Я бы стал самым-самым

     Лучшим из всех детей!

     Как выживать без мамы

     В мире больших людей?

     Нету у вас ответа?

     Я загадаю сам, Чтоб на ничейных деток

     Тоже хватило мам!

     No Copyright: Лисёнкова, 2018

     Концерт по заявкам и без

     

     - Давай, запускай уже!

     - Я уже мозоли натерла!

     - Фььююю!

     Оглушительный ор и свист недовольства, ещё и эти наглые, пытающиеся пролезть вперёд малолетки. Реально, когда они уже откроют вторую дверь? Концерт скоро начнётся, а большая часть народа всё ещё на улице. Даже Анжелка, которая на каблуках и мусор выносит, - уже вытаскивала из туфлей то одну, то другую ногу и разминала пальцы, вопросительно поглядывая на подругу. Но Лена (хотя, чаще её называли Алёной) лишь пожимала плечами и постоянно строчила смски.

     - Блин, Алён, - подруга готова была отмахиваться своим бархатным клатчем от наглевшей толпы, - если бы это был концерт не Бласта, я б тебя убила.

     - Анжел, я не знаю, куда Макс пропал. Нас должны были пропустить уже минут двадцать как.

     - Заметь, ты это уже говорила.

     Из ДК послышалась музыка. Видимо, проверяют аппаратуру. Но в толпе кто-то крикнул 'началось', и вот тут реально - началось!

     Те, кто были сзади, чуть ли не по головам лезли, толкая тех, кто спереди. У охранников глаза становились шире, чем плечи. А плечи там ого-го.

     Подруги только и успели, что вжаться в стену. И тут - о, чудо! - открыли второй вход. Часть толпы ринулась туда. Лена почувствовала, что кто-то схватил её за запястье. Попыталась стряхнуть, но руку ещё настойчивее сжали. Ну! Сам напросился! Она замахнулась...

     - Чёрт, Макс! - Оператор из съёмочной команды, с которой она приехала на концерт очередной новоявленной звезды, уже тащил её к запасному выходу. Правда, он же был и входом. Девушка успела схватить подругу, и втроём они побежали к слегка приоткрытой двери, возле которой их ждал работник ДК.

     - Анжелка, - отдышавшись, указал Макс на подругу, - ты в зал. Чтоб у нас проблем не было.

     - Нууу, Максик, - загундела девушка, обувая свои двенадцатисантиметровые ходули. - Давай, я, типа, тоже журналист.

     - Ага. Типа, как бы, того этого. Всё сказал. Чтоб проблем нам с тобой не было, как в прошлый раз.

     Судя по угомонившейся Анжелке, в прошлый раз накосячила она знатно. Театрально сложив губы в обиде и полюбовавшись в огромном зеркале, своим отражением в вечернем платье, она зацокала каблуками в сторону зала.

     - Макс, ты где шлялся? Не хочешь рассказать? - Лена посмотрела на замявшегося оператора в отражение зеркала. - Или нам, простым смертным, не понять? Бросив на коллегу едкий взгляд, она достала из сумочки помаду-карандаш и начала обводить контур губ.

     - Тебе, кстати, идёт это платье. Анжелка шила?

     - Кстати? - с иронией спросила Лена, посмотрев на него, опять же, через отражение. - Так, значит, все-таки, Cherchez la femme? Ох, Макс Вездемогущий.

     - Мы будем мой моральный облик обсуждать или поработаем?

     Накинув на плечо камеру и взяв треногу, он ещё раз оглянул коллегу. Непривычно было видеть её в вечернем наряде, ещё и с открытыми плечами. Хотя глаз радовался, что уж скрывать.

     - А если серьёзно? Ты чего так вырядилась? Как на корпоратив, так ей надеть нечего, а для этого мажора, как ёлка новогодняя - вся переливаешься.

     - Не ревнуй, милый, - девушка изобразила улыбку и наигранно захлопала ресницами. - Он не в моём вкусе.

     С дружескими подколками, они направились в сторону гримёрных. Благо, в здании ДК они очень хорошо ориентировались.

     На самом деле, как бы эти двое друга не подначивали, за этот неполный год, что Ленка работала на канале, они стали практически друзьями. Макс всего на три года старше, а по манерам так вообще - где-то в пубертатном периоде застрял.

     Работа оператором на никому не известном микро-телеканале городского вещания не приносила много денег. Но девочки, услышав сочетание слов 'телевидение' и 'оператор', дальше особо в подробности не вдавались. Пока Макса это устраивало. Хотя, конечно, в планах было покорение московских телеканалов. Это как минимум.

     Ленка же - напротив. Для детдомовской девчонки, студентки-заочницы, получить работу на любом канале - казалось чудом. Совсем недавно она приходила в редакцию проситься на практику, жутко боялась, что пошлют подальше. А теперь гордо носит бейдж представителя СМИ.

     Ей нравилось в работе всё. И ездить в забытые богом деревушки, и под красноречивый мат прораба лезть на строительные леса, или застревать на машине в непролазной грязи. Адреналин зашкаливал, но с каждым разом хотелось все больше и больше. Как при просмотре фильма ужасов: страшно, но интересно.

     Хотя конечно, во многом её мечты совпадали с теми, что были у с Макса - Останкино, известность. А кто этого не хочет? Но она относилась к работе на маленьком канале как к трамплину в светлое будущее. А тут этот московский артист. Персонаж совсем не героического сюжета. Певец не пойми какого жанра. Да и не москвич он вовсе. То ли из Тулы, то ли из Самары.

     В общем, очередная мега-звезда, песни которой Ленка включила послушать только перед концертом. Надо же понимать, к кому едешь. Но Анжелка явно его слушала. Когда она услышала, что подруга будет работать на концерте Бласта, - она визжала и прыгала, как сумасшедшая. В стену уже начали тарабанить соседи. Пришлось пообещать взять её с собой.

     Надо отметить, что одним из главных достоинств Анжелы было умение шить. Она ещё в детдоме умудрялась из носового платка сделать несколько вариантов одежды для куклы. Там же, в интернате, занималась в кружке моделирования одежды. И у неё реально получалось очень круто. Она даже на областном конкурсе первое место заняла. Правда, диплом остался в детском доме, где они вместе воспитывались. Да и не нужны были девчонкам эти грамоты, письма благодарственные. Не в них же дело. Анжелка всего за три ночи сшила для подруги шикарное вечернее платье. Несмотря на протесты и увещевания Лены, что ей нужно на работу, а не на светский раут.

     Вообще многие удивлялись, как так получилось, что они сдружились. Воспитатели всё время шутили: 'Мы с Тамарой ходим парой'. Девчонки никогда не расставались. При том, что были совершенно разными. И внешне (что вполне объяснимо), и по характеру.

     Анжелка чуть что, лезла в драку. И жутко злилась, когда её называли пацанкой.

     Ленка же драться не умела от слова 'совсем'. Но всегда была рядом с подругой, даже зная, что именно ей первой и прилетит. Но Лена была мелкой по росту и юркой. Могла проскочить под рукой и пнуть противника сзади.

     Они с Ленкой 'не разлей вода' с детства. Даже после выпуска решили жить вместе, пока Анжеле не дадут положенное государством жилье. К сожалению, ждать этого можно не один год. А девчонки и не расстраивались. Им хорошо вместе.

     В квартире, в комнате, которая выполняла функции всего одновременно: зала, спальни и даже кабинета, - на потолок они наклеили большое солнце. Детская наклейка, почти точь-в-точь как та, что была в детском доме.

     Это была идея их любимой воспитательницы, Татьяны Петровны, осуществить которую помог местный умелец:

     В просторном холле второго этажа соорудили небольшой домик из ДВП, с выключателем и лампочкой наверху. А вместо люстры - самодельное солнышко. Если становилось грустно, 'набегали тучки', - как говорила Татьяна Петровна - можно было зайти в домик и 'включить' хорошее настроение. Детвора постоянно бегала в этот домик, чтобы включить солнце. И это работало. Настроение всегда поднималось.

     Потом, правда, пришла проверка, и домик признали пожароопасным. Для детей это было трагедией. Те, что помладше, долго ещё просили:

     'Включи моё солнце'.

     Это выражение стало для подруг нарицательным. Они каждый раз просили друг у друга: 'Включи моё солнце' - когда на душе было так паршиво, что хотелось спрятаться в домик.

     ***

     К гримёрке Лена с Максом подошли, когда звёздный гость как раз выходил из неё. Девушка тихо чертыхнулась и зло глянула на Макса. Она должна была записать интервью именно до выхода на сцену, а уже потом всё остальное.

     - Простите, меня зовут Елена, - поспешила она навстречу совсем молоденькому, как оказалось, артисту. Тот одарил её выбеленной улыбкой:

     - Милая, автографы после выступления.

     Лена перегородила ему дорогу и, пытаясь найти в сумочке бейдж, который в этой суматохе забыла надеть, начала тараторить:

     Нет-нет, я не поклонница. То есть я, конечно, люблю Ваши песни, но я здесь по работе. Вот, - чуть ли не в лицо ткнула найденным бейджиком. И умоляюще смотрела на Бласта. - Пожалуйста, мне нужно заснять хоть немного бэкстейджа перед концертом.

     Иначе я труп. Макс подтверждающе кивнул.

     Певец глянул на эту парочку.

     Учитывая, что девица со своим оператором перекрыли путь, да и Юшкевич - продюсер - категорически запретил конфликты со СМИ, даже мелкими, вроде этих... Он натянул свою идеальную улыбку и показал рукой в сторону гримёрки.

     - Ну, только ради такой прекрасной леди. - Он же мачо, нужно не забыть стрельнуть глазами. - Только давайте в очень ускоренном темпе. Вы же понимаете - полный зал моих фанатов. Я не имею права заставлять их ждать.

     Лена мысленно фыркнула от такого потока пафоса, но внешне абсолютно не выдала себя. Она профессионально изобразила практически восхищение таким великодушием и быстро начала раздавать команды, кому куда встать, что делать. Было в ней это чутьё - как правильно выстроить кадр, чтобы не запороть ничего. Что спросить и с какой интонацией, чтобы вызвать эмоцию. И что самое важное, сделать так, чтобы собеседник не смотрел нервно на часы с мыслью 'выпустите меня'.

     Но сегодня нужно было уложиться в рекордные сроки, потому как в зале действительно гудела толпа. Разогрев из местных артистов их мало устраивал. Пришлось быстро отпустить парня.

     После мини-интервью Лена признала, что немного поменяла об артисте мнение. Довольно умный, воспитанный. В какой-то момент с него спала эта наигранная пафосность, и взгляд стал простым, даже немного уставшим. Это в двадцать-то два года.

     - Блин, - осенило её, - он внешне так на Крида похож. Да и замашки те же. Копирует, что ли? - поделилась она своими наблюдениями с Максом, когда артист со своей свитой уже были далеко.

     - Запросто. Раз у Крида работает, значит, и у него попрёт.

     - Чтобы пёрло, надо петь уметь. Нет?

     Они тихо посмеялись и пошли в зал.

     Лена постоянно пыталась удержать в руках телефон и клатч, ещё и диктофон. Ремешок, который позволил бы накинуть сумочку на плечо, был утерян давным-давно. А то, что обе руки постоянно заняты - бесило ужасно.

     ДК она знала, как свои пять пальцев. Слишком часто приходилось здесь работать. Любое мало-мальски значимое событие города проходило либо здесь, либо на прилегающей территории.

     Оглянувшись по сторонам, Лена решила избавиться от сумочки, но так, чтобы не насовсем. Куда бы ее спрятать? Анжелку искать уже не вариант.

     Чтобы показать, что здесь 'все свои', проводить концерт решили не в зале с рядами кресел, а в другом, где обычно проводятся репетиции и новогодние ёлки. Поставили столики, вокруг них дешёвые пластиковые кресла. В первом ряду кресла стояли посолиднее, для ВИПов. А те, кому денег даже на пластик не хватило, стояли на балконе, где обычно мамочки смотрят на танцы вокруг ёлочки.

     Ленка бросила взгляд в самый конец помещения.

     В углу, под нишей балкона, стояли кресла из, другого зала. Скреплённые между собой. Одно было поломано.

     Зачем их вообще сюда притащили? Или же просто не успели убрать?

     Последняя версия вполне вписывалась в интровертность местных работников.

     'Идеальное место', - с этой мыслью она подхватила клатч поудобнее и короткими перебежками направилась туда. Маленький чёрный клатч идеально поместился под трубу отопления, которая проходила за ними. Стоявшие наверху люди ничего не могли заметить, даже если б захотели. Балкон был прекрасной маскировкой. А те люди, что находились в зале, орали новомодные песни, запивая их халявным аперитивом.

     После концерта ещё планировался фуршет. В холле на первом этаже уже вовсю суетились официанты. В общем, домой сегодня попасть не получится. Обычно, все эти банкеты заканчиваются далеко за полночь.

     А самые интересные кадры - это кадры с не очень трезвыми местными ВИПами.

     Убедившись, что никто не видит, она довольно похлопала сама себе и вернулась к уже потерявшему её Максу.

     - Что показывают? - шепнула ему на ухо, подойдя сзади. Макс вздрогнул.

     - Порнушку, судя по картинке, - он кивнул в сторону выступавших.

     Бласт, или как там его на самом деле, пел что-то

     нудно-романтичное с голым торсом. А три девицы старательно извивались вокруг него и возили руками по тому самому торсу, да и не только. Лена представила, в каком экстазе сейчас была её подруга. Самой ей это зрелище казалось больше смешным, чем возбуждающим. Она тронула Макса за плечо и жестом показала, чтобы он взял крупно лица млеющих поклонниц. Тот ответил кивком и перевёл камеру.

     Конечно, не о таком мечтает вчерашняя выпускница журфака. Ничего, скоро она непременно будет на первом фланге всех мировых событий, а каждое её слово - сенсацией. А потом, лет через пятьдесят, о ней будут писать в учебниках и ставить в пример первокурсникам. А она к тому времени, уставшая от славы, будет жить в домике на берегу небольшой речушки.

     Нормальные люди мечтают о вилле и море или океане. Но не Ленка. Она и на море-то никогда не была, да и плавать не умеет, поэтому речка звучит как-то безопасно.

     Алёна скривила недовольную гримасу. Да, путь к мечте не устлан розами. Пока приходится освещать новости в родном Мясногорске, в котором не происходит ровным счётом ничего. У кого-то протекает крыша, ДТП на светофоре, плохие дороги и нечестные депутаты. А нет, депутатов ругать нельзя. Единственная в городе телекомпания полностью лояльна к местной администрации. Поэтому, как о покойниках: либо хорошо, либо никак. Иначе 'давай, до свидания'.

     Как выразился Степаныч, Ленкин коллега: 'По сути, журналист, это писарь. А писарь - одна из древнейших профессий. Как и проституция. И похожи они меж собой не только заглавными буквами'.

     Так что, в городе, где ничего не происходит, заезжий артист - большая сенсация.

     'Мечтать нужно аккуратнее', - сама себе съязвила девушка.

     - Алён. - Лёгкий толчок локтем вернул её в реальность. Макс выключил камеру. - Мне батарею надо поменять. Тут, в принципе, материала уже достаточно. Нам что ещё нужно?

     - Меня для подводки. Не сняли. Потом фуршет с 'говорящим головами'. Ну и Бласта интервью, где он признается в любви нашему городу и обещает вернуться. Вроде, всё.

     - Зашибись. Пошли тогда пока тебя отснимем у входа. Потом для перебивки ещё чуть поснимаю. Только давай сначала Бласта, а потом фуршет. Чтобы я мог свалить быстренько. Мне ещё в монтажке до утра резать-клеить.

     Лена кивнула, и они направились к выходу. Да, у них на канале оператор одновременно и монтажёр. И зачастую водитель. А учитывая состояние техники в офисе, каждый был немного айтишником, техническим директором и автослесарем. Так как порой, для того чтоб 'заработало', хватало волшебного пинка по той самой неработающей технике.

     Штат компании состоял из восьми человек, включая уборщицу и давно уже пенсионного возраста бухгалтера, которая постоянно ходит покурить с секретаршей, годящейся ей во внучки. У Лены этот тандем всегда вызывал внутренний диссонанс. Хотя рассуждать о морали она не привыкла. Благо, жизнь в детдоме научила смотреть на многое проще. Со стороны, что ли. В работе такое умение держать эмоции в узде очень помогало. А вот в личном... Её многие считали холодной, бесчувственной. А она просто не любила лезть в душу, если этого не требуется для репортажа. И уж тем более не позволяла влезать в свою.

     Сделав несколько дублей на фоне фасада ДК, ребята вернулись внутрь. Как раз вовремя. В фойе уже стекались ручейки зрителей.

     - Сумочка! - Лена округлила глаза и, на ходу стаскивая с себя петличку с микрофоном, побежала в зал. Ничего не понявшему Максу она махнула, чтоб оставался там.

     Пробираться внутрь помещения, из которого все выходят, оказалось задачкой непростой. А из-за роста её голова была на уровне плеч многих выходивших, что совсем не облегчало задачу. Она протискивалась сквозь этот поток, который уже не был похож на ручеек, а скорее на большую стремительную реку. И такую же шумную. А Ленка, она пёрла против течения.

     Две минуты толканий спустя, вся взъерошенная, она попала-таки в зал и побежала в самый его конец.

     Она так спешила, что, только оказавшись возле кресел, заметила, что на них сидели трое: два мужика и барышня. Судя по подставленному телефону, тоже журналистка. Кем были эти двое, Лена не знала, но точно видела их возле гримёрки. На поломанном кресле уместился рюкзак барышни.

     - Извините, - немного отдышавшись, Лена прервала их беседу, так как ждать времени не было. - Вынуждена попросить вас встать. Мне нужно там, - она указала за спину самого крупного дяденьки, - забрать кое-что своё.

     - Закладку, что ль? - басом ответил мужик. И он не собирался вставать, судя по наглому взгляду.

     'Мерзкий какой', - мысленно дала оценку Лена, имея ввиду всё одновременно: и его ухмылку, и то, что он сидел там, где вообще никого не должно было быть; и смех двоих, окружавших его людей.

     - Нет, там моя сумочка. - Ну точно 'железная леди': ни одной мышцы на лице не дрогнуло. - Позвольте, я заберу и больше не буду вас отвлекать.

     Лениво, опираясь на тоненькие подлокотники, мужик встал, как бы невзначай тряхнув своими дорогими часами на волосатой руке. А может и не дорогими, но качественно подделанными. Но жест понта Лена отметила и даже состроила благодарно-восхищённые глазки.

     Пришлось нагибаться в несколько двусмысленную

     позу, ещё и в дурацком вечернем платье. Пока нащупывала, где её клатч, прям чувствовала всей своей оттопыренной пятой точкой, как её мысленно успели и полапать, и не только. А вот сумочка никак не хотела находиться. Начался приступ паники. Она судорожно вспоминала, что в ней. А в ней банковская карта и ключи от квартиры.

     Ленку бросило в жар. Идиотка! Какой человек в здравом уме придумает так тупо прятать вещи? Она соскочила с сиденья и полезла под него. Отодвинула полностью ряд и с круглыми глазами пыталась найти чёрный маленький кусочек ткани. Но его нигде не было.

     - Где он?! - с бешеными глазами она повернулась к троице.

     - Кто он? - засунув руки в карманы, спросил толстяк с массивными часами.

     - Мой клатч! - она трясла рукой в сторону трубы. - Он был там! Куда вы его дели?! - Она пробежалась глазами по всем и схватила рюкзак репортерши.

     - Э-эй! - взвизгнула та и выхватила его. - Ты совсем больная?

     - Рюкзак открой по-хорошему.

     - Девушка, вы в своем уме? Во-первых, зачем вообще было...

     Рюкзак открой! - Ленка выпучила глаза и сжала кулаки. Совсем как во время детдомовских драк. Очень уж не хотелось слышать от кого-то, что она

     сама о себе думала. Девица открыла рюкзак и продемонстрировала, что там ничего нет, кроме её вещей.

     Ленка начала хватать ртом воздух.

     Зазвонил телефон. Макс уже потерял её. Всхлипывая в трубку, она ответила на вызов.

     - Я сумочку потеряла. Там ключи, там карточка. Я пока не могу...

     Мужик, который был явно не только самым здоровым по габаритам, но и каким-то важным дядечкой, судя по тому, что все смотрели на него с надеждой, уже куда-то звонил.

     - Короче, так. - Он жестикулировал пальцами, как человек, живущий 'по понятиям'. - Сейчас Витёк по камерам посмотрит, видно чего или нет. Пошли в аппаратную, где-то на втором, сказали.

     - Я знаю где, - Ленка шмыгнула носом и смотрела на него почти с восхищением. - А Вас, простите, как зовут?

     - Для тебя просто Давид, - он произнёс своё имя, как кавказский тост, даже жестикулируя, как будто предлагал выпить за это.

     - Ой! - До неё дошло наконец. - Вы же Давид Юшкевич? Продюсер Бласта! Вот я... - она стукнула себя по лбу. - Простите, я...

     - Нормально, кисуль. Пошли, Витёк сейчас уже подойдёт. Посмотрим, чего там видно.

     Ленка побежала за Юшкевичем. Пришлось именно бежать, потому что у этого громилы и шаг семимильный оказался. Ленка за ним никак не

     успевала. В сотый раз она чертыхнулась, что согласилась надеть это платье. Не особо она верила, что на камере будет что-то видно. Балконная ниша собой всё перекроет.

     В аппаратной стояло студийное оборудование и система видеонаблюдения. Жужжала вся эта наблюдающая техника очень неприятно. Витек, мужчина чуть за тридцать, широкоплечий брюнет, производил впечатление своим брутальным видом. Особенно выигрышно он смотрелся на фоне тяжело дышащего Давида.

     Мужчина сидел перед мониторами и щёлкал мышкой, перематывая запись. Лена и продюсер стояли сзади. Она немного наклонилась вперёд, чтобы вглядеться в происходящее на экране. Того пространства, что под балконом, не было видно. Но была надежда увидеть, как кто-то идёт в ту сторону.

     - А ты дикая кошечка, - сквозь свою одышку выдал продюсер. - С характером, смотрю.

     Твою ж!.. Она ощутила, как огромная волосатая ручища опустилась ей на пятую точку. Машинально, не успев даже ничего сообразить, она схватила лежащий на столе ключ от кабинета, резко развернулась и вдавила его в горло ошалевшему Юшкевичу.

     Ленка буравила его глазами и процедила сквозь зубы:

     - Только тронь! Без глотки останешься. Ты понял?

     Э-э-э, ты полегче, - он отпрянул и развел руки.

     Реально, дикая.

     - Есть! - перебил его Витёк, и Ленка кинулась к монитору, бросив на продюсера злобный взгляд. Внутри колотило от гнева. - Вон чел выходит из слепой зоны. В руках, походу, твоя сумочка. - Он попытался увеличить изображение, но картинка размывалась.

     - А давай посмотрим, куда он двинулся?

     - Тебе повезло, что он вышел, когда все ещё в зале были. В толпе фиг бы его разглядели, - Витёк со знанием дела переключал камеры на экране, ловя вора на видео.

     Вот он спокойно вышел из здания и, стоя практически на пороге, открыл, изучая содержимое. Самое смешное, что в это же время сама Ленка тоже была перед ДК! Но они с Максом снимали дальше, чтобы здание хорошо попадало в кадр. Получается, преступление было совершено в прямом смысле у неё за спиной.

     - Что-то вытащил, - ткнул Витёк в монитор. - Оглядывается. Видимо, ищет куда выкинуть.

     Незнакомец отошёл от входа и исчез из поля зрения.

     Витёк поднял на девушку глаза.

     - Ценное было что?

     - Помада, ключи и карта.

     - Карту хоть заблокировала?

     - Нет, - она пожала плечами. - У меня там нет бесконтактной оплаты, только вставлять и пароль вводить.

     - Такие ещё бывают? - хмыкнул продюсер.

     - У нас всё бывает, - и обращаясь к Виктору, - Как думаете, куда он мог её выкинуть?

     - Ну... Пошёл он вправо, - мужчина почесал за ухом. - Там фигуры из кустарников. Мог в них. Или за них. А мог и в урну, там целый ряд вдоль аллеи.

     - Культурные у вас гопники, если в урну кидают, - съязвил Юшкевич.

     - Спасибо, - она рванула к выходу.

     - Ты бы карту заблокировала всё же! - крикнул вслед Витёк.

     - Больная какая-то, - донесся до Ленки голос продюсера, но ей было уже не до него.

     Сбежав вниз, она увидела свою подругу, стоявшую рядом со взбешенным Максом. Алёна чуть не снесла обоих, пока летела.

     - Сорри, Макс! - она вцепилась в Анжелу. - Мы буквально на минутку!

     - Ты обалдела?! Алён! - он схватил девушку за локоть. - Тебя ничего не смущает?

     - Макс! - Лена сложила ладошки и посмотрела на него взглядом любимого кота из 'Шрека'. - Там моя сумочка. Мы тупо домой не попадем. Там ключи, как минимум. Да и за сам клатч я две штуки отвалила.

     - За этот кусок тряпки?

     - Знаешь что?! Иди ты... перебивку свою делай.

     - Да будет тебе известно - я уже всё сделал.

     Лена уже тащила подругу к выходу и объясняла, где примерно стоит искать. Услышав про урны, та громко завозмущалась. Так громко, что Макс злорадно приготовил камеру. И как оказалось - не зря.

     Таких эпичных кадров он давно не снимал! Две девицы в вечерних платьях, на каблуках, громко матерясь, лазили по кустам и заглядывали в урны. Кажется, это лучшие кадры за сегодня!

     - Нашла! - радостно завизжала Анжелка, вытянув наверх руку с маленькой сумочкой. - Ленка, твою мать! Нашла!

     Ключи от квартиры и даже помада - были на месте. Карточки, разумеется, там не оказалось. Удивительно, но почему-то Лена до последнего надеялась, что её не возьмут. Тяжело вздохнув, она набрала номер службы безопасности банка.

     - Ну, всё? - ворчал Макс. - Ваш концерт окончен? Вернёмся к тому?

     Он махнул в сторону ДК и пошёл вперёд, не дожидаясь ответа.

     Девчонки посмотрели друг на друга. Вид у обеих был совсем не гламурным. Расхохотавшись, они побежали догонять оператора.

     - Так, - войдя в здание, Макс опёрся на штатив.

     В фойе входили приглашённые на фуршет. Благо, таких избранных оказалось немного и места было достаточно, чтобы спокойно встать и поговорить. Правда, музыка из хриплых динамиков орала так, что было неуютно.

     - Осталось финальное интервью и всё. Верно? - Уточнил оператор.

     - Да, - послушно кивнула Лена, пытаясь привести в порядок волосы.

     - Вот тут я точно с вами, - угрожающе ткнула в оператора пальцем Анжела. - Я без фото с ним отсюда не уйду.

     - Не уйдет, - пожав плечами, подтвердила Лена.

     Макс сдался. Все втроём пошли в сторону гримерной. По дороге Лена услышала обсуждения, что заезжего артиста ждут на некой закрытой вечеринке. Причём то ли в бане, то ли где-то ещё. Чушь. Хотя кто его знает?

     Приблизившись к двери гримёрной, они услышали обрывки ругани Бласта со продюсером.

     Судя по всему, слух о приватной вечеринке был оправдан. И, похоже, юному артисту идея концерта в сауне не очень нравилась. Лена прижалась спиной к холодной стене и прислушалась.

     - Мальчик мой, - шипел Юшкевич, - это ты попутал! Скажу раздвинуть булки - раздвинешь аж бегом! Ты вкурил?

     - Ты охренел?! Да у меня уже такая узнаваемость, что я спокойно могу уйти в свободное плавание! Моё имя...

     - Твоё имя? Твоё имя - Никто, - басом орал продюсер. - А Бласт - это моё имя. Моего бренда. Так что, хочешь валить - вали хоть сейчас. Только куда? Понятно, что такое говно не утонет. Где-нибудь да всплывёт. Только вот с чем? Петь, мальчик мой, ты что собрался? Песни-то тоже мои. Ну чё? Стух, красавчик? Жопу поднял и вперёд. Работаем!

     Судя по звуку, он хлопнул в ладоши. Лена отскочила от стены и показала своим, чтоб шли за ней. В дверь она постучала, как ни в чём не бывало.

     - Да! - рявкнул Юшкевич. Почему Юшкевич? Откуда такая фамилия? Он же явно кавказских кровей. Может, по отцу?

     'Вот самое время в этнографию вдаваться!' - сама себя осекла репортёр и, не забыв напялить дежурную улыбку, вошла внутрь.

     - Можно? Нам бы небольшое интервью. По итогу концерта. Что понравилось, какие дальнейшие планы. В таком духе. Оно согласовано. Мы немного задержались, - тарахтела Лена, пока её не успели выставить вон.

     - Хреновый из тебя журналист, - рыкнул на неё молодой артист. Лена хотела возмутиться, но глянув на его красное лицо - передумала. Ей стало жаль этого парня. Он ведь даже моложе её, а пахать приходится без выходных. Видно, что устал. Ещё и эти сомнительные вечеринки, такое отношение продюсера, как к вещи. Интересно, сколько часов он спит в сутки? Сидит сутулый, глаза пустые.

     С другой стороны - он же знал, на что подписывался? Так или иначе, она молча проглотила обидный укол.

     - У нас согласовано интервью. Давайте уже запишем и всё, - более требовательно повторила Алёна.

     Она бросила взгляд на Юшкевича. Тот хмыкнул и кивнул на сумочку, которую держала перед собой Анжела.

     - Твоя? Нашла всё-таки?

     - Да. Но давайте не будем терять время. - Сейчас она совсем не была настроена отвлекаться.

     Кивнула Максу, чтобы тот устанавливал камеру, и направилась с микрофоном на петличке к Бласту, не дожидаясь ответа.

     - Нет, ты определенно мне нравишься, - Юшкевич с довольным лицом смотрел на её манипуляции. - Упрямая. Далеко можешь пойти.

     ...Спустя полчаса подруги уже ехали на такси домой. Время далеко за полночь, они настолько устали, что практически засыпали. Даже Анжелка молчала, что было совсем удивительно. Но обе, хоть и ехали молча, были довольны прошедшим вечером. Одна тем, что не запорола сюжет. Вторая, что успела сделать пару селфи со звездой и даже чмокнуть его в щёчку. Таксист тоже ехал молча, убаюкивая девчонок покачиванием автомобиля.

     Пора на выход

     'Трунь!' - звякнул мессенджер в смартфоне. Но его проигнорировали.

     'Трунь!' - настаивал гаджет.

     - Заткни его, - буркнула Анжела, прячась под одеяло.

     - М-м-м. - Что означало 'отвалите от меня. У меня выходной'. Но так как сообщения приходили именно на Ленкин телефон, то и тянуться к нему пришлось именно ей. Глаза упорно не хотели открываться.

     - Придурок, - обратилась она к тому, кто прислал уже третье сообщение. - Воскресенье, такая рань. Совсем уже...

     - Заткнись, - буркнула подруга. - Дай поспать.

     Лена злобно глянула на подругу. Зараза, дрыхнет. А ей в единственный выходной приходится отвечать на сообщения, связанные с работой.

     А чего это она одна не спит? С этой коварной мыслью она зашла в рабочий чат и написала:

     'Ко мне тут ломится глава фермерского хозяйства, Ниязов'.

     'Прям сильно ломится?'

     'Да, уже третье сообщение. Чего делать-то?'

     'Вырубай свет и закрывай окно' - и ржущий до слёз смайлик.

     'Чего хочет на этот раз?' - о, его Величество главный редактор проснулся.

     'Опять делёж коров. Требует, чтобы мы приехали и всё сняли'.

     'Пиши, что ближайшая пара месяцев забита полностью. Вали всё на меня'.

     'С удовольствием. Всё, я спать'.

     'Зашибись, всех разбудила и спать!'

     Хотя кого она обманывала? Спать уже не получится. Организм проснулся и требовал кофе. Но тихое злорадство от того, что теперь не спят ещё несколько человек, поднимало настроение. С чувством выполненного долга пошла умываться.

     Звук воды из-под крана не перекрыл очередное 'Трунь!'

     Да твою ж... Выходной сегодня! Вы-ход-ной!

     За дверью послышались звуки босых ног. Анжелка сейчас прибьёт.

     Но та открыла дверь и радостно улыбалась.

     - Татьяна Петровна на пенсию уходит.

     - И чему ты радуешься?

     - Она всех нас зовёт в гости, Артём чат создал. Надо думать, что будем дарить любимой воспитательнице.

     Лена не особо понимала, чему так радуется Анжела. Татьяна Петровна действительно любимая воспитательница всех ребят. Вообще у них детский дом никогда не считался 'образцовым', но он был ДОМОМ. Они жили как настоящая семья. Огромная, шумная. Где если кто-то болеет - переживают все. К кому-то приехали родственники и привезли гостинцев - это делилось между всеми. Татьяна Петровна, как настоящая мама, часто обнимала и умела найти нужные слова. Она знала, кого нужно подбодрить, кого лучше просто оставить одного. А учитывая, что у большинства воспитанников там, за забором, находились биологические родители, - живые, здоровые, но лишенные родительских прав, да и желания воспитывать - то сравнить было с чем. Она видела, как Анжелка сжимала кулаки, стоя у окна, а там внизу её мамаша пыталась пройти 'с дочкой увидеться', а сама, как обычно, пьяная. Как та плакала в подушку, а Ленка пыталась её успокоить. Сама она дала себе слово, что никогда не будет плакать. По крайней мере, не позволит жалеть себя. И хорошо, что к ней самой никто не приходил! Она с рождения оказалась никому не нужной, лишней в чьей-то личной жизни. И пусть так!

     Лена вспомнила, как она, лет в 14 прожгла брюки. Которые не были дорогими, но смотрелись очень красиво. Они так нравились Ленке. И вот она их просто прожгла. Нечаянно. В комнате был кто-то из младших. Испугавшись, тот побежал звать взрослых. А Лена стояла, подняв ярко-сиреневые брюки так, что дырка оказалась на уровне глаз. Она в тот момент не боялась, что её поругают за испорченную вещь и утюг, на котором остался нагар. Было безумно жаль эти брюки. Они у неё одни такие. Как можно было так глупо прожечь их?

     В комнату вошла Татьяна Петровна и с досадой хлопнула в ладоши. Ещё и Анжелка: 'Ой, ещё и свои любимые'.

     Чувствуя, что вот-вот заревёт, Алёна через силу сделала серьёзное лицо, положила брюки и вышла из комнаты никому ничего не говоря. Подружка хотела побежать за ней, но воспитательница остановила. Лена услышала, как та сказала:

     - Оставь, она поплакать пошла.

     Вот откуда она знала?! Она ведь действительно, сдерживая слезы, решила спрятаться в туалете. Чтобы никто не видел, как она плачет.

     ...А теперь Татьяна Петровна уходит на пенсию. Нет, там и другие воспитательницы хорошие. Да и вообще все, кто там работают. Но они не Татьяна Петровна. Другим детям не повезёт так, как им.

     Но Тёмка молодец! Нужно что-то подарить такое, что бы не один год напоминало о них. Жаль, времени мало, всего неделя.

     'Ну что ж, Великий Гугл нам в помощь!'

     ***

     ...Неделя пролетела, как пять минут.

     На работе генеральный фонтанировал новыми идеями. Одна гениальнее другой. И бюджета на каждую требовалось Голливудского, не меньше.

     Первый месяц, когда Лена только пришла на канал, ей казалось, что реально круто, что у них такой креативный человек в студии. И не понимала, почему остальным не столь интересны его идеи. Она же с восторгом в глазах ловила каждое слово. Через месяц у нас будет то, через полгода это. А через год вообще порвём всех своими рейтингами! Лена готова была кричать: 'Ура!' и бежать впереди с флагом.

     Правда, очень быстро выяснилось, что эти планы не совсем осуществимы. Во-первых, технические возможности. Это прям жирный пункт. Чтобы купить нормальное оборудование, нужны такие деньги, которых хватит на оклад всем сотрудникам. Года так за три.

     Во-вторых, с появлением 'тарелок' местный канал смотреть стали единицы. Правда, в последнее время появились телевизоры со встроенной 'цифрой', и, надо сказать, рейтинг на доли сотых, но приподнялся.

     Но сейчас она думала не о генеральном, и не о его идеях. Завтра они с ребятами пойдут к Татьяне Петровне, а подарок всё ещё не куплен. Особой активности от ребят она не видела, поэтому решила вплотную сама заняться этим вопросом. На завтра у неё был запланирован поход по сувенирным лавкам.

     Девушка не спеша шла домой мимо плотных рядов высоток и занималась любимым делом. Всегда, когда гуляла одна или как сейчас - шла домой с работы, она изучала прохожих. Да, просто шла по улице и смотрела на других людей. На их жесты, манеру разговора и стиль в одежде. Зачем? И самой непонятно. У неё ещё с детства осталась эта привычка - смотреть на людей со стороны, не вмешиваясь, не давая оценок. Но с интересом наблюдать.

     В поясной сумке, которая свободно болталась на талии, заиграла 'Havana' Kenny G, вырвавшая девушку из режима созерцания. Она достала телефон.

     - Алло? Это ты? - спросил Анжелкин голос.

     - Нет, не я.

     - Ой, прям ха-ха. Короче, у нас пульт умер, срочно нужна реанимация.

     Лена вздохнула.

     - Я просто напомню. Медик у нас только ты. Поэтому, выражайтесь яснее, пожалуйста.

     - Батарейки нужны, короче. Заскочишь в магазин?

     - Пульт - это святое. Уже мчу спасать.

     Ну вот. Теперь ещё вспомнить бы: где здесь, чтоб не далеко, батарейки купить?

     Лена сбросила вызов и огляделась. Был вариант зайти в супермаркет, но в такое время, когда всем после работы нужно что-то купить, будет адская очередь. Нет, не настолько ей дорог пульт.

     Через дорогу она приметила баннер, гласящий, что у них есть всё для дома. От иголки до... Дальше закрывала остановка, но 'до' ей и не нужно было. Батарейки вполне подходили под категорию 'от'. А значит, нам туда!

     И Лена под противно громко пищащий светофор с бегущим человечком направилась через дорогу, в хозтовары.

     Небольшой магазинчик, расположенный на первом этаже, был плотно заставлен всякой всячиной. На полу и на прилавках товары стояли так, что было понятно - продавец старался показать всё, что имелось в продаже. А из-за маленькой площади помещения смотрелось это несколько неаккуратно, и создавалось впечатление нагромождения одного на другое.

     Зато ассортимент был действительно широким.

     На прилавке в виде пирамид стояли тройники, а рядом, в лотке для кухонных принадлежностей, лежала стопка кухонных ножей. На полу скрученные шланги для полива, вёдра... Всё это вызвало у Лены улыбку. Наверное, так выглядели магазины в СССР?

     Взгляд упал на напольный светильник. Примерно метр высотой. Он был сделан в виде... Солнце на длинной ножке.

     Лена стояла и широко улыбалась. Не может быть. Внутри словно зажёгся свет. Вот же он! Идеальный подарок.

     Она словно услышала свой же детский голос:

     'Включи моё солнце'.

     Пожилой мужчина в очках с толстенными стеклами заметил интерес девушки к светильнику и подошёл.

     - Добрый вечер, барышня.

     - Здравствуйте, - она просто сияла от счастья, будто перед ней стоял не Hand Made-светильник, а слиток золота метровой высоты. - Одну секунду.

     Она достала телефон и, сфотографировав светильник, отправила сообщение в чат:

     'Ребята! С чем у вас ассоциируется это светильник?'

     Судя по полетевшим радостным смайликам в ответ, все прекрасно поняли, на что намекала подруга детства.

     Решение было принято единогласно. Спустя всего несколько минут пожилой продавец аккуратно оборачивал дорогой подарок в дешёвую коричневую бумагу.

     - Ой, чуть не забыла! - засмеялась Лена. - Я же за батарейками вообще пришла.

     Домой она шла в приподнятом настроении, представляя, как завтра они вручат этот подарок. Как замечательно, что пульт 'умер' так вовремя, что она зашла именно в этот магазинчик. В душе было тепло и радостно. И немного грустно. Столько воспоминаний, дурацкая ностальгия.

     ***

     Вечером они приехали к любимой воспитательнице. Десять человек, все ровесники. Ребята, которые совсем недавно покинули стены дома, который заменил им родной. Конечно, каждый по-своему вспоминал прожитые там годы. Кто-то пришёл уже в сознательном возрасте, и для них жизнь по режиму была каторгой. Кто-то, как Ленка и Артем, - другой просто не знали и воспринимали всё, как должное.

     Проживала Татьяна Петровна в частном секторе, на окраине города. Небольшой кирпичный домик с забором из профнастила и окнами в деревянной раме. Фасад был аккуратно выбелен. А во дворе большую часть занимали палисадник и огород.

     Возле будки грозно лаяла мелкая чёрная собачонка неизвестной породы. Лена смотрела на её безуспешные попытки казаться злюкой.

     Такая же безродная, как она сама. Живёт, не зная, чьего она рода. Оттого и огрызается. И никому нет дела, что на самом деле творится внутри. Она, может, просто хочет внимания, немного ласки. Но жизнь заставляет показывать зубы.

     А на пороге уже появилась Татьяна Петровна. Молодежь радостно ринулась навстречу, невзирая на возмущенный лай.

     - Родные мои, чего же вы там стоите? - классическая бабушка с седым пучком волос на голове, не намного выше Алёны, худенькая и с искренне добрыми глазами. Она обнимала каждого, попутно успевая делать замечания. У кого воротник не ровно лежит, кто растрёпан, а кто вымахал выше её дверного проёма.

     С шутками, шумно, вся эта толпа вошла в маленький, но уютный дом воспитательницы. Внутри, посреди комнаты, стоял разложенный стол-тумба, покрытый кружевной скатертью, Возле небольшого окошка, из которого было видно калитку, стоял диван-малютка. Напротив - сервант с большим количеством сервизов и небольшими иконками.

     На стенах было много фотографий, большинство даже без рамок, просто прикреплены на канцелярские кнопки. На многих из них была Татьяна Петровна в окружении своих, теперь уже бывших, воспитанников.

     Конечно, гости уже заметили эту фотогалерею воспоминаний и столпились возле стены.

     - О, Глеб! Помнишь, ты тут ещё с чубом! - Все громко засмеялись. - Это же там ты влез во что-то, и тебя стричь пришлось?

     - Влез. Лучше скажи, кто меня подбил? Я, как дурак, повёлся!

     Каждое фото вызывало яркие воспоминания. О совместных поездках и повседневной жизни.

     - О, Артурчик. - Ткнула Анжела в одного из мальчиков на фото. - А где он, кстати? Я его ни в соцсетях, нигде не вижу.

     - Да сидит он, - ответил Артём, рыжий парень, стоявший у Лены за спиной.

     - Как? Опять? - вздохнула Татьяна Петровна. - Он же мне обещал.

     - А где вы его видели?

     - Да заходил ко мне. Жаловался, что на работу нигде не берут. Денег попросил. Я его тогда пристроила на лесопилку. А он, значит, опять. Вот же...

     Ребятам меньше всего хотелось расстраивать её.

     - Так, - скомандовала Лена. - А когда у нас торжественная часть? Мы вообще-то не с пустыми руками!

     - А они у вас мытые? - Татьяна Петровна изобразила строгость. - А ну, брысь мыть руки!

     - А я вообще хочу тортик! - Анжелка ткнула пальцем в сторону, где стояла большая коробка из кондитерской. - И, кажется, я его уже вижу.

     - Анжелка, - хохочет Юля, рослая брюнетка с большим бюстом. - Ты скоро сама, как тортик будешь!

     - Такая же сладенькая? - подмигнула та в ответ.

     И все начали рассаживаться за накрытый стол.

     Когда парни распаковали главный подарок и вручили, со словами:

     'Чтобы Ваше солнце никогда не гасло', женщина расплакалась. Она и не думала, что воспитанники до сих пор помнят тот домик.

     После, весь вечер они вспоминали истории, признавались в провинностях и смеялись с самих же себя. Татьяна Петровна то и дело по-старчески смахивала слезу. Она была так рада, что ребята пришли, что у них столько тёплых воспоминаний о годах, которые они провели вместе.

     По возрасту она уже давно была пенсионеркой, но было так тяжело решиться уйти с работы. Да и работой это сложно было назвать. К каждому прикипала, переживала. Даже сейчас смотрела и хотела по-матерински уберечь каждого. Она грустно вздохнула, но в ответ на вопросительный взгляд Лены лишь улыбнулась и моргнула. Мол, всё хорошо.

     ...Когда все разошлись, в доме, кроме самой Татьяны Петровны, остались лишь Лена и Анжела. Они вызвались помочь пожилой воспитательнице с уборкой после застолья. Лена мыла посуду, а Анжела её приносила со стола. Татьяна Петровна сидела за кухонным столом и протирала тарелки вафельным полотенцем. У неё был такой вид, будто находится не здесь, а глубоко в своих мыслях. Анжела толкнула подругу и показала глазами на задумавшуюся женщину. Лена пожала плечами. Человек в преклонном возрасте. Наверное, это нормально, уходить в себя. Может, вспомнила моменты молодости, затосковала.

     Но бывшая воспитательница думала совсем не об этом. Она боролась со своими сомнениями. Она украдкой поглядывала на стоявшую к ней спиной Лену и не могла решить, говорить или промолчать. Нужно ли оно ей? Имеет ли право?

     Татьяна Петровна вспомнила, как её маленькую, но совсем не худышку, привезли из дома малютки. Она всё пыталась стащить с себя резинки со словами, что 'принцессы не носят хвостики'. Тихая, нежная девочка. А потом к ним привели Анжелу. Бойкая, немного хулиганистая. Они быстро подружились и хорошо друг друга дополняли. Если Леночка смотрела на мир наивными глазами, что само по себе несвойственно детям, воспитывающимся в детских домах, то Анжела всегда была этаким волчонком. Благодаря дружбе каждая привнесла в характер другой что-то своё. Одна стала женственнее, другая - реальнее смотреть на жизнь. Татьяна Петровна набрала воздуха и решилась:

     - Леночка, а ты маму искать не пробовала?

     Вопрос немного удивил. Будь это кто другой - Лена бы и отвечать не стала или перевела тему. Но здесь и сейчас находились все свои, от которых скрывать нечего. Поэтому она выключила воду и повернулась.

     - Нет. А кого мне искать? Да и для чего?

     Она пожала плечами.

     - Правильно, - зашла в кухню Анжела. - А то на груди поплачется, потом только на жалость будет давить и деньги сосать. Типа, меня так совесть мучает, что аж выпить хочется. Давай, дочурка, спасай грешную душу.

     Лена чувствовала, что вопрос был задан не просто так. Она видела, как переживает бывший педагог. Как постукивает пальцем по кружке, стоящей на столе. Захотелось даже подойти и обнять её. Но тогда она точно ничего не скажет. А ей явно было что сказать. И Лена терпеливо ждала. Молча, но вопросительно глядя прямо в глаза. Хотелось поторопить. Лене всегда не нравилась эта манера - создать интригу и молчать. Раз уж начала говорить - договаривай. Мы не герои индийского фильма. Видя, что Татьяна Петровна нервничала и не решалась, девушка подтолкнула её:

     - Вам что-то известно? Если да - не молчите. Если это был риторический вопрос, то не стоит за меня волноваться. Невозможно скучать по тому человеку, к которому никогда и не было привязанности.

     Глубоко вздохнув, женщина подняла глаза. Анжела стояла в дверном проёме и переводила любопытный взгляд с одной на другую.

     - Ну?! - Молча ждать - это точно не про Анжелку, что она ещё раз и подтвердила. И это сработало.

     - В общем. Если по инструкции, то я не имею права тебе говорить. Но и молчать не могу. И так, сколько смотрела на тебя, думала. А вдруг, вернётся?

     - Кто?

     - Лет пятнадцать назад, точно сейчас не вспомню. Заходила к нам женщина. Мы её никогда не видели до этого.

     - В смысле заходила? А как её пустили? - Сработала Ленкина недоверчивость.

     - Ну, ты не сравнивай. Это сейчас всё под семью замками и охрана. Ты вспомни, когда вы маленькими были. Тогда и забор-то был такой, условный. Никаких камер, домофонов. Открыла калитку и прошла. Вы тогда на тихом часе были. А мы как раз стояли в коридоре, не помню, о чём-то разговаривали. Там с нами была и сама Степанида Ивановна. Помнишь её?

     - Конечно, - радостно вмешалась Анжелка. - Она классная директриса была. Не то что нынешняя. Противная.

     - Так вот, эта женщина заходит... С причёсочкой, кстати. Тоже невысокого росточка, как и ты. Одета недорого, но видно, что аккуратная. Я так хорошо её запомнила, - бывшая воспитательница снова погрузилась в свои мысли.

     - И? - нетерпеливо перебила Лена.

     - И. Она сначала озиралась. Нам ещё показалось, что она ищет кого, или наоборот - прячется. Степанида Ивановна ей крикнула, что здесь режимное учреждение и здесь нельзя находиться. А та подходит. Я, говорит, за дочкой. Мы спрашиваем - за какой?

     Лена начала чувствовать, что ноги отказываются слушаться, становятся ватными. В глазах помутнело. Она никогда не задавала вопросов о маме. Смысл? Если та бросила её в роддоме, как щенка. Даже данные свои отказалась предоставлять. Просто сбежала. Девушка стояла и понимала, что ещё немного, слёзы просто сами начнут выливаться наружу. Она столько лет убеждала себя, что ни на кого не держит обиды. Потому что и не на кого было. А тут вдруг, выясняется, что есть на кого. Всё, что ей, ещё маленькой девочке с огромными карими глазами, тогда рассказывали, так это то, что мать её ехала в поезде, без билета. Очень уж просилась до Краснодара. Пожилой проводник сжалился. А у неё в пути схватки начались, пришлось в Мясногорске вызывать скорую. И если мать - та, что её зачем-то девять месяцев носила, а потом просто бросила и сбежала, лишь написав, что 'девочку зовут Леночка Невинная' (до сих пор, кстати, непонятно: это реальная фамилия или аллегория), то проводник, посторонний дядечка, звонил в больницу и спрашивал, как малышка. Говорили, что он даже плакал в трубку, когда узнал, что мать кукушкой оказалась. Но это уже из области городских легенд, которые никто не опровергает, но и не подтверждает.

     В горле застрял ком, в глазах неприятно щипало. Не привыкла она показывать слабость. И сейчас не будет. Поиграв скулами, Лена решила, что очень хочет пить. Отвернулась к раковине и, включив воду на всю, тихо спросила:

     - И что тут такого? Чья-то мама приехала за ребёнком.

     Анжела стояла в проёме, притихнув. Она слишком хорошо знала подругу и понимала, что самое худшее - начать её успокаивать. Ленка из тех, кого действительно лучше не трогать и дать досчитать до трёх. Она перевела взгляд на Татьяну Петровну. Но та смотрела на её подругу.

     - Она назвала имя и фамилию ребёнка. И сказала, что рожала в этом городе. Конечно, мы были в шоке. Стояли сначала, переглядывались. Мы-то знали из дела, что мать не местная и сбежала. А тут, спустя столько-то лет.

     Кому-то знакомо чувство, будто ты разбитое зеркало? Лена буквально физически почувствовала, как разбилась на тысячи мелких осколков. Смятение, недоверие, обида и непонятное чувство - то ли радости, то ли надежды. На что? Ведь она больше не приходила? Никогда?

     Девушка всё ещё стояла лицом к раковине. Надавив на кран и выключив воду, она беззвучно шевелила губами, но конечно никто не видел. Было так страшно спросить это вслух. Осколки продолжали бить в самое сердце и раскалывать душу на маленькие частички. Остро, больно. До рези в глазах. Нет. Никаких слёз. Только сейчас она услышала тишину, которая стояла в кухне. Гул холодильника, лай собаки, машина проревела мотором, проезжая мимо двора... И тишина. Все молчали. Пришлось повернуться и задать этот вопрос вслух:

     - И что ей сказали? Почему я её не увидела?

     - Алёнушка, ты же понимаешь. Кто пустит к ребёнку человека с улицы? Я сама так обрадовалась. Ну, мало ли, что у неё тогда случилось. Но она одумалась, приехала. Я ей объяснила, что нужно сделать, куда обратиться, чтобы в правах восстановиться.

     - А она?

     - Кивала. Ничего не говорила. Развернулась и ушла.

     - И больше не приходила? - вопрос скорее звучал утвердительно.

     Татьяна Петровна покачала головой. Она понимала, что своим рассказом разбудила вулкан эмоций. Леночка, обычно сдержанная и скупая на эмоции, сейчас менялась в лице с каждой секундой, с каждым сказанным словом. У неё в глазах отражались все переживания. Может, не стоило говорить? Вот дура старая! Только разбередила спящие раны. Она ведь, по сути, всё ещё ребёнок. Брошенный в жестокий мир взрослых. Пожилая женщина закачала седой головой, тихо ойкая.

     - Ох, наверное, не надо было, - запричитала он вполголоса. - Ты прости меня, девочка моя. Так хотелось, чтобы у тебя душа-то родная появилась, кровиночка какая-никакая.

     Лена стояла с каменным лицом и смотрела в никуда. Всё. Стекло разбилось, осыпалось. Чувств не осталось. Чёрная пустота и желание выть. Ещё и эти причитания. К своему удивлению, не обнаружила желания сочувствовать и говорить слова ободрения в адрес Татьяны Петровны. Голос воспитательницы звучал далёким эхом, уши заложило. Она чувствовала на себе пристальный взгляд подруги. Возможно, Анжела ждала какой-нибудь реакции. А какой? Как обычно поступают в таких случаях? И что нужно делать? Лена перевела наконец взгляд на Татьяну Петровну.

     - Нет. Плохо не то, что вы сказали. А то, что вы только сейчас сказали.

     - Алён, ты девочкой была. Ребёнок. Мы права не имели травмировать тебя. Если б она вернулась с решением суда...

     - А если она хотела? - ледяным тоном бросила Лена. - Может, ей помешало что? Может, банально денег не было? Из-за этого лишать меня мамы?

     На последнем слове голос не выдержал и сорвался на фальцет. Никогда ещё она не произносила 'мама', говоря не о ком-то другом. А о себе. У неё могла появиться мама! А чёртова бюрократия лишила её даже шанса! Анжелкину алкашку, значит, пускали, стоило той протрезветь. А она, Лена, даже не знает, как выглядит её мама. Не говоря уже о привычках. Поняв, что больше не сможет вымолвить ни слова, она молча прошла мимо подруги в сторону выхода.

     Анжела крутила головой из стороны в сторону. В коридоре обувалась лучшая подруга, с серым от нервного напряжения лицом. А за столом, закрыв лицо, плакала любимая воспитательница. Девушка подбежала к ней и обняла.

     - Татьяночка Петровна, не плачьте! Ну, пожалуйста! А то я тоже сейчас реветь буду, а мне ещё Ленку-дурочку догонять.

     Воспитательница поцеловала девушку в макушку, которой та прижималась к её плечу, и погладила.

     - Ты беги, беги. Это я так, по-старчески.

     - Ну уж нет, я вас такой не оставлю. - Она посмотрела в сторону коридора. Подруги уже не было. - Куда она от нас с вами денется, да? А мы ещё не всё домыли.

     Она старалась говорить как обычно бодро, но раздувавшиеся ноздри и пылающие щёки выдавали волнение.

     - Ничего, - по-хозяйски закатив рукава, Анжела начала мыть посуду, оставшуюся в раковине. - А то вы Ленку нашу первый день знаете? Перепсихует, побродит по городу. И сама же позвонит.

     Она что-то ещё говорила, периодически поворачиваясь и улыбаясь женщине. А та молча кивала, хотя вряд ли она действительно слушала - судя по отстраненному взгляду. Но Анжелка твёрдо решила, что не оставит её в таком состоянии одну. Нужно будет - и ночевать останется.

     Вопросы без ответов

     Лена действительно долго бродила по городу. Спасибо создателям балеток - ноги не устают. В отличие от мозга. Он устал. Думать, перематывать плёнку и пытаться представить вариации на тему: 'А если бы...' - надоело. Она просто медленно шла по ночным улицам и растворялась в свете фонарей. Неторопливо и бесцельно. Судя по моргающим жёлтым светофорам и практически пустым улицам, время было совсем позднее. Но не было никакого желания ни смотреть на часы, ни доставать телефон, который бесконечно трезвонил в недрах поясной сумки. Не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать, а хотелось просто идти и, как обычно, созерцать чужую жизнь со стороны. Но улицы были практически пусты, несмотря на то, что завтра ещё один выходной у большинства населения.

     Лена села на лавочку в одном из дворов и подняла глаза. В окнах тоже мало где горел свет. Из телефона продолжала играть легендарная 'Havana'. Не факт, что жильцы первых этажей являются фанатами этой песни, особенно слыша её в ночное время. Пришлось доставать телефон. Надпись на экране совсем не удивила. Анжелка. Сдвинув в сторону нарисованную зелёную кнопку, нехотя приложила аппарат к уху. Вполне ожидаемо, что в ту же секунду в это ухо начали кричать.

     - Идиотка! Дура! Эгоистка! Как ты можешь так! Идиотка!

     - Было, - устало парировала Лена.

     - Чего? Что было? Где?

     - 'Идиотка' - уже было.

     - Дура, блин.

     - Тоже было.

     - Ты где? Ты что, пьяная?

     - Хорошая идея. Но уже, увы, не продают.

     Было слышно, что ещё немного и Анжела просто сорвётся, и тогда жалеть придётся её. А уж если у той начнётся истерика, то это будет долго и громко. Лена, представив эту картину, даже скривилась так, будто это уже произошло. Нет, пора вешать белый флаг. Да и прохладно на улице ночью, даже летом.

     - Ладно, не кричи. Приезжай лучше. И захвати мою кофту синюю.

     - Адрес диктуй, - удивительная способность моментально заводиться и так же быстро отходить, Лену всегда это поражало. Сама она так не умела.

     Подруга приехала на такси спустя почти полчаса. Лена успела и замерзнуть, и разрядить телефон. Подруга вышла из машины и, попросив водителя пока не уезжать, подошла к ней. Протягивая кофту, она всем видом показывала, КАК сильно обижена. Не заметить невозможно.

     - Ну, прости, - Лена развела руками, - мне нужно было побыть одной. Не каждый день такие новости узнаёшь. Как бы ты отреагировала?

     - Не знаю, - Анжела поджала губы.

     Она не любила разговоры на тему 'дочки-матери'. Даже со своими, детдомовскими. Когда озвучивались иллюзии на тему 'а если бы', Анжела, как сейчас, поджимала губы и старалась уйти. Как по ней, так в казённых стенах уютнее и сытнее, чем дома, на обсосанных не единожды простынях.

     Но ещё больше её злили сочувственные взгляды. Особенно, когда приходили очередные спонсоры и делая жалостливые лица, на камеру доставали из пакетов яркие игрушки. Анжелка всегда обозлённо цедила сквозь зубы: 'Почему они без спроса в нашу комнату заходят? Как в цирке или зоопарке. Пришли на бесплатных зверушек посмотреть да пофоткаться. Я им не зверушка'.

     Возможно, именно поэтому она и сама не часто испытывала к кому-то жалость. Несмотря на свою эмоциональность. Во всяком случае сейчас единственное, чего ей хотелось, так это стукнуть подругу.

     Пока Лена надевала кофту, подруга достала сигарету и закурила..

     - Не поняла. Ты же бросила?! - удивилась Алёна.

     - С тобой бросишь, - буркнула в ответ Анжела, чиркая зажигалкой. - Ты же знаешь мою больную фантазию! Тебя уже дважды похитили, трижды изнасиловали!

     Ленка улыбнулась и обняла подругу.

     - Ну да, глупо было, согласна.

     - А ты в курсе, что с Татьяной Петровной?

     - О, боже!..

     - Нет, но, - Анжела выпустила сигаретный дым, - она, бедная, теперь себя во всём винит, переживает. Плакала. Ты совесть-то имей!

     - Я?! - Ленка вскрикнула от негодования. Её лицо вновь побагровело от злости. - Это я молчала столько лет?

     - Ты реально дура? - Анжелка сделала шаг назад и смотрела на подругу, как на умалишенную. - Да она вообще не имела права тебе этого рассказывать! Ты это понимаешь? А она тебе шанс дала!

     Анжела говорила громко и таким обвинительным тоном, что казалось, даже сверчки притихли. Даже им стало стыдно. Но Лена никак не могла смириться с произошедшим. Ей было всё равно, кто и на что имел право. Она тоже его имела! Право хотя бы мельком увидеть ту, которая её родила. Может, успеть задать тот самый вопрос. Тот, которым задавались многие оказавшиеся вдруг государственными детьми. Как же Анжелка может этого не понимать? Хотя.

     - Конечно, ты-то свою мать знаешь, - это звучало, как обвинение. Анжела недоумённо смотрела на внезапную истерику. Но Лену уже было не остановить. - Тебе не нужно было никогда её фантазировать! Откуда тебе знать что это? Не знать даже, на кого ты похожа вообще? На маму или на папу? А главное - и спросить-то у не у кого! За что?! - Лена сорвалась на крик. - За что она меня вот так?! Что со мной не так? Я не больная, не кривая! Почему?

     Лена перешла на шёпот. Анжела смотрела ей в глаза, не перебивая.

     - Почему она не захотела меня? - Лена села на лавочку и посмотрела в сторону дороги. Там всё ещё стояла машина, которая привезла Анжелу.

     Подруга выбросила окурок и села рядом. Несколько секунд они сидели молча. Тишину нарушали только сверчки и далекие сигналы автомобилей. Девушки сидели, смотря в пол. А вопросы кружили в воздухе, не находя ответов.

     - Погнали домой, - не поднимая головы, сонно пробормотала Анжела, - спать охота до чёртиков.

     - Не хочу домой. - И повернув голову, предложила, - а поехали на гору.

     - Нашла время.

     - Ну, поехали, - она легонько толкнула подругу плечом, - успеем отоспаться.

     - Фиг же отстанешь, - Анжелка посмотрела на кивающую Лену и констатировала, - но ты всё равно дура.

     - Я знаю. Поехали?

     Усевшись в такси, они попросили водителя отвезти их к горе. Она была единственная на ближайшие пару сотен километров и находилась практически в черте города. Стоило выехать за военный городок, и - вуаля! Да и горой это сложно назвать. Нечто среднее между холмом и полноценной горой. Городские туда часто катались: летом - на квадроциклах и велосипедах, зимой - на санках и ватрушках. Некоторые и на машине проезжали, любители бездорожья. Но таксист сразу сказал, что его 'ласточка' туда не поднимется, придётся добираться самим. Не в первый раз! Поэтому подруги, не сговариваясь, в один голос согласились.

     Машина ехала по городу, который сиял неоновыми вывесками, как барышня дорогими украшениями. Девушки молча смотрели, каждая в своё окно, как вдруг Лена напугала и водителя, и Анжелу своим внезапным криком:

     - Стойте! Стойте, нам нужно туда!

     Она стучала пальцем по стеклу, показывая в сторону отдельно стоящего продуктового магазина с вывеской '24 часа'.

     - Ночной жор напал? - съехидничала Анжелка, пока водитель послушно поворачивал к магазину.

     - Нет, кое-что другое хочу, - девушка хитро глянула на подругу. - Кажется, у нас есть что отметить. Не так ли?

     И открыла дверь машины.

     - Ты о чём? - Анжела вышла следом, недоумевая. - Ты бухать собралась? Ты время видела?

     - Ой, не нуди. Доверься мастеру разговорного жанра.

     Лена уверенно шла к магазину, возле которого стояла продавщица с сигаретой в одной руке и телефоном возле уха. Заметив быстро идущих девушек, она потушила окурок и заторопилась внутрь, чтобы оказаться за прилавком до того, как эти двое странных, которым что-то понадобилось в третьем часу ночи, оказались в магазине после неё.

     Даже колокольчик на входной двери отказался звенеть, издав какой-то непонятный хриплый звук, вместо бодрого 'дзынь'.

     Девушки вошли внутрь, где их уже ждала, расплывшись в улыбке, сонная продавщица.

     Анжела отвернулась и стыдливо прикрыла глаза рукой, увидев, что подруга рассматривает полки с алкоголем. Работница магазина тоже заметила, какой ассортимент интересует приличную с виду девушку, и недовольно буркнула:

     - Девушка, алкоголь до десяти не продаём.

     - Девушка, милая, - Лена пошла в наступление, изо всех сил демонстрируя доброжелательность, - вы не представляете просто, как сильно нам надо. До утра, к сожалению, вообще ждать не можем.

     - Ты себя слышишь? - не выдержала Анжела. - Звучит так, будто ты из запоя выйти не можешь. Профессионал.

     Продавщица ехидно хмыкнула. Но Лена не сдавалась.

     - Вы поймите, у меня сегодня, можно сказать, второй день рождения. У меня мама нашлась.

     На этой фразе глаза у женщины немного округлились, и она перевела вопросительный взгляд на вторую девушку, которая выглядела чуть адекватнее. Анжела пожала плечами.

     - Ну, вообще, да. Пока не саму мать, а только то, что она, оказывается, есть. Или была. Последний раз появлялась лет пятнадцать назад...

     - Но я об этом узнала вчера вечером! - перебила её Лена.

     - В общем, - сжалилась над сотрудницей продуктового Анжела, видя, как у той глаза становятся всё больше, - там всё сложно. Индийский фильм, кавер-версия.

     - Пожалуйста... - глазами, как у кота из популярного мультфильма, Лена смотрела на продавщицу. - Мы вам наличкой оплатим, а вы чек пробьёте, когда Вам нужно будет. Пожа-а-алуйста.

     Женщина ещё раз внимательно осмотрела обеих. Страшно. Лица незнакомые, раньше сюда не заходили. Вдруг засланные. Проблем не оберешься, и работу потерять можно. А с другой стороны - историю могли и попроще придумать, а эта такая бредовая, что похожа на правду. Цокнув и нарочито громко вздохнув, она согласилась.

     - Только смотрите. Тут камеры. На улице над входом тоже. Я вам в чёрный пакет сейчас положу, чтоб не открывали. И девочки, - она пристально посмотрела на Лену, - очень надеюсь, что это не подстава. Вы понимаете?

     - За это даже не переживайте! Нам бы вряд ли кто доверил такую миссию.

     - Большое человеческое спасибо! - торжественно произнесла Анжела, забирая чёрный пакет из рук работницы. - Человечество вас не забудет!

     - Главное, чтобы вы забыли, - буркнула продавщица.

     Она всё ещё не была уверена, стоило ли им продавать эту злосчастную бутылку.

     К машине подруги бежали уже в хорошем настроении, хохотали и над собой, и над самой ситуацией. Сев в машину, Анжела открыла пакет.

     - Чёрт, - она достала бутылку, - а чем это чудо открывать? Ле-е-нка! Что делать теперь?

     Водитель, который только завел двигатель, закачал головой и повернулся к своим пассажиркам.

     - Нет, девчонки, вы интересные, конечно. Водку тогда надо было брать.

     Но скривившиеся физиономии подруг дали понять, что такое они не пьют.

     - Ладно, - вздохнул таксист, - всё равно полночи на вас убил. Давай, - и протянул руку.

     Анжела подала бутылку. Водитель покопошился в бардачке и нашел... Нет, не штопор, а большой чёрный саморез. Вкрутил его в пробку и стал стянуть его вверх. Пробка поддалась и с негромким хлопком вышла наружу.

     - Ура! - радостно вскрикнули подруги.

     - Так, в машине не пить, - предупредил таксист, возвращая Анжеле ценный груз, - держи аккуратно, доедем - там что хотите делайте.

     Подруги кивнули и, переглянувшись, снова засмеялись. Водитель протяжно вздохнул и отвернулся. Машина, наконец, тронулась с места.

     Таксист высадил их на грунтовой дороге, которая змейкой уходила вверх. Подъём был не крутой, вполне комфортный. Расплатившись с водителем и несколько раз поблагодарив его за редкое терпение, девушки вышли из машины и пошли туда, на самую вершину этой покрытой зеленью и мелкими полевыми цветами горы. На то, что здесь часто бывали люди, указывали и пересекающиеся узкие тропинки и накатанные следы от шин. Но сейчас здесь было так тихо, спокойно. Ночные птицы перекликались с кузнечиками, создавая громкую и удивительную мелодию, которую в городе никогда не было слышно. Там совсем другие звуки. Динамичнее и агрессивнее. От вечно спешащих машин, обозленных собак и навязчивой музыки из колонок. Здесь же нет. Здесь совсем другая музыка. Она звала к себе, предлагала успокоиться и послушать её звуки не спеша. И девушки поддались, сбавив шаг, шли молча, просто наслаждаясь.

     К тому времени, когда они поднялись на вершину, рыжее полотно рассвета уже виднелось над силуэтами городских построек с разноцветными крышами. Город отсюда, сверху, казался совсем крошечным, как будто игрушечная модель. Только с настоящим дымом из заводских труб и движущимися точечками, которые на самом деле были автомобилями. Подруги стояли и смотрели на всё это словно в первый раз. Хотя бывали здесь часто. И каждый приход сюда они подолгу любовались пейзажами, что-то обсуждали, мечтали.

     Анжела посмотрела на бутылку игристого, которую всё ещё держала в руке, прикрыв горлышко пальцем.

     - А пить-то с горла придётся, - каким-то философским тоном произнесла она и, не дожидаясь ответа, сделала два глотка, после чего протянула бутылку подруге. - Ничего не напоминает?

     - Забудешь такое, - усмехнулась Лена, принимая бутылку. - Как мы на дискотеках прятались и по очереди все из одной бутылки пили.

     - Помнишь, как Игорька-то накрыло? - засмеялась Анжела.

     - И на лавочке вырубился! - перебила со смехом Лена.

     Девушки сидели на мокрой от утренней росы траве и в сотый раз вспоминали истории из детства. Их общего детства. В котором была и Татьяна Петровна. Лена на мгновенье задумалась. Ей стало стыдно за свои вчерашние слова. Ведь она, совершенно посторонний человек, столько любви и заботы вкладывала в чужих, по сути, детей все эти годы.

     - Анжел, - снизив голос, Лена посмотрела на подругу, - ты права. Я реально дура. Попозже позвоню, извинюсь.

     - Позвоню? Нет, дорогая. Обидеть, глядя в глаза, тебе смелости хватило. А прощения просить по телефону?

     Анжела смотрела требовательно, и тон её был такой же. Да и сама Лена понимала, что подруга права. Но идти действительно было стыдно. Но и не пойти...

     - Да, ты права. И в том, что мне стыдно, и в том, что всё же надо. Именно сходить к ней. Я таких глупостей наговорила. Но чёрт возьми. У меня столько всего сейчас внутри! Это не передать. Куда это всё деть? Меня разрывает просто!

     - Знаю я один способ, - Анжела сделала глоток из бутылки и, отдав её подруге, поднялась.

     Лена сидела и с интересом смотрела, что задумала подруга. Та обернулась, посмотрела на неё с улыбкой, отвернулась и, подняв вверх руки, внезапно громко закричала. Пронзительное 'Аааа' разлетелось над городом. Анжела умолкла, а эхо ещё улетало вдаль. Опустив руки, она ещё пару секунд стояла, не оборачиваясь, прислушиваясь. Потом вновь обернулась и кивком головы позвала Лену.

     Та сначала посмотрела на подругу, как на сумасшедшую, но когда к ней протянулась рука, сдалась.

     - Я не смогу, ты же знаешь.

     - Сможешь. Давай.

     Лена смотрела на город, на светлеющее небо с бороздами от самолетов. Ей так хотелось избавиться от всего того, что накопилось и за прошедшую ночь, и за все эти годы, что она набрала в лёгкие воздуха и громко, во весь голос, закричала. В этом крике была вся боль и нерастраченная любовь. Казалось, даже небо слышало этот крик беспомощности и ответило глухим эхом. Через секунду её крик превратился в дуэт. Подруга не смогла бросить её даже в этом. Так и стояли они вдвоем, вскинув вверх руки, на вершине совсем небольшой горы, под которой был их маленький город. И кричали, иногда глядя друг на друга. Плача и смеясь одновременно, как две маленькие девочки. А эхо заботливо уносило их обиды на этот чужой, такой непонятный взрослый мир.

     Вдоволь накричавшись и допив игристое, они ещё какое-то время сидели и разговаривали обо всём на свете. Кроме вчерашнего вечера. Намеренно избегали этой темы. Слишком хорошее сейчас было настроение и портить его ну никак не хотелось. Сколько времени они там провели - неизвестно, но вниз они спустились, когда город уже полностью проснулся и привычно встретил их шумным коктейлем из людского потока и звуков улиц. И никто не обращал внимания на двух держащихся за руки молодых девчонок с сонными, но отчего-то очень довольными лицами, которые шли по залитой ранним солнцем улице.

     Спустя несколько часов, выспавшись и влив в себя по две кружки кофе, подруги засобирались в гости к Татьяне Петровне. Лена прокручивала в голове, как на её появление отреагирует обиженный педагог. Конечно, она понимала, что та, наверняка, сильно обижена. Но зная характер бывшей воспитательницы, надеялась, что она сможет простить спонтанный срыв своей воспитанницы. Анжела предлагала пойти вечером, отдохнуть ещё немного, но Лена не могла спать. Она постоянно видела перед собой глаза Татьяны Петровны, обиду и чувство вины, которые этот взгляд показывал. Невозможно сидеть и ждать. И она поторапливала подругу, которая даже сейчас решила накраситься так, будто там её ждал заморский принц, а не одинокая пожилая женщина. Когда та вышла из ванной, Лена бросила на неё укоризненный взгляд, покачала головой, и они вышли.

     - Как думаешь? - спросила Лена, когда они спускались по лестнице. - Лучше сразу извиниться или сделать вид, что мы просто пришли в гости? А там уже в зависимости от реакции, а?

     - Нет, конечно, - фыркнула Анжела, - накосячила, так исправляй. Ты как маленькая. В угол тебя не поставят и игрушку не отберут.

     - Ты бы знала, как у меня сердце колотится.

     - Верю. Но ты же большая девочка и знаешь, что за свои слова нужно отвечать.

     - Ты прям философ, - засмеялась Лена и нажала кнопку на двери, ведущей из подъезда.

     К Татьяне Петровне они поехали на маршрутке, предварительно купив небольшой букет цветов и слоёный рулет. Подходя к калитке, Лена начала ещё больше нервничать и это выдавало то, как она прикусывала нижнюю губу. Но вслух она ничего не говорила, лишь собиралась с мыслями.

     Чёрная собачонка встретила их тем же заливистым лаем, что и накануне. Только сегодня она не вызывала у Лены желание пожалеть её, а наоборот - только злила. В окошке с голубыми деревянными ставнями мелькнула фигура. Видимо, Татьяна Петровна выглянула посмотреть кто пришёл. На крыльцо она вышла, радостно улыбаясь и приветливо раскинув руки.

     - Девочки мои. Алёнушка, ты как? Анжелочка вчера тебе дозвониться не могла, я так переживала.

     Анжела кинула укоризненный взгляд на подругу, Лена стушевалась, виновато опустила глаза. Боже, после всего, что она вчера наговорила, за неё ещё и переживают.

     - Простите, - пробормотала она, и, получив толчок от Анжелки, подняла глаза и подошла ближе. - Простите, я вчера Вам такие глупости наговорила. Это от неожиданности, я просто...

     - Алён, не выдумывай, - перебила воспитательница, - я прекрасно всё понимаю. Я тебя знаю, как облупленную. - Она обняла девушку и поцеловала её в раскрасневшуюся от стыда щёку. - Я знала, что ты остынешь и сможешь меня понять. Это ты меня прости. Но я и сейчас не имела права тебе это всё рассказывать. У таких вещей нет срока давности.

     Анжелка как всегда нетерпеливо перебила:

     - А ещё мы очень хотим чай. - И показала рулет. - С чем-нибудь вкусненьким.

     Татьяна Петровна улыбнулась и махнула на дверь.

     - Вот ты у нас сладкоежка. Пойдёмте, конечно.

     Маршрут построен

     Они сидели втроём, пили чай. Анжелка слопала половину рулета, Татьяна Петровна громко дула на чай и по-старчески причмокивала губами при каждом глотке. Лена смотрела на них с лёгкой улыбкой. Такие разные и такие родные. И нет никого роднее... Или?

     - Татьяна Петровна, - Лене пришёл этот вопрос в голову вот только сейчас. Даже удивительно, но ни раньше, ни вчера она не собиралась его задавать, - а есть какой-то шанс узнать, кто моя мать?

     Повисла тишина. Девушки смотрели на педагога. Та, вытерев губы салфеткой, сжала её в руках. Она задумчиво смотрела на узорчатую скатерть. Возможно, помня вчерашнюю реакцию, уже боялась сказать что-то не то, либо действительно не знала, что ответить.

     - Ты знаешь, - прервала она молчание, - я мало чем могу тут помочь. В принципе, всю информацию, что мы знали, тебе рассказывали.

     - Ну, не совсем всю, как оказалось, - Лена пристально смотрела на педагога.

     - Алён...

     - Я не в претензию. Просто давайте с самого начала и максимально подробно. - Лена автоматически 'включила' журналистские навыки и начала проводить блиц-интервью. - Как в детский дом попала, это мне понятно. В дом малютки, в принципе, тоже. Дата рождения в моих документах верная?

     - Эмм... Конечно.

     - Дальше. Камеры в роддоме тогда были? Куда запись шла?

     - Да о чём ты?! О них тогда и не слышал никто. Да и какие б там записи могли сохранить?

     - Согласна. Но лучше всё спросить. А как получилось, что мать моя без документов принята оказалась? Я знаю, что она 'зайцем' ехала, без билета. Но паспорт-то должен был быть?

     - Должен. Но, видимо, не было. Предоставить данные она наотрез отказалась, до скандала. Но и на улицу её выкинуть не могли, схватки уже, раскрытие. Куда её девать? Решили: пусть родит, а там с милицией разберутся. Единственное, имя назвала, его они записали. - Татьяна Петровна пожала плечами. - Но ты же понимаешь, оно могло быть и вымышленным, раз она задумала бежать. А судя по всему, задумала она это изначально. Поэтому всё, что знали врачи к приезду соцработников, это твою дату рождения, имя мамы - Светлана, ну и записка, в которой она дала тебе имя и фамилию. Переписывать не стали.

     - Светлана Невинная, - пробурчала Анжела и глянула на подругу. - Слушай, а если попробовать через интернет найти? Ей тогда сколько было, матери этой?

     - Возраст мамы ориентировочный. Записали, что семнадцать. Говорили, что девчонка совсем. Может, родители выгнали, кто его знает?

     - Ехала из Краснодара, верно? - уточнила Лена. Она собирала в голове мозаику.

     - Да, очень просилась, с пузом, без денег. Вот кондуктор и сжалился, пустил. Потом звонил, спрашивал, как роженица.

     Лена покусывала губу как всегда, когда сильно нервничала. Она не пыталась судить свою непутевую мать. Она пыталась почувствовать себя на её месте, понять мотивы, найти объяснение тому, что могло её толкнуть на это? Она ехала так далеко от дома. Для чего? Чтобы родить и бросить? А может... Вдруг, она не хотела бросать? Но ей стало страшно? Ей было семнадцать, пусть даже это не точная цифра. Но в любом случае это молоденькая и чем-то напуганная девушка. С ребёнком в животе. С желанным? Или её мать из неблагополучных? А если она её найдет и та, как говорила Анжелка, только деньги начнет просить. Хотя, что у неё просить-то? На зарплату репортера-стажёра сильно не разгуляешься. Нужно ли оно? Искать мать или успокоиться и жить дальше? Ведь та не приложила усилий. Даже зная, где искать свою дочь.

     - Лен? - Анжела удивленно смотрела на неё, кусающую губы и безмолвно глядящую в никуда. И та вздрогнула от неожиданности, настолько была погружена в свои мысли. Но голос подруги вернул в реальность.

     - А можете мне дать контакты врачей, кто меня принимал? И проводник, его же записывали?

     - Да, но не мы. Только в больнице. В архивах наверняка есть эти данные. А врач... Ох, не помню, столько лет. Это тебе точно в архив нужно. Я могу и напутать.

     В голове почему-то прозвучал голос навигатора:

     'Маршрут построен'.

     Вот только ни времени, ни конечной точки этот внутренний навигатор не знал. Как и никто из сидящих за высоким деревянном столом.

     Решено! Завтра в роддом. А там будет видно. Вот только один нюанс. Работа. Завтра уже понедельник. Важных съёмок завтра нет. Можно и отпроситься. После завтрашнего разговора будет ясно, может, ещё и отпуск понадобится. В принципе, он ей уже положен. Только главный очень уже не любит это слово - 'отпуск', когда это не его касается.

     Долго сидеть у Татьяны Петровны они не стали. Миссия, можно сказать, даже перевыполнена. Прощение получено, а вместе с ним и контакт заведующей роддома, единственного в Мясногорске. Татьяна Петровна уже и созвонилась, и объяснила ситуацию. Заведующая согласилась помочь, дать доступ к архиву, но, разумеется, негласно. И намекнула, что неплохо бы отблагодарить. И её, и сотрудницу архива. Всё-таки ради незнакомой девушки, у которой нет на руках никаких разрешений... В общем, завтра с утра нужно туда. А для этого нужно отпроситься. И Лена, пока они с Анжелой шли к остановке, набрала сообщение

     в рабочий чат: 'Добрый день. У меня завтра неотложные дела. Нужен выходной'.

     И - о, чудо! - тут же ответ Генерального:

     'Какой выходной? Завтра прогон'.

     'Хорошо. Но до обеда хотя бы'.

     'Максимум!'

     Ох, как распирало послать смайлик, показывающий дорогу на... в светлое будущее. Но она отправила улыбочку и убрала телефон в поясную сумочку, которая привычно болталась на талии.

     - Сходишь завтра со мной? - Было так страшно. Вряд ли там что-то скажут особенное, но сам факт посещения роддомовского архива пугал. Пойди она туда с редакционным заданием - была бы абсолютно спокойна. А тут...

     - Не могу, Алён, - Анжела виновато глянула на подругу, - у меня завтра две смены. На весь день.

     - Ладно. Тогда держи за меня кулачки.

     - Ну, уж это легко. С инструментами в руках, - засмеялась Анжела и продемонстрировала, как она будет держать эти самые кулаки.

     ***

     Утром девушки вышли из квартиры вместе, но разошлись по разным направлениям. Анжела - на работу, в городскую стоматологию, где она работала ассистентом стоматолога. Лена же отправилась в городской родильный дом, находившийся сразу за территорией городского парка. Лену колотило мелкой дрожью. Последний раз она так нервничала на вручении дипломов. Та же неизвестность, те же вопросы: 'А дальше что?' И страшно, и хочется, чтобы поскорее всё решилось. Ноги, словно в оковах, никак не хотели ускорять шаг. Хорошо, что погода не давала идти медленно. Дождь, начавшийся ещё ночью, к утру только усилился, не оставляя шанса остановиться и передумать. Он так же нервно и торопливо лился на землю, ритм его стука по крышам и окнам совпадал с сердцебиением Лены. Невысокая брюнетка, спрятавшаяся под зонт алого цвета - такой большой, что со стороны было видно только торопливо бегущие ноги и шляпу зонта. Девушка воткнула наушники и включила музыку.

     Музыка всегда действовала успокаивающе, умела отвлекать даже от самых преследующих мыслей. Вот и сейчас сработало. И дождь со своим нервным постукиванием, и городская суета - всё отошло на второй план. Она перепрыгивала через лужи и мысленно подпевала Земфире:

     'И я буду целым,

     А ты половиной.

     Поверь, не хотела По подлому в спину, а зря.

     Ты столько не знаешь,

     Прости, не будем друзьями'.

     Впереди возникло длинное кирпичное здание с размашисто исписанными краской стенами и асфальтом возле него. Радостные папочки и другие родственники почему-то считали необходимым излить свою радость на казённое учреждение.

     Лена остановилась недалеко от центрального входа, и подняла голову. Она смотрела в окна, в некоторых из них были видны силуэты. Одни качают младенцев, другие просто ходят по палате, кто-то смотрит в окно. А где-то, может даже в одной палате с радостной новоиспеченной мамочкой, прямо сейчас решают отказаться от своего ребенка. А он и не знает об этом. Плачет, просится на ручки, хочет чувствовать родной запах и вкус грудного молока. А его не хотят. Он лишний, он обуза. Почему? Почему она думает только о том, как тяжело будет ей с ребёнком? Почему не думает о том, каково будет этому комочку в пелёнках без неё? Сколько из них никогда и не смогут никого назвать 'мама'?

     Чувствуя, что опять начала нервно кусать губы, Лена тряхнула головой, словно сбросила с себя дурацкие вопросы, на которые всё равно нет ответов, выключила в телефоне плеер и убрала наушники. Провела пальцами под глазами, чтобы убедиться, что там всё нормально. Вдох. И шаг вперёд.

     Длинные коридоры больницы, выбеленные до такой степени, что глазам больно. И отпечатки пальцев на них, выцарапанные имена и прочие 'метки', говорившие о том, что здесь был не только пресловутый Вася, но и много кто ещё. Утро рабочего дня, а здесь, как на рынке в выходной день: люди ходят туда-сюда, останавливаются на лестнице, чтобы кого-то пропустить. Судя по одежде и тапочкам на ногах, большинство всё-таки местные обитатели. Ну, или здесь намечалась пижамная вечеринка, что вряд ли.

     - Здравствуй, Леночка, - заведующая уже вышла, и они встретились на лестничной клетке, - пойдём сразу вниз, в архив.

     Лена что-то пробормотала. Как, наверное, глупо она выглядела. Взгляд, как у провинившейся девчонки, которую застукали с сигаретой. Но заведующая так шустро спускалась по лестнице, что копаться в своих мыслях было некогда. Не потерять бы из виду.

     Они спустились в подвал.

     Тёмный, длинный, с люминесцентными, плохо освещающими лампами на потолке. И два ряда огромных труб, которые ползли по потолку. И звук. Какой-то странный гул, отражающийся от стен. Эхо разносило и гул, и цоканье каблуками в самый дальний угол тоннеля. Ух! Кажется, примерно так и начинаются сцены с маньяками в фильмах ужасов. А тут ещё и куча дверей по обе стороны. Для чего? На них нет никакой нумерации, как на нормальных кабинетах. Было немного не по себе. Жутковатое место. А вот и свет в конце тоннеля!

     В самом прямом смысле. Одна из дверей оказалась открытой, и оттуда пробивался не очень яркий, но свет, похожий на дневной. Это было удивительно, учитывая, что они находились в подвале. Но заведующая родильным отделением уверенно остановилась именно возле этой двери.

     - Вот, пришли. - Женщина остановилась и показала рукой внутрь.

     Лена молча кивнула. Она теребила в руках мобильник, не совсем понимая, что нужно будет говорить, как спрашивать? Сама себя не узнавала. Обычно, довольно бойкая и легко идущая на интервью, даже если не все вопросы обговорены. А сейчас ощущала, как потели ладошки. Они вошли внутрь. Довольно большой кабинет, заставленный стеллажами. На самом верху, под потолком, было небольшое окошко арочной формы. Именно оттуда в помещение попадал свет. Но его катастрофически не хватало. Как и воздуха. Вентиляция либо плохо работала, либо отсутствовала вовсе. Невозможно представить, как здесь может находиться человек на протяжении всего рабочего дня. Практически впритык к двери, как шлагбаум, стоял широкий письменный стол, на котором лежали несколько папок с торчащими из них цветными ярлыками.

     - Антонина Романовна! - крикнула куда-то вглубь, заведующая.

     - А-а-а? - раздалось из недр 'царства папок'.

     - Выгляни в окошко, дам тебе горошка, - громко продекламировала заведующая и, повернувшись к Лене, подмигнула. Видимо, радуясь своей искрометной шутке. Лена улыбнулась.

     Из глубины кабинета послышалось шарканье. И из-за стеллажей показалась женщина, наверное, ровесница Татьяны Петровны, если не старше. Короткие редкие волосы были обильно обработаны лаком и подняты вверх для эффекта объёма, но сквозь них просачивались лучи света - настолько мало их было, волос. Видно с утра хранительница больничных архивов старательно подкрашивала губы, но сейчас помада была наполовину стёрта. На большую половину. Так, что на губах только в трещинах было видно розовые следы. Причёска, макияж, маникюр. Лена мысленно похвалила женщину. Хоть она и далеко за...

     Да и работа в таком месте, что вряд ли её кто видит - та не забывает наводить красоту. Всегда приятно видеть ухоженную женщину. Лена искренне улыбнулась и поздоровалась.

     - Антонина Романовна. - Заведующая тронула девушку за плечо. - Нужно помочь девочке. Поднимите документы за дату, которую она скажет. Всё, что у нас есть.

     Лена назвала дату своего рождения, упомянула проводника. Услышав историю про девушку с поезда, пожилая архивариус явно что-то вспомнила. Лена изучающе смотрела на неё, как та прикрыла рот кончиками морщинистых пальцев с голубым маникюром, и тихонько прицокивала.

     - Что? - не выдержала Лена. - Вы что-то знаете?

     - Да не особо, - убрала пальцы от лица женщина, - но саму историю вспомнила. Ты не первая, деточка, и не последняя, к сожалению, чьи мамки отказ пишут. Но ту я прям запомнила. Во-первых, документов, - произнесла она, делая ударение на 'у' в слове 'документ', - никаких не было. Когда просили продиктовать свои данные и данные родственников, кому сообщить нужно, она только огрызалась. А на вид такая мелкая, худющая, один живот да глаза.

     Женщина глянула на Лену, как бывалый следователь, изучая каждый миллиметр.

     - Надо же, - кивнула она, - сама не ожидала, что так хорошо запомню её. Глаза, кстати, у тебя мамкины, как пить дать. Такие же огромные, карие. И смотрела она на всех вот так же, как ты сейчас.

     Лена, кажется, только сейчас заморгала. 'Глаза мамкины'. Это не фраза, это как новость - 'молния' в эфире! Срочно! Важно! Экстренно! И не сразу верится. Все дети похожи на кого-то. Она теперь тоже. У неё глаза мамкины. В воображении уже рисовался некий образ мамы. Правда, он был слишком сильно похож на неё. А так хотелось узнать побольше. Какая она? Рост, вес? Характер? Голос? Что любила на завтрак? А вдруг у них гораздо больше похожего, чем просто глаза?

     Девушка, как выброшенная на берег рыба, открывала рот и хлопала глазами.

     - А ещё? - тихо спросила она. - Какая она была? Вы помните?

     - Деточка, - женщина покачала своей редкой шевелюрой, - память у человека так устроена, что всё лишнее стирает. Представь, сколько я рожениц перевидала, пока на приёме работала? Не счесть. Ладно, - махнула она, - сейчас поищу твоё дело.

     Заведующая повернулась к Лене.

     - Ну, всё, я побежала дальше работать. А вы тут уж без меня.

     - Да, спасибо.

     Но заведующая не уходила. И чего-то ждала.

     - А, да. - Лена открыла поясную сумку и достала конверт. - Спасибо Вам большое.

     Женщина быстро убрала конверт и, так же быстро улыбнувшись, вышла из кабинета.

     Следующая фраза, прозвучавшая из-за стеллажей, заставила сердце остановиться. На секунду, показавшейся целой жизнью. В помещении, в котором и так не хватало воздуха - стало совсем нечем дышать.

     - Нашла! - Раздалось эхом издалека. - Нашла! Вот она!

     Снова послышалось торопливое шарканье, и к Лене вернулась архивариус с тоненькой картонной папкой. Увидев, что Лена стоит совсем бледная в ожидании документов, тут же поспешила добавить:

     - Только там почти ничего и нет. Я же говорю, она документы не дала.

     - Ничего, разберёмся, - почти не дыша, еле слышно ответила Лена, протягивая руки.

     Папка на самом деле оказалась практически пустой. О матери из сведений то, что она ещё в детском доме знала, никто эту информацию не скрывал. Видимо потому что и скрывать было нечего. Возраст роженицы с пометкой 'на вид', имя тоже с пометкой 'со слов', графа отца вообще - прочерк. Идеальное начало жизни. Подробно расписаны только дата, время, рост и прочие данные самой Лены. И данные проводника. Лена ухватилась за эту ниточку, как за спасательный круг. Они же ехали в его купе. Наверняка, она что-то рассказывала. Вряд ли он так часто роды в поезде принимает. Глянув на его возраст, невольно поджала губы. Лишь бы сам жив ещё был.

     'Город Краснодар, ул...' - она старательно выписывала всё на листик. А в конце ещё и сфотографировала. Номер телефона, который указан как контактный был стационарным. Вряд ли сейчас он существует. Краснодар. С ума сойти. В такую даль она ещё не выбиралась.

     - А почему только домашний? - спросила она, ткнув в номер.

     - А какой тебе ещё? Служебный?

     - Нет. А мобильный? Они ведь в девяностых уже были? - Девушка пыталась вспомнить кадры, которые им ещё в институте показывали. Хроники прошлых лет. Пожилая женщина хохотала, убирая папку.

     - Ага. В девяносто шестом! Я тогда впервые пульт увидела! Во даёт, девчонка! - она хохотала и приговаривала, а сама вновь растворилась в недрах архива.

     Оставаться здесь больше не было смысла. Да и не хотелось. Она покрылась испаринами от нехватки воздуха и чувствовала, как кружится голова.

     - Спасибо! - крикнула Лена пропавшей старушке с почти прозрачными волосами. - До свидания!

     И заторопилась наверх.

     Стоя одна в огромной больнице с бесконечно длинными коридорами, Лена чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Пелена на глазах не давала увидеть заветную зелёную табличку с надписью 'Выход'. Да и какой может быть выход из её ситуации? Она прислонилась к стене и беспомощно озиралась по сторонам. Хотелось кричать во весь голос. Как там - на горе вчера утром. Она столько надежд возлагала на этот поход в роддом. Так надеялась, что произойдёт чудо и здесь она сможет найти что-то такое... Хотя. Лена глянула на клетчатый листок, на котором было написано:

     'Азаматов Евгений Русланович, проводник'... адрес, телефон. Правда, надежды на эти данные было очень мало. Этому Евгению, дай бог, чтоб ещё жив был, сейчас восьмой десяток. Телефон стационарный. У кого они ещё существуют? Чёрт! Что теперь делать? Переться за чёрт знает сколько километров? Может, попробовать найти информацию в интернете? Позвонить на номер? А вдруг? Что она теряет? Лучше набрать и убедиться, чем гадать ещё двадцать пять лет. Лена разблокировала телефон и ввела указанный на листочке номер. Большой палец завис над зелёной кнопкой вызова. Нажимать? А если ответит? Как объяснить, кто она и что ей нужно от незнакомого старика? А если там поднимет трубку другой человек? Всё. Слишком много вопросов. Жми!

     И она нажала.

     Едва она успела приложить смартфон к уху, как оттуда послышался женский голос. Нет, это не поднял кто-то трубку. Это был автоматический ответ. И сообщал он о том, что набранный номер не существует или набран неверно...

     Чего и следовало ожидать. Лена со злостью смяла листок и стиснула зубы. И эта ниточка оборвалась.

     Оттолкнувшись кулаками от стены, она направилась к выходу, зажав листок в руке. На улице, возле двери, стояла урна. Туда этот комок, бывший совсем недавно тетрадным листом, и полетел. А Лена... Стояла и смотрела на него. Но как только послышался глухой стук и скомканный лист упал на дно пустой урны, Лена словно очнулась. Оглянувшись и увидев, что никого нет рядом, она быстро опустила руку и достала его. Расправив листок, быстро убрала его в поясную сумку, и поспешила на работу. Хоть там она всегда нужна. Пусть не спасает мир, зато красиво рассказывает, как это делают другие. А это тоже нужно уметь.

     Да, работа ей действительно нравилась. Мог не нравиться генеральный. Не нравиться определенный сюжет или его герой. Но сам процесс, вся эта 'каша' безумно затягивала. Хотелось и подсмотреть, как всё монтируется, и попробовать поснимать. Больше всего ей нравились всевозможные фестивали. Их снимать - одно удовольствие. Столько персонажей! Новые лица, порой, очень даже колоритные. С кем-то начинаешь потом общаться и вне рамок работы. Благо, сейчас масса способов поддерживать общение даже за тысячи километров. А меньше всего нравилось снимать про политику. Скучно, однотонно и приторно. Не любила она это. Но, ведь в планах стать чуть ли не второй Идой Тарбел*. А значит, без политики и 'грязного белья' никак.

     Только вот одна проблема. Английский. Сколько раз Лена пыталась его учить. И аудио-уроки качала, и видео. Всё бесполезно. А как становиться мировой звездой без знания английского? Никак. Вот Лена и пыталась раз за разом возобновить свои попытки. И сейчас, выключив музыку, она нашла в телефоне папку с аудио-уроками и, скрывшись под большой зонт, старательно обходила лужи, бормотав при этом:

     'Hello. My name is Lena'.

     ***

     В студию она забежала, когда там вовсю шло обсуждение 'пилота' утреннего шоу. Начальство решило наконец, что пора разбавлять контент и давать утром заряд позитива. Для Лены это новая ступенька в карьере. Она теперь не просто репортер, которого часто и не видно в кадре, а ещё и ведущая в студии. А значит, каждое утро жители не только родного городка, но и ближайших деревушек, будут видеть именно её. Это так круто звучало! Она станет узнаваема. Правда, вести она будет не одна, но соведущий такой, что на его фоне Ленка только выиграет. И это не её слова. А Макса.

     Ведь напарником в утреннем блоке ей назначили Степаныча. Очень, кстати, привлекательного мужчину, этакого героя женских романов. Правда, герою через два года стукнет полтинник, но выглядит он очень неплохо. Седые виски и паутинки морщин вокруг глаз только придавали брутальности. А стиль в одежде ещё больше её подчеркивал. Он категорически не любил шёлковые рубашки и галстуки. Когда приходилось идти на что-то такое, где требовали соблюдать дресс-код, Степаныч очень нервничал. Постоянно трогал 'этот хомут', как он его называл, и пытался почесать под ним. Лена тихонько хихикала и поправляла галстук на место.

     Почему Степаныч? Не Сергей Степанович, а так фамильярно - Степаныч? Лена этого не знала. Просто, когда ещё студенткой пришла в студию на практику, ей всех представили по именам, а он протянул руку и сказал: 'Будем знакомы, Степаныч'.

     А она и не возражала. Тем более, что в студии все его так и называли. И это не звучало грубо. Наоборот как-то по-свойски, дружески. Несмотря на разницу в возрасте. Вообще, здесь все друг с другом общались на 'ты', делились проблемами, подшучивали друг над другом. И обижались, но ненадолго. Вроде чужие люди друг другу, а все свои.

     Вот и сегодня, как только закончилось бурное обсуждение рабочих моментов, те, кто не был занят в монтажной, сели пить чай со вкусом бергамота и домашними вафлями, которые принесла Ольга Владимировна - бухгалтер. Она в компании самая старшая. И по возрасту, и по времени трудового стажа в коллективе. Даже генеральный сменился, а она нет! Видимо, предыдущий шепнул о её кулинарных талантах новому начальству и тот не смог остаться равнодушным. Есть, конечно, версия, что Ольга Владимировна хороша и как бухгалтер. Но первый вариант звучит романтичнее, поэтому Лена всегда озвучивала именно его. От бессменной бухгалтерши в студии всегда так вкусно пахло домашней выпечкой. Вообще чем-то таким домашним, тёплым, добрым. Она и по характеру была такая. Пока не начиналась пора отчётов. Вот тогда даже шеф говорил вполголоса, иначе и ему достанется.

     Но, к счастью, сегодня ещё середина месяца, настроение у всех хорошее. Тем более к запуску нового телесезона почти всё готово. Впереди начало отпусков.

     Её непосредственный руководитель стоял возле окна и поглядывал на прохожих. И вдруг, будто вспомнил:

     - Алён, так ты куда с утра моталась? Случилось что?

     - М-м-м, - забитым ртом промычала Лена. И проглотив остатки вафли, окинула всех загадочным взглядом. - Я в роддом ездила.

     Все удивленно смотрели на неё.

     - Я буду искать маму, - объявила она с такой гордостью, которой сама от себя не ожидала.

     И только сейчас, произнеся это вслух, она поняла сама, что да - она реально собирается это делать. Как, пока непонятно. Зачем, тем более. Но она будет искать маму.

     Со всех сторон посыпались одобряющие слова, смешанные с вопросами.

     - А как?

     - А что ты уже узнала?

     - А что, она жива?

     - А где она живет?

     Лена не знала ответа ни на один из них. Она лишь смеялась и разводила руками. Она рассказала и про Татьяну Петровну, и про визит в родильное отделение. И про то, что из нового, что ей удалось добыть - адрес в Краснодаре и номер телефона, который уже не обслуживается.

     - Давай, я знакомому позвоню? - предложил генеральный. - Он в Краснодаре как раз, из бывших. Пробьёт адрес. Кто там сейчас живет.

     Лена смотрела на него почти влюблённо.

     - Вы серьезно?

     - Конечно. - И протянул руку. - Давай адрес.

     Лена вскочила со стула, чуть не свалив его, и достала из поясной сумочки уже помявшийся листок с данными незнакомого ей проводника поезда, который когда-то привёз её мать сюда, в этот город.

     Лена протянула бумажку, а сама пристально смотрела на шефа, не веря, что кто-то вот так просто возьмёт и поможет. Так бывает? Генеральный, забрав лист, листал в телефоне контакты, ища нужный. Лена стояла рядом и боялась дышать.

     - А он сегодня и посмотрит? - почему-то шёпотом спросила она.

     - Вот этого не могу тебе сказать. Ага, вот он, - ткнул он пальцем в экран и приложил к губам указательный палец. Хотя в помещении и так стояла тишина. Ждали все. Только из открытого окна были слышны голоса бегающей детворы, требующей пас. Лена закрыла окно.

     - Здоров, тёзка! - бодро приветствовал генеральный своего старого знакомого.

     Перекинувшись парой любезностей для приличия и обсудив погоду, мужчина бросил взгляд на Лену, которая уже искусала себе всю нижнюю губу, и заговорил о главном. Девушка, открыв рот, потянулась на носочках, чтобы слышать разговор, но над ней и другими любопытно смотрящими в их сторону решили сжалиться, включив громкую связь.

     - ...в другом конце города, а это, сам понимаешь, считай, день потерян. Давай, я сегодня сделаю пару звоночков. Если ребята смогут, то сегодня и заедут. Нет, то завтра. Ты мне адрес и имя скинь. Если он не там живет, по фамилии пробьём. Поможем твоей подопечной.

     Лена стояла, сложив ладони возле рта. Ей хотелось плакать. От счастья, от новой надежды. Ведь буквально два часа назад она пыталась придумать, как ей найти человека в чужом городе, за много километров от неё, а сейчас.

     Сейчас ей помогали абсолютно чужие люди, которые её в глаза не видели. Просто возьмут и помогут. Для них это, может, мелочь, а может, придётся свои важные дела отложить. Но они помогут.

     Когда генеральный положил трубку, она не сдержала эмоций и кинулась ему на шею.

     - Спасибо-спасибо-спасибо! - Лена буквально повисла на нём, заставляя смутиться.

     Все, кто находились в комнате, зааплодировали. Он тщетно пытался их остановить, говоря, что ещё ничего не известно, что ещё никто и никуда не ходил. Сейчас все видели, как радуется Леночка, и они вместе с ней надеялись, что всё получится у того незнакомого им тёзки начальника.

     Но сейчас нужно было работать. Запись программ никто не отменял. Убрав со стола, все разбежались по своим местам.

     Лена сегодня особенно хорошо смотрелась в кадре. Очень живо и эмоционально. Она постоянно улыбалась. И настолько искренне, что эта улыбка передавалась даже через монитор в аппаратную и заряжала всех, кто там находился.

     'Дай бог', - едва слышно прошептал генеральный, хлопнул по плечу Макса и вышел, бросив секретарше, что он уехал.

     Он не появлялся в студии до самого вечера. Лена несколько раз набирала в контактах его имя, но так и не решалась нажать на вызов. Вечером она сидела в полутёмной студии, глядя на экран смартфона, и крутилась на компьютерном кресле.

     'Если б были новости, он бы уже сообщил? Наверняка' - вела она сама с собой молчаливый диалог.

     'Ну почему всё так сложно?' - вновь спросила она сама себя, правда уже вслух. Всё равно, никто её не слышал. Все, кто остался - были в монтажной. Лена открыла мессенджер и написала:

     'Добрый вечер. Есть новости от Вашего приятеля?'

     Ещё пару минут она смотрела на экран, но абонент никак не хотел появляться в сети. Сидеть и ждать его появления в студии было бессмысленно. Да и Анжелка дважды звонила с перечислением, что нужно купить. Нет, нужно идти, пока та ещё чего не вспомнила. Мозг и так закипал. За эти дни ему приходилось переваривать столько информации, прыгать от состояния эйфории до глубокого уныния, что он просто устал. Не хотелось уже нервничать, переживать. Лена решила, что нужно дать себе передышку. Просто нащупать внутри себя кнопочку 'reset' и нажать. Отпустить ситуацию. Невозможно быть постоянно в режиме ожидания. Нужно расслабиться.

     'Всё, руки в ноги и домой. Думаем только о том, как сейчас примем тёплую ванну', - скомандовала она сама себе и, убрав телефон, вышла из здания.

     Знакомство со всеми вытекающими

     Дождь, который днём несколько раз делал попытку закончиться, к вечеру тоже решил позволить себе расслабиться. И полил с новой силой. Идти пешком в такую погоду совсем не хотелось. Немного постояв под навесом возле входа в студию, Лена черканула подруге сообщение, что 'поход в магазин переносится в связи с нелётной погодой', включила в телефоне плеер и поспешила на удивительно, для такого времени, пустую остановку. Оставалось пройти метров сто, и те по пешеходному переходу. Из-под своего огромного зонта она увидела, что нужный автобус уже недалеко. Как раз загорелся зелёный. Лена прибавила шаг и ступила на проезжую часть...

     Визг тормозов, звук сигнала клаксонов сразу нескольких машин, собственный испуганный крик или брызги, которые окатили её. Что было раньше? Или всё произошло одновременно? Лена так и не поняла. Но то, что её едва не сбил придурок на здоровом чёрном внедорожнике - это факт. Очень неприятный, надо заметить.

     Наушник вылетел в лужу, сама она стояла напуганная и растерянная. А автобус уже отъезжал от остановки. Лена, забыв о том, что её чуть не сбили, подняла из лужи наушник и, размахивая руками, рванула догонять автобус, но тот лишь моргнул стоп-сигналами и умчал.

     К девушке, которая уже стояла на остановке и беспомощно пыталась кричать вслед автобусу, подбежал мужчина с испуганными глазами. Он схватил её за плечи и начал бесцеремонно ощупывать лицо, руки.

     - Э-э-эй! Дядя! - Лена отскочила в сторону, защищаясь сложенным зонтом. - Ничего не попутал?

     Бородатый мужик смотрел на неё, почти не моргая.

     - Ты как? Ты цела?

     Тут до девушки дошло, что видимо, это тот придурок, что хотел пролететь на красный. Оглянувшись назад и увидев припаркованный внедорожник со включенной аварийкой, убедилась в своих догадках. Ох, не повезло тебе мужик! И Лена выплеснула на него весь накопившийся негатив, весь пережитый только что страх и обиду за упущенный автобус.

     - Псих! Ты куда летел вообще? Права вчера купил?

     - Девушка, да я...

     - Скажи ещё, что на зелёный ехал!

     - Нет, - мужчина виновато озирался, но вышедшие из уехавшего автобуса люди, давно торопливо покинули остановку, лишний раз не высовываясь из-под зонтов.

     Они стояли вдвоём, мокрые. Каждый пытался что-то доказать другому. Со стороны это выглядело так, будто парочка решила выяснять отношения в самом неподходящем месте и в настолько же неподходящую погоду.

     - Я, правда, Вас не заметил, дворники не успевают, ливень такой, - мужчина показал на зонт, - если б не красное пятно, я б вообще не увидел. Вы же во всем чёрном! В такую темень.

     - Если не нарушать, то видеть никого не нужно! - парировала Лена. - Ладно бы на трассе, где фонарей нет. Но чтобы вот так - в городе, на зебре!

     - Я же извинился. Ну что мне ещё сделать?

     Лена разжала кулак.

     - Наушник мне верните.

     - Хорошо, - радостно протянул руку виновник испорченного настроения, - давайте. Я куплю Вам новые наушники. Это вообще не проблема.

     Лена отдёрнула руку и недоверчиво глянула на бородатого мужика.

     - Вот ещё. Купите, тогда и руки тяните.

     Она сама не знала, зачем ляпнула про этот наушник. Уже и пожалела. Вдруг он маньяк какой. Сейчас ещё телефон попросит...

     - Хорошо, можно хотя бы Ваш номер? - словно подслушав е мысли, выдал незнакомец, который становился всё более подозрительным в глазах Лены.

     Она оглядела его. Довольно высокий крепкий мужик. Не молоденький парень, а именно взрослый дяденька, не меньше тридцати. А может, и больше. Чёрные волосы и аккуратная коротко стриженная борода приятно контрастировали с зелёными глазами.

     'А маньяк-то ничего', - Лена сместила внимание с лица на торс. Мокрая футболка прекрасно продемонстрировала все его очертания. Чёрт. Всё, как ей нравится. Не худой, но и не перекачанный. Идеальный вариант. Вариант? Ну уж нет! Лена мысленно одёрнула сама себя, напомнив, что вообще-то он чуть её не сбил.

     - Давайте хоть до дома довезу. Или куда скажете, - не сдавался симпатичный бородач, - время позднее.

     Вот тут он был прав, как не хотелось этого признавать. Машинально Лена достала из поясной сумки телефон и посмотрела на время. Да чтоб тебя!... Похоже, это был последний автобус в её сторону. Она усердно смотрела в телефон, а сама думала, как ей поступить. Чёрный внедорожник, пустая улица... Холодно и мокро! Да и маньяк вполне симпатичный. Надо брать, как сказала бы Анжела. Кстати, о ней... Лена гордо вскинула подбородок и одарила мужчину взглядом.

     - Ладно, домой можете отвезти. Только я сначала отправлю фото с номером машины своей подруге. Если я не появлюсь дома через полчаса - она позвонит в полицию.

     - Да на здоровье, - пожал плечами мужчина, - можешь хоть фотосессию ей устроить. Только давай уже уедем отсюда.

     Лена, спрятавшись под зонтом, пошла в сторону машины. Бородач шёл следом. Девушке было немного страшно. Не сказать, у них в городе на каждом углу людей похищали, но и открывать статистику своей фамилией совсем не хотелось. Поэтому она решила на самом деле сфотографировать номер машины и отправить Анжеле.

     Достав телефон, она попыталась прижать зонт к плечу, чтобы освободить себе руки, но он упорно не хотел держаться. Попробовала ещё раз. Дождь хоть и стал немного тише, но был очень настырным и, едва зонт кренился в сторону, он самым наглым образом проникал под него, лупя своими каплями по лицу и одежде. Но и Лена девушка настырная. Она пыталась наклониться вбок, прижимая зонт. Пока не почувствовала, что зонт хочет упорхнуть. Она испуганно подняла глаза. Этот мужик, который совсем недавно чуть не сбил её, теперь хотел отобрать единственное орудие защиты. Хотя бы от дождя.

     - Давайте, подержу, - он слегка потянул зонт и вверх. Он ещё и улыбался! Ехидно так. Даже, скорее, снисходительно! Смешно ему.

     Лена вытерла с лица следы дождя и остатки косметики. Сделав фото, она, демонстративно отвернувшись от незнакомца, отправила снимок подруге, написав: 'Меня подвезут домой. Фото с номером машины пусть побудет у тебя. На всякий пожарный'.

     В ответ полетели вопросы, которые можно было ожидать только от Анжелы:

     'Ого! Он красавчик? Как зовут? Ты где его подцепила?'

     И только Лена хотела убрать телефон, как следом ещё одно сообщение:

     'Если у него нет друга-красавчика, ты мне больше не подруга!'

     Лена выключила звук, потому как сообщения могли теперь литься бесконечно. Убрав телефон, она посмотрела на незнакомца, всё ещё держащего над ней зонт.

     - Ну что, - спросил он язвительно, - теперь мы можем ехать?

     - Можем, - произнесла она это гораздо увереннее, чем чувствовала. Сама ведь сколько раз вещала с экрана, что нужно быть осторожнее, особенно в тёмное время суток. Особенно девушкам. И сама же сейчас нарушала все эти правила. Добровольно.

     Мужчина не спешил отдавать ей зонт. Он нажал на кнопку автозапуска на брелоке и махнул головой, чтобы Лена шла за ним. Сидя в машине, Лена по-хозяйски опустила козырёк и глянула в зеркало. Глаза расширились от ужаса, и она быстро хлопнула козырьком, чтобы он вернулся на место. Мысленно чертыхнувшись, она начала искать в карманах что-нибудь, чем можно вытереть размазанные чёрные круги под глазами. Мужчина, сидевший на водительском кресле, со смехом наблюдал за этими манипуляциями. Сжалившись, протянул ей пачку влажных салфеток. Лена буркнула под нос 'спасибо' и, снова опустила козырёк, начала старательно приводить своё лицо в узнаваемый облик.

     - Игорь, - мужчина протянул руку.

     Лена растерялась.

     Знакомиться в её планы на этот вечер не входило. Да и попадать под машину тоже. Но почти попала же. Пока она сидела и соображала, что ей ответить, эти чертовски красивые зелёные глаза смотрели на неё. Слишком хорош. Лена же никогда не считала себя красоткой, скорее даже наоборот - серой мышкой. Возможно, милой. Но очень простенькой. И всегда с недоверием относилась к парням, которые казались ей слишком красивыми. Ну не может она искренне понравиться такому. А чтобы не делать себе больно, лучше сразу держаться на расстоянии. Вот и сейчас сработала защитная реакция. На улыбку представившегося мужчины она ответила холодным взглядом. В протянутую ладонь она положила его же упаковку салфеток, поблагодарив. Всё. Ни имени, ни 'приятно познакомиться'. Мужчина явно этого не ожидал. Было видно, что он обиделся. Он недоуменно посмотрел на девушку, пожал плечами и убрал салфетки в подлокотник.

     - Ехать-то куда? - недовольным тоном спросил, включая поворотник.

     - Гагарина, семнадцать, - от тона Игоря ей стало неловко. Она начала понимать, что, возможно, перегнула палку. Человек просто хотел быть вежливым. Он вообще мог давно уехать. И стояла бы она сейчас на пустой остановке, как дура.

     Несколько минут они ехали молча. Мужчина больше ничего не спрашивал, не смотрел на неё. Вообще будто был один. Лена всё больше чувствовала эту неловкую тишину. Она периодически бросала на него изучающий взгляд, надеясь, что тот не заметит. Наконец, не выдержав, она решила прервать это молчание и, слегка откашлявшись, тихо произнесла:

     - А меня Лена зовут.

     Она хотела ещё и руку протянуть, но решила, что это будет лишним.

     - Чего? - быстро глянул на неё водитель и отвернулся, продолжая всматриваться в ночную дорогу.

     То ли правда не расслышал, то ли не хотел. На всякий случай Лена повторила, теперь немного громче:

     - Лена я. Правда, чаще Алёной называют. Но по паспорту Елена.

     Водитель хмыкнул и вновь бросил взгляд на свою пассажирку.

     - Ну а я Игорь. И по паспорту, и везде.

     И снова тишина. Игорь молча следил за дорогой, Лена за ним. Но теперь больше изучала. Ей показалось, что они со своим автомобилем довольно похожи. Внедорожник чёрный и сам новый знакомый - брюнет. Оба такие брутальные, грубоватые... Хотя не ей говорить о грубости. Лена снова почувствовала себя неловко и отвернулась к окну. Как она, наверное, глупо выглядела. Но и поделать с собой ничего не могла. Эта напускная грубость - защитная реакция, выработанная годами. Она всегда включалась непроизвольно, как только Лена чувствовала опасность. Неважно, пытались ли её обидеть или просто пошутить. Или, как сегодня, оказывали слишком много внимания. Хотелось поскорее уже добраться до дома и спрятаться за дверью. К счастью, впереди уже виднелись очертания её двора.

     Игорь вновь каким-то невероятным образом, прочитал её мысли и махнул в сторону двора.

     - Твои владения?

     Лена молча кивнула, заметив про себя, что он перешёл на 'ты'. А машина уже въехала во двор. Яркий свет фар выхватывал из темноты его фрагменты. Вот лавочки с облупившейся краской, дальше показался газон с клумбами в автомобильных шинах, детская площадка, уснувшая в ожидании детворы. Кажется, даже дождь стал тише только потому, что боялся нарушить эту ночную таинственность.

     Ночной город - это всегда отдельный мир, совсем не тот, что днём. Возможно, в мегаполисах всё иначе, но здесь ночи довольно тихие. Да, шумят машины, изредка слышен лай собак. Но город спит. Особенно в будни. Тишина стоит такая, что если срабатывает сигнализация у машины - она звучит взрывом и просыпаются все!

     Вот и сейчас, когда они заехали во двор, он встретил их строгим молчанием. Лишь бездомный пёс, лежащий на канализационном люке, любопытно поднял уши. Но нарушить тишину не решился и он. Большой чёрный автомобиль, шурша колёсами, припарковался и тоже умолк.

     - Спасибо, - сказала Лена. От долгого молчания голос звучал немного охрипшим. Да и в машине немного разморило, теперь хотелось спать.

     Она повернулась к двери, нащупывая ручку.

     - И всё? - Игорь выглядел искренне удивленным.

     - В смысле?

     - Даже на чай не позовёшь?

     - Нет, извините, время позднее. Да и вообще у нас только кофе.

     - У нас? - мужчина не выглядел расстроенным, скорее заинтригованным.

     - Да, у нас, - почему-то врать про парня или мужа ей не захотелось, хотя с языка срывалось. - Мы живем с подругой.

     - Это ты ей номер отправляла? - догадался Игорь. - Разумно.

     Лена предпочла не отвечать. Нужно было скорее бежать отсюда подальше. Темнота и слишком малое расстояние от симпатичного мужчины, который прилично старше её, всё это действовало как-то неправильно. Хотелось и уйти, и чтобы он оказался самым наглым нахалом и стал приставать. Но она тут же одёрнула сама себя и поторопилась выбраться из этой громины, названия которой даже не знала.

     - Спасибо ещё раз, до свидания.

     - Подожди, - он обхватил её запястье.

     Лена испуганно оглянулась.

     - Да не шарахайся ты, - он поспешил убрать руку. - Утопленника своего дай, я посмотрю, что можно сделать.

     Лена хмыкнула и достала из поясной сумочки наушник.

     - Дарю.

     И вышла на улицу. Не оглядываясь, она побежала к подъезду и скрылась за его дверью. Только спрятавшись за ней, она остановилась и выдохнула. Хотелось выглянуть, узнать, уехал он или нет. Оставшись одна в подъезде, она ощутила лёгкое разочарование. В самой себе. Так глупо! Симпатичный мужик на дорогой тачке... Анжелка б точно такого не отпустила. Лена же, как всегда, все испортила. Ведь понравился. Почему было просто не улыбнуться? Предложить выпить кофе вместе, завтра. Какие умные мысли, а главное, как вовремя. Свет в подъезде щёлкнув, выключился.

     'Дура!' - шепотом отругала она сама себя и топнула ногой, чтобы лампочка вновь загорелась.

     Благо, время было ещё не настолько позднее, лифт ещё работал, и на свой этаж не пришлось идти пешком.

     Едва она повернула ключ в двери, как на неё налетела Анжелка.

     - Я всё видела! - судя по восхищенному взгляду, увиденное ей понравилось. - Ленка, ты где такого мажора подцепила?

     - Да это он меня чуть не подцепил, прям на капот своей тачки, - она лениво сняла кроссовки и прошла в комнату.

     - В смысле? Так, давай со всеми подробностями! - подруга забралась на разложенный и застеленный диван. - Ты же знаешь, я теперь не усну.

     - Знаю, - обреченно вздохнула Лена.

     Пришлось рассказать про своё небольшое вечернее приключение. Конечно, с Анжелкиными ремарками всё звучало больше смешно, чем страшно. Когда же она начала расспрашивать, как выглядел этот принц на чёрном внедорожнике, Лена неожиданно для самой себя засмущалась.

     - Как-как, - неопределенно пожала она плечами, - как обычный псих. Вечно летят куда-то.

     - Ну, блин! - Анжела, сидя в 'позе лотоса', подпрыгивала на диване. - Я тебя прибью! Ну опиши!

     - Да ничего особенного. Брюнет, борода, - Лена провела ладонью по подбородку, - такая, короткая совсем. Уже почти старик, ему явно больше тридцати.

     - Так самый кайф! Кольцо было?

     - Не знаю.

     - Да что кольцо? Его и снять не проблема.

     - Тебе всё не проблема, - засмеялась Лена и, схватив подушку, стукнула ею подругу.

     - Ах ты! - та тоже схватила свою и ударила в ответ.

     ...Ночь любопытно заглядывала своими падающими звёздами в окно, где было слышно, как две взрослые девушки дрались подушками, визжа и прыгая на диване, совсем как маленькие шкодливые девчонки.

     ***

     А утро началось совсем не с кофе.

     Девчонки, полночи проболтавшие, умудрились не поставить будильник. И, разумеется, проспали. Лена сгребла в сумку всю косметику, которую посчитала нужной, и, на ходу расчесывая волосы, бегала по комнате в поисках второго носка. Анжела тоже носилась по квартире, успевая делать несколько манипуляций одновременно: гладить блузку одной рукой, второй чистить зубы и отчитывать подругу за выключенный будильник.

     Выйдя из подъезда, Лена прищурилась от яркого солнца.

     - Бли-и-н! Я б за кофе полцарства отдала... - хныкающим голосом, пожаловалась она.

     - Ну тогда готовь, - фыркнула Анжела.

     - Кофе?

     - Полцарства! - подруга махнула головой в сторону парковки. - Хотя, думаю, его другой расчёт устроит.

     - Чёрт! - как она сама не заметила?! Впереди, возле своего внедорожника, стоял вчерашний брюнет. И держал в руке... Он что - телепат? Брюнет уже заметил подруг и шёл навстречу. Руки у него были заняты фирменными стаканчиками, в которых продают кофе.

     Анжела улыбалась так, будто это за ней приехали. И как минимум арабский шейх.

     - Доброе утро, Игорь, - пропела она, толкая локтём подругу.

     - О, - мужчина приподнял бровь и посмотрел на Лену, - похоже, меня вчера всего обсудили?

     - Было б что обсуждать, - буркнула Лена, а сама не сводила глаз с кофе.

     Анжела перехватила инициативу.

     - А вы всегда пьёте с двух стаканов?

     - Вы знаете, - Игорь протянул Анжеле один из стаканчиков, - я тут вчера к одной девушке хотел на чай напроситься...

     - Да вы что?! - принимая угощение, театрально удивилась Анжела и перевела взгляд на хмурую Лену.

     - Правда-правда, - хотел продолжить Игорь, но его Лена его перебила.

     - Мужчина забыл добавить, - она скрестила руки на груди, - что перед тем, как напроситься, он её чуть не сбил.

     - Ночь, улица, дождливая погода, - философски парировала Анжела. Лена бросила на неё укоризненный взгляд, но Анджела взглядом дала понять, что сейчас она не на её стороне. - Игорь, Ваша история куда интереснее. Так чем дело кончилось?

     - Да пока ещё и не начиналось особо, - Игорь протянул Лене второй стаканчик. - Угощайся. Это тебе.

     - Спасибо, - она смотрела ему в глаза, но руки не протянула. Как были сложены на груди, так и остались. Только ногтями впилась в себя от напряжения. Лена чувствовала себя ужасно неловко. Ноги, да и всё тело, стали ватными. От этих глаз нужно было бежать. Они так пристально её рассматривали. Боже! Она же ещё и не накрашена! Вот чего он на неё так пялится. Она мысленно собралась, подняла подбородок и гордо заявила, - но меня учили, что у незнакомых дяденек ничего брать нельзя.

     - Ты забыла? - усмехнулся мужчина и протянул руку. - Игорь.

     - Всего хорошего, Игорь, - сделав акцент на имени, она прошла мимо него.

     Анжела открыла рот. Мужчина посмотрел на неё, но Анжела и сама не всегда понимала поведение подруги. Поэтому лишь растерянно пожала плечами.

     - Лен, - окрикнул мужчина и торопливо пошёл следом, - ну я приехал сюда с этим чертовым кофе. Прождал...

     - И что мне сделать? - обернулась девушка и легкий утренний ветерок обрамил её лицо собственными волосами. Она чувствовала, что горит изнутри. - Бензин тебе оплатить? Или что?

     Она возмущенно смотрела на мужчину. Он был обескуражен. Что-то хотел сказать, судя по движению губ. Выглядел он растерянным.

     - Зачем ты так? - обиженно и тихо спросил он. Он поставил стаканчик с кофе на бетонный бордюр и ушёл к автомобилю.

     Лена стояла и смотрела, как он уходит. Последняя фраза зацепила и обидела. Странно стоять и чувствовать обиду за то, что это на тебя обиделись. Хотелось заплакать.

     'А что он думал? Кинусь к нему? Припёрся весь из себя. Нет уж!' - проводила она незваного гостя гневным взглядом. Игорь в тот момент выезжал со двора. В это время к ней подошла Анжела. Выглядела она более чем удивленной.

     - Ты совсем поехала? Человек стоит под окнами, караулит, чтоб приятное ей сделать.

     - А какого чёрта он тут стоит? Не надо ко мне лезть!

     - Ты нормальная? - не унималась подруга. - Такого мужика...

     - Ну да, ты б уже... - Лена запнулась и умолкла. - Я опаздываю.

     - Что я б уже? Давай, договаривай.

     - Анжел, прости, - с единственной подругой ругаться совсем не хотелось, - я просто на нервах. Меня напугал этот, - она махнула в ту сторону, куда скрылся внедорожник.

     - Дура ты. - Анжела смотрела на неё стеклянными глазами, в которых уже блестели слезинки. Она с силой ткнула в Лену картонным стаканчиком с крышкой. - Это твой кофе. Мне твоего не надо.

     Лена схватила одной рукой стакан, другой попыталась остановить подругу.

     - Анжел, стой! Да подожди!

     Но та уже скрылась за углом дома, оставив Лену одну посреди двора. Со стаканчиком, который, словно издеваясь, своей надписью гласил, что 'Жизнь лучше с кофе'.

     Так она и стояла, глядя в ту сторону, куда и Игорь уехал, и подруга ушла. Оставив её наедине с кофе. И безумным чувством вины. Ещё никогда она не чувствовала себя предателем и полной дурой одновременно.

     Запищала дверь подъезда, сообщая, что кто-то собирался выходить. Лена махнула головой, отгоняя нахлынувшие эмоции, глянула на стаканчик. Вдавила колпачок, сдала глоток и заспешила в сторону остановки.

     В офис телекомпании Лена прибежала с жутким опозданием. За что удостоилась гневных взглядов не только от начальства, но и от коллег.

     Подводить группу - такого она себе никогда ещё не позволяла. Но сегодня утром у неё много чего было в первый раз.

     На бесполезные оправдания не было ни времени, ни сил. Отдышавшись и наспех наведя мало-мальски приличный вид на лице, плюхнулась в кресло ведущей утренней программы и натянула улыбку.

     'Три, два, раз... Начали!'

     Сегодня телесуфлёр был настоящим спасением, потому что мыслей, касающихся темы программы, в голове не было. Там было всё что угодно, только не работа! Глупая выходка с Игорем, ещё более глупая ссора с лучшей подругой. Ещё и опоздание. И это только утро!

     - Невинная! - Генеральный рявкнул, произнося её фамилию таким тоном, что Лене впору было её менять. На Вовсемвиноватую или Казнитьбезсуда. - Бегом в кабинет!

     И скрылся за стеклянной дверью.

     Лена поджала губы и глянула на Степаныча в поисках защиты.

     Тот лишь перекрестил её. Макс, убиравший оборудование, не смог не съязвить.

     - Вазелинчика дать?

     - А у тебя всегда с собой? - скривила ухмылку Лена, проходя мимо. - Оставь. Тебе, видимо, нужнее.

     - Удачи желать не буду, - Макс скручивал провод и ехидно смотрел на коллегу, - ты сегодня слишком стерва.

     - Взаимно.

     И Лена вышла, хлопнув дверью.

     К генеральному она заходила с паршивым настроем, готовясь к худшему. Этот день уже не обещал быть хорошим, так что можно было не надеяться. Единственное, она мысленно приказала себе засунуть своё мнение себе же поглубже...

     'Лена! Просто заткнись и кивай!' - молча скомандовала она и вошла.

     - Вы просили зайти.

     - Дверь закрой, - начальник сидел, откинувшись на офисном кресле, сложив руки на груди и скрестив пальцы, - и садись.

     Лена молча села.

     - Что за выкидоны?

     Без предисловий начал он повышенным тоном.

     - Простите, - Лена сосредоточила взгляд на ручке, лежащей на столе, - сама не знаю, как так получилось.

     - Ты понимаешь, что все! Все ждали тебя! Некогда работой заниматься, давай я заменю тебя. На прямой эфир нам тоже тебя ждать? Всем, - он очертил рукой широкий круг, - не только тем, кто здесь. Дома вот сидят, чай не пьют, с пультом в руке. Елену прекрасную ждут.

     - Нет, я обещаю, - Лена подняла глаза на взбешённого генерального, - это первый и последний раз.

     Она прекрасно понимала его гнев. Как и то, что действительно подвела всех, кто с ней работал. График - штука безжалостная. Максу сейчас нужно было невероятным образом успеть в городской музей на презентацию книги местного самородка пенсионного возраста. Степанычу - на радио. Она сегодня уже стольким людям причинила неприятности, что пора прекращать это дело.

     Генеральный бросал в неё молнии гнева, которые Лена ощущала даже не поднимая глаз. Зная характер девушки, тот тоже понимал, что если она не пытается спорить и доказывать, значит, чувствует свою вину. Это её и спасло. Наклонившись вперёд и положив сцепленные в 'замок' ладони на стол, он сменил гнев на милость.

     - Ладно, на первый раз прощаю. Но второго быть не должно. И ещё, - он сделал паузу и дождался, чтобы Лена посмотрела на него. - Деда твоего нашли. Ну, не твоего... В общем, ты поняла.

     Лена округлила глаза.

     - Живой?

     - Живой, хоть и не совсем здоровый. Через участкового пробили. Есть такой, живёт по тому же адресу, что у тебя записан. Один. - И пристально посмотрел на Лену. - Только что тебе это даст? Мать-то твою он больше не видел?

     - Нет, не видел, - Лена и сама не знала, что конкретно ей это даёт. Но то, что в этот раз ниточка не оборвалась, уже было маленькой победой. Она почесала лоб. - Я не знаю. Но может он опишет её, как она хоть выглядела. Вдруг ещё помнит. А может она ему что-то рассказывала о себе. Я не знаю...

     Она была совершенно растерянна. И действительно не знала, что делать с полученной информацией. Да, проводник жив. Есть адрес. И что? Ехать в Краснодар? Отпрашиваться сейчас, когда и так знатно накосячила, было бы чересчур. Она прекрасно это понимала. Но как же хотелось сорваться сейчас и бежать на вокзал. Генеральный всё ещё смотрел на неё.

     - Значит так. Вот что мы сделаем.

     И опять пауза. Вот любил он нагнетать обстановку. Лена готова была в глотку вгрызться, чтобы добиться хоть чего-нибудь. Но она сидела и молча сверлила его своими огромными карими глазами.

     - В конце июля в Новороссийске будет благотворительный ужин. Там будет и наш губернатор.

     Лена покачала головой и пожала плечами. К ней это какое имело отношение? Тем более Новороссийск. В плане съёмочных дней у них этого не было.

     - Не понимаешь, - констатировал Генеральный. - Так вот. Наша администрация дала добро, чтобы мы тоже поехали и сняли об этом ужине сюжет. Лишний раз показали, какой у нас гуманный губер. - И усмехнулся. - Даже звучит нелепо. Ты поедешь снимать этот сюжет. До Краснодара там всего ничего. У тебя будет день. Не сутки, а только световой день. Учитывая дорогу, у тебя на всё часа два.

     Лена смотрела на него, открыв рот. Она всё ещё пыталась уложить эту информацию у себя в голове. Вот! Всё начинало складываться так, как она хотела. Но почему тогда так страшно? Почему она сидела и не знала - спасибо говорить или отказаться и бежать?

     Сейчас, так не вовремя, ей вспомнилось, как они с Анжелкой и Стасом, мальчишкой из старшей группы, сбежали из детского дома, чтоб найти секретное место. Было оно за городом, в лесополосе. Правда идти нужно было через густые колючие заросли. И они полезли. Наступая на сухие, хрустящие ветки, продираясь сквозь их тугие переплетения и расцарапывая до крови всё: лицо, руки, и разрывая одежду. Но они отважно шли, а точнее лезли к цели. Подбадривая друг друга, они выбрались из колючего плена. Пока лезли, они не знали, что их ждёт там, по ту сторону. Но была цель - добраться. Ведь там впереди что-то такое! Неизвестное. А значит, желанное. И вот они стояли, за спиной бурелом, а впереди... целая поляна, полная разочарования. Самая обычная поляна. А ведь ещё нужно было вернуться назад. Лезть обратно уже совсем не хотелось. Не было ни энтузиазма, ни цели.

     Так и сейчас. Лена сидела и чувствовала себя так, будто всё ещё продирается сквозь колючий бурелом. Руки уже исцарапаны, а ради чего - непонятно. Что ждёт её там, когда она доберётся до цели?

     А если этот старенький проводник скажет, что мать с самого начала хотела от неё отказаться? Что тогда? Ради этого она всех на уши подняла? Или что? Тот скажет, что на самом деле её мать-миллионерша и оставила ей завещание? Что бы она сама хотела услышать? Не было ответа. Конечно, втайне она надеялась, что старик скажет, что мама её ждала, хотела... 'Настолько, что сбежала от счастья' - обрубила свои наивные мечты Лена.

     - Иди домой. Вижу, тебе всё переварить нужно, - вернул её в реальность голос Генерального. Лена встала и пошла к выходу. Возле двери она застыла на секунду и обернулась.

     - Спасибо Вам. Простите, я просто и правда не знаю пока, что мне делать дальше? И что мне это может дать.

     - Я понимаю. Такие вещи тяжело перевариваются. Но Алён, уж ты у нас орешек крепкий. Справишься. Иначе не бралась бы.

     Лена улыбнулась и вышла. Внутри по телу, скорее даже по душе, растекалось такое тепло, которого она давно уже не чувствовала. Будто её заботливо укутали в плюшевый плед. Словно внутри включили солнце. Яркое, тёплое и полное ощущения, что всё будет хорошо! От этого чувства стало так легко, хорошо. Хотелось срочно сделать то же самое - включить солнце! Для другого человека.

     Как говорится: 'время собирать камни'. Точнее, в её случае - исправлять собственные косяки.

     Тем более что она умудрилась обидеть самого родного человека, который был с ней все эти годы рядом. Найдя в абонентской книжке телефона номер Анжелы, Лена набрала его.

     Но абонент совершенно не хотел разговаривать, судя по нервным и продолжительным гудкам. Лена набрала ещё раз. Результат тот же. Тогда она остановилась и начала строчить сообщение:

     'Анжел. Я полная дура, знаю. Пожалуйста, прости меня. Ну как мне загладить свою вину? Хочешь, я всю неделю буду мыть посуду?'

     Смс улетело. Лена смотрела на экран, ожидая, что сейчас оно отметится, как прочитанное. Но подруга упорно не появлялась в мессенджере. Щёлкнув кнопкой блокировки, Лена побрела в сторону магазина. Хорошее настроение улетучилось, на смену ему пришла тревожность. А если подруга её так и не простит? Если захочет съехать и больше никогда с ней не общаться? А куда она съедет? Квартиру-то ей до сих пор не дали. Единственное, на что Лена надеялась, что Анжелка не сможет долго дуться.

     Уже когда девушка стояла в магазине возле кассы и выкладывала покупки на ленту, телефон издал звук входящего сообщения. Открыв его, Лена вновь заулыбалась.

     'Вообще-то я уже давно не злюсь, просто телефон не слышала. Но про посуду идея мне нравится, сообщение я сохраню'.

     'Упс. А я его удалю'.

     'Поздно, скриншот уже сделан'.

     'Вот блин. Ну ладно, моя госпожа. На неделю я стану рабом кухни'.

     Расплатившись, Лена подхватила пакет с продуктами и вышла из магазина. Мысленно она поставила себе зелёную галочку. Помириться с подругой получилось. Вот ещё бы перед этим свалившимся ниоткуда Игорем извиниться и всё - карма очищена. Но где его искать? Фамилии она его не знает. Да вообще, ничего не знает. Кроме имени и фотографии номерного знака, ничего у неё нет.

     'Ну и ладно. Значит, этот пункт просто вычеркнем', - воткнув в ухо единственный оставшийся наушник, пошла в сторону остановки. Настроение было слишком хорошим, чтобы портить его всякими незнакомцами. Пусть даже уже и знакомыми. Лена была уверена, что после сегодняшнего больше никогда его не увидит. Да и номер на авто был не их региона. А значит, была вероятность, что Игорь этот не из местных.

     Флэшбек

     Микроавтобус с голубой надписью, гласящей, что внутри едут представители СМИ, мчал по свежеотремонтированной трассе. Лена впервые ехала в сторону моря. Эмоции лились через край. Она постоянно смотрела в окно и всё фотографировала. Когда бескрайняя синяя полоса стала совсем близко, она еле сдерживала счастливый визг.

     - Какая красота! - она переводила взгляд с моря на идущих по улице людей, потом на своих коллег, потом снова на море. - Мы же успеем сходить на море? А?

     - Не знаю, посмотрим, - проворчал Степаныч. - Вообще, я хочу попасть на мемориал 'Малая земля', там можно и к морю спуститься.

     - Что за мемориал? Красивый? - Лена воодушевленно повернулась к Степанычу.

     - Эх ты. Это же история. Там внутри целый музей.

     - Ой, опять про войну что-то? - разочаровано вздохнула Лена. - Не люблю я войну.

     Степаныч хмыкнул.

     - Так её никто не любит. И воевать не хотели. Но мне нравится ездить по таким памятным местам. - Степаныч достал свой смартфон и стал что-то в нём искать. - Мы прошлым летом по Волге катались. Заехали и на Родину-мать посмотреть. Огромный монумент. Такой, знаешь... - он пытался подобрать слова, передающие масштаб восторга. - А ты была в Волгограде? Видела этот памятник?

     - Нет. Да и не вызывает он у меня такого экстаза, как у большинства.

     - Ты что? - в Степаныче начало просыпаться чувство оскорблённого патриота. Хотя обычно, он такие темы на трезвую голову не заводил. - Это же!

     И многозначительно затряс указательным пальцем.

     - Я не говорю, что не уважаю историю и, тем более, ветеранов. Но мне не нравится даже само название. Мать. - Лена абсолютно спокойно отнеслась к его реакции. - Как по мне, так есть мать - биологическая, юридическая, какая угодно ещё. А есть МАМА. Она может быть родной, приёмной. Но она мама. Потому что любит. Искренне. Плачет со своим ребёнком, гордится его успехами и поддерживает любые глупости. И если ваша Родина-мать зовёт погибать, то мама... Она заслонит собой и никогда не даст в обиду. Хотя. В теме 'мать-дитя' я чистый теоретик. Сравнить особо не с чем.

     Лена говорила тихо, глядя в глаза оппоненту. И настолько уверенно, с таким душераздирающим акцентом на слове 'мама', что запал Степаныча стух. Он опустил глаза. Хотел, было, что-то возразить, но передумал.

     - Ну... - буркнул он, - это дело личное. Зато рыбина там какая! Во-о-от таких ловили! Сами в руки шли.

     Диалоги о рыбалке, точнее монолог, продолжался всю дорогу. Благо, ехать оставалось минут сорок, можно было потерпеть. Тем более что совсем рядом, только руку протяни - море. До безумия голубое. Хотелось скорее туда, дотронуться до прохладной водички. И ни о чём не думать.

     Но нужно было и о работе подумать. Ведь работать предстояло в режиме 'с корабля на бал'. Вспомнив об этом, Лена открыла в телефоне программу мероприятия.

     Депутаты, бизнес, общество инвалидов, какие-то местные деятели культуры. Никаких знакомых фамилий, кроме представителей Мясногорской администрации. Банальный и довольно скучный вечер. Его спасало только одно - цель. Средства, полученные в ходе ужина, предполагалось отправить на благотворительность.

     Ну а у самой Лены были планы на следующее утро. Ей предстояла поездка в Краснодар. Но об этом она усердно старалась не думать. Лучше смотреть на море. Его, правда, уже совсем не видно. Потому что микроавтобус въехал в город и уже подъезжал к гостинице.

     Приятным бонусом было то, что для съёмок ехать ещё за тридевять земель не пришлось. Благотворительный ужин планировался в этой же гостинице. И целый этаж был предоставлен для прибывающих журналистов. Лена обожала такие тусовки. Новые знакомства - это всегда хорошо. Ей нравилось видеть, как работают коллеги из других телекомпаний, особенно более крупных, и потихоньку перенимать их опыт. В свободные минуты она не стеснялась подходить и спрашивать какие-то нюансы у коллег. Опытные репортеры с удовольствием делились опытом с молодой девчонкой, видя её горящий взгляд.

     Вот и сейчас. До начала мероприятия ещё больше часа, но зная, что многие уже приехали и собрались в буфете, она не стала отлёживаться в номере, а спустилась вниз и стала доставать расспросами членов съёмочной группы из Москвы. Макс стоял рядом и активно делал вид, что и сам всё это знает, лучше всяких зазнавшихся москвичей. И периодически удивлялся, почему Лена не к нему с этими вопросами обратилась. Вокруг все громко разговаривали, обсуждали рабочие и не только, моменты. Спорили, шутили. Час пролетел незаметно.

     В просторное помещение буфета вошёл администратор и громко попросил всех представителей СМИ пройти на площадку, так как мероприятие скоро начнётся. Услышали его не сразу и не все. Но постепенно, группами, все двинулись на улицу.

     Мероприятие должно было пройти во дворе гостиницы, где уже были поставлены столики для гостей. Перед ними соорудили импровизированную сцену с трибуной. Всё было оформлено без лишней вычурности, довольно лаконично и не напрягало глаза. СМИшников стали распределять позади кресел так, чтобы было достаточное расстояние: комфортное для сидящих, но и удобное для качественной съёмки тех, кто приехал с камерами.

     Лена крутила головой, с интересом рассматривая хихикающих детей в русско-народных костюмах, неумело прятавшихся за натянутым баннером. Возле сцены уже происходило активное движение: кто-то что-то приносил, другой кто-то что-то другое уносил. И все в спешке. Официанты стояли в ряд, и было видно по движению губ, как они пересчитывали расставленные кресла. Прибывающих гостей встречал улыбающийся администратор и движением руки указывал, за какой столик можно пройти. Лена кинула взгляд на Макса, но тот уже включил камеру и всё снимал. Лена записывала в телефон фамилии прибывающих и названия организаций, которые те представляют. Их громко в микрофон радостно озвучивала ведущая, а официанты старательно аплодировали.

     - Валеев Игорь... - Лена подняла глаза, чтобы посмотреть на следующего гостя и застыла, открыв рот. Она смотрела на него, не отрываясь.

     По телу ток, сердце замерло, заложило уши. Администратор рассыпался в любезностях, а ведущая тоненьким голоском щебетала его имя. То зеленоглазое недоразумение, которое никак не выходило из головы. Оказывается, он Валеев Игорь, руководитель чего-то там, что она уже не слышала. Главное, теперь она знает его фамилию. Боже, как нелепо он смотрится в этой белой рубашечке

     с короткими рукавами. И до чего ему шла та мокрая, прилипшая к телу футболка.

     Лена поджала губы, вспомнив его фигуру. Которую, кстати, думала, что больше никогда в жизни не увидит. А теперь он вот, совсем рядом. И она пялилась на него, жадно глотая слюну. Полюбезничав с администратором, мужчина развернулся в сторону кресел и... Замер на мгновенье, увидев среди щёлкающей объективами немногочисленной толпы журналистов уже знакомые просто огромные глаза. Он, видимо, был удивлен не меньше. Лена одними губами, не произнеся ни звука, прошептала его имя, он в ответ лишь слегка улыбнулся и прошёл к столику, на который указывал администратор. Он сел и ни разу, ни разу даже не обернулся, не посмотрел в её сторону. А она, как полная дура, стояла и пялилась ему в затылок, наблюдала за движениями рук, как он берёт стакан, как целует руку какой-то фарфоровой 'Мисс две тысячи затёртый'. И казалось, что он всё делает специально, назло ей, Лене. Даже с куклой этой заигрывает назло. А та сидит, губищи свои оттопырила. Стукнуть бы ей! Да нельзя.

     Ведущая продолжала представлять опаздывающих гостей, но Лена уже туго соображала. Она делала пометки в блокноте, заставляя себя думать только о работе. Но как же сложно было переключиться. Объявили депутата, затем лауреата какой-то премии - Лена смотрела только на коротко стриженый затылок и широкую спину в белой рубашке. Даже после, когда началось само мероприятие, ей было сложно сосредоточиться и заставить себя вникнуть в суть происходящего, потому что этим дурацким затылком были заняты не только её глаза, но и все мысли. Она честно пыталась оторваться от него, смотреть на сцену, даже делала какие-то записи для подводки. Но тут снова объявили его фамилию, и Лена буквально вцепилась в него взглядом и провожала до самой сцены. Неужели он так и не посмотрит на неё? Хотя чего она ожидала? Тем более теперь о нём можно вообще забыть. Что там прощебетала эта пигалица ведущая? Владелец IT-компании?

     Да уж. Сказки про Золушек Лена никогда не любила именно из-за нереальности подобного в жизни. Вот и сейчас она понимала, что это всё, пропасть. Рядом с ним могут быть только вот такие фарфоровые, а никак не Ленка.

     'Рядом с ним?' - Лена с сарказмом прислушивалась к собственным мыслям. - 'Какая глупость. Да кому он нужен? Фрр!'

     Тем временем Игорь подошёл к трибуне и уже говорил.

     Почему она только сейчас заметила, что у него довольно приятный тембр голоса. Ему бы диктором работать. Лена смотрела на него завороженно и глупо улыбалась. Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не сразу заметила, что он смотрит прямо на неё. Они уже бесконечное количество секунд смотрят друг на друга, а она только сейчас это осознала. Лена тут же отвела взгляд и сделала безразличное лицо. А сердце готово было выпрыгнуть и бежать от стыда.

     Но речь, которую говорил Игорь, заставила всех, кто здесь находился, смотреть только на него и слушать.

     - Да, мы действительно в этом году запускаем новый образовательный проект в сфере IT. - Спокойно и уверенно он обвел присутствующих взглядом. - Для многих это не секрет, а кто-то не знает, что у нас в компании нет ограничений. Наш девиз гласит - 'Возможности без границ и ограничений'. Это не просто слова. В нашей компании трудятся и ребята-колясочники, и с ДЦП. И поверьте, для них действительно нет границ. Эти ребята-гении. Пусть они где-то ограничены, но не в своих талантах, это точно.

     Лена, затаив дыхание, слушала его. Она была поражена тем, с какой гордостью он говорил об этих людях. А Игорь лишь на мгновение перехватил её взгляд и снова перевёл его, продолжая говорить.

     - Именно они как-то в разговоре натолкнули меня на идею создания этой образовательной программы. Мы будем сами ковать для себя кадры. Программа будет совершенно бесплатна, проводиться в онлайн-формате, а главное, - он сделал небольшую паузу, - преподавателями будут мои коллеги, те самые ребята.

     И тут задний двор гостиницы просто взорвался аплодисментами. Лена аплодировала, кажется, громче всей этой толпы. Игорь, коротко поблагодарив всех, направился обратно к столику. И смотрел на неё. Уголки рта приподнялись, и он подмигнул Лене. В этот раз она не отводила взгляд и не изображала безразличие. Она смотрела на него с искренним восторгом. Но он уже вернулся на своё место, вновь подставив ей только спину, на которую уже положила руку накачанная 'Мисс'. Девушка стиснула зубы. Что за дурацкое ощущение? Неужели это и есть ревность? Ну нет. Откуда у неё может быть ревность? С чего бы? Они даже толком не знакомы. А ведь могли бы... Но сама повела себя по-идиотски. Надо подойти к нему после всей этой официальной болтовни. Только как? Как начать разговор? Типа по делу? А что? Можно.

     - Макс, - Лена приподнялась на цыпочках к оператору, - нужно будет потом у Валеева интервью попросить. Интересный кадр.

     - Угу, - Макс взял сидящего спиной к ним мужчину, кадром покрупнее.

     Лена заставила себя оторвать взгляд от Игоря и сосредоточиться на работе. Но как сделать это, когда он вот, рядом, каких-то метров пять, не больше? Как заставить себя не смотреть в его сторону? Лена зажмурилась. Открыв глаза, целенаправленно устремила взгляд на сцену, поверх голов сидящих.

     Наконец официальная часть, разбавленная лёгким аперитивом и выступлениями детских коллективов, закончилась, и гости начали вставать с мест, чтобы немного размяться, пока официанты суетливо, как красно-белые бабочки, кружили вокруг столов. Игорь тоже встал, и Лена схватила Макса за локоть, требуя, чтобы он шёл за ней.

     Успев подумать о том, что она одета чёрт знает как (учитывая уровень мероприятия), на ходу запустила пальцы в волосы, пытаясь их причесать. Если с утра ей казалось, что она вполне нормально выглядит и в шортах куда удобнее, чем в юбке, то сейчас ей не нравилось в себе всё. Даже цвет ногтей на пальцах ног. Казалось, что она выглядит нелепее всех на этом ужине. Но и не подойти к нему было нельзя. Упустить такую возможность поговорить, извиниться... Чёрт? Неужели нужно будет прям извиняться? Чем ближе она подходила, тем громче выбивало дробь собственное сердце.

     - Добрый вечер, - непривычно тихо, и робко заглядывая в глаза, промямлила она, оказавшись совсем близко. - Рада Вас здесь видеть.

     - Серьёзно? - ему даже усмешка была к лицу.

     - Да. - Лена намеренно не отводила взгляд.

     - Вы уже не боитесь общаться с незнакомцами? - его голос был наполнен сарказма.

     - Но мы же знакомы? - в тон ему ответила Лена. Она уже начинала жалеть о своей затее. Не нужно было подходить к нему. Глупо.

     - Не уверен, - он посмотрел по сторонам, словно ища кого-то. - А где твоя симпатичная подружка? Она, помнится, более дружелюбна.

     - Анжелка, что ли? - со смехом вмешался Макс, но эти двое посмотрели на него так, что он тут же осёкся, и, поняв, что интервью и без него неплохо получится, отошёл.

     - Ну, - Лена, уловив переход на 'ты', немного расслабилась и улыбнулась, - подруга сказала мне, что я полная дура, обиделась и ушла.

     - Серьёзно? - Игорь в миг стал совсем другим. Лена смотрела на него и пыталась понять - неужели ему действительно, не всё равно? Или это жест вежливости? - Вы поругались?

     - Сначала да. Пришлось сдать в рабство свои белы рученьки. На целую неделю.

     - Это как? Огород копать? - засмеялся Игорь.

     - Почти. Посуду мыть. Неделю! - многозначительно подняла она палец вверх.

     Мужчина перехватил кисть её руки стал внимательно рассматривать, в то же время поглядывая на Лену. Она стояла, забыв, как нужно дышать. Просто открыла рот и смотрела на него. Игорь широко улыбнулся. Лучше бы он этого не делал! Когда он улыбался, на щеках появлялись ямочки, которые не скрывала даже щетина. Лена опустила глаза, подозревая, что щёки уже горят. Подняв взгляд, она увидела, что он продолжает смотреть на неё, и всё ещё держит за руку. Она попробовала её отдернуть, но мужчина лишь крепче обхватил кисть.

     - А ручки-то, - произнёс он, наклонившись к её уху, - очень даже ничего. Видимо, не сильно пострадали.

     Терпеть его губы возле своего лица - это было уже слишком! У неё снова началась паника. Лена бросила на него гневный взгляд и поспешила к Максу. Или туда - за спины коллег. Главное, бежать от него подальше. Пока возможно. Или уже поздно? Она сдерживала себя, чтобы не обернуться, не смотреть в глаза, не видеть эти ямочки, которые так хотелось потрогать.

     Лена вздрогнула. Кто-то схватил её за руку. Она резко обернулась. Опять эти глаза. Ну невозможно в них смотреть. Они действуют хуже всякого гипноза. Мужчина отпустил её и, убрав руки в карманы, спокойно, тихо, но безапелляционно сказал:

     - Не пора бы прекратить бегать? Я не мальчик какой-то. Если ты думаешь, что я тебя в постель затащить собираюсь, то ты глубоко ошибаешься. Мы можем просто нормально поговорить? Или ты нормально не умеешь?

     - О чём?

     - Да хоть о чём, - он вытащил из карманов руки и развёл в стороны, - можем о погоде.

     - Можем, - выдохнула Лена. - Но я сейчас никак не могу.

     - Сейчас и я не могу. Давай после. Часа через два, - и добавил, разбивая по слогам, - просто нормально поговорим. Всё.

     Лена сдалась. Она и сама понимала, что ведёт себя, как дикая. Но не умела она по-другому. Ей и сейчас жутко хотелось съязвить, нагрубить, оттолкнуть от себя Игоря. И всё только потому, что... хотелось ей так, вот и всё! И ничего больше.

     - Я не могу обещать, правда. Не от меня зависит. Мне нужно сегодня ещё текст оформить, потому что на завтра другие планы. А по приезду домой, сюжет должен быть готов, чтоб смонтировать и запустить.

     - А что за планы, если не секрет?

     Лена замялась. Рассказывать желания не было. Но и хамить тоже. На сцене зазвучала музыка, и ведущая громко приглашала всех за столы. Но Игорь не унимался.

     - Так что за планы?

     - Мне рано утром в Краснодар надо. Это по личному.

     - Серьёзно? В Краснодар?

     - Да, - она виновато пожала плечами, - так что извини. Сегодня нужно ударно поработать.

     - Да это ж замечательно.

     - В смысле?

     - Я могу тебя дождаться, и погнали вместе.

     У Лены от этого, сказанного как будто между прочим, предложения, перехватило дыхание. С ним, в другой город?

     - Ну что, решайся. Мне уже идти надо.

     - А давай! - она сама не могла поверить, что говорит это.

     С чужим мужиком, от которого просто за версту пахнет опасностью, ехать чёрт знает куда. Что в нём так пугало, Лена не могла себе объяснить. Но каждый раз, оказавшись рядом, она понимала, что нужно бежать от него, не оглядываясь. Понимала. Но сейчас делала шаг в бездну. Добровольно.

     - Диктуй номер.

     Лена быстро протараторила свой номер, который он вбил в свой дорогой гаджет, не успев дать опомниться. Записав номер, Игорь подмигнул и пошёл к своему столику, оставив девушку наедине с её непониманием и немым вопросом в глазах: 'Это что, была я?'

     Как бы Лена не хотела себе признаваться, но сердце буквально выбивало изнутри, крупными буквами: 'УРА!' Она понятия не имела, как себя с ним вести, о чём говорить. Но у них будет целая поездка до другого города, пусть и соседнего.

     - Работа, работа, перейди на Федота, - проворчала она, понимая, что никуда та не денется. И скорее всего, она действительно застрянет надолго, если хочет успеть всё до завтра.

     Но всё оказалось не так страшно, как рисовало ей воображение, и спустя всего пару часов она была совершенно свободна.

     Лена вышла на большой общий балкон, выходивший на задний двор гостиницы, где уже разбирали декорации. Всё. Праздник закончился, мишура красивой жизни убиралась, и полянка выглядела всё обыденнее. Всё как в жизни. Именно об этом думала Лена, наблюдая, как внизу, громко разговаривая и размахивая руками, суетятся работники гостиницы. А ещё она думала о том, что на небе безумно много звёзд. И луна очень яркая. И что под такой луной было бы замечательно прогуляться. Например, с Игорем. Хотя дурацкая мысль. Она, даже если бы записала его номер, не стала бы звонить. А он... Не факт, что он действительно записал её номер. Да и как он её подпишет? Истеричка с большой дороги? Не особо-то и хотелось.

     Лена облокотилась на парапет балкона и стала просто рассматривать человечков-муравьёв в красно-белой форме, которая особенно контрастировала с темнотой за пределами фонарей.

     - Вдруг изменилось всё кругом,

     И вот она в саду моем

     Явилась барышней уездной,

     С печальной думою в очах,

     С французской книжкою в руках...

     Послышался сзади знакомый голос.

     Лена, не оборачиваясь, радостно улыбнулась. Но показывать, что она рада его видеть, не собиралась. Выпрямилась и обернулась, 'надев' серьёзное выражение лица.

     - Ого, мы и стихи декламируем. Какие ещё таланты в Вас зарыты, сударь? - с иронией обратилась Лена.

     - Ну... - он почесал указательным пальцем в области виска, - крестиком вышивать не умею. Хотя макраме в школе занимался.

     - Серьезно? - Лена расхохоталась, представив этого здоровяка с цветными шнурами в руках. - И как?

     - Между прочим, - подойдя к парапету и повернувшись к нему спиной, гордо заявил он, - девчонки аж пищали, когда я в школу приносил свои произведения.

     - А пацаны? - Лена повернулась к нему, глядя с усмешкой.

     - Ха, я, кроме макраме, ещё и на карате ходил. - Он изобразил атакующую стойку с выпадом вперёд и издал соответствующий звук.

     Лена снова расхохоталась.

     - Ну всё, я за свою девичью честь спокойна. Когда рядом каратист-макрамист - не от страха, так от смеху разбегутся.

     - Ты забыла, - с важным видом добавил Игорь, подняв указательный палец. - Декламирующий стихи.

     - Пожалуй, - не переставая хохотать, выставила вперёд руку Лена, - это будет слишком жёстоко.

     Она наконец успокоилась и вытерла накатившие от смеха слёзы. И внимательно, даже с подозрением, посмотрела на Игоря.

     - А ты что вообще здесь делаешь?

     - Здесь - это где? Конкретно на балконе? Или в гостинице?

     - И то, и то.

     - Не поверишь, примерно то же, что и ты. В гостинице остановился на ночь. Или я, по-твоему, в машине должен спать?

     - Прости, - Лене стало неловко.

     - А на балконе, - не обращая внимания на её слова, продолжил Игорь, внимательно посмотрев на девушку, - искал одну девушку. Её коллеги подсказали, где можно посмотреть. А то дозвониться ей нереально.

     - Чёрт! - она только сейчас вспомнила, что оставила телефон на зарядке. - Точно! Я и забыла про него.

     - Удивительно. В наше время кто-то способен забыть про смартфон. А как же инстаграм?

     - Я там не особо активничаю, - Лена скривила губы, - времени совсем не остается. Хотя все говорят, что надо.

     - А тут что делаешь? - он посмотрел вниз, где суетились работники гостиницы. - Подсматриваешь?

     - Можно и так сказать, - Лена тоже повернулась и посмотрела вниз. - Я вообще люблю наблюдать за людьми. Как двигаются, говорят. Не знаю, есть в этом что-то. С детства любила.

     Она с ностальгической улыбкой посмотрела на Игоря.

     - Возле забора становилась и смотрела. Пока не сделали, - она провела по воздуху рукой, - сплошной. Спрятали нас от внешнего мира.

     - Это в садике?

     Лена отвернулась. Говорить или нет? Жалость ей ни к чему, она не маленькая девочка. Да и не жалость хотелось вызывать у красивого мужчины, а совсем другие эмоции. Но вспомнила, что завтра всё равно ехать с ним в Краснодар и вопросы в любом случае появятся.

     - Нет, в детском доме.

     Как и ожидалось, Игорь приподнял бровь и сочувственно охнул.

     - Прости.

     - За что?

     - Ну... - он растерялся. А Лена изобразила удивление.

     - Не помню в своей биографии, чтобы было указано 'Во всём виноват Валеев Игорь', - Лена решила перевести разговор в шутку.

     - Точно?

     - Абсолютно.

     - Фух! - он демонстративно вытер лоб. - Теперь я буду спать спокойно.

     - Так а в Краснодар тебе зачем? Если не секрет, конечно.

     - Не секрет. Но это длинная история.

     - До утра уложимся?

     - Не факт.

     Они смотрели друг на друга, улыбаясь. Лена пристально рассматривала его ямочки на щеках, будто пыталась запомнить. И глаза. Даже не столько их, сколько разбежавшиеся от них морщинки. Довольно глубокие борозды, которые совсем не портили, а придавали некую суровость, как и густые тёмные брови. Рядом с ним было так уютно и спокойно, словно они уже много лет знакомы.

     Становилось всё холоднее. Лена только сейчас ощутила лёгкий озноб. То ли от этого пристального взгляда, то ли от ночного ветра. Она поежилась.

     - Замёрзла? - тихо спросил Игорь и без предупреждения обхватил её за плечи. - Значит, делаем так.

     Лена подняла на него глаза. А Игорь командным голосом продолжал.

     - Идёшь в номер, одеваешься так, чтоб комары не сожрали, и идём гулять.

     Только она открыла рот, чтобы что-то сказать, как он перебил.

     - Возражения не принимаются.

     И убрав руки с её плеч, направился к выходу, крикнув на ходу:

     - Встречаемся на ресепшене через пятнадцать минут.

     Лена стояла и смотрела ему вслед, хлопая глазами. Сон. Дурной. Хотя почему дурной? Очень даже интересный сон. Но ведь, рано или поздно, придётся проснуться. И может быть довольно больно.

     Нельзя. Нельзя подпускать его близко. Понятно же, что она для него очередная интересная кукла. Хочется посмотреть, что там да как. А Лена так не умеет. Поэтому и отношений серьёзных давно не было, потому что чётко для себя усвоила, что сказки не длятся вечно. И вот такой мажор никогда не посмотрит на такую, как она всерьёз. А игрушкой в чужих руках она быть не готова.

     Лена грустно хмыкнула. Что ж... Пятнадцать минут. Время пошло.

     Она зашла в номер, разделась и села на краешек кровати. Распущенные волосы едва касались своими кончиками её плеч, то ли жалея, то ли заставляя одеться и спуститься. Но Лена сидела неподвижно, всматриваясь в ночной пейзаж за огромным окном. Сейчас и город ей казался враждебно настроенным. В голове роились мысли. Спуститься? Может, просто прогуляться? А как же завтра? Нет! Сама! На автобусе. Ничего с тобой не случится.

     В руках она сжимала телефон, который беспрерывно и бесшумно вибрировал. Номер был неизвестный, но она знала, кто это.

     Возможно, это будет самой большой ошибкой, но она сидела, не двигаясь, чувствуя, что просто должна так поступить и оборвать всё, что пока не завязалось. Не могла объяснить почему. Просто чувствовала: 'Так надо!'

     А на щеке застыла прозрачная капля, в которой было и разочарование, и обида. На себя, на него, да на весь этот чёртов мир, где каждую минуту приходится ждать подножки.

     В дверь негромко постучали. Лена повернула голову, но не сдвинулась с места. Кто это может быть? Не он же?

     Стук повторился и звучал настойчивее, чем в первый. Лена усмехнулась. Макс. Только он может быть настолько наглым, чтобы припереться среди ночи и потом жаловаться, какие бабы-стервы. До тех пор, пока не отрубится. Пришлось отложить замолчавший телефон, накинуть лёгкий халатик, который, к слову, едва прикрывал бедра, и открыть дверь.

     - Макс, ты заколебал! - недовольно бурчала она, открывая. - Вот вообще не интересно, кто тебе опять не дал.

     Но в следующий миг она умолкла, с широко открытыми глазами глядя на того, кто стоял на пороге. И это был не Макс.

     - Тебе не надоело? - без церемоний и, не дожидаясь приглашения, вошёл внутрь Игорь.

     Выглядел он не просто сердитым. Было видно, как ходят скулы на его лице.

     - У меня тот же вопрос, - она закрыла дверь и, облокотившись на неё, скрестила руки на груди. - Мне начинать тебя бояться? Реально, маньяк какой-то.

     - То есть извинения я не дождусь? - мужчина сел на стул, стоявший напротив кровати

     - Извини, - пробормотала Лена, немного смутившись.

     Но совсем не того, что заставила себя ждать, а того, как он смотрел на неё. Во взгляде всё ещё читалась злость, что не мешало ему буквально сканировать девушку с головы до ног.

     Она поправила полы до неприличия короткого халатика и опустила руки, сцепив их замком, будто защищаясь.

     - Не слышу, - мужчина откинулся на спинку стула и смотрел выжидающе.

     - Слушай, я понимаю, - она присела на краешек кровати подальше от него, - да, надо было сразу сказать, что не смогу прийти. Но и ты меня пойми.

     - Пока не получается. Ты ведешь себя, по меньшей мере, странно.

     - Я странно? А ты сам-то? Чего ты меня преследуешь?

     - Ты рехнулась? - Игорь подался вперёд, широко расставив ноги. - А ничего, что это ты ко мне подошла?

     - Я просто хотела извиниться...

     - У тебя это прикол такой? Выбесить, чтобы потом извиняться?

     Лене не нашлась, что ответить, потому что и сама не знала, почему так по-дурацки себя ведёт с ним.

     - Слушай, - уже спокойным тоном продолжил Игорь, - я не знаю. Может, у тебя есть причины себя так вести. Может, тебя когда-то очень сильно обидели. Но, поверь, больно бывает всем.

     Лена посмотрела на него, а Игорь продолжал.

     - Думаешь, мне больно не делали? Но я научился бросать прошлое в костёр и жить дальше. Нельзя же так. Ты постоянно ждёшь подвоха. Во всём видишь враждебность. Как Маугли.

     - Маугли был мальчиком.

     - Так тем более. Хорош уже. Я не собираюсь тебя резать, насиловать или что ты там напридумывала? Я не собираюсь ничего. Слышишь? Ничего подобного делать.

     Он встал со стула, подошёл к Лене и протянул руку ладонью вверх. Лена с непониманием посмотрела на него, потом на протянутую ладонь и снова на него. Игорь усмехнулся.

     - Мир? Давай дружить?

     Лена улыбнулась. Она всё ещё не доверяла его словам, но очень хотелось довериться. И она вложила свою ладошку в его, большую и тёплую. Игорь легонько сжал её и накрыл сверху второй рукой.

     - Ну а теперь, - он отпустил её руку и встал, - кто-то задолжал мне ночную прогулку. Так что давай одевайся и пошли.

     - Ночь на дворе.

     - Лично я не усну, - он пожал плечами. - А так как ты провинилась, то и ты тоже.

     - Убедительно. Только, может, ты выйдешь?

     - И не надейся, - он угрожающе показал в сторону девушки указательным пальцем и, сев на стул, принял расслабленную позу. - Второй раз я на это не куплюсь.

     Он демонстративно указал на часы, висевшие над изголовьем кровати.

     - И кстати, пятнадцать минут уже давно истекли.

     - Точно, маньяк, - вздохнула Лена и, достав из чемодана нужные вещи, заперлась в ванной.

     ***

     Новороссийск в отличие от её родного города не засыпал с приходом ночи. Здесь отовсюду раздавалась музыка, везде громко разговаривали, куда-то бежали. После тихого Мясногорска было непривычно наблюдать такую активность ночью.

     Лена и Игорь шли по широкой аллее, а мимо проходили подростки в плавках.

     - С ума сошли, - поёжилась Лена, - не настолько жарко.

     - Так они ещё и купаться пойдут, - бодро ответил Игорь. - Пошли тоже к морю?

     - Пошли, - Лена пожала плечами, - только купаться я не буду.

     - Кто тебя спрашивать будет?

     - Не вздумай, я серьёзно. Я плавать не умею.

     - Правда? Почему? В детском доме разве нет бассейна?

     Лена покосилась на него, как на маленького капризного мальчика.

     - Ну, во-первых, да. У нас не настолько фешенебельный детский дом, в нём бассейна нет. Но раз в неделю нас возили в городской. Да и не забывай, у нас река через весь город проходит. Вот там-то я чуть и не утонула.

     - Понятно. Да, я слышал, что если человек в детстве тонул, то потом боится воды.

     - Не то слово. Панически. Анжелка, дура, пыталась меня учить, толкала в воду. Я орала, как резаная, на неё карабкалась, чуть не потопила и её, - Лена наглядно изобразила, как и с каким выражением лица она лезла на голову подруги. Игорь хохотал, глядя на это кривляние.

     - Так вы с Анжелой обе детдомовские?

     - Да, - Лена заметила тележку с мороженым. - Хочу мороженое.

     - Без проблем, пошли.

     Они подошли к ролл-бару, в котором по контейнерам были разложены разноцветные наполнители для вафельных рожков. Пока продавец наполнял их, Лена продолжила рассказывать о своей подруге.

     - Анжелку забрали от родаков-алкашей. Мамаша всё пыталась плакаться, типа дочь любит, исправится. А сам бухала по-чёрному. Анжелка дикая была, как и многие, кто из подобных семей попадает. Они же привыкли, что сутками сами себе предоставлены. А тут вдруг нужно по режиму вставать, по режиму жить. Ещё и умываться заставляют, - Лена засмеялась, вспомнив первые дни пребывания подруги в их детском доме. - Ты бы видел, как она брыкалась, злилась, что каждое утро надо зубы чистить. Как вспомню!

     - Жесть. А я всегда считал, что лучше с матерью, неважно с какой. Что не может мать не любить.

     - Ещё как может, - Лена заметно снизила голос и погрустнела. Слова задели за больное место. - От некоторых даже с рождения отказываются.

     Игорь внимательно смотрел на неё, понимая, что сказал что-то, что огорчило девушку. Она шла молча, отвернувшись, думая о своём.

     - Прости, это от тебя отказались? - всё же не выдержал он.

     - Да. Непонятно почему. Я родилась абсолютно здоровой. Кстати, хочешь узнать, зачем мне в Краснодар?

     - Ну, если ты после этого не сбежишь, то да.

     Лена улыбнулась.

     Впереди показалось побережье. Молодые люди сели гальку и чокнулись вафельными стаканчиками, как бокалами.

     Они долго разговаривали. Обо всём. Лена рассказала свою историю, Игорь свою. Лена даже испытала облегчение, узнав, что он совсем не из семьи олигархов, что тоже успел пожить на съёмных квартирах и перебираться случайными заработками. Было удивительно слышать это от того мужчины, который сидел рядом. Даже сейчас, в джинсах и олимпийке, он выглядел как модель с глянцевой обложки. От него исходил уверенность и сила. Трудно представить, что он мог пешком пройти половину Краснодара ради очередного заказа по установке программы на компьютер, потому что денег на автобус хватало только в одну сторону. Это было удивительно. И делало его гораздо ближе и проще, чем он казался вечером, на банкете.

     Лёгкий прибрежный ветер запутывал ей волосы, которые постоянно мешали. Лена убирала их за уши, но они снова и снова заглядывали в лицо. Игорь, смеясь, смотрел на её тщетные попытки победить в этой войне с ветром. И, видимо, решив ей помочь, обхватил руками её голову, прижав волосы. Лена затаила дыхание. Он так близко. Весь со своими ямочками на щеках, глубокими морщинами на лбу и вокруг глаз. Слишком близко. Ещё и улыбается. Видно слегка потрескавшиеся, чётко очерченные, будто карандашом, губы, на которых ещё остались следы мороженого.

     Она не поняла, как это произошло и что толкнуло вперёд, но она... она впилась ему в губы, подавшись вперёд всем своим хрупким телом. Впервые за долгое время разум бессильно отступил перед нахлынувшим, пока ещё пугающим и необъяснимым чувством.

     Игорь оторвал её от себя, всё ещё держа голову девушки в обхвате своих рук. Он смотрел на неё с изумлением.

     - Нет, - хрипло прошептал он, - ты точно псих.

     И прижал к себе, не давая ей шанса ответить.

     ***

     Рано утром большой чёрный внедорожник тяжело набирал скорость, словно давал время одуматься. Но было поздно. Девушка, сидящая на пассажирском сиденье, уже не давала себе возможность отступить. Она ехала на встречу со своим прошлым. Как она сама назвала эту поездку - флэшбек. Короткое путешествие назад, а потом обязательно вперёд. Только в светлое будущее.

     Лена отвернулась от окна и посмотрела на темноволосого мужчину, сидящего рядом. Одна его рука лежала на руле, второй он крепко сжимал её руку. Так крепко, словно боялся, что она опять убежит. Только Лена уже никуда бежать не собиралась. Именно рядом с ним она чувствовала спокойствие и уверенность.

     А чёрный внедорожник мчал в потоке машин.

     - Слушай, я что подумал, - Игорь убавил звук на магнитоле. - А почему ты через 'Жди меня' искать не пробовала?

     - Не знаю, - задумчиво и даже удивленно, ответила Лена. Как ей самой не пришла в голову такая простая мысль? - Можно, кстати, попробовать.

     - Ну давай уже съездим к твоему проводнику, а потом решим.

     Лена посмотрела на него удивленно.

     - В смысле съездим? Ты со мной, что ли, собираешься?

     - Разумеется. Я тебя теперь ни на минуту не оставлю, - и подмигнул.

     Лена отвернулась к окну, чтобы он не видел её радостной улыбки. Она всё ещё боялась спугнуть нечаянно свалившееся счастье, причиной которому был этот мужчина с безумно зелёными глазами. И даже имя у него как песня о любви. Игорь... Иигоорь... хочется мурлыкать его, а не произносить.

     Правда, чем ближе автомобиль подъезжал к городу, тем сильнее колотилось сердце. Она пыталась заставить себя успокоиться, отвлечься, не думать. Но в мозгу то и дело рисовались картины предстоящей встречи. Она чувствовала, как потели ладошки. В какой-то момент даже захотелось закрыть лицо руками и кричать, что она передумала, что не хочет никуда ехать. Но автомобиль уже въезжал во двор.

     Двигатель давно уже не работал. Но Лена никак не могла решиться выйти. Она сидела, покусывая нижнюю губу и глядя на дверь подъезда. Мимо проходили люди. Среди них были и старики. Как должен выглядеть Евгений Русланович, тот самый проводник, она не знала. Поэтому смотрела на каждого похожего и пыталась понять: 'А вдруг это он?'

     Было страшно выйти. Она не понимала, как начать разговор. Но и сидеть здесь вечно - невозможно. Нервно сглотнув слюну, всё же решилась и коснулась ручки двери.

     Игорь, сидевший до этого молча и наблюдавший за её сомнениями, предложил пойти вместе.

     - Нет, - Лена говорила нервно и обрывисто, - я должна сама. Да и вдруг он испугается. Старики, они часто недоверчивы. Ладно, я - девушка. А тут ты, - она нежно провела по широкому плечу мужчины, - дядя Шкаф.

     - Ну смотри, - Игорь наклонился и легонько поцеловал девушку в нос, - если что, просто знай, что я здесь, с тобой.

     - Хорошо, спасибо. Ну всё, - сказала она больше самой себе, - я пошла.

     И потянула на себя ручку двери, отчего та открылась. Лена вышла на улицу.

     Она шла к подъезду, как на эшафот. Ноги не хотели слушаться, непонятный страх и сотни сомнений. Всё это делало путь длиной в двадцать шагов бесконечно долгим. Заложило уши, она оглядывалась по сторонам, как преступница, идущая грабить. А на двери ещё и домофон. Лена с ужасом посмотрела на панель ввода пароля. Ей что, сейчас придётся, стоя на улице, глядя на бездушную железяку, пытаться объяснить старику, кто она и зачем пришла? Лена беспомощно оглянулась в сторону автомобиля, где сидел Игорь, но ему не было её видно. Лена посмотрела наверх, туда, где плыли редкие белые облака. Но и они ничем не могли помочь. Девушка подняла руку и начала набирать номер квартиры.

     Раздался громкий резкий писк. Лена отдёрнула руку. Дверь открылась, и из подъезда вышли двое мальчишек, в руках одного из которых был мяч. Лена им улыбнулась и проскочила внутрь. Ей показалось хорошим знаком то, что не пришлось разговаривать с домофоном. А вдруг дед глухой? На весь двор орать? Не лучшая перспектива была бы.

     Теперь же она поднималась наверх, не зная, какой этаж нужен, ориентируясь по номерам на дверях квартир. Мысленно считала ступеньки, просто так, чтобы отвлечься. Она так даже перед экзаменами не волновалась, как теперь. И вот она, обитая дешёвым чёрным дерматином дверь с контрастными гвоздями по швам. На ней две цифры-самоклейки. Те самые. Лена глянула на листок - да, адрес верный. Осталась сущая мелочь - решиться и нажать эту чёрную кнопку. Но она не могла. Ни пошевелиться, ни вздохнуть. Ноги стали настолько тяжелыми, словно их окунули в ведро с цементом. Она несколько раз сжимала руку в кулак и пыталась протянуть руку к звонку, но её держали невидимые ниточки, называемые страхом. Неизвестно, сколько она ещё так стояла бы, но послышался звук открывающегося замка, и из соседней квартиры высунулась седая женская голова. Видимо, бабуля наблюдала в глазок, потому что удивления на её лице не было.

     - Ты не звони, деточка, - старушка показала на чёрную кнопку возле двери. - У него звонок давно не работает. Стучи, да погромче.

     - Здравствуйте, - Лена чувствовала, как дрожит её голос. - А не знаете, он вообще дома?

     - Конечно, он же и дачу почему продал? Здоровья-то нет совсем. Дальше лавки стараемся и не ходить. А вы, - она пошире открыла дверь, - милочка, из СОБЕСа?

     - Нет, - Лена улыбнулась, надеясь, что старушка не видит, как она дрожит. - Я в гости, просто так. Он мою маму хорошо знал.

     - Ой, так стучи, - одобрительно махнула соседка. - Нам, старикам, гости только в радость.

     И видя, что девушка по-прежнему не двигалась, взяла инициативу на себя. Громко шаркая обутыми в тапочки ногами, старушка вышла на площадку и затарабанила в дверь. Да так, что Лена вздрогнула и удивленно смотрела на соседку, которая явно делала так не первый раз.

     - Женя! - морщинистые, с набухшими венами кулачки стучали по дерматину. - Же-е-ня! К тебе гости.

     За дверью послышалось ворчание и шаги. Щёлк. Щёлк...

     Лена занервничала, она очень хотела, чтобы старушка ушла, чтобы не было лишних ушей. Она аккуратно взяла женщину за плечо.

     - Спасибо, - шёпотом проговорила она, - уже открывает. Спасибо, вы идите.

     - Да ладно, - отмахнулась старушка и, так же шаркая, направилась к своей квартире.

     Дверь открылась, когда старушка ещё не успела уйти. Она стояла на пороге и выглядывала, ожидая, когда сосед появится на площадке. Лена беспомощно смотрела то на медленно открывающуюся дверь, то на старушку. Последней, видимо, надоело ждать и она крикнула:

     - Жень, к тебе дочка твоей знакомой, - и с чувством выполненного долга захлопнула дверь. Но, судя по тому, что звуков шаркающих тапочек не последовало, бдительная старушка осталась на посту, возле дверного глазка.

     - Какой знакомой? - непонимающе спросил старик, появившийся в дверном проеме.

     Лена растерянно смотрела на него, не зная, как начать разговор. Хотя сотни раз прокручивала его в голове.

     Мужчина, уже совсем старик, с большой залысиной на голове и обрамлением из седых волос внимательно и выжидающе смотрел на неё, и коротко стриженные усы двигались в такт его челюсти.

     - Ты ко мне? - Евгений Русланович говорил с небольшим южным акцентом.

     - Да, но Вы меня не знаете, - откашлявшись, неуверенно пробормотала Лена. - Моя мама... Не знаю, поймёте ли Вы.

     - Ты заходи, - перебил её мужчина. - Заходи, не стой на пороге, здесь и расскажешь.

     Лена вошла. Пока старик закрывал за ней дверь, она стояла у него за спиной и, перебирая пальцы рук, пыталась подобрать правильные слова.

     - Вы должны помнить... Ну, то есть, наверное, Вы помните... Вы же работали проводником? - вдруг испуганно решила уточнить девушка.

     - Да, так это уж лет пятнадцать. Или шестнадцать, - старик наморщил лоб, вспоминая, - Так, Нинка замуж выходила...

     - И-извините, - перебила его Лена, понимая, что если тот окунется в воспоминания, это может быть надолго. - Мне главное, что это точно Вы.

     - Пойдём на кухню, - махнул он и засеменил перед незваной гостьей. Лену удивляло, как легко он впустил постороннего человека, но вслух говорить ничего не стала, - там спокойно расскажешь. Надеюсь, ты же не в дочки мне проситься собралась? - хрипло засмеялся старик и обернулся. - Хотя ты скорее внучка уже.

     Он не дал Лене и рта открыть, пока не налил чай по кружкам и поставил на стол небольшую керамическую вазочку с широкой красной каёмкой, в которой лежали насыпью галетное печенье и леденцы.

     - Угощайся, - подвинул он вазочку. - Как тебя, говоришь, зовут?

     - Лена.

     - Хм. А мамку?

     - Вот тут самое интересное, - она дотронулась до кружки с горячим чаем. - Я не знаю.

     Она подняла взгляд на удивленного старика.

     - Это как так?

     - Ну, - Лена пожала плечами. - Бывает и так. Я поэтому к Вам и пришла.

     Сидящий напротив старик явно не понимал, чем он может помочь.

     - Двадцать пять лет назад к вам в поезд села молодая девушка, - голос внезапно задрожал. Старик всё ещё непонимающе смотрел, а Лена почувствовала, что вот-вот заплачет. Нервы последних дней, переживания, всё это хотело вырваться наружу. Все сомнения и вопросы. Так хотелось обрушить все их на этого щуплого старика с добрыми глазами.

     - Ох, сколько ж их было. Всех не упомнишь.

     - Эту Вы должны помнить. Она была беременна и у неё роды начались. Вы её в Мясногорске...

     - Да ну! - вскрикнул старик и морщины на его лице будто разгладились. Он радостно заулыбался. - Да неужели!

     Лена молча смотрела, пытаясь понять, что он имеет в виду.

     - Так ты та крошечка? - радостно хлопнул он в ладоши.

     - Да, - грустно вздохнула Лена. - Только слегка выросла.

     - Ну надо же, - старик рассматривал её, улыбаясь. Он так радовался, будто увидел кого-то очень родного, по ком долго-долго скучал. Подбородок у старика задрожал, выдавая набегающие слёзы. И голос его задрожал. - Я же звонил. Я так корил себя, так переживал.

     - Вы? Себя? - Лена положила свои руки поверх его шершавых ладоней. - Вы что?

     - Она же сказала, что к родителям едет, что училась в Краснодаре, а рожать домой едет.

     - В Мясногорск?

     - Нет, она куда-то дальше ехала, - задумчиво произнёс старик. - Память уже подводит.

     Он покачал головой.

     - Ну надо же. Не верится. Какая выросла, - он вглядывался в каждый миллиметр её лица, волосы, глаза. Внимательно изучал. А Лена и не мешала. Она сидела и улыбалась, как маленькая девочка. - Точно. У тебя же глаза точь-в-точь.

     Лена замерла. Неужели? Неужели он сможет описать её мать?

     - Вы её помните? Расскажите, пожалуйста. Как она выглядела? Извините, - в поясной сумочке завибрировал телефон. Звонил Игорь. - Да. Да, - она с извиняющейся улыбкой посмотрела на старика. - Ничего, чай вот пьём.

     - Так ты не одна? - спохватился старик. - Пусть к нам идёт. Чего же ты?

     - Сразу предупреждаю, - старик встал, по-старчески кряхтя, - я тебя отсюда так легко не отпущу. Так что зови, кто у тебя там.

     - Игорь, - Лена прикрыла телефон рукой, - я в заложниках. Сказали, без тебя не отпустят.

     Было очень неловко звать сюда ещё и его. Она и себя-то считала незваной гостей. Но Евгений Русланович говорил таким уверенным тоном, что спорить с ним не решилась. Да и не хотела. Не могла она вот так встать и уйти, не поговорив толком. Как и заставлять Игоря сидеть в машине.

     Поэтому она послушно сказала ему, чтобы поднимался. А бывший проводник уже тарабанил в стену, за которой была квартира той самой соседки, и громко кричал:

     - Валька! Валька, сюда иди. В открытую на кухне форточку послышался возмущенный голос старушки.

     - Ты чего, хрыч старый, стены ломаешь? Я сейчас приду, хребет тебе сломаю!

     - Давай! Давай сюда, - радостно крикнул в открытую форточку старик, смешно поднимаясь на носочки. - У меня тут радость такая.

     - Чего такое? - тон соседки сменил гнев на любопытство. - Наливку брать?

     - А то чего б я тебя, старую, звал? - он повернулся к хихикающей Лене и подмигнул. - Тащи!

     Хлопнуло соседское окно, что означало конец диалога. Лена смотрела на этого совсем вроде чужого старика с таким добрым сердцем, и улыбалась. Она ни на минуту не забывала рассказы о том, что только он, этот случайный в её жизни человек, переживал за судьбу маленькой брошенной девочки, и всхлипывал в трубку, когда узнал, что мать сбежала из роддома. Смотрела и не могла понять. Почему ей попадается столько искренне добрых людей? Чужих, живущих своей абсолютно параллельной жизнью. А потом эта линия где-то ломается и сталкивает их, но не причиняет боль, а даже наоборот. Каждый из них умудряется подарить частичку своей души. Тогда почему же? Почему у родной матери не нашлось для неё такой частички? Самой мизерной? Из этих мыслей Лену выдернул звонок домофона.

     - Ага, - старик довольно бодро поспешил к двери, - вот и суженый твой.

     Лена хотела возразить, но передумала. Пытаться объяснить кто ей Игорь? Так она и сама пока не знает. В кухню Игорь вошёл с тортом руке, чем удивил девушку.

     - Ты когда успел?

     - Пока ждал тебя, - и поставив коробку с тортом на стол, сел рядом. - Как вы тут? Знакомство прошло успешно?

     - А то! - старик поставил перед Игорем кружку со свежезаваренным чаем. - Какой камень с души сняли. Я ж все эти годы думал о той малютке. Как она, где. А она вон, красотка какая вымахала.

     Лена смущенно опустила взгляд.

     - Спасибо. Кстати, Вы говорили, что у меня глаза мамины.

     - Один в один. Я их столько раз по ночам видел. Большущие, тёмные, как угольки. Только пустые какие-то. У тебя, вон, как искорками горят. А она, как собачонка побитая. Я ж только потому и взял её. С пузом выше носа, девчонка совсем. А подавленная, будто если не возьму - под поезд и кинется.

     Игорь заметил, как напряглась Лена. Он взял её ладошки в свои, словно хотел укрыть, сберечь её от всего плохого. Лена смотрела на него с благодарностью, но сейчас ей было важно, чтобы старик не сбился с мысли.

     - А можете её описать? Как она выглядела? Ростом как я? - она встала, скрипнув стулом. - Может, что рассказывала?

     - Ты знаешь, - дед покачал головой. Видно было, что он рад бы рассказать всё, что возможно. Но помнил не так много. - Рост даже не помню, но точно не выше меня. Может, как ты, может, чуть выше. Волосы длинные, это я помню. У неё коса была. Вот почему-то мне эта длиннющая коса, пузо и огромные грустные глаза в память врезались. Больше особо и не упомню.

     Раздался громкий стук в дверь и настырный голос соседки.

     - Же-е-нька, открывай!

     - Ага-ага, Валюшка с наливочкой, - старик встал и, проходя мимо Лены с Игорем, спросил, - За рулем кто?

     - Я, - обреченно вздохнул Игорь, почесав бороду.

     Старик исчез в недрах коридора. Было слышно, как он щёлкает замками, а после - громкая возня и попытки разговаривать шепотом. Лена уткнулась в пахнущее сигаретным дымом плечо Игоря, и они прислушались к разговору. Учитывая, что соседка Валентина была глуховата, тихой беседа не получилась. Из неё четко можно было понять, что та в курсе всей истории. Бывший проводник эмоционально и периодически покашливая рассказывал, что Лена 'та самая крошечка', что теперь и умереть не страшно, видя, что судьба у неё явно не самая плохая. А Валентина в ответ причитала по-старчески и запрещала 'помирать', пока наливка не закончится. А у неё дома запасов лет на десять.

     Молодые люди, сидя на кухне, тихо посмеивались, слыша их дружескую полемику. Игорь уткнулся носом Лене в макушку и задумчиво смотрел в никуда. Он едва заметно улыбнулся и тихо, прижав девушку к себе, прошептал:

     - Как давно я не чувствовал себя так уютно, спокойно. Как же я соскучился по простым человеческим отношениям, чтобы в глазах не трейдерская таблица была, а просто чувства. И в глазах, и на душе, и на языке.

     Он взял Лену за подбородок и посмотрел на неё.

     - Обещай, что мы в их возрасте тоже будем такими.

     - Глухими и со склерозом?

     - Искренними и простыми, - он чмокнул девушку в кончик носа, пощекотав его свое бородой, отчего Лена прищурилась.

     - Ну... Когда я стану звездой тележурналистики...

     Игорь засмеялся.

     - Вон оно что? То есть домик у тихой речки отменяется? - припомнил он её же слова, сказанные недавно, когда они гуляли по Новороссийску и делились мечтами.

     - Нет, - она гордо вздернула подбородок. - Ты забыл? Домик - это когда я решу уйти из профессии. А некоторые в ней, между прочим, и до последних дней работают.

     В кухню зашли улыбающиеся старики. У соседки Валентины в руках была полуторалитровая пластиковая бутылка с содержимым тёмно-вишневого цвета.

     Дед Жена и баба Валя - как они велели себя называть - долго не отпускали незваных, но таких долгожданных гостей. Как они сами признались, гости для них - это такая редкость. Дети и внуки разъехались по стране, а кто и дальше. И теперь всё общение ограничивается короткими сообщениями в мессенджерах, которые им, старикам, тяжело даются. Вот и держатся они друг друга, чтобы не оставаться совсем одним. И даже ключами от своих квартир обменялись, на случай если скорую вызвать. Грустно было это всё слышать. Лене так не хотелось уезжать и вновь оставлять их одних. Пусть про маму она мало что нового смогла узнать, зато познакомилась с тем, кто искренне за неё переживал все эти годы, как выяснилось.

     Своим визитом она помогла не столько себе, сколько этому худощавому старику с седыми усами и южным акцентом. 'Включила солнце' у него в душе. Они долго обнимались на прощанье и обменялись номерами.

     'Ну что - флэшбек удался. Пора назад, в светлое будущее', - мысленно дала себе установку Лена, уже сидя в машине, которая везла её обратно в Новороссийск.

     Я иду искать

     От яркого света монитора рябило в глазах. За окном давно ночь, а они - две молодые девчонки - сидели на разложенном диване и заворожённо смотрели на экран монитора. Не шевелясь, будто ожидая чего-то. Но экран молча мерцал. Вокруг девушек были разложены детские фотографии. Цветные, но было заметно, что кадры сделаны давно. Со снимков на взрослых подруг смотрели тоже две подружки, только совсем маленькие: у одной косички с красными бантами, а вторая с мальчишеской стрижкой и хитрым прищуром.

     Анжела взяла в руки фотографию и усмехнувшись, приставила её к лицу.

     - Слышь, Лен? А может мне опять так подстричься? Как думаешь?

     - А у тебя опять вши? - Лена не отрывала взгляд от монитора.

     - Фу, не напоминай, - Анжела убрала снимок в сторону. - Но согласись, мне шла эта стрижка.

     - Я тебе так говорила, только чтобы ты не ныла.

     - Ах ты! - Анжела толкнула подругу.

     - Ну что? Пробуем? - Лена показала на экран, где рисовалась заставка программы 'Жди меня' и крупным планом строка поиска, предлагающая проверить 'не ищут ли вас?'

     - Давно пора. Вечно ты тянешь кота. Как ты вообще со своей нерешительностью на телевидении работаешь?

     - Сравнила, конечно. Там от нажатия кнопки не моя судьба зависит.

     - Ой, любишь ты пафоса нагнать. Нормально всё, - подруга подвинула ноутбук к себе. - Давай я.

     Она вбила в поисковую строку свои данные. Результат был ожидаем - никто её не искал. Вбила данные Лены. Результат тот же. Лена забрала ноутбук начала вводить данные для заявки на поиск.

     - Вот у них вопросы, конечно! - возмутилась она. - Если б я всё это знала, на фига бы я к ним обращалась вообще!

     - Не психуй. Они только предлагают. Заполняй, что знаешь.

     - То есть ничего?

     - Можно и так.

     Через несколько минут девушки пили кофе, сидя в тесной кухне с нарисованным чёрным маркером на белой стене видом на Эйфелеву башню. Её Анжелка нарисовала почти сразу, как только они въехали в квартиру, заявив, что это её мечта, а их - мечты - нужно визуализировать. И пофиг, что ни у одной из них никогда не было загранпаспорта, зато каждое утро они завтракали с видом на Париж. Девушки пили кофе молча. Лена - уставившись в окно, глядя через плечо сидящей напротив подруги. Анжела - злобно глядя на Лену. Конечно, та ощущала на себе посылаемые злобные искорки, и даже догадывалась, куда именно они её посылали. Но двадцатилетний стаж дружбы научил делать вид, что 'ничего не вижу'.

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"