Когда-то давно, да, для меня прошло уже много лет, хотя что такое для всех этих долгоживущих какие-то десятки лет? Когда-то давно, когда я был еще мал, и отец катал меня на закорках, я собирался стать великим воином. Сделать что-то, что станет действительно запоминающимся. Хотел стать героем. Сейчас, это уже кажется несколько смешным, но тогда я верил, что один смогу постоять за многих, смогу защитить тех, кто мне дорог. Потом, пришел срок, когда была пора определяться с выбором, чего я хочу делать в своей жизни, уже серьезно, а не в детских мечтах. Но я пошел по тропе детской мечты, я был еще молод, я стал воином. Казарма у многих отбивает жажду подвига романтики, думаешь только о том как бы дотянуть до ужина состоящего из баланды, да где бы найти денег на шлюх, в редкий выходной между муштрой. Потом как бы выжить в походе. Романтики не выживают, любо ты с головой зарываешься в кучу отбросов рядом с дорогой, либо гибнешь, брезгуя, под шквальном огнем магов противника. Да, постепенно Враг становится противником. Там такие же солдаты, наемники, маги, как и у нас, только они родились там, или просто выбрали другой путь. Потом, противник, после многих лет становится врагом, когда видишь, как они могут надругиваются над трупами, когда побывал в плену, когда из друзей с которыми ты проходил первые свои шаги в казарме, остается два-три калеки, которые ходят под себя, и не могут да же поесть самостоятельно. Тогда появляется ненависть. Потом проходит и она. Ты просто рубишь удар за ударом, бой за боем, тех, кто мог бы порубить тебя, если бы был более умел, или удачлив.
Их было не много. Иногда казалось, что в их сердцах вообще никогда не было человеческого, только лед. Они сжигали город за городом, село за селом. Сила, была на их стороне. Они были такими же молодыми как и пять и пятьдесят и полторы сотни лет назад, они были сильны, умелы и осторожны. Расклад не в нашу сторону, мы отступали. За жизнь каждого из них мы отдавали десять своих, и отступали.
Они гордились своей вечной молодостью, насмехались над нами, над нашим коротким веком. Гордые и надменные.
Молодежи среди нас не было. Здесь были только те, чьи виски серебрил иней прожитых лет. Мы шли в свой последний бой, выжить не возможно. Мы шли счастливые и полные уверенности, что за нашими спинами растут новые воины, которые остановят их. Мы шли вперед, атакуя, прикрывая друг - друга, кроша ряды врага. Мы шли отдавая свою кровь. Нам нечего жалеть в этом бою, мы смертны и нам не зачем беречь вечность молодости. Мы сильны лишь в этот миг настоящего. Наш самоубийственный прорыв прорвал их ряды, за жизнь каждого мы, ветераны, отдавали три, но шли вперед.
Когда, в последний миг уходящего сознания, я потягивал за воткнутый в меня клинок их очередного "бессмертного и неуязвимого" бойца, утягивая его с собой во тьму, я знал, что там, за закатом, за моей спиной, вырастут бойцы, которые не пожалеют своего мига и остановят их. Я смертный, моя искра жизни горит миг, но я зажгу пожар.