Я притворился, будто дрыхну, а сам нежусь от ощущения тёплой ладошки на плече. Такой миг грешно упускать, да и навряд ли Стешенька всерьёз озлится. Немножко повредничаю и...
- Просыпайся, отец зовёт!
А вот тут уж не до притворства: когда хозяин зовёт, раб бегом бежит. Пусть Добран Анастасыч и незлобив (повезло мне с владетелем), терпение его испытывать мне совсем не хотелось. Ведь не на каторгу попал - личный писарь, как никак, и в делах советы мои с вниманием слушает. Так что вскочил я с постели - ну, не совсем вскочил, одеялом обмотался, конечно, - и Стешеньке говорю:
- Куда зовёт?
- В кабинете он, завтракает, - ответила Стеша. Резво отвернулась, но улыбку я разглядел. - Так что не беги, успеешь одеться.
Сказала - и мигом за дверь, как только косу не прищемила. Ох, что за девица! Всего парой слов обменялись, а будто солнышко после купания согрело.
Одевшись, я прошёл через двор в крыло владетеля. Добротный каменный дом, изнутри берёзой обшит, крепкий и уютный. Поднялся на второй этаж, у резной двери застыл и постучал осторожно.
- Зайдите.
Добран Анастасыч в бежевом халате откинулся на спинку стула, на столе перед ним стояло блюдо с не начатым омлетом. В руках мой хозяин крутил очки, будто не зная, что с ними делать.
- Надо мне переговорить с тобой, Миркош. По серьёзному вопросу.
Не знаю почему, но сердце тогда ёкнуло. Уж больно растерянным владетель казался, непривычным. И я, хоть и не чуял вины за собой, а задумался: вдруг что не так сделал, ошибся где в бумагах? Или... что на Стешу засматриваюсь вызнал?
- Дело дочери моей касается.
Угадал! Признаться, щёки покраснели, ком к горлу подкатился...
- Её... и тебя тоже.
Вздохнув, Добран Анастасыч тяжёло поднялся со стула и к шкафу книжному подошёл. Пальцем по корешкам провёл в задумчивости, ко мне обернулся.
- Ты уже пятый год у меня, так?
По спине знакомым холодом повеяло. Пять лет, столько у нас за смертоубийство дают. Пять лет, на которые ты не себе принадлежишь, а хозяину душой своей и телом. Покуда срок не выйдет, о себе забудь и волю хозяйскую исполняй, в том наказание твоё.
- К зиме срок выходит, - услышал собственный хрипловатый голос.
- Тогда вот мой наказ. Завтра сын соседский ко мне едет, Стешу сватать...
Снова сердце скакнуло.
-... только не люб он мне. И сосед не люб, - взгляд Добрана Анастасыча потяжелел, грозою налился. - Хочу, чтоб встретил ты его на дороге и спешил вусмерть. Возьмёшься?
Как не упал-то, не вспомню. За повторное убийство полусотню лет дадут и на каторгу отправят, второго шанса нет... А ведь я ту вину мою признал и честно отрабатывал, не душегуб больше!
- Стешеньке он тоже не по сердцу... Человек худой. Но отцу его отказать не могу, - гнев с горечью пополам услышал. - А больше просить некого...
Стеша в мыслях улыбнулась. Я закрыл глаза.
***
Хмурое небо гнало облака. Струйки пота по щекам ползли, но я не чувствовал. Под плащом пистоль, в голове пустота, будто зверя из норы выгнали. Ждал - и сам не верил, что делаю. Что же я делаю?..
Два всадника из-за леса выехали, спокойно ко мне приблизились. У обоих под капюшонами лиц не видать, однако первый в кафтане приметном. Вынул я оружье, в руках покрутил... да и вышел на дорогу. Вожак поводья натянул, рукой махнул, спутника останавливая. Я поднял пистоль:
- Прости, но нам обоим не жить на свете.
- Отчего же!
Добран! Его голос!
- Не ты, я у тебя прощения прошу, что обманул.
- А если бы!..
- Так не стрельнул же! - капюшон откинут, и смотрят на меня повлажневшие глаза владетеля. - Проверить хотел, что нет зла в тебе ныне... А то ж как дочку выдам...