Молитвослов : другие произведения.

Илиотропион Книга третья. Часть 2. Невозможно избежать скорбей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    - Упование на Бога - крепкая скала. - Наказания Господни, как ни тяжелы - все к нашему благу. - Мир и счастье - в чистоте сердечной. - Никакое скорбное приключение не одолеет праведника. - Печаль врачует страсти.


Книга Третья.

Полезные плоды следования воле Божьей.

    

II. Невозможно избежать скорбей.

   Скорбей и неприятностей не избегает даже и тот, кто сообразует свою волю с Божественной волей.
   Соломон, эта бездна человеческой Мудрости, удивительно разумно провозгласил: "не годится (неприлично) для праведного ничто неправедное," по другому же переводу выражено это изречение так: "не приключится праведнику никакого зла" (Притч. Солом. 12:21).
   Мудрый царь о приключениях, постигающих доброго человека против его воли, случайно, говорит так: произвольно нами сделанное зло - либо грехопадение и другие провинности, - огорчают каждого порядочного человека, исполняют его сердце сожалением о сделанном и сокрушают печалью. Но внешние происшествия - несчастье, насмешки, лишение имущества, несправедливое отнятие чести и достоинства, повреждение здоровья, смерть любезных нам лиц - не могут сильно смущать и печалить праведного мужа.
   Ибо такие испытания часто считает он за благодеяния и вменяет их за милость Божью к себе, за намерение Божье приучить его к терпению, и благодарит Бога за ниспосланное. Рассудительному человеку всякое злоключение дает повод к внимательности, (осмотрительности) и становится причиной добродетели. Поэтому некто из учителей мудро изъясняя это, говорит: "случай есть то, что и присуще и не присуще человеку, кроме того, что он (случай) причиняет вред простому человеку, т.е. невежде. Подобно этому и действительная скорбь или беда присутствует и не присутствует, кроме того, что она производит беспокойство (покаянные размышления) в душе праведника."
   Впрочем, что праведный человек принимает всякое приключающееся ему зло с мужественным и радостным сердцем, тому является верным свидетелем святой Апостол Павел, который говорит: "я исполнен утешением, изобилую радостью при всякой скорби нашей" (2 Коринф. 7:4)."Радуюсь, говорит он, не только в алчбе и жажде, не только в узах, темницах и ранах, не только в бедах и тесноте, и во всякой скорби нашей, и не только исполняюсь небольшим утешением, но переизбыточествую радостью, изобилую весельем, когда бьют меня палками, когда побивают меня камнями, когда терплю кораблекрушение и целые сутки нахожусь в пучине морской."
   Архиерей Турский Мартин был в течение многих лет оскорбляем Севером Сульпицием (писателем IV века) и никогда не гневался на последнего, никогда не изъявлял печали о таких оскорблениях, оставаясь всегда спокойным в душе своей и неизменным. Истинно праведного мужа не смущает никакое противное или бедственное приключение. Святой Иоанн Златоуст подтверждает это, говоря: "ничего нет тягостнее и печальнее как прогневать Бога"; но мужа мудрого (праведного), свободного от этого тяжкого греха, ничто другое не может уже опечалить: ни скорбь, ни клевета (навет), ни что-либо другое. Но подобно тому, как малая искра, брошенная в море, тотчас же угасает, так каждая печаль, даже самая тяжкая, если попадет в чистую, незазорную совесть, весьма скоро погибает и уничтожается.
   Иоанн Златоуст, желая наглядно представить этот же предмет умственному нашему зрению, уподобляет наш ум видимому небу (своду небесному), говоря: "Небо - выше дождевых туч, но когда оно покрывается облаками, кажется мрачным, на самом же деле оно - светло так же, как было прежде: так и мы, когда по-видимому страдаем, т.е. бываем окутаны печалью. Если и случается нам болеть или печалиться по немощи человеческой, но как или насколько бывает это тяжело"?
   Блаженный Амвросий говорит: "Пусть будет в страданиях, трудах, нечто острое, жгущее; но мужественный ум какой боли не пересилит и не покроет собой. Я не утверждаю, что море - неглубоко, на том основании, что берега его мелки; что небо пасмурно, потому что бывает иногда покрываемо облаками; что земля не имеет жизненной силы, потому что она на некоторых местах не производит растительности; что нивы бесплодны, ибо по местам не родится на них пшеница." Так точно рассуждай и о плодородии (жатве) доброй совести - оно может подлежать некоторому влиянию тяжких скорбей.
   Но если встретится что-нибудь противное и горькое, то плодами богоугодной жизни уменьшается это влияние, уменьшается и бывает совершенно побеждаемо, подобно тому как горсть плевелов между пшеницею покрывается хорошим урожаем пшеницы. Итак ничто скорбное, приключающееся праведнику, не убьет его чрезмерной печалью: он познает печаль, но не предается ей; покрывается небо мрачными облаками, но не меняется; прорастают между пшеницею плевелы (куколь,) но не заглушают ее; не печалиться совсем в бедах - нечеловечно, но быть побеждаемому ими - недостойно доблести мужа (это высокое свойство души).
   Упование на Бога - крепкая скала.
   Не только христианская мудрость знает ту доблесть, о которой упомянули мы выше, но великодушие это небезызвестно было и древним язычникам.
   Гораций верно описывает тип своего великодушного героя-мудреца такими чертами: "доблестный муж крепко держит свои обещания и данного слова никогда не изменяет." Это явно открывается из того, что никакие угрозы и лишения не могут изменить объявленного им праведного обета или совестливого положения о каком-либо предмете. Не изменит он их ни из страха перед своим согражданами, повелевающими ему злое дело, ни из-за угроз мучителей или самих мучений их, многих людей слабых устрашающих - ничто не подвигнет его ум к измене своей совести и данному обету. Напрасно мучители будут трудиться приклонить его к своим пожеланиям - в этом никогда они не успеют - он устоит, пребудет при нападении их на него непоколебимым, как недвижимый столб. Если даже все обратится в прах, в ничто, само небо обрушится - и под такой тяжестью сердце, уповающее на Бога, не устрашится; ибо не тщетные обещания утверждают это сердце, но невидимо пребывающий в нем Сам Бог, который открыто сказал всем устами пророка и царя Давида: "не прикасайтесь к помазанным Моим, и по отношению к пророкам Моим не поступайте лукаво" (Пс. 104:15).
   И действительно, "души праведных в руке Божьей, и мучение не коснется их" (Прем. Сол. 3:1). К этому пророк Захария присовокупляет:"касающийся вас прикасается зенице (к зрачку) ока Его (Божьего)" (Захар. 2:8). А возлюбленный ученик Христов Иоанн выражается так: "мы знаем, что всякий рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему" (1 Иоан. 5:18), т.е. не прикасается столь могущественно, чтобы мог победить его.
   Ассирийский царь Сеннахирим разорил и покорил все Иудейские города (при Езекии царе), но Иерусалима не только не мог взять, но не смог даже сделать вокруг него осаду и увидеть этот город. Пространно об этом написано в книге пророка Исаии. Так говорит пророк о царе Ассирийском: "не войдет он в этот город, и не бросит туда стрелы, и не приступит к нему со щитом, и не насыплет против него вала. По той же дороге, по которой пришел, возвратится, а в город сей не войдет, говорит Господь" (Ис. 37:33-34).
   Подобное этому бывает с людьми богобоязненными. Муж праведный, имея путеводителем для своих поступков закон Божий и волю Божью относительно внешних событий, остается со всех сторон непреоборимым: все противное, с ним случившееся, не побеждает его и чрезмерной печалью не убивает: поражает ли болезнь все члены его тела, или постигают бесчисленные бедствия; однако он, вознося мужественный ум и сердце к Богу, прибегает к Нему с крепкой надеждой на Его помощь, и вместе с этим и тогда, при всех неудобствах, согласует собственные желания с Божественной волей. И почему бы он не мог поступить так? Он имеет любящее сердце, движения которого к Вечному Благу не могут быть связаны против его воли никогда и никакими узами пристрастия к чему-либо иному, если только он хочет, чтобы они стремились ввечные объятия воли Божественной.
   В церковных хрониках сохранилось предание о муже мудром, великом и славном в добродетели, с которым приключилось происшествие весьма неприятное, но он прославил этот случай так: "приветствую тебя, горесть, но вместе с сим и полная всякой милости Божьей и благословения!"
   Подобное случилось с Сократом, который принял с величайшей радостью приготовленную для него отраву. То же самое было с святым Апостолом Андреем, который, когда вели его на распятие, издали еще приветствовал святый Крест и, приблизясь к нему, радостно обнял и поцеловал его. Таким же образом ценят ограду ради сбережения ею сада, и любят дерево ради приносимых им плодов.
   Наказания Господни, как ни тяжелы - все к нашему благу.
   Скажешь, любезный читатель, мы в училищах благодушно об этом говорим, но иначе поступаем дома, сталкиваясь с неприятностями на деле. Голод, бесчестье, потери имущества, жестокие мучения причиняемые болезнью, никого не веселят, ибо все это тяжело поражает человека, который был бы крепче железа, если бы его не сокрушали упомянутые выше удары.
   Но такой возражатель похож на друзей, утешавших праведного Иова, который сказал им в лицо: "много я слышал такого. Жалкие утешители все вы, многоречивые друзья мои! К Богу слезит око мое; оно слезит, не прекословлю, и это не есть утешение; но оно слезит пред Богом: в этом истинное, постоянное веселие. Господь не отвергнет беззлобного, и, напротив, величайшего дара не примет от нечестивца (по друголу переводу: не прострет руки готовому на всякое зло, а непритворные уста украсит улыбкой и язык подвинет на славословие). Чего же вы желаете? Рука Господня коснулась меня; но лучше быть побитым этой рукой, чем принимать ласки от иной руки. Десница Господня одним прикосновением исцеляет, биением же дарит не болезнь, но здоровье, не смерть, но жизнь." Так отвечал Иов своим друзьям. То же прилично ответить и тебе на сделанное тобой возражение, а вместе с тем предложить один вопрос: если кто-нибудь на фехтовании ударит тебя металлической перчаткой и причинит кровавую рану, то едва ли ты станешь обвинять в этом перчатку. Это - дело руки. Но едва ли ты подашь судье жалобу и на руку - удар тебе нанес человек.
   Так и Бог руку, которой бьет, покрывает перчаткой иногда кожаной, иногда деревянной, а иногда и железной. Сегодня наказывает голодом, в другой раз - бесчестием. Теперь попустил Он оскорбить тебя этому человеку, в другое время - иному. А иногда наказывает Он тебя через твоих родных, через домашних или братьев. Чего же тебе хочется? Одна и та же рука Божественная бьет, но не одинаково, а различно, и через других лиц посещает и наказывает тебя. Зачем ты порицаешь других? Этот хитрец из зависти нанес мне вред; тот вор и разбойник поверг меня в такую беду; а этот льстец отнял у меня мою честь, славу и мое имущество. Что ты рассказываешь, неразумный? что затеваешь судебный процесс против перчатки? Обрати внимание на руку Бога, посылающего тебе как милости свои, так и наказания. Все это посылается тебе от Бога.
   Вспомни царя Давида, который не жаловался на причиняемые ему бедствия и молчал, крепко содержа в памяти, что Бог попускает озлоблять его. Соломон, ведя разговор о днях благополучных и днях несчастья, сказал: "Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй (т.е. подумай о своем прошедшем и настоящее тяжелое считай для себя за лучшее). То и другое сделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него" (Еклезиаста 7:14).
   Почему мы даже не настолько благодарны Богу, сколь благодарны своему врачу, который сделал нам удачную операцию: отлично, говорим мы ему, любезный доктор! Хоть и больно было мне терпеть разрезы твои, но я весьма благодарен вам в надежде быть совершенно здоровым. Мы хвалим того врача, который искусно извлекая яд ехидны из укуса, умеет воспользоваться им для излечения недугов, и удивляемся ему. Почему же мы не принимаем с радостью ниспосылаемые нам от Бога бедствия и человеческие обиды с целью вразумить нас и обратить на путь спасения? Да будет всем известно, что перед Богом открыты все наши дела, и Он знает ради чего он посылает то или другое, хотя это и сокрыто для нас; мы же тайно ропщем на Бога: о Господи! как тяжко Ты наказал меня, невыносимо тяготеет на мне рука Твоя? Напротив, любезнейший христианин, произнося такие дерзновенные жалобы перед Богом, ты сам очень ошибаешься: не Он - жесток и не рука Его тяжела в наказании тебя. Он, обнимая одним взором твое прошедшее, настоящее и будущее, избирает, ниспосылает для тебя, по своему милосердию, все то, что для тебя есть самое лучшее, хотя это была бы и самая смерть твоей земной жизни, но душа твоя - вечна, и тебе неизвестно, что постигнет тебя в будущем при твоем малодушии и нетерпеливости. Бог желает уврачевать тебя, сделать крепким по духу, а тебе кажется, что Он готовит тебе смертоносную отраву. По слову мудрого: "Праведник во веки не поколеблется, нечестивые же не поживут на земле" (Притч. 10:30).
   Праведник крепок в самом себе (в сердце своем), где ничто не может ни поколебать его, ни устрашить: он пребывает спокоен духом во всяких бедствиях, постигающих его.
   Мир и счастье - в чистоте сердечной.
   Сенека (Люций Анний) обращался к любимцу своему Лукуллу с такими пожеланиями: "желаю тебе быть постоянно веселым, да будет всегда радость в доме твоем; и не удалится она из него, если только будет она пребывать внутри тебя самого."
   Всякая внешняя радость не наполнит сердца, она часто наводит скуку или причиняет нечто скорбное, ибо она непостоянна. Не думай, что каждый смеющийся - весел; тот только истинно весел и доволен, у кого весело на сердце, у кого сердце мужественно, неустрашимо, и возвышается над всем земным. Действительно, пусть стремится сердце каждого из нас выше всего земного к Богу (высочайшему вечному добру), живя согласно велениям и воле Божьей до такой степени, чтобы ничто случившееся с нами не возгордило бы нас, равно и не повергло бы в печаль и не сокрушало бы нас, и тогда истинным для нас весельем будет собственное внутреннее сознание, что мы стоим выше утех мира сего, попираем их ногами.
   И если с помощью Божьей достигнем мы такой степени духовного восхождения нашего к Богу, то милость Божья ниспосылать будет нам в горькие минуты нашего искушения свою непреодолимую силу для попрания их, и породит в сердце нашем истинную и неизменную радость и веселье, по сравнению с которыми мирские утехи и греховные сладости обнаружатся перед нами во всей своей ничтожности, бессилии и мерзости, как недостойные внимания разумного человека и истинного христианина.
   Все мирские утехи и увеселения забавляют только внешним образом, не душу человека, а его животный организм, и не будучи управляемы душею, низводят человека до подобия неразумного животнаго. Иначе смотрит благоразумный человек на нечестивые (языческие) забавы и увеселения. Об этом свидетельствует Сенека, говоря: "радость, порожденная духом человека (от себя, т.е. бессмертной души), есть верна и крепка, и растет (постоянно увеличивается), и даже до зрелого возраста пребывает." Это и самому разуму понятно, ибо одна добродетельдоставляет радость постоянную, вечную, безбедную. Если же случается нечто и печальное добродетельному, то оно находит на него не иначе, как туча, или облака, носящиеся ниже солнца, но нисколько не помрачающие солнечного сияния и дневного света.
   Это верный образ сердца чистого, сокрушенного и смиренно преданного воле Божественной. Ибо как высшая твердь небесная, находящаяся выше луны, имеет постоянное вёдро (светлое пространство), никогда не помрачаемое облаками и землетрясением не колеблемое, никакой буре и никакому возмущению не подлежит, подобно сему и ум человеческий, радушно предавший себя руководству воли Божьей, пребывает всегда в тишине душевной кротким, светлым, общительным с другими и миролюбивым и ничто, приключившееся с ним, не печалит его.
   Муж праведный не будет постоянно находиться ни в радости, ни в печали; будет он иметь и дни радости, и дни печали, сменяющиеся по распоряжению Промысла, и не всегда будет пользоваться днями прохлады. Приятно и таинственно есть это совокупление веселья со скорбью и даже с сильным страданием, ибо оно есть не что другое как только внутреннейший покой и мир, и согласие ума (с промыслом), и нравственного величества с кротостью (эмблема учения Христова).
   Всего этого не имеют неразумные и злобные люди. Внутри них воюют и сопротивляются друг другу разные страсти, ими же самими порождаемые, которые возбуждают и умножают в их уме и сердце целые легионы и полки печальных и неприятных помыслов.
   Напротив, добрый человек, преданный во всем воле Божьей, находясь и в несчастьи никогда не жалуется и не воздыхает, встречающиеся невзгоды презирает и все недоброе, пришедшее в круг его власти или обязательной деятельности, исправляет и покрывает добрым советом и обращает таким способом в доброе. В конце концов он никогда не жалуется перед Богом на других, причиняющих ему оскорбления. В этом состоит спокойствие и нравственная высота ума, достигаемые безмолвным пребыванием в добродетельной жизни; в этом заключается величайшее и непоколебимое веселье праведных душ, которых не может поразить и опечалить никакое внешнее злоключение. Ибо то, что изрекла Премудрость в священном Писании, достигается в действительности кротким и смиренным исполнением нами воли Божьей:"слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла" (Притч. 1:33).
   Это подтверждает и блаженный Амвросий, говоря: "мудрый не сокрушается телесными болезнями (не скорбит о них), и не печалится, находясь в бедах, но и в скорбях пребывает благодушным и терпеливым. Ибо не в наслаждениях и утехах телесных состоит блаженство и счастье, оно достигается только чистой от всякого порока совестью."
   Никакое скорбное приключение не одолеет праведника.
   Нельзя сказать, что праведники совершенно не претерпевают бедствий, - они чувствуют их боль, - ибо никакая сила и добродетель не могут угасить чувственного страдания. Но они не страшатся его, не падают от него духом, который возносит их выше всякой боли и делает непобедимыми.
   Об этом заметил еще римский философ Сенека, выражаясь о добродетельном человеке так: "доброму мужу не может приключиться ничего злого." Как бы поясняя, что для добродетельного человека противные для него приключения не причиняют ему зла, он говорит: "как множество рек, текущих в океан не изменяют вкуса морской воды, так и многоразличные наветы и напасти, делаемые против мужа доблестного, непоколебимого, не извращают его ума и сердца. Он всегда пребывает неизменным в своих понятиях и действиях, и все противное себе (считая как ниспосланным или попущенным свыше) обращает в конце концов в истинное для себя добро. Всякое неприятное событие делает его еще сильнее. Не говорю, чтобы оно не было для него ощутимым, но он побеждает эту ощутитимость, и всегда остается в душе своей умиротворенным и довольным, - словом, он становится выше всяких испытаний. Все противное для себя считает он практическим поводом к вразумлению и нравственному усовершенствованию себя." Таковыми мужами действительно были: Многострадальный Иов, Царь - пророк Давид, Ап. Павел и многие другие.
   Давид говорил: "Если даже пойду долиной смертной тени (т.е. переселюсь в загробную жизнь), не убоюсь, зла, ибо ты со мной, Господи" (Пс. 22:4). Павел же ободрял верующих во Христа словами: "Если Бог за нас (т.е. содействует нам), то кто против нас?" (Римл. 8:31).
   Святой Павлин милостивый, Епископ Ноланский V в. говорил: "Если Бог есть нам помощник в борьбе с врагом, то и паутинные сети охранят нас лучше, чем каменные стены. Напротив, если Бог оставил меня, и нет Его со мной, тогда тончайшая паутинная ткань сделается сильнейшей для меня препоной к достижению моей цели, чем самые крепкие стены." И в доказательство справедливости своих слов приводит такой факт:"Один Ноланский священник, по имени Феликс, укорял язычников за их мерзкое идолопоклонство. Язычники за это злобно преследовали его и хотели убить его. Он, убегая от преследования, скрылся от глаз их в тесном промежутке между двух каменных старых построек или стен; в одной из последних находилась расселина, через которую гонимый священник пролез, и таким образом они потеряли его из виду, хотя и прилежно осматривали преследователи ту расселину, затканную паутиной, которую паук немедленно исправил, и по наличию паутины заключили они, что через расселину никто не пролезал, иначе паутина была бы разорвана, а потому и прекратили преследование."
   Истинно сказано: "Взывают праведные, и Господь слышит, и от всех скорбей их избавляет их" (Пс. 33:18). Это же самое исповедует святой Царь Давид перед всем миром, говоря: "Я взыскал Господа, и Он услышал меня и от всех опасностей моих избавил меня" (Пс. 33:5). Того ради и мы, вместе с апостолом Павлом, которого спас Бог в Асии от смертных скорбей, возблагодарим Бога, говоря: "Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих" (2 Коринф. 1:3-4. ср. ст. 1:8-10).
   Никакое скорбное приключение не одолеет праведника, ибо подобно как никто не может коснуться зрачка Христова, кроме того, кому бы то позволил сам Христос, точно таким образом, без воли Божьей не исторгнется у праведника и волос с головы его (Лук. 21:18). Зная же, что всякое с ним приключение встречается по воле Божьей, праведник встречает его молитвенными словами: "Да будет воля Твоя яко на небеси и на земли," в том убеждении, что все, происшедшее с ним, послужит ему во благо. На этом основании пророк Исаия, перечисляя многоразличные бедствия, угрожающие Иерусалиму и всему народу Иудейскому за крайнее безнравственное его падение (за умножившиеся общественные преступления и грехи против заповедей Божьих), изрекает при этом для всех, имеющих добрую совесть, - защиту и Божье к ним благоволение в таких словах: "Скажите праведнику, что благо ему, ибо он будет вкушать плоды дел своих" (Исаии 3:10).
   О святой и преславный пророк! У этого доброго человека умерла жена, но ты говоришь: скажите ему, что это во благо ему. А у этого - сгорел дом, также скажите: благо ему. Тот перенес величайшую личную обиду, бесчестие: благо ему! А этот похоронил всех своих детей - скажите: благо ему! Такой-то добряк потерял огромнейшее имение - вдвойне скажите: благо ему! Ибо, как мне кажется, он сам бы погиб, если бы не был ранее лишен своего золота и драгоценностей.
   Когда-то Иаков на пути к Лавану (будущему его тестю) застигнут был ночью и лег спать. Земля служила ему вместо кровати, а камень там же взятый, положил он себе под голову. Как видите и постель и ночлег были у него неблестящие - но он заснул и видел чудный сон. Видел он лестницу, основание которой было на земле, а вершина ее касалась неба, опираясь на него. По этой лестнице восходили вверх, и нисходили вниз ангелы Божьи и Сам Господь вверху ее наклонялся над ней (Быт. 28:11-13). Да послужит нам это видение подобием и объяснением встречающихся нам в жизни нынешней неблагоприятных приключений. Многие из нас видят в них положенный себе камень под голову, но да будет им известно, что вокруг себя имеют они, невидимо для плотских очей, бодрствующих Ангелов и Самого Бога, каждое мгновение видящего их беды. Вот почему никакое горькое приключение не побеждает людей с чистой совестью и сердцем чистым, и духом смиренным:"Надеющийся на Господа будет благоденствовать" (Прит. 28:25).
   Альфонс (V) Неаполитанский и Арагонский царь, названный великодушным (1416-1458), будучи уже стариком, каждый день читал Ливия и Цезаря, перевел на испанский язык послания Сенеки. Но да не подумает кто, что он занимался исключительно чтением светских писателей - нет; он прочел четырнадцать раз все книги Ветхого и Нового Завета, и все толкования на них, и при этом читал их не как-нибудь, наскоро, но с величайшим вниманием и размышлением. Этот царь столь великий в добродетели и благоразумии, оставил, между многими другими изречениями, следующее, бывшее последним из его них.
   Когда спросили его однажды, кого бы он по глубокому своему разуму назвал счастливейшим и блаженным? - "Того," отвечал он, "считаю я весьма счастливым и совершенно блаженным, кто всего себя, с величайшим благоговением и чистым (совершенным) сердцем, предал (поручил в руководительство) Богу, и вследствие сего, все, что с ним ни случается в его жизни, считает он за Божье распоряжение и принимает оное, хваля и благодаря Бога."
   Это такое изречение, которого лучше и справедливее не возвестил бы сам Ангел небесный!
   Печаль врачует страсти.
   Ираклий, один из высших Александрийских сановников, (V в. по Р. Хр.) оставил нам свой разговор с св. пустынножителем Дорофеем, который шестьдесят лет богоугодно прожил в каменной расселине. "Однажды навестил я Дорофея в пустыне, говорит Ираклий, он же, между прочим, предложил мне сходить к источнику, там же в пустыне находящемуся, чтобы почерпнуть воды. Я отправился и, увидев в колодце плавающего огромнейшего ужа, я скоро со страхом возвратился к старцу с порожним кувшином. Старик усмехнулся, долго смотрел на меня и, кивая головой, сказал: "Если бы Бог дозволил диаволу набросать во все источники змей, то ты не почерпнул бы воды ни из одного источника"? Затем он, выйдя из пещеры, пошел поспешно к тому же источнику, наполнил кувшин водой, перекрестил воду крестным знамением и начал пить, говоря мне: где крест, оттуда бежит зловредный сатана бессильным."
   Надеющийся на Господа будет безопасен, будет "смел, как лев" (Притч. 28:1): никакое злоключение не преодолеет праведника, хотя оно может быть горьким для его чувства (Ср. Притч. 12:21).
   Мы заметили выше, что злоключение, постигшее праведника, хотя огорчает его, но не побеждает, т.е. внутренний его человек, его я, остается постоянно спокойным и еще более укрепляется. Требуется сказанное здесь на словах показать на самом деле. Для этого святой Иоанн Златоуст представил нам два очевидных доказательства.
   Первое: когда наше тело обуревается различными болезнями (болью разнородной), то часто бывает, что одна боль заглушает другую, т.е. делает последнюю нечувствительной.
   Так, например, человек, имеющий поврежденный перст (палец), а вместе с этим страдает он головной болью, и болью в животе. О боли пальца он молчит, не чувствует ее при сильнейших болях, но горько жалуется медику или друзьям на сильную боль головы и в желудке.
   Так поступай, говорит святой Златоуст, и ты, страдающий от лишения богатства (денег или имущества), от оскорбления другими твоей чести, доброго имени, или гражданского сана и достоинства - ты пробуди в себе тяжкую болезнь о грехах своих, и из глубины души воздыхай о том, сколько за твои грехи пострадал Христос, твой Искупитель. Живо представь себе в уме, как бьют Его привязанного к судилищному столбу, как обессилевшего от душевных и телесных страданий влекут Его по улицам Иерусалимским на Голгофу, как пригвождают Его ко Кресту, какие Он терпит даже на кресте насмешки, поругания, укоризны и саму мучительную смерть, а вместе с этим пойми и уразумей и свою будущую казнь, соразмерную твоим грехам, т.е. нарушениям заповедей Божьих.
   Эта тяжкая твоя печаль о грехах, если ты только глубоко почувствуешь ее, смягчит и заглушит всякое внешнее твое страдание. В этом смысле и Христос Спаситель сказал своим преследователям: "Не бойтесь убивающих тело (всех внешних телесных страданий и самой смерти убивающих тело), душу же не могущих убить, а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне" (Матф. 10:28).
   Второе доказательство святой Иоанн Златоуст заимствует из врачебной науки.
   Он говорит: каждый пластырь прикладывается не к здоровой части тела, не требующей врачевания, но прикладывается к поврежденной части.Глазная мазь или примочка (коллурий) полезна для исцеления зениц т.е. глазных зрачков, но не для плечей. Жидкие лекарства исправляют расстройства в желудке. Мазь врачебная прикладывается к ране, а не к смежной с ней части тела. Таким же образом и наши огорчения, причиняемые нам или потерей золота, или оскорблением нашей чести, или долговременной болезнью, или другим каким-либо злоключением, не могут быть удалены от нас ни убийственной для нашего здоровья скорбью, ни слезами, ни бесполезными воплями. В них не найдем ни малейшей себе отрады - богатств, чести, здоровья через них не возвратишь, но еще приумножишь больший вред и вящую скорбь. Это потому, что скорбь и печаль не служит для таких потерь или страданий действительным врачевством. Они (скорбь и печаль) действительны для врачевания только греха вообще.
   В наставление нам приводит святой Иоанн Златоуст многие примеры, говоря: наказан ли кто конфискацией имущества? Он скорбит, но скорбью его наказание не отменяется. Лишился ли кто сына? - Болеет о нем, но этим сына не воскресит. Нанесены ли кому побои? - Он скорбит, но нанесенное ему бесчестье невозвратно. Постигла ли кого тяжкая болезнь? - Он мучится, но страдание его не только не возвращает ему здоровья, но еще более расстраивает оное.
   Обрати внимание, что ни в одном из упомянутых случаев скорбь не принесла никакой пользы скорбящему, но еще умножила ему страдание. Напротив, некто согрешил, он раскаивается, скорбит о своем нравственном падении, исповедывает свой грех пред Богом - и этим истребил грех, уплатил свой долг. Об этом ясно свидетельствует святой апостол Павел, говоря: вы опечалились ради Бога, и таким образом нисколько не понесли от нас вреда. Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская (т.е. о мирских потерях и огорчениях), производит смерть. Следовательно печаль может быть и действительным врачеванием и смертоносным ядом, а потому следует употреблять ее благоразумно.
   В заключение тысячу раз повторю: никакое злоключение не преодолеет праведника.
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"