Ученичество Дага началось раньше, чем он - да и Аркади, по предположению Дага - ожидал. Они все сидели за столом, уже заканчивая завтрак, который прислали в корзине поддержать увеличившиеся хозяйство - хлеб, кидальник и сваренные вкрутую яйца, еще чай - когда после краткого стука в дверь запыхавшийся мальчик ворвался внутрь и выпалил:

- Мастер Аркади, сэр! Мастер Челла сказала сказать вам, что там принесли раненого дозорного, и если вы будете так любезны прийти...

- Очень хорошо, - сказал Аркади спокойно. - Скажи ей, что я скоро буду.

Мальчик кивнул и убежал так же внезапно, как появился.

Аркади пил чай. Даг сказал нервно:

- Разве не должны мы идти немедля?..

- Если дозорный был бы настолько плох, сомневаюсь, что он смог бы прибыть живым, сказал Аркади. - У вас есть время допить чай. - Он поставил кружку, поднялся без торопливости и добавил: - Когда дело действительно срочное, Челла звонит в большой колокол, который установлен перед шатром целителей. Два удара и три. Все шатры мастеров в пределах слышимости, в ту или иную сторону. Тогда мы бежим.

Сейчас, очевидно, они шли. Даг обнял Фаун на прощание, благодарно кивнул в ответ на ее тихое "Удачи!", набросил куртку на плечи и вышел следом за Аркади. Утро не было ранним; уставшие от их тридцатимильной прогулки Барр, Ремо и Фаун отсыпались, хотя даже так они поднялись до их хозяина. Даг проснулся на рассвете, с полной головой неуверенностей, которые гонялись друг за другом всю ночь и сейчас были готовы к новым кругам.

Аркади вчера днем после того, как показал Ремо где устроить лошадей, очевидно, решил, что Даг отмыт достаточно хорошо, чтобы его можно было показывать людям. Он сопроводил его в шатер целителей для знакомства. К удивлению Дага выяснилось, что Аркади не был главным целителем Русла Полумесяца; этот пост занимала женщина старше его годами, полная, мешковатая и веселая. Мастер Челла проницательно оглядела Дага и показала ему свое владение, познакомив его в свою очередь с мастером-травником и двумя его подмастерьями и со своей напарницей, женщиной примерно возраста Дага. Они не задавали так много вопросов, как опасался Даг; было понятно, что Аркади уже обсуждал с ними своего странного найденыша. "Условно принят". Но в чем состояли условия?..

Спустя пять минут прогулки по дороге вдоль берега показался шатер целителей. Это было разросшееся серое строение, похожее на дом Аркади, почти того же размера. У перил снаружи была конструкция, с которой Даг познакомился в дозоре: две оседланные лошади спереди и волокуша сзади. Челла и тощий шатен-дозорный как раз поднимали седого, более плотно сложенного дозорного на ноги, держа его руки на плечах и помогая ему. На каждом шагу старый дозорный бормотал "Оу. Оу. Оу..."

- Ну, Тапп, - сказал Аркади с грубоватой радостью, когда они поравнялись с группой, - и что вы с собой сделали?

- Ничего, будь оно проклято! - отрезал седой человек, его коса порядком разлохматилась. - Все, что я сделал - забросил седельные сумки на лошадь точно так же, как десять тысяч раз до того. Клянусь! Внутренности человека не должны вываливаться просто потому, что он эту поганую лошадь решил оседлать. Оу. Оу!

Аркади открыл им дверь. Тощий патрульный нагнулся, чтоб снять с напарника ботинки, потом осторожно провел его через первое помещение, забитое полками с записями, в светлую комнату со стеклянными окнами с видом на озеро. Все четверо помогли уложить больного на узкую, высокую как стол кровать в центре комнаты. Тапп покрылся холодным потом и мучительно дышал, но при этом с любопытством оглядывал Дага и его левую руку.

Аркади и напарник Таппа между тем стащили с него штаны, и Челла живо закатала его трусы до уровня паха, подняла белые брови и указала на красную шишку на его животе.

- Ага, - сказал Аркади. - Идите сюда, Даг, и скажите мне, что вы чувствуете.

Тапп нервно посмотрел на Дага.

- Проклятье, а это кто еще?

- Вымой рот, Тапп, - проворчала Челла.

- Если человек не может ругнуться когда болен, то когда ж ему еще можно? - пожаловался Тапп.

- Не в моем шатре, - сказала Челла твердо.

Тапп фыркнул, затем подмигнул:

- Да, мэм. Мастер-мэм. - Его любопытный взгляд вернулся к Дагу. - Ты разве не дозорный? - спросил он недовольно. - Не из наших. Курьер?

- Был когда-то, - сказал Даг. - Сейчас, хм...

Аркади ждал с холодным интересом, чтоб посмотреть как Даг себя опишет.

- Ты знаешь, как мы обмениваемся молодыми дозорными с другими лагерями в надежде, что кому-то другому повезет вбить в них немного мозгов? - спросил Даг.

- Да, и что? - сказал Тапп.

- Тогда думай обо мне как о целителе по обмену. На испытании. - Даг прочистил горло и добавил: - Понимаешь ли, и сегодня первый испытательный день.

- Аркади, Челла, нет! - закричал Тапп. - Вечно вы напускаете на меня своих ногоруких новичков!..

Аркади широко улыбнулся:

- Успокойся, Тапп. Даг здесь только наблюдает.

Он устремил внезапно острый медный взгляд на Дага:

- И что вы наблюдаете?

Даг сложил правую руку чашечкой над шишкой и неохотно открылся.

- Его резкое движение при поднимании сумок, похоже, порвало слабое место в мускулах живота, и кусок кишки вывалился наружу и пережал сам себя весьма нехорошо. Он весь горячий и раздутый, что тоже делу не помогает. Я думаю, он пытался крепиться слишком дох... - Даг взглянул на Челлу, наблюдающую за ним так же пристально, как Аркади, - слишком долго... "Не надо мне волокуши, сам поеду..."

Напарник засмеялся:

- Точно так он и говорил! - Тапп посмотрел на него.

- И сделал этим хуже, - продолжил Даг. - Как далеко был ваш дозор?

- Два дня езды, - сказал напарник. - Мы были на северо-западе почти у берега Серой.

- Где-то в поездке его кишка завязалась узлом, и дыра распухла и туго сжалась, и сейчас, без сомнений, дело плохо. Я думаю, ему повезло, что поездка не заняла три дня.

Аркади склонил голову в неохотном уважении:

- Очень хорошо. И что бы вы сделали с этим?

Даг сказал осторожно:

- Я знал одного парня в... в месте, где был с дозором однажды, с ним случилось что-то похожее. Целители каким-то образом запихнули кишку обратно внутрь и уговорили отверстие закрыться, потом отправили его в лагерь до завершения лечения. Я не знаю точно, как было произведена часть с кишкой.

- Если бы не было перекручивания, и рызрыв мускульной ткани был достаточно большим, вы могли бы сделать это надавливанием пальцев, на деле, - сказал Аркади.

- Я так делал на пути сюда раз пять, - пожаловался Тапп, - но кишка продолжала выпадать до тех пор, пока не распухла.

Челла моргнула. Аркади вздохнул:

- И, полагаю, вдобавок вы настаивали на том, что можете есть?

- После первого дня - уже нет, - сказал Тапп тише.

Аркади закатил глаза и пробормотал "Дозорные!" себе под нос. Он набрал воздуха и снова повернулся к Дагу.

- При перекрученной и сжатой, как сейчас, нужно произвести некоторую осторожную коррекцию Дара, чтоб восстановить кишку без ее разрыва, проливания крови и гниющей еды в брюшную полость, иначе это приведет к заражению.

Даг понимающе кивнул:

- Как ножевая рана в животе.

- Правильно. Челла, если я могу обеспокоить вас - дайте густое подкрепление Дара в воспаленную зону, посмотрим, сможем ли мы несколько ослабить сжатие перед тем, как двигать что-либо.

Челла кивнула, положила руки на вздутие и закрыла глаза. Даг ощутил поток несформированного Дара, хлынувшего в больную плоть Таппа. Дополнительный Дар, возможно, поддержит и ускорит собственные попытки тела вылечиться, а также снизит воспаление и боль. Самая простая процедура; все патрульные обучались хотя бы этому, даже моложе Дага. Фокус работы Челлы был, однако, в лучшем и более густом воздействии.

- Пока мы ждем эффекта, - продолжил Аркади, - позвольте, я расскажу вам больше...

Далее Даг охотно и Тапп куда менее охотно выслушали детальное описание полудюжины других способов. Даг в жизни не мог представить, чтоб человеческие внутренности оказывались в местах, им не предназначенных, и что следовало делать с этим. Особенно Даг был потрясен - или шокирован - версией, когда желудок продавливался сквозь небольшое отверстие в диафрагме, связанное с пищеводом, и оставался половиной на одной и половиной на другой его стороне. К тому времени, когда Тапп должен был пожелать никогда не рождаться на свет, Аркади прервал рассказ и мягко сложил руку чашечкой над шишкой. Даг поднял чувствительность до предела. "Глубже и глубже." Аркади проницательно взглянул на него, затем сосредоточил внимание на задаче, закрыв глаза в концентрации.

Пальцы-проекции Дара Аркади были формой не похожи на пальцы. Они мягко расширяли дыру, отделяющую перекрученную кишку, и вдвигали напряженную материю обратно внутрь. Тапп стонал и обливался болезненным потом; его напарник сжал его руку и наблюдал за ним в тревоге, забыв о юморе дозорных.

Сила, думал Даг. Сила так легко двигать материю через ее Дар была потрясающей, хоть проекция Дара Аркади танцевала так деликатно, как если бы он выкладывал лепестки цветов, которые старался не помять. Он уговорил две стороны разорванной дыры сойтись вместе, потом сделал аккуратно сформированное подкрепление Дара, чтобы держать их вместе. Напряженное лицо и хватка Таппа ослабли и он обмяк на столе. Все было закончено менее чем за десять минут, даже не повреждая кожи.

- Я отправлю одного из ногоруких учеников в ваш шатер сегодня вечером, чтобы дать вам еще одно подкрепление, - сказал Аркади Таппу и посмотрел вверх.

- Кто-нибудь сказал его жене, что он уже дома?

- Я послала мальчика, - сказала Челла.

И действительно, жена Таппа появилась спустя несколько минут, вне себя от тревоги, и возгласы "Тапп, что ты с собой сделал?" и "Я не виноват!" повторялись в разных вариациях. Аркади рассудительно дал ей большинство своих инструкций - постельный режим и никакой еды до завтра, оставаться в лагере, пока Челла не скажет обратного. Даг помог нести Таппа обратно до лошадиной волокуши и смотрел, как его покатили прочь в сопровождении его напарника и жены.

Смотря им вслед, Даг поворачивал крюк то так, то эдак, пытаясь представить работу Дара, которая могла бы уговорить половину чьего-нибудь желудка вернуться в его надлежащую позицию сквозь такое маленькое отверстие без того, чтобы разорвать его прямо под сердцем.

Аркади, потягивающий спину рядом с Дагом, сказал:

- Он прекрасно выздоровеет, если не переусердствует. Не поможет даже то, что он, по словам напарника, два дня дурачился с разрывом и говорил своему командиру, что он будет в порядке еще до того, как отправится домой. Иногда у дозорных совершенно нет мозгов.

- Растрясают в дороге, - сказал Даг. - Разумные люди не отправляются искать Злых.

- Полагаю, кому и знать, как не тебе.

- Сорок лет тем и занимался, сэр.

- Ух. Думаю, ты об этом? - Он нахмурился на крюк Дага. - До и после руки, так? Потому что, похоже, что это случилось лет двадцать назад.

- Ага, - сказал Даг. - Как раз об этом. - Но если Аркади выуживал историю из старого дозорного, он был обречен на разочарование. У Дага появился более важный вопрос.

- Сэр... Почему вы не холодеете и вас не трясет после этой работы?

Голова Аркади повернулась.

- А что, ты?..

- После всех моих излечений, весьма сильно, а тот эпизод со стеклянной вазой сбил меня с ног. Все тело было как желе и тяжесть в желудке.

- Ну, значит, ты что-то делал неправильно.

- Что?

- Нужно будет разобраться. - Аркади потер рот тыльной стороной ладони и с любопытством посмотрел на Дага, но не стал задавать вопросов. Вместо этого он передал Дага Челле, пока он отойдет, по его словам, проверить новеньких.

Челла показала Дагу способ хранения записей в своем шатре, больше довольная, нежели польщенная узнать, что потрепанный северянин умеет читать и писать. Однажды их прервала женщина, малышу с больным горлом которой требовалось подкрепление Дара. Во второй раз их прервал мальчик, которого втащил внутрь отец - он разбил голову до крови в драке с братом. Камень, как-то относящийся к делу, был оставлен гневным, потрясенным проигравшим как доказательство или, возможно, как сувенир.

Работая, Челла сохраняла вежливый и кажущийся привычным поток инструкций и комментариев, которые Даг впитывал - с растущим ощущением, что он был всего лишь последним в длинной цепочке подмастерьев, прошедших через ее шатер. Даг был мучительно осведомлен о том, что ничем не может помочь в пришивании куска скальпа, но по крайней мере его крюк оказался полезен для отвлечения внимания, пока шло пришивание. Мальчик прямо попросил историю - сурово сокращенную Дагом - о том, как пропавшая рука была откушена глиняным волком, потом прикусил трясущуюся губу и вынес свое собственное маленькое испытание под изогнутой иглой Челлы с новой решимостью.

Челла подавила улыбку и похвалила его храбрость.

Барр ворвался внутрь с новостью о том, что корзинка с обедом и Аркади оба прибыли обратно домой. Даг шел тихо рядом с ним вверх по дороге, и в голове его вертелись уроки сегодняшнего утра. Множество вещей, которых он не знал, казалось увеличивающимся с тревожащей быстротой.

* * *

В корзинке с обедом были сэндвичи с ветчиной и кидальник, немедленно уничтоженный.

Пока Фаун, Ремо и Барр убирали тарелки и крошки с круглого стола, Аркади поднялся и пошел к одной из своих полок. Он вернулся с листом бумаги и вновь уселся напротив Дага. Вместо предложения прочесть, он перевернул его и разорвал напополам.

- Сейчас, - сказал он, - давайте посмотрим, что вы делаете такого, что доставляет вам неприятности. Наблюдайте. Э... с чувством Дара, пожалуйста.

"Чего он добивается?" Даг открылся и стал наблюдать, призывая утреннюю концентрацию против послеобеденной дремоты.

Аркади уложил два куска рядом на стол и прошелся пальцем по линии обрыва. Под едва ощущаемой проекцией Дара бумага, шурша, соединялась обратно. Он поднял ее и пощелкал, потом повернул и снова разорвал на половинки. Фаун и мальчики бросили раковину и торопливо скользнули обратно на свои стулья, чтоб посмотреть.

Это произошло так быстро, Даг едва был уверен в том, что именно он почувствовал. Но он ответственно расположил половинки на столе перед собой, соединил их края так хорошо, как мог, высвободил призрачную руку, закрыл глаза и нашел тот странный уровень восприятия, "глубже и глубже", который открыл впервые, когда лечил Хога. Бумага, казалось, была во многом как войлочная ткань, масса крохотных волокон, спутанных вместе - и сейчас оторванных друг от друга. Он вспомнил, как Фаун пряла нить для их свадебных браслетов, заставляя волокна закрутиться и удерживая их.

Только что разделенный Дар этих волокон все еще обладал эхом их бывшего трения. Это будет несложно. Он улыбнулся и повел крюк вниз к краям, чтоб призрачным пальцем уговорить их соединиться обратно.

И открыл глаза в испуге, когда бумага загорелась вдоль линии починки. Он прибил пламя в торопливом смущении.

Барр увернулся от летящего уголька и сказал:

- Даг, это ведь не день рождения! Осторожней!

Даг тщетно потер подпалины на столе Аркади.

- Извините. Извините! Не знаю, как это случилось.

- М-м-ух, - сказал Аркади и откинулся, прищурившись. Он не выглядел удивленным. - Так я и думал. Вы расходуете гораздо больше силы, чем требует задача, и опрометчиво себя истощаете. Излишек становится, в данном случае, теплом.

- Но колено Хога не загорелось! - возразила Фаун. Добавив после мгновенья задумчивости: - К счастью.

- Это была гораздо более обширная задача, и живое тело впитывает Дар на таком уровне, которым не обладают обычные объекты. Лечение неприятных последствий, которые вы испытывали, холод и тошнота, это не какой-то особенный трюк. Это результат основной привычки рассчитывать эффективность чьей-либо работы. Не делать настройкой Дара ничего, что можно сделать физически или даже другим целителем; успокаивать себя, потому что вы никогда не знаете, как скоро появится другой пациент; и никогда не использовать больше силы, чем это действительно необходимо. Это не только менее расточительно, это более элегантно. - Аркади очень любовно покатал последнее слово на языке.

Даг почесал затылок в сомнении.

Барр захихикал:

- Не знаю, как Даг сможет быть элегантным.

Фаун ощетинилась и открыла было рот, чтоб кинуться в жаркую защиту. Даг мягко перебил:

- Тренировка по закрыванию Дара. Когда вы с Барром последний раз тренировались закрывать свой Дар, Ремо? Еще перед свадьбой Вита и Берри, не так ли?

Ремо ядовито глянул на напарника.

- Да, сэр. - Он не добавил "Ты же там был, Даг!"; некий бывший командир, очевидно, вылечил его от любой склонности к рискованному нахальству.

- Сейчас, полчаса. Внизу у озера будет замечательным местом. Там никто не прервет вашу концентрацию.

Ремо послушно встал, сердито посмотрел на Барра и дернул подбородком. Барр заворчал и вышел следом, бросив последний взгляд обманутого любопытства через плечо. Установилось подобие спокойствия.

Аркади не комментировал происходящее, если не считать слегка приподнятых серебряных бровей. Вместо этого он допил свою чашку чая, поставил ее на край стола и с резким хрустом отломил ее ручку.

- Ой! - сказала Фаун, вскакивая, затем крепко сжала губы. Она взглянула на дверь через которую ушли мальчики и чопорно сложила руки на коленях в чрезмерном усилии казаться меньше.

Аркади толкнул две половинки к Дагу:

- Попробуй еще раз. Не пытайся вместить целую чашку или даже целую ручку, хоть и держи в голове знание об их внутреннем Даре. Думай о поверхностях. Еще раз, позволь мускулам делать так много, как возможно. Крепко держи части вместе... - Он прервался; оттенок цвета окрасил его щеки. - Э...

- Фаун, одолжи мне свои руки для этого, - попросил Даг.

Она понимающе кивнула, поднялась, лизнула пальцы, чтоб подобрать пару крохотных фрагментов, все еще лежащих на столе, разместила их снова перед Дагом. Сжала чашку и ручку и свела их вместе.

- Совсем как вазу, да? - Она сверкнула на него ямочками, как бы говоря "Ты сможешь это сделать".

- У-гу. - Даг послал Аркади многообещающий взгляд, но мастер никак не отреагировал. "Поверхности, так?" Даг закрыл глаза, подвинул руку так, чтобы крюк звякнул и упал вниз и внутрь, найдя Дар чашки, затем ручки. Двух поверхностей. У обожженной глины был более грубый голос, чем высокий звон стеклянной вазы, эдакое бормочущее тихое ворчание.

Недавний излом все еще вибрировал, хотя глина была гораздо более инертной, чем концы сломанных кровеносных сосудов, которые Даг несколько раз соединял обратно. Но у них был все еще хороший захват. Два осколка поднялись в воздух, отыскивая надлежащее место. Цванг. Цванг. Лучше и лучше, цвангцвангцвангцванг... И еще лучше...

- Хорошо, - сказал Аркади. - Стоп.

Даг сглотнул и открыл глаза.

Фаун осторожно отпустила ручку. Та осталась на месте.

Еще более осторожно она взялась за ручку и отпустила чашку. Соединение держало.

- Она теплая, - доложила она, - но совсем не такая горячая, как была ваза, Даг. До той ты едва мог дотронуться, даже когда она перестала светиться. - Она вгляделась пристальнее. - Я вижу только линии в глазури.

Два осколка заблудившейся глины также были на месте, очерченные слабыми линиями.

- Как вы себя чувствуете? - спросил Аркади у Дага. Его голос и взгляд оба были спокойными.

- Не... плохо, - сказал Даг слегка удивленно. - Что-то взялось у меня, конечно, но я не чувствую головокружения или холода. И мой обед остается на месте.

В этой починке не хватало парящей экзальтации и яростной слабости, как в предыдущих, стеклянной вазы, или колена Хога, или головы Хайкри; она была более... интересной и легкой. Бесспорно, менее возбуждающей. "Но менее утомительной, должен признать".

Аркади поднялся и вернулся с еще одной смятой запиской. Он сел, разорвал ее надвое и вновь подвинул половинки к Дагу.

- Попробуйте еще раз. Не так сильно.

Даг с пониманием кивнул и выровнял обрывки. Фаун скользнула обратно на стул, все еще сжимая чашку и наблюдая широко открытыми глазами. В ожидании еще одного пожара ее рука сжала влажное посудное полотенце, которым она до этого вытирала стол, но затем храбро вернулась на колени.

В этот раз Даг нарочно успокоил себя, убрал призрачную руку до того состояния, чтобы она едва проглядывала. Он не торопился, скользя вдоль обрыва, тревожно посматривая сквозь ресницы, чтобы не появилось нежелательной вспышки пламени. Закончив, он открыл глаза и посмотрел вниз на починенную бумагу. Хороша, как... старая.

- Странно, - сказал он. - Каким-то образом это труднее, чем колено Хога. Тело со своим собственным лечением, кажется, кооперируется, мертвые объекты так не умеют.

- Ух, - сказал Аркади. - Вы уже знаете это, так?.. - Даг глянул вверх, чтоб поймать немигающий нахмуренный взгляд. Аркади продолжил: - Сделайте это еще раз. Настолько мягко, насколько сможете.

На этот раз Даг разорвал страницу надвое сам, разгладил и срастил вместе еще раз. Протянул ее Аркади.

- Хорошо, - сказал целитель просто. - Обычно кое-что из этой техники используется, чтобы сращивать вместе кожу. Однако, лучше приберечь для случаев, когда не сможете дотянуться иглой.

- Это... все случаи, если говорить обо мне, - вежливо заметил Даг.

- А. - Пойманный второй раз, целитель сделал гримасу. - Мои извинения. Привычка, я боюсь. Я постараюсь быть более внимательным.

- Я привык, - сказал Даг.

Подмигнул ли Аркади? Сложно сказать. Но он только сказал:

- К слову... Пытались ли вы вызвать проекцию Дара правой руки?

Даг потряс головой.

- Она появилась с левой стороны по своей воле, казалось бы. Я думал это было... ну, я не уверен в том, что я думал, чем это было.

Фаун сказала лояльно:

- Для меня это не казалось страннее всего того, что ты делал.

- Да... Твое первое предположение было, что это что-то, что у меня всегда было и запоздало появилось, - он также улыбнулся, вспомнив когда она это сказала. - Кажется, ты была права.

Она пожала плечами.

- Я думаю, это само собой разумелось.

- Попробуйте сейчас, - сказал Аркади. - Правую руку.

Даг попробовал; ничего не произошло. Его Дар справа оставался твердо переплетенным с плотью, которая его производила, также как всегда.

- Упоминал ли Даг, - сказала Фаун, - что в то время, когда его призрачная рука появилась впервые, его правая рука была сломана? Вся в лубках и на перевязи. Хотя я продолжала заставлять его засовывать ее обратно в перевязь.

Аркади расслабился.

- В самом деле? - Это был больше возглас удивления, чем недоверия. - Это... интересно. - Спустя мгновение и еще один взгляд, брошенный на крюк, его брови взметнулись в удивлении. - Честное слово! Как же вы справлялись?

- Мне немного помогали, - сказал Даг.

- Ты кого это назвал "немного"? - шепнула ему Фаун с глубокими ямочками на щеках. Он не мог не улыбнуться обратно.

Аркади потер бровь и вздохнул.

Даг застенчиво выпрямился, прочистил горло.

- Кроме того, что я так перекошен, - сказал он, - вы говорили о проделывании чего-то, чтобы, э... очистить мой грязный Дар. О чем вы думали? - Или лечение загрязнения, как последствий настройки Дара, было простым, скучной саморегуляцией? Успокоиться может быть совершенно бесполезным советом посреди некой давящей критической ситуации.

- Ну... Признаюсь, пока я не знаю. Вы - странная коллекция загадок, пришедшая к моим дверям.

- Сначала мне казалось, что мой Дар прочистится, или вылечится, или заново себя сделает сам спустя какое-то время. Таким образом, как все впитывают подкрепления Дара - или Дар еды, если на то пошло. Если подумать, проблема состояла в том, что я взял слишком много и слишком быстро.

- Несомненно, и то, и другое. Хотя кто-то сказал бы, что любой Дар крестьянина - это слишком много.

"Кто-то" или Аркади? Даг нахмурился от уклончивости этих слов.

- Исключая то, что Дар, которым я больше всего подавился, был от чистого Стража Озера. - "Или, рассмотрев Крейна, нечистого Стража Озера". - На самом деле, я нашел Дар еды придающим сил. По меньшей мере, после того, как я научился ограничиваться Даром жизни таких вещей, как семена, вместо того, чтобы отбирать Дар у материи.

Фаун сказала:

- Да, та путаница, которую ты сделал из моего пирога, нехорошо пошла, верно? Полагаешь, потому что он был приготовлен и мертв?

- Может быть, - сказал Даг. - Это мне напомнило, я собирался попробовать живую рыбу... мелкую! - поправился он торопливо под ее испуганным взглядом.

Аркади проглотил крик ужаса.

- Нет! Нет! На следующие несколько дней - на деле до того, как я дам разрешение - не забирайте Дар ни у чего! По крайней мере, до тех пор, пока я не смогу понять, в чем нарушение вашей самоочистки. И кстати...

Он поднялся и прошел к полкам, затем вернулся с пером, бутылкой чернил и чем-то, в чем Даг распознал журнал целителя.

Он положил все это, открыл книгу на чистой странице, окунул перо и стал писать. Он посмотрел и добавил рассеянно: "Откройтесь, пожалуйста". Следующие пару минут он описывал что-то, что Даг, поглядывая искоса, опознал как записи о состоянии его Дара, хотя из-за почерка и сокращений он едва ли смог бы предположить, что думал Аркади. Собственный странный сияюще-туманный Дар Аркади был совершенно нечитаем.

- Так, - сказал Аркади, закончив. - Мне нужно было сделать это вчера. Само собой понятно, что... Нет, наверное не понятно. Также вам нельзя осуществлять подкрепление Дара пока я вам не разрешу, ясно?

- Сэр? - сказал Даг неуверенно. "Никакого целительства вообще? Как метод обучения, наблюдение может зайти так далеко..." Это только начало, упрекнул себя Даг. "Ты думаешь, как будто тебе шестнадцать и это твой первый дозор, и ты оглупел от грез о немедленном успехе". Он даже не мог спорить "Но ведь теперь есть проблема Гринспринга!", потому что проблема Гринспринга была на своем месте всю его жизнь, и была незамеченной. Но пока что все его внимание к особенностям его собственного Дара здесь, в этом тихом южном лагере, казалось очень удаленным от оказания помощи осажденному северу.

- Мы не хотим распространять это загрязнение Дара по лагерю. Хотя бы до тех пор, пока не узнаем, насколько сильно ваши настоящие проблемы являются его результатом.

Даг кивнул с неохотным пониманием. Он собирался спросить "Но могу ли я лечить крестьян? Ведь их не заботит, насколько я загрязнен крестьянским Даром" - но понял, что обязательное расколдовывание также нарушит запрет Аркади принимать странный Дар. Он вздохнул, подчиняясь своему - временному, он верил - карантину.