Аннотация: Любовь! Любовь бушует мятежным пламенем в груди препочтеннейшего, стремительным степным палом опаляет могучий разум, ласковым теплом пробегает по венам, поднимая сердце в неровный галоп. Любовь делает мудрейшего счастливым. Но при чём здесь мы?
Торопливое шарканье расшитых золотой нитью тапок по розоватому каррийскому мрамору взбудоражило прохладную рассветную тишину, смяв зеркальную гладь утренней безмятежности. Почтеннейший старец, если позволительно будет назвать почтенным, пускай и убелённого сединами, но встрёпанного пожилого человека, чья роскошная, льющаяся потоком серебряных струй борода развевается за её владельцем на три локтя, подобно бунчуку степных воинов, идущих в набег, с халатом дерзостно распахнутом на целых три золотых, чеканных, со сверкающим изумрудом в центре, пуговицы. Нет. Решительно нет! Только особо почтенный муж, заслуги чьи теряются в звёздах, столь высоки они, и столь ярко сияние славы их, может позволить себе такое вызывающее небрежение к своему облику.
Характерно пришлёпывая задниками тапочек , носы коих вздымались к выложенному нефритом и яшмой потолку подобно утёсам Хирреских отрогов, наипочтеннейший промчался по галерее, пугая склоняющуюся прислугу залихватски сдвинутой набекрень чалмой, с торчащим из необъятных недр её писчим пером, и одухотворённым выражением лица. Громко хлопнула дверь, испещрёная вязью рун, отрезая лабораторию от неистребимого любопытства слуг, и опять застыло в воздухе хрустальной арфой умиротворяющее журчание фонтанов, рождающее лёгкий трепет недолгой оставшейся тишины.
Пара маленьких, ловких девичьих ручек, выпроставшись из одеяльных недр, нежно массировали коротко стриженую голову владельца кровати: ласково перебирали волосы, легонько проводили ноготками по коже, гладили томно подушечками пальцев, и даже игрались с ушами. Всячески, в общем, не давали умолкнуть довольному сопению разнеженого рыцаря.
Но просочившийся в беззвучно приотворенную дверь силуэт прервал неспешную идиллию ленивого утречка. Хозяин комнаты резко сел, с любопытством оглядывая нарушителя государственной важности занятий.
- Говори, Джелейли.
- Господин рыцарь рассветных волн, поражающий врагов одним взглядом, вселяющий ужас в недругов...
- Величием своим и сотрясающий землю осторожными шагами. Джелейли, я помню. Что случилось?
- Землю и вдохом своим колеблющий небеса. Джелейли, я уверен, что такая очаровательная роза как ты - улыбающийся молодой человек вздрогнул, словно от вонзившихся в бока кошачьих когтей, но, с безмятежностью в усталом взоре, продолжил - запомнила все подобающие обращения. И, думаю, дело не пострадает, если ты сразу перейдёшь к нему.
Зардевшаяся девушка опустила глаза и стеснительно пробормотала:
- Он просил вас посетить его, господин.
- Передай особо почтенному, я скоро приду. - и, подождав закрытия двери, вопросил негодующе - что это за наглость?!
- Ах наглость?! - возмущённо взметнулись из под одеяла две феечки. Чем коварный рыцарь и воспользовался, обнимая обеих, не преминув скользнуть ладонями по музыкальным изгибам, поглаживая наиболее симпатичные впадинки и ущипнув самые выдающиеся вершинки. Феечки склонили головы на рыцарскую грудь и грозно заявили в один голос:
- Ты прощён, но смотри у нас.
- Шли бы вы, любимые, в свои покои. А я к ибн Рахиму загляну. Узнаю, что его так взбудоражило с утра пораньше. - заявил сотрясающий землю, спрыгивая с кровати и подбирая рубаху. Феечки,
гибко взметнувшись с хлопком выпущеных крыльев, и одарив в крутом пике рыцарскую щетину поцелуями, упорхнули в окно в чём были. То-есть совершенно прелестнейшим нагишом.
- Проказницы. Опять пол дворца до обеда в грёзах витать будут - вздохнул опоцелуеный сэр, натягивая штаны. Потянувшаяся за мягкими, зелёного сафьяна, сапогами рука остановилась и под тяжкий вздох владельца нырнула в чёрную шевелюру, стряхивая сверкающую пыльцу, ссыпавшуюся с шаловливых крыльев. Кровать, по странному капризу природы, осталась сей благодатью не тронута.
- О несравненный друг мой! - распахнул тёплые объятия обрадованный ибн Рахим - сколь рад я вашему решению посетить недостойного слугу своего, то описать не смогут и кхарсийские писцы, чьи золотые перья славны алмазной твёрдостью слога. Но - продолжил мудрец, заметив лёгкий вздох усаживающегося за дастархан рыцаря - не буду томить ваш изысканый слух своей грубой речью. Мне нужна помощь.
Доблестный сэр, обоняющих дивный аромат парящего в расписной пиале чая, вопросительно глянул на своего почтенного друга, меленькими глоточками смакующего ках, терпкий как объятия сотни гурий и горячий словно пламя преисподней. Крепкая рука седого мудреца подхватила с чеканного серебряного блюда кусочек медовой халвы, изящным движением принесённый в жертву чревоугодию и жемчужнобелым зубам.
- Итак, мой юный но многомудрый друг, - возвращая чашечку на дастархан повёл речь досточтимый сын Рахима - мне нужна шерсть зверя ня. И нет, отвечу я на видимый в ваших глазах вопрос. Один волосок такого сорта у торговца редкостями обойдётся мне в сотню золотых монет. И снят будет с мёртвого зверя, что для меня совершенно неприемлемо, так как в изготовлении... одной вещицы должна использоватся только состриженая с живого экземпляра шерсть. И потребное количество этого ингридиента, да будет небо снисходительно к нашим желаниям, совершенно не сравнимо с запасами его в пяти сопредельных державах. Увы.
Да, мой друг, это название не зря кажется вам знакомым, легенда о звере сём...
- Зело коварен и хитёр коий, и нравом дик. Благодарю за подсказку почтенный Омар. Я вспомнил этот труд почти наимудрейшего Фарсими, так увлекший меня полгода тому как. Действительно опасная задача. И достойная.
- Почти наимудрейшего? Могу ли я узнать причину, заставившую моего ясного умом соратника так отзываться о великом мудреце, дивном светоче Бальяхи. - почтеннейший с любопытством глянул на собеседника.
- При всём уважении к незаурядному уму этого достойнейшего мужа, наимудрейшим я считаю вас, мой прозревающий звёзды друг. - радостно улыбнулся сэр рыцарь. - но хватит восхвалений. Я думаю, мы согласны. Сергжик точно не откажется. Всё же эмирские войска подойдут не ранее месяца первой травы, и до того нам ни уйти в плавание, ни занятся чем-либо кроме обороны города.
- Сколь радостны речи твои, мой юный друг. И сколь медовы уста произносящие сладостные слова похвалы. Тебе опять удалось смутить глупого старика.
- Право, почтеннейший, совершенно заслуженная похвала. Но, дабы не ввергать вас в смущение ещё большее, я направлю свои стопы к нашему зелёному другу.
Лукаво улыбнувшись, молодой человек легко вскочил с ублажавших своей мягкой роскошью его седалише подушек и, уже выходя в предупредительно распахнувшуюся дверь, заметил, как совсем ещё не старческие пальцы нежно, словно в благоговении перед величайшей драгоценностью, скользят по шёлковой туфельке, покоящейся на шитой золотом подушечке.
Оглядев пустующий коридор, рыцарь решительно сунул руку в неприметную среди роскошного великолепия стенной росписи нишу и, ухватившись покрепче, вытянул, словно упорную моркву из грядки, девичью фигурку закутанную по самые глаза.
- Хм. Джилейли, не скажешь ли, где находится мой зелёный товарищ?
- Г-господин, великий воин, повелитель ярости, мастер стальных взоров, вздымающий морскую бездну, - служанка на миг остановилась, скрывая за глубоким вдохом лёгкий недовольный взох своего господина, и продолжила - дланью держащий солнце, пребывает на тренировочном дворе, обучая саллах ашша те приёмам боя. Мне проводить господина?
- Лучше предупреди его жён. Господин сегодня смывается и хочет быть готов к отьезду в экспедицию до полуденного звона.
Лёгкий поклон, и девушка словно растворяется в стене. А рыцарь, прикидывая на пальцах понятные лишь ему одному идеи, отправился на тренировочный двор.
Засыпанный желтоватым речным песком, почти белым под ослепительными лучами местного солнца, двор был занят компанией детишек. Ангельского вида блондинистых карапузов лет десяти - двенадцати, сидящих на песке, пристроившихся на раскиданных брёвнах, расположившихся на тренировочных механизмах, кроме смельчака, одиноко стоящего перед песчаной заготовкой для голема держа изогнутый меч в руках. Крепко утвердившийся на широко расставленых ногах ,,повелитель ярости,, лениво бросал в огораживающую площадку грубую стену песчаные снежки, оживлённо советуя мальцу, яростно рубящему недоголема.
- Кистью поддёргивай на себя. Кистью. Ага. Видишь режет. А теперь обратным изгибом переверни и бей. Сильнее. И теперь не только кистью но и всей рукой на себя. Сильнее, не бойся. Ещё раз.
Разрубленный надвое хумановидный столб осыпался песчанной кучей, с тихим шуршанием шустро растёкшейся по поверхности. Но ещё шустрее салажата собрались вокруг инструктора и его визави, вырастая беззвучными тенями из песка, выкукливаясь из камня стен, возникая из самых неожиданных мест. Кучка сияющих любопытством рожиц мгновенно разбухла раза в три, образовав неширокий круг.
- Что скажешь? - поинтересовался у окружающего пространства наблюдающий из тени арочного проёма сэр. Пространство ответило длинной мелодичной трелью.
- Не скажи. Раз в пять по меньшей мере поболее.
Новая, теперь с лёгкой тенью сомнения, трель сорвалась с уст сидящего на боковой поверхности стены салажонка, беспечно болтающего свисающими в проём арки ногами.
- Ну да.
- Точно? - певуче переспросил любопытный малец, наклонившись к самому уху благородного рыцаря.
- Вне всяких сомнений - серьёзно подтвердил тот и улыбнулся, выхватывая из ловких пальцев серьгу. Простенькое, но, увы, блестящее кольцо. Непереносимый соблазн для любого салажёнка.
Тем временем орк вытащив меч, формой повторяющий учебный его подопечного, только побольше размером раза в три, нанёс быстрый удар. Две стальные полосы столкнулись и застыли повинуясь могучей зелёной руке.
- Не так! - категорично заявил Сергжик, басовито взрыкнув - видишь, на ладонь от гарды нет заточки и даже спусков? Всё в толщину обуха. Вот на неё удар и принимай, не на лезвие. Можешь даже опиратся ей на чужой меч. Понял? - и чёрный ноготь звучно щёлкул в кивнувший лоб. Как раз в центр.
- Эй!! - мелодичное возмущение сменилось взвизгом встретившейся стали. Маленкая фигурка взвихрилась осенней пляской стальных листьев, нанося удары со всех сторон и почти разом.
- Десять. - немного неуверенно роняя на песок крупный необработанный изумруд произнёс сидящий над сэром салажёнок.
- Восемь. С половиной пожалуй. - бросил туда же серьгу молодой человек - Анник, соберёшь потом своих. Подготовишь. На охоту пойдём. Верней на ловлю.
За три двойных бир прошедшего разговора атакующий салажёнок не только не устал, но и разогнался до невероятных скоростей, на что Сергжик отвечал лишь ленивым парированием. Его меч, совершенно немыслимым для любого воина образом, продолжал движение руки не остриём, как как то и подобает делать. Центром его жизни была незаточенная часть лезвия у рукояти меча. Уверенная рука резко, но с заметной неспешностью, уводила её из фокуса обороны, принимая удары на плоскость или же обух вставшего паралельно груди меча, позволяя пылкому противнику сблизится со спокойно стоящим орком, а затем снова возвращалась в точку напротив солнечного сплетения, выкидывая острие в жалящем броске. Или не возвращала, разгоняя лезвие его собственной тяжестью, проворачивая и закручивая в удар снизу. Или сбоку. И даже сверху. Редкие, но изрядно ломающие ритм салажёнковской атаки. А на десятой бир Сергжик просто уклонился от удара, скользнув в волосе от тыльной части стремительно опускающегося лезвия и, перевернув освободившийся от парирования меч вогнутой стороной клинка, пощекотал спину противника остриём.
Изумруд с серьгой неведомым образом трансгрессировали с поверхности песка в хваткую ручку Анника, чья голова уже пробилась любопытным и жадным ростком в салажёнковской толкучке, выискивая свой отряд.
Легко улыбнувшийся рыцарь неспешно двинулся в сторону зелёного инструктора, всё ещё щекочущего своего противника, но уже кисточкой для нанесения рун, извлечённой из неисчислимых карманов прикрывающей татуированный торс жилетки. Могучие руки надёжно удерживали брыкающегося, заходящегося хохотом спарринг партнёра, суровое лицо в устрашающем оскале обнажало немаленькие клыки. Волосы, окрашенные парными прядками в белый и зелёный и скрученные этми же прядками в белые с зелёными спиралями (или зелёные с белыми) иглы, рядами протянувшиеся по голове, внушали невольный страх. И завершали устрашающую картину красные перья, подобием своеобразного венца расходящиеся из вершин нижнего ряда волосяных шипов.
- Сменил стиль? Как называется новый шедевр твоей мысли?
- Пустынный ёж воспаряет в яростном вихре - горделиво сообщил Сергжик доблестному сэру. И добавил, усмехнувшись - у жён розовая краска кончилась.
- Даже не буду спрашивать, как тебе удалось это провернуть. Только поздравлю с заслуженной победой. - подмигнул почётный сомбрероносец. - не хочешь по такому случаю прогулятся куда-нибудь?
- Вы несомненно сможете заинтересовать меня этим предложением, сударь, - усмехнулся орк - но только после исчезновения из вашей шевелюры этих подозрительных блестяшек.
- И липучая же дрянь - вздохнул благородный рыцарь, стряхивая в широкую зелёную ладонь извлечённую из шевелюры пыльцу - для воздушников амулеты делать будешь? Про меня не забудь.
Зелёный кивнул и весёлой припрыжкой двинулся в сторону стены, через которую и перемахнул с лёгкостию обыкновенной. Для самого себя. А доблестный сэр решил удостоить своим посещением нижестоящее начальство.
Башиш Гаштам пребывал в преотличнейшем настроении. И было от чего. Налоговые отчисления в казну превысили показатели свойственные этим статьям дохода до штурма и продолжали упорно расти. Как и расходы правда, но что сделаешь? Купцы, устремившиеся в город после решительного искоренения пиратства на идущих в его сторону линиях, требовали определённой степени комфорта и удобства. И готовы были за них платить чеканным золотом. Башиш чуть прижмурился от удовольствия и, слегка потянувшись, коснулся пальчиков на руке своей любимой жены, прекраснодушной Изегиль, чью красоту, несмотря на прошедшие с их свадьбы годы, признавал даже юный владетель, не очень большой ценитель женской красоты, но, несомненно, огромный её знаток. Почтенный Гаштам снова прижмурился, на этот раз одним глазом, вторым наблюдая ровно такое же блаженство на подобном месяцу летних ночей лице жены, чувствуя как восстаёт в нём неистовая сила юности. И понявшая это Изегиль разрумянилась, самую чуточку, как тогда.
О! Эти мастерицы нежных касаний и стальных рук, что так любезно предоставил ему наимудрейший друг, прозревающий звёзды, да продлятся его годы дальше, чем полёт птицы Ррех, знали своё дело. И пусть поначалу хребет трещал словно кости казнимых нарушителей Первой Иссы, но результат!
Разомлевший башиш представил как владыки, после грядущей победы над войсками эмира, да продолжат боги его алчный нос до пределов северных варваров, поставят несколько грузовых порталов, пара из которых будет вести в иные миры, и кинул на возлюбленную жену свою особо пылкий взгляд. Как опытный градоправитель он отлично понимал, что порталы это не только порталы, но и много... разного. Кроме торговли.
- Да будет драгоценное здоровье ваше крепче Адамантовых Мечей Воли, почтеннейший Аль-хезми Баштам. И вам здоровья и благости, о несравненная Изегиль, возжигающая взглядом волшебных очей пламя в грудях суровейших из мужей, излавливающая в шёлковые сети волос своих сердца храбрейших и благороднейших. - поприветствовал незаметно вошедший владыка северных башен. - нет-нет, не вставайте. Вы несомнено прекраснейшая из виденных мною женьщин, и каждый взгляд на вас наполняет мою душу восхищением, но не следует прерывать целебные процедуры, ибо, как говаривал наимудрейший Семил Раймесский, ты можешь извиниться за свою невежливость, и тебе простят, ты можешь извиниться за своё нездоровье, но тебе не полегчает.
Прекрасная роза Ашкероста, попытавшаяся было приветствовать владыку поклоном, весьма своевременно вспомнила о своём, не вполне дозволеном к наблюдению посторонними мужами виде, и снова прижалась к тёплому мрамору массажной плиты под лукавыми взглядами двух владык: владыки северных башен и владыки её сердца.
- О достойнейший из юных властителей, доблестью своей бросающий вызов небесам и поступью внушающий ужас неисчислимым врагам, все ли дела твои находятся в порядке, и не требуется ли помощь мужей не столь мудрых, но имеющих опыт? - не так велеречиво как хотелось бы, вопросил заботлевийший из градоправителей. Но увы, из владык лишь наимудрейший ибн Рахим может по достоинству оценить цветастую обильность речи, что подобно водам Саммеди скрывает в себе тысячи стуй под блестящей в свете лучей Яхерреб поверхностью.
- Дела мои не столь важны, как дела умудрённых. И потому им хватает даже моего неразумного пригляда, почтенный Гаштам. Но они потребовали от неня и моего воинственного друга недолгой отлучки, о чём я и зашёл вас предупредить.
- Но разумно ли это, мой юный господин? Ведь скоро воины эмира, да покроется лысиной его подбородок, возьмут Ашкерост в осаду, подступив под его величественные стены. - обеспокоенно поинтересовался башиш.
- Не беспокойтесь, о деятельнейший из градоправителей, благословение богини и мудрейший из учёнейших остаются с вами. И если он вдруг увлечётся некими экспериментами, а мы не успеем вернуться, просто скажите ему что враг возносил хулу нашей богине. Этого хватит. И пожалуй его даже придётся удерживать от захвата половины эмирства. - мягко улыбнувшись, успокоил владыка.
- Да. Гнев его будет велик. - признал задумчиво градоправитель - но почему только половину? - поинтересовался он, заметив любопытный взгляд жены.
- Ну. Думаю к утру он немного остынет. - доблестный владыка северных башен подмигнул, улыбнувшись широко раскрытым глазам прекрасной Изегиль и подставил плечи под руки массажной девы, благодарным кивком выразив свою признательность.
- О блистательнейший воин - немного помедлив, осмелилась обратится к владыке робкая Изегиль - каковы дела и здоровье моего дерзкого сына.
- О, не волнуйтесь, чудеснейшая, боцман не жалеет линьков для вашего упрямого чада, так что из него ещё может выйти достойный муж и водитель судов.
- Линьков? - плавные дуги бровей приподнялись в тревожном недоумении.
- Старинный морской воспитательный метод. - коротко пояснил рыцарь.
Аль-хезми Баштам, приподнявшись с ложа, сладко потянулся, а потом подхватил на руки нежную звезду Ашкероста, прервав её озабоченный вздох, и с яростным рыком вбежал в дверь хамама под восторженый крик жены, провожаемый улыбкой глаз массажисток и одобрительным смешком юного владыки.
- Лейли, Гюзель, взбодрите меня немного. К сожалению у меня совсем нет времени насладиться вашим несравненным искусством в полной мере. - посетовал сэр рыцарь укладываясь на лежак - волшебствуйте прелестницы.
Весело напевающий себе под нос, не дай бог кто услышит, повелитель тысячи духов, сотрясающий землю и прочая, и прочая, вышел из крыла семи сотен ублажений тела. Нет, конечно же рядом непременно находилось с парочку обладающих острым слухом человек, но они принадлежали к особям молчаливого сорта, по роду службы, и о категорическом неумении петь своего владыки никому кроме них известно не станет. А значит и беспокоится не о чём. И можно спокойно...
Вынырнувший из мелкой, но широкой цветочной чаши Анник отвлёк благородного сэра от его не менее благородных помыслов.
- ...? - приподнял брови в удивлении добрый рыцарь.
- Троих не нашёл - растерянно пропел салажёнок, завершив фразу длинной трелью.
- Не ругайся! - строго покачал пальцем сэр - ну или ругайся не так однообразно. Иди готовь остальных. А пропаданцев я сам найду.
Салажёнок мгновенно вспрыгнул на потолок и прыткой ящеркой растворился среди ярких камней мозаики.
- Кто не спрятался, тот не виноват - пропел сэр, отправляясь реализовывать план сыскных мероприятий.
Площадь перед дворцом это не торговые ряды, и нет на ней ни суеты, ни толчеи присущей бурлящим жизнью базарам. Но она и не улочка на южных окраинах, и людской поток постоянно струится здесь. Даже в часы высокого Яхерреб жизнь не прекращается и на удар сердца. Спешат посыльные с пакетами и свитками, чиновники ступают неспешно но быстро, уважаемые люди в сопровождении прислуги следуют в административные здания. И многие из проходящих возносят короткую молитву скромной богине, чья статуя, под семью мраморными покрывалами, возвышается на постаменте в центре брусчатого шестиугольника. И один благосклонный взгляд прекрасной Беер'аннехи - полной добра или, как называют её некоторые из прибывающих на торг варваров, что доказывает истинное величие наимилостливейшей, Ваан'нас'хи - прекрасная в луне, служит лучшей наградой для получившего его.
- Приветствую вас, божественная Вероника. Да будет добрым ваш день, да сбудутся ваши желания. Не могу не отметить особенную вашу красоту этим днём. Вы очаровательны даже более чем сие возможно для прекраснейшей из дам. - произнёс молодой человек, кладя на постамент несколько сочных, тугих мальси.
Глаза в прорезях покрывал весело улыбнулись, одарив частью своего сияния почтительно замерших поодаль поклонников.
- Прекраснейшая, не знаете ли вы случайно, где сейчас находятся трое сорванцов из команды Анника. Они мне немножко нужны.
Прекраснейшая, чуть наклонив голову со смеющимися очами, искоса бросила лукавый взгляд. Неожиданный порыв ветра мягко качнул волны мраморного шёлка, обрисовывая волшебный изгиб бедра прекрасной богини и три съёжившиеся у светлейших ног фигурки, а затем отступил, возвращая упругий камень на своё место, под благоговейный вздох зачарованных зрителей.
Молодой рыцарь негромко постучал по камню подола, тихо зовя:
- Выходите. Нам надо идти.
Выслушав ответную тишину, доблестный сотрясатель вздохнул, горестно и горько, и заметил:
- Ну что ж. Видимо это знак отправлятся на охоту без них. И это правильно. Незачем брать на столь опасное мероприятие таких мальцов.
На секунду повисло раздумчивое молчание, а затем возмущённый свист вырвался из под текуче колыхнувшегося мрамора, предваряя появление искомой троицы, негодующе галдящей и взъерошенной. Недолго раздумывая, рыцарь взял в руки три шкирки и понёс слегка покачивающихся дезертиров в расположение, готовить к вылазке, не забыв благодарно поклониться прекраснейшей.
А площадь вернулась к прежнему движению, за исключением нескольких благообразного вида мужей, зарисовывающих по памяти явленную богиней милость. Некоторые из них успели запечатлеть зорким оком даже совершенной формы колено, что и спешили увековечить.
Семь сергжиковых жён, соблюдая строгую, устанавлеваемую ежедневным жребием, очерёдность, целовали своего супруга, попутно успевая обнять по паре-тройке салажат, усиленно рвущихся из нежных рук. Две феечки придирчиво проверяли рыцарскую аммуницию, заодно нашёптывая сэру наверное совершеннейшие пустяки, с чего бы иначе ему было так весело улыбаться. А потом во двор ступил владыка южных врат, преисполненый мудрости любимец богини, величественный ибн Рахим.
Девы, крылатые и без, порскнули в стороны площадки, которую тут-же обрезала светящаяся линия гексаграммы, начертанная на гранитных плитах волей седобородого мудреца. Сэр рыцарь с достоинством одел своё сомбреро, на полях которого колыхались необычной бахромой различные амулеты: укреплённые на кожанных шнурках глиняные фигурки, маленькие таблички, бронзовые и железные пряжки, шёлковые кисти разных цветов, стеклянные висюльки от люстр и даже колокольчики. Ни одно крепление не осталось не занятым. Сергжик пробежался пальцами по жилетке, поправил ремень и, уцепившись покрепче подошвами в красноватый камень плит, приготовился к переносу.
- Удачи, друзья мои, - громко пожелал серьёзный маг, и купол нежным бутоном развернувшийся из гексаграммы скрыл отважных охотников.
Орк настороженно вдохнул влажный воздух джунглей.
- Чуешь?
- Слепой бы почуял. - недовольно ответил рыцарь, задумчиво выстукивая пальцами по кирасе несложный ритм - такую-то нестабильность потоков. С магией осторожней надо бы. А то эххем атц чем накроет! И на ауру влияние должно быть до крайности негативное.
Маленький мастер аудита конденсировался из прозрачных теней в лесной кроне и, скользнув тягучей каплей по свисающей лиане, завис лицом к лицу напротив Сергжика. Только тормашками вверх.
- Произвести разведку. О результатах доложить.
Салажёнок кивнул, подтверждая получение приказа, и сорвался с лианы, снова растворяясь, на этот раз в палой листве. И тут же мрачный тропический лес словно проснулся, наполняясь птичьими трелями, криками животных и сопутствующими шумами. Впрочем вся эта вакханалия довольно быстро удалилась от места переноса, словно круг от кинутого в воду камня.
Весело чему-то похмыкав, оба приводящих в трепет врагов мужа достали из верхних карманов странные неосведомлённому глазу амулеты и занялись работой.
- А солнце то садится - добрый сэр отнял от глаза окуляр прибора, собственно из одного окуляра и состоящего. - тут и заночуем.
Настраивающий последнюю из четырёх пирамид Гизи орк напряжённо угукнул и, матернувшись, начал цикл проверки заново.
- Попробуй лилию Фъерлинга, - бросил задумчивый рыцарь, вытаскивая из кармана кучу одеял, - а я пока за дровами схожу.
На что Сергжик выдал совсем уж некуртуазный оборот, помянув свою голову, своих родителей и духов покровителей рода, решительно стирая уже нанесённые руны.
К моменту запуска артефактного комплекса сумрак под пологом джунглей исподволь сменился прокравшейся на цыпочках тьмой ночи, а центр расчищеной от буйной растительности поляны занял уютно потрескивающий костерок.
- Присаживайся - любезно предложил юный рыцарь, оседлавший рыжую шляпку гигантского гриба. Сергжик опустился на выворотень по другую сторону огня, вытягивая затёкшие ноги по самые носочки до дрожжи мышц, чуть-ли не в горящие головёшки, вздохнул и ,,обрадовал,,:
- Не больше двадцати единиц для плетений средней сложности.
- Хм. Радует, что бытовая доступна. Себя я бы может и обстирал, а вот наших проказников - нет. - ухмыльнулся сэр.
Зелёный тяжело вздохнул, сопровождаемый простеньким аккордом из продолживших его взох на разные голоса татуировок. А затем джунгли разверзлись, изрыгая из своих недр мелких возмутителей тысячелетнего спокойствия. Салажата ссыпались с веток перезревшими сливами, проклёвывались из опада рыжиками после дождя, апофеозом же дикого нашествия стала белобрысая макушка, сунувшаяся было из костра, но остановленная донышком котелка. Неудачливый мастер ориентировки зыркнул по сторонам и скрылся в углях, заставив усталого Сергжика громко фыркнуть. Улыбнулся и сэр рыцарь, сдвинувший своё боевое сомбреро на затылок, чтобы беспрепятственно наблюдать за готовящейся кашей. На запах которой, видимо, и прибежали маленькие разведчики, завороженно наблюдающие из-за командирских спин за движением ложки в котелке.
- Минут пятнадцать ещё, - ответил кашевар, состыковывая ложку с торчащим над его плечом лбом. - и от длинны ваших шей время готовки не изменится.
- У? - произнёс кто-то разочарованно.
- У? У нас никто не говорит у. - заметил рыцарь приподнимаясь над настороженно застывшими с вывернутыми на совиный манер головами салажатами.
Из-за затянутых в яркие футболки спин на него взирал большими наивными глазами маленький сугроб. Никаким другим образом описать это чудо возможности не имелось. Длинная, пушистая, белоснежная шерсть полностью скрывала маленькое, едва по салажёнковский пояс, тело, спускаясь до самой земли. Из под меха виднелись лиш огромные смущёные глаза и длинные, прижатые к телу уши.
- Кхм, - растеряно выдавил сэр, - иммунитет, ты ли это?
- У? - с заметным недоумением поинтересовался пушистик.
- Действительно, чего это я. Уши то не синие.
Сергжик, внимательно оглядевший пришельца, погладил подбородок и недоумённо заметил:
- В нём нет ничего общего с иммунитетом.
- Не обращай внимание. Рекламные штампы - коротко объяснил сэр, пробуя кашу под понимающий кивок орочьей головы. - кому накласть?
И оказался внезапно перед стремительно выросшим частоколом из протянутых рук, увенчаных молниеносно извлечёнными мисками. И центр сей импровизированной изгороди занимал новый знакомец, хоть и не тянущий рук, но стоящий ближе всех к раздаточному механизму. Коим сейчас и являлся для двадцати шести пар глаз осаждённый сэр.
- А ты быстрый парень - одобрительно улыбнулся зелёный. - времени зря не теряешь.
- У-ууу. - нежно протянул сугробчик, не отводя взгляда от полного горячей каши пальмового листа.
- Так, оглоеды, - раздавая ужин постановил рыцарь, - определите сугробчика на ночлег, раз уж он к нам прибился.
По галдящей толпе сорванцов прошла волна воодушевления, и несколько закончивших ужин салажат подхватив нового знакомого на руки исчезли в кронах с кипой одеял.
- Остальные, помоете посуду, выставите караулы и спать. Кто не помоет - утром еды не получит. Напоминаю, облизывание за мойку не считается.
Озадаченые мальцы муравьями разбежались по своим местам, оставляя руководство в тишине и спокойствии наслаждатся ужином. Только шелест листьев и шуршание натягиваемых в величественных кронах гамаков нарушали установившуюся идиллию.
Солнце ещё не пересекло полностью черту горизонта когда позавтракавшая и произвёдшая под суровым командирским надзором(и даже за ушами) гигиенические процедуры команда Анника собралась на утренний инструктаж.
- Так, малые - грозно рыкнул Сергжик, сотрясая перями, - идём колоной, дальше двухсот шагов не удаляемся, боковые, передовые и тыловые дозоры на восемсот шагов, меняются каждые два часа. При обнаружении зверя ня в контакт не вступать по причине его крайней опасности.
- У?
- Да, Сугробчик, зверь ня очень опасен, и тебе лучше к нему не подходить. И не смотри так, это ради твоей же безопасности. Так, описание вам прочитает сэр Доблестный по завершении инструктажа. Итак, выдвигаемся на восход забирая на тринадцать градусов вправо к каменистому плато, которое по имеющимся сведениям служит местом обитания искомого зверя.
В ходе движения дозорам обращать внимание и немедля докладывать о любой подозрительной активности, так-то: передвижениях крупных хищников, агрессивных намерениях местных аборигенов, буде такие найдутся, местонахождении браконьерских поисковых групп.
Сэр Доблестный, вам слово.
- Благодарю.
Итак, товарищи ловцы, зверь ня размеры имеет по сведениям наиболее достоверных источников превеликие. Насколько можно судить из масштабов рисунка, высота и ширина его равны четырём метрам, длинна восьми. Но данная оценка весьма приблизительная. Тело покрыто чешуёй, за исключением кончика хвоста, из чего становится понятна дороговизна его шерсти. Да, Сугробчик, очень дорогая, даже почтеннейший недоволен был. Так, на чём я... Ага. Данный вид магических существ варварски уничтожается браконьерами, встречи с которыми нам следует избегать.
- Уу! - грозно нахмурился пушистик.
- Ага. Но в следующий раз, когда подготовимся на должном уровне.
Наша задача поймать зверя ня живым и здоровым для доставки к почтеннейшему на стрижку, после которой пойманный экземпляр будет возвращён в естественную среду обитания. Всем всё ясно.
- Вот. Правильный боец. - довольно улыбнулся Сергжик. - в колонну стройся! Начать движение!
Секундная суета, и всё приходит в упорядоченное движение. Колонна пробивается сквозь лес, то худея на пару любопытных салажёнков, то уходя на средний ярус. Изредка сближаются с её телом для смены дозоры, и, конечно же, отцы командиры присматривают за порядком в компании сурово бдящего новобранца Сугробчика.
Шаг, шаг, шаг по влажному жаркому лесу, и снова шаг под звуки опустошаемых фляжек. Солнце не пробивает навес листвы, но от этого только хуже. Влажный воздух не просыхает, напитываясь дополнительно крепким потом охотников. Впрочем, командный состав экспедиции привычен, а энергичности салажат помехой не будет и раскалённая лава. Мелкие озорники вовсю иследуют окружающее пространство, так напоминающее им далёкую родину.
Внезапно к северу от колонны раздаётся птичий крик: долгий и переливчатый. Мелкие прекращают беспорядочное передвижение с яруса на ярус, занимая привычные позиции в виде воронки с центром в командном пункте. Из зарослей папоротника почти чеширским приёмом возникает голова Анника.
- Докладывайте, товарищ старший боец. - строго приказывает Сергжик.
- Человеки. Восемдесят. Три мага, хорошо вооружены. Станковые арбалеты. Быстросборные. Мечи, секиры, много амулетов. Выдерживают направление точно на нас с помощью амулета неизвестного происхождения.
- Передать по цепочке: ускорить движение, курс правее на тридцать градусов, попробуем разойтись сторонами слепого пятна. Должны успеть.
Золотистой искрой мелькают Анниковские кудри в мешанине лиан и пропадают. Темп движения ускоряется до бега. Сэр рыцарь закидывает неспешного Сугробчика на свой рюкзак, орк на ходу творит слабое заклинание прикрытия, постоянно обновляя размываемые нестабильным фоном контуры. До слепого пятна, участка наполненого завихрениями потоков ещё более нестабильных чем везде на острове, колонна добегает за семь минут. Но постоянные доклады дозоров лишь усиливают тревогу, преследователи не отстают.
- Поворачиваем на рогатые ворота - коротко бросает Сергжик - там фон поменьше будет, сможем отбиватся магией не опасаясь за здоровье.
Что там?
- Шарят сволочи - бросает Доблестный - мощными поисковиками с постоянным обновлением. Похоже они знают способ направлять заклинания в зоне высокой нестабильности фона. Долго они так всё равно не проживут, но создать нам неприятности успеют. Правда заклами нас не цепляют. Как будто кровью ведут.
И снова бег, размеренный и утомительный. Иногда колонна переходит на шаг, для короткой передышки. Очень короткой. Необходимо подготовить место боя, для чего и выигрываются сейчас немногие минуты.
Рогатые ворота показались неожиданно. Плотную ткань джунглей словно обрубили огромным топором, а затем содрали с каменистой равнины возвышающейся над островом на тридцать метров, одним из выходов с которой оставили пологий спуск с пробивающимися сквозь корку сухой грязи и шебня валунами, зажатый изъеденными дождём откосами. Два острых утёса своими вершинами нескромно щекотали подбрюшье низких туч, вздымаясь по обеим сторонам от входа в браконьерские угодья.
- Займём верхнюю часть горловины - оглядев поле деятельности постановил сэр. - на большее нас не хватит, да и неохота от обвалов уворачиватся. У них, судя по эху, земляник есть.
- Земляник это нехорошо, сдохнуть ему на алтаре светлого некроманта. - окинув ущелье недовольным взглядом от души пожелал Сергжик.
- Сдохнут они и так, но хотелось бы и нам поприсутствовать при сём знаменательном событии. Распредели пока всех, а я пойду посевную проведу - выдернутый из петельки на пыльных полях сомбреро шнурок с мятым колокольчиком затерялся среди камней. Туда же последовала старая пряжка от женских туфелек. Всего десяток минут понадобилось сомбреро почтенного сэра чтобы полностью исчезли все его отличия от любого другого добропорядочного сомбреро.
За тот же десяток минут опытный орк определил основные, запасные и резервные позиции, распределил обязанности, разъяснил порядок действий и приступил к усовершенствованию имеющихся укреплений, под характерный речитатив оркского народного творчества выцарапывая своим лучшим ножом на выбраных узловыми точками валунах руны. Нож возмущённо скрежетал, руны получались кривыми, требуя дополнительной стабилизации, и всё это немало способствовало пробивающейся в низком рычании экспрессии. И значительно разнообразило речь боевого гончара.
- Не спеши. Давай ты наносишь, я стабилизирую. - звонко выщёлкнув из пазов наручня пару заострённых металлических стержней, попросил сэр. - держи писало.
Раздражённо взрыкнув, зелёный выхватил инструмент, окинул его быстрым взглядом и вдавил остриё в камень.
- Не торопись - мягко произнёс рыцарь, глядя как шумно вдохнувший Сергжик вытаскивает писало из оплавленного отверстия, в теле камня. Новое касание, плавное, уверенное, и на шершавую поверхность ложится идеальная линия, без отрыва руки закручивающаяся в рунную связку. Второе остриё в окованной сталью перчатке выводит по контуру рунного поля простенький орнамент стабилизирующего узора.
И любопытный сугробчик, пристроившийся к колдунствующим командирам, выглядывая из под локтей, напряжённо шевелит ушами, пока по камню разбегается тонкая вязь линий.
К приходу противников они успели. И позиции обрунить, и накидать Сергжиковых самолепных сюрпризов вниз по склону, в дополнение к посеяным ниже сэром. Подготовились в общем.
А вот господа браконьеры, уверенные в подавляющем превосходстве, решили взять нахрапом. Трое магов одновременно спустили заклятия, вызвав презрительный оркский смешок.
- Ибырры хагз - прокомментировал Сергжик идею действовать одновременно огненными и земляным плетениями. И без того неустойчивые в перекорёженном местном фоне, уткнувшись в его импровизацию несинхронизированые заклинания потратили большую часть энергии в попытках не рассыпаться от воздействия дружественного огня.
Хотя со стороны наступающих это выглядело куда как внушительно. Вздымающиеся и опадающие земляные валы, выбрасывающие в пространство шипастые каменные плети, огненые протуберанцы, хлещущие в стены прохода и перепахивающие каменное крошево. Зрелище удалось. И стремясь заработать положенный к нему хлеб, половина нападающих бросилась в атаку на уже поверженого в их мечтах противника.
Амулеты сэра действовали не так эффектно, но, тем не менее, одинадцать мертвецов без единой царапины опустившихся на прессованый щебень отлично доказали эффективность его методики.
- Семь имнфарктов, четыре инсульта - пояснил он в ответ на немой вопрос. - я всё-таки рассчитывал на несколько иной характер действий. Но должен заметить, с их стороны весьма опрометчиво не обозначить безопасные проходы для отступления.
Со стороны наступающих раздался хлопок, и по густо приправленному пылью лицу расплылась довольная клыкастая улыбка. А амулеты Сергжик настряпал именно боевые, учитывающие последние достижения военной науки. О чём восхищённо перешёптывались беззастенчиво подглядывающие из-за камней салажата, игнорирующие показанный их зелёным командующим тугой кулак.
Ещё один неосторожный браконьер шагнул в зону действия амулетных сторожков. Руны дрогнули, вбирая энергию, и воздух содержащийся в кубе со стороной десять метров мгновенно ужался до паралелепипеда с трудом вписывающего в себя человеческое тело, а затем был отпущен. Этим взрывом ранило ещё двоих.
- Деморализует - согласился сэр, рассматривая торчащие из останков неудачника осколки костей. - интересно, от чего он умер?
- Тебе перечислить варианты, мой любопытный друг? - весело поинтересовался нежно поглаживающий рукоять меча мастер артефактор. Ноздри его воинственного носа предвкушающе затрепетали, хищно присобирая крылья, и он перенёс внимание на ставших более аккуратными врагов. Аккуратность впрочем им не помогла. Щебень выпукло вспух, заворочался поднимающимся из норы зверем, обозначая активацию рунной группы, стянулся в смазанную быстрым вращением сферу, на недолгий миг, и развернулся свистящими крыльями каменного дождя. Мелкие камешки хлестнули, пробивая навылет кожанные доспехи, лёгкие кольчуги и выставленные опасливо щиты, дробя кости и дробясь сами, оставляя в ранах острые и грязные осколки, от различимых глазу до микроскопических.
Сергжик повторил свою ласковую улыбку, любовно наблюдая как четверо оставшихся на ногах отступают, бросая тяжелораненых. Быстрый знак салажатам прекратил бесполезные мучения и отвлекающие стоны.
- Не дойдут - довольно заключил доблестный сэр, очертив мысленно маршрут выживших. И обеспокоенно заметил. - а нижние то арбалеты собирают. Четырнадцать штук. Как бы шкодников наших не подстрелили. И маги что-то готовят.
- Вижу. Разминировать собрались. Половину точно пожгут. И твои три четверти.
- А вот интересно, они по всему фронту выжигать будут? - задумчиво почесал висок сэр рыцарь.
- Правильно мыслишь.
- А когда по другому бывало?
- Хм.
- Вот-вот. Начинают!
- Вижу. Трёх дебилов вижу.
- Просто они думают, мы все амулеты сюда положили.
- Ну так я и говорю, три дебила.
Причина суровой оркской категоричности, стелющийся по поверхности ущелья туман, неторопливо накрывал амулетонасыщеную область, обезвреживая опасную начинку, а заодно вытягивая из использующих неосновные и непривычные стихии магов дополнительную энергию.
- Спешат. - флегматично заметил Сергжик.
- Ну так мы им сейчас устроим блицкриг. Давно хотел попробовать эту штуку. - разминая пальцы, отозвался сэр. - ану-ка.
Глубокий вдох и, на выдохе, лёгкий толчок ладонью. С пальцев скользнуло слабенькое плетение и, словно гонимое лёгким ветром облачко, поплыло к подножию плато.
- Пальцами? - приподнял брови орк.
- Легче концентрацию держать. Малая наполненость - объяснил коллеге и любопытно навострившему уши Сугробчику рыцарь. - и уши отпусти, а то подстрелят ещё.
- У? У-у!
- Ну-ну.
- И половины не прошли, - наблюдая за разрушением тралящего заклинаниея, сообщил зелёный - что за фигню ты им забросил?
- А. Растворяшку для оболочки энергетических линий. Мана из заклинаний просто вытекает. Как вода из душлака. О, штурмовать пошли.
- Эх. Жахнуть бы. - мечтательно протянул Сергжик.
- Я бы тоже не отказался. Нельзя. Амулеты лучше достань. А вы, товарищ снежок, не высовывайтесь.
- У. - и честный взгляд огромных наивных глаз в ответ.
Туп. Ткнулся в камень болт сорвавшийся с прикрывающего наступление арбалета. Туп, туп.
Бах, приземлился среди наступающих глиняный шарик, одним движением ловких зелёных пальцев превращёный в боевой амулет, накалывая шестерых из них на острые побеги каменной лозы. Тук, тук, тук, звонким дождиком протарабанили выпущеные лучниками стрелы, тут же, впрочем, поредевшим. Салажата отработали по противнику своими дротиками. Бах-бах, фшшуа, накрыли оставленные салажатами позиции маги на остатках сил. Снова свистнули, перелетая через укрытие, стрелы, острию одной из которых попался на пути кончик оттопыренного уха Сугробчика.
- У-у-ррраААУГРРРА!
Словно в замедленной съёмке, доблестный сэр смотрел, как раскрывается шире чем у любого салажонка пасть, полная острейших зубов, как пушистого няшку словно выворачивает наизнанку являя миру громадного чешуйчатого ящера, испускающего громовой рык, и только пушистый помпончик венчающий гибкий чешуйчатый хлыст хвоста, напоминает о случившемся превращении. ,,Ох...ть,, - проносится в голове у броском преодолевающего каменный гребень рыцаря. Салажата ссыпаются угольно чёрному Сугробчику на спину, седлают шею, закидывая станковые арбалеты дротиками. Сам Сугроб зубами и когтями борется с браконьерством, делом показывая за что красная книга магических животных получила обложку такого цвета. Висящие на ошипованной морде салажата являют миру свою дикую суть и с устрашающим рыком прокусывают доспехи зубастыми пастями. Добежать сэр не успевает, враги кончаются быстрее и сугробчик приобретает прежний вид, смущённо глядя в пол и пряча придающее ему весьма залихватский вид раненое ухо.
- Ня. - скромно произносит виновник переполоха, строго глядящему комсоставу.
- Ну ня так ня. - вздыхают оба. - пошли посмотрим их транспорт.
- Ага. Сомневаюсь, что они сюда порталом ходят. Такого как почтеннейший поискать - и то хрен.
- Согласен с вами, коллега. Это следует сделать незамедлительно. - орк поправляет воображаемое пенсне и вдруг кричит - пострроится! Доложить о наличии раненых и боезапаса.
Из ниоткуда выныривает Анник и чётко докладывает:
- Раненых нет, боеприпасы израсходованы на пять процентов, трофеи собраны и упакованы.
- Построить в походную колонну, начать движение в сторону большого пляжа. Пошли ня.
И Сугробчик, коварно подтвердивший заслуженную репутацию зверя ня, вприпрыжку поскакал за владыками северных башен и восточных бастионов.
Анник неощутимо пристроился сбоку от Сергжика, размеренно шагающего рядом с сэром.
- Ну? - заинтересованно покосился орк.
На маленькой ладошке блеснул серебром небольшой медальон, мгновенно перекочевавший в командирскую лапищу.
- Хммм. - глянув на предмет задумчиво протянул Сергжик - Товарищ Сугроб, выношу вам порицание за отсутствие мер по сохранению своего биоматерьяла, что привело к использованию его в действиях вражеской разведки.
- Ня?
- Твои волосы в амулете? - поднеся ладонь к глазам зело хитёрого зверя спросил орк.
- У-у-у. - печально потупился пушистик.
- Вот и не разбрасывай. - поставил точку в воспитательной беседе сэр.
Ласковые волны накатывали на белоснежный пляж, с тихим шуршанием перемешиваемого водой песка. Лазурное небо сулило ровный шоколадный загар, а бриз манил обещанием прохлады. Идеальное место для наслаждения тропическим раем. Если бы не дюжина военных кораблей, и три полные решительного вида джентельменов шлюпки, резво идущие к берегу.
- Ну наконец то жахнем! - обрадованно вскрикнул орк, перья в причёске которого устремились кончиками в зенит, выгнув держащие их шипы.
- Несомненно жахнем, мой зелёный друг, - подтвердил рыцарь доставаю из сомбреро бубен и деревянное било. - двенадцать от стандарта, фон позволяет.
Сферическое навершие прочертило гулкую спираль по натянутой коже, и исполнило замысловатый танец ударяя в четыре стороны бубна, оставляя лёгкую, затихающую дрожж воздуха. Оборвавшуюся в миллисекундной точке срыва сформированного Сергжиком плетения .
Волнение и рябь словно мятую скатерть сдёрнуло с поверхности бухты, отрезав звуки моря стеной ватной тишины. Тягуче сдвинулось зеркало воды, натягиваясь до невозможной, стеклянной гладкости, и из его центра с неспешной вальяжностью покатился маслянисто поблёскивающий вал, расширяясь в идеальную окружность от точки, где невидимая исполинская рука осторожно макнула пальцем. Пожирающая пространство волна осторожно коснулась песчанной дуги лукоморья, застыв на границе стихий ласковым холмиком, пока её змеиное тело сонным Уроборосом обвивает береговые скалы, наползает на жемчужнобелый песок, не пропуская ни одного кусочка береговой линии до самого последнего, и яростно вздыбливается, приводя всю огромную массу воды в движение, рождая ревущий голосом тысячи струй водоворот. Тугие плети водяных потоков атакующими змеями вздымаются из воды, бъют с шипением в скрипящие борта, ломая обшивку. Воля беснующихся течений раскидывает суда, бросает их на мели намытые в десяток ударов сердца, и топит шлюпки.
И сверху это бурлящее варево прихлопывает крышкой коллосального вихря, ломающего мачты словно гнилые щепки и сухими листьями срывающего паруса. Сорок восемь двойных бир свирепствует стихия прежде чем утихомирится и оставить ломанные деревянные коробочки в покое.
- Так ребятки, - прокатился по пляжу орочий бас - собрать с них всё. Полный и безоговорочный аудит согласно инструкциям военно-полевой бухгалтерии. Я знаю, вы можете! - и уже тише, - а дядя Сергжик с дядей Рустамом портал установят, пока вы там учёт ведёте. Ня?
- Ня!
- Ня! - ответили из кучи возбуждённо галдящих салажат, привешивающих на ножны чернильницы с верными боевыми перями. Частью уже загружающихся на спешно вязанные плоты.
- Ага. Вас, я смотрю, уже двое.
- Всё правильно. - заметил сэр, - звери ня по натуре моногамны и очень привязанны к партнёру. Вот он с собой и везёт. Векторы погляди.
- Восемь и сорок пять. Думаешь?
- Уверен. Полярную напряжённость введи. Тут то у них браконьеры бродят непуганные, а у нас тишина и покой. Третий луч поправь.
- Ага. Внешний контур растяни на ноль три.
Наимудрейший, солнцеликий, препочтеннейший, могучий барс Герадхи - ибн Рахим плавной поступью вышел к активировавшемуся порталу, поглаживая умащёную благовониями бороду. Золотые перстни на крашенных хной пальцах разбрасывали своими рубиновыми навершиями игривые красные лучики по серебрянному шитью халата. Носы его туфель завивались в вечную спираль жизни, а лицо было преисполнено благородной мудрости. На шаг за ним, в тени неизбывного величия, гордо неся золотой поднос ступал пожилой слуга, ещё более важный, хоть и не столь пышный в одеяниях.
Портал , открываясь, озарил нежным сиянием дворик, и на оделённую милостью богини, благословенную землю Ашкероста ступили два коварных и свирепых зело зверя ня, а затем вывалилась и вся охотничья компания.
- Друзья мои, - растроганно обнял вернувшихся товарищей почтенный старец - как же я рад вашему возвращению. Эта неделя пронеслась для меня как сон полный съедающей мой дух тоски. Но, не буду мешать вашим девам приветствовать вас. Мы ещё соберёмся за чашей Румского мёда и воспоём подвиги, наделив величием добычу и врагов.
Старый мудрец ловко подхватил с подноса серебрянные ножницы и двумя взмахами лишил Сугробчика пары прядей.
- Почтеннейший - произнёс рыцарь - а куда собственно предназначается эта шерсть?
- О мой юный друг, я вплету её в оберёг для прекрасной владычицы моего сердца, ясноокой деве, чьё сияние заслоняет звёзды. Но увы, я вынужден вас покинуть, солнцеликие друзья мои. Время не ждёт
И почтенный старец галопом рванул в лабораторию, шокируя встречных развевающимися полами халата и инверсионным следом бороды.
- Ничего удивительного, - ухмыльнулся Сергжик - я бы тоже сейчас поскакал.
Ответить доблестный рыцарь не успел. С восторженым визгом выдернутый в воздух двумя нетерпеливыми феечками прямо в доспехах, он скрылся в лазурной выси.
А растерянного Сергжика обняли с широченной спины семь пар нежных рук.
- Это что, моя прелестнейшая орхидея. Однажды наипочтеннейшему, в привычной своей задумчивости шествующему по кривым улочкам Валленштадта перешёл дорогу чёрный кот.