Прокопчук Артур Андреевич : другие произведения.

Охота на Довнаров

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Немного о Беларуси, своей родне и преступлениях советской власти в 1937-1938 г.г.

  
   ОХОТА НА ДОВНАРОВ

  
   А. Прокопчук


  Опять защемило сердце - я дома, в Беларуси, еще один год прошел, но вот, наконец, увиделся со своими родными, близкими. Это мой край, здесь мои корни, здесь в разных местах лежат вечным сном мои предки, здесь упокоились мои родители, их могилы на старом, мемориальном Военном кладбище, за церковью Александра Невского, рядом с могилой матери Янки Купалы.
   Здесь, в Минске, прожито и голодное, послевоенное детство, встречена первая любовь, которой уже нет в живых, и остается все меньше друзей и товарищей...

   Красивым и по-европейски нарядным становится мой Минск, мой родной город, но все почему-то чувствую, или даже слышу, какую-то чужую, грустную ноту в приглушенном освещении центральных улиц и площадей, в новых интонациях речи горожан, в нарочитой бодрости телеведущих...Пытаюсь услышать родной язык с телеэкрана или по радио...Тщетно...
   Ну, ладно, я ведь и сам говорю почти все время на одном русском языке, я из того поколения, у которого окончательно вытравили родной беларуский язык (именно беларуский). Последние беларуские школы закрывались в Минске советской властью на моих глазах. Была еще, когда я учился в университете, местной творческой интеллигенцией сделана робкая попытка ввести в некоторые ВУЗы города преподавание на беларуском языке, но этот легкий бунт был сразу же подавлен партийной верхушкой, которая кроме русского языка ничего другого не признавала. Тем более, что все ключевые посты занимались московскими выдвиженцами самого разного происхождения. Например, Берия "протолкнул" на пост министра госбезопасности республики своего старого приятеля Цанава. Москва не давала "разгуляться" местным товарищам и зорко присматривала за все ускоряющейся русификацией беларусов. Так было надо, такова была имперская стратегия Москвы. Беларусь была форпостом, бастионом российской империи, несущим роль постоянной угрозы западным странам, вроде Польши, русский язык стал одним из инструментов этой политики.
   Сегодня, когда Беларусь обрела , наконец, самостоятельность и, как мне кажется, принимает черты самодостаточного государства, почему в ней поощряется забвение своей древней истории, своего языка, биографий своих выдающихся мыслителей, ученых, литераторов, уходящих за знанием спокон веку на запад и приносящим его своему народу. Ведь именно моя древняя страна, мой народ, мои литвины, основа Великого Княжества Литовского (ВКЛ), прозванные Екатериной 11 "беларусами", после окончательного завоевания этих территорий Российским государством (1795 год), были проводниками культуры для восточных славян, начиная с Х11 века. С Ефросинии Полоцкой, святой просветительницы нашего края (1110-1173), мои предки несли восточному славянству и новое слово, и новые книги, и новые школы, прививали со времен Францышка Скарыны, славянского первопечатника ХУ1 века, и Симеона (Самусь) Полоцкого, одного из первых профессиональных, славянских, многоязычных писателей (ХУ11 век), любовь и понимание других культур, других языков, литературы, поэзии...Правда, часто эти усилия не встречали, в лучшем случае понимания, а в худшем натыкались на жестокий отпор. Так было в Москве с трудами Симеона Полоцкого, воспитателя и наставника детей русского царя, рукописи которого были преданы московским патриархом анафеме и сожжены... И опять такое повторится, но уже в ХХ веке.
   Микола Гусинский выпустил в свет "Песню о зубре", как символ родной земли (1523 год), на латыни не потому, чтобы понравиться Боне Сфорца, королеве Великого княжества Литовского и Польского, а потому что латынь стала в средние века международным языком общения мыслителей, ученых, литераторов. Он хотел донести до Европейских государств любовь к своей родине, расширить пространство общения края литвинов с другими странами.
   Новая Византия, "третий Рим", то в облике Российского самодержавия, то в форме Советской власти тщательно искореняла любые усилия "братского", славянского народа добиться самостоятельности, самому решать и выстраивать свое будущее.
   Пять веков Беларусь оставалась ареной противостояния России с Европой, а западные границы империи постоянно передвигались по земле моих родичей, оставляя на ее теле неизгладимые рубцы. Впрочем, и сегодня мало что изменилось. Например, даже название страны - "Беларусь", вызывает у российских чиновников изжогу, а обюрократившаяся Академия Наук России устами ученого секретаря Института русского языка (Пыхов В.) требует исполнения "единственно правильной нормы" употреблениия названия в документах независимого государства (газета "Наша Нiва", N 45 от 2.12. 2009). Видимо, еще живо там поколение "специалистов", которые присылали в 50-е годы на радио в Минск нормативные документы, списки слов, с требованием заменить "чуждое", например, им беларуское слово "хвiлiна" своим "истинно славянским словом - минута".
   В вечном продвижении все дальше и дальше на запад, Россия, откатившись в 1918 году назад, на восток, в 1939 снова передвинула границу и добралась до всего нашего клана, жившего тихо и мирно столетиями в западном крае. Почти все мои предки со стороны матери, в частности Довнары, обжили места вокруг пограничного городка - станции Негорелое и древнего Койданова. А Негорелое и Койданава, сегодня называются Дзержинском. Негорелое в первую мировую войну стало пограничной станцией особого значения. Из "Вiкiпэдыi":
  Ко́йданаў, Ко́йданава (з 1932 году - Дзяржы́нск) - места ў Беларусi. Адмiнiстрацыйны цэнтар Койданаўскага (Дзяржынскага) раёну Менскай вобласьцi.
   Мои Довнары, разных социальных слоев и культурного уровня, редко покидали пределы этих земель. Только некоторые из них, в силу служебной необходимости уезжали из родного края, оседали в других местах, как Довнар-Запольские, мои предки со стороны матери или Довнары-Стаховские, со стороны отца.
   Многочисленные Довнары работали на земле (крестьяне-единоличники), служили на железной дороге, на почте, в больницах и банках, роднились с другими беларускими и польскими фамилиями, крестились по католическому, униатскому или православному обряду, не очень их и различая.

[]
Кальвинистский собор и замок в Койданава (Наполеон Орда, XIX ст.)
   Да были и ревностные и непреклонные католики, как моя прабабка Розалия Довнар, что ходила паломницей, босиком, в виленскую "Остру Браму" или французский Лурд. Но, к слову, я не слыхал, чтобы были на религиозной почве внутрисемейные коллизии, хотя ее муж, мой прадед, Викентий Валаханович был крещен по православному обряду. А Униатство в ВКЛ вообще резко отличалось от православия своей терпимостью к другим верам, вот и кальвинистам в Койданаве нашлось место.

[]
В 30-е годы всё это великолепие было сначала разрушено, а потом и сравнялось с землей. Вот и осталась только эта фотография, как память о былом...
  И еще из "Вiкiпэдыi":
   "Афiцыйнай датай заснаваньня сучаснага Койданава лiчыцца 1146 год, калi паселiшча згадваецца пад назвай Крутагор'е ў паданьнi пра старую Пакроўскую драўляную царкву. Сучасныя энцыкляпэдычныя даведнiкi разглядаюць гэтае паданьне як iмавернае, аднак датуюць першы ўспамiн пра Койданава 1442 годам. У ХII ст. паселiшча ўваходзiла ў склад Полацкага, потым Менскага ўдзельнага княства. Да ХIII ст. тут завяршылася будова Койданаўскага замка. Ад XIV ст. Койданаў увайшоў у склад Вялiкага Княства Лiтоўскага. У розныя часы мясьцiна знаходзiлася ў валоданьнi Гедымiнавiчаў, Вярэйскiх, Гаштольдаў, Радзiвiлаў.
   В 1920 году "Iван i Казiмер Доўнары'Рэспублiканцы' заарыштавалi савецкi актыў i паставiлi сваю ахову мястэчку. Самы чынны ўдзел у гэтай справе прымалi мясцовыя хлопцы: Павал Калечыц, Баравiк, Тодар Куль, Юзiк Пятухоўскi, Сiкорскi, Мiхась, Iван i Казiмер Доўнары, Уладзiмер Вашкевiч, Кастусь i Зэнка Лобачы, Iван Тарнагурскi, Павал Бабраўнiцкi, Варатнiцкi, Iван Грушэўскi, Юзiк Сiкорскi, Алесь Кавалеўскi, Андрэй Мялешка, Драздоўскi, Мiхась Мазуркевiч, Тоўсьцiк, Iван Быкоўскi, Сачко, Павал Шот, Дудкоўскi i iншыя.
   На 4-ты дзень iснаваньня 'Койдановской Самостоятельной Республики' да мястэчка падышлi пад поўдзень чырвонаармейскiя кавалерыйскiя часткi 12 стралковага палку 2-й брыгады i пачалi наступ. Сiлы былi няроўныя i 'рэспублiканцы' абступiлi ў в. Дзягiльна. Яшчэ нейкi час 'рэспублiканцы' рабiлi невялiчкiя напады i вялi агiтацыю за 'вольную Беларусь пад аховай палякаў.' Але пасьля заключэньня Рыскай мiрнай дамовы 1921 г. палякамi адышлi на вызначаную мяжу i 'нэйтральная' зона скончылася. Частку 'рэспублiканцаў' бальшавiкi заарыштавалi, хтосьцi сышоў за мяжу ў Польшчу ("Вiкiпэдыя").
   Кланы Довнаров, Валахановичей и Павловичей (мой дед, отец моей матери из Павловичей) были велики и обильны детьми, только у моего прадеда Викентия Валахановича народилось четырнадцать сыновей и дочерей, одиннадцать из которых выжили и дали свои линии в общей родословной. Прабабка уже не продолжила фамилии Довнаров, после нее пошли Валахановичи, ну а другие, где они? Не все же, как бабушка Зина, родная сестра моего деда Александра Павловича, успели уехать в смутное время гражданской войны в Польшу, где и продолжила род под фамилией Валецких. Но наступило лихолетье, пришла новая власть, спешившая "переустроить мир", лихо "рубила лес", от которого часто не оставалось даже щепок...
   Я долго не встречал своих родных Довнаров в современной мне Беларуси , но и не задумывался, куда они все исчезли за такой короткий срок. И вот месяц тому назад, я проездом через Минск провел пару дней у своей сестры, которая после телефонного разговора с неизвестным ей человеком, получила от него в подарок книгу. Книга была выпущена небольшим тиражом, но великолепно издана, с красивым переплетом и хорошей бумагой и печатью. Моя сестра к моменту моего приезда уже прочитала более половины этого труда. Это был действительно Труд, труд с большой буквы, одного человека, который много лет пытается восстановить правду о всех затравленных советской властью беларусах. Книга называлась "Ахвяры i карнiкi" ("Жертвы и палачи", бел.яз., Минск, З.Колас, 2007). В книге цитируются выписки из "Архива Президента Российской Федерации" (АПРФ), в частности, из описи N 24, дела N 411. В ней, в этой книге всего несколько глав, одна из которых называется "Кровавый туннель смерти", где приведены фамилии и краткие биографические данные 6000 человек, расстрелянных в Беларуси с августа 1937 года по октябрь 1938-го. К этим 6000 фамилий у автора имеется и дополнительный список, включающий еще 4000 человек, но автор - Моряков Леонид, скрупулезно выверяет все разночтения, и не включил их в это издание, так как не успел обработать и перепроверить свой огромный фактографический материал. К тому же автор безусловно знает, как ревностно российские "моралисты" относятся именно к числу жертв советского строя, какая драка идет у историков за уточнение погибших, например, в Великой Отечественной Войне. Они преклоняясь перед Достоевским, давно уже забыли о "слезе ребенка".
   6000 жертв за неполных 14 месяцев 1937 и 38 годов, около 500 смертных казней в месяц, почти два десятка в день, или в ночь? У палачей ведь все это было "службой", так что, может быть, та "расстрельная команда" праздновала или отдыхала по воскресеньям со своими женами и деточками.
   В этой книге есть и факсимильные страницы, например, - "Список" с заголовком "Белорусская С.С.Р.", по которому в одну ночь, с 29-го по 30-е октября 1937 года, во внутренней тюрьме НКВД, под названием "американка", были расстреляны 103 человека. На титульном листе "Списка" (фотокопия в книге на стр.180) красноречивые и такие нам хорошо знакомые подписи - "ЗА" (то есть расстрелять) Сталина и Молотова.
   Всего в этих "делах", по которым короткое слово "ЗА"' запустило расстрельную машину, было 248 листов, решивших судьбу шести тысяч человек, моих соотечественников. Есть в нем и подписи исполнителей, на последнем листе дела 411 первой красуется подпись "Начальник 8 отдела ГУГБ НКВД Ст.Майор Государствен. Безопасности (Цесарский)" ( http://www.marakou.by/pub/file/one_night.pdf).
   Так была решена участь тысяч, и тысяч, и тысяч деятелей культуры и науки, известных или только начинающих, поэтов и литераторов, журналистов и актеров, руководителей министерств и ректоров высших учебных заведений, заведующих кафедр, профессоров, доцентов и рядовых преподавателей, служащих и рабочих, колхозных крестьян и единоличников на хуторах, их жен и многих детей.
   Сестра читала книгу уже не первый день и всхлипывала, и чего-то шептала, находя в нем все новые, хорошо знакомые фамилии. Я присоединился к этому чтению, взял книгу, когда Майя прилегла отдохнуть, и стал листать чудовищный мартиролог, на каждой странице которого были знакомые фамилии.
   В памяти стали всплывать имена, многие были, что называется "на слуху", я их знал с самого раннего детства, хотя никогда не видел, но ощущение того, что эти люди меня окружали когда-то, не покидало все время. Здесь были и соседи по дому, и коллеги по работе моего отца и матери, родственники и знакомые. Известные и не очень известные, тысячи моих сородичей и горожан. Все они были уничтожены с хладнокровием саламандр Карела Чапека по разным "спискам", например, по "Списку лиц, подлежащих суду военной коллегии Верховного Суда Союза ССР" от 15 сентября 1937 года. Таинственная машина преступления работала, как кочегарка паровоза, летящего под откос. Суды вершились в кратчайшие сроки, власти торопились, как школяры, которых застали за неприглядным занятием. Часто от ареста до расстрела проходило не более недели. Репрессивная машина набирала особенные обороты к "великим советским праздникам", ноябрьским или майским, и остановить движение этого монстра, затормозить его ход власть не собиралась.
   В этих "списках" были и нарком просвещения Алексей Чернушевич, и ректор университета Дьяков, и заместитель наркома Сапрыцкий, и нарком юстиции (особенно впечатлило) Лявков, и секретарь ЦК КПБ Денискевич и Язэп Караневский , и Рыгор Протасеня и многие, многие другие... Чуть дальше я нашел, видимо, особенно опасных для Москвы, наркома сельского хозяйства Андрея Турлая, наркома торговли Гуревича и, почему-то, почти полный состав руководства и профессуры Витебского Ветеринарного Института.
   Так, практически за один год, был истреблен весь мозг нации. Если в гражданскую войну погибло более миллиона беларусов, то тогда хотя бы смерть не выбирала из нашего племени самых лучших, самых достойных, всем досталось поровну. К 1937 году снайперы из НКВД уже хорошо знали свое дело.
   А 1-го августа сожгли на костре в том же внутреннем дворе минской тюрьмы несколько десятков тысяч рукописей, изъятых у этих осужденных во время бесконечных обысков и конфискаций. "Подписанты" этого средневекового варварства тоже сегодня известны - это зам.начальника минской внутренней тюрьмы НКВД Соколов и некие (может, понятые) Абрамчик и Горбацевич.
   В этот день были уничтожены многолетние труды, наследие литераторов и историков "первого призыва", только что воспрянувшей культуры молодой республики. Были навсегда и безвозвратно вырваны страницы истории беларуской нации.
   Вот промелькнула первой, хорошо мне знакомая фамилия Довнар (моя прабабка из Довнаров), и посыпались Довнары почти со всех страниц...
   Мой, Боже, так как же эта фамилия вообще не исчезла из нашего народа! Чем же они так были неугодны этой новой, спешащей "переустроить мир" власти?...Они же, исчезнувшие навсегда, Довнары, были простые люди, не вмешивавшиеся в политические разборки нового времени: крестьяне-единоличники, рабочие железнодорожной станции, техники МТС, санитарки, пару начальников заводской смены, бухгалтеры, один шофер...

   29 человек, Довнаров, только по этим спискам старательно были стерты из памяти, растворились в небытии, здесь были их жены и молодые сыновья, отцы и дети, и деды...

   "Пепел Клааса стучит в мое сердце",- я запомнил этот призыв с 11-летнего возраста, когда сам купил и прочитал книгу Шарля де Костера ("Тиль Уленшпигель"). Купил на книжной городской ярмарке, раскинувшейся там, где сегодня стоит "Дворец профсоюзов".
   Так что пепел или прах моих сородичей никогда не дает мне спокойно спать, а после этой книги не даст никогда.
  Пока подсчитывал всех расстрелянных Довнаров из одной книги, обнаружил новую книгу того же Леонида Морякова об уничтоженных священниках, - прибавилось еще два Довнара...
   Валахановичей, расстрелянных в тот же год было меньше, "всего" тринадцать человек. Да и Павловичам почти удалось ускользнуть на время этой вакханалии, как моему деду телеграфисту станции Негорелое. Когда-то, в смутное послереволюционное время,когда Беларусь рвали на части три государства, он увез свою семью, мою бабушку и маму с сестрой, на какой-то "буранный полустанок", блок-пост, как говорила бабушка, где и отсиделся до "лучших времен". Павловичей расстреляли в 1937 году "только" семь человек.
   Многочисленная родня моего отца, Прокопчука Андрея Яковлевича, сохранилась в Полесье, откуда эта фамилия заселила Украину и Беларусь, и куда даже немцы со своей техникой не сунулись за все четыре года оккупации. В различных списках жертв Советской власти, Прокопчуков, расстрелянных чекистами или сосланных в "санатории" Гулага, насчитывается 82 человека. Оставшиеся в живых эмигрировали и благополучно плодились уже в Аргентине, Парагвае, США и Канаде...

   Не хватило многим из них расторопности, а может, слишком наивными были они и все верили в "светлое будущее", которое им обещали "тонкошеие вожди"...
   Поименный перечень погибших Довнаров или Валахановичей во внутренней тюрьме НКВД города Минска, так называемой "американке", и в других, мне неизвестных местах, занял бы слишком много места. Я бы, может, и вообще не бередил раны оставшихся в живых Довнаров, их родственников, близких или дальних, если бы не новое преступление, если бы не смерть еще одного Довнара, о которой рассказано в газете ("Наша Нiва")за ? 45 (643) от 2 декабря 2009 года, на страницах 8-9.
   Валентин Довнар, 51 году отроду, был найден в самом центре небольшого беларуского городка Марьина Горка, Пуховичского района. Он еще был жив, пролежав вблизи районного отделения внутренних дел города Пуховичи около двух часов, когда его, наконец, отвезла "скорая". Кстати, рядом стоит и здание "Камiтэта дзяржаунай бяспекi" (КГБ, говоря по-русски). Зачем в каждой "Марьиной горке" КГБ и как они себе представляют "бяспеку" ("безопасность",бел.яз) - это уже другой вопрос.
   Через шесть дней Валентин Довнар, не приходя в сознание, скончался. Был он страховым агентом отделения "Белдзяржстрах", а по воле сердца разносил газеты подписчикам "Народной воли" и "Нового времени". Так и не достроил свой новый дом, которому отдавал и все оставшееся время и небольшие деньги. Будет его оплакивать мать, Валентина Довнар, и брат, имя которого газета не приводит. Можно еще добавить, что был он с 1997 года членом партии БНФ (Беларуский Народный Фронт), находящейся в оппозиции к президенту . Может быть, это и объясняет все случившееся. А может, генетическая ненависть беларуских, все еще советских органов "бяспеки" к любому свободомыслию, оставшаяся со дня разгрома 'Койданаўскай незалежнай рэспублiкi', просуществовавшей несколько дней в 1920 году, к организации которой были причастны Иван и Казимер Доўнары.
   Откровенно говоря, не знаю, чем и закончить свой очерк. Обрадоваться тому, что немногие Довнары еще живы, или наоборот, предупредить оставшихся, последних Довнаров...
   С тяжелым сердцем я уехал из Минска в Москву, думая о своей доверчивой и ласковой родине и вспоминая близких, все еще живых...

  














 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"