Аннотация: >Залито 26.02.18 глава не окончена ПРОСЬБА. Оценки и комментарии оставляйте, пожалуйста, в общем файле к первой части второй книги, так как этот файл создан для удобства читателей. Комментарии и оценки В ЭТОМ файле ОТКЛЮЧЕНЫ
Глава 5.
...Ром появился неожиданно. Секретарша о нем, конечно же, доложила, но Влад ждал его никак не сегодня. Судя по некоторым едва заметным мелочам, начальник службы безопасности только что слез с межпланетного лайнера, где так и не сумел поспать, несмотря на все удобства, предоставляемые первым классом и, не заезжая домой приперся на работу, песочить непутевого работодателя. Впрочем, в присутствии Рома герцог порой начинал сомневаться, кто же здесь настоящее начальство. Нет, безопасник никогда не оспаривал его решения... ну почти никогда и в присутствии других обращался к Владу исключительно почтительно, как и положено прилежному подчиненному, но... бывший раб все время спотыкался об это проклятое 'но'. Как и с Романовой. И Влад, кажется, вот прямо сейчас, понял почему! В их присутствии герцогу чудилось, что они в полном праве ухватить его за ухо и примерно оттаскать, как нашкодившего мальчишку. И если с Ромом это было не явно, как тень звука на грани слышимости, то при бывшей хозяйке ощущение было настолько острым, что доводило до бессильного бешенства. И никакие уговоры, что все в прошлом, что он взрослый мужчина и никто его и пальцем тронуть больше не посмеет, не помогали. Вон, Иван тоже взрослый, а однако порют его все, кому он только под руку подворачивается...
Начальник службы безопасности нахохленным вороном влетел в кабинет, внимательно оглядел своего работодателя и коротко бросил за спину:
- Арина, пойдите пообедайте. Наум, подмени. Никого не впускать, звонки не переводить.
Ром плотно закрыл дверь, прошелся по кабинету, остановившись у бара. Влад молча следил за его передвижениями, чувствуя, как его начинает потряхивать от поднимающейся ледяной ярости, помешанной на... панике? Чушь! Отчего бояться Рома? А от того, что, признайся хоть себе, боишься завязнуть, дать кому-то власть над собой и тем самым потерять свободу, что не приемлешь никого, кто может на нее посягнуть, как бы это посягательство не выглядело. Поэтому и не подпускаешь никого, даже Ольгу. Ты с ней общаешься и вроде бы любишь, но не ближе вытянутой руки, хотя в последнее время расстояние стало потихоньку сокращаться. Ты никогда не был трусом, а тут мечешься, будто на шею уже накинули петлю.
Безопасник побренчал бутылками, выбирая, щедро набулькал в низкий стакан и, шагнув к столу, протянул герцогу. Тот исподлобья смотрел на своего подчиненного и в расплавленной ртути плавало что-то звериное, первобытно пугающее. От этого взгляда у бесстрашного Рома тяжко ворохнулось в груди и похолодели руки, но он нашел в себе смелость настойчиво тряхнуть бокалом, предлагая этому измученному мальчику взять, пока его не успело затянуть пропасть, в которую проваливался. Герцог несколько секунд сверлил Рома бешеным взглядом, а потом ладонь, до того плотно прижатая к полировке стола, шевельнулась, медленно сцапала бокал. Влад сделал большой глоток, прикрыв глаза, позволяя безопаснику облегченно выдохнуть.
Глоток оказался больше, чем герцог мог справиться, спиртное попало на голосовые связки, обожгло, перехватывая горло, сосредотачивая на том, чтоб протолкнуть дальше огненный комок. Бывший раб скорчился, упершись лбом в стол и усилием воли заставил себя сделать глубокий, сопровождающийся задушенным стоном, вдох. Ром быстро обошел стол, осмотрительно вставая за директорским креслом и, обхватив задыхающегося поперек груди плотно прижал лопатками к кожаной спинке, силой удерживая прямо.
- Пусти, - просипел Влад, смаргивая навернувшиеся слезы, дернулся, выворачиваясь из чужих рук. Его отпустили, позволили снова ткнуться лбом в жесткое ребро стола.
Господин Лотяну смотрел на сгорбленную, подрагивающую спину, и очень жалел, что нельзя по-отечески потрепать парня по всклоченному загривку. Этой вольности герцог никогда не простит. Максимум, что позволялось - быть рядом. Молча. И без права утешать. В один из таких приступов Ром неосторожно похлопал по плечу, а потом две недели носил рубаху с высоким воротом, скрывая проступившие на шее синяки. Все эти недели он Владислава не видел, бедняга прятался от него, стыдясь своего поступка, а когда набрался смелости помириться, неловко и путанно объяснил, что в такие моменты, как волной накрывает и он проваливается в колодец, практически не соображая, что творит, но трогать его - последнее дело, нужно всего лишь переждать ничего не предпринимая. Вот такой вот привет из прошлого, никак не желающего отпускать. Единственное, что никак не укладывалось у парня в голове, что самое сложное это именно 'всего лишь переждать'. Смиренно стоять в сторонке, глядя, как непутевый мальчишка валится в тот самый колодец, о котором толкует. Хорошо хоть приступы стали реже, а такого сильного Ром вот уж года четыре как не припомнит.
В последний раз Влада так сорвало, когда из купленной партии рабов доехала едва половина. Герцогская скотовозка (всем бы в такой скотовозке летать - не каждый спасательный транспортник так оснащен!) была на ремонте и пришлось нанимать перевозчика со стороны. На транспортнике забарахлила система жизнеобеспечения и нанятый перевозчик вместо того, чтоб разумно распределить ресурсы - да воздух был бы менее насыщен кислородом, но хватило бы на всех! - попросту отключил подачу в несколько отсеков трюма. Коробкам с товаром ничего, а вот рабам пришлось туго. Капитан никак не мог понять, почему получатель настолько взбеленился - ему же пообещали все компенсировать, да они изначально полудохлые были, а потом попытался пошутить про усушку и утруску... Герцог словно окаменел, Ром уже начал прикидывать, куда прятать труп. Но Владислав ничего не сказал, лишь развернулся и ушел, позволяя группе перевозки заняться выжившими. Таким господин Лотяну не видел его ни разу и, признаться, здорово перепугался за балбеса. Увязался за ним и полночи просидел на кухне герцогской квартиры, глядя на застывшую статую напротив. Серые, замороженные глаза на бледном лице смотрелись неестественно ярко и пугающе. А когда молчание стало невыносимым, начал увещевать, что герцог ни в чем не виноват и остальную успокоительную ахинею, реакции никакой, встал, прошелся по кухне, разминая затекшие ноги и, остановившись рядом, похлопал по плечу... До сих пор передергивало и горло начинало саднить, а память отказывалась объяснить, как чужие пальцы оказались на родной шее. Пришлось позабыть, что перед ним начальство и срочно спасать свою шкуру, аккуратно отправив оболтуса в глубокий нокаут... Мало кто потом понял, почему достаточно процветающая транспортная компания вдруг разорилась, а капитан злополучного рейса куда-то запропал.
Владислав шевельнулся, слепо нашаривая кнопку вызова на селекторе и потребовал кофе. Ром только вздохнул, раздумывая, как бы это помягче объяснить, что герцог в обозримом будущем своего кофе вряд ли дождется. Работодатель в расстроенных чувствах становился особенно ершистым. Господин Лотяну уже почти решился бросить себя на амбразуру герцогского гнева, когда дверь кабинета открылась и Наум внес поднос с кофейником и двумя чашками, никаких тебе салфеточек, конфеточек, печенек, все лаконично и по-мужски. Телохранитель гордо промаршировал по кабинету, сосредоточено глядя на свою ношу, чтоб не шелохнуть и не пролить. Дошел почти до начальства и растерянно замер, вопросительно уставившись на Рома - инструкции от герцога получить все равно не вышло бы. Безопасник глазами указал на противоположный от герцога край стола.
- Зачем пришел? - по-прежнему не поднимая головы, прохрипел герцог обожженными связками.
- Узнать, что тут у вас происходит, - прохрипел безопасник связками простуженными.
И Влад, наконец-то соизволил отлепиться от полюбившейся столешницы, откидываясь на спинку кресла, небрежно бросая на стол старинную перьевую ручку, будто именно за ней лазал под стол, а длинная челка надежно прикрыла узкую покрасневшую отметину.
- Наябедничал? - острый взгляд серых глаз полоснул по телохранителю, безошибочно определяя истинную причину внезапного появления господина Лотяну.
Если герцог и хотел устрашить или смутить телохранителя, цели своей не добился. Наум возвышался несокрушимой скалой, глядя строго перед собой.
- Ну, чего молчишь?!
- Не наябедничал, ваша светлость, а отчитался о текущем состоянии дел, - спокойно ответил Наум.
Герцогские глаза опасно сощурились, а ладонь поехала по столу в поиске чего-нибудь увесистого. Вряд ли бросит, но от греха...
- Иди отсюда, - господин Лотяну поспешил заступиться за подчиненного, словно невзначай делая шаг в сторону, перекрывая возможную линию огня.
Его светлость раздраженно поморщился на подобное самоуправство, а телохранитель четко развернулся на левое плечо и утопал прочь.
- Зря вы так, - мягко попенял Ром, - парень свое дело знает.
- Но лезет почему-то не в свое! - рыкнул Влад, наливая себе кофе. - Не стой над душой. Кофе хочешь?
Ром выдвинул стул и, усевшись, с облегчением вытянул ноги. Герцог молча налил ему кофе и пододвинул чашку. Поднял свою, подозрительно принюхиваясь, пахло кофе, опасливо набрал в рот. Передернулся, выпучив глаза и быстро отставил чашку в сторону, но плеваться не стал.
- Ну, за то он хороший телохранитель, - примирительно пробормотал Ром, с тревогой наблюдая метаморфозы на начальственном лице, - и совсем не обязан уметь варить кофе.
- Он хочет меня убить, - с садистским удовлетворением заявил Влад.
Брови безопасника удивленно взлетели и он отпил из своей чашки. Нет, в кои-то веки ошибся - Наум кофе варить умел, вот только после того кофе первая мысль была о кардиологе и тоска о несостоявшемся отдыхе.
- Расчетное время прибытия груза семьдесят три часа, - обыденно отчитался Ром, будто именно за этим и явился, - по прогнозам на подлете к планете обстановка достаточно спокойная, так что должно пройти без задержек.
- Все-таки надо было настоять на нашем транспорте, - цыкнул зубом Влад.
- Вы же знаете, что это невозможно. Если бы это была простая покупка, тогда да, а судебные приставы пересылают только на судах государственной почтовой компании.
- Знаю и почтовики отвечают за груз, но все равно... - герцог помолчал, не став озвучивать то, что вспомнилось им обоим, - сразу после прилета надо будет перегрузить людей в машины по рукавам, без выхода на поле. Что с 'Заводским'?
- Развертывание временного лагеря завершено, будет немного тесновато.
- Потерпят, им не привыкать. Что с поставками?
- 'Ворота' готовы к приему гостей, осталось доукомплектовать персонал в замен переведенного, но в основном - да, все готово. Я говорил с медиками, как вы смотрите, чтоб тяжелых, если они будут, оставить в 'Заводском'?
- Да, в 'Ворота' переправлять бессмысленно пока не стабилизируют. Пусть медики решают - кого можно, кого нельзя. В их решения не вмешиваться, даже если кажется, что они неправы.
Пискнул вызов селектора, замолчал, захлебнувшись, чтоб тут же подмигнуть лампочкой и выключиться, будто кто-то баловался с сенсором, чего в такой солидной компании, как 'Мега' не могло быть по определению. Герцогские ноздри раздраженно дрогнули, а Рому только и оставалось, что молча выматериться - он едва-едва привел начальство в более ли менее спокойное состояние и вот опять!
- Что там происходит?! - холодно вопросил герцог, щелкнув ногтем по панели аппарата.
- Наум, вон из приемной, - кнутом щелкнул герцогский голос, мигом наводя порядок, - звонок в кабинет. Еще раз повторится - ищите другое место.
- Зоопарк! - процедил Влад в отключившийся селектор. Ром осуждающе посмотрел на герцога, но предпочел промолчать.
Соединение запаздывало на несколько секунд, а когда наконец установилось, кабинет наполнился невнятным гомоном. Ладонь Куприна, расслабленно лежащая на подлокотнике, резко сжалась. Господин Лотяну, заинтересовавшись реакцией начальства, подался чуть вперед, чтоб иметь возможность смотреть на экран, но самому оставаться вне поля зрения камеры.
С экрана смотрела давешняя кнопка, слишком экспрессивно реагирующая на предложения золотых мальчиков, владеющая приемами самообороны и самим своим существованием годами не позволяющая спокойно жить одному несчастному герцогу. Не пришлось бы потом парня успокаивать до беспамятства... Девчонка, игнорируя ответившего, отвернулась и сказала что-то невнятное пробегающему мимо медбрату, поправила волосы, ершиком топорщащиеся из-под медицинской шапочки, разрисованной смешными червячками и соизволила увидеть герцога.
- О, ваша светлость, вы уже здесь! - оскалилась она, что должно было, наверное, означать улыбку. - Операция назначена на завтра. В два часа. Пациента привезете сегодня к полуночи. Да, кстати, главврач клиники передает вам свои благодарности за нейрохирургическую систему...
- Нейрохирургическую. Которой милорд, со свойственной ему широтой души, одарил больницу. Счет придет с минуты на минуту. Соблаговолите оплатить. И не жмотьтесь, герцог, это всего лишь три с половиной миллиона, не обеднеете, тем более, что чистой прибыли у вашей компании за прошлый год почти полмиллиарда, - нежно проворковала она, в наливающие негодованием мужские глаза, с легким пренебрежением отметая назревающее сопротивление, - значит, договорились - в двенадцать жду.
Экран погас, не позволив ни ответить, ни возразить. Мелодично звякнул лежащий на столе наладонник, разворачивая призрачный лист с логотипом банка. Пришел обещанный счет. Герцог испепелил его взглядом и господин Лотяну на секунду забеспокоился, что придется выколупывать аппарат из стены, но Владислав сумел совладать с собой и вещами разбрасываться не стал. Наоборот, очень аккуратно поднял наладонник со стола.
- Ваша светлость не хочет объяснить?.. - мягко спросил Ром.
Безопасник с терпеливым интересом ждал, пока начальство нажмет на все положенные кнопки, переводя деньги по электронному чеку и отложит аппарат. Суровый герцог все больше походил, на своих проштрафившихся подопечных, ожидающих взбучки.
- Не хочет, - наконец буркнул герцог, не глядя на подчиненного.- но придется...
Сперва говорил неохотно, но нарастающее по ходу рассказа возмущение увлекло, позволив составить связную картину сперва полуденной ссоры, после - ночного похищения, утренней пикировки и возвращения имущества, и, что самое болезненное - украденных обещаний, связавших герцога с ненавистной бывшей хозяйкой. Понятно, чего парень так мается: с одной стороны Романова коварная врагиня, хорошего от которой не жди, а с другой, он снова оказался прочно с ней повязан и вынужден просить помощи.
- А теперь этот паскудник забился в угол комнаты, куда его поселили и уже три дня ни черта не жрет, - в сердцах стукнул Влад по подлокотнику кресла, - а Романова спросит с меня, заявит, что я специально не кормил!
- Может, потеря аппетита из-за болезни? - предположил Ром.
- Какая к бесам потеря аппетита, - раздраженно отмахнулся герцог, - дурь одна! Выдрать бы гаденыша, да нельзя - обещал не трогать.
- Так расскажите доктору все, как есть, - предложил безопасник самое простое и очевидное решение и в ответ получил негодующее хмыканье и полный укоризны взгляд...
Движение лифта не ощущалось и что кабина действительно движется было понятно только по обратному отсчету светового табло. Я отступила в дальний угол, чтоб не мешать другим пассажирам, то и дело входящим и выходящим на этажах. Привалившись плечом к стенке, прикрыла глаза, используя минутную возможность отдохнуть. Высот военных, способных дремать во время пешего перехода, я еще пока не достигла, но упорно к этому стремилась, вдосталь набегавшись в последние пару дней, вклинивая подготовку предстоящей операции между семинарами и лекциями, одну из которых пришлось прочитать самой. Зак, наблюдавший за моими метаниями, ныл о скуке и намекал, что если доверить ему хотя бы получение и переправку оборудования в больницу, это непременно его развлечет. Я отпихивалась от помощи малолетнего логиста, вслух подозревая его в нехорошем. Но теперь, кажется, все действительно готово...
- Доктор Романова? - меня подергали за рукав, заставляя открыть глаза.
- А, доктор Кодараг, - натянуто улыбнулась я, внутренне содрогнувшись, еще слишком свежи были в памяти назойливые восторги заведующего больницей, к которому я обратилась за помощью, попутно обрисовав условия, на которых эта помощь будет оказана.
- Я слышала, что вы сделали для нашей больницы, убедив герцога Куприна подарить нейрохирургический комплекс.
- Мне и убеждать-то не пришлось, я предложила, он не отказал, вот и все, - скромно пожала я плечами, поправляя лямку рюкзачка, придавившую воротник куртки.
- Согласитесь, он просто замечательный человек, наш герцог, - доктор бросила на меня лукаво-заговорщицкий взгляд.
- Да, замечательный, - рассеянно кивнула я, раздумывая, как бы половчее отделаться от новой знакомой. Хотелось посидеть в тишине, ожидая приема пациента.
- Мне очень понравилась ваша лекция, - призналась доктор Кодараг, - никогда не думала, что обзор чрезвычайных ситуаций может быть настолько увлекательным.
- Надеюсь, вы узнали для себя что-то новое, - хмыкнула я, радуясь, что до первого этажа осталось совсем немного.
- О, да! Я приобрела кучу свежих фобий, - развеселилась собеседница, чуть сдвинув свою шапочку, чудовищной расцветки, - раньше, к примеру, даже не задумывалась, отчего двери должны открываться наружу и чем могут быть опасны автоматические.
- Мне, наверное, стоит извиниться, - с сомнением предположила я.
- Нет, - отмахнулась она, - все было действительно познавательно.
- Как ваш пациент?
- Наблюдается положительная динамика, спасибо. А правда, что ваш завтрашний пациент не совсем обычен?
Оп-па, а вот теперь становится интересно. Откуда возник этот вопрос? Что она может знать? Об оборудовании, понятно - такие вести разлетаются со скоростью пожара, но о пациенте, которому предстояло на себе обкатать это самое оборудование, руководство обещало помалкивать и не думаю, что кто-то мог проболтаться. Так может, это я накручиваю лишнего и доктор Кодараг имеет в виду всего лишь редкость диагноза, а не социальный статус больного?
- Да, выявленная киста в кармане Ратке, к сожалению, явление не частое, можно даже сказать не совсем обычное, - пожала я плечами.
- А как вы думаете, доктор Рубен не будет возражать, если я приду посмотреть?
- Если только на галерее, - хмыкнула я, - одного дилетанта в операционной ему за глаза. Интересуетесь нейрохирургией?
- Не особенно, меня больше волнует диагностика, - по лицу доктора Кодараг пробежала тень, будто эта самая диагностика задевала ее за живое.
- Студенты приглашены на операцию и, думаю, доктор Рубен не откажется детально разобрать этот случай.
- Это было бы замечательно. У меня сейчас небольшой перерыв, не хотите выпить кофе?
- Кофе? Да, с удовольствием, - улыбнулась я, на ходу меняя решение. Отдохнуть можно и позже, а вот вытянуть немного информации из словоохотливого аборигена никогда не помешает -не оставляло ощущение, что доктор осведомлена о пациенте гораздо больше моего.
Покинув относительно спокойную лифтовую кабину попали в хаотичный, восхищающей своей бесконечностью водоворот приемного отделения. Пришлось пошевеливаться, чтоб не попасть под колеса проносящейся мимо каталке, окруженной реанимационной бригадой и не отстать от уверенно шагающей сквозь суету девушки. Доктор Кодараг остановилась у неприметной боковой двери, сунула в прорезь замка пластиковую карточку пропуска, предупредительно пропуская меня вперед.
- А у вас тут удобно, - заметила я, с интересом разглядывая открывшуюся анфиладу комнат.
В первой располагались пара удобных диванов, низенький столик между ними, объемные картины с успехом заменяли окна, у стены посудный ящик, приютивший на себе кофеварку, небольшой холодильник и микроволновку, приглушенный свет, создающий иллюзию домашнего уюта и дающий глазам отдых; за стеклянной дверью комната чуть меньше, оборудованная интерактивными столами, позволяющими без спешки систематизировать накопившиеся за день карточки; сквозь следующую дверь виднелись краешки застеленных кроватей, а дальше раздевалка с лабиринтом шкафчиков и душевая.
- Да, - согласилась доктор, возясь с кофеваркой, - профсоюз все-таки иногда не совсем бесполезен, да и спонсоры иногда заглядывают. Вот, к примеру, все это богатство проспонсировал владелец компании 'Мега'.
- Герцог Куприн, наверное, очень болен, - предположила я, усаживаясь на диван и аккуратно пристраивая рюкзак у ног.
- С чего вы взяли? - доктор Кодараг заметно напряглась.
- Уж слишком он неравнодушен к этой больнице, - фыркнула я, с интересом разглядывая заволновавшуюся девушку. Интересно, отчего выбор герцога пал именно на Алексию? Нет, она достаточно талантливый врач, но недостаточно хм... респектабельный для герцога. Ну, справедливости ради, этот герцог и сам не такой уж респектабельный.
- Ах, вы в этом смысле! - с явным облегчением хохотнула девушка.
- А что, могут быть какие-то иные смыслы? - полюбопытствовала я, принимая у нее кружку.
- Ну, про доктора Романову ходят легенды по городу.
- О, боги! Когда же это я успела наследить в этом городе? Вроде, вела себя тихо.
- А разве не правда, что вы распознали начавшиеся роды и благополучно приняли ребенка в сортире отеля?
- Во-первых, не в сортире, а в комнате персонала, а во-вторых, это мог сделать и первокурсник, - пожала я плечами, - сложно не распознать роды, когда роженица изливается на ваши ботинки. Да и сами роды были несложные, так что моей заслуги в том нет. Все сделала природа и женщина, а я лишь постояла рядом.
- Ого, она еще и очень скромная, - хмыкнула Алексия, - но меня вам не переубедить, я ж сама видела, как вы на глаз установили разрыв аневризмы.
- Там, на самом деле, не было ничего сложного, - устало проговорила я, откидываясь на спинку дивана, - просто посмотреть повнимательнее и не принимать на веру все, что вам говорят. К примеру, скорая утверждала, что это суицид, они были первые на месте и что увидели? Машина на скорости врезалась в опору моста, тормозного пути нет, что еще они должны были подумать? Вот то-то. А мы, как следователи, должны отбросить предположения и работать только с фактами, а факты таковы - самоубийцы не пристегиваются, вот отсюда и надо было плясать, внимательно смотреть и слушать свою интуицию, хотя за это нас ругают все наши преподаватели.
- Как следователи, говорите? - подняла она брови.
- Да, с той лишь разницей, что у следователей есть относительно спокойная обстановка и почти куча времени, у нас же зачастую на все про все считанные секунды, поэтому нельзя пренебрегать никакими мелочами, пациенты не всегда могут говорить, поэтому мы должны смотреть и проверять все свои подозрения, какими бы абсурдными те не казались. Вот, допустим... парень, возраст около двадцати шести лет, вес около семидесяти пяти килограмм, предполагаемый посттравматический синдром, не среагировал на резкое движение сбоку, ваши мысли?
- У него крепкие нервы.
- С посттравматическим синдромом? Ну, положим, хорошо. Но человек в любом случае реагирует - непроизвольное расширение зрачков, подрагивающие кончики пальцев, да много еще чего. А тут по нолям.
- Хм-м-м... туннельное зрение?
- Вам решать, вы же доктор, - широко развела я руками, - с чего начнете?
- С осмотра, далее, анализ крови, томография, консультация офтальмолога и психолога. И что мы выявим?
- Если будем достаточно внимательны, - я наблюдала за собеседницей, из-под опущенных век, - то кисту в кармане Ратке.
Уголок ее глаза едва заметно дернулся... ого, что это? Заинтересованность? Зрачки расширились... Нет, это не восторженное любопытство, когда кто-то более опытный раскрывает тебе маленький секрет, здесь заинтересованность... личная? Да что тут у вас творится?! Мои размышления прервал зуд виброзвонка часов на запястье доктора Кодараг. Алексия скосила глаза на циферблат и беззвучно выругалась.
- Наплыв пациентов?
- Нет, - процедила она, - приказано закрыть дверь и сидеть, где сидим.
- В смысле? - я выпрямилась и отставила чашку в сторону, проявляя закономерное любопытство человека, доселе с подобными приказами не сталкивавшегося.
- Нас захватили, - буднично поведала доктор, поднимаясь и направляясь к двери.
- В смысле? - повторила я, склонив голову к плечу.
- Без смыслов, - зло отрезала она, щелкая дверным замком, - это протокол, когда в приемное зарывается наркоман или еще какой-нибудь вооруженный придурок и начинает тыкать оружием в персонал или пациентов клиники.
- А. Так это для вас... - я покрутила кистью, - нормально?
- Да ни черта это ненормально, - рассерженной кошкой прошипела она, сердясь на ситуацию, - но периодически случается.
- И что мы будем делать?
- Я знаю, что мы не будем делать - не будем выходить из комнаты и мешать полиции.
- А когда прибудет полиция? - не отставала я.
- Минут через восемь. Если не будет пробок.
- А если будут?
- Все двадцать.
- У нас нет двадцати минут, - прищелкнула я языком, - да и восьми нет. Открывайте дверь.
- Никто никуда не пойдет, - твердо проговорила она, намереваясь загородить дверь собой.
- А я пока никуда и не собираюсь, - ободряюще улыбнулась я, оглядываясь в поисках подходящей палки, - без разведки во всяком случае. Насколько я понимаю, из этой двери просматривается рабочий зал и подход к аптеке. Если это наркоман, он будет рваться именно туда. Если обиженный родственник, то будет тереться у регистратуры. Но, в любом случае, это можно и стоит выяснить, а для этого совсем необязательно выходить отсюда... Швабра здесь есть?
- Зачем?
- Пол, мля, буду мыть!
- О, как! - хохотнула она и спустя минуту у меня в руках оказалась веревочная швабра на легкой металлической ручке. Безжалостно отвернув швабре лохматую голову, взвесила в руке ручку, примеряясь к габаритам.
- Так, доставайте свой телефон, доктор, сейчас с вами будет сеанс видео связи, - скомандовала я, накрепко приматывая свой аппарат к палке и набирая уже знакомый номер, - готово. Как вам видно, коллега? Камеру ничего не заслоняет?
- Порядок, вижу хорошо, - Алексия повернула на меня свой телефон, я бросила быстрый взгляд на экран, убеждаясь, - что теперь?
- А теперь мы посмотрим, что там творится.
Я присела на корточки и осторожно просунула в щель импровизированный эндоскоп, стараясь не привлекать внимание своей суетой. Доктор Кодараг встала за моим плечом, повернув свой телефон так, чтоб нам обеим было видно экран. Сперва ничего не было видно, кроме неестественно пустого коридора приемной. Обзор перекрывала стойка регистратуры. Я приподнялась, скользя палкой по косяку.
- А-а-га, а вот и наш злодей, - пробормотала я.
Полукруг медиков, грамотно оттеснивших гражданских. Доктор в распахнутом халате поверх хирургической формы успокаивающе поднял руки, в попытке утихомирить злодея, мужчины средних лет, стоящего полубоком ко мне, удерживая что-то режущее (отсюда толком не видно, то ли канцелярский нож, то ли скальпель) у шеи медсестрички, Али, кажется. Той самой, что недавно трещала безумолку, водя с экскурсией доктора Романову. Злодей психовал, кричал, что убьет заложницу, материл медиков, работающих в больнице, будто все они были его кровниками. Преступник попятился за стойку, таща за собой девушку. Что-то скомандовал, ему возразили, рука, сжимающая лезвие дрогнула и по девичьей шее медленно потекла тяжелая алая капля. Медики отступили. Все правильно, не следует нарываться. Надо тянуть время. Взвыла сирена, чтоб тут же захлебнуться, послышалось гудение сервоприводов и отчетливый мат доктора Кодараг.
- В чем дело? - то, что ситуация усложнилась было понятно и без комментариев, а вот насколько...
- Он включил протокол заражения, - процедила коллега, - все входы и выходы заблокированы.
- Как снять блок?
- С главного пульта дирекции больницы после подтверждения с пульта на стойке регистрации.
- Шикарно! А подтверждения он не даст. Полиции не будет. Ты его знаешь? - спросила я у Алексии, втягивая телефон в комнату. Я видела все, что мне надо. Теперь необходимо решить, как бескровно и быстро устранить проблему. Уговорами тут не поможешь, но хоть отвлекут пока.
- Да, это наш постоянный клиент, - вздохнула коллега, - истерик и ипохондрик. Появляется не реже двух раз в месяц. В последний раз был особенно нервным, утверждал, что до него никому нет дела. Ушел не дождавшись приема.
- Угу. А теперь вернулся. Ладно, позже разберемся. Где запасный выход?
- Что, прогуляться захотелось? - ого, доктор, похоже, вас заподозрили в трусости. Ладно, я обижусь на нее позже.
- Ага. Покурить. Так где запасный выход?
- За душевой, - она махнула в нужном направлении, - только он закрыт.
Глава 6.
...Обычно вечерами из окон усадьбы лился теплый, веселый свет, а сегодня едва теплился в окне гостиной первого этажа, отчего дом выглядел заброшенным и каким-то утомившимся. Влад остановил машину на самом краю просторного двора, заглушил двигатель, но все медлил, продолжая сидеть на месте, постукивая пальцами по кожаной оплетке руля. История с Катариной завершилась быстро и безжалостно - девицу, несмотря на истерики и попытки эмоционального шантажа, собрали и отправили в закрытую школу при каком-то монастыре. Как показалось Владу заведение было первым попавшимся, лишь бы отвечало двум критериям - самый дальний и самый закрытый. Герцог даже не пытался гадать о причине такой поспешности, наоборот, был уверен, что Кони будет волынить отправку месяцами, ища все новые оправдания проступку сестры. В конце концов, ничего сверхъестественного не произошло, всего-то сестра хозяйки обвинила пришлого раба в попытке залезть под юбку. Обычно, исход дела был не в пользу раба, даже если тот сто раз невиновен, а максимум, что грозило девице - легкий выговор... Что-то произошло, и это что-то заставило баронессу спешить, Влад отчаянно не хотел подробностей, при этом понимая, что узнать их все равно придется. Коротко выдохнув и в последний раз шлепнув ладонями по рулю, решительно отстегнул ремень безопасности и выбрался из машины, как бы то ни было - Ивана необходимо отвезти в клинику.
Взбежав по ступенькам, поднял руку, намереваясь постучать, но в последний момент передумал, просто повернул ручку и вошел. В холле было темно и Владу пришлось двигаться почти наощупь, направляясь к единственному источнику света.
Бра, висящие на стенах гостиной, едва справлялись с темнотой. Тимофей сидел в кресле и пялился в темное окно. Парень выглядел пришибленным и уставшим.
- Привет, - тихо поздоровался Влад, остановившись на пороге, - как у вас тут дела?
- Уже нормально, - после секундной заминки отозвался он, не отрываясь от полюбившегося зрелища, - но было... громко.
О громко Тим мог и не уточнять, герцог и сам слышал отголосок одной из ссор между сестрами, когда звонил в усадьбу, справиться об Иване.
- Где Кони?
- Пошла проверить лошадей, это ее успокаивает.
- Это хорошо, - герцог прошел в комнату и уселся в соседнее кресло, с удовольствием вытягивая ноги, - так что у вас случилось?
- Мы приехали в ее школу, Кони хотела договориться на... как это называется, когда учебу прекращают на время?
- Каникулы? - с готовностью подсказал Влад, но собеседник покачал головой, - Академический отпуск?
- Да, на академический отпуск. Месяца на два или три. Нам выдали какие-то документы, которые надо было заполнить. Мы были в кабинете директора, та вышла, Кони заполняла, дверь в приемную была приоткрыта, туда кто-то зашел, а потом мы услышали разговор. Женщина спрашивала, правда ли, что Катарина Невин берет академический отпуск. Ей ответили - да, правда. Слава богу, сказала женщина, дети хотя бы на время вздохнут спокойно. Еще добавила, что девица просто невозможна, по-хорошему, ее надо отправить в специализированное заведение и, что самое ужасное никто ничего не может сделать чтобы защитить учеников от нее, потому что дети не жалуются, а других доказательств нет. Представляешь, как это подействовало на Кони?
Влад представлял, и очень даже хорошо. И то, как от случайно услышанных слов потеют ладони и становятся ватными ноги, а в ушах только звон разбивающегося мира...
- Ага. Говорившая оказалась школьным психологом. Отчитала Констанцию, что та так сильно запустила сестру, не обращала на девочку должного внимания, отдав ее на откуп отцу, который явно ничего не смыслит в воспитании. А потом повторила все то, что мы ей говорили, но уже не как предположение, а как свершившийся факт. И про издевательства над другими, более слабыми учениками, и о притворстве перед преподавателями. Катарина мастерски умеет пускать пыль в глаза, ну, ты же знаешь. Думаю, именно поэтому психолог ничего не могла предпринять, кроме как говорить об этом с друзьями на кухне и советовать детям держаться от Катарины подальше, другие учителя ее попросту не поддерживали. Может чего-то и сообщали барону, вот только мы об этом ничего не узнаем. Отец не желает разговаривать с Кони, после того, как его поселили в... хм... санатории.
- Этого алкаша еще лет шесть назад надо было определить в психушку, - более категорично проворчал Влад.
- Ты думаешь, это что-нибудь изменило бы? - усмехнулся Тим. - Кони считала, что когда переведет сестру в другую школу, к более простым детям, та изменится к лучшему. И что вышло? В старой школе она была одной из многих 'своего круга', а тут она стала одна такая, с титулом. Тьфу!
- А я предлагал...
- Влад, ты меня, конечно, извини, но ты порой несешь откровенную чушь, - покривился Тим, - у нас не было возможности оплачивать старую школу и хорошо еще, что свое светлое предложение ты высказал мне, а не Кони, она восприняла бы его оскорблением. Помнишь, как со мной было?
- Помню, - буркнул Влад.
Чтобы оплатить все драконовские налоги и выкупить таким образом свободу Тима, Констанция, не желая просить об одолжении, втянула их в съемки видео для очень взрослых с садистским уклоном. Влад вовремя заподозрил неладное и попросил Рома проследить за этой парочкой и разобраться по-тихому, если они влезли во что-то криминальное. Несмотря на то, что безопасник потом долго дулся на начальство за подобное поручение, работу свою выполнил блестяще - студия скоропостижно прекратила свое существование, видеоматериалы уничтожились, а незадачливых порно актеров препроводили в лесной домишко, на месте которого позже и была построена эта усадьба. Из Тима закономерно ничего вытянуть не удалось, он только морщился и отворачивался, так что пришлось достаточно жестко надавить на его взбалмошную подельницу, выведывая за каким чертом она все это затеяла, а выяснив, Влад едва сдержался, чтоб не надавать аферистке по шее и только молча выписал чек, которым герцога едва не накормили...
- Нам повезло, что Катарине еще не исполнилось восемнадцати, - вклинился в воспоминания голос Тимофея, - иначе ни о какой смене учебного заведения и речи бы не шло.
- Она сможет оттуда уйти меньше, чем через полгода, - напомнил герцог.
- Знаю, но по крайней мере эти полгода мы поживем спокойно. А потом еще чего-нибудь придумаем. Я, к примеру, буду выступать за клинику, потому что психолог ясно сказала, что у этой избалованной малолетки склонность с садизму и социопатии. Боюсь, если она будет жить где-то поблизости и мотать Констанции нервы, я ее попросту прибью. Она мне слишком дорого обходилась, когда я был рабом, не хочу больше терпеть ее и свободным. Понимаешь? А ты чего приехал-то? За Иваном?
- Да, пора везти его в клинику.
- Он готов, ждет в комнате на чердаке, я позову.
- Нет, я сам. Он что-нибудь ел?
- Не-а. Кони ему даже угрожала, а этот гаденыш ни в какую!
- Ясно, - Влад выпрямился, хлопнув себя по коленям, - Ладно, пойду за ним схожу.
- Не говори глупости, - отмахнулся Тимофей, - должно же быть в этом доме хоть что-то отдаленно нормальное.
С этими словами Тимофей поднялся, подошел к столу и нажав на кнопку пульта внутренней связи, приказал привести Ивана. Спустя несколько минут в раздался скрип, в тишине дома показавшийся душераздирающим и заставивший Влада вздрогнуть.
- Это чердачная лестница, - со слабой улыбкой пояснил Тимофей, - Кони специально засунула его в верхнюю комнату. Там маленькое окно, не вылезти, а лестница, как ты сам только что слышал, не позволит сбежать.
Скрип повторился и послышались шаги двоих человек, один из них был бос и шел нетвердой, шаркающей походкой. Дверь открылась и в комнату практически втолкнули Ивана, сопровождающий вопросительно посмотрел на Тимофея и тот кивком отослал его прочь. Влад повернулся в кресле, смерил взглядом свое имущество и недовольно поморщился. Парень стоял чуть покачиваясь и глядя в пол перед собой, безразличный и уставший. Рубаха и штаны еще месяц назад бывшие бунтовщику впору, сейчас смотрелись жалко, болтаясь, словно на вешалке.
- Иди в машину, - приказал герцог, отворачиваясь к окну и услышав, как хлопнула входная дверь, процедил, - Засранец!
- Да, он плохо выглядит, - согласился Тимофей, - меня это... беспокоит.
- Меня тоже, - буркнул Влад, раздумывая как будет объясняться с Романовой и что она ему скажет, когда увидит своего пациента...
Расставив ноги для большей устойчивости, подняла палку, зажимая ее между щекой и плечом. Прицелиться, выровнять дыхание.
- Нажимаешь по моей команде, резко и коротко, - я скосила глаза на Алексию, обнимающую баллон огнетушителя, к шлангу которого и была прикручена ручка швабры.
- А силы точно хватит? - в который раз переспросила доктор.
Зло фыркнул огнетушитель, металл под пальцами резко охладился, а из трубки, как и рассчитывалось, вылетел вставленный заряд, кокетливо махнув пушистым хвостом стабилизатора. Кусок пластмассы, увенчанный металлическим жалом ровно пролетел назначенное ему расстояние и с силой воткнулся в цель. Злодей вздрогнул, инстинктивно оглянулся на ужаленное плечо... И раз, от короткого испуга надпочечники выбросили еще дозу адреналина в и без того возбужденный организм, сердце забилось чаще, разнося препарат, под давлением вброшенный в кровь. И два, руки и ноги немеют, оружие выскользнуло из ослабевших пальцев. И три, головокружение и ощущение короткого полета... спи, сволочь! Клиент покачнулся и рухнул вперед, увлекая за собой и приваливая завизжавшую девчонку. От этого визга заложники встрепенулись и кинулись стаскивать потерявшего сознание захватчика с Али.
- Ну что там? - нетерпеливо взрыкнула доктор Кодараг, высовывая любопытный нос в дверную щель.
- Там все в порядке, - отозвалась я, опуская свое орудие и принимаясь разбирать кое-как слепленную конструкцию, мимолетно удивляясь навалившейся усталости, - придет в себя часа через полтора, спасибо экстренной закладке, где есть самовзводящиеся шприцы и транквилизаторы. Кстати, обновите закладку чемодана.
- А если бы там не оказалось транквилизатора? - запоздало занервничала коллега.
- Придумали бы что-нибудь другое, - спокойно ответила я, срывая липкую ленту с ручки швабры. Ну не буду же я ей рассказывать про остатки нурдана, болтающиеся в моем рюкзаке.
Закончив с разбором, вернулась на диван к своему остывшему кофе.
- Может, подогреть? - предложила Алексия, заметив, как я поднимаю чашку.
- Не стоит, - мотнула я головой, - я не очень люблю горячий. Как мы объясним погибший свитер?
- А? - доктор оглянулась на бирюзовую кучку с полураспущенным рукавом, сиротливо лежащую на столе, - Никак. Скажем, что он геройски пал во имя борьбы с терроризмом. Пойду, узнаю, как там что.
- Да, конечно.
- Подождешь меня?
- А разве есть выбор? Двери-то заблокированы, - криво ухмыльнулась я. Мне ответили такой же ухмылкой, прежде чем покинуть комнату.
Я отхлебнула кофе и, поставив чашку, подтянула к себе изуродованный свитер. Несмотря на то, что плетение на локтях несколько истончилось, вещь выглядела ухоженной, это была явно чья-то любимая одежка, а я ее почти уничтожила, распустив часть рукава мастеря стабилизатор для дротика. Вздохнув, я подцепила лежащую на столе иглу и, используя ее вместо крючка, принялась поднимать петли, восстанавливая вязку, пока хватало нитяного хвоста. Кропотливая, монотонная работа успокаивала, приводя в равновесие. Если хозяйка свитера захочет, его будет не так уж сложно починить, я принялась закрывать петли, или уравновесить соседний рукав, три четверти тоже будет хорошо смотреться, затянув нитку на скользящий узел, наконец отложила вещицу. Выцедив из чашки последний глоток кофе, с неудовольствием посмотрела на часы. До приезда Ивана остается каких-то десять минут, если меня не выпустят прямо сейчас придется пошевелить администрацию больницы.
- Я вернулась, - возвестила доктор Кодараг, вихрем врываясь в комнату, - там все только и говорят о твоей изобретательности и метком выстреле...
- Когда разблокируют двери? - задала я единственный, волнующий меня вопрос.
- Скоро должны, - с легкими удивлением откликнулась она, очевидно считая, что я должна вот тут же кинуться пожинать лавры. Аккомпанементом ее словам стало уже слышанное гудение приводов, поднимающих щиты блокирующие выходы. Я подхватила рюкзак, закинула его на плечо и направилась вглубь подсобных помещений.
- Анна, - окликнули меня, - ты куда?
- Мне надо идти.
- А полиция? Они захотят поговорить.
- Дайте им мой номер, - пожала я плечами.
Улица встретила сырым, прохладным ветром, вздрогнув от налетевшего порыва, поплотнее закуталась в куртку. Свет фонарей мелкими искрами отражался от влажной черноты асфальта. Зажав губами сигаретный фильтр, склонилась над пляшущим огоньком зажигалки. Раскурив сигарету неторопливо пошла в сторону стоянки персонала, куда должны были привезти пациента. Остановившись у входа на парковку, привычно прокручивая в голове порядок действий. Принять, отвезти на верх, устроить в палате, осмотреть, взять необходимые анализы...
- Извините, не помешаю? - вкрадчивый голос вполз в мои лихорадочные размышления и почти заставил вздрогнуть.
- Нет, не помешаете, - тряхнула я головой, бросая на собеседника короткий взгляд. Парень, молодой, около тридцати, средний рост, короткая стрижка, на подбородке ямочка, улыбка доброжелательная, цвет глаз не разобрать из-за плохого освещения, мягкие туфли-тапочки, темно-вишневая форма, с укороченной футболкой, санитар. Ага. Или маньяк, хмуро подсказал здравый смысл, вон и инвалидное кресло с собой прозорливо прихватил, сейчас тюк разеватого доктора по головушке, на креслице хлоп и одеялком сверху. Чтоб внимание особого не привлекать. И поминай, как звали!
- А что такая красивая девушка делает в одиночестве на ночной парковке?
- Курит, - честно призналась я, - и... поджидает маньяков с инвалидными креслами, чтоб наградить их разрядом карманного станнера в десятку ватт.
- Я не маньяк, - поспешили заверить меня.
- Значит, станнер останется в кармане, - пожала я плечами.
- У вас сигареты не будет?
- Будет, - кивнула я, вытряхивая сигарету из пачки.
Меня поблагодарили кивком головы.
- Так, а все-таки, что вы делаете на закрытой парковке? - не унимался санитар, - может, это вы маньяк, поджидающий санитаров в темноте. Вон, в приемном сейчас один такой бушевал. Слышали?
- Да, что-то такое слышала, - неопределенно откликнулась я.
- Представляете, захватчик обвинял докторов, что они плохо его лечат. Наши говорят, что там лечить нечего, ипохондрик чистейшей воды. Начитаются всяких сайтов и в себе болячки ищут.
- Так что ж предлагаете - ипохондриков не принимать? - фыркнула я.
- Н-нет, я такого не говорил, - смутился санитар.
- Это хорошо, - одобрила я, - потому что мне послышалось именно это.
Въезд осветился фарами подъехавшей машины, неприятно слепя глаза. Скрипнули направляющие и решетка, закрывающая стоянку, медленно поползла вниз. Водитель терпеливо дождался, пока верхняя кромка решетки не сравняется с дорожным покрытием и осторожно поехал вперед. Свет фар потускнел позволяя разглядеть уже знакомую широкую морду машины. Санитар встрепенулся, торопливо туша сигарету.
- М-м-м, вы тоже ждете герцога Куприна? Тогда не трудитесь, я сама встречу, - и, предвосхищая закономерный вопрос, представилась, - Доктор Романова.
- Оч-чень приятно, - на меня посмотрели со смесью недоверия и любопытства, - так я пойду, да?
- Да. Я приведу пациента прямехонько на десятый этаж.
- Не за что, - меня одарили широкой улыбкой, прежде чем уйти.
Я передвинула кресло и затушила сигарету. Машина остановилась рядом, развернувшись пассажирской стороной ко мне. О, как, герцог, похоже, не желает разговаривать. Открыв дверцу я заглянула в салон. В подслеповатом свете потолочной лампы Иван напоминал брошенную хозяином марионетку, безвольно свесившую голову и руки, никак не отреагировал на появление нового персонажа, а герцог старательно пялился в окно со своей стороны.
- Ива-ан, - тихо позвала я, осторожно сжав его руку. Кожа сухая и холодная, а в салоне-то тепло. Задумчиво прикусив губу, потрогала лоб, погладила по щеке, зацепив за подбородок, подняла его голову и едва не отшатнулась. Это была лишь бледная тень парня пару дней назад жаждавшего свернуть шею наглой докторице. Осунувшиеся черты лица заострились, а потускневшие глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, смотрели сквозь меня, в них была такая пустота и отрешенность, что аж руки зачесались наподдать безмозглому болвану, сидящему на соседнем сиденье, что допустил такое.
- Ваня, Вань, сделай одолжение, посмотри на меня, - я легонько похлопала его по щеке, привлекая к себе внимание, - помнишь, я тебе обещала, сделать так, чтоб у тебя не болела голова? Вот ты здесь, в больнице и завтра тебе сделают операцию, я не обманула и выполнила свою часть сделки, верно? А теперь я прошу тебя сделать над собой усилие и посмотреть на меня. Можешь?
Его глаза с трудом сфокусировались на моем лице, парень едва заметно поморщился.
- Во-от так, умница, - я улыбнулась, - согласна, зрелище не из приятных. Посиди еще немного, я перекинусь пару словами с твоим хозяином, а потом мы с тобой пойдем.
Прикрыв дверь я обошла машину и постучала в стекло водителя, за что по мне полоснули раздраженным взглядом. Я повела рукой, приглашая герцога выйти. После секундной заминки мужчина соизволил покинуть салон. Мы отошли на пару шагов и встали так, чтобы безразличный пассажир оставался в поле нашего зрения.
- Так, Ваша Светлость, времени у нас мало, - быстро заговорила я, уперев взгляд в собеседника, - что вы с ним сделали?
- Ничего, - мне ответили возмущенным взглядом.
- Ответ не верный, - не согласилась я, - сказали, ударили, пригрозили, наказали каким-то другим способом, что именно?
- А я говорю - ничего!
- Угу, и именно поэтому парень настолько истощен?
- Истощен он не потому, что ему угрожали или наказывали, - огрызнулся герцог, - а от того, что он ни черта не жрал в последнее время. Из-за личной придури, между прочим.
- Личная придурь была у вас, герцог, - отмахнулась я, лихорадочно перебирая варианты, - когда вы, по вашему же изящному выражению, не жрали около десяти дней, здесь все сложнее.
- Ага, сложнее, - саркастически оскалился он.
- Да, сложнее, - припечатала я, - у вас, герцог, был банальный выпендреж и попытка выбесить хозяйку, а у Ивана... - я замолчала ловя за хвост ощущение, пытающееся ускользнуть. Парень, почти погибший у предпоследнего хозяина и подозревающий последнего в нехороших делишках. Круто перевернувшаяся жизнь, не вызывающая особого доверия, провалившаяся попытка побега, жестокое наказание, еще один крутой поворот, усиливающиеся головные боли и постепенная потеря зрения, паническая боязнь врачей, один из которых бесцеремонно влез в его жизнь, пообещавший исцеление, но вернувший хозяину. Даже если хозяин и его друзья ничего ему не сделали... это уже не имеет значения. Парень просто устал и перестал бороться. Отказался от еды и воды, намерено загоняя себя в состояние глухой прострации.
- Что у Ивана? - раздражаясь моим молчанием и пренебрежением к его тонким переживаниям, переспросил собеседник.
- А у Ивана... твою ж мать! Похоже, попытка самоубийства.
- Чего?!
- Это не традиционное самоубийство с истеричным вскрытием вен и забрызганными кровью стенами, он просто не хочет жить.
- И... и что?
- И то, что я сейчас отвезу его в палату, надену на него кислородную маску, поставлю питательный раствор и вывернусь из кожи вон, чтоб к завтрашнему обеду он был в порядке и готов к операции, но только это ни черта не даст. Если пациент не хочет жить, врач бессилен. Что может заставить его захотеть?
- Не знаю, - герцог растерянно мотнул головой.
- Ну, же, думай! Это твой человек! Чем его можно зацепить? Он что-то говорил про девушку... как ее зовут?
- Тая?
- Может, и Тая, - не стала я спорить, к своему стыду забыв названное Иваном имя, - мне нужно, чтоб не позже утра она была здесь, в его палате. Ясно? Пусть привезет с собой все, что поможет, может, есть вещь, к которой Иван привязан.