Аннотация: Читали книгу Пауло Коэльо "Алхимик"? Один из вариантов продолжения...
"Когда боги хотят наказать нас, они внимают нашим молитвам."
О.Уайльд
"Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется..."
Ф.И.Тютчев
"...люди почти никогда не видят причин и мотивов того или иного действия, а видят только следствие вещественных взаимодействий в природе."
В.П.Аванесян, С.Д.Авдеев. "Цивилизационный кризис энергетического сознания и пути его преодоления."
Предисловие/Пролог
Книга "Алхимик" Пауло Коэльо произвела на меня самое большое впечатление из всех его книг. Может, потому, что попалась она мне первой, а может потому, что действительно самая сильная. Но, как это обычно бывает, то, что нравится, хочется сделать еще лучше. И пошли вопросы, на которые книга не дает ответов. Согласен, что художественная литература должна ставить вопросы, но не обязана на них отвечать (в отличие, скажем, от научно-популярной), однако такое количество загадок, как в "Алхимике", мне раньше не встречалось. Кроме того, далеко не со всеми утверждениями уважаемого мной автора я могу согласиться. Ходил я ходил с этим камнем в груди, перекладывал его перекладывал с места на место, но в конце концов не выдержал и разразился предлагаемым вашему вниманию продолжением, в котором посмел изложить свое видение изложенных в книге коллизий и запутать и без того непростые вопросы своими домыслами.
Для лучшего восприятия мне кажется полезным перед прочтением нижеизложенного текста про(пере)читать "Алхимика". Что, некогда? Ну хотя бы пролистать? Тоже... Тогда для тех, кто лишен роскоши чтения, я воспроизвожу последние строки книги:
" Юноша улыбнулся и продолжал копать. Через полчаса лопата наткнулась на что-то твердое, а еще час спустя перед Сантьяго стоял ларец, полный старинных золотых монет. Там же лежали драгоценные камни, золотые
маски, украшенные белыми и красными перьями, каменные идолы, инкрустированные бриллиантами, -- трофеи завоеваний, о которых давным-давно забыла страна, добыча, о которой ее владелец не стал рассказывать своим детям.
Сантьяго вытащил из сумки Урим и Тумим. Они лишь однажды, в то утро на рынке, пригодились ему: жизнь и без них давала ему верные знаки.
Он положил их в ларец -- это тоже часть его сокровищ: камни будут напоминать ему о старом царе, которого он никогда больше не встретит.
"Жизнь и в самом деле щедра к тем, кто следует Своей Стезей, -- подумал он и вспомнил, что надо пойти в Тарифу и отдать десятую часть старой цыганке. -- Как мудры цыгане! Должно быть, оттого, что много странствуют по свету".
Он снова ощутил дуновение ветра. Это был "левантинец", прилетевший из Африки, но на этот раз он не принес с собой запах пустыни, не предупреждал о нашествии мавров. Теперь Сантьяго различил в нем такой знакомый аромат, звук и вкус медленно приближавшегося и наконец осевшего у него на губах поцелуя.
Юноша улыбнулся: то был первый поцелуй Фатимы.
-- Я иду, -- сказал он, -- иду к тебе, Фатима."
Итак...
1
- Только решу, что с этим делать, и иду.
Сантьяго еще раз поднял ларец. Весил он немало - далеко не унесешь. Кроме того, тащить сокровища в ларце безрассудно и по крайней мере неудобно. "Алхимик говорил, что случившееся дважды непременно случится и в третий раз. Деньги у меня отбирали уже трижды, но это вовсе не значит, что четвертого не может быть," - рассудил юноша.
Забирать с собой всё, пожалуй, не стоило. Сантьяго решил переложить содержимое в котомку, а ларец закопать. Была даже мысль оставить и часть клада - всё равно сразу столько не понадобится, но, поразмыслив, Сантьяго отказался от нее. "Если я сюда забредал с овцами, то и любой другой пастух запросто может зайти. Спрятать, как было, уже не получится, внимательный человек сразу заметит, что здесь недавно копали. И если я дошел досюда, то должен испить эту чашу до дна. Оставлю ларец с камнями. Он тоже чего-то стоит, и потом, вдруг Урим и Тумим помогут еще кому-то и станут началом чьей-то Стези?".
Юноша аккуратно переложил сокровище в сумку, пытаясь хотя бы приблизительно оценить его стоимость. Получалось очень много, настолько много, что он даже в самых смелых предположениях не мог себе вообразить такую сумму. Он еще кое-как представлял цену золотых монет, но идолов, инкрустированных драгоценными камнями, он никогда раньше в руках не держал и даже примерно не знал, что за них дадут ювелиры.
Парень не стал мучиться сомнениями и побыстрее закончил задуманное. Когда он закопал ларец и замаскировал место, солнце уже перевалило за полдень и надо было торопиться, иначе в Тарифу засветло не попасть. Чтобы не привлекать к себе внимания, он и лопату припрятал неподалеку от церкви.
Сантьяго взвалил на плечи сумку и двинулся в путь. Он шел по возможности быстро, но такое движение, да еще с грузом, отнимало много сил. Через час он остановился передохнуть в тени деревьев. Сбросив с себя котомку, изрядно натершую лямками плечи, он почти упал на землю, достал флягу и большими глотками выпил теплое вино. Через пару минут измученное ходьбой тело расслабилось. Юноша закрыл глаза, перед ним замелькали яркие картинки недавних событий. Особенное впечатление произвело на него первое в жизни дальнее морское путешествие, когда он из Александрии с попутным торговым кораблем добирался до Андалусии. Шли долго, он даже кое-чему научился, хотя и считался пассажиром. Вспомнилось, как при расставании в Гибралтаре капитан звал его идти с ним дальше, в Англию. Соблазн был велик, морские просторы манили его сильнее сокровищ, но Сантьяго все же отказался: не мог же он именно сейчас бросить своё дело! Кроме того, его ждала Фатима. А вот сейчас, когда цель достигнута, он впервые обратился к внутренним весам, на одной чаше которых лежали страсть к неизведанным приключениям и тяга к восхитившим его морским просторам, а на другой - Любовь. Пока Любовь была заодно с целью, их перевес был ощутимым, но теперь чувство осталось один на один с охотой к перемене мест, и чаши двинулись к равновесию. "У меня еще много дел," - отогнал сомнения Сантьяго. Он поднялся не совсем отдохнувшим, взвалил на плечи сумку и двинулся дальше.
2
Идти становилось всё тяжелей и тяжелей. Солнце жарило беспощадно, как обычно бывает в Андалусии в это время, а ветры - и "левантиец", и местный - куда-то улетели.
- Тебе сегодня нелегко? - Сантьяго услышал знакомый голос. - Я не могу стать холоднее только для тебя, моя работа - светить всем одинаково.
Сантьяго остановился, перевел дух и осторожно поднял голову.
- Не смотри на меня, - упредило его солнце. - Ветер нынче улетел по своим делам и не поможет тебе. Я не обижусь, если ты не будешь смотреть на меня.
- Благодарю, - опустил голову Сантьяго. - Я и не виню тебя ни в чем. Лучше, если ты есть - я это понял в море.
- Ты, я вижу, достиг своей цели?
- Да...отчасти.
- Когда мы говорили с тобой в пустыне, ты сказал, что тот, кто найдет свои сокровища, станет лучше. Ты уже изменился?
Сантьяго задумался. Несколько минут он шел молча, а когда пауза стала неприлично долгой, ответил:
- Еще не знаю. Времени прошло мало, я пока не привык к богатству. Давай поговорим об этом позже, ладно?
- Я не тороплю, у меня времени - целая вечность, а у тебя намного меньше - решения надо будет принимать уже сегодня. Надеюсь, что Любовь, о которой ты говорил в прошлый раз, не даст тебе ошибиться.
- И я надеюсь. Раз я добрался до цели, значит в этом есть какой-то смысл, значит с этого момента начнется следующий этап. Ты все увидишь.
- Да. Я буду посматривать. Зови, если что, -голос затих в вышине.
- Спасибо! - вслед ему прошептал Сантьяго.
3
В город молодой человек пришел почти в потемках. За всю дорогу он так и не нашел исчерпывающего ответа на "солнечный" вопрос. "Да, что-то во мне изменилось," - размышлял Сантьяго. - "По крайней мере, я теперь думаю не о том, идти мне к цели или нет, а о том, что мне теперь делать со своим сокровищем и вообще: что мне делать дальше?" Раньше, пока он шел своей дорогой, даже накопленные нелегким трудом деньги были не целью, а средством для очередного шага. Но вот все шаги сделаны, цель достигнута - денег стало еще больше. Всё время после отплытия в Африку он совершенно не думал об использовании клада. Это, видимо, было правильно: сколько людей очень толково заранее делят еще не полученное, а потом, не достигнув столь желанного благополучия, плачут и обвиняют в неудаче всех: близких, дальних, обстоятельства, правителей, вплоть до...страшно сказать, дабы не поминать всуе!
Сантьяго благополучно избежал этой западни, однако решения действительно надо было принимать уже сейчас. Чем ближе была Тарифа, тем больше он колебался. Даже такой простой, но неизбежный вопрос, как ночлег, ставил его в тупик. Будь всё по-прежнему, он не раздумывая остановился бы у друга, которому тогда, после встречи с Мелхиседеком, продал отару. Раньше всё было просто: и он, и друг добывали себе на жизнь одинаково тяжким трудом и если кто-то и заработал бы больше, то все понимали, что завтра маятник качнется в противоположную сторону, удача повернется лицом к другому и всё вернется на круги своя. Делить им было нечего, поскольку, в сущности, ни у кого ничего и не было. Теперь у него было, и было немало. Конечно, можно сделать вид, что ничего не произошло, вести себя так, как будто еще вчера Сантьяго продал, ничего не объясняя, всех своих овец и без малого два года жил в соседнем городке, а сейчас зашел проведать старого приятеля. Друг наверняка не стал бы выспрашивать лишнего (а иначе что это за друг, если требует сказать больше, чем ты хочешь?), но каким тогда будет другом он, Сантьяго, если что-то скроет? Ему не хотелось рассказывать о сокровищах кому бы то ни было до тех пор, пока он не нашел им применения.
Ночевать в таверне тоже не очень хотелось, дабы не подвергать себя излишнему риску. И вот он уже пришел в город, но так ничего и не придумал. "Если меня довели до клада, то наверняка будет знак, как поступить дальше," - успокоил себя Сантьяго. - "Пойду в таверну. Я очень устал и говорить даже с другом уже нет сил. Лучше зайду к нему завтра".
Парень прошел окраину, где жил его друг, и направился к пристани, неподалеку от которой горел огнями постоялый двор. Ничто и никто его не отвлек, поэтому он решил, что отсутствие знаков - тоже знак, значит, он поступил правильно.
4
В таверне было многолюдно. Сантьяго не собирался задерживаться в общем зале и сразу попросил комнату. Девчонка, носившая по залу кружки пива, на обратном ходу взялась позвать хозяина, чтобы тот, когда освободится (все нормальные хозяева всегда чем-то заняты), проводил гостя в опочивальню.
- А пока не желает ли молодой человек чего-нибудь выпить? - стрельнув глазами, предложила девчонка.
- Не откажусь, - ответил Сантьяго, не обратив ни малейшего внимания на откровенный девичий выстрел. - Принеси-ка мне стакан вина.
Парень устало опустился на ближайшее свободное место. Девчонка через минуту принесла вино и заговорщицки прошептала ему на ухо, что хозяин просил прощения за задержку и вот-вот будет. Сантьяго взял стакан, зажмурился от предвкушения и принялся не спеша пить.
- Сантьяго? - услышал он за спиной голос друга, от встречи с которым так "благополучно" ушел. - Так это ты?
Не торопясь, Сантьяго допил вино. За это время в голове пронеслись табуны мыслей, но как в массе мчащихся лошадей трудно высмотреть и поймать одну, так и мысли слились в один бешеный неразделимый вихрь. Пить очень долго показалось неучтивым, Сантьяго поставил стакан и с улыбкой на лице повернулся к говорившему. Да, это был тот самый его друг, несколько возмужавший, но почти такой же, как и в последнюю их встречу. Единственное, что удивило Сантьяго, так это передник, который красноречиво говорил, что...
- Так это ты - хозяин, которого я жду? - воскликнул Сантьяго.
- Так это ты - постоялец, который меня ждет? - в тон Сантьяго воскликнул друг.
Приятели тепло обнялись, потом какое-то время смотрели друг на друга, пытаясь за несколько секунд заметить новые черты. Первым пришел в себя хозяин:
- Что же мы тут стоим? Пойдем, я покажу твою комнату, - он немного суетился то ли от радости, то ли по привычке. - Сегодня ты мой гость, для тебя лучшее место и я угощаю!
Спустя час друзья сидели после ужина и за кувшином вина вели неспешный разговор. Сантьяго удержался от рассказа обо всех своих приключениях, ограничившись Танжером. Сказал, что заработал немного денег торговлей хрусталем и вот вернулся, чтобы найти им применение в родных местах. Хозяин таверны, в свою очередь, рассказал, что собрался было пасти его овец, но в последний день узнал, что продается таверна, и цена невелика, поскольку дела у ее бывшего владельца сильно пошатнулись. Друг сосчитал, что, продав отару, можно ее выкупить. Он подумал, что пастухом еще успеет стать, а таверну просто так не купишь.
- Ты знаешь, я часто вспоминал и благодарил тебя всё это время, даже молился за твое здоровье, - с чувством говорил хозяин. - Я только не мог понять, почему ты сам не получал от овец столько, сколько получил я?
- Ты знал, чего ты хотел, ты желал этого - ты это получил! - ответил Сантьяго. - Меня не интересовал большой заработок, мне нравилось кочевать с овцами, они многому меня научили, - Сантьяго задумался, вдруг ясно представив, что его друг, даже отказавшись от своей мечты, тем не менее получил клад из его рук и сумел им добротно распорядиться, то есть уже сделал то, что ему еще только предстоит сделать. Он добавил: - И потом - ты хороший хозяин!
Друг слегка смутился, отчасти польщенный комплиментом, отчасти довольный, что Сантьяго не в претензии к нему за ту сделку с овцами, поскольку, продавая отару не впопыхах, пастух мог бы получить гораздо больше.
Сантьяго отметил умение друга обращаться с деньгами и подумал, что стоит поговорить с ним на эту тему подробней. Хозяин, то ли поймав импульс, а скорее потому, что жил своим делом, и так заговорил о наболевшем:
- Слушай! Если ты не собираешься возвращаться к овцам и еще не придумал, чем заняться - давай действовать вместе! - хозяин заговорил горячо и уверенно: он уже не одну ночь проворочался в постели, взвешивая и просчитывая возможности. - Я знаю, что тут рядом можно купить еще один участок и расширить заведение. Ты видел, сколько у меня народу? И так каждый день - пора расти! Покупай участок, я тебе подскажу, что к чему, вместе мы быстро обернемся, а там, глядишь, и... - друг замолчал, испугавшись собственной смелости.
Сантьяго молчал. Ему не хотелось огорчать товарища отказом, но и к такому повороту он еще не был готов.
- Давай завтра вернемся к этому разговору, - наконец нашел выход Сантьяго. - Я устал, да и утро вечера мудренее.
- Да, конечно, отдыхай, - засуетился хозяин и вышел, пожелав приятных сновидений.
"Да," - подумал Сантьяго. - "Толковый сон, типа того, который привел меня к сокровищам, мне бы не помешал". Но усталость и напряжение минувшего дня сделали свое дело и он ничего не запомнил.
5
Привыкший просыпаться с зарей, Сантьяго и в этот раз открыл глаза с первыми лучами солнца. Сна ему увидеть не пришлось, ничего нового не придумалось, поэтому и не спешил подыматься. Кроме того, он так давно не спал на нормальной кровати, что не прочь был понежиться дольше обычного. Опустив руку под кровать, Сантьяго нащупал сумку и даже потянул ее, чтобы убедиться, что всё на месте. Сумка ответила успокаивающей тяжестью. Теперь можно думать о дальнейшем.
Во-первых, как только он встанет, сразу же отсчитает десятую часть и отнесет ее цыганке. Во-вторых, он подумал, что встреча с другом тоже что-то значит. И в-третьих, меньше всего ему хотелось просто сидеть на деньгах. Ощущая ежеминутно связь своей души с Душой Мира, он ловил тонюсенький отклик на свои размышления. Ни разу отклик не приносил желания просто обеспечить себе безбедное существование. Он не думал - тратить или не тратить? - он искал ответа - на что тратить? Отклик говорил ему, что сокровища - это только ступенька на другой уровень, ключ от ворот, за которыми открываются новые, неизведанные просторы. Не войти в них, остаться с ключом перед дверью, опасаясь чего-то страшного, для Сантьяго было сродни преступлению. "Господь говорил, что нельзя закапывать в землю таланты, ибо так их не преумножишь. Лучше ошибиться, делая, чем сохранять в бездействии. Тем более, что бездействие тоже бывает ошибкой. Однажды друг выручил меня, теперь мой черед". Принятое решение успокоило и добавило энергии.
6
Цыганка выглядела не совсем здоровой. Она подслеповато смотрела на посетителя, пытаясь сопоставить увиденный контур с образами, хранящимся в памяти. Не найдя точного соответствия, она не стала мучиться и пригласила гостя в ту самую комнату, где они разговаривали почти два года назад. На стене всё также висело изображение Сердца Христова, правда, немного выцветшее.
- Чем я могу тебе помочь? - спросила старуха заученно, как только они сели за тот же стол друг против друга.
- Ты уже помогла всем, чем смогла, - тронутый беспомощностью цыганки и радующийся от исполнения клятвы Сантьяго едва сдерживался, чтобы не расплакаться. Он и не знал раньше, что исполнение обещаний может приносить столько удовольствия.
- Я тебе когда-то гадала? - встрепенулась старуха. - Покажи мне твои руки! - как будто что-то припоминая, она словно в паспорт посмотрела в протянутые ладони.
Ей потребовалось несколько томительных для Сантьяго секунд. Наконец, увидев что-то, цыганка подняла на него полные слез глаза и тихо прошептала:
- Неужели ты принес плату? - она также невидяще-рассеянно смотрела туда, где должны были быть его глаза. - Я узнала тебя: ты тот самый пастух, который приходил растолковать сон. Так ты нашел клад?
- Да, это я, - Сантьяго в очередной раз подивился способностям гадалки. - Я поклялся и сдержал свое слово! Теперь вам не придется работать ради куска хлеба, - он достал из сумки узелок с обещанной долей и положил его перед женщиной. - Хватит и вам, и вашим дочкам.
Старуха неверными пальцами развязала узел, взглянула на содержимое и...показалось, что зрение к ней вернулось - глаза заблестели ярче золота! Челюсть затряслась вместе с руками, Сантьяго даже испугался - не помутился ли ее разум. Пережив первый шок, цыганка деловито завязала ткань и вскочила, неожиданно резво для своих лет. Она вышла...нет - выскочила в соседнюю комнату и вернулась через пару минут уже без свертка. Недоумевающий Сантьяго не удержался и спросил:
- Вы не хотите обрадовать своих дочек?
Старуха сделала знак, чтобы он молчал, и заговорщицки зашептала:
- Ты добрый и честный парень, тебе этого не понять.
- Чего не понять? - Сантьяго немного обиделся. - Найти сокровища ума хватило, а на что-то не хватит?
- Дело не в уме, а в сердце. У тебя оно доброе и благородное, оно не знает, как коварны и неблагодарны бывают люди, - с тоской прошептала цыганка. - Особенно тяжело, когда тебя унижают твои же дети, которые забывают и о родственных чувствах, и о долге перед родителями.
Сантьяго показалось, что в сердце ему вонзили раскаленный клинок: он совершенно забыл о собственных отце и матери! На скорбном лице собеседницы он увидел упрек не ее непутевым дочкам, а ему. Он резко поднялся, намереваясь немедленно отправиться в родное село. Цыганка недоуменно посмотрела на него, потом лицо ее просветлело, и она заговорила обычным надтреснутым голосом:
- Да, ты этого не поймешь! Ты хороший сын, не думай о себе плохо. Вот видишь! Стоило мне упомянуть о родителях, и ты готов бежать к ним сломя голову, хоть этот визит и отсрочит встречу с любимой. Присядь, не спеши, я тебя долго не задержу.
Сантьяго опустился на стул: в самом деле, час ничего не значит. Он даже не обратил внимания на то, что старуха прочитала его мысли.
- Дай мне твои руки еще раз, попросила гадалка. - Раз ты сдержал свое слово, то позволь и мне сделать тебе приятное. Прошлый раз ты пришел за толкованием сна и отказался от гадания, на этот раз тебе ничего не надо растолковать, поэтому позволь мне просто погадать.
Она внимательно посмотрела, затем для верности ощупала ладони Сантьяго. Губы ее беззвучно шептали то ли молитву, то ли комментарии. Прошло довольно много времени, прежде чем она отпустила руки юноши и откинулась на спинку. Непростая внутренняя работа отчетливо отразилась на изрядно исполосованном морщинами лице. Парень истолковал долгое молчание гадалки как попытку подобрать слова, чтобы смягчить неприятные вести.
- Неужели всё так плохо? - Сантьяго не выдержал паузы.
- Не скажу, что плохо, - гадалка еще подумала, - но не просто. Плохо или хорошо - каждому своё, как я могу тебе сказать, что для тебя хорошо, а что плохо?
- Ну не говорите. Но вы же что-то узнали? - Сантьяго занервничал, предчувствуя неприятности. - Вот и скажите!
Старуха еще раз посмотрела на ладони и тихо заговорила:
- Я вижу, что сердце твое раздвоится, вижу, что впереди у тебя дальняя дорога с туманным концом. Но больше я тебе сейчас ничего не скажу.
- Сейчас?
- Да, сейчас. Наши пути еще пересекутся.
"Что случилось дважды - случится и в третий раз," - опять вспомнил Сантьяго.
- Когда? Почему вы не скажете мне всё сейчас?
- Твое будущее слишком размыто. Ты еще не совершил всех поступков, которые прояснят картину, а что-то придумывать мне не охота: ты обошелся со мной честно, поэтому и я не стану придумывать.
- Так вы не знаете будущего, а придумываете его? - удивился Сантьяго.
- Не всегда. Легко увидеть судьбу человека, не способного ее изменить. Тем, кто в состоянии своей волей править написанное, предсказывать очень трудно: любой поступок такого человека может поломать все видимые планы. Ты - один из них, ты можешь повернуть жизнь в любую сторону. Вот почему я не скажу тебе ничего определенного.
- Странно, - как бы про себя произнес Сантьяго. - Я думал, что до сих пор шел по своей судьбе, сворачивать с нее не собираюсь, и моя дальнейшая дорога казалась мне простой и понятной. Почему же она не видна?
- А ты уже видел знаки, по которым ты идешь? Тот раз у тебя был сон, а что теперь?
- У меня есть Любовь! - воскликнул юноша. - Она для меня - главный знак!
- Не спеши, парень! - снисходительно засмеялась гадалка. - Ты не забыл о сокровищах, которые надо толково пристроить? Тебе их дали не для того, чтобы ты их бросил и помчался за своей любовью! - Недоумение на лице юноши было столь красноречивым, что его рассмотрела (или она угадала?) даже не очень зоркая цыганка. - Ты думаешь, что клад - это награда? - вопрос не подразумевал ответа, поэтому Сантьяго промолчал, а старуха ответила сама: - Клад - это ответственность, это испытание потяжелее, чем его поиск. Я вместе с тобой, твоими руками и твоей честностью нашла свой клад. Ты думаешь, мне дальше будет намного легче жить?
- Когда я нес вам обещанное, то думал, что да, - твердо ответил Сантьяго. Потом добавил: - А теперь не знаю.
- И правильно. Когда человек несчастен, он жив мечтою и надеждой на счастье, а найдя его, он озабочен его сохранением. С вершины горы все дороги ведут вниз.
- Мы не должны достигнутое считать вершиной, - возразил парень. - Тогда останутся дороги наверх.
- Теперь ты понимаешь, что мне трудно предсказать твою судьбу? - удовлетворенно произнесла гадалка.
Сантьяго улыбнулся. Да, пожалуй, зачем ему предсказание, если его дорога обозначена знаками, он умеет их читать и понимать, он душой проник в душу мира и знает величие Всевышнего. Молодой человек встал, собираясь уходить. Старуха проводила его рассеянным взглядом.
- Ты уходишь?
- Да, мне пора. - Сантьяго немного поколебался и спросил: - А вы не боитесь предсказывать? Всё-таки вмешиваетесь в дело Господне - вдруг покарает?
- Уже не боюсь, - ответила цыганка. - По молодости еще боялась, а сейчас нет. Я могу предсказать только то, что Господь разрешит, значит, делаю по Его велению, а за послушание Он не карает. - Она подумала и продолжила: - Ты говоришь: дело Божье. А жизнь забирать - не Божье? Но есть же палачи, есть воины. Главное не то, что ты делаешь, а то, с каким чувством.
Сантьяго вышел на улицу. Разговор ничем ему не помог: сплошные вопросы. "Ладно! По крайней мере ничего мне не мешает, а это тоже хорошо. Делал бы что-то не то - уже бы подправили", - успокоился юноша.
7
Ноги сами принесли его на площадь. Он сел на лавку на том месте, где с ним заговорил Мелхиседек. Юноша закрыл глаза, вспоминая разговор и ежесекундно ожидая, что его опять окликнет царь Салима. Очень хотелось именно сейчас, когда он достиг цели, поговорить со стариком, поблагодарить его за помощь и даже попытаться выведать ближайшие цели. Парень просидел в напряжении довольно долго, но знакомый голос так и не зазвучал. Надежда постепенно проигрывала разочарованию. Вдруг он вспомнил слова царя о том, что он приходит в переломный момент и далеко не всегда в человеческом облике. "Он что-то рассказывал про изумруд. И еще говорил, что бывает мыслью в тот миг, когда человек может отказаться от своей Дороги. Если он мне не явился до сих пор, то это значит, что я всё делал правильно!
"
- Синьор! Не желаете кукурузы? - Сантьяго вздрогнул и открыл глаза.
Прямо перед ним стояла знакомая красная тележка, а рядом с ней - тот самый торговец, которого он пожалел в прошлый раз. "Мелхиседек говорил, что этот человек тоже когда-то мечтал о путешествиях, но выбрал тележку," - Сантьяго опять стало жалко торговца. - "Уезжая отсюда, я еще сам ничего не знал и мог только смутить его. Но вот путь пройден, я не побоялся пойти по нему, достиг цели и могу собой подтвердить, как хорошо следовать за своей мечтой. Надо помочь ему вспомнить о предназначении!" Он сказал:
- Я куплю у вас кукурузу, - продавец тут же протянул ему приготовленный кулек, но Сантьяго не взял его. - Только с одним условием: вы осуществите свою мечту.
Продавец испуганно посмотрел на странного покупателя - лицо незнакомца было вполне серьезным.
- О, синьор! - попытался отшутиться торговец. - Чтобы осуществить мою мечту, вы должны купить не только пакетик кукурузы, но и мою тележку, дом и жену в придачу.
Шутка не подействовала - незнакомец продолжал смотреть серьезно, более того - твердо сказал:
- Я покупаю тележку и дом за ту цену, что вы назначите, и такую же сумму передам вашей супруге, чтобы она вас ждала, если вы решитесь уехать один, - покупатель, видимо, не шутил. - Вы готовы бросить всё и пойти за своей мечтой?
Торговец никак не мог отделаться от ощущения фантастичности происходящего. "Бред какой-то!" - уговаривал он себя. - "Больной, наверно, человек, мало ли что он наплетет. Да и вид у него не тянет на богача... он просто хороший актер и вздумал надо мной посмеяться!" - от последней мысли стало легче. - "Зря я его зацепил. Подарю-ка ему кулек и пойду от греха подальше".
- Возьмите так, - широко улыбнувшись, продавец протянул кукурузу Сантьяго. - Я уже воплотил свою мечту и вполне счастлив.
- В самом деле? - неожиданный благодетель, похоже, готов был услышать всё, что угодно, только не это. Искреннее удивление, промелькнув, схлынуло с лица, оставив сожаление и недоумение. - Жаль. Мне казалось, что вы хотели бы отправиться в путешествие, - тут парень перехватил оценивающий взгляд продавца и добавил: - Если вас смущает мой внешний вид, то вот, смотрите!
Сантьяго достал из котомки несколько золотых монет и протянул их собеседнику, внимательно наблюдая за его реакцией. Тот не смог скрыть замешательства: никто и никогда не предлагал ему такого богатства. Продавец так и стоял с протянутой рукой, не в силах разобраться в своих чувствах. Чтобы вывести его из шока, Сантьяго взял кукурузу и начал ее есть. Вид жующего человека действительно успокоил торговца. По крайней мере он убедился, что тот не привидение и не демон: насколько он знал, ни те, ни другие не едят кукурузу...и вообще не едят.
- Ну, если честно, то несколько лет назад, когда я был таким же молодым, у меня было желание отправиться куда глаза глядят, хотя бы и пастухом, лишь бы не сидеть на месте, - Сантьяго отметил, что продавец сказал фразу без малейшего сожаления, как-то буднично, словно речь шла о давно перенесенной болезни. - Однажды, когда я уже насобирал денег на отару овец и шел ее покупать, мне повстречался пожилой, но еще очень крепкий старик с тележкой. Он остановил меня и предложил ее купить. До сих пор не соображу, где старик пронюхал, что у меня достаточно денег для покупки тележки? И вообще, это был странный старик, - задумчиво произнес продавец, на несколько секунд отрешившись от разговора. - Я его ни до, ни после не видел.
Сантьяго, спокойно жевавший кукурузу, прекратил еду и замер, ошарашенный догадкой.
- Постойте, а старик вам не представился? - перебил он рассказчика. - Как его звали?
- Как звали? - удивился продавец. - Не знаю, я не спрашивал, а он не говорил. А почему тебя это интересует?
- Да так, ничего, был у меня один знакомый старик, способный на такие поступки, - ушел от ответа Сантьяго. Потом, не дав собеседнику продолжить, спросил: - А не было ли у него золотого нагрудника?
- Был... - торговец испуганно посмотрел на Сантьяго. - Так это все-таки твой знакомый? - а сам подумал: "Судя по сумасбродности - одна семейка!"
- Простите, я вас перебил, - поспешил вернуть разговор в прежнее русло Сантьяго.
- О чем я? Ах, да! Я ответил, что иду покупать овец и тележка мне ни к чему. Но он отговорил меня идти в пастухи, продал таки тележку и научил нескольким секретам приготовления кукурузы, благодаря которым она никогда не приедается. Его советы обеспечили мне безбедную жизнь на многие годы, потому что никто не готовит кукурузу так, как я!
- Да, правда, такой вкусной кукурузы я еще не ел! - подыграл Сантьяго.
- Когда дела мои пошли в гору, я женился на прекрасной девушке, которую любил. Ее родители - люди не бедные, а будь я пастухом - вряд ли бы они согласились на наш брак. Так что я действительно счастливый человек. Иногда я с содроганием думаю: а если бы я не встретил того старика, твоего знакомого?
Сантьяго медленно пережевывал кукурузу и рассказ. "Так вот откуда он знал историю этого человека! Никакого волшебства, никаких чудес, всё просто. Хотя нет, он же знал, что парень собрался покупать овец. А может старик узнал об этом еще у кого-то? И про меня тоже?"
- Эй, парень! - окликнул Сантьяго торговец, - с тобой всё в порядке?
- Да-да, - очнулся юноша. - Простите, задумался. Так вы не хотите ничего менять в своей жизни?
Продавец задумался. Наконец, он тряхнул головой и ответил:
- Нет, не хочу. Твое предложение заманчиво, но я не уверен, что найду что-то более привлекательное, чем имею. Человека на действие подвигает разница между тем, что он имеет, и тем, что хочет иметь, а меня вполне устраивает нынешнее состояние. Я не хочу платить достигнутым за призрачную мечту.
"Мелхиседек тоже сказал, что не поможет мне, если я считаю, что у меня достаточно овец," - припомнил Сантьяго. - "Он прав: не каждый недовольный поднимется, тем более ничто не сдвинет с места довольного: ему есть, что терять."
- Ну что же, как хотите, вот вам за кукурузу, - Сантьяго протянул продавцу золотую монету.
- Но кукуруза столько не стоит, я дал ее тебе просто так, - сопротивлялся торговец.
- Тогда возьмите ее как сувенир, как напоминание о моем предложении.
Сантьяго вложил монету в руку ошеломленного торговца и пошел прочь. Тот, опомнившись, крикнул вслед:
- Как тебя зовут, парень?
- Меня зовут Сантьяго.
8
На выходе с площади его взгляд зацепился за возвышающийся над городом замок. Что-то потянуло его подняться на крепостную стену. Оттуда, как и прошлый раз, виднелся африканский берег, далекий и загадочный, таящий в себе опасности и приключения тогда, знакомый и вовсе не страшный сегодня, хоть и не стал ближе.
Взгляд пробежал по побережью и задержался там, где за ниточкой горизонта спрятался Танжер. "И туда тоже надо съездить," - подумал Сантьяго. - "Зайти к Торговцу Хрусталем, рассказать, что достиг своей цели, позвать с собой, когда соберусь в Египет, пусть совершит свое паломничество. Я бы помог ему и примером, и деньгами. В конце концов, надо купить ту злополучную саблю!" Сантьяго не знал, зачем ему нужна сабля, но он дал себе слово!
- Привет! - оторвал его от размышлений "левантиец". - Я принес тебе поцелуй из пустыни!
- Здравствуй! - обрадовано воскликнул юноша и слегка покраснел. - Спасибо тебе за труды! Как она?
- Она ждет тебя, - прошелестел ветер неожиданно нежно для такого забияки. - Я передал ей, что ты идешь к ней, она обрадовалась и передала поцелуй. Ты его ощутил?
- Конечно!
- Что ей передать? - осведомился гонец, вздымая столбы пыли. - Ты пришел сюда, чтобы отправиться в путь?
- Не совсем, - замялся Сантьяго. - Дело в том, что мне надо вернуть кое-какие долги. Без этого я не буду счастлив с моей любимой.
- А ты не можешь вернуть долги потом, когда вернешься? - недоуменно спросил ветер.
- Лучше сделать это сейчас, - ответил человек. - Путь к Фатиме и назад не быстрый. Вдруг, когда я вернусь, отдавать будет некому?
- Как знаешь, - если бы ветер имел тело, он бы пожал плечами. - Я передам. Но ты же знаешь, что все имеет свое лучшее время и ничто в этом мире не вечно?
- Знаю. Но я не собираюсь отдавать долги полжизни. Или ты сомневаешься в моей любви?
- Ладно, как знаешь. Чего мне сомневаться? Это твоя любовь, главное, чтобы ты в ней не сомневался.
- Почему тогда ты говоришь об этом?
- Я не человек, мне не всё понятно, но интересно: почему ты не забрал ее тогда, когда дошел до пирамид? Ты был рядом, у тебя было золото, но ты уехал сам. Почему?
- Но тогда я не знал, найду ли сокровища!
- А причем тут сокровища? Разве ты не говорил Алхимику, что уже нашел свое главное сокровище? И разве она ставила тебе условие - без клада не приходи? Но ты уехал сам, теперь нашел свой клад, но всё равно не спешишь к ней. - Ветер помолчал и добавил: - Не обижайся, я хотел бы разобраться...
- Я шел по своей Дороге и Фатима не возражала, - начал было Сантьяго, но ветер его перебил:
- Не возражала? А ты разве у нее спрашивал согласия? Ты объявил ей, что уходишь - как она могла возражать? Она женщина пустыни и воспитана повиноваться мужчине.
- Неужели ты думаешь, что она бы противилась моему решению? - вспылил Сантьяго. - Может ты не знаешь, но любовь - это такое состояние, когда каждое желание любимого становится твоим желанием и ты готов сделать всё, чтобы оно осуществилось.
- А я и не говорю, что ты должен был отказаться от своей Дороги, - спокойно парировал ветер. - Но почему ты не взял ее с собой? Вот я чего не пойму. Ты, может, не собираешься возвращаться в оазис? И не возражай мне, не надо. Разберись в себе сам. А я полетел, у меня еще столько дел!
В наступившей тишине Сантьяго слышал, как стучит его сердце. Может, оно и пыталось ему что-то сказать, но захлебывалось от эмоций.
9
Отец смотрел на сына радостно и настороженно, мать обняла и тихо плакала. Первая, самая волнующая минута встречи прошла, и мать, с неохотой оторвавшись от родной кровинушки, бросилась хлопотать с нехитрым угощением. Сантьяго достал из сумки гостинцы. Удивленные родители смотрели, как сын выкладывал на стол невиданные деликатесы. Когда представление закончилось, отец не выдержал и первым спросил, стараясь не выдать волнения, как если бы спрашивал о погоде:
- Стало быть, дела твои идут хорошо? - он, кажется, даже боялся ответа.
- Неплохо, папа, - в тон родителю ответил сын. - Я готов вернуть тебе долг. С процентами.
Родители переглянулись: в глазах отца читалось недоумение, матери - испуг.
- Какой долг, сынок? - отец забыл о поддержании солидности и казался совершенно изумленным.
- Вы дали мне три золотые монеты, чтобы я купил себе овец. Помните?
- Помним, - чуть не хором ответили родители. - Так что?
- Я хочу вам вернуть этот долг.
Сантьяго полез в сумку, достал три монеты и торжественно протянул их отцу. Тот нетвердой рукой взял деньги и внимательно на них посмотрел.
- Это не те монеты, что я тебе давал. Эти намного старше. Откуда они у тебя?
- Мама, давайте поедим, я проголодался, - сын обнял мать за плечи. - А за ужином я всё вам расскажу.
Сантьяго знал, что с родителями темнить не стоит. Кто-кто, а они мигом почувствуют фальшь и недосказанность. Как люди деликатные, они лишнего не спросят, а пустОты и недомолвки заполнят своими домыслами, столь же нелепыми, сколь и далекими от действительности. Тем более, что он намеревался оставить у них часть клада на хранение, избавляясь таким образом от двух затруднений: как заставить родителей принять от него деньги (он был уверен, что так просто они не возьмут, как бы трудно им не жилось) и куда девать невостребованную часть.
За ужином Сантьяго рассказал всё, умолчав лишь о плене. Родители слушали молча, изредка покачивая головами в особо напряженных местах. Когда рассказ закончился, они несколько минут сидели потрясенные: их сын за каких-то неполных два года пережил больше, чем они за всю жизнь. Более того, его настойчивость и целеустремленность вознаграждены сполна, тогда как их ежедневный и не менее тяжелый труд приносил больше усталости, чем удовольствия. Его успех не укладывался в головах, и если бы вся история приключилась не с их сыном, а с каким-то абстрактным человеком, то они, пожалуй, осудили бы его поступки как безрассудные, авантюрные и даже общественно опасные: если каждый будет делать всё, что ему приснилось, то кто будет пахать землю и о каком порядке может идти речь? Родители давно смирились с тем, что в их жизни уже ничего заметного не будет. Они работали с утра до ночи, объясняя себе, что многие так живут и ничего; что кто-то должен обрабатывать землю и, главное, что их совесть чиста: они добывают хлеб насущный своим, пусть и нелегким, но нужным и честным трудом.
Как многие люди, не воплотившие в подходящее время своих мечтаний, они иногда тешили себя надеждой, что это удастся сделать их детям, тем самым отчасти перекладывая на них ответственность за свою нереализованность. Поэтому когда сын ушел странствовать, они подумали, что теперь вообще ничего хорошего не будет. По ночам, каждый сам себе, боясь огорчить супруга невеселыми мыслями, родители с тоской представляли картину возвращения сына. В этих страшных видениях он являлся домой ни с чем, побитый жизнью, без средств и огня в глазах, разочарованный, усталый и озлобленный (ужас не давал возможности представить себе, что он мог и вовсе не вернуться). Но всё вышло совсем не так: своими представлениями о неприятностях они, видимо, "разрядили" их, всё сложилось хорошо. Даже, как теперь выяснялось, слишком хорошо.
Сантьяго ждал вопросов и комментариев, но родители молчали. Мать не смела заговорить раньше мужа, отец не знал, что первое ему следует сказать. О погоде спрашивать ни к чему, поэтому годился второй дежурный вопрос: о планах.
- Так что ты теперь будешь делать? - отец выделил "теперь".
- Еще не решил, - с облегчением от того, что разговор не умер, ответил Сантьяго. - Но знаю одно: хочу купить вам хороший дом и отправиться за Фатимой. Надеюсь, вы не возражаете?
Родители переглянулись: они понимали друг друга без слов.
- Мы не можем тебе возражать, - озвучил отец их общую мысль. - Это твои деньги, твоя воля.
- Но я вижу - вас что-то смущает.
- Понимаешь, сынок, мы привыкли работать и спокойно смотреть людям в глаза. Мы всегда знали, что у нас есть и на что мы можем рассчитывать. Мы не хотим быть обузой и тратить не только не заработанные, но еще и чужие деньги...
- Чужие? - перебил его Сантьяго. - С каких пор я стал вам чужим?
- Ты никогда не был и не будешь нам чужим, ты это знаешь. Даже если бы ты пришел без ничего, мы сделали бы для тебя всё, что в наших силах, но деньги эти мы считать своими не можем, - в голосе его зазвучал металл. - Тебе еще жить, заводить семью, растить детей.
- Да зачем нужны сокровища, если я не могу ими обеспечить безбедную старость своим родителям? - логика отца показалась вывернутой наизнанку, поэтому Сантьяго начал горячиться. - Я же не отдаю вам последнее, правда? Вы же видите, сколько тут! И моим внукам хватит!
Отец отрицательно покачал головой и тихо произнес:
- Когда мы не сможем себя обеспечить, когда нам что-то понадобится - мы попросим, это я тебе обещаю, - также твердо сказал он. - Но пока мы работаем - нам ничего не надо.
- Ну почему? - недоуменно воскликнул сын, так и не придумав ни одного довода, способного убедить родителей.
- Я не верю в найденное счастье - клады никого не делают счастливым. Ты часто вспоминал о Боге за то время, что носишься с этим подарком?
- Да, отец, даже чаще, чем до него. Я меньше всего хотел бы, чтобы драгоценный груз утащил меня на дно жизни. Я познал силу и величие Всевышнего, я услышал в себе душу Мира, я нашел Любовь - зачем мне все эти деньги, а? Скажи!
Отец неопределенно пожал плечами, потом ответил:
- Разве я могу ответить тебе? Спрашивай себя и тех, с кем научился общаться. Но я знаю одно: это твой крест, ты его должен нести сам. И не упрощай жизнь раздачей неимущим, даже собственным родителям: ты и их не спасешь, и себе пользы не принесешь. Думай, сынок, думай. Сокровища не даются для милостыни, это слишком просто. И давайте спать: ты с дороги, а нам завтра на работу.
Сантьяго ворочался полночи, не находя, что можно возразить отцу. Да и не в отце было дело: он сам не знал, как распорядиться деньгами, хотя и думал об этом почти непрерывно. Отец правильно угадал его мысль о раздаче части денег. Ему тоже не очень нравился такой вариант, тут с отцом спорить было трудно. Единственное преимущество - скорость избавления от груза ответственности. "Но мне таким трудом достались сокровища...а бездарное подаяние сродни предательству," - размышлял Сантьяго. Конечно, часть средств уйдет на поездку в эль-Фаюм. А дальше что? Можно купить дом, завести прислугу и что там еще полагается благородному дону, но он не испытывал потребности в такой жизни, да и его всё равно в том кругу никогда не примут за своего, а это означало унизительное чувство человека второго сорта. Получалось, что он уже не был бедняком, но и богачом - в полном смысле этого слова, своим среди своих - он тоже никогда не станет. "Отец прав: внезапно свалившиеся на голову блага могут разрешить какие-то трудности, но радости хватит не на долго. Опять начнутся будни и всё начнется сначала: изменится характер затруднений, но они не исчезнут. Никогда. И светило тоже право: чтобы с этим спокойно жить, надо измениться. А в какую сторону и хочу ли я этого - вот вопрос!" Парень так и заснул в тяжких раздумьях.
10
- Я вот что подумал, сынок, - начал за завтраком отец. - Во всяком деле есть мастера, может тебе поговорить с теми, кто умеет обращаться с деньгами?
- И я об этом думал, - ответил Сантьяго. - И даже часть уже вложил в Тарифе, там один мой друг содержит таверну. Но и он не освоит сразу всё.
- Сразу всё и не надо. Пойди в большой город, пусть не в Мадрид, а хотя бы в Севилью, посмотри, чем люди живут, на что тратят, поговори с теми, кто от рождения всё имеет - они наверняка знают, что делать с большими деньгами.
Сантьяго задумался. Отец, конечно, был прав: где-то есть люди, у которых с детства есть то, что он получил, работая и рискуя.
- Хорошо, отец, я так и сделаю.
- А заодно подумай и о своей любви, - добавила мать. - Я уважаю твой выбор, но уверен ли ты, что это лучший вариант? Ты еще так мало видел...
- Мама, я вижу душой и она меня не обманывает, - возразил сын. - Если ради Фатимы я чуть не отказался от поиска сокровищ, то это о чем-то говорит?
- Конечно! - мама подошла к сыну и нежно обняла его. - Я не сомневаюсь в твоих чувствах. Но ты, прежде, чем связать свою жизнь с другим человеком и потом не разочароваться, должен проверить себя. Может ты еще не встретил ту, которая заполнит твою душу до отказа.
- Моя душа и так полна Фатимой!
- Не скажи, сынок. Ты думаешь о...
- Я вынужден думать, - перебил мать Сантьяго. - Это разные вещи.
- Ну хорошо. А ты уже решил, где вы будете жить: в оазисе или здесь, пусть не в нашем селе, но хотя бы в Испании?
- Мы не говорили пока. А разве любящие люди не смогут договориться?
- Я бы не спрашивала, но мы знаем примеры, когда любовь не выдерживала проверки таким простым, на первый взгляд, испытанием, - мать старалась говорить мягко, без нажима. - Нам бы, конечно, хотелось, чтобы ты был рядом: и за тебя порадоваться, и внуков понянчить. Жаль будет, если ты окажешься далеко. Тут из соседнего села не наездишься, что уж говорить про Египет! И кто нас похоронит?
- Мама, вы рано начали думать о смерти, нам всем еще жить и жить!
- Человек уходит без расписания, - вступил отец. - Мы не отговариваем тебя и не навязываем своего мнения, но должны как родители тебя предостеречь или хотя бы сказать о своих сомнениях перед тем, как ты на что-то решишься. Ты нас выслушал - спасибо, а дальше сам думай.
- Спасибо и вам, - Сантьяго встал и обнял родителей. - Вы у меня замечательные! Не волнуйтесь - всё образуется!
Мадрид и Севилья были далеко, поэтому на следующий день, оставив большую часть денег родителям, Сантьяго отправился в город, где он учился.