Ее называли "Наша Несравненная". Сейчас даже трудно себе представить, как велика была в царской России слава этой замечательной женщины... Ее голос сводил с ума и заставлял трепетать от счастья всех, кто находился в зале.
Родилась Анастасия Дмитриевна Вяльцева 1 марта 1871 года в слободе Алтухово Трубчевского уезда Орловской губернии, в бедной крестьянской семье. Кроме нее в семье были еще два брата Яков и Ананий . Позднее семья перебралась в Киев. Именно там Насте суждено было делать первые шаги на сцене. Вяльцева вспоминала, что у матери не было даже денег на железнодорожный билет, и до Киева семья добиралась вместе со сплавщиками на плотах. Это случилось вскоре после скоропостижной смерти отца, который служил лесничим в имении графа Орловского и погиб от упавшего дерева. Понятно, что обустроить свою жизнь в деревне, оставшись без мужских рук невозможно. В Киеве мать семейства Марья Тихоновна устроилась на ткацкую фабрику, а девочку взяли на работу в швейную мастерскую. В одиннадцать лет мать пристроила Настю горничной в одну из гостиниц на Крещатике.
Однажды, по легенде, в этой гостинице остановилась известная опереточная прима Серафима Аркадиевна Вельская. Из другой комнаты Серафима Аркадиевна услышала красивое пение девочки, убиравшей номер.
"Деточка, - ласково сказала маститая певица, - у вас такой чудный голос! Вам обязательно нужно идти учиться пению! Послушайтесь моего совета, - ступайте в оперетту!" Настя послушалась совета лишь два года спустя после этой встречи. В 1884 году Вяльцева устраивается в балетную труппу В.Я. Сетова,причем получилось это вот как: Настя пришла на прослушивание и очень стеснялась. "Я спою вам в другой комнате, чтоб нас никто не слышал, - сказала она Сетову. И спела ему свою любимую народную песню "Взяли меня, травушку, скосили". Антрепренер был очарован голосом молоденькой певуньи, но мест в опереточной труппе не было, и чтобы как-то помочь девушке, Сетов оставил Вяльцеву в балетной. Но танцовщицы из нее не вышло, и Настя перешла наконец в опереточную часть труппы. На нее обратил внимание тогда известный театральный режиссер Блюменталь-Тамарин и даже поставил специально для Настеньки антрепризу, но эта затея с треском провалилась. Вяльцева начала выступать на подмостках провинциальных опереточных театров, где ей давали пропеть две-три фразы: "Как ужасно! Как прекрасно!" или "Вот идет графиня!"
Но однажды в дело вмешался счастливый случай. В 1893 году хозяин одного из театров, где работала Вяльцева, задумал поставить оперетту "Цыганские песни в лицах". Этот спектакль был безумно популярен тогда в России... Настеньке Вяльцевой, доверили небольшую роль цыганки Кати. Никто не мог тогда и представить насколько судьбоносной окажется эта роль в ее жизни... Кроме того, в этой оперетте были заняты настоящие кумиры той поры: "Король романсов" Саша Давыдов - в роли Антипа и "Королева оперетты" Раиса Раисова - в роли Стеши. Думаю, легко представить себе волнение Насти рядом с такими "звездами". С начала эта роль Вяльцевой совсем не давалась. На репетициях горячий кавказский темперамент Саши Давыдова обескураживал ее. Девушка была очень скована и не могла петь. Разумеется, что размолвки не заставили долго ждать себя. Однажды, на репетиции Настя так разозлилась на Давыдова, что взяла себя в руки и спела все как надо. Вот что после дебюта Вяльцева записала у себя в дневнике: "Вера в счастливую звезду меня поддержала, и действительно, я выдержала экзамен. Раздались аплодисменты, крики "бис"!- полетели на сцену студенческие фуражки". Когда я выходила из театра, на подъезде меня окружили курсистки, схватили мои руки и стали целовать. На следующий день я прочла все газеты и узнала, что мой голос напоминает Веру Зорину. Но я никогда ее не слышала и ужасно об этом жалею". Так о Вяльцевой впервые заговорили в большом свете.
Вскоре в жизни Анастасии Вяльцевой произошла очередная судьбоносная встреча. Ее увидел состоятельный петербургский адвокат, присяжный поверенный, Николай Осипович Холева. Этому человеку было суждено играть главную роль в жизни певицы. Сегодня биографы Вяльцевой все чаще говорят о том, что их отношения были чисто платоническими. Однако по отзывам современников Холева был скуповатым и расчетливым человеком, который вряд ли бы стал тратить деньги на красивую и молодую девушку из-за одной только дружбы. Как бы то ни было, ни появись в жизни Насти этот спонсор, русская публика никогда бы не узнала "Несравненную".
Именно по его настоянию Вяльцева ушла из труппы и стала по-настоящему учиться пению. Холева убедил председателя Санкт-Петербургского вокального общества профессора Сонки заниматься с Настенькой, но этих уроков оказалось недостаточно. В конце концов, меценат отправляет Вяльцеву учиться в Италию, к профессору Марти. Это обучение дает желаемый результат. Свой сценический образ красивой игривой кокетки, разбивающей мужские сердца, певица обрела именно в Италии. Живя в России, Вяльцева становится практически полной хозяйкой в доме Холевы, поет на музыкальных вечерах и званых обедах, которые богатый адвокат устраивает для своих гостей. Весь цвет Петербурга собирался тогда в его доме. Именно с приходом настоящего капитализма, с появлением буржуазии, в России появляется понятие "салонная эстрада", т.е. эстрада для богатых. Во многом это родственно современным понятиям "шоу бизнес" и "гламур". Нечто подобное было и в царской России. Богатые люди, купцы, промышленники, политики - сами создавали свою эстраду. Такую, какую хотели. Пожилые состоятельные господа протежировали провинциальных, малоизвестных девочек, а те взамен, отдавали им темными ночами свою молодость и красоту.
Надо сказать, что на рубеже веков, сильными мира сего был востребован несколько иной типаж певицы на сцене. Так называемый "жестокий" романс с его слезами, разбитым сердцем и загадкой смерти медленно, но верно отходил в прошлое. На смену пришел другой, эротический романс. ЧУВСТВЕННАЯ СТРАСТЬ, а не слезы и жалобы стала цениться больше. Собственно, это был даже и не романс, а гремучая смесь романса и оперетты. Черты танцевального мюзикла все чаще стали проглядывать в этих незамысловатых произведениях. Самая актуальная лирическая героиня - кокетка, разбивающая мужские сердца. Такой девушке не нужны серьезные, глубокие отношения. "Захочу - полюблю, захочу - разлюблю", "Зачем любить, зачем страдать" - вот ее кредо. Ни о каких смертях и разлуках не могло быть и речи. Только легкий флирт и мимолетная страсть были в почете. Именно такая певица, молодая, зовущая к себе, блиставшая дорогими нарядами, была нужна публике. Такой была Анастасия Дмитриевна Вяльцева на сцене. Вернее, такой она стала после своего возвращения из Италии в 1896 году. Но все-таки, главным ее учителем оставался сам Холева. Николай Осипович, как никто, умел выстраивать свои отношения с прессой.
Настя понимала: Если она хочет стать известной певицей, она должна быть на виду. То, что мы сегодня называем пиаром, на самом деле старо как мир. Вяльцевой удалось стать самой обсуждаемой певицей в стране. На протяжении всей своей творческой жизни Анастасия Дмитриевна аккуратно подкидывала журналистам самые горячие, а подчас и выдуманные, сенсации о себе. По количеству слухов и сплетен с ней может сейчас конкурировать лишь Алла Пугачева, да и то с большим отрывом. Итак, по возвращении Вяльцевой в Россию началась ее грандиозная пиар-компания.
Поговаривали даже о свадьбе молодой певицы и ее мецената, но в нечто глубокое их отношения так и не переросли. Николай Осипович оказался страстным картежником, проигрывая большую часть заработанных денег. Плюс ко всему, он начал погуливать, считая свои измены вполне нормальным явлением. Узнав об этом, Вяльцева покинула покровителя, возвратив ему подарки и драгоценности. Вскоре после разрыва Николай Холева умер от болезни мозга. До конца жизни Анастасия Дмитриевна будет с нежностью вспоминать об этом человеке и даже материально помогать его дочери от первого брака.
В 1897 году певица перебирается в Москву. Едет она туда по приглашению известного антрепренера Якова Щукина. Это его именем потом назовут знаменитое театральное училище в Москве. Щукин пригласил Вяльцеву петь в театре "Новый Эрмитаж". Ставка "Несравненной" равнялась 133 рубля за концерт. Очень приличные деньги по тем временам!
Вот что о Вяльцевой писал в своей работе "Театральные портреты" известный критик той поры А.Р.Кугель: "Припоминаю крайнюю степень моего удивления, когда мне рассказали, что появилась "звездочка" Вяльцева. Я просто отказывался этому верить, как не верило большинство знавших эту худенькую девушку с прелестной улыбкой, стоявшую на авансцене направо. Услыхал я Вяльцеву первый раз на сцене, когда у нее уже была прочная репутация и большая известность. Пришлось согласиться, что народилась действительно интересная и очень волнующая певица. "Москва признает тебя своею" лента с такой надписью овивала одну из сотен роскошных корзин с цветами, преподнесенных дебютантке. Каждый выход Вяльцевой в "Эрмитаже" можно было сравнить лишь с шествием Венецианского дожа во дворец. От ворот сада до своей артистической уборной она шла по дорожке, усыпанной живыми благоухающими розами. Вяльцева очень любила цветы, и директор театра, оказывая дань уважения артистке, проявлял немало выдумки. Артистическая уборная, обтянутая шелковой тканью, была сплошь от пола до потолка уставлена цветами и огромными пальмами. На полу, покрытом пушистым ковром, лежали геоцинты, фиалки и белые лилии."
В 1902 году Анастасия Дмитриевна Вяльцева отправляется в свою первую гастрольную поездку по стране: "Славе А.Д.Вяльцевой стало тесно в полоненной ею Москве и очарованном ею Петербурге, - и блестящая представительница рафинированной облагороженной цыганщины предпринимает триумфальное шествие по России. Начиная с 4-го мата г-жа Вяльцева дает длинный ряд своих своеобразных концертов последовательно в Харькове, Николаеве, Елизаветограде, Кишиневе, Одессе, Киеве, Херсоне, Баку, Тифлисе, Батуме, Кутаисе, Ростове-на-Дону. Словом, весь юг должен лечь к ногам дивы, взбудораженный ее песнями..." Так отзывалась об этом пресса. В дальнейшем, она будет предпринимать такие туры ежегодно.
Осенью 1903 года она решила попробовать свои силы в опере и подписала контракт с театром Солодовникова на 12 опер, в том числе на мужскую партию в опере Рубинштейна "Демон". Вот что Вяльцева рассказала корреспонденту газеты: - Как вы будете петь в опере?
" - Как все, у кого есть голос, - полушутливо ответила Вяльцева. - К сожалению, я буду петь только три раза. Я, вследствие болезни, пропустила свое время в декабре, а теперь у меня не остается свободных дней, так как я должна готовиться к концертному турне по провинции.
- Петь Демона - это ваша инициатива?
- Это вовсе не моя инициатива выступить в мужской роли Демона, а инициатива дирекции театра Солодовникова в Москве... Представители этого театра, явившись ко мне, объяснили, что они имеют намерение поставить "Демона" совершенно по-новому... и что главная новизна должна заключаться в том, что Демона поет не мужчина, а женщина. При этом мне развили взгляды, что "демон" есть существо отвлеченное и что поэтому есть такое же основание представлять его в образе женщины, как и в образе мужчины, что коль скоро "ангела" изображают женщиной, то почему не быть женщиной и "демону", ибо разница между тем и другим лишь в том, что один является "гением добра", другой же - "гением зла" и т.д. Далее мне указывалось, что женщина даже скорее подходит к олицетворению "вольного сына эфира", нежели мужчина,., что голос мой как нельзя более подходит к этой партии и т.д. Должна сознаться, что меня, как артистку, все это очень заинтересовало, а, главное, мне до известной степени было приятно, что я являюсь участницей новой оригинальной постановки...
- Но ведь партия-то все-таки написана для мужского голоса, а не для женского.
- Это не имеет значения. Я пою ее на октаву ниже, и в этом вся разница". Попытка Анастасии Дмитриевны петь мужскую партию вызвала большой ажиотаж в музыкальных кругах:возмущалась сама дочь Рубинштейна, появились едкие статьи о том, что Вяльцева никуда негодная оперная певица и т.д. Все это больно ранило самолюбие бедной девушки, в письме В.Н. Гартевальду она с горечью писала: "На такое оскорбление, брошенное мне безо всякого права, чем могу ответить я, слабая женщина?! Скажу лишь, что всякому, сколько-нибудь знающему закулисную жизнь, должно быть понятно, как труден для меня переход в оперу; намерение же это отнюдь не может быть порицаемо, а скорей наоборот. На упреки, направленные против меня за выступление в роли Демона и в оскорблении этим памяти покойного Рубинштейна, - ответить ничего не могу. Если петь партию Демона женщине - такое преступление, то ответственность за него должны нести и те, которые нашли это не только возможным, но и желательным".
Из письма Вяльцевой издателю газеты "Новое время" А.С.Суворину: "Многоуважаемый Алексей Сергеевич! Я хотела просить именно Вашей защиты от ожесточенных нападок на меня за то, что я хочу совершенствоваться, хочу перейти к более серьезному, но Вы-то и мой главный противник. Теперь прошу Вас быть справедливым и принять во внимание, что нет вины стремиться в оперу. Если у меня нет голоса, мне там места не будет; если же у меня он есть, так о чем спорить?! Во-вторых, не я выбрала Демона, а дирекция Солодовникова театра предложила мне роль, прося выучить партию. Это - главный факт, с которым надо считаться. Наконец, еще одно слово. Я - женщина и совершенно беззащитна против печатных нападок. Единственный мой защитник от нападок - странность, которой и публика уже удивляется - это мой голос. Работая по семь часов в день над правильной его постановкой, я твердо надеюсь, что он, в конце концов, защитит от всех, даже Вашей суровости". Это письмо не дало должного результата. Видя, что желание Анастасии Дмитриевны петь мужскую партию вызывает большой общественный резонанс, дирекция театра Солодовникова отказала ей в праве петь "Демона". Эта неудача не сломила "Несравненную". Она с успехом дебютировала в операх "Самсон и Далила", "Кармен","Царская невеста" и д.р. Из опереточных ролей Вяльцевой можно вспомнить Булотту в оперетте "Синяя борода", "Периколу", "Прекрасную Елену", и т.д.
Устроилась и личная жизнь "Несравненной". В начале 1903 года на одном из концертов судьба свела певицу с молодым и красивым поручиком Василием Викторовичем Бискупским.
Настя влюбилась в него, чувства оказались взаимными. Но брак между ними был затруднителен из-за разницы в социальном положении. Бискупский был дворянином, а Вяльцева - простая крестьянка, как говорится, без роду и племени. Сейчас это трудно понять, но тогда такая разница имела огромное значение... Поэтому, молодые люди были вынуждены скрывать свою связь...
Из воспоминаний московского старца Алексея Мечева: "А ведь я венчал Вяльцеву". - "Какую, Батюшка?" - пришлось его переспросить, до того было странно слышать из его уст упоминание о знаменитой цыганской певице. "Да вот, известную..." По лицу Батюшки, при воспоминании о ней, прошло что-то теплое, ласковое. "Она пришла ко мне и говорит: "Вы не прогоните меня, о. Алексей, и не осудите?" (Московское духовенство ее очень осуждало). Венчание было совершено уединенно, без пышности и гостей. Перед венчанием она исповедалась. Батюшка умилялся и удивлялся теплоте ее веры, настоящему смирению и слезам: "Мы - священники, должны бы так плакать перед совершением литургии" - заключил рассказ Батюшка."
Но в 1904 году грянула Русско-Японская война. Бискупский отправляется на фронт и получает первое ранение. Вскоре, прервав все свои гастроли, в качестве сестры милосердия, за ним отправляется и Вяльцева.О начале войны Анастасия Дмитриевна узнала из газет. Выйдя из дома к какому-то киоску, певица услышала разговор,взволновавший ее до слез: - Куда ж ты едешь, родимый?
- На японца.
- На вот, возьми, служивый, не обессудь. Чайку тут восьмушечка, сахару фунт, табаку четверка.
- Да зачем мне?
- Как зачем? На войне пригодится".
Обернувшись, Вяльцева увидела, как пожилая женщина, закутанная в теплую шаль, совала солдату небольшой сверток. И вот тогда-то певица приняла окончательное решение ехать за любимым на фронт. Она поступает на ускоренные медицинские курсы, а за тем едет к своему раненому любимому. Не забывает Анастасия Дмитриевна давать и благотворительные концерты, в пользу увеченных солдат и офицеров. Вот, что по этому поводу писали газеты:
"Вчера был в Харбине концерт Вяльцевой. Сбор огромный. Шаляпинские цены оправдались симпатичной целью. Весь сбор в пользу увечных и семейств убитых нижних чинов пограничников. Концертантке устроили бурные овации. <...>
Вас. Немирович-Данченко 30 (17) августа 1904 года.
Концерт А.Д.Вяльцевой в субботу в театре Арнольдова привлек массу публики, несмотря на непролазную грязь на пристани. Извозчики из Нового Харбина довозили пассажиров только до начала китайского базара и дома, где была гостиница Бристоль; после чего публика при лунном освещении должна была пешком пробираться до городского сада. 31 (18) августа 1904 года.
Никогда еще наш летний театр не вмещал в своих стенах такой массы публики, как в минувшую субботу, когда весь фешенебельный Харбин явился сюда послушать единственную в своем роде А.Д.Вяльцеву, великодушно согласившуюся спеть в пользу увечных и семейств убитых нижних чинов Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи.
Несмотря на очень повышенную плату, уже задолго до вечера был вывешен аншлаг: "билеты все проданы" (в том числе и на особо устроенные места в оркестрах, проходах и "приставные"). Многие покупали билеты из вторых и третьих рук, уплачивая большую премию (десятирублевое место в оркестре продано за 25 руб., а рублевый билет на галлерею куплен за 4 руб. и т.д.)
Спектакль начался веселым фарсом "Супружеское счастье", сыгранным труппой Арнольдова почти с полным ансамблем.
Но вот, наконец, и третье отделение, в котором должна петь А.Д.Вяльцева, Зал трещит от публики. "Негде яблоку упасть". Взвился занавес и на эстраде появилась грациозная А.Д.Вяльцева, одетая в скромное серое платье. Ей преподнесли роскошный букет. За пианино сел г. Вуич, старательно аккомпанировавший артистке.
Если первому романсу, спетой артисткой заметно уставшим от дороги голосом, скептики не спешили аплодировать, то с каждой новой песней мысленное расстояние между артисткой и слушателями делалось все меньше, пока наконец публика не отдалась всецело обаянию этого прекрасного голоса, чарующего своей выразительностью. Громы аплодисментов и полное энтузиазма "bis" сопровождали каждый пропетый романс. Зал был покорен артисткой, ее передачей самых простых цыганских романсов, ее чудной фразировкой и умением оттенить то удаль бесшабашную, то полную неги страсть.
В конце концов, наэлектризованный партер устроил артистке ряд шумных оваций. Нельзя не сказать спасибо за то высокое художественное наслаждение, которое она доставила харбинцам, и за материальную помощь, оказанную ее концертом сиротам и увечным чинам пограничной стражи. <...> 04 октября (21 сентября) 1904 года.
Бискупский был отмечен многими наградами за участие в боях и закончил войну в звании полковника. По возвращении в Петербург он был назначен начальником личной охраны Николая Второго. Но всплыла информация о тайном венчании с Вяльцевой, которая осмеливалась в прессе называть себя мужниной фамилией: БИСКУПСКАЯ. Естественно это не могло не отразиться на военной карьере Василия Викторовича, и он вынужден был подать в отставку. Но ни о чем не жалел, потому что рядом была любимая женщина...
С того времени и практически до самой смерти, Бискупский выполнял при ней роль импресарио. После войны певица продолжала колесить по стране, а для удобства передвижения заказала себе в Бельгии шикарный вагон-салон, который в народе получил название "Вяльцевоз". Вообще Анастасия Дмитриевна Вяльцева считалась одной из самых богатых женщин Российской Империи. Ее баснословные гонорары за концерты превышали гонорары Шаляпина... За 150 тысяч рублей у графа Игнатьева она приобрела роскошное поместье, а однажды, во время концерта, один страстный поклонник подарил ей веер, к которому были прикреплены дарственные на три доходных дома! Далеко впереди своих звездных коллег была Анастасия Дмитриевна, но и работала на износ... Ажиотаж на концертах "Несравненной" был немыслимый... Народ ломился к ней в гримерную, чтоб иметь возможность хотя бы коснуться края ее платья... Особенно буйными бывали студенты. Они не давали ей прохода, а когда полиция не пускала их к кумиру, начинали крушить мебель! Потасовки поклонников и полиции были не редкостью после ее концертов... В результате "Несравненная" часто была в убытке и платила солидную неустойку за порчу имущества. Поэтому полиция всегда дежурила у входа в концертный зал, мало ли, как бы чего не вышло. Однажды неистовые поклонники даже сняли с певицы шарф, шляпу и перчатки в качестве "сувенира на память"! Было очень холодно, и Вяльцева тогда простудилась...
Как я уже сказал, она работала на износ. После концерта она иногда бисировала до 50 раз! Т.е. фактически пела заново весь концерт, и казалось, что настойчивым вызовам ненасытной публики не будет конца... Ее верный аккомпаниатор Алексей Владимирович Таскин часто повторял: "Что вы делаете, вы же себя убиваете! Публика - это ненасытный зверь, однажды она разорвет вас!" "Я слуга моей публики, - отвечала Вяльцева,- они пришли, заплатили деньги, и я буду петь столько, сколько они попросят".
Все сказанное выше неудивительно, когда она пела, казалось было что-то колдовское в ее чарующем голосе... Люди забывали обо всем, лишь бы только слышать ЕЕ, ОБОЖАЕМУЮ "НЕСРАВНЕННУЮ"! Я должен признаться, что и сам, далекий потомок, живущий через 100 лет, испытал на себе притягательную силу ЕЕ ГОЛОСА... Казалось, исполняя романс, она сейчас задохнется от нахлынувших на нее эмоций! Сладкий озноб пробегает по телу, когда слушаю ее, и сердце начинает биться так, словно ОНА здесь, рядом, словно и не умирала! А когда слышишь эти божественные Вяльцевские высокие ноты, то совсем теряешь чувство реальности...
И ничего уже не нужно, кроме этих звуков, ничего... Голос Вяльцевой - это гипноз, но самый желанный и сладостный... "Дай, милый друг, на счастье руку", "Ласточка", "Ты не спрашивай, не выпытывай", "Гайда-тройка", "Под чарующей лаской твоею", "Я хочу, все хочу", "Люблю я или нет", "Жажду свидания", и еще много-много других шедевров, которые она исполняла... А что же должны были испытывать те, кто слышал и видел ее воочию??!
Блестят глаза, блуждают улыбки, - пишет журналист газеты "День", рассказывая о том, как воспринимает певицу публика на концерте. - Женщины мысленно откидывают длинные блестящие шлейфы, с улыбкой поднимают руки, казнят неблагодарного и уже готовы к прощению. Мужчины вдыхают аромат сцены и выхоленного женского тела, молят о прощении и с наслаждением прислушиваются к шелесту платья, украшенного на пятьсот целковых. Вздыхают скрипки в оркестре, электричество ослепительно сияет. "О, дайте мне минуты восторга и любви! Человек, шампанского! Да здравствует вино и любовь!..". А вот что писал знаменитый художник Илья Ефимович Репин о Вяльцевой: Услышал впервые ее голос в граммофоне... Так вот что значит истинный талант!.. Нет, это не выразить никакими словами, это надо слышать собственными ушами!..". Да... Она пела, уводя слушателей в мир чувственной страсти, лихих троек и звона бокалов... ЧУВСТВЕННОЕ НАСЛАЖДЕНИЕ СЕЙЧАС, ТЕПЕРЬ, СИЮ МИНУТУ, А ЧТО БУДЕТ ПОТОМ - ВСЕ РАВНО! Говорила она всем своим амплуа ветреной красотки, которой не нужны серьезные отношения. За это Анастасию Дмитриевну случалось и ругали. Например, патриарх русской критики В.В.Стасов даже использовал для характеристики ее творчества непечатные выражения. Репертуар свой Вяльцева подбирала сама и наотрез отказывалась петь романсы, где были слова "разлука", "смерть", "измена" и т.д. Хотя бывали и исключения.
ГАЙ-ДА, ТРОЙКА!
Слова и музыка Михаила Штейнберга
Гайда, тройка! Снег пушистый,
Ночь морозная кругом;
Светит месяц серебристый,
Мчится парочка вдвоем.
Милый шепчет уверенья,
Ласково в глаза глядит,
А она полна смущенья:
Что-то ей любовь сулит?
Так с тревожными мечтами
Вдаль все мчалася она,
И не помнит, как с устами
Вдруг слилися их уста.
Гайда, тройка! Снег пушистый,
Ночь морозная кругом;
Светит месяц серебристый,
Мчится парочка вдвоем.
Уж сменилась ночь зарею,
Утра час настал златой,
Тройка мелкою рысцою
Возвращается домой.
Ах, надолго ль это счастье?
Не мелькнули бы как сон
Эти ласки и объятья
И вина бокала звон!
Гайда, тройка! Снег пушистый,
Ночь морозная кругом;
Светит месяц серебристый,
Вновь поедут ли вдвоем?
ДАЙ, МИЛЫЙ ДРУГ, НА СЧАСТЬЕ РУКУ!
Слова и музыка К. Лучича
Если жизнь не мила вам, друзья,
Если сердце терзает сомненье,
Вас рассеет гитара моя,
В ней тоски и раздумья забвенье!
Припев:
Дай, милый друг, на счастье руку,
Гитары звук разгонит скуку,
Забудь скорее горе злое,
И вновь забьется ретивое!
Наливайте бокалы полней,
Позабудем о жизни тяжелой,
И под звуки гитары моей
Жизнь покажется нам веселей!
Припев.
Я спою вам, друзья, про любовь -
Всех страданий виновницу злую,
Каждый вспомнит свою дорогую,
И сильней забурлит наша кровь.
Припев.
Недаром "певицей радостей жизни" называли ее современники! Бывали и песенки на пасторальные сюжеты, о флирте прекрасной пастушки и молодого пастушка:
Дудочка - песня Тидемана.
Раз пастух, придя в лесочек,
Стал на дудочке играть,
А она, его дружочек,
Стала тихо подпевать:
Припев:
Это, милый мой, всё дудки,
Не ту песенку поёшь,
Брось-ка лучше эти шутки,
Ты меня не проведёшь...
Долго, долго он старался
Её песней увлекать,
И как только начинался,
Тот мотив, она опять:
Припев.
Но, знать, видно не стерпела,
Под сердечко подошло,
Обняла его, запела,
А уж к ночи дело шло!
Припев.
ВЕТЕРОК
Слова и музыка Г. Гота
На свиданье в роще темной,
По кустам тропой укромной,
По зеленому лужку
Шла пастушка к пастушку.
Ветерок колышет травы,
Шелестит в ветвях дубравы,
Кудри треплет ветерок...
Ждет подругу пастушок.
Тра-ля-ля, тра-ля-ля,
Ждет подругу пастушок.
Шел стрелок лесной опушкой,
Повстречался он с пастушкой,
Пред красавицей стоит,
О любви ей говорит.
Тихо шепчут сказки травы,
Шелестит листвой дубравы
Беззаботный ветерок...
Ждет подругу пастушок.
Тра-ля-ля, тра-ля-ля,
Ждет подругу пастушок.
Он выходит на дорогу
Сердце бьет в груди тревогу,
Ночь близка, темнеет свет,
А подруги нет и нет.
На лугах уснули травы,
Не шумит листва дубравы,
Стих игривый ветерок...
Ждет напрасно пастушок!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля,
Ждет напрасно пастушок!
А вот тот самый образ ветреной цыганки - кокетки, разбивающей мужские сердца:
ЗАХОЧУ - ПОЛЮБЛЮ
Слова и музыка Н.Шишкина
Я степей и воли дочь,
Я забот не знаю,
Напляшусь на целу ночь -
День весь отдыхаю.
Захочу - полюблю,
Захочу - разлюблю.
Я над сердцем вольна,
Жизнь на радость мне дана!
Наш отец - широкий Дон,
Наша мать - Россия!
Нам повсюду путь волен,
Все места родные!
Подари мне молодец,
Красные сапожки!
Разорю тебя вконец
На одни сережки!
В начале двадцатого века эта незатейливая песенка звучала из каждого окна на трескучих граммофонных пластинках фирмы "Зонофонъ", "Лирофонъ", "Пишущий амуръ" или "Рекордъ". По выпуску пластинок "Королева граммофона" Вяльцева тоже была впереди...
Иногда лирическая героиня Вяльцевой играет с мужчинами в "кошки-мышки" не отпуская влюбленного и сохраняя интригу:
ТЫ НЕ СПРАШИВАЙ, НЕ ВЫПЫТЫВАЙ
Слова и музыка Д. Михайлова
Ты не спрашивай, не выпытывай,
От меня не узнаешь ни слова,
Не прочесть тебе, что в душе моей,
Ты мне мил иль другой милей!
Обойму тебя, поцелую,
Отчего же тебе унывать?
Но люблю ль тебя беззаветно,
Для чего тебе это знать?
Ты не спрашивай, не выпытывай...
Милый мой, оставь все сомнения,
Будь же ласков со мною ты снова!
Сам узнаешь ты, для кого живу
И кого я навеки люблю!
Ты не спрашивай, не выпытывай...
За любовь твою и за ласки
Благодарна я всегда.
Все сомнения я рассею!
И сильней полюблю тебя!
Ты не спрашивай, не выпытывай...
Еще один типаж. Вяльцевская героиня женщина страстная, любящая, хотя не всегда до гроба, любящая сиюминутно, но до безумия: