Недавно кот Шастя узнал поразительную вещь. Оказывается, он не просто смотрит с форточки на заснеженный двор; не просто нежится в кресле, от ленивой истомы полузакрыв глаза; не просто наблюдает со скамейки за суетливыми голубями - нет, он созерцает! Созерцает... Слово дышало покоем и снисходительностью к окружающему миру, и Шастя чувствовал себя большим и степенным котом.
Про "созерцать" хозяева сказали. Увидели Шастю на перилах балкона, умилились и сказали. Потом Шастя целый день ходил по пятам за домовым Евлампием, ныл-ныл, ворчал-ворчал, и домовой всё-таки вычитал из словаря восхищённому коту: "Созерцать - рассматривать, пассивно наблюдать". Про "пассивно" Шастя не стал спрашивать, слово сияло таинственно и красиво и дополняло "созерцать".
И Шастя принялся созерцать всё подряд. Днём созерцал Будилу-Будильника. Дворовой бульдог дрых на газоне (кто-то из жильцов выбросил старое одеяло, а Будила и рад прикорнуть на мягком да сухом), а вокруг бегали взволнованные голуби: по краешку одеяла россыпью лежали хлебные крошки. Птицам очень хотелось их склевать, но храпящего зверя они боялись.
Голубей созерцать не удалось. Лапы чесались поохотиться.
Потом созерцал, как маленькие дети лепили из выпавшего, очень мокрого снега то ли снежную бабу, то ли снеговика. Ни то ни другое у них не получалось, но они очень старались и полученные столбы раскрасили чьими-то акварельными красками. Вышло так страшно, что Шастя спрыгнул со скамейки и удрал в подъезд. А детям понравилось!
Потом он сидел под скамейкой, делал вид, что его нет, и исподтишка созерцал, как большие дети кричат в телефонные трубки и делают вид, что они уже взрослые.
Потом приехала машина с огромной ёлкой на крыше, и Шастя созерцал, как её затаскивают в подъезд очень взъерошенные, похожие на суетливых воробьев, папа и мама, а их дети-воробьишки прыгают вокруг них, визжат от радости и мешают родителям с воплями: "Мы тоже хотим помочь!" Шастя ещё подумал, что эти папа и мама очень терпеливые.
Вечером, распушив от морозца голубовато-серую шерсть, Шастя стал созерцать дорогу перед домом. Сначала было интересно: ой, сколько народу бегает - и все с сумками, с пакетами, с тортами, с цветами и с ёлками! Раньше редко кто в это время ходил здесь: пробегут деловито по домам - что на них смотреть? А потом Шастя вспомнил. Сегодня - тридцать первое! Завтра наступает Новый год. Чем он будет отличаться от нынешнего, Шастя не знал, но сегодня! Сегодня повторится тот день, о котором Шастя помнил смутно, но знал, что оставалось от него впечатление счастья (Ага! Накормят вкусненьким!) и ожидания чего-то чудесного.
Совсем рядом что-то хлопнуло и загрохотало. Кот подскочил. В тёмно-синем небе расцвели букеты и звёздочки с хвостами! Кто-то закричал "ура!" и засмеялся. Испуганный Шастя оторопело смотрел на гаснущие в небе огни, а потом снова улёгся на скамейке, присобрался, чтоб теплее лапкам было, и ухмыльнулся в усы: "А я успел-таки эти штучки посозерцать!"
Но созерцать дорогу расхотелось. Пока люди бегают, счастье ещё далеко.
Шастя перевёл взгляд на газон. После недавней оттепели снег покрылся серой грязью. Кот поморщился и попытался найти хоть малюсенький-премалюсенький, но белый сугроб. О! Вот он! Кот радостно уставился на пушистый холмик, потом вспомнил, что надо смотреть снисходительно и стал смотреть снисходительно... И - досозерцался: холмик вдруг моргнул. И - ещё раз.
Шастя спрыгнул со скамейки и мелкими перебежками, с выглядыванием из-за снежных куч добежал до странного холмика. Сел в двух шажочках от него, потянулся понюхать. Запаха не было. Зато холмик моргнул ещё разок, и Шастя увидел, какой он маленький и нестрашный.
- Ты кто? - медленно приблизившись, спросил кот.
- Заяц я, - пискнул холмик и попытался превратиться в снег, пригнувшись к земле.
- Зайцев на газонах не бывает.
- Игрушечный я, - всхлипнул холмик и шёпотом заплакал. - У меня хозяйка потеряла-ась!
Шастя вспомнил, что он большой и степенный кот, что маленьких обижать нельзя, что в такой день всем должно быть хорошо.
- Как звать, игрушечный?
- Чишка.
- А меня Шастей. Мы сейчас к домовому Евлампию пойдём, он в нашем доме всех знает. Расскажешь про хозяйку - вмиг разыщет.
У Чишки лапки короткие, чтобы быстро и ловко прыгать за Шастей. Шастя посмотрел-посмотрел, вздохнул, взял маленького - лёгонького! - за холку и помчался на чердак.
... Чтобы попасть к домовому, надо забраться на самый верх, на двенадцатый этаж. Лифта Шастя не любил. Но по ступенькам проскакал быстро. И получилось бы ещё быстрее, если б на седьмом этаже не встретил скандалиста - белого шпица Леську. Тот ждал хозяев, которые его должны выгуливать. Заметив Шастю, облаял так злобно, будто кот хотел влезть в чужую квартиру. Шастя обиделся, испугался самую малость - не за себя, за Чишку, встал в нерешительности. Но вспомнил, что Леська - дурак, только сам об этом не знает, поэтому на него обижаться нельзя. Потом Шастя разглядел, что Леська привязан к двери на коротком поводке. Кот про себя улыбнулся: ах, как жаль, нет времени посозерцать шпица, пока он гавкает привязанный!.. И, вздёрнув шикарный пушистый хвост, он потащил Чишку дальше.
- Это ещё что такое? - охнул домовой Евлампий.
Пока Евлампий рассматривал игрушку, Шастя примостился у стожка сена, заготовленного домовым с лета, и захрустел сухими травинками. Комнатные цветы, конечно, сочнее и вкуснее, но за них может попасть. А сено Евлампий сушил специально для таких гостей, как Шастя и Будила.
Чишка рассказал свою горестную историю. Домовой насупился, а затем прояснел лицом и погладил косматую бороду. На столе - углядел Шастя - лежала огромная книга. Евлампий подошёл, пролистал толстые страницы.
- Та-ак, тридцать первое. Ага, малышка из сто двадцатой квартиры. Настя. Потеряла игрушку, родители праздновать Новый год уезжают на ночь к друзьям. Бедняжка, никакого праздника. - И объяснил гостям: - Это тамошней квартиры домового отчёт.
Услышав про родителей, Чишка разревелся, а Шастя оставил сено в покое и предложил:
- Евлампий, вы ж, домовые, сквозь стены проходите. Пусть домовой из Настиной квартиры и отнесёт Чишку девочке. Нельзя малышку без праздника оставлять.
- Пройти-то мне нетрудно. Да ведь закавыка-то в чём? Провести могу только живого, а Чишка - игрушка. С ним никто не пройдёт.
- А до Нового года, слышал я на улице, осталось часа два, - сообщил вошедший Будила и встряхнулся от снежинок.
Домовой вздохнул и оглянулся на стену, где висели веники из трав и красивые блюдца-тарелки. Потом вздохнул ещё раз, глядя на мокрые косые глазёнки игрушечного зайца, и снял со стены голубое блюдце с золотой каёмочкой. Он поставил его на стол, сверху положил яблоко - румяное, в жёлтые полоски. Яблоко полежало-полежало, да и покатилось по кругу.
Чишка всхлипнул тихонько и загляделся на ароматный фрукт. Шастя тоже засозерцал, хотя лапа так и дёргалась стукнуть по бегучему яблочку.
Голубой узор задымился. Домовой бормотнул что-то, и над тарелкой взвилась лёгкая снежная метель - закружилась, засеребрилась, а изнутри глухой голос добродушно вопросил:
- Ты, что ль, Евлампий? Говори скорей, что у тебя! Некогда мне.
- Кха-кха, с наступающим, кха! - закашлялся домовой и выдохнул: - Деда, тут у нас проблема новогодняя! Помоги, будь добр!
... Ближе к полуночи Будила и Шастя затаились у подъездной двери и во все глаза созерцали машину, у которой нетерпеливо топтался мужчина в тёплом пальто. Поскольку он тоже не спускал глаз - с дома, то не заметил ничего особенного. А посмотреть было на что! Ведь в сошедшей со звёздного неба метели, в пушистых вихрях снежных встал на дороге высокий грузный дед. Оделся он необычно для города: синяя шуба с белой меховой оторочкой, белые валенки и белая же меховая шапка -всё на нём искрится, переливается снежным многоцветьем. Дед вынул из кармана Чишку и водрузил его на машину, возле ветрового стекла.
Выбежала из подъезда женщина, ахнула, вскрикнула, замерла. Оглянулся мужчина, пожал плечами. А женщина обошла машину, осторожно взяла игрушку и заулыбалась.
- Смотри-ка, что нам Дед Мороз подложил! Это же Настенькин Чишка!
- Выдумала тоже - Дед Мороз! - невольно улыбнулся и мужчина, а потом хитровато поднял брови. - Лен, а может, это знак? Может, лучше дома отпразднуем? И Настенька завтра плакать не будет, что её не разбудили.
- Знак, - повторила женщина и подняла глаза к празднично сверкающим звёздам. - А почему бы и нет? Разбудим Настеньку, зажжём бенгальские огни, включим гирлянду на ёлке! Красота! И правда - зачем куда-то ехать, когда и дома хорошо?
Мужчина засмеялся. Обнявшись, они зашли в подъезд.
Шастя и Будила переглянулись.
- Евлампию скажем?
- А то он не знает! - фыркнул Будила. - Небось, всё в свою тарелочку высмотрел. Шастя, а ты какое желание будешь загадывать?
- Не знаю ещё - думаю. А ты?
- Всегда просил косточку, но сейчас хочу, чтобы у меня хозяин появился. Буду думать и думать про хозяина, повторять и повторять своё желание. Евлампий говорит, если всё время думать - исполнится. В общем, буду желать изо всех сил. Вдруг получится? Ну, я пошёл к Евлампию. Он мне косточку обещал, чтоб я другое желание смог загадать. С Новым годом, Шастя!
- С Новым годом, Будила!
Шастя поднимался в свою квартиру, легко прыгая по ступенькам, слышал, как нетерпеливо зовёт его кто-то из юных хозяев, и думал: "Косточка косточкой, но ведь еда - это очень лёгкое для исполнения желание. Надо загадать что-то большое, на весь год. Правильно Будила про хозяев придумал. А что загадать мне? У меня есть всё: любимый дом, любимые хозяева, любимые друзья. Чего же мне хочется? А интересно, чего хотела девочка Настя?"
Кот вспомнил, как испуганно выглядывал из сугроба Чишка, как входили в подъезд счастливые родители девочки, - и внутри Шасти стало тепло-тепло, как будто он привалился пушистым животом к горячей батарее. "Вот чего я хочу, - решил он. - Чтоб всё и всегда кончалось хорошо, как сегодня, в День созерцания. И пусть это "всё хорошо" начнётся с Будилы. - Подумав, кот добавил: - Но только, чур, пусть он найдёт себе хозяев в нашем доме. Друзей разлучать нельзя".