Запретный лес просыпался, потягивался, зевал, жил своей особенной жизнью, непонятной и непонятой, недоступной для понимания и неподходящей для проживания обычных теплокровных. Здесь не прыгали по деревьям яркие солнечные пятна рыжих белок, не пели залихватские песни пёстрые певчие птицы, даже не сновали в лабиринте тесных норок вездесущие лесные мыши, разве только холоднокровные ползучие гады да бородавчатые бурые жабы могли беспрепятственно пробраться на опасную территорию, но не найдя для пропитания ни мышей, ни даже комаров, поспешно покидали её в поисках более приветливых мест. Любое иное живое существо не успело бы сделать и нескольких шагов прежде, чем скончаться, корчась в предсмертных муках.
Этот лес был создан тысячелетия назад, во время Великой Войны Магов, как идеальное средство убийства, правда, это было так давно, что о делах минувших забыли не только люди, обитающие в округе, но и сам лес, ведь не осталось ни одного мага после той ужасной войны, и некому было даже рассказать о том, что было и как было в незапамятной древности. Просто люди и звери знали, что Запретный лес - убийца, и не подходили к нему, что не мешало им активно заселять близлежащие территории. А сам лес знал, что каждый вечер надлежит проверить дееспособность своих боевых единиц, он, хоть и состоял из множества отдельных частей, но чувствовал себя единым целым, к тому же был совершенно автономным и не нуждался в подпитке сил извне, поэтому его совершенно устраивало, что десятилетиями не ступала по его почве ни нога человека, ни лапа зверя. А если уж когда и ступала, то был он "всегда готов". Ежевечерне, как только сумерки начинали сгущаться, проверял он эту готовность.
Словно змеи шевелились упругие крепкие плети травы-муравы, готовые оплести незваного гостя и удушить его в своих любовных объятиях. Напрягались и расслаблялись причудливые цветы, поправляя свои тычинки - ядовитые стрелы, готовые выстрелить при малейшем движении. Проверяли запасы наркотических ароматов дикие орхидеи. Пузырились кислотными мешочками висящие между деревьев лианы. Разминали свои узловатые корни могучие дубы, способные легко оставлять места своего укоренения и резво шагать, живым тараном сметая всё на своём пути. Быстро вращали глазами дозорные пауки величиной со среднюю собаку, собирая в запасники мотки липкой паутины, в которой все, кроме них, могли только запутываться, ведь не брала её даже калёная сталь. Тщательно проверяли обманчивую трясину бурые грязные болотники, протянувшие свои смертельные топи через самый центр Запретного леса. Лелеяли свою хищную красоту обаявы, прекрасные девы, живущие в деревьях, в отличие от своих добрых сестёр дриад и мавок, чьи гены были взяты для их создания, они призваны были обаять непрошеного путника и высосать сладким поцелуем его жизнь и плоть, оставив лишь пустую хрупкую оболочку. Точили три ряда постоянно растущих зубов живые коряги - каряки, которые всё остальное время тихо дремали, напоминая обычный бурелом. А чудо-юдо, верх изощрённой фантазии создателей, и вовсе не поддавалось описанию, его боялись даже все остальные обитатели Запретного леса, настолько оно было ужасно и неприемлемо глазу и сознанию.
И жил Запретный лес так тысячелетия, старательно выполняя свою миссию и уничтожая всякого, кто пытался нарушить его границы, хотя, по правде говоря, численность нарушителей постоянно уменьшалась и тяготела к нулю, по крайней мере уже лет восемьдесят не забредало сюда даже глупое животное. Но страшная весть прокатилась вдруг среди его обитателей. Жуткое имя передавалось украдкой от одного чудовища к другому: Маша! Маша приближается!
Слухи о Маше давно будоражили воображение воинства Запретного леса. И к громадному медведю втёрлась шутя в доверие, и целую семью медвежью не пожалела... Но ранее это было всё похоже на сказки, только вот недавно лешаку знакомый из Большого света домовой передал на день рождения в подарок старый дивидишник на батарейках и диск с мультом о злобной Маше, никого не боящейся, никого ни во что ни ставящей, никого не жалеющей, живущей только своими интересами и по своим правилам, а точнее, вовсе без правил. Диск уже стёрся от просмотров и батарейки сели, а рассказы о Маше передавались шепотом от одного к другому, обрастая по пути подробностями и заставляя холодеть сердца и покрываться липким потом пятки.
Хотелось бы верить, что всё это - просто сказки, ужастики, рассказанные на ночь, но колокол пробил и фатальный миг наступил, и некуда было от него ни спрятаться, ни скрыться. Маша вступила под своды Запретного леса. С восхищенным ожиданием оглядываясь вокруг, смело двинулась она вперёд. И претворялись мёртвыми смертельные плети травы-муравы под её ногами. Сворачивались в ужасе трепетные цветы с ядовитыми тычинками. Дрожа, забирались на самые верхушки деревьев обманчивые орхидеи. Сворачивались тугой спиралью вокруг стволов лианы, обжигая их кислотой. Поджимали свои тонкие лапки к животам ядовитые пауки, представляя, как может ради интереса поотрывать их, одну за другой, любознательная девочка, и падали на землю, притворяясь мёртвыми камушками. Ныряли в болото прекрасные обаявы, чтобы вынырнуть все в грязи и болотной тине, и замереть нелепыми кочками, непохожими на живых существ. Судорожно сжимали свои пасти каряки, чтобы нельзя было рассмотреть их острые зубы и заподозрить, что они не просто мёртвые лесные коряги. Забирались в самую трясину перепуганные болотники так, что на поверхности оставались лишь макушки да ноздри, позволяющие им дышать.
Быстро пробежалась по головам болотников маленькая Маша, выскочила на единственную в лесу поляну.
- Чуда-юда хочу!!! - закричала звонко и обиженно. - Где чуду-юду искать?!!
Не знала она, что практически стоит на объекте своего поиска, ведь чудо-юдо зарылось в землю, прикрылось дёрном и с трудом нынче сдерживало дрожь, чтобы не выдать себя.
Хмыкнула Маша и побежала дальше. Совсем немного пробежала, как кончился Запретный лес. Меньше двадцати минут понадобилось, чтоб пересечь его. А говорили, что не имеет он конца-края... Не знала Маша, что сжался от страха Запретный лес, сжался изо всех сил, оттого-то так быстро и кончился.
- Ха! - разочарованно сказала Маша, выйдя из лесу, пожала плечами и повернула назад.
Обратный путь занял у неё и того меньше времени, минут десять, не более.
А Запретный лес замер, затаил дыхание, ни единой веточкой своей не шевелил, пока непрошенная гостья покинула его пределы. Только тогда смог вздохнуть глубоко, облегчённо.
А пятилетняя девочка присела на опушке, надув розовые губки, обхватила тоненькими ручками сбитые коленки и подумала: "Ну вот, опять полное разочарование. Думала - сказ, оказалось - обыкновенная сказка. И не бывает на самом деле ни чуд-юд, ни Зачарованных лесов. А жаль..."