Старинный цыганский романс и подлинную таборную песню невозможно по достоинству оценить без упоминания такой чудесной мастерицы, какой была Нина Дулькевич.
Нина Викторовна Дулькевич ( в девичестве Бабурина) родилась в 1891 году, в Петербурге, в бедной семье. Ей суждено было стать одной из самых популярных певиц императорской России. Свою творческую карьеру Дулькевич начала в раннем возрасте. В 15 лет, чтобы прокормить семью, Нина нанялась горничной в дом к очень известному человеку. Это был руководитель знаменитого тогда в Петербурге цыганского хора Николай Дмитриевич Дулькевич (1871-1936). О нем стоит сказать несколько слов.
Знатоки называли его последним крупным дирижером петербургских хоров.
Николай Дмитриевич происходил из цыган "кофари" (дословно "купцы", так цыгане называли торговцев-лошадников) города Рязани, в Петербург приехал по настоянию родного брата, Василия Дмитриевича, коннозаводчика. С 1890 по 1899 г.г. был первым гитаристом в лучшем питерском цыганском хоре легендарного Н.И.Шишкина. В 1903 году Николай Дулькевич организовал в Питере свой собственный хор из Тульских и Рязанских цыган. Он был очень хорошим наставником и педагогом, выпустившим из-под своего крыла много талантливых людей цыганской и русской сцены, среди которых первое место, бесспорно, принадлежит Нине.
Из книги Е.И. Тиме "Дороги искусства". (1962):
"Какой же удивительной силой, каким могучим обаянием настоящего, большого чувства должно было обладать подлинное цыганское пение, если такие художники, как Пушкин и Лист, забывались и преображались при звуках этих удивительных песен, исполняемых цыганками из хора! Поняв это, я стала терять свою прежнюю уверенность и решила взять несколько уроков у руководителя петербургского цыганского хора Николая Дмитриевича Дулькевича.
Мы с Николаем Николаевичем ожидали увидеть высокого и стройного смуглого цыгана с курчавой шевелюрой, горящими глазами и кушаком, подпоясывающим яркую рубаху. Но вот в комнату вошел невысокий плотный человек на коротких ногах, в прозаических ботинках с пуговками, в обычном темном костюме. Курчавой шевелюры тоже не оказалось. Дулькевич был лысоват, имел бородку и вообще ничем не напоминал ожидавшегося нами живописного цыгана. Дулькевич бережно достал из футляра гитару, несколько раз тронул струны, взглянул своими будто погасшими глазами и спросил, знаю ли я романс "Час роковой". Я напела Николаю Дмитриевичу несколько тактов.
Дулькевич отвел глаза и опустил голову.
- Вам придется переучиваться петь, совсем переучиваться, - сказал он тихо. - Так нельзя; так только барыни поют, которые и цыган-то никогда не слышали. Ну ка, давайте попробуем.
Дулькевич выпрямился, как командир перед атакой. Глаза его преобразились и засверкали вдохновенным блеском. Он крепко сжал гитару и, нацелившись на меня грифом, стал медленно наступать, не отрываясь, глядя мне в глаза.
Час ро ковой, ко гда-встре тил тебя... -
пропел он, решительно делая фермато и паузы, каких не сделал бы ни один обычный певец.
Страстно-бе зумно тебя полюбя, -
продолжал он, прибавляя темп. Дулькевич пел грудным звуком, в высшей степени эмоционально. Он строил исполнение на контрастах форте и пиано, то нарушая ритм, то возвращаясь к нему. Это было настоящее цыганское таборное пение, страстное заклинание и отчаянная мольба, призывы к счастью и радости. Это было пение, о котором Лермонтов писал: "Я говорю тебе: я слез хочу, певец, иль разорвется грудь от муки"; какое слышал Тургенев в придорожном трактире, когда Яшка-Турок победил в состязании своего соперника; это было чудо...
Как это часто бывает, в дело вмешался его величество случай. Однажды, подавая обед, Ниночка стала что-то напевать. Сильный и звонкий голос молодой девушки понравился Николаю Дмитриевичу, и он недолго думая, пригласил ее в свой хор. Нина согласилась и, некоторое время спустя, стала официальной женой Николая Дулькевича и поселилась с ним в Новой деревне, где любили селиться цыгане. У четы Дулькевичей были две дочери и один сын. Старшая дочь Антонина была прекрасной певицей. Ее фамилию всегда писали и рекламе красной строкой. Сестра Антонины, Лиза, очень пластично и лирично плясала цыганскую венгерку, а брат Дмитрий был гитаристом. В сорок первом он погиб на фронте. Не пощадила война и Лизу. Она умерла в ленинградскую блокаду. Тоня же после войны еще немного пожила.
Но возвращаюсь к рассказу о Нине Дулькевич и привожу выдержку из книги Е.Друца и А.Гесслера" Цыгане.Очерки": Нина Викторовна Дулькевич по происхождению не была цыганкой, но упорная и долгая работа с ней ее мужа Николая Дмитриевича Дулькевича и влияние хора поставили ее в ряды лучших цыганских певиц. Она пользовалась громадным успехом. Сохранилось немало граммофонных пластинок с записями Нины Викторовны, где ей аккомпанирует Н.Д.Дулькевич. Необходимо сказать, что Николай Дмитриевич Дулькевич был прекрасным педагогом. Мы уже говорили, что он принимал деятельное участие в постановке драмы Л. Н. Толстого Живой труп".
Первые выступления принесли молодой девушке большой успех. Певица покоряла слушателей своим звонким заливистым меццо-сопрано с настоящим цыганским надрывом, хотя во внешности певицы не было ничего цыганского: белокурая девочка с голубыми глазами и добрым лицом славянского типа. В 1907 г. выступала в сопровождении 2-х гитар в кафе-концерте петербургского "Аквариума", затем среди иностранных гастролерш в Крестовском Саду.
В начале 1909 года юная певица дает свой первый большой концерт в Зале Театрального Клуба на Литейном. 16 ноября 1909 года Нина Дулькевич с большим успехом выступает во Пскове.
С 1910 года певица начинает выступать на большой сцене с сольными программами. Ей исполняется 19 лет. Девчушка из бедной питерской семьи становится безумно популярной. Ее имя ставят в ряд с самыми популярными певицами России: Варей Паниной, Анастасией Вяльцевой...
Нина Дулькевич становится настолько популярной, что в 1910 году представители петербургского Кинематографического театра производят в доме Дулькевичей съемку знаменитой певицы на кинокамеру. Такие хроники были настоящими предшественниками документальных фильмов, только без звука.
Репертуар Дулькевич составляли старинные романсы и русские народные песни, среди которых: "Ах, кумушка", "Вот мчится тройка почтовая", Ах, мальчишка, шалунишка","Жалобно стонет ветер осенний" и др. Включала Нина в свой репертуар и чисто цыганские произведения: Народные песни "Соса Гриша", "Шел мэ верстэ" и некоторые другие.
За глаза поклонники называли Дулькевич "белая цыганка", за ее надрывные нотки в голосе, и чисто цыганские интонации. Нина Викторовна работала, что называется, "на износ". Репетировала по восемь часов без перерыва, а на концертах "на бис" исполняла до 70 романсов и песен! В этом с ней могла соперничать лишь "несравненная" Анастасия Вяльцева.
Слушая старые записи Нины Дулькевич в интернете, я заметил, что она чередовала грустные песни и романсы с веселыми разухабистыми мотивами:
"Быстро промчалися вы, дни золотые мои!
Радость, надежду, любовь - вы навсегда унесли!
Нет, не увижу я вновь, светлых и радостных дней,
Нет, не забьется во мне, сердце восторгом любви!
И как на шумном пиру грустно незваный презрен,
Так без привета и слов кончится жизненный путь..."
И тут же могла звучать задорная, плясовая песня: "Конфетка моя леденистая, полюбила я милОго, румянИстого!" Это своеобразное чередование, смена настроений, нужны были, чтобы зрители на концерте не очень уставали, но и чтобы не дать им сильно отдохнуть. Ведь без серьезного нет прекрасного, а заставлять людей все время плакать - нельзя. Певцам и актерам давно известен этот закон.
Одним из самых ярых поклонников творчества Нины Викторовны Дулькевич был писатель Александр Куприн. Их знакомство состоялось как раз в то время когда Куприн окончательно разочаровался в цыганской манере исполнения популярных русских романсов.
"К счастью, как раз в это время Александр Иванович познакомился со знаменитой исполнительницей старинных цыганских песен Ниной Дулькевич. У Дулькевич было прекрасное глубокое меццо-сопрано, большая музыкальность и тонкое понимание подлинно таборных мелодий, в кочевых кибитках, докатившихся до русской равнины из каких-то горных ущелий. Певица часто приезжала в Гатчино с гитарой. Ее дружеские посещения каждый раз были большим праздником для писателя." (Из книги "Встречи с А.И.Куприным" Н.Вержбицкий.)
Вот что классик писал о творчестве певицы в одном из своих очерков:
"В первом же спетом старинном романсе "Дремлют плакучие ивы" певица развернула всю прелесть богато одаренной натуры.
В третий раз я слышал госпожу Дулькевич. Пела она на "бис" бесконечно много современных романсов и русских песенок и, наконец, перед тем, как совсем оставить эстраду, вдруг по какой-то случайности или по капризу, запела настоящую цыганскую таборную песню. Я никогда не забуду этого внезапного, сильного, страстного впечатления. Точно в комнате, где пахло модными духами, вдруг повеял сильный аромат какого-то дикого цветка, повилики, полыни или шиповника. Я не один почувствовал. Я слышал, как притихли понемногу очарованные зрители, и долго ни одного звука, ни одного шороха не раздавалось в огромном зале, кроме этого милого, нежного, тоскующего и пламенного мотива, лившегося, как светлое красное вино. Из тысячи присутствующих вряд ли один понимал слова песни, но каждый пел душою ея первобытную звериную инстинктивную прелесть". (А.И.Куприн статья "Фараоново племя").
Вот, что о творчестве певицы писала пресса: "Мягкий, ласкающий голос, задушевное исполнение и вызываемое им настроение тихой мечтательной грусти - вот отличительные черты пения артистки, а вместе с тем и тайна ее успеха". (Газета "Биржевые ведомости", 14 октября, 1908 года.)
"Нам сообщают о громадном успехе на Кавказе талантливой исполнительницы русских песен Н.В. Дулькевич. Певица дала свой концерт в Железноводске, прошедший при полном сборе и восторженных овациях. Публике в равной степени нравились и ее задушевные романсы, и русские песни, звучавшие ширью и вольностью Волги и степей". (Одна из газет.)
А вот что писала от 3 марта 1911 года газета "Биржевые ведомости": "Это был вечер старой цыганки В.Паниной в Дворянском собрании... Устала... Силы стали видно изменять... В место себя В.Панина благословила для хранения старинной цыганской песни...Нину Дулькевич. И зажглись глаза слушателей... Не увяло ещё цыганское пение... Даже перебиравшие струны гитар цыгане одобрительно кивали головой..."
Известный в те годы журнал "Рампа и жизнь" отзывался о певице так: "Н.В. Дулькевич сразу завоевала Москву. В ее таланте есть что-то свое, индивидуальное. Она никому не подражает. У нее хороший голос. В его грудном низком звуке - что-то волнующее... Прекрасно поет певица русские песни - в ее передаче есть и удаль, и ширь, и тоска загулявшегося "добра молодца". Публика долго не отпускала певицу, требуя бесконечных бисов". (No 47 1912 г.)
Несколько лет спустя настают тяжелые времена для России: первая мировая война, две революции... Дулькевич очень много пела для раненых солдат в госпиталях и лазаретах родного города. На старых фотографиях она была запечатлена вместе с солдатами, а на оборотной стороне были такие надписи: "Глубокоуважаемой Нине Викторовне от раненых воинов на память о концерте в городском лазарете No 36. 15 января 1915 года... Храни Вас Бог на долгие годы, наша милая родная певунья! Великое Вам русское спасибо!"
"Вот что в те смутные годы писала одна из газет: "Выходит, протягивает руки... И первой же песенкой берет в руки и до конца вечера держит публику, не выпуская... Почему с таким вниманием слушают певицу, - не оперную, даже не концертную, а исполнительницу так называемого легкого жанра?.. Секрет выдающегося художественного успеха Дулькевич в незаурядном мастерстве, в ее выдающейся музыкальности... Романсы с музыкальной стороны примитивны, но как они преображаются у Дулькевич! Певица передает их так напевно, с такой изящной отделкой музыкальной фразы, характерной законченностью всей вещи, что затасканные мотивы получают свежесть, а забитые, мертвые слова - жизненную силу..." (Газета "Коммуна")
Нина Дулькевич в этот период своей жизни продолжает активно гастролировать, в начале 1920 х годов певица принимает решение остаться в России, пусть непонятной, советской, разрушенной до основания, и все-таки родной... Александр Куприн, который был с ней дружен, просил певицу уехать из страны, на что она отвечала: "Я не мыслима вне России. Я слишком русская. Там я не запою. Да и "хвост" у меня здесь длинный". Под "хвостом" Нина имела ввиду свою семью, старенькую мать, а также братьев и сестер, живущих в деревне. Нина Викторовна по-прежнему живет в своем городе - Петрограде. Певица работает в местном театре миниатюр, исполняет свою романсную программу, но в 1924 году к власти приходит И.В.Сталин, который начинает вести активную борьбу "с цыганщиной". Романс становится "идеологически вредным жанром", "пережитком прошлого", "мещанством"...
В этих условиях Нина Дулькевич была вынуждена в корне изменить репертуар. Она стала петь детские песни, умело подражая голосам мальчиков и девочек. Работа в театре миниатюр все-таки приносила свои плоды. Еще одной известной актрисой, поющей детскими голосами, как мы знаем, была Рина Зеленая... Конечно, после старинных романсов петь детские песенки было, мягко говоря, не привычно, но на лучшее в те времена нельзя было рассчитывать... Как бы там ни было, в конце 1920х годов стали выходить пластинки Нины Дулькевич с записями детских песен, взрослые, покупавшие детям эти пластинки удивлялись: "Неужели это та самая Дулькевич?!"
Однажды промозглым октябрьским вечером 1933 года Нина Викторовна первый раз за много лет исполнила свою старую программу. Зал был не топлен, народу мало, но атмосфера была по-настоящему теплой, и овации зрителей не заставили себя ждать. К сожалению, это была "лебединая песня" прославленной русской певицы. В январе 1934 года Нина Дулькевич скончалась в своем родном городе, Ленинграде. Ей было всего 43 года.
Нина Викторовна жила в маленькой квартире, в Заячьем переулке, в доме No 6. В двадцатые годы эта квартира была уплотнена и превращена в коммунальную. В последние годы своей жизни певица обитала в малюсенькой комнатке, вместе со своей бывшей горничной Анютой, оставшийся при хозяйке до самой ее кончины... От мужа, из-за его неуживчивого и ревнивого характера, певица ушла, а дети выросли. Комнатка, которая у нее осталась, была такая малюсенькая, что дверь открывалась только на половину, т.к. мешала Анютина кровать. Плюс к этому, на зиму к ним приезжала старенькая мама Нины Викторовны, которая жила летом на даче под Новгородом, на берегу реки Мсты. Семья имела там десятину земли, и Нина часто приезжала туда на лето.
Это маленький домик, обсаженный со всех сторон березками, которые шумели от ветра... "Так хорошо! Словно девушки с песнями хороводы водят!" - говорила певица. Она очень любила это место... Домик тот и до ныне сохранился. Сейчас эта дача принадлежит родной племяннице Нины Викторовны.
В начале тридцатых из-за частых переездов из города в город и скудного питания Нина Дулькевич тяжело заболела. Оказалось, что это была онкология. Так в 1934 году и закончилась жизнь великой женщины...
Теперь текстуально вспомним репертуар этой замечательной исполнительницы:
"ВОТ МЧИТСЯ ТРОЙКА ПОЧТОВАЯ"
Русская народная песня
Вот мчится тройка почтовая
По Волге-матушке зимой,
Ямщик, уныло напевая,
Качает буйной головой.
"О чем задумался, детина? -
Седок приветливо спросил. -
Какая на сердце кручина,
Скажи, тебя кто огорчил?"
"Ах, барин, барин, добрый барин,
Уж скоро год, как я люблю,
А нехристь-староста, татарин,
Меня журит, а я терплю.
Ах, барин, барин, скоро святки,
А ей не быть уже моей,
Богатый выбрал, да постылый -
Ей не видать отрадных дней..."
Ямщик умолк и кнут ременный
С досадой за пояс заткнул.
"Родные, стой! Неугомонны! -
Сказал, сам горестно вздохнул. -
По мне лошадушки взгрустнутся,
Расставшись, борзые, со мной,
А мне уж больше не промчаться
По Волге-матушке зимой!"
"Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБ СВЕТ УЗНАЛ"
Слова М. Лермонтова, Музыка Ф. Голицына
Я не хочу, чтоб свет узнал
Мою таинственную повесть:
Как я любил, за что страдал, -
Тому судья лишь бог да совесть!..
Им сердце в чувствах даст отчет,
У них попросит сожаленья;
И пусть меня накажет тот,
Кто изобрёл мои мученья.
Укор невежд, укор людей
Души высокой не печалит, -
Пускай шумит волна морей,
Утёс гранитный не повалит;
Его чело меж облаков,
Он двух стихий жилец угрюмый,
И, кроме бури да громов,
Он никому не вверит думы...
В книге "Не уходи, побудь со мною! Старинный русский романс" в разделе, посвящённом Н. Дулькевич, приведены слова песни:
"МОГИЛА"
Музыка и слова Я. Пригожего
Пускай могила меня накажет
За то, что я тебя люблю,
Но я могилы не страшуся:
Кого люблю - и с тем умру.
Он подходил ко мне с улыбкой,
Мне руку жал, меня ласкал,
И называл меня голубкой,
И в губки алы целовал.
Мне поцелуй твой был прощальный,
Когда настал разлуки час,
Ведь я, дитя, любви не знала,
Не знала, что любить - страдать.
Ах, лучше б тебя не встречала
И не любила б я тебя,
Мое бы сердце не страдало,
И век бы счастлива была.
В постели я лежу, болею,
Мне всего семнадцать лет;
А завтра лягу я в могилу,
И скажут все: ее уж нет.
Зажигай же, мать, лампаду,
Уж скоро, скоро я умру,
Белый свет я покидаю,
В могилу хладную пойду.
Могилу мою землею зароют,
Когда я в ней буду лежать,
Ты вспоминать будешь, мой милый,
Мою могилу посещать.
И прихожу я на кладбище,
Спросил у деда-старика:
- Могила, чья эта сырая,
И кто такая померла?
- Здесь лежит одна девица,
От чахотки померла,
От любви в землю пошла.
Похоронили "Белую цыганку" на Смоленском кладбище города Ленинграда. Так закончился жизненный путь великой певицы, оставившей о себе добрую память...
Это стихотворение я посвящаю незабвенной Нине Викторовне:
Плачет Нина Дулькевич мне со старой пластинки
О любви отгоревшей, о печали людской
Плачет Нина Дулькевич, как цыганская скрипка,
Как на сердце тревожно! Веет сладкой тоской!
Голос "белой цыганки" так проник в мою душу!
А на улице осень и знобящая мгла.
О, прекрасная фея! Я молчанье нарушу,
Расскажу я всем людям, что была, что цвела!
Пой же, Нина Дулькевич, в эту темную осень,
Если голос остался - значит, память жива!
2016г.
Выражаю огромную благодарность Максиму Козлову за помощь в составлении данной статьи. Любое использование данного материала возможно только с указанием фамилии и имени автора!