Аннотация: Короткий и очень страшный рассказ. Возможно, будет прологом романа.
Порыв пронзительно-ледяного ветра закружил снежные ленты над замерзшей гладью реки. С затянутого низкими серыми облаками неба им навстречу в причудливом танце опускались редкие снежинки. На высоком берегу реки стояли, словно часовые в белых шапках, высокие сосны, укутанные снегом. Все дышало покоем раннего зимнего утра, и лишь один элемент картины казался неуместным и инородным - расположившийся на льду, у пробуренных им лунок, одинокий зимний рыбак в темном полушубке и валенках. Это был человек пожилой, хотя стариком его называть, пожалуй, было еще рановато. Клёва особого не было, и оттого его одолевали мысли и воспоминания...
Вот он - совсем еще маленький мальчишка, и со стайкой таких же сорванцов они залезают в чужой сад - не столько чтобы вволю налопаться дармовой черешни, сколько чтоб позлить ворчливого сторожа, гоняющего их прочь, стращая древней незаряженной двустволкой. Им жутко и волнительно, но больше всего - весело. Для них нет прошлого далее вчерашнего дня и будущего далее дня завтрашнего...
Вот он - подросток, почти юноша, идет по улице с красивой девушкой. Она ему очень нравится, ведь она такая красивая и бойкая, и он мучительно гадает - нравится ли он ей? Ему хочется признаться, но кажется, что если она ответит ему "нет", то жизнь его будет навсегда окончена сию же секунду. Он еще не знает, что сегодня его ждет первый в его жизни поцелуй...
Вот он - студент, и жизнь полна радужных надежд и ожиданий. Рядом с ним - такие же, как он, юные и беззаботные друзья и подруги, и им открыт весь мир и все пути. С одной из однокурсниц он проводит больше времени, и их считают парой. Он ничего не имеет против - девушка красива и не глупа. Вряд ли он любит её, да и она его, но естество требует свое, и совсем скоро они познают радости плоти - лишь для того, чтобы через пару лет разбежаться по жизни и забыть друг о друге.
Вот он - выпускник, и надо как-то искать свою дорогу в жизни, и двери, которые казались открытыми, вдруг закрываются перед самым носом. Что ж, не все сразу, говорит он себе. Придется начать с малого, а там придет и большое, обязательно придет - и успех, и любовь, все еще будет!
Вот он - молодой, успешный мужчина, в свои относительно небольшие годы уже начальник отдела и признанный любимец женщин. У него купленная в кредит машина и доставшаяся по наследству квартира, и он считается завидным женихом - на него с интересом поглядывает даже секретарша шефа, а она та еще штучка!
Вот он - тридцатилетний. Жизнь сделала крутой зигзаг, фирма разорилась, машину пришлось продать, и та самая секретарша, которой он уже почти решился было сделать предложение, внезапно утратила к нему интерес. Что ж - ей же хуже, он найдет себе и новую работу, и новую женщину, сделает карьеру заново, вот только стряхнет с себя эту липкую навалившуюся тоску, высасывающую силы...
Вот он поглощен печально известным кризисом среднего возраста. Жизнь проходит, и все прежние достижения кажутся глупыми и ненужными, а впереди лишь пустота и дикий страх в сердце - неужели все так и будет? Неужели нет ничего лучшего, нет другой дороги? Но ему говорят - встряхнись, это все глупости, надо идти вперед.
Вот он - женат и с детьми. Ему нужно кормить их, и прежние сомнения забыты. Он работает, у него есть даже некая должность - средненькая, но он уже понимает, что большего ему не достичь, да и надо ли - лучше он побольше времени посвятит семье. Жену он правда не любит, ну да глупости все это для молодежи - достаточно того, что она ему верна и хорошая мать для детей.
Вот он - достигший пенсионного возраста. Дети выросли, жена - чужой человек, и наконец можно бросить опостылевшую работу. Пришло время пожить для себя - грибы, рыбалка, огород... что угодно, лишь бы не ощущать этой глухой тоски, ужасного ощущения, что что-то в жизни, быть может самое важное, прошло стороной, и этого уже не ухватить, не вернуть. Самое страшное слово в мире - "никогда", и он не рискует произносить его даже мысленно.
И вот он здесь, в одиночестве, посреди белого безмолвия. Тишина давит, словно гранитная плита, и мысли и воспоминания теснятся и без спроса лезут в голову. Зачем все было? Что останется после него? Так ли он прожил свою жизнь, как было нужно? Ответов нет... точнее они есть, но слишком страшные, чтобы он рискнул себе признаться. А сердце сжимается все сильнее, тоска и одиночество - он внезапно понимает, что был одинок всю жизнь - сдавливают его стальным обручем, и когда к душевной боли добавляется телесная, он испытывает даже какое-то облегчение. Вот наконец и всё...
Порыв пронзительно-ледяного ветра закружил снежные ленты над замерзшей гладью реки. С затянутого низкими серыми облаками неба им навстречу в причудливом танце опускались редкие снежинки. На высоком берегу реки стояли, словно часовые в белых шапках, высокие сосны, укутанные снегом. Все дышало покоем раннего зимнего утра, и лишь один элемент картины казался неуместным и инородным - лежащий на льду мертвый человек в темном полушубке и валенках. Глаза его были открыты, и снежинки падали прямо на лицо, не успевшее еще остыть, и скатывались по нему каплями, так похожими на слёзы. Как будто мертвец может плакать...