13. ОПТИМИСТИЧЕСКОЕ
 
12. НУЖНА СПРАВКА
 
11. ГРЕШИМ и КАЕМСЯ
 
10. МАРМЕЛАДНОЕ
 
9. ЧЕРНУШНОЕ
 
8. НАХОДЧИВАЯ ДИАНА
 
7. ВРАГ МОЙ
 
6. ВЕЧНЫЙ ОППОЗИЦИОНЕР
 
5. КУДА НИ КИНЬ
 
4. PROFESSION DE FOI
 
3. РАЗНЫЕ ВЗГЛЯДЫ
 
2. НАСЛЕДСТВО
 
1. АТЕИСТ НА НЕБЕСАХ
 

13. ОПТИМИСТИЧЕСКОЕ

Луч солнца золотой волшебным образом стрельнул по глазам Ефимыча, и он встал совершенно иным человеком. Где-то к полдню пришёл на собеседование в местную строительную компанию. Сидя в кабинете начальника, он чувствовал себя спокойно и уверенно.   - Что можешь делать? - спросил начальник.   Ефимыч, не раздумывая, ответил:   - Могу копать.   Начальник приподнял бровь, удивлённый такой прямолинейностью.   - А ещё что?   - Могу копать глубоко, копать быстро, могу копать с душой, если потребуется, - ответил Ефимыч и, не теряя самообладания, добавил: - А могу и не копать.   В кабинете повисла пауза. Начальник не знал, как реагировать на такой ответ. Ефимыч же чувствовал, что его искренность может сыграть на руку.   - Ну, что ж, уже неплохо, - наконец, сказал начальник. - Но нам нужны люди, которые могут гораздо больше.   Ефимыч и тут не оплошал:   - А ещё я могу учиться. Если дадите такой шанец. Я слышал от Петровича, что теперь можно печатать дома на принтере. Это, наверное, быстро и удобно, да?   Начальник кивнул и завизировал его заявление: "Принять разнорабочим".   Так началась новая глава в жизни простого человека, который к сорока пяти годам не нажил ни богатства, ни семьи, а квартиру в центре города по пьяне "отписал" мошенникам. Он вышел из кабинета слегка взволнованный. В голове крутились мысли о том, как начать новую жизнь. Он представлял, как следующим утром встанет и отправится на стройплощадку, где ему вручат совковую или штыковую лопату. Последний раз он копал четверть века назад, когда учился на менеджера и участвовал в студенческом стройотряде.   По улице навстречу ему шла молодая женщина, судя по виду и походкой от бедра, весьма облегченного социального поведения. Он приостановился, она тоже.   - Блядь? - спросил, улыбнувшись.   Женщина ответила:   - Нет, я бесплатное приложение к мужчинам.   Ефимыч удивленно поднял брови.   - А-а. Ну, тогда давай знакомиться, - сказал, протягивая руку. - Ефимыч.   - Елена, - ответила она, пожимая его ладонь.   - А я теперь строитель, - дополнил он.   - Здорово! - Елена улыбнулась. - А ты не боишься, что будет тяжело?   - Волков бояться - в лес не ходить. Я готов к трудностям.   Ефимыч почувствовал, как в его груди разгорается уверенность, что всё будет хорошо. Когда-то, после окончания колледжа, он трудился в офисе, но мечтал о том, чтобы делать что-то реальное, что можно было бы потрогать. В офисе же чувствовал себя как в клетке. Теперь же, представляя себя на строительной площадке, он видел, как его усилия будут превращаться во что-то осязаемое - в стены, крыши, дома. А будущее вообще бесподобно! Он научится печатать дома на принтере, и люди забудут, что такое дефицит жилья.   - Рискованное дело ты затеял, - покачала головой новая знакомая.   - Ничего, справлюсь! - оптимистично пообещал он. - А ты раньше чем занималась? Ну, до того как...   - Я работала в сфере маркетинга, - отрапортовала она. - Но... не срослось. Не по душе. Нынешнее статус кво меня тоже не устраивает. Хочу попробовать что-то новенькое.   Ефимыч кивнул.   - Наши желания совпадают.   Помолчали, любуясь друг другом. Ей понравилась его модная небритость и взлохмаченность, а ему - небольшой синячок под правым глазом, делающий её незабываемой.   - Ну и что дальше? - наконец, спросила она.   - А пойдем вместе... - у него не хватило дыхания. - Я по жизни, имею в виду.   - А пойдем! - легко согласилась.   И он повел её в сторону склонявшего к закату солнца, где, не доходя до волшебного светила, обитал в лесопосадке, бесплатно пользуясь летним теплом и освещением.

12. НУЖНА СПРАВКА

Вечером, в зимний день, Иван Кузьмич зашел в гости к Антону Антонычу. Раньше оба служили в одном учреждении на солидных должностях, любили вспоминать и похвалиться своими успехами. Впрочем, по должности Антон Антоныч был выше коллеги. Он и сейчас, крупный, вальяжный, даже не встал с дивана, встречая Ивана Кузьмича, а только показал на кресло: присаживайся, мол.   - Ты вроде как запыхался, - заметил он.   - Пробегал весь день, - сказал гость. - Справка мне нужна.   - Какая справка?   - О состоянии здоровья.   - Зачем она тебе?   - Решил подработать ночным сторожем. - Иван Кузьмич криво усмехнулся. - Внукам моей пенсии не хватает.   У Антона Антоныча и с детьми, и с внуками был порядок. Устроились хорошо, помощи не просили. Поэтому от конкретики он отвлекся и задумался над тем, как много значений скрывается за простым словом "справка".   - Знаешь, - с философским видом заметил он, - справка может быть не только документом, но и символом надежды. Например, когда ты получаешь медицинскую справку, это значит, что ты на пути к выздоровлению. Или когда берешь справку о доходах - это шаг к новой квартире или машине. Каждая справка - это маленькая победа!   - Так оно и есть, - согласился Иван Кузьмич. - Ещё в древности кто-то сказал: "Дайте мне справку, и я переверну мир".   - Путаешь, - снисходительно поправил Антон Антоныч. - Там про рычаг сказано. Архимед сказал. Но в целом ты прав: справка настоящий трамплин к успеху. Вспоминаю, как на заре туманной юности по какому-то случаю, уже не помню, я ждал её получения. Каждый день казался вечностью, но когда, наконец, получил, то почувствовал, что много могу достичь в этом мире.   - Нам справка строить и жить помогает, - поддакнул Иван Кузьмич.   - Ну, насчет того, что "жить помогает" - не спорю, а насчёт строительства - это скорее относится к прошлому, - поправил Антон Антоныч. - Помню, дачу строил. Без справок ничего нельзя было достать: ни досок, ни цемента, ни шифера. Впрочем, и сейчас...   - Да, - подхватил Иван Кузьмич. - Справка и сейчас, как ключ, открывающий закрытые двери.   - Неплохо сформулировал, - одобрил Антон Антоныч. - Но позволь и мне выдать перл: "Справка - это мост, соединяющий тебя с возможностями.   - Замечательно!   В комнату заглянула хозяйка, Анна Андреевна.   - Мужчины, прошу на кухню, я вам чай приготовила.   - Анечка, а по сто грамм найдётся? - игриво спросил хозяин.   - Ну, так и быть...   - Хорошо, идём.   За столом, выпив по соточке, мужчины как бы включились в блиц-турнир: кто лучше скажет о справке. Благо Антон Антоныч владел языком, как Д. Артаньян шпагой, да и Иван Кузьмич за долгие годы офисной службы вполне им овладел.   - Без справки, как без компаса: не знаешь, куда идти.   - Справка - как свет маяка: всегда указывает путь. ...............   - Отлично! - раздухарился Антон Антоныч. - Справки, оказывается, могут быть не только полезными, но и вдохновляющими. Давай ещё по единой.   Выпили ещё по рюмке, закусили. Потом Иван Кузьмич слегка изменил тему беседы или, точнее сказать, расширил её.   - Да, без справки никуда, - подытожил он. - Но ещё важнее печать. Справка без печати, что...   Он не договорил, на память вломилось нечто нецензурное. А ведь рядом находилась интеллигентная Анна Андреевна, подававшая им закуски.   Впрочем, Антон Антоныч, слегка захмелевший, товарища вполне понял и поддержал:   - А ты знаешь, ты прав! Печать - эта штука посильнее Фауста. Где-то я читал, как одному молодцу велели принести справку, что он не дурак. А он, представляешь? Принес печать. Напишите, мол, сами, что хотите, и заверьте печатью.   Оба засмеялись.   - Печать-то хоть настоящая была, гербовая? - юморя, уточнил Иван Кузьмич.   - А то! - смеялся Антон Антоныч.   Они продолжали беседовать о писчих придумках, подтверждающих ценность жизни. Потом Иван Кузьмич засобирался домой.   - Да, Ваня! - Антон Антоныч припомнил, с чего начался разговор. - Так ты справку-то о здоровье раздобыл?   И добавил с юмором: - Или хотя бы печать?   - Где там! - махнул рукой гость. - Справку от терапевта я получил в своей поликлинике, а справку от нарколога и психиатра мне дали в коммерческой клинике. Затем говорят: перешлите электронный документ. Нотариус переведет его в бумажный вариант и подтвердит с помощью рукописного росчерка и печати. Я, собственно, зашел к тебе, надеясь, может, ты что присоветуешь...   - Я, признаться, ни-че-го не понял, - потряс головой Антон Антоныч. - Ну ладно, прощай. Как говорится, утро вечера...   Иван Кузьмич вышел на улицу. Хотя и недалеко идти, и было не очень холодно, но противный встречный ветер норовил забраться под одежду. Он поежился и по пути к дому, вспомнил ещё одну поговорку о справке, имевшую древнее хождение: без бумажки ты букашка, а с бумажкой - человек.

11. ГРЕШИМ и КАЕМСЯ

В воскресенье самозанятый мужик Пахомов сидел на скамейке в своём дворе, в позе роденовского мыслителя. Увидев его, из дома напротив подошел разнорабочий Василий.   - Пётр Иванович, что нос повесил? - спросил с искренним интересом.   - Согрешил я, - вздохнул Пётр Иванович. - Присаживайся, Вася.   - Ну и что? Покайся, - посоветовал Василий, приняв приглашение. - Ведь у нас как: грешим и каемся, грешим и каемся. Господь милосерден!   Пахомов поморщился.   - Так-то оно так, но у меня вопрос возник. А не потому ли грешим, что знаем, что Бог милосерден?   Василий примолк, обдумывая услышанное.   - Ну, тут без поллитры, пожалуй, не разберешься, - наконец, сказал он.   - Так будь другом, сходи. За поллитрой-то. - Пахомов вытащил бумажник. - А то я сам это... не могу.   Он не объяснил, почему не может. Да и легкий на ногу Василий не стал допытываться и побежал в магазин, принадлежащий Людмиле Рыбаковой. Он скоренько оборотился. Зашли в дом, хозяин соорудил нехитрую закуску. Гость и тут проявил инициативу: открыл злодейку с наклейкой, налил в стопки.   - Кто отпускал тебе? - поинтересовался Пётр Иваныч.   - Сама хозяйка маркета, Людмила.   - Ну и как она?   - Цветёт и пахнет, - заулыбавшись, ответил Василий.   Пахомов как-то криво улыбнулся и поднял свою стопку.   - Ну, вздрогнем. Может, и правда, легче станет.   - Поехали! - поддержал Василий, опрокидывая свою. - Знаешь, Пётр Иваныч, мне кажется, ты слишком много думаешь о своих грехах. Может, стоит просто жить и радоваться жизни?   - Так-то оно так, - согласился Пахомов. - Но как же без покаяния, коли согрешил? Это же как очистка души. Мы же не можем просто так, без последствий, грешить и веселиться.   Выпили по второй, закусили слегка. Задушевный разговор продолжился.   - Пётр Иванович, - поинтересовался Василий. - А скажи, в чем заключается твой грех? Ну, последний, который ещё не покаянный.   - Да раздел я её, - признался Пахомов.   - Кого её? - не понял собеседник.   - Людмилу.   - Как? Прямо в маркете?   - Ну да, когда вечером за хлебом ходил.   - Ну, ты даешь, Петр Иванович! А она чо?   - Вот её реакция мне осталась непонятной. И в этой связи мой вопрос, насколько я грешен, повис в воздухе. Если она, допустим, не против этого действа, то это одно, а если против - то другое. А если категорически против, то вообще... туши свет.   Василий обалдело посмотрел на собеседника.   - Так ты и свет потушил? А она, Людмилка-то, сопротивлялась или чо?   - Ты меня не понял, Вася. Я её взглядом раздел. Но это ведь тоже грех! Ибо осуждается в священной книге не только прелюбодействие, но и также помыслы о нём.   Василий присвистнул.   - Ну ты, Петрович, философ! Раздел взглядом. Это как же? - наконец выдал он. - То есть, руками не трогал, а просто... как рентген, что ли?   Пахомов вздохнул.   - Примерно так и было. Вроде, и не думал ни о чём таком и вдруг... как ошалел. Ну, ты понял. Будто всё с неё снял, даже исподнее. - Он покраснел. - Хороша зараза! И вот я думаю, Вася, это грех или мелкое хулиганство?   Василий почесал затылок.   - Сложно, Петрович, сложно. Тут юрист нужен, а не я. Но, по-моему, если она не заметила ничего, то и греха особого нет. Ну, пофантазировал немножко, с кем не бывает. А если заметила и ей понравилось, то это вообще не грех, а, может, типа комплимента. - Он подмигнул. - Хотя, конечно, если ты её потом игноришь, то это уже другое дело. Женщины, они, знаешь, этого не любят.   - Вон как ты рассудил! И что же мне, по-твоему, следует сделать?   - Дак что? Ты мужчина холостой, то есть уже дважды разведенный, во всяком случае, свободный. Вот и скажи ей: Людмила, спаси меня от греха, а то как увижу тебя, так и прелюбодействую... Согласись стать моей женой!   - Гм... Идея!   Вася разлил по последней, но Петр Иванович пить не стал.   - Проявлю твердость духа. Перед испытанием-то на прочность.   - Ну, как знаешь. А я прикончу. Меня это не щекочет.   Закончив посиделки, мужики приняли окончательное решение и пошли в магазин. Людмила выслушала сбивчивое объяснение Петра Ивановича и сказала:   - Давно бы так. А то уже год ходишь, маешься...   Через месяц, дождавшись очереди в ЗАГСЕ, не очень молодые молодожёны расписались.

10. МАРМЕЛАДНОЕ

Ванечку и Лизу знакомые тётки называли женихом и невестой. Да так и было. Оба достигли совершеннолетия, пара хоть туда. Их всё чаще видели вместе. Даже заприметили, как они обнимались вечером во дворе. Словно сама судьба позаботилась, чтобы они оказались рядом. Их мамы после переселения с барачного городка в новую девятиэтажку стали соседями. Один подъезд, на одной лестничной площадке. Здесь, на новом месте, женщины познакомились и сдружились. Мать-одиночка Нина с сыном Ванечкой и мать-одиночка Инна с дочкой Лизой.   Им приходилось много работать. Однако час-другой всегда находили, чтобы посидеть, чаи погонять, а то и - по праздникам - сладкого винца выпить.   Вот и в очередной раз, в воскресенье, Инна заглянула к Нине, да и надолго застряла. Обе скучали; дети уже вторую неделю отдыхали в студенческом туристическом лагере. И Ваня, и Лиза, окончив школу, намеривались пойти работать, но женщины-матери настояли: учитесь дальше, мы ещё в силах вас прокормить.   Сидели на кухне, пили чай с ватрушками. Вспоминали молодость, девичьи годы. Рассказывали о бывших женихах, которые их бросили, не дождавшись рождения детей.   - Сама виновата, - вспоминала Нина. - Не послушала совета мамы: "Сначала ЗАГС, потом постель".   - А у нас и без постели вышло, - вторила Инна. - На лодке катались.   - Эх! Не удержалась, - продолжала Нина. - Не соблюла девичью честь. Дак умел зубы заговаривать. Красавчик был. Кудрявый, чернявый. Сандро звали.   - Мой Санчес тоже хоть куда парниша. Бывало, спрашивала: "Ты, что ли, бигуди пользуешься?" - А он: "Что я баба, что ли? Это у меня природное".   - Вообще-то, Сандро и Санчес - схожие имена, - заметила Нина.   - Да, небось, по паспорту оба Александры, - согласилась Инна. - Я свою Лизоньку в метриках так и записала: Александровна.   - И я, своего тем же отчеством нарекла.   И тут обе замолчали и посмотрели друг на дружку. У обоих одновременно родилась мысль: а не об одном и том же парне мы толкуем?   - А ты кого-нибудь из его родни знала? - Инна, более бойкая, взяла на себя роль следователя.   - Нет, он приезжий, с юга. На заработки к нам приезжал.   - Ну вот! Мой Санчес тоже... с юга.   - Такой обходительный был, - продолжала Нина. - В кино меня водил.   - Аналогично! Пока своего не добился.   Обе примолкли. Ведь если говорят об одном, то ужас! Ванечка женится на сестре? Лиза выйдет замуж за брата?   Сомнение перешло в уверенность. Ведь дети были так похожи! Точно, брат и сестра. Опять переглянулись. Опять одинаково подумали. Что делать-то будем?   - Всё-таки надо нашим детям сказать, - неуверенно предложила Нина.   - А может, промолчим? В конце-то концов, мы все братья и сёстры. От одной парочки произошли, - в отчаянии напомнила Инна.   - Это ты про кого?   - Про Адама и Еву, - пояснила Инна. - Хотя раньше в школе учили, что мы от обезьян произошли.   - Молчи! Не хочу слышать! - возмутилась Нина. - У меня бабушка плевалась, когда я ей рассказывала, чему нас учат в школе.   Они немного отвлеклись на школьные воспоминания, но потом опять вернулись к зловещей теме. В конце концов, решили, от кого произошли - не их ума дело, а детям всё-таки, как не прискорбно, сообщить о своих догадках следует.   Через неделю Лиза и Ваня вернулись из туристической поездки. Бодрые, загоревшие и... очень похожие друг на дружку. Ванечка сразу приметил, что его мама и мама Лизы не в лучшем настроении, и спросил, в чём дело. Нина посмотрела на Инну: ты начинай. Инна набралась духу:   - Новость у нас для вас. Наверно, не... хорошая.   - Погодите, тётя Инна, - прервал Ваня. - А у нас для вас аж две новости! И обе, на наш взгляд, неплохие. Они поднимут ваше настроение. Первая новость: Лиза беременная! Не дотерпели мы. Случайно получилось на лоне природы.   Женщины в ответ слова не смогли вымолвить. Опоздали с предупреждением!   - Ну, и вторая новость, - почти радостно продолжил Ваня. - Мы нашли наших пап и связались с ними.   - Как нашли? Каким образом? - одновременно воскликнули мамы.   - Через интернет. Они сами подали в поиск. Каются, что оставили вас одних. Они нынче бизнесмены. Выразили готовность выплатить алименты за все годы и оплатить нашу свадьбу.   - Они разные? - ошеломлённо спросила Инна.   - Их двое? - ошеломлённо спросила Нина.   - Что за странные вопросы вы задаёте, - сказал Ваня. - Мой отец из солнечной Армении...   - А мой - из Азербайджана, - подхватила Лиза. - Тоже... из солнечного.   Ваня достал смартфон и вывел на экран фото мужчины, правда, уже не кудрявого.   - Мам, глянь. Узнаёшь?   Нина глянула.   - Вроде Сандро, - выдохнула она.   А Лиза подсунула матери свой смартфон. Та сразу определила:   - Кажись, Санчес... - и не утерпела, спросила: - Так они, что, ваши отцы - одинокие?   - Нет, почему же. У них семьи есть, дети, - ответил Ваня и глянул на часы. - Мы сейчас же хотим отправиться в ЗАГС, чтобы побыстрей оформить наши отношения. Очень желательно, чтобы на свадьбе гости не заметили у Лизы живота.   Женщины остались одни. Они улыбались, всё прекрасно. Даже решили выпить по рюмочке сладкого вина по такому случаю. Нина вытащила из шкафа бутылку кагора. В вазе на столе лежала коробка с мармеладом.   - Не зря же говорят, что все японцы на одно лицо, - сказала Инна, горожанка в третьем поколении.   - А ещё говорят: чей бычок не прыгал бы, а тёлочка - наша, - добавила Нина, у которой родители до сих пор жили в деревне.   - Правильно говорят, - подтвердила Инна. - Выходит, все-таки, что у наших детей есть братья и сёстры.   - Ага, где-то в горах и на морях.   Обменявшись мнениями, женщины подняли рюмки.   - Ну, за дружбу народов! - произнесла тост Инна, а Нина её поддержала.   Когда дети вернулись, бутылка была пустая, а женщины распевали модную песенку: "Ты скажи, чо те надо, ты скажи чо те надо, а я дам, а я дам, чо ты хошь".

9. ЧЕРНУШНОЕ

Дяди Миша приходил ночью пьяный, будил жену Машу, приказывал подать закуску, наливал себе и ей из принесенной поллитры, хотя она не пила, и начинал похваляться:   - Михайло не дурак! Михайло всех вокруг пальца обвел! Без образования - а в начальники вышел!   Да, так и было. Его на сороковом году жизни назначили начальником растворного узла. Прежний ушёл на пенсию, а пока, сходу, другую кандидатуру не нашли. Впрочем, он и раньше был горазд выпить и поболтать. Но теперь, "на должности" - совсем сошёл с катушек.   Случалось, бил Машу - за то, что молчит и не признаёт его величия или, если водки было много, за то, что отказывается с ним пить. Да мало ли, причину всегда находил. И у неё возникла мания страха, которая проявлялась по-разному, особенно остро во снах. Например, снится ей, что из зеркала на нее мужики, размахивая бутылками, как гранатами, прут. "А-а-а! - вскрикивала она, просыпалась и боялась спать. А потом и наяву стали выходить. Зеркало обходила стороной или завешивала. А то вдруг прижала к себе Любушку, младшую дочку и не отпускает. Любушке стало больно. Зашла соседка и удивилась.   - Что с тобой? - спросила. - Задушишь ребенка!   И Маша, придя в себя, рассказала, что приходили сердитые тетки и хотели забрать её Любушку.   - Из опеки, что ли?   - Не знаю из откуда.   Соседка расспрашивала её сына, семилетнего мальчугана, сидевшего в своём закутке.   - Федя, тётки приходили?   Он, всегда молчаливый, недоуменно пожимал плечами. Приступы душевной болезни у Маши проявлялись все чаще, и в очередной раз вызванный доктор дал направление в психбольницу. Когда увозили, не могли оторвать от детей. Подсунули настольный календарь, показали на число. "Вот такого-то вернешься", - пообещали, и она успокоилась, попрощалась с ребятишками, а календарь взяла собой.   В психушке пробыла месяц. За это время дядя Миша её не посетил ни разу, все было некогда. Навестила соседка Глаша, и потом рассказывала своим: "Когда выйдешь из сумасшедшего дома, то все вокруг кажутся сумасшедшими, да и в себе начинаешь сомневаться".   Маша вернулась, и вправду подлечившаяся, необычно тихая. После очередного принудительного застолья с мужем, отвела детей к матери, а сама вернулась домой и повесилась на крючке для потолочной люстры.   Дети росли тихие, послушные. Михаил после похорон и поминок каялся, хотел даже застрелиться; но раздумал я и стреляться или каким другим способом лишать себя жизни, не стал. Федя в четырнадцать лет ушел от отца, и никто не знал, где он обитает. Михаил остался с дочкой, с Любочкой. Та, когда подросла, его не боялась, да и он ослабел, и теперь уже она могла дать ему сдачи. Она с ранних лет занималась спортивной гимнастикой, и - не безуспешно. На городских соревнованиях заняла призовое место. Но судьба-злодейка и тут вмешалась. Однажды простудилась и простуда сказалась так: у неё заболели зубы. К ночи боль стала невыносимой. Отец подсуетился.   - Любушка, дочка, щас тебя вылечу. Вот, у меня лекарство, прекрасно заглушает боль. Я не допил, тебе оставил, как знал.   Он налил ей водки.   К восемнадцати годам, она по употреблению алкоголя нисколько не уступала папочке. Он лишился работы, перестал быть "начальником". Подрядившись к кому-нибудь на черную работу, получал деньги и спешил в магазин за вожделенным напитком. Приходил домой, а там его ждала дочь.   - Ну что, принес? - грубо спрашивала.   Выпивали вместе; Люба быстро пьянела, валилась на кушетку, сжималась и всхлипывала во сне. Так долго не продолжалось. Люба умерла в двадцать семь лет. Вскрытие не проводилось, предположительный диагноз: остановка изможденного сердца.   Дядя Миша остался один. Дочь похоронил, сын не объявлялся. Ходили слухи, что Федю приютила женщина в два раза старше и стала не то женой, не то мачехой, не то сразу вместе. Михаил Иванович, бывший начальник, теперь пенсионер, сидел дома, к ночи напивался и протяжно выл. Изоляция стен была никудышная. Соседка Глаша, услышав его вой, заходила и грозилась сдать в зоопарк.   - Будешь в одной клетке с волками выть, - сулила она.   Дядя Миша, похоже, тронулся умом и её угрозы воспринимал всерьёз.   - Не сдавай, - умоляюще просил он.   - Не пей! - категорично требовала она и, не удовлетворившись словами, выливала в раковину то, что оставалось в бутылке.

8. НАХОДЧИВАЯ ДИАНА

- Итак, мои подружки, давайте поговорим о том, как охмурить мужчину, - бойко начала Диана, известная в www, как Инфосамка, блогер с миллионом подписчиц. - Хочу с вами поделиться своим богатым опытом. Я начала приобретать его ещё в розовом детстве. Вот ситуация: мне одиннадцать лет, Моя первая любовь Стасик, красивый музыкальный мальчик из состоятельной семьи. Но он оказывает знаки внимания не мне, очаровательной шалунье с острым язычком, а стеснительной блонде Фимочке, которая двух слов связать не может. И как вы полагаете, что я сделала? Девочки, включите мозги и сообщите мне ваши догадки. Ставлю на паузу.   После паузы Диана, прочитав с десяток большей частью дурашливых комментариев, продолжила, на ходу придумывая, как ответить, чтобы не совпало ни с одной из реплик. Наконец, выдала, использовав где-то слышанную или вычитанную фразу:   - Так вот! Я сыграла Стасику ноктюрн на флейте водосточных труб! Он был в восторге! А вы сыграть смогли бы?   Общение продолжалось. Инфосамка с быстротой экспресса выдавала своим собеседницам советы и наставления, как привлекать к себе внимание мужиков - опять же, почерпнутые ей в инете на различных сайтах.   Щелкнул замок входной двери, и в комнату вошел её гражданский муж, с которым она познакомилась год назад, опять же, во всемирной паутине.   - Девчата, жду ваших сообщений, - торопливо закруглилась Диана. - Шлите лайки, донаты. У вас всё получится! Встретимся в ночном эфире!   Она поднялась.   - Ужин готов? - спросил мужчина.   - Ой, извини, Донатик. Увлеклась.   - Ну, давай, бегом на кухню. Кстати, среди твоих подписчиц, есть на примете молодая, смазливая и со своей хазой?   - Зачем тебе?   - Да надоела ты мне, старая вешалка... Ха-ха, шучу.   Он засмеялся, показав отличные, не знавшие дантистов, зубы. Диана метнулась на кухню и, стоя у газовой плиты, призадумалась. А вдруг её Донатик не шутит? Она ведь действительно старше его на двадцать пять лет. А поговорка "в сорок пять - баба ягода опять" ему неведома. Пойти навстречу, что ли? Ведь не подсобишь, так и сам найдёт молодую дурру, с него станется. Парень видный, харизматичный. А так обязан ей будет. Разочаруется в новой подружке (а это ожидаемо) и опять вернётся.   Замётано! Надо будет выполнить его просьбу. Сегодня же, в ночном эфире после того как Донатик уснёт, утомленный ежевечерним сексом.   "Так и быть. Подыщу нимфетку".

7. ВРАГ МОЙ

И накинулась на меня неудовлетворенность собой. Всё из рук валилось. За что не брался, всё рушилось. Одно время хотел стать миллионером. Взял кредит, попытался раскрутиться. И что же? Разорился. Опять облом. Вокруг столько миллионеров, а я не могу. Что ли, они умнее меня? Специально к одному, известному у нас, подвалил в ресторане "Всё для вас", чтобы выяснить степень его ума.   - Уделите пять минут.   Он глянул на меня с презрением:   - Вы журналист?   - Нет.   - Мне некогда.   - Ну, я же не за так, - с досадой воскликнул я. - Поставлю вам бутылку отличного коньяка!   Денег у него, конечно, куры не клюют, но, видно, сыграла вековечная тяга к халяве. Он посмотрел на часы стоимостью в сто тысяч долларов.   - Ну, хорошо. Время пошло. Начинайте.   Я задал ему ряд вопросов. Он, попивая коллекционный коньячок, отвечал. И что же? Я не нашел в нем какого-то особенного ума. Так, заурядный. Вопрос "почему мне не везёт", остался открытым. И я подумал: может, меня сглазили нехорошие люди?   Доверился своему другу детства. Он тоже не был миллионером, и схожие проблемы с самореализацией. С горечью поведал ему о своём предположении, что меня сглазили.   - Вполне может быть, - согласился он. - Щас столько завистников!   - Но, надеюсь, это не ты?   - Надейся, - хладнокровно ответил он. - Это тебе не повредит.   - И что же мне делать? - в отчаянии спросил я.   Он вытащил смартфон, потыкал пальцем и показал мне портрет женщины. Походит на пиковую даму с карточной колоды.   - Антонида Забойная, - сказал он. - Выдающийся псионик. Она тебе поможет, только не бесплатно. Нет, не думай о ней скверно. Так-то она бескорыстная, но тратит много нервной энергии при сеансах. И чтобы делать добро, ей надо восстанавливать силы.   - Сколько конкретно она потребует? - уточнил я (вдруг не чем будет рассчитаться)   - Ну, это как пойдёт, - пояснил он. - Может, совсем мало. Может много.   Ладно, пусть. В случае чего ограблю банк. Жить в лузерах дальше не могу.   И вот я на приёме. Антонида Забойная подтвердила, что у меня есть недоброжелатель, который блокирует все мои желания.   - Кто он? - спросил я.   Она напряглась. На её пальцах - прищепки-датчики. От них провода к счетному устройству, затраченной психической энергии. На дисплее бегут циферки. Вероятно, уже конвертированы в доллары. Всё по-честному.   - Это мужчина, - объявила после непродолжительной паузы.   - Я так и предполагал, - пробормотал я. - Но нельзя ли конкретнее?   - Среднего возраста, - продолжала она, впиваясь в меня взглядом.   Циферки на дисплее побежали быстрее. Да, видно, что ей трудно. Много расходует психической энергии. Но и мне нелегко. Тают последние сбережения.   - Я знаком с ним? - торопливо спросил я, стремясь убыстрить процесс.   Опять пауза.   - Пожалуй, да, - наконец, услышал ответ.   Короче, я получил четкое представление, о ком она. По дороге к дому, я думал, что же мне с этим злодеем сделать? Нанять киллера и устранить? Да ну! У меня и денег-то не найдется, чтобы заплатить. Да и где их, киллеров, искать? На какой бирже? Может, самому киллером стать? От такого предположения у меня мороз пошел по коже.   Так ничего и не решив, я на последние гроши купил бутылку виски White Horse, пришел домой и сел перед зеркалом.   Прежде чем выпить, показал своему отражению кулак.   - Ну, что же мне с тобой делать?   Вот он, сидит передо мной, мой враг, и смотрит вприщурку, подлец. Ну, вы поняли. Виновником всех бед и неудач был я сам.

6. ВЕЧНЫЙ ОППОЗИЦИОНЕР

Пожалуй, он с того времени, как осознал себя, стал оппозиционером. Юношей стал постигать окружающую его действительность и неизменно заключал: "Всё не то, не то..." В зрелом возрасте он так размышлял: "У меня же семья, дети. Да был бы я одинокий и свободный, разве я потерпел бы ханыгу-начальника, чиновника-взяточника, держиморду-милиционера? Но как жить-существовать, если я останусь без работы, если полжизни проведу в разборках да судах? О, если б я был один и только за себя отвечал. Я бы не стерпел!"   И ведь остался один, накликал. Дети, сын и дочь, знать не хотят, сами держимордами стали; жена ушла, как от "ну, ни капельки не интересного человека". Но ничего не изменилось, он по-прежнему был тише воды и ниже травы. На работе решил пока не конфликтовать: "Вот на пенсию выйду, тогда уж меня ничего не остановит".   Вышел, наконец, на пенсию. Прибаливать стал; хорошо, что как ветерану льготы дали. В назначенной аптеке, в специальном окошке, лекарства получал. И теперь уже сожалел: "Эх, пенсию назначили маленькую. А ведь если залуплюсь, могут льгот лишить, у них не заржавеет". И решил посмертную записку написать о том, как несправедливо устроен мир. Написал подробно, вспомнив все негативные стороны нашей жизни. Размножил во многих экземплярах, но отсылать в разные инстанции, вплоть до самых высших пока повременил. "Вот, когда мне совсем поплошает и терять будет нечего, тогда и отошлю. Пусть знают!"   И вот совсем плохо ему стало. С кровати не встает, телевизор смотрит. А по телику показывают, как президент орден самому главному священнику вручает.   "Это что получается? - сообразил он меркнущим сознанием. - Попаду на тот свет, а там всеведущие архангелы у меня спросят: да как ты посмел подвергать сомнению порядок, угодный церкви, а значит, и нашему небесному Владыке?"   Геенна огненная замаячила в воображении. И заторопился он уничтожить свои критические записки. Успел, однако. Так, чистым и незапятнанным, отправился на тот свет. Хотя в душе всю жизнь был оппозиционером.

5. КУДА НИ КИНЬ

Анна Степановна и Андрей Петрович никогда не изменяли друг другу, жизнь прожили достойную, имели солидный трудовой стаж. Пенсию получили максимальную. Для простых смертных выше не бывает. Они ничем особенным не болели и надеялись прожить еще долго. Тем паче им в многосерийном фильме объяснили, что жизнь с пенсии только-только начинается.   И на тебе - грянула пандемия. Проклятый ковид! Люди мерли, как мухи, а которые выживали, страдали от серьезных последствий. О вакцине против болезни ходили тревожные слухи. Дочь советовала не делать. Все-таки, послушали, что вещают министры по телику, и сделали. Зиму просидели дома, ни с кем не общались, соблюдали гигиену, в магазин ходили в масках. Слава богу, болезнь отступила. Хвалили друг дружку: "Какие мы молодцы, всё верно сделали".   Пришла весна, конец изоляции. Они пошли гулять в ближний парк и были укушены энцефалитными клещами, которых вдруг расплодилось множество.   Теперь он, больной, подъезжает на коляске к жене, она лежит в кровати. Гладит её по плечу.   - Куда не кинь, везде клин, - вздыхает бывший столяр, когда-то делавший превосходную мебель, и прибавляет, задумавшись: - У меня такое впечатление, что кто-то всемогущий издевается над людьми.   Анна Степановна, бывшая прихожанка Храма Вознесения, отзывается с религиозным страхом:   - Может быть, сам господь Бог? Наказывает нас за грехи наши тяжкие.   - Ты, мать, не права, - не согласился Андрей Петрович. - Он что - Тарас Бульба? "Я вас породил, я вас истреблю"?   И Анна Степановна, застыдившись сказанного, выбросила дурную мысль из головы. Андрей Петрович, желая её утешить, добавил, что господь Бог позаботится о них и в другой, потусторонней жизни.   Они умерли в один день. А как там, в другой жизни, никому неизвестно. К сожалению, связь с загробным миром ещё не налажена. Но это для простых смертных. А вот сообщают, что в Москве, на Тверской улице в здании Главпочтамта, открылось "Бюро паранормальных услуг". Вызывают для бесед покойников. Правда, цены высокие. За минуту общения - сто долларов. И объясняют недовольным: аппаратура, говорят, очень дорогая.

4. PROFESSION DE FOI

Илье Григорьевичу Сумарокову стали сниться тревожные сны. Ничего необычного - то, что испытал в прошлом, но чаще с удручающими обстоятельствами. Вот уже несколько ночей подряд он в составе геологической экспедиции - начальником партии. Они в Средней Азии, в пустыне, ищут нефть. У них передвижная установка, бурят разведочные скважины. Далеко внедрились, а нефти всё нет. Сели батареи, передатчик перестал работать, но и от приёма никакого прока. Никто их не запрашивает, в эфире одни помехи. Либо в Большом Мире что-то случилось и теперь не до горстки людей в пустыне, либо про них просто забыли...   Закончилась вода. Всё сильнее муки жажды. Продолжают бурить, но теперь уже в поисках воды. Не держат ноги, не поднимаются руки, а сухие губы шепчут: "Пить". Бесконечно долго, с мучительным напряжением бурят последнюю скважину. И - хлынула потоком чёрная, жирная жидкость. "Нефть! Нефть! - радостно хрипят они. - Наконец-то мы нашли нефть!" Поздравляют друг друга, мажут лица. Но через минуту приходят в себя: "А разве мы искали нефть?" И пребывают в недоумении, что же они искали: нефть или воду, нефть или воду...   "Нефть или воду?" - пробормотал Сумароков и проснулся, ощущая сильную жажду.   Однако сил встать и напиться у него не осталось. Анна Петровна, социальная работница, раз в неделю посещавшая старика, войдя в квартиру, вызвала скорую.   Затем появился оперативник, прибывший, чтобы исключить насильственную смерть, грабёж, разбой. Он осмотрел труп, обследовал квартиру и, ничего не обнаружив, ткнул на клавишу старинного кассетника. В комнате зазвучала песня советских времён. Пленка была заезженная, затертая, но текст частично разобрали: "Держись, геолог, крепись, геолог, ты солнцу и ветру брат".     Позже медэксперт сделал заключение: смерть наступила от обезвоживания организма.   - Как - от обезвоживания? - с недоумением спросил оперативник, - В холодильнике - пакет с кефиром, в чайнике - кипяченая вода, да и в буфете непочатая бутылка с коньяком "Арагви".   - Тем не менее, - ответил медэксперт. - Анализы подтвердили.

3. РАЗНЫЕ ВЗГЛЯДЫ

Василий Смыслов еще в детском саду познакомился с лопатой - разумеется, вначале с игрушечной, - да так до семидесяти лет и не расставался с рабочим "струментом". В совершенстве овладел молотком, пилой, рубанком и даже был дружески знаком с таким неизвестным для широкой публики устройством, как шерхебель.   Сейчас Василий на заслуженном отдыхе и отягощен всякими болячками: и радикулит у него и геморрой, и хронический гайморит. Теперь он занимается тем, что с балкона наблюдает за происходящей вокруг жизнью. И в результате длительных наблюдений установил, что на соседнем балконе беззаботно проводит время молодой парень - лентяй, трутень, любитель пивка и сигарет, а также женщин легкого поведения, которые иногда выскакивают на балкон, в чем мать родила. Василий Иванович скорбно подумал: "Ну, как можно жить, будучи полностью бесполезным и вовсе ненужным для общества элементом?"   Однажды он не вытерпел и спросил у соседа, опять подвыпившего и смолившего какую-то дрянь.   - Как ты можешь жить, ощущая свою бесполезность?   - Ты что, дед, с дуба рухнул? - ответил ему сосед. - Это ж ты совершенно бесполезный! И зачем только белый свет коптишь? Я б на твоем месте давно удавился.

2. НАСЛЕДСТВО

Житель провинциального городка Иван Бобок, выйдя на пенсию, заскучал и для времяпровождения приобрёл компьютер. Довольно скоро зарегистрировался в электронной почте и почти сразу же получил письмо:   Уважаемый господин Бобок!   Меня зовут Эванс Нейсмит. Я - юридический представитель и личный менеджер для клиентов. Такого-то числа сего года мой клиент Захарий Бобок скончался, оставив после себя денежное наследство в размере 10 500 000 долларов США. Мой покойный клиент и друг вырос в "Приюте для детей без матери". У него не было ни семьи, ни родственников.   Причина, по которой я связался с Вами в том, что Вы носите ту же фамилию, довольно редкую, что и умерший. Закон о наследстве гласит, что адвокату покойного, то есть мне, предоставляется право доказывать, кто является родственником или не является. В случае Вашего согласия, я берусь доказать, что Вы являетесь таковым. И Вы на вполне законных основаниях станете наследником значительного состояния. Я уже предпринял затратные шаги для уточнения вопроса, и достоверно выяснил, что Вы являетесь троюродным братом моего друга Захария, отец которого эмигрировал в 1939 году в Канаду. Так что могу представить Вас в качестве бенефициара и ближайшего родственника.   PS. Свой гонорар я определяю в пять процентов, в случае успешного завершения иска это составит всего лишь 300 000 долларов. Пока же, на текущие расходы, уже состоявшиеся и предстоящие, вышлите мне 10 000 на мой банковский счёт.   PPS. Прошу Вас не откладывать в долгий ящик. Ибо финансовый закон о наследовании чётко разрешает банку использовать деньги по своему усмотрению, если наследственные деньги останутся невостребованными в течение двенадцати месяцев после смерти владельца. Поторопитесь!   Там ещё были счета с пояснениями, но Иван не разобрался - на английском.   - Вот ведь, - сказал он себе, почесывая затылок. - Человек на меня потратился, а я тут и в ус не дую.   Воспитанный на почтении ко всякому документу и в разумении, что долги надо возвращать, Иван Бобок продал квартиру, машину - с трудом собрал 10000 долларов и отослал по указанному адресу. Оставшись без ничего, нашел приют в пансионате для престарелых. Он до сих пор ждет поступлений на открытый им валютный счёт и уже пообещал коменданту пансионата, что готов внести свой посильный вклад в ремонт обветшалого жилого комплекса.

1. АТЕИСТ НА НЕБЕСАХ

  Однажды Достоевский сказал:
  - Если мне кто-нибудь когда-нибудь докажет как дважды два четыре, что Иисус Христос и истина несовместимы, то я скорее останусь с Христом, нежели с истиной.
  Что тут скажешь? Не дружил с академической логикой Фёдор Михайлович. А вот пример противоположного мышления:
  Однажды архангел Михаил доложил Отцу-создателю:
  - Прибыл тут к нам на небеса один писатель. Атеист. Что будем делать?
  - Ну, давай его ко мне на аудиенцию.
  Доставили.
  - Ты видишь меня воочию, - сказал Бог и включил сияющий нимб над головой. - Теперь веруешь в меня?
  - Нет. Я остаюсь верен своим убеждениям, - твёрдо ответил атеист.
  - Ну и ну, - огорчился Бог. - Тебе хоть нассы в глаза. А ты скажешь, что это обыкновенная роса.
  Не сомневайтесь, что Бог мог так сказать. Он полиглот, все языки знает. Кроме того, он знаком с устным народным творчеством и при случае, когда это необходимо, пользуется нелитературной лексикой.