться! Шут с ними! Мы и так дружка от дружки никуда не денемся! Верно?
   - Вам виднее...
   - Ну да, мне это очевидно виднее! Да и Вы скоро убедитесь!
   - Чем дальше, тем больше затрудняюсь определить: радует меня это или настораживает.
   - Да отбросьте всякие сомнения! Вам кажется, что покупаете кота в мешке, а ведь это может оказаться вовсе не какой-нибудь помятый кот, а прямо главный приз Вашей жизни! Никогда до конца нельзя быть уверенным в своих предположениях! Так-то, дорогой Евгений Кузьмич! Итак, к делу!
  
   Далее последовали довольно пространные замечания относительно нынешнего порядка вещей в отдельно взятом государстве, а именно - в стране, где посчастливилось родиться и жить нашему герою. Чтобы не донимать читателя этими рассуждениями, изложу их вкратце. Со слов Евгения Кузьмича.
  
   Петр Иваныч свои рассуждения начал, как обычно, издалека. Примерно так. Нет ни одного государства и тем более политического строя, при котором абсолютно все были бы довольны. Однако существуют неприятности, с какими существовать можно вполне сносно и получать от этого кое-какое удовлетворение. А вот это самое удовлетворение напрямую связано с участием граждан в коллективной жизни. Скажем, не устраивает Вас общественная безопасность, криминал, например, поднимает голову - Вы заявляете об этом во всеуслышание и ставите вопрос о смещении местного главы полиции, ну, или министра - в зависимости от ситуации. Если с Вами согласно абсолютное большинство окружающих граждан - дело в шляпе, сурового хранителя правопорядка смещают с должности, на его место заступает другой, и все довольны. Но, понятное дело, такой порядок возможен только в небольшой стране с прозрачным бюджетом и социальной направленностью. А в крупной державе изложенная конструкция не устоит нипочем даже в небольшом городишке где-нибудь в глубинке. По причинам, о которых все мы имеем довольно хорошее представление. И раз этот проблему решить невозможно, то нужно ею хотя бы управлять. Пользуясь замечательным методом кнута и пряника. Ну, попридержать одну зарвавшуюся личность, занимающую значительный пост, продвинуть другую, более выгодную для намеченных тактических целей и так далее. В принципе, ничего особенного. Все в пределах допустимого и давно привычного.
  
   - Короче, нам нужен свой человек в высоких кругах, - заключил Петр Иваныч, - И, я надеюсь, этим человеком станете Вы. Что скажете?
  
   Евгению Кузьмичу вдруг показалось, что вот сейчас перед ним открываются какие-то невиданные ранее перспективы и горизонты. Но отчего-то они не радовали, хотя и выглядели привлекательно. Что-то подобное он ощутил, когда однажды почувствовал, что детство окончилось, наступает какая-то незрелая взрослая жизнь. И теперь с него никто не снимет всяких там обязательств, как ожидалось, и свободы не станет больше. Ему как в детстве все так же будут указывать, его будут обвинять и наказывать при случае, а вся его эфемерная свобода заключается в произвольном выборе курить или не курить, в выборе не такой модели кроссовок или ботинок, а другой. Забавно, что и этот выбор даже не сам он делает, а за него все давно решили, подсказали и продиктовали. Его статусом, дресс-кодом, общественным укладом и прочим подобным. И остается только безвольно принять это чужое решение, выплескивая накапливающееся разочарование и раздражение в виде неожиданных вспышек гнева и провалов в депрессию.
  
   Но, как говорится, назвался груздем - полезай, куда прикажут, так что отступать было вовсе некуда, и Евгений Кузьмич на всё соглашается.
  
  

Глава 9.

  
   Так, довольно простым порядком в стране появился новый министр. На особом положении, облеченный доверием и широкими возможностями. И этот министр никого не боялся, ни перед кем шапку не ломал и спину не гнул. Жил себе, на работу заходил от случая к случаю, а в основном проводил время на государственной даче. Среди аллей, фонтанов, уютных беседок, в окружении тактичной прислуги. Хорошо! Тишина, воздух! Всё кажется таким легким и таким доступным! Всякое пугающее и довлеющее отступило. Теперь и закон Евгению Кузьмичу не писан, он сам - закон. Вот только Петр Иваныч этот со своими затеями... Но и с этим жить можно! Ничего!
  
   Но вот иной раз нет-нет, да напрашиваются рассуждения, отчего это так все так устроено, что чем лучше человек живет, тем больше донимает его какая-нибудь мелочь, на которую бы он и внимания не обратил, если бы жил чуть похуже? И для чего всё так? Кому, спрашивается, это нужно? Теряюсь в догадках. А ведь мелочь, ерунда эта обязательно возникает! И прямо занозой становится на белой аристократической коже! Ну что ты будешь делать?!
  
   И Евгений Кузьмич все более и более тяготился посещениями и рекомендациями Петра Иваныча. Сначала, вроде бы, всё было нормально, терпимо. Но чем далее, тем, как говорится, более разгоралось и накапливалось нехорошее чувство в виде неприязни и раздражения по отношению к частому гостю.
  
   И, главное, вел бы себя Петр Иваныч как-нибудь неприлично, неделикатно! А то ведь нет, наоборот, обращается с Евгением Кузьмичом ласково да вежливо! И всё на "Вы". Наш герой даже предчувствовать стал намечающиеся визиты нежелательного посетителя. Мутило прямо его, покалывало в боку, голова ни с того ни с сего побаливать начинала, ну, и далее в том же роде.
  
   Не поверите, он даже спрятался один раз от Петра Иваныча! И где - в обыкновенном шкафу! Но Петр Иваныч пропажу обнаружил мгновенно, створку шкафа приоткрыл и тактично так произнес:
   - Добрый день, Евгений Кузьмич! Хороший шкаф, вместительный!
  
   И ничего более! Дальше - только по делу. Что значат манеры и воспитание!
  
   Так прошло года полтора. Герой повествования от нервного напряжения как-то стал сильно съеживаться, лысеть, кожа утратила былой здоровый цвет и казалась просто серой. И придирчивым стал Евгений Кузьмич, прямо как иная беременная женщина! Всё ему не так!
  
   Вот на какие немыслимые перемены способна порой удивительная человеческая природа! Впрочем, от своего прежнего мнения не отступлю: люди не меняются! Что было - то и будет! В иных обстоятельствах, конечно, человек проявит себя так, в других - этак, а может, и вовсе с неожиданной стороны. Но суть его природы, а следовательно, и поступков - одна и та же. И для перемен радикальных требуются не обстоятельства, а большое, всё преодолевающее желание самого такого человека. Да еще подкрепленные чем-нибудь, что посильнее всяких там обстоятельств! Да-с!
  
   А ведь люди хорошо делают только то, во что верят. А прочее творят неосознанно, по подсказке, указанию, по ситуации. Или просто из-под палки, извините! А если отдельно взятая личность ни во что не верит? Или верит в какую-нибудь несусветную чушь? Что тогда? Только палка да пряник ему в жизни и достаются! Только страх наказания и стремление к обладанию. Такая биполярная картинка мира получается! Проще, чем в рисунках детей дошкольного возраста! И как взрослый человек доходит до такого жалкого состояния? Ума не приложу!
  
   И вот, года через полтора безоблачной жизни, если можно назвать эту жизнь безоблачной, Евгений Кузьмич наконец определил, что нужно что-то менять. А как известно, если разобраться в проблеме не удается, следует вернуться к истоку проблемы. И Евгений Кузьмич отправляется в свою московскую давно не посещаемую квартиру.
  
  
   А в квартире что? Пыль, пустота, безжизненное пространство. Пылятся стулья и чашки, книги на полках, да и самые полки. Подоконник вон запылился. Но почему-то не кажется эта перспектива унылой или тоскливой. Наоборот, создается ощущение, будто вот именно здесь покой, другая жизнь, настоящая. Бродит Евгений Кузьмич по причитающимся ему квадратным метрам и становится словно моложе и естественнее. И осанка его приобретает давно забытую конфигурацию, и глядит он вовсе не со злобой на окружающее пространство, а с легкой укоризной.
  
   - Куда же ты меня привела? - говорит мужчина, обращаясь не то к собственной квартире, не то к судьбе, не то еще к кому-то, кто все равно не слышит, - Зачем я тебя послушал? И почему я? Почему не другой кто-нибудь?
  
   И в самом деле, почему не кто-нибудь другой? Думаю, потому что это имеет значение для объекта такого выбора, а для выбирающего - решительно никакого. Или почти никакого. Потому, если придется Вам оказаться избранником - неважно чьим - подумайте, так ли нужно Вам это избрание, так ли оно надежно?
  
   Осматривая запыленные предметы интерьера и их содержимое, Евгений Кузьмич доходит наконец и до старой своей астролябии. И отчего-то в этот раз прибор вызвал у мужчины жуткое раздражение. Примерно такое, какое вполне может возникнуть у человека, имеющего дело с чем-нибудь не особенно понятным, но раньше не внушавшим никаких опасений. Теперь же Евгений видел в предмете недруга, который, как показалось нашему герою, все время суется в его жизнь с разными бесполезными советами и туманными намеками. Вроде какой-нибудь заботливой бабушки, все время остающейся недовольной поступками внука, но и не умеющей направить его в дельное русло. Беда прямо! Ни толку, ни проку, а одна маята!
  
   И так захотелось Евгению Кузьмичу взять эту ненавистную астролябию в уверенную руку, открыть окно и зашвырнуть нелепое изобретение в равнодушное пространство мегаполиса! И действительно, мужчина распахнул окно. Но какая-то жадность что ли взяла над ним верх, и он внезапно изменил намерение: решил просто продать раритет. Не то, чтобы он сильно нуждался в деньгах, вовсе нет, но, с другой стороны, зачем добру пропадать? Да и такой исход, пожалуй, будет изысканной местью бездушному, в сущности, предмету.
  
   А тут еще очень кстати позвонил Петр Иваныч и почти сходу заявил, что у него есть замечательный знакомый коллекционер, как раз нуждающийся в астролябии, и что если у Евгения Кузьмича есть на примете знакомый, обладающий старинным чудом, то он, Петр Иваныч, был бы чрезвычайно благодарен за полезное знакомство.
  
   Однако такое слишком поспешное течение событий поставило Евгения Кузьмича буквально в тупик. Легко решавший вопросы прочих людей без рассуждений, а равно и сантиментов, Евгений давно отвык от мысли, что в его собственной, приватной, так сказать, жизни тоже может что-то меняться, и довольно стремительно. Жил он последние полтора года в постоянном ожидании и даже уверенности, что вот-вот, еще немного, и всё как-то само собой примет другой, новый оборот, и от этого чем дальше, тем больше впадал в состояние необъяснимой дремоты, будто копя душевные и физические силы для дел будущих, более интересных и правильных. Все время чего-то ждал, и все время ничему не верил. И обескураженный запросом Петра Иваныча, успешный министр пообещал сделать все, что в его силах, поспрашивать у знакомых, поинтересоваться и далее в том же роде. Но свою астролябию к продаже не предложил.
  
   Ну что ж? Такова природа человеческая! Предсказуемая донельзя, и одновременно совершенно непрогнозируемая. Так уж сложилось! Исторически, если позволите.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"