Пузырёв Владимир Юрьевич : другие произведения.

Шахта - дело темное

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение романа "Война план покажет".


Владимир Пузырёв

Шахта - дело темное

Роман

  

Часть первая

В другой жизни

I

   Шахтерский поселок - на восточной окраине города. Широко раскинулся он от крайних дворов на берегу реки, ежегодно затопляемых весенним половодьем, до кривых улочек, карабкающихся в гору. У подножия горы - шахта, уходящая штольней в недра земли.
   Шахту построили накануне Великой Отечественной. В войну она выдавала на-гора уголь, как говорили тогда, для трудового фронта. На пятидесятые-шестидесятые годы пришлось время расцвета шахты. Время рекордов, наград, высоких заработков. К восьмидесятым шахта начала угасать. Увеличилась глубина разработки, усложнилось проветривание, усилилось горное давление. Снизились темпы проходки, а следом и добыча угля. Чтобы разрешить эти проблемы, началась реконструкция. Успели пройти самый глубокий на ту пору в Кузбассе вертикальный ствол. Но перемены в стране поставили крест на планах реконструкции шахты. В девяностых она еще продолжала давать уголек, но все понимали, что дни ее сочтены.
   Олег Суханов работал на этой шахте двадцать лет назад, в начале восьмидесятых. Проработал недолго - всего лишь два года. И хотя следующие восемнадцать лет он отработал на другой шахте, и даже в другом городе, но и эту - первую в своей шахтерской биографии - не забыл. А как же иначе? Первая шахта для шахтера, как первая женщина для мужчины. Какая бы она не была, но все равно первая.
   И вот спустя много лет Олег снова приехал в поселок. Но не для того, чтобы испытать чувство ностальгии, а по делу - получить справку о подземном стаже. Пришло время оформлять пенсию. В ту пору, когда Олег начинал работать в шахте, шахтеры уходили на пенсию в пятьдесят лет. Но после этого был июль восемьдесят девятого. Забастовка, охватившая ведущие угольные бассейны бывшего Советского Союза, и толпы народа на площадях шахтерских городов.
   Через год после забастовки был принят новый закон о пенсиях, согласно которому шахтеры, после двадцать пять лет работы под землей, могли уходить на пенсию независимо от возраста. А тем, кто все время работал непосредственно в лаве или на проходке, достаточно было и двадцати.
   Олег понимал, что став пенсионером, он не уйдет с шахты. На одну нынешнюю пенсию не проживешь. Так, прибавка к основному заработку. Но тоже не лишняя.
   Олег вышел из междугороднего автобуса, проезжавшего мимо поселка и сделавшего остановку. С трудом разогнувшись, он потянулся, разминая затекшие от часового сидения спину, поясницу, ноги. Сорокалетний возраст и двадцать лет подземного стажа давали о себе знать. Но не хотелось думать о грустном.
   Олег проводил взглядом отъезжающий автобус и осмотрелся по сторонам. Через дорогу, напротив остановки, как и много лет назад, находилась пивная. Местные жители прозвали ее "Переправой", из-за близости к автомобильному мосту через реку. Она была ни единственным питейным заведением в поселке. Имелись еще пивной бар и ресторан. Но именно "Переправа" пользовалась самой дурной репутацией. Драки в ней происходили едва ли ни ежедневно. А то и не один раз на дню. Успокоить дерущихся могло только появление местного участкового капитана Андреева - человека сурового и беспощадного к нарушителям порядка. Стоило кому-нибудь из завсегдатаев пивной заметить в окно его приближение и крикнуть "Андреев идет!", как драка прекращалась сама собой. А самые буйные посетители, не имевшие желания лишний раз встречаться с участковым, предпочитали от греха подальше покинуть "Переправу".
   Олег направился в сторону поселка. Он прошел мимо дворца культуры шахты. Когда-то ДК носил наименование какого-то очередного партийного съезда. Сейчас вероятно назывался по-другому.
   Стояла пора ранней осени. Но листья на деревьях выглядели не столько пожелтевшими, сколько засохшими. Сказывались последствия выбросов в атмосферу предприятий большого промышленного города, едва ли не самого грязного в стране.
   Олег перешел трамвайные пути, связывавшие поселок с городским центром. Он шел по знакомой улице, названной в честь заполярного города-героя. Хотя в то время, когда Олег жил здесь, далекий северный город еще не удостоился высокого звания.
   Улицу в свое время застроили двухэтажными домами. Даты на их фасадах указывали на годы постройки: конец сороковых - начало пятидесятых. За двухэтажными домами по одну сторону улицы просматривались дворы частного сектора, по другую - хрущевские пятиэтажки.
   Частные дома не имели никакого отношения к бывшей деревне, давшей название шахте и поселку. От нее практически ничего не осталось. А дома построили бывшие колхозники, навербованные в центральных областях России в голодные послевоенные годы, и привезенные в Кузбасс, как шутили коренные сибиряки, в "телячьих" вагонах.
   Олег внимательно смотрел по сторонам, пытаясь уловить перемены. Казалось, что поселок совсем не изменился за прошедшие двадцать лет. Разве что на окнах домов появились решетки - память о "лихих девяностых". Народ в те годы, одуревший от небывалого разгула преступности, срочно начал обзаводиться железными дверями и такими вот украшениями на окнах.
   А вот и дом под номером "43". Общежитие шахты. Точнее, бывшее общежитие. На стене у входных дверей темнел прямоугольник на месте снятой вывески. Из открытых окон доносился грохот отбойного молотка. Шел ремонт с перепланировкой. Строители ломали стены.
   Олег почувствовал легкое разочарование. Продали, значит, "общагу", перестраивают.
   "Что тут теперь будет?" - подумал он без особого интереса.
   Чувство разочарования не проходило. Не то чтобы Олег надеялся увидеть кого-то из давних знакомых. Все-таки двадцать лет прошло. Хотя пусть даже и двадцать. Олегу довелось общаться с людьми, прожившими в "общагах" и больше времени. Некоторые из них за всю свою жизнь другого жилья и не имели. Так их и выносили из "общаги" вперед ногами. Нет, дело не в этом. Тех, кого Олег хотел бы увидеть, в общежитии быть не могло. Он знал это точно. Поразъехались друзья-приятели. Покинули "общагу". Кто раньше Олега, кто позже.
   Так в чем же дело? Почему чувство разочарования не отпускало? Отчего душа саднила? Может быть, просто оттого, что дом, когда-то дававший тебе кров, перестраивали в какую-то неведомую контору, именуемую импортным словом "офис"?
   Олег на минуту остановился, поднял голову и посмотрел на окна второго этажа. В комнате рядом с вестибюлем он и жил. Неплохо жил, грех жаловаться. И вообще, прожив в "общагах" более десяти лет своей жизни, Олег сохранил о тех временах самые теплые воспоминания. Не все конечно было гладко и безоблачно, но хорошее помнилось лучше, чем плохое.
   Олег улыбнулся, вспомнив прошлое, и продолжил свой путь. Пройдя метров пятьдесят, он еще раз убедился, что какие-то изменения в поселке все-таки происходят. Перед ним стоял, подготовленный к сносу, двухэтажный деревянный дом. Окна, с извлеченными оконными рамами, напоминали лицо, зияющее темными пустыми глазницами. Но вид этого дома, в отличие от общежития, не вызвал у Олега никаких отрицательных эмоций. Ветхое жилье надо сносить.
   Вспомнилось только, что, кажется, в этом доме жил проходчик Виктор Гордеев, со своей красавицей-женой Натальей, работавшей ламповщицей на шахте. Олег до сих пор помнил ее точеную фигурку, тонкое изящное лицо и темные с бронзовым отливом волосы.
   "Сколько же Наталье сейчас лет? - подумал Олег. - Да, как и мне, сорок. Наверное, располнела, обабилась. Хотя почему сразу обабилась? Некоторые и в сорок лет очень даже неплохо выглядят. Взять, например, Веронику. Ей, правда, еще не сорок, но уже близко".
   При воспоминании о бывшей жене Олег испытал смешанное чувство раздражения и ностальгии одновременно. А ведь более десяти лет пролетело с того времени, как расстались. Хотя лет пять назад случилось так, что оказались они снова в одной постели. Но, как любит говорить один мудрый друг Олега: "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку".
   Когда семнадцать лет назад Олег познакомился с Вероникой, он еще продолжал изредка приезжать в поселок, навещая старых знакомых. Вероника ревновала, подозревая, что эти знакомые женского пола. Олег пытался ее разубедить, но ему не удавалось. Конечно, положа руку на сердце, кое-что кое с кем у него в поселке и в самом деле происходило, но все это закончилось еще до отъезда.
   А вот с женой Виктора Гордеева ничего не было. Разве что улыбались друг другу, когда Олег получал в ламповой из рук Натальи светильник и самоспасатель. Да кивали друг другу при случайных встречах на улице. Непонятно, чем он ее - замужнюю женщину - заинтересовал, но Наталья бросала на него довольно откровенные взгляды. Олег же неизменно доброжелательно смотрел в ответ. И не потому, что не замечал их или был таким наивным. К тому времени он уже однажды имел роман с замужней женщиной. Ее, кстати, тоже звали Натальей. Но заводить подобную связь в шахтерском поселке Олег считал безрассудством. И не без оснований. Ведь поселок - та же деревня. Всем все известно. Да и в глубине души Олег романы с замужними женщинами не одобрял. Может быть и к лучшему, что с этой Натальей у него ничего не произошло. Неизвестно, чем бы это закончилось.
   "Где, интересно, Витька с Наташкой теперь живут? - подумал Олег. - Здесь в поселке, в городе или может вообще в другой стране? Куда только жизнь людей не раскидала за эти годы".
   Олег лишь вздохнул, размышляя об этом. Он не заметил, как, занятый мыслями, дошел до конца улицы и оказался перед памятником, установленным в честь погибших на фронтах Великой Отечественной войны. За годы, минувшие с тех пор, когда Олег последний раз появлялся в поселке, вид мемориала изменился. Исчезла фигура солдата, преклонившего колени. Зато появились каменные плиты с именами жителей поселка, погибших на войне. Имен тех, кто погиб на "трудовом фронте", в том числе и при страшном взрыве в феврале сорок четвертого, здесь не было.
   Олег постоял возле памятника. Пробежался глазами по каменным плитам. Среди русских фамилий были и немецкие.
   "Неужели немцы на фронте воевали? - удивился Олег. - Я думал, что их только в трудовую армию брали".
   Но тут он вспомнил своего школьного учителя немецкого языка Леонида Францевича Вебера. Того в сорок первом году еще подростком вместе с родителями выслали в Казахстан. А в сорок четвертом призвали в армию, отправив служить на Дальний Восток. В августе сорок пятого будущий учитель участвовал в войне с японцами. За это ему вручили медаль "За победу над Японией", а в послевоенные годы - полный комплект юбилейных наград: от значков и медалей до ордена Отечественной войны II степени.
   Немецких семей в поселке жило много. Попали они сюда не по своей воле. В годы "перестройки" и особенно после девяносто первого многие из них уехали в Германию. Но немало оказалось и тех, кто остался. Не всех, видать, тянуло на "историческую родину".
   Олег бросил прощальный взгляд на памятник и продолжил свой путь на шахту. Он шел по пешеходной дорожке, покрытой потрескавшимся от времени асфальтом. Сквозь трещины проросла трава, не вытоптанная прохожими.
   Олег, пройдя мимо котельной, вышел к железнодорожным путям, где и остановился в недоумении. Чего-то не хватало. Олег даже не сразу понял, чего именно. Потом догадался - пешеходного моста. Кое-что впрочем, от него осталось. Опоры и пролеты сохранились. По ним над путями проходили трубы теплотрассы. А вот лестничные площадки и сходы исчезли. Очевидно, их разобрали за ненадобностью. Через пустующие железнодорожные пути желающие могли пройти и без моста. А когда-то все тут было заставлено составами - порожними и гружеными.
   "Значит, шахта не работает", - сделал невеселый вывод Олег.
   Он не был в поселке лет пятнадцать и не знал точно, закрыта шахта или нет. Изредка до него доходили слухи о том, что ее, то ли собираются закрывать, то ли хотят сделать из нее малое предприятие по добыче угля, сократив при этом большинство работников. Сейчас, при виде наполовину разобранного моста, Олег понял, что шахты больше нет.
   Он часто представлял, как приедет сюда за справкой и в коридоре административно-бытового комбината, сокращенно АБК, обязательно столкнется с кем-нибудь из своих давних приятелей. Оба обрадуются, начнут вспоминать прошлое. Олег начнет расспрашивать о судьбе общих знакомых, а приятель будет охотно отвечать. И окажется, что кто-то работает там-то и там-то, кто-то переехал, а кого-то уже и в живых нет. Олег будет вздыхать, и удивляться, как время-то летит...
   "Вот тебе и встретил знакомого, - усмехнувшись, подумал Олег. - Хорошо, хоть АБК не снесли. А то от некоторых закрытых шахт одно только ровное место осталось".
   В коридоре административно-бытового комбината он застал непривычную пустоту. Откуда-то, правда, доносились голоса ремонтников, вероятно слесарей-сантехников. Олег направился в сторону отдела кадров. Он находился на прежнем месте и, кажется, работал. Из-за закрытой двери глухо доносился разговор. Рядом на стене висело объявление, приглашавшее пенсионеров на собрание во дворец культуры, носивший к удивлению Олега прежнее название.
   "Ну, надо же! - подумал он. - Столько потрясений в стране произошло, а ДК, как назывался в честь какого-то очередного партийного съезда, так и называется. Словно ничего не изменилось: и Советский Союз не развалился, и коммунисты у власти остались".
   Олег приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
   - Разрешите? - спросил он.
   Говорить "Разрешите?" Олега приучили во время службы в армии. Там новобранцев первым делом отучали задавать вопрос "Можно?" Приговаривая при этом: "Можно козу на возу, Машку за ляжку, телегу с разбегу, а все остальное - разрешите". Так вот и привык с тех пор на всю оставшуюся жизнь.
   В кабинете сидели двое. За столом - немолодая женщина, напротив - мужчина лет пятидесяти.
   - Мне подождать? - спросил Олег.
   - Заходите-заходите, - торопливо сказала женщина. - Я сейчас закончу разговор с гражданином и приму вас.
   Очевидно, беседа с надоевшим посетителем, не спешившим уходить, ее изрядно утомила, и она обрадовалась появлению нового человека.
   - Так что, я ничем не могу вам помочь, Василий Николаевич, - обратилась она к мужчине, сидящему напротив. - Никакого подземного стажа вы не имеете.
   Всем своим видом она давала понять, что разговор окончен. Но посетитель не собирался так просто сдаваться. Был он болезненно худощав и имел вид человека потрепанного жизнью, как в прямом, так и переносном смысле. И нынешний разговор значил для него многое.
   - Ну, как же так, Татьяна Ивановна? - не соглашался Василий Николаевич. - Рядом со мной на техкомплексе работали слесаря с ШТ. Они и в шахту-то почти не ходили, а подземный стаж заработали. Объясните мне, пожалуйста, почему?
   - Не просто слесаря с ШТ, как вы говорите, - пояснила Татьяна Ивановна. - А электрослесари подземные с участка шахтного транспорта. Шахтного, понимаете? Подземные! Если они, по вашим словам, в шахту почти не ходили, то это уже вопрос к их начальству, а не ко мне. А вы были дежурным электриком поверхностного техкомплекса. Так что, давайте прекратим этот бессмысленный разговор, тем более меня посетитель ждет.
   Василий Николаевич нехотя поднялся со стула и вышел из кабинета. Напоследок бросил злобный взгляд почему-то на Олега, как будто тот имел какое-то отношение к его проблемам.
   "Я-то в чем виноват? - раздраженно подумал Олег. - В том, что он на поверхности терся, в шахту идти не хотел, а теперь ему подземный стаж вынь да положи".
   - Какое у вас дело? - спросила Татьяна Ивановна.
   - Справку о том, что я работал у вас, - ответил Олег. - Двадцать лет назад.
   Он протянул ей выписку из трудовой книжки.
   - Значит, работали у нас сначала горнорабочим подземным, а затем проходчиком, - произнесла Татьяна Ивановна, прочитав выписку. - Все понятно. Приезжайте через две недели, получите справку.
   - А сегодня я не могу ее получить? - спросил Олег, не имевший особого желания еще раз приезжать сюда.
   Татьяна Ивановна отрицательно покачала головой.
   - Нет, сегодня не получится, - ответила она. - Это же надо архив поднимать. А я здесь одна. И за отдел кадров, и за бухгалтерию. Выдаю справки и о стаже, и о среднем заработке. Кому, что требуется.
   - Ладно, через две недели, так через две недели, - не стал спорить Олег и поинтересовался. - И много на шахте народу осталось?
   - Человек двадцать, - ответила Татьяна Ивановна. - Директор имеется. Ремонтники порядок в комбинате поддерживают. И еще водоотлив.
   - Воду качаете? - удивился Олег. - А зачем?
   - Чтобы не перетекала на другие шахты и не топила их. Пока будут работать другие шахты, будем качать.
   - А какие шахты у вас в районе еще работают? - спросил Олег.
   Татьяна Ивановна стала перечислять: та работает, та закрывается, а от той даже и комбината не осталось.
   Уже уходя, Олег остановился у двери и спросил.
   - А вы случайно не помните Гурьева Михаила Яковлевича? Он еще какое-то время был начальником восьмого участка.
   - Помню такого, - ответила Татьяна Ивановна. - Он работает на другой шахте. Но где именно точно не знаю.
   Олег попрощался и вышел.
  

II

  
   Уже в коридоре ему вдруг вспомнилось, как он выходил из этого кабинета конце мая восемьдесят второго, еще одетый в парадную военную форму с погонами рядового. В руках Олег тогда держал приемный лист и направление в общежитие. Так начиналась его шахтерская жизнь. Та, что длится уже двадцать лет.
   Прежде чем уйти Олег огляделся по сторонам. Первая дверь по коридору - кабинет участка N8. По-шахтерски "нарядная", "раскомандировка" или просто "участок". Здесь Олег отработал два года. Сначала горнорабочим подземным, затем проходчиком. А далее по коридору - участок N6. Там Олегу довелось работать два месяца на практике - учеником горнорабочего.
   Но Олег совсем не собирался бродить по коридорам и предаваться воспоминаниям. Он вышел во двор перед комбинатом и отправился в обратный путь. Через железную дорогу и далее по пешеходной дорожке мимо котельной и мемориала погибшим. Размышляя на ходу о том, как быстрее добраться домой.
   Вариантов было два. Первый - самый быстрый - это вернуться к "Переправе" и сесть на проходящий мимо междугородный автобус. Но имелся и существенный минус. Ехать пришлось бы стоя. Со слабой надеждой на то, что по дороге кто-то сойдет. Все семьдесят километров. Больше часа пути. Колени заныли от одной мысли об этом. Вариант отпадал.
   В другом случае времени требовалось больше. Нужно было добраться до вокзала и уехать на электричке. Либо на междугородном автобусе. Рядом с железнодорожным вокзалом находился и автовокзал. Значит, предстояло идти или на трамвайную остановку, или на автобусную.
   Когда Олег жил в поселке, ему больше нравилось ездить на трамвае, чем на постоянно переполненной "пятерке", единственном автобусном маршруте, связывавшим поселок с городом. Трамвай ходил чаще, но, чтобы добраться до центра, приходилось делать пересадку. На этот раз Олег сделал выбор в пользу автобуса.
   Стоя на остановке, он оглядывался по сторонам, то ли пытаясь найти перемены, то ли лишний раз убедиться в их отсутствии. Но все вокруг казалось знакомым и незнакомым одновременно.
   "А здесь если дворами пройти, - вспомнил Олег, - то можно выйти к учебному комбинату".
   Филиал учебно-курсового комбината находился на первом этаже небольшого двухэтажного здания. На втором этаже размещалась вечерняя школа рабочей молодежи.
   "Цело ли оно - то здание? - подумал Олег. - Может быть, уже и снесли".
   И тут воспоминания охватили его, подчиняя своей воле.
   Олег появился в учебном комбинате, после того как прошел медкомиссию и получил в отделе кадров направление на курсы подземных горнорабочих. Пришел уже не в военной форме, а в "гражданке". Получил на шахте "подъемные" и обновил гардероб. Купил на первое время брюки, две рубахи. Ботинки, правда, носил еще солдатские - от парадной формы. Жалко выкидывать, за два года почти не надеванные.
   В учебной группе горнорабочих подземных, сокращенно ГРП, куда его определили, занятия шли уже два дня. Но это не имело значения. К учебе в УПК относились довольно формально, совершенно справедливо считая, что главному научат непосредственно на рабочем месте в шахте. Домашних заданий не задавали, контрольных работ не устраивали. Конспекты велись, но никто их не проверял. С утра проходило четыре урока. Затем давался часовой перерыв на обед. После обеда еще два урока. И все расходились по домам. В-общем, учиться было легко и приятно. Да еще и стипендию платили - сто восемьдесят рублей ежемесячно. На заводе, где Олег работал до армии слесарем-сборщиком, такую зарплату он получал далеко не каждый месяц. Учиться предстояло полтора месяца, а потом всех ожидала двухмесячная практика в шахте.
   Учили всему понемногу: основы горного дела, горные машины, горная электротехника и, само собой, правила безопасности. Не техника безопасности, как Олег привык на заводе и в армии, а именно правила.
   Каждый предмет вел свой преподаватель. Почти все забылись. В памяти остались двое - Лидия Николаевна и Эмилий Александрович.
   Лидия Николаевна - красотка лет тридцати-тридцати пяти - преподавала основы горного дела. Ученики наперебой заигрывали с ней. Но безуспешно.
   Эмилий Александрович запомнился не только своим редким именем, но и исключительно ровным голосом. На его уроках горной электротехники обучаемых непреодолимо клонило ко сну, что, впрочем, преподавателя нисколько не волновало. Головы отрывались от столов при словах: "А теперь запишем". Имелся, правда, один из учеников, на которого голос Эмилия Александровича оказывал совсем иное действие.
   "Как же его звали? - задумался Олег и почти сразу же вспомнил. - Блинов. Точно! Андрюха Блинов".
   Так вот этот самый Андрей Блинов на уроках горной электротехники впадал в ступор. Откинувшись на спинку стула, он смотрел на преподавателя, как кролик на удава.
   Половину группы составляли такие же, как Олег, "дембеля" - уволенные в запас военнослужащие Советской Армии и Военно-Морского Флота. В большинстве своем местные. Но было и двое сослуживцев Олега. В начале мая восемьдесят второго года в их зенитно-ракетный дивизион приехали представители местного производственного объединения по добыче угля. Собрали отслуживших воинов на беседу. Убеждали идти на работу в шахту. Говорили о льготах и высоких заработках. Но из двух десятков увольняемых в запас на уговоры подались только трое - Олег Суханов, Василий Пастухов и Шамиль Фазылов. И всех троих определили на одну шахту.
   А вообще народ в группе собрался разнообразный, поработавший на заводах, стройках, в автобазах. Кого только не было: шофера, слесаря, токаря, плотники, бетонщики. Теперь все они надумали податься в шахту. Кто за "длинным рублем", кто - за подземным стажем. В основном в возрасте до тридцати лет, но было двое мужиков и постарше. Один - бывший милиционер, другой - инженер по технике безопасности.
   Воспоминания прервал подъехавший к остановке автобус. Олег, войдя в салон, приятно удивился. Автобус оказался не переполненный, а скорее наоборот - полупустой. Олег оплатил проезд и присел на свободное место.
   Проезжая мимо общежития Олег еще раз бросил взгляд на окно второго этажа рядом с вестибюлем. И снова окунулся в воспоминания. Тем более путь до вокзала был неблизкий...
   Олега и его сослуживцев разместили в "общаге" в разных комнатах.
   - Вы, как хотите, ребята, но поселить в одной комнате я вас не могу, - сказала комендант общежития разочарованным парням. - Нет у меня сейчас для вас свободной комнаты, а переселять кого-то я не собираюсь. Люди уже сжились друг с другом. Может быть, потом со временем получится вас вместе поселить.
   Олегу досталась комната под номером "20". Получив от кастелянши постельное белье, он взял на вахте ключ. Никого из жильцов, с кем ему предстояло вместе проживать в одной комнате, в данный момент на месте не оказалось. По всей видимости, работали.
   Войдя в комнату, Олег внимательно огляделся. Три кровати стояли по углам. Четвертый угол занимал шкаф для одежды. Посредине комнаты находился стол. Еще имелись три стула и тумбочки возле каждой кровати. Никаких излишеств. На подоконнике, правда, стоял небольшой переносной телевизор. Явно не казенный, как мебель, а кого-то из жильцов.
   "Тесновато", - подумал Олег.
   В заводской "общаге" в таких комнатах жило по два человека. Дверь выходила в коридор. Общая кухня и все прочие удобства находились на первом этаже.
   В заводском общежитии жили не только парни, но и девушки. Здесь же обитал чисто мужской контингент. Для женщин в поселке имелась отдельная "общага".
   Первым делом Олег застелил кровать. Потом сходил на первый этаж, умылся. Вспомнив, что умывался еще в казарме утром. Прошло уже часов шесть, а день выдался ветреный и пыльный.
   Есть пока не хотелось. Завтракал в дивизионе, а обедал уже на шахте в столовой. От нечего делать взял лежащую на столе потрепанную книгу, оказавшуюся сборником иностранных детективных повестей и рассказов. Завалился на кровать и стал читать в ожидании прихода соседей.
   Первый из них появился в три часа дня, вскоре после окончания первой смены. Без лишних церемоний протянул руку и представился: "Алексей".
   - Олег, - ответил Суханов, пожимая протянутую руку.
   - "Дембель"? - спросил Алексей, кивая на китель, висевший на спинке стула.
   - Он самый, - подтвердил Олег.
   - Где служил? - поинтересовался новый знакомый.
   - Здесь недалеко, - ответил Олег, - в дивизионе ПВО.
   - Я тоже в ПВО служил, - сказал Алексей, - в Закавказье.
   - А кем? - спросил Олег.
   - Оператором на "Шилке", - ответил Алексей.
   Олег знал, что "Шилка" - это самоходная зенитная установка с четырьмя автоматическими пушками. Значит, сосед служил в ПВО сухопутных войск, а не в ПВО страны, как он. Но впрочем, какое это имело значение.
   - На какой участок попал? - спросил Алексей.
   - На восьмой, - ответил Олег.
   - Проходка, - понимающе произнес сосед.
   - А ты на каком? - спросил Олег.
   - На ПТБ, - ответил Алексей и пояснил. - Профилактика техники безопасности.
   Но для Олега все эти слова - "проходка", "профилактика" - оставались пока пустым звуком.
   Вечером Алексей вскипятил воду в электрическом чайнике. Чай заварил в обычной стеклянной банке. Выложил на стол сахар, печенье. Нарезал батон. На "огонек" подтянулись сослуживцы Олега. И ему стало легко и привычно. Словно в солдатской каптерке, как еще вчера вечером. Или, точно в заводской "общаге", два года назад.
   В десятом часу пришел после второй смены еще один сосед - Михаил Гурьев, работавший горным мастером на седьмом участке. И он тоже довольно дружелюбно отнесся к Олегу.
   Пожалуй, трудно было найти более непохожих людей, чем соседи Олега. Как внешне, так и по характеру. Алексей - на три года старше Олега. Невысокий, худощавый. Черноусый брюнет со слегка цыганской внешностью. Но не вульгарной, а скорее утонченной. Похожий на гусара времен войны с Наполеоном. Да еще с такой аристократической фамилией - Воронцов. Но Алексей никогда не намекал, что я, мол, потомок знаменитых графов. Он вообще старался говорить мало. Оживлялся лишь при общении с представительницами прекрасного пола. Да еще во время редких выпивок.
   Отслужив в армии, Алексей год проучился в Сибирском металлургическом институте. Ушел после первого курса. Устроился работать на шахту и восстанавливаться в институте похоже не собирался.
   Михаил Гурьев наоборот был выше среднего роста, имел плотное телосложение. Лет на десять старше Олега. После окончания института, Михаил в звании лейтенанта служил два года в армии в должности командира танкового взвода. Отслужив, женился. Потом развелся. Платил алименты, жил в общежитии. Обычная история. Михаил, в отличие от Алексея, любил поговорить. Потолковать о политике, о жизни.
   Имелось у соседей и кое-что общее. Родились они в городе Осинники, расположенном в тридцати километрах южнее. Равнодушно относились к спиртному. Хотя иногда конечно выпивали. А еще оба любили шахматы.
   У Михаила имелся постоянный партнер по игре - Валерий, живший в комнате напротив. В ходе поединка за шахматной доской они успевали обсудить последние события из мира политики, а также из жизни шахты и поселка. Олегу казалось, что эти разговоры интересуют Валерия больше, чем сама игра. С малоразговорчивым Алексеем тот играл редко и не так охотно.
   Алексей же из жильцов "общаги" дружил с Федором Саньковым - высоким сутуловатым парнем - крепильщиком с ремонтно-восстановительного участка, сокращенно РВУ. Федор шахматами не интересовался, но зато частенько играл с Олегом в шашки. Иногда они втроем - Олег, Федор и Алексей - коротали вечера за картами. Играли в основном в "тысячу", изредка в "дурака". Обычная жизнь в общежитии.
   За время учебы Олегу дважды довелось спускаться в шахту. Их группу в обоих случаях сопровождала мастер производственного обучения. До недавнего времени она работала на этой шахте мастером участка вентиляции и потому расположение подземных горных выработок знала очень хорошо.
   В грязной раздевалке каждому выдали спецовку, бывшую в употреблении, но чистую после стирки. А в ламповой - светильник и самоспасатель. Маршрут в шахту начинался прямо от ламповой - из крытой галереи, ведущей к штольне - горизонтальной выработке, уходящей вглубь горы.
   Группа отправилась в шахту на "пассажире" - составе из пассажирских вагонеток. "Пассажир" отходил в 9. 30. Рабочие и горные мастера первой смены спускались в шахту на два с половиной часа раньше. К девяти часам выезжала "на-гора" четвертая смена. На "девятичасовом" "пассажире" в шахту отправлялось руководство предприятия - от начальников участков и выше. Вплоть до директора. А иногда шахту посещал и сам "генерал" - генеральный директор производственного объединения. Начальство снисходительно поглядывало на своих будущих подчиненных.
   Шахта поразила Олега протяженностью горных выработок. Минут сорок они ехали на "пассажире", а потом еще полчаса брели по подземному лабиринту ходков, уклонов и штреков. Пока, наконец, не добрались до лавы. Прошлись по ней от вентиляционного штрека до конвейерного.
   Лава не особенно впечатлила Олега. Шла ремонтная смена, и увидеть, как добывается уголь, не довелось. Зато при следующем спуске посетили проходческий забой. Здесь было поинтереснее. Работал комбайн. "Балда" своими "зубками" с ровным урчанием вгрызалась в грудь забоя. Струи воды подавляли угольную пыль. Когда комбайн отогнали из забоя, проходчики взялись крепить выработку металлической арочной крепью. Крепили умело, весело переговариваясь. Пересыпая свою речь забористой руганью. Не обращая внимания на присутствующую женщину - мастера производственного обучения. Но казалось, ее это нисколько не смущало.
   До окончания учебы оставались считанные дни. В один из этих дней Михаил, бывший в курсе всех новостей на шахте, спросил у Олега.
   - Знаешь, где будешь проходить практику?
   - У себя на участке, наверное, на восьмом, - удивленно ответил Олег и в свою очередь спросил. - А что?
   - А то, - сказал Михаил. - Практику вам придется проходить, по всей видимости, на шестом участке.
   - Шестой - это что? - спросил Олег.
   - Это добыча, - ответил Михаил, по-шахтерски делая ударение на букве "о". - Начальник шестого Чудинов недавно на планерке жаловался: "Мне завал надо проходить, который мне проходчики оставили. А у меня ГРП не хватает". Ну и решили всех из вашей группы, кто с нашей шахты, отправить на практику на шестой участок. Вот такие дела.
   - На шестой, так на шестой, - равнодушно произнес Олег.
   Ему и в самом деле в тот момент было все равно где работать. На шестом? А почему бы и нет...
   Автобус прибыл на конечную остановку - железнодорожный вокзал. И воспоминания, ослабив свою хватку, на время отпустили Олега.
  

III

  
   Олег стоял перед расписанием пригородных поездов и не мог скрыть своего разочарования. Ближайшая электричка в нужном направлении отправлялась только через три часа. Не раздумывая ни минуты, Олег направился на автовокзал, благо тот находился рядом. Там его тоже ожидало разочарование, но не такое сильное. Рейс, на который ему удалось взять билет, отправлялся через час. Отойдя от кассы, Олег задумался, как же ему скрасить часовое ожидание. Постоял возле газетного киоска. Безрезультатно. Ни "желтая пресса", ни местные газеты, состоявшие из рекламных объявлений более, чем наполовину, его не заинтересовали.
   Возник соблазн пойти в буфет и попить пива. "Пивасика", как говорила молодежь. Хотя старый друг Олега Вадим Шестаков считал, что называть благородный пенный напиток "пивасиком", могут только извращенцы.
   "Нет, пиво пить не стоит, - немного подумав, решил Олег. - И выпьешь-то немного, а в дороге мочевой пузырь так прижмет, что мало не покажется. Лучше я пиво с Вадимом дома выпью".
   Конечно, если бы рядом была бы Оксана, то она бы нашла способ "убить время". Устроила бы прогулку по близлежащим магазинам. А так оставалось просто ждать.
   Олег нашел свободное место в зале ожидания. И стоило ему присесть, как воспоминания, словно того и ожидавшие, снова овладели его мыслями...
   Практика на шестом участке запомнилась на всю жизнь. В первую очередь непривычной усталостью, казавшейся непреодолимой. И работой - тяжелой и однообразной. Словно практика была задумана, как своего рода тест на пригодность к шахтерской работе. Олег не без гордости подумал, что тогда, двадцать лет назад, он этот тест выдержал. Сделал первый шаг в своей шахтерской биографии.
   Олег попал на практику вместе со своими бывшими сослуживцами. Через два месяца они вернулись каждый на свой участок, и больше им не довелось работать вместе.
   - Значит так, парни, - обратился к ним тогда начальник участка Чудинов. - Вот ваш наставник - Боря Черенков. Он объяснит вам, что надо делать.
   И показал на мужика, лет тридцати. Тот встал и, не говоря ни слова, вышел из кабинета. Лишь рукой махнул, мол, пошли.
   Парни вышли следом. В коридоре познакомились.
   - Ну, идите, переодевайтесь, - сказал Боря. - Я вас в ламповой буду ждать.
   Далее их ожидал уже знакомый путь в шахту: ламповая, "пассажир", галерея, штольня, квершлаг. Минут через сорок доехали до конечной остановки. Затем по ходку, по деревянным ступенькам спустились на нижний горизонт. Спуск был крутоват. Ступеньки впитали сырость. Из осторожности приходилось придерживаться рукой за перила.
   По квершлагу нижнего горизонта дошли до нужного пласта. А там - вниз по уклону на канатно-кресельной дороге. И еще с километр пешком по штреку. Среди бредущих шахтеров Олег с друзьями выделялись своей новенькой, еще чистой и не пропотевшей "спецовкой". А настороженные лица выдавали в них новичков.
   - Ну, вот мы и на месте, парни, - сказал Боря Черенков, присаживаясь на штабель из бревен. - Сейчас отдохнем немного и начнем работать.
   - А что делать будем? - спросил Олег.
   - Стойки надо будет перетащить к лаве, - ответил Боря.
   - Какие стойки? - спросил Василий Пастухов.
   - А вот эти, - пояснил Боря и показал рукой на штабель, на котором сидел.
   - Какие же это стойки? - удивился Василий. - Это же бревна.
   - Чему тебя в учебном комбинате учили? - спросил Боря и добавил. - Это у тебя в деревне бревна, а в шахте - стойки.
   Олег и Шамиль рассмеялись. Василий обиженно отвернулся. Деревенские замашки сохранились в нем даже после двух лет армейской службы. Как говорил командир дивизиона: "Васю из деревни можно вывезти, деревню из Васи - никогда".
   - Ладно, не обижайся, - примирительно произнес Боря. - У нас тут полшахты деревенских.
   - А сам-то что, городской? - недовольно спросил Василий.
   - Городской, - подтвердил Боря и уточнил. - Поселковый.
   - Местный? - спросил Василий.
   Боря кивнул.
   - Отец, поди, в шахте работал? - снова спросил Василий.
   - Нет, - ответил Боря. - Отец у меня шоферил. А я в шахту подался.
   - Давно? - спросил Олег.
   - Десять лет уже, - ответил Боря.
   Произнес он это с долей гордости. Мол, отработайте с моё, а там увидим, на что вы способны. Но реакция подопечных получилась совсем не та, на которую он рассчитывал.
   - А чего с нами лес таскаешь? - удивленно спросил Олег.
   - Много вопросов задаешь, - произнес Боря, очевидно задетый за живое. Но смягчившись, добавил. - Потом расскажу. Ладно, поговорили и хватит. Работать надо.
   Он оценивающе посмотрел на Олега.
   - Будешь со мной в одной паре, - сказал Боря. - Мы с тобой одного роста. А они повыше - пусть будут вдвоем.
   И они взвалили на плечи стойку, еще сырую и пахнущую свежеспиленным лесом. Длиной в два с половиной метра и толщиной в двадцать пять сантиметров, она и вес имела неплохой - килограммов шестьдесят, а то и семьдесят. Но не в этом было самое трудное. Между лавой и штабелем стоек находился энергопоезд - стоящий на рельсах состав из подстанций, маслостанций, площадок с пускателями и прочей аппаратурой. Зазор между бортом выработки и энергопоездом позволял человеку, идущему налегке, без особых затруднений проходить рядом. Но вот тащить на плечах что-то тяжелое, да еще когда вокруг развешаны кабеля и шланги, было нелегко. Приходилось либо наклоняться, либо идти на полусогнутых ногах.
   Миновав энергопоезд, выпрямились и прошли еще метров тридцать до сопряжения лавы со штреком. Сбросили стойку с плеч на почву. Работавшие на сопряжении шахтеры тут же утащили ее куда-то в лаву.
   Когда вернулись к штабелю стоек, Боря спросил у подопечных.
   - Что, парни, тяжко?
   - И не говори, - произнес Василий.
   - "Перекур" пять минут, - сказал Боря.
   "Перекур" в шахте - понятие условное. Курить в горных выработках, где есть газ метан, может либо самоубийца, либо очень безответственный человек. И потому "перекур" - просто короткий отдых.
   Уселись прямо на стойках.
   - Ну как вам шахтерский труд? - спросил Боря.
   - Да как-то все по-другому представлялось, - ответил Олег.
   - Понимаю, - произнес Боря. - Но все с этого начинали. Со временем определитесь. Кто ГРОЗом станет, кто - проходчиком, кто - слесарем.
   - А ты с нами, почему лес таскаешь? - спросил Шамиль.
   В этот раз Боря не стал отговариваться.
   - Я уже работал ГРОЗом на этом участке, - просто объяснил он. - Потом выучился на взрывника и ушел на участок БВР.
   - Какой участок? - спросил Олег.
   - Буровзрывных работ, - пояснил Боря. - Взрывник, правда, меньше ГРОЗа получает, но и работа легче. Пока с женой жил, хватало. А сейчас разводимся. Еще не развелись, а она уже сына забрала и к матери ушла. А заодно и на алименты подала. Вот я и решил назад на шестой вернуться. А "Чудак" предложил мне пару месяцев ГРП поработать, а потом видно будет. ГРОЗов полный комплект. Может, кто уволится.
   "Чудаком" шахтеры за глаза называли Чудинова.
   - Для чего мы эти стойки к лаве таскаем? - спросил Олег.
   - ГРОЗы их "качнут" по приводу, - пояснил Боря, - и будут "органку" пробивать на нижнем сопряжении.
   Человек, не посвященный в знание горного дела и шахтерского жаргона, не смог бы понять, что сказал Боря. Но Олег понял, так как основы горного дела ему преподавали в учебном комбинате, а шахтерский жаргон он усваивал, живя в "общаге".
   "Привод" - скребковый конвейер. "ГРОЗы" - горнорабочие очистного забоя, работающие в лаве. "Органка" - органная крепь. Самое интересное слово - "качнуть". Олег всегда думал, что качать можно что-то жидкое. Оказывается, "качать" можно уголь и даже стойки.
   - И много нам еще носить? - спросил Олег.
   - Да всю эту кучу придется перетаскать, - ответил Боря.
   Парни невесело переглянулись и вздохнули.
   - А вы откуда сами будете? - спросил Боря. - Что-то я вас в поселке не видел. Из города?
   - Нет, - ответил Шамиль. - Мы в поселке живем, в "общаге". "Дембеля" мы. Вместе служили здесь недалеко.
   - Ясно. После службы в шахту, деньжонок подзаработать, - сделал вывод Боря и спросил. - А сами-то откуда?
   - Я из Башкирии, - ответил Шамиль.
   - Башкир? - спросил Боря.
   - Нет, татарин, - возразил Шамиль и пояснил. - У нас вся деревня татарская.
   - А я из Тамбовской области, - сказал Василий.
   - А я из Казахстана, - произнес Олег.
   - А откуда, из Казахстана? - заинтересовался Боря. - Не из Павлодара случайно? У меня родня там живет.
   - Нет, - ответил Олег. - Из Талды-Курганской области. Родился там. А призывался из Алма-Аты.
   - А в Алма-Ате что делал? - спросил Боря. - Учился?
   - Нет, - ответил Олег, - работал.
   - Где? - продолжал интересоваться Боря.
   - Слесарем-сборщиком на авиаремонтном заводе.
   - И что собирал?
   - Самолеты "Ан-2", - ответил Олег и пояснил. - "Кукурузники".
   - А почему назад не вернулся? - удивился Боря. - Все-таки Алма-Ата.
   - Ну, это я всегда успею, - ответил Олег. - А пока хочу в шахте поработать, а там видно будет.
   - Поработай-поработай, - произнес Боря, как-то отвлеченно, словно о чем-то размышляя. - Ну, ладно. Кончай "перекур". Стойки вместо нас никто таскать не будет.
   Снова стойку на плечо и вперед. И так - до конца смены. С короткими перекурами. Как говорили в армии: "Копать канаву от забора и до обеда".
   К "пассажиру" парни вышли на подгибающихся ногах, измотанные до крайности. Даже Боря заметно устал и не скрывал этого.
   "Вот тебе и первая смена, - подумал Олег и ужаснулся. - Неужели так всю жизнь?"
   Он задремал в "пассажире" во время движения, не обращая внимания на толчки при торможении на поворотах. Проснулся уже возле ламповой, когда шахтеры стали вылезать из вагонов. Сдал светильник и самоспасатель. Не спеша разделся в грязной раздевалке, с трудом стянув пропотевшую нательную рубаху, липнувшую к влажному телу.
   Мытье в душевой взбодрило Олега, но ненадолго. Уже в столовой усталость снова навалилась на него. Он лениво ковырялся вилкой в тарелке, желая только одного - скорее добраться до койки. Десять минут ходьбы от шахты до общежития показались ему вечностью. Уже в комнате Олег, не раздеваясь, рухнул на кровать. Он уснул, едва коснувшись головой подушки.
   Проснулся Олег, когда за окном уже смеркалось. В комнате горел свет. Алексей читал лежа на кровати. Михаил, сидя за столом что-то писал, изредка поглядывая в телевизор, где шла программа "Время".
   - Это я что, столько спал? - удивленно спросил Олег.
   - Да, здоров ты дрыхнуть, - произнес Михаил, не отрываясь от дел. А затем спросил. - Отработал первую смену?
   - Отработал, - ответил Олег.
   - Поздравляю, - сказал Михаил и снова спросил. - Ну и как впечатление? Тяжело?
   - Не то слово, - произнес Олег.
   - Ничего, - уверенно произнес Михаил, - привыкнешь.
   - Разве к этому можно привыкнуть? - не поверил Олег.
   - Можно, - убежденно сказал Михаил. - И не только к этому.
   - А к чему еще? - спросил Олег.
   - Поработаешь - узнаешь, - ответил Михаил.
   Олегу еще ко многому предстояло привыкнуть. Работать в ночные смены. Работать по "скользящему", или, как говорили шахтеры, по "козлячьему", графику. Да еще и пить по-шахтерски тоже предстояло привыкнуть. Ведь как сказал один великий человек: "Нельзя жить в обществе и быть свободным от него". Но все это еще ожидало его впереди. А пока от него требовалось одно - таскать лес. Просто и незамысловато. Можно даже сказать - тупо. Хотя не все было так однозначно...
   Воспоминания прервало объявление о посадке в автобус. Олег встал и направился к выходу.
  

IV

  
   Междугородный автобус выезжал из города не по главным улицам, как было бы короче, а колесил по окольным. Возможно, подобный маршрут ему предписали, чтобы не загружать центр города и без того переполненный автомобилями.
   Соседкой Олега оказалась женщина лет сорока. Приятной внешности, немного подпорченной какой-то неуловимой жесткостью на усталом лице. Она скользнула по Олегу совершенно отсутствующим взглядом, словно его не существовало в природе. В глазах ее больших и темных сквозило полнейшее равнодушие. Но она не походила на гордячку. Скорее на человека, замученного своими проблемами, которому ни до кого нет дела.
   Какими бы окольными путями не двигался автобус, миновать шахтерский поселок он не мог. За окном мелькнула "Переправа". Автобус притормозил на остановке. По левую руку виднелись дворец культуры имени очередного партийного съезда, улица, названная в честь заполярного города-героя, трамвай, прибывший в поселок. От всего увиденного Олег опять окунулся в воспоминания двадцатилетней давности.
   Нельзя сказать, что тогда на практике на шестом участке он только и делал, что таскал лес. Попадал он и на другие работы, выполнявшиеся вместе с опытными рабочими. По мере продвижения лавы сокращали рельсовый путь, по которому двигался энергопоезд, и велась доставка материалов. Срывали рельсы, выковыривали шпалы. Все это грузилось на площадки и выдавалось на-гора. Рельсы после необходимой правки использовались заново, а шпалы сгорали в домашних печах жителей поселка.
   Время от времени передвигался и сам энергопоезд. Перемещали его с помощью лебедки, короткими рывками. После каждого рывка приходилось поправлять кабели и шланги и, если надо, то подвешивать.
   А еще доводилось сокращать ленточный конвейер с нижней стороны лавы на конвейерном штреке. И хотя работа была разнообразная, но в памяти в основном осталось таскание стоек.
   Тогда, летом восемьдесят второго года, ко всему прочему, Олега едва не отправили в колхоз. Но вовремя вмешалась мастер производственного обучения, явившаяся у Чудинову и отчитавшая его, как мальчишку.
   - Вам людей дали для того, чтобы они проходили практику, - говорила она ему на повышенных тонах, - а не для того, чтобы вы отправляли их на разные посторонние работы.
   И Чудинов, сам известный горлопан, который мог на участке гаркнуть на расшумевшихся работяг: "Хорош орать! Мне одному тут "горловые" платят, а вам всем с лопаты", сидел и, не возражая, выслушивал мастера.
   "Однако, - удивился Олег. - Какой напор. Железная женщина. Прямо Маргарет Тэтчер".
   В ту пору как раз недавно прошла короткая война между Англией и Аргентиной из-за каких-то забытых богом островов в Атлантическом океане.
   Своих практикантов мастер от поездки на сельскохозяйственные работы отстояла. Но зато в колхоз в тот год отправился Алексей Воронцов. Поехал он, надо сказать, без особой радости, даже не предполагая, что поездка станет судьбоносной.
   Практика тем временем подходила к концу. Боря Черенков и его подопечные решили отметить завершение совместной двухмесячной работы. Купили четыре бутылки водки "Русской" по пять рублей тридцать копеек. Килограмм вареной колбасы за два двадцать. Пару банок рыбных консервов "Минтай в масле" по тридцать пять копеек. Буханку хлеба. И пару бутылок лимонада. Оказалось, что пить водку не запивая, могут не все. Итого: уложились в четвертак - двадцать пять рублей.
   - Обалдеть! - произнес Василий Пастухов.
   - В смысле, обалдеть? - не понял Боря.
   - Я за такие деньги у себя в колхозных мастерских неделю работал, - пояснил Василий.
   - Привыкай, - сказал Боря. - Если все нормально будет, станешь за неделю столько же зарабатывать, сколько у себя за месяц.
   Собрались в комнате у Олега, благо соседи на тот момент отсутствовали. Нарезали колбасу, хлеб. Вскрыли консервы. Откупорили бутылки с водкой и лимонадом. "Маханули" по первой под традиционный "гагаринский" тост: "Поехали!" А затем, почти сразу же и по второй. Оживились, почувствовав первое опьянение.
   - Как думаешь, Боря, - спросил Шамиль, - получатся из нас шахтеры?
   - Как бы вам сказать, - уклончиво произнес Боря, - чтобы никого не обидеть.
   - Да уж говори как есть, - сказал Олег.
   - Ну, ладно, - согласился Боря. - Вы сами этот разговор завели.
   Он посмотрел на Шамиля.
   - Ты точно будешь, - сказал Боря. - Вы татары народ упрямый. Выучишься на ГРОЗа или проходчика, женишься, обживешься здесь.
   Потом он посмотрел на Василия и произнес.
   - Ты, Вася, не обижайся, но ты тут не задержишься. Поработаешь маленько и уедешь к себе в Тамбов.
   Василий ничего не ответил. Боря обратился к Олегу.
   - А вот про тебя ничего не могу сказать. Может быть, ты и станешь шахтером, но у нас, скорее всего, тоже не задержишься.
   - Куда же я денусь? - спросил Олег.
   - Не знаю, - ответил Боря. - Сорвешься куда-нибудь отсюда. За подругой какой-нибудь, за "длинным" рублем, да мало ли еще за чем. "За туманом", как в песне поется.
   Все помолчали, обдумывая услышанное.
   - Ладно, пацаны, не берите в голову, - сказал Боря. - Возможно, я ошибаюсь. Время покажет. А пока давайте выпьем.
   Как показало время, Боря оказался прав на сто процентов.
   После второй бутылки потянуло на воздух. Сложили в пакет оставшуюся закуску. Распихали по карманам пиджаков бутылки с водкой, и вышли на улицу. Бродили по поселку, пока не оказались в гараже у какого-то Петра Андреевича - знакомого Бори Черенкова, работавшего на шестом участке машинистом комбайна. Стаканы расставили на капоте "Жигулей". Петр Андреевич охотно выпил за Бориных учеников, за их будущие успехи в шахтерской жизни.
   - Я тоже когда-то, как и вы лес таскал, - говорил он. - А теперь машинист горных выемочных машин шестого разряда. Нас таких на шахте по пальцам пересчитать.
   - Да ну! - не поверил Вася Пастухов и вопросительно посмотрел на Борю. - В самом деле?
   - Да, - подтвердил Боря. - На бригаду один человек. Специально по ремонту комбайна. Да еще и не в каждой бригаде есть. Обычные комбайнеры по пятому разряду работают.
   Олег, Шамиль и Вася с уважением посмотрели на Петра Андреевича.
   - А начинал, как и вы, - рассказывал тот. - Двадцать лет назад. Только тогда это называлось не горнорабочий подземный, а доставщик-такелажник. А еще нас звали "лесогонами".
   - Почти, как коногонами, - произнес Боря.
   - Почти, - согласился Петр Андреевич и спросил. - А ты что думаешь коногоны это такая уж древность? Я конечно на нашей шахте коногонов уже не застал. Но последних лошадей в Кузбассе из шахты вывели не так уж давно - всего лишь восемь лет назад. В семьдесят четвертом году, на шахте "Северной" в Кемерово.
   - А ты откуда про это знаешь? - спросил Боря.
   - У меня там дальний родственник работает, - ответил Петр Андреевич и продолжил свои воспоминания. - А лесу тогда в шахту гнали уйму. Целые составы с лесом на путях возле шахты стояли. Ведь лавы в основном деревянные были. Комплексы и комбайны только появлялись. Уголь на "отпалку" брали, на лопату. Взрывник лаву "отпалит" и наваливаешь уголек на привод. Двадцать тонн норма в смену на навалоотбойщика. А крепить сколько приходилось. И все лесом, лесом. Забойная крепь, посадочная. Костровая, органная. Сейчас "органку" только на нижнем сопряжении пробивают, а тогда по всей лаве перед посадкой кровли. А общая посадка это еще та штука. Кто знает - тому объяснять не надо. А кто не знает - тот не поймет.
   - Ладно, Андреич, не будем о грустном, - перебил его Боря. - Лучше выпьем, и расскажи что-нибудь веселое.
   Выпили, закусали. Петр Андреевич задумался. Затем улыбнулся и стал рассказывать.
   - Вот помню, когда я лесогонил, доставляли мы лес в шахту через шурф. Здесь неподалеку, сразу за поселком. А возвращались назад мимо огородов. Ну и в темноте бывало не туда забредешь. А утром одна соседка другой жалуется: "Какая-то зараза у меня все грядки повытоптала". Та ей говорит: "Так это, поди, опять лесогоны были". А она отвечает: "Следы-то вроде человеческие".
   Все засмеялись. Боря попросил рассказать, что-нибудь поновей.
   - Слышал, как наш "Чудак" погорел? - спросил Петр Андреевич.
   - Как погорел? - заинтересовался Боря. - На чем?
   - Серьезно не слышал? - удивился Петр Андреевич. - Участок об этом второй день гудит.
   - У нас выходные, - пояснил Боря - А что случилось?
   - Да жена "Чудака" его с какой-то бабой поймала, - сказал Петр Андреевич.
   - Ну-ка, ну-ка, расскажи, - нетерпеливо попросил Боря. - Поведай людям.
   И Петр Андреевич рассказал. Оказывается позавчера, Чудинов наплел своей жене, что должен пойти в третью смену в шахту. Производственная необходимость, так сказать. Он ушел, а ей вскоре позвонили и сообщили, что он не в шахте находится, а развлекается в приятной компании. И адресочек сказали. Мадам Чудинова нагрянула на квартиру по-суворовски, как снег на голову. Квартира, словно проходной двор. Дверь не заперта. Врывается Чудинова в квартиру, а там гулянка идет полным ходом. Бабы, мужики. Пьют, танцуют, обнимаются. На кухне сидит "Чудак", а на коленях у него какая-то подруга. Пока законная жена набирала воздуха в грудь, чтобы закатить скандал, Чудинов убрал подругу с колен и сказал: "Лида, ну их на хрен этих шлюх, пошли домой".
   - Ну "Чудак", ну дает! - восхитился Боря и добавил. - Не хочет он меня в ГРОЗы переводить.
   - Почему? - спросил Петр Андреевич.
   - Ты, говорит, под "ОКП" не работал, - пояснил Боря. - Ты под "восемьдесят первым" работал.
   "ОКП" - это механизированный комплекс "2ОКП-70", а "восемьдесят первый" - "КМ-81". Эти комплексы хотя и отличались друг от друга, но не настолько, чтобы человек знакомый с одним, не смог быстро освоить другой.
   - Это только повод, - сказал Петр Андреевич. - Что думаешь делать дальше?
   - Уйду назад взрывником на БВР, - сказал Боря. - Тем более с женой я помирился.
   Они еще говорили о чем-то. Потом допили оставшуюся водку и разошлись по домам.
   Экзамен в учебно-курсовом комбинате сдали легко. Можно сказать не напрягаясь. Билеты были простые. Олег даже не помнил, какие вопросы в них содержались. Что-то, наверное, о работе. Ну и, конечно же, о правилах безопасности. И дело не в том, что прошло много времени. Когда спустя три года Олегу довелось сдавать экзамен на получение квалификации проходчика 5-го разряда, то те вопросы он запомнил надолго.
   Председатель экзаменационной комиссии пожилой горняк, очевидно специально приглашенный с шахты или из горной инспекции, поздравил всех с завершением практики и успешной сдачей экзаменов. Пожелал всем благополучно отработать в шахте и уйти на пенсию в пятьдесят лет.
   Сейчас, с высоты прожитых годов, Олег знал, что не все доработают в шахте до пенсионного возраста. Кто-то уйдет, не отработав под землей и года. А один малоразговорчивый паренек из их группы погибнет через три года во время взрыва в шахте в сентябре восемьдесят пятого...
   На таком вот не самом приятном воспоминании Олег и вернулся из далекого прошлого в настоящее.
  

V

  
   Автобус тем временем остановился на автовокзале небольшого города, лежащего на пути. Незнакомка засобиралась выходить. Уже направляясь к выходу, она внезапно обернулась и, посмотрев на Олега, грустно улыбнулась. Это произошло настолько неожиданно, что Олег в ответ выпучил глаза от удивления. Он на несколько минут впал в оцепенение, из которого его выел знакомый голос.
   - Привет! Какими судьбами? Вот уж кого не ожидал увидеть.
   Голос принадлежал его давнему приятелю Вадиму Шестакову. Без церемоний он уселся рядом с Олегом.
   - Вадим? - не менее приятеля удивился тот. - А ты откуда здесь?
   Вадим с удивлением посмотрел на Олега.
   - Как откуда? У меня же здесь сестра живет. Я разве тебе никогда об этом не говорил?
   - Да, говорил когда-то, - вспомнил Олег и сказал. - А я за справкой ездил на бывшую шахту.
   - За какой справкой? - спросил Вадим. - О подземном стаже?
   Олег кивнул.
   - Неужели пенсию оформляешь? - удивился Вадим. - Как время-то летит. Отработал, значит, двадцатку, отбатрачил?
   - Ты еще скажи "отмотал" или "оттянул", - усмехнулся Олег.
   - Не велика разница, - произнес Вадим. - Сам знаешь, кто у нас первые шахты строил.
   Олег промолчал. Не любил он разговаривать на эту тему. Сколько можно ворошить прошлое? Хотя конечно из песни слов не выкинешь. Были лагеря, были заключенные. Но что, ничего другого разве не было? Ни великой эпохи, ни великой державы? Так сколько можно эту либеральную жвачку пережевывать? Поди, не девяносто первый год на дворе. Пожили при капитализме, распробовали, что это за ягода-малина.
   А Вадим тоже хорош. Был бы каким-нибудь "хомячком" из "офисного планктона" тогда понятно. А то ведь работяга, слесарь. Всю жизнь в шахте. А тоже нет-нет, да и норовит плюнуть в советское прошлое. Что ему покоя не дает? Обида на Советскую власть за репрессированного деда? Но ведь это не помешало отцу Вадима получить высшее образование еще при Сталине. "Сын за отца не отвечает". А уж сам-то Вадим, родившийся за несколько месяцев до смерти "отца народов", никаких притеснений не знал и в помине.
   Из раздумий Олега вывел вопрос приятеля.
   - А ты чего сидел такой ошарашенный, когда я к тебе подошел.
   Олег отвлекся от своих мыслей и рассказал Вадиму про попутчицу.
   - Ты понимаешь, всю дорогу смотрела на меня как на пустое место, а уходя, улыбнулась, как давнему знакомому, с которым не хочется расставаться.
   - Да, - задумчиво произнес Вадим. - Интересный случай. Вообще, я тебе скажу, женский характер - вещь непредсказуемая. Тема неисчерпаемая. Вот помню, был у меня случай.
   И тут Вадим умолк. Словно артист, взявший паузу. Олег терпеливо ждал, пока Вадим решал какой из бесчисленных случаев своей жизни рассказать. Наконец он определился. Олег ждал не напрасно.
   - Помню, в конце восьмидесятых отдыхал я в доме отдыха под Прокопьевском, - начал свой рассказ Вадим. - Ну и на танцах "положил глаз" на одну женщину близкого возраста. Сама она из Новокузнецка была. Пригласил ее на медленный танец. Она со мной из вежливости потанцевала, но на мои попытки "подбить клинья" не поддалась. А это меня еще сильнее "завело". Обхаживал ее почти две недели. Бесполезно. Смотрит на меня с таким видом, словно хочет сказать: "Как же вы мне надоели!" И вот в последний вечер приглашаю ее на танец. Уже без всякой надежды. Она не возражает. Танцуем мы с ней и вдруг она мне говорит: "Я согласна дать вам то, чего вы от меня так долго добиваетесь". Я от неожиданности опешил, но не растерялся. Тем более сосед по комнате на день раньше домой уехал. Так что вопрос "Где?" не возникал. А утром она мне говорит: "Какая я была дура, что ломалась целых две недели". Вот и пойми их женщин. Ну, а на следующий день разъехались все по домам.
   - И ты ее больше никогда не видел? - спросил Олег.
   - Нет, - сожалением ответил Вадим. - Она мне сказала, что у нее муж и двое детей.
   - Тогда все понятно, - сделал вывод Олег.
   - Что понятно? - спросил Вадим.
   - Почему она ломалась две недели, а потом, в конце концов, отдалась?
   Вадим недоверчиво посмотрел на Олега. Мол, откуда тебе это может быть понятно?
   - Почему?
   - Ты ей понравился сразу, - ответил Олег. - Потому он две недели и разыгрывала из себя верную жену, а потом все-таки уступила.
   - Не вижу логики, - произнес Вадим.
   - Наоборот, все логично, - сказал Олег и пояснил. - А если бы этот ваш роман длился бы не одну ночь, а две недели? Ты можешь представить себе последствия?
   Вадим задумался и честно признался, что не может.
   - Вот, не можешь, - произнес тоном учителя Олег. - А она могла сразу представить. Мало ли браков разрушается после случайных романов. А так получилась история в духе Бунина. Рассказ "Солнечный удар".
   Вадим с удивлением посмотрел на него.
   - Неужели читал? - не поверил он. - А я думал, что ты кроме Шолохова, Пикуля и Ремарка ничего другого не читаешь.
   - Времена меняются - меняемся и мы, - ответил Олег.
   Он помолчал с минуту и тоже стал рассказывать.
   - У меня тоже случай был. Отдыхал я в санатории, в Курганской области. Дело это происходило в девяносто третьем году. Человек я в ту пору был свободный, разведенный. Так что никому я в данный момент не изменял и совесть меня не мучила.
   Вадим хмыкнул, уловив в словах приятеля камешек в свой огород.
   - В первый же вечер пошел я на танцы, - продолжал рассказывать Олег. - И глянулась мне одна брюнеточка со стройной фигурой. Потанцевал с ней, познакомился. Оказалось, что уезжает на следующий день после обеда. Санаторий - это ведь не дом отдыха. Там общего заезда нет. Люди постоянно меняются. Одни приезжают, другие приезжают. И так мне захотелось ее. Понимаю, что времени в обрез. Другого шанса не будет. Начинаю решительный штурм.
   - Понятно, - произнес Вадим. - Куча комплиментов и недвусмысленные предложения.
   - Примерно так, - подтвердил Олег. - Но никакого результата. Мило улыбается. Вот чувствую, что нравлюсь ей. Даже на мои настойчивые приставания она не обижается.
   - Многим женщинам нравятся подобные приставания, - заметил Вадим. - Приятно чувствовать себя желанной женщиной.
   - Но, тем не менее, она категорически не соглашалась, - сказал Олег. - Ладно. Отхожу гордо в сторонку. Как в песне: "Нет и не надо, другую найдем". Буквально тут же мне подвернулась другая женщина, более сговорчивая. И мы с ней вскоре незаметно улизнули с танцев. На следующий день встречаю возле столовой вчерашнюю недотрогу. Смотрит она на меня печальными глазами и грустно так говорит: "Куда же вы вчера так внезапно исчезли?" А мне в ответ и сказать нечего.
   - Да, "обломил" ты женщину, - сделал вывод Вадим. - Жестоко "обломил".
   За разговорами не заметили, как добрались до места. Выйдя из автобуса на автостанции, приятели задумались о том, стоит ли расходиться в разные стороны или следует отметить сегодняшнюю неожиданную встречу. Вадим даже процитировал известное английское стихотворение в переводе Маршака: "Для пьянства есть такие поводы: поминки, праздник, встреча, проводы". Олег не возражал.
   - У тебя или у меня? - спросил Вадим.
   - У меня, - не задумываясь, ответил Олег.
   В последнее время Олег предпочитал приглашать Вадима на "рюмку чая" к себе домой, чем ходить к нему в гости. Дело в том, что Вадим, похоже, окончательно помирился с женой. Причем примирение произошло своеобразно. Мария вернулась к Вадиму, но без детей. Дочь жила и училась в Новосибирске. А сын учился в техникуме и по-прежнему жил у бабушки с дедушкой, которые спрашивали с него не так строго, как мать.
   И хотя Мария относилась к друзьям Вадима терпимо, а к Олегу так и вообще хорошо, он все равно чувствовал себя при ней как-то скованно.
   Вадим неожиданно возразил.
   - Нет, пошли ко мне, - сказал он и успокоил приятеля. - Если тебя Машка смущает, так ее дома нет. Она на работе.
   - Ладно, - согласился Олег, - уговорил.
   По дороге зашли в магазин. Купили "чекушку" водки и три литра разливного пива. Вадим предлагал взять пол-литра "беленькой", но Олег не согласился.
   - Как говорили в дни моей молодости, - вспомнил он. - "Водка нам нужна только для запаха, а дури у нас и своей хватает". К тому же завтра на работу.
   Пиво им налили в пластиковые бутылки, вытеснивших в последние годы трехлитровые банки советских времен. На закуску купили соленые сухарики - еще одно "ноу-хау" нынешнего времени.
   Торопливо, предвкушая будущее застолье, дошли до дома Вадима. Поднялись на пятый этаж. Вадим, лязгая ключом, открыл замок железной двери довольно грубой работы. Изготовлена и установлена она была в начале девяностых, кооперативом, давно канувшим в лету.
   Разделись в прихожей. Олег, зная привычки приятеля, не любившего тесниться на кухне, прошел сразу в комнату. Однокомнатная квартира была получена Вадимом еще в холостяцкие времена. Женившись, он встал в очередь на улучшение жилищных условий, попросту говоря "на расширение". Простоял в очереди больше десять лет и так ничего не выстоял. А там распался Советский Союз, и улучшение жилищных условий стало личным делом нуждающихся. Как писали Ильф и Петров: "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Может быть, потому Вадим и жил сейчас вдвоем с Марией. Не жить же в однокомнатной квартире вместе с взрослыми детьми.
   Сидя в комнате на диване и оглядываясь по сторонам, Олег не мог не признать, что квартира приятеля уже не напоминала холостяцкую "берлогу". Во всем чувствовалась так называемая "женская рука".
   Вадим принес с кухни две стопки и две пивных кружки. А также две тарелки с закуской. Нарезанная вареная колбаса под водку и соленые сухарики под пиво. Свернув пробку на "чекушке", Вадим вопросительно посмотрел на Олега.
   - Как разливать? На два раза или на три?
   - Давай на три, - сказал Олег.
   Вадим одобрительно кивнул и налил в стопки грамм по сорок водки. Олег в это время наполнил кружки пивом.
   - За встречу! - произнес Вадим короткий тост.
   - Вздрогнули! - отозвался Олег.
   Выпили, закусили. Потянулись за кружками с пивом. Сделав по хорошему глотку, перешли к разговору. Телевизор не включали. Как любил говорить Вадим: "Включить телевизор - испортить беседу". Впрочем, не всегда это "железное" правило соблюдалось. Могли смотреть новый фильм или интересную передачу; лениво, или наоборот горячо, обсуждая увиденное.
   - Раз ты "двадцатку" в шахте отработал, то значит, работаешь в шахте с восемьдесят второго года, - подытожил Вадим и спросил. - Так?
   - Так, - ответил Олег, - с восемьдесят второго.
   - А что у нас происходило в восемьдесят втором году? - поинтересовался Вадим.
   - Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Дмитрий Федорович Устинов уволил в запас рядового Суханова, - с шутливой торжественностью произнес Олег.
   - Ну, это конечно событие года, - усмехнулся Вадим. - А что еще, пускай не такое значительное, происходило в том году?
   - Англия воевала с Аргентиной из-за островов, - стал вспоминать Олег. - Ну и Брежнев осенью умер, на День милиции.
   - Точно, - произнес Вадим. - Я в день похорон в третью смену работал, поэтому всю эту церемонию от начала до конца по телевизору смотрел.
   - А я в первую работал и пришел домой, когда все уже закончилось, - с сожалением сказал Олег и спросил. - Правду говорят, что гроб, когда в могилу опускали, уронили?
   - Правду, - ответил Вадим и добавил. - Сам видел.
   Он снова налил водку в стопки.
   - Помянем "дорогого Леонида Ильича", - предложил Вадим. - Хороший он был мужик. Только не понимали мы этого тогда.
   Выпили, не чокаясь.
   - Ты знаешь, о чем я подумал? - спросил Вадим. - Не тогда, когда Брежнева хоронили, а потом спустя много лет. Когда вспоминал эти похороны. Знаешь, о чем я подумал?
   Олег пожал плечами. Мол, откуда я могу знать, что тебе в голову взбрело.
   - Сейчас расскажу, - сказал Вадим и неожиданно встал из-за стола.
   Он подошел к книжному стеллажу и пробежал взглядом по полкам. Быстро нашел, что искал и вернулся за стол с потрепанным томиком в руках.
   - Что за книга? - спросил Олег.
   - "Капитальный ремонт" Соболева, - ответил Вадим и спросил. - Читал?
   - Давно, - кивнул Олег, - еще в юности.
   Вадим открыл книгу в самом конце.
   - Тут одно место есть, сейчас я тебе прочитаю, - сказал он и, предваряя чтение, пояснил. - Суть такая: вот-вот начнется первая мировая война. И командующий Балтийским флотом ждет разрешения начать минирование Финского залива. И наконец, получает. Вот слушай: "Адмирал снял фуражку и широко перекрестился. В шесть часов пятьдесят шесть минут из левого кормового полупортика минного заградителя "Нарова", бывшего когда-то паропарусным фрегатом "Генерал-адмирал", подталкиваемая матросами, громыхая по рельсам, скатилась в воду первая из тех тридцати девяти тысяч тридцати двух мин, которые будут поставлены в Финском заливе и в Балтийском море кораблями Российского императорского флота. И подобно тому, как крохотный камешек увлекает за собой к обрыву громадно-объемный горный обвал, она увлекала за собой в бездну истории веками сложившийся политический уклад огромного государства, именовавшегося Российской империей".
   - Сильно, сейчас так не пишут, - оценил услышанный отрывок Олег и спросил. - И что ты этим хотел сказать? Причем здесь похороны Брежнева?
   - Как причем? - удивился Вадим непонятливости приятеля. - Ты пойми, это ведь не просто Брежнева тогда хоронили. Это ведь Советскую власть хоронили! Это ведь не просто гроб с Брежневым в могилу уронили. Это Советский Союз в пропасть уронили.
   Олег с такой постановкой вопроса был категорически не согласен. Он, в отличие от Вадима считал, что Советский Союз не был обречен. Даже в девяносто первом еще можно было изменить ситуацию. А что уж тогда говорить про восемьдесят второй. Об этом он и сказал Вадиму. Но тот не согласился.
   - Да правящий режим в Советском Союзе уже не способен был на какое-то обновление, - заявил он. - Эта партийная аристократия или, точнее, олигархия в виде политбюро ЦК, не способна была выдвинуть из своих рядов не то что яркого человека, но хотя бы просто здорового. Больного Брежнева сменил больной Андропов. Больного Андропова - больной Черненко. Больного Черненко - больной Горбачев.
   - Горбачев? - удивился Олег. - Какой же он больной?
   - Конечно больной, - подтвердил Вадим, - на всю голову.
   - Это точно! - согласился Олег. - Надо суметь развалить такую страну. Ведь, когда "Горбатый" пришел к власти, Советский Союз вооруженным путем разгромить было невозможно. Такая армия, как Советская, могла воевать против всего мира. Экономика была плановая. Ее можно было регулировать, как хочешь. Оппозиции какой-то серьезной и то не имелось. Не считая диссидентов, сидящих по "психушкам". И через каких-то шесть лет, что мы видим. В армии - бардак. Какой-то немец на Красную площадь на самолете сел. В экономике - хаос. Элементарных вещей не стало. И главное - народ эту власть терпеть не может и не скрывает этого.
   - Ну, вот, - подвел итог Вадим, - все к этому и шло, начиная с похорон Брежнева.
   - Ты еще скажи с семнадцатого года, - поддел Олег.
   Вадим пожал плечами.
   - Может быть и так.
   - Но ведь после Андропова генеральным секретарем мог стать и Романов, - предположил Олег. - Говорят, Андропов видел в нем своего преемника.
   - Говорят и совсем другое, - возразил Вадим. - Что слухи о пьянке в Эрмитаже, когда царский хрусталь побили, специально КГБ по стране распускало.
   - Не важно, - сказал Олег. - Сейчас концов уже не найдешь. Важно другое. Мог Романов стать генеральным секретарем?
   - В принципе мог, - согласился Вадим. - Шансы у него были высокие.
   - А став генеральным стал бы затевать "перестройку"? - продолжал Олег.
   - Скорее всего нет, - снова согласился Вадим. - Человек он был довольно консервативный. Если бы он что-то и реформировал, то умеренно и осторожно.
   - Значит, никаких потрясений в стране не произошло бы? - сделал окончательный вывод Олег.
   - Может быть, может быть, - уклончиво ответил Вадим. - Иногда ситуация выходит из-под контроля. И к тому же, как известно, история не имеет сослагательного наклонения.
   - Глупая фраза, - поморщился Олег. - Кто ее придумал?
   - Пишут, что Сталин, - ответил Вадим.
   - Да? - удивился Олег и неопределенно произнес. - Понятно-понятно.
   - Кстати Романов еще живой, - сказал Вадим. - Под восемьдесят ему.
   - Вот видишь, - произнес Олег, словно найдя подтверждение своим словам. - Мог бы еще и у власти находиться.
   - Вполне, - согласился Вадим. - Брежнев умер на семьдесят шестом году жизни, а Мао Цзэдун - на восемьдесят третьем.
   Допили водку. Разлили оставшееся пиво по кружкам. Заговорили о работе.
   - Как думаешь, - спросил Вадим, - сделаем план в этом месяце?
   - Должны сделать, - ответил Олег. - Если никаких серьезных поломок не будет. Как в прошлом месяце, когда у нас ходовая на комбайне "полетела".
   - А в следующем месяце будет план? - снова спросил Вадим и пояснил. - А то мне в отпуск в ноябре. Не хотелось бы, чтобы средний заработок упал.
   - В следующем? - задумчиво произнес Олег. - В следующем месяце у нас возможно проходки не будет. Зачистка, демонтаж "приводов". "Ленту" надо будет наращивать. Хотя могут и метры на нас повесить. Как палку-погонялку. Чтобы шевелились быстрей. Чтобы все монтажи-демонтажи закончили и еще по проходке поехали. Начальство любит такие методы.
   Вадим выпил глоток пива и задал Олегу неожиданный вопрос.
   - А ты не замечал, что шахтеры обожают рассказывать, как им тяжко приходится? Про "кровлю", которая так и норовит обрушиться? Про метан, который работать не дает? Про уголь, который то, как труха, а то, как скала? Про то, как "бурятся" вагонетки, сразу на все четыре колеса? Да еще в таком месте, что "вагой" не подлезть? Или как цепи на "приводах" по нескольку раз за смену рвутся? Не замечал?
   - Ну, есть такое, - согласился Олег. - И что?
   - Странно, - произнес Вадим.
   - Что странного? - удивился Олег.
   - Люди гордятся своим тяжелым трудом, - пояснил Вадим и спросил. - Ты можешь себе представить каторжника, который гордился бы своим каторжным трудом?
   - Могу, - ответил Олег. - Например, твои любимые Шаламов и Солженицын. Они прямо-таки смакуют ужасы сталинских лагерей.
   Вадим усмехнулся. Приятель за словом в карман не полезет.
   - Ну, а все-таки? - спросил он.
   - По-моему, - Олег в раздумьях тщательно подбирал слова, чтобы точнее выразить свою мысль, - они гордятся своим трудом не как каторжники, а как солдаты, одолевшие сильного противника.
   - У нас все еще война? - спросил Вадим.
   - Что-то вроде, - ответил Олег. - Как в той песне: "Дни работы жаркие, на бои похожие"...
   - "В жизни парня сделали поворот крутой", - продолжил Вадим. - Пожалуй ты прав. И вообще я тебе скажу: шахта - дело темное.
   - Так и есть, - согласился Олег.
   Эту фразу он слышал уже двадцать лет. С того дня, как начал работать в шахте. Смысл ее заключался в том, что не все происходящее под землей может быть понятно людям, там не работающим. Это касалось и работы, как правило, тяжелой и зачастую связанной с риском; и заработков, хоть и относительно высоких, но не всегда стабильных,
   Допили пиво. Олег посмотрел на часы. Скоро уже Оксана должна была вернуться с работы.
   - Ну, я пойду, - сказал Олег. - Пора.
   - Хорошо посидели, - сказал Вадим, провожая приятеля. - Редко встречаемся в последнее время. Хотелось бы чаще.
   - Так уж получается, - словно оправдываясь, произнес Олег.
   Вадим закрыл за ним дверь. Слушая уходящие вниз шаги по лестнице, он подумал о том, что семейная жизнь одно из самых серьезных испытаний для мужской дружбы.
  

VI

  
   Когда Олег вернулся домой, Оксана встретила его на пороге. Сморщила носик, принюхиваясь.
   - Водка, пиво, соленые сухарики, - произнесла она.
   - Не надо подражать героям Ремарка, - сказал Олег, обнимая жену.
   Когда-то, еще до замужества, Оксана узнала, что любимой книгой Олега являются "Три товарища". Она прочитала роман и влюбилась в его героев.
   - У Вадима был? - спросила Оксана.
   - У него, - кивнул Олег.
   - А за справкой ездил?
   - Конечно, - подтвердил Олег.
   - Взял? - продолжала расспрашивать Оксана.
   - Нет, - ответил Олег. - Через две недели сказали приезжать.
   - Да? - почему-то удивилась Оксана. Она словно хотела спросить еще что-то, но вместо этого сказала. - Я уже борщ согрела. Есть будешь?
   - Буду, - произнес Олег и добавил. - Я, честно говоря, с утра толком не ел.
   - А у Вадима? - спросила Оксана.
   - Там не еда, - ответил Олег, - там закуска.
   Оксана быстро накрыла на стол, пока он мыл руки.
   - Ты давай тут сам, - сказала она. - А я в садик за Настей.
   - Может мне вас подождать? - спросил Олег. - Вместе бы поужинали.
   - Ты что, не знаешь свою дочь? - вопросом на вопрос ответила Оксана. - Ее полчаса надо уговаривать домой идти. Утром в садик не хочет идти, вечером - домой. Что за характер?
   Произнеся этот риторический вопрос, она вышла, тихо закрыв за собой дверь. Чтобы не творилось у нее на душе, она старалась быть спокойной и уравновешенной.
   Хлебая борщ в одиночестве, Олег размышлял над странным поведением жены. Оксана явно что-то недоговаривала.
   "Ну, ничего, - подумал Олег. - Долго носить она в себе не сможет. Все равно скажет".
   Поев и помыв за собой посуду, он удобно устроился на диване. Взял пульт от телевизора. "Прогулялся" по каналам. Но не нашел ничего для себя интересного.
   "Да, - разочарованно подумал Олег. - Называется, подключились к спутниковой антенне. Три десятка каналов и смотреть нечего".
   Но все же он остановил свой выбор на каком-то старом советском фильме. Из тех, что нечасто показывают по телевизору. Олег даже не сразу вспомнил его название. Но смотрел не без интереса, не обращая внимания на низкое качество изображения, идеологическую нагрузку и игру актеров, рассчитанную на неискушенного зрителя.
   Олег с семьей жил уже не в той однокомнатной холостяцкой "берлоге". Четыре года назад, после рождения дочери, он поменял бывшую квартиру с доплатой на "двушку". Со временем Олег планировал и ее сменять на трехкомнатную. Чтобы была спальня для взрослых и детская комната. Тем более Оксана поговаривала о втором ребенке.
   Послышался звук ключа, открывающего замок. Оксана привела дочку из детского сада. Настя, едва успев разуться, бросилась к отцу. Олег подхватил ее и поднял к потолку.
   - Осторожно! - воскликнула Оксана.
   И в ее голосе послышались нотки ревности. Оксана считала, что муж любит дочку сильнее, чем ее. И в душе Олег признавал, что она права. Став отцом в тридцать шесть лет, он души не чаял в дочери. Что касается жены, то положа руку на сердце, Олег даже самому себе не смог бы ответить на вопрос, любит ли он ее. Конечно, она ему нравилась. Не нравилась бы - не женился. К тому же он к ней привык за эти годы. А любовь, в понимании Олега и исходя из его опыта, это - страсть. Не знающая преград, не обращающая внимания ни на какие условности. Свободна ли женщина или замужем. Старше или, наоборот, намного младше. Так было с Вероникой, Татьяной Ваниной, Ириной. С Оксаной все было по-другому. Как-то уж ровно, обыденно. Иногда Олег с опасением думал, а не захочется ли Оксане тоже какой-нибудь "дикой" страсти. И было чего опасаться. В жизни спокойная и уравновешенная, Оксана в постели обладала необузданным темпераментом.
   "А ведь мы могли бы в жизни разминуться, - не раз Олегу приходила в голову такая мысль. - Просто судьба свела нас вместе в нужном месте, в нужное время. А могло бы этого не случиться. Если бы она не поссорилась со своим бывшим женихом, то наверняка вышла бы за него замуж. А тогда вряд ли бы между нами что-то произошло. И даже если бы мы случайно познакомились, то я, скорее всего, не стал бы уводить ее от мужа. Да и она бы не ушла".
   Через несколько часов, уже в постели, Оксана прижалась к мужу сначала бедром, а потом и всем телом. Она никогда не скупилась на ласки. Олег ощутил, как внутри него просыпается вожделение. Вскоре его почувствовала и Оксана.
   - Ты, когда ездил за справкой, никого там не встретил из старых знакомых? - спросила она.
   - Никого, - ответил Олег.
   - Совсем никого? - переспросила Оксана. - Ни мужчин, ни женщин?
   - Совсем, - подтвердил он.
   Олег уже догадался, в чем дело.
   "А ведь она ревнует! - подумал он. - Все понятно".
   Олег давно заприметил эту особенность жены. Когда Оксана ревновала мужа, у нее возникало желание близости с ним. Олег ничего не имел против этого...
   Оксана спала, поджав ноги. После близости она всегда засыпала раньше Олега. А он лежал и думал, глядя на окно, отражающее зыбкий свет уличных фонарей.
   "Оксанка думает, что у меня в поселке баб было море, - размышлял Олег, - что я их там имел направо и налево. Ее и не разубедишь. Да и стоит ли?"
   Он всегда считал, что чем меньше женщина знает о своих предшественницах в жизни мужчины, тем лучше. Ведь неизвестно к кому она будет больше ревновать - к целому хороводу бывших подруг или к одной единственной.
   А тогда, в восемьдесят втором, Олег примерно с полгода прожил, как шутил Алексей Воронцов на "монастырском положении". Сам Алексей не страдал отсутствием внимания со стороны слабого пола. Но относился к этому без особого цинизма, скорее с иронией.
   - Тут, Олег, все зависит от того, что ты хочешь найти, - говорил он с видом знатока, бесплатно раздающего полезные советы. - Если ты мечтаешь о большой и чистой любви, то это одно. А если просто кому-то "палку кинуть", то это совсем другое. Любовь, как известно, нечаянно нагрянет. Когда ее, так сказать, совсем не ждешь. Выводы делай сам. Искать ее или ждать пока она сама тебя найдет. А что касается второго варианта, то тут нет проблем. Помнишь, как мы с тобой на карьеры ходили купаться. Баб помнишь? С нами хотели познакомиться?
   Олег кивнул. Как-то летом они с Алексеем взяли трехлитровую банку пива и отправились купаться. Окунувшись в довольно прохладную воду, выбрались на берег и грелись на солнце. Пили пиво. Вскоре к ним подошли две развязные девицы. Захотели составить компанию. Попросили угостить пивом. Парни их угостили, но от дальнейшего общения вежливо отказались. Девицы впрочем, не обиделись.
   - Знаешь сколько их таких? - спросил Алексей.
   - Догадываюсь, - ответил Олег. - Но таких как-то и не очень хочется.
   - А каких тебе хочется? - поинтересовался Алексей.
   - Ну, как тебе сказать, - задумался на минуту Олег. - Если уж не большой и чистой любви, то что-нибудь более цивильное, чем эти шлюхи.
   - Тогда ищи, - сказал Алексей. - Кто ищет, тот всегда найдет. Дерзай.
   Он еще не догадывался, что вскоре его личная жизнь изменится коренным образом. И все произойдет во время поездки в колхоз, куда его отправили в конце лета и где Алексей пробыл месяц. Вернулся он, как ни странно, веселый и довольный. Хотя уезжал без особой радости.
   - Сегодня вечером гуляем, - сказал он.
   - С чего бы это? - удивился Олег.
   - Обмоем мое возвращение, - объяснил Алексей и добавил. - Тем более есть на что.
   - Неужели вам в колхозе хорошо заплатили? - недоверчиво спросил Олег.
   - Ты даже не представляешь, - сказал Алексей.
   Но Олегу все равно не верилось. Возможно, в хорошем колхозе и платят неплохие деньги механизаторам, дояркам, скотникам. Но чтобы приезжим из города, да еще без нужной специальности. Олег сильно сомневался.
   - Потом расскажу, - пообещал Алексей.
   Вечером, когда они втроем, вместе с Михаилом, сидели за столом, Алексей поведал им свою колхозную "эпопею".
   - Привезли нас в Тяжинский район. Это на севере области, на границе с Красноярским краем. Выгрузили на какой-то богом забытой станции Итат. Но это еще ерунда. Половина вышла по ошибке на предыдущей станции. Добирались своим ходом. В Итате часть оставили на хлебоприемном пункте. Остальных отправили по разным деревням. Наша группа попала в колхоз имени великого русского полководца.
   - Какого полководца? - спросил Михаил. - Александра Васильевича?
   - Нет, - ответил Алексей, - Михаила Илларионовича. В колхозе нас распределили кого куда. Несколько человек механизаторов, тех, кто имел права трактористов, комбайнеров, шоферов на грузовик, определили по специальности. Других отправили на полевые работы. Репку дергать. Турнепс называется. А из нас шестерых собрали бригаду бетонщиков. Старшим поставили Петю-мордвина - проходчика с твоего участка, Миша.
   - Знаю такого, - ответил Михаил и спросил. - Ну и что вы там бетонировали?
   - Силосную яму, - ответил Алексей и пояснил. - Стенки у ямы уже выложили бетонными плитами, а дно нам пришлось бетонировать. Дали нам бетономешалку. Цемент подвозили, песок. Ну и воду в бочке на колесах.
   - И поскольку у вас выходило? - поинтересовался Михаил.
   - По двадцатке на человека в день, - с гордостью произнес Алексей.
   - Неплохо, - признал Михаил. - Очень даже неплохо.
   - Но и работали мы с утра и до вечера, - сказал Алексей. - С перерывом на обед конечно. Но часов десять это точно.
   - То-то я смотрю, - произнес Олег, - лицо у тебя такое загорелое и обветренное.
   - Ну, а что ты хочешь, целый день на свежем воздухе, - сказал Алексей и тут он начал излагать мысль, не дававшую ему покоя. - Я вот что думаю. Я, конечно, понимаю уборка. Страда, как говорили раньше. Но я видел в деревне уйму народа. Слоняются без дела. Если они в поле не нужны, то почему из них нельзя такую же бригаду собрать. Неужели они за такие же деньги не согласились бы эту яму бетонировать?
   - Может быть, и согласились бы, - сказал Михаил. - Но неизвестно, согласилось бы правление своим такие деньги платить. Крестьянская психология. Лучше заплатить приезжему, чем своему. Там кстати в колхозе "шабашников" не было?
   - Были, - ответил Алексей. - Кавказцы какие-то. Коровник строили. Женщина с ними жила. Не знаю, сестра или жена. Стирала, готовила.
   - Вот видишь, - удовлетворенно произнес Михаил, лишний раз, найдя подтверждение своим словам.
   Но тут другая мысль пришла ему в голову.
   - Хотя такая психология свойственна не только крестьянам, - сказал он. - Вот есть у нас на шахте монтажный участок. Стелют рельсовый путь. Конвейера монтируют и демонтируют. А комплексы в лавах монтируют командированные из УМГШО.
   - Откуда? - спросил Олег.
   - Из Управления монтажа горно-шахтного оборудования, - пояснил Михаил и продолжил. - А могли бы и своих обучить.
   Как всегда во время пьянок, разговор неизбежно заходил о работе. Олег попытался сменить тему.
   - Ну, а какого-нибудь скоротечного романа у тебя в колхозе не было? - спросил он у Алексея.
   - Нет, с такой работой времени на это не оставалось, - с сожалением ответил тот. - Говорят, что там, в клубе библиотекарша красивая была. И незамужняя притом. Один из наших каждый вечер в клуб бежал. Все обещал увезти ее в город.
   - Увез? - спросил Михаил.
   - Нет, не согласилась она, - ответил Алексей.
   Тут он сделал многозначительную паузу и сказал.
   - Зато, с какой девушкой я в поезде познакомился, когда назад возвращался.
   - Она здешняя? - спросил Олег.
   - Нет, - снова с сожалением ответил Алексей. - Из Белово.
   - Не так уж и далеко, - сказал Михаил. - Несколько часов езды на электричке или автобусе. Или у тебя это так, "мимолетное видение"?
   И тут Алексей слегка обиделся.
   - Она мне даже адрес оставила, - сказал он. - Надо будет ей письмо написать.
   - Ну, напиши, - сказал Михаил. - Твое дело молодое. Может быть это твоя судьба.
   - А как ее зовут? - спросил Олег.
   - Лена, - мечтательно произнес Алексей.
   Видно не на шутку она его зацепила.
   - А какая она из себя? - продолжал расспрашивать Олег.
   - Какая? - переспросил Алексей.
   Он задумался на минуту и зачем-то огляделся по сторонам. Взгляд его остановился на стене у входа. Там над дверью кем-то из прежних жильцов были наклеены цветные картинки из журналов.
   - А вот такая, - ответил Алексей.
   Среди фотографий современных красоток находилась и репродукция со знаменитого портрета Лопухиной. Ее и имел в виду Алексей.
   - Неужели прямо такая? - не поверил Михаил.
   - Ну, почти, - не стал настаивать Алексей. - В общем похожая.
   Олегу же такой тип женщин не особо нравился. Он предпочитал брюнеток с хорошей фигурой. Но с легкой завистью подумал, что вот везет же Лешке, женщин собирает, как цветы в поле. Наклонился и сорвал. А тут живешь на "монастырском положении".
   Правда, какое-то время Олег не думал о женщинах. Когда попал на практику и возвращался со смены без сил, то он о них и не вспоминал. Так было и на шестом участке, а поначалу и на восьмом. Работать на проходке, даже горнорабочему, оказалось ничуть не легче, чем на добыче. В основном та же доставка, но если на добычном участке, лава "стружка" за "стружкой" обратным ходом приближалась началу выработок, то на проходке забои с каждым днем уходили все дальше и дальше.
   Но в любую работу со временем втягиваешься, а природа все равно требует свое. Олег стал замечать за собой, что начинает посматривать на окружающих женщин с вожделением. Вероятно, такой взгляд перехватила однажды Наталья Гордеева и сама начала поглядывать на него со значением. Но с ней у Олега, к счастью или, к сожалению, ничего не произошло.
   Впрочем, рано или поздно, все на свете заканчивается. Закончился и "монастырский" период в жизни Олега. Но это уже другая история.
  

VII

  
   Тогда в декабре восемьдесят второго Шамиль внезапно засобирался в отпуск. Он узнал, что тем, кто после службы в армии устроился на работу по организованному набору, отпуск полагается не через одиннадцать месяцев, а через полгода. Шамиль сказал об этом Олегу и Василию. Но, ни того, ни другого это сообщение не заинтересовало.
   - Нет, я лучше в отпуск в конце мая поеду, - сказал Олег. - Свежей черешни поем.
   - А ты? - спросил Шамиль у Василия. - Тоже в мае поедешь?
   - Не знаю, - ответил Пастухов, - наверное.
   Он произнес это как-то неопределенно. Василий вообще в последнее время ходил какой-то странный.
   - Ну, вы как хотите, а я поеду, - решительно сказал Шамиль. - Сейчас. В декабре. Меня подруга ждет. Два года из армии ждала и тут еще полгода. Надо ехать.
   Шамиль пошел в отдел кадров. Там поначалу не хотели оформлять отпуск, ссылаясь на конец года. Но закон есть закон. Поехал Шамиль домой. Олег с Василием провожали его. На перроне возле вагона пожелали ему не разочаровать подругу. Они еще не знали, какой сюрприз преподнесет им Шамиль, вернувшись из отпуска. Даже предполагать не могли.
   И лишь когда уехал Шамиль Олег спохватился. До Нового года оставалось всего ничего - неделя. Предстояло подумать о том, как его встретить. Это казалось Олегу очень важным. И не потому, что принято считать: "Как встретишь Новый год, так его и проведешь". Олег не воспринимал всерьез эту навязшую в зубах банальную фразу. Просто хотелось праздника.
   Соседи на Новый год уезжали. Михаил к родителям в Осинники, а Алексей - в Белово. К девушке Елене, с которой познакомился в поезде, возвращаясь из колхоза. У него, похоже, с ней становилось все серьезнее и серьезнее.
   Олегу почему-то вспомнилось, что он уже три раза подряд не праздновал Новый год в кругу семьи. Восьмидесятый встречал в заводской "общаге", восемьдесят первый и восемьдесят второй - в армии. В какой-то момент Олег даже позавидовал Шамилю. Но тут же напрочь отмел такие мысли.
   "Поздно уже об этом сожалеть, - твердо решил Олег. - Надо думать, что делать дальше".
   Он завел разговор с Пастуховым, но заинтересовать Василия не смог. Тот равнодушно выслушал Олега и ответил, что как-нибудь встретим. Мол, "водяра" и винище в магазине есть. Закуска тоже. Что еще надо?
   - Да много чего надо! - возразил Олег. - Можно конечно и "пробухать" весь Новый год в "общаге". Но праздника хочется! Понимаешь, Вася, праздника.
   Но Василий посмотрел на него таким равнодушным взглядом, что стало понятно - с ним каши не сваришь. Зато неожиданно Олег нашел поддержку у Федора Санькова - друга Алексея Воронцова. Федор уже определился, где будет встречать Новый год - в городском драмтеатре. И теперь искал тех, кто согласился бы пойти с ним за компанию.
   - Тут такое дело, - объяснял Федор Олегу. - В городской газете объявление: "Встреча Нового года в драмтеатре". Если ты согласен, то я завтра съезжу, куплю пригласительные. Заодно узнаю, что да как.
   - Только моего друга Васю возьмем, - сказал Олег.
   Он понимал, что Василий при всем своем равнодушии обидится, если узнает, что Олег пошел без него и даже не позвал.
   - Я не против, - не стал возражать Федор. - Втроем веселее. Только ты об этом с ним сам поговори.
   Василий к удивлению Олега согласился охотно. Стало быть, не все ему было так уж безразлично. На следующий день Федор съездил в театр и купил в кассе пригласительные. Спустя двадцать лет, Олег, конечно же, не помнил, сколько они стоили. Но раз не запомнилось, значит не очень дорого.
   Федор объяснил приятелям, что буфет в театре будет работать всю ночь. Накрытые на заказ столы стоят дорого, да и заявки уже не принимаются. Кроме того, по пригласительным, если приехать раньше, можно посмотреть спектакль по пьесе какого-то английского драматурга.
   - Шекспира что ли? - спросил Олег.
   - Нет, Шекспира я бы запомнил, - ответил Федор. - Какой-то малоизвестный, но тоже древний, как и Шекспир.
   - Поди, мура какая-нибудь, - произнес Василий.
   Олег неопределенно пожал плечами, а Федор сказал, что у него тоже нет особого желания идти на спектакль. На том и порешили.
   - Слышь, Федя, а где ты встречал Новый год в прошлый раз? - спросил Олег.
   - Здесь, в "общаге", - ответил Федор.
   - Ну и как? - поинтересовался Олег.
   - Весело было.
   - Да ну? - не поверил Олег.
   - Точно тебе говорю, - стал горячо убеждать его Федор. - Здесь в вестибюле гуляли. Бывшая заведующая подсуетилась. Ну и сами тоже скидывались. Чуть ли не до утра гуляли. И девки поселковые на огонек слетелись. Танцы под магнитофон. Девок этих, сам понимаешь, потом всех по комнатам растащили. Точно говорю, весело было.
   Олег вздохнул. Рассказ Федора всколыхнул в памяти события трехлетней давности. Примерно также отмечали Новый год в заводской "общаге".
   - А где теперь та заведующая? - спросил Олег.
   - В "декрет" ушла, - ответил Федор. - Родила в этом году.
   - Уж, не после той ли новогодней ночи? - спросил с усмешкой Олег. - Она ни с кем в комнату не уходила?
   - Нет, - возразил Федор. - Она же с мужем была. Он тоже на нашей шахте работает.
   Федор вдохнул.
   - Хорошая была заведующая, - сказал он. - А нынешнюю, кроме порядка ничего не интересует.
   Тридцать первого декабря Олег работал в первую смену. Трудились, ясное дело, без особого энтузиазма, но все равно устали. Придя после смены в общежитие, Олег завалился спать. Проспал два часа, пока Федор с Василием не разбудили.
   - Вставай, соня! Новый год проспишь.
   Олег открыл глаза. Спросонок он не сразу понял, зачем его разбудили.
   - Да вроде бы не проспал, - произнес Олег, посмотрев на часы.
   - Пока соберешься, пора выходить будет, - сказал Федор и, критически осмотрев Олега, добавил. - Побриться бы тебе не мешало бы.
   Вышли вовремя. В театр приехали, когда народ только начинал еще собираться. Первым делом приятели направились в буфет. Здесь их ожидало небольшое разочарование. Но не ассортиментом буфета. С этим все обстояло хорошо. И напитков, и закусок хватало. Разочаровало приятелей отсутствие свободных столиков. Почти половина из них уже были накрыты под заказ, остальные - заняты. Федор огляделся по сторонам и сразу заметил стол, за которым сидели три девушки.
   - Подождите, - сказал он приятелям и подошел к тому столу.
   О чем Федор говорил с девушками, Олег не слышал, но заметил, что те с интересом смотрят в их сторону. Переговоры длились недолго, и вскоре Федор позвал приятелей к себе. Им шестерым вполне хватило места за столом. В тесноте, как говорится, да не обиде. Познакомились, пригляделись.
   Красивую брюнетку, какие обычно нравились Олегу, с длинными волосами и хорошей фигурой, звали Татьяной. Стройную светло-русую девушку - Ольгой. Обаятельную рыжеватую толстушку - Верой.
   Между тем вестибюль и буфет театра стали быстро заполняться народом. Нашлись хозяева и у заказанных столиков. И у буфетной стойки уже выстроилась небольшая очередь. В вестибюле заиграла музыка, и веселье понемногу начало разгораться.
   Организаторы праздника не особенно много работали над программой. Поди, не новогодний утренник в детском саду или школе. Так вероятно рассуждали они, ограничившись поздравлением от лица Деда Мороза и Снегурочки. Главное настроение, а все остальное приложится. Народ пришел повеселиться и потанцевать. Вот и пусть веселятся и танцуют.
   Музыкальное сопровождение обеспечивала мощная звуковая аппаратура. За последние несколько лет она вытеснила с танцевальных вечеров всевозможные вокально-инструментальные ансамбли. Все эти "музыкальные коллективы", прозванные в народе ансамблями "Пьяные голоса", за их невысокий профессиональный уровень и репертуар, теперь переместились в привычную для них среду ресторанов и кафе. А пришедшая на танцы публика, вместо прослушивания навязших в зубах шлягеров в сомнительном исполнении, наслаждалась новинками отечественной и зарубежной эстрады. Так же было и на этом новогоднем празднике. Разве что, для особо ностальгирующих изредка звучали вальс или танго.
   Парни негласно распределили девушек между собой. Или, говоря по правде, скорее девчата распределили их. Сначала Олег оказывал знаки внимания Татьяне, а Федор - Ольге. Но вскоре стало ясно, что подружки сделали свой выбор. Татьяне явно приглянулся Федор, а Ольга посматривала на Олега. Приятели переглянулись и сделали вывод. Федор стал ухаживать за Татьяной, Олег - за Ольгой. Она ему тоже понравилась. Что же касается Василия, то Верочка ему совершенно не приглянулась, и он держался от нее отстраненно. Но все они вшестером дружно распили за знакомство бутылку вина, купленную в буфете, и пошли танцевать.
   В полночь зазвенели кремлевские куранты. Точнее их запись, сменившаяся звуками гимна. Захлопали бутылки "Советского шампанского", полетели вверх пробки. Когда смолкли последние величавые аккорды "Союза нерушимого", снова зазвучала танцевальная музыка.
   В вестибюле гремела жизнеутверждающая "Felicita". После такой зажигательной мелодии девушки, извинившись, удалились ненадолго.
   - Ну как, все нормально? - спросил Федор. - Хорошие девчонки?
   - Вполне, - ответил Олег. - Все нормально.
   - Васе с Верочкой не повезло, - сказал Федор. - Не понравилась она ему.
   - Не понравилась, - признал Олег. - Но он один не остался.
   - Еще бы, - произнес, усмехнувшись, Федор. - Столько женщин вокруг. Явно больше, чем мужиков.
   Василия взяла под плотную опеку какая-то разбитная подруга, не отходившая от него ни на минуту. Впрочем, Василий этим, похоже, нисколько не тяготился.
   - А вот и девчонки наши возвращаются, - сказал Федор. - Успели нас обсудить.
   - Да уж, пожалуй, - согласился Олег.
   Они оставались в театре до самого окончания праздника. Пока не смолкла музыка, а в буфете не было съедено и выпито все подчистую. Василий ушел немного раньше, наскоро попрощавшись с приятелями.
   - Ну, я пошел Галку провожать, - сказал он.
   - Удачи тебе! - пожелал Федор.
   - К черту! - почему-то ответил Василий, словно ему пожелали "Ни пуха, ни пера!"
   Потом спохватился, что сказал не то. Махнул рукой и произнес "И вам тоже!". Но первое слово, как известно, дороже второго.
   Через полчаса и Олег с Федором собрались уходить. Провожать своих новых знакомых. На улице разделились, так как Ольга и Татьяна жили в разных местах. К тому же Федор и Татьяна сначала собрались довести до дому Веру, оставшуюся без провожатого.
   - Оля, - сказал на прощанье Федор, - ты уж смотри Олега не обижай.
   - А что, его так легко обидеть? - удивленно спросила Ольга и добавила. - На вид не скажешь.
   - Внешность обманчива, - ответил Федор. - С виду он грубоватый, а в душе нежный и ранимый.
   - Вот уж бы никогда не подумала, - сказала Ольга, взяв под руку Олега.
   Она жила на той же улице, где находился драмтеатр. Путь до дому занял двадцать минут. Пока шли, рассказали друг другу о себе. В театре как-то не получилось это сделать. Олег узнал, что Ольга закончила ПТУ, а потом по распределению работала штукатуром в городе Шелехов Иркутской области. В прошедшем году вернулась домой. Живет вместе с матерью и братом. Об отце она ничего не сказала, а Олег тактично промолчал. Так же не стал интересоваться возрастом, примерно определив, что она ему ровесница. Спросил лишь, где мать и брат встречают Новый год.
   - Мама на работе, - ответила Ольга.
   - Работает? - удивился Олег.
   - Да, - подтвердила она и пояснила. - "Горячий" цех, скользящий график.
   - Понятно, - произнес Олег и спросил. - А брат?
   - А брат, - с усмешкой ответила Ольга, - умудрился под Новый год сломать себе ногу. Теперь в больнице лежит.
   "Выходит, дома у нее никого нет", - подумал Олег, но тут же поймал на себе строгий взгляд девушки.
   В ее глазах словно читалось: "Да, у меня дома никого нет, но это ничего не значит".
   - А брат старше или младше тебя? - спросил Олег, стараясь прервать неловкую паузу.
   - Младше, - ответила Ольга вполне доброжелательным голосом.
   У Олега стало спокойнее на душе. Он рассказал о том, что отслужил в армии и работает в шахте. Оказалось, что у него с Ольгой есть общие знакомые в шахтерском поселке. А еще она рассказала, что у Татьяны, с которой она была на празднике, есть ребенок.
   - Она была замужем? - спросил Олег.
   - Нет, не была, - ответила Ольга.
   Спрашивать от кого ребенок Олег не стал. Зачем задавать глупые вопросы, как будто непонятно откуда берутся дети.
   Улица, как всегда в новогоднюю ночь, была полна гуляющего народа. Вскоре они уже дошли до ее дома.
   Стоя у подъезда, Олег непроизвольно поежился.
   - Замерз? - спросила Ольга.
   - Немного, - ответил Олег.
   Он и на самом деле если и замерз, то не сильно. Ночь выдалась не такая уж морозная.
   - Может, пригласишь чаю горячего попить? - спросил Олег, не особо надеясь на успех.
   - Чаю? - насмешливо произнесла Ольга, мол, придумай что-нибудь поновей.
   "Облом!" - подумал Олег, а вслух произнес.
   - Да, чаю.
   Ольга внимательно посмотрела на него.
   - Ну ладно, пошли, - сказала она.
   У Олега от радости, словно волна колыхнулась в груди. Он поднимался за ней по ступенькам, не чувствуя ног под собою.
   "Она решилась, - сделал вывод Олег, хотя и не был окончательно уверен. - Главное не теряться. Но и сильно наглеть тоже не надо. Может обидеться. Деликатнее надо, деликатнее".
   В прихожей они раздевались, стараясь не задеть друг друга. И все же Ольга нечаянно толкнула Олега. Не сильно, но тут же извинилась. В голосе ее чувствовалась какая-то настороженность. Это не осталось незамеченным Олегом.
   "Нервничает, - подумал он. - Догадывается, что сейчас может произойти. Но еще не решила, надо ли ей это".
   Ольга отправилась на кухню, а Олегу предложила пройти в комнату.
   - Я сейчас чайник включу, - сказала она.
   Олег прошел в комнату. Он не стал искать выключатель. Он огляделся в полумраке комнаты, раздумывая, где бы расположиться - в кресле или на диване. Выбрал диван, надеясь, что она захочет присесть рядом.
   С кухни доносился легкий шум закипающего электрического чайника. Вскоре он затих. Олег ожидал, что Ольга позовет его пить чай. Или зайдет в комнату и спросит: "Что ты сидишь в темноте?" Или ничего не спросит, а просто сядет рядом. Но с кухни не доносилось ни звука. Ни стука расставляемых чашек. Ни шагов суетящейся хозяйки. Ничего.
   Олег встал с дивана и прошел на кухню, стараясь двигаться бесшумно. Ольга стояла у окна и смотрела во двор. Олег подошел к ней и обнял ладонями за плечи. Она вздрогнула и пошевелила плечами, словно хотела освободиться. Олег еще сильнее сжал ладони. Но тут Ольга каким-то неуловимым движением выскользнула из его рук и повернулась к нему лицом. Олег увидел в ее глазах одновременно вопрос и ожидание. Как она смогла передать в одном взгляде одновременно и то, и другое, он не знал, но был уверен, что это так.
   Олег осторожно поцеловал ее в губы. Но его поцелуй не вызвал у нее никаких чувств. Она не потянулась к нему, но и не оттолкнула. Олег поцеловал ее еще раз, и еще. Пока Ольга, наконец, не ответила ему. Да так, что от ее поцелуя у него пропали последние сомнения. Олег подхватил Ольгу на руки и понес в комнату, стараясь ничего не уронить на тесной кухне.
   По пути она как-то ловко умудрилась щелкнуть выключателем, погасив свет на кухне. Квартира погрузилась во мрак. Пока глаза Олега привыкали к темноте, он по памяти уложил Ольгу на диван. Его руки скользнули к ней под подол. Худенькая с виду Ольга оказалась довольно приятной на ощупь...
   - У тебя давно не было женщин? - спросила она.
   - Давненько, - смущенно ответил Олег.
   - Ничего, - успокоила его Ольга, - отдохни.
   Она помолчала и спросила.
   - Кто такая Наташка?
   - Какая Наташка? - переспросил Олег.
   - Ты меня назвал Наташкой, - пояснила она.
   - Да была такая в моей жизни, - признался Олег.
   - Почему вы расстались? - спросила Ольга.
   - Почему? - снова переспросил он и, немного помолчав, ответил. - Мы не расстались. Нас жизнь развела.
   - Легко все списывать на жизнь, - произнесла она. - Когда-то все списывали на войну, теперь на жизнь.
   - Да, жизнь развела, - повторил Олег. - Как свела, так и развела.
   Они какое-то время лежали молча. Наконец Ольга прервала молчание.
   - Я догадываюсь, что я у тебя не первая, - сказала она.
   - Ну и я у тебя тоже, - с усмешкой сказал Олег.
   Ольга нисколько не обиделась. Лишь спросила.
   - Тебя это как-то волнует?
   - Нисколько, - ответил он.
   - Почему? - спросила она.
   Олегу не хотелось отвечать, но пришлось.
   - Учитывая обстоятельства нашего знакомства...
   Она не дала Олегу договорить, закрыв его рот ладошкой.
   "Похоже, обиделась", - подумал он.
   - Вы считаете, что девушка, когда становится женщиной, только и думает о том с кем бы ей переспать, - заговорила Ольга. - И сдерживает себя лишь потому, что боится забеременеть, подхватить какую-нибудь заразу или прослыть шлюхой.
   "Да, где-то примерно так оно и есть", - лениво подумал Олег.
   Она еще что-то говорила и под это воркование он задремал. Проснулся Олег от ее поглаживаний и острого желания охватившего его. Он прижал Ольгу к себе. Она не сопротивлялась. Лишь попросила.
   - Только не спеши.
   - Постараюсь, - пообещал он...
   За окном забрезжил поздний зимний рассвет.
   - Тебе пора уходить, - сказала Ольга. - Мама скоро придет с работы.
   Олег не возражал.
   - Только вот чай так и не попили, - произнесла она, наблюдая, как он собирается уходить. - Уже и чайник давно остыл.
   - В другой раз попьем, - сказал Олег.
   Сказал с умыслом, желая понять, можно ли надеяться на дальнейшие отношения. Ольга, очевидно ожидавшая таких слов, ответила неопределенно.
   - Как получится.
   - Но будет другой раз? - настойчиво спросил Олег.
   - Это не только от меня зависит, - ответила Ольга.
   - А от кого еще? - спросил он. - От меня?
   - От тебя, от обстоятельств, - ответила она. - Да много еще от чего.
   - Но надежда все-таки есть? - спросил Олег.
   Ольга улыбнулась в ответ.
   - Надежда есть всегда.
   Они расстались, договорившись о свидании. Выйдя во двор, Олег оглянулся. В одном из окон он заметил женский силуэт. Олег не мог точно определить Ольга это или нет. Хотел помахать рукой, но передумал. И уже не оглядываясь, он направился в сторону ближайшей автобусной остановки. Олег помнил, что там останавливается "пятерка".
   Вернувшись в общежитие, Олег завалился спать. Проспал до полудня, пока его не разбудил Василий. На левой скуле у него краснела засохшей кровью недавняя царапина.
   - Что случилось, Вася? - спросил Олег. - Подрался с кем-то?
   - Да, - подтвердил Василий, - пришлось.
   - А с кем? - поинтересовался Олег.
   - Да с мужем этой Галки, - ответил Василий.
   - Какой Галки? - переспросил Олег. - Которую ты провожать пошел?
   Василий кивнул
   - А она что, замужем? - удивился Олег. - Как же ее муж одну на Новый год отпустил?
   - Там сам черт не разберет, - выругался Василий, - замужем она или нет.
   - Как так? - не понял Олег.
   Василий развел руки. Мол, сам удивляюсь.
   - Да вот так, - сказал он. - Пока до дому ее провожал, говорила, что разведена. Детей нет. Я думаю: "Нормально. Не девочка, ломаться не будет". Она и в самом деле ломаться не стала. И вот в самый интересный момент, когда я ее уже раздевать начал, вваливается ее муж.
   - А он откуда взялся? - еще больше удивился Олег. - Вы что дверь забыли закрыть?
   - У него видно свои ключи были, - ответил Василий.
   Олег не знал, что нужно сказать в таком случае. Поэтому брякнул первое, что пришло в голову.
   - Непорядок. Можно сказать бардак.
   - Еще какой! - воскликнул Василий. - Не живешь с женщиной - оставь ее в покое. Отдай ей ключи. Не мешай ее личной жизни.
   Олег не поверил своим ушам.
   "Надо же, как Василий заговорил, - подумал он. - Прямо, как в кино. Или в романе, каком. Вот тебе и Вася-колхозник!"
   А вслух спросил совсем другое.
   - Ну, а дальше, что было?
   - Как что? - удивился Василий. - Не догадываешься что ли? Кинулся на меня с кулаками. На пальце у него видать кольцо было. Лицо мне поцарапал слегка. Козел!
   - Ну, а ты что? - спросил Олег.
   - Ну и я его "отоварил" неплохо, - с гордостью сказал Василий.
   В этом Олег нисколько не сомневался. Ему доводилось видеть, как дерется Василий. Ни боксом, ни каратэ он не владел. Бил "по-колхозному" - с размаха и во всю силу.
   - И что потом произошло? - спросил Олег.
   - Потом он рванул на кухню и схватил там нож, - ответил Василий, показав руками размер. - Вот такой тесак.
   - Раз ты сидишь здесь живой и здоровый, - сделал вывод Олег, - значит, до смертоубийства дело не дошло.
   - Как видишь, - произнес Василий. - Галка между нами вскочила. Он погрозился-погрозился, но все-таки отдал ей нож. Тут она и говорит: "Расходитесь по домам. Поодиночке. А то поубиваете друг друга". И я значит, первый должен уйти. Я конечно не соглашаюсь. Говорю ей: "Как я тебя могу с ним одну оставить". А она мне: "Ничего он мне не сделает. А то если он первый уйдет, то будет тебя караулить". Пришлось уходить. Время еще рано было. Час, наверное, протоптался на трамвайной остановке. Приехал в "общагу". Тебя нет. Феди нет. Решил покемарить. Лег. Сон не идет. Ворочался-ворочался - кое-как уснул. Проснулся, заглянул к тебе. Ты спишь. Заглянул к Феде. Его до сих пор нет. Думаю, пора тебя будить. Полдень уже.
   - Чего разбудил-то? - недовольно спросил Олег.
   - Давай выпьем, - предложил Василий.
   Олег на минуту задумался.
   - А давай! - согласился он и спросил. - В магазин бежать надо?
   - У меня есть, - сказал Василий. - Вот только закуски нет.
   - Найдем, - успокоил его Олег. - У нас тут где-то сало оставалось.
   Сало в двадцатой комнате не переводилось. То Алексей с Михаилом привозили его, съездив на побывку к родителям. То Олег покупал на рынке или в магазине.
   Василий ушел и через несколько минут вернулся с бутылкой "Пшеничной". Олег быстро накрыл на стол. Налили водку в стаканы. Выпили без тостов, не чокаясь, лишь приподняв стаканы. Мол, будем здоровы. Выпили, слегка поморщившись.
   - Ну, а как там у тебя с Ольгой? - спросил Василий, закусывая салом. - Удачно?
   Олег почему-то не хотел, рассказывать все, как есть. Он неопределенно пожал плечами.
   - Как тебе сказать, - произнес Олег. - Гуляли. Разговаривали. Я ее до дому проводил. Договорились встретиться. Я в "общагу" поехал.
   - И все? - разочарованно спросил Василий.
   Но одновременно в его голосе чувствовалось удовлетворение. Не один он значит "обломился" в эту ночь. Правда, в душу к нему закралось сомнение.
   - Это сколько же вы гуляли, - недоверчиво спросил он, - если ты после меня в "общагу" вернулся?
   - Долго, - коротко ответил Олег.
   Василий с усмешкой покачал головой.
   - Не замерзли? - спросил он.
   - Нет, - ответил Олег, - не замерзли.
   Василий помолчал, потом сказал.
   - Галка, когда меня провожала, шепнула мне в прихожей, чтобы я к ней еще приходил.
   - Пойдешь? - поинтересовался Олег.
   - Не знаю, - ответил Василий. - Если к ней такие "пассажиры" запросто могут приходить, то, наверное, не рискну.
   - Тебе виднее, - произнес Олег.
   Они выпили еще по одной.
   - А Федя так и не появился, - сказал Василий.
   - Видать Татьяна его лучше привечает, - сделал вывод Олег.
   - Повезло, - с легкой завистью произнес Василий. - Красивая девчонка.
   - Как сказать, - возразил Олег.
   - А что такое? - удивленно спросил Василий.
   - Ольга говорила, что у Татьяны ребенок есть, - пояснил Олег.
   Василий понимающе кивнул, и они выпили по третьей.
   А Федор появился в общежитии под вечер. Выглядел он непривычно задумчивым, как человек собирающийся принять важное решение. Что касается соседей Олега, то они в этот день в общежитие так и не вернулись. Олег лег спать в полном одиночестве. На следующее утро ему уже предстояло идти на работу. В первую смену. И хотя 2 января 1983 года приходилось на воскресенье, для шахтеров, трудившихся по скользящему графику, оно считалось рабочим днем.
  

VIII

  
   На следующий день после поездки в поселок Олег работал во вторую смену. Около двенадцати часов дня он стоял на остановке в ожидании служебного автобуса. Уже прошло четыре года, как хозяева шахты отказались от электрички. По их подсчетам она обходилась дороже, чем несколько служебных автобусов. Ну а если кому-то не хватало сидячих мест, то начальство это меньше всего волновало. "Ничего страшного, - считало оно. - Двадцать минут езды до города можно и постоять".
   На остановке Олег встретил знакомого проходчика с другого участка. Поздоровавшись, знакомый ошеломил Олега неожиданным вопросом.
   - Что, с нового месяца к нам на участок?
   - С чего бы это вдруг? - удивленно спросил Олег.
   - А ты что, ничего не знаешь? - в свою очередь удивился знакомый.
   - Ни сном, ни духом, - ответил Олег.
   - Я уже список своими глазами видел, кого передадут на месяц, - сказал знакомый. - И слышал, как наш начальник по телефону разговаривал на эту тему. И твою фамилию называл. Вы, говорит, все равно в следующем месяце по проходке работать не будете. У вас зачистка, монтажи-демонтажи и все такое прочее. Комбайнеры особо не нужны. А у нас как раз не хватает, кто в отпуске, кто - на больничном.
   - Вот ни хрена себе, - выругался Олег. - Как говорится: без меня меня женили.
   - Так что на следующий месяц к нам, - повторил знакомый и добавил совсем уж по-философски. - Человек предполагает, а начальство располагает.
   "Располагает - это точно, - подумал Олег и задал сам себе риторический вопрос. - Когда это кончится. Как в каждой бочке затычке. И главное ни слова не говорят. Люди с другого участка знают, а свои молчат до последнего".
   Казалось бы, как подумал бы несведущий человек, какая разница, на каком участке работать? Тут проходка и там проходка. Тут забой и там забой. Но любой шахтер знает, что один забой не похож на другой, как скажем два одинаковых станка в заводском цеху. В одном забое имеется достаточная мощность пласта, в другом - надо подрубать породу, чтобы добиться необходимой высоты выработки. В одном может быть сухо, а в другом вода, либо с кровли капает, либо по почве сочится. И ходишь или мокрый от капежа, или в грязи по самые края сапог. Да еще много чем может отличаться один забой от другого. Наконец, один забой может находиться недалеко от ствола или остановки "пассажира", а до другого топать и топать пешком.
   Но когда работаешь на одной шахте восемнадцать лет, то по любому примелькаешься либо начальникам участков, либо, в крайнем случае, их заместителям или помощникам. С кем-то довелось работать еще, когда они были горными мастерами. И само собой запомнился им, говоря без лишней скромности, толковым и добросовестным шахтером. Потому-то и попадаешь чаще других в такие вот командировки.
   Олег не мог ответить на вопрос "Когда это кончится?", но знал точно "Когда это началось?" Еще двадцать лет назад, когда их на практике всех скопом отправили на шестой участок. И потом, спустя несколько месяцев, когда 2-го января 1983 года он вышел на работу в первую смену. В тот день, начальник восьмого участка сказал Олегу.
   - А ты, Суханов, задержись после наряда. У нас с тобой отдельный разговор будет.
   "Какой еще отдельный разговор?" - удивленно подумал Олег, припоминая, что же он такого мог натворить.
   Но ничего такого, что могло бы стать отдельной темой разговора, так и не вспомнил. На всякий случай спросил.
   - Я на "пассажир" не опоздаю?
   - Не беспокойся, - успокоил его начальник. - Не опоздаешь.
   Пока наряд не закончился, Олег сидел и тщетно пытался припомнить, что же такого он мог сделать не так. Когда, наконец, рабочие покинули участок, начальник облегченно вздохнул. Судя по всему видно, он сильно страдал после "вчерашнего", но мужественно пытался это скрыть.
   - В общем, так, Суханов, - обратился он к Олегу, - тебя временно передают на седьмой участок. Так сказать в командировку.
   Почему-то Олега это известие нисколько не удивило.
   - И надолго меня туда? - спросил он.
   - На месяц, - ответил начальник, - может быть на два.
   - И что я там делать буду? - спросил Олег.
   - Как что? - удивился начальник. - Работать.
   - Тоже, что и здесь? - уточнил Олег. - Доставкой заниматься?
   - Нет, - ответил начальник. - Доставкой ты заниматься не будешь, но вот лопатой придется помахать. Короче, иди на седьмой участок. Там тебе все объяснят.
   Олег вышел в коридор и зашел в соседнюю дверь. На седьмом участке тоже закончился наряд и в кабинете оставались два человека. Как узнал позднее Олег, это были начальник и механик. Они оживленно разговаривали о чем-то явно не имеющем отношения к работе.
   - С какого участка? - спросил начальник, когда Олег поздоровался.
   - С восьмого, - ответил Олег.
   Начальник посмотрел в какой-то список, лежащий перед ним на столе, и снова спросил.
   - Суханов Олег Владимирович?
   - Он самый, - подтвердил тот.
   - Выходи в третью смену, - и, видя, что Олег хочет что-то спросить, сказал. - Все вопросы потом. На третьем наряде все расскажут, с графиком ознакомят.
   Олегу ничего не оставалось, как вернуться в общежитие, где он сразу завалился спать. Встал часа через два. Умылся. Выпил чаю, размышляя о том, чем бы заняться. Обычно в это время он находился на работе. Начиная с августа семьдесят девятого, когда Олег пришел в сборочный цех учеником слесаря, и по декабрь восемьдесят второго, он всегда работал с утра. И даже не представлял, как можно работать в вечернюю смену, а тем более в ночь. Конечно, в армии ему приходилось заступать и в ночные дежурства, и в наряды, и в караулы. Но это же не шло, ни в какое сравнение. Там можно было, чего уж греха таить, при случае расслабиться, а иной раз и подремать чутким солдатским сном. Но как стоять целую ночь у станка, у поточной линии? Или работать в забое, среди грохочущих и небезопасных механизмов, требующих особого внимания и осторожности? Да и сам распорядок дня казался непривычным, в отличие от первой смены, где все отлажено до мелочей. С утра - на работу, вечер свободен. Самая подходящая смена для личной жизни. И тут Олег вспомнил нечто важное. Даже странно, что это только сейчас пришло ему в голову.
   - Ах, ты ж черт! - выругался он. - У меня же завтра свидание с Ольгой.
   Ситуация казалась безвыходной. Телефона у нее нет. Не позвонить. Правда Олег знал ее адрес, и они все равно бы увиделись. Но ведь она его будет завтра ждать. И не дождется. Еще посчитает пустым треплом, балаболом. Надо что-то придумать. Можно было бы поехать к ней прямо сейчас. Сегодня воскресенье и у нее выходной. Но она говорила, что ее целый день не будет дома. Не получается.
   Размышления Олега прервало внезапное появление Михаила.
   - Привет! - поздоровался он и спросил. - Как Новый год встретил?
   - Нормально, - ответил Олег. - А ты как?
   - Тоже нормально.
   - Очень содержательный разговор, - с иронией произнес Олег. - Как по телеграфу.
   - Точно, - согласился Михаил. - Не хватает только "тчк" и "зпт".
   И тут Олегу пришло в голову, что Михаил совсем не удивился, увидев его в это время в общежитии. И сделал вывод, что тот знает про его командировку. Ведь он же на седьмом участке работает.
   - Михаил, ты знал, что меня на ваш участок отдают? - спросил Олег.
   - Знал, - подтвердил Михаил.
   - А почему мне ничего не сказал? - с легкой обидой произнес Олег.
   - Ты уж извини, так получилось, - сказал Михаил. - Я сам об этом узнал только тридцать первого числа. В "общагу" заскочил перед отъездом. Тебя еще не было. Я домой уехал и тебя, сам понимаешь, до этого момента не видел.
   - Так ты мне объясни тогда, что это за затея такая, - попросил Олег.
   - Все началось с того, - сказал Михаил, - что в середине декабря директор шахты и главный инженер собрали на совещание всех начальников подготовительных участков и всех бригадиров проходчиков. Подводили итоги и рассуждали, что дальше делать с проходкой.
   - А почему с ней надо что-то делать? - спросил Олег.
   - Как почему? - удивился Михаил и пояснил. - План по проходке сплошь и рядом не выполняется. Лавы нарезать не успевают. Добычные бригады простаивают.
   - Ну и как посовещались? - поинтересовался Олег.
   Михаил только рукой махнул.
   - Без особого толка, - сказал он. - Переливали из пустого в порожнее. Начальству надо, чтобы проходчики за ту же зарплату проходили метров больше. Рабочим наоборот. Чтобы за те же метры платили больше. И все ссылаются на другие шахты: "А вот на той шахте за такие же деньги больше метров проходят". Или: "А вот на другой шахте за такие же метры больше платят". В общем, как в той "Сказке про белого бычка". И тут один из "бугров" говорит: "Вот каждый раз, когда выработку пройдем, время тратим на все эти зачистки и демонтажи". Тут директор с главным инженером за эту мысль ухватились. Как-никак, но хоть одно деловое предложение. Решили создать бригаду по зачистке выработок. За кем ее закрепить? Конечно же, за седьмым участком. У нас уже есть бригада горномонтажников по всякому монтажу-демонтажу. Кроме монтажа добычных комплексов. Этим УМГШО занимается. Будет теперь еще бригада по зачистке. Где людей взять? Как где? С миру по нитке - голому петля. С десяти участков по одному человеку. В том числе и с добычных. Лавы ведь для них нарезаются. Вот тебе и два звена по пять человек. Работать будете в две смены - во вторую и третью. В первую смену все равно ремонт - уклоны стоят. А в четвертую решили, не стоит вас отправлять. Спать будете по полсмены.
   - А выходные как? - спросил Олег.
   - Тоже решили особо не мудрить, - ответил Михаил. - Отдыхать будете в субботу и воскресенье, как "белые люди".
   - Это хорошо, - сказал Олег и снова спросил. - А, что ты сам, Миша, думаешь об этой затее? Есть в ней смысл?
   - Никакого! - категорически произнес Михаил.
   - Как так? - удивился Олег.
   - Да любому человеку, знающему четыре правила арифметики, это понятно, - сказал Михаил. - Неужели ты думаешь, что десять человек горнорабочих, работающих в две смены и отдыхающих два дня в неделю, сделают больше чем двадцать проходчиков, работающих круглые сутки и отдыхающих по скользящему графику?
   - Тогда для чего все это? - недоуменно спросил Олег.
   - Начальство наше шахтовое получило взбучку от "генерала", - объяснил Михаил, - за низкие темпы проходки. Теперь "мечет икру", изображает активность.
   - Интересная кухня, - произнес Олег и спросил. - А нам чего ожидать от всего этого?
   - Ничего особенного ожидать не приходится, - успокоил его Михаил. - Поковыряетесь пару месяцев с лопатами и вернетесь на свои участки.
   В общежитии Михаил не задержался. Отправился сразу на шахту.
   - Я теперь на седьмом за помощника начальника, - сказал он. - Буду вам наряд давать в третью смену.
   Олег остался один, и тут ему в голову пришла неожиданная идея.
   "Надо встретить Ольгу завтра утром возле ее дома. - подумал он. - В семь часов, когда она на работу пойдет".
   Правда у него тут же возникли сомнения, получится ли это сделать.
   "Чтобы быть возле ее дома в семь часов утра, - размышлял Олег, - надо встать в шесть. А я приду с третьей смены в четвертом часу ночи. Два часа на сон. Но это ерунда! Когда вернусь, высплюсь. Самое сложное - встать в шесть часов. Ладно, как-нибудь встану".
   В шесть часов вечера Олег пошел на работу. Стояли ранние зимние сумерки. Но на улицах поселка хватало народу. Правда, это были не праздно-гуляющие прохожие, как в новогоднюю ночь, а хмурые работяги, идущие на шахту.
   Обычно, когда Олег шел на работу в первую смену, у него перед глазами мелькали знакомые лица. А тут возникало ощущение, словно попал в другой город, где вокруг сплошь незнакомые люди. Лишь изредка появлялся кто-то из общежития, тоже работавший в третью смену.
   Поужинав в столовой, Олег отправился на седьмой участок. Войдя в "нарядную", он поздоровался с собравшимися. Михаил, сидевший за столом начальника, кивнул ему. Мол, присаживайся.
   Усевшись на свободное место, Олег огляделся по сторонам и увидел, помимо Михаила, еще одного знакомого, которого знал еще с шестого участка. Звали того Николай Горбатых. Человек он был известный на шахте и в поселке. Правда, прославился Горбатых не ударным трудом на благо Родины и своей семьи, а редкостным разгильдяйством. Николай уже поменял несколько участков, нигде долго не задерживаясь. Когда после очередного прогула, или еще какого "косяка", начальник говорил ему: "Ищи участок, если не хочешь, чтобы я тебя по статье уволил", Горбатых, ни слова не говоря, отправлялся на поиск. Принадлежал он к категории "вечных горнорабочих". Подобно тому, как в средневековых городах существовали "вечные подмастерья", на современных шахтах имелась такая прослойка. Через специальность "горнорабочий подземный" проходят все, кто пришел на шахту обычным порядком, не имея за спиной ПТУ, техникума или института. Отработав в должности ГРП год или два, они затем переучивались на проходчика, ГРОЗ, комбайнера, электрослесаря, крепильщика. Или еще, на какую специальность, которых в шахте больше десятка. Но некоторые, в силу разных причин, застревали в ГРП надолго, если не навсегда. Причин в основном имелось две. Либо низкая дисциплина, либо деловые качества. Не каждый мог усвоить необходимые навыки, присущие сложной и опасной профессии шахтера. "Ну, какой из него ГРОЗ, проходчик или слесарь? - рассуждало начальство. - Пусть уж ходит в горнорабочих". Конечно свое нехитрое дело такие "вечные горнорабочие" знали неплохо. Во всяком случае, лучше молодых, только что пришедших на шахту, парней. Потому-то Николай Горбатых и находил новое место работы. И начальнику другого участка он клятвенно обещал: "Все, завязываю!", чтобы через какое-то время услышать от него: "Ищи участок!" Кого-то иного на месте Николая Горбатых уже давно бы уволили, но слишком знаменита и уважаема была на шахте эта фамилия. В семье Горбатых имелось два ордена Ленина. Одним орденом наградили отца Николая за фронтовые подвиги. Другим - деда за трудовые заслуги. Отец воевал в полковой разведке, а дед во время войны руководил участком на шахте.
   Николай Горбатых тоже узнал Олега. Они поздоровались друг с другом и стали ждать, пока дойдет до них очередь.
   Михаил давал наряд по порядку и наконец, занялся вновь прибывшими рабочими. Им он рассказал все то, о чем днем говорил с Олегом.
   - Все это понятно, - подал голос Николай Горбатых. - Ты нам, Михаил Яковлевич, скажи, что мы получать будем за эту работу? За что мы на вашем участке задницы должны рвать на фашистский знак?
   Михаил поморщился. Не любил он подобных претензий, тем более высказанных в таком тоне. Но для Николая этот вопрос значил многое. Половину зарплаты он выплачивал бывшей жене в качестве алиментов на троих детей.
   - Главный инженер пообещал, что платить вам за выполненную работу будут по аккордным нарядам, - сказал Михаил. - То есть, чем быстрее будете чистить выработку, тем больше получите.
   Николай засомневался.
   - Обещанного три года ждут, - произнес он.
   - Это не ко мне вопрос, - сказал Михаил.
   - А к кому? - поинтересовался Николай. - К главному инженеру? Так ведь, сам знаешь, до бога высоко...
   - Хотя бы к начальнику участка, - перебил его Михаил, - или к его заму. Он вам наряды закрывать будет. Лучше ознакомьтесь с графиком. Работать будете так: неделю в третью смену, неделю - во вторую. Отдыхать - в субботу и воскресенье.
   - Так ведь сегодня воскресенье? - спросил незнакомый Олегу шахтер.
   - За сегодняшний день я вам выходной на пятницу поставлю, - успокоил его Михаил. - Три дня отдыхать будете. Тем более пятница - седьмое число. Рождество, если кто не знает.
   Добирались до места работы обычным порядком. По квершлагу - "пассажиром". По уклону - канатно-кресельной дорогой. По штреку - пешком. Правда, по другому пласту, где Олег еще никогда не бывал. Сопровождать их отправился Михаил Гурьев, чтобы лично оценить обстановку. По пути встретили звено, отработавшее во вторую смену. Таких же, как и они, горнорабочих, собранных с разных участков. У Горбатых и здесь нашлись знакомые. Ведь Николай обошел почти все участки, едва ли не по второму кругу. А вот у Олега знакомых не оказалось.
   Придя на место, сразу же оценили объем работы, ожидавший их. Горная выработка - конвейерный штрек - протянулась на полтора километра от уклона. Чтобы ее пройти потребовалось настелить десяток скребковых конвейеров. Саму горную выработку в целом неплохо вычистили проходческим комбайном ГПК. Но вот скребковые конвейеры, на которые грузил комбайн, были завалены, как говорится, с горкой. Особенно от борта - с неходовой стороны конвейеров.
   - Да, - сказал Николай Горбатых, - внушительные "барханы".
   - А вычистить их надо так, - сказал Михаил, - чтобы "привода" можно было свободно разобрать. Желательно побыстрее.
   - Легко сказать, - произнес кто-то.
   - Ну, вы же понимаете, - произнес Михаил, - что вас к нам на участок отдали не пряники перебирать.
   Начиналась зачистка с самого дальнего конвейера.
   - Вторая смена здесь неплохо поработала, - сказал Михаил. - Так что уж и вы постарайтесь. Если привода встанут - звоните на горизонт. Телефон рядом. Горный мастер потом подойдет посмотреть, что вы сделали.
   Распорядившись, Михаил отправился на-гора. Ему предстояло выйти пешком из шахты к четвертому наряду. А до этого побывать на тех рабочих местах, где работали другие бригады седьмого участка.
   - Ну что, мужики, - сказал Николай Горбатых, доставая из кармана робы "забутовку", - всякая, даже самая маленькая работа, начинается всегда с большого "перекура".
   "Забутовка" - от слова "забутить" - заложить пустое пространство. В данном случае пустой живот. В южном Кузбассе это название шахтерского завтрака, обеда или ужина употребляется чаще, чем более распространенный в других местах "тормозок". Хотя бывали еще более оригинальные варианты. Один парень в общежитии, родом из Ленинска-Кузнецкого, говорил, что у них "забутовку" называют "прогресс". А другой, из Красноярского края, звал ее - "припарок".
   Сам Олег "забутовку" брал только в первые дни своей работы на шахте. Не мог заставить себя завтракать в столовой в шесть часов утра. Потом, когда привык вставать в такую рань, то и "забутовку" брать перестал, предпочитая плотный горячий завтрак в столовой подземной сухомятке. Тем более большинство из тех, кто брал "забутовку", съедали ее в самом начале смены. Вот и сейчас Олег сидел чуть поодаль, чтобы не смущать своим видом ужинающих мужиков.
   - Какая у тебя, Коля, "забутовка" богатая, - с легкой завистью сказал Павел - горнорабочий с первого участка. - Кто собирал?
   - Да есть кому, - со значением ответил Горбатых.
   Павел был примерно одного возраста с Николаем. Двоим остальным - Сергею и Александру - исполнилось лет по двадцать пять. Они работали горнорабочими подземными на добычных участках, дожидаясь своей очереди пойти учиться на горнорабочих очистного забоя. О таких очередях Олег наслушался, проходя практику на шестом участке.
   - Правду говорят, что "Чудака" с начальников снимают? - спросил Павел.
   - Точно, - подтвердил Горбатых. - Пойдет дежурным по шахте работать.
   - А кого вместо него? - поинтересовался Павел. - Не слышал?
   - Кого-то с другой шахты берут, - ответил Горбатых.
   - А что, - удивился Павел, - свои не годятся?
   - Говорят, он хороший знакомый нашего директора, - пояснил Николай.
   - Тогда понятно, - сказал Павел и сделал вывод. - Везде "блат".
   Покончив с "забутовками", принялись за работу.
   Всю смену, не разгибаясь, кидали уголек на конвейер. Порой штыб, когда-то влажный, а теперь ссохшийся, не брался лопатой, и тогда его приходилось рыхлить кайлом. Скребковая цепь, двигавшаяся по рештакам, уносила уголь на ленточный конвейер, а далее он уходил на горизонт, где грузился в вагонетки. Отдыхали, когда заканчивалась "пустая посуда" - порожняк.
   Шел уже первый час ночи. Олег, обычно ложившийся спать не позже одиннадцати, с удивлением замечал, что сна нет ни в одном глазу. И лишь к концу смены, к двум часам, он почувствовал, как веки тяжелеют и слипаются.
   Когда Олег вернулся после смены в общежитие, Михаил уже давно спал. Он пришел с шахты в час ночи, дав наряд на четвертую смену. Алексей так и не появился.
   Олег лег спать, едва не забыв завести будильник. Вспомнил об этом уже в постели. Пришлось вставать, заводить, ставить рядом на тумбочку. Засыпая, Олег видел одну картину: перед его закрытыми глазами бесконечно двигалась цепь скребкового конвейера.
   Будильник прозвенел внезапно. Олег прихлопнул его ладонью и чуть было не уснул опять. Лишь всплывшая откуда-то из глубин мозга мысль отдала приказ: "Подъем!" Но организм, за два часа сна не отдохнувший, а лишь окончательно расслабившийся, вяло протестовал: "Может не надо?"
   "Надо!" - твердо решил Олег и вылез из-под одеяла. Сидя на кровати, он мотал головой, пытаясь разогнать остатки сна, упорно не желавшего покидать его.
   - Ты чего вскочил? - спросонок спросил Михаил, оторвав голову от подушки.
   - Надо, - коротко ответил Олег.
   - А-а, - протянул Михаил и снова уснул.
   Дальше Олег все делал автоматически. Как говорили в армии: "Поднять подняли - разбудить не разбудили". Не включая свет, Олег заправил постель. По безлюдному утреннему коридору - первая смена уже ушла на работу - сходил в умывальник. Вернулся в комнату. Оделся, обулся и вышел на улицу.
   За два дня после Нового года резко похолодало. Хорошо хоть автобус на остановке пришлось ждать недолго. А там, внутри салона, в тесноте, да не на морозе.
   Поездка в автобусе показалась Олегу испытанием. Ехать пришлось стоя. Тянуло спать. Несколько раз он чуть не выпустил из рук поручень и едва не упал. "Пятерка", как обычно, долго колесила по своему замысловатому маршруту, пока, наконец, не довезла Олега до нужной ему остановки. Когда Олег с огромным облегчением вышел из автобуса, то ему показалось, что мороз как будто бы ослаб.
   То ли он удачно подгадал, то ли ему просто повезло, но ждать Ольгу пришлось недолго. Она вышла из подъезда минут через десять-пятнадцать.
   - Олег, - спросила Ольга, глядя на него большими от удивления глазами, - ты, что здесь делаешь?
   - Тебя жду, - ответил он.
   - А почему здесь и сейчас? - спросила она. - Мы ведь с тобой вечером встретиться договаривались?
   - Вечером не получится, - с сожалением ответил Олег. - Мне внезапно график поменяли. Сегодня вечером я работаю.
   - Жаль, - произнесла Ольга. - Хорошо, что предупредил. А то я бы ждала, волновалась.
   В ее голосе Олегу послышалось не то сожаление, не то разочарование. Он проводил Ольгу до остановки. Пока шли, договорились встретиться в субботу. В пятницу Ольга работала. В те далекие годы 7-е января было обычным рабочим днем, если конечно не приходилось на субботу и воскресенье.
   Возвращался в общежитие Олег с чувством выполненного долга. Когда он вошел в комнату, Михаил еще не встал. Олег тоже улегся досыпать.
   Проснулся он от негромкого разговора. Алексей Воронцов рассказывал Михаилу о том, как съездил в Белово.
   - Батя у нее такой шахтер матерый. Всю жизнь в шахте. Бригадиром проходчиков работает на "Пионерке".
   - Слышал я про такую шахту, - сказал Михаил и спросил. - А к тебе он как отнесся?
   - Похоже, я ему понравился, - ответил Алексей и, заметив, что Олег открыл глаза, сказал. - Вставай, а то все на свете проспишь.
   -Куда это ты мотался с утра? - спросил Михаил.
   - Дела, - коротко, не вдаваясь в подробности, ответил Олег.
   Михаил многозначительно посмотрел на Алексея. Тот понимающе кивнул. Мол, у всех дела...
   К остановке подъехал служебный автобус, и Олег вернулся из прошлого в настоящее.
  

IX

  
   Сегодня Олегу повезло. Он ехал сидя, равнодушно поглядывая в окно. И в тот момент, когда автобус притормозил на перекрестке, Олег внезапно увидел их. Николая Усольцева и Ирину Коробкову. Бывшего друга и бывшую любовницу. Четыре года назад они поженились. Почти одновременно с Олегом и Оксаной.
   Выйдя замуж, Ирина не сменила фамилию. Осталась Коробковой по первому мужу. Наверное, из-за детей.
   Так сложилось, что Олег уже давно не видел ни его, ни ее. Как и прежде, он жил с ними в разных концах города. К тому же Николай уволился и ушел на другую шахту. Почему? Зачем? Олег не знал. После того давнего разговора по душам, они больше не искали встреч друг с другом. Оба вероятно чувствовали неловкость положения, двусмысленность. Да и Ирина скорее всего не испытывала восторга от их дружбы. Какой женщине понравится, когда нынешний муж общается с ее бывшим любовником.
   И тут в голову Олегу пришла совершенно неожиданная мысль: "Почему люди женятся?"
   Подумав об этом, он тут же усмехнулся странности вопроса. Тем более для него, уже второй раз женатого. Но вопрос волновал. В самом деле, почему? Что заставляет их делать свой выбор? Останавливаться на каком-то определенном человеке. Именно на нем, а не на ком-то другом. Почему одни знакомятся и сразу понимают, что не могут жить друг без друга? А другим для этого надо время? Что это? В одном случае это любовь с первого взгляда, а в другом - привычка? Но это еще простые варианты. Кому-то жизнь подкидывает более неожиданные повороты. Расстаются, встречаются после долгой разлуки и вдруг понимают, что им просто необходимо пожениться. А у обоих уже давно есть семьи. И начинается такое, что герои мексиканских сериалов нервно курят в сторонке.
   "Взять, к примеру, Ирину и Николая, - размышлял Олег. - Жили по соседству. Были едва знакомы. Кивали друг другу при встрече. Она замужем. Он женат. Что у них на уме таилось неизвестно. Чужая душа потемки. Но никаких заигрываний, никаких попыток сблизиться. Оба держали дистанцию. И вот случайная встреча на моем дне рожденья. И все! Словно лавина в горах - не остановить. Семьи рушатся. Бывшие мужья снова женятся. Бывшие жены замуж выходит. Народ, говоря словами Пушкина, безмолвствует, глядя на все происходящее. Народ, в смысле, дети. Кстати о детях. Николай в свое время расстался с подругой, у которой был ребенок. Не хотел чужого воспитывать. А тут женился на женщине с двумя детьми. А общих, как говорят "совместных", у них с Ириной так и нет. И с Маринкой тоже не было. Хотя в новом браке она сразу родила. Может быть дело в Николае. Ладно, это их дело. Им жить".
   Олег вспомнил, как удивил их в свое время Шамиль. Вернувшись из отпуска, он объявил приятелям, что женился. На той самой подруге, ждавшей его со службы два с лишним года. Приятели не поверили. Тогда Шамиль показал им паспорт со свеженьким штампом о регистрации брака на страничке под названием "Семейное положение". Единогласно решили в ближайший выходной отметить это событие.
   - А у вас и свадьба была? - спросил Олег у Шамиля.
   - А как же, - подтвердил тот. - Как говорил прапорщик Горелов: "Без свадьбы только мухи женятся".
   При упоминании прапорщика Горелова, у Олега слега заныло на душе, но он всеми силами постарался не выдать своих чувств. Однако от внимательного Шамиля все же не укрылась легкая перемена в лице приятеля, и он по-свойски подмигнул ему. Олег сделал вид, что не заметил этого и, как ни в чем не бывало, продолжил разговор.
   - А как же срок? - спросил он.
   - Какой срок? - не понял Шамиль.
   - Ну, испытательный срок, который в Загсе дают перед регистрацией, - пояснил Олег. - По-моему месяц, если я не ошибаюсь.
   Шамиль и Василий переглянулись и рассмеялись.
   - Не понял? - удивленно спросил Олег. - Чего смеетесь? Что я смешного сказал?
   - Сразу видно городской житель, - сказал Василий. - Это в городе Загс, а в деревне - сельсовет. В Загсе и то договориться можно, а в сельсовете тем более.
   Но Олег не обиделся. Откуда ему и в самом деле знать все эти тонкости деревенской жизни.
   - Ну и что теперь делать будешь? - спросил он. - Когда она к тебе приедет?
   - Через месяц примерно, - ответил Шамиль. - Надо за это время квартиру найти.
   - Поговори с нашими вахтершами, - посоветовал Олег. - Они в поселке всех знают. Подскажут к кому обратиться, у кого снять можно.
   - Да, - согласился Шамиль. - Так и сделаю.
   Олег помолчал. Усмехнулся, думая о чем-то, о своем.
   - Все-таки, Шамиль, это так неожиданно, - сказал он. - Еще полгода назад мы с тобой солдатскую кашу "рубали", а теперь ты уже женатый человек. Вот так и теряем людей.
   Олег сокрушенно вздохнул. Шамиль молчал, улыбаясь в рыжеватые усы.
   - Да, слыхали? - неожиданно вспомнил Василий. - Федя-то женился.
   - Да ты что! - не поверил Олег. - В самом деле?
   - Точно говорю, - подтвердил Василий. - Пацаны из его комнаты сказали. Собрал Федя вещички и переехал к какой-то бабе. Наверное, к этой Татьяне.
   "Наверное, - подумал Олег. - Не зря Ольга говорила, что у них все серьезно".
   Вслух он этого не произнес, лишь удивленно заметил, что как это Алексей ничего об этом не знает. Они же друзья с Федей.
   - А почему ты думаешь, что не знает? - спросил Василий.
   - Знал бы, сказал, - ответил Олег. - Не удержался бы.
   - Может и не знает, - предположил Василий. - А может, просто сказать не успел. Это же вот на днях произошло.
   - А что за Татьяна? - спросил Шамиль.
   - Да это мы с девчонками на Новый год познакомились, - пояснил Василий.
   - Ну и как, удачно? - поинтересовался Шамиль.
   - Для кого как, - ответил Василий. - Меня так в первую ночь обломили. Федя женился. А у Олега, похоже, все по-взрослому.
   - Серьезно, Олег? - спросил Шамиль.
   - Да как будто, - уклончиво ответил тот. - Что-то вроде того.
   Шамиль погрозил ему пальцем.
   - Скрываешь? - сказал он. - Ты у нас еще тот "темнила". Ладно, не хочешь - не говори.
   - Тайна личной жизни - законное право свободного человека, - назидательно произнес Василий.
   Олег еще раз удивился, каким "литературным" языком стал говорить Василий. Потом догадался, что это все последствия книжного "запоя". Василий с первых дней жизни в поселке записался в библиотеку Дворца культуры имени очередного партийного съезда. Он и раньше любил читать, но в дивизионе имелось лишь несколько десятков книг. И то в основном на военную тему. Библиотека ДК показалась ему "Клондайком". Каждую неделю приносил в общежитие стопку книг.
   "Когда он только успевает их читать?" - удивлялся Олег.
   Что касается его романа с Ольгой, то он к тому времени уже закончился. И Олегу не хотелось говорить об этом приятелям. Те бы потребовали подробностей, а он не желал тревожить свежую рану. Все произошло так быстро и неожиданно, что Олег еще и сам не понял радоваться ему или огорчаться.
   Он встретился с Ольгой в субботу 8-го января, как и договаривались. Сходили в кино. Смотрели какой-то индийский фильм. Красочный, но довольно примитивный. Олег откровенно скучал, хотя и старался не показывать этого. Ольга же смотрела с интересом, принимая все происходящее на экране близко к сердцу.
   "Прямо колхозница, - с иронией думал Олег. - А ведь живет в центре большого города".
   Потом он проводил ее домой. В поведении Ольги чувствовалась некая доброжелательная отчужденность. Будто они всего лишь друзья и не более того. Даже не верилось, что всего неделю назад она лежала обнаженная в его объятьях. При воспоминании о той ночи Олега охватило с трудом сдерживаемое вожделение, и он стал напрашиваться к ней в гости. Но Ольга охладила его пыл.
   - Нет, - возразила она, - никак не получится.
   - Мать дома? - понимающе спросил Олег и предложил. - Давай выберем другое время.
   - Все равно не получится, - сказала Ольга и объяснила. - У меня брата из больницы выписали. Целыми днями дома сидит.
   - И что, никуда не выходит? - не поверил Олег.
   - А куда он пойдет на костылях? - ответила Ольга вопросом на вопрос.
   Олег задумался на минуту.
   - Знаешь что, - предложил он, - приходи завтра ко мне. Соседей у меня целый день дома не будет.
   Ольга посмотрела на него недоуменным взглядом.
   - Я к тебе? - спросила она. - В "общагу"?
   И в голосе у нее явно прозвучала такая интонация: "За кого ты меня принимаешь?"
   Олег едва сдержался.
   "Подумаешь, цаца, какая! - мысленно подумал он. - Как будто ты в своем Шелехове в "общаге" не жила? Еще неизвестно, чем ты там занималась?"
   Они могли бы поссориться. Но Олег сохранял невозмутимый вид, а Ольга сама поняла, что повела себя не совсем правильно.
   - Ладно, - примирительно сказала она. - Постараюсь, но не обещаю.
   - Ты уж постарайся, - попросил он.
   Они простились. Ольга отправилась домой, а Олег - на автобусную остановку.
   Точное время она не назначила, и потому он стал ожидать ее с самого утра. Общежитие Олег покинул всего один раз, чтобы сходить в магазин. Но на всякий случай предупредил вахтершу.
   - Теть Маш, - сказал он, - если ко мне кто-нибудь придет, то пусть подождет на вахте.
   Магазин находился в пяти минутах ходьбы от общежития. Олег там долго не задержался. Купил плитку шоколада и бутылку полусухого вина - болгарской "Медвежьей крови".
   Уже подошло время обеда, а Ольга так и не появлялась. Олег перекусил всухомятку.
   "Наверное, не придет", - разочарованно подумал он.
   Олегу вспоминалась ее сдержанность, стремление держать его на определенном расстоянии. Такие мысли не давали ему покоя. Он, то успокаивал себя, то, наоборот, готов был не искать больше встреч с ней. Да еще по телевизору шел какой-то занудный спектакль, раздражавший Олега, и без того недовольного. Казалось, что нервы не выдержат. Но тут, к счастью, раздался стук в дверь. Олег вскочил, едва не опрокинув стул. Распахнул дверь. На пороге стояла Ольга. Она улыбнулась ему такой обезоруживающей улыбкой, что все дурные мысли вылетели у него из головы.
   - Извини, Олег, раньше не смогла, - произнесла Ольга, проходя в комнату.
   И в голосе у нее так явственно слышалось раскаянье, что он сразу простил ей опоздание. Помог снять пальто. Ольга оглядела комнату.
   - Тесновато, - тоном знатока сказала она, - но жить можно.
   Ольга посмотрела Олегу в глаза, словно спрашивая: "Ну, что будем делать?" Вместо ответа он обнял ее и стал целовать...
   Несколько часов они провели в постели. В перерывах между любовными утехами, в состоянии полного изнеможения, пили вино и болтали о всякой всячине. Именно тогда Ольга рассказала Олегу, что Федор и Татьяна решили пожениться. Он почему-то совсем не удивился, лишь произнес.
   - Быстро это у них.
   - Феде уже под тридцать, - рассудительно сказала Ольга, - пора определяться.
   - А Татьяна? - спросил Олег. - Федя ведь намного старше ее.
   - Всего-то лет на семь или восемь, - не согласилась Ольга. - Это не так уж и много. К тому же Татьяне с ребенком сильно выбирать не приходится.
   В закрытую дверь несколько раз стучали, но не очень настойчиво. Олег знал, что соседи вернутся только к вечеру, и поэтому никому не открывал.
   - Когда я шла по коридору, - как бы, между прочим, сказала Ольга, - то столкнулась с твоим другом Василием. Который был с тобой на Новый год в театре.
   - И что? - спросил Олег.
   - Он не узнал меня, - ответила Ольга. - Или сделал вид, что не узнал.
   - Вообще-то у Васи хорошая память, - сказал Олег, пожимая плечами. - Скорее всего, он не захотел смущать тебя.
   - Ну, все, - со вздохом пошутила Ольга, - пропала моя репутация.
   - И теперь я, как порядочный человек, просто обязан на тебе жениться, - поддержал шутку Олег.
   - Не напрягайся, - успокоила его Ольга. - Мне не требуется от тебя такая жертва.
   Олег задумался.
   "Она, в самом деле, так думает? - задал он вопрос самому себе. - Или говорит специально для меня?"
   Но тут Ольга, словно о чем-то догадавшись, прильнула к нему.
   - Не думай ни о чем плохом, - сказала она. - Ты мне очень нравишься. Хотя я не должна тебе об этом говорить.
   Олег не стал спрашивать "Почему?", а просто обнял ее...
   Вечером он проводил Ольгу до автобусной остановки. Хотел поехать с ней, чтобы проводить до самого дома, но она стала возражать.
   - Зачем тебе тащиться со мной в такую даль? - мягко и настойчиво уговаривала его Ольга. - Туда-сюда - полтора часа езды. Оно тебе надо? Лучше отдыхай.
   Не удивительно, что Олег легко поддался на уговоры. Ему и в самом деле не очень-то хотелось ехать в город. Ольга села в автобус, а он вернулся в общежитие. Вскоре один за другим прибыли соседи.
   - Да ты, похоже, тут не скучал, - произнес Алексей.
   Опытным взглядом он заметил и пустую бутылку из-под вина, которую Олег не успел убрать; и наспех заправленную постель. А также уловил запах недорогих Ольгиных духов.
   - Рассказывай, кто она такая? - потребовал Алексей. - Наша поселковая?
   Олег в ответ только загадочно улыбался.
   - Ну, не хочешь - не рассказывай, - не стал настаивать Алексей.
   В ту ночь Олег долго не мог уснуть. Как когда-то в армии перед увольнением в запас. Лежал и размышлял о жизни. Думал о том, нужна ему эта Ольга или нет.
   "А если это любовь?" - задал себе вопрос Олег и усмехнулся. Он вспомнил, что так назывался советский фильм двадцатилетней давности. За время службы в армии Олег умудрился посмотреть его три раза. Выбирать не приходилось. Что показывали, то и смотрел.
   "Какая любовь? - охладил свой пыль Олег. - Не будь наивным. Ни ты ее не любишь, ни она тебя. Вы, как два попутчика. До первого поворота. А там либо ты ее бросишь, либо она тебя".
   Так говорил рассудок, но тело, помнящее ласки Ольги, не хотело соглашаться с ним. Олег даже не догадывался, что в своих рассуждениях был недалек от истины. Через неделю он убедился в этом.
   В субботу Ольга не пришла на свидание. Олег прождал ее больше часа. Он не знал, что делать. Возвращаться в "общагу"? И что потом? Снова подгадывать встречу с ней? А не лучше ли сразу сходить к ней домой?
   "А что? - подумал Олег. - В лоб, поди, не ударят?"
   Он направился в сторону Ольгиного дома. Он долго звонил в дверь, пока на пороге не появился брат Ольги - парень на костылях. Он посмотрел на Олега таким взглядом, словно хотел сказать: "Ходят тут всякие". Олег, тем не менее, вежливо поздоровался и лишь после этого спросил, дома ли Ольга.
   - Нет ее, - ответил брат. - Ушла куда-то. А ты ее новый друг?
   Прежде чем произнести слово "друг" он задумался. Видно хотел сказать другое слово. Олег сделал вид, что не заметил этого.
   - Передай ей, пожалуйста, когда вернется, - подчеркнуто вежливо попросил он, - что приходил Олег. Я буду ждать ее завтра там же, где и в прошлое воскресенье.
   - Хорошо, передам, - сказал брат с усмешкой. - Отчего ж не передать?
   "Где ее черти носят? - думал Олег, выходя из подъезда. - Видимо я у нее не один".
   Весь следующий день прошел у него в ожидании. Олег чутко прислушивался к шагам в коридоре. Вскакивал, когда раздавался стук в дверь. Но все напрасно. Один раз спрашивали Алексея, в другой - Михаила. Олег отвечал, что они еще не приехали. Потом зашел в гости Василий Пастухов. Выпил вместе с Олегом пару стаканов чая.
   - Что-то ты какой-то напряженный? - заметил Василий. - Ждешь что ли кого?
   - Пока еще жду, - ответил Олег.
   Василий понимающе усмехнулся и вскоре ушел.
   Ближе к вечеру, когда стало ясно, что Ольга уже не придет, Олег достал бутылку "Медвежьей крови" и довольно быстро ее "оприходовал". Этого конечно было мало, чтобы напиться, но вполне достаточно, чтобы потянуло на "подвиги". Олег поехал разбираться с Ольгой.
   Пока он стоял на остановке, а потом ехал в автобусе, в нем копилась обида, готовая выплеснуться на "коварную" подругу. Уже стоя у дверей ее квартиры, Олег на минуту задумался: "Стоит ли?", но все же позвонил.
   Дверь открыла Ольга.
   - Здравствуй, - произнес Олег.
   - Здравствуй, - сказала Ольга и сразу же добавила. - Подожди меня на улице. Я сейчас выйду.
   Ждать пришлось недолго. Минут пять, не больше.
   - Пойдем, прогуляемся, - предложила Ольга, но под руку его не взяла.
   Она конечно сразу же поняла, что он "поддатый", но ничего ему не сказала. Олег тоже молчал. Ему почему-то расхотелось ее в чем-то упрекать. Так они и шли, молча, ожидая, кто же начнет разговор. Ольга заговорила первой.
   - Ты знаешь, Олег, - сказала она, - я виновата перед тобой.
   "Сейчас будет извиняться, что не смогла придти", - подумал Олег.
   Но дальнейший разговор стал для него неожиданным.
   - Нам, наверное, не надо было встречаться, - сказала Ольга.
   - Почему? - удивленно спросил Олег.
   - Я виновата перед тобой, - повторила она. - Я должна была сначала определиться, прежде чем начинать встречаться с тобой.
   - В чем определиться? - спросил Олег.
   - Я даже не знаю, надо ли тебе обо всем рассказывать, - с сомнением произнесла Ольга, но все же решилась. - Когда я жила в Шелехове, у меня был друг. Понимаешь?
   - Понимаю, - ответил Олег и добавил. - Все по-взрослому.
   - Да, более чем, - сказала она и, усмехнувшись, добавила. - Ты же сам мне говорил: "Я ведь у тебя тоже не первый".
   - А ты памятливая, - заметил Олег.
   - Еще какая, - согласилась Ольга. - Так вот, мы с ним чуть не поженились. Потом расстались. Не спрашивай меня почему. Я вернулась домой.
   - Был друг. Понятно. Расстались. Бывает, - словно робот проговорил Олег и спросил. - И что теперь?
   - Теперь он приехал и зовет меня замуж, - сказала Ольга.
   - И ты уже, похоже, все решила, - произнес Олег.
   - Да, - подтвердила она, - я хочу стать его женой.
   Они остановились. Прохожие проходили, не обращая на них никакого внимания. Никого не интересовал их разговор.
   - Он что, неожиданно приехал? - спросил Олег.
   - Нет, - ответила Ольга. - Я знала, что он приедет. Он писал мне об этом.
   - А как же Новый год? - удивился Олег. - И все, что потом произошло?
   Ольга улыбнулась.
   - Не хотелось оставаться одной, - сказала она. - Праздника хотелось.
   "Всем праздника хочется", - подумал Олег.
   Он помолчал и спросил.
   - Ну, а после Нового года? Когда ты ко мне в "общагу" приходила?
   Ольга немного помедлила с ответом.
   - Если честно, Олег, я с тобой не собиралась встречаться, - сказала она. - И в тот день, как мы договаривались, я не хотела приходить.
   Олег удивился еще больше.
   - А почему же пришла?
   - Тебя жалко стало, - ответила она. - Ты меня встретил тогда утром. Весь такой замерзший. Я подумала, может ты и в самом деле ко мне неравнодушен.
   - А в "общагу" зачем пришла? - снова спросил Олег.
   - Далась тебе эта "общага", - с досадой произнесла Ольга. - Думала, а вдруг у нас все всерьез получится. Не получилось.
   - Из-за него? - спросил Олег.
   Она, молча, кивнула. Он посмотрел ей в глаза. Ольга не отвела взгляда.
   - Он тебе так дорог? - спросил Олег.
   - Он меня замуж зовет, - ответила Ольга.
   "Ты же меня не зовешь!"
   Она такое не произнесла, но это читалось в ее взгляде.
   "Не зову", - подумал Олег.
   - Вот видишь, - сказала Ольга, словно прочитав его мысли.
   Олег помолчал, потом спросил.
   - Ты хорошо подумала?
   Ольга снова кивнула.
   - Желаю счастья! - сказал Олег.
   Он резко повернулся и быстро пошел прочь.
   - Олег! - услышал он за спиной и остановился.
   Ольга быстрыми шагами догнала его.
   - Олег, прошу тебя, не обижайся, - сказала она. - Ты хороший, но видно не судьба.
   - Не судьба, - повторил Олег и улыбнулся. - Я не обижаюсь, Оля. Все было хорошо.
   Ольга быстро поцеловала его в щеку и, не оглядываясь, пошла в другую сторону. Олег смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду.
   Он не искал больше встречи с Ольгой и не знал, что с ней произошло впоследствии. Вышла она замуж за своего шелеховского друга или нет? Хотя мог бы, и спросить у Федора Санькова. Уж он-то наверняка знал.
   Спустя двадцать лет Ольга почти стерлась в памяти Олега. Так, эпизод из биографии. Одна из многих женщин, встретившихся ему на жизненном пути. Не первая и не последняя. Не самая красивая. Куда ей до той же Вероники. Обыкновенная девчонка. Вроде бы не стерва. Хотя, как сказать. Ждала приезда близкого друга и в тоже время переспала со случайным знакомым.
   "А ведь она могла стать моей женой, - почему-то вдруг подумалось Олегу. - При определенном стечении обстоятельств. Если бы ни приехал тогда ее друг. Да еще если бы наш роман затянулся. Могла и "залететь". Обычная история. Такое случается сплошь и рядом. Или просто привыкли бы друг к другу. А если бы я женился на Ольге, то не стал бы переезжать в другой город. Работал бы на той же шахте, пока она не закрылась. А потом на какой-нибудь другой. Так и не встретил бы ни Веронику, ни Татьяну Ванину, ни Ирину Коробкову, ни Оксану. Не родилась бы Настя. Скорее всего, родились бы другие дети. Возможно, были бы и другие женщины. Не исключено, что и с Ольгой мог бы развестись. А может быть, и нет. Да мало ли, что могло бы быть? Но что уж теперь об этом говорить? Все, что ни делается, все к лучшему. Банальная фраза, но лучше и не скажешь".
   Мотор заработал с тяжелым урчанием. Преодолевая крутой подъем, автобус подъезжал к шахте.
  

X

  
   На наряде Олег первым делом задал вопрос начальнику участка.
   - Правда, Иваныч, что меня в следующем месяце на другой участок отдают?
   Начальник ответил как-то неопределенно. Мол, пока ничего точно сказать не могу, но скорее всего так оно и будет.
   - Так что же вы молчите, как рыба об лед? - спросил Олег, подражая Попандопуло из кинокомедии "Свадьба в Малиновке". - Почему я от посторонних людей об этом узнаю?
   - А зачем мне тебя раньше времени волновать? - в свою очередь спросил начальник. - И потом, ты же понимаешь, что не я это решаю.
   Олег не стал спорить. В самом деле, к чему зря сотрясать воздух, если все решается не в этом кабинете.
   Получив наряд, Олег отправился в шахту по привычному для себя маршруту, практически не изменившемуся за двадцать лет. "Чистая" раздевалка - "грязная" - ламповая. Разве что, получив светильник и самоспасатель, теперь отдаешь ламповщице не жестяной жетончик, а пластиковую карточку. Как-никак двадцать первый век на дворе.
   После ламповой идешь к стволу. Спускаешься в клети. А затем вместе со всеми шагаешь на посадочную площадку "пассажира". И уже сидя в вагончике, ждешь отправления. Можно поболтать о чем-нибудь с соседями, либо просто подумать. О чем? Найдется о чем.
   За спиной Олега двое молодых парней вели разговор. Один горячо доказывал другому, что в шахте сейчас много не заработаешь. А на-гора хватает мест, где можно получать и больше. Его собеседник вяло возражал. Мол, в таких местах надо либо работать, как проклятому, либо с криминалом дело иметь, а это нежелательно. К чему рисковать? Свобода дороже. В ответ ему приводили в пример каких-то неведомых друзей, у которых все чисто и опасаться никого не надо.
   Олега этот разговор стал понемногу раздражать. Хотелось задать модный нынче вопрос: "Если ты такой умный, то почему такой бедный? И что ты тогда в шахте забыл?" И словно отвечая на этот вопрос, голос за спиной произнес: "Я еще с годик в шахте перекантуюсь, а потом найду себе место на поверхности".
   Олег усмехнулся. Знакомая песня. От многих он ее слышал. Но подавляющее большинство из них так и работало в шахте до пенсии. Правда, некоторые с шахты все-таки уходили. Как, например, Василий Пастухов. Он уволился весной восемьдесят третьего года. Уехал домой в Тамбовскую область. Как не убеждали его Олег с Шамилем остаться, но так и не уговорили.
   - Вася, - говорил ему Шамиль, - ты ведь у себя в колхозе половину не будешь получать, от того, что здесь зарабатываешь.
   - Да если бы я у себя в колхозе работал так, как здесь, - возражал Василий, - то я бы уже Героем Социалистического труда был.
   - Зря ты, Васек, так говоришь, - не соглашался Олег. - Работа как работа. Тяжеловато, не спорю. Но поработай еще. Привыкнешь.
   Но Василий на уговоры не поддавался.
   - Да разве в одной работе дело? - спрашивал он. - У нас дома уже сады цветут, а тут зима никак не закончится.
   Весна в тот год и в самом деле не торопилась приходить. Олег, переживший за службу две здешних зимы, и сам сильно удивлялся, глядя на такую холодную, даже по местным меркам, погоду. Вроде бы солнышко пригреет, капель застучит, проталины появятся. Казалось бы вот она весна. И тут на тебе. Снова снег валит, метель метет. Здравствуй зима! А ведь мы тебя уже проводили. И чучело твое соломенное на празднике сожгли. А ты все никак от нас не уходишь.
   Уговоры не помогли. Василий уехал. При увольнении возникли кое-какие сложности. Пришлось отработать месяц. Да еще при расчете удержали часть "подъемных", полученных при устройстве на шахту, так как Василий не отработал положенных три года. Но на дорогу до Тамбова хватило. Олег с Шамилем проводили Василия в аэропорт. Он собирался до Москвы лететь самолетом. Далее до Тамбова - поездом. И уже до своей деревни - автобусом. Выпили с ним напоследок в ресторане аэропорта. Попрощались. И больше никогда не увиделись. Обменялись парочкой писем и все. Закончилась переписка.
   А в службе рабочих кадров производственного объединения Василия Пастухова занесли в список "Уволившихся с шахты, не отработав года". Видать немало было таких работников, раз для них отдельную графу завели. Хотя привыкли же работать в шахте и Олег, и Шамиль, и многие другие с кем они проходили первоначальное обучение в учебно-курсовом комбинате.
   Думал ли заводской паренек Олег Суханов, когда осваивал премудрости слесарно-сборочных работ, что через три года станет шахтером, а потом еще проработает в шахте не один десяток лет. Заводские приятели, с кем вместе начинал работать, уйдут на пенсию в шестьдесят. Или даже позднее: пенсионный возраст в независимом Казахстане подняли. Хотя где они те приятели? По редким, случайно услышанным, разговорам Олег знал, что в девяносто первом году народ чуть ли не толпой повалил с завода. Кто-то нашел другое место работы. Кто-то уехал в Россию, в Германию. Завод, правда, до сих пор работает. А вот какие типы самолетов и вертолетов ремонтирует, Олег точно не знал. Хотя и любопытно было бы узнать. Да вот только у кого?
   Тогда весной восемьдесят третьего года жизнь у Олега шла обычным порядком. В начале марта он вернулся на восьмой участок, отработав на седьмом, как и предсказывал Михаил, два месяца. Правда, после возвращения он попал не в первую смену на доставку, как раньше. Его отправили работать по сменам. Он должен был запускать "цепочку" скребковых конвейеров. Нажал кнопку и все дела. Если встанет ленточный конвейер, то останавливаешь скребковые. Если звонят проходчики и интересуются, почему "привод" в забое стоит, то смотришь на пульт и отвечаешь, что первые два конвейера работают, а третий почему-то остановился. А там уж они сами разберутся. Да еще время от времени приходилось зачищать место перегруза с "привода" на "ленту". По сравнению с доставкой или зачисткой выработок - настоящий курорт. Самое сложное - борьба со сном. Особенно в ночную смену. Так и тянуло закрыть глаза. Ведь, что характерно. В детстве, помниться, сверчок ночью спать не давал. В "общаге" соседи за стенкой зашумят - тоже не спится. А тут "привод" работает с лязгом цепей и гудением двигателей - и ничего. Не мешает. Наоборот усыпляет, лучше любого снотворного. Иной горнорабочий, бывает, расслабится, задремлет. А тем временем цепи со скребковых конвейеров уходят по "ленте" аж до "люков" на "горизонте". Даже байка такая ходила. Звонят "люковому" и спрашивают: "Что грузишь?" Тот отвечает: "Цепи". Снова спрашивают: "И много?" Отвечает: "Второй вагон". Не на пустом месте, видать, такая байка родилась.
   В конце марта бригада закончила проходку конвейерного штрека. Теперь ей предстояло пройти монтажную камеру, которая соединила бы конвейерный штрек с вентиляционным, закольцевав, таким образом, выемочный столб. Так как падение пласта, проще говоря, наклон, было таким, что проходческий комбайн в гору не шел, то проходить камеру пришлось на "отпалку" - буровзрывным способом. У Олега появилась новая обязанность. Он стал подносчиком взрывчатки. По-шахтерски - "сумконосом". В начале смены он отправлялся на склад взрывчатых материалов, где получал от взрывника сумку с двадцатью килограммами аммонита. Сам взрывник нес в своей сумке взрывную машинку, электродетонаторы и моток тонкого провода - "магистрали". Взрывник мог нести и взрывчатку, но менее двенадцати килограммов. Если больше, то ему полагался подносчик.
   Передвигались по шахте в "аммонитке" - небольшом составе, состоящем из электровоза, двух пассажирских вагонов и одного грузового, оборудованного специально для перевозки взрывчатки. Но "аммонитка" ездила только по основным выработкам - штольне и квершлагам. А по уклонам и штрекам приходилось топать пешком. Так и добирались до забоя монтажной камеры, где проходчики к этому времени успевали отбурить шпуры. Олег с интересом наблюдал за работой взрывника. Как тот доставал из одной сумки аммонитные патроны, а из другой - детонаторы. Толстым блестящим шилом взрывник прокалывал патрон с одной стороны и вставлял в него детонатор. Теперь это был не просто патрон, а - "боевик". Проходчики закладывали в шпур сначала обычный патрон, а следом досылали "боевик". Затем с помощью трамбовки разминали закладку - пыж из сырой глины. Теперь из заряженного шпура наружу выглядывали два проводка, идущие от детонатора. Закончив заряжание, взрывник выпроваживал из забоя всех прочих - горного мастера, проходчиков, подносчика. А сам начинал соединять из проводков детонаторов взрывную сеть.
   Олег вместе с проходчиками, находясь на безопасном расстоянии, видел издали, как разматывая "магистраль", отходит из забоя взрывник. Вскоре доносился предупредительный сигнал - два длинных свистка. После этого производилось взрывание. В забое глухо ухало. Борта выработки вздрагивали. По кровле проносился раскатистый гул. По ушам била тугая воздушная волна. А следом струя воздуха выносила из забоя едкий запах сгоревшей взрывчатки. Все на какое-то время закрывали носы рукавами, ладонями. Потом доносилось три коротких свистка, что означало: взрывник осмотрел место взрывания и разрешает допуск в забой. Проходчики начинали отгружать взорванную "горную массу" - так это называлось в учебниках по горному делу. Взрывник отправлялся на-гора, а Олег - на свое рабочее место. Запускать "цепочку" конвейеров. Подносчик был обязан находиться при взрывнике до окончания взрывных работ. Если бы взрывание по каким-нибудь причинам отменялось, то аммонит пришлось бы возвращать на склад. Однажды Олегу довелось это делать. Выходить по штреку и уклону до "горизонта" и там ждать обратного рейса "аммонитки".
   Однажды на складе взрывчатки Олег наткнулся на Борю Черенкова. Оба довольно искренне обрадовались этой встрече. Боря поинтересовался как дела, как пацаны.
   - Нормально, - ответил Олег. - Работаю, как видишь. Шамиль женился в отпуске. Жена к нему сюда приехала.
   - А живут где? - спросил Боря.
   - Квартиру снимают, - ответил Олег.
   - Понятно, - произнес Боря и спросил. - А Вася как, тоже работает?
   - А Вася уехал к себе в деревню, - вздохнув, ответил Олег.
   - Насовсем? - переспросил Боря.
   - Скорее всего, - произнес Олег и добавил. - Так что с ними все произошло, так как ты предсказывал.
   - Ну, а ты, - спросил Боря, - не собираешься никуда уезжать?
   - Пока не собираюсь, - ответил Олег...
   Взрыв хохота в соседнем вагоне прервал воспоминания.
   "Интересно, - подумал Олег, - как там Боря Черенков поживает? Работает или нет? Он ведь меня лет на десять старше. Скорее всего, работает. Сколько же времени прошло. Как будто все это происходило в какой-то другой жизни".
   Такая мысль уже не один раз приходила Олегу в голову в последнее время. Он усмехнулся. А может и в самом деле другая жизнь? Другая страна, другие люди? Хотя люди вроде те же. Только какие-то другие они стали. А вот страна точно другая. Территория та же, а страна другая.
   Думал ли Олег в той другой жизни, что ему доведется работать на "импортном" комбайне, на котором будет прикручена жестянка с надписью: "Комбайн прохiдницький. Зроблено в Українi".
   "Заграница, блин! - со злостью подумал Олег. - Порезали по живому единую страну!"
   Когда он в последние годы ездил в отпуск в Казахстан, по часу простаивая на двух таможнях - российской и казахстанской, это казалось ему какой-то детской игрой, в которую всерьез играют взрослые люди. Только вот кое-где такие игры закончились кровью, и немалой.
   "Пассажир" тронулся, но и это не отвлекло Олега от невеселых мыслей.
  

XI

  
   Смена прошла нормально. Без поломок, простоев и прочих неприятных сюрпризов. Устали, конечно. Как же без этого. Но это была не та усталость, когда устраняешь последствия аварии или проходишь горное нарушение. Вымотаешься, как собака. А результат минимальный. Тут вроде бы тоже, и весь в поту, в угольной пыли. И фляжка пустая, и руки гудят, и ноги. Но все это не зря. Не стыдно сменщикам в глаза смотреть. И чувствуешь моральное удовлетворение. А насчет "приятной" усталости, о которой так любят говорить, то, что в ней приятного? Усталость - она и есть усталость.
   В ламповой вместе с карточкой отдали записку: "Зайти в отдел кадров с военным билетом". Олег удивился. Ему казалось, что военкомат давным-давно забыл про него. В советское время в военный билет регулярно вклеивали мобилизационные предписания, в которых уведомлялось, что в случае объявления всеобщей мобилизации необходимо, не дожидаясь повестки, прибыть на сборный пункт, имея при себе запас продовольствия на трое суток. И указывался адрес сборного пункта. Но уже более десяти лет подобные предписания никто не вклеивал. А на сборы, иначе говоря - на переподготовку, Олега за двадцать лет, прошедших после увольнения в запас, ни разу не призывали. Хотя воинская часть, где он служил, находилась не так уж далеко.
   В апреле восемьдесят третьего года на переподготовку отправили Алексея Воронцова. Вернулся он через неделю. С обветренным лицом и тем трудноуловимым запахом армии, знакомым каждому служившему человеку. К огромному удивлению Олега, на сборы Алексей попал в его родной дивизион ПВО.
   - А тебя, каким ветром туда занесло? - спросил Олег. - Ты же к зенитно-ракетным войскам никакого отношения не имеешь?
   - То-то и оно, - ответил Алексей. - Меня там один подполковник спрашивал: "Ты кто по специальности?" Я отвечаю: "Оператор дальности". Он мне стал разные вопросы задавать, а я в них ничего не понимаю, ни уха, ни рыла. Он, такой недовольный, мне говорит: "Ничего ты не знаешь. Чему тебя учили?" А я ему говорю: "Так я оператором дальности на "Шилке" служил". У другого спрашивает: "Ты кто по специальности?" Тот отвечает: "Стартовик". Снова спрашивает: "А точнее?" Парень говорит: "Механик стартового стола". Подполковник заинтересовался: "В Подмосковье служил?" Парень отвечает: "Нет, в Литве". Подполковник удивляется: "Там таких комплексов нет со столами". А оказывается, парень в РВСН служил.
   - Прямо сборная солянка какая-то, - сказал Олег и спросил. - Ну и чему вас там учили?
   - Да нас таких, как я, ничему не учили, - ответил Алексей. - Чему можно научить за неделю? Наше место, как говорится, в зрительном зале. Большинство все-таки были люди знающие. Вот они-то и суетились на стартовой позиции. А мы, как в том анекдоте про чукчу в космосе: "Покорми собак, к приборам не прикасайся".
   - Ну и как тебе боевая работа войск ПВО? - спросил Олег.
   - Интересно, конечно, - ответил Алексей и добавил. - Но не впечатляет.
   - Почему? - спросил Олег, слегка обидевшись.
   - Ну, как тебе сказать, - попытался объяснить Алексей. - Ты танковую атаку когда-нибудь видел?
   - Только в кино, - ответил Олег.
   - А представь наяву, - предложил Алексей. - Наступает танковый полк - сотня танков. А за ними мы - дивизион "Шилок". Прикрываем их от удара с воздуха. Впечатляет?
   - Наверное, - согласился Олег. - Не довелось пока увидеть.
   - Ладно, бог с ней с танковой атакой, - произнес Алексей и загадочно посмотрел на него. - Тебе привет передали.
   - Кто? - спросил Олег. - Солдаты? Офицеры?
   А сам подумал: "Неужели она?"
   Алексей отрицательно помотал головой.
   - Ни солдаты и ни офицеры, - ответил он. - А женщина по имени "Наталья".
   - Привет, говоришь? - спросил Олег. - И все?
   - Вот я тоже, - сказал Алексей, - не будучи большим оригиналом, спросил у нее: "И все?"
   - И что она ответила? - спросил Олег.
   - Так и ответила: "И все".
   Олег ненадолго задумался, потом снова спросил.
   - А как она узнала, что ты со мной знаком?
   - Случайно разговорились, - ответил Алексей. - Она как узнала, что я на шахте работаю, так и спрашивает: "А вы, не знаете ли такого Олега Суханова?" Я говорю: "Конечно, знаю. И даже очень хорошо" Она и говорит: "Тогда передайте ему привет от Натальи". Я говорю: "Ладно, передам".
   Алексей помолчал и спросил.
   - У тебя с ней что-нибудь было?
   Олег ничего не ответил. Алексей подумал, что молчание - знак согласия. А вслух спросил.
   - Ей, наверное, лет двадцать пять?
   - Двадцать шесть, - ответил Олег.
   - Даже так, - произнес Алексей и поинтересовался. - Она замужем?
   Олег кивнул. Алексей из деликатности больше ничего не стал спрашивать.
   Вечером в столовую не пошли. Ужинали у себя в комнате. За ужином выпили бутылку водки на троих. Выпив, разговорились. И как-то само собой получился вечер армейских воспоминаний. Михаил рассказывал байки из жизни танкового полка, в котором он командовал взводом.
   - Полк наш стоял на Сахалине. В вероятной войне не самый главный театр военных действий. Ну и вооружение у полка было соответствующее - "тридцатьчетверки" образца сорок четвертого года с 85-милиметровой пушкой. Да и сам полк считался кадрированным. Знаете, что это такое?
   Алексей понимающе кивнул, а Олег пожал плечами, мол, не знаю.
   - Это когда в части вся техника в наличии, а личного состава - минимум, - объяснил Михаил. - У меня в экипажах имелось по два человека - командир и механик водитель. А наводчики, заряжающие, стрелки-радисты в случае войны из запаса призывались.
   Михаил закончил объяснения и перешел к главному.
   - А командиром полка у нас еще тот был "самородок" - майор Денисенко.
   - Майор? - удивился Олег. - Командир полка? В мирное время?
   - Вот-вот! - оживленно подтвердил Михаил.
   - Может быть у него "мохнатая лапа" была? - предположил Алексей. - В округе или Генштабе? Может он какой-нибудь генеральский сынок?
   - Если бы, - произнес Михаил. - Обычный могилевский колхозник по происхождению.
   - Могилевский? - опять удивился Олег. - А я думал он хохол, судя по фамилии.
   - Мало ли хохлов с русскими фамилиями, а русских - с украинскими? - возразил Алексей. - Да и на Могилевщине, поди, украинцы живут.
   - Не знаю, кто он был по национальности, - сказал Михаил. - Говорил он по-русски без какого-то явного акцента, украинского или белорусского. Но словарный запас был у него, как у ротного старшины. И выражения такие же. На офицеров орал, как на солдат.
   - У нас в "учебке" старшина батареи был прапорщик Кучер, - вспомнил Олег. - Так у того любимое выражение было: "Кровью умоетесь, шакалы".
   - Он что, руки любил распускать? - спросил, нахмурившись, Алексей.
   - Нет, такого он себе не позволял, - ответил Олег и спросил. - А почему ты, Миша, командира полка "самородком" назвал?
   - А потому что он, как Чапаев, "академиев" не заканчивал, - объяснил Михаил.
   - Командир полка без академии, - произнес задумчиво Алексей. - Такое бывает и не так уж редко.
   - Вы еще больше удивитесь, - интригующе произнес Михаил, - если узнаете, что он и военного училища не заканчивал.
   - А как он офицером стал? - спросил Олег. - Я так полагаю, что с таким уровнем интеллекта в институте с военной кафедрой он тоже не учился.
   - Правильно полагаешь, - сказал Михаил. - А офицером он стал так. Служил сверхсрочником. Решили его взводным поставить. Сейчас бы ему просто дали бы прапорщика. Мало ли прапоров взводами командует. И служил бы он в этом звании до пенсии. А тогда такого звания в Советской Армии еще не было. Его в начале семидесятых ввели. Послали Денисенко на курсы младших лейтенантов.
   - Слышал я про такие курсы, - сказал Олег. - У меня брат двоюродный на таких учился. Но только там обычно офицеров запаса готовят.
   - Обычно да, - согласился Михаил и пояснил. - Но тогда после хрущевских сокращений в армии жуткая нехватка офицеров была. Вот его и послали на курсы. Я, естественно, всего этого видеть не мог. Мне знающие люди поведали. Приврали, конечно, без этого не бывает. Но в целом правду рассказали.
   - А как он до командира полка дослужился? - спросил Алексей. - Не каждый после училища дослуживается.
   - Так вот и дослужился, - сказал Михаил. - Командовал взводом несколько лет. Уже и лейтехой стал, и старлеем. Решили его на роту поставить. Снова на курсы послали. Стал он ротным. Дослужился до капитана. Тут его снова на курсы посылают. Уже в Москву. И вот, когда он учился на этих курсах, туда высокое начальство нагрянуло. Вроде бы даже сам Гречко. И захотелось высокому начальству посмотреть, как слушатели из танковых пушек стреляют. Ну, а наш Денисенко не зря столько лет в броне просидел. Отстрелялся лучше всех. И с маршальского плеча приказ: "Присвоить майора и назначить командиром полка".
   - Лихо! - восхитился Алексей.
   - Приказ в армии - закон, - продолжал рассказывать Михаил. - Но и в кадрах министерства тоже не дураки сидели. Понимали, что из него за командир полка. Вот и закатали майора Денисенко на Сахалин командовать полком неполного состава.
   - Да, - задумчиво произнес Алексей. - Чего только в жизни не бывает. Если бы не ты, Миша, а кто-нибудь другой рассказал эту историю, то ни за что не поверил бы.
   Они еще о многом говорили в тот вечер. О нелепых и смешных случаях. О жестоких армейских розыгрышах и шутках. О беспросветности гарнизонной жизни. О блудливых офицерских женах. Алексей пытался намеками вызвать Олега на откровенность, чтобы узнать подробности отношений с Натальей, но тот на провокации не поддавался. Либо отшучивался, либо отмалчивался. Олег не мог представить, какая встреча ожидает его совсем скоро.
  

XII

  
   На следующий день перед сменой Олег зашел в отдел кадров. Сотрудница, отвечающая за воинский учет, забрала у него военный билет. Задала несколько вопросов, в основном касающихся близких родственников.
   - За военным билетом зайдете через две недели, - сказала она.
   - Для чего все это? - поинтересовался Олег.
   Сотрудница неопределенно пожала плечами.
   - Им виднее, - ответила она, имея в виду военкомат.
   Олег отправился на наряд. Он уже давно не ожидал от военкомата каких-то сюрпризов. Тем более, когда ему уже стукнуло сорок. Как говорил всезнающий Вадим, после сорока переводят в запас второй категории. А это значит, что в строй только в случае большой войны. Да и то в последнем обозе на последней подводе. А на сборы уже точно не призовут. А неплохо было бы хоть раз побывать. Хотя сборы бывают разные. Отца Олега в советское время под видом переподготовки пару раз посылали на хлебоуборку. И уж совсем особый случай, когда заводских парней в декабре семьдесят девятого отправили в Афганистан.
   Олегу снова вспомнилась весна восемьдесят третьего года и та неожиданная встреча, случившаяся после возвращения со сборов Алексея Воронцова. И имевшего, как оказалось, к этому событию прямое отношение.
   На майские праздники Олег остался в комнате один. Соседи разъехались по домам. Первого мая Олег работал. Ходил в шахту на откачку воды вместе с дежурным электрослесарем. В праздничный день в шахту пускали по специальному пропуску, подписанному дежурным по шахте. В тот день им оказался старый знакомый Олега - Чудинов. Бывший начальник шестого участка тоже узнал его.
   - Как дела, Суханов? - спросил он. - Как работается?
   - Нормально, - ответил Олег, забирая подписанный пропуск.
   До места добирались полупустым "пассажиром". Малознакомый Олегу слесарь Фарид, татарин лет сорока, работавший постоянно в первую смену в другой бригаде, оказался очень разговорчивым человеком. Пока дошли до водосборника он успел расспросить своего напарника обо всем: откуда он родом, кто его родители, как попал на шахту, где служил в армии, женатый или холостой. Полная устная анкета.
   В водосборнике находился насос "К-60" - довольно производительный, но имеющий одну особенность. Чтобы его запустить требовалось два человека. Делалось это так. В приподнятый "храпок" заливалась вода. Из ведра или из старого списанного огнетушителя. Затем один держал на весу "храпок", другой брал в руки кнопку запуска насоса. По команде "Бросай!" один ронял "храпок" в воду, другой включал насос. Запустившийся "К-60", начинал качать. Если один из двух запаздывал, то приходилось повторять заново. Но все получилось удачно с первого раза. Качали с перерывами, по мере заполнения водосборника.
   - Откуда столько воды в шахте? - удивлялся Олег.
   - Весна, - отвечал Фарид. - Еще долго будет таять. В тайге снег до мая лежит. Особенно на северных склонах.
   - А в шахту, как вода попадает?- спросил Олег.
   - Через выработки, которые на поверхность выходят - ствол, штольню, шурфы, - объяснял Фарид. - Через трещины в породе. Через завалы. Вода себе дорогу найдет.
   Перестали качать за час до конца смены, в очередной раз, осушив водосборник.
   - До следующей смены хватит, - уверенно сказал Фарид.
   Они выбрались на горизонт.
   - "Пассажир" будем ждать или пешком пойдем? - спросил Фарид. - Если пешком, то на час раньше свет сдадим.
   - Пошли, - согласился Олег.
   Так и прошла праздничная смена, которую оплачивали по двойному тарифу.
   Второго мая Олег сидел в общежитии и скучал, не зная чем себя занять. То читал книгу, лежа на койке. То вставал, подходил к телевизору и переключал с первого канала на второй. Пультов дистанционного управления к отечественным телевизорам в ту пору еще не выпускали.
   "Общага", обычно шумная и суетливая, притихла, словно затаилась. Заглянул Валерий - партнер Михаила по игре в шахматы. Посидел минут двадцать, обсудил с Олегом последние новости и ушел.
   В обед Олег выпил бутылку пива и съел пару бутербродов с вареной колбасой. Столовая в праздник не работала, а готовить что-то самому не имелось никакого желания. После обеда он задремал под бормотание телевизора.
   Проснулся Олег от стука в дверь.
   - Не заперто, - произнес он громким голосом, оторвав голову от подушки. - Входите.
   Но тот, кто стучал, не торопился входить. Дверь слегка приоткрылась и знакомый до боли голос спросил.
   - Хозяева, к вам можно?
   Олега подбросило с кровати словно катапультой. Он распахнул дверь. На пороге стояла молодая женщина.
   - Наташка! - воскликнул Олег.
   Он бросился к ней, обнял и стал целовать.
   - Сумасшедший! - смеясь, произнесла Наталья. - Дверь хотя бы закрой.
   Олег, не выпуская ее из объятий, закрыл дверь, щелкнув замком. Затем подхватил Наталью на руки и, чувствуя приятную тяжесть ее тела, тут же перенес на кровать.
   - Сумасшедший! - повторила она...
   - У тебя кто-нибудь есть? - спросила Наталья, придя в себя после бурного общения.
   - Нет, - ответил Олег, стараясь ровно дышать.
   - И что, за целый год никого не было? - удивилась Наталья. - Не поверю.
   Олег не стал врать.
   - Был неудачный роман, - признался он. - Вначале все хорошо как будто было, но потом расстались.
   - Ты не переживай, - успокоила его Наталья. - Другую найдешь.
   "Тебе виднее, - подумал Олег. - Ты мне, наверное, быстро замену нашла. Интересно, кого? Спросить? Не стоит, а то обидится".
   Злые языки утверждали, что Наталья в каждом призыве заводила себе любовника среди солдат. А так же не обделяла своим вниманием и отдыхающих в доме отдыха, в котором работала. Дом отдыха находился в двух километрах от дивизиона. Наталья ходила на работу пешком. А вот офицеров и прапорщиков она близко к себе не подпускала, опасаясь мести их ревнивых жен.
   Наталья относилась к той категории женщин, которые рано взрослеют и уже в старших классах школы привлекают внимание не только одноклассников, но и мужчин намного старше себя. Такие девушки обычно выходят замуж в восемнадцать лет, едва успев сменить платье выпускницы на подвенечный наряд невесты. И хорошо еще, если в замужестве весь свой темперамент обращают на мужа. Если же нет, то тогда, как говорится туши свет и сливай воду.
   Мужем Натальи был автотехник прапорщик Горелов, имевший вид деревенского замухрышки. Он и на сверхсрочную службу остался, чтобы поднять свой статус. Про таких военнослужащих в царской России сочиняли частушки: "Раньше был парнишечка, рылся в огороде я, а теперь я прапорщик - ваше благородие". А еще имелась у прапорщика Горелова заветная мечта - стать офицером.
   "Как она вообще могла пойти за него замуж? - недоумевал Олег. - Такая роскошная женщина и он. Не представляю".
   Он поделился своими сомнениями с Сергеем Пономаренко. Тот призвался на полгода раньше Олега и, тем не менее, они дружили, несмотря на разницу в призывах. Мало того, Пономаренко считал его своим побратимом.
   - Мы с тобой два казака, - говорил он. - Я - кубанский, ты - семиреченский.
   Сергей Пономаренко был "предшественником" Олега в постели у Натальи. Вопрос друга его не удивил.
   - Она познакомилась с ним, когда он учился в школе прапорщиков, - сказал Сергей. - Школа находилась в городе, где жила Наташка. А у нее к тому времени была такая репутация, что никто ее замуж брать не хотел. А этот дурачок Горелов на ней женился. Ничего не поделаешь. Любовь зла.
   - Это точно, - произнес Олег и спросил. - Как думаешь, он знает о ее похождениях?
   Сергей усмехнулся.
   - Конечно знает, - ответил он.
   - И живет с ней? - удивился Олег. - Ради чего? Детей ведь у них нет. Не знаешь почему?
   Сергей снова усмехнулся.
   - Наташка своих детей в поликлинику отнесла, - ответил он и, заметив недоуменный взгляд друга, сказал. - Маленький что ли, не понимаешь? Аборт Наташка сделала еще до Горелова. После этого не беременеет.
   - Ради чего он с ней живет? - опять спросил Олег.
   - Живет, как видишь, - сказал Сергей и повторил. - Любовь зла.
   Наталья, и в юности не худенькая, в замужестве располнела, но продолжала сохранять привлекательность, вызывая у мужчин, особенно молодых и лишенных женского общества, острое чувство вожделения. Олег не был исключением, хотя невысокая, светло-русая Наталья и не принадлежала к его излюбленному типу женщин - брюнеток с хорошей фигурой.
   Наталья досталась Олегу, можно сказать, по "наследству". В ноябре восемьдесят первого года Сергей Пономаренко уволился в запас. Месяца за два до "дембеля" он завел с Олегом неожиданный разговор.
   - Тут тобой одна дама интересуется, - сказал он.
   - Что за дама? - спросил Олег. - Пиковая или бубновая?
   Сергей усмехнулся.
   - Не силен я в этом карточном раскладе, - ответил он. - Замужняя блондинка.
   - Замужняя блондинка? - удивленно спросил Олег, начиная смутно догадываться. - Кто такая? Ну, говори, не темни.
   Сергей выдержал небольшую паузу.
   - Наташка Горелова, - наконец произнес он.
   - И что ей надо? - спросил удивленный Олег. - Какой у нее интерес ко мне?
   - Хочет с тобой поближе познакомиться, - ответил Сергей.
   - Очень близко? - переспросил Олег.
   - Очень, - сказал Сергей и добавил. - Ближе не бывает.
   И тут почему-то Олег перестал чему-либо удивляться. Но все-таки спросил.
   - А зачем ты мне это говоришь? Она же твоя, - чуть помедлив, произнес, - подруга.
   На языке, правда, крутилось другое слово.
   - Подруга, - согласился Сергей и уточнил. - Армейская подруга. Как были на войне походно-полевые жены - ППЖ. Через пару месяцев я буду отсюда за три тысячи километров. А ты здесь будешь. И Наташка тоже здесь. А она, будь уверен, все равно себе кого-нибудь найдет. Даже не сомневайся. А зачем ей искать кого-то, если ты есть. Верно, я говорю?
   - Верно, - согласился Олег и спросил. - Но как это все устроить?
   - Всему вас учить надо, - с чувством превосходства сказал Сергей и поинтересовался. - У тебя что, баб никогда не было?
   - Ну, почему же, - слегка смутившись, ответил Олег. - Были.
   И вспомнил одну девчонку из заводского общежития.
   "Как давно это было, - подумал он. - Хотя почему давно? Всего полтора года прошло".
   - Так в чем же дело? - удивился Сергей. - Знакомить вас не надо. Тем более ты ей нравишься. Так что не теряйся.
   - Я даже не знаю, как к ней подступиться, - произнес Олег и спросил. - Может, ты мне что-нибудь посоветуешь?
   - Ну, что тут можно посоветовать, - ответил Сергей и в свою очередь спросил. - С той заводской девчонкой у тебя, как получилось??
   - Да, как-то само собой, - ответил Олег.
   - Ну, и тут все само собой получится - убежденно сказал Сергей и добавил. - Ты только при случайных встречах на комплименты не скупись. Наташка на них падкая. Какие волосы, какая походка, какая фигура. Она ведь себя неотразимой красавицей считает. Ну, и намекай, что хочешь ее. А когда оба хотят, то рано или поздно договорятся. Только запомни: про меня ни слова. Понял?
   - Понял, - ответил Олег.
   Но тут в душу к нему закралось сомнение.
   - Слушай, - спросил он, - а ты меня не разыгрываешь?
   - За кого ты меня принимаешь? - искренне возмутился Сергей. - Для тебя же стараюсь, а ты не ценишь!
   - Ладно, - успокоил его Олег. - Верю.
   Все произошло, как и предсказывал Сергей. С каждой новой "случайной" встречей они бросали друг на друга все более и более откровенные взгляды. А однажды, повстречав ее за казармой, Олег, оглянувшись по сторонам, обнял ее и стал целовать. Но хотя она в тот раз ловко выскользнула из его рук, Олег понял, что скоро наступит момент, когда у женщины подламываются ноги и она согласна на все. Но он все никак не наступал, приводя Олега в отчаянье.
   А вскоре начались многодневные тактико-специальные учения, завершающие летний период обучения. Весь дивизион дневал и ночевал на стартовой позиции. Но казарму ведь без присмотра не оставишь. Поэтому в ней, как и в обычные дни, находился внутренний наряд.
   Так получилось, что дежурным в тот день был Сергей Пономаренко, а дневальными - Олег Суханов и один молоденький солдатик весеннего призыва. Вечером они скучали в казарме, как вдруг внезапно пришла Наталья. Внезапно для Олега, но не для Сергея, который, как потом, оказалось, успел ей незадолго до этого позвонить по телефону.
   Наталья вошла и поздоровалась. Сергей прошел вместе с ней в канцелярию. Вышел через минуту.
   - Иди, - сказал он Олегу, - она тебя ждет.
   А сам подошел к другому дневальному.
   - Выйди на крылечко, - приказал ему, - постой на "шухере". И никому ни слова! Понял?
   И для пущей убедительности поднес к носу дневального внушительных размеров кулак.
   - Так точно, товарищ сержант! - испуганно произнес тот. - Понял.
   В канцелярии, помимо стола, стульев и шкафа, стояла и заправленная кровать. На всякий случай. Если кому-то из офицеров или прапорщиков придется по делам службы ночевать в казарме.
   Олег, войдя в канцелярию, увидел Наталью, сидящую на кровати с таким неприступным видом, что поначалу чуть не опешил. Но тут она вскинула на него свои шальные глаза и сказала.
   - Давай быстрее. Пока никто не нагрянул...
   Когда они вышли из канцелярии вдвоем, Наталья, как ни в чем не бывало, подошла к Сергею и что-то у него спросила. Тот вполне дружелюбно ей ответил. И ни в словах его, ни на лице не имелось никакого намека на пошлость. Словно он и не догадывался о том, что произошло между Олегом и Натальей в канцелярии. А она "любила" в полный голос, хотя и пыталась сдерживаться.
   "Представляю, чего они тут наслушались", - подумал Олег.
   Проводив взглядом их, теперь уже общую, любовницу, Сергей сказал другу.
   - Ну вот, Олег, мы с тобой по-настоящему побратались.
   Следующего раза пришлось ждать долго - целых два месяца. Уже закончилась итоговая осенняя проверка. Уже ушел на "дембель" Сергей Пономаренко. А Олег все никак не мог встретиться с Натальей. Правда, один раз он попытался увидеться с ней, но свидание закончилось ничем. Наспех поцеловав Олега, Наталья категорически запретила ему искать встреч с ней.
   - Я сама тебя найду, - сказала она.
   - Но когда?! - нетерпеливо воскликнул он.
   И услышал неопределенный ответ.
   - Пока не знаю.
   Олег уже перестал ждать. А ту близость с Натальей воспринимал, как сиюминутную прихоть распутной бабенки. И вот однажды ноябрьским вечером дневальный позвал его к телефону.
   - Олег, - раздался в трубке женский голос. - Это я, Наталья. Ты меня еще помнишь? Не забыл?
   - Как можно? - голос Олега предательски дрогнул. - Конечно же, не забыл.
   - Сможешь прийти сегодня ночью, часов в двенадцать? - спросила Наталья и добавила. - Горелова нет. Он в командировке. За пополнением уехал.
   - Смогу, - не раздумывая, ответил Олег.
   Ближе к полуночи, когда в казарме все спали, он встал и оделся. Дежурный - молодой младший сержант - ничего не сказал и не спросил. Недавно прибывший из "учебки", он уже разбирался казарменной иерархии и понимал, что если "дед" идет куда-то ночью, то значит у него свои дела, в которые ему лучше не соваться.
   Олег шел к дому Натальи, стараясь по возможности не выходить на освещенные участки территории. В окне у нее горел свет.
   "Ждет", - подумал Олег.
   Он негромко постучал в дверь, но Наталья услышала. Она встретила его в прихожей в халатике, надетом на голое тело. Олег попытался ее обнять, но Наталья отстранилась.
   - Заморозишь, - произнесла она и добавила. - Раздевайся, проходи.
   Олег снял шинель и шапку. Вошел в комнату. На столе стояла большая тарелка с пельменями и бутылка портвейна "Анапа".
   "К пельменям лучше бы водочка", - подумал Олег.
   Наталья словно прочитала его мысли.
   - Водка для тебя лишнее, - сказала она, - а вино в самый раз.
   Сели за стол. Наталья налила вино в стаканы.
   - Со свиданьицем, - произнесла она.
   Олег выпил свой стакан до дна, а Наталья лишь пригубила.
   - Закусывай, - заботливо сказала она. - Вот перец, горчица, аджика. Бери, что больше нравится.
   Олег ел не спеша. Как будто он пришел сюда поесть пельменей, а не зачем-то другим. Наталья терпеливо ждала, потом все же не выдержала: встала, подошла сзади и обняла Олега за плечи. Он отложил вилку и встал. Повернулся к ней и хотел поцеловать. Но Наталья остановила Олега. Взяла чистое полотенце и сама вытерла ему губы и подбородок. Пытливо посмотрела в глаза, словно пыталась что-то разглядеть в них. И лишь потом страстно поцеловала его...
   - Как ты меня нашла? - спросил Олег. - В поселке, в "общаге"?
   - Мне твой друг рассказал, как тебя найти, - ответила Наталья, - Алексей.
   - Леха? - удивился Олег. - А он об этом ничего не говорил. Сказал только, что ты мне привет передала.
   - Это я его попросила ничего тебе не говорить, - призналась Наталья. - Не была уверена, что удастся вырваться.
   - А что ты мужу сказала? - спросил Олег.
   - Да так, - уклончиво ответила Наталья, - нашла, что сказать.
   Олег не стал выпытывать, что именно, по собственному опыту зная, что это бесполезно. Лишь спросил, увидятся они еще или нет.
   - Не увидимся, - грустно ответила Наталья.
   - Почему? - с сожалением спросил Олег.
   - Мы уезжаем, - объяснила Наталья. - Горелов в прошлом году поступил заочно учиться в военное училище. А сейчас добился перевода туда. Будет там служить старшиной батареи. Ну и учиться заодно.
   - Надо же, упорный, - произнес Олег.
   И в словах его невольно прозвучало уважение. Ведь сам же когда-то хотел поступить в военное училище.
   - Сколько ему сейчас лет? - спросил он.
   Наталья ответила, что двадцать восемь. Олег задумался.
   - Лейтенантом станет в тридцать два, - сказал он. - К сорока - капитаном. В запас уйдет, может быть, даже майором. Не так уж плохо.
   Наталья посмотрела на часы.
   - А ведь мне скоро уходить, - сказала она.
   Олег понял намек.
   - Тогда не будем терять времени, - произнес он...
   Через неделю Олег уехал в отпуск и больше они не виделись. Он не ведал, как сложилась ее дальнейшая жизнь. Скорее всего, еще лет пятнадцать моталась вместе с мужем по гарнизонам. А вот, что с ними стало потом, где прижились, чем занимались, Олег даже не представлял.
   Зато он точно знал, что произошло с Сергеем Пономаренко. После службы они переписывались. Не часто, но хотя бы раз в год, обменивались письмами. В девяносто втором году Олег получил ответ на свое очередное послание. Но не от Сергея, а от его младшего брата. Оказалось, что Сергей поехал добровольцем воевать в Приднестровье и погиб в боях за Бендеры.
  

Часть вторая

Каждый выбирает сам

I

  
   Мелкие дождевые капли бились в стекла автобуса и стекали вниз. Олег снова ехал в поселок. За прошедшие две недели погода испортилась. На смену погожим дням "бабьего лета" пришла промозглая сибирская осень. С затяжными дождями, которые закончатся лишь с появлением "белых мух".
   Олег равнодушно глядел в окно. Осенняя погода не только не раздражала его, а скорее наоборот навевала воспоминания. Те в свою очередь наводили на размышления. Воспоминания и размышления. Прямо как название мемуаров маршала Жукова, прочитанных еще в старших классах средней школы.
   Олег думал о том, что никто в поселке его не ждет и возможно даже не помнит.
   "Что же это, получается? - недоумевал он. - Два года я там прожил. Столько было друзей, приятелей, просто знакомых, а сейчас даже повидаться не с кем. Ну, Вася Пастухов, Федя Саньков, Лешка Воронцов. С ними все понятно, поразъехались кто куда. Но Шамиль? Он же здесь основательно корни пустил. Как же я его мог из видимости потерять?"
   Весной восемьдесят третьего к Шамилю приехала молодая жена. Олег вместе с ним встречал ее на вокзале. Помог вещи перевезти на квартиру, которую Шамиль снял незадолго до приезда супруги.
   С той поры Олег виделся с ним обычно на шахте, да и то когда совпадали смены. Но вскоре Шамиль перевелся с шахты в Управление монтажа горно-шахтного оборудования, сокращенно УМГШО. У него в этом Управлении нашелся какой-то дальний родственник. Тот и переманил его к себе. Шамиль выучился на подземного горномонтажника. Контора УМГШО находилась в соседнем поселке, а бригады горномонтажников работали на разных шахтах. Монтировали и демонтировали механизированные комплексы. Монтировали в новых лавах, а демонтировали - в отработанных.
   Бригада, куда определили Шамиля, работала в основном на соседней шахте. Потому и видеться стали реже. Хотя Шамиль в "общагу" иногда заглядывал. Да и Олег в гости к нему, конечно, заходил. И не один раз. Сначала чаще, потом реже. Ведь в гости без бутылки не ходят. Так уж заведено. Таков обычай. И не нам его менять. А вот жены не всегда это понимают. Даже если хорошо относятся к друзьям мужа.
   О том, что Шамиль перевелся с шахты, Олег узнал не сразу, а лишь когда вернулся из отпуска. В июне восемьдесят третьего, после трехлетней разлуки он навестил родителей. Снова оказался в городе детства. Сказать, что в душе ничего не всколыхнулось при виде родных мест, Олег не мог. Всколыхнулось и еще как. Даже глаза защипало. А когда протер их, то понял, что все это - детство и юность - уже в прошлом. А настоящее и будущее находятся не здесь, а там - в Кузбассе, где он постепенно обживался и привыкал.
   - Может, все-таки вернешься? - спрашивала мать.
   Олег качал головой и отвечал, что не вернется.
   - Что мне тут делать? - спрашивал он.
   - Как, что делать? - удивлялась мать. - Что у нас на заводе работы нет?
   Олег улыбался, как бы давая понять, что несерьезно все это. И однажды мать перевела разговор на другую тему.
   - Ты знаешь, кто у нас в заводском медпункте медсестрой работает? - спросила она.
   Олег недоуменно пожал плечами.
   - Откуда я могу знать?
   - Надя Неустроева, - сказала мать. - Ты ее должен помнить. Вместе с тобой в школе училась.
   - Надьку-то? - спросил Олег и ответил. - Конечно, помню. Ну и как она? Муж, дети?
   - Не замужем она, - ответила мать. - И детей нет. Такая красавица стала. О тебе спрашивала.
   Мать произнесла это с тайным умыслом, надеясь, что сын заинтересуется, а там глядишь, влюбится, останется. Но Олег не придал значения ее словам. Хотя с Надеждой ему вскоре довелось встретиться.
   Произошла эта встреча на дискотеке в заводском клубе, куда Олег вместе с друзьями детства забрел как-то вечером. Надежду он заметил сразу. Мать оказалась права. Надежда и в школе была симпатичной девчонкой, а за прошедшее время еще сильнее похорошела. Они не виделись четыре года. С того момента, как после окончания школы Олег отправился в Алма-Ату поступать в пограничное училище, а Надежда уехала в областной центр. Когда она вернулась в родной город, после учебы в медицинском училище, Олег уже служил в армии. И вот спустя столько лет неожиданная встреча. Олег, конечно же, пригласил ее на медленный танец. Пока танцевали, вызвался проводить домой после дискотеки. Надежда, хотя и удивилась слегка, но возражать не стала. Все казалось, шло по накатанному пути, но когда Олег, провожая девушку, попытался ее обнять, то получил вежливый и одновременно решительный отпор.
   - Олег, зачем тебе это надо? - мягко спросила Надежда.
   - Как зачем? - ответил Олег вопросом на вопрос и добавил. - Ты мне всегда нравилась.
   Он помолчал, а потом, догадавшись, спросил.
   - У тебя кто-то есть?
   - Нет, - ответила Надежда. - Никого нет.
   - Так в чем же дело? - удивленно спросил Олег. - Ты свободна, я свободен.
   - Не в этом дело, - сказала Надежда.
   - А в чем? - спросил Олег, чувствуя, как у него просыпается интерес к бывшей однокласснице.
   - Я не могу тебе так сразу объяснить, - ответила она.
   - Ну, ты уж постарайся, - попросил Олег.
   - Ладно, я попробую, - сказала Надежда. - Мы с тобой десять лет учились в одном классе, и я до сих пор воспринимаю тебя, как школьного друга, как одноклассника. Но, ни как человека, с которым я могла связать свою судьбу. А на какой-то легкомысленный романчик, на любовное приключение в отпуске я не согласна.
   - Ты мне всегда нравилась, - повторил Олег.
   - И ты мне нравился, - призналась она и добавила. - Но ведь никакой сердечной привязанности между нами не возникло. Ты заигрывал с другими девочками. Меня интересовали другие мальчики.
   - Но ведь мы же меняемся со временем, - сказал Олег. - И возможно станем смотреть друг на друга как-то иначе.
   - Может быть, - согласилась Надежда. - Но пока не стали.
   - Как же быть? - спросил Олег.
   - Напиши мне письмо, - предложила Надежда.
   - Хоть две сточки всего, - пошутил Олег, вспомнив слова популярной песни.
   - Хоть две строчки, - поддержала шутку Надежда. - Как из отпуска вернешься, так и напиши. А я тебе отвечу. Через год возможно опять встретимся. А там видно будет.
   - Через год? - переспросил Олег и вздохнул. - Долго.
   - Недолго, - возразила Надежда. - Но достаточно, чтобы понять, как мы относимся друг к другу. Адрес мой знаешь или напомнить?
   - Знаю, - ответил он.
   - Вот и хорошо, - сказала она и, помолчав, добавила. - Только мне кажется, что ты забудешь меня сразу после отпуска.
   - Креститься надо, когда, кажется, - в шутку посоветовал Олег.
   Надежда оказалась права. Вернувшись в Кузбасс, он так и не написал ей ни одного письма. Да и вспоминал нечасто. Больше они не виделись. Когда Олег через два года - раньше не получилось - снова приехал в отпуск к родителям, то узнал, что Надежда вышла замуж и переехала жить в другой город.
   А еще в тот год, перед возвращением в Кузбасс, Олег съездил в Алма-Ату. Забрал в отделе кадров авиаремонтного завода трудовую книжку, которую оставил там, когда призывался в армию.
   - А зря ты, Суханов, не вернулся на завод, - сказал ему кадровик. - У нас бы тебе и тринадцатую зарплату заплатили за два года, и выслугу, и еще кое-какие выплаты.
   - Мне и на шахте неплохие "подъемные" дали, - произнес Олег.
   - Понятно, шахта есть шахта, - понимающе сказал кадровик и неожиданно добавил. - Как у вас говорят: шахта - дело темное.
   Олег удивился и спросил.
   - А откуда вы знаете такое выражение?
   - Я много чего в своей жизни слышал, - ответил кадровик. - Представь себе, сколько народу через завод прошло. В том числе и бывших шахтеров.
   Он даже выписал Олегу разовый пропуск на завод.
   - Сходи в цех, - посоветовал кадровик. - Поговори с людьми. Может, захочешь вернуться.
   Олег и в самом деле побывал в цеху. Поговорил со знакомыми, которых оказалось неожиданно много. Коллектив в цеху собрался устойчивый, своим рабочим местом дороживший. А с другой стороны, какому еще заводу в городе нужны слесари-сборщики летательных аппаратов. Это же не токари, фрезеровщики или сварщики.
   Впрочем, никакой особой ностальгии от посещения цеха Олег не испытал. Проработал он на заводе меньше года. Даже привыкнуть, как следует, не успел. И теперь, после двух лет армейской службы и года работы в шахте, заводская жизнь казалась ему какой-то нереальной. Словно затянутые степной дымкой дальние горы.
   Зашел Олег и в заводское общежитие, но там его постигло глубокое разочарование. Лучше бы не заходил. Ни одного знакомого, кроме разве что коменданта и вахтеров. Те Олега вспомнили и охотно ответили на его расспросы о бывших жильцах. "Да, помним такого. Уволился и уехал. И другого помним. Получил квартиру, но работает, как и прежде, на заводе. А третий ушел в армию и остался на сверхсрочную службу, стал прапорщиком. Четвертого занесло далеко - на Дальний Восток - завербовался рыбу ловить".
   Спросил Олег и про бывшую подругу. Оказалось, вышла замуж и переехала к мужу. Работает так же на заводе, но сейчас сидит в декретном отпуске после рождения ребенка. Хотя бог с ней, с той подругой. Ждать его она все равно не обещала...
   А с Шамилем довелось увидеться через несколько лет при самых неожиданных обстоятельствах. Они случайно столкнулись в коридоре первого этажа общежития шахты "Камышовой". Оба удивились и обрадовались.
   - Ты что здесь делаешь? - спросил Шамиль.
   - Как что? Я здесь живу, - ответил Олег и в свою очередь спросил. - А ты как у нас оказался?
   - В командировке, - ответил Шамиль и пояснил. - Лаву монтируем на третьем пласту.
   - На десятом участке? - переспросил Олег.
   Шамиль кивнул.
   - Значит вас не только по разным шахтам, но и по разным городам гоняют, - сделал вывод Олег и спросил. - И давно ты здесь?
   - Две недели, - ответил Шамиль.
   - Две недели? Не может быть! - не поверил Олег и произнес. - Да это не наша старая "общага", где каждый человек на виду был. На каком этаже вас поселили?
   - На третьем, - ответил Шамиль.
   - А я на втором живу, - сказал Олег и предложил. - Надо бы отметить нашу неожиданную встречу. Сегодня я работаю, а завтра отдыхаю. Как насчет завтра? Такой маленький сабантуй. Не возражаешь?
   - Не получится, - с сожалением произнес Шамиль.
   - Почему? - спросил Олег. - Работаете завтра? Так это можно и после работы организовать.
   - Не получится, - повторил Шамиль и объяснил. - Сегодня вечером уезжаем домой. Кончилась командировка.
   - Жаль, - произнес Олег и, спохватившись, спросил. - Ну, а как вообще живешь? Как жена? Дети есть?
   - Жена в порядке, - ответил Шамиль. - Детей двое. Мальчик и девочка.
   - Здорово! - восхитился Олег и спросил. - А живете где? Снимаете или своим жильем обзавелись?
   - Дом купили, - ответил Шамиль. - Небольшой, правда, но я собираюсь к нему пристройку сделать.
   - Молодец! - похвалил Олег. - Все у тебя правильно в этой жизни происходит.
   - А ты все в холостяках ходишь? - в свою очередь спросил Шамиль. - Все невест перебираешь? А мог бы уже и жениться.
   - Да, мог бы, - ответил Олег и добавил. - Значит, не судьба.
   Обнялись на прощание.
   - Будешь в поселке, - сказал Шамиль, - заходи в гости.
   Он назвал адрес и спросил: "Запомнишь?"
   - Запомню, - сказал Олег. - Хотя я туда давно уже не езжу, но если занесет попутным ветром, то обязательно загляну.
   Он и в самом деле запомнил адрес. И даже записал, не надеясь на память. Да вот только записная книжка где-то затерялась за эти бурные годы. Но при желании можно было бы найти Шамиля и без нее. Улицу он помнил. Небольшая такая. А там и поспрашивать можно. Наверняка, покажут, если только Шамиль с семьей не переехал куда-нибудь в другое место. Но Олег знал, что вряд ли будет искать армейского друга. Конечно, они обрадуются встрече. Но что-то удерживало его от подобных поисков. Олег даже сам не мог объяснить, что именно. Слишком много воды утекло в реке под названием "Жизнь".
  

II

  
   "А почему я ей тогда не написал? - подумал Олег, вспомнив свою одноклассницу Надежду Неустроеву. - Неужели так трудно было письмецо написать. Хотя бы коротенькое, на одну страничку. Ведь собирался написать. Точно помню, что собирался. А почему не написал, не помню. Но ведь была на это какая-то причина?"
   Автобус проезжал мимо бывших карьеров, наполненных водой. Этот рукотворный водоем соединялся протокой с рекой. Поэтому вода здесь не застаивалась. Но была теплее, чем в реке, что и привлекало сюда жителей поселка. Сейчас здесь сделали зону отдыха. Виднелись дорожки, скамейки. А в ту пору, когда Олег жил в поселке, единственным признаком цивилизации был транспарант с объявлением: "В связи с запуском в водоем мальков пеляди мытье машин категорически запрещается". Некие шутники в слове "пеляди" соскоблили первую букву, а вторую - переправили на "б".
   И тут Олег вспомнил, как здесь на карьерах познакомился с Ларисой.
   "Так вот почему я ничего не написал Надьке, - подумал он. - Не до того было".
   Знакомство произошло в последнее воскресенье июня - на День советской молодежи. Олег, конечно, видел в календаре такой праздник, но не привык к тому, что его широко отмечают. В его родном городе это было как-то не принято, о чем он и сказал Алексею Воронцову. Тот искренне удивился.
   - Да что вы, - спросил он, - несоветские что ли?
   Олег только пожал плечами. Такие вот, какие есть.
   На праздник отправились на карьеры, прихватив с собой две трехлитровых банки пива. А еще у них имелся пакет с мелкой вяленой рыбешкой. Михаил же в этот день отправился домой в Осинники. В последнее время он ездил туда в каждые выходные. Даже странно было ожидать от тридцатилетнего мужика такую тягу к родителям. Впрочем, Алексей предполагал, что дело тут не только в них.
   - Что-то Мишка "темнит", недоговаривает, - говорил он. - Завел видать кого-то.
   Придя на карьер, выбрали подходящее место. Разделись, окунулись и тут же выбрались на берег. Ветреная погода не благоприятствовала купанию.
   Быстро осушили первую банку пива. Сидели на поваленном тополе, то ли рухнувшем от старости, то ли вывернутом с корнями при сильном ветре. Закусывали вяленой рыбкой и лениво переговаривались. В воду лезть больше не хотелось. Уходить не спешили. Ко второй банке пива они пока не прикасались, приберегая ее на случай появления каких-нибудь знакомых. И те не заставили себя долго ждать.
   К ним вскоре подошли две интересные девушки. Одну из них - стройную брюнетку - Олег видел мельком в поселке, а другую - полную блондинку - заприметил в расчетном отделе шахты, куда иногда приходилось заходить. Обе среднего роста, хотя брюнетка была немного выше. Издали она выглядела эффектнее своей подруги, но вблизи сразу становились заметнее ее грубоватые черты лица и жесткий взгляд карих глаз. Блондинка выигрывала за счет миловидного лица с нежным девичьим овалом и красивых темно-синих глаз. Про такие обычно говорят, как два омута.
   Оказалось, что Алексей знаком с ними обеими.
   - Какие люди! - восторженно произнес он. - Познакомьтесь, девушки. Это Олег - мой "сосед по камере" и очень хороший человек. Между прочим холостой.
   - Очень приятно, - сказала блондинка.
   Брюнетка сдержанно кивнула.
   Затем Алексей представил девушек Олегу. Брюнетку звали Людмилой, блондинку - Ларисой.
   - Рад знакомству, - промолвил Олег и, не зная, что сказать еще, предложил выпить пива. - Угощайтесь.
   Подружки не стали ломаться и по очереди приложились к банке. Потом Людмила подошла вплотную к Алексею и что-то негромко, так что Олег не расслышал, сказала ему. После этого выразительно глянула на Ларису и та поняла ее без слов. Взяла за руку Олег и отвела его в сторонку.
   - Люде и Леше надо поговорить, - объяснила она и мягко добавила. - Не будем им мешать.
   Олег не возражал. Не будем, значит, не будем.
   Алексей и Людмила присели на поваленное дерево и начали свой разговор, вероятно для них очень важный.
   Сидящая неподалеку кампания пела под гитару песню. Точнее подпевала припев. Солировал же сам гитарист, старательно подражая хрипловатому голосу известного певца и актера: "Все пройдет - и печаль, и радость. Все пройдет - так устроен свет..."
   - Хорошая песня, - сказала Лариса.
   Сказала, скорее всего, из вежливости, чтобы поддержать разговор.
   - Хорошая, - согласился с ней Олег и добавил. - Но мысль не новая.
   - Какая мысль? - непонимающе спросила Лариса, думая о чем-то о своем.
   - О том, что все пройдет, - пояснил Олег. - Об этом писали и Омар Хайям, и Есенин.
   Лариса заинтересовалась, отвлекшись от своих раздумий.
   - Вы знакомы с Омаром Хайямом? - спросила она.
   - Заочно, - ответил Олег.
   - Это как понять? - удивленно спросила Лариса.
   - Сам я его лично не читал, - отвечал Олег. - Но приятель у меня был в армии. Таджик по национальности. Поклонник этого самого Омара Хайяма. Все читал мне его четверостишия.
   - Рубаи, - подсказала Лариса и снова спросила. - А Есенин об этом, где писал?
   - Ну, как же вы не помните? - удивился Олег. - "Не жалею, не зову, не плачу..."
   - Точно-точно, - вспомнила Лариса. - "Все пройдет, как с белых яблонь дым..." Любите Есенина?
   - Люблю, но не боготворю, - ответил Олег и предложил. - Может, перейдем на "ты"?
   - Я согласна, - сказала Лариса. - Но для этого надо выпить на брудершафт.
   - Но здесь нет подходящей посуды для брудершафта, - с сожалением произнес Олег. - Ни рюмок, ни даже стаканов.
   - Разве в брудершафте главное рюмки? - спросила Лариса.
   Она сделала глоток из банки и протянула ее Олегу. Когда он выпил, продолжала внимательно смотреть на него.
   - А теперь поцелуй? - спросил Олег, догадавшийся, в чем дело.
   - Конечно, - ответила Лариса и подставила губы.
   Олег осторожно, без лишней страсти, поцеловал ее. Потом ему показалось, что Лариса посмотрела на него с легким разочарованием.
   - Лариска, не порть мне соседа! - раздался предостерегающий возглас Алексея.
   Он, хотя и сидел спиной к ним, как-то умудрился это увидеть. Лариса за словом в карман не полезла.
   - Мне его уже поздно портить, - отозвалась она. - Он и без меня знает толк в поцелуях.
   - А с чего ты взяла, Лариса, что я знаю толк в поцелуях? - с напускной скромностью спросил Олег. - Может я еще не целованный?
   Лариса с иронической усмешкой посмотрела на него.
   - А, по-моему, у тебя, Олег, большой опыт в таких делах, - сказала она. - Ты хорошо знаешь кого, когда и как надо целовать. Я уверена, что при других обстоятельствах ты бы меня целовал иначе.
   Это был откровенный намек. Олег даже не нашелся сразу, что ответить. Он постарался перевести разговор в другое русло.
   - Что-то Лешка с Людой надолго уединились, - произнес Олег.
   - Значит, есть о чем поговорить, - сказала Лариса.
   - Она разведенная? - спросил Олег, вспомнив колечко на левой руке.
   Лариса печально покачала головой.
   - Вдова, - ответила она.
   - Такая молодая? - удивился Олег.
   - Да, такая молодая, - подтвердила Лариса и сказала. - Муж в позапрошлом году на шахте погиб.
   - На нашей шахте? - спросил Олег.
   - На соседней, - ответила Лариса.
   Олег не стал спрашивать, при каких обстоятельствах погиб муж Людмилы. Он лишь подумал о живущей в городе Белово девушке Елене - подруге Алексея.
   - А что у них? - спросил Олег.
   - У кого у них? - в свою очередь задала вопрос Лариса, как будто не поняла, о ком он спрашивает.
   - У Лешки и Люды, - пояснил Олег. - Отношения?
   - Не знаю, - ответила Лариса с едва уловимой усмешкой, что означало: "Тебе-то что до их дел?"
   Олег посмотрел ей в глаза. И что-то такое она увидела в этом взгляде, что заставило ее смутиться.
   - Честное слово, не знаю, - сказала она и добавила. - Людка не рассказывает.
   Олег ей не поверил, но виду не подал.
   Наконец Алексей и Людмила закончили свой разговор и встали с поваленного дерева. Алексей подошел к Олегу, а Лариса направилась к Людмиле.
   - Слушай, Олег, у тебя деньги при себе есть? - спросил Алексей.
   - Есть "трешка", - ответил Олег и спросил. - А что случилось?
   - Людка нас всех к себе в гости зовет, - пояснил Алексей и спросил. - Пойдешь?
   - Пойду! - не раздумывая, согласился Олег, предчувствуя возможное приключение.
   - Мы с тобой скидываемся по три рубля, - сказал Алексей. - Берем себе бутылку "бормотухи" и девчонкам бутылку сухого.
   - Держи, - произнес Олег, отдавая деньги приятелю.
   Едва успели допить пиво, как внезапно появилась старушка с большой хозяйственной сумкой.
   - Пустые баночки не отдадите? - спросила она.
   Старушка все рассчитала верно. При девушках парни не станут жадничать и отдадут трехлитровые банки.
   - Забирайте, - согласился Алексей.
   Но в голосе его чувствовалось недовольство. Еще бы! Отдаешь даром, а потом у таких же старушек возле "Переправы" пустые банки покупать приходится. Старушка это недовольство уловила. Банки убрала в хозяйственную сумку и посмотрела на всех укоризненным взглядом. Хорошо хоть ничего не сказала. И кротко удалилась.
   Неизвестно, что подумали собравшиеся, но вслух ничего не сказали. Как и решили, отправились в гости к Людмиле. По дороге зашли в магазин. Алексей купил бутылку "Агдама" и бутылку "Ркацители". А также плитку шоколада на сдачу.
   Людмила жила в однокомнатной квартире в кирпичном двухэтажном доме. Ее "однушка" отличалась от подобных квартир в панельных домах большим размером кухни. Там и расположились.
   Кухня с кухонным гарнитуром выглядела довольно стильно. Людмила достала из холодильника батон вареной колбасы и спросила у гостей, может им яичницу пожарить.
   - Не стоит, - за всех ответил Алексей.
   Людмила нарезала вареную колбасу, хлеба. Алексей откупорил бутылки. Вино разлили в обычные граненые стаканы.
   Парни закусывали "Агдам" колбасой, а девушки сухое вино - шоколадом. Когда в бутылках осталось меньше половины, то перешли в комнату - танцевать. Алексей пригласил Людмилу, а Олег - Ларису. Впрочем, такое распределение сложилось еще на речке.
   Треть комнаты занимала двуспальная кровать. Еще имелись два кресла, журнальный столик, шифоньер и телевизор на тумбочке. Пол застелен паласом. В этой довольно тесноватой комнате все же оставалось небольшое пространство, где можно было танцевать.
   "Телевизор-то цветной, - подумал Олег. - Да и вся обстановка на уровне. Наверное, еще бывший муж заработал".
   Магнитофон же был самый обычный - кассетный "Романтик". Быстрые ритмы сменялись медленными мелодиями. И с каждым медленным танцем партнерши все ближе и ближе прижимались к партнерам. А тем все труднее было скрывать охватившее их вожделение. Возникла потребность уединиться.
   Вернулись на кухню. Допили вино. Алексей и Олег, Людмила и Лариса стали многозначительно переглядываться. Затянувшуюся паузу прервала Лариса.
   - Мне пора, - сказала она и спросила у Олега. - Ты меня проводишь?
   - Конечно, - ответил он.
   - Посидели бы еще, - стала уговаривать Людмила. - Куда вы так спешите?
   Но чувствовалось, что говорит она скорее для видимости, а самой не терпится остаться наедине с Алексеем.
   После короткого прощания Лариса и Олег вышли на улицу. Здесь девушку словно подменили. Она не стала брать Олега под руку. Так и шли рядом, как посторонние. И не верилось, что каких-то полчаса назад она прижималась к нему всем телом.
   - А откуда у Люды квартира? - спросил Олег.
   - От покойного мужа, - ответила Лариса и пояснила. - Точнее от его родителей. Они разменяли свою большую квартиру на две меньших. Одну отдали им.
   "А где интересно она сама живет?" - подумал Олег, глядя на Ларису.
   Как оказалось девушка жила в женском общежитии. Оно находилось на той же улице, что и мужское, только ближе к шахте.
   - Ну, вот мы и пришли, - сказала Лариса.
   И было непонятно, то ли прощается она, то ли нет. Олег попытался обнять ее, но Лариса ловко высвободилась из его объятий.
   - Держи себя в руках, - произнесла она.
   Олег задал традиционный в таких случаях вопрос.
   - Может, пригласишь чаю попить?
   - Да, в самом деле! - воскликнула Лариса. - А чай-то мы у Люды так и не пили.
   - Значит, приглашаешь? - уточнил Олег, уже было потерявший надежду на дальнейшее любовное приключение.
   - Ну, как же без чая? - ответила она. - Конечно, приглашаю.
   На вахте их никто не остановил. Видать особых строгостей в женском общежитии, как впрочем, и в мужском, не было. Олег шел по коридору следом за Ларисой, надеясь, что ее соседок не окажется дома.
   Оказалось, что Лариса жила одна в комнате. Обстановка была скромнее чем у Людмилы, но все необходимое для жизни имелось. Деревянная кровать-полуторка, небольшой холодильник, шкаф для одежды, стол, два стула, тумбочка, черно-белый телевизор.
   "А она неплохо устроилась", - только и успел подумать Олег.
   Ларису опять словно подменили. Как писали в любовных романах, заполонивших в недалеком будущем прилавки книжных магазинов и полки библиотек: "Она впилась ему в губы страстным поцелуем". Но так оно и было на самом деле - "впилась" и "страстным" Как будто не она только что говорила: "Держи себя в руках". Конечно же, им стало не до чая...
   Хотя и чай они тоже пили. В перерывах между слияниями. Чай был особый - с какой-то душистой травой. Олег в этом не разбирался, а спрашивать не стал. А еще Лариса угощала его медом, на редкость вкусным и ароматным. Олегу никогда не доводилось такой пробовать. А потом снова продолжалось любовное безумие...
   Время уже подходило к полуночи. Олег неожиданно встал с кровати и начал одеваться.
   - Ты куда собираешься? - удивленно спросила Лариса.
   - К себе пойду, в "общагу", - ответил Олег.
   - Ушел бы утром, - сказала она.
   - Утром мне в первую смену, - объяснил он. - А у меня денег при себе нет. Не на что даже в столовой позавтракать.
   - Неужели ты думаешь, я бы тебе денег не дала? - удивленно спросила Лариса. - Не уходи, останься.
   - Нет, пойду, - твердо сказал Олег и добавил. - Я, знаешь, как-то не привык у женщин деньги брать.
   - Ну, тогда иди, - не стала спорить она и, прощаясь, спросила. - Еще придешь?
   Лариса смотрела на него таким пронзительным взглядом, что он смог ответить только одно.
   - Приду, - сказал Олег, хотя не был в том точно уверен.
   Вахтерша с ворчанием, "Ходят тут всякие, ходят", открыла ему входную дверь. Олег вышел на улицу, где еще, несмотря на позднее время, бродили и парочки, и одиночки, и веселые компании.
   Из дверей мужского общежития, торопясь, выходили шахтеры, опаздывающие в ночную смену. Олег поздоровался со знакомыми и заглянул на вахту. Ключ от комнаты на месте не висел.
   "Михаил, наверное, приехал", - подумал Олег, уверенный в том, что Алексей остался ночевать у Людмилы.
   Он поднялся на второй этаж. Дверь в комнату была закрыта. Чтобы не стучать, Олег открыл ее своим ключом. Вошел в комнату и от удивления встал, как вкопанный, на пороге.
   Михаил не приехал. Зато на своей койке спал Алексей.
   "Надо же", - удивился Олег, даже не зная, что и думать.
   Но времени на раздумья уже не оставалось. Олег быстро разделся и лег в кровать. Уснул сразу. Спал крепко, без кошмарных и нудных сновидений. Пока звонок будильника не разбудил его.
  

III

  
   Вспоминая тот давний День молодежи, Олег подумал:
   "А ведь я тогда не мог представить, что ожидает меня на следующий день, в понедельник".
   Началось все с того, что начальник участка, вместо того чтобы дать ему задание на смену, сказал чтобы он задержался после наряда.
   - Разговор у меня к тебе имеется, - добавил он, не вдаваясь в подробности.
   Олег, недавно вышедший из отпуска и еще не чувствовавший за собой никаких грехов, призадумался. Ситуация очень сильно напоминала ему ту, что сложилась сразу после Нового года. Вот точно также: вначале "Задержись после наряда", а потом два месяца на другом участке привода зачищал.
   "Что на этот раз придумали? - размышлял Олег. - Опять начальству очередная идея в голову пришла".
   - Пойдешь учиться на проходчика? - спросил начальник.
   Чего-чего, а такого вопроса Олег никак не ожидал. Еще перед отпуском он говорил с начальником насчет учебы на курсах проходчиков. Но тот ответил как-то неопределенно. Мол, на ближайшее время не получится. Есть на участке горнорабочие, которые дольше тебя работают. Может быть через полгода. Курсы проходчиков организовывали два раза в год. А тут на тебе - сам предлагает. Неспроста.
   И тут начальник, словно прочитав мысли Олега, объяснил.
   - Вообще-то ты идешь вместо Данилова, - сказал он. - Того должны были на курсы послать. Но он тут "залетел" с прогулом, в приказ попал. Кадры его все равно не пропустят, пока взыскание не снято. А с меня одного человека требуют отправить. Твоя кандидатура - самая подходящая. Ну что, согласен?
   - Конечно, - ответил Олег, а сам подумал: "Еще спрашивает!"
   - Тогда пиши заявление, - сказал начальник. - Я подпишу, а ты отнесешь его в отдел кадров. Там направление получишь.
   Отдел кадров работал с восьми утра. Ждать пришлось больше часа. К открытию у дверей собрались такие же, как Олег, молодые горнорабочие с разных проходческих участков. И не только с проходческих. С удивлением он увидел среди собравшихся Алексея Воронцова.
   - А ты что тут делаешь? - спросил он.
   - Как что? - ответил Алексей. - Собираюсь учиться на проходчика. А ты?
   - И я тоже, - ответил Олег и с некоторой обидой спросил. - А ты что даже, словом не обмолвился?
   - Так и ты тоже ничего не сказал, - в свою очередь упрекнул Алексей.
   - Я только сегодня об этом узнал, - возразил Олег.
   - Так и я только сегодня, - сказал Алексей. - Заявление я, правда, написал заранее. Но мне в кадрах сказали, чтобы особо не надеялся. В первую очередь будут отправлять с проходческих участков, а потом уже со всяких прочих. А сегодня узнаю, что и я тоже в список попал.
   - А как ты узнал? - удивленно спросил Олег. - Ты же во вторую должен был работать?
   - С участка позвонили, - ответил Алексей. - С утра еще не успел глаза от сна продрать, а Надька-вахтерша в дверь стучится. И орет, она же по-другому разговаривать не умеет: "Воронцов, срочно к телефону!" И пока я на первый этаж спускался, все ворчала: "Очень мне нужно вас всех ходить вызывать".
   Алексей помолчал, потом спросил.
   - Ты пришел ночью, когда я спал? А то я утром сквозь сон слышал, как ты собирался. А я думал ты у Лариски ночевать останешься.
   - А я думал ты у Людки, - сказал Олег.
   - Она хотела, что бы я остался, - как-то нехотя признался Алексей.
   - А ты что? - спросил Олег.
   - Ты же знаешь, у меня Ленка, - ответил Алексей.
   - Ты - мужчина-кремень! - с восхищением произнес Олег. - Уважаю.
   Алексей уловил в этих словах насмешку. Мол, знаем мы, чем вы занимались после нашего ухода.
   - Я думаю, Лариска тоже тебя не хотела отпускать, - сказал он.
   И посмотрел на Олега настолько красноречивым взглядом, что тот даже почувствовал укол ревности.
   "А что это он так уверенно говорит про нее? - подумал он. - Может у него не только с Людкой, но и с Лариской что-то было? Лешка-то у нас по бабам - парень-хват".
   Но тут, наконец, начал работать отдел кадров, и дурные мысли вылетели у Олега из головы.
   Получив направления в отделе кадров, Олег вместе с другими будущими проходчиками отправился на трамвайную остановку. Учебно-курсовый комбинат находился в шахтерском поселке на другом конце города. И добираться до него предстояло с пересадкой на трех трамваях.
   Занятия начались на следующий день. Были предметы, которые изучались и на курсах подземных горнорабочих: основы горного дела, правила безопасности, горная электротехника. По сути, повторение пройденного, которое, как им сказали, никогда не бывает лишним. Но имелась еще и технология проведения горизонтальных и наклонных горных выработок - теоретическая часть работы проходчика. Преподаватель технологии, немолодой уже горняк с большим опытом, давал свой предмет толково и доходчиво. И спрашивал тоже требовательно.
   - Я понимаю, - говорил он, - что главные навыки вы приобретете в шахте, на участке, в бригаде, в звене. Но я также понимаю, что многие из вас после экзаменов техническую литературу даже в руки не возьмут. И из теории вы будете знать только то, что я вас здесь научу.
   И он учил. Крепление выработок, буровзрывные работы, горные машины, основное и вспомогательное оборудование. Что такое податливость крепи? Чем отличается аммонит от угленита? Какое принципиальное различие погрузочных машин ПНБ и ППН? И еще много чего, что казалось невозможно запомнить, но оно, тем не менее, откладывалось в памяти.
   Вставать приходилось рано. Почти, как в первую смену. Пили чай с батоном и искусственным медом, трехлитровую банку которого случайно купил Олег. Это чаепитие заменяло им завтрак. Затем, ежась от утренней прохлады, шли на трамвайную остановку. До места добирались как раз к началу занятий. Четыре урока до обеда. Потом шли в столовую. После обеда опять занятия. И возвращение в переполненных трамваях. Час пик. Ужин в столовой на шахте. Свободного времени оставалось еще меньше, чем во время обычной работы.
   В субботу и воскресенье отдыхали. В пятницу вечером Алексей прямо с занятий отправился на вокзал, откуда уехал ночным поездом в Белово.
   В субботу Олег отсыпался. Встал поздно, в десятом часу. Выпил чаю по сложившейся привычке. Но в двенадцать часов решил сходить на шахту в столовую. И тут внезапно на пороге появилась Лариса.
   - Здравствуй! - поздоровалась она и, видя его удивленный взгляд, спросила. - Ты что, не рад?
   - Конечно, рад, - ответил он, кое-как справившись с удивлением. - Просто не ожидал тебя увидеть.
   - А если рад, то почему так и не зашел? - спросила Лариса.
   Олег замялся. Честно говоря, за неделю у него ни разу не возникло желания зайти к ней. И не потому, что она ему не нравилась. Просто, кто их знает этих баб? Может быть, то, что между ними было, всего лишь на всего случайный эпизод. Женский каприз. А придешь к ней, а тебе скажут, как в очереди: "Мужчина, вас здесь не стояло. И вообще я замуж собираюсь". Как это с Ольгой произошло.
   - Да с этой учебой времени совсем не остается, - ответил Олег и добавил в оправдание. - Мотаюсь на трех трамваях на другой конец города.
   - Понимаю, - сказала Лариса и все же упрекнула. - Н мог бы все-таки зайти.
   Олег, молча, развел руками. Виноват.
   - Ты куда-то собираешься? - спросила она.
   - На шахту, - ответил Олег.
   - Зачем тебе на шахту, тем более в субботу? - удивленно спросила Лариса.
   - В столовую, - ответил он. - Пообедать.
   Лариса рассмеялась. Но рассмеялась как-то легко и необидно.
   - Пошли ко мне, - сказала она.
   - А как же обед? - спросил Олег.
   - Глупый, - ласково произнесла она. - Неужели я тебя не покормлю.
   И приблизившись вплотную к нему, произнесла с придыханием.
   - Пойдем. Я тебя хочу.
   Когда они под руку шли по улице, Олег испытал новое, ранее неизведанное чувство. Он ощущал себя щепкой в водовороте жизни, которую затягивает в темный загадочный омут. И не мог сам себе ответить на один из вечных русских вопросов: "Что делать?" То ли не сопротивляться этому водовороту, то ли попытаться вырваться.
  

IV

  
   Олег, как и в прошлый раз, вышел из автобуса на остановке возле "Переправы". С неба не капало. Либо автобус миновал полосу дождя, либо ненастная погода сделала передышку.
   Олег слегка потянулся, пошевелил плечами, переступил с ноги на ногу. Все это он делал, чтобы размять, затекшие за дорогу, тело и суставы.
   "Вот кого бы я хотел увидеть, - подумал Олег, - так это Михаила. Да, где же его сейчас найдешь? Интересно, на какой шахте он работает?"
   Олег так и не узнал новый адрес бывшего соседа. И даже не представлял, как это можно сделать, Общих знакомых, от которых можно было что-то узнать, у них не было. В прежние времена на такой случай имелся адресный стол. Там, правда, требовали подробной информации. Фамилия, имя, отчество, год и, желательно, место рождения. Все это Олег знал. Но только времена изменились. Теперь это считалось личной информацией и по закону не подлежало разглашению.
   Олег не мог забыть, как Михаил сильно удивил соседей своей внезапной свадьбой. Для них она стала полной неожиданностью.
   "А в каком месяце он женился? - стал вспоминать Олег. - Нас как раз тогда на практику отправили. Значит август или сентябрь. Точно не скажу. Помню только, что тепло было".
   В начале августа занятия на курах проходчиков в учебном комбинате закончились, и настало время практики. Олег проходил ее на своем участке, а Алексея определили на девятый.
   Попав в звено проходчиков, Олег по-настоящему узнал всю тяжесть шахтерского труда. Ели раньше он забое бывал либо, делая доставку материалов - крепежа, рештаков, скребковых цепей, либо будучи подносчиком у взрывника. Теперь ему приходилось делать всю проходческую работу - бурить шпуры, отгружать взорванный уголь и породу, крепить выработку. Не сказать, что эта работа была очень уж тяжела. Таскать стойки или зачищать вручную скребковые конвейера было тоже нелегко. Но там, устав, всегда можно было устроить себе "перекур", побросав лопаты. А здесь одна работа сменяла другую. А отдохнуть получалось лишь, когда покидали забой перед взрыванием. Два длинных свистка взрывника и выработка вздрагивала, а грохот и воздушная волна ударяли в уши. Три коротких свистка означали, что взрывник осмотрел забой и можно продолжать работу. И теперь уже без всяких "перекуров" до конца смены.
   Олег уставал, как год назад, в первые месяцы работы в шахте. И даже иной раз закрадывалась слабовольная мыслишка: "А не легче ли работать дальше горнорабочим? Крутишь конвейера, а рублей двести пятьдесят или триста в месяц имеешь". Но такие мысли Олег старался от себя гнать.
   Его усталость заметила даже Лариса.
   - Тяжело? - спросила как-то она, лежа в постели и прижимаясь к нему обнаженным телом.
   Олег кивнул. Лариса еще сильней прижалась к нему.
   - Не переживай, - успокоила она его. - Привыкнешь.
   - Конечно, привыкну, - произнес Олег и добавил. - А куда я денусь?
   И тут Лариса обнаружила его желание.
   - А он, похоже, не устал, - сказала она, устраиваясь на нем сверху. - Лежи, я сама все сделаю...
   Алексей Воронцов тоже уставал, хотя работал в бригаде, проходившей выработки с помощью проходческого комбайна. Они с Олегом иногда спорили, в каком забое тяжелее работать.
   - Вы же вручную забой не отгружаете, - говорил Олег.
   - Лопатой нам тоже поработать приходится, - не соглашался Алексей. - Когда приямок под стойку берешь или привод зачищаешь, чтоб нарастить.
   - Ну, ты сравнил! - усмехался, восклицая Олег. - Или десяток лопат кинуть, или забой отгрузить.
   - Зато мы шесть "кругов" за смену крепим, - гордо говорил Алексей, словно швыряя козырного туза, - а вы только два.
   И тут Олегу и в самом деле нечем было крыть.
   "Но ведь привыкают же другие, - думалось ему. - Взять, к примеру, Витьку Гордеева. Намного ли он старше меня? Но ведь привык. И жена, похоже, им довольна".
   Проходчик Виктор Гордеев, с которым Олег работал на практике в одном звене, был мужем той самой ламповщицы Натальи. Ему доводилось видеть их и во Дворце культуры, и гуляющими по поселку. Со стороны они смотрелись, как любящая пара. Но, глядя на них, Олег испытывал сомнения.
   "А может Наталья не так уж и довольна им, - думал он, - если так откровенно засматривается на других мужиков".
   Алексей как-то обратил внимание Олега на то, что Михаил почти не бывает в общежитии. Заскочит ненадолго и вскоре уходит.
   - Не может же он на шахте постоянно находиться? - недоумевал Алексей. - И к родителям тоже не может каждый день ездить.
   - И что ты думаешь по этому поводу? - спросил Олег.
   - Наверное, женщину завел, - сделал вывод Алексей. - И возможно не просто женщину, а будущую жену.
   Не сказал "бабу", а именно "женщину". То ли из уважения к Михаилу, то ли, как "культурный человек с незаконченным высшим образованием". Так он себя иногда называл. Хотя Олег не был уверен, считается ли один курс института незаконченным высшим.
   - А может он с бывшей женой решил помириться? - предположил Олег.
   - Нет, - возразил Алексей. - Она у него не здесь живет.
   - А где? - спросил Олег.
   - Где-то в Подмосковье, - ответил Алексей и рассказал. - Михаил в прошлом году ездил к ней. Еще до того, как ты тут поселился. Хотел сына повидать. Ну, и ее, наверное. Собирался, если что, даже на шахту там устроиться.
   - А там есть шахты? - удивленно спросил Олег.
   - Есть, - ответил Алексей. - Мосбасс - Подмосковный угольный бассейн. Уголь, правда, бурый.
   - А почему он не остался? - поинтересовался Олег.
   - Не знаю, - ответил Алексей. - Приехал. Фотографии сына показывал. Говорил, что на шахту его готовы были взять горным мастером.
   - А про жену что-нибудь говорил?
   - Сказал, что не замужем и больше ничего, - ответил Алексей и сделал вывод. - Видно что-то не сложилось.
   Однажды в пятницу Олег пришел в общежитие после ночной смены. Алексей, работавший в третью смену, еще спал. Михаил, находящийся в состоянии крайнего возбуждения, куда-то собирался.
   - Миша, что с тобой? - удивленно спросил Олег. - Ты как будто не в себе. Что случилось?
   - Женюсь, - коротко ответил Михаил.
   - Серьезно? - еще больше удивился Олег.
   - А вот с этого места, пожалуйста, подробнее, - попросил проснувшийся Алексей.
   - Подробнее некогда, - сказал Михаил. - Потом расскажу.
   И распрощавшись, покинул комнату.
   - Вот это ничего себе, - только и сказал Олег.
   - Ну что я тебе говорил? - торжествующе спросил Алексей и со вздохом добавил. - Теряем людей.
   Михаил вернулся вечером в понедельник. Поздоровавшись, спросил:
   - Отдыхаете?
   - Отдыхаем, - за двоих ответил Алексей.
   - Очень хорошо, - сказал Михаил и выставил на стол две бутылки водки и пакет с разнообразной закуской. - Женился я. "Обмыть" надо это дело.
   - Это мы всегда готовы, - отозвался Олег и пожал руку Михаилу. - Поздравляю!
   Алексей последовал его примеру. Смущенный Михаил махнул рукой и пригласил всех к столу. Соседи не заставили себя ждать. После первых тостов, которые обычно произносят подобных случаях, приступили к расспросам.
   - Как зовут невесту? - спросил Алексей и тут же поправился. - Виноват, извините, не невесту, а жену.
   - Катя, - ответил Михаил и уточнил. - Екатерина Александровна.
   После этого все дружно выпили за ее здоровье.
   - И как ты с ней познакомился? - продолжал расспрашивать Алексей. - Что-нибудь романтическое? Спас из горящего дома? Или прогнал приставших хулиганов?
   Михаил улыбнулся.
   - Нет, - ответил он. - Ничего героического и романтического. Просто жена одного моего одноклассника решила обо мне позаботиться. Ну, и о ней тоже. Обычная история.
   Парни из вежливости не стали спрашивать у Михаила счастлив ли он. Кто знает, какую реакцию может вызвать такой на первый взгляд простой вопрос. Лишь спросили, чем занимается невеста. Как оказалось, Катя живет в том городе, а работает в этом. Каждый день она утром приезжает на электричке, а вечером - возвращается назад. Работа непыльная - в какой-то конторе. А вот кем она работала, Олег за давностью лет уже забыл. Но он помнил, что она была на несколько лет младше Михаила и замуж до этого не выходила.
   - А где свадьбу гуляли? - спросил Алексей. - В ресторане или дома?
   Михаил ответил, что дома, у ее родителей.
   - Столы во дворе накрыли, - рассказывал он. - Благо погода не подкачала. Весело было.
   - Поди, еще и гармошка нашлась? - спросил Олег.
   - Ну, а как же? Баян, - подтвердил Михаил. - И пели, и плясали. А тесть с тещей, когда гостей провожали, каждому стопочку подносили - на "посошок".
   - Где жить думаете? - спросил Алексей.
   - Думаю на шахте жилье "выбить" хоть какое-нибудь, - сказал Михаил. - Сложно конечно будет. Но меня вроде обнадежили в профкоме.
   После свадьбы Михаил, к удивлению соседей, две недели вечерами сидел безвылазно в общежитии. Лишь на выходные уезжал к жене.
   Но, как оказалось, время он даром не терял и за эти две недели сумел получить комнату с подселением, в квартире на два хозяина. И немедленно туда переехал.
   Олегу довелось не один раз бывать в гостях у Михаила. Но, спустя два года, тот получил другую, на этот раз, уже отдельную квартиру, адреса которой Олег так и не узнал.
  

V

  
   Олег снова, как и две недели назад, проходил мимо бывшего общежития. Окна уже застеклили и работы велись внутри здания.
   "А кого нам тогда поселили вместо Михаила?" - стал вспоминать Олег.
   Ему запомнилось, что до самого увольнения с шахты и переезда в другой город они с Алексеем Воронцовым жили вдвоем в комнате. Но Олег точно помнил, что кого-то им селили. Хотя почему-то ненадолго. А почему ненадолго? И почему следующего никого не поселили? Обычно койки в "общаге" не пустовали. Как говорится: "Свято место пусто не бывает". Если не селили, значит, имелась на то причина.
   "Как же я мог забыть? - удивленно подумал Олег. - Это же был Серега Брусницын. Тот самый - потомственный горняк".
   Сергей Брусницын попал на шахту по распределению после окончания Свердловского горного института. Там же в Свердловской области в небольшом шахтерском городке жили его родители. Сергей поселился в общежитии, через пару дней после ухода Михаила. Олег помнил его первое появление у них в комнате. Среднего роста, полноватый, круглолицый. В джинсах, кроссовках, модной рубахе. Со спортивной сумкой через плечо.
   - Мир вашему дому, братья! - произнес Сергей, изображая из себя умудренного жизнью философа, хотя вряд ли был старше Алексея.
   К тому же он оказался еще и знатоком русской литературы.
   - Я к вам пришел навеки поселиться, - повторил он слова незабвенного Васисуалия Лоханкина из известного романа Ильфа и Петрова.
   Олег и Алексей с интересом переглянулись. Новый сосед начинал им нравиться.
   - Это все твои вещички? - спросил Алексей.
   - Все мое ношу с собой, - ответил незнакомец и представился. - Сергей.
   Познакомились.
   - Какими ветрами к нам занесло? - спросил Олег.
   - После института, - ответил Сергей, - по распределению.
   - Понятно, - произнес Алексей и поинтересовался. - Давно приехал?
   - Неделю назад.
   - А жил где все это время? В гостинице?
   - Нет, - ответил Сергей, - у родственников.
   - Здесь в поселке? - уточнил Алексей.
   - Нет, в городе.
   Еще Сергей сказал, что назначили его на шестой участок горным мастером. В свое время он проходил там практику.
   - Только начальник участка тогда был другой, - добавил Сергей. - Тот еще монстр угольной промышленности.
   Олег усмехнулся.
   - Знаем мы того начальника, - сказал он. - Тоже работали под его чутким руководством.
   - Ладно, - произнес Сергей, словно убедившись, что жить можно. - Завтра перевожу от родственников остальные вещи, а послезавтра выхожу на работу.
   И он стал работать. Возвращался после смены в общежитие усталый и неразговорчивый. На выходных постоянно куда-то пропадал. Гостил ли Сергей у родственников или еще где-то, соседи не знали. Сам он об этом не рассказывал, а они не расспрашивали.
   Через месяц, получив первую получку, Сергей принес литр водки и закуску к ней.
   - Прошу к столу, мужики, - пригласил он соседей. - Проставляюсь, как полагается.
   - А на работе как же? - спросил Алексей.
   - На работе само собой, - ответил Сергей. - Но и с вами тоже надо выпить. А то как-то не по-русски получается.
   Олег и Алексея не пришлось долго уговаривать.
   Выпив, Сергей неожиданно стал непривычно разговорчивым. Соседи еще никогда не видели его таким. Он рассказывал о своих студенческих похождениях.
   - У вас в горном институте девчонки, поди, в дефиците были? - спросил Алексей.
   - Хватало, - ответил Сергей. - Хотя парней намного больше училось. Но недостаточное количество возмещалось...
   И тут он задумался, подыскивая подходящее слово.
   - Качеством! - в один голос подсказали ему Олег и Алексей.
   - Нет, не качеством, - возразил Сергей и добавил. - Скорее тоже количеством.
   Олег и Алексей непонимающе переглянулись.
   - Это как? - спросил Олег, а Алексей улыбнулся, похоже, догадавшись.
   - А вот как, - ответил Сергей и пояснил. - Про наших горнячек так говорили: "На первом курсе - никому. На втором - ему одному. На третьем - ему и его друзьям. На четвертом - подходи по одному! На пятом - кому-кому?"
   Посмеялись.
   - В-общем, - сформулировал мысль Олег, - недостаток единиц женского пола компенсировался интенсивной эксплуатацией имеющихся единиц.
   - Ну, ничего себе, - удивленно произнес Сергей. - Какую ты фразу выдал. Прямо как из учебника технологии.
   - Кстати о технологии, - сказал Алексей и спросил у Олега. - Ты к экзаменам готовишься?
   - Готовлюсь помаленьку, - ответил тот. - "Справочник проходчика" в библиотеке взял. Читаю.
   - Давай навскидку, - предложил Алексей. - Как расшифровывается ПНБ?
   - Погрузочная машина, непрерывного действия, бокового захвата, - ответил Олег.
   - А ППН? - спросил Алексей.
   - Погрузочная машина, периодического действия, нижнего захвата.
   Потом они заговорили о практике, которую проходили на разных участках. Заметили, что Сергей при этом откровенно заскучал.
   - Да ты, похоже, к нашему делу никакого интереса не имеешь, - удивленно произнес Алексей.
   Сергей не стал отрицать.
   - Честно говоря, - подтвердил он, - не имею.
   Алексей удивился еще больше.
   - А зачем же ты учился в горном институте? - спросил он.
   Сергей ответил не сразу.
   - У нас дома есть книга, изданная еще до революции, - сказал он. - Не помню точно, какого года. Там перечислены все горные инженеры Российской империи. Среди них мой прадед. А еще есть энциклопедия "Горное дело". Там тоже упоминается мой далекий предок - из демидовских рудознатцев. Так в каком же еще институте я мог учиться, если не в горном?
   - Понятно, - произнес Алексей. - Родители настояли.
   - Настояли? - усмехнувшись, переспросил Сергей и добавил. - Настояли - не то слово. Настояли - это когда убеждают, но все же дают какую-то свободу выбора. А в моем случае никакой свободой и не пахло. Все было решено еще в момент моего рождения. Вы думаете, почему я в этом городе оказался?
   - Как почему? - спросил Олег и сам ответил. - По распределению.
   - По распределению, - подтвердил Сергей и пояснил. - Распределением тоже люди занимаются. А среди них были хорошие знакомые моего отца. И в город я попал, потому что здесь двоюродный брат моего отца живет.
   - А ты значит, как послушный сын не посмел возразить? - спросил Олег.
   Ему, привыкшему с семнадцати лет жить самостоятельно, не верилось, что в каких-то семьях существуют такие патриархальные отношения. Двадцатый век на исходе.
   - Не все так просто, - ответил Сергей.
   И сказав это, он вздохнул. И соседям сразу стало понятно, что и в самом деле не все так просто.
   - Родители, правда, еще хотели, чтобы я жил у родственников постоянно, - сказал Сергей. - А что? Квартира большая, сталинской постройки, четыре комнаты. Дети выросли, отдельно живут.
   - Но ты не согласился? - спросил Олег. - Почему?
   Сергей удивленно посмотрел на него.
   - Неужели непонятно? - спросил он и пояснил. - Никакой личной жизни.
   - И они тебя отпустили? - не поверил Олег. - Так просто?
   - Не так уж и просто, - не согласился Сергей и добавил. - Но я им сказал, что не хочу терять полтора часа на дорогу на шахту. И еще полтора - на дорогу обратно.
   - Значит, можешь возражать, когда захочешь, - сделал вывод Алексей.
   - Это потому что родители далеко, - скромно признался Сергей.
   Олег подумал и спросил.
   - Так ты у родственников пропадаешь все выходные?
   - Иногда, - ответил Сергей.
   - Иногда? - удивленно произнес Олег и спросил. - А остальное время где?
   Сергей посмотрел на соседей и не стал скрывать.
   - Подруга у меня есть, - ответил он.
   Приятели еще больше удивились.
   - Подруга? - спросил Алексей. - Когда ты ее успел "закадрить"?
   - В поезде познакомились, - ответил Сергей, - когда сюда из Свердловска ехал.
   - Ну, ты хват, - восхищенно произнес Алесей. - По тебе и не скажешь. И у вас все по-взрослому?
   Сергей ответил вопросом на вопрос.
   - А чем я хуже вас? Ты в Белово мотаешься. У Олега тут подружка имеется. Симпатичная кстати девушка. Не возражаешь, если я ей потом займусь, когда она тебе надоест?
   Олега изумил такой вопрос, но он сдержался.
   - А ты уверен, что она мне надоест? - спросил он.
   Сергей усмехнулся.
   - Конечно, - произнес он со знанием дела. - Все женщины надоедают рано или поздно. Но бывают такие прилипчивые особы, от которых отвязаться труднее, чем от осеннего насморка. Вот тут я могу и пригодиться. Отвлеку.
   "Однако он самоуверенный", - подумал Олег и спросил.
   - А ты уверен, что сможешь ее отвлечь?
   - Попытаюсь, - скромно произнес Сергей.
   Тут в разговор вмешался Алексей.
   - А твои старорежимные родители не захотят тебя женить на какой-нибудь подходящей, по их мнению, невесте? - спросил он. - Как говорится, из своего круга.
   - Увы, мой друг, - грустно произнес Сергей, - такое не исключено.
   "Ну, это вообще домострой!" - подумал Алексей, но вслух ничего не сказал.
   Как показали дальнейшие события, такое и в самом деле не исключалось.
  

VI

  
   Навстречу Олегу быстрым шагом шли два парня. Не обращая ни на кого внимания, они громко разговаривали. Олег услышал обрывок разговора.
   - Вечером встретимся в "Радости", - говорил один парень другому. - Маринка обещала подружку для тебя привести.
   "Радостью" назывался поселковый ресторан, который никогда не пустовал. Ни в будние дни, ни в праздники.
   Олег рестораны не любил. Считал, что нет смысла переплачивать вдвое за спиртные напитки и, особенно, за блюда, качество которых было не намного лучше, чем в рабочей столовой. Своего мнения Олег не изменил, даже когда уже работал проходчиком и мог себе позволить посещать рестораны. Делал это нечасто. А в "Радости" вообще побывал один раз - на встрече Нового 1984 года.
   В том далеком уже восемьдесят третьем году Олег впервые испытал чувство, когда кажется, что время изменило ход своего движения. Вот еще недавно оно как будто плелось от одной точки до другой. Казалось, все время чего-то ждешь, какого-то нового этапа в своей жизни: окончания школы, призыва на службу, увольнения в запас, первого отпуска. А она - новая жизнь - все никак не наступает. Даже когда до ее прихода остаются считанные дни. И стараешься не думать, хотя и догадываешься, что там за очередным порогом тебя ожидает рутина новых будней - заводских, армейских, шахтерских; что отпуск, как и праздник проходит, а рабочие дни остаются.
   Тогда, после того памятного Дня молодежи, время словно ускорило свой ход. Правда, некоторые люди говорят, что не время движется вокруг нас, а мы движемся во времени. Может быть они и правы.
   Череда событий, новых знакомств, новых людей, новых отношений втянула в свой водоворот Олега. Роман с Ларисой, полыхнувший, словно степной пожар. Внезапная учеба, которую ожидал, но не так скоро. Практика, показавшая еще одну сторону шахтерского труда. Неожиданная женитьба Михаила. Новый сосед с его противоречивыми чертами характера; с одной стороны свободными нравами, а с другой - патриархальным послушанием родителям. Олег не успевал осмыслить обилие впечатлений. Он, привыкший обычно много размышлять о жизни, в последнее время старался не задумываться над происходящим.
   "Вот все успокоится, - думал он, - войдет в свою колею. Тогда и разберемся, что к чему".
   Закончилась практика. Экзамены сдали довольно легко. Спасибо преподавателю по технологии, сумевшему вложить в своих учеников необходимый уровень знаний.
   Так же без особых сложностей Олег перевелся с должности горнорабочего 3-го разряда на должность проходчика 4-го. Впрочем, неудивительно при той "текучке", что была на участке.
   Лариса поздравила Олега. Она сказала ему, что теперь он квалифицированный шахтер, за которого можно выйти замуж.
   - А в качестве горнорабочего я не годился на роль жениха? - усмехнувшись, спросил Олег. - Неужели новая специальность и более высокий разряд так сильно меняют человека?
   - Конечно, - вполне серьезно ответила ему Лариса. - Более высокий разряд повышает социальный статус человека. Он становится более ответственным и готовым отвечать не только за себя, но и за других людей.
   - За каких это других людей я теперь готов отвечать? - спросил Олег.
   - За будущую семью, например, - ответила Лариса.
   "Так я и знал!" - подумал Олег.
   Разговоры о возможной семье Лариса заводила не в первый раз. Не настаивала. Большей частью обходилась намеками. Лишь однажды предложила переехать к ней.
   В этом общежитии, где она жила, обитали не только незамужние бездетные девушки, но и матери-одиночки и даже семейные пары. Олегу приходилось видеть в коридоре мужчин, одетых по-домашнему.
   - Тебе не надоело жить в твоей "общаге"? - спросила как-то она.
   - Нет, не надоело, - ответил Олег и в свою очередь спросил. - А почему мне должно надоесть?
   - Ну, все-таки соседи, - произнесла Лариса, - чужие люди.
   Олег удивленно посмотрел на нее.
   - У меня соседи - замечательные люди, - сказал он.
   Лариса не стала спорить.
   - Хорошо, у тебя соседи - замечательные люди, - согласилась она и спросила. - Но разве тебе не хочется, чтобы в твоей жизни была ласковая женщина, которая ждала бы тебя после смены, готовила бы тебе ужин, делила с тобой постель?
   Олег, не задумываясь, сказал, что хотел бы.
   - Так в чем же дело? - спросила Лариса. - Переселяйся ко мне. Не бойся, я не зову тебя в Загс. Я просто хочу быть с тобой. Не понравится, уйдешь.
   "Если я к ней переселюсь, - подумал Олег, - то потом у меня точно будет прямая дорожка в Загс".
   Но вслух сказал совсем другое.
   - Знаешь, я пока что не готов к такому шагу. Не знаю, как для тебя, а для меня это очень серьезно.
   - Ладно, - согласилась Лариса. - Подождем, пока ты будешь готов.
   За пару месяцев Олег к собственному удивлению втянулся в работу проходчика и уже не уставал так сильно.
   Осень в тот год выдалась теплая и в меру дождливая. Но уже в первых числах ноября, сразу после Октябрьских праздников, ее сменила ранняя и суровая зима. Намело сугробы. Ударили морозы.
   За повседневными делами не заметили, как до Нового года осталось всего ничего.
   "А неплохо бы опять встретить его в драмтеатре, - подумал Олег. - Придется, конечно, Лариску с собой взять. Надо с ней поговорить об этом".
   Но подруга отрицательно отнеслась к его затее.
   - Вот я еще я Новый год в толпе не встречала, - насмешливо произнесла она. - Что я старшеклассница, какая?
   Олега задели такие слова Ларисы.
   - Но и сидеть на Новый год в "общаге" мне тоже не хочется, - сказал Олег. - Ни в своей, ни в твоей.
   - Не беспокойся, все будет на высшем уровне, - успокоила его Лариса. - Встретим Новый год в избранном обществе.
   "Что это Лариска придумала? - с подозрением подумал Олег. - Что это за "избранное общество" такое?"
   - И где это будет происходить? - спросил он.
   - Скоро узнаешь, - ответила Лариса.
   И буквально за пару дней до Нового года, когда Олег уже потерял надежду встретить Новый год в "избранном обществе", Лариса пришла к нему и торжествующе показала ему два пригласительных билета.
   - Уважаемый товарищ! - вслух прочитал Олег. - Приглашаем Вас тридцать первого декабря тысяча девятьсот восемьдесят третьего года в двадцать два часа ноль-ноль минут в ресторан "Радость" на встречу Нового Года. Профком шахты.
   Лариса уловила иронию в его голосе.
   - Если ты думаешь, что достать эти пригласительные мне было легко, - сказала она, - то ты глубоко заблуждаешься.
   - Я так не думаю, - сказал Олег и спросил. - Сколько стоит один билетик?
   - Десять рублей, - ответила Лариса.
   Олег достал и протянул ей две купюры красного цвета, именуемые в обиходе "червонцами".
   - А почему двадцать? - спросила Лариса.
   - За себя и за тебя, - ответил Олег. - Что тут непонятного?
   Лариса с уважением посмотрела на него.
   - Хотя я женщина самостоятельная и привыкла сама за себя платить, - произнесла она, - но твой мужской поступок я оценила.
   И деньги забрала. А заодно и пригласительные билеты.
   - Целее будут, - сказала Лариса.
   Она рассказала Олегу, что в ресторане на Новый год будут накрыты столы с выпивкой и закуской - холодной и горячей. Это входит в стоимость билета. А для тех, кому окажется недостаточно, будет за отдельную плату работать буфет. Из чего Олег сделал вывод, что идти в ресторан без денег не следует.
   31 декабря Олег работал во вторую смену. То есть на праздник ему предстояло идти чуть ли не прямо из забоя. "С корабля на бал", как говорится в известном выражении. Хотел было подмениться, но бесполезно. Кому захочется работать в последнюю смену года.
   Соседи Олега в этот день отдыхали. Алексей с утра пораньше рванул на вокзал - на электричку до Белово. В девять часов утра пришел со смены Сергей. И сразу завалился спать.
   - Ночка мне предстоит бессонная, - сказал он. - Надо выспаться.
   - А ты где будешь Новый год встречать? - спросил Олег. - У родственников или у подруги?
   Сергей ответил, что хотелось бы сразу к ней, но придется сначала идти к родственникам. А после двенадцати под благовидным предлогом покинуть их и отправиться до утра к подруге.
   - А придти к родственникам с подругой не думал? - спросил Олег.
   - Ты что! - изумленно воскликнул Сергей. - Боже упаси! У меня же невеста в Свердловске.
   - Да, - произнес Олег, - высокие отношения.
   - Какие уж есть, - ответил Сергей и спросил. - А ты сам, где на Новый год будешь?
   - В "Радости", - ответил Олег.
   - Неплохо, - сказал Сергей. - Говорят, билеты туда только по великому блату можно было достать.
   И тут же сменил тему разговора, чтобы сосед не подумал, что он на что-то намекает.
   - Ты со смены придешь, я уже уйду. Увидимся теперь в следующем году. Так что, с наступающим!
   - С наступающим! - отозвался Олег.
   Когда он пришел на шахту, то не мог не почувствовать легкой предпраздничной суеты. Хотя 31 декабря уходящего года выпало на субботу, и контора не работала, по коридорам бродили какие-то полупьяные женщины. В актовом зале кто-то играл на гармошке, и слышалось нестройное пение. В кабинетах звенели стаканы. И начальник участка давал наряд, будучи в легком подпитии.
   "Везет же кому-то, - с легкой завистью подумал Олег. - Уже празднуют. А тут еще в шахту идти надо".
   Смена в целом прошла нормально. Правда шесть часов вечера встала цепочка конвейеров. Олег позвонил на горизонт, на погрузку. Люковой сказал, что нет "пустой посуды", имея в виду порожняк.
   - И когда будет? - спросил Олег.
   - В следующем году, - ответил люковой.
   - Ясно, - сказал Олег и, повесив трубку, крикнул звеньевому. - Порожняка нет, и до следующего года не будет. Транспорт, похоже, уже празднует.
   - Пора и нам сворачиваться, - решил звеньевой. - Не зря говорится: "Предпраздничная смена на рештак короче". Крепим, что есть. Наводим порядок и по домам.
   Когда поднимались по уклону, встретили спускающегося навстречу дежурного слесаря с напарником. Бедолагам предстояло дежурить в новогоднюю ночь, следить за вентиляцией и водоотливом. Поздравили друг друга с наступающим и разошлись. Одни вверх, другие вниз.
   Олег торопливо шел по улице в общежитие. Ему предстояло быстро переодеться, благо все уже было отутюжено с утра. Но когда он зашел на вахту, чтобы посмотреть, нет ли писем, открыток или телеграмм, то от удивления чуть не лишился дара речи. Там сидела Лариса и, как ни в чем не бывало, разговаривала с вахтершами. Увидев Олега, она встала, подошла к нему и, поздравив с наступающим, слегка поцеловала в щеку.
   - Олег, где так долго ходишь? - спросила вахтерша. - Невеста пришла, а тебя нет.
   Лариса при слове "невеста" слегка покраснела, засмущалась. Олег же принялся оправдываться, только что со смены, можно сказать, прямиком из забоя. Лариса его успокоила, мол, не в Загс опаздываем.
   "Ну, и шуточки у вас, девушка!" - недовольно подумал Олег.
   Лариса словно не заметила его недовольства.
   - Не торопись ты, в самом деле, - сказала она, поднимаясь с ним на второй этаж. - Думаешь, ровно в десять уже начнется? Как бы ни так! Еще полчаса рассаживаться будут.
   Когда в комнате Лариса сбросила ему на руки пальто, Олег застыл на месте от восхищения. Подруга, которую он никогда не видел "при полном параде, была чудо как хороша. Платье из синей переливающейся ткани великолепно подходило к ее глазам и волосам. Мастерски сшитое, оно, что надо скрывало, что надо подчеркивало. Лариса улыбалась, довольная произведенным впечатлением.
   - Олег, очнись! - позвала она и пощелкала перед ним пальцами.
   Он пришел в себя. Повесил пальто на вешалку и направился к ней с недвусмысленными намерениями. Лариса отступала до окна, пока было куда отходить. Оказавшись в его объятьях, она стала настойчиво вырываться.
   - Перестань, Олег! - возмущалась она, с трудом сдерживая его натиск. - Что ты делаешь? Платье помнешь!
   Наконец Лариса все-таки высвободилась из объятий.
   - Не обижайся, Олег, - примирительно сказала она. - Я тоже хочу, Но что же я пойду на праздник вся потная, как та кобыла после скачек. Душ принимать уже некогда. Да и тебе еще переодеться надо.
   Когда Лариса и Олег шли по улице, их обгоняли торопящиеся прохожие. В окнах домов светились разноцветные огни елочных гирлянд. Из открытых форточек слышалась музыка.
   В ресторан их пропустили, проверив наличие пригласительных билетов.
   - Строго, - произнес Олег, - как на режимный объект.
   - А как иначе? - спросила Лариса. - Ты представляешь, сколько народу этой ночью сюда захочет прорваться?
   - А смысл? - спросил Олег. - Все равно свободных мест не будет.
   - Но есть еще буфет, - ответила Лариса. - Да и к тому же пьяному трудно что-то объяснять.
   Они оставили верхнюю одежду в гардеробе и прошли в зал.
   - А почему столики стоят как обычно? - спросил Олег. - Я думал, что их в ряд составят или буквой "П".
   - Если бы это происходило в ДК, - ответила Лариса, - то так бы и сделали. А ресторану, зачем эти хлопоты? Потом на место расставлять. Они уже завтра в обычном режиме будут работать.
   На эстраде готовились к выступлению музыканты.
   - Ансамбль "Пьяные голоса", - прокомментировал Олег.
   - Что ты понимаешь? - возразила Лариса. - Живая музыка - это тебе не твоя дискотека.
   Олег усмехнулся.
   "Она так говорит, - подумал он, - как будто мы с ней принадлежим к разным поколениям".
   Они прошли к столику под номером, указанным в пригласительном билете. Два места за ним уже занимала супружеская пара. Сорокалетнего мужчину Олег видел на шахте. Знал, что тот занимал какую-то важную должность, но не мог сказать точно какую именно. А вот с женщиной он был знаком. Правда неизвестно помнила ли она его. Лариса же знала всех. Должность такая.
   - Олег, познакомься, - сказала она и представила супругов. - Наши соседи по столику - Павел Иванович и ...
   - Лидия Николаевна, - сказал Олег, опередив подругу.
   Лариса удивленно посмотрела на него. Лидия Николаевна улыбнулась.
   - Вы учились у меня? - спросила она. - Ваше лицо мне знакомо.
   - Да, - ответил Олег.
   Эта была та самая красотка, преподававшая в учебно-курсовом комбинате основы горного дела. С ней безуспешно заигрывали самые отчаянные бабники из их группы. Она выглядела моложе мужа лет на десять. Хотя Олег не мог знать точно ее настоящий возраст.
   - Теперь неплохо бы выпить за знакомство, - сказал Павел Иванович. - Да и старый год проводить.
   Что и было сделано. Шампанское дожидалось своего часа. Мужчины пили водку, женщины - сухое вино. Павел Иванович сразу предложил перейти на "ты".
   - Забудем сегодня про наши должности, - произнес он. - Новый год все-таки.
   За это выпили еще по одной
   Наконец заиграла музыка. Ведущий начал говорить положенные в таком случае слова. Поздравил всех с наступающим Новым Годом и предложил веселиться и танцевать. Заиграла медленная музыка. Народ еще не успел настроиться на веселье и на площадку вышли самые первые, набравшиеся смелости пары.
   - Мужчины, пойдемте танцевать! - произнесла Лидия Николаевна, обращаясь к Павлу Ивановичу и Олегу.
   Причем сказала это голосом, не допускающим возражений.
   Первые минуты танца Олег держался сковано. Лариса почувствовала это и прильнула к нему.
   - Не напрягайся, - сказала она. - Держись свободнее.
   Но окончательно Олег расслабился во время быстрого танца, сменившего медленный. Лариса и Лидия Николаевна тоже не стали отказывать себе в удовольствии. Танцевали свободно и эффектно, привлекая внимание мужчин разного возраста. Лишь Павел Иванович отплясывать под быструю музыку не захотел. Вернулся за столик. Когда снова заиграли медленную мелодию, он обратился к Олегу.
   - Ты не будешь против, если я приглашу твою подругу? - спросил Павел Иванович.
   - Если она не возражает, - сказал Олег, - то приглашай.
   Лариса не возражала.
   - Можешь пригласить мою жену, - предложил Павел Иванович.
   И увлек Ларису на площадку. Лидия Николаевна внимательно посмотрела на Олега.
   - Может, ты все-таки пригласишь меня, - сказала она, - раз уж тебе разрешили это сделать.
   Олег подошел к ней, наклонил голову и браво щелкнул каблуками.
   - Прошу вас!
   - Прямо гусар, - с наигранным восхищением произнесла Лидия Николаевна, принимая протянутую руку.
   - Скорее казак, - поправил ее Олег. - Причем потомственный.
   - Заметно, - признала она, окинув взглядом его скуластое лицо и казачий чуб.
   Лидия Николаевна танцуя, слегка прижималась к нему. Олег уловил тонкий запах духов. Он не считал себя знатоком парфюмерии, но догадался, что это не рижский "Dzintars", каким пользовалась Лариса, а скорее парижская "Chanel". Аромат духов и красивая женщина рядом будоражили чувства, пробуждали желания. Олег нашел взглядом Ларису и еще раз убедился, как особенно хороша она сегодня.
   "Быстрее бы все это заканчивалось, - подумал он, - и остаться с ней наедине".
   Закончился танец. Обе пары возвратились за столик. Олегу показалось, что Лариса чем-то возбуждена. И хотя он не принял это всерьез, праздник все-таки, но почувствовал легкий укол ревности.
   Стрелки часов уже подходили к двенадцати, когда смолкла музыка. Ведущий обратился к собравшимся в зале.
   - Дорогие друзья! До Нового года остались считанные минуты. Прошу всех вернуться за свои столики и наполнить бокалы.
   Захлопали пробки шампанского. В динамиках зазвучала трансляция кремлевских курантов.
   - С Новым годом! - воскликнул ведущий с двенадцатым ударом часов. - С новым счастьем!
   Лариса обняла и поцеловала Олега. Краем глаза он заметил улыбки своих соседей: ироничную и все понимающую у Лидии Николаевны и снисходительную у Павла Ивановича.
   "Неспроста нам достались именно эти соседи, - подумал Олег. - Случайно, не Павел Иванович ли помог Лариске достать билеты?"
   - Пойдем, потанцуем, - отвлекла его от неприятных мыслей Лариса.
   Когда они танцевали, она спросила у Олега, нравится ли ему здесь.
   - Неплохо, - коротко ответил.
   Лариса видимо ожидала другого, более восторженного ответа.
   - Но лучше, чем в драмтеатре? - недовольно спросила она.
   - Конечно, - не стал спорить Олег и предложил. - Давай сбежим.
   - Нет, - возразила Лариса. - Рано еще.
   Хотя столы пустели, веселье только разгоралось. Потянулись ходоки в буфет - за выпивкой и закуской. Дамы уже пили водочку наравне с кавалерами. Постреливали глазами в чужих мужчин, но пока все обходилось спокойно, без скандалов и сцен ревности.
   Неизвестно откуда появился поддатый Дед Мороз с такой же Снегурочкой. И вскоре непонятно куда исчез.
   Объявили "белый танец". Олег думал, что его пригласит Лариса, но та о чем-то говорила с Павлом Ивановичем, не обращая, ни на кого внимания.
   - Олег, пойдем танцевать, - обратилась к нему Лидия Николаевна.
   Пока они танцевали, Олег время от времени оглядывался на Ларису. Лидия Николаевна заметила это.
   - Не волнуйся, Олег, - успокоила она его. - Никуда твоя Лариса не денется. Хотя конечно стерва она добрая.
   Подвыпившая Лидия Николаевна танцуя, откровенно липла к нему, обвив шею Олега руками. Она вдруг стала горячо говорить ему.
   - Зачем она тебе нужна? Ты - хороший парень, а Лариска прошла Крым, Рым и медные трубы. Тебе нужна хорошая чистая девушка. У меня есть такая на примете. Хочешь, познакомлю!
   - Нет, - вежливо ответил Олег, хотя слова Лидии Николаевны его задели его самолюбие, - не надо.
   Танец кончился, и они вернулись к столику.
   - Лидия Николаевна, вы похитили моего кавалера, - шутя, упрекнула Лариса, но в глазах у нее мелькнула тревога.
   - Возвращаю вам его целого и невредимого, - невозмутимо ответила Лидия Николаевна.
   Лариса и Павел Иванович как-то странно переглянулись, и это не понравилось Олегу. Но он сдержался.
   Расходились под утро. Находящаяся под хмельком Лариса висла на Олеге и лезла целоваться. Ей захотелось идти короткой дорогой - дворами. Олег пытался возразить, но не смог переспорить пьяную женщину. Так и шли по узким протоптанным в снегу тропинкам, рискуя при неосторожном шаге рухнуть в сугроб.
   Олегу вспомнилось, как ровно год назад он возвращался с новогоднего праздника в драмтеатре. Как рядом шла Ольга, и он еще не предполагал, чем закончится эта прогулка. И ему вдруг захотелось близости с ней. Именно с Ольгой, а не с какой-то другой женщиной, даже с той, что шла рядом и спотыкалась.
   Наконец добрались до дома. Женское общежитие носило следы, недавно закончившегося новогоднего веселья. Рассыпанное конфетти, ленточки серпантина. Пустые бутылки из-под шампанского, водки, вина.
   Едва оказавшись в комнате, кое-как разделись и свалились постель. У Олега еще сохранялось желание. Лариса сразу обнаружила это и не успокоилась, пока не добилась своего.
   Олег проснулся в полдень. Рядом спала Лариса. За окном стоял пасмурный зимний день. Олег вспоминал прошедшую праздничную ночь и никак не мог избавиться от засевших в памяти откровений подвыпившей бабенки. От них нельзя было отмахнуться, как от назойливой мухи. Они заставляли задумываться. А задумавшись, делать выводы. Не очень приятные. Видно пришло время поразмыслить над всем случившимся в последнее время.
   "Что я здесь делаю? - думал Олег. - Кто эта женщина, которая лежит рядом со мной? Зачем она мне? Разве я ее люблю? И зачем я ей? Разве она меня любит?"
   Олег не находил ответов на эти вопросы. С этого дня он начал сторониться Ларису.
  

VII

  
   Олег снова шел мимо подготовленного к сносу дома. Того самого, в котором когда-то жил проходчик Виктор Гордеев со своей красавицей-женой Натальей Гордеевой. Дом пока еще дожидался своей очереди на снос.
   "Где-то они теперь живут, - как и в прошлый раз подумал Олег, и вдруг неожиданная мысль пришла ему в голову. - А вдруг они развелись?"
   Но тут же задал себе вопрос: "С чего бы им вдруг разводиться?"
   И сам же на него ответил другим вопросом: "А почему вообще люди разводятся?"
   Переживший в своей жизни развод и расставания после любовных романов, Олег уверенно считал, что от разводов не застрахован никто. Свои "скелеты в шкафу" хранятся, наверное, в каждой семье. Пока жизнь спокойная и сытая, они не покидают своих хранилищ. А когда в стране происходят различные потрясения - войны, кризисы, революции - когда жить становится трудно, а уверенность в завтрашнем дне пропадает почти совсем, вот тогда-то они и выходят наружу. И ничтожный, на взгляд посторонних, повод становится причиной для развода. И даже бывшие муж и жена после развода не всегда могут толком объяснить, из-за чего же они развелись. Где-то Олег читал, что в смутные девяностые годы на десять браков приходилось десять разводов. Причем рушились не только молодые семьи, но и давно существующие, казалось бы выдержавшие испытание временем. Даже нынешний тесть Олега Василий Тимофеевич Костенко в те годы едва не ушел от законной жены, с которой прожил всю жизнь и вырастил троих детей, к молодой зазнобе, почти на двадцать лет младше его.
   Хотя справедливости ради, Олег признавал, что немало людей в ту пору еще крепче сохраняли свои семьи, далеко не идеальные, благодаря чему и пережили нелегкое время. К тому же семейные пары распадались и в спокойные "застойные" годы. Как, например, развалился брак Сергея Брусницына. Эта давняя история осталась в памяти Олега, каким-то розыгрышем или аттракционом. Уж очень нереальным казалось все произошедшее.
   Все началось с того, что к Брусницыну на зимние каникулы приехала из Свердловска его невеста по имени Анжелика. Соседи по комнате уже знали об ее существовании по рассказам Сергея. Знали о том, что они знакомы с детства, что их родители дружат семьями, что она на год младше Брусницына. Весной, накануне окончания Анжеликой института, они собирались пожениться. Это помогло бы ей получить распределение в этот же город. Родители жениха и невесты полностью одобряли будущий брак своих детей. И, похоже, не только одобряли, но и прилагали все усилия, чтобы он состоялся.
   - В натуре, домострой, - прокомментировал Олег и спросил. - Она тебе хоть нравится?
   - Конечно, - легко и беззаботно отвечал Сергей.
   Он еще не предполагал, что вскоре события понесутся с головокружительной быстротой. Приехав из Свердловска, Анжелика остановилась у родственников Брусницына. Туда же на время перебрался и он сам. Родственники, воспринимавшие Анжелику и Сергея почти, как законную пару, ничего не имели против их отношений. Но имелась и обратная сторона у этой идиллии. Неизвестно от кого, а может, просто догадавшись, Анжелика узнала, что у Сергея есть другая женщина. Она, как мудрая женщина, не стала закатывать скандал неверному жениху, но вернувшись на Урал, обо всем доложила родителям. Своим и Сергея. И получила от них полное понимание и поддержку.
   Через неделю после отъезда Анжелики Сергей получил телеграмму от родителей, в которой говорилось, что он должен приехать в родной город такого-то числа на регистрацию собственной свадьбы. Это сообщение он воспринял спокойно, как внезапное, но вполне ожидаемое событие.
   - Придется ехать, - только и сказал Сергей.
   - В натуре, домострой, - повторил Олег и процитировал любимую книгу. - Прямо "Тихий Дон": "Женить сукиного сына!" А как они без тебя заявление в Загс подали?
   - При том положении наших родителей в нашем городе - это не проблема, - ответил Сергей.
   "Значит не только в сельсовете можно договориться, - подумал Олег, вспомнив Шамиля Фазылова, - но и в городском Загсе тоже".
   До регистрации оставался еще целый месяц. Но жизнь иногда приносит совсем неожиданные несчастья. За две недели до свадьбы Сергей получил еще одну телеграмму: "Срочно приезжай, умер отец". Он быстро уладил на шахте все формальности и умчался на такси в аэропорт. Вернулся через несколько дней с похорон, мрачный и притихший.
   - Свадьбу отменять не будете? - спросил Алексей.
   - Ни в коем случае, - ответил Сергей. - Все решено окончательно и бесповоротно. Как говорится, обжалованию не подлежит.
   - А как с подругой поступишь? - спросил Алексей. - Расстанешься или тайком встречаться будешь?
   - Там видно будет, - ответил Сергей и добавил. - Поговорю с ней после свадьбы.
   - Хочешь поставить ее перед фактом?
   - Да, - признался Сергей. - Понимаю, что некрасиво поступаю, но что делать?
   - Самый русский вопрос, - произнес Алексей и повторил. - Что делать?
   - Есть еще один важный русский вопрос, - вмешался в разговор Олег.
   - Какой? - спросил Сергей.
   - Кто виноват? - ответил Олег.
   - Не на все вопросы можно найти ответы, - глубокомысленно изрек Сергей. - Особенно, когда не хочется этого делать.
   Он уехал на собственную свадьбу с видом покорности судьбе. Возвратился, как и положено, с обручальным кольцом на безымянном пальце правой руки, подчеркивающим его женатый статус. О свадьбе рассказал только то, что все прошло на уровне. Хотя особого веселья по понятным причинам не было.
   В ближайший выходной Сергей отправился к подруге, как он сам сказал, расставлять все точки над "i".
   - Ни пуха тебе, нм пера! - пожелал ему вслед Алексей.
   - К черту! - незамедлительно отозвался Сергей.
   Неизвестно, как они там расставляли точки, но после разговора с подругой Сергей собрал свои вещи из общежития и переехал жить к ней. Соседи по комнате только руками разводили, удивляясь случившимся с ним переменам.
   - Остается ждать продолжения, - предсказал Алексей.
   Ждать пришлось недолго. Примерно через неделю, днем, когда Олег спал после ночной смены, а Алексей работал в первую, раздался стук в дверь. Стучали долго и настойчиво, пока Олег не проснулся. Ругаясь вполголоса, он одел брюки. Мало ли кто мог находиться снаружи.
   "Ого! - подумал он, открыв дверь. - Целая делегация".
   На пороге стояло три незнакомых человека. Молодая девушка и пожилая пара - мужчина и женщина. Все трое смотрели на Олега так, словно он оставался их последней надеждой.
   - Здравствуйте молодой человек! - поздоровался мужчина.
   - И вам не хворать, - в свою очередь пожелал Олег, стараясь скрыть свое недовольство и удерживая себя от вопроса: "Какого черта его разбудили?"
   "Может, ошиблись?" - подумал Олег.
   Оказалось, что не ошиблись. Девушка спросила, дома ли сейчас Сергей Брусницын. Олег ответил, что отсутствует.
   - А когда он будет дома? - спросила девушка.
   - Вы его здесь, скорее всего, не застанете, - ответил Олег.
   - Почему? - спросили все трое сразу.
   - Видите ли, - задумчиво произнес Олег и вдруг спросил. - А вы кем ему приходитесь?
   Хотя уже начал догадываться.
   - Он наш племянник, - сказал мужчина и, посмотрев на Анжелику, произнес. - А это его законная жена.
   Он сделал ударение на слове "законная".
   - Видите ли, - повторил Олег, - Сергей Брусницын прописан в этой "общаге", но фактически здесь не живет.
   - А где живет? - спросил мужчина. - Адрес знаете?
   Олег честно ответил, что не знает. Он и в самом деле не знал.
   - Что же это вы, - упрекнула его женщина, - живете с человеком в одной комнате и ничего о нем не знаете?
   Олег хотел было "рубануть с плеча", ответить прямо по-шахтерски, что не обязан знать адреса баб, с которыми живет их дорогой муж и племянник. Но глядя в глаза Анжелики - круглые, как у испуганной птицы, сдержался.
   - Вы знаете что сделайте, - вежливо, даже мягко, посоветовал Олег. - Вы сходите на шахту. Он на шестом участке работает. Узнайте его график. Ну и встретите его или перед сменой или после. А больше я вам ничем не могу помочь.
   - Спасибо, - сказала Анжелика и все трое удалились.
   Больше они в общежитии не появлялись. Зато на следующий день вечером неожиданно заглянул сам Сергей Брусницын. Олег и Алексей как раз находились в комнате. Они выжидающе посмотрели на него. Что, мол, скажешь? Сергей не стал томить соседей загадочным молчанием.
   - Развожусь! - сказал, как отрезал.
   - Все так серьезно? - спросил Алексей.
   - Серьезнее не бывает, - ответил Сергей.
   - Тебе видней, - только и сказал Алексей.
   Сергей продолжал жить у подруги. Но место в общежитии оставалось за ним, и он за него исправно платил. Впоследствии Олег узнал, что Сергей все-таки развелся с Анжеликой и женился на подруге.
   А пока они жили с Алексеем вдвоем в одной комнате. Работали они в разные смены, и частенько Олег оставался один. Этим обстоятельством воспользовалась Лариса, которая, не стесняясь, стала приходить в общежитие. Олега такая бесцеремонность сильно задевала. Он вспоминал слова Брусницына, что бывают такие прилипчивые особы, от которых отвязаться труднее, чем от осеннего насморка. Сейчас Олег признавал правоту Сергея.
   - Лариска, что ты меня пасешь? - спросил он ее однажды.
   Подруга обиделась. Надула губы.
   - Что за слова? - спросила она. - Я тебе не пастушка. И ты не барашек. Просто я хочу больше быть с тобой. Раз уж ты не хочешь перейти ко мне.
   "Старая песня, - подумал Олег. - Заигранная пластина".
   - У меня такое ощущение, - сказал он, - что ты меня держишь под жестким контролем.
   Ларису такие слова не смутили.
   - А вас и надо держать под контролем, - сказала она. - Желательно круглые сутки. И днем и ночью. Чтобы неповадно было на сторону глядеть. А то у вас у всех одно на уме.
   - И у меня тоже? - улыбаясь, спросил Олег.
   - Конечно, - ничуть не сомневаясь, подтвердила Лариса и привела пример. - Вот вчера мы с тобой шли по улице. Зачем ты с этой Наташкой Гордеевой поздоровался?
   - Как зачем? - удивленно спросил Олег. - Я у нее светильник получаю в ламповой. С мужем в одном звене работаю.
   - А почему она тебе так улыбалась? - подозрительно спросила Лариса.
   - Как так? - спросил Олег.
   - А так! - воскликнула Лариса. - Как будто между вами что-то было.
   - Не было ничего! - оправдывался Олег. - Зачем мне надо связываться с замужней женщиной?
   - Кто вас знает, зачем вам это надо? - произнесла она. - Но ведь связываетесь.
   "А вы разве не связываетесь с женатыми мужиками? - подумал он. - Еще как связываетесь. И от жен уводите, и семьи разрушаете".
   Олег вспомнил ревнивые взгляды соседки по новогоднему столу, которые та бросала на своего мужа, танцевавшего с Ларисой. И ее пьяные откровения, так и не вылетевшие у него из головы.
   Лариса заметила, что Олег помрачнел, и сменила тон.
   - Не обижайся, - ласково сказала она. - Наверное, думаешь: "Вот дура ревнивая!"
   "Еще какая! - подумал Олег. - Еще замуж не вышла. А что будет потом, когда выйдет?"
   Поневоле начнешь размышлять о своем будущем.
  

VIII

  
   "Когда же я впервые задумался о переезде? - размышлял Олег. - Уже и не помню, как мне такая мысль в голову пришла. Что же получается? Жил - не тужил, и уезжать никуда не собирался. А потом вдруг раз - взял и уехал. Так просто? Да нет, все не так просто. Даже совсем не просто. Кто-то ведь натолкнул меня на эту мысль. Сам я вряд ли бы до этого додумался до этого. Но вот кто?"
   И тут услужливая память подсказала ему ответ.
   "Как кто? - подумал Олег, словно удивляясь своей забывчивости. - Конечно Мишка. Кто же еще?"
   И он буквально до мелочей вспомнил тот давний разговор с Михаилом, произошедший совершенно случайно.
   Человеку не дано знать свое будущее. Можно предсказывать с большей или меньшей долей вероятности. Но предвидеть случайности, способные повлиять на судьбу, как отдельного человека, так и целого государства не может никто.
   В тот день, не предвещавший стать судьбоносным, в "общаге" появился Михаил, чем очень удивил Олега. Он знал, что бывший сосед так просто в общежитие не заходит. Только по делу. Так оно оказалось и в этот раз.
   - Ты занят? - спросил Михаил у Олега. - В какую смену сегодня работаешь?
   - Отдыхаю, - ответил тот. - И вроде бы ничем не занят. А что случилось?
   - Да, шифоньер надо привезти из магазина, - сказал Михаил и спросил. - Поможешь?
   - Помогу, - легко согласился Олег и поинтересовался. - А в какой магазин надо ехать?
   - В магазин собственно ехать не надо, - сказал Михаил и объяснил. - Из магазина его привезут. Но у них доставка только до подъезда. А в квартиру нужно самим заносить. Я спрашивал, может доплатить отдельно? Нет, говорят, затаскивайте сами.
   Олег задумался. Он представил, как они вдвоем будут тащить в квартиру целый шифоньер. Михаил словно прочитал его мысли.
   - Шифоньер разобранный, - уточнил он, - и упакованный.
   - Тогда поехали, - решительно произнес Олег.
   Добирались на автобусе. Михаил жил в соседнем микрорайоне, построенном когда-то между двумя шахтерскими поселками. Обитал в обычной "хрущевской" пятиэтажке. Когда вошли в квартиру, открыл ключом дверь в свою комнату.
   - Как соседи? - спросил Олег. - Ладишь с ними?
   - Вроде не ругаемся, - ответил Михаил.
   - А кто они?
   - Муж с женой лет под сорок. Без детей.
   Обстановка в комнате у Михаила была почти спартанской. Диван-кровать, письменный стол, холодильник. И на полу, надо же, домотканые дорожки. Почти такие же, как ткала покойная бабушка.
   - Откуда такой раритет, Миша? - спросил Олег.
   - От родителей вестимо, - ответил Михаил.
   Во всей обстановке пока еще не чувствовалось женской руки. Лишь новые шторы на окне выглядели нарядно и стоили явно не дешево. Но было понятно, что новая хозяйка еще не успела обосноваться.
   - Жена-то к тебе не переехала? - спросил Олег.
   - Еще нет, - ответил Михаил. - Скоро уже переберется.
   Ожидая, пока привезут шифоньер, говорили сначала о делах на шахте, а потом - о политике. Обсуждали недавнюю смерть Андропова и избрание нового генерального секретаря Черненко.
   - Если Андропов и собирался в стране что-то менять, - высказывал свое мнение Олег, - то Черненко вряд ли будет это делать. Ему, как говорили в старину, о душе пора подумать.
   - Не думал Андропов ничего менять, - возражал Михаил. - Так, косметический ремонт. Обои поклеить, потолок побелить. А что ржавые трубы текут то можно где подварить, где гайки подтянуть, где хомут поставить. И продолжать жить по-старому.
   Олег усмехнулся.
   - Насчет гаек и хомута - это ты точно сказал, - произнес он. - Любят у нас гайки закручивать, лишь бы резьбу не сорвали. Да и хомут на шею завсегда найдется.
   Разговор прервал звонок в дверь.
   - Неужели привезли? - недоверчиво предположил Михаил, отправляясь открывать.
   Сразу же вернулся.
   - Точно привезли, - удивленно произнес он. - Не ожидал, что так быстро.
   Тяжеленная упаковка с шифоньером была крайне неудобна для переноски. Вдвоем, сопя и пыхтя от натуги, Олег с Михаилом кое-как затащили ее в квартиру. Присели, чтобы отдышаться.
   - Теперь мне его целый день собирать, - произнес Михаил.
   - Ну, не целый день, а пару часов от силы, - возразил Олег и предложил. - А давай соберем.
   - Прямо сейчас? - спросил Михаил. - Может в другой раз?
   Но Олег уже "загорелся" этой идеей.
   - Когда в другой раз? - спросил он. - В другой раз или я на работе буду, или ты. У тебя инструмент есть какой-нибудь?
   Михаил показал на ящик в углу комнаты.
   - Посмотри там, - сказал он. - Может, найдешь что-то подходящее.
   Олег стал перебирать инструмент.
   - Так: отвертка простая, отвертка крестовая, - перечислял он, - молоток, плоскогубцы. Шило есть - это хорошо.
   - А зачем нам шило? - с усмешкой спросил Михаил. - Мы что, валенки подшивать будем?
   - Когда начнем вкручивать саморезы, тогда поймешь зачем, - назидательно произнес Олег и подвел итог. - Вроде бы все, что надо, есть. Давай распаковывать.
   Распаковали. Олег взял список и стал проверять наличие деталей.
   - Главное, чтобы все в комплекте имелось, - сказал он. - Чтобы не пришлось еще раз в магазин ехать.
   - А что, - озабоченно спросил Михаил, - и такое может быть?
   - Все может быть, - ответил Олег и вспомнил стишок. - Все может быть, все может статься. Телега может поломаться, подруга может изменить, но бросить пить - не может быть.
   Он прочитал список до конца и удовлетворенно произнес, что все в наличии. Михаил в это время рассматривал бумажку с мутным изображением светокопии - карту сборки.
   - Неужели тут что-то можно понять? - недоуменно спросил он.
   Олег взял у него листок и внимательно рассмотрел чертеж.
   - Не очень ясно, но вполне понятно, - успокоил он Михаила. - Сделаем.
   Принялись за сборку. Олег, к удивлению Михаила, все делал так умело, как будто всю жизнь собирал мебель.
   Через час шифоньер был собран. Больше всего пришлось провозиться с шарнирами для дверей какой-то новой непривычной конструкции. Они устанавливались в специальных выемках. А после установки их приходилось регулировать, чтобы двери не перекашивались.
   - Быстро мы с тобой управились, - сказал Михаил. - Один бы я целый день возился.
   Он еще раз оглядел сделанную работу и похвалил Олега.
   - Ловко у тебя это получилось. Чувствуется рука опытного слесаря-сборщика.
   - Да ладно, - с непривычной для него скромностью произнес Олег. - Тем более я слесарем-сборщиком работал всего лишь год. И даже чуть меньше. Просто мне уже доводилось похожий шифоньер собирать.
   - Где? - спросил Михаил. - Дома у родителей?
   - Нет, - ответил Олег, - в заводской "общаге".
   Михаил никак не мог налюбоваться новым шифоньером.
   - Я так думаю, что не грех и выпить, - произнес он. - Ты как, не против?
   - Я всегда "за", - ответил Олег. - Тем более, когда на работу идти не надо.
   Михаил достал из холодильника початую бутылку молдавского коньяка "Белый аист". По-быстрому приготовил закуску. Нарезал копченую колбасу и сделал бутерброды с паштетом из птичьей печени.
   - Откуда такие деликатесы, Миша? - спросил Олег.
   - Как говорится, места надо знать, - ответил Михаил. - Или тех, кто знает такие места.
   Он налил коньяк в стопки. Себе поменьше, Олегу - побольше.
   - А почему так? - поинтересовался тот.
   - Мне сегодня еще в третью смену наряд давать, - ответил Михаил.
   Выпили по первой.
   - Ну, как вы там живете без меня? - спросил Михаил, а сам жестом показал на тарелки, мол, закусывай не стесняйся.
   - Нормально живем, - ответил Олег и добавил. - Вдвоем с Лешкой.
   Михаил удивился.
   - Почему вдвоем? - спросил он. - Вам же третьего поселили? Этого, как его, мастера с шестого участка. Не помню фамилии. Сергеем зовут.
   - Точно Сергеем, - подтвердил Олег и пояснил. - Только у Сергея Брусницына за месяц столько событий произошло, что у другого за год не происходит.
   - А что такое с ним случилось? - поинтересовался Михаил.
   - Отца похоронил, женился и развелся, - ответил Олег.
   - Какая бурная жизнь у человека, - произнес Михаил и недоверчиво спросил. - Неужели развелся? Так сразу? Насколько я помню по собственному опыту, дело это долгое. Даже если детей нет, все равно в Загсе обязательно три месяца на размышление дают.
   - Возможно, он официально пока не развелся, - сказал Олег. - Но с женой расстался. Живет у подруги, а койка в "общаге" пока за ним числится.
   - Да, - глубокомысленно проговорил Михаил. - Без бутылки тут не разберешься.
   Выпили по второй.
   - А Алексей жениться не собирается? - спросил Михаил.
   - Похоже, собирается, - ответил Олег. - Уже прикидывают с Ленкой, сколько у них детей будет.
   - Ну и сколько же? - спросил Михаил.
   - Лешка говорит: "Не более одного!" А Ленка ему: "Не менее двух!"
   - С Алексеем все понятно, - произнес Михаил и спросил. - А у тебя как дела с этой Ларисой из расчетного?
   Олег хотел сказать, что все нормально, но не смог. Что-то остановило его. Он промолчал. Михаил внимательно посмотрел на него.
   - Не можешь ответить? - спросил он. - Или не хочешь? Если не хочешь, то не отвечай. Я не настаиваю.
   И тут Олегу захотелось поделиться с Михаилом своими сомнениями, не дававшим ему покоя в последнее время. Ведь нельзя же постоянно носить их в себе. Надо иногда и выплескивать наружу. Тем более Михаил - человек не болтливый. С ним можно и откровенно поговорить.
   - Я, Миша, даже не знаю с чего начать, - произнес Олег, о чем-то напряженно размышляя.
   Михаил понимающе кивнул.
   - Поссорились? - спросил он.
   - Нет, - ответил Олег и добавил. - Если бы поссорились, было бы проще.
   Он задумался. Михаил ждал. Наконец Олег прервал молчание.
   - Я не знаю, Миша, надо ли мне с ней дальше встречаться.
   - Она тебе надоела? - спросил Михаил. - Понимаю. По себе знаю. Бывает, познакомишься, кажется, лучше не встретишь. А через месяц-другой не знаешь, куда от нее деться.
   - Нет, Миша, не в этом дело, - возразил Олег. - Она мне по-прежнему нравится. Хотя, честно говоря, есть у меня к ней разные вопросы. Я спрашиваю, а она в ответ либо отшучивается, либо отмалчивается.
   - Какие вопросы? - поинтересовался Михаил.
   - Да всякие, - ответил Олег. - Я ведь о ней мало что знаю. Ну, училась в педагогическом. Почему не доучилась, почему ушла? Как попала на шахту в расчетный отдел? Откуда у нее отдельная комната в "общаге"?
   Олег хотел еще сказать про грязные намеки, которые слышал на Новый год от замелевшей соседки по столу. Но не сказал, сдержался.
   - Ну, что тебе сказать, Олег? - рассудительно произнес Михаил. - Если относишься к женщине всерьез, тогда надо принимать ее всю как есть. Со всей ее прошлой жизнью. И если есть у нее секреты, то лучше пусть она сама тебе расскажет, чем ты потом от кого-то узнаешь. Понимаешь?
   - Понимаю, - согласился Олег, но тут же добавил. - Только вот не тянет ее на откровенные разговоры. Да и сам я еще не до конца определился, всерьез это у меня или как.
   - Определяйся, - сказал Михаил. - Время есть. Тебя никто не торопит. Никто не принуждает.
   Олег усмехнулся.
   - Как же никто? - сказал он. - Да у меня такое ощущение, что в меня мертвой хваткой вцепились. На рельсы поставили, и весь мой путь на всю оставшуюся жизнь наперед за меня решили.
   - А тебе это не нравится? - спросил Михаил.
   - Кому же это может понравиться? - в свою очередь спросил Олег.
   - И жениться не собираешься? - продолжал расспросы Михаил.
   - Скажем так, особого желания не испытываю, - ответил Олег.
   - Тогда надо расставаться, - сделал вывод Михаил. - Поверь мне. Дальше будет хуже.
   Олег озадаченно посмотрел на Михаила.
   - Расставаться? - спросил он. - А как?
   Теперь пришла очередь удивиться Михаилу.
   - Ты что никогда с женщинами не расставался? - спросил он. - Насколько я знаю, у тебя не одна была.
   - С теми другое дело, - ответил Олег. - Там все помимо моей воли происходило.
   - Это как так? - удивился Михаил.
   Олег объяснил.
   - Была у меня подруга в заводской "общаге". Меня в армию забрали. Она замуж вышла. Но я ее не виню. Ждать она меня не обещала. Потом на службе был у меня роман с женой прапорщика. Там тоже все просто. "Дембель" все спишет. Тут уже познакомился на прошлый Новый год с девчонкой. Только "дружить" стали по-настоящему, приехал ее бывший парень, позвал замуж. Она согласилась. Так что мне и напрягаться не пришлось. А с этой же придется объясняться.
   Михаил кивнул. Да, мол, придется.
   - А как? - спросил Олег. - Я только настроюсь поговорить с ней серьезно, а она, как чувствует. Виснет мне на шею и тянет в койку. А потом какие уже серьезные разговоры.
   Он, уже сильно возбудившийся, взял налитую стопку и махом выпил. Михаил же свою просмаковал не спеша. Закусил и дал Олегу новый совет.
   - Если не можешь порвать с женщиной и не хочешь на ней жениться, то тогда остается только одно - "рвать когти". Иначе, рано или поздно, она тебя на себе женит.
   - "Рвать когти"? - переспросил Олег. - А куда? Домой к родителям я не хочу. На завод после шахты тоже не тянет.
   - Не обязательно к родителям, - сказал Михаил. - На другую шахту.
   Олег усмехнулся.
   - А на другой шахте она меня разве не достанет?
   - На другой шахте - да, - согласился Михаил. - В другом городе - нет. Даже если ты будешь жить в семидесяти километрах отсюда. Она за тобой не поедет. Не декабристка. Здесь у нее налаженная жизнь, работа, жилье, связи. Не бросит она все это. Даже ради тебя.
   "Не бросит", - подумал Олег, признавая правильность этих слов.
   А вслух спросил.
   - Семьдесят километров отсюда? Это куда ты мне предлагаешь ехать?
   - На "Камышовую", - ответил Михаил. - Слышал про такую?
   - Слышал, конечно. Но я никогда не собирался там работать.
   Михаил усмехнулся.
   - Еще два года назад, - сказал он, - ты и в шахте не собирался работать. Но работаешь ведь. Так что подумай. Я ведь тебе не предлагаю куда-нибудь в Донбасс или Караганду ехать. Семьдесят километров всего. В гости будешь приезжать.
   - Ладно, - согласился Олег и спросил. - Приеду я к ним на работу устраиваться, а они меня спросят, почему мне на этой шахте не работается. Уж не "летун" ли я? Кочую с места на место, нигде не задерживаюсь. Что мне им сказать?
   - Скажи, что ты человек молодой, - посоветовал Михаил. - А шахта старая. И тебе не хочется потом в зрелом возрасте место работы менять. Это, между прочим, так и есть.
   - В смысле, - спросил Олег, - так и есть?
   - В прямом, - ответил Михаил. - Шахте уже больше сорока лет. Сколько она еще проработает? Лет десять-пятнадцать, может двадцать. Да и то, если реконструкцию сделают. На других шахтах у нас в городе ситуация не намного лучше. Они почти все в одно время построены - до войны, в войну, после войны. И закрываться тоже начнут в одно время. Так что думай. Я понимаю, что ты здесь привык, но и там привыкнешь. Что тебя здесь держит, кроме подруги, с которой не можешь развязаться?
   - Не надо о подруге, - попросил Олег.
   А сам задумался. То, что он услышал, требовало серьезных размышлений. Михаил молчал.
   - Да, Миша, задал ты мне задачу, - произнес Олег, после недолгих раздумий. - Но, поди, разберусь.
   - Конечно, разберешься, - сказал Михаил. - Жизнь заставит. В конце концов, свою судьбу каждый выбирает сам. Должен сам, во всяком случае. Хуже когда за него выбирают другие.
   Они допили коньяк. После чего Михаил отправился на шахту, а Олег - в общежитие.

IX

  
   "Кто бы мог подумать, что тот разговор с Михаилом изменит мою жизнь, - размышлял Олег. - Даже и Мишка этого не ожидал когда советовал. Не думал, что я приму его совет всерьез. Так я и сам поначалу не принял".
   Наверное, неделю, после разговора с Михаилом, Олег не задумывался над его словами. Мало ли о чем толкуют между собой мужчины, особенно когда выпивают. И лишь в очередной раз, выпроваживая Ларису из своей комнаты, Олег подумал, что, пожалуй, Мишка прав и пора "рвать когти". Надо все-таки съездить на "Камышовую". Не откладывая, в ближайший выходной. Он как раз приходился на четверг. Так что отдел кадров на шахте работает.
   В первую поездку Олег отправился с ознакомительной целью. Пока только присмотреться. И не думал, что с этой поездки жизнь его медленно, но верно начнет сворачивать в другую колею.
   Когда междугородный автобус миновал поселок и переехал мост, Олег стал с любопытством глядеть в окно. Он еще ни разу не ездил куда-нибудь восточнее города. По словам местных жителей там начиналась настоящая таежная глухомань. А город, где находилась шахта "Камышовая" считался настоящим "медвежьим углом". Однако пока за окном не наблюдалось ничего похожего. Та же река, то приближавшаяся, то отдалявшаяся. Села вдоль дороги, окруженные заснеженными полями. Холмы с редкими перелесками.
   "Тоже мне таежная глухомань", - разочарованно подумал Олег.
   Но примерно через час пути за рекой показались горы. По ходу движения автобуса они становились все ближе и ближе. Заросшие лесом они напоминали Олегу склоны Заилийского Алатау, которые он видел, когда жил в Алма-Ате и ездил с подругой на Медео. Разве что здешние горы были намного ниже.
   Автобус остановился на автовокзале небольшого шахтерского города, расположенного в отрогах Кузнецкого Алатау. И Олег вышел из автобуса, совершенно не уставший за время пути. Не то, что восемнадцать лет спустя.
   - Как проехать на шахту "Камышовую"? - спросил он у прохожего.
   - Иди на ту остановку, - объяснил тот и показал рукой. - Сядешь на "семерку" и до конца.
   Олег сел на указанный автобус. Утренний "час пик" уже прошел, и ему досталось даже сидячее местечко. Что оказалось кстати. Ехать пришлось около получаса. Сначала автобус миновал мост через реку. Потом потянулась промышленная зона. Одна шахта, вторая, третья. Еще какие-то предприятия, обогатительная фабрика, автобаза.
   Потом дорога запетляла по горной долине, между берегом небольшой речки и железнодорожной насыпью. Горы, заросшие лесом и заваленные снегом, подступали вплотную к реке и насыпи.
   "Да, - подумал Олег, - не врали. Действительно глухомань. Из такого леса и в самом деле медведь может выйти".
   Неожиданно горы словно расступились. Дорога вышла в распадок - неширокую межгорную котловину. За окном появились одноэтажные дома и дачные участки. Вдали виднелись промышленные объекты - высокое здание угольного склада, похожее на две огромных консервных банки, крытая наклонная галерея.
   Автобус приближался к конечной точке маршрута. Последний отрезок пути до шахты "Камышовой" ему пришлось преодолевать по крутому подъему с надсадным звуком мотора.
   Четырехэтажный административно-бытовой комбинат шахты впечатлял. Своим видом он походил на современный дворец культуры. Но возвышающийся над ним копер вертикального ствола напоминал, что это все-таки шахта.
   Узнав, где находится отдел кадров, Олег поднялся на третий этаж. Там ему объяснили, что поводу трудоустройства надо подойти к двум часам дня. В это время будет работать так называемый "Общественный отдел кадров".
   "Что за ерунда? - подумал Олег, вспомнив, как без лишних проволочек принимали его на работу в позапрошлом году после службы в армии. - Странные тут у них порядки".
   Но делать нечего. До указанного времени оставалось еще три часа и бродить в ожидании комбинату Олегу не хотелось. Он решил съездить и ознакомиться с городом, в котором ему, возможно, предстояло жить.
   На остановке он разговорился с каким-то мужиком, работающим на шахте. Олег поинтересовался, сколько здесь зарабатывают проходчики. Причем не в самых передовых бригадах, а в обычных средних.
   - Пятьсот-шестьсот рублей, - ответил мужик и добавил. - При плане, конечно.
   - Ну, это понятно, - произнес Олег, уже знакомый с такой системой, когда при невыполнении плана заработок снижался почти в половину.
   Но все же он был приятно удивлен. В его бригаде при выполнении плана заработок проходчика не превышал четырехсот пятидесяти рублей. И это по пятому разряду. А у него по четвертому на пятьдесят рублей меньше. Но тут же у Олега возникли сомнения.
   "Вопрос в том, какой план им тут навязывают?" - подумал он.
   Город Олега тоже приятно удивил. Компактный, совершенно непохожий на другие шахтерские города, обычно состоящие из небольшого центра и разбросанных поселков, построенных рядом с шахтами. Здесь все горные предприятия находились вне города.
   "Симпатичный городок, - подумал Олег. - Может и в самом деле есть смысл сюда перебраться".
   Он прогулялся по главной улице города. Улица, как улица. Дома сталинской постройки. Непременный памятник Ленину в начале.
   Олег посетил книжный магазин. Пообедал в столовой. И книжным магазином, и обедом остался недоволен.
   "Сколько же всякой макулатуры печатают? - подумал он. - Бумагу только зря переводят, а читать нечего. И почему в городских столовых кормят хуже, чем в рабочих?"
   Затем Олег отправился на автобусную остановку. Когда он снова приехал на шахту, у дверей в кабинет начальника отдела кадров сидели в ожидании три человека. Олег присел рядом и стал ждать своей очереди.
   "Общественный отдел кадров" работал быстро. На каждого посетителя тратил не более десяти минут. Все, кто выходил из кабинета, держали в руках подписанные заявления. Это обнадежило Олега и придало ему уверенности. Через полчаса дошла очередь и до него.
   Войдя в кабинет, он быстро сориентировался в обстановке. Даже его небогатого жизненного опыта хватило, что бы понять "Кто есть кто?" из собравшихся здесь людей.
   Во главе стола начальник, точнее начальница отдела кадров - полная женщина средних лет. Крашеная блондинка, смолоду вероятно очень красивая. По одну сторону стола сидела "общественность", по другую - предложили присесть Олегу.
   "Вот этот мужик в пиджаке, но без галстука, скорее всего из профсоюза, - подумал он. - Вот этот молодой, при галстуке и при костюме, и с комсомольским значком, тоже ясно, откуда - из комитета комсомола. Дедок с орденскими планками - это ветеран".
   Олег не знал с чего начать, но ему пришли на помощь.
   - Хотите у нас работать? - спросил профсоюзник.
   - Хочу, - твердо ответил Олег.
   Хотя он и сам еще не решил, хочет или нет, но тут высказывать свои сомненья не годилось.
   - Сейчас работаете? - спросили его.
   - Да, - ответил Олег и уточнил где и кем.
   - Что вас не устраивает на нынешнем месте работы? - спросил профсоюзник. - Заработная плата или еще что?
   Олег вспомнил совет Михаила.
   - Меня все устраивает, - сказал он и, посмотрев на удивленные лица собравшихся, объяснил. - Но у меня есть знакомый горный инженер. Так вот он мне прямо говорит, что шахта старая и проработает еще лет десять-пятнадцать. В-общем до пенсии я на ней не доработаю. И об этом надо думать уже сейчас. Поэтому я и приехал сюда.
   Сидящие за столом одобрительно переглянулись.
   - Это правильно, - сказал профсоюзник. - У нас шахта молодая. В прошлом году десять лет отмечали, как первую очередь в эксплуатацию пустили.
   - Вы комсомолец? - спросил молодой человек с комсомольским значком.
   - Да, - коротко ответил Олег.
   Профсоюзник спросил, где он живет. Олег ответил, что в общежитии.
   - Вы приезжий? А откуда родом?
   - Из Казахстана, - ответил Олег и, предваряя вопрос, как он сюда попал, объяснил. - Служил здесь.
   - В каких войсках? - спросил ветеран. - Во внутренних или в стройбате?
   У Олега непроизвольно скривилось лицо.
   - Нет, - ответил он, - в дивизионе ПВО.
   - ПВО - это хорошо, - произнес ветеран и добавил. - В ПВО кого попало, не берут.
   - Давайте ваши документы, - сказал профсоюзник.
   Олег достал из внутреннего кармана пиджака и выложил на стол паспорт, свидетельство проходчика, военный и комсомольский билет. Профсоюзник посмотрел паспорт и свидетельство. Молодой человек проверил своевременность уплаты комсомольских взносов.
   - А где трудовая книжка? - спросил профсоюзник.
   - На шахте, - удивленно ответил Олег. - Я ведь работаю, еще не уволился.
   - Надо было копию взять, - вступила в разговор начальница.
   - В самом деле, - сказал профсоюзник. - Мы же не можем принимать "кота в мешке".
   - Хорошо, - сказал Олег. - В следующий раз я приеду с копией трудовой.
   - Приезжайте, - сказали ему.
   Олег попрощался и вышел из кабинета.
   Комбинат был полон народу. Вышла из шахты первая смена - самая многочисленная из четырех. Шахтеры с влажными после душа волосами спешили на электричку. Олег отправился следом за ними.
   Комбинат шахты находился на горе, а остановочная площадка электрички - под горой. Их связывала между собой крытая галерея с эскалатором, как в метро.
   Рабочая электричка, в отличие от пригородных, двигалась медленно, преодолевая расстояние в десять километров за полчаса. По дороге останавливалась, принимая людей с еще одной шахты. Работяги коротали время по-разному: кто за разговорами, кто за картами. Причем играли не только в безобидного "дурака", но и в "петуха", и в "храп". Олег определил это наметанным глазом. Азарт временами зашкаливал. Слышалась ругань и угрозы.
   Наконец электричка миновала мост через реку и прибыла в город. Народ повалил на выход. Вышло не меньше половины пассажиров. Среди них и Олег. Электричка отправилась дальше. Она объезжала город полукругом, делая еще две остановки. Но это Олег узнал уже потом. А пока его путь лежал на автовокзал.
   Первая поездка Олега осталась незамеченной никем. Ну, отсутствовал человек полдня в общежитии. Мало ли где он мог быть. В город съездил, в кино сходил, по магазинам прошелся. Олег же пока ничего никому не рассказывал. Будучи слегка суеверным, он боялся спугнуть удачу.
   К следующей поездке Олег подготовился более продуманно. Взял копию трудовой книжки. Для этого он зашел в отдел кадров. Там ему выдали специальный лист-бланк, куда Олег быстро переписал все записи из трудовой книжки. Благо их накопилось немного: "До поступления на завод трудового стажа не имеет. Принят на работу в цех N2 учеником слесаря-сборщика. Присвоена квалификация слесаря-сборщика 1-го разряда. Присвоена квалификация слесаря-сборщика 2-го разряда. Уволен с завода в связи с призывом в ряды Советской Армии. Служба в Советской Армии. Принят на работу в шахту горнорабочим подземным. Переведен проходчиком подземным 4-го разряда".
   И заключительная запись: "Продолжает работать". Копию заверили печатью и подписью.
   Выйдя из отдела кадров, Олег задал себе вопрос: "Зачем ты все это делаешь?" И тут же ответил сам себе: "Зачем, зачем? Значит так надо!"
   Вторая поездка на "Камышовую" получилась более продуманная и удачная. Олег приехал вовремя. На этот раз с ним долго не разговаривали. Помнили по предыдущему приезду. Ознакомились с копией трудовой книжки и дали чистый лист бумаги - написать заявление.
   - На какой участок определим? - спросил профсоюзник.
   - Там видно будет, - сказала начальница отдела кадров. - Его еще отрабатывать заставят.
   Олег пропустил слова об отработке мимо ушей, так как был занят написанием заявления.
   - Ждем вас, - сказал ему на прощанье профсоюзник. - Увольняйтесь и приезжайте устраиваться.
   Олег не стал дожидаться отправления электрички. Не теряя времени, добрался до города на автобусе. Хоть и переполненном, зато сэкономил полчаса. А в городе чуть ли не бегом поспешил на автовокзал.
   "Ну, вроде бы все", - подумал Олег, уже сидя в салоне междугородного автобуса.
   Он тогда еще не знал, что все только начинается.
  

X

  
   "Мне тогда по наивности казалось, - размышлял Олег, вспоминая события восемнадцатилетней давности, - что все удастся сделать за несколько дней. Но оказалось, что все не так просто".
   В отделе кадров его "обрадовали" двумя сообщениями. Во-первых: согласно прошлогоднему постановлению правительства, он должен будет после подачи заявления на увольнение отработать два месяца и только после этого получит расчет и трудовую книжку. Во-вторых: в связи с тем, что он подписал договор с шахтой и получил "подъемные" в размере 500 рублей, а сам недоработал один год из трех, то с него удержат при расчете одну треть выданной суммы.
   - Это сколько? - уточнил Олег.
   - Сто шестьдесят шесть рублей согласно договору, - ответила сотрудница отдела кадров и в свою очередь спросила. - Вам все понятно?
   - Все понятно, - ответил Олег.
   Денег было конечно жалко. Но больше угнетало то, что быстро уволиться с шахты и уехать из поселка не получалось. А это влекло за собой неизбежные, в течение двух месяцев, разборки с Ларисой. И Олег решил попытаться договориться.
   - Если надо что-то удержать, то удерживайте, - сказал он и спросил. - Но нельзя ли само увольнение как-нибудь ускорить?
   - Как? - услышал в ответ. - Мы же не можем нарушать постановление правительства.
   - Ну, бывают же разные обстоятельства, - произнес Олег. - Семейные или еще какие.
   - Разные обстоятельства должны подтверждаться документами, справками с печатью, - назидательно сказала ему сотрудница. - Есть у вас такая справка?
   Олег с сожалением развел руками.
   - Тогда идите и работайте, - сказала она. - Возможно, передумаете за два месяца.
   И Олегу уловил в этих словах некий скрытый смысл. А может быть, просто послышалось.
   Лариса не заставила себя долго ждать. Появилась в общежитии в это же вечер. Олег, наверное, только вышел из отдела кадров, как ей уже сообщили.
   - Ты что это увольняться надумал? - удивленно спросила она.
   Олег не спеша стал приводить свои доводы. И шахта здесь старая, и заработки там выше...
   - Это все понятно, - перебила его Лариса. - Я не пойму одного: почему ты со мной не посоветовался?
   "Неужели она такая наивная? - думал он, глядя в сторону. - Неужели она ничего не поняла?"
   - Твое увольнение никак не вписывается в мои планы, - продолжала она.
   Олег, наконец, посмотрел ей в глаза. Он решил, что настал момент, когда надо сказать все.
   - Я думаю, что у нас с тобой, - медленно произнес Олег, - теперь будут разные планы.
   Такого Лариса не ожидала.
   - Ты меня бросаешь? - тихо почти шепотом спросила она.
   Олег недовольно поморщился.
   - К чему такая трагедия? - спросил он. - Бросаешь! Просто мы расстаемся. Рано или поздно это должно было произойти.
   Лариса подошла к окну.
   - Я не думала, что это произойдет так быстро, - сказала она, глядя в окно. - Я вообще не думала, что нам придется расстаться. Чего тебе не хватало?
   Лариса повернулась к Олегу лицом.
   - Значит не судьба, - сказала она и неожиданно для него улыбнулась.
   Она показала глазами на кровать и предложила.
   - Может, давай, в последний раз.
   "Не стоит, - засомневался, было, Олег, но тут подумал. - А что это меняет?"
   - Давай, - согласился он.
   Лариса отдавалась ему с такой страстью, как никогда ранее. Вероятно, давая понять, что тот теряет.
   - Не провожай меня, - сказала она, когда оделась.
   И уже стоя у двери, произнесла сухим и жестким тоном.
   - Я к тебе больше не приду. Я себе цену знаю. И вот, что я тебе скажу. У тебя есть два месяца, чтобы забрать заявление и перейти ко мне жить. Решай сам.
   И ушла, смирив желание хлопнуть дверью.
   Лариса сдержала обещание и больше не появилась в общежитии. За два месяца Олегу так и не довелось увидеть ее. Даже в расчетном отделе, когда сдавал обходной лист.
   За эти два месяца Олегу не раз приходила в голову робкая мысль. Нет, не помириться с Ларисой. Об этом не могло быть и речи. Просто забрать заявление и работать дальше. Но Олег уже настроился на переезд. Что-то за эти дни изменилось в нем.
   В тот день, когда сдал обходной лист, устроил "отвальную" с Алексеем. Когда выпили по второй, Олегу вдруг стало грустно. Алексей заметил это.
   - Не хочется уезжать? - понимающе спросил он.
   - Не хочется, - признался Олег. - Привык уже здесь. Да и как оно все сложится там, на новом месте.
   - Все будет нормально, - попытался успокоить его Алексей. - Живы будем - не помрем.
   - И все-таки не хочется, - повторил Олег и тут же добавил. - Но надо. Если бы я передумал, то я себе не простил бы.
   - Надо значит надо, - сказал Алексей.
   Выпили за то, благодаря чему, несмотря ни на что. В-общем, чтобы у Олега на новом месте все нормально сложилось.
   Неожиданно Алексей произнес.
   - Мне ведь тоже придется скоро уезжать. Хотя тоже привык. Почти прикипел.
   Олег удивленно посмотрел на него.
   - А тебе-то, зачем уезжать? - спросил он.
   - Как зачем? - ответил Алексей вопросом на вопрос.
   И объяснил, что скоро женится. А после свадьбы, либо к его родителям в Осинники, либо к ней в Белово.
   - А вы уже и заявление в Загс подали? - спросил Олег.
   - Пока еще нет, - ответил Алексей, - но все к этому идет. И знаешь я этому очень рад. Не такой уж я оказывается закоренелый холостяк.
   - Ну что ж, - промолвил Олег, "переварив" новость. - Как говорится, совет да любовь.
   Выпили за счастливую семейную жизнь Алексея и Елены. Дальше пили уже без тостов, пока не "вырубились".
   На следующий день, когда получал расчет, Олег случайно встретился у окошка кассы с Борей Черенковым.
   - Увольняешься? - спросил Боря.
   - Уже знаешь? - ответил Олег вопросом на вопрос, хотя и не удивился.
   - Да слышал, - ответил Боря и спросил. - От подруги сваливаешь?
   "Вот дает! - подумал Олег, испытав даже какое-то восхищение. - Все знает. Как в той песне: от людей на деревне не спрячешься".
   Но вслух ничего не сказал.
   - Ну, и правильно делаешь, - неожиданно произнес Боря.
   Олег удивленно посмотрел на него.
   - И это ты мне говоришь? - спросил он. - Ты же сам женился сразу после службы в армии.
   - Дурак был, - признался Боря. - Знал бы, что за штука эта самая семейная жизнь, до сих пор не женился бы.
   Олег усмехнулся и вспомнил слова из известной кинокомедии: "Нет такого мужа, который хотя бы на час не мечтал стать холостяком".
   - А здесь, что делаешь? - спросил Олег.
   - Аванс внеочередной выписал, - ответил Боря.
   - Финансы поют романсы, - понимающе произнес Олег и опять спросил. - С женой уже не думаешь разводиться?
   - Живем, - ответил Боря и добавил. - Пока.
   Само собой Олег не мог уехать, не попрощавшись с Михаилом. В суете сборов перед отъездом он сумел выкроить время и навестить его. В тот день Михаил познакомил Олега со своей женой. Тому Катя понравилась - приятная женщина. Не красавица, но обаятельная. Конечно же, накрыла на стол. Посидели, немного выпили.
   - А меня на ваш восьмой участок сватают, - сообщил Михаил.
   - Кем? - поинтересовался Олег.
   - Начальником, - ответил Михаил.
   - А нашего куда? - Олег по привычке говорил нашего, хотя уже не имел к участку никакого отношения. - На повышение или на понижение?
   - Он увольняется, - ответил Михаил. - Уходит на другую шахту.
   - И ты согласен? - спросил Олег.
   - Я думаю, что соглашусь, - сказал Михаил, как о чем-то давно решенном. - Надо "расти".
   Уже когда прощались Михаил и Катя наперебой приглашали Олега заходить в гости, если будет в городе.
   - Обязательно зайду, - пообещал он.
   Олег и в самом деле приезжал к ним в гости. И не один раз. И даже видел их новорожденного сына, тоже названного Михаилом. Но потом новые заботы на новом месте стали отнимать все его время. Два года спустя, будучи по делам в поселке, Олег решил заглянуть к Михаилу. Но там уже жили другие люди. От них Олег узнал, что семья Гурьевых получила другую квартиру. Как говорится в пословице: "Не было бы счастья, да несчастье помогло". После взрыва в шахте осенью восемьдесят пятого года семья одного из погибших переехала в новую улучшенную квартиру. А Михаила с семейством переселили в освободившуюся. Ее адреса новые жильцы, к сожалению, не знали.
   Что касается Алексея Воронцова, то после отъезда Олег видел его только один раз. Алексей, как и собирался, женился и уехал из поселка. О дальнейшей его жизни Олег не имел никаких сведений.
  

XI

  
   Олег прошел мимо памятника погибшим на войне. В отличие от прошлого раза прошел, не задерживаясь, лишь мельком бросив взгляд. Ему вспомнилось, как 9-го мая - на День Победы возле памятника собирались ветераны.
   "Они и сейчас, наверное, собираются, - подумал Олег. - Не зря же памятник отремонтировали".
   Заслуженных ветеранов в поселке хватало. Был даже один полный кавалер ордена Славы. Сейчас конечно осталось меньше. Годы все-таки берут свое. Но даже тогда - в восьмидесятые, на общем фоне выделялся Он. Олег не помнил, как Его звали. В памяти у него Он остался, как "Бывший комбат". Не обратить на него внимания было нельзя. Не каждый день увидишь человека с пятью боевыми орденами на груди. "Красное знамя". Две "Красных звезды". Две "Отечественных войны".
   "А ведь это было в восемьдесят третьем году, - подумал Олег. - Значит оба ордена Отечественной войны - фронтовые, а не юбилейные - восемьдесят пятого года чеканки".
   Олег познакомился с бывшим комбатом совершенно случайно. На первый взгляд в нем не было ничего примечательного. Обыкновенный старикан лет шестидесяти. Разве что орденские колодки на потертом пиджаке говорили о его боевом прошлом. Бывший комбат зашел в гости к Михаилу, который приходился ему не то дальним родственником, не то давним знакомым. Не обошлось без небольшого застолья. "Раздавили" бутылку водки на троих. Разговорились.
   - Вы в каких войсках воевали? - спросил Олег.
   - В бронетанковых, - ответил бывший комбат.
   - У меня дядя на фронте тоже был танкистом, - сказал Олег.
   - У кого воевал, не знаешь? - спросил бывший комбат.
   - Знаю, - ответил Олег, - у Богданова.
   - Вторая гвардейская танковая армия, Первый Белорусский, - понимающе произнес бывший комбат. - А я у Рыбалко. Слышал?
   - Конечно, - ответил Олег. - Третья гвардейская танковая армия, Первый Украинский.
   - Разбираешься, - удивленно сказал бывший комбат.
   В школьные годы, особенно в старших классах, Олег, мечтая стать офицером, перечитал уйму книг об армии, о войне. В том числе и военных мемуаров. Кое-что сохранилось в памяти и до сих пор. Нашлось бы, о чем поговорить с бывшими фронтовиками.
   - А вашим корпусом кто командовал? - спросил он бывшего комбата. - Новиков?
   - Точно, Новиков, - подтвердил тот, еще больше удивившись.
   - А бригадой? - снова спросил Олег. - Драгунский?
   - Нет, - ответил бывший комбат. - Дважды Герой Советского Союза Давид Абрамович Драгунский командовал 55-й танковой бригадой. А я в 54-й воевал. У нас тоже был свой дважды Герой - майор Хохряков Семен Васильевич. Командир 2-го батальона. Слышал про такого?
   - Слышал, - произнес Олег и добавил. - Погиб в конце войны.
   - Да, - сказал бывший комбат и вздохнул, - на второй день Берлинской операции. Немцы нас тогда отчаянно контратаковали. Бригада за один день два десятка танков потеряла. Сгоревшими и подбитыми. Знаешь, что это такое? По подсчетам каждый второй танкист из подбитых танков погибал. Целыми экипажами сгорали. А мне вот повезло. Снаряд в мотор. Машине конец, зато экипаж цел.
   Они помолчали. Потом Олег снова спросил.
   - А вы офицером после училища стали?
   - Нет, на фронте. Прошел, как говорится, путь от заряжающего до командира батальона.
   - А призывались, откуда? - спросил Олег.
   - Отсюда, - ответил бывший комбат. - Сюда же и вернулся в августе сорок пятого. Нас тогда самых первых демобилизовали. Тех, кого из запаса призвали, и нас - офицеров военного времени, кого в кадрах не собирались оставлять. Да еще всяких там воспитанников, сыновей полков. Кому в сорок пятом восемнадцать не исполнилось. И, что характерно, их потом на срочную службу уже не призывали. А тем, кого призвали в войну, еще три года служить пришлось.
   - Я знаю, - произнес Олег. - У меня дядя три года служил после войны.
   - А у тех, кого сразу после войны призвали, - продолжал бывший комбат, - служба лет на восемь затянулась.
   - Отец рассказывал, что застал таких служивых. Он уже в пятидесятых призвался. А вы кто по званию были?
   - В войну - гвардии капитан, - ответил бывший комбат и усмехнулся. - А потом в запасе, лет через десять, майора дали.
   - А почему вас все-таки в кадрах не оставили? - удивленно спросил Олег. - Капитан, командир батальона, боевой опыт, награды. Почему?
   - Я смолоду дерзкий был, нагрубить мог, - ответил бывший комбат и в глазах у него мелькнул горделивый огонь. - А начальство таких не любит.
   - Да ты и в мирной жизни таким остался, - подтвердил Михаил.
   Они еще долго разговаривали. Много чего рассказал бывший комбат. И про Курскую дугу, и про Сандомирский плацдарм, и про штурм Берлина...
   "Интересно, - подумал Олег. - Жив ли он еще?"
   Прикинул и решил, что вряд ли. Ему тогда было не менее шестидесяти. Или около того. Сейчас значит восемьдесят. Да еще всю жизнь в шахте отработал. Это в те-то сороковые-пятидесятые. Вряд ли жив. Снесли, поди, на гору, на кладбище. Остались ордена в семьях у детей. Фронтовые фотографии в альбоме. Наградные документы в архиве министерства обороны. Вроде немного. Но, как говорил учитель истории в известном фильме: "От большинства остается тире между двумя датами".
   Олег вздохнул и неожиданно подумал.
   "А может быть, я зря хороню его? Может, он еще все-таки жив?"
   И от этой мысли на душе стало как-то веселее.

XII

  
   Олег перешел пустые железнодорожные пути, пересек двор перед административно-бытовым комбинатом и вошел внутрь здания. Поднялся на второй этаж и оказался возле отдела кадров. Через приоткрытую дверь доносился разговор. Олег без стука, лишь спросив разрешение, вошел в кабинет. Он увидел двух женщин. Саму начальницу и посетительницу - женщину лет сорока приятной внешности. Как писали в старинных романах: "со следами былой красоты". Лицо ее показалось Олегу знакомым и потому, здороваясь с начальницей, он кивнул и ей тоже. Она, ничуть не удивившись этому, ответила на его приветствие.
   "Видно у них как в деревне, - подумал Олег, - все здороваются друг с другом".
   Посетительница, как оказалось, уже собиралась уходить.
   - Ну, так я тогда, Татьяна Ивановна, в следующий раз зайду, - сказала она.
   - Заходите, - сказала начальница и обратилась к Олегу. - Вы по какому вопросу?
   - За справкой, - ответил Олег и напомнил. - Я у вас был две недели назад.
   Посетительница тем временем покинула кабинет.
   - Да-да, припоминаю, - ответила Татьяна Ивановна и попросила. - Назовите, пожалуйста, вашу фамилию.
   Олег назвал. Она поискала в столе, а затем достала и протянула ему две бумажки, схваченные между собой канцелярской скрепкой.
   - Держите, - сказала Татьяна Ивановна. - Посмотрите все ли верно.
   Олег внимательно прочитал обе бумажки. Одна оказалась справкой, подтверждавшей, что Олег Владимирович Суханов работал на шахте с такого-то по такое-то в качестве горнорабочего подземного и с такого-то по такое-то в качестве проходчика. Вторая бумажка была чем-то вроде исторического формуляра, из которого можно было узнать обо всех изменениях, происходивших с шахтой со дня основания и по настоящее время. Среди структур, перечисленных в ней - министерств, угольных комбинатов, производственных объединений - имелся даже Народный Комиссариат внутренних дел. Сейчас же шахта считалась муниципальным унитарным предприятием, хотя уже не добывала уголь, а лишь качала воду.
   - Все верно, - сказал Олег.
   Он попрощался и вышел из кабинета. Спустился на первый этаж и вышел во двор. Там Олег неожиданно наткнулся на ту самую незнакомую посетительницу, виденную им в отделе кадров. Она явно кого-то ожидала.
   - Вы, случайно, не меня ждете? - шутливо спросил Олег.
   - Вас, - нисколько не смущаясь, ответила незнакомка.
   Произнесла она это вполне серьезным тоном, чем немало озадачила Олега.
   "Что ей от меня надо?" - подумал он.
   - У вас какое-то дело ко мне? - спросил Олег.
   - Нет, - ответила незнакомка. - Никаких дел у меня к вам нет.
   Олег еще больше удивился.
   - Тогда зачем вы меня ждете? - спросил он.
   - Я прошу прощения за свое женское любопытство, - извинилась незнакомка и объяснила. - Ваше лицо показалось мне знакомым, и я бы не успокоилась, пока не выяснила, откуда я вас знаю.
   "Что ж, - подумал Олег. - Честно и откровенно".
   Они уже не стояли на месте, а медленно шли рядом. Единственная дорога от шахты к поселку в любом случае делала их попутчиками.
   - Ваше лицо мне тоже показалось знакомым, - произнес он и добавил. - Но я бы, честно говоря, не очень-то и расстроился, если бы не узнал кто вы такая.
   Незнакомка вздохнула.
   - В этом и заключается разница между нами женщинами и вами мужчинами, - сказала она. - Мы женщины слишком часто принимаем близко к сердцу то, к чему вы мужчины совершенно равнодушны.
   Разговор приобретал какой-то двусмысленный характер. А такой разговор, пусть даже и с симпатичной женщиной близкого возраста, не входил в планы Олега. Но и так просто взять и распрощаться он тоже не мог. Олег задумался, пытаясь сохранять доброжелательное выражение лица. Затянувшуюся паузу прервала незнакомка.
   - Я догадываюсь, что вы работали на нашей шахте, - сказала она. - А теперь приехали за справкой. Я правильно думаю?
   - Правильно, - ответил Олег. - Я действительно работал на этой шахте, но только очень давно. Двадцать лет назад.
   - А на каком участке?
   Олег ответил, что на восьмом. Незнакомка от неожиданности даже остановилась на мгновенье.
   - У меня муж на восьмом участке работал, - сказала она.
   - А как его зовут? - спросил Олег.
   - Виктор Гордеев.
   Теперь от неожиданности остановился Олег. Он не смог скрыть своего удивления. Незнакомка с недоумением посмотрела на него.
   - Что с вами? - спросила она.
   - Вы - Наталья Гордеева? - в свою очередь спросил Олег. - Вы работали ламповщицей?
   - Да, - ответила Наталья и спросила. - Значит, вы меня помните?
   - Я ведь у вас в окошке светильник получал, - объяснил Олег. - А вспомнил вас, когда вы про мужа сказали. Я с ним в одной бригаде работал. И даже в одном звене.
   - А так бы и не вспомнили? - обиженно спросила она. - Я что, так сильно изменилась?
   - Все мы меняемся, - уклончиво ответил Олег и тут же сделал ей комплимент. - Но вы по-прежнему красивая.
   - Спасибо! - поблагодарила его Наталья и сказала. - А вот я вас помню смутно, хотя вы и с моим мужем вместе работали.
   "Зато, какие взгляды на меня бросала в свое время, - подумал Олег. - Такое не забудешь. А может она не одному мне такие взгляды дарила?"
   И, словно подтверждая его мысли, Наталья сказала.
   - Вас ведь много было.
   Конечно, она имела в виду совсем другое. А не то, что подумал Олег.
   - К тому же, - продолжала Наталья, - вы ведь недолго на шахте работали.
   Олег с ней не согласился.
   - Недолго? - спросил он и возразил. - Но это как сказать. Два года в молодости - это не два года в зрелости. В армии два года так вообще вечностью кажутся.
   Наталья не стала спорить.
   - Может быть, вы и правы, - произнесла она.
   Олег искоса еще раз оглядел Наталью. Хотел сделать это незаметно. Не получилось. Она перехватила его взгляд, но ничего не сказала. Красивым женщинам нравится, когда на них так смотрят. А выглядела она, надо признать, очень даже неплохо. Правда, вместо точеной фигурки, была приятная, даже на взгляд, полнота. Тонкое изящное лицо с возрастом округлилось, но осталось по-прежнему миловидным. Вместо длинных распущенных волос - короткая стрижка. Натуральный темно-русый с бронзовым отливом цвет сменил искусственный каштановый оттенок. И лишь серо-зеленые глаза как будто совсем не изменились, остались прежними. Только взгляд их был не откровенно призывный, а усталый, хотя и заинтересованный одновременно.
   "А ведь она могла бы стать моей женой, - неожиданно подумал Олег. - Ведь если бы я откликнулся на ее зовущие взгляды, то неизвестно чем бы это закончилось. Ведь и Вероника была замужем, когда я с ней познакомился".
   Его размышления прервала Наталья.
   - А вы, на какой шахте сейчас работаете? - спросила она.
   - На "Камышовой", - ответил Олег.
   - В другом городе значит, - сделала вывод Наталья и снова спросила. - А сейчас куда направляетесь?
   - К "Переправе", - ответил Олег. - Там сяду на проходящий автобус и поеду домой.
   - Так нам по пути, - сказала Наталья. - У меня подруга в "Переправе" работает. Мне с ней повидаться надо.
   - А вы не боитесь идти рядом с посторонним мужчиной? - спросил Олег.
   Наталья посмотрела на него удивленными глазами.
   - Вы что, такой опасный человек? - спросила она. - Маньяк? Серийный убийца?
   - Нет, - ответил Олег. - Я имел в виду другое.
   - Что именно? - спросила Наталья, хотя, конечно же, догадалась.
   - Вдруг вас со мной какие-нибудь ваши знакомые увидят, - пояснил Олег. - Вопросы возникнут. Разговоры пойдут.
   - Но мы ведь с вами идем не под ручку и не в обнимку, - возразила Наталья.
   Они проходили мимо дома, подготовленного к сносу.
   - А вот здесь мы когда-то жили, - сказала Наталья, имея в виду свою семью.
   - Я знаю, - произнес Олег.
   - Откуда? - удивленно спросила Наталья.
   - Я все-таки работал с вашим мужем в одной бригаде, - напомнил Олег. - И даже в одном звене. Со смены вместе по домам расходились.
   Он помолчал и спросил.
   - А сейчас вы где живете?
   - Здесь недалеко, - ответила Наталья, - в новом микрорайоне.
   Олег вспомнил, что микрорайон на пустыре рядом с поселком начали строить лет двадцать назад. Теперь там стояли десятки девятиэтажных домов.
   - А муж ваш, где работает, Наташа? - спросил Олег. - На другой шахте?
   - Работал на другой шахте, - ответила она. - Вывели на-гора по состоянию здоровья в прошлом году. Получает пенсию по стажу, выплаты по "регрессу". Работает жилищной конторе слесарем.
   - А вы где работаете? - спросил Олег.
   - Вы не поверите, но на том же самом месте, - ответила Наталья. - На шахте, в ламповой. Правда, нас там осталось всего несколько человек. Но пока люди ходят в шахту воду качать, им надо светильники выдавать.
   Они проходили мимо здания бывшего общежития.
   - А вот здесь я жил, - сказал Олег и спросил. - Вы не знаете, что здесь теперь будет?
   - Нет, - ответила Наталья, - не знаю.
   Какое-то время они шли молча. И Олег вдруг внезапно сделал вывод: не могла стать Наталья его женой. Не был он в нее влюблен, как в Веронику. Нравилась она ему - это да. Но не настолько, чтобы уводить ее от мужа. Вот Лариса вполне могла выйти за него замуж. Она этого и хотела. Неизвестно, как бы жизнь дальше сложилась, но могла бы. А Наталья нет.
   И тут Олег решился спросить. Решился потому что понял, другого случая вероятно не представится. Как он теперь понимал Наталью, дожидавшуюся его во дворе, сгорая от любопытства.
   - Скажите, Наташа, а вы не помните такую Ларису Черникову? - спросил он. - Она еще на шахте в расчетном отделе работала.
   Наталью его вопрос удивил.
   - Конечно, помню, - ответила она и спросила. - А почему вы о ней спрашиваете? Вас что-то связывало?
   Наталья внимательно посмотрела на Олега. Закусив нижнюю губу, два раза кивнула.
   - Вот теперь я вас вспомнила, - сказала она. - У вас был роман с Ларисой. Потом вы уехали. Бросили ее.
   Последние слова она произнесла с укором. Олег это задело. Как будто он соблазнил невинную девушку и бросил ее с ребенком на руках.
   - Насколько я знаю, - сказал Олег, - она не очень-то переживала и вскоре вышла замуж. Говорят, за какого-то большого начальника, который из-за нее развелся с женой. Как говорили в старые времена - выгодная партия. Правда, еще говорят, что он был старше ее лет на десять.
   - На пятнадцать, - уточнила Наталья.
   - Даже так, - задумчиво произнес Олег. - Значит, вы ее хорошо знаете. Ну и как она поживает?
   - Никак, - ответила Наталья.
   - Что значит никак? - удивленно спросил Олег.
   - То и значит, что никак, - ответила Наталья и пояснила. - Она умерла несколько лет назад. А вы не знали?
   - Я не был в поселке лет пятнадцать, - ответил Олег и спросил. - А что случилось? Болезнь или несчастный случай?
   - Рак, - коротко ответила Наталья.
   - А дети у нее остались? - спросил Олег.
   - У нее не было детей, - ответила Наталья.
   Какое-то время шли молча. Наталья искоса бросала взгляды на Олега, но тот молчал и она не выдержала.
   - Вы меня извините, пожалуйста. Зря я, наверное, все это вам сказала. Не мне решать, виноваты вы или нет.
   - Не берите в голову, - успокоил ее Олег. - Значит, так суждено мне было все это узнать.
   Разговор как-то сразу прекратился. А вскоре дошли и до самой остановки.
   - До свиданья, - сказала на прощанье Наталья. - Может быть, увидимся еще когда-нибудь.
   - Возможно, - произнес Олег и добавил. - Хотя я в этом не уверен.
   - Кто знает, - произнесла она и загадочно улыбнулась.
   И этой улыбкой она напомнила ту прежнюю Наталью. Олег проводил ее взглядом. Наталья зашла в пивную со служебного входа.
   "А ведь Витька, пожалуй, был у нее не единственным, - пришла ему в голову внезапная мысль. - Интересно, а смог бы я ее уговорить, соблазнить прямо сейчас? Кто знает? Может быть, и смог. Подождать пока она выйдет и предложить. Давай, мол, не будем дожидаться, пока судьба сведет нас снова, а используем выпавший нам шанс. Может, конечно, и послать куда подальше, а может и согласиться. Зря, что ли она так улыбалась. Конечно, гостиницы у них в поселке нет, но наверняка кто-нибудь сдает квартиру посуточно или с почасовой оплатой. Только зачем мне это надо? Даже если все удачно получится, то неизвестно, чем это закончится. Не соблазнился двадцать лет назад, и сейчас не стоит".
   Олег стоял на остановке, ожидая автобус. Разговор с Натальей и пасмурная погода безнадежно испортили ему настроение на целый день.
   "Хоть бы Оксанка ни о чем не догадалась, - подумал он, - а то начнет приставать с расспросами".
   Жена каким-то неведомым чутьем определяла у него перемену настроения.
   "Угораздило же меня встретиться с этой Наташкой! - ворчал про себя Олег. - Жил - не тужил, ничего не знал про Лариску. А тут на тебе - привет из прошлого! Как будто кто-то специально подстроил эту встречу".
   Но тут ход мыслей у него принял иное направление.
   "Неужели ты из-за нее так расстроился? - задал Олег вопрос самому себе. - Ведь когда-то не знал, как от нее избавиться. Ну, умерла. Что ж поделаешь? Мало ли ты народу уже перехоронил? Не в Лариске тут дело. А в чем? Так сразу и не ответишь. Как любил говорить Михаил Гурьев, без бутылки тут не разберешься".
   Олег подумал, что может надо по приезду зайти к Вадиму Шестакову. Взять пол-литра традиционного русского антидепрессанта и попытаться разобраться. Но поразмыслив, решил этого не делать. Вадим начнет разговоры про "кризис среднего возраста" и тому подобное. Не стоит загружать голову подобными разговорами. Особенно в такой день. А то вообще ум за разум зайдет. Но в другой раз об этом стоит с ним поговорить.
   Олег сделал неожиданный вывод для себя.
   "Не только шахта - дело темное, - подумал он, - но и вся наша жизнь такая. Бредем как будто в горной выработке с потухшим светильником. Словно севший аккумулятор на мгновенье даст свет и снова тьма".
   К остановке подъехал междугородный автобус. Он и отвлек Олега от размышлений о смысле жизни и о том, есть ли этот смысл на самом деле.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"