Аннотация: <Будет час в поэтической теме - нежный грохот да розовый дым... И машина по имени "Время" подкрадется к желаньям моим>. Аркадий Кутилов.
Погода стояла чудесная. Шурик гулял во дворе с Митюшей и Кирюшей, племянниками. Своих-то детей у него не было, да и не ожидались. Когда сносили старый московский ковчег, где все проживали одной семьёй, он мог получить отдельную однокомнатную квартиру. Но сестра Мария взяла на себя обузу по уходу за неполноценным братцем, и попросила дать квартиру с лишней комнатой, которую Шурик и занял.
С Митюшей и Кирюшей он всегда гулял с удовольствием. В этот раз показывал им, как надо «печь» куличи из песка. И тут во двор въехала автомобильная машина. Из неё вышли двое в костюмах и сразу направились к нему.
— Добрый день, Александр Иванович.
— Здравствуйте, — с удивлением ответил он, никто ещё к нему так не обращался. — Вы из цирка?
К нему уже наведывались из цирка, хотели привлечь для выступлений. Но Мария не разрешила, сказала, что у брата с рождения слабое сердце. Он и не знал про своё сердце, а то можно было бы согласиться. Он не гордый, даже, если б артиста из него не вышло, мог бы убирать манеж, ухаживать за животными.
— Нет, мы из другой организации, — представился который постарше и посолидней. — Я полковник Точилин, а это майор Знаменский. Вам документы показать?
— Не надо, — отказался Шурик. — Я верю.
— Про ваш интерес к цирку мы в курсе, — сказал полковник Точилин. — Мы дадим вам направление в нашу клинику, вас там подлечат и в цирк примут. Ну, а пока мы к вам с очень важной миссией. У нас большая надежда на вас.
Он удивился ещё больше.
— Вы всё про меня знаете?
— Да, всё, — подтвердил майор Знаменский, вытащил из кармана шоколадные конфеты и дал детям. — Пройдёмте, потолкуем в беседке.
В беседке Шурик поинтересовался, как они на него вышли. В цирке, ответили, и вышли. Оказывается, присутствовали и видели, как он реагировал на выступления артистов.
— Вы отзывчивый человек, — объяснили ему. — Этим и привлекли внимание. Готовы выполнить наше задание?
— А в чём оно, ваше задание?
— Вы же следите за текущими событиями?
— Да, новости смотрю, — подтвердил Шурик. — Но чаще мультики. С Митюшей и Кирюшей.
— Так вот, мы ведь не удивим вас, если скажем, что наша страна находится в затруднительном положении, — сказал полковник Точилин.
— А если прямо говорить, мы в жопе, — добавил майор Знаменский. — Мы не можем обеспечить даже свою продовольственную безопасность и на пятьдесят процентов питаемся заграничными продуктами. Если нам откажут, представляете, что будет?
Они объяснили Шурику, как создалось нынешнее незавидное положение. Оказывается, во всём был виноват Сталин, который отменил единоличные хозяйства и загнал всех в колхозы. А в них на чужого дядю работать никто не хотел, и всё поехало через пень-колоду.
— В подведомственной нам лаборатории создана Машина Времени, — понизив голос, сообщил Точилин. — И вот вы, Александр Иванович, отправившись в прошлое, должны повлиять на товарища Сталина, чтобы история пошла другим путём.
— Так я не против, если на благо народа, — сказал Шурик. - Но разве возможно изменить прошлое?
— Теоретически нет, — ответил полковник. - Ученые утверждают, что существует запрет на изменение прошлого. Они назвали это парадоксом дедушки.
— И что это такое?
— Ну, это когда внук явится в прошлое и застрелит своего дедушку. Тогда само рождение путешественника окажется под вопросом.
— А я не стану убивать дедушку, — заверил инструкторов Шурик. - Его и без моего участия расстреляли.
— Вот-вот, поэтому мы вас и избрали.
Они подробно всё объяснили. По техническим возможностям их машина могла переместить в прошлое массу не более сорока килограммов и с предельными габаритами метр двадцать на шестьдесят. Так что Шурик подошел по всем параметрам: и физическим и психофизическим. Кандидат на прыжок в прошлое заразился их энтузиазмом, но у него возникли сомнения.
— Я не против, но не представляю, как могу повлиять на товарища Сталина.
— Мы научим, как это сделать.
После чего они сагитировали Марию, пообещав ей солидное материальное вспоможение. Мария сказала, что она очень беспокоится за брата, но офицеры заверили, что у них всё схвачено, с Шуриком ничего страшного не произойдёт, и Мария согласилась отпустить брата в «командировку».
Шурик попрощался с родственниками и отправился в центр подготовки. По-прежнему курировали Точилин и Знаменский.
— Вы честный, правдивый человек, - нахваливали они, — и вам будет не сложно, ничего не сочиняя, передать обстановку нашего времени.
Инструктаж состоял из теории и практики. На теоретических занятиях, Шурику рассказали, что так называемые колхозы — это почти рабство, работа по принуждению и копеечные трудодни. А кто ж будет добросовестно трудиться в таких условиях? Вот крестьяне и отучились работать. С каждым годом урожаи собирали всё меньше, и наступил ужасный голод. Лекции читал доктор экономических наук Цибков. Шурик конспектировал:
«Анализ исторических событий показал, что мы и сейчас находимся в глубоком кризисе из-за стратегической линии экономики, принятой в тридцатые годы. Сейчас мы изменили экономическую политику, разрешили фермерство и частную собственность, но наш народ устал от экспериментов. Точка невозврата пройдена, и мы никогда не встанем вровень с цивилизованными странами».
Многое чего Шурик записал, но, по правде сказать, ему больше нравилась практика. За ним приезжала чёрная машина, неизвестной марки, но ясно, что иностранная. Шурик понял, что наш автопром там же, где и сельское хозяйство. Наставники везли на овощной рынок.
— Картофель из откуда? — спрашивал Точилин у продавщицы.
— Из Египта, — отвечала она.
— А яблоки? — спрашивал Знаменский и, взяв с корзины яблоко, проверял на вкус.
— Которое вы кушаете, из Польши. Не забудьте расплатиться.
— А клубника? А черешня? — продолжали они расспрашивать, и в итоге заключали: — Александр Иванович, вам понятно? Заграница нас кормит. — Они также водили по магазинам промышленных товаров и убеждали, что заграница нас одевает, обувает и снабжает технологиями. Но не бесплатно, конечно.
Основную задачу наставники поставили перед ним такую: ему нужно как следует впечатлиться нынешним застоем. Переодевшись в походную одежду, возили на экскурсию за кольцевую дорогу, чтобы он окончательно убедился, что у нас «за МКАДОМ жизни нет». Пробирались по разбитым дорогам, видели остовы порушенных и разграбленных ферм, заросшие бурьяном поля. Посещали заброшенные деревни, слушали мычание голодного скота и жалобы пожилых людей на мизерную пенсию, на плохое медицинское обслуживание, на низкое качество спиртосодержащих напитков.
Как-то на выжженном солнцем лугу увидели мальчика на лошадке, пасущего стадо заморённых коров, и остановились.
— Мальчик, тебе сколько лет? — спросил майор Знаменский.
— Одиннадцать, — ответил тот.
— Давно пасёшь?
— Как букварь искурил, так и подался в подпаски.
— А родители что делают?
— Бухают.
Когда отъехали, полковник Точилин заметил:
— Смышлёный паренёк. Ему б учиться, учиться и учиться. А он коров пасёт, добывая себе на пропитание.
В другой деревне зашли в ветхую избушку. Там одинокий дедушка, чуть живой, лежал на койке и обрадовался, когда гости вошли.
— Вас ко мне сам бог послал, — прошамкал беззубым ртом. — Выройте мне, пожалуйста, могилу, я к вечеру окончусь. Гроб-то я давно приготовил, в сарае стоит. А деньги за труд возьмите за иконой.
Знаменский и Точилин сказали, что у них нет времени, но пообещали посодействовать. Заехали на центральную усадьбу и зашли к главе администрации. Тот, хоть и солидный был мужчина с тройным подбородком, но когда посмотрел документы гостей, встрепенулся, как юноша, и отрапортовал:
— Слушаюсь! Могилу выроем! Мигом!
На обратном пути Точилин и Знаменский расспрашивали:
— Ну, Александр Иванович, впечатлились?
— Да, — ответил Шурик. — Очень даже.
Ему жалко было и мальчика-пастуха, и заморённых бурёнок, и дедушку, собравшегося умирать.
— Вот-вот! — подытожили кураторы. — Это всё последствия двадцать девятого года, когда Сталин решил ликвидировать кулачество как класс, а его подручные взялись проводить коллективизацию. Вы не экономист и не политолог, но, надеемся, поняли, что подобная система хозяйствования, крайне неэффективная.
— А какая эффективная? — поинтересовался Шурик.
— Фермерская, как в Соединённых Штатах.
— Я не в курсе, — сказал он. — Мне не довелось быть в Соединённых Штатах.
Кураторы переглянулись. Потом полковник Точилин сказал, что они, конечно. могли бы организовать ему туристическую поездку в Штаты, но время не терпит.
— Мы вам лучше фильм покажем.
И показали. Хороший фильм, цветной. Шурик с удовольствием посмотрел. Ухоженные поля, кукуруза в два раза выше человеческого роста. Упитанные коровы, довольные своим положением свиньи. Чистота и порядок во всём. И заокеанские фермера, в шляпах и в чистых костюмах сидят за рулём могучих комбайнов. Очень много сельхозпродуктов производят, целые горы. Даже излишки получаются, но они их сжигают. В тот же день смотрели хронику об Африке, где люди голодают, но полковник Точилин сказал Шурику, что они сами виноваты.
— Так излишки в Африку и отправляли бы, чем сжигать, — предложил сердобольный Шурик, увидев на экране исхудавших детей.
— Кораблей не хватает перевозить, — доходчиво разъяснил полковник.
Инструктаж длился две недели. Миссия была строго секретная, и сестре Маше подробности велели не сообщать. Шурик сразу озадачился. Маша ж ведь работала с восьми до шести, а кто с детьми будет? Правда, она стояла в очередь на детсад, но когда та очередь подойдёт? Он поделился своими заботами с сотрудниками.
— Займись, — приказал полковник Точилин майору Знаменскому.
И о, чудо! Через день майор доложил, что всё нормально, нашлись места для Митюши и Кирюши в хорошем детсадике, неподалёку от дома.
Подготовка продолжалась. Показали Шурику печатный документ, в котором были сведения о некоем Афанасии Прохорове, осуждённом на десять лет без права переписки.
— А зачем вы мне показываете? — не понял он.
— Ай-я-яй, Александр Иванович! — пожурили его кураторы. — Это ж и был ваш дедушка. Кулак, а по нынешним понятиям фермер.
— Вон что! — Шурик припомнил девичью фамилию мамы. Да, она тоже была Прохорова. И его желание изменить отечественную историю усилилось. Ведь если миссия удастся, то и дедушка Афанасий не будет репрессирован. Пусть поживёт подольше, до своего естественного предела. Может, и мама будет другой, а то она много переживала и болела из-за нервов. Так ведь, возможно, и сам Шурик в других условиях родится иным. Физически здоровым, высоким и стройным. У девушек будет иметь успех. Даже, возможно, свои дети пойдут. Хотя... к Митюше и Кирюше Шурик тоже испытывал отеческую нежность.
— Ладно, я постараюсь передать свои впечатления Сталину, — загорелся он, но тут же усомнился: — А допустят ли меня к нему?
— Ваша личная встреча с вождём вряд ли возможна, да и не обязательна, — разъяснил Точилин. — У нас другой план. Но прежде мы хотим ещё раз предупредить о неразглашении тайны.
Шурик уверил, что будет нем, как рыба.
— Мне побожиться? — спросил он.
— Не надо, — сказал Точилин. — Мы в Бога не веруем, а вам, Александр Иванович, вполне доверяем.
Наконец, подготовка подошла к завершению. И ответственные работники рассказали Шурику о своём плане, одобренном в высших инстанциях.
— Мы вас забросим в самую точку бифуркации, ну, то есть, когда ещё можно будет пойти иным путём. Ваша задача — встретиться с тайным сотрудником ОГПУ и красноречиво передать, что стало с нами в результате коллективизации. Товарищ Орнальдо тоже впечатлительный человек. Через него информация о будущем попадёт главе чекистов, а дальше ляжет на стол Сталину. Мы надеемся, что владея полной информацией, Сталин отменит свои прежние распоряжения.
Шурика ознакомили с оперативными данными об агенте Орнальдо Николае Андреевиче. Он являлся артистом оригинального жанра, специализировался на ментальной магии и сеансах гипноза, в том числе массового. Попутно сотрудничал с чекистами и выполнял различные, довольно щекотливые задания, пользуясь своими способностями.
— Вот его фото. Посмотрите внимательно, — майор Знаменский показал Шурику черно-белый снимок. Новоявленный агент внимательно посмотрел, изучая и запоминая. Впрочем, спутать с кем-нибудь было невозможно. Очень выразительное лицо.
На другой день выехали далеко за город по Калужскому шоссе и остановились в роще. На небольшой поляне, охраняемой рядовыми сотрудниками стояла будка, подвид телефонной, но меньших размеров, окрашенная в защитный цвет.
— МВ-2, — сказал полковник Точилин. — Машина времени, второй вариант. Первый уже успешно опробован. Забросили в спальню Екатерины Второй белых мышей. О них упоминается в дошедших до нас воспоминаниях графа Орлова, любовника императрицы. Зайдите, Александр Иванович, примерьтесь.
Шурик вошёл в будку. Было тесно, но он вместился.
— Окей, — сказал полковник Точилин. — Теперь, давайте прогуляемся.
Они вышли на опушку леса. Дальше был луг в цветах и травах, а за ним - каменный особняк в три этажа.
— Вон, видите? Здесь в двадцать девятом году, в августе месяце, отдыхал Орнальдо после ответственного задания. Туда и пойдёте, когда достигнете конечной точки путешествия во времени.
Шурик глянул на особняк. Здание было окружено высоким колючим забором, внутри ходили охранники и взлаивали овчарки.
— Меня ж туда не пустят, — засомневался он.
Кураторы с улыбкой переглянулись.
— Пустят! Сейчас тут проживает ответственный товарищ из нашего ведомства. А в 29-м году не будет ни овчарок, ни охраны. Только одноэтажный деревянный домик с верандой. Всё понятно?
— Так точно! — подтвердил Шурик.
Подобным же образом, по-военному, он подтвердил, что всё понял, когда его проинструктировали, как пользоваться МВ-2. Да там всё было просто: две кнопки. Красная и синяя. Назад в прошлое и вперёд в будущее. Ну, ещё рычажок был. Типа акселератора: медленнее, быстрее. И кроме того, бортовой компьютер, как без него!
Перед отправкой Шурик взволновался и побледнел.
— Может, ему налить стопку коньяка? — спросил майор Знаменский.
— Пожалуй, не надо, — не разрешил полковник Точилин. — Мы же не изучали его реакцию на алкоголь.
Они как бы позабыли, что агент Шурик ещё здесь и заговорили о нём в третьем лице. И он напомнил им о своём присутствии.
— Да не беспокойтесь. Я всё понял, справлюсь!
— Ну, с богом! — сказали неверующие сотрудники.
— Поехали! — сказал Шурик, затворяя герметическую дверь будки.
Нажал на красную кнопку. Ничего не изменилось, только в голове стало жужжать, и тошнота подступила.
— Как себя чувствуете? — бесстрастно спросил компьютер.
— Нормально. — Про тошноту Шурик смолчал, перетерпит.
— Можете добавить скорость перемещения.
Шурик передвинул рычаг вправо. Жужжать в голове стало сильнее. Потом пассажира слегка встряхнуло. Ага, кажется, остановились. Гудение в ушах прекратилась, тошнота прошла.
— Прибыли в расчётное время, — сообщил компьютер. — Тысяча девятьсот двадцать девятый год, четвёртое августа, полдень.
Шурик вышел наружу. Та же поляна, существенных различий не заметил. И как-то особенно вкусно пахнет ягодами и грибами. Ёжик из кустов на траву выполз. Шурик узнал животное по мультфильмам, которые смотрел с племянниками. Может, взять его с собой в обратный путь? То-то Митюша с Кирюшей обрадуются. Да нет, глупости. Надо выполнять ответственное поручение. Согласно сценарию, вышел на опушку. Цветущий луг, а там далее неказистый домик. Всё совпало.
Шурик пошёл к домику. На лугу какая-то старушка собирала травы и коренья. Остановила его.
— Ты куда идёшь, мил-человек?
— Да вот туда, — ответил Шурик, не раскрывая своих полномочий.
— Не ходи, — насупилась бабушка. — Там антихрист живёт.
Нештатная ситуация! Он растерялся. Но сообразил, что сказать: — Вы, бабушка, ошибаетесь. Там живёт цирковой артист Орнальдо.
А дальше всё произошло, как предвидели наставники. Ни овчарок, ни охраны. Открытая калитка. За круглым столиком на веранде сидел знакомый по фото мужчина и пил жигулёвское пиво.
— Здравствуйте, товарищ Орнальдо! — поприветствовал его Шурик.
— Садись, гном, — приветливо кивнул Орнальдо. — Пиво будешь?
— Да нет, я к вам с поручением из будущего.
И всё, чему учили кураторы за дружеской беседой выложил. Помрачнел Орнальдо.
— Хорошо, — сказал он. — Завтра я запишусь на приём к товарищу Ягоде, всё ему расскажу. А уж Генрих Григорьевич решит, докладывать о вас товарищу Сталину или нет. Впрочем, лично я думаю, что Генрих Григорьевич не оставит такую важную информацию без внимания, а Иосиф Виссарионович примет меры.
— Спасибо, — Шурик порадовался, что всё шло по сценарию, продуманному его наставниками. — Был рад познакомиться с вами.
— Проводить? — спросил Орнальдо.
— Нет, спасибо. Мне тут недалеко.
Шурик покинул дачу и пошёл на полянку. Поместившись в будке, нажал на возвратную синюю кнопку. В голове ожидаемо зажужжало. Потом жужжание внезапно, уж очень как-то скоро, прекратилось. И Шурик понял, что аппарат остановил бег по времени.
— Мы вернулись? — спросил он у компьютера.
— Нет, мы зависли, — остудил тот его радость. — Дело в том, что вам возвращаться некуда.
— Как это — некуда? — удивился Шурик.
— После вашего путешествия в истории случились глобальные перемены, — разъяснил компьютер и для подтверждения включил радиоприёмник.
На всех диапазонах вещали не на русском. Шурик ничего не понял. Компьютер выбрал нужные сведения и перевёл. Оказывается, миссия оказалась успешной. Сталин отменил коллективизацию. Люди стали жить богаче, но индустриализации не последовало. В начавшей вскоре войне немцы дошли до Урала, Сибирь и Дальний Восток захватили японцы. Русских сократили и оставили 15 миллионов для работы на лесоповале, в рудниках и нефтяных скважинах.
— А вы вообще не существуете, — сообщил компьютер, закончив поиски по базам данных. — Ваши дедушка и бабушка попали в число сокращённых. Ваши родители в этом варианте истории не родились, и вы, следовательно, тоже.
— А как же Кирюша с Митюшей?
— Их тоже не существует.
Глубокое отчаяние охватило Шурика. Он ощутил себя маленьким, ничтожным человеком, вляпавшимся в мировую историю. И лучше б было не ввязываться!
— Что же мне делать?
Компьютер хладнокровно, как и положено машине, выдал единственный альтернативный вариант.
— Вы можете нажать на красную кнопку, вновь встретиться с господином Орнальдо и внести коррективы в вашу беседу. Тогда ничего не изменится. Только вернуться в двадцать первый век уже не сможете. Ресурсов не хватит.
— А-а! — вскричал Шурик и, не колеблясь, нажал на красную кнопку.
Машина времени понеслась в прошлое. Шурик вылез из МВ-2 и бегом бросился к даче Орнальдо. Их встреча проходила по-прежнему сценарию, только на день раньше. Шурик сообщил, что он из будущего, но рассказал иначе. Он учился до девяностых, в нормальной советской школе, был пионером, комсомольцем, участвовал в субботниках, присутствовал на торжественных собраниях — поэтому без труда припомнил, что тогда показывали и рассказывали:
— Мы построили Днепрогэс, разбили фашистов, запустили в космос спутник, а затем и Юрия Алексеевича Гагарина.
Про репрессированного деда Афанасия умолчал. Орнальдо выслушал, встал и восхищённо воскликнул:
— Дайте я вам руку пожму, товарищ потомок!
— Мне-то не за что, — скромно ответил посол из будущего.
Знаменский и Точилин ожидали возвращения Шурика и нервничали. Посланец в прошлое не появлялся. Они сидели в палатке и слушали новости. Пока в жизни страны не происходило никаких изменений.
Разочарованные офицеры вернулись в свою резиденцию на Лубянке, оставив в лесу, на всякий случай, двух младших сотрудников, и за консультацией обратились к академику Амбарцумяну, главному конструктору Машины.
— А я вас предупреждал о возможном провале миссии. Не знаю, что произошло с вашим посланцем. Создатель ли не дал вмешаться в свои божьи дела или возникла параллельная реальность, несоприкасаемая с нашей, где всё пошло по-другому... Можно только гадать, что случилось.
— Зачем же вы тогда взялись изобретать эту машину, если сомневались в успехе?
— Что возможно изобрести, то рано или поздно изобретётся, — ответил академик.
И вдруг, через день, в столицу прибыл один из офицеров охраны и привёз с собой стеклянную бутылку ёмкостью в пол-литра из-под жигулёвского пива.
— Поднялся сильный ветер и эта посудина со столетнего дуба рухнула, — рассказал он. — Рядом с ухом просвистела!
Внутри бутылки находился свёрнутый в трубочку листок бумаги, и на нём округлым почерком было написано послание из прошлого:
«Здравствуйте, товарищи Точилин и Знаменский! Хочу вам сообщить, что будущее в том варианте, в котором запланировали вы, ничего хорошего не даст. Поэтому я решил миссию не исполнять. А вернуться к вам не смог: закончились ресурсы, и по этой причине застрял тут, в 1929 году. На всякий случай оставляю записку на верхушке молодого дуба, не знаю, получите ли вы. Но если получите, прошу передать привет сестре Маше, а также племянникам Митюше и Кирюше. И пусть они обо мне не беспокоятся. У меня всё хорошо. По рекомендации товарища Орнальдо меня приняли в цирк, в группу лилипутов. С сердечным приветом, Александр Иванович (Шурик)».
— Эх, опять мы пролетели! — обескуражено сказал майор Знаменский.
— Да, видимо, прошлое нельзя изменить, — с прискорбием заключил полковник Точилин. — Поэтому надо забыть о нём и вплотную заняться настоящим.
Он вышел на пенсию и уехал в Калужскую область, которую уже посещал при подготовке посланца в прошлое. Там купил участок земли и занялся фермерством. Позже к нему присоединился майор Знаменский, подавший в отставку.