Повесть содержит ненормативную лексику и сцены насилия. Все персонажи, даже реальные, вымышлены, все совпадения случайны, этот текст нельзя читать никому.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВОЙНА
Поезд остановился, колеса в последний раз стукнули о рельсы и замерли. Эдик высунулся из купе в коридор, там все забито сумками, баулами и бешеными бабками, придется ждать, пока выберутся...
- Сынок, чего замер? - обратилась к нему ближайшая бабка. - Чего прячешься, как неродной? Иди сюда, протискивайся вот здесь...
- У меня рюкзак большой, - предупредил Эдик.
- Ничего, потеснюсь, - заверила его бабка. - Ты ведь не просто так катаешься, ты приехал Родину защищать!
Последние слова привлекли всеобщее внимание.
- Давай-давай, проходи быстрее! - сказала ему другая бабка. - Эй, а ну живо потеснились, дали дорогу герою!
Эдик покраснел. Он знал, что в зоне АТО к бойцам родной армии относятся с большим почтением, но что оно настолько большое - не ожидал.
- Дядя будет убивать сепаратистов? - спросила маленькая девочка маму.
- Дядя будет убивать сепаратистов, - подтвердила мама и смахнула слезу. А когда Эдик протискивался мимо, сказала ему: - Сепаратисты убили моего мужа, ее отца. Взяли в плен и запытали до смерти, только за что, что у него татуировка с Гитлером!
- У мами тозе есь тафуёфка, - сообщила девочка. - Тозе с Гитлелом. И у меня будет с Гитлелом када выйасту.
- Сепаратисты убивают всех, кто за свободную Европу, - добавила другая женщина. - Они антисемиты и гомофобы.
Эдик выбрался на перрон, стал проталкиваться сквозь толпу встречающих. Незнакомая молодая девушка с длинной светлой косой и в вышиванке бросилась навстречу, повисла на шее, крепко поцеловала в уста и сказала:
- На счастье. Береги себя, боец!
Моргнула невероятно длинными ресницами, как у верблюда, и убежала в толпу. А на шее у Эдика неведомо откуда появилась цветочная гирлянда.
- Эй, боец, тебе куда? - спросил незнакомый помятый мужик, подозрительно похожий на ватного гопника. - Если до пидроздела, довезу бесплатно.
- Спасибо, не надо, - ответил ему Эдик. - Меня встречают.
А вот и встречающий! Такой же парень в камуфляже, только постарше и похудее. Эдик сам толстоват для бойца-патриота, не следит за физической формой, понятно, что у него задача другая, но тем не менее.
- Старший сержант Иванко, - представился встречающий.
- Лейтенант Кацман, - представился Эдик в ответ. - Можно просто по имени, Эдик.
Иванко нахмурился.
- Нет, пан лейтенант, просто по имени не положено, - решительно заявил он. - Вам меня можно называть просто Тарасом, а мне вас нельзя, потому что субординация. Беспорядок играет на руку сепаратистом!
- Все верно, Тарас, - кивнул Эдик. - Давайте поедем, мне не терпится выполнить боевую задачу. Не допустим ни секунды промедления!
- Да, давайте поедем, - согласился Тарас. - Мы сначала в пидроздел или сразу на...
- Лучше сразу на, - сказал Эдик после некоторого размышления. - Все оборудование у меня с собой, дополнительный инструктаж вряд ли нужен... Или нужен?
- Вроде нет, - сказал Тарас. - Был бы нужен, я бы знал.
- Тогда сразу на, - решил Эдик. - У вас обычная машина или УАЗик?
- У меня "Саксон"! - гордо заявил Тарас. - Для вашей миссии командование выделило самую лучшую машину! Полковник так прямо и сказал, что ни УАЗик, ни БРДМ не даст, потому что на ватном говне ему самому ездить противно, а вас возить - тем более. Так-то!
- Замечательно, - сказал Эдик. - Грузимся и поехали.
- А куда поехали? - спросил Тарас. - Я про ваше задание ничего не знаю, знаю только, что оно секретное, важное и ответственное. Это все правда?
- Правда, - подтвердил Эдик. - Поехали, по дороге расскажу. Двигай в сторону фронта, а куда дальше, я по ходу объясню. Только мне сначала надо прибор наладить, в дороге неудобно.
Они погрузились в броневик, Эдик вытащил из рюкзака прибор, стал налаживать. Прибор был маленьким, больше, чем телефон, но меньше, чем планшет, и составлял лишь малую часть чего-то большого и угловатого, что пряталось в рюкзаке.
Эдик наладил прибор, на экране прибора появилась стрелка, она указывала вперед, к фронту.
- Трогай, - сказал Эдик. - Стрелка покажет, куда ехать.
Тарас тронул. Пока броневик выезжал со стоянки и петлял по переулкам, стрелка моталась из стороны в сторону, но относительно сторон света уверенно показывала на восток-юго-восток. Интересно, она указывает на какой-то конкретный предмет?
Тарас задал этот вопрос вслух, Эдик кивнул. Помолчал, подумал, затем сказал:
- Пожалуй, пора начинать инструктаж. Я начну издалека, это будет долго, но зато понятнее. Это как в горной местности, когда дорогу делают серпантином, чтобы путь получился дольше, но наклон менее крутой, и в целом ехать легче. Смотрел в ютубе сепаратистские ролики?
- Гм, - сказал Тарас вместо ответа. - А вы с какой целью интересуетесь?
- Не бойся, на кресте распинать не буду, - сказал Эдик. - Я просто так спросил, для плавности перехода к сути дела. Видел, как у них мирное население обстреливают из пушек и минометов?
- А, вот вы к чему, - облегченно вздохнул Тарас. - Так для этого ихних роликов смотреть не надо, любая собака знает, что они сами себя обстреливают.
- Все верно, - кивнул Эдик. - Обстреливают сами себя. Но как?
- Что значит как? - не понял Тарас. - Им виднее, они же извращенцы! От ассоциации с Европой отказались, это ж надо! Что им после того стоит самим себя обстрелять? Да как два пальца!
- Я говорю не о морально-этической стороне вопроса, - сказал Эдик. - Я говорю о голой механике. Они обстреливают сами себя, а снаряды прилетают с нашей стороны. Почему так происходит?
- Ха! - воскликнул Тарас. - Это любая собака знает! Они всем врут, что снаряды прилетают от нас, они просто стреляют с одной стороны, а фотографируют с другой, вот и получается иллюзия.
- Наблюдатели ОБСЕ тоже ее наблюдают, - сказал Эдик.
- Да, это парадокс, - кивнул Тарас. - Я над ним долго думал, есть простое решение.
- Какое? - удивился Эдик.
- Простое, - повторил Тарас. - Они зомбируют наблюдателей, превращают в путинботов. У них есть особый кибердемон-оборотень в погонах, он кого укусит, тот становится путинботом. Этот демон незаметно подбирается к наблюдателям и кусает каждого, пока другие отвернулись.
- Да, простое и логичное объяснение, - кивнул Эдик. - Но истина сложнее. Я расскажу тебе, как обстоят дела, но запомни, это государственная тайна, ее не должен знать никто.
- Могила, - сказал Тарас и перекрестился.
- Сепаратисты нарушают метрику пространства, - стал рассказывать Эдик. - В нарушение Минских договоренностей они прикатили в Донбасс генератор варп-поля, и тот искажает пространство вокруг себя. Они стреляют в одну сторону, а снаряд прилетает из другой стороны в третью. Вот и получается, что они обстреливают сами себя, а снаряды прилетают от нас. Теперь понял?
- Вроде да, - сказал Тарас. - А этот генератор, он построен на запутанных квантах или на кротовых норах?
- Ого! - удивился Эдик. - Как много ты знаешь! Извини, мне показалось, ты простой колхозник из западенцев...
- А я и есть колхозник из западенцев, - улыбнулся Тарас. - Просто когда мы изгнали москалей, избавились от ватного гнета, у нас сразу расцвела культура. Я вот, например, пристрастился читать Жан-Поль Сартра после работы и играть Сантану на баяне. Так на чем генератор?
- На Т-72, по-моему, - сказал Эдик. - Это такое ватное говно в виде танка, у него по обе стороны от башни такие страшные красные глаза, как у Саурона.
- Да, знаю, - кивнул Тарас. - Его никакой ПТУР не пробивает. Не знаете, почему?
- Не знаю, - сказал Эдик. - Подозреваю происки Путина, но обосновать не могу. Гляди, стрелка зашевелилась!
И точно, стрелка зашевелилась. Раньше она указывала на восток-юго-восток, а теперь указывает просто на юго-восток... а теперь на восток...
- Сворачивай на проселок, - приказал Эдик.
Будь Тарас поганым москалем, он бы спросил, а точно ли надо сворачивать, не увязнут ли они в поле и заминировано ли оно. Но он был не москалем и не сепаратистом, а храбрым защитником отечества, поэтому он ничего не спросил, а храбро выполнил поставленную задачу.
Броневик свернул на проселок, затрясло. Если бы они ехали на ватном говне, вытрясло бы все кости, но они ехали на отличном изделии европейских мастеров, потому трясло терпимо. Вот они спустились во что-то типа оврага, вынырнули с другой стороны, полил ливень.
- Странно, - сказал Тарас. - Только что небо было ясное.
- Там, где не работает генератор варп-поля, небо ясное, - сказал Эдик. - А здесь оно может быть каким угодно. Берегись!
Из дорожной грязи выпростался человекообразный силуэт с широкой мордой, как у акулы-молота, только желтой. "Саксон" врезался кенгурятником туда, где у человека была бы грудь, а у этого демона было черт знает что. Хрустнуло, на триплекс брызнула кровь, чудовище захрипело и куда-то пропало.
- Странно, - сказал Эдик. - Мне говорили, они несут службу на внутреннем периметре.
- А кто это был? - спросил Тарас.
- Демон-бурят, - объяснил Эдик.
- А что это такое? - спросил Тарас.
- Генетически модифицированное чудовище, - объяснил Эдик. - Их призывают москали, чтобы дестабилизировать нашу Родину.
- У них ничего не выйдет, - сказал Тарас.
- Не выйдет, - согласился Эдик.
Дорога вывела на вершину невысокой горы, это было нелепо, какой дурак прокладывает дорогу через вершину горы, пусть даже невысокой? И откуда здесь гора, если равнина плоская как стол, а терриконы от шахт совсем не такие? И что за чертовщина творится за горой?
- Не чертовщина, а складка пространства, - поправил Тараса Эдик. - Гляди, как стрелку колбасит.
И точно, стрелку на приборе колбасило, она крутилась как сумасшедшая, то по часовой стрелке, то против.
- Я не знал, что на этом приборе так бывает, - сказал Эдик. - Только однажды видел, на осциллографе... Давай попробуем сдать назад.
Тарас посмотрел в зеркало заднего вида и ойкнул.
- Там буряты, - сообщил он.
- Много? - спросил Эдик.
- Несколько тысяч, - ответил Тарас. - По-моему, на танках. Может, лучше вперед?
- Давай вперед, - не стал возражать Эдик.
Над головой просвистело нечто большое и страшное, оно усвистело вдаль, не взорвавшись и не причинив вреда. Тарас надавил на газ сильнее. Машину начало мотать в колее, но не очень сильно, терпимо.
Он указал пальцем, Тарас посмотрел в ту сторону и увидел высокий забор с колючей проволокой поверху, а в нем щель, узкая, но броневик должен пройти.
- А что это за забор? - спросил Тарас. - Что-то не помню я здесь никакого забора.
- А ты и не можешь ничего здесь помнить, - сказал Эдик. - Мы в ином измерении пространства, недоступном без специальных приборов, типа вот этого, - он ткнул пальцем в бешено вертящуюся стрелку. - Этот забор - периметр нашей Родины, он простирается во всех измерениях, какие только существуют в природе. Думаешь, почему он такой дорогой? Не потому, что олигархи разворовали деньги! Он проходит во всех измерениях и не позволяет сепаратистам стрелять самим по себе с нашей территории, понимаешь?
Тарас не ответил на последний вопрос. Ему было не до болтовни, он полностью сосредоточился на сложной задаче - провести броневик сквозь узкую щель на полной скорости, потому что не на полной нельзя - сзади демоны-буряты.
За забором все переменилось. Страшные черные тучи рассеялись, засветило солнышко, вокруг раскинулась хлебная нива, на полпути к горизонту ее сменяло поле цветущего подсолнечника, это было похоже на флаг Родины и радовало сердце. Между нивой и полем резвились дети в вышиванках. Один ребенок размахивал флагом в виде радуги.
- Слава богу, оторвались, - вздохнул Тарас. - Как хорошо в родной стране, куда не дошел агрессор!
- В родной стране хорошо, - согласился Эдик. - Но то, что мы оторвались от врага - плохо. Задание не выполнено!
- Ох, точно, - пригорюнился Тарас. - Что же теперь делать?
- Возвращаться, - объяснил Эдик. - Только не туда, где засада, а через другой вход, где нас никто не ждет. Мы должны прорваться в самое пекло, там, внутри, пространство свернуто, как в черной дыре, и за горизонтом событий прячется та самая пушка!
- Какая та самая? - не понял Тарас.
- Которая обстреливает мирных граждан, - объяснил Эдик. - Теперь уяснил задачу?
- Теперь уяснил, - кивнул Тарас.
- Тогда поехали дальше, - распорядился сказал - Можешь покурить, если куришь.
- Я не курю! - возмутился Тарас. - Потребление наркотиков несовместимо с европейским выбором!
- Это правильно, - одобрил Эдик. - Я тоже не курю. А когда введут безвизовый режим, брошу пить. Выпью последний раз, и брошу. Давай, рули вдоль забора, не отклоняйся.
Броневик съехал с дороги и поехал прямо по полю. Пышные хлеба вбивались колесами в грязь, их было жалко, но не очень - боевая задача важнее.
Эдик пригляделся и увидел, что забор, действительно, кончается. Выходит, не во всех измерениях он существует, не успели еще прикрыть Родину со всех сторон. Ничего, скоро это станет неважно. Когда их миссия увенчается успехом, москали больше не смогут творить свои преступления!
- Сворачивай, - приказал Эдик. - Гони со всей скоростью, насколько хватает двигателя.
- Двигателя хватит насколько надо! - заверил его Тарас. - Это же не ватное говно, а европейская продукция!
- А этот броневик разве не американский? - спросил Эдик.
- Вроде нет, - ответил Тарас. - Да какая разница? Американцы тоже за свободу и демократию.
- И то верно, - согласился Эдик.
Броневик завернул за угол забора и рванул по полю вглубь временно оккупированной территории. Солнышко зашло за тучи, все стало серым и мрачным. Нива кончилась, уступила место бурьяну и чертополоху. Сквозь рев двигателя слышался волчий вой. В небе кружили вороны. Эдик неотрывно глядел на прибор. Броневик прыгал на кочках и вместе с ним прыгала стрелка на приборе, но ее прыжки подчинялись определенной закономерности, еще чуть-чуть, и он ее поймет...
Эдик достал таблетку, проглотил. Тарас заметил краем глаза, укоризненно хмыкнул.
- Это не для кайфа, - поспешил объяснить Эдик. - Это чтобы не терять бдительности. Боевая задача превыше всего.
- Вы неправы, пан лейтенант, - покачал головой Тарас. - Превыше всего Родина. Боевая задача только на втором месте.
- Да, точно, ты прав, а я неправ, - согласился Эдик. - Извини, оговорился.
Под стимулятором время потекло медленнее, сосредоточиться на приборе стало легче, Эдик сделал мысленный расчет, и вдруг...
- Вижу! - закричал Эдик. - Вижу траекторию! Сейчас мы найдем эту пушку! Через сто метров налево, потом через пятьдесят направо!
Тарас выполнил приказ в точности, через сто метров броневик свернул налево, а еще через пятьдесят - направо. Пейзаж снова изменился, теперь в небе кружили не вороны, а что-то вроде птеродактилей. Под колесами захрустели кости, похожие на человеческие. А облака на небе стали похожи на ватные комья.
- Теперь прямо, - сказал Эдик. - И да поможет нам бог!
- А разве православие совместимо с европейским выбором? - удивился Тарас.
- Совместимо, - уверенно ответил Эдик. - По телевизору однажды показывали, как президент в православном храме свечку ставит. Было бы несовместимо - не ставил бы.
- Ах да, точно, забыл, извините, - сказал Тарас. - А куда дальше ехать?
- Пока прямо, - сказал Эдик. - Однако странно.
Стрелка вывела их на прямую как стрела асфальтированную дорогу, это было странно. Хотя нет, не странно - оккупантам надо ввозить боеприпасы в складку пространства, вот и проложили дорогу. В мире все объясняется просто, если подумать как следует.
- А это не ловушка? - спросил Тарас. - Как-то подозрительно легко.
- Типун тебе на язык, - сказал Эдик. - Не сглазь.
- Сглаз - это суеверие, - заявил Тарас. - А суеверия несовместимы с европейским выбором. Это хуже чем гомофобия.
Эдик не стал комментировать последние слова, промолчал. Ему было не по себе, действительно как-то легко они сюда въехали и как-то пусто здесь, ни демонов-бурятов, ни самих сепаратистов, даже волчий вой утих и птеродактили разлетелись. Затишье перед бурей, не дай бог.
- Сколько еще ехать, пан лейтенант? - спросил Тарас.
- Километров пять, - ответил Эдик.
- Тогда поднажму, - сказал Тарас.
Надавил на газ сильнее, машина ускорилась и вдруг подпрыгнула и полетела.
- Ты что творишь?! - закричал Эдик.
Он не услышал собственного вопля и только после этого понял, что произошло. Это не Тарас поднял машину в воздух, они просто наехали на фугас и теперь летят. Ехали бы на ватном говне - тут бы и пришел конец истории, но европейское изделие выдержало. Сделало три оборота в воздухе через крышу и приземлилось на четыре колеса. Но двигатель заглох.
- Покинуть машину! - закричал Эдик.
На этот раз он услышал свой вопль, неразборчиво и как бы издалека, но услышал. Вот и хорошо, значит, контузило не очень сильно. Подхватил рюкзак с секретным оборудованием, вывалился в люк, побежал прочь, оттолкнулся чуть сильнее, взлетел. В полете закрутило, в какой-то момент повернуло лицом назад, стала видна причина полета - в машину угодил ПТУР прямым попаданием, было бы ватное говно - разнесло бы в клочья, а изделие европейских мастеров почти выдержало.
Взрывной волной Эдика внесло в кусты, не колючие, а какие-то мягкие, они затормозили полет и смягчили падение. Руки-ноги целы, глаза видят, уши не слышат, но скоро начнут, рюкзак вроде в порядке, сам практически не пострадал, отделался легким испугом.
Загрохотали выстрелы, засвистели пули. Эдик упал на землю, пополз в самую гущу кустов, вроде прицельно не стреляют, обошлось. Нет, не обошлось! Наверху завыло, засвистело, заверещало, бабах! Но не рядом, поодаль.
Эдик раздвинул кусты, осторожно выглянул. Вот они, сепаратисты! Страшные бородатые мужики, немытые и небритые, одетые в ватники вопреки теплой погоде, у одного на шее ожерелье из отрезанных человеческих ушей, у другого из кармана торчит бутылка водки, вот он приостановился, отхлебнул, побежал дальше.
Вскоре сепаратисты перестали стрелять, успокоились. Стали кричать: "Слава России, Путину слава!", хлопать друг друга по плечам, пить водку из горла и курить самокрутки. Один сепаратист сел на пенек, снял сапог, размотал портянку, понюхал, намотал обратно, надел сапог, сказал "Аллаху акбар". Эдик понял, что это чеченский террорист.
Ой, какая беда! Тараса взяли в плен, волокут на расправу, скоро будут пытать. А Эдик не сможет помочь, у него нет автомата, его оружие совсем другое, и здесь оно не пригодится. Печаль-беда!
Тараса втащили в круг сепаратистов, чеченец встал напротив, Эдик понял, что он у сепаратистов главный.
- Укроп! - обратился он к пленному. - А ну скажи, что Порошенко хуйло!
- Что такое? - заволновались его дружки-сепаратисты. - Ты что несешь, Ахмед?!
- Извините, братья, - сказал им Ахмед. - Я раньше работал у них под прикрытием, изображал запорожского казака, из-за этого, кстати, бороду сбрил. В тайной лаборатории кровавой гэбни мне промыли мозги, заложили программу поведения и запрограммировали рефлексы. Иначе я не смог бы пройти украинский полиграф.
Эдик вспомнил, как сидел в инновационном кабинете с белыми стенами, и чернобровая гарная дивчина говорила: "Слава Украине!", он отвечал: "Героям слава!", а она измеряла паузу секундомером. Значит, москали научились обманывать хитрый прибор, эту информацию надо обязательно передать нашим! Но как?
Тем временем сепаратисты повалили Тараса на землю и опять избили. И снова подняли на ноги и снова подлый чеченец потребовал:
- Скажи, что Порошенко хуйло!
- Слава Украине! - ответил Тарас.
- Героям слава! - автоматически ответил чеченец.
- Ха-ха-ха! - засмеялись сепаратисты.
- Ах ты гордая несгибаемая тварь! - возмутился Ахмед. - Сжечь его на костре!
И стал расстегивать штаны. Но не с целью опошлить светлые идеалы ЛГБТ грязным насилием, а просто вытащил брючный ремень, накинул на шею Тарасу и стал душить. Какой-то сепаратист подтащил канистру, отвинтил крышку...
- Отставить! - приказал вдруг главный сепаратист. - Казнь подождет. Глядите, кто к нам пришел!
По дороге шла женщина, молодая и красивая, но одетая в лохмотья, босая и грязная. Тяжело живется мирному населению на оккупированной территории!
- Давайте ее изнасилуем, - сказал Ахмед.
- А потом убьем пленного! - радостно воскликнул другой сепаратист.
- Нет, - покачал головой Ахмед. - Потом мы пойдем в дом к этой женщине, отберем телевизор и автомобиль, если есть.
- А потом убьем пленного? - спросил другой сепаратист.
- Нет, - снова покачал головой Ахмед. - Потом мы еще раз изнасилуем эту женщину.
- А потом убьем пленного? - спросил другой сепаратист.
- Да, - согласился Ахмед. - Потом убьем пленного.
- А последнее желание пленного выполним? - спросил другой сепаратист.
- Нет, - покачал головой Ахмед. - Мы же звери.
- Почему ты такой злой, Ахмед? - спросила его женщина. - Почему ты всех убиваешь и насилуешь?
- Потому что только такие люди идут в армию сепаратистов, - объяснил Ахмед. - Те, кто не убивает и не насилует, сражаются за Порошенко. А мы все убийцы и насильники! Раздевайся и вставай раком!
Женщина заплакала.
- Не плачь, женщина! - сказал ей Тарас. - Победа будет за нами!
- Ты прав, пан товарищ, - согласилась с ним женщина. - Украина убер аллес! Хероен хайль!
Она расстегнула платье и все увидели обнаженную грудь прекрасной формы. И еще увидели, что под платьем она прятала автомат.
- Террористка! - закричал Ахмед. - Предательница!
- Хайль Бандера! - закричала женщина и начала стрелять.
Среди сепаратистов поднялась паника. Они засуетились, забегали кто куда, некоторые падали на землю и закрывали голову руками, другие пытались отстреливаться, но шансов у них не было, потому что в честном бою побеждает тот, чье дело правое, а у кого дело не правое, тот проигрывает. Вот Тарас улучил момент, отобрал автомат у одного сепаратиста, стал стрелять, дело пошло быстрее. Вот чеченец Ахмед затих, лежит на спине и глядит на птеродактилей простреленным лбом, похожим на третий глаз. А тот сепаратист, что хотел облить Тараса бензином, стоит на коленях в униженной позе и молит о пощаде.
- Скажи, что Путин хуйло! - потребовала женщина.
- Путин хуйло, - покорно ответил сепаратист.
- Целуй мне ногу! - потребовала женщина.
- Откуда ты знаешь, что я люблю фут-фетиш? - удивился сепаратист.
- Фу, какая гадость, - сказала женщина и выстрелила ему в лоб.
Эдик решил, что пора вылезать из кустов.
- Не стреляйте, я свой! - крикнул он.
- Пан лейтенант, вы живы! - обрадовался Тарас. - Не стреляй, паночка, это свой.
- Меня зовут Маричка, - представилась паночка.
- Я Тарас, - представился Тарас.
- Я Эдик, - представился Эдик.
Маричка окинула его подозрительным взглядом.
- А ты часом не москаль? - спросила она. - Какой-то ты слишком упитанный.
- Нет, он не москаль, - сказал Тарас. - У него фамилия Кацман.
- А, тогда другое дело, - сказала Маричка, улыбнулась и сказала: - Слава героям!
- Украине слава! - отозвался Эдик.
- А вы ничего не перепутали? - спросил Тарас.
- Это неважно, - сказала Маричка. - Главное, что от чистого сердца. Пан Кацман, где твой автомат?
- У меня нет автомата, - сказал Эдик. - У меня другое задание, гораздо более важное и ответственное. Я должен уничтожить пушку, которая стреляет по мирным городам из складки пространства.
- Это будет непросто, - сказала Маричка.
- Я справлюсь, - сказал Эдик.
Она еще раз оглядела его с ног до головы и с сомнением покачала головой.
- У меня атомная бомба в рюкзаке, - сказал Эдик.
- А, тогда другое дело, - улыбнулась Маричка. - Тогда справишься. Дорогу знаешь?
- У меня есть прибор... - начал Эдик.
Он вдруг понял, что прибора у него больше нет, потерял. И где теперь его искать? То ли он в самом начале вылетел, когда их выбросило из броневика взрывом, то ли потом...
- Прибор прибором, но со мной надежнее, - сказала Маричка. - Давайте я покажу дорогу.
- Давай! - обрадовался Эдик.
А Тарас бдительно прищурился и спросил:
- Откуда ты знаешь, где находится эта пушка? И как ты найдешь дорогу сквозь аномалии пространственной метрики?
- Откуда ты знаешь такие умные слова? - удивилась Маричка.
- На Западной Украине случился расцвет культуры, - объяснил Тарас. - До войны я был простым трактористом, тупым и почти безграмотным, но потом сделал выбор в пользу Европы, стал читать Жан-Поль Сартра и играть на баяне, я сразу стал такой умный!
- Завидую я вам, - сказала Маричка. - У вас все хорошо, а у нас плохо. У вас свобода, а у нас иго и ярмо клятых москалей!
- Не расстраивайся, - обнадежил ее Тарас. - На вашей улице тоже будет праздник! Кстати, а как ты найдешь дорогу к пушке?
- У меня есть пропуск, - сказала Маричка. - Вот, гляди.
Она сняла с шеи простую латунную цепочку, на которой болталось нечто электронное цилиндрической формы. Приглядевшись, можно было разглядеть на устройстве логотип "Роснано".
- Как он работает? - спросил Эдик.
- Очень просто, - ответила Маричка. - Если вот этот рычажок перещелкнуть отсюда сюда, слои варп-перехода становятся трансцедентально когерентными.
- Ну... - смутился Эдик. - Если честно, с Крыма. Но я не предатель, а настоящий украинец по крови и духу!
- Ничего страшного, - сказала Маричка. - Мы вовсе не считаем, что жители Востока - тупые недочеловеки. Я вот, например, приехала из Львова, но все подруги у меня местные, и вовсе они не низшая раса, они, конечно, глупые, но мы их за это не осуждаем, правда, Тарас? Это все равно что афроамериканца осуждать, что он афроамериканец или гея осуждать, что он гей.
- Или курильщика, что он курильщик, - подхватил Эдик. - Или педофила, что педофил.
Теперь Тарас и Маричка смотрели на него с еще большим сочувствием. Эдик понял, что говорит не то, и замолк.
- Ну что, пора включать прибор? - обратился Тарас к Маричке.
Маричка сжала губы, ее лицо стало торжественно-непреклонным.
- Нет, - сказала она. - Осталсоь одно дело, которое надо закончить.
Тарас скривился.
- А может, не надо? - спросил он. - У нас более важная задача, вон пан лейтенант...
- Более важная задача - не оправдание, - жестко произнесла Маричка. - Разве можно оставить их просто так? Чтобы они понесли зло дальше по городам и весям? Чтобы убивали и насиловали?
- Нет, я все понимаю, - смутился Тарас. - Оставлять нельзя, но...
- Никаких но, - отрезала Маричка. - Доставай нож и пойдем резать головы. Нельзя прерывать дело на полпути. Я вообще дивлюсь на тебя, они же тебя пытали, ты должен их ненавидеть!
- Я не умею ненавидеть, - сказал Тарас. - Ценности Запада слишком глубоко проникли в мою душу и сердце. Я больше не могу нарушать общечеловеческие ценности, физически не могу! Мне говорят, типа, скажи, что Порошенко хуйло, а у меня язык не поворачивается. Так и здесь.
- Надо себя заставить, пан товарищ, - мягко, но строго произнесла Маричка. - Зло не исчезнет само с лица Земли, кто-то должен сделать грязную работу на благо будущих поколений. Бери нож, пан товарищ, пойдем резать головы!
Тарас достал нож, они стали резать головы раненым врагам. Эдик решил, что не справится, да и ножа у него нет, перочинный ведь не считается, но Тарас подобрал подходящий нож у одного трупа, и Эдику тоже пришлось поработать. И не так уж это противно, надо только следить, чтобы яремная вена была с противоположной стороны, чтобы кровью не окатило, впрочем, после второго раза уже все равно, глупо заниматься чистоплюйством, когда руки по локоть в крови. И вообще, война - не место для гуманизма, что бы ни говорили философы.
Наконец, последний раненый перестал верещать и упокоился навеки.
- Пойдемте? - предложила Маричка.
- Пойдемте, - согласился Тарас.
- Да, пора идти, - согласился Эдик.
Маричка перещелкнула рычажок на пропуске, пейзаж изменился. Небо перестало быть серым, стало черным, у горизонта засверкали молнии. Вокруг по-прежнему расстилалась степь, но вместо трав и бурьяна в ней росла черно-красная пакость наподобие глазок на ножках, как у улиток, только больших, по грудь, и липких. Запахло нефтью.
- Вот она, аура путинизма, - сказала Маричка. - Сама природа протестует против тоталитарного чудовища!
- По-моему, природа уже не протестует, - заметил Тарас. - По-моему, он ее поработил.
- Нашу Родину ему не поработить! - воскликнула Маричка. - Пойдемте, панове, доведем дело до конца!
Они пошли туда, где били молнии. Вспышки слепили и не давали рассмотреть, что происходит вокруг, но вот...
- Глядите, град! - закричал вдруг Тарас.
Мир изменился, только что они шли по дороге, и вот уже Эдик лежит в придорожной канаве и боится поднять голову. Ах нет, это не мир изменился, это рефлексы, просто страшно стало.
- Да я не в том смысле град, - сказал Тарас. - Не по нам бьет.
- А красиво, - сказала Маричка. - В опустошительном оружии есть нечто извращенно-прекрасное. Можно любоваться вечно.
Действительно, в этом зрелище было нечто извращенно-прекрасное. Ракеты взлетали к небесам, к тому, что казалось фиолетово-черной тучей, но то была не туча, это становилось очевидно, как только ракета приближалась, это какое-то искажающее поле, оно делает небо фиолетовым, а всполохам ракетного пламени придает совершенно неописумые оттенки.
- Как у Лавкрафта, - прошептал Эдик.
- Ты читаешь бульварную дрянь? - удивилась Маричка.
Эдик промолчал. Ему стало горько и обидно. Рядом с людьми, приобщенными к европейским ценностям, он чувствовал себя чуть-чуть неполноценным. Если у них на Западе каждый тракторист читает Жан-Поль Сартра...
Ракеты достигли сердца фиолетовой тучи, варп-поле показало себя во всей красе. Траектории, расчерченные неописуемыми цветами, искажались неописуемым образом, изламывались под непостижимыми углами, ракеты не только изменяли направление полета, но и проваливались в иные измерения, где гибельная поступь фашизма-путинизма не успела еще оплести колючей проволокой все живое, где вороны не превратились в птеродактилей, а растения - в липкие глазки на ножках. Где людей не убивают и не насилуют, не заставляют говорить вслух, что Порошенко хуйло, где люди мирно скачут на площадях или читают Жан-Поль Сартра, примостившись на гусенице трактора... Ах, европейские ценности! Как вас попрали...