Моя дань...
Возникало и кружилось молчаливо,
Над оврагом в черных лохмах воронье,
А вдали остывшей тушей, сиротливо,
В поле танк темнел подбитый и ... хламьё.
Заносило снегом раненых... убитых,
Пресно пахла в комьях мёрзлая земля,
Поле в язвах от воронок... ядовитых...
Торопливо где то сыпалась пальба.
Обвалились, обгорели рядом хаты,
Сад дожевывал хиреющий огонь,
Над селом клубился кислый дым... лохматый,
Ела окисью глаза густая вонь.
Истлевает все село в огне покорно,
Спит война, над миром зря склонился Бог...
Кровь вскипала... и сгущалась плодотворно...
Дым пластами стеллит  черный вдоль дорог.
Это день для избиения друг друга,
Против разума и братства и добра,
Подошел вплотную смертный срок ... до плуга...
Опрокинута до неба голова.
И была одна огромная секунда,
Среди этой черной, выжженной земли,
Где пожары выжирают все до грунта...
Нутро города дотла все... до пыли.
Отдиралось с кровью прошлое слоями,
Мне войну перекричать никак нельзя,
Она слышит только выстрелы... горстями...
Это боль и смерть, но не моя стезя.
Через стонущих шагая... замолчавших...
В мертвой цепкости, холодной, неживой...
В черноту и неизвестность... не дышавших,
На всеобщий я вышагивал убой.
Капал воск свечи похожий на слезинки,
Безразлично прозвучал за хатой взрыв,
Воздух очередь прошила и снежинки,
Мертво сыпались на лица, их покрыв.
Умирать Бог даст, не будем мы сегодня!
Между днем и ночью выбирая грань!
Смерть у каждого своя... и та господня...
Пули эти не мои, а только дань.
18.3.22 - 21.3.22, Киев, хутор Отрадный, война.