Просвирнов Александр Юрьевич : другие произведения.

На переломе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хроника напряженных драматичных будней расположенного на Украине авиационного полка в период распада СССР. Офицер Корнеев противостоит недалекому командованию и с большим трудом разбирается в самом себе.

  Владимир Иванович Тигров лениво потянулся в постели и медленно поднялся. С наслаждением прошелся по ковру, приятно щекочущему глубоко утопающие в нем ноги. Накинул халат и отправился под душ. После изысканного завтрака долго измерял шагами многочисленные квадратные метры своей московской квартиры, затем закурил трубку и сел за компьютер. Опытные пальцы быстро забегали по клавишам. Тигров забыл про квартиру и про все на свете, словно оказавшись рядом со своими персонажами. Из этого блаженного состояния его вывел телефонный звонок.
  -Алло? Какая школа? Странно, как вы узнали мой телефон... Ах, вот оно что! Да, немного знаю полковника запаса Лихоткина. Хорошо, в субботу я готов выступить перед вашими учениками - после обеда с четырнадцати до пятнадцати, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы школьники не опаздывали, у меня каждый день расписан по минутам.
  Тигров вновь повернулся к монитору, покосился на телефон, размышляя, стоит ли его отключить, и аппарат в ту же секунду зазвенел вновь.
  -Привет, Володя! - услышал он вроде бы знакомый голос.
  -Привет! - машинально ответил Тигров, лихорадочно соображая, кто же это может быть.
  -Не напрягайся, не утруждай мозг воспоминаниями, - усмехнулся собеседник. - Мы с тобой уже лет пятнадцать не виделись. Майор запаса Телегин.
  -Серега! Вот это да! - обрадовался Тигров. - Ты в Москве?
  -Да, в командировке был, дела все закончил, поздно вечером уезжаю. Дай-ка, думаю, позвоню. Телефон твой, кстати, через интернет раскопал еще до отъезда.
  -И такое там можно найти? - засмеялся Тигров. - Надо же, вроде я такую рекламу не заказывал! Вот что, Серега, давай на всех парах жми ко мне, и никаких отговорок! Добираться до моей берлоги так...
  Минут через сорок в дверь позвонили, Тигров отпер. За прошедшие годы оба немного пополнели, поседели, но сразу же узнали друг друга. Мужчины обнялись.
  -Сколько лет, сколько зим! - воскликнул Тигров, приглашая Телегина в квартиру.
  -Действительно, неплохая берлога! - засмеялся гость, окинув взглядом роскошный интерьер.
  Вскоре уже сидели за обильно накрытым столом. Тигров собрался откупорить коньяк, но Телегин его остановил.
  -Погоди, Володя, я тут кое-что прихватил - из старых запасов. Берег для особого случая. Надеюсь, именитый писатель Тигров не побрезгует вспомнить, что пил в добрые старые времена, когда еще назывался старшим лейтенантом Хитрецовым.
  Он достал из пакета литровую пластиковую бутылку.
  -Узнаешь массандру родимую?
  -Серега, ну ты вообще отличник! - обрадовался Тигров. - Тогда подожди еще секунду.
  Он отодвинул изысканные яства в сторону - на потом. Принес из морозильника сало, порезал его крупными ломтями, очистил несколько зубцов чеснока. Кое-как разыскал среди хлама в кладовке простой стеклянный стакан и жестяную кружку. Наконец, все приготовления были завершены.
  -Ну, давай, за встречу!
  Приятели чокнулись, лихо выпили сразу по двести граммов и с наслаждением закусили салом с чесноком и черным хлебом.
  -Как в доброе старое время! - усмехнулся Тигров. - Ну, рассказывай, Серега, чем занимаешься.
  -Год назад на пенсию ушел, сорокалетия не стал дожидаться - дальневосточные год за полтора приблизили этот момент. Удалось устроиться на нормальном предприятии, снабженцем заделался, по командировкам частенько мотаюсь - не привыкать после армии. Колька скоро школу закончит, голову ломать с поступлением. А там и Юрка на подходе к вузу. Ничего, нормально учатся, надеюсь, оба медализируются, за институты, глядишь, платить не придется. Еще и дочка Светочка родилась попозже, только в первый класс пошла. Катя с медициной давно покончила, на экономиста заочно выучилась, тоже работает. Кручусь, как видишь, но ничего, справляюсь с содержанием своего семейства. Ленку, свою первую жену, недавно встретил - первый раз за столько лет. Аж на шею мне бросилась. И знаешь, даже приятно по-своему стало. Даже поцеловались взасос. Как-то утряслось все между нами, будто в другом мире это было. После меня еще двух мужей поменяла, сейчас какого-то бизнесмена подцепила. Не все гладко у нее, как мне показалось. Читал в городской газете, какие-то у него большие неприятности с налоговыми органами. Ну да ладно - за что боролась, на то и напоролась.
  -У меня таких бурных страстей на семейном фронте не было, - усмехнулся Тигров. - Мои орлы оба в МГИМО сейчас учатся. Галина не работает - нет пока необходимости. Я в той Средней Азии развал Союза застал, плюнул в конце концов на армию, не стал мучиться с переводом. Давно понял, что матчасть - это не мое. А карьера политработника, сам знаешь, не заладилась из-за мудака Засипаторова. И ведь встретились в среднеазиатских степях! И попался товарищ майор мне под горячую руку на парткомиссии. Вот тогда я понял до конца графа Монтекристо - испил до дна сладкую чашу мести. Как в песне Высоцкого: "И тогда уже все позабавились: кто плевал мне в лицо, а кто водку лил в рот, а какой-то танцор бил ногами в живот". Довел комбата до нервного срыва, его из партии исключили, с должности сняли, запил, разжаловали до капитана, куда-то перевели. Хоть раз справедливость восторжествовала. А я потом уволился на хрен, вернулся в Москву. Пристроился сначала в одной газете корреспондентом, заочно выучился на юриста, поработал адвокатом - на деятельности дознавателя и судах чести еще в армии руку набил. Кстати, так получилось, что вместе с Башкировым - он у нас в ОБАТО бойцом служил. А потом вдруг на литературу прорвало. Первый сборник фантастических рассказов по блату (связями успел обзавестись) удалось через одно издательство выпустить. И хорошо раскупили. Начал еще писать, потом и на детективы перешел, а уж затем только про армию начал рассказы сочинять.
  -Вот тогда и я узнал про писателя Тигрова, - сказал Телегин. - Краем уха до этого где-то слышал, мелькала реклама детективов по телевизору в куче других, не обратил внимания. А как-то в отпуске увидел на вокзале в киоске сборник, сзади портрет - батюшки, а Тигров-то оказывается Хитрецов! После этого везде твои книжки скупал. Фантастику и детективы у меня пацаны запоем читают, я к этим жанрам довольно равнодушен. А вот армейские рассказы за живое взяли, все так знакомо! И прототипы довольно легко узнаются, хотя, конечно, ты здорово образы обобщил. Не зря ты в своем блокнотике все строчил. А псевдоним, как я понимаю, в память о Дальнем Востоке взял.
  -Да, напугал тогда меня тот котяра, когда на поисках в тайге оленя у нас под носом завалил, - засмеялся Тигров. - А блокнотиков у меня ого-го сколько было, просто одинаковые покупал. Почему-то не особенно хотелось перед этими обывателями свои умственные занятия демонстрировать, и так все подкалывали.
  -Но и тебе было палец в рот не клади, не очень-то и хотелось подкалывать, - усмехнулся Телегин. - Ходунов был любитель прикольнуть, да Паша Железнов. Кстати, Ходунова недавно в Самаре случайно встретил. Ты когда на Балхаш уехал, я тоже заменился, мне потом Ковалев рассказывал, снова вместе служили. Через полгода Ваня все-таки провис со своими пьянками. ДСЧ заступил с субботы на воскресенье, на аэродроме тихо, не удержался, бутылку на сон грядущий врезал тихо сам с собою. А тут черт дернул командира полка проверить несение службы ДСЧ. Старшинов аж обрадовался, когда Ходунова поддатым увидел. Хотя бутылка Ване, в принципе, по фиг, он с виду нормальный, только глазки блестят, да перегар на всю комнату. Зато Старшинов твои уроки на ус намотал. Тут же с наряда его снимает, в санчасть - все официально, выписывают справку, вносят в журнал запись. Уволили через три месяца. И вот приезжаю в Самаре на один завод, в отделе реализации свои дела утрясаю - батюшки, Ходунов появляется. Он, оказывается, начальник цеха. Культурный, в костюме, при галстуке. Говорит, не пьет уже, взял себя в руки. По праздникам - пожалуйста, но контроль над собой не теряет. Он же, в принципе, нормальный мужик, толковый, руки золотые, а вот разгильдяйничал в армии. А ты ни с кем из бывших сослуживцев не встречался?
  -Нашел меня однажды полковник запаса Лихоткин. Помнишь, он замполитом в ТЭЧ пришел из ОБАТО, а я уже при Кононыхине служил, но про Лихоткина наслушался много чего. Товарищ полковник очень горячо мне доказывал, что я очерняю образы командиров и начальников, дескать, можно подумать, что в армии и впрямь командуют одни тупые придурки. Долго спорили, друг друга не убедили.
  -А что поделаешь, если в армии все говно как специально наверх всплывает! - поддержал Хитрецова Телегин. - Конечно, и толковых командиров хватает, но правят бал почему-то всякие Засипаторовы, Богатиковы, Стрепетовы и иже с ними. А сейчас вообще с этой нищетой непонятно что творится. Разве что вторую кавказскую войну относительно успешно провели. А у тебя почему-то давно про армию книг не было, снова в детективы ударился. Что, кризис жанра?
  -Да не совсем так, Серега. Хотя весь кладезь сюжетов вроде бы и впрямь исчерпал, что на ближайшие годы планировал. Хотелось бы еще написать подробно, что происходило в армии в момент развала Союза, но в моей части все было довольно мелко, пошло и убого. Нечитабельно будет. Пока собираю материал.
  -Знаешь, Володя, я, пожалуй, смогу тебе помочь, - сказал Телегин. - Служил у нас один парень, капитан Корнеев, много мне чего рассказывал на эту тему. Он, кстати, в Антоновске с нашими Сапожниковым и Граблиным в одной эскадрилье оказался - они по замене туда уехали. Я все его истории вкратце записал, на дискете тебе принес. Если хочешь, подробнее расскажу.
  -Еще бы! - оживился Тигров. - Давай еще по стопке, и я весь внимание! Кстати, слышал и я про этого Корнеева: к нам на Балхаш с Антоновска несколько человек в свое время перевели, рассказывали про него.
  * * *
  Эскадрилья деловито суетилась, словно муравейник. Большинство самолетов уже отбуксировали со стоянки на ЦЗТ, однако многие специалисты еще оставались в домике: на разведку погоды сегодня шла спарка с другого подразделения, так что особой необходимости в спешке не было. Старший лейтенант Корнеев, молодой крепкий и высокий мужчина лет двадцати пяти - двадцати шести, все еще сидел за столом в своей каптерке, время от времени поглядывая на часы. Перед ним лежала нардовая доска, и он с удовольствием смотрел на позицию своих фишек, предвещавшую верную победу, если только соперник не выбросит кубики с единственной выигрышной в этой ситуации комбинацией. Его визави старший лейтенант Каменев, на два-три года старше и несколько более внушительный по размерам, решил "поколдовать". Он почесал свои коротко остриженные русые волосы, подул на ладони, долго тряс в них кубики и, наконец, гордо провозгласил:
  -Заказываю камень: шесть-шесть!
  -Залупу легче съесть! - привычно откликнулся Корнеев, однако через секунду его лицо вытянулось: на кубиках соперника выпали как раз две шестерки.
  Тут же оба захохотали.
  -П....ц подкрался незаметно, хоть виден был издалека, - пропел Корнеев на мелодию "Как много девушек хороших". - Придется читать "Шишбеш за рубежом". Ладно, давай уже собираться.
  Он быстро проверил инструментальный ящик, сосчитав предметы и сверив их количество с описью. Каждый инструмент был зафиксирован в своем гнезде, заклеймен в полном соответствии с НИАС-78 , так что беспокоиться было не о чем. Через пару минут оба приятеля запрыгнули на велосипеды, повесив свои ящики на рули. Однако сразу не поехали: Корнеев заметил приближающегося к домику прапорщика Кислицына, которого полчаса назад послал на склад получить новый блок для ремонтируемого самолета.
  -Х.ли? - спросил офицер, когда механик приблизился.
  -А ни х..!
  -А х.ли?
  -А ну их на х..! Зае..ли!
  -Ну и х.. с ними! Бери свой ящик и отправляйся на полеты.
  На выезде со стоянки оба офицера ухватились сзади за буксируемый самолет номер шестьдесят четыре, избавившись таким образом от необходимости крутить педали против довольно сильного ветра.
  -Я как-то жене рассказал, как мы к самолетам цепляемся, она меня на смех подняла: "Как пацаны!", - сообщил Каменев. - А ты, кстати, еще не собрался окольцеваться?
  -А куда спешить? - лениво отозвался Корнеев. - Успею еще этот хомут на шею надеть. Баб и без того хватает. Сегодня как раз хорошая вечеринка намечалась, а тут как назло эти внеплановые полеты. Может, "союзник" подоспеет?
  -Да нет, погодка, смотри, так и шепчет. Полетаем от души. Простые метеоусловия, невооруженным глазом видно. О, анекдот вспомнил. Летчики составляют плановую таблицу на вторник. Один другого спрашивает: "Слушай, как правильно писать - "вторнек" или "вторняк"?". Другой сбегал, заглянул в словарь и говорит: "А х.. его знает! Там на "ф" только фуфайка!".
  Почти все самолеты полка уже стояли на ЦЗТ у колонок. Специалисты каждой эскадрильи деловито проверяли свои крылатые машины под током от аэродромных источников питания (кабели тянулись из колонок). Корнеев проконтролировал, как его старший техник и механики-прапорщики проверяют работоспособность радиолокационного оборудования и при необходимости дозаправляют прицел спиртом, вызывая специальную машину. Все шло по плану, и по окончании проверки каждого самолета он привычно расписывался за пооперационный контроль в ЖПСе. До начала полетов оставался примерно час, когда все уже было завершено.
  Корнеев зашел в домик ПУ ИАС, на первом этаже которого располагалась комната отдыха техников, в которой сидели все, кто тоже закончил предполетную подготовку. За столиком увлеченно стучали доминошники. Корнеев побарабанил кулаком по углу стола, занимая очередь на игру, однако ждать было слишком долго, и он сел в стороне, достал из кармана книжечку с кроссвордами и принялся сосредоточенно их разгадывать. Вскоре к нему присоединился Каменев, и в две головы дело пошло гораздо быстрее. Минут через пять к ним подсел Сапожников, начальник группы СиД , невысокий, но мускулистый мужчина лет тридцати с небольшим, молча наблюдая за творческими муками приятелей.
  -Да, перестройка пошла! - глубокомысленно заметил он. - В моем прежнем полку, браты, не посидели бы вы так с кроссвордами. Был у нас Дальнем Востоке командир полка полковник Старшинов. Брови, как у Леонида Ильича, вечно хмурый.
  -Кстати, про Ильича! - перебил его Корнеев. - Слышали стишок?
  Это что за дуралей
  Забрался на Мавзолей?
  Брови черные, густые,
  Речи длинные, пустые.
  Знаем, знаем мы бича
  Леонида Ильича!
  Ладно, Олег, давай дальше рассказывай.
  - Так, вот, Старшинов при мне никому никогда доброго слова не сказал. Как к нам приехал по замене, несколько летных смен за техниками понаблюдал, а потом на построении говорит: "На полетах никаких посторонних дел быть не может: домино, нард, шахмат и шашек. И никакой посторонней литературы. Читать можно только Устав и НИАС. Увижу что-то другое - командир и инженер эскадрильи будут наказаны". Раньше политотдел на полеты газеты привозил - после этого ни-ни! Мы приспособились: кусок чехла на стол стали класть, а кто-нибудь из тех, кто "лысого" получил, стоял у дверей, подавал знак, если инженер или комэска появлялись. Тут же чехол сворачивали, книги и газеты по карманам прятали, а на стол кидали "дежурные" Устав и НИАС. Начальник заходит - все с умным видом молча сидят. Уходит - все по новой. А у нас во второй эскадрилье еще была будочка на колесах, он туда почти и не заглядывал никогда, вообще было раздолье.
  -Ваш Старшинов не новатор, еще в "Похождениях Швейка" такое описано, - отозвался Корнеев. - Там тоже один полковник запретил читать газеты, и сразу полк стал самым читающим.
  -Ух, ты, какая телка! - вдруг послышался восхищенный голос лейтенанта Броварского из первой эскадрильи, только сегодня вышедшего из отпуска и еще не видевшего нового украшения комнаты отдыха.
  На стене рядом со столом висел разворот латышской газеты "Советская молодежь", где была изображена пленительная обнаженная женщина, держащая в руках шубу (так авторы рекламы страховой фирмы показали, что ожидает их клиентов, если и они в результате какого-то несчастья останутся в чем мать родила). Всем очень нравилась такая перестройка в прессе, а какой-то остряк довольно профессионально дорисовал даме стремянку и кабину самолета, которую, получалось, девушка чехлила своей новой шубой. Все свободные уголки плаката уже были исписаны фамилиями тех, кто получил "лысого" в домино.
  -Ты, Серега, чем на телок глаза лупить, лучше бы о жене подумал, - откликнулся Сапожников. - Уже год, как свадьбу твою обмыли, а Ольга у тебя до сих пор худая ходит, как сушеная селедка. От замены откосил, когда на дочке начальника штаба женился, а свой супружеский долг не исполняешь, молодого пополнения советской стране не даешь. А вот уехал бы, к примеру, в Котелково, там бы такого безобразия не потерпели. Дальний Восток - дело тонкое! Там строго: год после свадьбы детей нет - яйцами об самолетное колесо. И знаешь, это народное средство действует почти безотказно!
  -Олег, и ты молчал! - встрепенулся Корнеев. - Народные традиции надо чтить. Хватай его!
  Человек десять с первой эскадрильи дружно подскочили к растерявшемуся от неожиданного бурного натиска Броварскому, подхватили его за руки и за ноги и с хохотом понесли к собственному самолету. Почти все, кто находился поблизости, поспешили присоединиться к необычной процессии и со смехом наблюдали, как молодого техника несколько раз аккуратно стукнули детородными органами об огромное до отказа накаченное колесо. Наконец, Броварского отпустили, и он, потирая ушибленные места, посетовал сквозь смех:
  -И надо мне было за ту бумажную телку глазами зацепиться! Сидел бы сейчас и спокойно играл в домино.
  Едва вернулись в комнату отдыха, как там появились три офицера политотдела: заместитель начальника по партийной работе, пропагандист и помощник по комсомолу. С ними был посторонний майор. Корнеев узнал в нем Тройкина, с которым виделся и даже немного беседовал на одном партактиве в корпусе.
  -Здравствуйте, товарищи, - поприветствовал всех Тройкин. - Как проходят полеты, как дела?
  -Потихоньку, - ответил за всех на риторический вопрос Корнеев.
  -А сейчас нельзя потихоньку! - с пафосом сказал Тройкин. - Сейчас новое время, настала перестройка, идет обновление! Как можно потихоньку? Необходимо каждому на своем участке вносить в нелегкий повседневный ратный труд что-то свое, что-то новое, брать повышенные социалистические обязательства, штурмовать очередные рубежи. А вы - потихоньку! Нет, товарищи, необходимо напрягать силы, чтобы в полном объеме выполнить задачи, поставленные партией и правительством. В современных условиях роль партии неуклонно возрастает, кто не читал последнюю статью об этом в "Коммунисте Вооруженных сил", рекомендую немедленно восполнить этот пробел. У кого нет журнала, обязательно обратитесь в ваш политотдел к майору Дружинникову. Вы перестройку, - он кивнул на изображение обнаженной женщины, - понимаете с какой-то другой стороны. Гласность, открытость - все это хорошо, все это правильно, но определенные рамки должны быть, и коммунисты должны их чувствовать фибрами души, чтобы не впасть в буржуазное идейное упадничество. Должно быть внутреннее партийное чутье! А вы - потихоньку! Надо больше читать и все воспринимать с партийных и комсомольских позиций. Я, будучи лейтенантом, и в постель перед сном брал несколько газет. Мне бы жену потискать, а я читаю и думаю, как бы это на комсомол переложить. А в наше время у каждого коммуниста и комсомольца тем более непочатый край работы для осознания происходящих в обществе сложных процессов перестройки и обновления.
  Он рассуждал в том же духе еще минут десять и на прощание пожал руку Корнееву.
  -Я вас помню по партийному активу, вы там правильно выступали, по существу. Так что не говорите больше, что дела потихоньку.
  -Что, Валера, руку теперь долго мыть не будешь? - ехидно поинтересовался Сапожников после ухода политработников. - Учись, брат, это тебе не кроссворды разгадывать. Полчаса мозги пропудрил товарищ майор и ничего не сказал - это талант. Помнишь Ивана Васильевича? "Да как тебя понять, коли ты ничего не говоришь!". Вот так и наши политребята, пол-литработники. Принцип командира - делай как я, принцип замполита - делай, как я говорю. Рот открыл - рабочий день начался, рот закрыл - закончился! Чем больше бумаг - тем чище задница. Соблюдай это - и будь хоть дуб дубом, всегда в отличниках окажешься.
  -Я тоже заметил, что процент идиотизма среди политработников заметно выше, чем в среднем по армии, - согласился Корнеев. - Парадокс!
  -Вы, товарищи офицеры и коммунисты, не ту линию гнете, - горячо возразил зашедший по каким-то делам на полеты заместитель начальника ТЭЧ капитан Петухов. - Я бы вам обеим в характеристике не написал, что вы политику партии и правительства понимаете правильно.
  -Не "обеим", а "обоим", - дерзко парировал Корнеев. - Нечего нас в женский род обращать, не голубые. К тому же у нас свои начальники есть характеристики сочинять. У себя в ТЭЧ пишите.
  -Все течет, все изменяется. Никогда заранее неизвестно, как судьба повернется, - глубокомысленно заметил Петухов и вышел из комнаты отдыха.
  -На что это он намекал? - удивился Сапожников. - Уж не на место ли нашего Строганова метит? Тому действительно скоро на пенсию. Вот радость-то будет! При Петухова все рассказывают, что редкий мудак! Учения как-то были, он за начальника ТЭЧ оставался, весь личный состав там замордовал. Каждые полчаса выдавал "из достоверных источников" какую-нибудь сплетню, что вот-вот полк поднимают, будем перелетать то в Венгрию, то в Чехословакию, то еще куда. И всякий раз: "Все уже решено - однозначно в Польшу!". А на деле, как всегда, на аэродроме пару дней ночевали - и конец учениям.
  -Вроде бы и не пацан уже, почти лысый, на вид лет тридцать пять, - отозвался Каменев. - По-моему, давно он уже здесь. Или служил где-то на Севере?
  -А как же, служил, - подхватил Сапожников. - На севере нашей части. Во второй эскадрилье, техником самолета там начинал, около года побыл, а потом лет двенадцать в ТЭЧ.
  -Мужики из ТЭЧ рассказывали, как-то Петухову на даче помогали, - припомнил Корнеев. - Весь день там проторчали, а он даже не накормил, и только около четырех распустил. Они пошли в военторговскую столовую, на построение вечернее опоздали минут на пять, так он всем выговоры влепил. Потому и Тройкину в рот заглядывал: мудак мудака видит издалека. Далеко пойдет парень!
  На ЦЗТ взревели двигатели, началась летная смена, и все разговоры сами собой прекратились.
  * * *
  Броварский привычно коснулся рукой крыла своего самолета, выруливающего на старт. Отдав таким образом дань техническому суеверию, он неторопливо зашагал в сторону домика, но, едва сунул руки в карманы, переменился в лице и подбежал к инженеру эскадрильи майору Строганову.
  -Товарищ майор, срочно сообщите на техпост, чтобы мой самолет задержали! В тормозной парашют чеку забыли вставить!
  Инженер, не тратя времени на расспросы, мгновенно связался по рации с ПУ ИАС. Броварский услышал громкие матюги из микрофона, но уже через несколько секунд около них затормозил "УАЗик" заместителя командира полка по ИАС. Лейтенант схватил инструментальный ящик и запрыгнул в автомобиль. Через минуту он уже был на техпосту на первой РД, влез на крыло самолета, подбежал к контейнеру тормозного парашюта, открыл его специальным ключом и установил все как положено. Теперь при посадке летчик нажмет на кнопку, крышка контейнера откроется, потянет тросик, который выдернет чеку, и парашют "выстрелит", резко затормозив крылатую машину.
  На ЦЗТ Броварский с облегчением вздохнул и вытер холодный пот со лба.
  -Жди теперь, Серега, неприятностей, - сказал ему Сапожников. - Конечно, раз вовремя доложил, сильно ругать не станут, но потом при каждом удобном случае будут припоминать. Я на Дальнем Востоке только начальником группы стал, как по неопытности ляпсус допустил, на одном самолете парашют на посадке не раскрылся. Мало того, что половины тринадцатой лишили, партийный выговор влепили, так потом еще года два на каждом собрании склоняли в разделе "Предпосылки к летным происшествиям, совершенные коммунистами". Тройкин, жалко, не знает, он бы сегодня еще полчаса на эту тему поговорил. Но это мелочи по сравнению с Костей Граблиным, мы и там служили в одной эскадрилье. Только его из группы СиД на самолет вернули, он с похмелья колеса менял на самолете, а законтрить забыл. При взлете колесо отвалилось, чудом самолет цел остался. Во все бюллетени Костя попал, на всю страну прогремел. И сразу ко мне его перевели в обратно группу СиД. Только здесь, в Антоновске, после замены самолет ему дали. Костя вообще фрукт. Как-то его хотели после того, как первую смену на спарке отлетал, на вторую оставить. Не раз так бывало, он никогда не возражал, а тут словно вожжа под хвост попала: нет, не буду, нарушение НИАС. Инженер командует: будешь, куда ты денешься с подводной лодки! Костя молча в кабину, начал что-то ковырять. Вдруг раз - шасси сложились, да еще система пожаротушения двигателя сработала. Весь "курятник" сбежался, орут, а Костя: "Не знаю, как получилось, устал в первую смену, на вторую сил не хватило, что-то перепутал; надо будет, прокурору все это опишу". Как про прокурора услышали, сразу от него отстали. Самолет в ТЭЧ потащили. Мужики ему потом говорят: "Ладно, шасси сложил, но зачем ты систему пожаротушения тронул? Это же сколько нам из-за твоих фокусов е....ся пришлось!". А Костя запросто: "Вы могли шасси тут же восстановить, а меня на вторую смену. А так уже с полной гарантией". Молодой еще был, вчерашний курсант, чувство ответственности в зачаточном состоянии. Теперь, конечно, возмужал, изменился.
  Подошел Строганов и хмуро сказал Броварскому:
  -Получил я сейчас за тебя со всей пролетарской ненавистью. Но потом Анатольич отошел и велел передать, чтобы ты отвечал, если летчики будут спрашивать, что чеку в кармане нашел, случайно спутал. Наказывать никого он не хочет. Мне, в принципе, уже до лампочки, мой рапорт на пенсию давно подписан. А тебе еще дальше служить, как медному котелку. Смотри, больше так не подставляйся.
  -Товарищ майор, так вы в самом деле уходите? - поинтересовался Сапожников. - И действительно вместо вас Петухов придет?
  -Смотрю, слишком много вы знаете. Все может быть, увидите.
  -Значит, дело решенное, - заключил Сапожников, когда Строганов ушел. - Уже по одному тому, что Анатольич за чеку наказывать не стал, все ясно. Сколько он на каждом подведении итогов нашу эскадру и Тимофеича склонял! В других эскадрах можно бракованную ракету с ярлычком на боевое дежурство подвесить - вроде бы и ладно, мелкие недочеты. А у нас сраный шлагбаум как-то не был закрыт - вони до небес. А перед пенсией, значит, смилостивились.
  После первого разлета самолеты вернулись на ЦЗТ, вовсю кипела подготовка к повторному вылету. К Каменеву подошел молодой офицер в новенькой технической форме.
  -А, Кульков! - узнал его тот. - Наконец-то!
  -Товарищ старший лейтенант, я все техническое обмундирование на складе получил, сразу прибыл на полеты.
  -Молодец. Только, знаешь, Леня, у нас в эскадрилье все офицеры между собой на "ты", кроме инженера, комэски и начальника штаба. Так что называй меня просто Вадимом.
  -Непривычно как-то, но попробую.
  -Полезли в кабину, посмотрим, чему тебя в училище обучили.
  Не успел Кульков устроиться в кабине среди десятков тумблеров и приборов, как прибежавший летчик нервно закричал:
  -Чего расселись! Быстро вылезайте!
  Это был подполковник Левченко, командир третьей эскадрильи.
  -Проводим подготовку к повторному вылету, - невозмутимо отозвался Каменев. - Сейчас заканчиваем.
  Один за другим запускались двигатели, все вокруг ревело и дрожало. Каждый самолет газовал примерно пять минут, после чего выруливал на магистральную РД и отправлялся на старт. Ухо каждого техника настолько привыкало к многоголосому реву, что безошибочно реагировало на мельчайшие отступления от привычных децибел. Все меньше и меньше крылатых машин оставалось на ЦЗТ, и одна за другой они исчезали в небе.
  Вдруг привычный гул разбегающегося по ВПП самолета перешел в какой-то беспомощный захлебывающийся свист, и все, кто был на ЦЗТ, разом обернулись и с неописуемым удивлением наблюдали, как истребитель почему-то съехал с полосы и мчался по земле, замедляя свой бег с каждой секундой, пока окончательно не остановился. Двигатели оставшихся на ЦЗТ пяти самолетов разом смолкли, и стали слышны многоэтажные матюги и несколько раз повторившаяся команда с "курятника": "Аварийная команда - на выезд!". Не прошло и минуты, как группа техников запрыгнула в тягач, и тот рванулся с места. Уехал с аварийной командой и смертельно побледневший Граблин.
  -Не везет что-то Косте! - заметил Сапожников. - Только что рассказал, как на его самолете колесо отвалилось, а теперь еще это.
  -Да вряд ли Костя тут виноват, - вступил в разговор Каменев. - Левченко бежал, как наскипидаренный, будто с х.. сорвался. Не зря же говорят - торопись медленно. А у нас вечно "давай, давай!"
  -Это, брат, уже потом разберутся, кто здесь крайний. А пока, мужики, хорош глазеть, особист скоро будет, документацию лучше проверьте.
  Техники кинулись к журналам каждого самолета, придирчиво проверяя, не забыли ли где поставить подпись. Народная мудрость гласила: "Сделал что-то на самолете - распишись. Не сделал - распишись дважды". Не забывали издали следить за тем, как аварийная команда добралась до потерпевшего бедствие самолета. Левченко, целый и невредимый, по стремянке выбрался из кабины, снял шлем и озадаченно ходил вокруг самолета, почесывая в затылке.
  После часа бесплодной работы аварийной команды, когда все истребители уже вернулись на ЦЗТ, остальных техников отправили помогать вытаскивать самолет. Ни одного летчика на месте происшествия уже давно не было.
  -Что тут у тебя? - поинтересовался Сапожников у мрачного Граблина.
  -Анатольич осмотрел, корпус цел, шасси тоже. Движки, конечно, земли от души нажрались, их снимать - и на завод. Левченко орет, почему не предупредил, что самолет немного влево тянет. А я давно говорил, что некоторые пилоты жаловались, даже в ТЭЧ на регламентных работах проверяли - там все нормально было. Руки у них, наверно, с похмелья трясутся или под х.. заточены, вот и тянет налево. Такие "отказы" всегда заменой летчика устраняются. Сейчас вот вытащить не можем. С водилом не подъехать, а трос уже два раза рвался.
  Все инженеры полка тоже съехались к месту, где истребитель глубоко застрял в земле. После короткого совещания дали указания, и десятки техников со всех сторон облепили сорокатонный полностью заправленный самолет. Зарычал тягач, посыпались матюги. Истребитель потихоньку раскачали, он дернулся и начал медленно выползать из ловушки. Минут за десять он преодолел двадцать метров до ВПП и наконец оказался на бетоне. Тут же к нему прицепили водило и повезли в ТЭЧ.
  Первую эскадрилью сразу же собрали в комнате отдыха, удалив всех прочих техников, и каждый специалист писал объяснительную: "Мною, имярек, предварительная и предполетная подготовка, подготовка к повторному вылету на самолете Љ 64 проводилась в соответствии с НИАС-78 и Единым регламентом технической эксплуатации". ЖПС и формуляры самолета почти сразу забрал особист. А вскоре последовала и ожидавшаяся команда на отбой полетов. Неведомо какими путями пришли слухи, что в происшествии виноват летчик, ни самолет, ни техники ни при чем, так что все с облегчением вздохнули.
  -Валера, а ты еще и на свою пьянку с бабами успеешь! - сказал Каменев приятелю. - Нет худа без добра!
  * * *
  Партийное собрание эскадрильи внимательно слушало секретаря первичной организации, который монотонно читал: "Я, коммунист Оленин Ю.В., провел партийное расследование по случаю употребления спиртных напитков и задержания органами МВД города Антоновска коммуниста Корнеева В.А. В ходе расследования установлено, что 22 июня 1990 года коммунист Корнеев после употребления спиртных напитков в гражданской форме одежды был задержан в городе Антоновск при отправлении естественных надобностей в неустановленном месте в сильной степени опьянения и был отправлен в медицинский отрезвитель. Своим поступком товарищ Корнеев скомпроментировал себя, как офицера Советских вооруженных сил и коммуниста" . Затем Оленин прочитал объяснительную записку нарушителя: "Я, Корнеев Валерий Алексеевич, 22 июня после отбоя полетов около 17 часов встретил в гостинице лейтенанта Гудзика Владимира. Мы решили вспомнить о жертвах Великой Отечественной войны. Зашли к нему в комнату и распили бутылку водки. В этот же вечер я был приглашен на день рождения, и мне необходимо было купить цветы. Поэтому я поехал в Антоновск. Гудзик поехал со мной. В городе цветы уже не продавали, и мы зашли в кафе "Уют", где выпили по две бутылки пива. Я сильно опьянел и потерял контроль за своими действиями. Мне захотелось по малой нужде, но в кафе туалет был закрыт, и я решил оправить естественные надобности за киоском "Союзпечать", где и был задержан нарядом милиции и доставлен в медвытрезвитель. В медвытрезвителе пробыл до 7 утра".
  Во время чтения документов все с трудом удерживались от смеха, один Корнеев был мрачен.
  -Черт бы побрал тот отбой полетов! - шепотом пожаловался он Каменеву. - И до дня рождения не дошел, и в историю влип. Ладно, сейчас хоть немного разобрались, а то не успели за тем проклятым киоском поссать, как уже в полку обсуждают, будто на площади перед памятником срали. Нашли проблему! Сам знаешь - лучше потерять совесть, чем мочевой пузырь.
  Тут ему предоставили слово, и он угрюмо и односложно вновь рассказал свою историю и обещал, что впредь такого не повторится.
  -Говори спасибо, что Тройкин уехал, - пряча улыбку сказал майор Дружинников с политотдела. - Сделал бы вывод, что ты не перестроился. Вроде бы всех ярко выраженных алкоголиков сразу после горбачевского указа поувольняли из армии. Остались люди закаленные, проверенные, которые если и выпьют лишнего, ведут себя тихо, не буянят, на глаза никому не показываются. А тут молодой офицер, руководитель, коммунист вдруг утратил бдительность. Будем надеяться, что это просто досадная нелепая случайность.
  Командир, замполит и инженер эскадрильи тоже едва заметно усмехались и не нагнетали обстановку. Быстро и весело обсудили казус и объявили Корнееву выговор без занесения в учетную карточку.
  После окончания собрания Строганов сделал объявление:
  -Завтра я еще на построении скажу, а сейчас заранее сообщаю: в субботу всю эскадрилью жду в гараже, отметим мой уход на пенсию. Оправданий, что кто-то не сможет, не принимаю.
  -Надеюсь, киоск "Союзпечати" там никто не поставит, - пошутил подполковник Протасов, командир эскадрильи, и все захохотали.
  * * *
  Петухов нервно расхаживал перед строем и возмущался:
  -Ну как так можно! Идет мимо штаба начальник авиации корпуса, а весь личный состав к нему спиной, никто не приветствует! Нужно же немножко смотреть по сторонам, ориентироваться в обстановке! Я смотрю, у майора Строганова вы все разболтались. Так дело не пойдет, будем наводить порядок. Раз у начальника штаба эскадрильи не хватает времени, чтобы товарищей офицеров и прапорщиков подтянуть в строевом отношении, чего, собственно говоря, они должны отрабатывать самостоятельно, будем заниматься на стоянке по завершении работ на технике ежедневно строевой подготовкой. Ну как это называется! Смотреть нужно по сторонам, ориентироваться! Старший лейтенант Корнеев!
  -Я!
  -Почему так вызывающе зеваете в строю?
  -По команде "смирно", отданной вами в начале построения, мои руки расположены по швам, поэтому рот прикрыть не могу.
  -Я вас не про руки спрашиваю! Почему зеваете? Вам скучно, что говорит непосредственный начальник?
  -Никак нет! Вчера сменился с наряда дежурного по полку. Вследствие повышенной нагрузки не удалось поспать установленные уставом четыре часа. Сна после смены с наряда для восполнения утраченных сил не хватило, ввиду чего оказалось также недостаточно сил для погашения произведенного самопроизвольного зевка.
  -Что вы из этого пустяка развернули разглагольствования? Кто еще там хихикает в строю? Немедленно прекратить!
  -Я не разглагольствовал, а отвечал на ваш вопрос, - невозмутимо отозвался Корнеев. - А термин "пустяк" к моему зевку вы сами применили.
  -Не применял! Это вы все перевернули с ног на голову. Ладно, с вами мы отдельно поговорим, без прапорщиков. Сейчас всем офицерам следовать в штаб эскадрильи, будут проведены занятия по марксистско-ленинской подготовке. Конспекты у всех должны быть с собой, я вчера предупреждал. Будет присутствовать майор Тройкин, так что приведите себя в порядок. Прапорщикам - на политучебу на стоянку. Возможно, тоже кто-то из комиссии подъедет.
  Уже три недели прошло после злополучного летного происшествия. Было точно установлено, что оно произошло из-за ошибки летчика. Тем не менее, уже пару дней работала комиссия, направленная командиром корпуса для изучения общего состояния дел. Ее внезапное появление спасло всех от предварительного муторного наведения порядка, а теперь заниматься им (к всеобщей радости!) и вовсе было некогда, поскольку ежедневно проводились разного рода показательные занятия - почти как при итоговой проверке.
  Когда все офицеры эскадрильи собрались в своем штабе, оказалось, что места в помещении недостаточно. Пришлось перейти в летный класс, где и расположились десятка четыре летчиков и техников. Пока поджидали руководителей, Корнеев достал нарды из портфеля и невозмутимо играл с Каменевым за своим столом.
  -Еще раз убеждаюсь в правоте великого Гашека, - поделился он с приятелем впечатлениями от сегодняшнего построения. - Есть в "Похождениях Швейка" полковник Циллергут. Для него тоже не существовало оправдания "не видел", солдат, мол, должен сам искать в толпе начальство и смотреть, кому бы отдать честь. И наш Петухов из той же оперы: "Надо смотреть, ориентироваться!". Швейк так классифицировал командиров по степени мудизма: старикашка, паршивый старикашка, пердун. Для подпоручика Дуба он придумал новый термин - полупердун: и возраста, и звания тому не хватало до настоящего. Думаю, мы Петухова смело можем отнести к этой же категории.
  -Теперь наш новоиспеченный полупердун будет жопу рвать, чтобы майора быстрей получить, раз на майорскую должность поставили, - откликнулся Каменев. - Нам всем п...ец.
  -Товарищи офицеры! - раздался твердый голос командира, и все встали при появлении майора Тройкина и майора Дружинникова. - Товарищ майор! Офицеры первой эскадрильи к проведению занятия по марксистско-ленинской подготовке готовы! Командир эскадрильи подполковник Протасов.
  После рапорта, когда все вновь сели на свои места, майор Тройкин решил посмотреть конспекты у каждого офицера. Он обошел столы, сокрушенно качая головой. Дойдя до Корнеева, он наконец улыбнулся, взял его тетрадь и показал всем.
  -Посмотрите, товарищи офицеры, как примерно должен выглядеть конспект по марксистско-ленинской подготовке. В начале тетради - список тем на весь период обучения. Далее - раскрывается каждая тема, заголовки, посмотрите, на специальной бумаге, написаны фломастером. Далее идут работы Владимира Ильича Ленина - в полном соответствии с планом. До конца летнего периода обучения еще очень много времени, а у коммуниста Корнеева уже все законспектировано. Очень, очень похвально. Всем рекомендую брать пример с данного коммуниста. Пожалуйста, товарищ майор, продолжайте занятие.
  Дружинников вышел на трибуну и начал монотонно читать лекцию на тему "Ленинские принципы партийного руководства военным строительством на этапе перестройки в свете решений XXVII съезда КПСС и XIX партийной конференции", так что почти целый час офицерам пришлось мужественно бороться со сном, умело сохраняя при этом на лицах заинтересованное выражение.
  После занятия к Корнееву подошел Броварский.
  -Валера, дай твой конспект списать.
  Тот только засмеялся в ответ.
  -Дать-то я тебе его дам, вот только списывать там нечего.
  -Так только что Тройкин тебя расхваливал, конспект твой в качестве эталона приводил.
  -Хоть ты не будь таким дубом, как этот Тройкин. На таких вот проверяющих мой конспект и рассчитан. Я его еще курсантом написал - нарочно в тетрадке на спирали. Никто эти конспекты никогда не читает, там пиши хоть "жил был у бабушки серенький козлик". Почерк нарочно самый мелкий и похабный. Главное, чтобы были отчетливо были видны заголовок и вопросы по теме. Я каждые полгода час времени на это трачу, тетрадь дорабатываю, а потом зато вообще ничего не пишу. Смотри.
  Корнеев легко снял бумажку с заголовком: оказалось, она представляла собой что-то вроде липкой ленты.
  -Давно уже раздобыл эту импортную клеящуюся бумагу. Вырезаю кусок, на нем красиво пишу название темы, вопросы по ней, а сам текст не трогаю. Первый лист вывинчиваю, ставлю другой - со списком на все полугодие. Иногда приходится в зависимости от количества тем или вывинчивать одну-две или наоборот довинчивать: всегда лежат в резерве. Аналогично с ленинскими работами. Так что смотри. Хочешь - списывай эту туфту семилетней давности, все равно они почти одно и то же диктуют, хочешь - бери на вооружение мой передовой опыт. Только бумаги этой у меня дефицит, тебе не дам, придумывай что-то свое.
  -А как же ты итоговую сдаешь?
  -Ну ты спросил! Что ее сдавать? Неси какую-нибудь чушь о возрастании роли партии и международной обстановке - и порядок. Как говорил бывший начальник политотдела, каждый офицер, посмотревший программу "Время", уже может сдать марксистско-ленинскую подготовку на "хорошо". Век живи - век учись.
  После перерыва начальник штаба эскадрильи совместно с Петуховым проверяли тетради самоподготовки. Этому нововведению исполнилось года два, и там должны были быть отработаны разнообразные темы: по защите от оружия массового поражения, тактике, разведподготовке и прочим наукам, о которых обычно крепко-накрепко забывали на весь полугодовой период интенсивных полетов и вспоминали только во время итоговой проверки. Тетради у многих были девственно чисты, у других оказался только план. Зато у Корнеева все темы и здесь оказались отработаны.
  -Что-то здесь не так, - нахмурился Петухов. - В строю вы зеваете, а все конспекты в порядке. Так не бывает. Ага, так я и знал! Посмотрите, товарищ капитан, у него на отработку всех тем отводится 80 часов, а положено 120. Это, наверно, прошлогодняя тетрадь!
  Он начал листать страницы и вчитываться в мелкий бисерный почерк.
  -Черт, тут без пол-литры не разберешь ничего. Но вроде бы по теме. Почему же написано 80 часов?
  -Да просто ошибся по инерции, исправлю.
  -Будете исправлять вместе со всеми, у кого тетради не заполнены. Раз вы не можете найти время для самостоятельной подготовки, я вам его определю. В воскресенье в девять утра встречаемся на стоянке эскадрильи, все без исключения, работаем над этими тетрадями. Всем, у кого сегодня чистые тетради, будет объявлен выговор. При повторении подобного буду ходатайствовать о пятидесятипроцентном снижении ЕДВ .
  -Настоящий полупердун! - констатировал Корнеев, возвращаясь с Каменевым на стоянку. - Я, как Штирлиц, был на грани провала. И как только наш "семимесячный" обнаружил, что я не исправил количество часов! Я удивлен не меньше писаря Ванека , для которого тоже было сюрпризом, что где-то в вышестоящем штабе заметили, что он на какой-то бумаге поставил не тот номер: "Как они и до этого докопались, ума не приложу!" А вообще, все получилось, как с сапером Водичкой, другом Швейка. Тот тоже возмущался, что его заставляли конспектировать на каких-то курсах по топографии: "Для чего я записался на эти курсы? Чтобы смыться с фронта или писать в тетрадочке, как школьник?". И тоже у них преподаватель угрожал: "У кого не будет написано, велю связать и посадить". Столько бумаги переводим на все эти конспекты, а толку? Понимаю, действительно была бы эта тетрадка по самоподготовке нужна. К примеру, я без нее тупой, а кто с тетрадками во всех вопросах разбираются. Тогда бы я сам схватился за эту тетрадку, начал ее заполнять. А так... Показуха одна - непонятно для чего и для кого.
  * * *
  Техники сидели в курилке и хмуро наблюдали, как Броварский с механиками меняют колеса на самолете. Рядом стоял Петухов и увлеченно смотрел, как происходит этот процесс.
  -Уже полседьмого, - уныло констатировал Кульков. - Еще немного, и столовую закроют, опять вместо ужина х.. сосать.
  -Нашел проблему! - усмехнулся Корнеев. - Я тоже холостяк. Но не плачу же! И ты нашел бы давно себе бабу - вот, пожалуйста, запасной питательный пункт. Почаще приходи с цветами, шампанским, конфетами - и будет тебя в жопу целовать. Или еще лучше - к Петухову на ужин напросись. Пару раз придешь - его жена быстро отрегулирует, все вовремя будем домой уходить. Ты, Леня, кстати, "Золотой ключик" Толстого читал?
  -Про Буратино что ли? Читал, конечно, но только давно, в детстве.
  -И где там написано про авиацию?
  -Про авиацию? А разве там это могло быть?
  -А как же! Вот такая классическая фраза: "Над страной дураков опустилась ночь. В стране дураков закипела работа". Как раз про нас, про авиацию. У нас такое почти каждый день. А мы еще в придачу авиация ПВО. Как расшифровывается ПВО? Погоди Выполнять - Отменят. А если серьезно, дурь это все петуховская. И чего держит всех? Остался бы Серега со своими прапорами, а остальные по домам. Охота самому смотреть как колеса меняют - стой и лупи глаза сколько влезет.
  -У него это мания, - включился в разговор Сапожников. - Как за начальника ТЭЧ, рассказывали, оставался, вечно у него суббота рабочая, а то и воскресенье. Как-то в пятницу вечером объявляет, что назавтра выходить, а его спрашивают: "А какая задача на завтрашний день?" "Да вот там надо трубы переложить, там подмести..." Ему говорят: "Давайте сейчас часа на полтора задержимся, все это сделаем, а завтра отдыхать". Мнется, молчит, ничего не меняет. Ему не сколько та работа была нужна, сколько личный состав в выходной выгнать, перед начальством повыпендриваться. Вот и теперь мозги пудрит. Скорее бы, что ли, майора получил, может, тогда успокоится. Документы, вроде, давно уже послали, а он все жопу рвет! Слышал как-то случайно, как он с другими инженерами разговаривал. Зачем, мол, Анатольич, после ночной смены в одиннадцать построение устраивает, а потом в час обед. Сделал бы сразу полдвенадцатого обед, полпервого построение, и до семи еще целый день работать можно! А что тут делать до семи? Есть у кого работа, сами будут делать. Нет - чего тут х..м груши околачивать?
  Наконец, самолет опустили, выкатили из-под него козелки, и прозвучала долгожданная команда на построение.
  Через несколько дней после обеда в эскадрилью притянули из ТЭЧ самолет Граблина. Двигатели на нем заменили, и теперь в ближайшую летную смену должен был состояться облет. Петухов был так доволен, что к всеобщему величайшему изумлению построил всех около трех часов дня и распустил по домам. Остался только Граблин со своим механиком в ожидании спецавтотранспорта из ОБАТО: необходимо было дозаправить самолет после ТЭЧ.
  -Наверное, ураган будет! - сказал Корнеев Каменеву, уезжая на велосипеде со стоянки. - Но я не услышу. Сейчас приеду в общагу, завалюсь спать: всю ночь на одной телке проскакал, теперь глаза склеиваются.
  Однако этим благим прожектам не суждено было сбыться. Едва Корнеев вошел в свою комнату в офицерском общежитии и снял техническую форму, как в гарнизоне пронзительно завыла сирена. За считанные секунды офицер оделся вновь, отпер кладовку, выкатил велосипед, вскочил на двухколесную машину и помчался обратно на аэродром. Весьма некстати от мусорных контейнеров с громким лаем к нему помчалась большая дворняга.
  -Смотрю, тварь, ты меня уже забыла! - грозно сказал Корнеев и полез в карман, где у него всегда лежали наготове каштаны: они были легче камней и не пачкали одежду.
  Меткий бросок - и каштан угодил собаке прямо в лоб. Едва офицер снова сунул руку в карман, как дворняга, заскулив, развернулась и побежала в другую сторону. С каждой улочки военного городка в компанию Корнееву выкатывался кто-нибудь еще. "Безлошадные" шли ускоренным шагом, временами переходя на бег, однако они сразу отстали от "пелетона". Те, кто снимал жилье за пределами гарнизона (а таких было заметно больше половины), еще не добрались до автобусной остановки и успели повернуть обратно. Петухов мчался бегом по дороге, время от времени оглядываясь и крича, чтобы остальные тоже бежали.
  Корнеев подъехал к стоянке в числе первых. Граблин смеялся во все горло, однако уже успел с двумя прапорщиками подкатить из укрытия ракеты к своему самолету. Через пять минут практически вся эскадрилья была на стоянке, тут же разделилась на три расчета человек по двенадцать - пятнадцать. К этому моменту подбежал расчет усиления из ТЭЧ. Петухов проверил, чтобы у каждого висели через плечо противогазы, после чего во главе каждой группы встали специалисты по авиационному вооружению, и уже через двадцать минут на каждом самолете эскадрильи грозно красовались ракеты. На автобусе подъехали летчики в шлемах и высотно-компенсирующих костюмах и врассыпную кинулись к своим крылатым машинам.
  Примерно через полчаса готовность отбили. Солдат расставили охранять стоянку, а офицерам и прапорщикам велели ждать указаний в домике, который тут же наполнился стуком костяшек домино и кубиков нард. Корнеев отклонил предложение Каменева тоже сразиться в нарды, отправился в свою каптерку, громко распевая:
  После тревог
  Спит городок.
  На ракеты мы х.. навалили
  И лежим, и плюем в потолок!
  Он улегся прямо на столе и через несколько мгновений громко захрапел. Каменев, вновь заглянувший к приятелю минут через пять, несколько удивился, а затем прикрепил к двери каптерки бумажку, написав на ней: "Не беспокоить! Работают люди!". Каждый, проходя мимо каптерки, читал текст, после чего обязательно приоткрывал дверь и, усмехаясь, шел дальше.
  Петухов, пристроившийся было сидеть с летчиками в формулярной, устал от их разговоров про различные воздушные упражнения, вышел в коридор и велел строиться техникам со всем тревожным снаряжением. Он тщательно проверял противогазы и другие средства химической защиты, наличие фанерных ярлычков с фамилиями и номерами на них, пришитых отдельно за каждый из четырех углов к чехлу. Здесь особо придираться было не к чему, разве что не у всех размер фанерок оказался ровно три на пять сантиметров. Зато тревожные чемоданчики дали много пищи для разного рода острот. Практически у каждого чего-то не хватало, у многих была потеряна опись. Фонарики почти сплошь были с давно севшими батарейками или вовсе без них, поскольку даже на полеты ОБАТО выдавал их редко и с такой болью, словно начальник склада АТИ отрывал их от собственного сердца. Техникам самолетов приходилось постоянно самим покупать батарейки, поскольку на ночных полетах без фонарика делать было нечего: ни подать сигнал летчику на заруливание, ни осмотреть корпус планера и лопатки двигателя после посадки.
  -За один вылет самолет сжигает до четырнадцати тонн керосина, - подметил Корнеев. - Наверное, на такие средства можно на весь полк накупить батареек на год вперед.
  -Не комментируйте действия тылового руководства, - хмуро отозвался Петухов. - У него могут быть иные задачи, недоступные вашему пониманию, а вот поддерживать боеготовность в должном состоянии - задача каждого офицера и прапорщика.
  Еще хуже дело обстояло с сухим пайком. На трое суток, как было положено, запасов почти никто не имел: если они и создавались, то постепенно тушенка, сухари, рыбные консервы расходовались на закуску во время различных спонтанных выпивок на стоянке. Лишь у Корнеева и Каменева чемоданы практически полностью соответствовали всем требованиям, только вместо двух пар запасных носков у каждого приятеля оказалось по одной. Однако хвалить офицеров инженер не стал.
  -Все у вас нормально, - сказал он, - но не следует умиляться тому, что и так должно быть. Вы как начальники групп должны обеспечить аналогичные чемоданы у подчиненных офицеров и прапорщиков, а этого как раз не наблюдается. Вот, к примеру, у прапорщика Луценко чемодан тяжелый, старинный и весь облезлый, словно перешел к нему по наследству еще с гражданской войны. Как с ним можно быстро бежать? Наверное, уже не один прапорщик умер с этим чемоданом.
  По строю пронесся смешок, и на этом проверка прекратилась: по рации поступило указание готовить передовую команду. Около десяти офицеров и прапорщиков, определенные боевым расчетом, со своими противогазами, химкомплектами, тревожными чемоданами и инструментальными ящиками отправились на ЦЗТ. При реальной тревоге эта сборная команда должна была выехать на запасной аэродром, а сейчас на тренировке просто проверялась ее готовность.
  От первой эскадрильи в команде был и Сапожников. После проверки, когда все устроились в курилке на ЦЗТ, он принялся рассказывать:
  -В прошлом году, помните, тревога была с плавным переходом на учения, и тогда действительно, а не условно на запасной аэродром выезжали. А я как раз холостяковал месяц, да еще меня Корнаухов попросил заглядывать в его квартиру в городке, кота прикармливать и песок ему в ящике раз в неделю менять. Я того кота обычно в ванной запирал, чтобы в квартире не безобразничал без присмотра. Тогда тоже с утра дал пожрать и закрыл. А днем загудело. Не думал, что прямо с тревоги на запасной аэродром отправят. Прихожу в квартиру уже через пять дней. Думаю, наверное, сдох котяра, что Корнаухову скажу, когда вернется. Открываю ванную - он живехонек, оттуда пулей выскочил и давай сухарь на кухне зверски пожирать. А еще оказалось, кран я до конца не закрутил, оттуда по чуть-чуть капало, кот потихоньку пил. А без жратвы все-таки смог продержаться. Молодец! Тут, в Попельне, е....й богадельне, как говорит наш народный эскадрильский поэт Валера Корнеев, конечно, запасной аэродром дешевка. Позарастало все, запущено, хотя и цивилизация, вроде, вокруг. Вот когда я на Дальнем Востоке служил, был у нас запасной аэродром в глухом таежном селе, но порядок там поддерживали, как положено. Сидел там командир взвода - прапорщик из ОБАТО, по фамилии Тараторский. В ОБАТО, кстати, приспособились туда солдат сплавлять, которые давали показания на своих обидчиков при неуставщине - подальше от своих мучителей. Так вот, этот Тараторский не только весь запасной аэродром вылизал, но и такое там хозяйство завел - пальчики оближешь. В колхозе за массандру списанный трактор выменял, восстановил. Сеял картошку, овощи. Там озерко было, на нем отстроил домик со всеми удобствами: медок со своей пасеки, орешки кедровые, банька, рыбалка, охота. Все командование ОБАТО, полка, корпуса туда лезло, как мухи на мед. Говорили, что девицы местные там тоже околачивались - всегда под рукой для желающих. А кто откажется? А потом приехал в ОБАТО новый замполит, майор Лихоткин, весь из себя образцово-показательный. Не понравилось ему все это: кулацкие, говорит, у вас замашки, товарищ старший прапорщик Тараторский, будем вашу лавочку в стиле кулака Кафтанова закрывать. Не успел сказать - из дивизии нагрянула проверка по политчасти. Такого жару тому замполиту дали - чуть с должности не скинули, хотя, по сути, придраться особо было не к чему. Намекнули тихонько и аккуратно между делом, чтобы в дела запасного аэродрома особо не вникал, иначе сам уже точно слетит. Правда, слетел он позже, через пару-тройку лет, уже по другому поводу. Все на совещаниях политработников у себя в ОБАТО и на партактивах гарнизона цитировал Лизичева, начальника главпура. Тот рассуждал, дескать, перестройка, будем перестраиваться, многие пострадают невинно, но без этого нельзя. Так рассуждал, будто к нему это не относится, а к другим. И вот у них в ОБАТО зам командира автороты, чтобы комбату нагадить, майору Лобанову, сп....л во время учений два автомата, потом, когда шум поднялся, записку подбросил с чертежом, где лежат. Самого из армии уволили по болезни - чего он и добивался. А все командование ОБАТО сняли, в том числе Лихоткина. Но я от Тараторского отвлекся. Так вот, вскоре после этого случая с автоматами нагрянула в наш гарнизон инспекция Министерства обороны, давай всем матку выворачивать. Строевой смотр - двойка. К каждой мелочи цеплялись, с линейкой на погонах расстояние между звездочками измеряли. У них же в Москве основная задача - соблюдение формы одежды. В ОБАТО от машин отойти не могли - на самолеты им в высшей степени было наплевать: все с красными лампасами . Масло чуть капает - машина не боеготова. В общем, крови попили от души. А Тараторский потом в курилке рассказывает, дескать, предлагал новому комбату, майору Засипаторову - какую оценку ОБАТО обеспечить (на полк и ОБС РТО ему, конечно, чихать). А тот недавно приехал, говорит, мол, ничего не надо, это пока не мой батальон, а предшественника, интересно все это ощутить. И ощутил - ОБАТО не боеготов, полк и ОБС ограниченно боеготовы. Им, конечно, видней. Мы там прикалывались, когда инспекция тревогу объявила. Сначала вообще чуть не угорели. Генерал какой-то краснолампасный подходит в нашей эскадрилье к самолету. Смотрит, ракеты висят, вроде, нормально. Подходит к лючку передней стойки шасс, у техника, Коли Кокошкина, спрашивает: "Почему лючок изогнутый?" У Коли челюсть отвисла, чуть до земли не упала. Объясняет, дескать, это часть корпуся фюзеляжа, когда закроется после уборки шасси, у него аэродинамический профиль. Генерал только рукой машет: "Что ты мне рассказываешь! Зови летчика, берите кувалду и выпрямляйте!"
  -Да не п...., Олег! - возмутился Скобкин, начальник группы вооружения из второй эскадрильи. - Анекдот какой-то рассказываешь!
  -Мужики, чем угодно поклянусь, хоть офицерской честью - своими ушами эту х...ю слышал! Да разве такое выдумаешь, даже в пьяном бреду такое в голову не придет. Дальше слушаейте. Сидим потом на аэродроме после приведения, пишем письмо председателю комиссии, как запорожцы турецкому султану: "Здравствуй, ё...ый ишак! Какого х.. ты к нам приехал? Мы здесь хоть сраный "Боинг" завалили, а вы Русту дали на Красной площади приземлиться!" И дальше в таком же духе, долго потом ржали. Но все-таки сожгли - вдруг особисту попадется? Тот у солдат только так письма перехватывал. Как-то читали нам, пишет один боец домой, хвастается: "На боевом дежурстве все летчики и техники пьяные, а тут американский разведчик. Я сажусь на самолет, лечу его прогонять". Обхохочешься! Я несколько раз тайком (начальник тренажера друг был) пробовал на тренажере летать - куда там! Одно неловкое движение - и "покойник". Потом садимся, собственные "поминки" обмываем. Помните, несколько лет назад один техник в Германии на тренажере насобачился, потом в ФРГ перелетел. С тех пор же запретили технарей на тренажеры пускать. А интересно, конечно. Когда же эта чертова тревога кончится? Сегодня наш "семимесячный" рано по домам отпустил - так кому-то в армии стукнуло в голову всех потревожить. У нас на Дальнем Востоке был командир полка Старшинов. У того строго - если полеты не состоялись, то с утра тревога. Если отбой по метеоусловиям, еще куда ни шло, может, пронесет. Но если из-за какого-то разгильдяйства - пиши пропало. Как-то раз, к примеру, из ОБАТО старшина с бойцами на кислородной машине ночью на блядки поехал. Попали в аварию, машину разбили. Зато потом так тревожились, только шум стоял. Батальон заставили весь мобилизационный пункт разворачивать - всегда это только имитировали. В другой раз колонка на ЦЗТ загорелась во время полетов. Не успели потушить - тревога. Вот дурдом был! С каждой эскадрильи ракеты катили, самолеты только приземлились, незаправленные, высоченные - вручную повесить невозможно, не достанешь, лебедки пришлось подвозить.
  Разговоры тянулись еще долго. Тревогу отбили только около восьми вечера, и еще почти час потребовался, чтобы снять ракеты, укатить их в хранилища, зачехлить самолеты и сдать под охрану прапорщику - дежурному по стоянке подразделения. Петухов построил техников перед эскадрильским домиком и долго перечислял недостатки, выявленные на сегодняшней тревоге, недовольно морщась: ему приходилось перекрикивать музыку, доносившуюся из стоявших позади него "Жигулей" (хозяин машины забыл перед построением выключить магнитофон). Наконец, инженер закончил свои сентенции, которые все слушали вполуха, силясь разобрать льющийся из автомобиля достаточно нестандартный текст, а песня группы "Сектор Газа" продолжилась как нельзя кстати подходящим рефреном: "Эх, зае%ло, зае%ло, зае%ло!" , отчетливо прозвучавшем во внезапно наступившей тишине.
  И в тот же миг все утонуло в громовом хохоте, не умолкавшем минут пять.
  -Что это за мерзость, старший лейтенант Кобелев? - хмуро спросил Петухов.
  -Нормальная песня, товарищ капитан, - отозвался Кобелев, техник самолета, известный своими амурными похождениями. - Девчатам очень нравится!
  -Товарищ капитан, вас к телефону! - крикнул ДСП из домика, вовремя прервав бессмысленное разбирательство.
  -Никому не расходиться! - сказал Петухов, вернулся через минуту и тут же отпустил прапорщиков.
  -У нас в эскадрилье ЧП, - сообщил он затем офицерам. - Наш ДСЧ лейтенант Шейников напился в наряде, был обнаружен заместителем командира полка по ИАС. Сейчас необходимо срочно его заменить. Наверное, лучше, если это будет холостяк. Старший лейтенант Корнеев!
  -Я!
  -Заменить Шейникова в наряде дежурного по стоянке части!
  -Есть!
  По пути к дежурному домику на ЦЗТ Корнеев изливал свое неудовольствие Каменеву:
  -Вот ведь чертов "студебеккер"! На х.. берут этих студентов в армию! Одна головная боль от них. Взял и нажрался в наряде, будто так и надо. Надо с наших прапорщиков, которые в гарнизоне живут, пример брать. Их всего-то трое - Тимошенко, Бабкин и Клименко, зато всегда под рукой у комэски и начальника штаба. Если кто из тех, что в Антоновске и окрестных селах живут, в наряд не заступит или провиснет - сразу к одному из этой троицы. Они так поотжимались немного, а потом приспособились. Не успеют дома порог переступить - сразу пару соток хлопнут. Если комэска или начальник штаба появляется, ответ у каждого один: "Извините, товарищ подполковник или майор, пошел бы, но только что за ужином двести грамм врезал, не могу". Теперь тоже, как в общагу приду, буду дежурный стакан выпивать. Чувствую, для Петухова стану теперь на все случаи затычкой, что-то он меня невзлюбил. На днях истерику закатил из-за моего Турченко. Тот, знаешь, в Киеве живет, рано утром на электричку бежит, дома завтракать не успевает. С вечера бутерброды заготавливает. Сидит в каптерке, завтракает. Влетает Петухов и давай орать, дескать, сейчас не время приема пищи. Потом меня в кабинет вызвал и еще минут десять регулировал, неправильно, мол, руковожу старшим техником и остальным личным составом группы. "Наверное, надо ставить вопрос о вашем соответствии занимаемой должности!". Мудак! Строганов хоть бы когда слово из-за этого сказал, будто тот Турченко за эти несчастные пятнадцать минут горы свернет. Ладно, бывай здоров. Пошел я службу нести.
  В комнате дежурного по стоянке части Шейников лежал на топчане и громко храпел. За столом сидел мрачный подполковник Христенко, заместитель командира полка по ИАС. Корнеев четко доложил ему о прибытии, и тот с облегчением вздохнул. Следом вошли Петухов и еще несколько офицеров. У Шейникова забрали пистолет с патронами, чтобы сдать дежурному по полку. У Корнеева, как и у остальных офицеров, оружие оставалось с тревоги (дежурный по полку привозил ящик с пистолетами на стоянку и выдавал их по карточкам-заместителям, а сдать оружие предполагалось по пути домой).
  -Пропадает у вас парень, совсем спился, - заметил Христенко. - Всех кадровых алкоголиков после горбачевского указа быстро из армии вычистили, а этого куда денешь? Еще год вам с ним мучиться, пусть потом на гражданке что хочет делает. Здесь-то на дармовой массандре ему хорошо, а потом весь семейный бюджет будет на водку тратить. Понаберут студентов в армию!
  -И правильно делают, что берут! - неожиданно подал голос Шейников. - Иначе бы ваша военная каста совсем погрязла в косности.
  Он уронил голову, но через несколько секунд продолжил заплетающимся языком:
  -Вы, товарищ подполковник, вспомните учение Маркса - Ленина! Сам по себе рабочий класс способен прийти лишь к тред-юнионистскому сознанию. Революционное учение могут разработать только люди, пришедшие извне: образованные представители рабочего класса, независимо от их социального происхождения. Вот все говорят - перестройка, перестройка! Майор Тройкин даже ЦУ давал не так давно - составить списки тех, кто перестроился и кто не перестроился. Но где вы ее видели, эту перестройку? Я не увидел. Может, я и пью, потому что на этот дурдом смотреть сил нет. Вам всем с вашим узким мышлением армию реформировать не дано. Это должны сделать другие люди. Не помню кто сказал: война слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным. Вот Валеру Корнеева я уважаю. Он настоящий интеллегент в погонах. Только такие, как он, могут с вашей одряхлевшей маразматической армией что-то путное сделать. Извини, Валера, что из-за меня ты в наряд неплановый попал. Ты один из немногих, кто хоть как-то примиряет меня с этой грубой нереформированной армейской действительностью.
  После столь длинной тирады последние силы оставили Шейникова, и он снова захрапел. Лейтенанта погрузили в "УАЗик" зама по ИАС и повезли в город, где он с семьей, как и многие другие, снимал жилье в частном секторе.
  -Ну и ну! - изумился Христенко. - Вот так речь студент толкнул! Чего молол - без бутылки не поймешь. Петухов, понятно, за ним теперь в оба смотреть будет, но пусть и остальные офицеры в стороне не остаются. Мало ли что там у вас бывает, сами смотрите, не наливайте лучше вообще таким неустойчивым!
  Корнеев молча расписался в журнале о приеме дежурства и, едва начальство ушло, велел помощнику-прапорщику сдавать стоянки под охрану караулу, а сам со вздохом растянулся на топчане: впереди были еще почти сутки дежурства.
  * * *
  Жарко палило среднеазиатское солнце. Все самолеты полка на раскаленной, как сковорода, ЦЗТ грозно ощетинились ракетами. Никаких сооружений для отдыха техников на полигоне не было. Единственным зданием на аэродроме был крохотный ПУ ИАС. Спрятаться от палящих лучей можно было только под плоскостями самолетов. До начала разлета оставался еще час, но пока было неизвестно, состоятся ли сегодня стрельбы. Время от времени техники выбирались из импровизированных укрытий и шли к цистерне, похожей на те, в каких в городах продают квас. Вот только из ее крана лился не прохладный кисловатый напиток, а местное обжигающее питье: кипяток, заваренный верблюжьей колючкой. Его набирали во фляжки. С трудом, но этим напитком можно было утолять жажду.
  -Конец сентября, а у них в Туркмении такая жара, - говорил Каменев Корнееву. - Три года назад все точно так же было. Я тогда дома рассказывал, как эту верблюжью колючку пили, а дочка спрашивает, ей тогда четыре года было: "А вы не укололись?".
  -"Уколоться" иногда святое дело, - подхватил подошедший к приятелям Сапожников, характерно щелкнув себя указательным пальцем под нижнюю челюсть. - Сахалинский полк когда несколько лет назад на "МиГ-31" перевооружался, БД нести не мог, наши туда летали дежурить все лето, пока те переучивание не закончили. Я тоже как-то две недели там провел. Красота! За спирт и массандру сколько угодно меняли у местных рыбы красной, корюшки сушеной; икру трехлитровыми банками везли. Вот только вода на этом острове какая-то гнусная. Как кто новенький приедет - сразу дрист начинается. Приходилось все время перед едой массандры для дезинфекции выпивать - и все как рукой снимало. На стрельбы туда потом не раз летали, самолет один оставили. Зимой дело было, а там проблесковые огни перед аэродромом не так горели, как у нас. Летчиков всех инструктировали, а один забыл. Ночью садился, думал, уже полоса, а до нее еще полкилометра. И приземлился точно в сугроб. Летом бы и костей не собрали, а так снега два метра, ничего. Самолету кранты, а пилот веселый ходит, что живой остался, синяками отделался. Перевели его в другой полк в штурманы, а через год к нам опять вернулся - начальником разведки полка. Хлопотал, чтобы вернули на летную работу, но не знаю, чем дело кончилось, как раз я заменился в Антоновск. Что касается стрельб, первый раз такие неудачные вижу. У нас на Дальнем Востоке, правда, однажды отменили, когда со своего аэродрома стреляли. Тогда ночная смена была, часов до двух летали, а уже в восемь построение на стрельбы. Зам по ИАС говорит: "Выражаю соболезнование всем, кто не доспал". Мы-то ничего, все подготовили, ракеты подвесили. Первая четверка взлетела, а вторая только на старт вырулила - а потом по магистральной рулежке круг почета сделала и обратно на ЦЗТ. Первая четверка села - все ракеты на пилонах висят. Отбой. Старшинов сказал, что группа управления оказалась неподготовленной. Вот кто, оказывается, не доспал! Но потом через три дня нормально отстрелялись. Все мишени сбили. А тут из трех "лашек" только одну завалили. Позор джунглям!
  -Спиртовоз с утра поехал к начальству полигона, - сообщил Корнеев. - Триста литров чистого должны налить за дополнительную мишень. Говорят, четвертую "лашку" еще никогда и никому не давали. Но у нас все-таки жидкая валюта, посмотрим. Мы тут между делом уже к Каспию сгоняли на машине, искупались, тоже по мешку сушеной рыбы на брата за три литра спирта каждый выменяли. Теперь год буду пиво пить и вспоминать Красноморск. Хоть что-то приятное в этой пустыне.
  -Я в Сирии когда служил, все время такая жара, - сообщил начальник ТЭЧ звена Стручков. - Мало того, что климат достает, еще Израиль жару добавляет. Как-то едем с сирийцами, сопровождаем колонну техники - налетели штурмовики израильские, давай обстреливать. Все врассыпную, залегли в кювете и кто где мог. Обстрел закончился, встаем. Пара машин горит, давай тушить. Вроде все живы, только двух арабов зацепило - так, мелочи, царапины. А наш один как в "УАЗике" сидел, так и продолжает сидеть, как истукан. Мы говорим: "Ну, ты рисковый парень, и не страшно было под обстрелом, чего не бежал?". А он в ответ: "Побежал бы, да ноги отнялись, не могу". Налили ему кружку массандры, воскресили.
  -Хорошо, что худшего с ним не приключилось, - засмеялся Корнеев и долго цитировал "Похождения бравого солдата Швейка" - кто и как там от страха наложил в штаны. - А вот тоже на Ближнем Востоке случай был с моим соседом. Я тогда курсантом был, приехал домой на каникулы, а он только что из Ирака, провел там три года в командировке как специалист на атомной электростанции. Сели как-то, выпиваем, он рассказывает. Еще ирано-иракская война вовсю шла. Иранцы начали обстрел станции из дальнобойных орудий. Все иракцы врассыпную - кто куда. А сосед заблудился в этих лабиринтах. Бродил, бродил - так и не нашел выхода до конца обстрела. Иракцы вернулись и ох..ли: вот это да, отличник, не бросил объект! Настрочили представление, и наградили его высшим орденом Ирака. Показал мне его - все как положено, тут же еще раз обмыли. Вот такие казусы бывают, это не то что в "Похождениях Швейка" медали за краденых жареных гусей получать.
  -И такое в "Швейке" есть? - засмеялся Сапожников. - Я думал, только у нас такие умники бывают. Как-то в прежнем полку начстрой ушел в отпуск, за него остался некто капитан Левчук, начальник группы ремонта РЛО. Пока суть да дело, оформил все документы грамотно и выписал себе медаль "За боевые заслуги". Все аж ох..ли от такой наглости. Ах ты, гад! - он с отвращением растоптал приползшего к самолету скорпиона. - Осинский, "сверчок" мой, смотрите, с банкой по пустыне ходит, собирает скорпионов и фаланг, собрался в Антоновск эту мерзость везти. Девок, говорит, пугать буду.
  Все повернулись и внимательно наблюдали, как невысокий Осинский с непропорционально большими ушами (получивший из-за них прозвище Акустик) медленно ходит по песку в поисках небезопасных членистоногих.
  -Вокруг ни деревца, ни кустика, торчат лишь уши у Акустика, - позабавил экспромтом приятелей Корнеев. - А вон, смотрите, еще один сородич скорпионов вприпрыжку скачет, сейчас чем-то озадачит.
  -Хорошо, что почти все начальники групп здесь, - сказал подоспевший Петухов. - Только что Христенко сообщил - нам пошли навстречу, дали еще одну мишень, будут два разлета. Сначала по бомбам, потом основной - по "лашке". Давайте указания своему личному составу.
  Через полчаса взревели двигатели самолетов, и истребители один за другим исчезли в раскаленном небе. Техники собрались около ПУ ИАС и пытались хоть что-то выяснить о том, что происходит на высоте в несколько километров, однако сведения поступали скупые и противоречивые. Примерно через час над аэродромом показалась первая точка, а следом все остальные, быстро растущие в размерах. После приземления истребителей на техпосту специалист по вооружению вставлял чеки в пилоны не отстрелянных ракет, после чего самолеты подруливали к колонкам на ЦЗТ. Из кабин выбирались довольные улыбающиеся летчики: на этот раз стреляли успешно. Однако главное испытание было еще впереди.
  Началась лихорадочная подготовка к повторному вылету. Ракеты с одних самолетов снимали, вешали на другие. Затем прибегал Петухов и говорил, что нужно снова менять вариант подвески: летчики решили поменяться самолетами из-за каких-то примет. Вновь собирался расчет для подвески и под руководством начальника группы вооружения отрабатывал новое ЦУ. Затем пришел черед группы РЛО. Корнеев и его специалисты проверяли работоспособность прицела с ракетами, фотографируя индексы ПР.
  Наконец, начался разлет. Офицеры политотдела вынесли с ПУ ИАС огромный динамик, и десятки техников столпились вокруг него, напряженно слушая не всегда понятные переговоры летчиков и штурманов.
  -Как будто в войну ждем сообщения советского Информбюро, - заметил Корнеев.
  И вот через полчаса прозвучало долгожданное, хоть и невнятное "цель поражена". Раздались аплодисменты и крики "ура". Если и прежде никого не нужно было подстегивать, то теперь все трудились с удвоенной энергией: неделя в Средней Азии оказалась не по душе подавляющему большинству. Уже через час после посадки самолеты были заправлены и зачехлены, весь боекомплект подвешен, колодки на ракетах переставлены из боевого в транспортировочное положение.
  Летчики на своем "ПАЗике" уехали в город в гостиницу отмечать относительно успешное завершение стрельб - стало известно, что полку все-таки поставили троечку с минусом. Техники начали праздновать еще в столовой за ужином. Это полуразвалившееся (как и все другие постройки в районе полигона) здание, как полагали остряки, было разрушено еще басмачами. Вместо стульев здесь стояли лавки, а столы были длинные, как в солдатской столовой. Офицеры первой эскадрильи заняли один из них. Помимо стандартного технического ужина (котлета с двойным гарниром - картошкой и рожками, чай, сыр, сливочное масло) на нем появились приберегаемые к последнему дню домашние запасы: соленое и копченое сало. Корнеев, увидев принесенные блюда, тут же выдал очередной экспромт, встреченный, как всегда, взрывом хохота:
  -Если ты не съешь котлету, х.. не встанет твой и к лету.
  Официантки, словно поддавшись всеобщему оживлению, работали на редкость шустро и порой не отказывались от массандры, которую им предлагали за каждым столом. Быстро темнело, как это происходит на южных широтах, но народ не расходился. Электричества в столовой не было, и для ее освещения использовались две старые керосиновые лампы. При виде их Сапожников засмеялся и стал рассказывать:
  -Как-то были у нас на Дальнем Востоке очередные полеты во вторую смену. Вечер настал, снежок небольшой посыпал. Все самолеты сели, командир полка на спарке полетел на доразведку погоды. А тут как раз ужин привезли. Мы все в столовую. Смотрим, новая официантка. В гарнизоне-то ее уже видели, а на аэродром в первый раз приехала. Старая ей показывает, в каком порядке столы обслуживать и не подумав говорит: "Учись им по очереди давать". Мы как заржем - примерно как вы сейчас - и тут свет погас. Темно, как у негра в жопе. Так мы ту молодую официантку (там керосиновых ламп не было) заставили около стола стоять и спички зажженные держать, пока не поужинали. Ту, другую, черта бы с два так заставили. Как-то до этого слышали, начпрод ей какие-то ЦУ дает, а она ему на всю столовую отвечает: "Сейчас, так я и побежала п...у тереть!". А полеты отбили. Старшинов злой из спарки выбрался (чуть мимо полосы не сели), наш начальник штаба из другой кабины вылезает и говорит: "Все, п...ец, ну его на х.., зае...ись мы по этим сугробам рулить". На другой день, конечно, ни свет ни заря тревога.
  -Хорошая история! - похвалил Корнеев. - В этом пекле про снег милое дело послушать. А насчет "давать" и "тереть" тем более.
  Он плотоядно посмотрел на пышную молодую официантку, сразу захмелевшую на жаре от двух стограммовых доз убойной массандры, поднялся из-за стола, вкрадчиво зашептал что-то на ухо девушке, которая тут же начала смеяться, и в конце концов куда-то увел ее.
  -Ну вот, все мне Валера перебил! - сокрушенно вздохнул Кобелев. - Я на эту телку сам давно уже глаз положил.
  В столовую вошел Петухов, и все офицеры, как по команде, поднялись из-за стола и отправились в свою палатку. Это было достаточно солидное сооружение, где вполне свободно на двухъярусных койках размешались около полусотни офицеров и прапорщиков эскадрильи. Палатка наполнилась шумом и гамом: веселье продолжилось.
  Но вскоре громкие бодрые разговоры сменились проклятиями и матюгами: кто-то случайно разбил банку Осинского с фалангами и скорпионами, и ядовитые членистоногие в мгновение ока разбежались по всей палатке. Пару часов все с азартом бегали по палатке, уничтожая вредоносные создания. На шум в палатку зашел дежурный по лагерю и расхохотался, глядя на суету первой эскадрильи.
  -Спокойно, мужики, сейчас я вам помогу!
  Дежурный достал пистолет и открыл огонь по скорпионам. Каждый точный выстрел, после которого в разные стороны разлетались клешни и лапки, встречали громкие радостные возгласы. Наконец, все помещение было избавлено от чудовищ. И в ту же секунду в палатке появился встревоженный командир полка.
  -Товарищ полковник, силами суточного наряда произведено уничтожение ядовитых скорпионов! Дежурный по лагерю капитан Сидоров!
  Командир окинул взглядом веселую толпу и останки членистоногих, ухмыльнулся и, не сказав ни слова, вышел из палатки. Хмель за это время успел выветриться, и виновника происшествия Осинского (Броварский дал ему печать своего самолета) отправили на ЦЗТ набрать еще десять литров массандры. Отмечали окончание стрельб еще долго, и никто не обратил особого внимания, как в палатке незаметно появился довольный Корнеев, выпил стакан массандры и отправился спать.
  Наутро все как ни в чем не бывало быстро упаковали вещи и после завтрака отправились к самолетам, отработанными до автоматизма операциями выполняя предполетную подготовку и без конца бегая освежиться к цистерне с обжигающим напитком из верблюжьей колючки.
  Ни свет ни заря в Астрахань на "АН-26" вылетела передовая команда - встречать истребители на первом аэродроме подскока. Однако отлет всего полка, как обычно, затянулся: пришлось долго ждать разрешения из Москвы. Наконец, после обеда "добро" было получено, и самолеты один за другим отправились в дальний путь. Еще несколько часов потребовалось, чтобы погрузить самое необходимое имущество в огромный "ИЛ-86". Остальное оставалось в ведении ОБАТО, которому предстояло разобрать лагерь, погрузить палатки, ракетные тележки и прочее громоздкое оборудование в эшелон.
  Наконец, более полутора сотен человек расположились как могли в салоне "ИЛа", и огромный самолет поднялся в небо. Было уже около девяти вечера по московскому времени. Корнееву и его приятелям места на сиденьях вдоль бортов не хватило, и они расположились в хвостовой части на ящиках.
  -Закон авиации: колеса убрал - наливай! - провозгласил Сапожников и пустил по узкому кругу фляжку с чистым спиртом.
  Поужинать из-за погрузки не удалось, из закуски оставались только сухари, а в разреженной атмосфере на высоте несколько километров хмель брал особенно крепко. Когда около полуночи самолет приземлился на родном аэродроме, зарулив прямо к первой эскадрилье, многие уже так перегрузились, что в темноте попрятались, чтобы не участвовать в разгрузке. Разъяренный Петухов пытался разыскать отсутствующих, но потом махнул рукой и не стал тратить время. Тем не менее, всего час потребовался, чтобы полностью освободить самолет. Имущество всего полка выгрузили за шлагбаум непосредственно на стоянку под охрану ДСП.
  Глубокой ночью Петухов построил первую эскадрилью, однако из-за суматохи и темноты не смог выявить тех, кто уклонился от разгрузки. Теперь в строю стояли все - уже почти протрезвевшие, и проводить какие-то разборки, когда позади осталась неделя напряженного титанического труда, было настолько бессмысленно, что это стало понятно даже инженеру.
  -С теми, кто злоупотребил спиртным и проигнорировал разгрузку борта разберемся утром, - для приличия пригрозил он. - Поступила вводная: завтра, точнее сегодня, несмотря на воскресенье, - полный рабочий день. Построение на стоянке в восемь ноль-ноль. Разойдись.
  * * *
  Работа на стоянке явно не спорилась. Пока Петухов находился в пределах видимости, косы еще медленно поднимались, а отдельные мелкие травинки с усилиями, достойными сказочной репки, постепенно вылезали из щелей между бетонными плитами стоянки. Но стоило инженеру умчаться контролировать другой участок, как косы падали, смелые травинки на бетонных рулежках оставались колыхаться на ветру, а техники рассаживались в кружок и начинали то обсуждать стрельбы, то ядовито пережевывать неожиданный сегодняшний аврал.
  -Надо было подольше в пустыне со скорпионами посидеть, пусть бы тут без нас кувыркались, - заметил Каменев. - Такого дурдома давненько не бывало.
  -Вообще не понимаю, как можно так издеваться над боеготовностью, - подключился к беседе Корнаухов, начальник группы вооружения. - Половина ракет висит, выпущенных больше десяти лет назад. Им ресурс специально для стрельб продлили. Часть в Красноморске расстреляли, а часть осталась. Теперь все их надо на склад АВиБ сдать, свежие получить, боекомплект привести в исходное состояние. Я ночью думал, что из-за этого в воскресенье построение. А тут вон, оказывается, в чем дело. Пусть ракеты какие попало висят, главное - травку щипать. Я х..ю от этого дурдома.
  -Или Коноваленко придурок, или его жополизы, а скорее всего все вместе - сделал вывод Корнеев. - Раз ты главком ПВО страны, в первую очередь должен быть заинтересован в поддержании боеготовности, а не в этой е..чей травке. И окружение должно о том же заботиться. А у нас Саня Корнаухов весь день с высунутым языком бегает за тягачом, чтобы ракеты на регламентные работы отвезти, а вечером обратно - и то еще хрен дадут. Зато на субботники-воскресники - пожалуйста, весь автопарк к вашим услугам.
  -Рассказывали про этого Коноваленко, когда он еще командующим Дальневосточным военным округом был, - подхватил Сапожников. - Я его чуть-чуть застал, потом Ядов его сменил, так что не присутствовал, когда он в наш гарнизон приезжал. Говорили, как только появится - сразу с командирами частей на вертолет, им сверху пальцем тыкает: тут помойка, там помойка. Сам всегда в сапогах, свита в туфлях. Прет специально куда-нибудь в лужу и встанет - свита за ним. Все заборы осмотрит, чтобы всюду стояли и целые были. Если и нормально все на первый взгляд в каком гарнизоне - будет ходить и копать по принципу "свинья везде грязь найдет". Так что будем мы ту травку еще до посинения щипать.
  -В "Клубе путешественников" недавно показывали сюжет про Англию, - сообщил Корнеев. - Идет мужик с косилкой по газону, только направляет ее. А она траву убирает, мелкие ветки, все это прессует в брикеты и выкидывает. Потом машина проезжает, забирает. Огромные деньги в бюджете выделяются на оборону, неужели не могли бы по паре таких машин на эскадрилью закупить? Каждый ДСП шутя бы между делом часть стоянки выкашивал. Да еще швы между плитами залить гербицидами, чтобы сто лет там ничего не росло - и не нужно будет ту "морковку" каждые две-три недели дергать и бесконечно смолой заливать. Я для чего пять лет в училище проучился - траву косить и выщипывать? Для этого даже школу заканчивать не надо, - и он вдруг запел, подражая Ольге Зарубиной:
  А е.ун-трава зацветет в лесу,
  А п...ун-трава обронит слезу.
  Пое..нь-трава одолеет боль
  И вернет, и вернет любовь .
  -Ты что, брат, нам такие машины нельзя, - степенно сказал Сапожников, когда смолк смех. - У нас все такие специалисты, полезут внутрь дорабатывать, за неделю сломают. А если матчасть чудом уцелеет, то чем начальство личный состав занимать будет?
  -Наверное, ты прав, - согласился Корнеев. - Это все у нас в крови. Ползунов, помнишь, паровую машину построил, на заводе поставил. А как умер, какая-то там пустяковая неисправность приключилась. Ремонтировать, вникать, конечно, поленились, все разобрали - и опять по старинке. Потому и числится Уатт изобретателем, хотя Ползунов раньше него машину построил. А у нас все старинушка-матушка. Помнишь, как Шаляпин пел?
  Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь,
  Изобрел за машиной машину,
  А наш русский мужик, коль работать невмочь,
  Так затянет родную "Дубину".
  Ты говоришь, время куда освободившееся девать. Да хотя бы занятия толковые проводить, а то как итоговая - все с нуля. Якобы проводится и "хим-дым" , и разведподготовка, и уставы и все прочее. А на деле, когда нет полетов и отказов - сплошная спячка или наведение порядка. Спецы хоть чуть-чуть голову ломают при проверке, а техники что: сунул присоску - высунул, прицепил водило - отцепил, зачехлил - расчехлил. Этому, наверно, и шимпанзе научить можно. Мы сами постепенно деградируем, начинаем лениться, хотим на старом багаже работать. Кстати, анекдот. Американцы технаря в плен взяли, через несколько недель ухитрился сбежать, вернулся к своим. Спрашивают: "Ну, как там было, пытали? Военную тайн не выдал?" "Ох, пытали, мужики, ох, пытали! Но ни слова не сказал! Ребята! Умоляю: изучайте матчасть!"
  -Я уже пятнадцать лет на этой матчасти, - усмехнулся Корнаухов, когда смолк смех. - Сколько говорят всякие начальники, сколько партийных собраний и активов проводится, что надо то улучшить, это, там повысить, тут усилить, здесь укрепить. Раньше думал, и впрямь что-то улучшается, да только ни х.. ничего не меняется. Начальству пыль глаза пустить - и вся задача. А тому, наоборот, вые..ть - за что угодно.
  -Это точно, - согласился Каменев. - Мне дядька рассказывал, как он в Черноморском флоте служил в пятидесятые годы. Проводились какие-то учения, и был на них главком ВМФ Горшков. Дядька радистом был, и Горшков со свитой зашел в радиорубку. Налил себе воды из графина, пьет, а с дядьки глаз не спускает: тот с бородой был. В принципе, морякам можно, но все равно что-то главкому не понравилось. Командир корабля потом охал и ахал, что, мол, он со своей бородой на глаза Горшкову попался! Все по-нашему: нельзя ничего, даже того, что можно.
  Разговор прервал подъехавший на велосипеде ДСП, сообщивший, что Петухов велел построить всю эскадрилью у домика.
  -Так дело не пойдет, товарищи офицеры и прапорщики! - резко начал инженер, построив технический состав. - За полдня сделано ничтожно мало, а работы еще непочатый край. Впереди всего три дня, а предстоит все выкосить, вырубить кустарник, в том числе за двадцать метров с внешней стороны ограждения, покрасить эскадрильский домик и много еще чего. Не будем успевать днем, будем работать по ночам. Мне просто непонятно такое отношение к встрече командующего ПВО страны, будто он каждый день приезжает. Нужно продемонстрировать ему полный и образцовый порядок, а вы все как сонные мухи. Понимаю, что после стрельб, устали, непросто все это, но вас за уши в армию никто не тянул. Вы давали присягу и по Уставу должны стойко переносить тяготы и лишения военной службы. Я призываю членов партийного бюро и комитета ВЛКСМ провести соответствующую работу с коммунистами и комсомольцами, мобилизовать их усилия на достойную встречу командующего ПВО. Больше я по такому поводу строить не буду. Если вновь увижу такой же саботаж - буду наказывать вплоть до ходатайства о лишении ЕДВ по итогам года. Сейчас перерыв на обед - один час. Разойдись.
  Летно-техническая столовая в воскресенье не работала, так что все прихватили пищу с собой из дома. Шесть начальников групп расположились за столом в самой просторной каптерке - группы РЛО. Принесенную с собой снедь сложили в общий котел, и Корнеев на правах хозяина разлил по кружкам разведенный спирт. Перед едой чокнулись, и шесть кружек неожиданно громко звякнули. Все замерли: как раз в этот момент за дверью в коридоре раздался громкий голос Петухова, но когда поняли, что инженер ничего не услышал, дружно засмеялись.
  -Неужели он не может сообразить, что онанизмом натуральным занимаемся? - сказал Каменев. - Да еще удовольствие какое-то в этом находит: чтоб все блестело, как у кота яйца! Командующего ждем! Активу мобилизовать коммунистов и комсомольцев!
  -Говорят, что онанизм - извращение, - глубокомысленно резюмировал Корнеев. - Якобы от него волосы на ладонях вырастают. Но в данном случае онанирует вся эскадрилья - но, так сказать, фригидно, вхолостую, а оргазм от нашего всеобщего онанизма испытывает один Петухов. Следовательно, мы извращенцы поневоле, подвергшиеся насилию, а он извращенец в квадрате. У нас, может, и вырастут когда-то волосы на ладонях, а у него, наоборот, на голове уже выпали - вот что значит получать удовлетворение от чужого извращения.
  -Железная логика, брат! - похвалил Сапожников. - Все научно. Между первой и второй - перерывчик небольшой. Наливай - за науку!
  -Есть и другая версия, - продолжил Корнеев, закусывая. - Швейк излагал ее в поезде лысому генерал-майору фон Шварцбургу: волосы выпадают в первые шесть недель после рождения от сильного душевного потрясения. Для "семимесячных" это очень актуально.
  -Смотрю, ты "Швейка" как Маркса цитируешь, на все случаи, - подметил Корнаухов. - Прямо энциклопедия армейской жизни.
  -Это точно, - согласился Корнеев. - Только не совсем полная. Я всегда жалел, что Ярослав Гашек рано умер. Он бы про Советскую Армию еще десять томов "Швейка" написал.
  В дверь постучали, Корнеев отпер - это был прапорщик Луценко.
  -Валера, дай литр на обед, у нас там уже не осталось ничего.
  -"Дай" будешь говорить жене, - ухмыльнулся Корнеев. - А у военных людей "разрешите".
  Он отпер сейф, достал десятилитровый красный бачок со спиртом и надписью "Яд" под умело нарисованным черепом с костями, несколько раз качнул насос, приоткрыл кран и из шланга наполнил прапорщику две бутылки.
  -Только смотрите, осторожнее, - предупредил он Луценко. - Если Петухов вас накроет, я ничего не знаю и ведать не ведаю.
  -Как-то на Дальнем Востоке в эскадрилье ограждение ремонтировали, второй ряд устанавливали, - вновь ударился в воспоминания Сапожников. - Периметр большой, возились недели две. Инженер нас почти поймал в дальнем углу стоянки, но канистру успели в кусты закинуть, придраться, вроде, не к чему, но комэске заложил: подозрительная, мол, ситуация. А тот смеется и говорит: "Ни за что не поверю, что пошли несколько человек работать на отшибе, в кустах, и хотя бы чайничек массандры с собой не прихватили. Тоже мне, конспираторы: сидят на полянке и всухомятку помидоры с хлебом едят". Ладно, давайте еще по сто грамм и хватит на обед, а то "семимесячный" учует, вой поднимет.
  * * *
  Луценко стоял перед строем, опустив глаза. Сегодня на стоянке эскадрилья собралась в полном составе: были не только техники с механиками, но и все без исключения летчики во главе с командиром и начальником штаба.
  -Расскажите про свой проступок, - хмуро сказал подполковник Протасов. - Где вы ухитрились напиться? Неужели нельзя было не попадаться на глаза комиссии! Теперь нашу эскадрилью склоняют на всех уровнях.
  -Когда вчера закончили работу на стоянке, почувствовал себя плохо. Еще с пустыни это недомогание, когда скорпионов в палатке давили, один меня слегка укусил. Вот, смотрите, след на руке, - отбарабанил Луценко, словно отвечая урок, и продемонстрировал какое-то воспаление на тыльной стороне правой ладони. - Сначала, вроде, ничего, а потом температура поднялась. Решил подлечиться. Чтобы жена дома не гавкала, развел стакан спирта, что сэкономил на протирке разъемов, и выпил. Сел на велосипед, поехал домой. Около столовой увидел много старших офицеров и генералов. Не захотел мимо них проезжать, развернулся, а когда через бордюр переезжал, упал. А тут комендант наш ко мне побежал. Я при падении ушибся, встать быстро не успел, он ко мне подскочил, велел дыхнуть. А я ведь только что выпил. Повел в санчасть, взяли пробу Раппопорта, зафиксировали опьянение.
  -В санчасть вы сами должны были обратиться, раз у вас укус ядовитого насекомого, - раздраженно сказал командир эскадрильи. - Стоп, скорпион, вроде, не насекомое? Кто знает?
  -Это паукообразное, - подал голос из строя Корнеев. - Паукообразные, как и насекомые, и ракообразные относятся к членистоногим, из-за этого часто возникает путаница.
  -Ладно, не в этом дело. Нужно было пойти в санчасть и не заниматься неправильным самолечением, если все действительно так было, терзают меня некоторые сомнения в правдивости этой истории. А что нам теперь делать? Я пытался объяснить командиру полка, что Луценко добросовестный прапорщик, но он тоже ничем помочь не может. Три генерала видели, как он упал, а тут еще положительная проба Раппопорта. Ноль сто пятидесятый приказ никто не отменял. Как это ни печально, мы вынуждены готовить документы на увольнение. Становитесь в строй. Товарищи офицеры и прапорщики, я вас очень прошу, чтобы больше таких случаев не было. Помните Высоцкого? "Ты уж, Коля, там не пей, потерпи до дома. Дома можешь хоть чего, можешь хоть в запой". Соберите волю в кулак, необходимо просто перетерпеть это смутное время. Вы, наверное, думаете, что занимаетесь ерундой с этой травкой и кустами. Возможно, в чем-то вы правы, но вслух об этом распространяться не стоит. Начальства приехало много, а будет еще больше. Должен вскоре прибыть автобус из Киева. Почти весь штаб армии привезут, старших офицеров вплоть до полковников распределят по эскадрильям, и они будут нам помогать. От нас все равно не отстанут. Так что постарайтесь на совесть. Плохо сделаете, все равно заставят повторить, какой смысл халтурить? Умирать и ложиться костьми на этой растительности, конечно, ни к чему, но элементарное усердие и старание проявить стоит. На стрельбах все отработали отлично, за исключением отдельных летчиков, так что необходимо еще раз поднапрячься. А когда все закончится, дам каждому по три отгула, наиболее отличившимся по пять, но не всем сразу, а постепенно, по графику, по несколько человек. Дополнительно согласуем с инженером. А сейчас все шагом марш по закрепленной территории.
  -И как тебя, Вася, угораздило упасть на ровном месте? - расспрашивали Луценко, когда разбрелись по выделенным участкам. - Вроде, пили поровну. А красивую ты сказку про лечение от скорпиона придумал!
  -Да Валера мне это подсказал Корнеев, - вздохнул Луценко. - Меня как раз оса в руку ужалила, он волдырь увидел и говорит, так мол и так сочини. Как упал... В том месте же в бордюре щель была, сколько раз через нее ездили, как раз колесо велосипеда проходит. Можно сказать, на автопилоте проезжаешь, не задумываясь. Я и не заметил, что дорогу по новой заасфальтировали и бордюры поменяли, пока мы в Красноморске были. По привычке повернул и в тот новый бордюр врезался. Из-за такой мелочи погорел! Придется теперь на гражданке вкалывать. Что теперь делать, сам виноват. Может, потом забудется, через пару лет удастся восстановиться.
  Теперь работа шла полным ходом. Старшина даже привел из казармы десятка полтора удивленных солдат, озадаченных тем, что вдруг оказались на стоянке своей эскадрильи не во время тревоги. Появились и высокопоставленные офицеры из штаба армии, которым выделили отдельный участок для вырубки. Впрочем, помахав пару часов топорами, они уютно устроились в укромном уголке, разложив на земле домашнюю снедь и попросили подойти командира эскадрильи. Выслушав саму собой разумеющуюся просьбу, Протасов переговорил с Петуховым, и тот лично бегом принес на начальственный пикничок завернутый для конспирации в чехол десятилитровый бачок с массандрой и велел остальным группам не приближаться к ложбине с еще не вырубленными кустами, где расположилось на отдых высокое начальство.
  Однако от наметанного технического глаза не ускользнули эти маневры и неумелая петуховская конспирация, и все ехидно посмеивались, в душе радуясь, что офицеры с большими звездами на погонах сделаны из того же теста, что любой прапорщик. Корнеев, взмахивая топором, вполголоса напевал, перефразируя известный хит группы "Любэ":
  Не губите, мужики, не губите,
  Не рубите дерева, не рубите.
  Ради старого хрыча
  Не рубите сгоряча.
  -На Дальнем Востоке тоже одно время похожая эпопея была с наведением порядка, - припомнил Сапожников. - Как Ядов вместо Коноваленко командующим округом стал, кинул ЦУ: работать весь световой день. Когда полетов не было, ужин вывозили на аэродром, а потом еще косили и убирали все подряд. Но потом как-то само собой все это безобразие затухло. У всех генералов такая мания.
  -"Офицеры последовали за ним, размышляя, почему все генералы сошли с ума одновременно", - вновь процитировал Корнеев отрывок о "генерале от сортиров" из "Похождений Швейка". - Наверное, это заразная болезнь: наши генералы ее от австрийских по наследству получили. Или Австро-Венгрия в первую мировую войну биологическое оружие использовала, до сих пор действует. Помните, когда Ядов министром обороны стал после посадки Руста, один из его первых приказов гласил: в военных городках оборудовать дренажные траншеи со скосами под углом 45 градусов. Серьезный приказ! Какая глубина! Все правильно: хоть п....образно, но однообразно.
  -Как-то я на окружном комсомольском активе в Хабаровске был, - продолжил вспоминать Сапожников. - Ядов тоже присутствовал. Рядом со мной двое из какой-то камчатской части сидели, тряслись, как его выступление пережить. Рассказывали, как он за год до этого шашкой размахивал. Стоит кому сказать, что где-то что-то стряслось, тут же поднимает замполита или еще кого-то и принимает меры - снять, перевести в другой гарнизон. А у этих, что рядом со мной сидели, в части склад ГСМ сгорел, боец застрелился. Вот и боялись. Но их пронесло. Ядов в основном молча сидел. Только раз одного полковника начал регулировать, начальника политотдела армии. Тот зачитывал перехваченное письмо какого-то пастора солдату-литовцу: сожги, мол, военный склад. "Что вы сделали по этому письму?". "Отправили в КГБ". "Вы должны были отправить это письмо в райком партии, этот пастор антисоветчик". Тот пытался было объяснить, что в КГБ эффективнее - куда там! "В райком партии!". А под конец актива и вовсе устроил шоу. Выходит на трибуну солдат и рассказывает, как его "деды" лупцевали. Ядов поднимается и говорит: "Эти негодяи присутствуют здесь! (можно подумать, будто это тоже активисты!) Властью, данной мне государством, отдаю их под суд военного трибунала!". Заходит конвой, берет тех "дедов" под стражу - их специально на первый ряд посадили. Как в кино. А через несколько месяцев довелось с Ядовым лично повстречаться. Гнали мы самолеты на ремонт в Насосную. В Бирофельде из-за погоды заторчали. А там, оказывается, и борт застрял с Ядовым и свитой. Наших издали увидели в техническом - для них наша черная форма как красная тряпка для быка. А я с другой стороны шел, не знал. На остальных Ядов полковника натравил, тот их догнал - они в арке спрятались. Из свиты командующего, а нестриженый, брюки мятые. "Почему убегали?". "Не убегали. Не видели мы никого". Мозги им попудрил немного, постоял, покурил и ушел. Ему самому, наверно, Ядов надоел хуже горькой редьки. А я случайно вырулил прямо на всю эту гвардию. Деваться некуда. Продолжаю движение, перехожу на строевой шаг, отдаю честь - все по Уставу. Ядов меня подзывает: "Ко мне, товарищ техник!". Погонов же нет на комбезе! Подхожу, чеканю шаг, представляюсь. На меня волком смотрит. Видно, задержка по метеоусловиям его разозлила, ищет, на ком отыграться. А я перед вылетом постригся, новый комбез получил, в Хабаровске туфли новые купил. Он глядит-глядит - а придраться не к чему. Начал документы проверять. Побурчал, что надо бы в зеленой форме самолеты перегонять, а техническую с собой везти, чтобы в ней только работать, а потом махнул рукой и отпустил. Чудом я отделался. Потом я так хотел, чтобы Верховный Совет Ядова не утвердил министром обороны, искрутился весь перед телевизором. Наверное, не утвердили бы, если бы Горбачев не заступился. А Коноваленко еще больший мудак, чем Ядов. Скорее бы послезавтра наступило. Приехал бы, всех выдрал, успокоился и улетел обратно в Москву.
  Разговор прервал подоспевший сияющий Петухов и с восторгом сообщил.
  -Только что поступила важная и приятная информация...
  -Неужели визит Коноваленко отменяется? - прервал его Корнеев.
  -Да нет, с какой стати. Наоборот, визит откладывается еще на два дня, у нас появились дополнительные двое суток для подготовки. Это же замечательно!
  
  Через четыре дня "ТУ-154" величественно прорулил по магистральной дорожке и заглушил двигатели на стоянке прилетающих самолетов. Там уже собрались десятки военных руководителей корпуса и воздушной армии. Рядовые техники наблюдали за этой церемонией издали. После завершения приветствия все командование распределилось по "Волгам" и "УАЗикам", и мощный кортеж двинулся по аэродрому.
  Раздраженный Петухов разогнал первую эскадрилью, столпившуюся около шлагбаума.
  -Всем находиться на своих рабочих местах! Не нужно искать встречи с командующим. Если ему кто-то понадобиться, он того сам найдет.
  Примерно через час автомобили появились на стоянке первой эскадрильи. Как и предписывалось "сценарием", здесь шла обычная повседневная работа. Техники деловито суетились около самолетов, выполняя предварительную подготовку. Генерал армии Коноваленко в высоких хромовых сапогах прошелся по стоянке, равнодушно окинул взглядом истребители и шагнул с бетона на землю. Трава была начисто выкошена, от кустов не осталось и следа, ветки на деревьях были срублены до двухметровой высоты. Обойдя резко пахнущий краской домик, командующий устремился к дренажной траншее, но и там его ждало разочарование: все водоросли и мусор были тщательно убраны граблями. Коноваленко прошел метров двести вдоль ограждения из колючей проволоки, не обнаружил ни одной прорехи и вернулся в свою "Волгу". Кортеж двинулся дальше.
  -И из-за этого мы столько е....сь? - ехидно сказал Корнеев. - Каждый день до полуночи травку и кусты выгребали, ракетами и самолетами только в последний день занялись. И все для того, чтобы командующий остался недоволен, что не нашел, к чему придраться.
  -Ничего, брат, ничего, - "успокоил" его Сапожников. - Я же говорил: свинья везде грязь найдет. Еще не вечер!
  Когда через несколько часов "ТУ-154" взмыл над полосой и взял курс на Москву, по всей эскадрилье, как и по всему гарнизону, пронесся вздох облегчения. Даже Петухов сразу всех построил и без лишних слов распустил по домам. Однако расходиться никто не торопился. Едва инженер покинул стоянку, как во всех каптерках спонтанно собрались компании и принялись капитально отмечать успешное завершение осточертевшего визита главкома.
  В каптерке РЛО, где по традиции собрались начальники групп, Сапожников появился с небольшим опозданием, и ему налили сразу двойную порцию. Хитро улыбаясь, он выпил и принялся рассказывать:
  -Только что разговаривал по телефону с учебным корпусом. Они там полностью в курсе, как Коноваленко инспектировал. Нигде не нашел, до чего дое....ся, нахмурился. Пошел в яблоневый садок на въезде на аэродром. Комендант ему яблоко подает. Кто-то из свиты с дозиметром, проверил - двадцать микрорентген в час. Вроде, радиация в норме. Откусил он то яблоко, изнутри замерили - там пятьдесят микрорентген. Выплюнул, яблоко выбросил. Оглянулся - коменданта и след простыл, а до этого все ему глаза мозолил. Пошел Коноваленко дальше в садок и споткнулся обо что-то, чуть не упал. Пригляделся - коровий рог из земли торчит. У командиров матка опустилась. А тот в первый раз за все время улыбнулся и давай орать, что, мол, тут у вас за безобразие. Выяснили: корова с подсобного хозяйства вчера сдохла, ее там в пожарном порядке похоронили. Видимо, солдаты схалтурили, поленились яму поглубже выкопать, вот рог и остался торчать. И Коноваленко туда как магнитом и потянуло. Так что незачет нашему гарнизону. Вся подготовка псу под хвост. Бардак у нас и безобразие. Наливай, за это и выпьем - за объективность.
  * * *
  У летно-технической столовой было многолюдно. До начала обеда оставалось около десяти минут, и все нетерпеливо ждали, когда они, наконец, истекут, слушая между делом разглагольствования Корнеева.
  -Вот вы говорите - обед с часу, а толком не знаете, что это такое. Это совсем не то, что сейчас наш Петухов делает: в час построил на обед, в два после обеда. У Строганова проще было: отход на прием пищи он не контролировал, потому что суть глубоко понимал. Вот когда ты пришел в столовую или домой, помыл руки, сел за стол, поднес ложку ко рту и в это время "Маяк" запел, или кукушка из домика выскочила, или ходики пробили - вот это обед с часу. Потом еще можно в каптерке вздремнуть. Как у Штирлица: за пять минут до построения глаза сами открываются - и вперед.
  Наконец, щелкнул замок, дверь распахнулась, и десятка три техников рванулись в летно-техническую столовую. У каждой эскадрильи был свой ряд, и все стремились занять первый стол, с которого начиналось обслуживание после того, как пища подавалась на отдельно стоящий двойной столик инженеров полка и эскадрилий. На всех столах красовались чистые накрахмаленные яркие скатерти, стояли по четыре набора из вилки, ложки и ножа, лежащих на специальной подставке, блюдо с хлебом, по четыре стакана компота и по четыре тарелки с закуской - салатом с жареной рыбой.
  -Сколько можно ждать? - прокричал Корнеев на всю столовую, не успев даже опуститься на стул. - Где мой любимый суп из галапагосской черепахи?
  К столу уже спешила пышная официантка Галя.
  -Борщ? Гороховый? Молочный? Рассольник? - привычно отбарабанила она, нежно глядя на Корнеева, который сразу отвел глаза.
  Все четверо сделали заказы, и она отправилась в варочный цех.
  - Если суп поешь молочный, х.. не встанет, это точно, - начал декламировать свои стандартные двустишия Корнеев. - Если ешь ты суп-рассольник, х.. стоит твой, как угольник. Если суп ешь из гороха, х.. стоит совсем неплохо. Если ты поешь борща, х.. твой встанет, аж пища. Если ты не принял пищу, х.. не влезет твой в п....щу.
  -Все это правильно, - посмеиваясь прокомментировал Каменев. - Все стоит, а ты на девушку даже не глядишь. Серега Кобелев на нее х.. точил-точил, ты ему в пустыне все перебил, она теперь только тебя и обхаживает, а ты в кусты.
  -В пустыне другое дело, там ведь кустов не было, одна верблюжья колючка. Никакого романтизма. То ли дело, к примеру, я однажды курсантом гусарил. Ухаживал за одной девушкой и решил перед ней павлиний хвост распустить. Разжился как-то деньгами, купил букет роз, сочинил душещипательное четверостишие...
  -Как про борщ! - со смехом перебил Каменев.
  -А как же! - поддержал шутку Корнеев. - Да нет, что-то там лирическое было. Положил записочку в цветы, на улице мальчика-первоклассника попросил, (дал ему мороженое-эскимо). Тот подошел к той девушке, встал на одно колено и передал букет. Та сама вся расцвела, подружки с завистью смотрят, а я за углом умиляюсь.
  -И что дальше было? - поинтересовался Каменев.
  -Долго рассказывать, под это минимум литр спирта нужно выставить. Прошла давно та любовь. Сколько уже с тех пор баб перепробовал! Есть с чем сравнивать. И на х.. мне эта сельская простушка Галя? Переживет как-нибудь.
  -У меня тоже своя романтика была, - припомнил Каменев. - Моя жена до сих пор без ума от индийских фильмов...
  -А ты знаешь, - перебил его Корнеев, - что есть фильмы, х..вые, есть очень х..вые, а есть индийские?
  -Знаю, конечно, вот только когда еще не были женаты, скромно об этом умалчивал. Терпеливо водил ее в кино и мысленно проклинал всех Рамов, Шиамов, Зит, Гит, танцоров диско и прочую шелупень. Любовь требует жертв, пришлось выдерживать эти моральные пытки. Зато после свадьбы - как отрезал. Никакого индийского кино, если по телевизору - только в мое отсутствие.
  -Скрывал, значит, от будущей жены свою внутреннюю рабовладельческую сущность, а потом продемонстрировал во всей красе. И еще меня агитируешь создавать семью! Ладно, черт с ними, с бабами. Гораздо интереснее, будут сегодня полеты или нет? Вроде, небо хмурится, вот-вот снег пойдет.
  -Где, брат, точно полетов не будет, так это в Заречье, - откликнулся Сапожников. - Как только решили их полк на Балхаш перебрасывать, там такая буза идет! Некоторые на службу не выходят, митингуют. Даже сгоряча политического убежища на Украине запросили. С какой, спрашивается, стати?
  -А почему бы и нет? - горячо возразил Скляровский, техник самолета, крупный мужчина лет тридцати пяти. - Украина - член ООН, имеет право.
  -Ей уже указали ее права и ее место, когда сунулась в МОК и ФИФА, - огрызнулся Корнеев. - Членство в той или иной организации не означает независимости государства. Скажи еще, что купоны эти дурацкие, костыли к деньгам, - национальная валюта.
  -На х.. ты тогда на Украине служишь, если так к ней относишься, - нервно ответил Скляровский. - Вот и п....вал бы в свою Кацапию.
  -Я служу в Советском Союзе, а здесь потому, что послали после училища. Это вы сюда, хитрожопые местные аборигены, слетелись всеми правдами и неправдами, вот и думаете, будто и для остальных тут земля обетованная. Говорят, и наш полк собираются на Таймыр перекидывать. Пообщаешься там с северными народами, остынешь. А Союз как стоял, так и будет стоять. Ваши контрики из РУХа на той же жопе и сядут.
  -Ба, а Петухов-то какой сияющий идет! - прервал разгорающийся спор Каменев. - Может, опять главкома встречать собирается? Королем к столику, все инженеры поздравляют. Именинник что ли?
  Ситуация прояснилась на предполетном построении, на которое пришел даже командир полка с начальником штаба, который зачитал приказ министра обороны о присвоении капитану Петухову очередного воинского звания. Улыбающемуся до ушей инженеру первой эскадрильи командир вручил новенькие майорские погоны. Зато следующее сообщение было куда менее торжественным.
  -Все вы знаете, что зареченский полк перебрасывают в Казахстан. Часть личного состава туда не поедет - по различным уважительным семейным обстоятельствам, по состоянию здоровья. Другие части корпуса должны доукомплектовать тот полк. Для нас разнарядка - восемь человек. Пока спрашиваем желающих. Большинство из них получат должности на ступень выше ныне занимаемых, так что резон есть, особенно молодым холостым офицерам. Если добровольцев не будет, назначим. Так что думайте - до конца летной смены.
  Затем указания на полеты давал подполковник Христенко, после чего в дело вступили инженеры эскадрилий. Петухов сегодня был в ударе и говорил минут десять.
  -Погоду не анализировать! - строго предупредил он. - Метеослужба четко доложила, что часа два небо будет хмуриться, затем наступит прояснение. Никакого расслабления быть не должно, предполетная подготовка - в полном объеме. А теперь по информации начальника штаба. Есть у нас добровольцы на усиление зареченского полка в Казахстане? Корнеев, не хотите стать там инженером полка по РЛО? В вашем возрасте и семейном положении это был бы идеальный вариант. Все равно нас скоро будут перебрасывать на Таймыр - решение уже принято, хотя о нем пока не сообщается. Но информация точная. Потом будете жалеть, что на Балхаш не захотели.
  -Товарищ майор, я согласен перевестись, - подал голос лейтенант Кульков. - Если действительно поставят начальником группы.
  -Конечно, поставят, ведь у вас высшее образование, - оживился Петухов. - Подумайте еще до конца смены и пишите рапорт. Есть еще желающие? Ладно, осмыслите, переварите. Может быть, еще кто-то решится. Разойдись, все по рабочим местам.
  Как обычно, предполетную подготовку завершили примерно за час до начала летной смены. Разведка погоды задерживалась, и все видели в этом хороший знак. Корнеев и Каменев привычно уселись в комнате отдыха разгадывать кроссворды. Поскольку в них часто попадались географические наименования, Корнеев постоянно носил с собой краткий атлас мира в виде брошюры.
  -Валера, дай атлас посмотреть, - обратился к нему Граблин. - Где хоть этот чертов Таймыр находится? На Дальнем Востоке пять лет отбарабанил, думал, уже все. А теперь опять какие-то дальние страны светят.
  Доминошники сразу бросили игру и склонились над картой. Началось бурное обсуждение неожиданного перебазирования.
  -И нервно в поисках Таймыра, куда, мол, полк переведут, по карте нервно шарят мира: никак его там не найдут, - сымпровизировал Корнеев. - Мужики, бросьте вы ерундой заниматься! Нашли, кого слушать! Два полка подряд переводить никто не будет, угомонитесь.
  -А что же ты меня в столовой чукчами пугал? - ядовито спросил Скляровский.
  -Чтоб служба медом не казалась, - парировал Корнеев. - Расслабься, чукчи на Таймыре не живут. Там Долгано-Ненецкий автономный округ, так что если и переведут, у ненцев будешь массандру на песцов и оленину менять.
  -Или телок их трахать, - подхватил Сапожников. - У всех этих малочисленных народов такие обычаи, чтобы от вырождения спастись. Женами между собой запросто меняются, а с белыми вообще за счастье. Как-то у нас бортачи садились, вертолетчики, рассказывали. Занесло их в непогоду куда-то на стойбище, несколько дней надо было переждать. Там один чум стоял, семейка их оленей пасла. Хозяин обрадовался, зовет к себе, угощает мясом и говорит, что дети мертвые все рождаются или больные, надо, чтобы русский жену вдул. А она уже там за ширмой лежит, ноги расставила. Пилоты все руками замахали: она же вся грязная, в жире тюленьем - от холода. Зато солдат с ними был. Тот - пожалуйста, всегда готов, лишь бы что-то шевелилось. Солдата и послали, а сами сидят с чукчей, водку пьют. Тот им потом за труды из сундука кучу червонцев выложил: исчезающим народам раньше хорошо платили. Наверное, с перестройкой эти деньги тоже закончились.
  За окном раздался гул запускающихся двигателей: наконец-то спарка отправилась на разведку погоды - всего за полчаса до начала смены. Уже с воздуха командир полка дал вариант погоды минимум , и на ЦЗТ закипела бурная деятельность. Петухов ненадолго остановил направлявшегося к самолету Протасова и о чем-то с ним оживленно беседовал. До техников долетали отдельные слова: "Рапорт... Перебазирование... Таймыр... Эшелон...".
  -Посмотрите на это одухотворенное лицо! - съязвил Корнеев. - Выражение такое же глупое, как на фотографии "Наследник престола беседует с двумя летчиками, сбившими русский аэроплан". Он мог бы послужить отличным натурщиком для скульптора Штурсы, которого так расхваливал вольноопределяющийся Марек .
  Протасов заспешил к истребителю, но Петухов не отставал, продолжая что-то рассказывать. Затем встал рядом со Скляровским, который усадил командира эскадрильи в кабину и вышел с ним на связь, подключив шлемофон к самолету. Взревели двигатели, однако через минуту после непонятного хлопка вдруг остановились. Скляровский растерянно огляделся по сторонам. Петухов по-прежнему стоял рядом, но теперь уже с непокрытой головой и белый, как мел. Корнеев, наблюдавший ситуацию издали и прекрасно видевший все, что произошло, поспешил к самолету.
  -Товарищ майор, дело абсолютно ясное, - елейно пояснил он. - Вы шапочку забыли сблокировать, а тут как раз порыв ветра сорвал ее, и она попала в двигатель. Да вы не переживайте, с кем не бывает! Возможно, ничего страшного не случилось. На "МиГ-31" могло бы и хуже быть, там движки мощнее. Рассказывали, где-то на них после дальней авиации перевооружились. А там привыкли под самолетом запросто пешком ходить, инстинкт самосохранения не выработали. И целого начальника ТЭЧ звена в движок засосало - в зимней куртке, в унтах. Потом по всему двигателю еле-еле горстку плоти наскребли. А тут какая-то шапка!
  Петухов ошеломленно молчал, не в силах прервать ядовитые разглагольствования Корнеева. А к самолету уже спешили подполковник Христенко и майор Лебедев, инженер полка по СиД. Они удалили от истребителя младших офицеров и полезли с фонариками осматривать лопатки турбин. Протасов, досадуя на неожиданный срыв вылета, выбрался из кабины и стоял рядом. Подъехала группа регламентных работ из ТЭЧ и после углубленного осмотра приступила к газовке самолета.
  Наблюдавшие за всем происходящим издали Корнеев и Каменев увидели, что Христенко дал свой "УАЗ" Петухову, и тот вскоре приехал в другой шапке, уже сблокированной.
  -Так обрадовался, что майора присвоили, что забыл пристегнуть головной убор, - усмехнулся Корнеев. - Но, видишь, Христенко его ценит, наверное, придумал уже, как дело замять.
  После газовки Протасов вновь забрался в кабину, и вскоре самолет взмыл в хмурое небо.
  -Кажется, пронесло, - рассказывал Скляровский. - Нашли обрывки материи - неузнаваемые. А кокарды и след простыл, но и никаких отметин, зазубрин нигде нет. Хорошо проскочила. Христенко сказал Протасову, что это с АПА тряпку ветром сдуло. Тэчевские и не знали ничего, а мне велели помалкивать.
  -Как же, держи карман шире! - отозвался Корнеев. - Страна должна знать своих героев. Если бы так у Строганова шапку сдуло, шум был бы до небес и досрочно бы на пенсию отправился. А этому "семимесячному" все с рук сошло, будто так и надо.
  На второй разлет на несколько самолетов подвесили учебные ракеты. Петухов, уже оправившийся после шока, покрикивал на техников, чтобы быстрее работали. Небо уже стало совсем свинцовым, и все с опаской поглядывали вверх.
  -Что вы все смотрите! - злился Петухов. - Вам же все сказали про погоду, все в норме. Занимайтесь своим делом!
  Но едва самолеты отправились на летное задание, как над аэродромом появилась огромная черная туча. Стало темно, подул пронизывающий ветер и с неба обрушился мощный снежный заряд. Все произошло так внезапно, что многие не успели добраться до домика и теперь прятались от стихии кто как мог: за колонками и спецавтомобилями.
  -О чем вы там шепчетесь! - рявкнул Корнеев, пытаясь перекричать ветер, группе техников первой эскадрильи, согнувшихся в три погибели у колонки (сам он, пригибаясь навстречу буре, медленно двигался к домику). - Погоду, небось, анализируете? Немедленно прекратить! Вам же все на построении рассказали: время прохождения тучи - восемнадцать минут; далее один час и двадцать четыре минуты - ясно; время прохождения следующей тучи - семь с половиной минут.
  К счастью, к посадке первого самолета буйство стихии действительно стало несколько ослабевать.
  -Мой! - ухитрился разглядеть Скляровский (сообщение с ПУ ИАС расслышать было практически невозможно).
  Истребитель коснулся полосы, и в этот момент налетел боковой шквал. Самолет закачался, и около бетона показался сноп искр.
  -Аварийной команде готовность номер один! - несколько раз прокричали с "курятника" (это сообщение с трудом все-таки удалось разобрать).
  Но самолет уже выпустил тормозной парашют, отстрелил его и завернул на четвертую РД. Пол-эскадрильи встречало его на ЦЗТ, и было видно, что фальшкили и антенны в нижней части фюзеляжа, очевидно, коснувшиеся ВПП, изуродованы до неузнаваемости.
  Снежный заряд ослабел, и в небе показались другие самолеты.
  -Наверное, ракеты нужно снять, - сказал Корнаухов. - Пойду спрошу.
  Однако Петухов не был склонен отвечать на какие-либо вопросы.
  -Что вам здесь надо! - завизжал он на приблизившихся начальников групп. - Идите встречать другие самолеты!
  Буквально через десять минут ситуация в корне изменилась.
  -В чем дело? - кричал инженер на начальников. - Корнеев, почему не сливаете спирт с прицела? Корнаухов, почему не снимаете ракеты? Самолет нужно срочно отправить в ТЭЧ!
  Корнаухов молча развернулся и отправился собирать свою группу на снятие изделий.
  -А что вы кричите, товарищ майор? - не выдержал Корнеев. - Мы все к вам подошли десять минут назад, чтобы получить указания по самолету, вы нас прогнали. А теперь, получается, мы еще и виноваты.
  -Что за пререкания! - взорвался Петухов. - Не видите, какая сложная обстановка! Вы в ней должны грамотно ориентироваться, а не подлавливать начальника на мелочах!
  -Вроде шапки в двигателе самолета, - дерзко усмехнулся Корнеев и пошел за спиртовым бачком.
  * * *
  Огромная колонна растянулась по обычно тихому городку. В строю вместе шли все части гарнизона: авиационный полк, ОБАТО, ОБС РТО и бригада радиотехнических войск. Оркестр перед строем время от времени начинал играть бодрые марши, а потом снова замолкал, экономя силы для главного парада. Местные жители с интересом наблюдали за необычным зрелищем: лишь дважды в год можно было видеть все дислоцированные в городе части вместе. Сегодняшний парад обещал стать несколько необычным, и в строю тихо обсуждали это.
  -Да что там этот РУХ сможет сделать! Сметем к чертовой бабушке! - уверенно заявил Каменев.
  -Против народа пойдешь? - ядовито спросил Скляровский.
  -А какой это народ? Жалкое отребье и контра. Народ весь здесь, в этом строю.
  -Между прочим, РУХ официально зарегистрирован как общественное объединение.
  -Мало ли кто где зарегистрирован, - подключился к спору Корнеев. - В Антоновске, я слышал, аж шесть собственных партий зарегистрировано. Численность самой большой - как раз шесть человек. Мощь!
  -РУХ - это реальная сила, - упорствовал Скляровский. - Единственная организация, защищающая интересы Украины.
  -Видно, как они защищают. То бензовоз в Киеве на площадь в знак протеста выгонят, то студенческую голодовку на площади Жовтневой революции устроят, то в церковные дела влезают - там-то им чего надо? В нормальной стране их бы снайпер с бензовоза снял, чтобы не подвергали опасности горожан. А наши менты сопли прожевали. Отлупцевали бы контру, как в Тбилиси в прошлом году - призадумались бы.
  -Я как-то в Киев за продуктами приезжал, когда эти сопляки голодали, - подхватил Каменев. - Бабка какая-то возмущалась: "Бандеры чертовы, днем голодают, а ночью колбасу жрут".
  -В Чехословакии так же недавно было, - засмеялся Корнеев. - Какие-то придурки голодали за раздел на Чехию и Словакию, а один мужик на площадь пришел, поставил стол, разложил окорока, колбасу, вино и все прочее и начал в пику им все с аппетитом жрать - антиголодовку устроил. Жалко, в Киеве таких догадливых не нашлось.
  -Я не дорассказал, - продолжил Каменев. - Только я той бабке поддакнул, тут ко мне какая-то шушера с жовто-блакытными значками подбежала и давай глотку рвать. Смотрят - выправка военная, короткая стрижка, кричат: "Это провокатор из КГБ!". Смешно стало. А потом уже узнал одного из этих крикунов, когда по телевизору скандал очередной показывали. Хмарук это был из РУХа, который за какую-то контровскую бабку перед милицией заступался, в драку лез. А когда голодовка закончилась, какая-то гнида из Верховного Совета выступала по телевизору: "Эти молодые люди показали нам всем пример! Теперь дело к независимости пойдет быстрее!". Х.. бы им всем по всей морде!
  -Советский Союз грабит Украину, - горячился Скляровский. - Забирает девяносто процентов дохода. Если бы все это оставалось здесь, Украина была бы богатейшей страной. У нее огромные ресурсы, развитая промышленность. Про уголь я уже не говорю. В Донбассе к тому же золото нашли, в Карпатах нефть, на Волыни запасы меди, которых хватит на сто лет!
  -А ваша кацапня только и умеет, что за салом сюда ездить, - тоном глубочайшего презрения сказал старший прапорщик Димитренко. - Как все коммуняки. Одна задача - залезть в корыто и жрать, жрать, жрать. В газете одной недавно читал, написано, коммунисты сволочи. Значит, так оно и есть.
  -На заборе тоже "х.." написано, - парировал Корнеев. - А бабка посмотрела - там за забором дрова. А ваша контра хочет коммунистов из того корыта выковырять, а сама туда залезть. Посмотрим, что там эти гандоны за демонстрацию приготовили.
  -Сейчас, брат, демонстрациями никого не удивишь, - заметил Сапожников. - То шахтеры бастуют, то всякие народные фронты выпендриваются. А вот пять лет назад эти безобразия в диковинку были. У нас на Дальнем Востоке в Котелкове завелась секта пятидесятников. Все они оказались немцами по национальности и решили эмигрировать в ФРГ. Отказались от советского гражданства, послали паспорта в Верховный Совет. А оттуда ни ответа ни привета. Без прописки на работу не берут, они там по-бичевски как-то подрабатывали. А потом уже устроили демонстрацию протеста, вот диво-то было! Ментам нескольким пуговицы оторвали. Потом суд был, нескольких человек осудили по мелочи за сопротивление милиции и нарушение паспортного режима, а их главу Вальтера посадили на пять лет за нарушение законодательства о религиозных культах. Даже по "Голосу Америки" тогда сообщали, что в далеком сибирском селе идет судебный процесс над пастором Вальтером. И тоже на седьмое ноября ждали от этой секты какой-нибудь пакости. На площади, где парад проходил, в кустах милиция дежурила и передвижную радиостанцию поставили, чтобы подмогу в случае чего вызвать. Но никакая зараза тогда не пикнула. Увидите, сейчас тоже так будет.
  -Наверное, - согласился Корнеев. - Все-таки славяне, хоть и гниды. А ты вспомни, как год назад у нас борта из Насосной садились. Тогда еще просили нас всех приютить на день-другой беженцев. Мы в общаге немного уплотнились, пустили несколько семей. Бабы плакали и рассказывали, что автобусы по пути на аэродром обстреляли азеры, потом по бортам тоже стреляли, а мужикам даже их проводить как следует не дали, командир полка полеты организовал. Из той же породы, что наш "семимесячный". Как знать, может и местные бандеровцы постепенно до кавказской степени озверения дойдут в своей патологической ненависти к Союзу. Не всех, видно, товарищ Сталин аннулировал.
  Вскоре к колонне присоединились курсанты расположенного в Антоновске военно-технического училища, и теперь уже тысячи две военных подошли к главной площади города. После получасового митинга раздалась команда начальника гарнизона:
  -К торжественному маршу... Побатальонно... Дистанция двадцать шагов... Равнение налево... Шагом - марш!
  Грянула музыка, и парад начался. Местные жители, собравшиеся на площади, с удовольствием наблюдали за четко марширующим строем и снисходительно посмеивались над полутора десятками человек из РУХа, сиротливо стоящими в стороне с желто-голубыми флагами и трезубцами и не осмелившимися по-другому выразить свой протест против "оккупационной" армии.
  -Там этой контре и место - в глубокой жопе, - с удовлетворением прокомментировал Корнеев.
  Скляровский и Димитренко со злобой посмотрели на него и ничего не ответили.
  * * *
  В курилку вошел прапорщик Димитренко и поприветствовал всех по-бандеровски:
  -Слава героям!
  -Героям слава! - охотно откликнулись Скляровский и несколько прапорщиков.
  -Особист, жалко, не слышит, - усмехнулся Корнеев.
  -Да х.ли ты вые.....шься? - взорвался Скляровский. - Бандере уже памятник в Тернопольской области поставили и улицу в Тернополе его именем назвали, а ты все особистами пугаешь.
  -Я в газете читал, что бандеровцы вообще мирное население не трогали, - сказал Димитренко. - Это НКВД в бандеровцев переодевалось и убивало, чтобы их доброе имя запятнать. А если и расстреляли несколько человек активистов, так разве это сравнить со Сталиным? И голодомор на Украине организовал, и сколько миллионов в Сибири сгноил.
  -Подумайте немного, если ваши головы еще на это способны, - начал рассуждать Корнеев. - Допустим, судят двух человек. У одного на счету десять убийств, у другого два. Первого осуждают, а второму говорят: "Иди, гуляй. По сравнению с первым ты нормальный парень. Может, даже он в тебя переодевался и тех двоих тоже убил".
  -Что еще за х..ня? - недоуменно спросил Димитренко. - При чем здесь эта байка?
  -А при том, что ты за всю жизнь за пределы своего хлева не выезжал и можешь часами разговаривать только про цены на мясо с салом. А туда же - лезешь со своим суконным рылом в калачный ряд обсуждать политические вопросы, хотя даже простейшей аллегории понять не способен. Тоже мне, Шариков выискался! Прочитал какой-то контровский листок и пересказываешь его, как попугай.
  -Сам ты папуга ! - разозлился Димитренко. - Вот и уе....л бы на х.. с Украины в свою Кацапию.
  -Я служу в Советском Союзе, а не на Украине - для тупых еще раз объясняю.
  -Скоро не будет твоего Союза, - заявил Скляровский. - Уже и Рождество нерабочим днем в этом году сделали - давно пора. А вчера Украина попросилась в "Инкомбанк"! Я давно говорил, что не в Москву надо стучаться за незалежностью, а в международные организации.
  -Ты хоть сначала их названия выучи! - засмеялся Корнеев. - Какой "Инкомбанк"? Тот, что девушка Ивонна по телевизору рекламирует? Насмешил! Есть международный валютный фонд, есть международный банк реконструкции и развития. Может, туда такие же грамотеи вроде тебя хотели попроситься, а попали в "Инкомбанк"?
  -Ты зато сильно грамотный! Вот пройдет референдум, увидим, за что народ проголосует.
  -Если здесь и впрямь такое же быдло и хамы, то, может, действительно руховскую контру послушают. Но мне почему-то кажется, что у большинства людей голова на месте.
  -А в Прибалтике-то какие демонстрации прошли, а их подавили! - вновь включился в спор Скляровский. - Проклятый Горбачев, не дает людям жить, как они хотят.
  -А почему же те люди остальным не дают жить спокойно? - возразил Корнеев. - Сидели бы себе тихонько и не выпендривались.
  -Значит, пока не получается. Если уж Литва с Латвией могут на Горбачева огрызаться, то про Украину и говорить нечего, - ответил Скляровский. - Если что - будем воевать, воевать нас научили.
  -Особенно в Афганистане, - подхватил Корнеев. - Пятнадцать тысяч человек положили, а толку ни хрена. Смотри, как американцы "Бурю в пустыне" проводят. Хусейна почти разгромили, сами людей потеряли мизер. А у нас очень сильная "наука побеждать" - воюем с помойками и кустами под мудрым руководством всяких Коноваленко и Петуховых.
  -И точно, достали уже, - вздохнул Каменев. - Месяца четыре прошло, опять чертова комиссия. И не успокоится же никак! Ладно, рвал жопу на майора. Получил звезду - угомонись, все равно выше пока не прыгнешь. Вспомни, как с Марченко было. Как за командира полка остается - мудак мудаком. Начинает устраивать без конца строевые смотры, субботники, воскресники. Сколько каждую весну мусор убирали около бетонного ограждения! Местные обыватели из домов повытаскивают, покидают, а нам выгребать, да еще эту лозу чертову вырубать. Андриевский на повышение ушел, Марченко, конечно, поставили, не зря рубился - опять все то же. А как полковника получил, сразу успокоился, стал нормальным командиром. Вот это правильный подход. А чего наш "семимесячный" бегает, кипятится - непонятно. Вон, несется уже, легок на помине.
  -Сколько уже можно сидеть в курилке! - еще издали закричал Петухов. - Всем по рабочим местам! За четыре месяца так загадить стоянку! Я же вам еще тогда говорил: порядок легче поддерживать, чем наводить. Нет, всюду бычки, бумага, еще черт знает что.
  Техники лениво разбрелись по выделенным участкам. Несмотря на февраль, снег давно растаял, и теперь приходилось выгребать множество "подснежников" - весь хлам, что накидали зимой в сугробы. Опять пришлось очищать дренажную траншею от накиданных туда веток, консервных банок и прочего мусора. Неугомонный Петухов велел даже заливать крышу домика смолой, полагая. что снега уже не будет.
  Эти работы продолжались несколько дней, полеты также происходили по плану. Наконец, стала известна точная дата прибытия комиссии из штаба округа. Вечером командир полка со своими заместителями объехал все стоянки и, только убедившись, что относительный порядок наведен, дал команду распустить личный состав по домам. Давно уже стемнело, сумерки сегодня настали раньше обычного: свинцовые тучи собрались над аэродромом. Едва колонна велосипедов тронулась со стоянки, как пошел снег, которого не было уже, наверно, с месяц. Крупные хлопья сыпали всю ночь, и утром плоды многодневных трудов по уборке территории оказались погребены под толстыми влажными сугробами.
  В шесть часов загудела сирена, и все части гарнизона поднялись по тревоге. Путь на стоянки занял времени втрое больше обычного, да и прийти смогли лишь те, кто жил в военном городке - чуть больше трети личного состава. Остальные или снимали квартиры в городе, или (прапорщики из местных) жили в собственных домах. Полностью обеспечены жильем в гарнизоне были только летчики, они и составили основную часть прибывших на стоянку. Однако готовность на самолетах занимать им не пришлось: тревога была организована исключительно для очистки стоянок.
  Снегопад еще продолжался, но интенсивность его резко снизилась. Протасов и Петухов распределили свои скудные силы: троим техникам сбросить снег с чехлов всех самолетов, еще троим вычистить плац перед домиком, остальным прокопать тропинки, чтобы можно было подойти к каждому истребителю.
  Через полтора часа появились все, кто прибыл к объявленному накануне построению на стоянке в восемь утра, и первая эскадрилья собралась в полном составе. Кропотливый труд продолжился. Дело шло крайне медленно: тяжелый мокрый снег убирать было очень непросто. Не слышно было привычных шуток и балагурства. Лишь изредка раздавались проклятия, когда ломалась очередная лопата или глубоко в снегу застревал скребок. За пределами стоянок сновала снегоуборочная техника ОБАТО. О полной очистке аэродрома речь пока не шла: прокапывали дороги для легковых автомобилей.
  Примерно в половине двенадцатого поступила команда все работы временно прекратить, и техники с удовольствием разошлись по каптеркам. Корнеев и Каменев сразу сели играть в нарды, обмениваясь колкими остротами. Каменев привычно закурил, и противник тут же отозвался в духе Остапа Бендера и Корчного:
  -Ласкер, немедленно затушите свои дешевые сигары, этот номер у вас не пройдет. И вообще - уберите вашего гипнотизера (он кивнул на внимательно смотревшего на доску Сапожникова), он мешает моей творческой мысли.
  Все собравшиеся начальники групп периодически начинали хохотать.
  -Вам, браты, надо здесь диктофон ставить, а потом прокручивать для поднятия настроения, - прокомментировал Сапожников. - Скорее бы уже командующий приехал, вые..л всех и уехал, хоть по сотке бы можно было нарезать.
  -По какой еще сотке? - ворвался в каптерку Петухов. - Что за бардак? Уже командующий в двадцати минутах езды от нас, а вы дурака валяете. Всем еще раз навести порядок в каптерках! Уже снега нанесли, накурили. Не офицеры, а колхозники. Что у вас там в шкафах за хлам?
  Он распахнул дверцу и увидел среди инструментальных ящиков группы РЛО потрепанный том. Это были "Похождения бравого солдата Швейка" Ярослава Гашека. Петухов небрежно пролистал книгу, и вдруг лицо его вытянулось от изумления.
  -Что еще за чушь?
  Между многими страницами оказались аккуратно вклеенные листочки, на которых от руки был написан сопроводительный текст. Например, там, где речь шла о том, что для полковника Циллергурта не существовало оправдания "не видел", были подробно расписаны рассуждения Петухова о том, что нужно смотреть по сторонам, ориентироваться, и указана дата этого знаменательного выступления. В книге красным фломастером были подчеркнуты места, с которыми проводились аналогии. Оказалось, что Петухов (герой чуть ли не половины вставок), сам того не зная, едва ли не дословно систематически излагал те же мысли, что не самые привлекательные персонажи бессмертного романа Гашека.
  Лицо инженера побагровело.
  -Я отнесу эту книгу в политотдел. Покажите ваш партийный билет. Так, взносы уплачены, ладно. А почему даже на снимке в партийном билете вы улыбаетесь? Что вы увидели такого смешного, когда фотографировались для столь важного документа? Вот и получаются у вас вместо службы одни смешки. Ждите вызова на ближайшее заседание партийной комиссии. А я переговорю с командиром эскадрильи о лишении вас ЕДВ по итогам года.
  Он вышел из каптерки и нервно хлопнул дверью. Корнеев расхохотался.
  -Наш "семимесячный" жаждет всюду отличиться: и в политотделе, и перед комэской. Что ж, флаг ему в руки и барабан на шею! Помните, у Ерофеева Веничкины диаграммы выпитого на работе каждым членом бригады старый коммунист Алексей Блиндяев, член КПСС с 1936 года, отправил в управление вместе с соцобязательствами. Там большой шум получился, а у нас от силы будет буря в стакане воды.
  -Ты, брат, зря смеешься, - предупредил Сапожников. - Вспомни, как с Казахстаном осенью было. Разнарядку за счет добровольцев не выполнили и вычислили пару тихих алконавтов - Ельника с Шагалкиным. В воскресенье прислали посыльных - в понедельник убыть. Весь батальон на работу вызвали, за полдня обоих рассчитали и отправили. Сейчас бабам своим пишут слезные письма, как их тот Казахстан достал. Кстати, служит там и Володя Хитрецов, в Котелкове были с ним в одной эскадрилье. Тоже язык подвешен, как у тебя, постоянно в блокнотики что-то записывал. Он один раз на суде чести как выступил, что все рты поразевали. Одного комэску почти что в антисоветчине обвинил. Так через несколько дней как миленький поехал в Казахстан, как специально разнарядка пришла. Вот и наши захотят дое....ся до твоего приложения к Гашеку - также могут и с тобой поступить, скажут, на Балхаше опять нужда большая в личном составе. Ладно, хоть с Таймыром заткнулись.
  В это время из формулярной, где сидели летчики, раздался многоголосый хохот.
  -Не вытерпел, показал книгу комэске! - догадался Корнеев. - Вот и ответ. Не все же такие дятлы! Если эта здоровая реакция нашего бравого майора не остановит, придется разжаловать его в "шестимесячные".
  -Едут! - предупредил ДСП, и тут же последовала команда на построение.
  Когда автомобильный кортеж въехал на стоянку, вся эскадрилья уже стояла перед домиком. Командующий округом вышел из "Волги", выслушал рапорт подполковника Протасова и хмуро посмотрел на стоящий перед ним строй.
  -Ваша эскадрилья заключительная, и не увидел я нигде ни одного светлого пятна, - сказал генерал. - Даже снег за полдня убрать не сумели, наверное, чтобы весь свой бардак под ним лучше скрыть. Эта ваша техническая форма одежды (он поморщился, как от зубной боли)... Могли бы для визита командующего и повседневную надеть. Никакого вида. Вот американцы все распространяли миф о советской военной угрозе. На вас поглядеть - так это действительно миф. Никакой угрозы вы не представляете. Разве что для спирта, что на ваших самолетах, да для местного сала, тут уж вам равных не найдется.
  Командующий со свитой равнодушно обошли самолеты и сели обратно в автомобили. Визит благополучно завершился.
  -Могучие мысли прозвучали из-под серой папахи! - резюмировал Корнеев. - Спрашивается, стоило снимать шкуру с одного барана, чтобы надеть на другого? "Mit ganzem Krieg kann man uns Arsch lecken" - "Со всей этой вашей войной поцелуйте меня в задницу", как, считал ротмистр Кениг, думают подчиненные ему жандармы. Тот тоже полагал, что они ни о чем, кроме как пожрать и выпить, не имеют ни малейшего понятия. Наверное, есть во всем этом какая-то лоханкинская сермяжная правда.
  После обеда Петухов велел Корнееву не возвращаться на стоянку, а сразу повел его в политотдел. С победоносным и торжественным видом кота, несущего показать пойманную мышь хозяевам, инженер положил видавшего виды "Швейка" перед майором Артемовым, заместителем начальника политотдела по партийной работе. Тот недоуменно покосился на Петухова.
  -Вы прочитайте, прочитайте, что один из наших коммунистов тут понаписывал. Настоящая идеологическая диверсия: прямые параллели Советской Армии и ее командиров и начальников с прогнившей империалистической австро-венгерской армией.
  К Артемову присоединился пропагандист Дружинников. С каждым прочитанным дополнительным листочком на лицах политработников появлялись широкие улыбки, перешедшие, наконец, в гомерический хохот.
  -Мне не очень-то понятно, что здесь смешного, - растерянно заметил Петухов. - Корнеев и на снимке в партбилете улыбается, и над его опусами почему-то все смеются. Мне кажется, необходимо привлечь его к партийной ответственности.
  -Мы обдумаем, - заверил его Артемов. - Возвращайтесь на стоянку, а мы тщательно все изучим, покажем начальнику и примем решение.
  Уже перед концом рабочего дня ДСП позвал Корнеева к телефону. Это был майор Артемов.
  -С интересом читали всем отделом ваши замечания, посмеялись от души. У вас настоящий сатирический талант. Но чувство юмора есть не у всех, так что рекомендуем на будущее не афишировать такие вещи. Могут еще неправильнее истолковать. Будете идти домой, заберите свою книгу. А майору Петухову мы деликатно все объясним.
  * * *
  Веселье было в полном разгаре: пятидесятилетие полка случается только раз в полвека. Правда, личный состав находился довольно далеко от своего гарнизона, где на все лето аэродром закрыли на ремонт полосы. Многие с оказией сумели вырваться на выходные в Антоновск, где проходили главные торжественные мероприятия, но около четверти полка оставалось на запасном аэродроме для несения боевого дежурства и прочих текущих дел.
  В Красномоторске днем провели торжественное построение, на котором всем офицерам и прапорщикам выдали специально изготовленные к юбилею памятные значки, после чего на двух автобусах выехали на местное водохранилище, где лихо начали празднование. Выменяли за "жидкий доллар" у местных рыбаков несколько огромных рыбин, развели костер, сварили уху, пожарили шашлык. А под вечер горожане с изумлением смотрели на катящиеся по центральной улице два желтых "ПАЗика": из одного, перекрывая городской шум, гремело "Из-за острова на стрежень", а из другого "Мне сверху видно все, ты так и знай".
  Праздник продолжался в городском общежитии, по согласованию с местными властями отданном на лето авиаторам. Все там разместиться не могли, так что примерно треть офицеров и прапорщиков, как и все солдаты, жила неподалеку от аэродрома в больших палатках. Однако сегодня там остался только дежурный по лагерю, а остальные приехали пировать в общежитие. Правда, полубесчувственные тела нескольких (так называемые "дрова") пришлось просто сложить на койках, зато остальные гуляли от души, разбившись на несколько компаний. Песенный репертуар, вроде бы исчерпанный на водохранилище и в пути, звучал по второму кругу, и несколько человек даже пустились в пляс вприсядку посреди номера. Прибежала испуганная вахтерша - у них в вестибюле на первом этаже закачалась люстра. Женщине дали бутылку массандры для успокоения нервов, но пляски прекратили.
  -Летели мы один раз со стрельб с Сахалина, - припомнил Сапожников. - Тоже у нас один веселый парень Ваня Ходунов набрался на борту и со словами "а сейчас певец Вуячич вам чечеточку с..ячит" начал плясуна давать. На "АН-26" летели, наверно, у него что-то было с центровкой не очень. Пилот озадаченный пришел - что, мол, у нас тут за безобразие, самолет качается? Пришлось парню свои "половецкие пляски" прекратить.
  -Прекращать еще рано, - с трудом выговорил командир звена Оленин. - Надо еще выпить водочки.
  Глаза его смотрели совершенно бессмысленно, и никто не мог понять почему он откололся от немногочисленных летчиков и примкнул к техникам. Разве что в хмельной мозг пришла мысль, что он, временно оставшись за командира первой эскадрильи, в праздник должен быть с личным составом. Выпив еще полстакана, Оленин вдруг запел:
  Летчик на "Фантоме" надавил штурвал,
  Падает на землю самолет.
  Ас американский не предполагал,
  Что с ним через миг произойдет.
  Скатертью, скатертью, хлорциан стелется
  И забирается под противогаз.
  Каждому, каждому в худшее верится.
  Падает, падает ядерный фугас.
  Может, мы обидели кого-то зря,
  Сбросив пару лишних мегатонн.
  Где теперь горит и плавится земля,
  Там стоял когда-то Вашингтон.
  Скатертью, скатертью, хлорциан стелется
  И забирается под противогаз.
  Каждому, каждому в худшее верится.
  Падает, падает ядерный фугас.
  Истратив на песню остаток сил, Оленин замолк, аккуратно положил голову на стол и тут же тихо заснул. Больше никто не обращал на него внимания. Разговоры сменялись пением, пение разговорами. Постепенно народу за столом оставалось все меньше. На аэродром никто не поехал, все оставались ночевать на пока свободных койках в общежитии.
  В номер зашел полковой врач и грозно нахмурился, увидев спящего за столом Оленина.
  -Завтра я с ним разберусь! - грозно пообещал он, щуря осоловелые глаза.
  Кобелев, мрачно оглядываясь по сторонам, выпил почти целый стакан массандры и обратился к безмятежно улыбающемуся Корнееву.
  -Валера, ты ту официантку Галю заколдовал что ли? Сколько я с этими бабами дела имел, такую упертую первый раз вижу. И времени-то в обрез! Наши официантки здесь парами по неделе дежурят. Спешить надо. И на тебе - ноль эмоций. Ты тут с ней опять что ли шашни завел?
  -С какой стати? Я после Красноморска от нее подальше держусь. Здесь город, не пустыня, нашел классную телку. В общаге, сам видел, через раз ночую.
  -Видел, видел. За вами не успеешь. Пока отпуск догуливал, всех местных баб уже разобрали.
  -Так мы же тебя вчера познакомили в кабаке.
  -Так это вчера было! Потом ее в другой кабак повел, на такси катались, ночью все классно было, а сегодня сунулся - от ворот поворот. А еще и повариха чертова Галя твоя обломала. Ну что за невезение! Пропал вечер!
  Он стукнул своим здоровенным кулаком по столу и рявкнул на двух шушукавшихся в углу любвеобильных прапорщиков, успевших детально познакомиться с прекрасной половиной Красномоторска.
  -Эй, вы, трое, оба ко мне! Чтоб быстро мне бабу организовали! Пропал вечер!
  Прапорщиков словно сдуло ветром. Вернувшись минут через двадцать, они долго и сбивчиво рассказывали уже изрядно опьяневшему Кобелеву, кому звонили и почему ничего не получилось. Тот отмахнулся от них, как от назойливых мух, положил голову на стол и тихо заплакал пьяными слезами. Корнеев, сохраняя постное выражение на лице, степенно вышел из номера, и уже в коридоре громко расхохотался.
  На следующий день утром на красномоторском аэродроме приземлились два транспортных самолета, пахнущих перегаром, а уже после обеда весь полк построился на полеты. По завершении предполетной подготовки, во время которой все постоянно бегали к стоящей у ПУ ИАС цистерне с водой, техники расположились в тени на травке.
  -Что там в Антоновске слышно, какая власть в городе? - лениво поинтересовался Скляровский у Димитренко.
  -Власть наша, жовто-блакытная! - бодро отрапортовал прапорщик. - С первого августа снова вводят купоны!
  -Всего месяц без этих фантиков продержались, - усмехнулся Корнеев. - Наверное, уже подделывают их вовсю. Какая там еще жовто-блакытная власть? Про мартовский референдум уже забыли? Семьдесят процентов на Украине за Союз проголосовали.
  -Да е..л я в рот такие референдумы! - разгорячился Скляровский. - Нагородили какой-то х..ни на полстраницы, на селе и не понял никто. Поставили бы вопрос прямо - вы за Союз или незалежную Украину. Тогда бы результат был полностью противоположным.
  -Да ну вас с вашей политикой! - подключился Броварский. - "Обрадовали", конечно, с этими купонами. Только-только к нормальным деньгам вернулись - и опять это убожество. В Красномоторске хоть в магазинах что-то есть. Купил недавно гладильную доску, а бабка-вахтерша мне говорит: "А мебель нельзя из Донецкой области вывозить". Я говорю: "Бабка, ты украинка? Я тоже. И чего это мне нельзя? Тем более что военным бортом повезу, кто там увидит". Она отстала. А еще про рыночную экономику чего-то рассуждают.
  -Вот-вот, и я про то же, - поддержал его Скляровский. - Говорят, а толку нет, онанизмом каким-то занимаются. Я капитализма хочу, а они голову морочат, биржи открывают. Рынок! Вот передача недавно была - "Пять плюс". Выходят - то Игорь Николаев, то Валерий Леонтьев. Песенку спел, и тут же кому телевизор, кому приемник. Какой тут рынок, когда эти с жиру бесятся!
  -А ты спой, как они, и получи то же самое, - сказал Корнеев. - А если не умеешь - извини-подвинься. Это и есть капитализм, правда, зачаточный. Для могучих экономических умов также поясняю, что капитализма без биржи не бывает. А если и бывает, то недоразвитый, вроде твоих экономических теорий, включая "Инкомбанк", в который вроде бы Украина с похмелья постучалась. Какой там к черту рынок! Дурдом один вокруг. Контра распоясалась, только митингует, а работать не хочет.
  -Каждую пое..нь в дефицит превратили, - добавил Каменев. - На сахар талоны, на мыло, на стиральный порошок. Рыбных консервов не купишь. Даже бычков в томате, которые кроме алкашей раньше никто не брал, и тех не осталось. Мне жена велела в Красномоторске томат-пасты купить, у нас нет ни хрена, и здесь, оказывается, то же самое.
  -Херсонская область помидоры не выпускает, - с непонятным удовольствием пояснил Скляровский.
  -Суверенная область - это сила! - съязвил Корнеев. - Так оно и есть: парад суверенитетов - от республик до сельсоветов. Показывали, в Москве даже какой-то подъезд объявил себя суверенным государством. Жалко, вывеску не показали. Наверное, в психушке снимали.
  -Зато все теперь сами себе начальники! - гордо заявил Скляровский.
  -В "Швейке" тоже какой-то штабной писарь велел величать себя в кабаке господином полковником, - прокомментировал Корнеев. - Вот и ты объяви свой двор суверенным и назначь себя там министром обороны. Начальники! Каждый - начальник собственного х.., который сам себе сосет! Вот суть вашего е..чего суверенитета.
  Возмущенная отповедь Скляровского потонула в море смеха. К техникам подошел Оленев и смущенно рассказал:
  -Чертов доктор! Отстранил на неделю от полетов. Вроде, сам пьяный вчера был, а все запомнил. Кроме меня еще пять летчиков забраковал. Пойду теперь в общагу отдыхать.
  Он тяжело вздохнул, с завистью глядя на счастливчиков, к которым медицина даже после вчерашнего возлияния не имела никаких претензий и которые теперь направлялись к самолетам. Корнеев тоже отправился на ЦЗТ и еще издали услышал, как Петухов распекает Скобкина из второй эскадрильи, временно обслуживавшего вооружение первой, пока Корнаухов и его группа в Антоновске косили траву на заросшей стоянке.
  -Почему нет росписи за парковый день на двух самолетах?
  -Все там есть. В пятницу выполняли, а ЖПСы куда-то засунули, не расписался. Сегодня все устранил.
  -А я говорю, что нет росписей! Что еще за споры! Майор говорит, а старший лейтенант возражает!
  -Полковник дает объявления, а поручик не читает, - процитировал Корнеев Циллергурта из "Похождений Швейка" подошедшему на шум Каменеву. - Еще один листочек в книгу вклею. С каждым днем она пухнет и пухнет.
  Петухов нервно повел Скобкина к обоим упомянутым самолетам, где убедился, что за парковый день тот действительно уже успел расписаться. Отчитал для порядка техников за плохой контроль документации самолета и сразу ушел.
  -Не завидую я вам, ребята, - сказал Скобкин. - В Антоновск вернемся, х.. я больше соглашусь Корнаухова на полетах подменять, пусть хоть небо на землю рухнет.
  * * *
  Последний вагон, как назло, упорно не хотел закрываться. Два десятка человек мучились уже почти целый час, ругаясь на чем свет стоит, но тщетно. Наконец, зацепили неподатливую дверь тросом, дернули тягачом - поехал вагон. Позвали железнодорожника, который установил под колеса "башмаки". Перекинули трос повыше - и на этот раз все получилось. Железнодорожник опломбировал дверь, и истекающие потом офицеры на радостях угостили его бутылкой массандры.
  Позади были три напряженных дня, когда все привезенное в Красномоторск имущество разбиралось, упаковывалось, перевозилось на станцию и грузилось в эшелон. В прошлом году в миниатюре это уже отрабатывалось при вылете на среднеазиатский полигон, но теперь полк отсутствовал на своем аэродроме не неделю, а три месяца, так что и имущества в командировку вывозилось гораздо больше. Сначала ушли в Антоновск самолеты с ракетами и передовая команда. По мере загрузки эшелона остальной личный состав по частям на транспортных самолетах тоже возвращался в свой гарнизон, и теперь осталась только небольшая горстка техников, завершавшая погрузку.
  Уже поздним вечером в опустевшем общежитии офицеры с наслаждением помылись под душем и принялись отмечать завершение командировки. Не хватило всего нескольких часов, чтобы загрузить эшелон пораньше и дождаться транспортного самолета. Как назло, была пятница, и теперь предстояло ждать отлета до понедельника. Впрочем, к такому исходу все были готовы и потому оставили приличные запасы массандры и сухого пайка из столовой. В субботу, отоспавшись, съездили искупаться на водохранилище, после чего продолжили празднование, которое плавно перешло на воскресенье, благо это был День воздушного флота. Так разгулялись, что привели в общежитие даже женщин, к которым обычно ходили только ночевать. Возмущенной вахтерше снова принесли бутылку массандры, чтобы не нервничала.
  А в понедельник утром случилось непредвиденное.
  -Ты слышал? - будил Корнеева Каменев. - По радио сейчас передали: Янаев Горбачева от власти отстранил!
  -Шутишь? - Корнеев даже подпрыгнул на кровати. - Как отстранил?
  -Будто бы тот заболел.
  Оба побежали в холл на вахте: единственное место в общежитии, где стоял телевизор. Однако голубой экран был пуст, и только шум помех удивленно откликался на переключения ручки каналов. Бурно обсуждали происшедшее, пока еще до конца не понятое событие.
  -Зря, получается, в позапрошлом году Горбачев Ядова перед Верховным Советом отстаивал, - подметил Корнеев. - Тот отплатил черной неблагодарностью.
  -Если притеснять начнут, тогда уже точно надо отделяться, - сделал вывод Броварский.
  Под руководством инженера полка по РЛО майора Лисовского погрузили вещи в тягач и поехали на аэродром. Томительно тянулись часы бесполезного ожидания, прежде чем стало известно, что самолета сегодня не будет. В местной столовой антоновцев уже сняли с довольствия, и им пришлось платить деньги за обед, а потом уговаривать администрацию общежития, чтобы разрешили переночевать еще одну ночь. Запасы массандры за выходные полностью иссякли, а пить водку, служа на "МиГ-25", считалось приличным только в особо торжественных случаях, так что впервые за многие дни вечер прошел на удивление тихо и трезво.
  Обсуждали политическое заявление новоявленного Государственного комитета по чрезвычайному положению. Больше делать было нечего, поскольку по телевизору показывали балет "Лебединое озеро".
  -Я бы, может, подписался более чем под половиной пунктов программы ГКЧП, - сказал Корнеев Каменеву. - Но зачем они устроили эту комедию с "больным" Горбачевым? Ясно же, что это шито белыми нитками. Дурдом какой-то, как в армии. И так контра житья не дает, а теперь и подавно глотку драть будет. Наверное, наши ярые хохлы Скляровский с Димитренко в Антоновске в курилке уже митингуют, что настало время незалежной Украины. Если уж Броварский, в общем-то лояльный, заявил, что надо будет отделяться, это уже плохо. Миллионы колеблющихся теперь так же подумают. И откуда этот ГКЧП свалился на нашу голову!
  На следующий день картина полностью повторилась: с аэродрома вернулись несолоно хлебавши. Администрация общежития согласилась принять горемык только еще на одну ночь. Вновь спали без белья, лежа на одном матрасе и накрывшись другим. Впрочем, для привычных ко всему офицеров это не было какой-то проблемой.
  В среду точно так же торчали на аэродроме, играя от скуки в карты в курилке.
  -Местные говорят, что главком ПВО все транспортные борта на всякий случай под десант держит, вот и не дают нам самолет, - сообщил Каменев. - И что он, зараза, в прошлом году у нас об коровий рог споткнулся, а не задницей на него сел!
  -Говорят, Таманская дивизия в Москве на две части разделилась и между собой бьется, - поведал Броварский. - Не хотите, небось, в свою Россию теперь возвращаться?
  -Да пошел ты! - беззлобно огрызнулся Корнеев. - Лучше подумай, что про засос на шее жене рассказывать будешь. И где ты такую бестолковую б.... нашел!
  -Скажу, боролись в общаге спьяну, ссадину получил. Расковыряю немного.
  -У тебя, брат, жена еще молодая, может, поверит, - засмеялся Сапожников. - А мою уже хрен проведешь. Сразу все угадывает. Поорет немного, да перестанет.
  Самолета так и не было. Собрали деньги, и Лисовский послал двух прапорщиков на вокзал, чтобы купили билеты на поезд. Однако те вернулись ни с чем: мест не было.
  -Если до вечера борта не будет, все равно едем на вокзал, - дал команду Лисовский. - Будем по частям, в общих вагонах или еще как-то разъезжаться. Сориентируемся по обстановке.
  Но тут судьба смилостивилась над антоновцами: через час над аэродромом показался долгожданный самолет, а еще через полтора они приземлились у себя в Антоновске. Там как ни в чем не бывало шли плановые полеты, и только находящиеся в полной готовности все четыре самолета боевого дежурства напоминали, что происходит что-то необычное.
  Корнеев по пути домой успел переговорить с летчиками и выяснить, что готовность дежурные силы заняли для обеспечения пролета какого-то важного борта на юг. Уютно расположившись в своей комнате в общежитии, он с наслаждением выпил стакан разведенного спирта из запасов и включил радио, радостно удивившись окончанию передаваемого сообщения: "... члены так называемого ГКЧП арестованы". Это событие безусловно следовало отметить, и он отправился по соседним комнатам, прихватив для убедительности бутылку спирта. Процесс пошел, и Корнееву пришлось еще пару раз возвращаться к своим закромам, чтобы поддержать начавшееся веселье.
  * * *
  Курилка буквально раскалилась от жарких споров.
  -Будет все равно независимая Украина! - горячился Скляровский. - От Москвы уже ждать нечего хорошего, своим умом будем жить. И Сахарова жена, Елена Боннэр, тоже на нашей стороне. Когда Собчак со Станкевичем сюда прилетели, она что сказала? "Какое они право имеют выкручивать руки Украине!" Первые толковые слова из Москвы! У нас в незалежной Украине таких путчей не будет.
  -Девять лет назад в Испании тоже была попытка военного переворота, - напомнил Корнеев. - Но почему-то испанцы не ударились в истерику и не стали дробить страну на Галисию, Каталонию, Кастилию, Арагон и прочие исторические области. Одна баскская сволочь все время там воду мутит, как ваши контрики.
  -Теперь уже точно на Дальний Восток служить не пошлют, - весело сказал Броварский. - И в Казахстан тоже.
  -Ты, Серега, рассуждаешь на уровне пацана, - хмуро сказал Корнеев. - Испугался, видишь ли, службы в отдаленном районе! То удачной женитьбой от перевода откосил, теперь развалом страны. Это все равно что радоваться землетрясению, которое все вокруг разрушило, но зато какое-то болотце при этом завалило, которое обходить не нужно. И для кого-то эта мелкая личная выгода важнее всех причиненных разрушений.
  -Ну, Валера, ты загнул! - засмеялся Броварский. - Тебе только с пьяным Шейниковым философствовать на пару. А я и не понял ни х.., чего ты рассуждал. Ладно, будем о других радостях жизни. Вот, к примеру, в Красномоторск еще с удовольствием полетаем!
  -За засосами? - ухмыльнулся Сапожников. - Поверила тогда тебе Ольга?
  -А как же! Все в лучшем виде!
  -А вы бы трепались побольше про свои красномоторские блядки! - с неудовольствием отозвался Скляровский. - Как бабы, чешете языком направо и налево. Я все три месяца в "юрте" на аэродроме просидел, а мне жена заявляет, что мы там только и пьянствовали, всех красномоторских б...ей перетрахали, и я чуть ли не самый главный там был. Ладно бы за дело, а то за вас всех выслушиваю ругань. Объясняю, что я ни при чем - не верит.
  Прозвучала команда на построение (сегодня достаточно раннее), после которого Петухов велел остаться коммунистам. Как только беспартийные отправились по домам, на стоянке сразу же закипела бурная деятельность. За эскадрильским домикам ДСП прапорщик Кислицын (Петухов специально подгадал, чтобы в наряде в этот день оказался один из двух партийных механиков) уже с обеда топил баню, жег дрова, и теперь оставалось только нанизать мясо с луком на шампуры и поставить шашлыки над раскаленными углями. Вскоре подъехали летчики, правда, не все. В комнатке отдыха эскадрильской бани лихорадочно накрывали на стол.
  От души попарились в сауне, ныряя затем в пруд, а потом расселись на топчанах вокруг столика под репродукциями "Данаи" Рембрандта и "Обнаженной" Ренуара. Когда разлили разведенный спирт, Петухов обратился к Протасову, но тот махнул рукой.
  -Мероприятие, можно сказать, партийное, так что первый тост за секретарем. Маркин, правда, в командировке, поэтому заместителю и стакан в руки.
  Сапожников, улыбаясь, сразу поднялся.
  -Господа! Теперь мы вроде как уже не товарищи. Я не буду, как и Остап Бендер, говорить о цели нашего собрания - она известна. Только пару слов, чтобы каждый еще глубже прочувствовал ситуацию. Генеральный секретарь после подавления путча запретил деятельность КПСС в Вооруженных силах. Все вы помните, что после XXVIII съезда партии было принято решение небольшую часть взносов оставлять в первичной организации. Теперь нам вернули то, что не было истрачено в этом году. Решением партийного бюро, горячо поддержанным широкими партийными массами эскадрильи, эти средства пущены на сегодняшний банкет. Давайте попрощаемся с партией и сохраним на всю жизнь партийные билеты - вдруг еще пригодятся? За партию!
  Как только выпили и закусили, поднялся Корнеев.
  -Мы забыли открыть наше партийное собрание по существующим правилам. Предлагаю восполнить этот пробел, - и он громко затянул:
  Вставай, проклятьем заклейменный,
  Весь мир голодных и рабов.
  Кипит наш разум возмущенный
  И в смертный бой идти готов!
  Все тут же встали, с неведомым доселе энтузиазмом подхватили и дружно допели "Интернационал" до конца. Тосты посыпались один за другим. Комнатка заполнилась сизым табачным дымом, и пришлось открывать окно. Зазвучали "Варшавянка", "Смело, товарищи, в ногу", "Там вдали за рекой", "Комсомольская прощальная", плавно переходившие в народные песни. Уже около полуночи вновь на редкость вдохновенно прозвучал "Интернационал", причем дважды подряд, а заодно и гимн СССР, и теперь уже бывшие коммунисты, пошатываясь, разошлись со стоянки.
  
  Никто еще не сумел до конца осознать, что партия со всеми ее действительными и мнимыми недостатками и даже преступлениями, с которой так весело распрощались, оставалась почти единственной структурой, которая хоть как-то удерживала страну от распада. Рассыпавшаяся после революции 1917 года империя была по крупицам вновь собрана (хоть и не в прежнем виде) к 1940 году и удерживалась в узде человеконенавистническим режимом, который после смерти Сталина ушел от кровавых репрессий, но своей сути не изменил, превратившись постепенно в маразматический паноптикум брежневско-черненковской эпохи. Сильная рука андроповского периода пробудила было надежды на улучшение, но только надежды. Пытаясь подновить одряхлевший фасад коммунистического государства (хотя крупный экономический проигрыш социализма капитализму ярко наблюдался на примере двух Корей и двух Германий), Андропов ремонтировал телегу, в то время как необходимо было выбросить эту рухлядь на свалку истории и пересесть на автомобиль. В то время подавляющее большинство населения этого не понимало. Но когда Горбачев, шагнувший в реформах гораздо дальше своего патрона и кумира, дал людям понятие гласности, началось постепенное прозрение народа.
  Как и при любом историческом переломе, смутным временем не замедлили воспользоваться оравы проходимцев и авантюристов всех мастей. Одни просто набивали карманы, а другие возжелали выловить рыбку в мутной воде перемен и вкусить вожделенный плод власти. Секретари республиканских компартий, мечтая о пересадке в кресла независимых президентов, попустительствовали пробудившимся сепаратистам, на фоне экономического кризиса неэффективной коммунистической экономики активно разыгрывающим национальную карту. Трезвые голоса тонули в истошном антисоюзном нытье, подхваченном так называемой прогрессивной прессой, потерявшей все разумные границы в пропаганде политического мазохизма. Политические игрища достигли небывалых масштабов, и партийная верхушка с ужасом и недоумением бессильно наблюдала за выпущенным из бутылки джинном.
  В свое время Врангель обвинил русский народ в том, что он заменил свободу произволом, а вольность превратил в буйство и грабеж. Так было, собственно, во все времена, например, при Пугачеве, и теперь все повторилось на новом витке исторической спирали - только в значительно более мягкой форме.
  Разучившись за десятилетия диктата от ведения дискуссий и демократического отстаивания своих взглядов, коммунистическая верхушка неуклюже и топорно пыталась загнать джинна обратно в бутылку. Бестолковые силовые акции в Закавказье и Прибалтике только умножали число противников власти, однако путчистов это ничему не научило, и своей попыткой отстранения Горбачева они многократно усугубили ситуацию. Не видя за годы перестройки ничего, кроме ухудшения положения, народные массы жадно внимали демагогическим обещаниям сепаратистов, и одряхлевший коммунистический режим, превратившийся в колосса на глиняных ногах, после августа оказался праздным зрителем в театре истории, которую теперь творили совсем другие люди, и трезво мыслящие одиночки были уже не в силах остановить прокатившуюся по стране лавину распада.
  * * *
  Построение было назначено в воскресенье. Корнеев уныло брел к плацу, умышленно надев повседневную форму вместо парадной. День новой присяги он отнюдь не считал праздничным. С ним были целиком согласны Каменев и Сапожников, которые тоже отказались давать присягу Украине. Однако прийти на построение должны были все. Зато Скляровский и Димитренко с несколькими своими единомышленниками сияли, как начищенные котелки. Остальные восприняли недавнее собрание в ГОКе по этому вопросу достаточно равнодушно, скорее даже с облегчением: наконец-то напряженность и неопределенность спали, появилось конкретное решение. И теперь перед построением шел обычный беззаботный треп, тем более что день выдался достаточно погожий при обычно теплой и слякотной зиме: небольшой морозец, солнце и почти полное безветрие.
  Каменев и Сапожников, виновато покосившись на Корнеева, несмело подошли к начальнику штаба эскадрильи.
  -Товарищ майор, мы передумали. Примем присягу.
  -Хорошо, я вас понял. Только сегодня не получится. Списки уже составлены. В другой раз, в индивидуальном порядке.
  -Что, предатели, передумали? - ухмыльнулся Корнеев.
  -Ты, Валера, холостяк, тебе проще, - виновато ответил Каменев. - Идеология, конечно, хорошо, но меркантильные соображения тоже нельзя отбрасывать. Через несколько месяцев новый дом в городке сдают, у нас с Олегом как раз очередь подошла. Надоело уже по частным квартирам мыкаться. А квартиру получу - видно дальше будет. Может, еще образуется как-то с этими дурацкими суверенитетами. Поживем - увидим.
  -Вместе смотреть будем, - отозвался Корнеев. - Я еще только удочки забросил насчет перевода, несколько месяцев уйдет, а то и год. Я так комэске и сказал: служить буду, параллельно займусь переводом в Россию, но присягу принимать - черта с два. Мне терять нечего. Из общаги все равно не выгонят. А хоть и выгонят - к бабе какой-нибудь перееду, и вся проблема.
  -Почему вы не в парадной форме? - подскочил к ним Петухов. - В такой торжественный день!
  -Для меня это не торжественный день, а трагический, - спокойно ответил Корнеев. - Мне плевать, я присягу не принимаю, просто так пришел, за компанию.
  Петухов ничего не успел ответить: прозвучала команда на построение.
  
  На этом закончился праздник, и наступили суровые будни нового государства.
  -Ну и где же твои обещанные золото из Донбасса и нефть из Карпат? - язвил Корнеев. - Кто же теперь грабит несчастную Украину? Советского Союза уже нет!
  -Коммунисты граблют, националисты граблют, - подхватил, коверкая язык в стиле старого крестьянина из "Чапаева", Каменев. - Куда несчастному громодянину податься?
  -Россия все хапнула, - огрызался Скляровский. - Ничего, наведут порядок, вскоре все будет!
  -Уже есть! - уверенно сказал Корнеев. - Гиперинфляция! Такой ни в одной европейской стране нет, даже в Югославии. А здесь есть. Достижение! Полетов зато нет. Да и х.. с ними! Будем поддерживать порядок в музее авиации, пока твои Карпаты на нефть раскачаются. К тому же в любой момент можно объявить войну Америке и сдаться - сразу решатся все экономические проблемы. Чем не перспектива! Сразу твой любимый капитализм построят. Только пускай для начала хотя бы деньги нормальные введут. Ваши фантики одноразовые мигом истираются. Предлагала же Пермская фабрика Гознака сделать, так нет, России не доверили, полезли в Канаду со своим заказом. Заплатили в семь раз дороже и получили полное дерьмо, в России билеты в спорткомплекс "Олимпийский" и то лучше делают.
  -Ты лучше подумай, как экзамен по украинскому языку сдавать будешь, - проигнорировал выпады Корнеева Скляровский. - Скоро строго сделают: не знаешь языка - на х.. из армии.
  -Во-первых, научись правильно ставить ударение. Ни в одном словаре "украинского" нет.
  -Так все так говорят.
  -Все и "х.." с "п.....й" говорят, но это не значит, что это литературная речь. Во-вторых, в х.. бы мне твой экзамен уперся. Я через несколько месяцев уеду.
  -Вадим зато останется.
  -А мне тоже по х..! - отозвался Каменев. - То, что вы называете "украинским языком" - жуткая просторечная смесь русского с украинским. И еще какие-то малолетние идиоты по Киеву ходят, спрашивают у прохожих про пуговицу, что это такое. Если отвечают "гудзик", то нормально, если "пуговица" по морде бьют. Это что, нормально?
  -В Норвегии такая же х...я была в прошлом веке, - сообщил Корнеев. - Тоже там искусственно синтезировали после нескольких веков унии с Данией на основе древних норвежских диалектов лансмол в пику риксмолу, который к тому времени сложился, и давай своему норвежскому народу мозги пудрить, сочинения на лансмоле заставлять писать. Сам Нансен на эту тему в статьях высказывался. Но там в конце концов все устаканилось, цивилизованно к решению проблемы подошли. Потому что таких "политически подкованных" вроде тебя с Димитренко не подпускали к управлению государством.
  -Да пошли в п... твои Нансен с ланцемотом, - отмахнулся Скляровский. - Х... мелешь, Норвегия какая-то синтетическая, мы в Украине живем, вот по-украински и размовляйте!
  -Вот-вот, вылитый Шариков, - засмеялся Каменев, - "Конгресс, немцы какие-то"... Да на вашем прапорском слэнге я хоть сейчас заговорю. Послушай как дикторы по телевидению говорят и как вы. Небо и земля! Корефан твой Димитренко рассказывал только что какую-то байку из своей солдатской жизни: "Бачил я погранкив...". Говорил бы или "пограничников" или "прикордонныкив", а так - ни то ни се. И еще какие-то указания раздаете!
  -Анекдот подходящий слушайте, - ухмыльнулся Корнеев. - Приходят к Сталину хохлы и говорят, что надо, мол, составить украинско-русский словарь. Сталин закурил трубку, задумался и говорит: "Словарь, говорите, ну, а как по-украински будет рука?" "Рука". "А как нога?" "Нога". "А как голова?" "Голова". "А как будет жопа?" "Срака". "Так что же это, из-за одного слова словарь теперь нужно составлять?!!" А ну-ка, переведи на свой "украинский" песенку "нанайцев": "Ши-на-ши-на-опа, ши-на-ши-на-най!" Не получается? Тогда посчитай, на сколько твои монгольские накопления обесценились на сберкнижке. Что от них осталось? Ноль без палочки! Соси теперь свой суверенный х.. и радуйся жизни. За что боролись, на то и напоролись.
  -Как вас таких еще в украинской армии терпят! - разозлился Скляровский, перекрывая вызванный анекдотом гомерический хохот - многонациональная курилка вдруг ненадолго пришла к "консенсусу". - Пятая колонна, ельцинские шпионы! Ничего, придет время, доберутся! Скоро новую систему обслуживания техники введут, тогда всех лишних вычистят. Сколько украинцев желают здесь служить, а вы только место занимаете. В штабе у начстроя не протолкнуться. Это надо видеть, как они сюда хотят!
  -Видим, видим! - откликнулся Корнеев. - Политотдел переименовали и втрое раздули по сравнению с коммунистическими временами. Начстрой Шпилькин уже троих своих сводных и единокровных братьев в полк пристроил - как Альхен Пашу Эмильевича с прочими родичами. Только орали, что коммунисты все коррумпированные сволочи, теперь не стесняясь сами торговлю должностями ведут.
  Спор прекратил Петухов, построивший эскадрилью для важного сообщения.
  -Могу вас обрадовать - новой системы обслуживания авиационной техники отрядами не будет. Но зато наш полк передают из ПВО в ВВС. Это накладывает на нас особые обязанности. В ПВО главное перехват воздушных целей, а у ВВС задачи более обширные. Большое значение придается мобильности, возможности быстрого перебазирования, в связи с этим - контейнированию и пакетированию. Спрашивать будут очень строго, руководство постоянно держит на контроле боевую готовность. Что вы улыбаетесь, Сапожников! Думаете, если на Дальнем Востоке в ВВС служили, то все это знаете. Ничего подобного!
  -Где уж мне знать! Мы же с американскими разведчиками боролись, а не с грозными онанистами из штабов. Там, наверху, конечно, мощные вояки сидят, дальше Украины нигде не бывали, так что досконально вопросы боевой готовности изучили.
  Через пару недель разговоры о ВВС понемногу утихли, зато поползли зловещие слухи, что полк будет расформирован. Корнеев, зайдя как-то в кабинет инженера эскадрильи, увидел, что там кроме Петухова сидят Протасов и его остальные заместители, все уже в изрядном подпитии.
  -Решение принято, - сообщил командир эскадрильи. - Морозов уже подписал приказ о расформировании нашего полка. Техникам еще можно как-то устроиться, а летчики почти все будут уволены. Как до такого дошли, непонятно!
  На каждом построении Петухов теперь говорил об инвентаризации и необходимости сдать все имущество, оборудование и вооружение. Но его почти не слушали: каждые два-три дня он сообщал что-то новое, отнюдь не внося ясность в события. Сначала воспрянул духом, сообщив, что приказ о расформировании отменен. Затем рассказал, что на антоновском аэродроме будет параллельно функционировать гражданский аэропорт, чтобы разгрузить Жуляны в Киеве, а в полку будут три эскадрильи разных типов самолетов: "МиГ-25", "МиГ-21" и "СУ-15". Чуть позже к этому воображаемому самолетному парку добавились новые фантомы: планеры аэроклуба. Через две недели, сияя, инженер сообщил, что командующий ПВО инициировал расследование о подоплеке приказа о расформировании части. Оказывается, гвардейские полки вроде бы такой экзекуции не подлежат.
  Однако еще через пару недель командующий ПВО Украины приехал в Антоновск сам и собрал офицеров и прапорщиков в ГОКе. Стало известно, что приказ о ликвидации полка действительно подписан. Самолеты подлежат частично списанию, частично передаче в днепропетровский полк: экономике Украины не под силу обеспечивать два полка, затрачивающих на один самолето-вылет десять и более тонн керосина. Часть техников и летчиков будет переведена в Днепропетровск, часть размещена в частях обеспечения. Если кто сумеет найти новое место службы самостоятельно, это будет только приветствоваться. В Антоновск перелетит полк "МиГ-29" из Западной Украины. Наверное, не весь личный состав переведется оттуда сюда, и многим найдется место в новом полку. Все офицеры, достигшие пенсионного возраста или приблизившиеся к нему, будут уволены.
  -Готовьтесь обслуживать "МиГ-29"! - разглагольствовал на построениях Петухов. - Наверное, половины из вас уже не будет, но я останусь. В двух других эскадрильях инженеры пенсионеры, я один молодой, так что мне переживать нечего. Так что смотрите. Немедленно прекратить эти мелкие хищения! Кто попадется - пеняйте на себя.
  Действительно, по эскадрилье словно прошел Мамай. В ракетных хранилищах исчезли баротермогигрометры, которые Корнаухов в мгновение ока списал - как раз закончился их двухлетний срок службы. Каждый начальник группы лихорадочно списывал старый инструмент и лишние чехлы. Все списанное со скоростью истребителей разлеталось по домам, а неучтенное имущество ускакало еще раньше. Сапожников мучился с мотороллером, на котором один из его далеких предшественников развозил тормозные парашюты. Мотороллер не работал уже лет пять, но списать его оказалось почти невыполнимой задачей. Сапожников несколько раз ездил в Киев, выпрашивая у Корнеева по пять литров спирта, и после полуторамесячных мытарств избавился от древней рухляди. Зато один из старых самолетов был списан буквально за две недели без всяких хлопот и тут же разобран налетевшими, как саранча, техниками. Специальные блоки никого не интересовали, и их просто сдали на склад АТИ. Зато провода, болты, гайки и прочую мелочевку старательно вывинчивали и распихивали по карманам. Через несколько дней от грозной крылатой машины остался один "скелет", отдаленно напоминавший павшую где-нибудь в африканской саванне антилопу, начисто обглоданную стервятниками и гиенами. Останки боевого истребителя без всякой помпы вывезли на аэродромную свалку.
  В каждой каптерке, почти не стесняясь инженера, в бессилии делавшего вид, что ничего не замечает, ежедневно допивали последнюю массандру.
  * * *
  Площадка перед дежурными силами была переполнена. Здесь построились все части гарнизона. Пришли многие десятки ветеранов полка. Командующий ПВО зачитал приказ министра обороны, и теперь начинался последний акт затянувшейся драмы.
  При гробовом молчании глухо и размеренно, через многозначительные паузы раздавались удары барабана, и многим они напомнили залпы при расстреле. Под первый удар весь полк сделал полшага вперед, под второй опустился на одно колено, под третий обнажил головы. Держа фуражку в руке, Корнеев почувствовал, как что-то неведомое сдавливает ему горло, и слабо удивился неожиданной сентиментальности. Чуть скосив глаза, он заметил, что ветераны украдкой вытирают слезы.
  Полковник Марченко медленно подошел к гвардейскому знамени полка, получившему свое высокое звание во время Великой Отечественной войны, отдал честь, встал на колено, снял фуражку и поцеловал драгоценное полотнище.
  Через несколько минут оркестр сыграл гимн "Ще не вмерла Украина", церемония завершилась, и офицеры и прапорщики больше не существующего полка, смешавшись с увешанными орденами и медалями ветеранами, многие из которых уже не стесняясь плакали, подошли к накрытым в третьей эскадрилье поблизости от дежурных сил столам. Здесь стояли пластмассовые стаканчики, графины с разведенным спиртом и бутерброды. Впрочем, все это была только прелюдия. Выпив для разминки грамм по сто пятьдесят и лихо расправившись с бутербродами, все разошлись по своим стоянкам.
  Несмотря на тяжелое время, никто не пожалел денег, и столы ломились от яств. В первой эскадрилье ДСП уже подготовил угли для шашлыков. Привычного в таких случаях радостного оживления теперь не было и в помине: никто не мог знать, что теперь сулит завтрашний день. Поэтому за спиртное принялись с удвоенной энергией, чтобы растворить в нем нахлынувшую тоску. Когда через час подъехал Марченко, трезвых на стоянке уже не было. Командир тоже выпил полстакана, сказал несколько слов, поблагодарив всех за службу, обошел вокруг стола, обнял каждого летчика, техника и механика, и поехал дальше.
  Напряжение спало, дело сразу пошло веселее, послышались песни. Несколько человек натянули сетку и играли в волейбол. Протасов мрачно сидел за столом и вдруг, не сказав ни слова, решительно поднялся и целеустремленно направился к ближайшему самолету, стоявшему в кармане вне арки (арочных укрытий на все самолеты эскадрильи не хватало). Чехлов летом было немного, и командир эскадрильи быстро справился с ними, небрежно швырнув их на траву. На эти чудачества поглядывали искоса, и спьяну никто не обратил внимания, что Протасов уже устроился в кабине и сам застегнул ремни. И вдруг взревели запущенные от аккумуляторов двигатели, за "карманом" истребителя поднялся шлейф пыли, и сухая трава взлетела в воздух.
  Летчики гурьбой кинулись к самолету, и трое из них сумели по плоскостям взобраться на планер и подбежать к кабине, открыв фонарь (командир эскадрильи, к счастью, забыл запереться изнутри). Начальник штаба тут же получил приличный удар в челюсть и отлетел в сторону, с огромным трудом ухватившись за грот и чудом избежав губительного падения перед воздухозаборником, означавшего только одно: мгновенное всасывание в двигатель. Однако в этот момент два командира звеньев успели выключить двигатели. Броварский тут же установил стремянку, взмыл к кабине, попытавшись вмешаться в завязавшуюся схватку. Получив непонятно от кого удар каблуком в плечо, он с матюгами спустился обратно. Но драка уже закончилась. Летчики, вытирая окровавленные лица, аккуратно помогли комэске выбраться из кабины и спуститься по стремянке. Тот был уже мертвецки пьян и горько плакал, размазывая слезы.
  Только сейчас, когда рев двигателей смолк, все услышали, что где-то вдалеке надрывается сирена и по комбинации длинных и коротких гудков опознали сигнал "Кольцо" . Однако перехватывать было уже некого, хотя примчавшемуся вскоре на стоянку особисту долго пришлось объяснять, что произошло досадное недоразумение. Тот разобрался в душевном состоянии летчиков, и не стал заниматься этим делом дальше. Настроения продолжать мероприятие больше не было, и все разошлись по домам.
  Через несколько дней сообщили о предстоящих полетах. В последние месяцы летали не чаще одного раза в две недели, и команда прозвучала громом среди ясного неба. После построения на предполетную подготовку по пути на стоянку техники обменивались недоуменными замечаниями.
  -Странно, что это за полеты несуществующего полка? - удивлялся Корнеев. - Получается, какие-то фантомы сегодня летать будут. Или все было не так, полк восстанавливают?
  -Да х.. там! - отозвался Сапожников. - Надо же чем-то личный состав пока занять. Хотя в том полку, что сюда летит, говорят, такая буза идет, похлеще, чем в позапрошлом году в Зареченске. Бабы палатки на ВПП поставили, плакаты вывесили и митингуют. Украинское телевидение туда приезжало, корреспонденты набежали. Впрочем, куда они денутся с подводной лодки! Я тут в училище ходил, поинтересовался осторожно, нельзя ли пристроиться. Начстрой с таким презрением посмотрел и говорит: "Штанов у тебя не хватит, капитан!". На том разговор и закончился. Все там уже куплено. Местным кабанщикам есть что сунуть, а с нашими деньгами действительно делать там нечего.
  Однако эти полеты оказались единственными. Через пару недель приехала команда из Днепропетровска и начала прием техники и оборудования в каждой эскадрилье. Проверка работоспособности проходила в основном успешно, мелкие неисправности быстро устранялись. Несколько иначе обстояло дело с документацией. Как ни тщательно готовил ее Корнеев и другие начальники групп и ТЭЧ звеньев, на некоторые блоки в формулярах паспортов не было. Часть удалось разыскать: неведомо каким образом они попали в ТЭЧ и даже другие эскадрильи, на оставшиеся пришлось оформлять дубликаты. Похожая картина была у других начальников групп. Из-за всего этого приемка затянулась на две недели, но вот, наконец, приземлился могучий "ИЛ-76", который до отказа загрузили разнообразным оборудованием, а следом все до единого "МиГ-25" выруливали на ВПП и один за другим исчезали в голубом небе, чтобы никогда больше не вернуться на родной аэродром. Пилотировали истребители днепропетровские летчики, а антоновские даже не пришли на ЦЗТ: все по своему привязались к этим огромным грудам металла, считая их чуть ли не одушевленными существами, и никто не хотел лишний раз расстраиваться, навсегда потеряв этих боевых товарищей.
  * * *
  На ЦЗТ было на редкость многолюдно. Однако антоновские и борошновские техники все еще держались порознь, хотя уже нередко работали вместе, разгрузив несколько бортов с самым необходимым оборудованием. При этом немного познакомились, совместно уничтожая последние запасы массандры и спирта. И все-таки пока это были абсолютно разные коллективы. И те, и другие претерпели неожиданные пертурбации, и никто толком не мог поручиться за свое будущее.
  -Вы хоть дома остались, - говорили борошновские, - а нам все теперь с нуля начинать.
  -Так вам почти целый дом в гарнизоне отдают, - возражали им антоновские. - Недавно дом сдали, так с полка туда человек тридцать только поселились. Сейчас второй достраивается. Начинался как военный кооператив моряков-североморцев, да кооператив распался, дом государство прибрало к рукам. Но нам там уже ничего не светит, все для вас - пилюлю вам подсластили. И сколько нас осталось? Летчиков только молодых могут переучить на вашу матчасть, из "стариков" только человек пять могут перевести в Днепропетровск, остальных увольняют. Технарей треть уже разбежалась, кто куда сумел: в училище, в бригаду, в ОБАТО, в ментовку. Скольким еще места не достанется, черт его знает.
  -А нам всем приказано в Антоновск перебазироваться. Разбираться потом будем. Многие, конечно, постараются в Борошнове таким же образом закрепиться. Прапорщики вообще сюда почти не приедут, так что вы в новый полк почти все и вольетесь. А ну их всех на х.., наливай!
  -Вот то-то - наливай! Паяльная лампа, керосинка, утюг - как хочешь назови, а главное - гастроном летающий. На ваших бздюльках и выпить-то нечего, скоро будем на самогонку переходить.
  И вот теперь все собрались на ЦЗТ и внимательно смотрели в чистое голубое небо. Наконец, где-то вдалеке показалась темная точка, которая быстро выросла в боевой истребитель. Самолет несколько раз облетел аэродром, а затем начал крутить в воздухе сложнейшие фигуры. Антоновцы в своей массе впервые видели высший пилотаж, и теперь наблюдали за ним с раскрытыми ртами. Все испуганно ахнули, когда "МиГ-29" вертикально взмыл ввысь, словно ракета, замедляя скорость с каждой секундой, и на несколько мгновений завис в воздухе, после чего начал стремительно снижаться, падая "сухим листом" с выключенными двигателями. Зрелище было явно не для слабонервных. Лишь метрах в ста от земли снова взревели двигатели, истребитель взлетел, словно пушинка, и опять начал легко и непринужденно крутить "бочки", "горки" и "штопоры".
  -На ваших "паяльных лампах" такого не было, - самодовольно комментировали борошновцы. - Какой там высший пилотаж на тех утюгах? А это наш зам по летной подготовке Дачников фигуры крутит. Классный пилот! Если какая показуха - сразу его, даже в другие полки приглашают. Даже как-то на авиасалон в Фарнборо хотели взять, но что-то особист, говорят, заартачился.
  В это время самолет подполковника Дачникова уже приземлился, а следом в небе показались и остальные крылатые машины. После могучих "МиГ-25" новые самолеты и небольшие ракеты на них казались антоновцам какими-то несерьезными, почти игрушечными. Однако недавно продемонстрированный пилотаж живо напоминал, что это грозные и маневренные боевые истребители. Летчики спускались по стремянкам и мрачно оглядывались по сторонам на новом аэродроме, который теперь должен был стать их родным.
  Через пару недель начали подходить эшелоны с основным оборудованием, начались утомительная разгрузка, поиски нужного, сортировка ящиков и агрегатов по подразделениям. Когда с этими нудными делами было покончено, состоялись первые полеты. Впрочем, антоновцы в них участия не принимали: все они на полтора месяца сели за "парты" изучать новую технику.
  Настоящее столпотворение началось в финчасти, которая при всем желании не могла быстро обслужить около семи сотен человек почти двух полков, пусть и недоукомплектованных. Если раньше назначенные приказом по части казначеи получали деньги сразу на всю эскадрилью и спокойно раздавали их в штабе или на стоянке, то теперь, когда штатное расписание никак не могли утрясти и распределить весь личный состав по подразделениям, очередь в кассу занимали с ночи, составляли списки, дежурили по паре часов, злобно ругались друг с другом и на тех, кто проникал к кассиру через заднее окошечко из кабинета финчасти. Прапорщик, лишь пару месяцев назад приступивший к исполнению этой должности, постоянно путался в ведомостях и прочих бумагах, выдавая и без того редкие деньги со скоростью черепахи. Возмущенный Корнеев однажды откликнулся на этот беспорядок привычной импровизацией:
  Наверно, даже обезьяна
  Смогла б работать здесь быстрей -
  Пусть и была бы в стельку пьяной,
  Но показали б разик ей,
  Искать как ведомости в кассе
  И деньги грамотно считать,
  То не пришлось людской бы массе
  В финчасти сутками торчать!
  Усталые и раздраженные лица нескольких счастливчиков, у которых дошла очередь пройти в одуряющую духоту маленькой комнатушки (многие десятки толпились в коридоре и на улице, бдительно следя за соблюдением очереди) осветились подобием улыбки, а кассир побагровел, как свекла. В пять часов он попытался закрыть кассу, но, как всегда, это ему не удалось.
  -Ты во сколько должен был открыться? В два часа! А во сколько открылся? Полчетвертого! Полтора часа бумажки свои перекладывал!
  -Сколько можно над людьми издеваться!
  -До дома не дойдешь сегодня!
  -Что? Не дойду? - встрепенулся кассир и тут же начал звонить дежурному по батальону.
  Тот не замедлил появиться.
  -Мне угрожают! - жаловался прапорщик. - Не дают закончить работу!
  Дежурный попытался уговорить всех выйти из кассы, но никто не шелохнулся. Тогда он решил выставить всех силой. Подошел к Корнееву, который выглядел самым здоровым из присутствовавших, и потянул его за руку. С тем же успехом он мог бы попытаться сдвинуть с места скалу. Дежурный, разгорячившись, потянулся за пистолетом, но Корнеев аккуратно прижал его руку к кобуре и тихо усмехался.
  -Мне что, роту охраны вызывать? - спросил дежурный. - Мужики, будьте людьми! И так дурдом, а вы еще его усугубляете.
  -Пусть выдаст тем, кто здесь, и закрывает, - предложил Корнеев. - Обидно все-таки. Вчера в восемь вечера очередь занял, у комэски отпросился, чтобы на службу не идти - и бестолку.
  Напряженное молчание кассира и дежурного было принято за согласие. И действительно - поразмышляв с минуту прапорщик на удивление быстро отсчитал деньги всем восьми счастливчикам, которые с лицами победителей покинули кассу. Дверь тут же захлопнулась: и кассир, и дежурный, очевидно, решили не встречаться с разгневанной очередью и незаметно выбраться в финчасть через боковое окно.
  Те, кто остался несолоно хлебавши на улице, были иного мнения. Спасаясь от мороза, многие уже прилично разогрелись изнутри и теперь, возмущенные до предела, с громкими криками кинулись в атаку. Раздался треск, и дверь ввалилась внутрь кассы, за ней появились десятка два смельчаков, заполнивших собой все помещение. Дежурного по ОБАТО уже не было, а кассир успел наполовину пролезть в окошко, но теперь в изумлении замер и округлившимися глазами безмолвно смотрел на пьяную толпу.
  * * *
  Полковник Кленовский рвал и метал
  -И это называется офицеры и прапорщики! Позор! До такого докатиться! Я не хуже вас знаю, что государство нас всех, грубо говоря, кинуло. Раньше несколько дней задержки с выплатой денежного содержания были редкостью. Тыловики бы сразу партийных билетов лишились. Теперь нет ни партии, ни Союза, ни денег. Пока их выдадут, инфляция половину сожрет. Как бы там ни было, человеческий облик терять не следует. Не к лицу военнослужащим превращаться в погромщиков. Стыдно! ОБАТО пришлось вооруженный караул выставить у кассы на ночь. Сейчас изготавливают металлические двери, будут их ставить. Начпрод тоже жалуется: паны из Борошнова в столовой каждый вечер за ужином не стесняясь пьют самогон - уже всех торговцев этим добром знают, официанткам спокойно пройти не дают, так и норовят то за мягкие места пощупать, то проверить, где у них ноги вместе сходятся. Хуже солдат! Уже со стояком справиться не можете? Скоро дом сдают, получите вы квартиры, приедут семьи, жизнь наладится. А если нет терпежу - сядь на горшок и дрочи. Что же свои низменные инстинкты на весь Антоновск демонстрировать? Кто на всех этих безобразиях еще раз попадется - накажу со всей пролетарской ненавистью, мало не покажется.
  По пути на стоянку Корнеев и Каменев со смехом обсуждали услышанное.
  -Бесятся мужики! А что им тут еще делать? Мы бы на их месте так же себя вели! - рассудил Корнеев.
  -Но ты-то как раз наоборот поступил, - усмехнулся Каменев. - Когда тот толстый майор, главный борошновский алкаш, твою бывшую Галю полез прямо около стола лапать, как ты ему руку вывернул, любо-дорого смотреть было! Гусар! А тот на всю столовую заорал, как свинтус недорезанный, полчаса потом все ржали.
  -А мне говорит, предупреждать, мол, надо, - засмеялся Корнеев. - Не знаю, противно просто стало на это безобразие смотреть. Симпатичная девка - и этот слюнявый пьяный жирный боров. В очереди за деньгами стояли, пьяный в дым пришел и орет: "..ли тут стоять, я пердеть хочу!"
  -Пока ты с тем боровом разговаривал, не видел, какие взгляды на тебя девушка кидала, пока на кухню возвращалась! И официантки ее другие там встретили, с завистью на нее глядели. И ни один борошновский больше к ней руки не протягивает.
  -Да ладно тебе, - смутился Корнеев. - Сколько раз уже говорил, зачем я буду связываться с этой местной девицей! У меня, кажется, все уже на мази. Переведусь в вертолетный полк в двухстах километрах от дома, уеду от этих суверенных контриков через несколько месяцев.
  -Я тоже здесь долго не задержусь, - сказал Каменев. - Новую квартиру подремонтирую и буду искать обмен на Россию. Родители уже занимаются - в Подмосковье много военных квартир, как в Красномоторске. Помнишь, там у них гарнизона нет, а горисполком военным квартиры дает. Вот что-то в этом роде и подыщу, думаю. Хохлов же много сюда стремится. А где дослуживать - буду уже по месту искать. Думаю, сумею пристроиться - хотя бы в МВД. От хохлов мне кроме квартиры ничего не было нужно. Пусть здесь сами себе упиваются своей суверенностью.
  -А "брат" Сапожников, говорил, будет пенсии ждать. Ему сейчас тридцать два, с семнадцати лет в училище, календарных уже пятнадцать. На Дальнем Востоке служил, там год за полтора - еще два года плюсом. Три года, говорит, как-нибудь помучаюсь.
  -Кому развал, а кому и фарт подвалил. Пестренко из второй эскадрильи сразу уволился, кооператив открыл по ремонту машин. Руки у него золотые, чего ему в той армии гнить? Семенко из ТЭЧ тоже неплохо устроился. Армия на х.., в Киеве магазином владеет. Вот кто капиталисты, а не этот дятел Скляровский, который только папиросами да духами спекулировать умеет. А посмотри на Кобелева. Вроде, блядун блядуном, а ведь лучше всех приспособился! К своей машине купил прицеп, то арбузы с юга возит, то помидоры. На службе и не увидишь. Всем поотстегивал - и вроде так и надо. Шустрый парень! И срок службы идет, и деньги, да еще на своей торговле сколько зарабатывает!
  -Заходил я недавно к нему, - засмеялся Корнеев. - Жена уехала, он пару телок привел, меня позвал. Хорошо погудели! У меня еще осталось кое-что из спиртовых запасов, что продать не успел. Так в квартире у него все развалено. Не ремонтировано, даже болтов для кружка унитаза нет, просто так лежит. Одна из баб напилась, соскользнула аж на пол, перепугалась, заорала. Мы все в туалет заскакиваем, она там голой жопой на полу на этом кружке сидит и воет со страху. Вот смеху было! Говорю Кобелеву, куда же ты деньги деваешь, что квартиру в порядок привести не можешь. А он: дескать, некогда, надо то туда, то сюда. Спрашивается, зачем же тогда эти деньги зарабатывать, носиться с высунутым языком, если их использовать толком не можешь. А глянь на него, когда вдруг случайно на службу придет. Весь изведется, пока построения дождется, мечется, как наскипидаренный - уже бежать куда-то надо. Сколько раз я ему кричал: "Прекратите тяготиться военной службой!".
  -Кто уже не тяготится, так это Петухов, - ухмыльнулся Каменев. - Так и в бога поверить можно! Сколько каркал, что пенсионеров уберут, его оставят, а все наоборот получилось. Христенко - и тот остается замом по ИАС, борошновский зам даже не приехал сюда, на пенсию там ушел. Во второй и третьей эскадрильях командиры АТО передают дела бывшим нашим инженерам эскадрилий. Петухову, говорят, даже место заместителя командира АТО не нашлось, предлагали начальником расчета - он отказался. И теперь конкретно на службу х.. навалил. Вот это по-нашему! Уже и "тринадцатой" его лишили, которой он нам все грозился, что отнимет. А вот уже и родная эскадрилья.
  * * *
  Прошли еще несколько бурных недель, и однажды вечером в комнату Корнеева в общежитии постучали. Открыв дверь, он с изумлением увидел Петухова, о существовании которого уже почти не вспоминал. Бывшего инженера эскадрильи после приезда из Борошнова Зленко вывели за штат, и больше он на службе практически не появлялся. От Петухова сильно пахло спиртным.
  -Можно?
  -Заходите, товарищ майор.
  Петухов снял куртку и молча сел на табуретку, после чего начал скупо и односложно говорить о каких-то отвлеченных делах. Он явно пришел не из-за этого, и Корнеев решил ему помочь. Он достал из-под кровати бутылку, из тумбочки полбуханки хлеба, порезал копченое и соленое сало, почистил чеснок и открыл банку с консервами.
  Петухов жадно выпил полстакана, закусил и сразу заговорил, словно внутри у него наконец-то этими ста граммами смыло до этого еще державшуюся дамбу.
  -Почему так происходит? Я же всегда старался для дела. Возможно, я был порой несправедлив к личному составу, но ведь все для дела, чтобы с максимальной эффективностью выполнить поставленные задачи. И вместо благодарности получаю под зад коленкой. Где справедливость? Вот скажи, Валерий Алексеевич, где она? Где ее искать?
  -Откровенно?
  -Откровенно!
  -Хорошо. В данном случае, справедливости, конечно нет. Но есть во всем этом абсолютная логика и какая-то высшая справедливость, великая "сермяжная правда", которую во всем видел Васисуалий Лоханкин. Ваша личная трагедия - частный случая произвола административно-командной системы управления. Вы читали анализ Гавриила Попова на "Новое назначение" Александра Бека? Вот почитайте на досуге вместо "Коммуниста Вооруженных сил", который так настоятельно рекомендовал уважаемый вами Тройкин. Попов очень интересно, детально и точно исследует суть Административной Системы. Она все время управляла нашим государством и за годы перестройки изменилась очень мало. В армии она существует в чистом виде и никаким изменениям вовсе не подвергалась. Одно из зол состоит в том, что при такой системе власть часто может оказаться в руках не подготовленных к ней людей, но когда они ее получают, отобрать ее бывает очень трудно. Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно - народная мудрость. Не зря говорят, что если хочешь узнать человека, дай ему власть. Бывает, что и порядочный не выдерживает, а что говорить об узких и недалеких людишках, которые, ничтожества по сути, вдруг оказываются на некой вершине властной пирамиды! При этом для системы каждый человек - ничтожный винтик, и она им легко пренебрегает в случае необходимости. Служа верой и правдой этой системе вы надеялись, что и она будет к вам благосклонна. Ваши ожидания постоянно оправдывались. Ваше рвение, старание были замечены и оценены. Вы получали должности и звания. И все-таки вы обладали куда меньшей властью, чем вам казалось. Вы полагали, что самодурствуя в эскадрилье (не знаю, осознали ли вы то, что руководили крайне неумело и некомпетентно в плане непосредственной работы с людьми), служите верой и правдой системе. Это было не совсем так. Что с вами, что без вас технический состав выполнял свои задачи - худо или бедно. Вы же создали невыносимую атмосферу в подразделении, так что инстинктивно все желали делать вам назло, и никто не стремился проявлять какую-то инициативу. Вы неплохой специалист по СиД, но никудышный руководитель. К сожалению, так очень часто бывает. Типично, что хорошего, дисциплинированного техника, летчика продвигают по службе, совершенно не задумываясь, умеет ли он работать с людьми. Кстати, и продвигают его, как правило, такие же горе-командиры. Разумеется, далеко не всегда это так, но случай, повторю, очень типичный. А поскольку для системы все мы винтики, она не очень-то с ними церемонится. При случае ваши заслуги перед системой могли бы быть учтены, но ради вас она не будет меняться. Вы не вписались в новый полк по субъективным обстоятельствам - не нашлось подходящей для вас должности. Что ж, для системы это глубоко ваше личное дело. Или соглашайтесь на то, что дают, или до свидания. Никто, абсолютно никто от такого не застрахован, пока система не снабжена надежными юридическими противовесами произволу и самодурству. Каждое их проявление - частный случай, но проявление их вообще - глубокая закономерность. Административная система неисповедима и непознаваема, как пьяная икота по версии Венички Ерофеева, так что слишком самонадеянно полагать, что знаешь все ее подводные камни. Вы читали "Мастера и Маргариту"? Жаль. Вот там Коровьев говорит Босому, что все относительно, все зависит от того, как поглядеть: сегодня я неофициальное лицо, а завтра, глядишь, официальное. Естественно, возможно и обратное. Воланд тоже рассуждает: тот, кто думал, что чем-то управляет, оказывается неподвижно лежащим в деревянном ящике. В вашем случае все не так мрачно, вы просто оказались не у дел. Но то, что вдруг система повернулась именно к вам спиной - еще и проявление какой-то высшей справедливости. Вы никогда не утруждали себя размышлениями по этому поводу. Были ревностным служакой, не понимая, что ваши действия нередко выглядят комично. Полагая, что действуете на высшее благо, дотошно исполняя указания свыше, вы не проявляли необходимого творческого подхода, а если и проявляли, то только в сторону ужесточения. И вот злодейка Судьба смеется уже над вами во весь голос. Вы можете со мной не соглашаться - в конце концов я высказываю свое субъективное мнение. Но задумайтесь над будущим. Что вы решили делать дальше?
  -Я уже написал рапорт на увольнение. Вернусь на родину, пойду дослуживать в милиции, родственники ведут там переговоры.
  -В милиции для проявления мудизма еще больше возможностей. Подумайте над этим. Проанализируйте свое поведение и не повторяйте ошибок. Система безжалостна, и она легко сломает любого из нас еще не раз, особенно на том историческом переломе, на которым мы оказались, потеряв из-за политических амбиций горстки бездарных руководителей и экономического кризиса великую страну.
  Петухов поднялся и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
  Едва за ним закрылась дверь, как перед ошеломленным Корнеевым появилась лукаво улыбающаяся симпатичная девушка пышного сложения.
  -Все пьянствуешь, Валера, не надоело?
  -Галя, а ты откуда здесь?
  -Да вот, шла мимо, дай, думаю, загляну. А то уже два с лишним года от меня прячешься.
  -Чего это я прячусь? Каждый день меня в столовой видишь.
  -А толку! Хоть бы слово за эти два с половиной года сказал, кроме заказа на блюда. Будто и не было ничего в пустыне.
  -А ничего и не было. Это в командировке, спьяну - не считается.
  -У тебя, может, не считается, а у меня считается. Хоть бы поинтересовался из вежливости. Может, мне аборт делать пришлось.
  -Так бы ты тогда и молчала! Сразу бы прибежала уже через месяц.
  -Ладно, шучу, ничего я не делала и, конечно, пришла бы тогда еще к тебе. Надо мной вся столовая смеется, что один раз с тобой переспала и два с половиной года жду, когда ты наконец про меня вспомнишь и соизволишь внимание обратить. Устала я уже от этого ожидания. Скажи, не надоело тебе пьянствовать, да по девкам шляться? Сколько их у тебя уже за это время было?
  -А тебе не все ли равно? Не жена, чтобы интересоваться, и даже не невеста. Одна из многих, только и всего.
  -Логика тут за тебя. Хотя когда ты за меня в столовой заступился, я вдруг подумала, что все-таки что-то для тебя значу. Поэтому я к тебе с деловым предложением - чтобы ты меня и сделал той самой единственной. Хочешь - распишемся, хочешь - просто так будем жить, как тебе удобнее.
  Впервые за время разговора довольно откровенная досада во взгляде Корнеева сменилась нескрываемым интересом.
  -Это что-то новенькое! Вот уж не ожидал от девушки твоего типа такой смелости!
  -Это же ты меня за глаза называешь сельской простушкой. Наверное, в чем-то ты прав, но не во всем.
  -Уже вижу, что не прав. Ты, оказывается, очень смелая и интересная девушка. Что же ты раньше молчала?
  -Смелости набиралась. Думаешь, так это просто - прийти к шальному мужику, у которого куча баб была, и заявить, чтобы взял тебя в жены. Да еще решиться - нужен ли такой мужик вообще, чтобы свою жизнь с ним связывать.
  -Действительно, зачем тебе такой легкомысленный мужик как я?
  -Ты не легкомысленный. Ты умный, грамотный, от других офицеров отличаешься. Даже поэт, хоть и матерный. Просто все хорошее в себе ты глубоко на дно запрятал. А я это сразу разглядела, как только в первый раз тебя в столовой увидела, сердце так и вздрогнуло. Это остальные по большей части и есть твои сельские простаки - что прапорщики почти поголовно, что офицеры на девять десятых. А мне и хотелось за необычного замуж выйти. Тебе уже двадцать восемь, как раз пора остепениться. Хватит уже по девкам бегать, да в общаге этой массандру со спиртом хлестать, тем более кончились, поди, уже. Смотрю, на самогонку все перешли.
  -Правильно, хлестать уже нечего. Последние запасы допиваю. А через пару месяцев и вовсе в Россию уезжаю.
  -Знаю. Вот и возьмешь меня с собой.
  Корнеев внимательно посмотрел на девушку, задумался и вдруг запел:
  Миленький ты мой,
  Возьми меня с собой.
  Там, в краю далеком,
  Буду тебе женой.
  Глаза Гали затуманились, лицо страдальчески исказилось. Она закрыла его ладонями и тихо заплакала.
  -Прости меня за эти глупости, - еле произнесла она сквозь слезы. - Зря я все это тебе говорила, ни к чему это. Забудь мои слова, я ухожу и больше не напомню о себе.
  Она поднялась со стула и медленно зашагала к двери. Но Корнеев преградил ей путь.
  -Постой, не торопись. Это ты извини меня за фиглярство. Во многом ты права, мое фиглярство действительно маска. Пока я ехидничал, напряженно обдумывал твои слова. Мне никто никогда ничего подобного не говорил, и я сразу глянул на тебя другими глазами. Жаль, что я так долго был слеп и не понимал, какая ты необыкновенная девушка. И если у тебя случилась, как ты говоришь, любовь с первого взгляда, то у меня, выходит, с тысячи второго - да и то через два с лишним года. Вот уж не думал, что такой разговор может так круто изменить жизнь, да еще к лучшему! Я никуда не хочу больше отпускать тебя, оставайся со мной навсегда.
  Он обнял девушку и нежно поцеловал в губы.
  * * *
  За разговором бутылка массандры постепенно опустела, и Тигров наконец откупорил коньяк.
  -Спасибо, Серега, за эту историю. Займусь вскоре ее литературной обработкой, процесс творческий. Видишь, что в советской армии, что в украинской - как были через одного при власти дубы, так и остались. А что с тем полковником Подкоркиным в Антоновске стало?
  -Корнеев уже уехал оттуда, когда дело с полосой завершилось, но из письма от Каменева узнал пару хохмочек. весной пригласили того Подкоркина на юбилей местного военного училища. Он там напился до поросячьего визга, сопли и слюни распустил и с этими соплями лез ко всем целоваться, называя каждого Миколой. Мэр города аж обалдел, попросил от "Миколы" избавиться. Погрузили его в "УАЗик" и увезли с мероприятия. А потом комиссия с министерства обороны приехала, аэродром с грехом пополам признала годным, правда, при условии проведения небольшого ремонта. Зато по ГСМ там раскопали какие-то нехорошие дела, и "Микола", как оказалось, тоже руку к ним приложил. Перевели куда-то с понижением до комэски. Видишь, все-таки случается иногда и в армии справедливость. Ты, Володя, кстати, не жалеешь, что поторопился с увольнением? Хотя, конечно, на военный оклад ты бы такие хоромы в Москве никогда в жизни не купил!
  -Это точно! - согласился Хитрецов. - Но, знаешь, не так все просто. Иногда, бывает, нахлынет что-то непонятное, какая-то ностальгия по армейскому прошлому. Слушай, какое я стихотворение по этому поводу сочинил:
  
  Сколько тонн стихотворных помоев
  Я на армию вылил - не счесть.
  Не встречал я на службе героев,
  Хоть они, без сомнения, есть.
  Много лет самодурство и тупость
  Приходилось покорно терпеть.
  Совершил, видно, в юности глупость,
  Раз попался в армейскую сеть.
  Здесь серьезное рядом с потешным,
  И нельзя ничего изменить.
  Все теперь позади, но, конечно,
  Этих лет никогда не забыть.
  Да и может ли быть по-другому?
  Годы лучшие службе отдал...
  Значит, резать пришлось по живому,
  Хоть и "дембеля" с радостью ждал.
  Праздник наш в феврале предстояло
  На "гражданке" уже отмечать.
  Круг друзей собирался немалый,
  И хотел перед ними предстать,
  Как на службе, при полном параде.
  И для этого форму достал.
  Начал китель привычно свой гладить...
  В тот же миг налетели, как шквал,
  Прежней жизни военной картины:
  Словно смотр предстоит строевой,
  И уже командиры-кретины
  Мне не кажутся страшной чумой.
  Разве мог я представить такое:
  Что по армии стану вздыхать,
  О полетах, нарядах и строе
  С умилением вдруг вспоминать.
  Медицинской известно науке,
  Скажет это любой инвалид:
  Пусть отрезаны ноги, пусть руки -
  Все по-прежнему это болит.
  Я бежал от армейской неволи:
  Ненавистен тупой мне приказ,
  Но однако фантомные боли
  Испытать доведется не раз.
  
  -Да, понимаю тебя, - кивнул Телегин. - А ты не задумывался, что твои сюжеты, может быть, устарели буквально за несколько лет? Посмотри, на Кавказе худо-бедно, не то что в первую войну, армия свое дело сделала. У американцев подучились - упор на подавление банд с воздуха сделали. Прогресс есть. -Возможно, в чем-то и есть, - согласился Тигров. - Но разве суть изменилась? Американцы во Вьетнаме потеряли пятьдесят тысяч. После этого они уволили всех генералов, сказав им спасибо за службу, и начали коренную реорганизацию армии. Мы повторили американскую ошибку в Афганистане, серьезных выводов не сделали, наступили на те же грабли в первую кавказскую кампанию. При этом министр обороны Дроздов все время говорил про какие-то кардинальные реформы, хотя под ними подразумевалась перекройка штабов и военных округов. Мощный реформатор! По-моему, относительный успех второй кавказской войны достигнут не благодаря каким-то серьезным сдвигам, а вопреки всему, как в Великую Отечественную, когда простые солдаты заплатили миллионами жизней за политические просчеты руководства страны и техническую отсталость. Вот и сейчас за Кавказ расплатились несколькими тысячами убитых и очагом напряженности и терроризма на много лет вперед. Если после гражданской с басмачами постепенно справились, после Отечественной с бандеровцами, то в основном потому, что и в пустыне особо не спрячешься, и в схронах лесных. А эти абреки в горах десятилетиями смогут скрываться. Тут нужен качественный прорыв в вооружении, в создании какого-то оборудования для безошибочного поиска и уничтожения одиночных террористов. Американцы в Ираке теряют на порядок-другой меньше людей, чем мы на Кавказе. Уже им военной романтики и риска, видишь ли, не хватает, слишком комфортно эти вояки себя чувствуют в неуязвимых самолетах и где-то на пультах управления. Вот только теперь по носу иногда стали получать от иракского сопротивления, перепугались. Но они-то проблему решат, у них есть деньги. А у нас как не любили никогда платить, деньги во что-то вкладывать, так жлобами и остались. Князья дружине не платили, должны были воины сами себя снаряжать. Казаков потом на окраины страны бросили, чтобы тоже сами себя и кормили, и вооружали, и границы защищали. С древности и у народа, и у его руководства, плоти от плоти народной, неистребимая любовь к халяве. Вот и делается все на авось, все на глазок. В общем, не чувствую я пока, что армейский дурдом, на который мы с тобой вдоволь нагляделись, претерпел какие-то качественные изменения в лучшую сторону. Мы с тобой помотались по разным гарнизонам, переходили из части в части, вокруг нас шли замены, так что знаем тысячи людей, сотни командиров и начальников разного уровня. И мудаков среди них хоть отбавляй. Хотя, может, я со своей колокольни младшего офицера чего-то не так понимаю. Рад буду ошибиться, но, боюсь, еще не скоро мы увидим, что наша армия сможет сравниться с американской. А ведь возможности есть! У нас же богатейшая страна с неисчерпаемыми природными и людскими ресурсами. Но правильно писал Николай Дубов в "Колесе Фортуны": бедны не от бедности, а бедны от глупости. А ведь предостаточно талантливых людей и среди простых офицеров, и среди тех, кто создает новую технику! Но почему-то только за границу ее продаем, а своя армия на голодном пайке. Да еще все СМИ от восторга захлебываются, что лично президент страны едет в какую-то Малайзию, чтобы всучить там контракт на два десятка истребителей. Ты мог бы представить, чтобы Брежнев из-за подобной сделки куда-то поехал? Ладно, ушли мы что-то в высокую политику. Напились что ли? Вроде бы нет. Вспомнился мне сейчас один случай. Когда Засипаторов выжил меня из ОБАТО, сдавал уже дела, подошел один молодой солдат и говорит: "Жалко, что вы уходите, товарищ старший лейтенант. Мы, молодые, знали, что если вы в наряд заступаете, мы ночью будем спокойно спать. А заступит дежурным по части командир автороты, уйдет на всю ночь в парк, а нам "деды" дают чаду!" Думаю, черт с ним, что в качестве политработника пачанам не запомнился, зато хоть какое-то доброе дело сделал. И слова этого солдатика были для меня куда важнее, чем все проклятия и матюги Засипаторова и Кононыхина в мой адрес. Вот и теперь отзывы упертых читателей вроде Лихоткина хоть и представляют большую ценность хотя бы тем, что я этих ретроградов растормошил, не оставил равнодушными, вызвал на дискуссию своими книгами, но гораздо приятнее было, когда пришло письмо от одного высокопоставленного офицера запаса. Написал, что после прочтения моих скромных трудов вдруг понял, каким порой был идиотом во взаимоотношениях с личным составом. У него оба сына в разных военных училищах, он им мои книги послал, чтобы пацаны не делали никогда так, как племя мудаков из моих повестей. Вот это по-настоящему радует. А если, как ты говоришь, мои сюжеты устареют - что ж, буду только рад. Тогда пусть они останутся только историческим памятником, а я буду с чистой совестью писать лишь фантастику и приключения.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"