Жили-были старик со старухой, только старуха в свои семьдесят с хвостиком на старуху походить не хотела. За собою следила: морщинки массажем разглаживала, седину под краску прятала, прическами себя омолаживала, про маникюр тем более не забывала. Старик от старухи не отставал и тоже не желал водить дружбу со старостью: бороду каждый день брил и одеваться любил красиво.
Всё бы хорошо, но годы как не прячь, а они все равно вылезут. То там заболит, то тут заноет. То вдруг разом обоим зубы вставлять время подойдёт.
Так они и жили, особо не тужили. Она его Олик, в миру, значит, Олег Степанович, а он её Галик, в смысле, Галина Сергеевна для других. Счастье из дома не гнали, время не подгоняли, а оно само их к Золотой свадьбе за руки привело! Тут любой поймет, что 50 лет семьёй прожить - это не семечки жарить. Талант надо к этому иметь, чтобы семью в этом мире уберечь и, самому счастливым остаться.
Подготовка к торжеству шла полным ходом, где пенсии не хватало, там дети и внуки помогали, денег при этом не считали. Кольца новые золотые, блестящие первым делом купили. Олику костюм элегантный с иголочки справили и рубашку с галстуком к нему приладили. И Галика не обидели, что положено невесте в торговом центре скомплектовали, а вот платье решили сами шить, благо внучка мастерица, любого кутюрье за пояс заткнёт. Она добрая душа, на примерки приезжает, где нужно подшивает, для бабушки старается. Сама не первый год мужа борщами кормит и ребенка в садик водит, а про любовь все равно каждый раз заводит разговор. Всё ей интересно, как для семейного счастья заводится тесто? Галик такие разговоры обожает и от внучки свои мысли не скрывает, рассказывает всё так, как понимает.
- Я так думаю, любовь для девки без ума, как сумка без дна, чего туда ей не положишь всё одно, до дому не донесет.
- Это почему? - поджала внучка губу.
- Потому что любовь - это забота, без неё и цветочек аленький в горшке завянет, если его не поливать, да на солнышке не держать. Такой цветочек быстро гербарием стает. А дуре этого делать не хочется. Дай ей любимого, пригожего и во всех отношениях хорошего. Быстро разлюбит сама и его сведет с ума. Всё время будит просить, дай да подай! Суп себе сам наливай, сам погладь да постирай! Глупой невдомёк - счастье не в том, когда берёшь, а в том, когда отдаёшь, когда мужу угодишь - счастье к сердцу так и льнёт...
- А если он груб и ленив, и не хочет тебя ценить? - задает внучка вопрос ещё интересней.
- А не встретить такого мужика, чтобы умная баба к нему дорогу не нашла, - с ходу отвечает Галик, - не бывает в природе такого, чтобы за любовь и ласку муж не захотел заглянуть нежно жене в глазки. Самый - пресамый дикий зверь лютый, ты уж мне поверь, ответит любовью. Главное, не забывать его за ушком чесать, слова ему ласковые ворковать, против шерсти не лохматить и вкусненьким кусочком делиться немножко. Он за это, зверюга, руки будет твои целовать и обожать бесконечно. За такую доброту мужчина для тебя свернет горы любой породы. Одна заковырка - по этому пути не всякая хочет идти.
- Хорошо, ты бабуля, говоришь, ну-ка повернись...Чуть с боков ужмём, а здесь фигуру на свободу пустим, чтобы наша невеста грусти не знала.
Невеста портнихе не перечит, сколько надо для дела, столько и терпит. А рукодельнице толи скучно, толи ещё чего - задаёт вопрос ещё.
- Всё понятно, жизнь с любимым всегда прекрасна. А нечаянно повстречается другой, симпатичный и сразу родной? Разве у тебя такого не бывало, и ты вокруг ни кого не замечала?
Галик и тут нашлась, всё, что по этой теме знала, внучке прямо рассказала.
- Понимаю. Надоело сладкое такое, приторное. Старое меню до диатеза знакомо, а хочется совсем другого. А тут кисленькое, как на заказ, руку протяни и хлебай в две ложки. А не знаешь, дорогуша, того, что от кислого бывает оскомина, от которой вся еда будет приправлена горечью.
- Уж сразу и горечью? - сомнения возникли у молодухи с иголкою.
- Если баба будет такой игривой, без этого не обходится. Новый ухажёр - это как дорогие туфли на прилавке в магазине. Всем пригожи и фасоном и цветом. Не идут ни в какое сравнение с рухлядью, что на тебе одета. Заплатишь за них большую цену и рада - радёшенька. Какая я хорошенькая! Пройдешься, раз другой в обновке и заплачут твои ножки. Там туфли трут, здесь пятку давят, мозоли просто убивают. А туфли держат свой фасон, подстраиваться им под тебя не резон. Пока разносишь под себя, не один педикюр сойдет. К тому дню и туфли состарятся, и радости от них не останется. Мне мама говорила: "Счастье - это когда у тебя в жизни одно подвенечное платье". От себя ещё добавлю - если его вдруг моль побила, значит, сама ты это заслужила.
- Кстати, бабуля, - враз оживилась родная портниха. - Ты к платью, что на ноги оденешь? Оно ведь будет готово через неделю.
А бабуля впервые и растерялась, честно признавшись, что на этот вопрос у неё пока и нет ответа.
- Не знаю, те, что мне купили так давят, так давят...как свекровь под горячую руку сношеньку. Прям беда...
А тут как раз в примерочную вошёл Олик и без церемоний говорит:
- Галик, моя звезда, что за беда?
- Олик, с туфлями конфуз. Опять черти жмут.
- И сильно?
- Ещё как, а я мечтала вальс в них станцевать, как бывало.
- Главное, Галик, не переживай. Ты, для меня и в домашних тапочках секс - символ.
Старуха на комплимент игриво хохотнула - и ту же участливо спросила: Олик, а как твоя спина?
- Спина хуже, чем вчера, клинит, в букву зю, вот пришел попросить, чтобы ты её натёрла лечебной ерундой. А то мне не сесть - не сплясать.
Так комната вскоре из примерочной превратилась в лазарет.
На следующий день Олик с утра газетами шуршал, таблетки от боли глотал, затем по телефону не громко речь держал, но никто из неё ни одного слова не понял. Потом оделся с помощью прислуги ох да ах. В кладовку сунул нос и на кухню заглянул, где прозрачно намекнул.
- Галик, ты это, меня не теряй. Я в аптеку.
- А как же позволь спина? Олик, что за суета? - забеспокоилась супруга, ситуация ей показалась подозрительной.
- Не тревожься, Галик, свежего воздуха требует душа, а для спины прогулка - отличная процедура. Заодно куплю тебе конфет после аптеки. Значит так, не теряй, я скоро вернусь. Одна нога здесь другая там, дверь за собой закрою сам.
Галик плечами пожала и вернулась на кухню.
А тем временем Олик каждый шаг с трудом преодолевал. Боль в спине терпел, как мог, а когда не мог "хондроз" свой проклинал и так его далеко посылал, что городские воробьи "краснели". Особенно страдал он на пересадках. Что автобус, что трамвай - боль такая, хоть рыдай.
Всё же упорный старик добрел куда стремился, в ателье по пошиву. С мастером с глазу на глаз переговорил, обсудив все детали.
- Туфельки моей невесте требуются шикарного вида и со всех сторон, чтоб смотрелись безумно красиво, а главное, чтобы ноги не знали невзгод.
Мастер, парень молодой, слушал и кивал головой.
- Вот" мерка" на обувку, как просили...- пакетом пошуршал и любимые туфли Галика достал с торжественным видом, именно те, в которых её ноги "спят" при ходьбе уже много лет, от чего и каблук уже облез и верх поцарапался.
Парень мастеровой опять кивнул головой.
- Сделаем, если нужно. У меня тоже есть подружка. В ЗАГС хочет загнать меня побыстрей, а мне не хочется - хоть убей!
- Правильно, не торопись, если не хочешь, то лучше и не женись, - рассудил старик сказанные ему слова. Без любви ЗАГС обходи, а если уж женился, то и не "чехарди".
- Это как? - отозвался парень .
- Жену цени, во всем ей помогай, на других девок не налегай. И самое главное. Умей ею восхищаться, вот тогда будет у тебя семейное счастье!
- Ну, дед, ты наговоришь! Женщин баловать опасная игра.
- А ты, сам проверь, красивых слов не жалей, - не сдавался Старик - И поймешь, где миф, а где правда и какая награда тебя будет ждать...
В это время Галик дома волновалась, звонила Олику, а он не откликался. Телефон его дома без дела на столе болтался. На месте беспокойная душа усидеть не смогла, на поиски пошла.
Все аптеки, какие знала, как молодая, обскакала, но нигде милого не отыскала. От такого марафона захромала на обе ноги, а сердце от тревоги ещё сильнее забилось в груди.
Вдруг Олика среди прохожих опознала, сразу на душе ей легче стало. Живой родимый и, слава Богу! Быстро пристроилась к нему с левого боку. Вопросов лишних не задавала и, упреков, как всегда, ни каких не предъявляла.
В общем кончилось всё почти хорошо. Немолодой жених после такого путешествия, правда, лежал пластом и лечился всё той же " ерундой", а его невеста и не предполагала, какой подвиг совершил для неё дамский угодник.
Олик последние дни перед юбилеем жил в предвкушении и легком нетерпении, как вскоре его ненаглядная случайно увидит чудо-туфли, среди тапочек в коридоре. Удивится, глаза протрёт, примерит нежданную находку...и засмеётся весело, счастливо, как 50 лет назад...
А он улыбку, не пряча, будет молчаливо доволен, что вновь любимую удивил и кусочек счастья ей подарил. Ведь даже дураки знают, что без счастья жизнь-хлам!