|
|
||
Вот она, последняя инкарнация Бальтазара. | ||
Платон Суховеев, скромный и доверчивый гражданин, не имеющий врагов, как, впрочем, и друзей, лишился двух передних зубов, которые ему выбил хулиган в тёмной подворотне. Платон, выполняя поручение руководства, припозднился на работе - не в первый раз. Но всегда в переходе во двор горел фонарь, а тут он вдруг оказался разбитым. Удар поверг Платона наземь; придя в себя, но ещё плохо соображая, он поднялся. Рана кровоточила, язык нащупал острые края обломленных резцов. Немного утешило то, что хулиган, присмотревшись к жертве, извинился: "Прошу прощения, я вас перепутал". Выплюнув осколки, и протерев губы платком, Платон поднялся на этаж, открыл своим ключом дверь и заглянул в комнату. Его ждал ещё один неприятный сюрприз. За столом, распивая вино, сидели супруга и незнакомый мужчина. И что особенно задело Платона: незнакомец облачился в его домашний халат. - Как это понимать? - удивлённо спросил он. - Что, значит, как? - вскакивая, напустилась жена. - По какому праву вы вторглись, гражданин! Кто вы, собственно говоря, такой? - Люся, что с тобой? - прошепелявил Суховеев. - Я же твой муж, Платон. - Вот мой муж! - женщина показала на мужчину в халате. Проморгавшись, Суховеев разглядел, что тот разительно похож на него. Они оба удивились, но Люся не очень. Она, помимо прекрасной фигуры и симпатичного личика, обладала аналитическим умом и скорой сообразительностью. - Вы, конечно, схожи, и имена у вас одинаковы, - язвительно сказала она. - Но у моего Платона все зубы целые, не то, что у вас, с улицы зашедший. И не прикрывайте платком: я вижу! Тут и двойник, кстати сказать, тоже довольно интеллигентный человек, осмелел и предложил Суховееву покинуть квартиру. Так прямо и заявил, вставая из-за стола: - Вы уж, пожалуйста, выйдите вон. - Но позвольте! Я здесь прописан! - ничего другого Платон не мог придумать и полез в карман за бумажником. - Я тоже здесь прописан, - сказал двойник. И что же Платону оставалось делать? Драться? Но в виду полной схожести и, следовательно, равенства сил, никто бы никого не одолел. А покровительство Люси давало предпочтение сопернику. Суховеев вышел из подъезда и побрёл не зная куда. Надвигалась ночь. Хмурое небо подсказывало, что могут разверзнуться хляби небесные. Увидев вывеску какой-то захудалой гостиницы, решил зайти и хотя бы отоспаться перед тем, как решить вопрос, что делать дальше. Деньги у него пока имелись, но в гостинице отказали, сославшись на то, что "нет мест". Наверно, не понравился внешний вид, а может, и действительно не было мест. Переспал Платон в зале ожидания железнодорожного вокзала, купив билет на утреннюю электричку. Без билета в зал не пускали. Дежурный разбудил его ни свет ни заря. - Электричка подана, - сообщил он. Делать нечего, Платон вышел из зала и потопал к выходу в город. - Вам не туда! - строго окликнул его дежурный. - Выход на перрон в другие двери. И опять пришлось подчиниться. Платон сел в электричку и досыпал в ней. Когда на неизвестном полустанке ожидал обратного поезда, его поманила за собой странная девушка в цветастом полушалке, но он не пошёл за ней, потому что забоялся влипнуть в альтернативную историю длиною во вторую жизнь. В город вернулся к полудню. Остался за горизонтом событий ещё один безутешный день. Ближе к вечеру ноги сами привели Суховеева к дому, где он дотоле проживал. С тоской посмотрел на окна ранее принадлежащей ему квартиры. За занавеской двигались тени в количестве больше одной. Платон вздохнул и подошёл к доске объявлений. Там много чего, в том числе и об аренде жилья. Суховеев стал читать, и тут к нему обратился молодой человек в широкополой шляпе: - Желаете снять квартиру? Платон неуверенно кивнул. - Что ж, могу предложить! Позвольте представиться: Артур Борзов. Я селекционер, и по меньшей мере на год отправляюсь в Африку, квартира останется свободной. - Вы по выведению новых сортов овощей? - поинтересовался Суховеев. - Нет. Я отбираю для нашей лиги футболистов. Молодой человек повёл Платона за собой вглубь района и вскоре вывел к необычному двухэтажному дому старинной постройки, с резными наличниками и полотенцами, ставнями, фальшбалконами. Поднялись на второй этаж, и селекционер показал свои пенаты. Его кожаный чемодан стоял в коридоре, готовый к путешествию. Платон обратил внимание на стену в зале. На ней, на высоте человеческого роста, была дверца, размером примерно 50 на 50. В замочной скважине торчал ключ. Платон подумал, что в стене вмонтирован домашний сейф, и честно напомнил хозяину квартиры: - Вы ключ от сейфа забыли. - А, это не моё, - небрежно сказал Артур. - Раньше здесь обитал мой дядя Бальтазар Елизарович. Он уверял, что запер привидение, которое ему сильно досаждало. - А где он сам, ваш дядя-то? - спросил Платон. На всякий случай надо знать, а то явится неизвестный гражданин и начнёт права качать. - Дядя с причудами. Он переселился в Индию постигать Упанишадах. Будучи в преклонных годах, он озабочен тем, что станется с ним после смерти. И это учение с обещанием реинкарнации ему вполне подходит. - Ну, а почему он ключ оставил? - продолжал расспрашивать Суховеев. - Чтобы любопытствующие квартиранты не вздумали подбирать или взломать, - пояснил селекционер. - А то по незнанию выпустят привидение на свободу с непредсказуемыми последствиями. Платон заколебался. Уж больно чудной показалась ему квартира и её обитатели. Но Артур его уговорил. Сказал, что привидение ведёт себя тихо, а в квартире вполне безопасно. На входной двери три замка и телеглазок, а через него вся площадка обозревается. Да и цену Артур запросил нормальную. Суховеев рассчитался за месяц вперёд и записал номер карты, куда в дальнейшем должен переводить деньги. Молодой человек взял чемодан и был таков. Это случилось в выходные дни. В ночь на воскресенье Суховеев уже спал в приличных условиях - на кровати, под покрывалом, голова покоилась на бамбуковой подушке, но ни-че-го не соображала. Что делать в сложившейся ситуации? Обратиться в милицию, чтобы служители порядка проверили личность двойника и его прописку? Но ведь он сказал, что тоже прописан. Тогда каким образом доказать свои прерогативы? Прежде не веривший ни в какую чертовщину, Платон стал пуглив и осторожен. В понедельник, отправившись на привычную работу в заурядную фирму, он опоздал. Ибо черная кошка перед самым его носом перебежала дорогу, и Платону пришлось подманить её, перенести обратно и потом уже гарантированно шагать дальше. На этом и потерял пять минут. Перед дверью в отдел он застыл от неожиданной мысли: "А что, если уж пошла такая катавасия, сейчас зайду - а на моём месте сидит другой Платон, который прижился у Люси?" Но слава богу, страхи оказались напрасными, его замещение было неполным. Законное место пустовало, и коллеги дружески поприветствовали его. Правда, заметив, что не хватает двух передних зубов, поинтересовались, что случилось. - Да, пустяки; поскользнулся, упал... - небрежно ответил он, но вспомнив, что потерянные зубы отрицательно сказалось на его идентификации, помрачнел. Коллеги меньше занимались делом, а больше толковали о всяких чудесах, о паранормальных явлениях, о параллельных мирах. И вот тогда, желая объяснить происшествие, Платон подумал: а не попал ли двойник в его квартиру из параллельного мира, которых, по утверждению молодых коллег имелось множество, так как они плодились на квантовом уровне в точках бифуркации. - Так это вы серьёзно? - спросил он. - Насчёт параллельных миров? - Ты что, брат, с луны свалился? - удивлялись коллеги. - Общеизвестных вещей не знаешь! Они азартно просвещали его, ссылаясь на труды зарубежных учёных - Хью Эверетта, Говарда Уайзмана и нашего физика-теоретика Казимира Немалевича; услужливо набирали страницы в интернете: "Вот смотри, читай, постигай!" Да, это объясняло произошедшее, но Платона не оставляла обида за то, что Люся признала за истинного мужа не его, а параллельщика. А в общем день прошёл нормально, и надо было налаживать жизнь. После работы Суховеев зашёл в банк и взял кредит наличными под пятнадцать процентов. Но и тут случилось неприятность. Зазвонил служебный телефон, и молодой обаятельный сотрудник, переговорив, внёс поправку: - Прошу прощения, но вам не повезло. Совет директоров банка только что повысил процентную ставку до двадцати процентов. Переоформлять будем? - Чего уж там, - обреченно махнул рукой Платон; он подумал, что пока будет искать новых кредиторов, ставка возьмёт да подпрыгнет еще выше. Затем зашел в гипермаркет, купил самые необходимые вещи, а также что покушать. Он понял, что в нынешнем положении застрял надолго. Боль от утраты жены и квартиры приуменьшились. Платон подумывал, как жить дальше. Может, всё-таки обратиться в правоохранительные органы, чтобы ему помогли восстановиться в правах? Смущало, правда, то, что наша юриспруденция еще не имела практики тяжбы с иномирцами. Об этом он думал вечером в чужой квартире, рассеянно поглядывая на экран чужого телевизора, рядом с которым на стене находился домашний сейф прежнего хозяина. Это напрягало, генерировало дополнительные загадки. Что там может быть? Ну, никак не привидение! Если уж, наряду с параллельными мирами, допустить существование призраков, то можно совсем шизануться! "Да ну, Артур пошутил, - рассуждал Платон. - Вполне возможно, что в сейфе всего лишь стопка старых газет". Ключ, между прочим, жёлтый, наверно, медный или из бронзы, не золотой же, так и просился повернуть. Якобы запертое привидение сильно будоражило сознание. Платон долго не мог заснуть. Он подходил к стене, прислушивался, даже подставлял ухо к железной дверце. И ему казалось, что за ней он слышит шорохи, шуршание. А когда на исходе ночи уснул, вдруг где-то глухо прокукарекал петух. "Неужто птицу там заперли?" - с недоумением вопросил себя Платон. Терпение у страстотерпца лопнуло, он опять двинул к стене. Ощущая, как тревожно забилось сердце, повернул ключ. Дверца со скрипом открылась, и из сейфа вывалилось существо, похожее на человека - небольшого росточка, худое и обросшее, в джинсах с протёртыми коленями. Пожалуй, оно больше походило на гнома, чем на привидение. Впрочем, как выглядят оные Платон не знал, не приходилось ещё сталкиваться. Это же смотрелось вполне материально и тотчас затребовало: - Извиняюсь, перекусить найдётся? Ошеломлённый Платон повёл его на кухню. Хорошо, что приведение было настроено благожелательно; оно скушало, что предложили, и отрыгнуло. Насытившись, привидение протянуло обросшую рыжими волосками руку: - Василий. Бомж. Да, это оказался самый обыкновенный бомж, облюбовавший для жилья вентиляционный колодец, имевший значительные размеры. Так уж строили при царе Горохе. Наевшись, напившись и вкратце рассказав о себе (тоже жена из дома выгнала), бомж Василий лёг на коврик в прихожей и сразу уснул. Платон, испытав к нему сочувствие из-за схожести ситуаций, почти успокоился и лёг досыпать. Ещё одна проблемка возникла утром, когда надо было отправляться на работу. Суховеев деликатно разбудил гостя, тронув его за плечо. - Василий, вы же понимаете, я не могу оставить вас одного в квартире, мне не принадлежащей. - А, ну да, - согласился бомж. - Подсадите меня, пожалуйста. Он кряхтя вернулся в привычную сферу обитания. Платон замкнул дверцу и спокойно пошёл на работу. А вечером опять впустил Василия в комнату. Сидели за кухонным столом и мирно беседовали. - Небось, и вас стращали, что я привидение? - рассказывал гость. - Нет, я вполне живой и вещественный. Можете ущипнуть меня. Да, принимают за привидение, а я - обыкновенный бомж. В полуподвале вентиляционное окно, забранное решёткой. Но она на честном слове держится. Через неё и влезаю. Днём я собираю бутылки, и только на ночь внедряюсь, да в непогоду. Конечно, ввёл жильцов в заблуждение, но это был вынужденный обман. Назовись я бомжем, они вызвали бы милицию. Сами же закудахтали: "У нас привидение, у нас привидение!" Я не возражал. Жить можно! Летом прохладно, зимой тепло. Правда, передвигаться по вентиляционным колодцам приходится по-пластунски. Все колени истёр. Василий ещё долго рассказывал. Про обитателей дома он знал всё. Подробно остановился на Бальтазаре Елизаровиче, чью квартиру снимал Платон. - Вздорный старик! Дом считает своей собственностью. Всем уши прожужжал, что домина раньше принадлежал его прямому предку - генералу от инфантерии. Кстати, вы знаете, что такое инфантерия? - Гм, дайте подумать, - сморщил лоб Платон. - Когда я был маленький, моя бабушка, знавшая понемногу много языков, называла меня "инфант терибл", что в переводе с французского раньше означало "ужасный ребенок". - Это вы-то ужасный? - хохотнул бомж Василий. - Да вы милейший человек!.. Так вот Бальтазар утверждал, что он и есть тот самый генерал. То есть будто бы генерал от инфатерии переселился в него. Своему племяннику что-то там о маневрах императорских войск втирал. По дому ходил с тростью и указывал: "Этого нельзя! Сюда не лезьте! А вот я вас по рукам!" Всех достал, а уж к моему появлению отнёсся крайне недружелюбно. Ну, и я ему отвечал тем же! Откровенность на откровенность. Платон рассказал о личных бедах. - Вот уж не знаю, откуда взялся мой двойник, - пожаловался он. - Наверно, из другого мира. Знаете, Василий, мои коллеги на полном серьёзе предполагают существование параллельных миров, которые мало чем отличаются от нашего и вполне самостоятельны. Но иногда невероятным образом пересекаются или накладываются друг на друга. - Это бывает, - согласился Василий. - Я выпадал в такие миры. Особливо тому способствовали некачественные портвейны. - У меня другой случай. Я ничего не употреблял и никуда не выпадал. Внедрённым в наш мир оказался мой двойник. Во всяком случае, жена при наличии нас двоих признала именно его, а меня выставила из-за отсутствия двух зубов. - Опаньки! - воскликнул Василий. - А я ведь могу подсобить вам, Платон! На первом этаже под нами живёт Август Николаевич - отличный протезист и, по слухам, подпольный миллионер. Трудится на дому в поте лица и без лицензии. Принимает только богатых клиентов. Боится всего на свете: полиции, налоговой службы, жилищно-бытовой комиссии, но больше всего - меня. Отгородился от мира бронированной дверью, ажурными решётками на окнах, а вентиляционное окно заварил железом. Я иногда постукиваю к нему, иногда подвываю и проделываю прочие штуки. - Так это вы ночью кукарекали? - Да, я, - сконфузившись, признался Василий. - Надо ж мне как-то поддерживать свою репутацию. И, знаете, теперь уже даже автоматически, будто меня завели, как часовой механизм. Просыпаюсь ровно в три ночи и трижды кукарекаю. По мне часы можно проверять! - А перевести внутренние стрелки не желаете? - предложил Платон. - Часов на семь, чтобы трудящимся вместо будильника. Василий пожал плечами. - Не знаю, как это сделать. Но пока воспользуюсь тем, что есть. Значит, так. Когда петух меня разбудит, я нанесу Августу Николаевичу визит и порекомендую, чтобы он принял вас. Завтракали вместе. Василий довольно потирал руки. Он всё исполнил, как обещал. Навестил протезиста ночью, даже прежде того, как петух трижды прокукарекал, и повелел тому вечером, в семь ноль-ноль, принять клиента. В знак благодарности и взаимного доверия Платон не стал закрывать его за дверцей. После работы, не подымаясь на свой этаж, позвонил в указанную квартиру. На ширину ладони приоткрылась бронированная дверь, и выглянул нос встревоженного мужчины. - Я к вам, Август Николаевич, - пояснил Суховеев. - По рекомендации Василия. - Какого Василия? - зубной техник выпучил рачьи глаза. - Ну, вашего домашнего Привидения, - поправился Платон. Протезист послушно впустил в квартиру и усадил в зубоврачебное кресло. Комната представляла собой мастерскую. Верстак, тиски, сверлильный станок, с потолка свисала лампа с прожекторным отражателем. - Какие зубы изволите вставить? - задал вопрос хозяин, надев халат и маску. Он сам стал похож на привидение. Платон разъяснил, что желательно такие, чтоб были неотличимы от естественных. - Хорошо, - тотчас согласился Август Николаевич. - Я вам вставлю керамические. - Пожалуй, я не смогу с вами сразу рассчитаться, - утих Платон. Он слышал, что керамика дорого стоит. - Пустяки, я сделаю вам бесплатно, - расшаркался протезист. - Только вы уж скажите вашему опекуну... Привидению... Чтобы оно меня не слишком беспокоило. Василию вставленные зубы понравились. Он попросил разрешения пощёлкать по ним пальцем и заключил, что они не отличаются от естественных. Обрадованный Суховеев стал продумывать возможность навестить жену. Его настроение поднялось; он отличился на работе, ибо занимался делом, а не обсуждением странных явлений в квантовой механике, поэтому получил премию, на которую купил новый костюм и шляпу. Василий принял живейшее участие в подготовке к визиту. - Ваша жена суеверна? - спросил он. - Да как сказать? В приметы, которые в её пользу, верит. - А в каком доме вы с ней жили? - В панельной пятиэтажке. - Жаль, - вздохнул Василий. - Я не смогу оказать вам помощь в качестве привидения. В пятиэтажках узкие вентиляционные каналы. Не пролезу. А ещё он усомнился, что целость зубов будет достаточным поводом для восстановления прежнего статуса. - И что же мне делать? - расстроившись, спросил Платон. - Поделитесь с женой воспоминаниями, которые касаются только вас. Как вы её первый раз поцеловали, или ещё шибче, как впервые овладели ей. Это она наверняка помнит, - советовал битый жизнью Василий. - К сожалению, всё было наоборот. Не я ей, а она мной овладела, - зардевшись, признался Платон. - Это случилось в Ялте, в прибрежной пещере. - Так-так-так! - оживился собеседник. - А еще какие подробности упоминаете? - Её укусил какой-то полосатый змей, к счастью, оказавшийся не ядовитым. - Так это ж здорово! Значит, не как у всех. Она должна помнить. Этим и докажите, что вы истинный Платон. Подкараульте вашу жену у подъезда, - учил Василий. - И попросите уделить пять минут. В чудесный воскресный день Суховеев отправился на запланированное свидание. На всякий случай купил три розы и присел на дальнюю скамейку - на случай, если Люся появится с двойником. Тёплый ветер ласкал шею. Суховеев даже задремал. И Люся сама потревожила. - Платоша? - Добрый знак! Она назвала его, как раньше. - А где этот... - Сгинул! - Он был из параллельного мира? - не унимался в своих расспросах Платон. - Вернулся в своё измерение? - Не будем о нём. - Люся приставила знакомо пахнущий палец к его губам. А потом упоительно длился второй медовый месяц. Платон взял отпуск и всю накопленную нежность отдавал Люсе. Правда, в собственной квартире чувствовал себя скованно. Его не покидал иррациональный страх. А вдруг, в самую неподходящую минуту, появится тот Платон. Мало ли, снова необъяснимым образом пересекутся миры. В конце концов, он высказал жене своё беспокойство и предложил махнуть куда-нибудь подальше. Люся предпочла поездку в Ялту, где они когда-то познакомились. О, это были лучшие дни в жизни Платона! Накупавшись в море, супруги, шли в номер и со страстью отдавались друг дружке. Да и пещера, в которой произошло их первое соитие, сохранилась. - Как хорошо! Я не узнаю тебя, Платоша! - стонала она. - Наверно, я сильно соскучился по тебе. - Да! Наша разлука пошла тебе на пользу. Страх у него прошёл, но начала мучить ревность. - А вот если тот Платон опять появится? Она, утомлённая и удовлетворённая, принялась успокаивать. - Выбрось из головы, Платоша! Я уже забыла про него. - А где ты его встретила? - всё же поинтересовался Платон, припомнив рассказы коллег, что контакты с параллельными мирами обычно происходят в загадочных местах при странных обстоятельствах. - В нашем парке на прогулке, - пояснила она. - У снесенного памятника. Он неожиданно вышел из-за пустого пьедестала. - Вот-вот! - вcкинулся Платон. - А еще что произошло? - Ты знаешь... в абсолютно ясном небе вдруг прогремел гром. Я, как завороженная взяла его под ручку и повела домой. - А каким образом он исчез? - Тоже довольно неожиданно. Я зашла в магазин купить пельменей и оставила его на скамейке, а когда вышла - там сидел пожилой тюлень в шляпе и читал газету. Я глазам своим не поверила. Сдуру спросила: "Вы не Платон" - а он мне ответил: "Не имею чести быть". - Что ж, суду всё ясно, - произнес Суховеев мудреную фразу. - Всё бы ничего, но меня смутило, что ты тогда явился без зубов, - повинилась она. - Зубы я вставил. - Милый Платоша! Сейчас это уже не имеет никакого значения. У меня другое на уме. Я поняла, как разнообразить жизнь. - И как? - спросила он. - Экий ты недогадливый! - она щелкнула его по носу и улыбнулась. - Я в положении! - Ты хочешь сказать... у нас будет ребёнок? - Да! Тем более с нового года материнский капитал обещают увеличить. У него дыхание перехватило. Пожалуй, именно наследника ему не доставало. А ведь уже прошло пять лет совместной жизни - ну, с месячным перерывом на его отсутствие, - и ничего не получалось. Нет, что ни говори, события произошли чрезвычайные. Конечно, у него возникал вопрос: а не поспособствовал ли ему пришелец из параллельного мира? Но однажды ответив себе, что тот Платон - его двойник и чуть ли не он сам в инвариантном виде, больше эту деликатную проблему не поднимал. Правда, вдруг ни с того ни с сего, в разгар рабочего дня задал своим сослуживцам ряд вопросов: - Коллеги, как выдумаете? ДНК у двойников из параллельных миров совпадают или нет? А если совпадают, то можно ли каким-то образом отличить их потомство? И покаялся, что спросил, ибо вызвал продолжительные дискуссии, приведшие к понижению производительности труда. Только через пару недель Суховеев выбрался на съёмную квартиру забрать свои вещи. Люся поехала навестить маму. День клонился к вечеру. Солнце, изрядно потрудившись, спряталось за высотным домом, оставив временное прибежище Платона в полной тени. Бомж Василий встретил его крайне озабоченным. - Тут такое дело, Платон. Из Зимбабве пришло письмо на ваше имя. Но так как вы долгое время отсутствовали, я его вскрыл и прочитал. Надо же в случае каких распоряжений отреагировать. Вот оно, прочитайте сами. "Уважаемый Платон! Довожу до Вашего сведения, что мой дядя Бальтазар близок к тому, чтобы покинуть наш бренный мир, а после кончины намеревается вернуться в свой дом и, дожидаясь следующего материального воплощения, поселиться в виде бестелесного привидения. Я утаил от Вас, что он обладает весьма вздорным характером, и считаю своим долгом предупредить, что с моим дядей, в каком бы он виде, в телесном или бестелесном, не вернулся, Вы вряд ли уживетесь. Так что в ближайшее время подыщите себе другое жильё. С уважением, Артур". - Вон оно что! - Платону передалось волнение Василия. - Да уж, - подтвердил тот. - И мне придётся несладко. Я же раньше Бальтазару крепко досаждал. В холодильник, бывало, заглядывал - до того, как он стал запирать меня. Сосиски съедал, баночным баварским пивом запивал. - Может, вам, как и мне, попробовать вернуться к жене? - Исключено, - вздохнуло бывшее привидение. - Я справлялся. Она сейчас живёт с другим Василием. - Из параллельного мира? - с сочуствием спросил Платон. - Да нет, из другой жилконторы. Противно проверещал звонок. Мужчины переглянулись. Вместе вышли в коридор и по очереди заглянули в телеглазок. На лестничной площадке никого! Меж тем звонок требовательно проверещал ещё раз, а за дверью раздалось ворчание. - Бальтазар явился! - теряя голос, прошептал Василий. - Так быстро? - шёпотом вопросил Платон. - Из Индии? Пешком? - Да хрен его знает, каким путём взаправдашние привидения передвигаются. - Ну да. Может, они преодолевают пространство без затрат времени. Дверь затряслась от ударов. Потом всё стихло. Василий предположил, что явившееся приведение временно отступило, но вполне может пробраться через вентиляционный люк, как раньше делал он сам, и мужчины ринулись в комнату закрывать дверцу, небрежно оставленную незапертой. Затем, не удовлетворившись этим, придвинули к стене одёжный шкаф. Запыхались, сели на диван отдыхать. Привидение пока не подавало признаков жизни. Платон почувствовал себя не очень хорошо. - Я одного не пойму, - сказал он. - Вот вы, Василий, прикидывались привидением, с вами всё понятно. Ваши возможности были ограничены. А настоящее привидение, насколько я знаю, может ведь и через стены проникать. - Может, и может, но не проникло же! Тут стены очень толстые, а двери у всех теперь двойные и бронированные. Нет, Бальтазар что-то другое замышляет. Кабы знать что. Снизу запахло дымом. - Вон оно что! Бальтазар нас выкуривает. Небось, забрался в подвал и разжёг там костёр, - забеспокоился Василий. - До чего вредный мужик! - Вредное привидение, - шёпотом поправил Платон. - Ну да, привидение мужика, то есть не мужика, а генерала от инфантерии. - А я его понимаю, - вздохнул Платон. - Он-то дом своим считал. Ущемлённое чувство собственника, это знаете... Подобное и я испытывал, когда лишился квартиры и жены. Запахло сильнее. - Насчёт чувств и мне понятно, - сказал Василий. - Но зачем свою собственность поджигать? - Так не получилось же вернуть, - пояснил Платон. - Ага, и сам не гам, и другим не дам. Нестерпимо завоняло горелой резиной и пластмассой. Видимо, огонь проник в жилище протезиста. Всё заволокло дымом. Снаружи оконные рамы, наличники, стены вовсю лизали языки растущего пламени. Мужчины пометавшись и наглотавшись дыма, сиганули со второго этажа. Повыскакивали и другие жильцы. Август Николаевич выпрыгнул из окна в домашнем халате, из карманов которого вываливались купюры. Из современных высоток, обступивших дом, высыпав на лоджии, выглядывали жители. Завыли сирены подъезжающих красных машин. Увы, пожарные оказались бессильны. Рухнула крыша. В приподвальной нише отвалилась вентиляционная решётка и оттуда выскочила болонка с черными подпаленными боками, а следом прозрачным, почти незримым облачком вылетела фигура. Она поднялась в озарённое пожаром небо и материализовалась в большую, серую птицу с длинным клювом и кожистыми крыльями. - Вот она, последняя инкарнация Бальтазара, - заворожено шепнул Платон новому другу. - Вам-то теперь до лампочки, - в отчаянии сказал Василий. - А вот что делать мне, бывшему привидению? - Может, вам в драмтеатр, в артисты, податься? - неуверенно посоветовал Платон. - Призраки, привидения - нынче востребованная тема. А у вас навыки, наработки. - Да какой с меня артист! - Ну, консультантом. Монструозная птица покружилась над пожарищем, издала победный клекот, взмыла выше и взяла курс на юго-восток, возможно в сторону Индостана - туда, где предок генерала от инфантерии приобрёл знания о тонких мирах и силой своего убеждения конвертировал их в реальность.
|