Ремень пушки больно врезается в плечо, под броней кожа уже давно натерта и дико щиплет, когда Аня делает очередной шаг. Руки отваливаются, ноги Аня еле-еле переставляет, потому что больно, потому что устала, потому что не ела уже два дня. Осталась только вода в резервуарах комбинезона - теплая, отдающая железом и тухлыми яйцами. Но другой у Ани нет, она, кажется, забыла уже вкус колодезной воды. Или никогда не знала. Аня запуталась. Она идет, медленно перелезая через завалы, через горы мусора прямо на дорожном полотне. В голове пусто, потому что программа сбилась, потому что Аня отстала от группы. А, может, и группы уже нет, она одна идет по заданному маршруту, не имея конечной цели, монотонно, тупо, серо. Небо затянуто вечными облаками, да еще и дождь идет. Дождь едкий, даже через комбинезон жжется, хотя другого Аня и не знает. У нее вся жизнь - задание. Аня - биоробот, только она сама этого не понимает. Сознание запрограммировано на человеческое восприятие. Просто она не помнит своего детства, просто она не знает вкуса мороженого, просто она видит весь мир через затемненное стекло шлема. У Ани нет эмоций, они не вложены в ее базу данных. Хотя она почти человек - она ест сухие галеты и запивает вонючей водой, она спит и чувствует капли дождя. Аня идет дальше, Аня мысленно говорит себе, что не устала, Аня несет тяжелую пушку и кусает губы. Аня заходит в тень от полуразрушенного здания и на секунду бросает взгляд вверх. Что-то будто щелкает у Ани в голове, и она спотыкается. Идеально созданный биоробот останавливается. Взгляд скользит вверх, светлые ресницы дрожат, зрачки расширяются. Аня смотрит и не двигается.
Когда на сердце тяжесть
И холодно в груди
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерки приди
Где без питья и хлеба
Забытые в веках
Атланты держат небо
На каменных руках
Аня видит ступни с отбитыми пальцами, сколотые колени, покрытые копотью торсы, поднятые руки. Она видит голову, лежащую у больших холодных ног. Она видит, как над некоторыми гротексными на ее взгляд фигурами нет крыши, но каменные мышцы все равно напряжены. По уцелевшим щекам текут капли дождя. Ане хочется как-то назвать эти капли, Ане хочется их вытереть. Но Аня никак не достанет со своим небольшим ростом. Программисты говорят, что такой, как она, могла бы вырасти дочь главного инженера Субботина, но она погибла в самом начале войны, а Ане всего 1045 дней. Игорь Евгеньевич не хотел отпускать Аню в этот раз, но приказы начальства не обговариваются. Холодные капли барабанят по стеклу шлема. Аня беззвучно шевелит губами. Ане тяжело смотреть на голые мускулы, Аня видит над руками обломки крыши и начинающее темнеть небо.
Держать его махину
Не мед со стороны
Напряжены их спины
Колени сведены
Их тяжкая работа
Важней иных работ
Из них ослабнет кто-то
И небо упадет
Аня смотрит на фигуры. От некоторых - только половины, торчат остовы, "кожа" изуродована сколами и грязью. Вдалеке грохают взрывы, но тут будто кокон из прозрачного стекла. Кто-то стреляет, кто-то кричит - у Ани очень хороший слух. И очень хорошее зрение. Она видит мельчайшие трещинки. Она видит пустые застывшие взгляды. Доджь не прекращается. Аня думает, что небо слишком низко нависло над нею. Ане кажется, что болят плечи.
Во тьме заплачут вдовы
Повыгорят поля
И встанет гриб лиловый
И кончится земля
А небо год от года
Все давит тяжелей
Дрожит оно от гуда
Ракетных кораблей
Маленькая Аня Субботина любит гулять с мамой и папой по городу. Она не любит аттракционы и зоопарк. Она любит фонтаны, брусчатку и статуи. Она любит фисташковое мороженое. Мама и папа каждые выходные приводят улыбчивую малышку к ступеням Эрмитажа. Ане нравятся отрешенные лица, Ане нравится это большое крыльцо. Ане тут спокойно. Мама и папа с улыбками смотрят на дочь. Мама хочет, чтобы Аня пошла в специализированную художественную школу, а папа готов на все, чтобы его дамы были довольны. Папа Ани - инженер Игорь Евгеньевич Субботин, он работает в государственном учреждении, и даже мама Ани Лариса Ивановна не знает, чем именно он занимается. Но выходные Игорь Евгеньевич проводит с семьей,он водит своих дам в кафе-мороженое и - это прихоть его маленькой принцессы - смотреть на крыльцо Эрмитажа. Ане нравятся атланты, она думает, что они, такие большие, держат на своих каменных плечах небо. Ей всего шесть, но она уже знает, что атланты в мифах Древней Греции подпирают собой небесный свод. А еще она знает, что это не по-настоящему. Однако Аня смотрит на статуи и знает - они держат небо. Как в той песне, которую она так любит. Песня красивая. И грустная. И страшная. Папа красиво ее поет. В этот раз папа не смог пойти с ними гулять. Его вызвали на работу. Мама волнуется и тянет Аню домой, но она не может так быстро уйти от атлантов. Им так тяжело, и некому им помочь.
Игорь Евгеньевич работает в бункере глубоко под землей, и поэтому он останется жив. Зато Аня с мамой видят, как в небо медленно поднимается лиловый гриб взрыва. Вокруг еще тишина, глаза Ларисы Ивановны расширены от ужаса, а Аня смотрит на гриб с улыбкой, она думает, что теперь ее атлантам будет легко, теперь им не нужно держать небо, и они смогут расправить усталые плечи. Аня еще не знает, что кончилась земля. Аня улыбается.
Стоят они - ребята
Точеные тела
Оставлены когда-то
А смена не пришла
Их свет дневной не радует
Им ночью не до сна
Их красоту снарядами
Уродует война
Аня улыбается. Игорь Евгеньевич так хорошо знает эту улыбку. Он видит ее каждую ночь во сне. А сейчас не видит, потому что Игорь Евгеньевич умер. Аня смотри на разбитые статуи и думает, что она видела их задолго до первого рейда. Ане жалко статуи. Им, наверно, так тяжело. Капли дождя барабанят по шлему Ани, по каменным кудрям отбитой от тела головы, по рукам, держащим небо. Их некому заменить. Аня снимает с плеча пушку и осторожно кладет ее на кучу битого камня, после опускается на колени и касается кончиками пальцев щеки атланта, на которой три следа от срикошетивших пуль. Аня не понимает, почему в груди так холодно. Большие пустые глаза с мукой глядят на Аню. Аня снимает перчатки, чтобы погладить изуродованные щеки. Дождь оставляет на ее синтетической коже язвы. Ане больно, но она знает, что атлантам еще больнее, потому что они - просто люди, хотя и большие, хотя и сильные. А Аня все равно сильнее, хоть и меньше в разы. Аня думает, что когда-нибудь дождь кончится, и отстегивает шлем от брони. Аня думает, что когда-нибудь придут те, кто поможет атлантам, и они, наконец, отдохнут и разомнут мышцы, и снимает шлем. Русые волосы рассыпаются по плечам, пальцы с обнажившимися стальными костями откидывают шлем в сторону. Ане почему-то очень больно, у нее щиплет в носу и видит она хуже - глаза застелила пелена. Аня снова гладит почти лишенными мяса кистями щеки отбитой головы.
Стоят они навеки
Уперши лбы в беду
Не боги, человеки
Привыкшие к труду
И жить еще надежде
До той поры, пока
Атланты небо держат
На каменных руках
Аня целует большие холодные губы.
в тексте были использованы слова песни Городницкого "Атланты"