Некий Цзай, студент, проживавший во времена правления под девизом "Разделение и Властвование", как-то зимним утром повстречал в поле незнакомца. Тот приветствовал Цзая и завел с ним разговор, причем речи его были самыми учтивыми, и вид он имел господина благородного, образованного. Цзай отвечал, и незнакомец, восхищенный его суждениями, произнес: "Вы, несомненно, человек ученый. Если вы пожелаете снизойти до дружбы со мной, никчемным, то я осмелюсь пригласить вас нынче вечером к себе в дом". Цзай, смущенный и обрадованный, ответил согласием и поинтересовался, куда ему приходить. "Буду ждать вас на этом же месте с наступлением темноты, - сказал незнакомец с улыбкой. - Думаю, к этому времени дом будет построен". Цзай решил было, что это шутка, но незнакомец добавил: "Если вдруг вечером у вас возникнут сомнения, спросите господина Ли - и вас тотчас же с почетом проводят ко мне".
Вечером Цзай явился на место. И что же? Стоит перед ним ледяной чертог. У ворот, перед высоким забором, толпятся слуги в пестрых одеждах. Увидали Цзая и с сердитыми криками "Хей! Хей!" поспешили к нему. Цзай, испугавшись, назвал имя Ли. Слуги склонились почтительно и распахнули створки.
Господин Ли принял Цзая внутри. Принесли вино и закуски. Цзай, пораженный, рассматривал убранство. Все здесь было ледяным и обладало редкостной красотой и изяществом. Ли, посмеиваясь, объяснил: "Недостойный обучился этому искусству в дальних северных землях".
Цзай и Ли подружились, и студент стал частым гостем в ледяном доме.
Так прошло два или три месяца. В один из дней в дверь Цзая постучали. Цзай выглянул - на пороге стоял его друг Ли. "Увы, - произнес Ли со вздохом, - теплый весенний ветер принес мне убыток. Мой ледяной дом разрушен. Смею ли я просить позволения воспользоваться на время вашим гостеприимством? Я отослал слуг и домашних, но дела требуют моего присутствия в этих краях". Цзай, разумеется, отвечал согласием.
Вечер прошел в приятной беседе, и чайник с вином совершил несколько кругов.
Ночью же Цзай проснулся от тяжести в груди. В темноте показалось ему, будто его кто-то душит. Пощупал - длинная шерсть, и дыхание - сю-сю! - так и посвистывает! Цзай испугался, вывернулся, запалил свечу - никого. Едва лег, как снова покой его был нарушен. Вдруг полетела в него домашняя утварь. Цзай окликнул Ли - то не отозвался. Так продолжалось до рассвета.
Утром Цзай подошел к постели Ли и увидел, что она пуста. Тут же по углу комнаты прокатились какие-то белые куски, и жбан с водой опрокинулся Цзаю на голову. В панике Цзай выскочил на улицу.
Понял Цзай, что дом его стал обителью лиса, и решил обратиться за помощью к соседу Во, слывшему забиякой. Тот выслушал его и направился к дому Цзая, на ходу засучивая рукава. Цзай поторопился следом. Едва они приблизились к дверям, как чей-то голос прокричал изнутри:
Цзай заплакал и направился к воину Мэню-Черному медведю, жившему неподалеку. Ему изложил он свою жалобу. Мэнь-Черный медведь схватил меч и поспешил к дому Цзая. Но и на этот раз, когда Мэнь и Цзай подошли, голос прокричал изнутри:
В казнилище Нож-Горы
Режут на тысячу тысяч частей.
Будь ты хоть трижды храбрец -
Пощады вовек не дождешься!
Мэнь уронил меч и отступил. Цзай, оставшись один, снова заплакал, о днако вспомнил, что в соседнем селении живет даос по имени Гао, прозванный за вспыльчивый норов Красным Петухом. Даос этот преуспел в изгании бесов. Вздыхая, Цзай собрался в дорогу.
Едва Цзай вошел в дом даоса, тот крикнул: "Эй! Что это ты притащил с собой лисий дух?"
Цзай, плача, поведал свою беду.
Гао рассвирепел: "Как посмела эта тварь отплатить неблагодарностью за гостеприимство?" При этом он так замахнулся бамбуковым посохом, что Цзай в страхе закрылся руками. Обмакнув кисть в киноварь, Гао одним росчерком нарисовал на бумаге красного петуха и отдал рисунок Цзаю. "Это талисман, - сказал Гао, - защитит тебя". Цзай кланялся и благодарил.
Когда Цзай вернулся к родному порогу, голос прокричал ему изнутри:
В казнилище Нож-Горы
Режут на тысячу тысяч частей.
Будь ты хоть трижды храбрец -
Пощады вовек не дождешься!
В тот же миг красный петух соскочил с бумажного листа и скрылся за дверью. Раздался страшный шум, и вскоре из дома выскочил побежденный лис.
Цзай не знал, как благодарить даоса. Он отнес ему штуку желтого шелка, поклонился и почтительно сказал, что отныне двери его дома всегда открыты для Гао Красного Петуха.
Тем все и кончилось.
Рассказчик истории добавит следующее.
Не успел избавиться от лиса - открывает двери красному петуху. Кто будет следующим - дракон?
Да и что это за привычка - зазывать к себе в дом мужчин? Этот студент - уж не из тех ли, кто привыкли отрывать рукав от халата? Странно, странно.