Че Гевара, спи. Спи, пока Игнатий Лойола разбирает твои рукописи, пока Розенкрац ссорится с Гильденстерном по поводу твоих походных записей. Спи. Разве ты недостаточно устал во вчерашнем бою, чтобы обращать внимания на их отзывы? Ты не имеешь ни малейшего представления о постмодернизме. Какое упущение! Разве для того ты сражался столько дней, чтобы после над тобой смеялись люди, не знающие, что такое революция? Ты не спал и не ел, сидел в болоте по нескольку дней, мечтая о том, что когда-нибудь Куба будет свободна. Ты хотел, чтобы имя борца переходило из уст в уста - и радовался каждой победе. Спи, Че Гевара. С каждого постера, на каждой майке - твое лицо. Не слушай! Розенкрац как всегда преувеличит, Гильденстерн - пропустит главное. Да, Че Гевара... Твои поступки - наполовину стерты, твой лик - разукрашен и приобщен. Великий Че... Все партизаны молились на тебя, как на Бога. О, что бы они сказали, если бы узнали, что портрет их героя носят враги? Что бы они сказали, узнав, что записи Че осмеяны и попраны? Всего лишь потому - что ты писал, не зная о постмодернизме, потому что ты любил, не зная теории любви. Лойола никогда и никому не пожелал блага - а теперь судит твои святые творения... Бедный, бедный герой... Мученик Гевара. Для тебя не хватит свечей во всех церквях иезуитского ордена, для тебя мало будет Шекспиров и Маяковских. Тебя осудят и проклянут - а все потому, что постмодернизм для тебя - ничего не значит. А ты шёл так прямо. Ты был верен идее - и никому больше. Твой голос звучал трубой на весь остров, направляя всех идти вперед. Спи, мой Че! Ты не должен видеть, как твои лозунги красят краской, как стирают твои холсты... Гевара, спи. Ну, пожалуйста, милый мой мальчик... помнишь, ты в детстве так любил эту колыбельную... и стихи... а теперь - они заставляют кривляться на публику, выставляя свои бездарные огрызки наряду с тем, что написано твоей рукой. Спи, Че Гевара.