Сотню лет влачит глыбой цельною,
До морщин, гранит, жизнь бесцельную.
А под камнем спят - так беспечно,
Пятьдесят солдат - спят навечно.
Здесь свершили расстрел, но гранит уцелел,
Как последний свидетель предательских стрел.
Тихо отдан приказ - лишь один только раз,
И скатились тела, под откос, на показ,
Где рыдая навзрыд, о свободе грезит
Окровавленный, но уцелевший гранит:
"Вот бы небыло стен, и окончился плен,
И не капло кровью из пламенных вен,
А вокруг был простор малахитовых гор,
И трава прорубалась из каменных пор..."
Он бы с ними стоял, и от счастья рыдал,
И унёсся б с друзьями в последний обвал,
Чтобы снова родиться, и снова мечтать,
И попавших в засаду от пуль защищать...
Но покоился камень средь кладбища плит,
Где мечтает лишь кремень, лишь смерть говорит.
Он умел лишь молчать, только плакать умел.
Среди мёртвых мечтать даже он не посмел!