Путятина Татьяна Николаевна : другие произведения.

1.Просто друзья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Это история одного дома. История, рассказанная её участниками или записанная, по словам очевидцев. История дома, в котором три поколения подряд случались необъяснимые события...
  
  Летопись любого человека начинается с его рождения, летопись города - с его основания, а дома - с его постройки... Впрочем, следует вначале сказать несколько слов о человеке, с которым неразрывно связана история этого дома. Валери фон Ворон был первым ребёнком в весьма мно-гочисленной, но небогатой семье баронов. Неравнодушный ко всему новому, он долго блуждал по окрестностям родных земель, пока не забрался так далеко, что возвращаться уже не было смысла. Лишённый какой-либо собственности, Валери страстно мечтал о собственном поместье, в особенности, в те ненастные ночи, когда ему приходилось спрашивать кров у радушных хозяев чужих усадеб. В конце концов, молодому человеку, не лишённому талантов улыбнулась удача, и он на-брёл на незанятый клочок земли в одном из графств, стоящих на его пути. Обосновавшись на новом месте, познакомившись со всеми соседями и известив семью о предстоящем переезде, Валери занялся постройкой дома и благоустройством окрест-ных земель.
   
  
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ.
  
  СЕМЬЯ ПОД СЕНЬЮ НОВОГО ДОМА.
  
  Итак, расположившись на новом месте и перевезя всю семью в новые владения, барон всерьёз стал подумывать о женитьбе. Ни одна из окрестных красавиц не казалась ему достойной такого высокого положения. А красоток было много. Взять хотя бы неприступную Поли, местную приму с ледяным сердцем, чья надёжная оборона рухнула перед напором юного Валери... Но, вопреки всем ожиданиям, барон фон Ворон отправился на поиски своей суженой в отдалённые селения, чем, разумеется, разбил сердца всех незамужних дам графства. Привычный к кочевой жизни, он имел нюх на семейные торжества, особенно на те, где к столу приглашали каждого встречного. Вот на одном из таких пиршеств он и побывал. Это была свадьба. Невеста, прекрасная собою, как первый цве-ток, выходила замуж за известного музыканта, который ждал свою избранницу в церкви. Валери выпросил у радостных ро-дителей место кучера и повёз девушку в церковь, но не туда, где их ждал жених, а в ту, что находилась на пути в поместье. Больше никто из родни никогда не видел невесту...
  Дома у Валери чуть не произошёл скандал по поводу тако-го безнравственного поведения, но все понимали, что спорить совершенно напрасно. Новоиспечённая жена - Нинель фон Ворон, стала обустраивать хозяйство своего мужа и потихоньку привыкать к его родне, а сам барон, успокоившись на счёт своих владений, отправился в круго-светное путешествие.
  В своих скитаниях по разным странам, фон Ворон увидел немало интересного, о чём он не забывал писать в пространных письмах, которые были дороги скорее своей редкостью, чем содержанием. Для него это было время бурных, но непродолжительных романов. Не исключено, что где-то процветает его незаконнорожденное потомство, впрочем, нам об этом ничего неизвестно, да и сам Валери не распространяется по этому поводу.
  Ну, а пока хозяин дома предавался порочным развлечени-ям за границей, в поместье происходили не менее увлека-тельные события. Например, жена одного из младших брать-ев Валери - Мишеля фон Ворон, пользуясь сходством имён с женой самого Валери, получала письма адресованные баро-ном своей супруге и прятала их в своих тайниках. Большую часть этих посланий ей пришлось вернуть после возвращения их автора, но самые интересные письма остались у неё навсе-гда. Вообще, она была склочной и неугомонной женщиной и целыми днями изводила всех членов семьи, она всюду совала свой нос и по каждому поводу устраивала ужасные дискус-сии. Наверное, следует пояснить, как вообще оказалась в по-местье эта склочная женщина и почему она питала такую не-прикрытую ненависть ко всем, кто носил фамилию фон Во-рон, а для этого нам необходимо вернуться немного назад...
  Во времена своих бесплотных исканий единственной и неповторимой, которая могла бы скрасить жизнь, Валери забрёл во владения одного сказочно богатого человека и попросил приюта в его тихом готическом замке, так как на улице была ужасно холодная и дождливая ночь. Хозяин с радостью согласился и любезно предложил барону погостить подольше, чтобы скрасить одиночество зажиточного затворника. Валери был очень приятным собеседником и вскоре заслужил полное доверие хозяина замка. Своими кра-сочными рассказами он развлекал старика в долгие вечера, когда непогода не позволяла обоим гулять по чудным аллеям не менее тихого сада. С первого же дня пребывания в замке, Валери заподозрил неладное и вскоре обнаружил причину. Гуляя по владениям радушного хозяина, барон наткнулся на старую, заброшенную башню и совершенно случайно узнал, что там заточена дочь землевладельца. Строптивая красавица не хотела выходить замуж за дряхлого старика, но на свадьбе настаивал её отец, мечтающий соединить этим союзом два соседних поместья. Валери не мог допустить такого вопию-щего злоупотребления родительских прав. Он решил вы-красть юную прелестницу прямо из-под ока хозяина. Звали несчастную - Нинель, как и его будущую жену. Благодарная своему спасителю, она готова была следовать за бароном хоть на край света и, пользуясь моментом, тот решил закру-тить с ней бурный роман. Отношения длились недолго, и очень скоро Нинель стала ужасной обузой в его путешестви-ях, поэтому он оставил её в какой-то деревеньке и уехал. Ве-роломно брошенная, красотка долго негодовала, а потом ре-шила найти негодяя, за этим она и отправилась в поместье фон Ворон, о котором Валери неосторожно проболтался в минуту близости. Добравшись до места назначения, Нинель обнаружила обидчика уже окольцованным и начала мстить. Из мести она и вышла замуж за брата Валери - Мишеля фон Ворон, а чтобы окончательно испортить жизнь обитателям поместья, строила козни, плела интриги и постоянно стравливала братьев друг с другом. В постоянном стремлении наказать Валери за его бессердечность, проявленную к её несчастливой судьбе, Нинель изводила своего бедного мужа вечными жалобами на всех и вся. От нескончаемых криков своей неугомонной супруги, Мишель тронулся умом, чем только добавил ей новый повод для недовольства. Когда Нинель поняла, что супруг более не обращает внимания на её беды, она с удвоенной силой начала изводить своими причудами остальных жителей поместья. Этим и объясняется её отношение со всеми членами семьи фон Ворон, а особенно жестокость в обращении с женой Валери.
  Далее по старшинству следовал ещё один младший брат барона - Алекс.
  Алекс был необычайно талантлив. В кругу семьи бытовало мнение, что он обладает даром предвиденья. Правда, предсказания так и сыпались из него, особенно после обильных возлияний, на которые он был большой охотник. Именно по этому, не выдержав смрада алкогольных паров, сбежала его жена. Но Алекс, отнёся к этому по-философски и, с тех пор стал философом. В своих бесконечных поисках истин, этот мыслитель провёл почти всю свою жизнь и никому не мешал, но для усмирения необузданного нрава последнего из братьев, Валери поселил его в, специально для этого отстроенный, флигель, где тот проживал совместно с младшим фон Ворон. Алекс принимал всех желающих спросить у него совета и никому никогда не отказывал, но его пристрастие к спиртному не слишком-то нравилось остальным. Впрочем, от своей мудрости этот философ не оставил ни одного письменного труда и судить можно только по многочисленным свидетельствам его родственников и других слушателей (хотя они были настолько пьяными, что не помнили ни одного слова, не говоря уже о предсказаниях или мудрых изречениях!). Ну, а в поместье к Алексу бежали по каждому вопросу, когда надо и не надо, просто посоветоваться, услышать возможное будущее, дельный или нет, совет... Поместье было богато на выдающихся людей.
  Но не в пример этому оказался Жак фон Ворон - самый младший брат Валери. Он с самого детства был тунеядцем и наряду с Алексом оказался незаурядным пьяницей. Презрев на домашние обязанности и нужды собственной семьи, он жил подаяниями и милостью своих старших братьев, а так же занимался другими незаконными способами наживы. Собственную жену и ребёнка чуть не пустил по миру, но те вовремя оставили его на произвол судьбы. Впрочем, она оказалась для него весьма благосклонной, и поэтому он ещё долго после этого продолжал своё безбедное существование, за что и был выселен из основного дома во флигель.
  Вскоре Валери, пребывая в постоянных скитаниях по но-вым землям и женским объятиям, задумался над тем, как по-живает его многочисленная родня и спешно засобирался до-мой. Вернувшись, он первым же делом подкинул своей жене пару новых обязанностей, а именно, обзавёлся потомством.
  Первенец барона - Серж фон Ворон рос сорванцом, вместе с господином Жаком, который по возрасту был ему почти ровесник, они ставили на уши всю округу, совершая набеги на соседние поместья и организовывая шайки из местных беспризорников. Впрочем, от собственных шалостей они не страдали, зато мучилась младшая сестра Сержа - Натали. Все думали, что она может пойти по стопам брата и целыми днями только и сыпали нравоучениями или упрёками, адресованными самим хулиганам. Натали терпела всё безропотно и, может быть, именно поэтому доброжелатели удваивали свои попытки перевоспитания сестры хулигана. Но время шло и дети выросли. Настала пора им самим устраивать свои семейные гнёздышки.
  Брачный союз неутомимой Нинель с Мишелем фон Ворон принёс ей двух дочерей. Обе они впоследствии составили се-бе выгодные партии, но рано овдовели. Дочь одной из них - мадемуазель Юли, будет присутствовать в нашем рассказе.
  К этому времени в графство приехала одна таинственная особа. Уральская беглянка, наследница славного рода самого Чингисхана, она скрывалась под японским именем Ли, опасаясь погони, организованной рассвирепевшими братьями. Её настоящее имя для истории не сохранилось.
  Тем не менее, сердце юного Сержа дрогнуло, лишь только он взглянул в глаза таинственной красавицы. В поместье единогласно решили дать ей приют. Натали фон Ворон тут же нашла с Ли общий язык и вскоре они стали настоящими подругами. Ну, а Серж, пользуясь случаем, ухаживал за беглянкой и время от времени спасал её от местных разбойников (впрочем, они все ходили под его началом). Атака продолжалась до тех пор пока крепость не рухнула и Ли согласилась стать женой юного баронета. После шикарной свадьбы, Валери выделил новобрачным просто-рные апартаменты в поместье. Он хотел, чтобы вся семья жи-ла под одной крышей. А вскоре эта супружеская пара порадо-вала землевладельца первой внучкой. Назвали девочку Ната-ли, а крёстной матерью её стала сестра самого Сержа. Таким образом, в доме образовалось две Натали фон Ворон и для удобства дочь Валери все стали называть Кокой, по собст-венному почину её маленькой крестницы. Девочка росла на удивление красивой и сообразительной. Сам барон, забросив свои сельскохозяйственные начинания, занимался её воспи-танием. Родители души в ней не чаяли, но больше всего радо-валась её бабушка - Нинель фон Ворон. Натали росла очень быстро и, вскоре оказалось, что жить в поместье уже невоз-можно. Тогда Серж, унаследовавший предприимчивость от своего родителя, приобрёл фазенду на окраине графства и, кое-как обустроив новое жилье, перевёз туда свою семью. Это чрезвычайно огорчило Нинель и Валери, но даже они со-глашались с тем, что в этом есть здравый смысл.
  Натали пошла путём просвещения. Более всего она любила хорошие книги, особенно стихотворения. Свободное от учёбы время она посвящала всяким изощрениям ума и на-блюдению за сверстниками. Друзья звали её N. Она любила подшучивать над своими кавалерами и приводила их этим в полное отчаяние. В остальном же, баронесса была довольно милой очаровательной девушкой, склонной к психоанализу и романтическим бредням.
  Её крёстная (именуемая далее просто Кока) составила себе партию с замечательным человеком, одарённым скверным и вспыльчивым характером, завидным женихом, мультимилли-ардером пустых бутылок, не устающим приумножать своё состояние, - графом Путятиным. Несмотря на то, что граф был владельцем огромного замка, в котором проживали его родители, наделённые таким же неуживчивым нравом, первое время новобрачные делили апартаменты с братом Коки - Сержем и его семьёй. После рождения первенца - Димити и отъезда Сержа и Ли на собственную фазенду, проживание в доме Валери для графа Путятина стало и вовсе невыносимым, поэтому он всё-таки решил переехать в свой замок. Поместье фон Ворон совсем опустело и загрустило. Липовые аллеи всё тише шелестели листьями, овощи росли медленно, даже не смотря на обильные удобрения и ежедневные междоусобицы, устраиваемые вредоносной супругой Мишеля.
  Но это было временное затишье. Новая радость окрасила мир в привычные яркие цвета - у Валери появилась вторая внучка - Татти. После появления на свет маленькой сестры, Димити решил осуществить свою давнюю мечту и сбежал из дома. В пути его нагнал гонец, пущенный в погоню его мате-рью. Чтобы не потерять сына из виду, она велела ему отправ-ляться в поместье своих родителей, где он всегда может рас-считывать на надёжный приют. Так Димити вновь оказался в поместье фон Ворон и расположился в апартаментах, ранее занимаемых его родителями. На удивление спокойный, молодой граф был необидчив и рассудителен, но если что-то выводило его из себя, то в нём просыпался неукротимый нрав Путятиных и тогда, гнев его был страшен. Вновь ока-завшись в поместье, он собрал вокруг себя друзей детства: де Щеса, де Сада, де Кави, де Коржени и шевалье Рыбакова. Все эти господа были весьма деловые люди. И поскольку они-то и будут героями нашего романа, придётся рассказать о них поподробнее.
  Начнём с графа де Щеса. Он был самым близким другом Димити, а так же его тёзкой. Ещё с детских лет, оба мальчика поняли преимущества расположения их владений. Так как оба поместья имели одну границу, это значительно облегчало путь друзей друг к другу. Вместе они совершали набеги на огороды своих родителей и придумывали ещё тысячи всяких шалостей. В свободное же время оба поступали в распоряже-ние кузины графа Путятина - Натали, которая вместе с кузи-ной Юли и своими близкими подругами, устраивала настоя-щие кукольные представления. Вступив во взрослую жизнь, граф де Щес мало изменился внешне. Он был столь же худо-щав, хотя и обладал незаурядным аппетитом. Но внутренние взгляды его претерпели серьёзные изменения. Если раньше он почитал за подвиг, когда делал что-то вопреки своей дра-гоценной "бабуле" (женщине преклонного возраста, которая, несмотря на свои старческие немощи, управляла поместьем), то теперь он боялся её как огня и даже мысли не допускал о том, чтобы перечить, или каким-либо другим способом её расстраивать. Одним словом, граф стал застенчивым моло-дым человеком задумчивого и нерешительного характера.
  Граф де Кави, Серж, тоже не отличался отвагой и пред-приимчивостью. Больше всего он утешался грандиозным ус-пехом у женского пола, которым, к тому же, безмерно зло-употреблял. Повадки его более всего напоминали кошачьи ужимки, а поведение своей невероятной осторожностью - метания старого дохлого краба. С самого детства родители обручили графа с его кузиной Юлианой, которая была всего лишь на несколько дней старше его самого. Став обольстительным юношей и весьма завидным женихом, Серж очень тяготился перспективой будущего союза, лишь многочисленные победы, обеспеченные томным кошачьим взглядом, хоть как-то развлекали его.
  Лучшим другом графа де Кави был Андре, граф де Корже-ни. Владения их также граничили друг с другом, а с южной стороны заканчивались у окраины поместья графа де Щеса. Андре был меланхоличным молодым человеком, склонным к различным дискуссиям. Он спорил со всеми и по всякому поводу и только с Сержем он мог вести увлекательные беседы, потому что тот никогда не пытался ему противоречить. Андре был товарищем де Кави и в любовных похождениях, так как, обладая незаурядной внешностью, не отставал от друга, в желании насладится женскими прелестями. Но за свою непреклонность граф де Коржени, в отличие от друга, был частым участником дуэлей, благодаря чему прослыл самым желанным женихом в графстве.
  Шевалье Рыбаков также не блистал покладистым нравом. Наоборот, редкая пирушка обходилась без его участия, и уж точно ни одна заварушка не была зачинена кем-то кроме не-го. Озорник и хулиган, буйный повеса и добродушный него-дяй - всё это нашло в нём своё применение. Граница его вла-дений примыкала к поместью фон Ворон с противоположной стороны от графа де Щеса. Благодаря своей необузданности и нескромности шевалье обладал пресквернейшей репутацией и стал одной из главных причин, по которой Валери выделил Димити место во флигеле у господина Жака, для нескончае-мых пьянок и неизменных дебошей. Но самым главным было то, что шевалье Рыбаков являлся главным претендентом на руку Натали фон Ворон, очаровательной кузины графа Путя-тина.
  Лучшим другом шевалье был маркиз, Марат де Сад. Он не имел собственного дома и с незапамятных времён гостил то у одного то у другого члена компании (или правильнее будет сказать, шайки?). Все прекрасно понимали, что титул и фамилия Марата вымышлены, но безропотно принимали эту маленькую ложь, из уважения к нему самому. Маркиз поддерживал шевалье во всех его начинаниях, а также был верным сообщником и помощником Рыбакова. В том числе это касалось и длительных ухаживаний за N.
  Впрочем, сама баронесса характеризовала друзей своего кузена просто и лаконично - бомжи.
  Ну и наконец, мы подобрались к самой маленькой (разуме-ется, по возрасту, а не по значению) героине нашего романа - родной сестре графа Путятина - Татти. Девочка была ужасно похожа на своего отца, такая же вспыльчивая и вредная, но хуже всего было то, что она постоянно следила за всеми, кто попадал в поле её зрения. Сложнее всего было заставить её хранить чужие секреты, потому что скрывать от неё что-либо было совершенно бесполезно. Существо более несносное се-бе сложно даже представить. В правоте моих слов вы сможе-те впоследствии убедиться самостоятельно.
  На этом я закончу перечисление героев и исторических личностей. Если нам понадобиться кто-нибудь ещё, он всегда может появиться в середине повествования.
  Впрочем, хватит предыстории, пора перейти к основному рассказу...
  
  
  
  ГЛАВА ВТОРАЯ.
  
  "ПРЕКРАСНЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ".
  
  Был прекрасный солнечный день. Лето только начинало вступать в свои права и поэтому, трава ещё не успела покрыться густым слоем придорожной пыли и превратиться из нежно-зелёной в буро-коричневую. Вдоль дороги высились могучие дубы и клёны. Они надёжно защищали путника от палящего зноя, а также от любопытных глаз, сле-дящих за проезжавшими мимо из окон своих высоких домов. Хотя это графство было относительно молодым, предания здесь веяли стариной, да и многие известные фамилии уходи-ли своими корнями вглубь веков. Наверное, именно поэтому люди здесь были более любопытные, чем где-либо в окрест-ностях. Но в провинции слишком мало развлечений, как, впрочем, и интригующих событий. Ну, случиться раз в неде-лю очередная дуэль или залезет отчаянный влюблённый в спальню к своей зазнобе... Скукота, да и только. Возможно, это и побуждало местное население самим придумывать себе развлечения - они следили за всеми приезжими и только са-мый осторожный странник мог избежать их искусно расстав-ленных сетей и отправиться дальше. В большинстве же своём эти несчастные оседали в гостиных, спальнях, полях или ам-барах. Заманить к себе чужеземца - было великим счастьем, выдать за него свою дочь - невероятным везением, а пере-ехать в столицу - голубой мечтой почтенных матрон. Поэтому вы сами можете себе представить всю значимость придорожной растительности, благодаря которой, некоторым счастливцам удалось избежать уготовленной им участи.
  Но по отношению к тому экипажу, который сейчас не спеша продвигался вдоль деревьев, посаженных чьей-то заботливой и предусмотрительной рукой, в них не было никакой необходимости. Во-первых, потому, что у экипажа был навес, который надёжно защищал своего владельца от лучей палящего солнца. А во-вторых, потому что это была совсем не чужая в этих краях карета. Настолько не чужая, что приникшие было к окнам охотницы за женихами, тут же с негодованием покинули свои наблюдательные пункты. Дело в том, что этот экипаж носил герб баронов фон Ворон, и вёз он единственную наследницу огромного поместья уже знакомого нам Валери - Натали фон Ворон.
  Ещё вчера Натали весьма категорично заявила родителям, что она собирается провести все каникулы в поместье своего дорогого дедушки, что она не вернётся раньше первых осен-них заморозков, даже если от этого ей придётся провести лишних три дня в дороге, так как из-за дождей все пути раз-моет. Родители прекрасно знали её упрямый характер и по-этому даже не пытались протестовать. Так она оказалась в за-ветной карете на уже знакомой дороге к любимому с детства дому, полной грудью вдыхая свежий, лучистый воздух полей.
  И если это стало очередным разочарованием для всех поч-тенных матрон графства, то для охотников за состоянием это был шанс наудачу. Правда, никто из них не рискнул бы встать на пути у шевалье Рыбакова, который уже открыто за-являл о своих правах, в надежде на скорую свадьбу. И кото-рый, как очень хорошо знала N, уже караулил её в кустах, не-подалёку от собственной усадьбы. И хотя у Натали не было никаких веских причин отказывать ему, всё же она медлила с ответом, смутно надеясь на то, что кто-нибудь или же что-нибудь спасёт её от этого.
  Видя, как неумолимо приближает её экипаж к поместью шевалье, баронесса мысленно приготовилась к глупым шуточкам и намёкам его владельца, даже и не мечтая о том, что их, каким-то чудом, удастся избежать.
  Как всегда, появившись из-за куста, шевалье Рыбаков сде-лал вид, что встретил экипаж баронессы совершенно случай-но, и почтительно склонился в поклоне, приветствуя предпо-лагаемую невесту.
  - Рад вас видеть, - улыбаясь, заявил он. - Я уже начал бес-покоиться, не забыла ли меня моя курочка.
  - Я пыталась, но, к моему великому сожалению, это не возможно, - искренне вздохнула Натали.
  - Это прекрасно. Отличная погода для путешествия! Вы не устали? - заботливо склонился он над экипажем. - Мы могли бы заехать ненадолго ко мне и отдохнуть. Вы неважно выгля-дите.
  - Благодарю, но я надеюсь дотянуть до поместья, - как обычно отказалась она.
  - Жаль... Но в таком случае позвольте мне проводить вас, - опять предложил шевалье.
  - Думаю, что в этом нет особой необходимости, - предпри-няла N отчаянную попытку избежать его назойливого обще-ства, хорошо понимая, всю невозможность успеха этой идеи.
  - О, я так не думаю, - нахмурился тот. - Вы же не знаете, какие ужасы происходят в наших местах в последнее время. Я ценю вашу скромность, курочка моя, но вынужден преду-предить вас об опасности.
  - Да неужели? - не удержалась и с некоторой долей ехид-ства произнесла Натали.
  - Думаю, что ваши родители поступают слишком легко-мысленно, отпуская вас сюда, заранее не осведомившись, как обстоят дела в окрестностях поместья.
  - Просто они уверены, что если произойдёт что-нибудь серьёзное, то их обязательно известят об этом письмом...
  - Не защищайте их! - перебил он. - Вы не знаете всей истории! В наших краях происходят кошмарные вещи! Просто чудовищные на мой взгляд.
  - Да что вы говорите?
  - Это ужасно!
  - И что же происходит? Вы с маркизом опять натворили что-нибудь?
  - Нет. На сей раз это были не мы... но, постойте-ка! На что это вы намекаете? Хотите сказать, что мы с Маратом дебо-ширы?
  - Нет. Ни в коем случае, - улыбнулась N. - Вы просто не-много буйные.
  - Я не буйный! Я просто немного несдержанный! Кто угодно может вам это подтвердить!
  - Но вы хотели меня о чём-то предупредить, - сказала На-тали, не давая шевалье уйти в философские рассуждения, ко-торым не суждено было кончиться.
  - Ах, да! Вы помните месье Петруса? Он очень хороший друг господина Жака.
  - Нет, - нахмурилась баронесса.
  - Это и не удивительно! Весьма отталкивающий тип, со-вершенно ничем не примечательный. Совсем не то, что я... Так вот, в ваш прошлый приезд он каким-то чудом имел удо-вольствие увидеть вас. И от этого сознание, несчастного по-мутилось. Как же я его понимаю! Он влюбился в вас и теперь намерен предложить вам не только прокуренную руку и про-питое сердце, но и остаток своего и без того крохотного со-стояния. Ваш кузен (стоит отдать ему должное!), сказал, что не пустит безнадёжно влюблённого даже на порог дома, а ес-ли тот посмеет открыть рот, то он наденет его на свою шпагу... Но, к сожалению, бедняга не внял предупреждениям и теперь по вечерам бродит вокруг поместья, умирая от любовной тоски и непобедимого желания видеть вас...
  - Вы ему симпатизируете?
  - Хоть это и смешно, но мы с ним невольно стали друзьями по несчастью. Я не могу отказать ему в некоторой доле сочувствия. Но умоляю вас! Никакого снисхождения по отношению к моему противнику, иначе я сам убью его из-за ревности.
  - И после этого вы говорите, что являетесь "немного не-сдержанным"? Это странно.
  - Я вынужден быть жестоким по отношению к своим про-тивникам. Меня принуждает к этому долг! Вы позволите мне дежурить у окон вашей спальни, чтобы этот маньяк не посмел к вам пробраться? - с надеждой в голосе спросил Рыбаков.
  - Разумеется, нет. Иначе, я подвергла бы себя опасности ещё большей, чем обнаружение в своей спальне маньяка.
  - Что же может быть хуже?
  - По-моему, намного ужаснее, когда обнаруживаешь, что в твоей спальне два маньяка убивают друг друга.
  - Значит, вы не возражаете против того, чтобы видеть меня в своей спальне?
  - Не могу представить, что могло заставить вас так обо мне думать?
  - Признайтесь, что вы от меня без ума!
  - Мне совершенно не в чем вам признаваться, - совершен-но искренне и с нарастающим раздражением произнесла На-тали.
  - Я так и знал, - многозначительно улыбнулся шевалье. - Вы неподражаемы, курочка моя! Надеюсь, я смогу нанести вам поздний визит уже сегодня?
  - Боюсь, что не смогу принимать никаких визитов до конца недели, - без особой на то надежды, попыталась она отделаться от его гнусных притязаний.
  - Ну, для меня-то всегда можно сделать исключение, - са-модовольно ухмыльнулся он.
  - Боюсь, что всё-таки нет.
  Тут шевалье склонился над ней и прошептал почти в самое ухо:
  - Ничего не бойтесь, курочка моя! Стоит только попробовать и вам больше не захочется протестовать!
  - Немедленно прекратите! - сердито посмотрела Натали на смеющееся лицо Рыбакова.
  Смех тут же оборвался и шевалье постарался сделать серь-ёзное лицо, что почти никогда ему не удавалось.
  "Напыщенный, самодовольный болван! - раздражённо по-думала баронесса. - Поскорее бы дом! О, как же мне хочется от него отвязаться!"
  - Чем же вы будете заняты, моя курочка?
  - На днях ко мне должны приехать подруги из пансиона. Нужно всё подготовить, встретить, разместить...
  - А... Это те две маленькие девочки, которые приезжали с вами в прошлом году?
  - Да.
  - Они очень забавные. Надеюсь, что граф разрешить нам познакомиться с ними поближе...
  - Ну, вот я и дома, - поспешила сказать Натали, не давая шевалье развить свою мысль. - Благодарю вас, за то, что вы проводили меня. Хотя я убеждена в том, что это было совер-шенно напрасно.
  - Пустяки, - небрежно кивнул шевалье, снимая шляпу. - Рад был встретить вас, моя курочка.
  С этими словами он бросил на неё прощальный взгляд и скрылся в придорожных кустах.
  На пороге поместья Натали уже встречала её горячо лю-бимая крёстная. Зная о предстоящем приезде крестницы, она почти всё утро просидела у окна, и конечно, заметила N ещё задолго до появления её экипажа на подъездной аллее.
  После обмена приветствиями Кока озадаченно спросила:
  - Тебя провожал шевалье?
  - Да, никак не удалось от него отделаться. Какой же он всё-таки отвратительный тип!
  - Ну, дитя моё, присмотрись к нему повнимательней, же-них-то он всё-таки не плохой и так тебя любит...
  - Ты что мне его сватаешь? - ужаснулась баронесса от од-ной только мысли о возможном замужестве.
  - А почему бы и нет? Сколько можно выбирать да при-сматриваться? Ведь не собираешься же ты всю жизнь жить одна?
  - Совсем нет. Просто, я жду такого человека, который спо-собен пробудить во мне настоящее чувство в ответ на своё собственное.
  - Ну, а шевалье?
  - Он не способен по-настоящему любить никого кроме Марата, бутылки и беспредела, который творит с их помо-щью. Только в этих условиях он чувствует себя как рыба в воде. Как ты думаешь, из него может получиться хороший муж?
  - Я думаю, что тебе следует быть более снисходительной к этим ребятам. В конце концов, они все ещё так молоды. Их характеры впоследствии могут сильно измениться.
  - Я обязательно об этом подумаю, - улыбаясь, заверила Ко-ку баронесса.
  
  Оказавшись в своей комнате, N обнаружила свою неснос-ную кузину, прыгающей на кровати. Это маленькое вредное существо одним своим появлением в спальне у Натали сооб-щало, что отдыху пришёл конец.
  - Ура! - кричала Татти, почти задевая потолок макушкой своего хвостика, пристроившегося на голове в виде приземи-стой пальмы. - Мы снова будем играть! Чур, ты будешь злобной колдуньей, а я принцессой, умело обходящей все твои козни...
  - Хорошо. Тогда в данный момент я обращу тебя в статую, чтобы хотя бы полчаса побыть в тишине и покое, - кивнула баронесса.
  - Нет! - запротестовала девочка. - Это не честно! Ты не должна колдовать без предупреждения! Тогда, когда ты бу-дешь произносить заклятие, я смогу куда-нибудь спрятаться.
  - Отлично! Тогда спрячься в коридоре, а я пока разберу свои вещи, - настаивала на своём N.
  - Значит, ты не хочешь играть? - удивилась она.
  - Ты права. Я не хочу играть.
  - Это всё из-за того, что на тебя собирается напасть друг Жака? Тогда я тебя понимаю, он мерзкий. Если бы он угро-жал мне, то я бы, наверное, тут же убежала куда-нибудь.
  - О чём ты говоришь?
  - О господине Петрусе. Он хочет за тобой охотиться. Когда ты приезжала сюда в прошлый раз, он тебя увидел и с тех пор мечтает жениться на тебе.
  - Откуда ты знаешь? - удивилась Натали осведомлённости ребёнка.
  - Все говорят, - уклончиво ответила та, прежде чем в ком-нату вошла Кока, и увела Татти, не смотря на все её протес-тующие выкрики.
  
  После суматохи, вызванной приездом баронессы, в поме-стье опять воцарилась тишина, прерываемая только сканда-лами, учиняемыми неугомонной Нинель и короткими спора-ми, между подругами Натали. Мадемуазель Таис и мадемуа-зель Ирен прибыли через несколько дней и тут же со всем эн-тузиазмом окунулись в суетливую жизнь гостеприимного дома. Впрочем, мадемуазель Таис уже долгое время не ин-тересовал ни один человек, кроме графа Путятина. Димити покорил сердце юной красавицы в её самый первый визит, но в ответ она оставила ему такую же рану на сердце. Теперь оба не представляли себе жизни друг без друга. Хотя наслаж-даться столь желанным обществом в поместье они не могли и большую часть времени делали вид, что они друг другу абсолютно безразличны. Такие меры предосторожности нужны были для того, чтобы оградить от удара жену Валери, болезненно воспринимающую обстоятельства реальной жизни. Мы ещё вернёмся к этому позднее.
  Мадемуазель Ирен усиленно занималась поисками кавале-ра и не упускала ни одной, даже самой сомнительной, воз-можности в достижении этой цели. В том числе она не пре-небрегала и окультистскими способностями Алекса фон Во-рон, а в данный момент обсуждала с мадемуазель Таис оче-редное "предсказание" домашнего мага. Натали слушала их разговор, предпочитая не вмешиваться в него до поры, до времени.
  - В последнее время у месье Алекса настоящий всплеск способностей, - возбуждённо щебетала она. - Все говорят, что сейчас его предсказания сбываются чаще, чем обычно!
  - Но ведь ты же понимаешь, что это всего лишь совпаде-ния, - отвергла доводы подруги мадемуазель Таис.
  - Ничего подобного! Ты ведь даже не представляешь, что он мне пообещал!
  - Кавалера? - предположила она.
  - Нет. Но близко к этому. Он сказал, что я его скоро встре-чу, представляешь?
  - Но ведь он всегда тебе говорит одно и то же.
  - Это значит только то, что это действительно правда! - не унималась Ирен. - Представляешь, если это будет Серж! Вот тогда ты поймёшь, как ошибалась на счёт месье Алекса.
  - Не изменю я своего мнения, даже если ты выйдешь замуж за своего Сержа де Кави! - упрямо воскликнула Таис.
  - Да ты просто завидуешь мне! Тебе самой-то что сказал месье Алекс?
  - Мне нет нужды ходить к нему! И я не вижу никакого по-вода для зависти.
  - Ну да! Граф Путятин занимает все твои мысли. Но всё равно, любая незамужняя дама в округе скажет тебе, что нет никого милее, чем граф де Кави. Натали, подтверди!
  Баронесса очнулась от своих, никому не ведомых размыш-лений и сказала:
  - Да, конечно. А кто это?
  - Натали! - оскорблено взвилась Ирен. - Как ты можешь? Ведь он же самый красивый жених в графстве. Хотя некото-рые дурочки считают, что его друг более хорош собой, но я совершенно не понимаю, что они в нём находят. Ты не мо-жешь не знать его, он же друг твоего кузена!
  - В самом деле? Что-то не припомню.
  - Вот видишь, - пользуясь случаем, заявила Таис, - никто и не знает твоего де Кави. Только ты одна на нём помешалась.
  - Нет, - не сдавалась Ирен. - Я ей покажу. Она просто не помнит его! И вообще, Натали, почему бы тебе не сходить к господину Алексу? Уверена, что он предскажет тебе что-нибудь такое, от чего у тебя мгновенно поднимется настрое-ние.
  Баронесса и мадемуазель Таис устало переглянулись. В своих стремлениях их подруга была неисправима.
  
  И всё же Ирен настояла на своём и Натали, по большей части, чтобы не обидеть её, отправилась на "спиритический" сеанс к господину Алексу. Старательно скрывая улыбку и де-лая сосредоточенное лицо, баронесса наблюдала, как её род-ственник изо всех сил пытается придать какую-то зрелищ-ность своим бессмысленным возлияниям. В конце концов, оракул выдавил из себя сомнительное предсказание. По его словам, Натали вскоре должна была встретить любовь всей своей жизни.
  "Ну конечно, - мрачно думала она, - этого стоило ожидать. Зря я вообще сюда пришла. Что путного может сказать мне домашний волшебник, понимающий язык животных?"
  При этом воспоминании N не смогла сдержать улыбку. Дело было в том, что однажды, когда баронесса и граф Путя-тин были ещё совсем юны, Димити задумал одну очень смешную шутку. Он до смерти перепугал господина Алекса, когда тот, ни о чём не подозревая, дегустировал жаковскую настойку. Граф спрятался за шторой и страшным голосом на-чал разговаривать с бароном. Когда же Алекс вопросил зага-дочный голос о его происхождении, то в ответ получил ха-рактерное "мяу" домашнего любимца, спавшего здесь же на окне. После этой истории Димити долгое время пробыл в своём родовом поместье в наказание за издевательство над старшими, но сам Алекс самоуверенно утверждал, что разго-варивает с животными. Одним словом это было очень смеш-но и поучительно. Можно сказать, что после этого случая На-тали и утратила веру в мистические способности своего род-ственника.
   Скрывшись от домашней суеты за дверью своей комнаты, N вздохнула с некоторым облегчением. Сегодня она решила лечь спать пораньше, слишком много событий произошло сразу за один день. И к тому же нельзя списывать со счетов тот переполох, который вызвал этот неотразимый граф де Ка-ви.
  "Интересно, кто бы это мог быть, - уже в полудрёме раз-мышляла баронесса. - Уж не любовь ли всей моей жизни скрывается за этим незатейливым именем?"
  Натали засыпала с улыбкой. Впрочем, сон её не был столь же лёгок: всю ночь за баронессой гонялся наглый облезлый кот и нудно мяукал. Проснулась N в крайнем раздражении.
  Утро началось ужасно: дверь спальни с грохотом распахнулась и в комнату ворвалась несносная кузина, издавая на ходу победный вопль. Радость её была весьма обоснована - ей удалось обвести вокруг пальца надёжный кордон, выставленный зазазаботливой Кокой у покоев своей любимицы.
  - Немедленно вставай! - потребовало маленькое чудовище.
  - Зачем это ещё? - недовольно поинтересовалась Натали.
  - Мы пойдём к Дальнему ручью ловить маленьких гноми-ков, - безапелляционным тоном заявила та.
  - А почему бы тебе не сходить туда одной и не оставить меня в покое? - резонно заметила баронесса.
  - Ну, N! Ну, пожалуйста! Ну, это же ненадолго, - заканю-чила Татти. - Через пару дней приедет дядя Си, и я от тебя отстану, обещаю!
  Натали тяжело вздохнула. Она никак не предполагала, что до приезда беспутного сыночка Жака ей придётся развлекать свою маленькую кузину и, следовательно, совершенно забыть о личной жизни...
  
  В послеобеденные часы в поместье обычно наступала ти-шина. Каждый занимался тем делом, к которому у него лежа-ла душа. Кока уединилась в библиотеке, всецело погрузив-шись в любовные переживания очередного романа. Валери и Нинель обменивались своими взглядами на ведение хозяйст-ва. Жена Мишеля уехала на плантации, где целыми днями допекала своего мужа нескончаемым потоком брани. Граф Путятин и временно гостивший у него маркиз отправились к кому-то с визитом, а Ирен и Таис прогуливались по аллее. Все были чем-то заняты, а Натали наслаждалась тем, что Тат-ти унеслась на кухню контролировать приготовление десер-тов, и поэтому с наслаждением сидела в своей комнате. Вдруг за дверью послышались чьи-то торопливые шаги. В апартаменты баронессы без стука ворвалась её кузина Юли (несчастная девушка была внучкой Нинель и Мишеля).
  - Натали! Вставай! Скорей! Вниз! Он там! - страшно волнуясь, вскричала она и, ничего более не объясняя, потащила N за руку.
  - Куда? Зачем? - не понимала Натали, удивляясь необыч-ному поведению своей всё время уравновешенной родствен-ницы.
  - Там граф де Кави! Серж! - наконец-то пояснила та. - Его Ирен задержала... Да скорее же!
  Наконец-то баронессе передалось нетерпеливое ожидание Юли, и она с всё нарастающим энтузиазмом понеслась вниз, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Вот уже и парадное крыльцо. Натали пулей вылетела из дома и замерла на крыль-це, отчаянно глядя по сторонам в надежде увидеть мифиче-ского красавца.
  "Неужели он уже ушёл? - огорчённо подумала она, ища глазами и не находя вокруг ничего примечательного. - Неу-жели я не увижу его?"
  В это время её настигла Юли, отставшая во время бега по лестнице. Остановившись на некотором расстоянии от Ната-ли, девушка с обожанием смотрела куда-то.
  - Ну и где же он? - уже с некоторой долей раздражения спросила кузину баронесса.
  - Натали! - укоризненно воззрилась та на вопрошавшую. - Вот же он. Стоит рядом с Ирен.
  И тут она наконец-то заметила этого "сказочного принца". "Неземной красавец" был невзрачным блондином среднего роста. Она сотни раз видела его в окружении графа Путятина, всякий раз испытывая раздражение от глупых шуток и слащавых улыбочек, которыми надеялся покорить всех вокруг себя этот тип. Натали никогда бы не обратила на него внимания, если бы не общая суматоха вокруг этой весь-ма заурядной персоны.
  Баронесса почувствовала сильное разочарование. "Какими же нужно быть слепыми идиотками, чтобы считать этого пришибленца идеалом мужчины! - думала она, не скрывая досады. - Никогда бы не подумала, что современные женщины отдают предпочтение таким отъявленным мерзавцам. Ну и дуры!"
  Она ещё раз посмотрела на Ирен, которая уже была готова упасть в обморок от тех нелепостей, которыми отчаянно осы-пал её "сказочный принц" и демонстративно отвернувшись от этой омерзительной картины, скрылась в доме, всем своим видом выражая неодобрение и крайнюю степень негодова-ния.
  Натали всегда нравились мужчины решительные, умею-щие настоять на своём, проявить характер, даже сломить чу-жую волю, если она противоречит их желаниям. Она просто не могла понять, как кого-то могут привлекать смазливые слюнтяи, которые не в состоянии даже самим себе признаться в том, что им на самом деле хочется. Да и куда ей с её образованностью понять, как овевает мужчину ореолом романтики один только вид его нерешительности.
  Видя с детства перед собой пример отца, молчаливого, но при необходимости жёстко отсекающего все возражения, она никак не могла взять в толк, как нормальной здравомыслящей женщине может приглянуться тип, подобный Сержу де Кави. Впрочем, он и сам толком не знал, что дамы в нём находят, а потому "бил" наугад из всех орудий в надежде, что уж один-то снаряд точно не пролетит мимо цели. Так было всегда, пока он чудесным летним днём не увидел на пороге поместья фон Ворон несравненную кузину графа Путятина - скептически настроенную против него, Натали...
  Напротив, вся прошлая жизнь молодого донжуана преоб-разилась, как хмурый день от, пронзившего плотный заслон туч, яркого луча. Он сам не смог бы сказать, что поразило его больше - необыкновенная красота и независимый вид баронессы, или её полнейшее безразличие к его драгоценной персоне. Ясно было только одно: все чувства в нём взыграли и он (возможно впервые в жизни!), почувствовал себя способным на безрассудство. Всегда отличаясь изнеженной некоторой романтичностью натуры, Серж был поражён этим новым порывом собственной души. Впрочем, удивление его вскоре сменилось отчаянием, так как он совершенно не знал чем можно привлечь к себе внимание неприступной кра-савицы. Он не был героем её снов. Не был отважным и сума-сбродным ловеласом, перед которым открывают двери сердца в ответ на его полные отчаяния призывы. Он даже не мог сказать про себя, что сердце его отягощено не только неразделённой любовью, но и другим, не менее драматическим страданием... Словом, граф де Кави не подпадал, ни под один из трагических образов, которые неизменно имели успех у женского пола на протяжении всей истории существования любовных романов.
  К сожалению, наш герой не отчаялся из-за этого досадного недоразумения и, поразмыслив, отправился... к своей невес-те.
  
  
  
  
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
  
  КАК РОХЛЯ СТАНОВИТЬСЯ МАСТЕРОМ...
  
  Долгое время Серж де Кави не знал как подступиться к N, но в его бедовую голову почему-то ничего не приходило. А потом вдруг пришло...
  Как ни странно, но идею подбросила сама Юлиана. Как-то вечером, когда Серж в очередной раз, сидя в гостях, думал о чём-то своём, она спросила:
  - Граф, вы сегодня какой-то таинственный. Уж не обдумы-ваете ли вы какое-нибудь интересное письмо?
  Это был элементарный жест вежливости, правда выражен-ный в довольно своеобразной манере, свойственной кузине Сержа, но эта комбинация успешно вывела де Кави из задум-чивости.
  - Письмо?- встрепенулся он. - Интересное письмо? Пере-писка?! Ну конечно! Как я сам до этого не додумался? Нужно срочно написать письмо!
  Тут он вскочил и поспешно вышел, оставив озадаченную невесту кое-как оправдывать его непростительный поступок перед остальными гостями.
  - Наверное, срочная корреспонденция, - не совсем уверен-но пожала плечами она, а присутствующие сделали вид, что поверили.
  Откуда им было знать, что чувствовала при этом сама Юлиана? Может быть она всего лишь хотела расшевелить немного своего не слишком смелого жениха, таким тонким намёком предлагая ему любовную переписку. Ведь всем из-вестно, что на бумаге все мы гораздо раскованнее. А в итоге что из этого вышло? Бедняжке оставалось только успо-каивать себя тем, что она, возможно, подсказала Сержу выход из сложной ситуации, который он тщетно искал сам уже довольно долгое время. Что в сущности и имело место быть, но кому теперь от этого легче?
  Впрочем, оставим все сомнения и отправимся вслед за на-шим героем.
  Серж летел домой как на крыльях, по дороге придумывая содержание анонимного письма. В том, что письмо должно быть анонимное, он уже не сомневался. В его сознании всплывали картины одна другой романтичнее: Натали ждёт у моря запечатанную бутыль с его драгоценными каракулями, тайный поверенный становится верным корреспондентом влюблённых, белый голубь несёт в своих лапках маленькую трубочку, пропитанную её духами... Была всего лишь пара ньюансов: поблизости не было моря, а свою тайну граф ни-кому доверять не собирался. Он даже самому себе с трудом признавался в том, что эта тайна действительно существует. Поэтому оставалось только...
  Ворвавшись, словно ураган в свою комнату, Серж бросил-ся к письменному столу. Написать хотелось сразу и много, только получалось что-то невразумительное.
  "Дорогая, Натали!" Нет, это решительно не подходит! Ка-кая-то пошлятина и посредственность! "Натали!" В этом что-то есть, но следовало учесть, что голубь не обучен и может улететь совсем в другую сторону. А если так, то стоит ли во-обще писать обращение и тем более, подписываться своим подлинным именем? Так может, стоило начать с голубя? Тут он сделал над собой усилие и сначала сходил на голубятню. К его величайшему разочарованию, ни одного белого голубя там не обнаружилось. Пришлось взять другого, но это ещё не было главным расстройством. При всех попытках привязать к птичьей лапе сколько-нибудь весомое послание, выяснилось, что доставка может быть гарантирована, только в случае, если трубочка будет действительно маленькой. Как же уместить все свои мысли в ничтожный клочок бумаги? Разве что писать в стихах? К тому же N очень любит стихи.
  Трясущейся от волнения рукой, Серж написал:
  
   Тебя увидел я случайно на закате
  И сердце бедное моё пронзил Амур,
  С тех пор я путаюсь в часах и датах
  И только новой нашей встречи жду.
  
  Тут у графа снова появились сомнения. Написать "ано-ним" - слишком банально, а хочется поразить баронессу сво-ей оригинальностью. Оставить без подписи - значит, при-знать себя заурядной посредственностью, которая стесняется собственного имени. И это при том, что он, граф де Кави, признанный мастер изящного слова...
  Мастер!
  Таким образом, письмо отправилось в путь, а печальному "мастеру" оставалось только надеяться, что оно попадёт именно, к той, о которой он думал. Впрочем, стоит пояснить, что по счастливой случайности, голубь, найденный Сержем, был, во-первых, не глуп, а во-вторых, прекрасно знал дорогу, так как довольно часто летал в поместье Валери, где сердо-больная Кока уже давно оставляла ему крошки, остававшиеся после обеда. К тому же стоит заметить, что уже вечерело и он, подчиняясь какому-то голубиному чувству эстетики, сел в этот раз повыше, чтобы полюбоваться на небо и птиц, паря-щих на небосклоне.
  
  Натали уже привыкла к поэтическим поединкам. Вообще, во всём, что касалось выдумки, ей не было равных. В детстве у неё даже был свой театр кукол, где она при помощи всех своих кузин и
   друзей своего брата, ставила грандиозные спектакли. По-этому нет ничего удивительного в том, что к подброшенному письму она отнеслась спокойно и даже с внутренним ликова-нием. Конечно была какая-то интрига в невзрачном сером го-лубе, который принёс это послание. Пришлось срочно искать для него клетку, где он мог бы отдохнуть перед обратной до-рогой, так как по каким-то непонятным причинам, адресат пожелал остаться неизвестным.
  "Хотя, так даже лучше, - размышляла N, читая дерзкое по-слание "незнакомца". - Можно представить себе своего ге-роя, вместо того, чтобы опасаться ограниченности занудных приятелей моего кузена".
  Голубь делал переписку неспешной, давая время хоро-шенько обдумать ответ. Обе стороны умело этим пользова-лись, что делало их корреспонденцию ещё интереснее. А по-тому, я считаю необходимым привести её здесь полностью.
  
   У вас отменный глаз,
   Не потому ли "Мастером" вы называете себя?
   Увидеть что-то в такой час
   Без осветительных приборов мне нельзя.
   N.
  
  Да, порою это очень сложно,
  Но воображение искупит все несовершенства.
  Как пред соблазном устоять возможно,
  Когда мечта сулит блаженство?
   Мастер.
  
  Воображение - советчик очень не надёжный.
  Мечта вам дорисует всё, что никогда узреть нельзя.
  Не потому ли сердцу так тревожно,
  Знает оно, что та любовь - мечта?
   N.
  
  Нет. Сердце моё не столь уж вероломно,
  Да и любовь моя - реальность - кровь и плоть.
  Вчера она смотрела в душу томно,
  Да так, что лишь с трудом сумел я усидеть.
   Мастер.
  
  Так, значит, ваша любовь уже таит измену?
  Как по-другому можно это передать?
  Известно всем, что даже будучи плененной
  Я томный взор не стала бы кидать.
   N.
  
  Простите мне мою досадную неловкость!
  Конечно, вас я никогда ни чём не упрекну,
  Виной всему моя тайная робость
  И разум, что беспечно распустил мечту.
   Мастер.
  -P.S. - По поводу измены ваш испуг напрасен,
   Я только ваш, покуда взор ваш ясен.
  
  Что слышу я? "Покуда взор ваш ясен?"
  А стоит мне забыться и - ау?
  Где друг мой, чей язык был так прекрасен?
  За что меня покинул? Почему?
   N.
  
  Ко мне вы чересчур несправедливы,
  А я ведь неповинен здесь ни в чём!
  Все мои чувства к вам святы и живы
  И я их сохраню в сердце своём.
  Хотел лишь я сказать, что взор ваш
  Вы на другого можете порою обратить
  Тогда замру я, слыша стук у горла,
  Желая поскорее всё забыть.
   Мастер.
  - P.S. - Когда возлюбленная ваша так прекрасна,
   То рядом с нею быть порой опасно,
   Коль не убьёт вас обезумевший соперник,
   То уж её измены сердце не потерпит.
  
  Вы намекнуть хотели мне на то, что я - кокетка,
  И что флиртую я со всеми напоказ?
  Что ж, бывает всё и так нередко,
  Но почему-то не волнует вас...
   N.
  - P.S. - Раз сердце ваше так переживает,
   Уйдите прочь - пускай оно не знает.
  
  Со мной играете вы злую шутку, N!
  Вы не кокетка - то известно всем,
  Но мою душу вы схватили в плен
  И я помимо воли глух и нем.
   Мастер.
  
  Я что-то не припомню, чтобы кто-то
  Мне жаловался из месье на слух.
  Быть может перепутали вы что-то
  Или темните... Но одно из двух.
   N.
  
  Глухи сердца и крик мой не услышан
  И вы глухи сейчас к моей мольбе.
  Я не калека, ус мой пышен,
  Но сердце плачет о тебе...
   Мастер.
  
  Скажи ему, пусть вытрет влагу,
  Мужчине плакать не под стать.
  Ты не услышан - так с отвагой
  Мешает что всё вслух сказать?
   N.
  
  Нет, я не смею. Это слишком дерзко.
  Как я могу нарушить ваш покой?
  Пусть лучше одному мне будет мерзко,
  Чем разделить свою печаль с тобой. Мастер.
  - P.S. - Не думай, что излишне осторожен,
   Но просто путь другой мне невозможен.
  
  К чему такие сложности, амиго?
  Открой сейчас любую книгу:
  Везде, где речь идёт о пламенной любви
  Успех приносят смелость и стихи...
   N.
  
  Уже совсем стемнело, но баронесса рассчитывала, что "Мастер" напишет ещё одно письмо. Судя по тому сколько голубь отсутствовал, Натали рассудила, что расстояние не такое уж и большое. Но хозяин пернатого, кем бы он ни был, не пожелал рисковать и отправился на покой.
  N с удовольствием перечитывала послания загадочного наглеца. "Интересно, - промелькнуло в голове у неё, - кто из моих неразумных поклонников проявил столько ориги-нальности и придумал такое? Да ещё и этот голубь, который создаёт впечатление романтической древности..." Но она быстро забыла об этом. Узнавать, кто такой Мастер на самом деле ей пока не хотелось. Не хотелось снова испытывать раз-очарование, а в том, что её поджидает именно разочарование, баронесса почти не сомневалась.
  
  Серж был в восторге от своей потрясающей идеи. Он даже не думал, что способен на что-то подобное. Под маской зага-дочного Мастера он мог быть кем угодно, а в жизни, к несча-стью, оставался собой. Под впечатлением от своего успеха граф тут же решил, что ему необходимо завуалировано уз-нать, как баронесса относится к каждому из своих поклонни-ков, но сделать это так, чтобы она ни о чём не догадалась.
  "Правильно! - думал он. - Раз уж выпал такой прекрасный шанс, нужно им воспользоваться!"
  Утром, едва лишь солнце вышло из-за могучих лип, пло-доносной аллеи поместья фон Ворон, в окно N уже стучался почтовый голубь.
  Для Натали, которая уснула только после полуночи, это был неприятный сюрприз. Ну, какому любителю поспать до обеда хочется обнаружить, что симпатичный молодой чело-век - ранняя пташка? Хотя тот факт, что неизвестный стихо-творец так торопиться восстановить с ней переписку, приятно льстило её женскому самолюбию, поэтому она смягчилась.
  
  Я слышал: вы завидная невеста
  И выходками вас не напугать,
  Но, может, просто в сердце нету места,
  Чтобы ещё кого-нибудь принять?
   Мастер.
  
  Поклонники не задают таких вопросов,
  Да и зачем они, когда сердца
  Прелестниц юных вам разбить так просто,
  Не предложив избраннице венца?
   N.
  
  Не может быть, чтоб с вами так жестоко
  Посмел хоть кто-то в жизни обойтись,
  Чтоб ваши чувства ранить так глубоко
  Обидчик должен быть отъявленный садист.
   Мастер.
  
  Вы правы, это было грубо,
  Но о сочувствии у вас я не прошу!
  Моим любимцем кот был в пёстрой шубе
  И вспоминая, я едва дышу!
   N.
  
  С котами видно вам не повезло,
  А может тайный смысл есть
  В покоях у себя аквариум завесть?
   Мастер.
  Нет, запах рыбы я не выношу,
  Морскую красоту я засушу.
   N.
  
  Вас привлекают высохшие рожи?
  Только в еде иль всё же в жизни тоже?
   Мастер.
  
  Порой мне нравятся опасные типы,
  Как жаль, но часто все они глупы!
   N.
  
  А я - опасный или нет?
  Ответь, а то скоро обед.
   Мастер.
  
  Разве опасным может быть обжора?
  Ты накорми его и - спать уж скоро.
   N.
  
  А нравится тебе одной лишь ночью спать?
  Не хочется с собой кого-нибудь позвать?
   Мастер.
  
  Знакомых очень много у меня,
  Но в основном у них в умах нудня.
  И если я из них кого-то позову,
  То так, боюсь, ещё быстрей усну.
   N.
  - P.S. - Ночами я предпочитаю кучу книг,
   Ведь их не надо звать на свой пикник.
  
  С заумниками вечно я скучаю,
  К чему учёность вам? Не понимаю.
   Мастер.
  
  Всё потому, что вам блеснуть тут нечем.
  Но впрочем, для чего все эти речи?
  Вы выведать пытаетесь, мой друг,
  Кого хочу ввести я в брачный круг?
   N.
  
  Как ваш поклонник, хоть немного тайный,
  Не отрицаю я своё желанье
  Соперника поближе разузнать,
  Чтобы скорее нейтрализовать.
  Я постараюсь вас завоевать,
  Если понадобиться, то любой ценой.
   Мастер.
  
  Да вы просто смеётесь надо мной!
   N.
  
  Ничуть! Скажите, он - маркиз?
  Иль всё же шевалье на вас завис?
  Все графы так милы, но всё же
  Ваш строгий взор здесь отличит кого же?
   Мастер.
  
  Не знаю я какой он масти,
  Но благороден мыслью он.
  В крови бушует пламя страсти,
  Он мил, застенчив и умён.
   N.
  
  Мне сердце разорвёт на части
   Ваш неразборчивый ответ -
  Неужто, это мой портрет?
   Мастер.
  
  Вы правы, мой избранник - Мастер.
  И что с того, что это так?
   N.
  
  Я вам скажу, что он дурак,
  Раз до сих пор не в вашей власти.
   Мастер.
  
  Что ж вам мешает, дорогой,
  Зайти ко мне ночной порой?
   N.
  
  Ответа ей пришлось ждать несколько дольше, чем она рассчитывала. В конце концов, это шутливое признание, разумеется, ничего не значило, но это был реальный шанс узнать, кто скрывается под маской дерзкого Мастера.
  Хотела ли она узнать кто её адресат?
  Да, он уже сумел разжечь любопытство баронессы своей навязчивой идеей - выведать своего соперника. Теперь Ната-ли решила во что бы то ни стало заставить его выдать себя. Ну, а если не получится... то придётся самой вычислить этого скрытного типа.
  
  Прости моё мне промедленье -
  Оторопел я на мгновенье.
  Я не могу, о N, прости!
  Мне не позволит честь зайти...
   Мастер.
  
  Да, ваша честь - больная тема.
  Передо мной стоит дилемма:
  Быть может, говорят про честь,
  Те, у кого другая есть?
   N.
  
  Другая - есть, но не проблема.
  А ваша честь гуляет с кем, а?
   Мастер.
  
  Вы можете за "Вашу честь"
  Навлечь на душу вашу месть.
   N.
  
  Простите! Я забыл приличья,
  Но в этом не моё отличье.
  И возвращаясь к теме пламенной любви:
  Что скажете о графе де Кави?
  Его, я услыхал тайком,
  Считают все завидным женихом...
   Мастер.
  
  Немного суховат, немного пустоват,
  Безликость, серость, кот.
  Понять его едва ли
  Хоть кто-то местный смог,
  Хоть это и пустяк.
  Он друг вам или враг?
   N.
  
  Теперь и сам не знаю...
  Я вам спокойных снов желаю
  И мысленно вас обнимаю.
  Мне отправляться надо спать,
  Чтоб к вам сорвавшись, не сбежать.
   Мастер.
  
  Нет смысла бегать от постели,
  Когда её вам подогрели.
  Спокойной ночи, Мастер мой,
  Усни в объятиях другой.
   N.
  
  Какой "другой"? И в мыслях нет!
  Я весь лишь твой до старых лет!
   Мастер.
  
  Много любишь, вижу, врать,
  Отправляйся лучше спать.
   N.
  - P.S. - Пусть тебе присниться сон
   Про поместье фон Ворон,
   Где гуляем мы с тобой
   По аллеям под луной.
   И, возможно, ты ко мне
   Всё-таки придёшь...
   Во сне!
  
  Серж ликовал от того, что Натали считала всех своих уха-жёров
   посредственностями. Правда и его тоже, но он надеялся это поправить. Со временем...
  
  На следующий день зарядил проливной дождь и голубь не прилетел, но Натали была рада подобной задержке. Она дава-ла время для тщательного анализа последних событий. Впро-чем, на раздумья всё равно было не слишком много времени, так как тут же после обеда N сообщили о том, что в гостиной её поджидает шевалье Рыбаков.
  Баронесса, естественно, сильно сомневалась в причастно-сти этого оболтуса к письмам загадочного стихотворца, но чтобы полностью исключить такую возможность... К тому же невероятное самомнение шевалье вполне соответствует общей нагловатой манере мастеровских писем. Словом, гостя следовало подвергнуть немедленной тщательной проверке. И полная решимости, Натали отправилась вниз.
  Первым делом баронесса одарила несчастного лучезарной улыбкой:
  - Шевалье, как мило с вашей стороны скрасить моё унылое одиночество! И как это вам в голову пришло, нанести мне визит?
  - Ну, - замялся, было, Рыбаков, ошалев от неожиданной благосклонности, но быстро воспрянул духом: - Да, я такой! Ты ещё плохо меня знаешь, курочка моя!
  - Уверена в этом, - кивнула та, пропуская мимо ушей неуместное обращение. И уже разработав в голове коварный план, сообщила: - Я как раз размышляла над тем, чтобы поразвлечься. Вы мне в этом поможете?
  - Весь к вашим услугам! - воскликнул шевалье, расплыва-ясь в оскорбительно-самодовольном оскале.
  - Как на счёт того, чтобы устроить скромный поэтический вечер? - ехидно предложила N, старательно не замечая мета-морфоз, исказивших лицо собеседника.
  - Что? Да чтобы я писал слюнтяйские стишки? Да никогда!
  - Но о "слюнтяйских стишках" вас никто и не просит, - не-возмутимо продолжала баронесса. - Пишите так, как вам нравится. Это будет даже интереснее. Пожалуй, я начну.
  Рыбаков с мрачным видом уселся на диван. Одного взгля-да на его лицо было достаточно, чтобы понять как он раздо-садован недостойным предложением Натали.
  "Тем лучше, - усмехалась она, доставая письменные при-надлежности. - Так сложнее быть лицемерным. И уж я поза-бочусь о том, чтобы отомстить за всех этих "курочек"! Хам!"
  
  Раздумья охватили мою душу:
  Кого же мне назвать здесь своим мужем?
   N.
  
  - И что я должен с этим делать? - скептически спросил шевалье, принимая из её рук листок.
  - Напишите мне короткий ответ. Две - четыре строчки.
  - Ни чё себе, "короткий", да это целая поэма! - ворчал он, хватая перо и углубляясь в чтение. - Да тут и думать нечего! Выходи за меня и дело с концом!
  - Вот об этом и напишите мне в ответе.
  - Зачем, если со словами гораздо меньше хлопот?
  - Зато стихами - благороднее, - настаивала баронесса.
  - Чего?
  - Красивее.
  - А... ну ладно.
  
  Здесь не о чем думать, Натаха,
  Я здесь, ну, а где твоя сваха?
   Рыбаков.
  
  Ты слишком торопишься, друг.
  Поспешность - опасный недуг.
   N.
  
  Я слов таких умных не знаю,
  Но сохнуть по тебе начинаю.
   Рыбаков.
  
  Растения сохнут в саду,
  А рыбки - на воле, в пруду.
  В воде никто сохнуть не может -
  Тебе же рассольник поможет.
   N.
  
  Нет в природе таких огурцов,
  Чтоб лечить от любви удальцов.
  Ну, а раз уж намечена пьянка,
  То уж лучше кефир спозаранку,
  Я им больше люблю похмеляться,
  Чтоб укропом потом не плеваться.
   Рыбаков.
  
  От таких примитивных мыслей своего оппонента N стало грустно и она отложила перо в сторону.
  - Больше не будет стихов? - с надеждой спросил шевалье.
  Но ответить баронесса не успела, так как в комнату вошёл, или даже вбежал, граф де Щес.
  - Ой! - воскликнул он, наткнувшись взглядом на не-довольное лицо Рыбакова. - А я и не думал, что вы здесь!
  - А ты вообще умеешь думать, дохляк? - иронично спросил тот. - Или у тебя все мозги ссохлись?
  Но это нападение не произвело на Димити желаемого эффекта, поэтому он спокойно сел и заявил:
  - Вот как раз сейчас я обдумываю очень интересную тео-рию. Как по-вашему, Натали, почему ветер всегда дует толь-ко в одном направлении?
  - Что за чушь?! - возмутился шевалье. - Потому что так надо!
  - А-а... Это вы так думаете, а вот я считаю, что ветер дует всегда только в одну сторону для того, чтобы тучи на небе не стояли на одном месте. Ведь если они в одном месте будут громоздиться кучей, а в другом - совершенно отсутствовать, то жизнь на земле прекратиться! - с умным видом провозгла-сил граф. - Вы только представьте себе! И я додумался до этого сам!
  - Заметно, - проворчал себе под нос Рыбаков и пытаясь пе-реключить дистрофика на что-нибудь менее абстрактное, со-общил: - А мы тут стихи сочиняем.
  - Стихи? - удивился тот. - И как, у вас получается?
  - Извольте посмотреть, - предложила N, передавая ему листок.
  - Хм... - выдавил граф, тщательно изучив переписку баро-нессы и шевалье. - Успехи ваши не велики. Впрочем, этого следовало ожидать. М-да... Разрешите мне попробовать?
  - Пожалуйста, - обрадовалась Натали.
  - Да, блесни фантазией, - огрызнулся Рыбаков.
  К несчастью, дохляк сегодня был непробиваем. Толи ок-рылённый своей гениальностью, толи вдохновляемый присутствием N, он невозмутимо углубился в творчество.
  
  С начала времён повелось так,
  Что умником будет дурак.
  Дуракам удача - подспорье,
  Без неё дуракова жизнь - горе.
   Де Щ.
  
   Усмехнувшись, Натали ответила:
  
  Отчего же стремятся все стать дураками,
  Неужели, удачу хватать чтоб руками?
   N.
  
  - Не хотите ли что-нибудь добавить? - с претензией на вежливость спросил граф у Рыбакова, но тот с мрачным ви-дом углубился в свои мрачные раздумья.
  
  У дураков такая природа,
  Но не будем судить о них строго.
  Это ведь такая порода,
  В жизни их не так уж и много.
  Но гораздо интереснее дурней
  Дамы, что обожают культурных,
  Но ночною порою украдкой
  К другим типам бегут без оглядки.
   Де Щес.
  
  Вы намекаете мне на кого-то,
  Или просто напутали что-то?
   N.
  
  Я не смею судить ни о чём,
  Мои мысли всего лишь низки,
  Физиология здесь ни при чём,
  Просто вкусы живущих узки.
  И не знаю, кто в том виноват,
  Но, наверное, это не я,
  Каждому воздаётся судьба
  И не будет других преград.
   Де Щес.
  
  Вы, наверное, правы, граф,
  Но нельзя ли сменить оборот
  И фантазиям волю дав,
  Придать слогу лирический ход?
   N.
  
  Дамы вечно поют о любви
  Потому и глупы они.
  Но, конечно же, только не вы,
  Моих мыслей святые огни.
  Вы - моя драгоценная ваза,
  Что стоит на столе, ожидая,
  Когда ради лихой проказы
  Ей дадут все цветы урожая.
   Де Щес.
  
  Ну, не знаю, по-моему вы
  Изъясняетесь слишком заумно.
  А когда все вокруг глупы
  Это выглядит слишком безумно.
  Лучше б вы рассказали о том,
  Что влюбились без памяти где-то
  И о том, что, наверно, потом
  Своей свадьбой украсите лето...
   N.
  
  Я влюбился, но увы, не вчера,
  А не то не видал б недостатки
  Своего недостойного выбора,
  Хоть он не в уме и достатке.
   Де Щес.
  
  Недостатки? Какие и в ком?
  Разве можно в такую влюбиться?
  Я не верю, что с вашим умом
  Вы смогли так надолго забыться!
   N.
  
  Я всё знаю, но знаю и то,
  Что её лучше нету в округе,
  Но с другой стороны, а на что
  Совершенства моей подруге?
  Я ей стану во всём помогать
  И неловкость она позабудет.
  А чего ей ещё желать,
  Раз женою моей она будет?
   Де Щес.
  
  Всё возможно, но дамы, увы,
  Любят, когда их самих превозносят.
  Хоть не все и достойны они
  Того, что так отчаянно просят.
   N.
  
  Но, конечно же, это не вы -
  Я о вас не скажу вам плохого.
  Вы прекрасны, добры и умны -
  И не жду я от вас иного.
  Но на свете нет идеалов
  И мы все с червоточинкой в месте,
  О котором сказали не мало
  Мы друг другу уже честь по чести.
   Де Щес.
  
  Натали ещё больше взгрустнулось.
  "Что за типы? - уныло думала она. - Какие-то совершенно невозможные люди! Уж скорей бы написал этот загадочный Мастер!"
  - Господа, - сказала вслух баронесса фон Ворон. - С вашего позволения я поднимусь к себе. Этот литературный поединок немного утомил меня...
  - А я всегда знал, что эти слюнтяйские рифмочки ни к чему хорошему не приводят, - ворчал шевалье, поднимаясь.
  - Надеюсь, что позже мы продолжим это увлекательное за-нятие, - наглел Димити, провожая N до основания лестницы.
  
  Вечер был уныл и скушен Ирен и Юли обсуждали местные новости, тщетно стараясь завуалировать свой повышенный интерес к Сержу де Кави, поэтому Натали с головой погрузилась в свои внутренние переживания.
  "Кто же это может быть? - размышляла она, мысленно пе-ребирая уже полюбившиеся письма. - Если это не Рыбаков и не де Щес, то кто? Андре де Коржени? Маркиз де Сад? А мо-жет, этот пришибыш, де Кави? Нет... Не буду ломать себе голову. Времени ещё достаточно, я всё равно его вычислю."
  
  К величайшему ликованию N, утро принесло ей солнце, голубя и очередное письмо:
  
  От вынужденной разлуки
  Я думал, что умру со скуки.
  А как вы, моя сладкая N,
  Прожили этот ужасный день?
   Мастер.
  
  Визитом меня осчастливил граф
  И, конечно же, шевалье.
  Наверное, дед мой всё-таки прав,
  Говоря, что бомжи они все.
   N.
  
  Стоило мне замолчать на день
  И тут же чужая явилась к вам тень!
   Мастер.
  
  Да, было дело, что скрывать
  Свои и чужие грехи?
  Вчера я заставила их писать
  Лирические стихи.
   N.
  
  Нет, это не вынести мне!
  Измена измену бьёт.
  У вас сегодня другие в цене
  И даже другой стихоплёт!
   Мастер.
  
  Мастер, мастер, не ревнуй!
  Мне твои стихи милее,
  Ты напрасно не тоскуй,
  Лучше напиши скорее.
   N.
  - P.S. - Ну, де Щес и Рыбаков
   Хоть старались - сочиняли,
   Но таких плохих стихов
   Вы б нигде не прочитали.
  
  Натали, ну как же так?
  Вы пронзили моё сердце,
  Пусть по-вашему пустяк,
  Для меня то - соли с перцем.
  Целый вечер вы для них
  И смеялись, и шутили,
  И, возможно, что за стих
  Поцелуем наградили.
   Мастер.
  
  Если бы за каждый стих
  Я дарила поцелуи,
  То у вас уже от них
  Губы б трубочкой свернулись.
   N.
  
  Это только отговорки,
  А на деле - ничего!
  Вместо поцелуев, створки
  Ты открой в своё окно.
   Мастер.
  - P.S. - А когда к тебе приду я
   Поздней тёмною порой,
   То уже без поцелуя
   Не уйду я в час ночной.
  
  Оставайся хоть навечно,
  Только мне всегда пиши,
  Чувство очень быстротечно,
  Но года хранят стихи.
   N.
  - P.S. - Ну, а что до поцелуев,
   То я ими не торгую.
  
  Значит, промедленья сутки
  Мне соперников не дали
  Или вы кого-то ждали,
  Или просто это шутка?
   Мастер.
  
  Да какие уж тут шутки?
  Щес мне дарит незабудки,
  Шевалье же предлагает
  Свой союз, но он не знает,
  Что мы с мастером вдвоём
  Их обсудим - обсмеём...
   N.
  
  Вы хотите, чтобы сердце
  Моё поразил инфаркт?
  Уж и так в глазах всё меркнет,
  Пульс мой отбивает такт...
  Смилуйтесь, прошу об этом,
  Над несбывшимся поэтом!
   Мастер.
  
  Вот уже Марат у дверцы -
  Он сегодня просто фарт.
  А откуда, любопытно,
  Вы так знаете симптомы,
  Где-то слышали об этом
  Или это вам знакомо?
   N.
  
  Я... Не знаю, что сказать.
  Может, что-то почитать?
   Мастер.
  
  Почитайте мне стихи...
  Не хотите ли ухи?
  Быстро мы сменили тему,
  Ведь для вас-то не проблема,
  Говорить о чём угодно,
  О еде, о том, что модно,
  Лишь бы вас не заставляли
  Признаваться в чём-то даме.
   N.
  
  В то время, пока Мастер писал ответ, сочиняя свои нехитрые вирши, баронесса задумалась: откуда обычный молодой человек может знать об инфарктах? Если бы это был опыт родственников, то об этом не было бы смысла молчать. Значит, варианта два: или он больной или же доктор.
  "Андре де Коржени?!" - не то чтобы Натали была сильно разочарована, ведь граф был, наверное, единственным из близких друзей её кузена, который более или менее соответ-ствовал её изощрённому вкусу. Но это было что-то не то, мо-жет, просто она ожидала чего-то более фееричного? Перед глазами N тут же возник образ Андре. Меланхоличный спо-рщик, который, наверное, никогда никем серьёзно не увле-кался... И письма Мастера написаны его рукой? Нет. Верится с трудом.
  У Натали фон Ворон тут же сложилось мнение и появилась твёрдая решимость подвергнуть графа де Коржени строжайшей проверке, как только он дерзнёт появиться на дорожках поместья.
  Но тут опять прилетел знакомый почтальон и она верну-лась к мыслям более приятным.
  
  Я так же ненавижу откровенья,
  Как рыб, которые всё сразу,
   без сомненья,
  Готовы выложить вам словно на духу.
  Признания их вечно на слуху.
  Но если вы желаете прогулку у реки,
  То я охотно предложу вам свои руки.
   Мастер.
  
  Боюсь, я с вами там умру от скуки,
  К тому же нет там ни одной аптеки.
  А вы, я вижу, слабые здоровьем,
  Но исцеляются болячки все любовью.
  Я больше люблю аллеи поместья
  И здесь так приятно гуляется вместе.
   N.
  - P.S. - Когда же увижу тебя, мой герой?
   Когда по аллеям походим с тобой?
  
  Надеюсь, что скоро, но только сейчас,
  Я должен прерваться. Лишь утренний час
  Отныне могу посвящать я досугу
  И письма писать любимому другу.
   Мастер.
  
  Что ж, злой судьбе я молча покоряюсь
  И с вами, Мастер, так и быть, прощаюсь...
   N.
  
  Вот всегда так: думаешь, что если бы знал, чем это грозит, никогда бы не допустил. Но кто мы такие, чтобы заранее знать, что поджидает нас там, за таинственной завесой будущего?
  
  
  
  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
  
  ...И ОПЯТЬ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В РОХЛЮ.
  
  Опять вечер был в распоряжении баронессы и, слоня-ясь по тенистым аллеям, она размышляла о странном обра-щении "друг". Какой же поклонник, претендующий на лю-бовь, одновременно с этим намекает на дружбу?
  Впрочем, грустным и тяжёлым мыслям не суждено было долго владеть её сознаньем, так как Марат и граф Путятин этот вечер решили провести дома, а Ирен и Таис, наоборот, на несколько дней покинули гостеприимные владения Вале-ри. И надо сказать, это принесло N очередной сюрприз.
  - Я слышал, что вы опять увлеклись поэзией? - поинтере-совался маркиз де Сад, беря баронессу под руку. - Должен сказать, что мы с графом сегодня решили составить вам ком-панию. И хоть Димити не очень расположен к такому прове-дению досуга, но, я полагаю, что ему полезно будет немного поразвлечься. Ведь вы знаете, он совсем киснет, когда этот дом покидает некая миловидная особа.
  Натали вошла в библиотеку, сопровождаемая назойливым гостем графа Путятина. Сам он сидел в кресле и изучал пей-заж за окном неподвижными глазами.
  "Воображаю, что это будут за стихи!" - мрачно подумала N, без особого энтузиазма принимаясь за дело. Но вопреки её ожиданиям, после нескольких неудачных проб, всё пошло на лад.
  
  Откровенно скажу вам, друзья,
  Мне сомнения портят досуг:
  Он назвал меня ласково - "друг" -
  Неужели любви быть нельзя?
   N.
  
  Наверное, просто он,
  Боится, что будет смешон.
   маркиз де Сад.
  
  Я скажу тебе - просто так
  Иногда изъясняются те,
  Для кого чувства - не пустяк,
  Да и дружба тоже в цене.
   гр. Путятин.
  
  Всё возможно, но сердце моё
  Всё равно стенает и плачет,
  Разум шепчет: он не любит её,
  Ничего для него не значит...
   N.
  
  Ах, пустое. Не стоит об этом.
  В жизни часто бывает такое -
  Кто-то вас оскорбит ответом,
  Если слух ожидает иное...
  Но не стоят слова огорчений -
  У них масса других значений.
   маркиз де Сад.
  
  Есть любовь, есть любовь и дружба,
  Но без чувств, что ни говори,
  Никаких изъявлений не нужно
  И ни дружбы и ни любви...
   граф Путятин.
  
  Ну, а как же такое возможно?
  Ведь друзей полюбить очень сложно!
   N.
  
  Это вы полагаете так,
  А на деле - это пустяк.
  Помню, раньше мы были друзьями,
  И проказили вместе подчас,
  А теперь я готов часами,
  Сидеть молча, слушая вас.
   маркиз де Сад.
  
  Так бывает, но скажу тебе честно,
  Что сначала любовь возникает,
  А потом, привирая нелестно,
  Голос дружбой её называет.
  А уж если случилось такое,
  Что любимая вас не любит,
  Сердце вас не оставит в покое,
  Пока взгляд ваш она не забудет.
  Взгляд, который бросали украдкой,
  Вы ещё понадеясь на чудо,
  А потом убежать без оглядки
  Побуждает вас это худо.
   гр. Путятин.
  - P.S. - Так что, не огорчайся, сестрёнка,
   Так бывает, ведь нам очень сложно
   Вас любить без взаимности долго,
   Когда чувства открыть невозможно.
  
  Сначала Натали подумала: а не играет ли с ней родной кузен злую шутку? Уж больно стиль и содержание при-ближалось к искомому образцу. Но потом баронесса выбросила это из головы, решив, что очевидно, у Мастера с графом Путятиным просто сходный род мыслей и искать нужно именно в этом направлении. Но всё равно N украдкой положила этот листок в кармашек, чтобы как следует перечитать наедине.
  
  Ах, оставим печальные мысли -
  День сегодня какой-то чудесный,
  Только граф что-то очень кислый
  И маркиз любезен не к месту.
   N.
  
  Я стараюсь как могу,
  Если надо - помогу.
  Лишь пишу порой коряво,
  Да и в остальном раззява.
   маркиз де Сад.
  
  Кислый граф не почему-то,
  У него на то причины.
  Ну а ты мила, как будто
  В голове одни мужчины.
   граф Путятин.
  
  Да, признаться, я подчас
  Даже очень люблю вас.
  - P.S. - Разумеется, мужчин -
   Нужен он мне не один!
  
  Что-то ты шалишь, сестрица,
  Не пора ль остепениться?
   граф Путятин.
  
  Нужен не один?
  Кто же нужен вам, скажите,
  То есть, лучше напишите...
  Что-то я совсем кретин.
   маркиз де Сад.
  
  Как одним мне обойтись,
  Раз семья моя большая?
  Дедов только - запастись,
  
  Дяди, братья - сосчитай ли?
   N.
  
  Если только в этом смысле,
  То тогда за вас спокоен.
  Путайтесь в годах и числах,
  Лишь бы сон был тих и ровен.
   маркиз де Сад.
  
  Уж её-то не запутать,
  И не сбить нарочно с толку,
  Если надоел как будто
  Сразу ляжешь ты на полку.
   граф Путятин.
  
  Это что за оскорбленья?
  Вы меня не обижайте,
  А не то лишу варенья
  Вас за завтраком.
   Прощайте.
   N.
  
  - Вы нас уже покидаете? - удивился Марат, заглядывая ей через плечо. - Почему, ведь мы так хорошо проводили время? Даже граф растаял и стал чуть менее угрюмым.
  Натали уже открыла было рот для оправдания, но кузен её опередил:
  - Ах, оставьте! Она ждёт таинственного принца, который однажды тёмной ночью заберётся к ней в окно!
  Баронесса засмеялась, а маркиз, открыв рот, во все глаза смотрел то на неё, то на друга.
  - Натали, - сказал он, прерывающимся от возмущения го-лосом, - неужели это правда?
  - Правда, правда! - ехидно усмехнулся Димити. - Она меч-тает об этом с самого детства и поэтому всегда выгоняла меня вечером из комнаты. Наверное, боялась, что придя, принц может заподозрить во мне соперника. А поскольку ни один из нас на роль её избранника не подходит, не вздумайте её задерживать, а то она будет злая до конца недели.
  - Непременно, - кивнула N, принимая такой же злорадный тон. - Но поскольку вы уже начали шутить, мой милый бра-тец, я могу судить о том, что и для вас этот вечер был благо-приятным. Поэтому, не смотря на то, что вы бессовестно раз-гласили тайну всей моей жизни, я желаю, чтобы и вам яви-лась сегодня ночью прекрасная принцесса.
  У себя в комнате, затеплив ночник, Натали ещё раз пере-читала листок, прикарманенный вечером, и провела добрую половину ночи в раздумьях о личности неуловимого Мастера.
  В каком-то смысле она действительно ждала прекрасного принца, но только он всё чаще начал принимать в её глазах облик фантастического рифмоплёта.
  
  На следующее утро вернулись мадмуазель Ирен и Таис. Баронесса, которая встала необыкновенно рано, решила пого-ворить с подругами. Главное, что она хотела узнать, было их мнение относительно того, кто из друзей графа наиболее по-хож на него самого. Но говоря "а", пришлось сказать и "б".
  - Письма? - удивилась мадмуазель Ирен. - Переписка с та-инственным незнакомцем?
  - Прикольно, - протянула Таис.
  - Натали, ты такая счастливая! Мне бы кто-нибудь напи-сал. Ну хоть кто-нибудь!
  - Да, согласна, - кивнула N, - идея весьма оригинальна.
  - Оригинальна?! Да она гениальна, романтична, превос-ходна!
  - Сейчас у кого-то будет нервический припадок, - вполго-лоса сказала Таис.
  - Великолепна! Божественна! - неистовствовала Ирен.
  - Но я рассказала вам не для хвастовства, - напомнила ба-ронесса. - Мне нужно знать, так как я провожу расследова-ние, пытаясь найти этого незнакомца...
  - Мастера, - благоговейно вздохнула её впечатлительная подруга.
  - Да. В ходе следствия, мне удалось выяснить, что Мастер знает о некоторых специфических заболеваниях...
  - Это граф де Коржени! - тут же вынесла вердикт Ирен.
  - Также он похож складом ума на моего кузена, - закончи-ла Натали, не обращая внимания на посторонние выкрики.
  - С чего ты взяла? - удивились обе.
  - Мне нужно знать, - опять начала баронесса, после того, как рассказала о литературном вечере, - кто по-вашему, наи-более похож на графа Путятина.
  - Шевалье! - тут же выдала Ирен, а Таис задумчиво про-молчала. - Он такой, такой... такой сильный!
  - Однако, он не умеет писать стихов, - тактично возразила N.
  - Он мог кого-нибудь попросить, - не унималась та. - Но основная идея бесспорно принадлежала шевалье. Мне кажет-ся, он такой изобретательный! Такой умный!
  Баронесса недоверчиво сморщилась:
  - А откуда он может знать об инфаркте?
  - Ну...
  - Услышал в местном кабаке за очередной бутылкой на-стойки, - усмехнулась Таис.
  - Тогда граф де Щес! - быстро воодушевилась подруга. - Он ещё более умный, даже чересчур и тоже такой изо-бретательный!
  - Да уж, в изобретательности его не упрекнуть, - задума-лась N, вспоминая безумные идеи о том откуда дует ветер.
  - Вот видишь, - чуть не подскочила Ирен.
  - Но вряд ли он стал бы просить кого-нибудь писать за не-го стихи. А сам он такой демагог, что его манеру письма не-возможно не узнать. Так что...
  - Я знаю! Знаю! - воскликнула та после короткого разду-мья. - Это маркиз де Сад! Точно! Он всегда такой романтич-ный. Он даже сказал мне на прошлой неделе, что мои волосы струятся словно волны реки, а глаза напоминают море...
  - Да, в высшей степени поэтично, - язвительно согласилась Натали. - Но если учитывать, что он пока гостит у нас дома, то откуда тогда прилетает голубь?
  - Ну что, это опять не он? - скисла Ирен. - Но всё равно, голубиная почта это... так похоже на Марата. Эх, всё-таки какая ты счастливая!
  - Если бы у нашего маркиза был голубь, то вне всякого со-мнения, подчиняясь здравому смыслу, он бы его съел, - опять иронично заметила Таис. - И даже если бы голубь летал от кого-то из его приятелей, то сам он никак не смог бы неза-метно кататься туда - обратно, чтобы писать ответы.
  - Да, это не годится, - согласилась защитница всего муж-ского пола. - Ну тогда это, разумеется, граф де Коржени! Он красивый, умный и всё знает про болезни!
  - Но у него совсем другой стиль, - возразила баронесса.
  - Ха! Стиль! - отмахнулась Ирен. - Это точно он! Я вам говорю! Запомните этот момент, он доказывает, то, что я уже и сама знала - я великий сыщик!
  - Ну хорошо, - сдалась N. - Эту версию нужно проверить. Но мне кажется, что он совсем не похож на графа Путятина. Даже совсем не похож. А как по-твоему?
  - По-моему, - загадочно ответила мадмуазель Таис, - есть только один человек во всей округе, который имеет с графом довольно сходный образ мыслей. Это не голословное утвер-ждение, я часто видела его в обществе его кузины и могу ут-верждать наверняка. Не знаю на счёт болезней, но думаю, что он вполне мог решиться на нечто подобное. Словом, это Серж де Кави.
  - Серж де Кави?!? - в один голос воскликнули подруги, только одна произнесла это имя с ужасом, а другая с благого-вением.
  - С ума сойти! Серж де Кави! Тебе пишет сам Серж де Ка-ви! О, почему этот голубь не прилетел ко мне? - не унима-лась Ирен.
  - А ты уверена? - с сомнением в голосе произнесла баро-несса.
  - Не знаю, - пожала плечами Таис. - Просто мне так пока-залось.
  - Ну ты везучая! Обалдеть! - всё ещё вздыхала подруга. - Сам Серж де Кави! Подумать только!
  
  В полнейшей задумчивости Натали возвращалась в свою комнату. Её одолевали противоречивые мысли, но предавать-ся им долго N не пришлось, так как на подоконнике её уже поджидал почтовый голубь. Пронизывая обитательницу ши-карных апартаментов укоризненным взглядом, пернатый да-вал понять, что ожидал увидеть её гораздо раньше.
  - Да, прости, - извинилась она, избавляя птицу от её дра-гоценной ноши. - Но нужно же мне было всё выяснить. Неу-жели ты прилетаешь из дома графа де Кави?
  Но голубь молчал, а письмо гласило:
  
  Я снова только ваш, хотя я ваш всегда,
  Но лишь порой, увы, подводит нас судьба.
  Я весь в делах, в трудах, но от своих забот
  Я оторвал себя, побыть с тобою чтоб.
   Мастер.
  
  Это - напрасный труд, мой друг, твои дела
  Важней, чем то, что ты узнаешь из письма.
   N.
  
  Молчали долго вы, прислав же свой ответ,
  Любовь убили вы. Я дам вам свой совет:
  Напрасно вы себя так мучаете, N,
  Я мог бы вас спасти от всех ваших проблем.
   Мастер.
  
  Я вас благодарю за бесполезный бред.
  И вот, что вам скажу: любви меж нами нет.
  Если б любили вы, то тайны нам к чему,
  Вы знаете, что я любого вас приму.
   N.
  
  Но тайный мой покров спасает от забот,
  Которые принёс вам ваш пропавший кот.
   Мастер.
  
  Скажите, вы больны? Иль может не в себе?
  Зачем столько хлопот вы создаёте мне?
   N.
  
  Нет, я люблю покой и сохраню его.
  А мне скажите, N, боитесь вы чего,
  Что можете меня, не видя полюбить,
  Не зная за кого вам замуж выходить?
   Мастер.
  
  Ещё чего! Вы - плут и вас я не люблю!
  Но кто ты, мастер мой, скажи же
  мне, молю!
   N.
  
  Не верю я, что вы ещё не догадались,
  Зачем же вы тогда кокеткой притворялись?
  Я вас люблю такой, но имени назвать
  Я не могу и нет вам смысла заставлять.
   Мастер.
  
  Вы близкий друг Андре? А может быть он сам?
  Гадать нет смысла мне - ответить нужно вам.
   N.
  
  Да, друг, но может, вы избавите меня
  От этих недомолвок, загадок и храня
  Покой в своей душе, я просто замолчу.
  Открытым вами быть я вовсе не хочу.
   Мастер.
  
  Пусть будет так, как будет
  Судьба нас всех рассудит.
   N.
  - P.S. - Прощайте, милый мастер,
   Я отпускаю вас,
   Хотя ваш голубь с почтой
   Прижился уж у нас.
   Но раз для вас ценнее
   Та маска на лице,
   То я не сожалею,
   Что вы нужны не мне.
  
  Голубь больше не вернулся, впрочем, теперь он был боль-ше не нужен, так как увидеть его скрытного хозяина ей пред-стояло этим же вечером. Догадки мадмуазель Таис полностью подтвердились, и чем дальше Натали думала об этом, тем больше убеждалась, что Мастер на самом
   деле граф, перед которым Ирен испытывала такое благого-вение.
  
  В беседке, залитой лучами исчезающего солнца, баронессу уже поджидал граф де Щес. Он был, как всегда безупречно одет и как всегда бестолково говорил. Натали его даже не слушала, она была зла на де Кави за то, что он так долго во-дил её за нос, за то, что она уже позволила себе размечтаться, и в особенности за то, что этим мечтам не суждено было сбыться. Но как только лицо Сержа мелькнуло сквозь листву, N тут же изменилась.
  - Какая гениальная идея! - воскликнула она и так громко, что Димити подпрыгнул от неожиданности.
  - Добрый вечер, - промурлыкал он в своей обычной мане-ре. - Как поживаете?
  - Благодарю вас, неплохо, - откликнулась Натали. - А вы, я надеюсь, не слишком утомились, нанеся нам долгожданный визит?
  - Да нет, - усмехнулся он, и подсев к баронессе едва слышно добавил: - Что с вами? Смахивает на вспышку ревно-сти.
  - Не обольщайтесь, - так же тихо прошипела она. - Я про-сто исполняю свой долг - забочусь о здоровье больного. Вы слишком лёгкая добыча, граф. Или вам больше нравится, ко-гда вас называют мастером?
  Серж заметно побледнел, но сумел сохранить не-возмутимый вид.
  - Нет, мне вполне подходит моё имя, - проворчал он, после некоторой паузы, - а представляться кем-то другим я не считаю нужным.
  - Неужели? В таком случае, полагаю вы серьёзно больны. Раздвоением личности...
  Но ответить что-либо де Кави не успел, так как в этот мо-мент очнулся граф де Щес и с воодушевлением завёл разго-вор на свою любимую тему:
  - Я сегодня закончил читать одну книгу... Надо сказать, это был интереснейший философский трактат! Так вот... Там говорилось о том, что все люди на земле подвержены физио-логическим страстям. И степень их извращённости, а соот-ветственно, подверженности этим слабостям, зависит от множества всевозможных факторов. Например...
  - Например, от того, что в детстве тебя кто-то крепко стук-нул по голове, а потом ещё доминирующую роль в воспита-нии взяла на себя крайне деспотичная бабуля, с ярко выра-женными психическими нарушениями, - вставил Андре де Коржени, появившийся вместе с Сержем, но до сих пор никак себя не обнаруживший.
  Натали сначала обрадовалась тому, что к их скромной компании присоединился ещё кто-то, но радость её длилась ровно до той поры, когда она поняла, что Димити и Андре так надёжно увлечены друг другом, что им в общем-то больше никто не нужен. Увлечённо доказывая что-то один другому, они только изредка прерывались на короткие реплики, типа:
  - Натали, разве я не прав?
  - Да скажите же ему!
  - Нет, ну вы это слышали?
  - По-моему, им очень весело, - заметил в свою очередь Серж.
  - Да, похоже на то, - без особого воодушевления со-гласилась N.
  - Мне необходимо поговорить с вами.
  - Я слушаю вас, если вам угодно на этот раз говорить вслух, - съязвила Натали. - Жаль только, что говорить стихами гораздо сложнее, чем их писать!
  - Эти письма... Вы догадались?
  - А вы наивно полагали, что этого не произойдёт?
  - Я должен вам всё объяснить. Дело в том, что меня очень давно привлекает одна особа, которая живёт в этом доме. К моему величайшему сожалению, по некоторым причинам и с некоторых пор, мне закрыли доступ к ней и я бы хотел... Я бы желал иметь в этом доме надёжного союзника, позволяю-щего мне поддерживать с ней контакт.
  - Словом, вам нужен поверенный.
  - Да.
  - Тогда почему вы сразу не сказали? К чему столько слож-ностей?
  Серж замолчал и опустил глаза. Как он мог ей объяснить то, что творилось в его душе?
  - Хорошо. Кто она?
  - Вы согласны помочь мне? - удивился граф де Кави.
  - Нет! Но я же должна узнать имя вашей избранницы. Мо-жет, это мадмуазель Таис. Тогда помогая вам, я навлеку на себя гнев своего кузена.
  - Нет, нет... Это Юли.
  Серж, конечно, придумал всё это только что. Ему просто нужно было оправдать своё нелепое поведение, раз уж он не имел храбрости открыться до конца. А Юли... Она была ма-ленькой симпатичной девочкой и характер её бабушки как нельзя лучше способствовал правдоподобности легенде. К тому же, и это нельзя было скидывать со счетов, эта крошка была по уши влюблена в него. Что же касается самой N, то тут всё обстояло гораздо сложнее. Граф де Кави это понимал, поэтому и шёл на попятный, как пойманный за клешню рак.
  - Что? Моя кузина?
  - Так вы поможете мне? - кусал губы Серж.
  - Нет, нет и нет! Во-первых, это разобьёт сердце Ирен, а она моя подруга, во-вторых, это разобьёт сердце вашей не-весте!
  Он только отвёл глаза, опасаясь как бы баронесса не про-чла в них ответ, но та была так возмущена, что ничего не за-метила.
  - Я не желаю вас видеть! Вы совершенно аморальный тип и оскорбляете меня своими недостойными предложениями! Я злилась на вас, думая, что вы хотели просто поиграть со мной, но приударить за одной сестрой при помощи другой - это уже слишком! Прощайте, господа. Вам, мастер, персо-нальное спасибо за испорченный вечер!
  Так окончилось героическое предприятие одного неудав-шегося романтика. А два графа напротив, всё так же продол-жали свой увлекательный спор.
  
  
  
  ГЛАВА ПЯТАЯ.
  
  КАК БЛИЗКО ПОЗНАКОМИТЬСЯ С ПРЕКРАСНОЙ ДАМОЙ ИЛИ БЕЗБОЛЕЗНЕННОЕ УСТРАНЕНИЕ ВСЕХ СОПЕРНИКОВ.
  
  Когда на липовые аллеи поместья фон Ворон стали опускаться сумерки, одаряя прохладой прогретую полуденным зноем землю, разгневанная Натали позволила себе выйти из дома. С момента полного представления ей "прекрасного незнакомца" она не разговаривала с мадемуазель Ирен и кузиной Юли. Слишком велика была бездна, которая разделяла их взгляды, чтобы они так быстро смогли пойти на компромисс. Тем не менее, баронесса огромным усилием воли пыталась заставить себя войти в положение от-чаявшихся дурочек. Подумать только, этот наглец - Серж де Кави, смотрел на Юли целую минуту, в то время как Ирен воспевала хвалебные песни о его неземной красоте... В конце концов, N решила развеяться и именно поэтому она отправилась в свою любимую беседку в сопровождении книги. В бесплотной надежде отбросить все мысли о событиях ужасного дня и погрузиться в мир вымышленных героев, Натали переворачивала страницы одну за другой... Как назло дед подсунул ей очередной фолиант весьма сомнительного содержания, который ничуть не увлекал свою читательницу и по мере продвижения вглубь рассказа она всё чаще теряла нить повествования и ловила себя на мысли, что думает совершенно о другом.
   На её счастье, баронессе недолго пришлось занимать себя чтением мерзопакостной книжонки, так как маркиз де Сад, временно пребывающий в поместье на правах гостя графа Путятина, пользуясь его отсутствием, решил развлечь в этот сказочный вечер свою очаровательную хозяйку ненавязчи-вой беседой. Для этого он битых полчаса рассматривал со всех сторон своё лучшее платье, решая, стоит ли его одеть и щегольнуть перед дамой сердца несуществующим богатством или же лучше накинуть на себя маску скромной непринуждённости. В конечном счёте, выбор пал на повседневный костюм - разум в очередной раз взял верх над чувствами в отчаянной голове этого весьма практичного молодого человека. Таким образом, тщательно одевшись, и бросив на себя прощальный взгляд в зеркало, Марат спустился в сад, старательно делая вид, что он совершенно случайно решил погулять именно вокруг той самой беседки, где Натали сосредоточенно пыталась уловить смысл разрозненных фраз, которым всё-таки удавалось проникнуть в её сознание.
  Однако маркизу пришлось не один раз сделать "случай-ный" круг мимо баронессы, прежде чем она его заметила.
  - Маркиз... - рассеянно произнесла Натали, стряхивая с се-бя тяжкий груз невесёлых мыслей и поспешно захлопывая негодную книжку. - Почему вы не обнаружили себя раньше?
  - Вы читали. Я вовсе не хотел вам мешать.
  - Ну, что вы такое говорите? Как вы можете мне поме-шать? Книга, бесспорно, хороший собеседник, но разве она может стать важнее живого человека?
  - Вы, безусловно, правы, - почтительно склонился Марат, входя в освещённую фонарём беседку. - А вы знаете, я ведь сам пишу книгу?! - многозначительно бросил он, небрежно опускаясь на скамью, расположенную напротив баронессы.
  - Да неужели? - искренне удивилась та. - И о чём же будет ваша книга?
  - Она повествует о моей бурной и несчастной жизни. Вы ведь знаете, что в наше время особую популярность приобретают именно мемуары. А мне сейчас очень не по-мешали бы лишние деньги.
  - Значит, вы пишете ради выгоды? - ещё больше удивилась N.
  - Не только, - трагично улыбнулся молодой человек. - По большей части, я пишу ради удовольствия.
  Натали всё ещё о чём-то думая не придала особого значе-ния тем двусмысленным взглядам, которыми её щедро осы-пал будущий писатель. Повинуясь правилам этикета и обще-признанным мнением о том, что юная девушка должна быть глупа и романтична, баронесса продолжала разговор:
  - А про меня там тоже будет написано?
  - О! Вы, безусловно, займёте самые лучшие главы в этом произведении, ведь с вами связаны мои самые волнующие воспоминания, - расплылся в улыбке маркиз, чувствуя, что его тонкий комплимент попал в цель и будет оценён по дос-тоинству.
  - Не понимаю... Чем же могли быть вызваны подобные чувства у столь неустрашимого и бесстрастного месье? - по-интересовалась героиня.
  Марат ответил очередным зубоскальством, считая, что де-ло уже в шляпе. Впрочем, N лукаво улыбнулась в ответ, вхо-дя во вкус этой осторожной любовной игры.
  - Вы играете со мной! - драматически воскликнул маркиз, старательно изображая крайнее волнение.
  - Что слышу я?! - послышался бодрый и нахальный голос из-за деревьев. - В моё отсутствие здесь проходят настоящие бои!
  Тут в маленький круг света, отвоёванный у ночной тем-ноты, вошёл, самоуверенно улыбаясь, шевалье Рыбаков. Первым же делом он оценил ситуацию и, бросив короткий, но многообещающий взгляд на маркиза, обратился с пламенной речью к Натали:
  - О, несравненная владычица моего сердца! Я рад приветствовать вас в эту волшебную ночь на старом месте наших тайных свиданий! Надеюсь, вы ещё не забыли своего верного раба и поклонника? Я явился сюда, чтобы спасти вас...
  - Думаю, меня действительно придётся спасать, - кивнула баронесса, - но только от ваших надоедливых речей.
  - Как можно быть такой жестокой?! - патетически заламы-вая руки обратился шевалье к своему сопернику. - Не правда ли, сердце её сковано изо льда?!
  - Для кого как, - мрачно буркнул тот, понимая, что теперь вся его тщательно спланированная игра пошла насмарку.
  - Что слышу я?! - опять начал кривляться тот. - Неужели мне предпочли другого?
  - Умерьте свой пыл, дорогой шевалье, - усмехнулась Ната-ли, глядя на это театральное представление, - мы просто раз-говаривали.
  Рыбаков сел радом с баронессой и заглядывая ей в глаза, продолжал ломать комедию:
  - Ах, разрешите же мне не поверить! Как можно, просто разговаривать с такой очаровательной женщиной, по счаст-ливой случайности, оказавшись с ней с глазу на глаз?
  - Шевалье! - чуть повысил голос Марат, давая понять, что дружба дружбой, но забываться не стоит.
  - Я вспомнил! - хлопнул себя по лбу несостоявшийся ар-тист, пропуская мимо ушей суровое предупреждение марки-за. - Я слышал, что до моего появления вы играли с моим любезным другом! Во что же изволила играть моя курочка?
  - Не знаю на счёт вашей курочки, - начала Натали созна-тельно выделяя голосом ненавистное ей обращение, - а мы разговаривали про книгу, которую пишет маркиз де Сад. Вы слышали что-нибудь об этом?
  - А... Мемуары! "Воспоминания о недостойных похождениях пьянчужки и дебошира" - вот как она должна называться! - хмыкнул тот.
  Но ловя на себе разгневанный взгляд опешившего автора, этот нахальный невежа продолжил:
  - Надеюсь, что эта книга никогда не увидит свет.
  - Почему же?!! - негодовала баронесса от такого пренеб-режительного отношения к искусству.
  - Потому что как только её прочтёт начальник королевской стражи, меня тут же отправят в тюрьму, - остроумно выкрутился шевалье, вызвав тем самым очередную улыбку на лице своей предполагаемой невесты.
  Впрочем, теперь засмеялся даже маркиз, который со вре-мени появления Рыбакова сидел мрачнее тучи и едва ли вы-давил из себя более десяти слов. Но шевалье был не так прост, как это могло показаться вначале. Видя, что прочная оборона, состоящая из угрюмой недоверчивости, сломлена, этот махинатор начал второй акт своей замечательной пьесы.
  - А вы знаете, - как бы, между прочим, бросил Рыбаков, с самым беззаботным видом откидываясь на спинку скамейки, - сейчас отправляясь сюда, я встретил нашего друга... Графа де Коржени...
  - Да неужели? - деланно удивился маркиз скорее из веж-ливости, чем из любопытства. - И что же делал на вашем пу-ти этот неугомонный искатель приключений?
  - Увы! Он ехал с дуэли и был серьёзно ранен, - огорчённо проговорил тот. - Я думал застать здесь графа Путятина, что-бы он немедленно отправился к Андре. Ведь вы понимаете, что ему может потребоваться какая-нибудь помощь?!
  - Ну, разумеется! - маркиз де Сад тут же стал серьёзен. - К сожалению, графа сейчас нет дома, но я уверен, что вдвоём мы сможем оказать ему любую услугу.
  - Ну, конечно же! Я даже не рассчитывал на подобную удачу! Хоть Андре и сам питает некоторую слабость к врачеванию, но я всё-таки безумно переживаю... Вот только... я не знаю как можно... оставить даму одну, в такой вечер... Она же будет скучать, - трагично вздохнул шевалье, кидая на Марата полный немого укора взгляд.
  - Ну... - начал было тот, но внезапно его перебила сама Натали:
  - Какая ерунда! Я прекрасно могу обойтись и без вас. По-верьте, в мои планы вовсе не входит тоска. К тому же вы не забыли, что меня ещё ждёт одно из гениальнейших произве-дений искусства, которому было угодно облечь себя в бес-ценный печатный фолиант?
  - Да, простите, дорогая баронесса, надеюсь, что ещё буду рад насладиться вашим обществом, - почтительно склонился маркиз.
  Шевалье напротив долго расшаркивался, осыпая несчаст-ную подозрительными намёками и, в конце концов, заверил её, что вернётся не позднее чем через три четверти часа.
  Как только эти два дебошира скрылись из виду, Натали смогла вздохнуть свободнее. Читать ей совершенно перехо-телось, и она решительно отложила книгу в сторону. Чтобы занять себя хоть чем-то, отгоняющим мрачные мысли, баро-несса опустилась в таинственный и волшебный мир детских воспоминаний.
  Вот печально смотрит с небосклона бледная луна. Что она видит внизу? Совсем других людей, другие места, но те же человеческие проблемы... Вот ветер прошелестел по липовой аллее... Когда-то совсем недавно она с Димити и его друзьями играла в этой аллее. Когда была беззаботной маленькой девочкой. Когда это было, только вчера или много лет назад?.. Вот шелестят листвой кусты красных и белых роз, совсем как раньше. Такое ощущение, что мимо них по тропинке, едва касаясь нежных лепестков, кто-то идёт по направлению к беседке и...
  Натали вздрогнула, сбрасывая с себя груз невесёлых воспоминаний, так как по тропинке, идущей между кустов роз, действительно кто-то шёл, направляясь именно к её беседке.
  - Есть здесь кто-нибудь? - спросил из мрака ночи неуве-ренный голос, а через минуту появился и его обладатель. - А... Это вы, Натали. А я заметил свет и подумал, что может быть, это граф скучает, и я мог бы составить ему приятную компанию.
  - Ну, вы же знаете, что граф все свои вечерние часы прово-дит в обществе одной знакомой нам мадемуазель, - с некото-рым укором сказала N своему детскому другу - графу де Ще-су.
  Ей было прекрасно известно, что никто из близкого окру-жения графа Путятина не одобрял его пристрастия к маде-муазель Таис, но она сочла для себя неудобным заговорить прямо об этом.
  - Да... Но, я в общем-то рад, что ошибся, так как ваше об-щество я безмерно ценю и всегда рад встрече с вами, - га-лантно улыбнулся он, присаживаясь неподалёку от баронес-сы. - Знаете, а я как раз собирался поговорить с вами.
  - Интересно, о чём же?
  - Понимаете,... в жизни каждого человека есть такие мо-менты, когда он начинает задумываться о сущности бытия. Так вот, такой момент настал и для меня.
  - Сущность бытия? - переспросила та, неуверенная, что правильно поняла своего собеседника.
  - Совершенно верно. Вы удивлены? О, прошу вас, не сто-ит. Я сейчас всё поясню, - замялся граф де Щес. - Дело в том, что по воле Премудрого в мире существуют мужчины и женщины. Существуют уже много лет и на основании этого можно судить о том, что мужчины существа более совершенные... Это доказывает нам весь ход истории. Женщина, как существо более слабое и неразвитое, нуждается в заботливом руководстве. Это также подтверждено историей. К тому же, на мой взгляд, это и является основной причиной для сочетания браков...
  Натали с любопытством смотрела на товарища своих дет-ских забав. Когда-то граф де Щес был довольно милым маль-чиком. Теперь он вырос в высокого худосочного юношу с не-сколько нервной манерой поведения. И теперь этот неуверенный в себе юнец, беседует с ней о сущности мужского и женского бытия. Как такое могло случиться, если всего несколько лет назад они беззаботно резвились под тенью неувядающих лип?
  - Да и моя бабуля говорит, - между тем продолжал свою поучительно-образовательную лекцию де Щес, - что мужчина должен быть старше женщины для того, чтобы иметь счастье в браке и, необходимое для этого, уважение. Ведь мужчины развиваются быстрее. В них многое заложено уже от приро-ды. Вот я и подумал...
  Баронесса, которая придерживалась на этот счёт совер-шенно другой точки зрения, наконец-то решилась вступить в разговор, тем более что она уже давно поняла, что это не что иное, как длительное вступление к предложению руки и сердца. А поскольку слушать признание в любви столь мно-гословного друга детства ей не очень-то хотелось, она решила его перебить, но не успела даже раскрыть рта.
  - Ну, вот я и вернулся, как обещал вам, моя милая курочка, - громогласно заявил шевалье Рыбаков, словно из-под земли появившись в круге света. - Как? Что я вижу? Граф де Щес. Вы, наконец-то покинули обитель своей дражайшей бабушки и присоединились к нам?
  Граф смутился и замолчал. Он был сильно раздосадован внезапным появлением шевалье и той развязностью, с которой тот позволял себе общаться с другими.
  - О чём, интересно, вы говорили?
  - Граф де Щес размышлял о сущности бытия. В частности, он говорил, что мужчины более совершенные существа, нежели женщины и потому последние нуждаются в постоянном руководстве со стороны сильного пола, - в вкратце передала суть дела Натали.
  - О! Как интересно, - воскликнул шевалье, разваливаясь на скамейке. - В самом деле, какая замечательная теория! Вы знаете, я совершенно согласен с графом де Щесом, только вот никак не возьму в толк...
  Тут Рыбаков сделал театральную паузу для того, чтобы его следующие слова произвели колоссальное впечатление и, дерзко подмигнув N, сказал:
  - Каким же образом всё это может относиться к вам, доро-гой граф?!
  Де Щес был уничтожен. За одну секунду он успел покрас-неть, побледнеть, покрыться зеленоватыми пятнами, после чего обрёл сероватый оттенок, который уже не покидал его до конца вечера.
  Торжествующе улыбнувшись, шевалье решил смиловаться над столь слабым противником и, внезапно переменил тему разговора.
  - Кстати! - чуть не подскочил на месте Рыбаков, якобы, только что вспомнив о чём-то чрезвычайно важном. - Совер-шенно вылетело из головы! Я же только что от графа де Кор-жени!
  - Да, кстати, как он? - оживилась Натали. - Надеюсь, с ним всё в порядке!
  - Увы, - сокрушённо вздохнул шевалье. - Всё так плохо, что и описать нельзя. Бедняга, он истекает кровью, пока тут всякие типы, - тут он бросил уничтожающий взгляд на де Щеса, - разглагольствуют "о сущности бытия"! Быть может он уже сейчас лежит на смертном одре, а его друг... только и помышляет, что о собственном совершенстве! О! Как это безнравственно! Как чудовищно эгоистично! Ваше поведение не достойно вашего титула! Вы глубоко раз-очаровали меня и теперь я даже не знаю, смогу ли забыть об этом!..
  Возможно под впечатлением театральных кривляний Ры-бакова, который, несомненно, обладал незаурядным актёр-ским талантом, граф де Щес смертельно побледнел и, заика-ясь, спросил:
  - К-к-как такое возможно? Ч-ч-что произошло?
  - Что произошло, вы спрашиваете?! Да ничего особенного! Сущий пустяк! Ваш друг сегодня дрался на дуэли, всего лишь. К несчастью, удача изменила ему, и он был пронзён шпагой врага!
  - Пронзён шпагой? - ужаснулась Натали.
  Надо признать, что ей граф де Коржени нравился чуточку больше остальных, и она всегда проявляла живейший интерес к его персоне. Вполне понятно, что данное заявление не могло оставить её равнодушной.
  - Это позор, дорогой граф! Позор так безответственно от-носиться к судьбе собственного друга! Как вы вообще можете сидеть здесь, когда он там?..
  "Праведное" возмущение Рыбакова достигло апогея. Бед-ный де Щес, абсолютно подавленный обличительными реча-ми своего товарища, вскочил и, не зная на что направить пе-реполнявшие его эмоции, закричал:
  - Да что же вы молчали?! Нужно было сразу обо всём рас-сказать!!!
  Круто повернувшись, он со всех ног бросился прочь, по-стоянно обо что-то спотыкаясь и как-то странно подпрыги-вая. Шевалье провожал его яростным хохотом.
  - До чего же хорошо улепётывает! - одобрительно заявил, слегка отдышавшись Рыбаков. - Вот что значит многолетняя практика!
  - Позвольте! - в свою очередь возмутилась N. - А почему вы находитесь здесь, когда ваш друг так нуждается в помощи, что даже послал вас за ней?!
  - Успокойтесь, моя дорогая, - всё ещё улыбаясь, подвинул-ся к ней этот бессовестный лжец. - Граф де Коржени ранен, но не смертельно. Его царапина исчезнет уже с утра. Если ему и нужна какая-нибудь помощь, то её в состоянии оказать маркиз, который для этого там и остался. Вам интересно, за-чем я это сделал? Ха-ха. Я просто хотел остаться с вами на-едине, моя милая курочка.
  И так происходило почти каждый вечер.
  
  В привычно-сумасшедшем ритме прошло ещё несколько дней пребывания Натали в родовом поместье фон Ворон. Все они были насыщенны разнообразными событиями, поэтому почти не отличались друг от друга. Но тут судьба преподнес-ла ей неожиданный сюрприз в лице беспутного сына Жака. Приехав в поместье, маленький Серж вместе со своей пле-мянницей Татти были целиком вверены заботам баронессы. Нинель фон Ворон справедливо заметила, что с одним непо-седливым ребёнком ещё можно как-то справиться, а когда их становится двое, за ними уже нужен постоянный присмотр. Одним словом, полоса невезения продолжалась.
  Естественно, молодой фон Ворон приехал в поместье не на один день, поэтому Натали во всё время его пребывания здесь, фактически не могла принадлежать самой себе. Вот в один из таких "занятых" дней Серж де Кави и решил позна-комиться с баронессой поближе.
  По счастливой случайности, это примечательное событие выпало именно на тот день, когда графиня и беспутный сын Жака занимались своим излюбленным занятием. Они доставали N своими гнусными выдумками и мрачной перспективой проведения вечера, вызванной обязанностью следить за проделками двух недорослей. В частности, эти маленькие монстры вопили и требовали, чтобы баронесса играла с ними в только что придуманную ими игру.
  - Натали! Натали! - вопила во всё горло Татти. - А давай мы будем маленькими зверятами в цирке, а ты нашим злоб-ным хозяином!
  - О чём ты говоришь? - обречённо вздохнула та, стараясь даже не смотреть на это вредоносное чудовище. - Дети не могут быть зверями! Мы же не дикие племена отсталых ин-дейцев. Давайте лучше поиграем в прятки.
  - Нет! Мы будем зверями! - настаивала графиня. - Мы ма-ленькие дикие звери! Тигрята...
  - Да! - поддержал свою подругу маленький Серж. - Ты бу-дешь давать нам разные задания, а когда мы не успеем что-нибудь сделать, ты нас накажешь!!!
  - Какие задания?! - устало взмолилась баронесса, от не-угомонного гвалта детских голосов у неё уже разболелась го-лова. - Я уже не в состоянии думать!
  - Ну, пожалуйста!!! Пожалуйста!!! - одновременно заво-пили несносные существа.
  Словом, Натали была обречена и, казалось, никто уже не мог бы помочь ей, как вдруг...
  - А давайте я дам вам задания, - сказал голос за спиной у N.
  Дети недоверчиво переглянулись, но, после короткого со-вещания, согласились поиграть и с графом де Кави, так как это именно он так внезапно пришёл на помощь нашей несча-стной героине.
  - Значит так. Вы маленькие беззащитные звери, а я ваш злобный беспощадный хозяин. Сейчас ты, - он указал на Сержа фон Ворон, - пойдёшь в дом и принесёшь мне ровно столько капель подслащённой воды, чтобы они равнялись сумме всех трёх чисел, которые показывают стрелки часов над камином. И только попробуй не уложиться в две минуты или что-нибудь перепутать! Ты даже не представляешь себе, какое ужасное по жестокости наказание тебя ждёт! Ну?! Время пошло!
  Бедный сын Жака с самым несчастным видом побежал к дому. Дело было в том, что он сильно не дружил с математи-кой.
  - Теперь ты, - повернулся "хозяин" к Татти. - Сходи-ка на Дальний ручей и принеси мне семь цветов разного цвета, но только чтобы они не были белыми! Всё поняла?
  - Но...
  - Что?! Ты смеешь пререкаться? Все приказы выполнять безропотно и немедленно, а не то я так научу тебя послуша-нию, что ты даже мысленно не будешь произносить слово "но"! А если не вернёшься раньше своего друга, то получишь дополнительную порцию "нравоучений"!
  Когда маленькая кузина баронессы скрылась из виду, Серж де Кави, наконец-то, позволил себе взглянуть и на саму жертву ребяческого бесчинства.
  - Ну, что стоишь? - хитро улыбаясь, спросил он. - Побежа-ли!
  Впрочем, бежать им пришлось не долго, так как у хитро-умного пройдохи, не вдалеке за деревьями, был припрятан экипаж.
  Какое-то время, пока граф де Кави мчал свою спутницу подальше от двух маленьких монстров, они оба молчали. Но, к сожалению, это молчание не могло продлиться вечно. До-рога начала теряться из виду в темноте деревьев и сгущаю-щихся сумерек, поэтому Серж решил уточнить:
  - Куда бы вы хотели поехать, дорогая баронесса?
  - Главное прочь, а там - всё равно, - устало вздохнула она.
  - Натали, я вижу, вас что-то тревожит. Уверяю вас, вы мо-жете рассказать мне всё, и ваш секрет я унесу с собой в моги-лу.
  - Нет никаких секретов, - отмахнулась та. - Я просто очень устала. Несколько дней подряд всё свободное время мне приходилось проводить с этими ужасными детьми...
  Серж замолчал. Когда он не находил подходящих слов для разговора, то предпочитал замыкаться в себе.
  - А вы знаете, когда я был маленький, мы с Андре часто придумывали всяческие шалости. За нами никто не мог усле-дить и мы этим бессовестно пользовались.
  - Ну, должна заметить, что с тех пор вы оба мало измени-лись. Всё такие же бессовестные повесы. Как вам только не надоест?
  - Почему же вы считаете нас бессовестными? - не находя слов оправдания спросил граф де Кави, которого немало за-дел осуждающий тон баронессы.
  Увы, он привык к женскому обожанию, к тому, что рассказы о недостойных похождениях воспринимались в обществе за невероятные приключения и всегда выслушивались с неподдельным восхищением. Граф совсем не понимал, почему с Натали всё выходит как-то по-другому.
  - Почему?! А вы не догадываетесь? Что, любезный граф де Коржени уже поправился после последней дуэли?
  - Да будет вам известно, что на этой дуэли он защищал честь дамы! - негодующе вспыхнул Серж.
  - Которую сам же и обесчестил, - с некоторой долей ехид-ства продолжила Натали. - Это, несомненно, верх благород-ства!
  Граф насупился и замолчал. Баронесса тоже чувствовала, что зря спустила собак на этого неудавшегося ловеласа, ведь, в конце концов, он спас её от растерзания маленькими монстрами, которое, несомненно, ожидало её в конце вечера.
  - Ну, как бы там ни было, - после некоторого раздумья на-чала она, - благодарю вас за то, что вы хотя бы ненадолго вытащили меня из этого кошмара.
  - Что вы, для меня это было не трудно... Вы слишком красивы для того чтобы так неплодотворно проводить свои вечера, - пробормотал в замешательстве граф.
  - Неплодотворно? Что вы имеете в виду?
  - Я говорю о том, что вы должны каждый вечер разбивать по сердцу, а то и по два. Ну, или на худой конец, флиртовать с опасным донжуаном, но никак не заниматься воспитанием детей!
  - А вы, если не ошибаюсь, тот самый опасный "дон Жу-ан"? - улыбаясь, спросила N.
  - А почему бы и нет?
  Баронесса весело рассмеялась, но по счастливой случайно-сти, граф де Кави не понял, что послужило тому причиной. Напротив, он был рад такому повороту событий, так как их беседа принимала тот знакомый ему оттенок, которым он уверенно блистал с другими дамами. Разумеется, бедняга не принял в расчёт, что всё то, что было интересно другим, не срабатывало, когда речь заходила о Натали фон Ворон.
  - Вы так обворожительны, когда смеётесь, - промурлыкал Серж, бросая на баронессу свой фирменный кошачий взгляд. - Вам нужно делать это почаще!
  - Да, думаю, теперь у меня будет для этого лишний повод!
  Граф опять не понял суть её намёка, но счёл его за ответ-ный комплимент и продолжил атаку:
  - А вы знаете, что я начинающий поэт и только что приду-мал отличный стих про вас?
  - Да что вы говорите? Может мне посчастливиться его ус-лышать?
  - Охотно прочту его вам...
  В графстве первой красоткой была Натали
  Женихи приезжали к ней с края земли,
  Но все графы, шевалье и маркизы
  Не выносят её капризы.
  А прелестница чахнет одна день за днём
  И мечтает всё время о принце своём.
  Тут в округе появляется вдруг
  Молодой удалец - графа друг.
  И теперь она все свои дни
  Думает только о де Кави.
  К счастью, он совершенно взаимен,
  Мил, красив и по-детски наивен.
  Дело движется близко к концу -
  Молодые подходят к венцу.
  Шевалье и маркизы скрежещут зубами
  Графы плачут навзрыд, потрясая губами,
  А родители рады такому союзу
  И довольны, что сбросили эту обузу...
  Молодым много долгих и радостных лет,
  Ну, а вам, Натали, и урок, и совет...
  
  Баронесса фон Ворон долго смеялась над таким умопомра-чительным произведением. Конечно, она не могла не понять, что граф де Кави решил пофлиртовать с ней, а может и не только пофлиртовать...
  - Думаю, что ваши поклонницы не будут в восторге от та-кого поворота вашей музы, хотя, надо отдать вам должное, стихи весьма оригинальны, - всё ещё смеясь сказала Натали.
  - Да. Боюсь, что вы совершенно правы, - вздохнул Серж. - Особенно это не понравиться моей невесте.
  - Вашей невесте?
  - Да, моя кузина Юлиана... Мы помолвлены с самого дет-ства...
  "Ах, вот как! - с нарастающим негодованием размышляла N. - Значит, даже помолвка с собственной кузиной не предостерегает вас от безумных поступков?! Чтож, придётся исправить это досадное недоразумение... Однако, каков наглец! Какие дерзкие намёки! Ну, погоди! Я тебе ещё покажу!!!"
  Граф и сам не знал, какую беду навлёк на себя этим роко-вым вечером и как долго ему придётся расплачиваться за свою "невинную" шалость. Баронесса обычно была равно-душна к подобного рода забавам со стороны молодых людей такого сорта, но выходка Сержа глубоко оскорбила её чувст-ва. Натали не привыкла к тому, чтобы её считали легкодос-тупной мишенью и просто приятным развлечением в ожида-нии знаменательного дня свадьбы, а потому в ту же самую минуту приняла твёрдое и непоколебимое решение отомстить наглецу за причинённое оскорбление. И хотя месть не была её любимым занятием, но она придумала соразмерное по жестокости наказание для незадачливого Казановы, достаточное для того, чтобы он перестал и думать о подобного рода услаждениях. И поэтому, пока она продолжала мило улыбаться и болтать с этим несчастным мерзавцем, в голове у неё складывался весьма хитроумный и коварный план...
  
  
  
  ГЛАВА ШЕСТАЯ.
  
  ТЁМНЫЙ ГРАФ.
  
  Графа Путятина часто называли "тёмным", но совсем не потому, что он был деспотичный, злой или по-негодяйски обращался с людьми. Просто в своём гардеробе он предпочитал только тёмные цвета с весьма однообразными оттенками. Изысканная простота в одежде во всей полноте отображала его внутренний мир, который был так же неуло-вим и изыскан. В лучшие времена граф был душой компании и признанным любимцем своих друзей, но с тех пор как сердце его пронзил амур, авторитет его мало по малу начал угасать. Это было связано в основном с тем, что всей душой предаваясь своему увлечению, Димити совершенно перестал обращать внимание на то, что происходит вокруг. Все его мысли были целиком и полностью направлены на столичную красавицу - мадемуазель Таис. К счастью, она отвечала ему тем же.
  Но всё-таки, иногда, граф позволял себе отвлекаться от своих столь приятных мыслей и со всем вниманием вникал в другие дела, касающиеся главным образом его семьи. Подоб-ный случай не мог не стать исключением.
  Дело было в том, что Татти, весьма недовольная вечерним поведением своей кузины, так нагло сбежавшей с графом де Кави во время увлекательной игры, с самого утра решила устроить по этому поводу скандал. Когда графиня начинала одну из своих многочисленных истерик, она на все посулы и увещевания начинала вопить и чем настойчивее её пытались успокоить, тем громче был этот вопль. А в этот раз она вопи-ла так громко, что на свою беду разбудила графа Путятина, который только на заре лёг спать и в связи с этим, разумеется, не выспался. Граф ужасно не любил, чтобы ему мешали спать, а разбуженный таким бесцеремон-ным образом, он и вовсе разозлился. Показавшись в гостиной мрачнее тучи в самый разгар сестринского негодования, Димити узнал о ночных похождениях своей кузины во всех подробностях и почти из первых уст (не удивляйтесь возникновением подробностей, их собрала сама графиня, проведя расследование "по горячим следам" беглецов). Поэтому, справедливо воздав родной сестре за утренний концерт и вокальные способности, он решил обрушить неудержимый поток своего гнева на главную виновницу - то есть на баронессу фон Ворон. Для этого граф проник в апартаменты Натали и стал с нетерпением ждать её пробуждения, увеличивая величину своего раздражения с каждой проходящей впустую минутой.
  Ждать пришлось довольно долго, так как N не проснулась от бешеных воплей своей кузины, а после вечерней прогулки спала ещё крепче, чем обычно. Поэтому неудивительно, что когда она встала с кровати, её встретил тяжёлый взгляд, до самой последней степени разгневанного графа Путятина.
  - Ну что, сестрёнка, как тебе общество нового поклонника? - притворно улыбаясь, спросил он.
  Даже само обращение "сестрёнка" уже предвещало надви-гающуюся бурю, а полный неприкрытого гнева взгляд ещё более увеличивал опасение баронессы, однако она не пала духом и спокойно сказала:
  - С добрым утром, граф. С вашей стороны чрезвычайно любезно проведать меня таким замечательным утром. Спасибо, я очень хорошо спала...
  - С твоего позволения, я бы опустил ненужный этикет. Мы здесь одни и мне бы не хотелось попусту тратить время, бессмысленно накапливая в себе раздражение от этих при-творных церемоний. Я в последний раз повторяю свой вопрос: тебе понравился Серж де Кави?
  - С чего ты взял, что он мог мне понравиться? - возмути-лась Натали. - Он совершенно не в моём вкусе.
  - Да неужели? Значит, свадьба не состоится?!
  - Какая ещё свадьба? - не поняла баронесса.
  - Ваша с Сержем, - раздражённо пояснил граф.
  - Но... разве вам неизвестно, что Серж де Кави уже по-молвлен и не имеет, ни малейшего желания расторгать эту помолвку?
  - Мне это даже очень хорошо известно! Но я не понимаю, почему Вы, зная об этом, продолжаете вести себя столь без-нравственно?!?
  - О чём вы говорите?
  - Я? Всего лишь о ваших ночных прогулках с чужим же-нихом! Или вы считаете, что мне ничего неизвестно?
  - Это было не ночью, - попыталась защищаться Натали.
  - Это не важно, - отмахнулся Димити. - Важен сам факт. Вы хотите погубить свою честь? Опозорить нашу семью? И ради кого? Ради чего, наконец? Вы увлечены Сержем? У вас с ним роман?
  - Граф, это бестактно...
  - Отвечай!
  - Никаких романов у нас с ним нет.
  - Ага! Значит это даже не по любви?! Прекрасно! До каких же низов вы опустились, моя дорогая сестрёнка! Представ-ляю, как обрадуется Нинель, когда услышит эту историю! И вы даже не подумали о слабом здоровье нашей дорогой ба-бушки!
  - Но вы же не скажете ей?
  - Да я-то не скажу, - зло усмехнулся он. - Но что из этого, если вся история уже стала достоянием широкой общественности? Уже сегодня вечером наша бабушка услышит о том, что вы вступили с графом де Кави в преступную связь. Браво! Вот ожидаемый результат ваших любовных похождений! Поздравляю, сестрёнка!
  - Это только моё дело и все последствия я возьму только на себя...
  - Не надорвись, моя дорогая! Оказывается, всё серьёзнее, чем я думал, и вы намерены продолжать развитие этого скан-дала!
  - Ничего подобного! Я просто...
  - Будь я вашим отцом, - перебил он, - то спасаясь от позо-ра, я сегодня же выдал бы вас замуж за первого встречного!
  - Мой отец никогда такого не сделает, - негодующе вос-кликнула N.
  - А зря! - рявкнул напоследок граф, прежде чем основа-тельно хлопнуть дверью.
  Натали с досадой отвернулась к окну. Кузен не часто вме-шивался в её дела, но всякий раз, когда это случалось, ис-пользовал такие выражения, которые могли бы вывести из себя и более уравновешенного человека, чем баронесса. Од-нако упрекнуть его было не в чем - граф свято соблюдал честь семьи и заботился о будущем своей сестры. Хотя, в данный момент она бы всё отдала для того, чтобы хоть чу-точку уменьшить его добрые намерения.
  
  Тем временем, Димити ходил из угла в угол, измеряя дли-ну собственной комнаты, и размышлял. Мысли его были, ра-зумеется, о Натали и ночном инциденте с Сержем. Во-первых, он решил, что, во что бы то ни стало, помешает их дальнейшим встречам, а в том, что очередная встреча запланирована (по крайней мере, одним из них) на сего-дняшний вечер, он не сомневался. Во-вторых, он отправил гонцов к шевалье и графу де Кави, предлагая, воспользовавшись отъездом почтенных родителей последнего, устроить очередную пирушку на его жилплощади. Граф слишком хорошо знал, что шевалье с радостью поддержит такое предложение и уговорит остальных, так что Сержу де Кави будет не отвертеться. И, в-третьих, он собирался лично присутствовать на этой пи-рушке, для того чтобы проследить за графом. Димити было прекрасно известно искусство исчезновения с мероприятия, устроенного у себя же дома, так как, он и сам частенько к не-му прибегал. К тому же, граф Путятин считал Сержа более удобной и лёгкой мишенью. И даже не только потому, что Натали воспользовавшись женскими хитростями, могла ус-кользнуть от наблюдения, а скорее воздавая должное неза-урядному уму баронессы, которая могла его самого обвести вокруг пальца и сделать из надсмотрщика помощником и по-кровителем. В конце концов, следить за графом де Кави было удобнее ещё и потому, что он ничего не знал о том, что Ди-мити уже известны его ночные похождения и, следовательно, не стал бы осторожничать.
   Таким образом, распорядившись судьбой наших героев и весьма удовлетворённый собственным хитроумием и редкой находчивостью, граф Путятин отправился досматривать сны, так бесцеремонно прерванные утренним концертом своей младшей сестры.
  
  Татти обычно долго дулась, когда её отчитывали, особенно если отчитывали справедливо, но в этот раз непоседливая девчонка решила покинуть пределы своей комнаты несколько раньше, чем все ожидали. Как только улеглось первое возмущение от нахлобучки, устроенной её собственным братом, графиня решила, что сидеть в комнате ужасно скучно и, воспользовавшись тем, что все были заняты своими делами, отправилась на разведку.
  Впрочем, разведкой её похождения можно было назвать весьма условно. Это был, скорее всего, неприкрытый шпио-наж. По, ей одной известным переходам, Татти добралась до спальни Натали как раз в тот момент, когда весь гнев графа Путятина обрушился своей тяжестью на бедные плечи только что проснувшейся кузины.
  "Ага! - соображала маленькая партизанка. - Значит, граф де Кави решил приударить за N! И похоже, она не возража-ет... Эх, знала бы об этом бабушка! Ну, ничего, я и сама справлюсь. Уж я-то точно знаю, что нужно делать. Меня не проведёшь! Я вам ещё покажу, развратники!"
  Пользуясь тем, что ни Натали, ни другие члены семьи, ни о чём не догадывались, Татти, выбравшись из своего тайника, отправилась прямо к мадемуазель Ирен. Та, после очередной бессонной ночи проведённой в мечтах о Серже и, вследствие этого, очень поздно вставшая с постели, только что заканчивала утренний туалет. Сидя перед зеркалом, она тщательно рассматривала собственное отражение, проверяя всё ли в порядке.
  - Привет! - довольно бесцеремонно сказала графиня, вва-ливаясь в чужую комнату. - Довольно хорошо выглядишь, но не настолько, чтобы привлечь графа де Кави.
  От неожиданности Ирен застыла на месте с открытым ртом, во все глаза глядя на нахально ухмыляющегося ребён-ка.
  - Ну, ладно, уговорила, - как бы нехотя протянула Татти с совершенно невозмутимым видом, - я тебе помогу.
  - Ты?! Поможешь?! Мне?! - ещё больше изумляясь, раз-дельно произнесла та.
  - Ну, конечно! Я же сказала.
  - Благодарю вас, графиня, но боюсь, что мне совсем не по-требуется ваша помощь, - уже спокойно сказала Ирен, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.
  - А я боюсь, что без моей помощи ты так и помрёшь старой девой, - на полном серьёзе заявила малявка.
  - Что?! - девушка просто не могла найти слова, чтобы ответить на все дерзости этого вконец распоясавшегося ре-бёнка.
  - Послушай меня, сегодня же напиши графу записку - при-гласи его к нам на приём. Он состоится всего через два дня. В записке обязательно напиши, что тебе необходимо его видеть по важному делу. Больше ничего... Да! Письмо отдай Сержу фон Ворон - он добежит быстрее всякого слуги. И больше ничего пока без моего ведома, не предпринимай. Ясно?
  Ирен только ошарашено хлопала глазами, не в силах вы-молвить ни слова. Впрочем, Татти вполне удовлетворилась её молчанием и вышла из комнаты с таким же невозмутимым видом, напевая себе под нос какую-то дурацкую песенку.
  Мадемуазель Ирен была крайне раздосадована и возмуще-на утренним визитом неугомонной графини, но поразмыслив, она всё же решила сделать так, как сказала ей маленькая девочка. Причин тому было несколько, во-первых, Ирен, как никто другой, понимала всю важность взгляда со стороны, а особенно столь осведомлённого человека, каким оказалась графиня. Во-вторых, Натали всё время повторяла на все чудачества своей кузины, что "устами младенца глаголет истина". А в-третьих, других вариантов у неё всё равно не было, а добиться графа де Кави ох как хотелось! Да и потом, какая разница как, главное - действовать! И пусть Ирен не очень-то верила, что в точности следуя советам Татти, она заполучит Сержа, но,... а вдруг! Вдруг случиться чудо, вдруг всё получится и Серж в неё влюбиться? Принимая в расчёт неестественную любовь девушки к паранормальным явлениям,... словом, понять её не сложно.
  Гораздо сложнее было разгадать таинственную ма-хинацию, которую мастерски разыгрывала графиня Путятина. Её маленькая детская головка соображала с лихорадочной скоростью. Пользуясь своей поразительной осведомлённостью о самых тайных и незначительных делах, она придумала план, по которому Серж и Натали попадали бы в такую переделку, что должны были бы обязательно, хоть и невольно выдать себя. Это было бы достойное наказание для них обоих...
  Уже к вечеру записка, написанная аккуратным подчерком мадемуазель Ирен, попала ей в руки. Вот о чём повествовала эта записка:
  
  Дорогой, граф де Кави.
  Прошу меня извинить за столь дерзкий поступок, но я прошу Вас непременно быть у нас на приёме, который со-стоится через два дня в поместье фон Ворон, где я времен-но пребываю.
  Ничему не удивляйтесь и непременно разыщите меня. Я должна сообщить Вам очень важное известие.
  
  Пока же прощайте дорогой граф,
  Ваша верная
  Мадемуазель Ирен.
  
  - Ну, что за бред? Это же не любовное послание, а какой-то детский лепет, - недовольно ворчала Татти. - Нет, нам нужен ураган страстей... Ох уж мне эти взрослые, всё-то приходится делать за них.
  Вооружившись образцом подчерка мадемуазель Ирен, графиня заперлась у себя в комнате. Она старательно пыта-лась написать хотя бы тоже самое, но не смотря на её герои-ческие усилия, округло-простоватая манера письма никак ей не удавалась. Конечно, где-то в глубине души, Татти осоз-навала, что читать, а уж тем более подделывать чужие письма - это не хорошо, но обида была сильнее разума и она упорно продолжала свой труд.
  Когда стали очевидны с первые признаки вечерней темноты и прохлады, письмо мадемуазель Ирен приобрело следующий вид:
  
  
  Граф де Кави!
   ВЫ - мерзавец и негодяй! Я обманута Вами в своих луч-ших чувствах. Мне больно сознавать, что Вы меня предали, но я дам Вам последнюю возможность всё исправить.
  Через два дня в поместье фон Ворон состоится приём. Будьте там! Обязательно разыщите меня не позднее полуночи. Мне необходимо с вами объясниться!
  Ничему не удивляйтесь и не говорите никому об этом.
  Прощайте.
  
  Навек отвергнутая Вами,
  Несчастная жертва неразделённой любви,
  Мадемуазель Ирен.
  
  
  В таком виде оно и отправилось к несчастному Сержу.
  
  Когда граф де Кави прочитал полученное от Ирен посла-ние, он был немало удивлён. Во-первых, он никак не ожидал, что назойливая красотка, проживающая в доме Натали, будет писать ему любовные письма, ведь он совершенно не давал ей повода к подобным действиям. Во-вторых, он Серж был озадачен дерзким стилем письма, который мог означать, что тайна раскрыта.
  Представив себе, что будет в случае, если граф Путятин узнает о его ночных похождениях с его кузиной, Серж похо-лодел. По своей природе не склонный к решительным дейст-виям и героическим поступкам, граф де Кави стал раз-мышлять, как бы с наименьшими потерями для себя выйти из создавшегося положения.
  Всё отрицать было уже явно бессмысленно, так как Ирен в порыве ревности, наверняка всё рассказала (или ещё успеет это сделать, что, возможно ещё хуже). В то же время, всецело признать свою вину, означало навлечь на себя весь гнев свирепого графа, а Серж этого никак не хотел.
  Словом, граф де Кави так запугал себя, что к тому време-ни, когда начали съезжаться гости, он был уже на грани об-морока. Его трясла нервная дрожь всё время, пока он привет-ливо улыбался прибывшим друзьям. Но когда Серж увидел на подъездной аллее самого графа Путятина, стремительно и неумолимо приближающегося к дому, бедное сердце его уш-ло в пятки, а с губ сорвался истерический смех.
  
  Проснувшись уже в более благодушном расположении ду-ха, Димити стал собираться к графу де Кави. Он не сомневал-ся в том, что всё уже устроено. Единственное, что он позво-лил себе сделать, это - поинтересоваться у маркиза де Сада, на какое время всё назначено, чтобы не приехать туда раньше остальных; затем, отправив своего друга и гостя к Сержу, приступил к вечернему туалету.
  "Мадемуазель Таис наверняка расстроиться, по поводу упущенного вечера, - угрюмо размышлял граф. - Но ради чести семьи, я готов пренебречь даже её чувствами!"
  Эта мысль неожиданно усугубила его и без того паршивое настроение. Раздражение достигло в нём апогея после того, как пришлось целый час упрашивать Жака выделить один бочонок своей настойки для пользы дела. Испорченное на-строение графа не улучшилось и после устранения всех пре-пятствий. Граф очень не любил, когда что-либо мешало ис-полнению его планов, а в данном случае, он считал виновни-ком всех выпавших на его долю неудобств, бедного Сержа. Поэтому, наконец-то добравшись до дома де Кави, Димити пребывал в самом мрачном расположении духа. Тем не менее, он с удовлетворением отметил бледный вид Сержа, который, стоя перед ним у двери, трепыхался, как осиновый лист на ветру.
  "Бойся, бойся!" - с наслаждением думал граф, старательно изображая на лице досаду.
  - Вы ужасно выглядите, - сказал он вслух, крепко сжимая руку бледнеющего хозяина. - Надеюсь, это досадное недора-зумение не вызвано моим присутствием?
  Димити сам усмехнулся своей остроумной и весьма дву-смысленной шутке, отправляясь в гостиную, откуда уже слышались подвыпившие голоса. В данный момент ему было ничуть не жаль незадачливого донжуана, и он рад был всяче-ски усугубить его положение. Бочонок с настойкой встретили радостнее, чем самого графа Путятина, но мало огорчаясь этим обстоятельством, он прошёл в дальний угол и занял там удобную наблюдательную позицию. Впрочем, ждать пришлось не слишком долго.
  Доведённый до отчаяния и полнейшего душевного опус-тошения, Серж не мог долго находиться в обществе пьяных друзей. Единственным трезвенником, из находящихся в ком-нате, являлся граф Путятин, но граф де Кави и под страхом расстрела не подошёл бы к нему сейчас. Поэтому, немного поразмыслив, он тихо поднялся и направился к выходу. Серж прекрасно знал, что во всеобщей суматохе никто из присутст-вующих и не заметит его исчезновения, но... не тут-то было.
  Пристально наблюдая за графом де Кави, Димити тут же заметил, что он собирается улизнуть, и имеет большие шансы наудачу. Но, к несчастью для Сержа, в планы графа Путятина сегодня не входило благородное отношение к больным, и приехал он к нему отнюдь не веселиться, поэтому, как только Серж встал, Димити из своего угла громогласно спросил, привлекая всеобщее внимание:
  - Любезный граф, куда же вы? Нехорошо покидать своих гостей в самый разгар пира!
  Все взоры тут же устремились на графа де Кави, который от смущения и досады сделался из снежно-белого тёмно-пунцовым. Чтобы хоть как-то оправдать своё бегство, Серж сделал отчаянную попытку и сказал:
  - Я что-то нехорошо себя сегодня чувствую. Очень кру-житься голова... Я пожалуй поднимусь к себе... А вы, я про-шу вас, не расходитесь. Я уверен, что граф де Коржени будет столь любезен и подменит меня в роли хозяина.
  - Ну-у! Это никуда не годится! - завопил во всё горло Ры-баков. - Чтобы удирать с собственной пирушки?! Всё твоё нездоровье от недостатка алкоголя. Выпей с нами и всё прой-дёт.
  - Благодарю, но нет...
  - Правда, друг, - перебил уже порядком окосевший де Коржени, - как практикующий врач, я могу с уверенностью тебе рекомендовать чудотворную настойку господина Жака. Она и более серьёзных больных за пять минут поднимала на ноги!
  - Да, - неуверенно подтвердил де Щес, считая себя обязан-ным что-то сказать. - Интересно только из чего она сделана. Ручаюсь честью, что не из лечебных трав. Вот моя бабуля...
  - А мне совершенно всё равно из чего сделана эта изуми-тельная настойка, - стукнул по столу шевалье Рыбаков. - Главное, чтобы это пойло здорово веселило душу и оставляла слегка затуманенными мысли...
  - За истину в вине! - всё более воодушевляясь, провозгла-сил Андре. - Выпей же и ты с нами!
  - Ещё раз благодарю за заботу, но, к сожалению, вынужден отказаться, - промямлил Серж. - Я привык лечиться своими методами.
  Однако этот ответ графа де Кави произвёл обратное действие. Андре замахал руками, давясь от смеха, и остальные тоже едва скрывали улыбки. Только граф де Щес посмотрел на Сержа с какой-то едва скрываемой тоской.
  - Да знаем мы твоё леченье! - наконец-то смог сказать граф де Коржени. - Опять, наверное, по дамам побежишь!
  Серж побледнел. В свете последних событий эта глупая шутка могла быть печальным предзнаменованием. Тем более в присутствии графа Путятина, который славился своим вспыльчивым характером, передающимся по наследству. Де Кави затрясся всем телом и побледнел ещё больше. Ему вдруг почудилось, что сейчас все будут обличать его и будут со-вершенно правы. Одну долгую минуту он во все глаза, не от-рываясь, смотрел на своих гостей, которые, тем временем, продолжали невозмутимо веселиться. Но ничего ужасного не происходило. Более того, граф Путятин внезапно заявил:
  - Да. Вы что-то неважно выглядите. Похоже, вам, действи-тельно, необходимо прилечь.
  Серж вздохнул с облегчением. "Что-то нервы расшали-лись, - тоскливо подумал он. - Конечно, никто из них не мо-жет знать того, что твориться у меня в голове. Всё это вздор!"
  Но радость графа де Кави была преждевременной.
  - Пожалуй, - сказал граф Путятин, поднимаясь с места, с неумолимым видом. - Я провожу вас.
  - Прошу вас, граф, не затрудняйтесь, - пролепетал Серж. - Я могу дойти сам.
  - Я настаиваю, - коварно улыбнулся тот. - У вас такой вид, как будто вы через минуту упадёте в обморок. Я не могу себе позволить бросить вас в таком состоянии. Ведь вам же трудно будет даже подняться по лестнице.
  - Да! Да! В самом деле! - послышались ото всюду одобри-тельные голоса.
  - Ну, что ж, - вздохнул Серж, понимая, что ускользнуть от Димити не удастся. - Прошу вас...
  
  Когда шум пьяных голосов утих и двух молодых людей обступил непривычный сумрак, царящий на плохо освящённой лестничной площадке, граф Путятин ос-тановился. Он в упор посмотрел на Сержа и тот вздрогнул от ужаса. В лице Димити ясно читалась осведомлённость относительно всех планов де Кави.
  - П-п-почему мы остановились? - заикаясь от волнения спросил Серж.
  - Мне нужно поговорить с вами, - угрожающе тихо произ-нёс граф Путятин.
  - О чём? О, прошу вас, не тяните же! Правда, граф, мне так плохо. Нельзя ли отложить?
  - Нет. Нельзя.
  Серж даже боялся дышать, чтобы не нарушить повисшую между ними тишину.
  - Итак... что вы задумали?
  - Я... Я не понимаю... о чём вы?
  - Я всего лишь о вас и моей кузине Натали, дорогой граф, - всё так же тихо произнёс Димити.
  - Я ничего не знаю! - внезапно затараторил Серж. - Меня кто-то жестоко оболгал перед вами! Я бы не посмел...
  - Увы... Мне всё известно.
  - Этого решительно не может быть! Я ничего не пони-маю... Всё это чистой воды поклёп!
  - Хватит притворяться! - повысил голос граф. - Я же ска-зал, что всё знаю. Вы ведёте себя глупо, пытаясь выкрутить-ся!
  Серж затравленно посмотрел на Димити и замолчал. Толь-ко его испуганные кроличьи глаза выдавали испуг, да нерв-ное трепетание ноздрей говорило о крайнем волнении. Граф Путятин, бесстрастно наблюдавший за реакцией своего друга, явно наслаждался произведённым эффектом.
  - Итак. Ваши намерения относительно моей сестры? - спокойно продолжал он. - Вынужден вас предупредить, что по долгу семьи, я беру на себя обязательство по сохранению незапятнанной её чести и доброго имени.
  - Ну, конечно. Разумеется... - лепетал де Кави. - Я никоим образом не хотел посягать на эти святыни... Я...
  - Зачем вы искали встречи с Натали фон Ворон? - прямо спросил он.
  - Я... Я уверяю вас, граф... у меня и в мыслях не было ни-чего такого...
  - Да неужели? - усмехнулся Димити. - Сомневаюсь.
  - Вы не верите мне? Граф, я умоляю вас...
  Серж сам не понимал, что привело его в такой ужас. Неве-роятная осведомлённость графа Путятина или его выражение лица. Такого выражения Серж ещё не видел. Эта холодная неумолимая ярость пугала его больше чем все прошлые опас-ности, связанные с его безрассудным образом жизни. Мысли графа де Кави путались в один бесформенный комок, из ко-торого извлечь их не представлялось возможным. Он вдруг почувствовал себя совершенно разбитым, как будто это по-следнее усилие совершенно лишило его последних сил.
  В изнеможении Серж опустился прямо на ступеньку, но граф Путятин ловко поддержал его твёрдой рукой, говорив-шей о неизбежности расплаты.
  - Ох! - только и смог пролепетать де Кави.
  - Идите к себе, - тихо сказал Димити. - Идите сейчас же, но имейте в виду, что я слежу за вами.
  Это последнее замечание ещё больше поразило Сержа. Из последних сил он вскочил и со всех ног пустился в свою комнату.
  
  Ощутив спиной успокаивающую твёрдость запертой изнутри двери, граф де Кави перевёл дух. Он ещё никогда не видел графа Путятина в таком ужасающем облике и совсем не желал близкого знакомства с этим новым другом.
  Серж сел на кровать. Он вдруг почувствовал себя совер-шенно больным.
  "Вот до чего ты дошёл, - поспешно укладываясь, тоскливо подумал граф. - Вот до чего дошло!"
  
  Граф Путятин с удовлетворением прислушивался к звукам, доносившимся из спальни больного хозяина дома. Потом, убедившись в том, что наверху всё стихло, и граф де Кави лёг спать, Димити развернулся и тихо спустился по лестнице вниз. Не заходя в гостиную, где до сих пор продолжалась, ставшая ненужной, пирушка, граф Путятин вышел на улицу.
  "Сегодня встреча не состоится", - злорадно улыбаясь, по-вторял он про себя.
  
  
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
  
  БРЕДЫ МАСТЕРА.
  
  Серж де Кави пролежал дома несколько дней. У него была нервная горячка, вызванная тем перенапряжением душевных сил, которые он надорвал в достопамятный вечер, так хитроумно устроенный графом Путятиным. Но даже в болезни его не оставляли в покое призраки и не только.
  Во-первых, комнатой больного тут же завладела его сует-ливая мама, которая своими чрезмерными вздохами и черес-чур усердной заботой ещё более усугубляла душевное со-стояние сына. Во-вторых, как только о плачевном состоянии графа де Кави стало известно, у его постели тут же появилась кузина Юлиана с заплаканными преданными глазами, полная любви и нежности и готовая на любые жертвы ради благопо-лучия своего будущего супруга.
  - О, мой дорогой! - причитала она. - Как вы себя чувствуете? Я только что узнала о вашей болезни и тут же примчалась сюда. Моё место всегда там, где будете вы! О, прошу вас, позвольте мне стать вашей сиделкой! Я с радостью посвящу вам не только дни, но и ночи, полные тоски по милому другу!
  Серж страдальчески вздохнул и закрыл глаза.
   - Дорогая моя, не нужно многословия, - деликатно вмеша-лась заботливая матушка. - Разве вы не видите, что это утом-ляет его? Бедный мальчик, он так ослабел. Зря я уехала... А теперь у меня нет ни минуты покоя. С тех пор, как я вернулась в поместье, я почти не отхожу от его постели.
  - Вы можете отдохнуть, - радостно прощебетала Юлиана. - Я побуду с графом. Обещаю, что буду терпеливо сносить все невзгоды!
  - О, милое дитя, - умилилась добрая женщина и удалилась, не без некоторой опаски оставляя больного сына на попече-ние его невесты.
  Оставшись наедине с объектом своих грёз, Юлиана подви-нулась вплотную к кровати и заботливо взяла руку графа в свою трепещущую от неземного восторга ладонь.
  - О, мой милый!..
  Серж недоверчиво и с нарастающим раздражением по-смотрел на неё.
  - Я всегда буду с вами в трудную минуту! Вы так осчаст-ливили меня этой внезапной болезнью. Ведь ваше недомога-ние это ещё один повод быть ближе друг к другу! - кузина графа в волнении сжимала пальцы Сержа. - О! Прошу вас, немедленно утолите мою печаль и закрепите наш союз своим невинным поцелуем!
  - Может быть лучше в другой раз? - с опаской спросил граф де Кави. - Я не хочу показаться вам невежливым, но ни-кто не может достоверно сказать, чем вызвана моя болезнь. А я не хотел бы стать виновником и ваших неприятностей...
  - Как может ваш поцелуй доставить мне неприятности?! - с горячностью воскликнула она. - Впрочем, быть может вы и правы! Я найду утешение в ваших объятьях!
  Юлиана порывисто бросилась к нему. Серж в ужасе от-прянул, к счастью для него, кузина не придала этому должно-го значения.
  - Вы не понимаете, какой опасности подвергаете себя, приближаясь ко мне столь близко! - возвысил голос граф. - Ни мне, ни вам неизвестно, как передаётся эта злосчастная болезнь! Тем более, это несёт опасность для вашей чести...
  Намёк был весьма двусмыслен, но Серж был готов поклясться, что Юлиана поняла его правильно. В её глазах мелькнул опасный огонёк, но она послушно отодвинулась на безопасное расстояние и, благопристойно сложив на коленях руки, стала развлекать графа глупой светской болтовнёй и свежими сплетнями, услышанными от многочисленного штата столь же недалёкой прислуги.
  Во второй половине дня Юлиану сменил граф де Коржени, который по долгу дружбы решил навестить своего приятеля и соседа, хотя сам он не выглядел вполне здоровым.
  - Распорядись-ка принести бутылку вина, - тут же сказал Андре, оказавшись у постели больного. - Треснем зелье, а то я всё ещё не могу прийти в себя после вчерашнего. Настойка господина Жака, конечно, чудо, но смешивать её с другими напитками нельзя...
  Серж судорожно вздохнул, пока де Коржени опустошал первый стакан.
  - Впрочем, - Андре перевёл взгляд на друга, - ты же не пил, а всё равно болен.
  - Увы!
  - Чем хоть ты болеешь? У тебя был врач? Что он сказал?
  - Это нервы.
  - Ты что, девчонка? Только почтенные матроны да девицы на выданье падают в нервные обмороки, - смеясь, проговорил граф, осушая ещё один бокал. - Но ты не сердись на меня. Я же просто шучу... Кстати, что там у вас было с графом Путятиным. Он исчез вместе с тобой.
  - Ничего. Мы просто поговорили...
  - Ага! Ты что, решил приударить за его сестричкой?
  - За кузиной, - поправил друга Серж.
  - За которой? За Натали или за Юли?
  Тут граф де Кави понял, что единственный его шанс на спасение, это пропустить в кругу своих друзей слух, что он ухлёстывает за Юли, а Натали ему помогает. Тем самым он обезопасил бы себя от дальнейших нападок графа Путятина и получил бы возможность свободно встречаться с N.
  - За Юли, - поспешно сказал он.
  - Любишь ты рисковать, - без особого энтузиазма сказал Андре. - Зачем же тебе понадобилась очаровательная баро-несса?
  - Ну, она как бы моя сообщница, - сбивчиво начал объяс-нять Серж. - Она помогает мне по дружбе.
  - Значит, вы друзья?
  - Да. Мы просто друзья.
  Андре просидел у де Кави до темноты, а потом отправился на поиски приключений.
  - Ты собираешься на приём у фон Ворон завтра? - поинте-ресовался граф де Коржени, уходя. - Говорят, там будет весе-ло. И это твой последний шанс на расположение мадемуазель Юли, так как бабушка отправляет её домой на следующей не-деле. Она всегда считала, что её внучка слишком хороша для нашей компании отъявленных негодяев и бессовестных мо-шенников, - усмехнулся он.
  - Я... Я пока не знаю, - заколебался Серж. - Наверное, только если мне станет лучше.
  - Как знаешь, - раскланялся граф де Коржени, прежде чем исчезнуть в дверном проёме.
  Ночь граф де Кави посвятил своим сочинениям, которые едва ли можно было назвать произведениями искусства. Едва ли они даже смогли бы передать какую-то конкретную мысль, настолько разрозненными были мысли в голове их ав-тора. От нетерпения рука его дрожала. От слабости строчки были не стройными и часто наползали одна на другую, что делало написанное совершенно нечитаемым. Часто Серж и сам не понимал, что он писал. Лишь после полуночи, пыл его слегка остыл, и мысли начали приобретать некоторую яс-ность. Тогда-то стиль его стихов стал более походить на тот классический их вид, к которому мы все привыкли. Надо сказать, что граф пробовал писать и в более экзотических стилях, но это отнимало чрезвычайно много внимания и поэтому сильно вредило общей картине написанного. Поэтому, решив сосредоточиться главным образом на содержании, автор продолжал напряжённо творить. И вот что он придумал:
  
  Нет на свете той, что стала б
  Навсегда моей судьбой
  И терпела б всё без жалоб
  И хранила б голос мой,
  Чтобы холя и лелея
  Вспоминала образ мой
  Не гуляла б по аллеям,
  А неслась скорей домой
  Лишь заслышав конский топот,
  Шорох камнев под ногой,
  И чтоб не рождался ропот,
  Нарушающий покой.
  
  
  Творческий гений "мастера влипать в неприятности" (так назвала его N ещё в ту пору, когда он ещё был незадачливым ухажёром всех без исключения дам в округе, особенно тех, которые сами охотно млели от его кошачьего обаяния), увы, не ограничился только этим. Поразмыслив ещё, он взял но-вый лист бумаги и написал:
  
  
  Я заточил себя от мира,
  В ту башню, что мрачнее всех
  Чтобы меня ты позабыла,
  Чтоб я забыл тебя и тех,
  Которых не было в помине,
  Но я создал их для того,
  Чтоб вечно прятаться за ними,
  Туда, где тихо и темно.
  Я понял, что моё сознанье
  Мне больше не принадлежит
  И вмиг оставил я скитанья
  В места, где сердце не дрожит.
  Я убежал от всех страданий,
  Что мне пророчила судьба,
  Но только разочарований
  Не избежать мне никогда.
  Я понял, что в привычном мире
  Мне больше просто места нет
  И потому я так потерян
  И жду смиренно твой совет.
  
  
  
  
  Ты, только ты меня спасла бы
  Своей улыбчивой рукой
  Моей на веки стать могла бы
  И подарила б мне покой...
  Но я не верен. В многоточьях
  Моя скрывается мечта.
  Желание моё не точно
  И в этом есть моя черта.
  Я прочертил её украдкой
  На тыльной стороне руки,
  Чем так манило к ней - загадкой.
  На сердце моём след ноги.
  Его оставил там твой взгляд,
  В нём была боль и снегопад,
  Но я не смог ту боль стерпеть
  И слушать вьюгу. С нею петь
  Прощальные слова любви,
  Что выжжены огнём в крови...
  
  
  Тут он вспомнил их встречу, когда Натали окинула его презрительным взглядом. Как она стояла на пороге огромного поместья прекрасная и величественная...
  
  
  
  Я умер и оказался на небесах
  В тот момент, когда увидел тебя.
  Ты стояла на пороге и в твоих волосах
  Шелестела прозрачностью красок весна.
  Я с тех пор я как призрак брожу по земле,
  Обречённо и жалобно воя.
  Мой корабль затонул, я остался во мгле
  Посреди одиночеств и горя.
  Я искал твои пряди в зелёной листве
  И в волнах шелковистого моря,
  Но нигде нет таких же волос на земле,
  Я без них умираю от горя.
  А глаза твои были, как пламя свечей
  И зажгли во мне странное чувство.
  Я сжёг сотни лесов и несчастных полей,
  Но в душе по-прежнему пусто.
  А лицо твоё мне напоминало луну,
  Что блистает в ночном небосклоне
  И теперь я во мраке болота тону,
  Заглушая в груди своей стоны.
  Твоя шея влекла меня в дальнюю даль
  И противиться я не пытался...
  Когда ты убрала свои плечи под шаль,
  Одиноким навек я остался.
  Голос твой для меня прозвучал как набат
  И поднял во мне бездну соблазна
  Для меня ты дороже, чем сотни наград,
  Но поверь, обречённость ужасна.
  Но увы, я словами навек обречён
  Они мне не оставили шанса,
  За мгновенье я понял, что тоже влюблён
  И не смог с этим чувством расстаться.
  
  
  
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
  
  СТОЛИЧНЫЙ ВЕТЕР НАД ДОМАМИ ПРОВИНЦИЙ.
  
  Пока граф де Кави страдал от нервных припадков и бредовых идей, жизнь в графстве шла своим чередом. Более того, тихая и спокойная жизнь местных красавиц в очередной раз подбросила им прекрасный шанс блеснуть своими достоинствами перед приезжим ценителем прекрасного. Впрочем, на этот раз приезжий господин был вовсе не посторонний. Барон фон Мафон был родом из такой же деревеньки, как и та, в которой происходят описываемые мной события. Много лет назад его семья переехала на эти земли и прочно осела на добротной ниве. Здешняя земля была благосклонна к своим завоевателям, и бароны вскоре стали одними из самых богатых помещиков в графстве. Поместье их процветало до тех пор, пока старый барон не получил большое наследство от дальнего родственника - сводного брата мужа двоюродной сестры, у которого по счастливой случайности не осталось более ни одного близкого человека. Бедняга умер, оставив после себя кучу долгов и богато обставленный дом в столице. Барон по долгу чести оплатил все издержки кредиторам покойного, а дом со всей его обстановкой отписал своему единственному сыну. Молодой человек, до тех пор отчаянно скитающийся по свету в поисках знаний и приключений, с радостью переселился в новый дом. Он сразу стал жить на широкую ногу и сам понимал, что живёт не по средствам, но не мог уронить своего достоинства в глазах многочисленных знакомых. Чтобы не продавать редчайшие предметы интерьера, ему приходилось раз в полгода, а именно перед каждым сезоном, приезжать в поместье отца и клянчить у последнего деньги. Это длилось довольно долгое время. Старый барон сквозь пальцы смотрел на разгульную жизнь любимого отпрыска и потакал всем его капризам, надеясь на то, что со временем, тот образумиться. К несчастью, молодой повеса ни в какую не собирался учиться уму разуму, а отец его вскоре серьёзно заболел. Он не мог более уделять делам поместья столько же времени, сколько и раньше. Ему пришлось нанять управляющих. Но как водиться, некоторые люди сочли для себя возможным нажиться на чужом горе. Барона стали обманывать и дела его заметно ухудшились. Впрочем, для соседских девчонок это было только на руку, так как теперь его молодой сын стал бывать в поместье отца намного чаще и задерживался надолго.
  Алекс фон Мафон в глазах почтенных матрон был весьма завидный жених. Знатное имя делало ему немало чести, а перспектива переезда в столицу - почти неотразимым. Вдо-бавок ко всему, молодой барон обладал безупречными мане-рами светского человека и занимал дам приятной и ни к чему не обязывающей беседой. Он мог говорить часами и не ска-зать ничего существенного. К тому же, барон был недурён собой. Одним словом, как только этот столичный повеса, по-являлся на пороге отчего дома, он тут же становился самым значительным человеком во всём графстве. Каждая матушка, имевшая хотя бы одну незамужнюю дочь, мечтала заполучить барона к себе в гости. Но, в тоже время. Каждый, не столь примечательный воздыхатель, искал случая вызвать столичную знаменитость на дуэль за поруганное достоинство своей избранницы. Впрочем, Алекс ко всем оставался одина-ково холоден и равнодушен, но женское общество необычайно ценил, не взирая на их возраст и семейное положение. Поэтому, как только у него появилась свободная минутка, он тут же отправился с визитом в поместье фон Ворон, где, как известно, женского общества всегда хватало с лихвой. Разумеется, нанеся визит вежливости всем без исключения дамам в поместье, барон не мог не получить приглашения на предстоящий приём. Самым любезнейшим образом поблагодарив очаровательных хозяек дома, Алекс заверил их, что непременно придёт. И слово своё он намерен был сдержать...
  
  Шевалье Рыбаков не скрывая своего раздражения, одевал-ся перед огромным зеркалом. Его всё выводило из себя уже с самого утра, когда он узнал, что в графство имел наглость вернуться его сосед - барон фон Мафон. Не было никакой надежды на то, что сегодня вечером он не появится на приёме у графа Путятина.
  - Какой лучше, тёмно-красный или фиолетовый? - спросил шевалье у маркиза де Сада, который сидел чуть поотдаль и с обречённым видом наблюдал за своим товарищем.
  Марат был одет как обычно. Ему не было никакого резона наряжаться на предстоящее торжество, потому как в отличие от своего друга, он прекрасно понимал, что все взгляды сего-дня будут обращены только на вновь прибывшего. Портить понапрасну свой единственный парадный костюм, у маркиза не было никакого желания, ведь (как мы уже говорили), он был человеком практичным. Зато Марат находил для себя ка-кое-то мрачное удовольствие в том, чтобы наблюдать, как тщетно наряжаются другие.
  - Андре сказал, что де Кави сегодня придёт в камзоле цвета свежего огурца, - совершенно некстати ляпнул маркиз де Сад.
  - Де Кави, - презрительно фыркнул шевалье. - Ещё одна кость в горле! И чего только не сидится этому слабонервному чучелу в тёплой постельке со своей заботливой невестой?! Кстати, это правда, что он подбивал клинья к Натали?
  Марат всё также задумчиво пожал плечами.
  - Говорят, что он хочет приударить за её кузиной, - озвучил он упорно ходящие слухи. - Впрочем, похоже, что баронесса хочет ему в этом помочь. Они вроде как друзья...
  - Ха! Друзья! Как же! - ещё более раздражаясь, бесился Рыбаков. - Нужно быть полным идиотом, чтобы предлагать дружбу хорошенькой женщине. Хотя... Я ещё разберусь и с ним, и с его гнусными намереньями!
  Тут лицо шевалье омрачилось ещё больше:
  - Эх, знать бы только, сколько денег нужно этому замор-скому хлыщу! Я бы сам их собрал, лишь бы этот мерзавец поскорее убрался отсюда! - в исступлении воскликнул он.
  - Друг, половина женихов графства думают точно также! - усмехнулся Марат. - Будь ваш соперник поумнее, то он бы уже давно сколотил себе состояние, наживаясь на таких как ты - влюблённых дураках! Клянусь честью, на его месте я бы именно так и сделал!
  Рыбаков был настолько раздосадован, что на него даже не произвело впечатления это последнее бесцеремонное замеча-ние. В былые времена, он, по меньшей мере, должен был бы вызвать маркиза на дуэль и заколоть его, но теперь шевалье только устало отмахнулся.
  - Всё равно! - вздохнул он и отдал предпочтение красному, так как думал, что хотя бы своей яркостью, он отвлечёт часть внимания от докучного барона фон Мафон.
  
  На балу, конечно же, присутствовали все сливки местного общества. Входившему в огромные залы поместья фон Во-рон, сразу же бросалось в глаза всё великолепие этого могу-чего строения. Валери, сияя от переполнявшей его гордости, встречал гостей у входа, не упуская ни одного случая опустить комплимент красавице помоложе. Впрочем, в этот вечер прелестницы, которых даже условно нельзя было принять за красавиц, и те выглядели по-особенному. Причина крылась, разумеется, в Алексе фон Мафон, который уже собрал вокруг себя кружок восторженных слушательниц и развлекал их шутливым описанием последних столичных мод. Но Валери не было до этого решительно никакого дела, и поэтому он отвешивал плоские комплименты всем без исключения женщинам, которые были моложе его собственной жены. Последняя, как верная хозяйка, заботилась о благополучии гостей, в особенности о состоянии их желудков.
  И хотя молодой приезжий барон стремился ублажить всех дам, старавшихся поговорить с ним, он, время от времени, считал себя обязанным приглашать на танец Натали. Объяс-нялось это скорее всего тем, что она была своего рода хозяй-кой этого дома и общение с ней было ему особенно приятно.
  - Должен сказать, - с лёгкой улыбкой начал Алекс, в оче-редной раз закружив баронессу в туре вальса, - здешнее об-щество, хотя и провинциальное, но нравится мне куда больше столичного.
  - В таком случае, почему бы вам не остаться здесь? - по-интересовалась N, не без некоторой доли лукавства.
  - Я бы остался... Если бы вы проявили хоть чуточку боль-ше внимания к моей скромной персоне! Вы с каждым годом всё больше хорошеете, Натали. В этот мой приезд я едва вас узнал! Держу пари, эта перемена вызвана любовной интриж-кой с одним из ваших постоянных поклонников! Я прав?
  - И да, и нет, - уклончиво ответила та.
  - Вы меня интригуете! Кто же этот счастливец?
  - Вы его знаете, - опять улыбнулась Натали.
  - Хм... Я слышал, что вы собираетесь замуж за шевалье Рыбакова, но он не кажется мне серьёзным кандидатом в ва-ши спутники жизни.
  - Почему же?
  - Как вам сказать?! Он напоминает мне мавра, как их изображают в книгах. У него чересчур собственнические наклонности, а такой редкий бриллиант, каким бесспорно является ваш ум, не должен обладать один человек. Вы должны всегда блистать в обществе, исчезая на время только для того, чтобы потом вспыхнуть с новой силой. Вы как солнце, столь же прекрасны и ослепительны!
  - Вы просто бессовестно мне льстите! - кокетливо подмиг-нула она барону и вдруг, взгляд её выхватил из проносящейся мимо толпы гостей, искажённое яростью, бледное лицо графа де Кави.
  
  Когда Серж и Андре приехали на приём, бал уже был в са-мом разгаре. Граф де Коржени, как и все молодые люди, при-сутствовавшие в зале, были немного раздражены из-за появ-ления барона фон Мафон и царящим вокруг него ажиотажем. Но граф де Кави, не в пример остальным, тяготился только присутствием своей невесты Юлианы на этом вечере, а также своими перед ней обязанностями. Впрочем, от всех обязанно-стей его вскоре освободил, Валери, который, не без основа-тельно решил, что кузина графа де Кави самая очарователь-ная дама на сегодняшнем балу. Барон фон Ворон, не взирая на свой преклонный возраст и статус почтенного семьянина, временами считал для себя необходимым приволокнуться за смазливенькой девчонкой. Именно это он и решил осущест-вить сейчас, но без особого успеха. В это время Серж, поль-зуясь тем, что его наречённая избранница занята измышле-ниями тактичных отказов настойчивости Валери, отправился на поиски баронессы. Но он отнюдь не был обрадован, уви-дев, как она танцует со злосчастным столичным хлыщом.
  
  - Этот нахальный прилипала собрал вокруг себя всех хорошеньких женщин! - жаловался Андре. - Это просто какой-то кошмар!
  Граф де Кави мало прислушивался к сетованиям друга, хотя в данном случае, был целиком на его стороне.
  - Ты только посмотри! Он даже с Натали успел потанцевать! Что уж и говорить о твоей маленькой Юли. Го-ворят, она уже была его партнёршей три раза!
  - Я сильно разочарован, - счёл нужным вставить Серж. - Оказывается, у неё отвратительный вкус!
  - Не то слово! - одобрительно крякнул де Коржени. - Этот фон Мафон просто столичное пугало! Непонятно только, что все в нём находят. Ведь по существу, у этого оборванца кро-ме связей и дома в городе ничего больше нет!
  - Моя бабуля говорит, что в этот раз, он приехал сюда, чтобы жениться, - робко вставил де Щес, воспользовавшись паузой в разговоре.
  - Да что ты? И на ком же? - тут же заинтересовался Андре.
  - Бабуля считает, что его избранницей может стать Натали фон Ворон. Она говорит, что он уже давно к ней присматри-вается, - воодушевлённо продолжал де Щес.
  От всего услышанного у Сержа помутился рассудок. Он не мог поверить в то, что баронесса фон Ворон может уехать из этих мест так далеко, что он больше никогда её не увидит. Мысль о том, что N может просто выйти замуж и остаться в графстве, почему-то пугала его гораздо меньше.
  Граф де Кави, видя, что на него более не обращают внима-ния, незаметно отошёл от беседующих. Вальс уже кончался, и Серж решительно направился в сторону танцующих.
  - Могу я пригласить вас на следующий танец? - немного более резковато, чем требовали приличия, спросил он.
  Натали вопросительно посмотрела на него, а Серж, не да-вая опомниться ни ей, ни её везучему партнёру, быстро за-кружил баронессу, незаметно уходя подальше от света и Алекса фон Мафон.
  - Быстро же вы нашли себе новую жертву, - укоризненно сказал он, после долгого молчания, которое сама Натали не спешила нарушать.
  - Это вы говорите мне? - искренне изумилась она. - Какое вам дело до того, с кем я танцую, если для вас я только со-общница в деле соблазнения моей несчастной кузины Юли?!
  - Почему же вы считаете её несчастной? Мне кажется, она сама стремиться к тому, чтобы её соблазнили.
  - Вы бесчестный негодяй! Ни одна девушка, как бы она не вела себя до свадьбы, не заслуживает того, чтобы её учили таким гнусным способом! Я вам не помощница!
  - Я вас ни о чём и не прошу! - огрызнулся Серж, совер-шенно теряя голову. - Я просто не хочу видеть вас с НИМ!
  - Что?!?
  - Я не хочу, чтобы вы с ним танцевали! - повторил он уже намного спокойнее. - Если вам непременно так хочется тан-цевать, то я к вашим услугам.
  - А вам не приходит в голову, что мне совсем не доставля-ет удовольствия танцевать с человеком, который собирается обесчестить мою кузину?
  - Танцуйте с вашим братом, с дедом, с шевалье, наконец! С кем угодно, но только не с ним!
  - Да в чём дело?
  - Он может быть опасен для вас, - соврал Серж, стараясь взять себя в руки.
  - И это говорите мне вы?! - саркастически усмехнувшись, бросила Натали и поспешно пошла прочь, опасаясь, как бы граф де Кави снова не пригласил её на танец.
  
  - Значит это правда? - сокрушённо спросила Ирен, подло-вив Сержа после того, как он оставил сияющую счастьем Юли.
  - Увы, - развёл руками тот.
  За сегодняшний вечер он уже так часто подтверждал слухи о себе, заботливо распространяемые им самим, что сам в них почти поверил. К тому же, он считал мадемуазель Юли весьма неплохой мишенью для своих чар, а Натали... О ней Серж вообще старался не думать. Поэтому, пользуясь тем, что Юлиана всё ещё была во власти барона фон Ворон, и стара-тельно не замечая её отчаянных взглядов, умоляющих о по-мощи, граф де Кави заботливо окружал вниманием миниа-тюрную кузину баронессы. От такого поворота событий Юли была на седьмом небе, а сам Серж чувствовал себя настоя-щим мерзавцем.
  - И Натали помогает вам в этом? - с ужасом продолжала допрос Ирен.
  - Ну, я надеялся заручиться её поддержкой. Ведь вы же по-нимаете, что в этом деле сложно обойтись без посредников, - равнодушно пожал плечами де Кави. - Но, разумеется, ваша ошибка не делает вас в моих глазах менее привлекательной. И, на будущее, прошу вас, не стоит никому рассказывать о наших встречах с баронессой. Я бы не хотел скомпрометиро-вать её, тем более, что у меня нет для этого ни одного повода.
  - Конечно, вы можете целиком на меня положиться, - с со-вершенно разбитым видом прошептала она.
  - А может быть, вы сами согласились бы помочь мне в этом деле? - полностью довершая образ бездушного негодяя, поинтересовался Серж, уже заранее зная ответ.
  - Благодарю за доверие, но, боюсь, что я не так хорошо знаю мадемуазель Юли, чтобы взять на себя такую ответст-венную роль, - сказала Ирен.
  
  К концу вечера граф де Кави чувствовал себя совершенно разбитым. Оказалось, что строить из себя злодея намного тяжелее, чем могло показаться в начале. А тут ещё на-зойливая кузина Юлиана как клещ вцепилась ему в плечо и начала нудную повесть о том, как ей было тяжело отбиваться от бесцеремонных нападок Валери фон Ворон.
  - О, мой дорогой! Вы не представляете себе, какой это был ужас! - вопила она в самое ухо Сержу. - А вы были совершенно равнодушны к моим страданиям! Почему вы не спасли меня?
  - Я не видел в этом необходимости. По-моему, вы пре-красно провели время, - попытался отмахнуться граф.
  - Что?! Да вы просто чудовище! Как вы можете так гово-рить? О, вы разбили мне сердце! - Юлиана попробовала пус-тить слезу, но видя, что Серж на неё не смотрит, передумала. - Уж кто веселился на балу, так это вы! Изменник! Или вы думаете я не видела, что вы весь вечер увивались за этой крошкой Юли?
  - Вы сами принудили меня к этому.
  - Я?! - от возмущения она чуть ли не в первый раз в жизни, не могла найти слов. - Да как вы смеете?
  - Ну, вы же сами мило флиртовали с Валери фон Ворон. Что мне ещё оставалось делать? - врал без запинки граф де Кави.
  - "Мило флиртовала"? Да вы должно быть ослепли? Я го-това была кричать от отчаяния, но мне не хотелось устраи-вать скандал, хотя он этого и заслуживает.
  - А мне показалось, что вам было приятно его внимание.
  - В своём ли вы уме, дорогой граф? Как вам только в голо-ву могли прийти такие гнусности?
  - Ну, так мне показалось. Если я был не прав, прошу по-корнейше меня простить. Это всё от того, что я слишком сильно люблю вас.
  - О! Мой Серж!.. - растроганно пролепетала девушка, ещё теснее прижимаясь к своему избраннику.
  Юлиана была довольно истеричной дамой, и технику убаюкивания нервов невесты Серж освоил уже давно. Он мог сказать ей что угодно, с какой угодно интонацией. Всё недостающее она домысливала сама. Благодаря этому ловеласу-жениху многое сходило с рук, так как богатое во-ображение кузины было готово оправдать любой его поступок, если он только проявлял к ней интерес.
  
  Отвезя Юлиану домой, граф де Кави уже через полчаса оказался в прохладной тишине своей спальни. Только тут он понял, как сильно измотал его этот вечер. Серж, не раздева-ясь, повалился на кровать. Мысли путались в его воспален-ном уме, чувства находились в полном смятении. От нахлы-нувшего на него отчаяния, графу вдруг захотелось запла-кать...
  Последняя мысль его была о том, как прекрасна была сего-дня Натали, даже с той маской презрительной холодности, которую она каждый раз надевала на себя, стоило ему только оказаться рядом.
  Сон его был тяжёл и беспокоен.
  
  В поместье фон Ворон наоборот царило радостное ожив-ление. Все были рады тому, что Алекс фон Мафон на балу уделял особое внимание Натали. Ну, почти все... Нинель фон Ворон, которая всегда была всем недовольна, особенно, если это казалось благополучия семейства Валери, в этот раз была огорчена ещё больше. Её поражало то, как хладнокровно говорила её внучка об Алексе и как она весь вечер, не отрываясь, следила за этим проходимцем - графом де Кави. Маркиз де Сад был раздосадован тем, что умудрился окончательно испортить своё повседневное платье. Мадемуазель Ирен была разочарована в своих лучших чувствах к Сержу, а граф Путятин был раздражён общим переполохом.
  - Ах, Натали, оказывается, он такой мерзавец! - всхли-пывая, причитала несчастная жертва обмана. - Как же ты была права в самом начале! Почему я только тебя не послушала?
  - Ну, не стоит так сильно убиваться! - утешала её баронесса. - Подумай, ведь он того не стоит. Правда, он же настоящий гнус!
  - Ах, если бы на меня обратил внимание такой же прекрас-ный молодой человек, как Алекс фон Мафон, - мечтательно вздохнула Ирен. - Как же тебе повезло!
  - Это простое совпадение, - отмахнулась N. - Уверена, что в следующий раз он непременно будет танцевать только с то-бой.
  - Я не об этом... Ты такая везучая! К тебе же все сватают-ся. И барон и граф, и маркиз, и даже шевалье... А я так и ос-танусь одна одинёшенька!
  - Конечно, нет! - возмутилась Натали. - Что за вздор! Тем более, они сватаются не ко мне, а к моему состоянию, а у тебя есть прекрасная возможность выйти замуж за человека, кото-рый тебя действительно любит.
  - Ага. Только что-то его пока нет...
  - Он ещё появится. Вот увидишь, - ободряюще улыбнулась она.
  - Но ведь господин Алекс говорил мне...
  - Я тебе гарантирую, что как только ты перестанешь слу-шать пьяный бред господина Алекса, у тебя тут же всё нала-дится.
  - Ты так думаешь? - с сомнением в голосе переспросила Ирен.
  - Я знаю.
  - Вот бы это был Алекс фон Мафон. Он такой обаятель-ный, что я бы завтра же, не раздумывая, вышла за него за-муж!
  Натали устало вздохнула. Конечно, мадемуазель Ирен бы-ла неисправима. Но пусть уж лучше она проживёт всю жизнь, мечтая о ком-то нереальном, чем будет убиваться из-за всяких бесчестных мерзавцев.
  
  В спальне баронессу уже поджидала Татти. Конечно, она не могла спать, когда в доме происходили такие важные события. Разумеется, она следила за всем происходящим и уже всё знала и даже имела своё собственное мнение.
  - Ну, - насупившись, начала она, как только Натали появи-лась на пороге. - Что тебе сказал Серж де Кави?
  Баронесса уже устала удивляться осведомлённости этого ребёнка и поэтому только обречённо вздохнула, принимая допрос кузины, как неизбежное зло.
  - Сказал, чтобы я держалась подальше от Алекса...
  - Ага! - радостно воскликнула графиня. - А ещё что?
  - Что он хочет, чтобы я помогла ему очаровать Юли. Те-перь, я могу лечь спать?
  - Это всё? - несколько разочарованно протянула Татти. - А что он сказал по поводу ваших отношений?
  - Какие ещё отношения?! - простонала N, обессилено опускаясь на стул. - Он сказал, что мы просто друзья.
  - А как он тебе вообще... Нравится?
  Натали задумалась.
  - Ну... Я, конечно, не могу сказать, что он противный, но... какой-то он студенистый. Как желе.
  - Как это? - не поняла та.
  - Ну, он колеблется как желе, которое неаккуратно несут на блюде, - пояснила свою мысль баронесса.
  - Но общее впечатление производит благоприятное? - лу-каво улыбнулась Татти.
  - Ну... может быть... иногда... Наверное, если бы он не был таким мошенником, он мог бы понравится...
  Маленькая кузина удовлетворённо кивнула и направилась к двери.
  - Я так и думала... Спокойной ночи! - добавила она, исче-зая в темноте коридора.
  
  Тщательно продуманный план графини рухнул из-за обдуманных действий Сержа. Её соперник оказался сообразительнее, чем она предполагала вначале, только несколько труслив. Татти своим не по-детски сложенным умом понимала, что граф де Кави и сам уже запутался в бесконечной цепи своих перестраховок. Но в одном она была уверена на сто процентов.
  "Ха! Просто друзья! Как бы ни так! Уж я-то выведу тебя на чистую воду!" - коварно ухмыляясь, думала графиня, как ни в чём не бывало, укладываясь спать.
  
  
  
  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
  
  НЕВЫНОСИМЫЕ ТЕРЗАНИЯ ЖЕЛЕОБРАЗНОГО ТИПА.
  
  Утром Серж почувствовал себя ещё более больным, чем был накануне. Мысли его смешались в один бесформенный ком и это сильно его раздражало. Он прекрасно помнил события прошлого вечера. Особенно счастливое лицо Натали, когда она танцевала с Алексом.
  "Как по-дурацки всё получилось! - с досадой подумал граф де Кави. - Да ещё этот несчастный барон! Зачем он только приехал сюда?"
  Как обычно, после обеда появился граф де Коржени, стра-дая от головной боли и похмельного синдрома, но полный свежих новостей и последних сплетен.
  - Представляешь себе? - самодовольно ухмыльнулся он, откидываясь на спинку удобного кресла. - Говорят, что пред-стоящая свадьба Мафона и Натали, дело уже почти решённое. Все незамужние дамы в округе, которые имели особые виды на барона, теперь кусают локти от отчаяния.
  - Свадьба? - не уловив смысла сказанных слов, переспро-сил Серж.
  - Да, - сияя, подтвердил тот. - А это значит, что вскоре твоя крошка Юли опять приедет в поместье! Ты что не рад? Серж! Серж! Что с тобой?!
  
  - Что ты с ним сделал?! - услышал граф де Кави сры-вающийся голос своей матери. Он доносился как будто из другой комнаты, хотя Серж понимал, что разговаривают у его постели.
  - Я не знаю, - растерянно оправдывался Андре. - Мы просто разговаривали... И вдруг... я никак не мог ожидать... Я ничегошеньки не делал!
  - Ты чем-то расстроил его! - укоризненно продолжала графиня. - Бедный мальчик, он такой впечатлительный! Ну, неужели, совсем нельзя было быть более внимательным при выборе тем для разговора?
  - Мы говорили о Юли...
  - Это внучка Мишель фон Ворон? Милая девушка, но, по-хоже, что её бабушка готовит ей большое будущее, никак не связанное с этими местами. Я слышала, что к ней сватается один очень знатный молодой человек...
  - Серж влюблён в неё.
  - Какая ерунда! У него есть прекрасная невеста, с чего бы ему влюбляться в кого-то ещё?!
  - И, тем не менее, уверяю вас, что это так. И когда он... упал в обморок... мы говорили о ней.
  - Быть такого не может! Я поговорю с ним об этом, как только он придёт в себя. А пока прошу... никаких посеще-ний. И передайте остальным...
  Как только в комнате стихли звуки удаляющихся шагов, Серж нашёл в себе силы подняться. Взяв со стола перо и бу-магу он, с горькой усмешкой на губах написал несколько строк и запечатал их в конверт, неразборчиво надписав на нём: "Натали фон Ворон".
  
  Утром, как только это стало возможным, маленькая не-сносная кузина баронессы, как обычно, с криком и воплями ворвалась в спальню последней. На сей раз в руках этого чу-довища был всего лишь один маленький конверт. Тут же проснувшись, Натали облегчённо вздохнула, увидев ношу графини. Случалось, что младшая сестра притаскивала ей в комнату с утра пораньше и более неприятные вещи, чем просто безобидные листки бумаги. Впрочем, о том, насколько они были безобидны, ей довелось узнать несколько позже.
  
  Дорогая Натали! Слышал о ваших планах. Поздравляю с предстоящим за-мужеством, искренне надеюсь, что оно будет удачным.
  Граф де Кави.
  
  P.S. - А всё-таки, вы меня не послу-шались, когда я предупреждал Вас дер-жаться подальше от этого типа. Теперь же прощайте...
  Ваш Серж
  
  - Ну, и что это такое? - в полнейшем недоумении спраши-вала Натали свою маленькую кузину.
  - Письмо, - просто заключила Татти. - Что-то не так?
  - Как это понимать?
  Графиня Путятина быстро пробежала письмо глазами и хитро усмехнулась.
  - Думаю, что он и сам толком не знает, зачем он это на-писал.
  - А что мне прикажешь с этим делать?
  Некоторое время девочка задумчиво смотрела на баронес-су.
  - Я всё никак не могу определиться, что мне с вами делать, - наконец, выдала она. - Толи вас сближать, толи наоборот. Даже не знаю, что для вас будет наиболее ужасным.
  - О чём это ты?
  - О тебе и графе де Кави.
  - И что, ты думаешь, что между нами может быть что-то кроме дружбы? - старательно делая равнодушный вид, поин-тересовалась N.
  - А почему бы и нет?
  - Но ведь он сам настаивает только на дружбе, - упорство-вала баронесса.
  - Конечно, что же ему ещё делать?!
  - Хочешь сказать, что он говорит совсем не то, что думает?
  - А ты сама-то как думаешь? - улыбнулась несносная гра-финя. - В общем, я пошла. Мне нужно проверить, как пожи-вают мои подопечные. Вчера мы с Сержем поймали несколь-ко лягушек...
  - Подожди. А что мне делать с письмом?
  - Ну... напиши, что благодарна за наилучшие пожелания и надеешься на их скорое воплощение в жизнь. Посмотрим, что из этого выйдет.
  Как только за кузиной закрылась дверь, Натали послушно села за письменный стол. Она была приведена в полнейшее изумление дерзким посланием графа де Кави на следующий день, после приёма. Это послание, которое Серж вовсе не со-бирался отправлять, было обнаружено у постели больного его заботливой мамашей, и она, желая хоть чем-то угодить сыну, послала гонца в поместье фон Ворон, не дожидаясь пробуждения автора. У ворот нарочного перехватила шустрая графиня Путятина и собственноручно доставила послание в руки Натали. Так оно оказалось на письменном столе N.
  - Что будет? Что будет? Да ничего не будет! С чего бы чему-то быть, если он считает меня только другом?! - задумчиво бормотала она, начиная ответное письмо.
  
  Граф де Кави,
  Благодарю Вас за Вашу любезность и ис-кренне надеюсь, что предрекаемые Вами по-желания в точности сбудутся в самое бли-жайшее время.
  Что же касается Вашего бесцеремонного предупреждения о достопочтенном бароне фон Мафон, то не вижу никакой угрозы для себя в том, чтобы наконец-то выйти замуж. Думаю, что и Вы тоже последуете моему доброму примеру.
  Искренне Ваш друг
  Натали фон Ворон.
  
  P.S. - Не забудьте прислать нам с Алек-сом приглашение на Вашу свадьбу.
  
  Серж читал и снова перечитывал расплывающиеся строки, мучительно стараясь понять их смысл. Когда же ему это на-конец-то удалось, он побледнел ещё больше и обессилено от-кинулся на подушки.
  "Всё кончено! - обречённо подумал он. - Как можно было внезапно стать таким безумцем? Как я мог так легко открыться ей в своих чувствах, да ещё тогда, когда она мечтает выйти замуж за этого столичного щёголя?! Зачем?! Ох, зачем я только написал ей письмо? В каком ужасном помрачении рассудка я тогда пребывал!?! Ну, она конечно, тоже хороша... - граф бросил ещё один взгляд на письмо, написанное любимой рукой. - Надеется, что мои пожелания скоро сбудутся! Как бы ни так! Не видит никакой угрозы в предстоящем замужестве? Ну, разумеется! Разве для неё в тягость навсегда покинуть эти места и переселиться в далёкую столицу с этим засахаренным франтом? Какой же я дурак! Что же мне теперь делать?"
  
  "Неужели я для неё всего лишь друг? - продолжал раз-мышлять он во время бессонной ночи, проведённой в беско-нечных метаниях по кровати и в измышлении коварных пла-нов соблазнения баронессы фон Ворон. - Да нет, не может быть! Должно быть, это она сказала назло мне. И всё-таки, что-то здесь не так! Только я никак не могу понять что!"
  В конце концов, он поднялся и принялся за очередное письмо и вот, что у него вышло:
  
  Уважаемая Натали,
  Я угнетён и обескровлен Вашими бес-человечными словами. Угнетён сознанием того, что Вы видите во мне Вашего не-доброжелателя. И обескровлен Вашими жестокосердными словами. По-вашему, мы можем быть "просто друзьями", после всего, что было?..
  
  Ваш несчастный
  Серж де Кави.
  
  Когда ранним утром графиня Путятина влетела в комнату Натали, размахивая вышеприведённым письмом Сержа, ба-ронесса ещё спала. Но, как известно, с её маленькой кузиной спорить было бесполезно, и если она настаивала на том, что нужно немедленно встать и читать принесённое ею письмо, то приходилось вставать и читать...
  - Что это такое? - сонно пробормотала N, с недоумением вертя в руках конверт.
  - Это то, что тебе нужно немедленно прочитать! - торжест-вующе заявила Татти.
  - Понятно, - кивнула та. - А зачем?
  - Чтобы узнать истинные чувства Сержа, - пояснила ма-ленькая кузина.
  - Ладно, - пробормотала баронесса, закрывая глаза.
  Она тут же повалилась назад на подушку и мгновенно ус-нула.
  Графиня покачала головой и направилась к выходу. За-крыв за собой дверь, она не удержалась и топнула ногой, да-вая выход собственной ярости.
  
  "Хм... хм... хм..."
  Натали слегка пошевелилась под одеялом, стараясь пой-мать сон, который уже был готов улетучиться из-за этого не-приятного звука.
  "Хм!"
  "Нет, наверное вздремнуть больше не удастся, - обречённо подумала N и перевернулась на другой бок. - Откуда только доносится этот отвратительный звук?"
  Тут она вспомнила, что ни свет, ни заря Татти принесла ей очередное письмо Сержа, которое (в этом Натали нисколько не сомневалась) было наполнено очередной порцией безумных бредней. Баронесса осторожно пошарила рукой под одеялом, но ничего не обнаружила. Тогда она нехотя приподнялась на локте и посмотрела вокруг...
  Прямо посередине комнаты в выжидательной позе стоял граф Путятин и в упор смотрел на кузину.
  - Итак, - едким тоном начал он, и Натали тут же поняла, что случилось что-то неладное и ей от этого не поздоровить-ся, - может ты объяснишь мне, что происходит?!
  - А что происходит?
  - Это я хотел бы узнать у тебя, моя дорогая сестрёнка, - усмехнулся граф. - Почему, не смотря на мой чёткий запрет ты всё ещё продолжаешь связь с Сержем де Кави?!?
  - Я ничего не продолжаю!..
  - Да неужели? Кого ты пытаешься обмануть, моя дорогая? Или ты скажешь, что это письмо от кого-то другого? - ехидно спросил он, показывая ей злосчастное письмо.
  Натали скрипнула зубами от досады, но ничего не сказала.
  - Не это ли драгоценное послание принесли тебе сегодня утром? - продолжал допрос граф.
  - Да. Граф де Кави пишет мне какие-то дурацкие письма и только правила этикета заставляют меня отвечать ему...
  - В самом деле? - деланно удивился Димити. - Именно по-этому я обнаружил тебя спящей в обнимку с этим, по твоим словам, ненавистным письмом?
  Баронесса в очередной раз мысленно отругала себя за бе-залаберность, которая стала причиной небезосновательной нападки со стороны графа Путятина.
  - Это просто случайность, - попыталась выкрутиться она, хотя прекрасно понимала, что цепкий ум Димити уже давно проанализировал все одному ему известные факты и принял решение относительно их с Сержем участи.
  - Ну, разумеется! В том, что это письмо не первое, меня убеждает его содержание...
  "НЕТ! - ужаснулась N. - Неужели он прочитал это дурац-кое письмо?!?"
  - И ты знаешь, здесь есть очень любопытные обороты ре-чи...
  - Заранее говорю, что я не несу ответственности за то, что мог написать этот ненормальный! - перебила кузена Натали.
  - Я не об этом! - спокойно улыбнулся граф, и это было страшнее вспышки его необузданного гнева. - Не будешь ли ты столь любезна, истолковать одну интересную фразу?
  Баронесса ждала продолжения с обречённостью человека, готового ко всем превратностям и поворотам судьбы. Един-ственное, что она точно знала, это было осознание того, что при первой же встрече, она немедленно убьёт Сержа де Кави.
  - В числе всего прочего, наш добрый друг соизволил напи-сать: "По-вашему мы можем быть "просто друзьями", после всего, что было?" - прочитал граф и вопросительно уставился на кузину. - Что же это было между вами, что мешает ему ос-таться с тобой "просто друзьями"? А? Отвечай!
  - Я не имею не малейшего понятия о том, что имеет в виду этот сумасшедший, - раздражённо воскликнула Натали.
  - Правда?! - иронично ухмыльнулся Димити. - И, конечно же, это не имеет никакого отношения к тому, что вы катались полночи в своём преступном одиночестве?!
  - Ты мне не веришь? Но почему? Я правда не знаю, что подразумевает этот наглец! Он забрасывает меня дурацкими письмами уже несколько дней и если бы не твоя сестра, то я бы ни за что не стала ему отвечать!
  - Ага! Теперь, значит, во всём виновата моя сестра?! Что же она тебе сказала?
  - Ну...- замялась баронесса, прикидывая реальность угроз своего кузена. - Она уговорила меня ему ответить, когда он прислал какую-то бредовую записку сразу после бала в нашем доме. Ей сильно хотелось узнать, чем это может кон-читься.
  - Да. Мне это тоже чрезвычайно интересно, - кивнул граф. - Имей в виду, чтобы не связывало тебя с графом де Кави, я настоятельно советую прекратить это немедленно!!! А ина-че...
  Он сделал театральную паузу, и уже направляясь к двери, небрежно добавил:
  - Иначе, я сам это прекращу, но только своими методами, - граф чуть задержался напротив огромного зеркала и, окинув последним взглядом комнату, сказал уже более скучающим тоном:
  - Как будет развиваться эта история дальше,... решай сама.
  За кузеном закрылась дверь, а N всё ещё пребывала в бе-шенстве.
  "Болван! Тупоголовая креветка! Мерзкий слизняк! Да кто он такой, чтобы писать мне такие письма?! - раздражённо думала она, одеваясь. - Кем возомнил себя этот недоделан-ный Казанова? Пора проучить этого недоумка! Подумать только! Из-за этого ссохшегося краба я должна выслушивать наставления своего брата!? Ну, я тебе ещё покажу! Негодяй! Тупица! Бабник!"
  Не спускаясь вниз к завтраку, Натали села за написание ответного письма, которое должно было положить конец всем притязаниям со стороны несносного графа де Кави. К величайшему удивлению баронессы, её никто не побеспоко-ил. Видимо, граф Путятин позаботился о том, чтобы у его ку-зины было достаточно времени для того, чтобы хорошенько обдумать все вопросы задетые их утренней беседой. Впро-чем, N не слишком долго задавалась этим вопросом и, как только послание было запечатано и передано верному гонцу, она, как ни в чём не бывало, отправилась по своим обычным утренним делам.
  
  Чего не скажешь о графе де Кави, который как безумный ждал посланца из поместья фон Ворон.
  Наконец-то после полудня письмо попало в руки Сержа. Дрожа от нетерпения, больной ослабевшими пальцами разорвал непослушный конверт и как безумный принялся глотать написанные строки:
  
  Любезнейший граф де Кави!
  Весьма признательна Вам за Ваши добрые пожелания относительно моей будущей судьбы, и уверяю Вас, что ни минуты не думала о том, что Вы можете быть моим недоброжелателем. Но в очередной раз вынуждена подчеркнуть, что между нами нет и не может быть ничего кроме искренней дружбы. Меня крайне удивляет Ваша непонятная настойчивость относительно этого предмета. В конце концов, и Ваша будущая супруга, и мой жених достойны большего уважения с Вашей стороны. Более не вижу ни одного повода продолжать эту непонятную для меня дискуссию и настоятельно прошу Вас больше мне не писать.
  Ваш добрый друг
  Натали фон Ворон.
  
  Дочитав письмо до конца, граф де Кави не удержал в непослушных руках внезапно потяжелевшие листки и они тихо шурша, опустились на пол.
  Какое-то время Серж смотрел перед собой опустевшими глазами, а потом вздохнул.
  - Не видит ни одного повода... - бессвязно забормотал он. - Просит больше ей не писать... Уповает на то, что я буду более внимателен к Юлиане... О горе мне! О, Небеса! За что несу я такие нечеловеческие муки?!? О! Сколь же ещё невыносимых страданий мне придётся вынести из-за своего нелепого молчания?!?!
  Состояние его было просто ужасным.
  Впрочем, наш герой недолго страдал из-за неоправданных надежд и, проболев ещё несколько дней, преспокойно отпра-вился с визитом к своей наречённой невесте. Устав от всех превратностей судьбы, ему теперь больше всего хотелось ти-хого семейного счастья, а поэтому он решил, начисто выбро-сить из головы вредную и заносчивую баронессу, а также за-быть обо всём, что было с ней связано.
  
  А в поместье фон Ворон тем временем разворачивались драматические события...
  
  
  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
  
  СЕКСУАЛЬНЫЙ МАНЬЯК.
  
  В поместье фон Ворон жизнь текла своим чередом. Как только Натали отправила письмо Сержу, которое должно было ввергнуть его в глубокий и продолжительный транс, она и сама получила послание от любезнейшего барона фон Мафон:
  
  Доброе утро, моя ясноокая серна!
  
  Надеюсь, что Вы только что открыли глаза после сладостных сновидений, где главным героем, несомненно, пребывает Ваш покорный слуга. Шутка!
  Я слышал, что сегодня намечается бал у моих стариков. Барон надеется, что вкусив все прелести сельской жизни, я всё-таки решу остаться! И надо полагать, что эта его безумная идея, отнюдь не лишена смысла...
  Очень надеюсь на то, что Вы, с Вашими очаровательными подругами осчастливите наш дом своим присутствием! Я признаться, намерен кружить Вас в туре вальса до самого рассвета назло всем Вашим поклонникам.
  
  Вечно Ваш
  Алекс фон Мафон.
  
  Пробежав глазами торопливо написанные строки, N довольно улыбнулась. Определённо, столичный хлыщ ей нравился, а ещё больше ей нравилась реакция своих незадачливых кавалеров на нового серьёзного соперника.
  Впрочем, баронесса прекрасно понимала, что никаких от-ношений у неё с Алексом не будет и, протянув ещё макси-мум несколько лет в ожидании более достойного кандидата, ей, в конце концов, всё же придётся выйти замуж за шевалье Рыбакова. Но при одной только мысли об этом Натали недо-вольно поморщилась и пошла сообщать радостные вести ма-демуазель Ирен. Последней они были в данный момент со-вершенно необходимы, так как после злосчастных алкоголь-ных предсказаний Алекса фон Ворона, которым так и не суж-дено было сбыться, подруга баронессы находилась в более чем удручённом состоянии.
  - Бал! Как здорово! - восхитилась та, но лицо её тут же омрачилось. - Тебя пригласил Алекс и все кавалеры в округе будут ждать только танца с тобой... Я такая невезучая и со-всем никому не нравлюсь. Зачем мне туда ехать?
  - Ирен! Хватит хандрить! Конечно, ты должна поехать! Ведь если всё время сидеть дома, то так ты точно никогда не найдёшь себе жениха. К тому же, я скажу барону, что буду с ним танцевать только после того, как он потанцует с тобой, - проявила N отчаянную попытку вернуть мадемуазель Ирен к здравому смыслу.
  Усилия её не пропали даром, так как уже в следующую минуту лицо подруги просветлело, и она радостно восклик-нула:
  - Правда?! Ты, в самом деле, так скажешь?! Ой! Нужно же срочно придумать, что я одену!.. Натали! Если это возможно, не одевай, пожалуйста, красное, а то на меня никто не обратит внимания, даже, если я приду на бал голой.
  - Успокойся, - вздохнула баронесса. - Если это так важно для тебя, то я, разумеется, одену что-либо более скромное. Не могу же я допустить, чтобы ты простудилась, щеголяя в столь неподходящем наряде!
  Более радостных вестей Ирен не могла и желать. Теперь N была спокойно относительно благополучия подруги, так как на предстоящую неделю та будет занята только нарядами, ка-валерами и танцами, не зависимо от того, как закончится се-годняшний вечер.
  
  По закону мирового свинства, в жизни каждого человека, должно случаться по одному мерзопакостному событию в год. А происходить это должно именно в тот самый момент, когда ты этого совершенно не ждёшь. Возможно именно по-этому в тот самый день господин Петрус, в очередной раз, с трудом выбравшись из длительного запоя, в котором он пре-бывал почти постоянно, решил проведать своего старого дру-га и товарища - господина Жака. Несомненно было так же и то, что основной целью этого визита для господина Петруса являлось страстное желание поправить своё пошатнувшееся здоровье знаменитой настойкой своего собутыльника. Этот долгий путь, который несчастному пришлось от начала и до конца проделать пешком, так как из-за своего нищенского существования он не мог (а может и не желал) позволить себе даже наёмный экипаж, естественно, проходил через главную подъездную аллею поместья фон Ворон. По счастливой слу-чайности, он добрался до этого прекрасного места именно в то время, когда Натали вышла в сад, чтобы набрать цветов для украшения своего скромного наряда. Эту церемонию она всегда делала сама, так как это отвлекало от грустных мыслей и поднимало ей настроение. Пробираясь сквозь нередкие кусты, господин Петрус совершенно случайно увидел объект своего давнего поклонения и сознание его при этом пришло в совершеннейшее расстройство. Руки его за-тряслись, а ноги стали как ватные, но он смог взять себя в руки.
  - О! Дорогая моя! - воскликнул он, хватаясь за сердце и падая перед ней на колени. - Дайте же мне коснуться своими недостойными губами ваших пяточек! Ваша несравненная красота пьянит меня больше, чем всё вино мира! Ваш поце-луй вознёс бы меня на вершину блаженства, а ваш утверди-тельный ответ всего лишь на один единственный вопрос сде-лал бы меня счастливейшим из смертных! Поистине, мои требования по отношению к вам - ничтожны!
  Сама баронесса никак не ожидала столь подлой выходки и потому её смог привести в чувство только ужасающий вид плотоядно тянущихся к ней отвратительных лап. От пред-ставшей её глазам картины, Натали как безумная бросилась к дому. Но Петрус, окрылённый своей внезапной удачей не за-хотел так легко сдаваться и поэтому ломанулся вслед за N. Только чудом ей всё-таки удалось захлопнуть дверь прямо перед носом бессовестного типа. Но несчастный алкаш начал барабанить в дверь, издавая нечленораздельные звуки.
  Прижавшись спиной к спасительной прохладе толстой двери, сотрясающейся от мощнейших ударов, обезумевшего маньяка, Натали вспомнила встречу с рыжеволосым обормо-том, состоявшуюся в прошлом году. Тогда этот несносный оборванец тоже говорил что-то о женитьбе, о её подкупаю-щих прелестях и вообще нёс полнейшую чушь. Жаль только, что тогда она не придала этому должного значения.
  - О, несравненная, чей взгляд наполняет меня неожидан-ной радостью! - вопил он у неё под окном в их последнюю встречу. - Вы словно явились ко мне из моего любимого ви-дения, под действием алкогольных испарений! Вы так напоминаете мне мою маму... О, мамочка! Как мне тебя не хватает! Пышность твоих незабываемых форм, лучше всех доказательств говорит мне о том, что мы будем самой счастливой парой на свете! О, сделайте же меня совершенно счастливым! Дайте мне подержаться за вашу милую ручку, заглянуть вам в глаза, наградить вас своим страстным поцелуем...
  Не в силах более слушать этот бред, Натали тогда "награ-дила" рыжеволосого мерзавца целым ведром воды, которое обрушилось на несчастного прямо из заветного окна.
  На следующий день баронесса уехала и забыла эту встречу словно страшный сон...
  И ведь надо же было такому случиться, чтобы этот негодяй вспомнил о своём увлечении именно сейчас!
  Тем временем, в доме поднялся переполох. Нечеловече-скими усилиями господина Петруса удалось унять и отпра-вить восвояси. Надо заметить, что ему чрезвычайно повезло в том, что в это время граф Путятин и его друг покинули поме-стье, отправившись куда-то по своим делам. Иначе маньяку точно не удалось бы уйти невредимым.
  Тем не менее, Валери фон Ворон, подчиняясь жестокому натиску обеих Нинель, приказал усилить охрану поместья и не впускать на территорию никого постороннего. Также под запретом оказались все выезды, особенно с участием Натали. Господин Жак был лишён доступа к кладовым и погребам, где хранились все необходимые ингредиенты для изготовле-ния его злополучной настойки, в частности бесчисленные за-пасы липового мёда; а также были изъяты все образцы его преступной деятельности. Всего за один вечер поместье стало полностью изолировано от внешнего мира. Даже графу Путятину не разрешалось покидать его пределы до тех пор, пока ситуация не проясниться, чем, естественно он был крайне раздосадован.
  Из-за вынужденной изоляции страдали все без ис-ключения обитатели поместья, а больше всех - сама Натали, которая была виновна во всех злоключениях, выпавших на долю семьи. Татти имела благоразумие не попадаться на гла-за своему брату, Кока и бабушка целыми днями пили чай в библиотеке, Нинель, Валери и Мишель объезжали сельские угодья, а Ирен и мадмуазель Таис прогуливались в тени аллеи. Поэтому весь гнев графа Путятина вымещался на N, которая мужественно сносила плохое настроение своего кузена.
  - Что это ещё за выдумки? - возмущался Димити. - Зако-лоть этого негодяя - Петруса, как свинью, да и дело с кон-цом!
  Все поклонники Натали придерживались в этом вопросе такого же мнения, но шли дни, а никто ничего не предприни-мал, и маньяк спокойно разгуливал на свободе, целый и не-вредимый.
  
  Огорчению барона фон Мафон не было предела, но от от-сутствия женского общества он явно страдать не собирался. Алекс вообще относился к такому типу людей, которые весь-ма неохотно мучаются и всегда с радостью принимают любой выход, если им удаётся этого избежать. Поэтому, погоревав для вида пару часов в полнейшем одиночестве, барон отправился поражать другие несчастные девичьи сердца. Надо сказать, что он никогда не упускал случая приволокнуться за хорошенькой женщиной, а провинция давала ему в этом все необходимые преимущества.
  Шевалье Рыбаков и маркиз де Сад напротив, приняли эту историю слишком близко к сердцу. Видя, что барон фон Ма-фон не обнаруживает особой заинтересованности, оба по-клонника решили доказать своей возлюбленной силу соб-ственной привязанности и готовность пойти ради неё на лю-бые жертвы. Для этого им потребовалось всего лишь пол бочонка крепкого эля. После продолжительных размышлений, они объявили на Петруса настоящую охоту. Вначале, они даже попытались воздействовать на маньяка с помощью господина Жака, решив воспользоваться их старинной дружбой. Но все их благие начинания потерпели полное фиаско.
  Вся эта история стала приобретать грандиозный размах. Оживился даже граф де Щес. Он-то и предложил первый ге-ниальную по своей простоте идею - расставить ловушки на всём протяжении сада, полукругом огибающего дом и апар-таменты баронессы. Не смотря на запреты Валери и усилен-ную охрану, трое охотников с неиссякаемым энтузиазмом принялись за осуществление этого плана. К сожалению, бра-вые храбрецы несколько перегнули палку, так как буквально за несколько дней сад превратился из райского уголка для прогулок и отдыха в место, таящее бездну опасностей. Пре-дел их усердию положил, как ни странно, сам граф Путятин после того, как его любимый конь сломал ногу, а сам он про-висел несколько часов в импровизированной клетке. Дабы пресечь дальнейшие изуверства над садом чрезмерно забот-ливых поклонников баронессы, Димити вызвался сам охра-нять дом. Но и это не помогло. Пока граф выбивался из сил, действуя в основном в одиночку, маньяк распевал пахабные песни под окном Натали, отравляя уцелевшие после нашест-вия невезучих охотников растения, зловонными испарениями, навеваемыми трактирной барматухой.
  
  Конец этой истории столь же комичен, сколь и начало.
  В молодости, Нинель фон Ворон много времени проводила в саду. Ухаживая за своими любимыми цветами, она отвлекалась от всех своих бед и напастей. Но с возрастом ей становилось всё сложнее и сложнее ухаживать за своим детищем. Поэтому, со временем эта обязанность была воз-ложена на Коку, которая, желая сделать той что-либо приятное, вкладывала в цветник под окном всю свою душу. Даже не смотря на опасности, которые теперь подстерегали её на каждом шагу, она не считала себя вправе пренебрегать этой обязанностью. Напротив, зная сколь важно для Нинель поддержание ухоженного сада, Кока храбро воевала с ловушками и сорняками на протяжении каждого вечера.
  Именно в один из таких вечеров она и наткнулась на неза-дачливого влюблённого, как раз в тот момент, когда он уже прочищал глотку дешёвой сивухой, приготавливаясь к вос-торженным серенадам под окном её крестницы. Всегда отли-чаясь спокойной невозмутимостью, Кока безапелляционно заявила, что если она ещё хоть раз услышит его завывания под окнами поместья, то огреет певца метлой для уборки ли-стьев в аллее (а этот инвентарь был весьма внушительных размеров!). Как ни странно, но эта угроза подействовала.
   С тех пор претензии на руку и сердце баронессы со сторо-ны дружков господина Жака прекратились. Но всё равно к флигелю Валери пришлось прорубить другую дорогу, под не-усыпным бдением всё тех же щепетильных Нинель.
  
  Но до счастливого разрешения дела, в поместье фон Ворон имел место ещё один инцидент, связанный с небезызвестным нам героем. А начало эта история берёт с того самого време-ни, когда мы оставили Сержа де Кави по дороге к своей наречённой невесте и связанному с этим, воображаемому счастью. Теперь, я полагаю, самое время узнать о том, что же было с ним дальше.
  
  
  
  
  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
  
  САМЫЙ КОВАРНЫЙ ПЛАН ОТВАЖНОГО ДОН-ЖУАНА.
  
  Граф де Кави, как мы помним, твёрдо решил вычеркнуть из своего сердца все волнующие воспоминания и трепетные чувства к N, успевшие овладеть им в последнее время. Но это оказалось не так-то легко. Из-за таких героических усилий, он пребывал в самом мрачном расположении духа и, к сожалению, пик дурного настроения графа пришёлся именно на день его физического выздоровления.
  Как мы уже говорили, едва оправившись от нервных по-трясений, заслуженных им в последних приключениях, Серж отправился с визитом к Юлиане. Этого требовали приличия и донельзя огорчённая поведением сына, мамаша. Однако сама кузина графа де Кави была просто в восторге. Бедняжка, она так ждала этой встречи, так на неё надеялась, так мастерски подготовила все надлежащие декорации, узнав о его намечающемся визите...
  
  Юлиана была благовоспитанна, мила и даже красива, но скучна до безобразия. До недавнего времени она, и её лучшая подруга Мери были первыми красавицами в графстве и никто не упускал случая за ними приволокнуться. Кузина графа де Кави, пользуясь тем, что была с рождения обручена со своим кузеном, сознательно кокетничала с ним, стараясь вскружить ему голову, но несколько не рассчитала усилий и сама по уши в него влюбилась. Однако граф старательно избегал её общества, поэтому несчастной невесте приходилось прибегать к различным ухищрениям для того, чтобы прибрать его к рукам. Её подруга, которую все так просто и звали - Мери (потому что, если у молодой женщины есть красота и достаточно легкомыслия, то всем уже наплевать на её титул и родословную), в своё время пользовалась известной популярностью у графа Путятина. Но когда ситуация кардинальным образом изменилась (благодаря тому, что в один прекрасный день Натали привезла с собой в поместье фон Ворон очаровательную мадемуазель Таис), эта незадачливая особа была крайне раздосадована этим обстоятельством, так как наивно предполагала, что граф уже никогда не выберется из её на-дёжной сети. Впрочем, горевать ей пришлось недолго, с мол-чаливого одобрения графа Путятина, граф де Коржени решил завести с ней роман. Мери долго и упорно отвечала реши-тельным отказом, успешно имитируя возмущение (но это скорее объяснялось тем, что она ещё продолжала надеяться на то, что Димити вскоре вернётся к ней, нежели отвращением к Андре). Но как только красотка решила уступить на-стойчивым ухаживаниям графа де Коржени, проявив к нему некоторую благосклонность, он тоже к ней охладел.
  Как видно из этого небольшого отступления от главного рассказа, виновницей всех бед этих двух подруг совершенно случайно стала баронесса фон Ворон. Отчасти этой мыслью, завладевшей подсознанием обеих, и объясняется та непри-язнь, которую они питали по отношению к Натали, и прояв-ления которой нам вскоре предстоит увидеть.
  
  В персональной гостиной всё олицетворяло покой и уют, сама Юлиана сидела за столиком и слегка рисуясь, разливала чай, продолжая при этом мило болтать со своей подругой - мадмуазель Мери. Но, сознательно не замечая всего этого, Серж прошёл в самый дальний угол комнаты и вальяжно развалился в кресле, приготовляясь к многочасовому прослушиванию пустоголовых сплетен и бредовых идей. Уж он то, как никто знал цену их пустословию.
  Тщательно скрывая всю невообразимую силу досады, за-владевшей ей при этом созерцании открытого пренебрежения к собственной невесте, Юлиана продолжала светскую беседу. Но вскоре обе подруги так увлеклись разговором, что от чинного обсуждения бантов и застёжек, разговор перешёл на более злободневные и насущные темы. В числе прочего, был, затронут и прошедший в поместье фон Ворон бал.
  - Вы видели, как безвкусно были расставлены приборы на столе? - возмущалась Мери. - Просто ужасно! Всё до коли-ков симметрично и никакой общей темы! Вот на балу у нас в доме, на столе из приборов составляют целый узор!
  - А как чудесно, когда с этим узором гармонирует и общая драпировка обеденной залы! - поддержала её подруга. - В целом всё превращается в одну прекрасную картину! Как жаль, что такое можно увидеть только на праздники! В своём собственном доме, я обязательно заведу порядок, по которо-му подобное украшение стола будет применяться каждый день!.. А что вы думаете по этому поводу, дорогой граф?
  Сержа этот вопрос едва не застал врасплох, но уже, будучи достаточно угнетён бессмысленным времяпрепровождением, он быстро собрался с мыслями и едко заметил:
  - Ни за что я не позволю ввести у себя дома этот дурацкий обычай! За столом человек должен испытывать удобство, а не пялить глаза на какие-то там картины! Никогда не забуду, как на обеде у мадемуазель Мери, я сам потратил битых полчаса на поиски своей тарелки. Да и общим впечатлением выигрывает бал у графа Путятина.
  Задетая за живое гостья на время прикусила язык, а Юлиана, чтобы хоть как-то спасти положение, решила подойти к проблеме с другой стороны:
  - А вам не кажется, что общество было подобрано весьма неподобающим образом? К тому же, главным развлечением вечера стал этот столичный денди - барон фон Мафон, который всё время крутился около этой вульгарной баронессы...
  - Вы говорите это от досады, - злорадно улыбаясь, оборвал её Серж. - Вам было скучно на этом балу, потому что вы весь вечер флиртовали с Валери, вместо того, чтобы занять место более удачливой соперницы и поучаствовать в танцах. Тут, конечно, нужно отдать должное вашей деликатности - в столь преклонном возрасте вашему избраннику было бы крайне тяжело кружить вас в вальсе. Всё же танцы - это раз-влечение для молодых!
  Юлиана не могла найти себе места от нанесённой ей оби-ды, а граф де Кави, словно не замечая её потерянного вида (а может быть, просто наслаждаясь её замешательством), про-должал выражать своё предвзятое мнение. Стараясь ещё больше досадить обеим, он затронул самую животрепещу-щую тему:
  - Что же касается самой Натали фон Ворон, - с упоением продолжал Серж, - то я, увы, не нахожу в ней ничего вуль-гарного! По-моему она даже напротив, весьма привлекатель-на и хорошо образована. Некоторым дамам в округе следова-ло бы брать с неё пример, вместо того, чтобы открыто зло-словить о ней!
  При этих словах граф так красноречиво посмотрел на сво-их собеседниц, что они невольно опустили глаза. Но недоста-ток воспитания и природная глупость сказались в обеих са-мым наилучшим образом, поэтому оправившись от шока, вы-званного скорее неожиданностью этого выпада, чем его со-держанием, юные прелестницы наперебой принялись убе-ждать графа де Кави в его несправедливости и ошибочности первоначальных суждений. Тут уж они сели на своего любимого конька, так как готовы были целыми днями проводить в беседе, за которой самозабвенно перемывали косточки всем неугодившим им соседям.
  - Да что вы, дорогой граф! - начала мадемуазель Мери. - Как кому-то может понравиться эта заносчивая особа? Вы только подумайте, говорят, что она читает книги!
  - Вот ужас-то! - поддакнула Юлиана.
  - Особенно увлекается поэзией и в кавалерах, прежде все-го, ценит незаурядный ум и возможность уверенно вести бе-седу на любые темы.
  - Скукотища, - вздохнула подруга. - Ручаюсь чем угодно, её муж должен быть ходячей энциклопедией!
  - К тому же она наверняка пользуется связями брата и бес-совестно вешается на шею каждому встречному поперечно-му!
  - Ничего подобного! - возмутился Серж.
  - Ах, дорогой, - отмахнулась от него кузина. - Ну что вы спорите, ведь все вокруг знают, что это именно так!
  - Но мне она действительно показалась очень милой! - по-пытался всё же вставить хоть слово тот.
  - Милой?!? - ужаснулась Юлиана.
  - Вы, наверное, просто не видели её в новом платье, - при-шла ей на выручку Мери, давая своей сообщнице время, что-бы придти в себя. - Это настоящий кошмар! Таких фасонов не носят уже лет десять! Что за вульгарные цвета! А кружева просто недостойны упоминания! Впрочем, вас, милый граф, легко извинить. Ведь вы, разумеется, не знаете всех тонко-стей дамского туалета.
  Серж, который по этому поводу придерживался совершен-но другого мнения, счёл для себя более разумным промол-чать. Таким образом, тема была бы исчерпана, но в этот момент, на свою беду, его несчастная кузина обрела, нако-нец-то, дар речи и решила внести свою лепту.
  - Надеюсь, вы хоть обратили внимание на её жуткие куд-ряшки? - с лёгкой улыбкой спросила она. - Что за нелепый вид! Я завиваю волосы горячими щипцами, но всё равно не могу добиться такого эффекта. Очевидно, что она использует какие-то более сильные средства. Я ничуть не удивлюсь, если в скором времени откроется, что она тайно связана с алхими-ками! Вот увидите, именно так всё и будет!
  - При всём этом наборе достоинств не мудрено, что эта ба-ронесса пользуется популярностью только у местных алка-шей и маньяков! - поддакнула Мери и обе мерзко захихика-ли.
  - По-моему, нет ничего зазорного в том, чтобы "пользо-ваться популярностью" у своих кавалеров, - ехидно ухмыль-нулся Серж. - Впрочем, я охотно извиню вас, мадмуазель Мери, за этот дерзкий выпад... Я слышал, что кузен баронес-сы, который в недавнем прошлом был вашим поклонником, с некоторых пор больше вами не интересуется. Весьма сожа-лею. Думаю, в сложившейся ситуации, вы и сами были бы не прочь оказаться на месте пресловутой баронессы.
  - Ни в коем случае! - с жаром воскликнула Юлиана, давая своей подруге возможность оправиться после жестокого уда-ра, нанесённого ей графом де Кави. - Ни одна уважающая се-бя девушка не хотела бы оказаться впутанной в эту историю.
  - Вы имеете в виду многочисленных поклонников мадмуа-зель Натали? - несколько более неуверенным тоном предпо-ложил Серж.
  - Конечно же, нет! Я имею в виду этого собутыльника гос-подина Жака - этого маньяка Петруса! Более отталкивающе-го типа трудно было бы даже найти!
  - А причём здесь Петрус? - совсем растерялся граф.
  - Бедный, бедный, бедный Серж! - нежно пропела Юлиана, горестно всплеснув руками. - Из-за своей болезни вы совсем отстали от жизни!
  Как мы помним, кузина графа де Кави всегда охотно цеплялась за любую возможность оправдать все его недостойные поступки, которые по её мнению не вписывались в общую картину пламенной любви. А когда таких возможностей не было, Юлиана была рада придумать их сама...
  В данном случае, на неосведомлённость Сержа мгновенно списали его отвратительное поведение сразу обе подруги. В порыве сострадания они тут же наперебой принялись посвя-щать его во все подробности уже известной нам истории, обильно приукрашивая реальные факты и щедро добавляя к ним весьма неуместные домыслы.
  Вдоволь посудачив об этом предмете, Юлиана перевела разговор на более приятные темы. Но Серж почему-то рази-тельно изменился. Он вдруг стал задумчив и рассеян, вовсе не следил за диалогами и отвечал механически и чаще всего односложно. А потом и вовсе совершенно невпопад заявил, что погода портиться и для прогулок время весьма неподходящее.
  Тщетно Юлиана пыталась отставить графа де Кави на обед, уповая на приятное продолжение беседы уже наедине. Все её планы рухнули, столкнувшись с непреодолимой сте-ной полнейшей отрешенности Сержа. Все так тщательно за-бытые им чувства вспыхнули с новой силой, как только он узнал о том горе, которое постигло его, ещё неосознаваемую возлюбленную. Он унёсся так быстро, как только ему позво-лили приличия и строго исполняемые правила этикета, и столь стремительно, что даже не успел должным образом по-прощаться со своей наречённой невестой.
  
  По дороге домой, Серж обдумывал тут же созревший в его голове, парадоксальный по своей нелепости, план, который выглядел приблизительно так:
  
  1. Выкрасть Натали, чтобы не подвергать её опасности и спрятать в надёжном месте.
  2. Устроить засаду в спальне баронессы.
  3. Схватить и обезвредить противника, как только он попытается проникнуть внутрь через окно,
  4. находящееся в спальне N.
  5. Связать и выкинуть злодея вон (всё равно когда-нибудь обнаружат!)
  6. Незаметно скрыться.
  Далее в его воображении рисовались заманчивые картины, одна прекраснее другой...
  ...Благодарное семейство фон Ворон, радостно приветст-вует героя...
  ...Граф Путятин, улыбаясь, жмёт ему руку и называет сво-им лучшим другом...
  ...Спасённая красавица бросается на шею своего освобо-дителя, давая выход переполняющим её чувствам...
  Серж плотоядно ухмыльнулся.
  "Эх, мне бы только добраться до этого Петруса! Уж я за-ставлю его танцевать румбу за тюремной решёткой, на ра-дость торжествующего дома! И тогда уж точно Натали не сможет мне отказать! Я в этом совершенно уверен!"
  
  За исполнение своего плана граф де Кави решил приняться следующей же ночью. Ему казалось, что все пункты являются вполне осуществимыми и вообще... цель оправдывает средства, так что...
  Он под покровом вечерней темноты добрался до поместья и оставил коня в липовой аллее. Весь дом был погружён во мрак и от этого казался нежилым. Добравшись до заветного окна и чудом не попав ни в одну из расставленных по саду ловушек, Серж задумался. С одной стороны, он был полон решимости и готов к действиям, но с другой стороны, он не мог поручиться за то, что его гениальный план сработает. "А вдруг Натали не пожелает быть спасённой?" - возникла очередная бредовая мысль в его голове. Но Серж всё равно тихо вздохнул и полез наверх.
  
  Баронесса, как ни в чём не бывало, готовилась ко сну. Лёжа на кровати, уже в полудрёме она размышляла о том, что неплохо было бы сейчас быть спасённой от зловредного и препротивного маньяка каким-нибудь сказочным принцем на белом коне. И вдруг...
  Натали настороженно приподнялась на локте. Нет, ей не показалось, за окном и вправду отчётливо слышался какой-то шорох, как будто кто-то карабкался наверх. Конечно, N была не из робкого десятка, но в этот момент ей отчётливо пред-ставились уродливые грязные лапы Петруса, более всего на-поминающие цепкие лапки ядовитого паука и по телу её про-бежала дрожь. Вскочив с кровати, баронесса заняла выжида-тельную позицию у окна, старательно прячась за шторой.
  Внезапно в оконном проёме возникла отчётливая мужская фигура, освещаемая смеющейся полной луной.
  - Натали, - приглушённо позвала тень. - Натали, вы здесь?
  - Граф де Кави? - удивлённо откликнулась она. - Что вы здесь делаете?
  - Спасаю вас от маньяка.
  Несколько секунд баронесса провела в немом изумлении, но потом всё же собралась с мыслями и взяла себя в руки.
  - В таком случае, попрошу вас удалиться, так как я не хо-чу, чтобы вы покончили с собой в моей комнате.
  Но Серж уже стоял на дорогом пушистом ковре, устилав-шем весь пол в апартаментах баронессы.
  - Я не могу уйти без вас, - категорично сказал он. - Это часть моего плана. Собирайтесь немедленно.
  - Вы в своём уме? - возмутилась N. - Сначала вы ос-корбляете меня прозрачными намёками, потом делаете сообщницей в деле соблазнения моей кузины, упрекаете меня в том, что я флиртую с приезжим бароном, забрасываете меня провокационными письмами, а теперь и вовсе предлагаете побег! По-вашему, я что, должна согласиться на этот абсурд?
  - Ну, разумеется, - простодушно ответил Серж. - И побы-стрее, пожалуйста, у нас очень мало времени.
  - Ну, всё, с меня хватит! - бросила Натали, направляясь к двери.
  - Куда вы? - искренне удивился граф.
  - За подмогой, - безапелляционно заявила та.
  - Но мне не нужна никакая подмога...
  - Зато, думаю, мне она понадобиться, чтобы вышвырнуть вас отсюда.
  - Что вы делаете? Я же пришёл вас спасти! - взвыл он.
  - Ха! Мне не нужна ни ваша забота, ни ваше спасение! Ду-маю, что всё это больше пригодиться вашей невесте.
  - А как же мой план? - в крайнем недоумении спросил Серж, не сводя глаз с Натали, которая продолжала решитель-но продвигаться в направлении двери.
  - План? - остановилась она на мгновение. - Какой ещё план?
  - Да! План вашего освобождения от маньяка, - воодушев-лённо начал граф, но был прерван.
  - Именно это я и собираюсь сделать, - сказала она, возоб-новляя движение.
  - Но тогда вы должны пойти за мной, - в отчаянии возопил тот.
  - Что? - искренне удивилась N. - Я должна пойти за вами?! Это что же за план?
  - Ну... я отвезу вас в безопасное место, потом вернусь, обезврежу маньяка и... - тут Серж запнулся и густо по-краснел, вспоминая о своих радужных представлениях окончания этого сложного дела, которым, судя по всему, уже не суждено было сбыться.
  Несколько мгновений Натали с негодованием буравила взглядом несносного негодяя и отпетого мерзавца, но потом вдруг спросила:
  - И что же подвигло вас на столь отчаянный поступок?
  - О! Целиком только моя бескорыстная забота о вас и ва-шем благополучии, - снова оживился граф.
  - В таком случае, я вынуждена признать, что у вас весьма оригинальные представления о женском благополучии!
  - Да я бы никогда не посмел...
  - Не уверена в этом, - решительно перебила его баронесса.
  - Да как вы смеете?! - Серж не придумал ничего более ум-ного, чем банальное возмущение, которое должно было убе-дить любую сомневающуюся особу, в его абсолютной неви-новности.
  Любую, но только не Натали фон Ворон.
  - Да если бы я хотел сделать с вами что-либо, выходящее за рамки приличий, то мне не нужно было бы ждать так долго! - тем временем яростно доказывал он, бросая красноречивый взгляд на неподобающие одеяния собеседницы.
  Терпение баронессы было исчерпано этой последней дер-зостью вконец ошалевшего "спасателя".
  - Наверняка это будет основой вашего следующего гран-диозного плана! - гневно заметила она и скрылась за дверью.
  Серж уныло повесил голову. Всё вышло немного не так, как он ожидал...
  
  Через полчаса в спальне у Натали собралась почти вся се-мья. Кока укладывала баронессу у себя в комнате, Валери за-ботился о Нинель, так как, узнав о случившемся, бабушка упала в обморок, а маркиз де Сад скромно крутился в ко-ридоре, считая себя недостойным, чтобы присутствовать на семейном совете. Поэтому "семья" состояла из скрывающейся в тайниках Татти и графа Путятина. Последний был особенно грозен.
  - Что это такое, я спрашиваю?! - бушевал он. - Мало того, что из-за этого пьянчужки я не могу покинуть свой дом, так теперь к нам в окна будут лезть всякие негодяи. Ручаюсь собственной честью, завтра же этот мерзавец будет наколот на мою шпагу! А ты, - тут он перевёл взгляд на бедного Сержа, - что ты хочешь сказать мне в своё оправдание?
  - Я хотел... спасти... - запинаясь начал было тот.
  - Да что вы говорите? - с издёвкой в голосе произнёс Ди-мити, нависая над своей жертвой. - И кого же ты хотел спа-сти? Меня, мою кузину? Думаю, тебе стоит спасти нас в пер-вую очередь от такого бесцеремонного вторжения! Или ты думаешь, что я такой болван? По-твоему, я поверю в то, что ты совершенно бескорыстно хотел помочь моей бедной кузи-не избавиться от сбрендившего алкаша?
  - Но это же чистая правда!
  - Да? В таком случае, скажи мне, кто будет спасать её честь от твоих гнусных посягательств?
  Серж молчал.
  - А я тебе скажу. Это я! Поэтому берегись, граф! Если ещё раз я, хотя бы услышу о чём-то подобном, ты будешь первый, кто испытает на своей шкуре весь мой гнев!
  
  "Какой несносный тип! - всё ещё с некоторой долей воз-мущения думала N, покоясь под мягким одеялом в уютной кокиной кровати, когда всё в доме уже стихло. - Не понимаю, что могут в нём находить эти дурочки! Почему они сходят по нему с ума? Он же такой мерзавец, наглец и, наконец, просто нахал! А уж от его жалобного нытья и вовсе голова идёт кругом всю неделю и к тому же ужасно ломит виски! Хм... странно... И всё же, при всём этом наборе "достоинств", есть в нём что-то такое... обезоруживающее!"
  
  
  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.
  
  ТАНЦЫ - ШМАНЦЫ, БЕСПРЕДЕЛ...
  
  После того, как скандал, связанный с безумными претензиями господина Петруса и несносным поведением графа де Кави, несколько утих, дамы вновь получили возможность выезжать из поместья. И первым же значимым событием для них стал бал, посвящённый возвращению Алекса фон Мафон в столицу. Для многих красоток это был последний шанс на перспективные отношения со столичным денди. А их кавалеры рассматривали предстоящий вечер, как утешительный приз и прекрасную возможность для того, чтобы позлорадствовать над неудачными попытками дам, мечтавших завоевать сердце злополучного барона, и отпразд-новать тем самым свою победу.
  По этому поводу шевалье Рыбаков был в особенно при-поднятом настроении. Он оделся с особой тщательностью, всем своим видом выражая торжество, вызванное надвигаю-щимся отъездом виновника всех его бедствий. Впрочем, как бы в насмешку над ним, Алекс приглашал Натали танцевать снова и снова, не давая возможности никому из присутст-вующих завладеть вниманием его партнёрши. Таким образом, барон желал возместить потерю, образовавшуюся в результате вынужденного затворничества N.
  - Мне будет вас не хватать, - грустно улыбаясь, повторял он. - Мне так жаль, что из-за этого недоразумения с ме-стными пьянчужками, я не имел удовольствия проводить с вами ещё больше времени...
  - Прошу вас, не напоминайте мне об этом инциденте, - скривилась она. - Я изо всех сил стараюсь выбросить из головы этот кошмар. Ведь вы же не хотите испортить мне на-строение?
  - Прошу прощения, за то, что невольно стал виновником вашего неудовольствия. Даже не дерзну спросить, смогу ли я чем-то загладить свою вину!
  Ну, поскольку барон "не дерзнул спросить", Натали сочла для себя возможным промолчать в ответ на не прозвучавший вопрос.
  - Вы можете мне обещать, что не выскочите замуж, по крайней мере, до моего следующего приезда? - внезапно спросил он, нарушая царящее между партнёрами по танцу, молчание.
  Впрочем, баронесса только неопределённо пожала плеча-ми.
  - Боюсь, что могу только постараться этого не сделать, так как существуют некоторые обстоятельства, которые бывают в десятки раз сильнее и значимее наших желаний.
  Алекс вынужденно с ней согласился и пригласил на сле-дующий танец.
  
  За весь вечер, проведённый им в гостях у барона фон Ма-фон, шевалье Рыбаков пришёл в крайнее раздражение просто от того, что на него никто не обращал внимания. Чтобы тот не делал, все взгляды всё равно были устремлены только на злосчастного соперника. Перепробовав решительно все улов-ки, не выходившие за рамки приличий, и потерпев сокруши-тельное поражение, шевалье принялся успокаивать свою уяз-влённую гордость, обильно поливая её спиртным. Ярость его накапливалась всё больше и больше, а видя неизменную улыбочку на лице барона, танцующего с его предполагаемой невестой, мрачное состояние его духа усугублялось безмерно.
  Впрочем, будучи от природы человеком хитрым, Рыбаков тщательно скрывал свои настоящие чувства и по мере накопления гнева в душе, для окружающих становился всё более учтивым. И хотя на его притворную улыбку не смотрел, шевалье не упускал ни одного случая, дававшего ему возможность её показать.
  
  - Вы не должны уделять мне столько времени, - укориз-ненно сказала N, намеренно давая своему партнёру понять, что она хотела бы немного отдохнуть. - Посмотрите на лица ваших поклонниц. Для них ваш отъезд рискует стать невос-полнимой потерей. Подумайте только, сердца скольких дам разобьются сегодня!
  - Да. Но думаю, что они вскоре вновь будут готовы к тому, чтобы вместить в это сердце новую жертву, - криво усмех-нулся барон фон Мафон. - К сожалению, мне довольно часто приходиться иметь дело с этим нелепым атрибутом светских дам. Поверьте, я знаю ему настоящую цену.
  - Что, неужели, ваше сердце тоже кто-то смог разбить? - заинтересовалась Натали.
  - Ну, я надеюсь, что прочно защищён от посягательств по-добного рода. Я отношу себя к тому классу людей, которые бывают влюблены постоянно, но ради собственной же пользы никогда не делают этого всерьёз.
  - Сколько же должно быть в вас самообладания, чтобы так спокойно говорить о том, что так часто сводит с ума бедных женщин!
  - Сегодня для меня существует только одна женщина во всём мире...
  - Осторожно! Если нас кто-нибудь услышит, вас тут же ра-зорвут на клочки. В наше время бурное проявление ревности считается проявлением хорошего тона, - шутливо улыбнулась она.
  - Вы полагаете, что им всем нужно, что бы я в них влю-бился?
  - Полагаю, что им всем нужно чтобы вы остались.
  - А хотите ли вы, чтобы я остался? - внезапно спросил Алекс.
  Натали только неопределённо пожала плечами. В сущно-сти, она не испытывала особых неудобств от того, что барон этой ночью возвращался в столицу, но она сознательно про-молчала об этом, чтобы не расстраивать этим своего кавале-ра.
  Впрочем, молодой человек более не заговаривал об этом, только загадочно улыбался, а потом и вовсе куда-то исчез.
  
  Не смотря на то, что поклонник был для Натали отнюдь не противен, она вздохнула гораздо свободнее, когда оказалась одна. Окинув внимательным взглядом весь зал, баронесса с удовлетворением отметила, что граф де Кави не посмел явиться на этот вечер.
  "Подлец! Наверняка, сейчас утешает убитую горем Юлиа-ну. Ведь для неё пропущенный бал - катастрофа века, срав-нимая по своей значимости, разве что с истреблением всего человеческого рода!"
  Тут она невольно залюбовалась на графа Путятина и мад-муазель Таис.
  "Какая прекрасная пара! Оба просто излучают любовь и надежду! Удивительно, как при этом они умудряются до сих пор уверять всех в том, что их не связывает ничего кроме крепкой дружбы?"
  Но вот глаза её выхватили из толпы одинокую фигурку мадмуазель Ирен и мысли N, приняли другой, совсем не ра-дужный оборот. Коротко вздохнув, она уверенным шагом на-правилась к подруге, чтобы немного её взбодрить.
  По дроге баронесса чуть не столкнулась нос к носу с шевалье Рыбаковым, но вовремя заметила его искрящееся лицо и поспешно свернула в противоположную сторону, опасаясь, как бы он за ней не последовал. К счастью, этого не случилось.
  - Ах, N, ты такая счастливая! - вздохнула мадмуазель Ирен, как только Натали до неё добралась.
  Вид у неё был весьма несчастный и от царящего в душе девушки уныния, даже платье её приняло сероватый оттенок.
  - Барон не отходит от тебя весь вечер, - продолжала она тем временем. - Вот если бы он не уезжал сегодня ночью, то я решила бы, что через неделю вы уже назначите дату вашей свадьбы.
  - Скажешь тоже, - устало отмахнулась баронесса. - Уверяю тебя, что в наших отношениях нет ни тени тех чувств, что ты им приписываешь.
  - Хотелось бы, чтобы это действительно было так, как ты говоришь, - печально кивнула Ирен. - Вот и шевалье думает так же как я. Видишь, как он смотрит в нашу сторону? Ну, настоящий Отелло! Хотелось бы мне, чтобы и ко мне тоже питали подобные чувства, но, увы!
  - Сколько раз я тебе говорила, прекращай слушать пьяный бред каждого встречного негодяя! Сколько можно верить ка-ким-то глупым обещаниям всяких алкашей? Не волнуйся, у тебя ещё всё впереди! Скоро я выйду из моды и тогда у тебя будут все шансы оказаться в центре внимания! Что же каса-ется Шекспира, то я думаю, что ты чересчур увлекаешься любовными романами! А ведь всё это сущий вздор, не дос-тойный внимания...
  
  Барона обступили граф де Щес и граф де Коржени. По-следний, как всегда, жаждал поспорить неважно с кем и со-вершенно безразлично о чём. А первому просто не куда было больше податься, и он летел, как сорванный с ветки листик по воле свободолюбивого ветра, поэтому его и бросало то ту-да, то сюда на протяжении всего вечера.
  - Алекс, разрешите наш спор, - начал Андре, кивая на де Щеса, хотя они ни о чём не спорили. - Правда ли, что людям с недостаточным весом не рекомендуется ездить поездами?
  Встретив удивлённый взгляд хозяина дома, граф де Кор-жени пояснил:
  - Видите ли, меня как практикующего врача, весьма инте-ресует этот вопрос. Скажем, если бы наш уважаемый друг отправился в путешествие, то я склоняюсь к мысли, что ему было бы гораздо благоразумнее плыть.
  - Не уверен на счёт поездов, а вот плавание для его ком-плекции подойдёт лишь при условии, что он не страдает от морской болезни. В противном случае, это путешествие мо-жет окончиться весьма печально, - равнодушно пожал плеча-ми барон фон Мафон. - Впрочем, я не думаю, что с его физи-ческими возможностями вообще было бы разумно путешест-вовать. Ведь в наше время, как известно, это требует колос-сальной выдержки и отменного здоровья.
  - Вам, как заслуженному путешественнику, конечно, вид-нее, но подумайте вот о чём, ведь иногда сами жизненные об-стоятельства вынуждают даже самых слабых здоровьем, стать путешественниками! - подзадоривал его Андре, не удовлетворившись вежливым ответом собеседника.
  - Всё равно, я склоняюсь к мысли, что со стороны графа де Щеса было бы весьма легкомысленно идти на поводу у таких обстоятельств! - пошутил барон.
  - На что это вы всё намекаете? - как из под земли возник шевалье, всем своим видом символизируя крайнюю степень опьянения.
  - Ничего, что могло бы вызвать ваш интерес! - учтиво улыбнулся Алекс. - Мы с графом де Коржени просто обме-нивались мнениями о том, стоит ли путешествовать таким доходягам, каким бесспорно является ваш многоуважаемый друг.
  - Ты оскорбляешь дохляка?! - взревел шевалье, не веря своему счастью.
  - Нисколько! Я просто говорил...
  - Господа! Господа! Давайте не будем усугублять ситуа-цию, - вмешался Андре, всё время играющий роль миротворца в чужих вопросах. - Барон... пользуясь случаем, от всей души желаю вам приятного путешествия.
  - Благодарю вас, граф, но боюсь, что вы напрасно тратите свои пожелания, так как я сегодня никуда не собираюсь ехать!
  - Это почему же? - насторожился Рыбаков.
  - А я перевёл часы своего патрона. В общей суматохе он, разумеется, не станет сверяться с большими часами, а когда поймёт в чём дело, то будет уже поздно - поезд уедет.
  - Какое гениальное изобретение! - искренне восхитился граф де Коржени, а остальным только и оставалось, что под-держать его восторг кислыми улыбками.
  
  "Значит, ты приготовил хитроумный план! - негодовал шевалье, предусмотрительно отойдя в сторонку от весёлой компании, обсуждающей изобретательность Алекса. - Ну, мы ещё посмотрим, кто из нас, в конце концов, окажется хит-рее!"
  Через четверть часа он как бы невзначай оказался рядом со старым бароном и с абсолютно невинным видом спросил у него, который час, ссылаясь на то, что ему нужно прибыть домой до одиннадцати, иначе будет волноваться бедная боль-ная мама.
  - Половина десятого, - невозмутимо ответил старик, учти-во улыбаясь.
  - Как? - наигранно удивился Рыбаков. - Проходя мимо ка-мина, я сам лично слышал, что часы пробили десять раз, а это было не менее получаса назад! Возможно, тут есть какая-то ошибка, я бы порекомендовал вам свериться с остальными часами. Возможно, ваши карманные часики не исправны...
  Что тут началось...
  Одним словом, барон фон Мафон отбыл восвояси на радость торжествующего шевалье.
  - Натали!!! - бешено орал шевалье, валяясь под окном ба-ронессы. - Натали! Он всё-таки уехал! Ты слышишь меня?! Он уехал!!!
  Баронесса трагически вздохнула. Такие концерты отнюдь не были редкостью. Рыбаков всегда вёл себя более чем бес-тактно, но стоило только ему добраться до алкоголя, как эта порочная склонность в нём приобретала угрожающий размах.
  Приготавливаясь ко сну, N обещала себе, что если через полчаса этот вопль за окном не прекратиться, то она примет решительные меры. Однако время шло, а шевалье и не думал закругляться. Напротив, в совершенно невменяемом состоя-нии, он отчаянно пытался влезть к ней в спальню через зло-получное окно.
  - Я иду к тебе!!! - вопил он, поднимаясь, но к счастью, тут же падал на землю, попадая в одну из бесчисленных ловушек, им же самим расставленных в порыве охотничьего азарта всего неделю назад.
  - Угомонишься ли ты когда-нибудь? - не выдержала Ната-ли.
  - Только после того, как доберусь до тебя! - обещал шева-лье, предпринимая очередную неудачную попытку встать на ноги.
  Но вот, наконец-то, усилия его были вознаграждены и, встав во весь рост, Рыбаков стал неумолимо приближаться к стене.
  Натали даже представить себе не могла, что произойдёт, если ему всё же удастся добраться до её окна. Одно она знала совершенно точно - от пьяного шевалье ей не отделаться так же легко, как от Сержа де Кави в прошлый раз.
  Но, к её величайшему ликованию, нога злоумышленника угодила в невидимую невооружённым глазом петлю и незадачливый Ромео взмыл вверх, бешено матерясь.
  И как только удалось Сержу добраться до цели невреди-мым?
  Впрочем, торжество Натали длилось не долго. Как бы ни был ей противен в данный момент шевалье Рыбаков, но она не могла оставить его в беде. И быть может из-за того что все уже спали, а может и по какому-то умыслу, но первый, к кому она обратилась с просьбой о спасении обидчика, был граф Путятин.
  - Что?! - взвыл он, когда понял в чём дело. - Мало нам "спасателей", норовящих запрыгнуть прямо в кровать, так теперь ещё все твои женихи станут сновать туда-сюда по саду и лезть к нам в окна?! Ну, это уже слишком даже для меня!
  Весь гнев графа сложно даже передать словами, но со-бравшись с мыслями, он решил, что разумнее всего будет не доводить дело до огласки, так как это могло повредить не только семье фон Ворон, но и гостящим в поместье особам. Поэтому общими усилиями шевалье был снят и отправлен домой.
  Но на этом все последствия не закончились. Семейство фон Ворон было крайне возмущено создавшейся ситуацией. Бабушка, как всегда была в обмороке, а Валери - в полной растерянности от переполнявших его противоречивых чувств. Нинель, невзлюбившая всю семью не только за то, что когда-то была отвергнута бароном, но ещё и потому, что Валери являлся единственным наследником поместья, как старший сын. После своей смерти, он естественно передавал права наследства своему сыну, тем самым навсегда лишая Нинель возможности стать хозяйкой такого обширного дома, и заставляя её пользоваться гостеприимством ненавистных ей отпрысков недостойного рода. По свойству своего зловредного характера, эта особа, разумеется, не могла упустить случая и вовсю раздувала семейную драму, безмерно преувеличивая трагизм ситуации и, с суровым видом, предсказывая несмываемое пятно позора всему дому фон Ворон.
  Но и на этом не закончились все беды, выпавшие на долю многострадальной Натали. Примерно через несколько дней после вышеописанного происшествия в поместье пришла на-стоятельная просьба из пансиона, где обучались мадмуазель Ирен и Таис, о том, чтобы обе девицы немедленно возврати-лись под надёжные своды учебного заведения. Это вызвало новую вспышку гнева у графа Путятина, но она не являлась уважительной причиной, способной отклонить присланные рекомендации и вскоре, обе гостьи покинули дом.
  А ещё через день пришло письмо и для самой Натали. Оно застало её в тот момент, когда она пила чай в библиотеке вместе с Кокой и своей маленькой вредоносной кузиной.
  - Оно из дома, - удивлённо сказала баронесса, поспешно пробегая глазами строчки. - Мне велено немедленно вер-нуться. Отец, услышав обо всём, что произошло, не на шутку рассердился. Мне дано три дня на сборы, а это значит, что меня ждут дома уже на следующей неделе. Но откуда, скажи на милость, - обратилась она к крёстной, - он мог обо всём этом узнать?
  - Я написала ему, - простодушно и даже с некоторой долей самодовольства заявила Татти, лопаясь от гордости.
  - Что?! - возмутилась N.
  - Я написала ему письмо, - охотно объяснила графиня, - в котором подробно изложила сложившуюся ситуацию и по-просила его срочно принять надлежащие этому случаю ме-ры... исключительно для твоего же блага!
  Кока, видя, что крестница уже готова разорвать свою несносную кузину на множество маленьких клочков, решительно встала между ними.
  - Она же не со зла, - укоризненно посмотрела она на Натали, но поскольку, эта женщина обладала добрым нравом, то смягчившись, она добавила:
  - Может это и к лучшему. Поживёшь пока дома, а в это время здесь всё утрясётся само собой. Когда ты вернёшься, обо всём уже будет забыто...
  Баронесса вздохнула и, подумав, решила согласиться с ра-зумными доводами крёстной.
  
  
  
  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
  
  ПРОЩАНИЕ.
  
  Но во всей этой истории были и приятные стороны. И первой из них по праву можно считать высылку шевалье Рыбакова. Несчастный, но не сломленный неудачей, он появился в поместье сразу же, как только закончился его домашний арест. Разумеется, он требовал аудиенции у Натали, но ему в этом было отказано и поэтому, Рыбакову пришлось довольствоваться короткой беседой с баронессой, про-ходящей под пристальным контролем Коки.
  Пользуясь случаем, крёстная решила подшутить над дебо-широм и спросила его с лукавой улыбкой:
  - Интересно, как же вы оправдаете себя за нанесённый нам ущерб, вызванный вашим столь неуместным ночным визи-том?
  - Это был сон. Только сон, - попытался отшутиться тот.
  - Только что-то часто он стал нам сниться, - резонно заме-тила она и замолчала, давая возможность молодым объяс-ниться друг с другом.
  - Не судите меня слишком строго, я ведь пришёл попро-щаться, - повесив голову, сказал он.
  - Чтож. Тогда прощайте, - весело улыбнулась N, чем при-вела Рыбакова в полное смятение чувств.
  - Вынужден признаться, что я чувствую себя глубоко не-счастным! - начал шевалье, после некоторой паузы. - По каким-то невероятным причинам, моим родителям пришло в голову отослать меня в дальнюю деревню к далёким родственникам. Думаю, что это на несколько месяцев.
  - Чтож, я думаю, что это решение разумно, - вздохнула Натали, понимая, что ей уготована та же участь.
  - Но я так не думаю! Как я буду жить там, зная, что вы - здесь?!
  - Не понимаю, что вас смущает. Я часто живу у родителей и вы ничего не знаете обо мне порой и более долгое время, - невозмутимо пожала плечами N.
  - Да. Но когда вы у себя дома, то я спокоен за вас. Но здесь такая напряжённая обстановка. Я даже сам не знаю, что про-изойдёт сегодня вечером.
  - О, уверяю вас. По причине вашего отсутствия, здесь больше ничего не произойдёт!
  - Вы ко мне чересчур несправедливы! - в отчаянии вос-кликнул шевалье. - Я не могу спокойно жить, зная что вы ос-тались здесь, без моей защиты.
  - Думаю, что без вас она мне не понадобиться, - опять под-колола его баронесса.
  - Как вы не понимаете? А вдруг опять вернётся этот сто-личный хлыщ - Мафон? А что, если этот гнусный маньяк снова потеряет от вас голову? Кто будет вас спасать? Неуже-ли Серж де Кави?
  Натали посмотрела на гостя и тяжело вздохнула. Хоть он и был невыносим, но в этот момент она вдруг посочувствовала ему и участливо сказала:
  - Ваши опасения напрасны. Я получила письмо из дома с требованием о немедленном возвращении. Думаю, что буду отсутствовать несколько месяцев, а поэтому не смогу вер-нуться в эти края раньше вас.
  - О! Вы вновь подарили мне жизнь! - подскочил Рыбаков. - А когда вы уезжаете? Может, мы сможем поехать вместе? Я готов даже сопровождать вас!
  - Благодарю, но вынуждена отказаться. Для завершения всех дел и сборов мне понадобиться ещё несколько дней.
  - Как жаль! Но вы правда не вернётесь раньше намеченно-го срока?
  - Это совершенно точно!
  - О! Какая прелесть! Значит, я всё же могу быть спокоен за вас?
  - Думаю, что да.
  - В таком случае, разрешите мне пожелать вам счастливого пути и не скорого возвращения.
  От этого пожелания, Натали искренне засмеялась:
  - Благодарю вас, шевалье. Надеюсь, что ваше путешествие будет столь же приятным.
  - О! Не сомневаюсь в этом...
  - И хочу попросить вас ещё об одной просьбе, раз уж вы ещё здесь.
  - Весь к вашим услугам, моя курочка, - галантно покло-нился тот и тут же прикусил язык, поймав на себе недоволь-ный взгляд Коки.
  - Прошу вас не говорите никому о моём предстоящем отъ-езде. Я так ограничена во времени, что для меня сейчас более всего тягостны неуместные визиты гостей, с пожеланиями счастливого пути, - сказала баронесса, намекая тем самым и на самого визитёра.
  - О, прошу вас не сомневаться. Эта тайна уйдёт со мной в могилу. Они могут пытаться меня напоить с целью выпытать все секреты, выведя меня на откровенный разговор. Они мо-гут меня бить, надеясь вытрясти признания силой, но я всё равно ничего никому не скажу, - заверил её Рыбаков.
  - Искренне надеюсь на это, - улыбнулась N, представляя себе все перечисленные шевалье пытки, исполняемые наибо-лее назойливыми поклонниками.
  Просидев в гостиной поместья фон Ворон ещё несколько долгих минут, показавшихся и крестнице и крёстной - вечностью, шевалье Рыбаков всё-таки удалился. Как и было назначено, он уехал в свою добровольную ссылку этим же вечером, едва успев засвидетельствовать своё горе всем своим многочисленным знакомым. Как ни странно, он всё же смог сдержать своё обещание и оставил всех кавалеров баро-нессы в счастливом неведении, относительно её скорого отъ-езда.
  Второй приятной стороной был отъезд несносной кузины, омрачаемый только расставанием с Кокой. Натали была вне себя от счастья, и постоянно восклицала:
  - Неужели я больше не увижу её до самого рождества? О, я не верю своему блаженству!!!
  Отъезд состоялся незамедлительно, сразу же после визита, нанесённого шевалье. Поэтому весь вечер, баронесса пребы-вала в прекрасном расположении духа и даже сборы, которые велись на протяжении всех этих дней, уже не могли вызвать её неудовольствия.
  
  
  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
  
  НЕОЖИДАННОЕ СВИДАНИЕ.
  
  Натали действительно не хотела никого видеть. К тому же не смотря на всю спешку, она не успевала в назначенные сроки, и ей пришлось отправить телеграмму домой, в которой она сообщала, что вынуждена задержаться на пару дней. Ответа баронесса не получила, что дало ей право полагать, что родители весьма недовольны её поведением.
  И хотя богатые своей суетой дни, вовсе не оставляли ей времени на чтение или даже на отдых, всё же N решила не упускать ни одного шанса и успешно использовала каждую подвернувшуюся возможность. Поэтому, как только все не-приятности, немного улеглись в её душе, баронесса, наконец-то смогла вернуться к своим обычным занятиям. И, следова-тельно, не стоит удивляться, что как только представился случай, она тут же оказалась в своей любимой беседке в об-нимку с очередным философским трактатом.
  Впрочем, одиночество её длилось не так долго, как она ожидала. Вскоре на тропинке, огибающей беседку изящной дугой, показалась долговязая фигура маркиза. Но, не осме-лившись нарушить уединение Натали, он стал нерешительно прохаживаться вокруг. Таким образом, баронесса могла ска-зать, что она была в одиночестве, но под постоянным при-смотром, что, в общем-то, учитывая все обстоятельства про-шедших дней, её полностью устраивало.
  Но, как известно, всё происходит совсем не так, как мы предполагаем. И часто от наших желаний ровным счётом ничего не зависит. Не прошло и получаса, как к маркизу при-соединился граф де Щес. Ведя милую беседу с Маратом, он постоянно бросал задумчивые взгляды в сторону заветной беседке. Обладая натурой более хрупкого сложения, граф вскоре извинился и последовал примеру баронессы, оказавшись на скамейке рядом с ней.
  - Что вы читаете? - полюбопытствовал он, после всех над-лежащих приветствий. - О, философия! Я, признаться об этом предмете всегда был самого лучшего мнения! Бесспор-но, для юной девушки подобное времяпрепровождения явля-ется наиболее разумным.
  - Полагаю, что с вашими взглядами не согласится и деся-ток молодых дам в округе, - вежливо заметила N, нехотя от-рываясь от книги.
  - Да. Да. Как это печально! - согласился тот. - К сожале-нию, не многие из моих знакомых так же умны, как вы или я. В большинстве своём, дамы проводят многие часы, наслаж-даясь глупыми пустословными беседами со своими кавале-рами.
  Натали слегка усмехнулась, от того, насколько противоре-чивы были суждения её собеседника.
  - Я очень рад, - продолжал граф, - что вы не принадлежите к их числу. Вы же знаете, что в своей будущей избраннице я ценю превыше всего именно это качество.
  - Думаю, при таких жестоких критериях вам будет нелегко определиться со спутницей жизни, - лукаво улыбаясь, подме-тила она.
  - Вы как всегда проницательны! Но ведь что может быть чудеснее, чем проводить целые вечера за чтением и разумной беседой? И гораздо приятнее разделять эти удовольствия с тем, кого любишь! Разве это не искупает все сложности, которые появляются при осуществлении выбора?
  - Не знаю. Может быть, вы чересчур торопитесь. Ведь зачастую, ум в женщине это вовсе не главное качество, способное обеспечить счастливый союз.
  - Вы совершенно правы!
  - Думаю, при вашем обширном хозяйстве, вам куда более подошла бы более скромная особа, способная обеспечить вас всем необходимым для беспечного провождения времени за книгой и размышлениями.
  - Не могу с вами не согласиться, но всё же мне было бы во стократ приятнее, если бы к тем достоинствам, которые вы приписываете моей избраннице, добавился ещё живой и не-посредственный склад ума.
  - Вы слишком требовательны по отношению к противопо-ложному полу...
  - Возможно, но это скорее от того, что у меня уже есть на примете одна особа и...
  Тут графу пришлось замолчать, так как в беседку, минуя заботливого сторожа, вошёл третий персонаж. К величайше-му неудовольствию Димити, им оказался Серж де Кави.
  Весьма галантно раскланявшись с баронессой, он коротко кивнул графу и сел по другую сторону от Натали.
  - Надеюсь, я не помешал вашему чтению? - улыбаясь, спросил он.
  - Ни в коем случае! Мы с графом как раз беседовали о том, какие достоинства должны присутствовать в его счастливой избраннице, - охотно пояснила N, радуясь возможности хоть как-то разбавить демагогию де Щеса.
  - Вот как!?! Любопытно! - тут же оживился Серж. - И что же вы решили? Наверняка, она должна быть высокой темно-волосой заучкой, способной таскать своего мужа на руках, экономя лошадей для его несравненной домоправительницы.
  Димити с досадой смотрел на потешающегося друга. Он уже был не рад тому, что оказался здесь и начал этот разго-вор.
  - Вообще-то, граф уже начал рассказывать, что у него появилась достойная претендентка, которая видимо, удостои-лась сочетать в себе все необходимые качества.
  - В самом деле? Это весьма интересно! Дорогой граф, ну не томите же ваших друзей! Незамедлительно должны вы рассказать нам всё об этой даме. Прежде всего, где и когда вы с ней познакомились! Должно быть, это очень романтичная история, раз вы непременно хотели поделиться ею только с баронессой!
  - Нет ничего романтичного в этой истории. Напротив, всё весьма заурядно, - смущённо и в тоже время обиженно прого-ворил де Щес. - Или, по-вашему, я всё выдумал и эта женщи-на - миф?
  - Нет, отчего же? - ломал комедию Серж. - Я с радостью послушаю ваш восторженный рассказ о ней. Прошу вас, на-чинайте.
  Димити печально вздохнул. Он понимал, что граф де Кави разгадал его тайный умысел и расстроил признание в любви, которое де Щес уже готов был произнести перед Натали. Именно поэтому он и настаивал на рассказе о мифической избраннице с таким жаром. Ну да делать было нечего и чтобы хоть как-то выкрутиться, граф начал рассказывать о девушке, с которой его познакомили на званом вечере всего неделю назад. Она, действительно, была несколько миловидна и даже пыталась острить, что при повальном пустословии женщин, приятно выделяло её среди остальных. В целом эта особа произвела на Димити благоприятное впечатление. Закончив свой полу вымышленный рассказ с вульгарно преувеличенными достоинствами "своей избранницы", граф неосторожно добавил, что при других обстоятельствах хотел бы встретиться вновь со своей недавней знакомой.
  Серж и Натали тут же радостно ухватились за эту мысль и начали наперебой уговаривать его не откладывать в долгий ящик намеченного и немедленно отправиться к ней с визи-том. Но Димити тут же понял, что это только предлог...
  Бедный граф де Щес не знал куда деться. На все его воз-ражения мучители его находили убедительные доводы и в конце концов, Димити, красный как варёный рак, от пред-принятых им отчаянных усилий, вынужден был согласиться решительно со всем. Тут же несчастного снарядили в дорогу, снабдив его пышным букетом цветов и целым ворохом бес-полезных советов. В довершение, Серж с лукавым видом по-желал ему удачи, а Натали взяла с него клятвенное заверение в том, что граф де Щес поставит её в известность относитель-но результатов, как только долгожданная встреча состоится.
  Делать было нечего, и ещё раз глубоко и печально вздох-нув, Димити отправился к дому своей "тайной любви".
  
  - А знаете ли вы, - ухмыляясь, спросил Серж, как только несчастный "влюблённый" удалился, - что всё что нам сейчас здесь наплёл граф де Щес - чистой воды вымысел? Он придумал всю эту историю от начала и до конца только потому, что я помешал ему признаться вам в любви и возможно даже предложить руку и сердце?
  - Да что вы говорите? - в некотором раздражении, в кото-рое привела её самодовольная улыбочка графа, скривилась Натали, обладающая не меньшей проницательностью. - По-моему, вы чересчур смело приписываете окружающим вас людям те же пороки, которые преобладают в вас.
  - Неужели? Осмелюсь спросить, на чём основано это пред-положение?
  - Да на вашем недостойном, даже, я бы сказала, просто возмутительном поведении по отношению к моей бедной подруге! Это если даже не вспоминать ту более чем омерзительную историю, в которую вы самым бессовестным образом втянули меня и мою бедную кузину, на мой взгляд, достаточно веский повод, чтобы презирать вас до конца моих дней!
  Граф де Кави мерзко захихикал.
  - Быть может, всё это отчасти верно и, наверное, даже ра-зумно. И всё же, вы этого не сделаете!
  - Вы уверены?
  - Абсолютно. При всём вашем великодушии вы не сможете всю жизнь презирать своего искреннего и доброго друга.
  - Полагаю, что к вам это никоим образом нельзя отнести, - ехидно улыбнулась баронесса.
  - Отчего же? Я очень стараюсь, особенно в последнее вре-мя, - продолжал кривляться тот.
  - Вам не кажется, что с вашей стороны величайшая на-глость называть себя моим другом после всего, что вы мне наговорили?
  Серж опять от души рассмеялся.
  - Что я могу с собой поделать? Иногда вы так обворожи-тельны, что я просто теряю рассудок, как тот бедный маньяк, который за вами охотился.
  - Граф! - гневно оборвала его N. - Немедленно прекратите свои мерзопакостные шуточки!
  - Я просто хотел сделать вам комплимент!
  - Нет! Ваше недостойное поведение становится мне всё более невыносимо! Сначала вы клеймите меня позором, как вашу сообщницу, потом вламываетесь в мою спальню, а те-перь вы расточаете мне комплименты? Да вы просто неснос-ны!
  Марат, который всё время бросал подозрительные взгляды в сторону беседки, особенно насторожился после того, как её покинул граф де Щес. Поэтому, заслышав возвышенный голос баронессы, маркиз, пересилил себя и стремительно подошёл к ним.
  - Он вам докучает? - спросил он у Натали, испепеляя глазами Сержа. - Одно ваше слово, и я вышвырну этого мерзавца вон.
  Баронесса посмотрела на графа де Кави. Ей было понятно отношение к нему всех домашних, после того, как Сержа обнаружили в её спальне посреди ночи, но что думал по этому поводу он сам, было ей неизвестно. Впрочем, едва ли он сильно переживал, хотя выглядел граф несколько оза-даченным, но ни капли раскаяния на его лице не отразилось.
  Возможно, это случилось потому, что в этот самый момент Серж размышлял о том, насколько маркиз мог быть посвящён в дела семьи, чьим гостеприимством он успешно пользовался. Если он и впрямь был так близок к графу Путятину, то имело смысл его несколько опасаться. К тому же, граф де Кави сделал над собой отчаянное усилие, чтобы не выдать своих истинных чувств в присутствии посторонних.
  Словом, по тем или иным причинам, внешнее наблюдение за Сержем не дало никаких результатов. Тем не менее, N со-всем не хотела стать причиной раздора между друзьями и по-тому она учтиво отклонила любезное предложение Марата.
  - Благодарю вас, маркиз, - с улыбкой сказала Натали. - Но думаю, что в состоянии справиться без постороннего вмеша-тельства.
  Не видя более ни одной причины, чтобы остаться, Марат нехотя продолжил свой вечерний моцион, не забыв предварительно заверить баронессу в том, что он будет достаточно близко, для того, чтобы в любой момент придти ей на помощь.
  Уже начинало темнеть и в сгущающихся сумерках лицо графа де Кави показалось N ещё более бледным. Некоторое время в беседке царило задумчивое молчание. Натали раз-мышляла о возможных причинах непонятного поведения своего собеседника и не находила ни одного вразуми-тельного предположения. А тот, в свою очередь, размышлял о том, насколько опасно его положение. Несмотря на всю таинственность, которой он (как ему казалось!) окружил себя в глазах баронессы, у неё всё же могли возникнуть некоторые соображения, которые способны были полностью его разоблачить. Поэтому, даже придя к выводу, что бояться ему пока нечего, Серж решил быть предельно ос-торожным.
  - Темнеет, - спохватившись, сказал он.
  - Может зажечь светильник? - спросила Натали, стараясь быть любезной.
  - Нет, не стоит! Как я вижу, вы любите одиночество, а свет может привлечь посторонних.
  - Ну, в отсутствие шевалье Рыбакова вряд ли сюда сможет придти ещё кто-нибудь, - предположила она.
  - Да. Наверное, вы правы. Но мне вовсе не нужен огонь, поэтому не стоит утруждать себя в попытке угодить мне.
  - Как вам будет угодно, - пожала плечами баронесса, удив-ляясь тому, что её собеседник перешёл с шутливого на свет-ски- официальный тон.
  - Который теперь час? - вдруг спросил Серж, и, услышав ответ, торопливо добавил: - Мне давно пора быть у Юлиа-ны...
  - Передавайте мой пламенный привет вашей невесте, - кивнула Натали, как будто не ожидая от графа ничего друго-го.
  - Всего хорошего, - раскланялся тот и поспешно ретиро-вался, оставив N крайне раздосадованной его поведением.
  И хотя баронесса действительно не ждала ничего выдаю-щегося от бездарных типов, подобных Сержу, но в сердце её начали закрадываться кое-какие мысли... Одним словом, она больше не находила его таким уж омерзительным, хотя всем своим видом продолжала выражать обратное. Но не смотря на это, все его поступки не находили никакого оправдания и не могли быть объяснены какими бы то ни было логическими доводами. Разве что предположить, что...
  Но Натали сурово отогнала от себя подобные мысли, радуясь, что без шевалье Рыбакова её уединение больше никто не потревожит. А охраняемая верным своему слову маркизу де Саду, она могла не опасаться других назойливых визитёров.
  
  Следующим утром, как только баронесса закончила пить утренний кофе, ей доложили, что к ней явился граф де Щес. Натали была несколько удивлена столь ранним визитом, но вспомнив те заверения, что она выбила из него вчера вече-ром, несколько успокоилась.
  Димити вошёл, сияя как новый самовар. Всем своим видом он просто излучал счастье.
  - Судя по вашему приподнятому настроению, - сказала с лёгкой улыбкой N, после традиционных приветствий, - я дерзну предположить, что ваша вчерашняя встреча прошла успешно.
  - Ещё бы! На больший успех мне даже не приходилось рассчитывать!
  - Значит, я могу вас поздравить с тем, что вы наконец-то нашли спутницу в жизни!
  - Нет.
  - Нет?
  - Я её не нашёл.
  - Вы что же раздумали жениться? - не поняла Натали.
  - Нет, не раздумал.
  - Тогда в чём же дело?
  - Я раздумал жениться на ней.
  - Я не понимаю. Вы ведь только что сказали мне, что встреча прошла успешно.
  - Ещё как успешно! - кивнул де Щес. - Я целых два часа бродил вокруг её дома и не наткнулся на его обладательницу.
  - Тогда почему же вы считаете, что вам повезло?
  - Вы знаете, пока я ходил, я успел о многом подумать и, в конце концов, пришёл к выводу, что она не так уж и идеальна, а, следовательно, она меня не стоит, - охотно по-яснил граф.
  - Чтож... Примите мои поздравления, - кисло улыбнулась баронесса.
  Так закончилось это невероятное и неожиданное свидание графа де Щеса. Больше он никогда не говорил о том, что хо-тел бы встретиться с какой-либо девушкой ещё раз, хотя ни на миг не прекращал поиски своего совершенства.
  
  
  
  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
  
  КОЛЫБЕЛЬНАЯ МАСТЕРА.
  
  Как ни странно, но после последней встречи с графом де Кави, в душе Натали стали назревать какие-то необъяснимые чувства, слегка напоминающие жалость и сочувствие. Но, не давая им принять угрожающий размер, она, тем не менее, не хотела, и избавляться от них. Поразмыслив хорошенько, ба-ронесса решила поговорить с Сержем на прощание и для это-го написала ему такое письмо:
  
  Дорогой граф де Кави!
  Надеюсь, что у Вас по-прежнему всё благополучно: все Ва-ши домашние пребывают в добром здравии и Ваша кузина Юлиана не слишком расстроилась из-за Вашего опоздания.
  По праву нашей искренней дружбы прошу Вас об одолже-нии. Не могли бы Вы встретиться со мной в ближайшие дни. Пусть моя дерзновенная просьба не покажется Вам странной. Мне хотелось бы поговорить с Вами...
  О дне нашей возможной встречи я сообщу Вам позже.
  Ваш искренний и добрый друг
  Натали фон Ворон.
  
  Разумеется, у N и в мыслях не было чего-либо предосу-дительного. Но ведь мы уже знаем Сержа достаточно хорошо, чтобы догадаться какие необузданные мечты завладели его рассудком после того, как он прочёл эти строки.
  Хотя начало послания было не очень-то обнадёживающим, но зато концовка привела его в такой восторг, что он чуть ли не начал танцевать вокруг письменного стола, за которым читал принесённое письмо. Если есть на свете люди, способные менять весь свой образ мыслей из-за одного случайно брошенного слова, то это, несомненно, Серж де Кави. Узнав о том, что баронесса хочет его видеть, он тут же возомнил о себе невесть что. Более того, граф тут же зачем-то поругался с Юлианой, объявив ей, что всю ближайшую неделю он будет страшно занят своими личными делами. Последнюю не столько расстроило упоминание о столь долгом сроке, сколько вывело из себя неосторожное отделе-ние своих личных дел, от дел своей невесты. Кузина графа устроила ему сокрушительный разнос по всем статьям и в за-ключение заявила, что больше не хочет его видеть.
  Ей было приятно осознавать, что это она сама выступила в роли инициатора их разрыва и что именно она определяет продолжительность их разлуки. Впрочем, вряд ли это обстоя-тельство могло долго её утешать, особенно благодаря свежим сплетням о Натали фон Ворон, ежедневно и кропотливо пе-редаваемых во всех подробностях заботливой мадмуазель Мери.
  Но время шло, а известие о назначенном tat-a-tat из поме-стья все не приходило.
  
  Граф Путятин маялся от скуки благодаря тому, что мад-муазель Таис вернулась в стены родного пансиона. Для того, чтобы хоть немного развлечься, он ежедневно выезжал на охоту со своим гостем - маркизом де Садом, но его вскоре стало раздражать то, что проводя весь день в засаде, он воз-вращается домой только с парой уток.
  Марат как мог, пытался развеселить графа. Он водил его по кабакам, где они с шевалье Рыбаковым проводили столько радостных минут, но Димити оставался к ним равнодушен. Он приглашал его на закрытые приёмы, где сам маркиз не раз забывал обо всех своих проблемах и заботах, но граф оставался безутешен. Единственным, что всё ещё доставляло ему удовольствие была ежедневная почта, которая частенько приносила ему трепетные и нежные письма от любимой под-руги. Переписка Димити и мадмуазель Таис была тщательно засекречена, и даже Нинель, которая не упускала ни одной буковки, способной очернить семейство фон Ворон в глазах общественности, не могла заметить в них ни одного нецело-мудренного намёка.
  Этому свойству их очевидной любви N всегда поражалась. В особенности, в те моменты, когда нудно писала однообразные записки с извинениями всем своим соседям и хорошим знакомым, которым непременно нужно было сообщить о цели своего поспешного отъезда, чтобы его не сочли постыдным бегством от кого-либо. И хотя у неё оставалось немного времени для того, чтобы заниматься посторонними делами, она всегда старалась тщательно следить за развитием событий.
  
  Не зависимо от собственных желаний и стремлений, не за-висящих напрямую он неё, Натали смогла встретиться с Сер-жем только накануне своего отъезда. Граф де Кави был в не-обычайно приподнятом настроении, когда вошёл в заветную беседку, где его поджидала N. Это, разумеется, объяснялось тем фактом, что Серж ожидал немало приятных минут от этой встречи. Он галантно раскланялся с баронессой и присел рядом, вальяжно откинувшись на спинку.
  - Прекрасная сегодня погода, не правда ли? - начал он, пользуясь небольшой заминкой. - Как это всё-таки хорошо, что мы с вами друзья и можем иногда гулять под луной вместе. Вот моя многоуважаемая кузина ни за что не вышла бы из дома в такой час. Она всего боится, такая наивная и беззащитная девочка. В её глазах я настоящий герой.
  - Я в этом не сомневаюсь, - перебила его Натали, двусмыс-ленно улыбаясь. - Вы же такой мужественный!
  - Вот, вот! - кивнул Серж, весьма довольный собой и по-тому, не замечая подвоха в словах собеседницы. - Я и сам думаю, что достоин большего, чем простая сельская жизнь бок обок с надоедливыми друзьями и простушкой-женой. Вы не находите?
  - Серж! - сердито одёрнула его N. - Прекратите немедлен-но! Я хотела встретиться с вами не для того, чтобы болтать всякий вздор!
  - Нет?! А для чего? - удивлённо поинтересовался он, от неожиданности забыв даже обидеться, что непременно надо было бы сделать в подобной ситуации.
  - Я хотела попрощаться с вами, - вдруг заявила она. - Зав-тра я уезжаю.
  - Куда? - словно громом поражённый спросил граф де Ка-ви.
  - Домой. Неотложные дела требуют моего немедленного возвращения. Я получила письмо от матери три дня назад... Я не хотела, чтобы вы узнали о моём отъезде от кого-то дру-гого.
  - Но почему? Зачем вам вдруг понадобилось уезжать? - воскликнул он, впадая в отчаяние.
  - Ну, меня ждут кое-какие дела. Всё-таки у меня есть опре-делённые обязанности перед моими родителями, - начала та. - Но, по правде говоря, причина кроется не в этом.
  - А в чём? - взволнованно спросил Серж.
  - Думаю, в свете последних событий мой отъезд выглядит весьма благоразумно, - туманно заявила N.
  - Почему? Ведь всё уже улажено!
  - Да. Но слухи...
  - Конечно, конечно... - нерешительно бормотал он, пребывая в полнейшей растерянности. - А надолго вы меня покидаете?
  - Боюсь, что не смогу приехать сюда раньше, чем через три месяца.
  - Что!?! - закричал во всё горло граф и, подпрыгнув на месте, начал бешено вращать глазами. - Вы уезжаете, ЗАВ-ТРА домой и вас не будет ТРИ МЕСЯЦА?!?!
  - Вы совершенно правильно меня поняли, - спокойно под-твердила баронесса. - А почему, собственно вы так волнуе-тесь?
  - Почему я волнуюсь?! - вопил он.
  От такого потрясения Серж был просто вне себя. Он выл, дёргал себя за волосы и уши, в отчаянии ломал руки и бросал на Натали умоляющие взгляды. Но баронесса была не пре-ступна. Она с нескрываемым удивлением и вполне равно-душно смотрела на безумные выходки графа, задаваясь во-просом: для чего тот устраивает весь этот концерт.
  - Почему я волнуюсь?! - выл граф. - Да потому что вас не будет целых ТРИ МЕСЯЦА! Вы представляете себе это??? ЦЕЛЫХ ТРИ МЕСЯЦА?! Как я буду жить?! О!..
  - Но три месяца это не такой уж долгий срок, - невозмути-мо продолжала N. - Люди расстаются и на более долгое вре-мя. Например, моя бабушка, когда дед путешествовал за гра-ницей, не виделась с ним пять лет.
  - О! ЦЕЛЫХ ПЯТЬ ЛЕТ!!! - отчаянно вопил Серж, доводя себя до полнейшего исступления. - Я не представляю себе, как она выжила!
  - Успокойтесь. Мы всегда можем переписываться, - пред-ложила Натали, озадаченно глядя на графа.
  Это было первое, что пришло ей в голову, потому как она чётко осознала, необходимость хоть как-то отвлечь его от ужасающих больное воображение цифр, чтобы граф не рухнул в приступе нервной лихорадки, прямо у ног баронессы.
  - Правда? - переспросил он, с надеждой глядя на ту, что всего лишь за пятнадцать минут опустила его на седьмой круг ада и возвела на вершину блаженства. - Вы обещаете?
  - Ну, разумеется, - кивнула Натали, испытывая непреодо-лимое желание немедленно отделаться от этого типа.
  - О! Клянусь! ВЫ вернули мне жизнь! - облегчённо вздох-нул граф де Кави.
  - Прекрасно. А теперь... - начала баронесса, вставая и пы-таясь подвинуться поближе к выходу из беседки. - Прошу меня извинить, но мне завтра рано вставать и с вашего позво-ления я удаляюсь домой, - спокойно продолжала N, осторож-но освобождаясь от цепких рук графа, который в порыве не-обузданной радости хватал её за всё, что попадётся, пытаясь поцеловать.
  Натали сделала отчаянный рывок и опрометью бросилась к дому.
  - Можно я буду писать вам каждый день? - допытывался Серж, следуя по пятам за своей спасительницей.
  - Конечно. Буду рада читать ваши письма. Надеюсь, вы бу-дете описывать местные новости во всех подробностях. До свидания!
  - А вы будете писать мне каждый день? - продолжал до-прос граф, ни на шаг, не отставая от своей несчастной жерт-вы.
  - Я постараюсь.
  - О! Пожалуйста, непременно постарайтесь! Я умру без ваших писем!
  - Хорошо, хорошо. Я сделаю всё, что в моих силах, - по-обещала Натали, предпринимая отчаянную попытку скрыться за дверью дома.
  - А вы позволите время от времени посылать вам стихи собственного сочинения? - лихорадочно спрашивал Серж, старательно пытаясь помешать ей закрыть дверь.
  - Это будет большая честь для меня. Любой человек в округе с готовностью подтвердит вам, что более всего я обожаю поэзию, - натянуто улыбаясь, проговорила N, выпихивая назойливого мастера за порог дома. - Всего хорошего, граф. Приятных вам сновидений.
  Когда дверь, наконец-то закрылась, баронесса глубоко вздохнула и отправилась в свою комнату.
  "Он просто сумасшедший. Я уж думала, что у него слу-читься настоящий припадок, когда я сообщила ему о своём отъезде! - думала она, поднимаясь наверх. - Нужно будет как-то поделикатнее от него избавиться, иначе это может плохо кончиться!"
  Но, к сожалению, как только она погасила свечу и поудоб-нее устроилась на подушке, приготовившись хорошенько вы-спаться, в открытом окне показался знакомый силуэт.
  - Натали, вы здесь? - взволнованно спросил голос графа де Кави.
  - Серж! Вы что с ума сошли? - приглушённо закричала Натали. - Зачем вы опять здесь? Хотите повторения прошлой истории? Немедленно убирайтесь отсюда!
  - Я уйду! Уйду непременно, но я бы хотел у вас спросить, раз уж всё равно я здесь... Как вы ко мне относитесь?
  - Что?!?
  - По-вашему, я совершенно безнадёжен или всё же у меня есть шанс?
  - О чём вы говорите? Я не понимаю!
  - Ну... Я вам нравлюсь?
  Натали серьёзно задумалась. Перед ней встал нелёгкий выбор или сказать этому сумасшедшему правду и оказаться виновной в его скоропостижной кончине, или соврать и обречь себя на его мерзопакостные домогательства. Баронесса тяжело вздохнула и села на кровати.
  - Да. В каком-то смысле вы мне нравитесь.
  - О! Это чудесно! - расслабился Серж. - В таком случае, можно я войду, а то так разговаривать с вами не очень удоб-но? К тому же, я рискую упасть и сломать себе шею.
  - Ни в коем случае! Я ложусь спать!
  - Я не отниму у вас много времени, обещаю.
  - Ну, ладно, - скрепя сердце согласилась Натали.
  - Благодарю вас, - расплылся в улыбке граф, с готовностью забираясь к ней в комнату. - Вы так необычайно добры! Вы знаете, мне непременно нужно с вами поговорить, но я со-вершенно не знаю с чего начать! О! Вы так божественно пах-нете, что этот аромат сводит меня с ума! Позвольте мне при-сесть к вам на кровать, а то у меня уже подкашиваются ноги!
  - Не вижу в этом необходимости, - мрачно заявила баро-несса. - Здесь достаточно стульев.
  - Нет, - продолжал Серж, уже приближаясь к кровати. - У меня нет сил добраться до стула. Они все так далеко...
  Граф кулем рухнул на кровать, зарывшись лицом в подуш-ки.
  - Вы так добры ко мне. Я перед вами в неоплатном долгу. Что я могу сделать для вас? - мурлыкал он уже ей на ухо.
  - Немедленно уходите от сюда.
  - Куда же я могу уйти от вас, моя чаровница!? - бормотал Серж. - Вы просите меня о невозможном. Позвольте мне ос-таться с вами. Я буду рассказывать вам сказки и охранять ваш сон. О, прошу вас, только не выгоняйте меня! Без вас мне так мучительно одиноко!
  - Какие ещё сказки? - вскричала Натали, выходя из себя. - Вы понимаете, что будет, если хоть кто-нибудь увидит вас здесь или даже узнает, что вы здесь были?
  - Смутно, - кивнул он.
  - А я вам сейчас объясню...
  - Не стоит! Зачем же усугублять положение? Если вы будете кричать, то меня обнаружат. Но если вы сейчас спокойно ляжете спать, то я обещаю, что утром меня не найдёт здесь ни одна душа. К тому же, если кто-нибудь узнает о моём ночном визите, то я готов взять на себя все последствия.
  - Я не смогу заснуть, если вы будете здесь! - сказала баро-несса.
  - А для этого, я могу спеть вам колыбельную песенку соб-ственного сочинения, - протянул Серж.
  Выбора у неё не было и, поразмыслив мгновение, она тя-жело вздохнула и решила по возможности получить удоволь-ствие от столь бесцеремонного соседства.
  - Колыбельную? - заинтригованно переспросила N и при-готовилась слушать.
  - Колыбельная Мастера.
  Спит весь дом и ты усни,
  Глазки ясные сомкни,
  Ночью ждёт тебя покой,
   Я несу его с собой.
  Ночью к нам приходят сны
  С ярким светом от луны
  Звёзды спят и тучки спят,
  Люди тоже спать хотят.
  Спи и ты. И вдруг во сне
  Улыбнёшься ты и мне.
  Сяду рядом, подожду,
  Позови и я приду.
  Граф уснул, барон уснул,
  Шевалье упал под стул.
  Только кот один не спит -
  Сны твои он сторожит.
  Не гони его, ведь он
  По уши в тебя влюблён.
  Только ты его не слышишь,
  Потому что сладко спишь.
  
  Концовки этой песенки Натали уже не слышала, так как её всё-таки сморил сон. А графу де Кави осталось только смот-реть на её одухотворённое лицо и сонную улыбку.
   О том какие чувства будило в нём созерцание предмета своего искреннего восхищения, известно только ему самому. Так оставим же его наедине со своими переживаниями.
  
  Когда N открыла глаза, граф де Кави и правда уже исчез. О его неуместном визите напоминало только смятое покрывало и раздвинутые шторы. Натали села на кровати мучительно перебирая в голове события прошедшей ночи. К счастью, никто из домашних, вроде бы ни о чём не подозревал и монотонный ход событий поместья нарушался только суетой, связанной с предстоящим отъездом Натали. Татти, не скрывая своего огорчения, дулась в своей комнате и даже не вышла попрощаться с сестрой. Кока наоборот крепко обнимала любимую крестницу и целуя её в обе щеки, заваливала добрыми советами и пожеланиями. Бабушка, болезненно переносившая расставания, махала на прощание платочком из окна, а граф Путятин вызвался проводить кузину до границы графства.
  Как только поместье, окружённое обширными липовыми аллеями, скрылось из вида, на N опустились мрачные мысли. Димити чувствовал угнетённое состояние сестры, но припи-сывал это вынужденному отъезду, а поэтому больше помал-кивал. У заставы он распрощался со своей дорогой кузиной и пожелав ей приятного путешествия, повернул восвояси.
  Для Натали всё это пролетело словно в тумане. Её мысли были заняты только графом де Кави и событиями прошлой ночи.
  "Что означает эта безумная выходка? И что теперь будет дальше с их отношениями?" - вот два главных вопроса, которые мучили её на протяжении всего пути. Жаль, но точный ответ на них ждал её только через три месяца, по воз-вращении в поместье фон Ворон...
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"