Аннотация: Повесть написана мною для проекта "Новая инквизиция"
Озеро тьмы
Пролог
... Тени, длинные и рваные, путались под ногами. Ладони скользили по шершавым стволам деревьев. Быстрее, быстрее, пока есть силы, пока есть решимость, пока есть смелость.
Трава заплетает ноги. Сырая, холодная. Холод и вода - она должна привыкнуть к ним. Выбор сделан, уже давно. Это - последний шаг. Выбор сделан много месяцев назад. С того мига как она поняла, что она - никто. Пыль, мусор под ногами. А это не так. Она докажет что это - не так.
Деревья расступились, она выбежала на поляну. Застыла на миг, всего лишь на миг, стараясь запомнить все. И шорох листвы за спиной, и теплый летний воздух, целующий кожу; и гладь воды, мерцающую в неровном лунном свете; и тревожную темноту гранитных скал.
Скал, торчащих из воды, словно редкие темные зубы в щербатом рту.
Она скинула одежду, распустила волосы. Не слишком густые, не слишком чистые. Откуда взяться чистоте после такой долгой дороги? Это ничего. Ничего. Сейчас все закончится. Все будет хорошо.
Ноги коснулись воды. Легкая волна натекла на берег. Прохладная, пахнущая сыростью. Каменное крошево укололо босые ноги.
Шаг, еще. Туда, где скалы и прыгнуть вниз, где глубоко. Вода все сделает сама.
Если ей повезет - она утонет быстро - рефлекторно остановится сердце от переохлаждения. Если нет - будет долго биться, глотая воду, пока тело не станет тяжелей воды.
Руки скользят по мокрому камню, обдираются в кровь, нестрашно, зато можно прыгнуть дальше, где глубина, где нет дна, где холодная вода не даст шанса выплыть.
К тому же она почти не умеет плавать.
Девушка наклонилась над водой, рассматривая свое отражение. Темное, почти неразличимое. Крупный нос, губ совсем не видно, так же как не видно нездоровой ноздреватой кожи. Ничего. Все изменится. Все будет по-другому. Ей обещали.
Лживое зеркало воды разбивается тысячью осколков.
Она прыгнула. Она смогла это сделать.
Холод - да, именно такой о котором она мечтала, принимает её как лучшего друга; холод и темнота. Не выплыть, даже если захочешь. Теперь самое главное - вдохнуть воду и все. Это просто. Почему она не может открыть рот? Почему глупое сознание сражается за последнюю каплю кислорода в легких?
Это инстинкт, инстинкт. Девушка запрокинула голову. Тонкая, четко очерченная пленка воды, и огромное светлое пятно за ней. Это луна.
Ледяные иглы пронзают кожу, руки машут в надежде поднять тело вверх, но холод и тьма тянут вниз, сводя ноги в беспощадной судороге, такой, которая раздирает рот в крике, заставляя глотать плотную воду. Пока только глотать...
Кислорода не остается: нет сил и нет спасения. Это хорошо, она хотела этого. Почему ее тело пытается выбраться наверх? Зачем?
Холод сдавливает сердце, оно начинает биться какими-то неровными толчками. Вдох, последний. Смертельный. Боль взрывает легкие, они еще сокращаются, не понимая, что дышать им уже не придется. Темные щупальца ужаса заволакивают угасающее сознание, но губы девушки изгибаются в улыбке.
А когда есть улыбка - всегда есть надежда.
Глава 1
07 июля 1999г. 00.21.
деревня Беленькая
Псковская область
Двери сарая распахнулись, и Светлова швырнули внутрь. Не было никакой возможности смягчить удар, хоть как-то уберечься от ссадин, даже если бы у него не были связаны руки, даже если бы не расплывалось все перед глазами.
-Убьешь, - голос тихий, невнятный.
- Без разницы, - это бородач, тот, с кем он разговаривал вчера в деревне.
Кто из них дергает веревку, стягивающие запястья? Грубая рука коснулась шеи.
Наверняка это бородач пинает его под ребра. Он помнит эти сапоги. Огромные кирзухи с железными носами.
Как, интересно, ему удается не застонать?
Надо собраться, попробовать суггестию. Но нужен зрительный контакт, иначе никак.
Кто-то хмыкает. Потом плюет. Мимо. Размерные шаги.
Дверь захлопнули с такой силою, что с потолка посыпалась труха.
Вляпался в дерьмо по самые уши. Даже с головой.
Светлов завозился и острая боль вцепилась в ребра. И не только в ребра. Чем они ударили его по голове?
Стянутые за спиной руки уже затекли, их он почти не чувствовал.
Он попытался встать, но удалось подняться только на колени. Потом накатила тошнота, Светлов привалился к стене. Долго дышал, закачивая в кровь кислород, отгоняя плавающую перед глазами муть.
Подведем итоги. Задание, ты, Саша Светлов, провалил с треском. Сам его выпросил, сам и провалил. И даже мысль о том, что на его месте любой другой сотрудник их конторы, попался бы точно так же - не утешала. Потому что никто другой бы не попался. Точно. Это исключительно его личная прерогатива.
Что вообще-то странно. Светлов даже при желании не мог отнести себя к разряду хронических неудачников и недотеп, вечно попадающих в неприятности.
Совсем, даже напротив. До того как он сменил работу - жизнь его была вполне благополучной. Разве плохо ему жилось в "Рассвете"?
Ну ладно, скажем прямо, юрисконсульт - не самая веселая профессия. Даже если должность называется по-другому - например консультант по правовым вопросам, или помощник президента по вопросам законодательства. Не в названии дело.
Приличная работа была. Спокойная. Размеренная. И платили хорошо. Скажем так - достойно. Ему одному хватало. Скучно только было. Тоскливо.
Зато теперь весело. Светлов хмыкнул.
Мокрая одежда неприятно липла к телу. Ему удалось, наконец, встать. Сарай метра три на три, не больше. В углу пара лопат, грабли, ведра, какой-то хлам. Хорошо, что его не кинули туда. Лунный свет проникает в узкое горизонтальное отверстие почти под потолком. Это не окно - просто нет части бревна...
Кстати, о бревнах.
Светлов пнул стену. Опять посыпалась сверху труха, но развалить сооружение таким образом, явно не удастся. Бревна крепкие.
А дверь? Если попробовать с ней?
Нет, толстые доски, закрыто плотно. Черт, это не сарай, это какой-то бункер!
Тогда руки? Уж руки-то он сумеет освободить? Можно сделать подкоп, да и утром, когда за ним придут, иметь в руках лопату - это почти победить! Его учили пользоваться подручным материалом. В принципе нет разницы: грабли, лопата, главное не что, а как. И куда. Куда направить удар, как отвлечь, как использовать силу инерции.
Глова только кружится.
Светлов сел на земляной пол, постарался успокоиться и расслабиться. Так как учили на тренировках.
Вдох...
***
Армию он отслужил после школы, все равно отвертеться бы не удалось. Пожалуй, можно сказать, что с армией ему повезло. Никакой дедовщины, все более чем пристойно. Большую часть времени Саша Светлов рисовал наглядную агитацию.
А все почему? Он просто сказал, что умеет рисовать и будет очень хорошо, если ему поручат именно это занятие.
Сказал, как обычно говорил. Уверенно, глядя в глаза.
Затем юрфак, причем госвуз, куда он поступил совершенно спокойно. И закончил так же, не завалив ни одну сессию.
А дальше... дальше стало чуть сложнее.
На госслужбу было просто не устроиться. Нет вакансий. Даже если этот темноволосый парень с уверенным взглядом и подходил по всем статьям. Мест просто нет. Распределение молодых специалистов приказало долго жить и даже в милиции штат укомплектован. Адвокаты? Не смешите меня - там без лапы делать нечего.
А с этим у Светлова были проблемы. Лапы не было. И не предвиделось.
Да и, честно говоря, не хотелось Александру Светлову работать с криминалом. То ли дело цивилистика. Составить красивый договор - это как стих сочинить. Все должно быть взаимосвязано, уравновешено, вы нам пеню, мы вам штраф.
Он дал объявление в газету и пара - другая клиентов в месяц позволяла вести почти безбедное существование. Совсем стало хорошо когда удалось устроиться в "Рассвет". Игорь Васильевич сначала поручил молодому парню зарегистрировать фирму, потом пару раз обращался с вопросами, а затем предложил постоянную работу.
За два года Светлов узнал все, что только можно было узнать о работе юрисконсульта на небольшом предприятии. К концу 1998 года "Рассвет" обзавелся солидными долгами, использовал все налоговые льготы какие мог, и те, которые не мог, тоже использовал и как всякая уважающая себя фирма подлежал ликвидации. Чтобы возродится из пепла чистым и непорочным.
Операцию "Феникс", естественно, проводил Светлов. Уже был готов новый устав, уточнены виды деятельности, расписан уставной капитал, внесенный давно списанными компьютерными запчастями; любовно расписаны права и обязанности учредителя. Даже название было придумано. Простое и незатейливое "Рассвет - 2000". Все правильно. Старый "Рассвет" будет умирать долгой и мучительной смертью, на глазах налоговой инспекции, а "Рассвет - 2000" займет его место. Клиенты ничего даже не заметят. А кто заметит - той поймет. Поскольку сами провернули подобную операцию как минимум два раза. Пусть радуются что "Рассвет - 2000" зарегистрирован как честный налогоплательщик в городе Великие Луки Псковской области, а не в какой-нибудь оффшорной зоне, как его почивший в бозе собрат.
За прошедшие два года процедура регистрации юридического лица ничуть не изменилась.
И Саша Светлов нырнул в привычный круг как рыба в воду.
Сначала название. Тут он похвалил себя за предусмотрительность. Рубеж тысячелетия наступит только через год, и пока он не настал - мало кто включал именно эту цифру в название фирмы.
Предстояло отметиться в администрации города, госкомстате, изготовить новую печать, обегать фонды и со всеми собранными бумажонками открыть расчетный счет.
Фонд социального страхования был последним перед визитом в банк. Именно туда двадцать восьмого декабря Светлов и направился.
Игорь Васильевич, учредитель обоих "Рассветов" и Сашин работодатель уже намекал, что, мол, долго возишься, господин юрист... Саша популярно объяснил начальнику; расписал, можно сказать пошагово, схему телодвижений - раньше никак. Процедура регистрации давно обросла хорошим бюрократическим жирком. И если, ты, дорогой, Игорь Васильевич, не отстегнешь дополнительную сотню баксов на милые новогодние подарки дамам, ведающими вожделенными бумагами, то изволь терпеть, пока я все сделаю в порядке общей очереди.
Выглядел фонд соцстраха как банковское учреждение средней руки в Цюрихе. Сверкающие поручни на лестницах, панели под дерево на стенах, мягкие светильники и прочие канцелярские прелести должны были настраивать исключительно на уважительный лад.
Но не настраивали.
Ожидая своей очереди, Светлов лениво оглядывал собравшихся. Прием задерживался уже на пятнадцать минут, кто-то начал нервничать. Светлов понимал их. Эти ребята не на окладе, тут сколько набегаешь, столько и получишь. Да еще клиент начнет претензии предъявлять, мол, обещали в три дня зарегистрировать, а возитесь уже вторую неделю. "Ну-ну, ребятки, я тоже свое побегал" - Светлов прикрыл глаза, но тут же встрепенулся, заприметив невысокого мужчину в хорошем, дорогом костюме, смотрящего на него почти в упор.
Что-то шевельнулось в голове. Кажется, именно его он видел вчера в администрации города. И еще в госкомстате.
Хм. Наверное, пожалел денег на юриста и бегает теперь сам свою фирму регистрирует. Это полезно. Узнаешь дорогой товарищ, что как только ты перешел в разряд бизнесменов, все твои гражданские права кончились и начались одни обязанности.
Обязанность сидеть вот тут, ожидая очередную девочку, которой глубоко безразлична и ты лично, и твоя фирма, и своя работа.
Наконец дверь раскрылась и недовольный голос произнес:
- Заходите по одному.
Светлов был третий. Нормально. Все равно первым пролезет тот, кто уже завел полезное знакомство с этой конкретной девочкой.
Блатных в этот раз не было, а за дверями явно происходил разговор на повышенных тонах.
- Нет, нам как сказали, так и буду делать. Пусть учредитель сам приходит!
Дверь распахнулась. Первый очередник с красной физиономией вывалился в коридор:
- Совсем охренели, блин, твари!
"Э... да тебе, родной, лечиться надо".
Парень оглядел остальных, понял, что сочувствия не дождется и постарался взять себя в руки.
- Доверенность требуют, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Двое в очереди как-то сникли. Опять правила изменили.
Светлов улыбнулся. Младенцы. Пора бы уже понять правила игры. Точнее то, что их нет.
Второй из очереди вышел с бланком заявления и сел его заполнять, всем своим видом показывая, что очередь за ним, и он намеревается всенепременно вернуться обратно к регистраторше, как только заполнит требуемое.
Светлов зашел в кабинет.
- Что у вас? - голос как у торговки на базаре.
- Фирма новая, на учет встать. Вот заявление. - Светлов протянул девушке заранее заполненный и подписанный учредителем бланк. На нем даже печать была. Вчера изготовленная.
Девушка чуть ли не вырвала у него лист. Оглядела критически.
"Нет, лапонька, тут все в порядке, - подумал Светлов. - Бланк ваш, родной, вчера его здесь брал".
Лицо регистраторши чуть расслабилось.
- Доверенность!
- Вот, пожалуйста.
Девушка взглянула на него с интересом.
- У меня все в порядке, - сказал он.
Следом Саша совершил ошибку. Совсем небольшую: позволил себе снисходительно улыбнуться. Чуть-чуть.
Девушка восприняла его улыбку как личный вызов.
- Нда? Неужели? - она впилась глазами в доверенность, выискивая ляп - отсутствие даты, например. - Нет, не пойдет ваша доверенность, - наконец, с чувством глубокого морального удовлетворения, сказала она. - Она не нотариальная.
Дверь за спиной Светлова чуть приоткрылась. Девушка зыркнула на нахала, но ничего не сказала.
- Для представления интересов частных лиц в госорганах не нужна нотариальная доверенность, - спокойно сказал Светлов.
- А я говорю нужна! С нас требуют. Следующий!
Дверь открылась полностью и тот, экономный бизнесмен в хорошем костюме, возник на пороге. Странно, кажется, он занимал очередь за тем, кто был за Светловым. Как пролез?
- Минутку, - Светлов обернулся к вошедшему, потом взглянул на девушку.
- У меня с доверенностью все в порядке, - сказал он твердо, но не нагло.
- Все в порядке? - переспросила девушка.
- Конечно. Здесь нужна простая письменная форма, а не нотариальная
- Но нам говорили... - голос девушки внезапно потерял агрессивность.
- Ладно, давайте заявление. Но доверенность я возьму!
- Конечно, нет проблем.
"У меня в папке еще четыре таких же. Всем хватит".
Бизнесмен в хорошем костюме вежливо прикрыл дверь, а когда Светлов вышел в коридор, сдувая пылинки с информационного письма о постановке на учет общества с ограниченной ответственностью "Рассвет - 2000" в фонде социального страхования, негромко сказал:
- Молодой человек, можно с вами поговорить?
Светлов удивленно обернулся. Похоже, бизнесмен добровольно пропустил свою очередь.
- На предмет?
- Исключительно деловое предложение, - взгляд внимательный, даже напряженный.
- Это интересно... но я сейчас не могу.
- Понимаю, - бизнесмен кивнул и протянул Александру визитку. - Ковалев Борис Евгеньевич. Позвоните, как освободитесь. У меня действительно интересное предложение для вас.
Александр позвонил. Почему бы и нет? Набирая номер, он был уверен, что ему предложат зарегистрировать очередную фирму. Очевидно, отечественный предприниматель дозрел таки до оплаты услуг персонального юриста. Надоело самому пороги обивать... Но Светлов ошибся.
Около восьми вечера Саша прибыл на встречу в небольшое кафе. Светлов попытался сразу прояснить ситуацию, но его собеседник явно отдавал предпочтение ужину, а не беседе, отделываясь нейтральными фразами. И только когда принесли кофе, он, откинувшись на спинку стула, внимательно взглянул на Светлова.
- Часто вы это делаете? - спросил он.
- Что?
- Этот трюк, Александр, я хочу знать - как часто вы делаете это?
Светлов нахмурился. Ему казалось что термин "трюк" не совсем верно отражает процедуру регистрации юридического лица. Конечно, нужна некоторая сноровка, но не более того. О чем он толкует?
- Что вы имеете в виду, Борис Евгеньевич? - Светлов постарался дать понять, что подобный жаргон в деловом разговоре неприемлем.
- Вы легко убедили девочку в том, что все ваши документы в порядке.
- Они и были в порядке. Нотариальная форма не нужна...
- Я знаю. Я не об этом, - Борис Евгеньевич поднял руку, прерывая Светлова.
"Неужели он действительно не понимает? - подумал Ковалев, внимательно рассматривая сидевшего перед ним молодого человека. Уверенный в себе, но без спеси, спокойный: терпеливо дождался конца, отнюдь не быстрого, ужина. Или хороший актер, или действительно не сознает сам, что делает... Если так - то ошибиться нельзя".
- Тогда я не понимаю вас. Вам нужен юрист?
- Я бы поставил вопрос по другому - вам нужна интересная работа?
- Насколько интересная? - спросил Светлов.
Обет на верность "Рассвету" он не давал, а получить любое предложение о новой работе всегда лестно. Тем более, потенциальный работодатель выглядит весьма респектабельно.
- Что вы подразумеваете под интересом?
- Оплату труда, разумеется.
"Неплохо. Человек знает, что хочет и не стесняется это показать. Если только не начитался специальных книжулек типа "Десять способов как получить новую работу или прибавку к зарплате".
- Я думаю, оплата труда вас устроит в полной мере. Поверьте на слово.
- Допустим. А профиль? Что за фирма? Торговля?
"Доверчив, реакция быстрая".
- Нет, не торговля.
Светлов молчал, ожидая продолжения. Гадать он не собирался.
- Хм. Скажем так... Что вы думаете о полувоенной организации?
"В ФСБ так не вербуют. Однозначно. Туда кадры отбирают еще среди студентов. Есть где развернуться. И анкеты под руками и все параметры будущих сотрудников - как на ладони. Значит это какая-то частная охранная структура. И зачем я им?"
- Вообще-то я занимаюсь в основном хозяйственным правом. Налоги, бизнес. Вряд ли я буду вам полезен.
- У вас есть ценное качество, которое меня интересует.
- Какое же?
- Вы можете внушать людям то, что вам нужно.
- Что?
- Вы отлично меня слышали.
- Вы с ума сошли! С чего вы взяли?
- Хорошо, Александр, я не буду вас убеждать сейчас. Просто подумайте над моими словами. Повспоминайте кое-что. Возможно, этот дар убеждения работает не всегда...
- Подождите! Вы что решили, что я экстрасенс только потому, что эта дура в соцстрахе взяла у меня документы? Но я же говорю вам, что они были в полном порядке! Я не первый год этим занимаюсь, понимаете? Девочка заблуждалась, я просто ей объяснил!
- Верно. Достаточно было пары фраз. Очень убедительно. Я бы даже сказал впечатляюще.
Это было не совсем так, но сейчас важным было заставить упрямца воспринять его слова всерьез. Что получится из этого разговора дальше - еще не известно. Возможно, придется задействовать свои собственные способности по части суггестии, чтобы стереть этот разговор из памяти.
Светлов сидел за столом в напряженной позе.
- Обдумайте мои слова. Я предлагаю вам интересную работу в одной организации. Мы оплачиваем работу сотрудников весьма щедро. Мне кажется, вы человек не лишенный воображения. Вы узнаете очень многое о себе, научитесь использовать резервы организма, разовьете свой дар. Отличные перспективы и смысл в работе я вам обещаю. Вы понимаете меня?
Светлов слушал монотонную речь, не особо вникая. То, что говорил этот человек, Ковалев Борис Евгеньевич, в голове укладывалось с трудом. Точнее сказать, никак не укладывалось. Было немыслимым. Он, Саша Светлов, двадцати семи лет от роду, не женат, детей нет, по крайней мере, ему о таковых ничего не известно, - экстрасенс - гипнотизер? А может быть все гораздо проще? Может быть, его собеседник не совсем в себе? Точно! А он, идиот, развесил уши. Кашпировский, млин!
- Послушайте... я ценю то, что вы обратились ко мне, но я не уверен, что подойду вам.
- Понимаю, - Ковалев улыбнулся. - Вы считаете меня ненормальным. И зря, между прочим. Совершенно зря. И, кстати, у вас в печенье тараканы.
- Что? - Светлов взглянул на тарелку и вскочил. Золотистая горка печенья шевельнулась, и мерзкое рыжее отродье выползло из-под нее. За ним еще одно. Светлов почувствовал дурноту. Эта забегаловка очень сильно пожалеет...
- Спокойно! - Борис Евгеньевич схватил Александра за руку. - Это шутка.
Тараканов не было. Печенье, покрытое сахарными крупинками, все так же лежало на тарелке.
- Извините, Александр, но иначе вы бы не поверили мне совсем. А я хочу, чтобы вы восприняли мои слова серьезно. Внушить человеку что-либо не так уж и сложно, вы сами видели, верно?
"Хотя ради тебя, приятель, мне пришлось постараться".
- И, - закончил Ковалев, - небольшая демонстрация существенно экономит время.
Светлов молчал.
- Давайте прервем наш разговор на сегодня. Просто подумайте над моими словами, хорошо?
Борис Евгеньевич постарался вложить в эти слова должную убедительность, но понял, что не может это сделать вот так сразу. Словно плотная стена отгородила Светлова от него.
"Значит все-таки притворяется Саша Светлов. Чтобы освоить ментальный блок ему самому пришлось учиться месяца четыре. Что ж, это к лучшему".
Он встал, бросил на стол пару купюр, кивнул на прощание все так же сидевшему молча парню и вышел.
Светлов не притворялся. Но поверил сразу. Его собеседник, наверное, еще не успел выйти из кафе, как Светлов понял, что одна его жизнь закончилась и началась другая.
Оставался один вопрос - настоящая ли у него была жизнь до этого? Он считал себя весьма ловким, опытным профессионалом, способным решать проблемы. За что и был ценен, собственно говоря "рассветным" президентом. Иначе тот не назначил бы Светлову, человеку с улицы, зарплату о которой девяносто процентов остальных рассветовцев могли только мечтать.
Составить хороший договор мало, нужно еще убедить другую сторону подписать его. И объяснить, что нарушать договор невыгодно, что ответственность, заложенная в сухих строчках, может стать реальностью. А если договор будет исполнен - все выиграют. И все будет хорошо.
Саша очень хорошо умел убеждать.
Значит это происходило не потому, что договор был грамотно составлен, а его собеседники, были разумные и порядочные люди?
Тогда - грош ему цена получается. Ну не грош, а никак не семьсот долларов, выплачиваемых, достаточно прижимистым Игорем Васильевичем, каждый месяц.
Светлов встал. Сидеть здесь, в кафе, после тараканьих шуток было неприятно.
Он вышел на улицу. Пройтись по морозному воздуху пешком и поразмыслить по дороге - было очень кстати.
Так, Светлов Александр Антонович, на что вы годитесь без... Он запнулся мысленно на этой фразе. И действительно как это назвать? Внушение? Гипноз? Экстрасенсорика?
Какая разница...
Внезапно его прошиб холодный пот.
А Таня?
Сколько они пробыли вместе? С десятого класса она была его девушкой. Почти самой первой и уж точно самой настоящей. Он влюбился в нее как-то сразу, как только новенькая девочка устроилась за партой, и долго не мог понять, почему она даже не смотрит на него.
Новогодний школьный бал, усыпанный конфетти пол. Он и она в медленном, тягучем танце, Танце, не предназначенном для детей.
- Я люблю тебя, - говорит он ей на ухо, тихо, чтобы могла слышать лишь она. Хотя он готов кричать о своей любви на весь зал, заполненный огнями, людьми и музыкой.
Она чуть отстраняется, но запах духов становиться резче.
- И ты тоже любишь меня, я знаю, - шепчет он. - Поверь мне, любишь.
Она ушла, но это было потом. Не объясняя ничего, не желая разговаривать.
Значит, не все он может внушить, не все заставить сделать? Но разве он делал это? Сознательно? Специально? Хотя бы раз? Нет, никогда. Он на самом деле хорошо учился, хорошо рисовал, хорошо работал.
Не было необходимости.
А если бы была? Если бы он знал? Смог ли сделать это сознательно?
Когда он просил разменять квартиру - отец и мать сразу согласились.
Почему? Как он теперь узнает - добровольное это было решение или нет? Многие так делает, ничего особенного нет в желании взрослого сына жить отдельно. А если бы было? Если бы он захотел чего-нибудь... такого... такого...
Светлов расхохотался, представив себя убеждающим продавщицу в ювелирном одеть ему пару цепей на шею.
Кто-то обернулся на улице. Кто-то удивленно взглянул. Смех без причины напрягает.
Светлов ускорил шаги.
Значит, им всем просто повезло, что Саша Светлов хороший человек? Что не причиняет никому вреда? Им повезло... А ему?
Что он теперь должен думать и чувствовать когда начальник хлопает по плечу и говорит: "Молодец, отличная работа", когда друзья улыбаются и говорят, что он клевый парень, когда девушка шепчет: "Я люблю тебя"?
Как он сам-то теперь должен жить, не зная, когда влияет на других людей, подчиняя их себе, а когда нет?
Он должен это знать. Точно и определенно.
Открывая дверь своей квартиры, Светлов понял, что принял решение.
Да, ради этого знания... да и возможно нового умения, будем честны перед собой, - он сменит работу, позвонит Борису Евгеньевичу прямо сейчас и скажет, что согласен. Согласен на все.
Он должен знать - кто он есть и что стоит в этом мире. Знать досконально.