Павел словно вынырнул из топкой темноты небытия, и сразу же резкая ноющая боль вонзи-лась в теменную часть мозга, пробуравила череп и впилась в мозг. В глазах было темно, и только мутная светлая пелена робко пробивалась сквозь плотную туманную завесу.
-Как ты? - раздался незнакомый детский голос.
-Хреново, - простонал Павел, с трудом поворачивая голову на звук. Вокруг стало заметно светлее, но очертаний окружающих предметов всё ещё было не различить. А вот запах пыли до-вольно отчетливо витал в воздухе.
-Ещё бы, - поддержал голос, - Тебе же палкой по башке заехали. Удивительно, как ещё не проломили!
Павел промолчал, мысленно ощупывая свое тело. Кажется, больше никаких повреждений не было. Но голове от этого легче не стало.
Между тем туман перед глазами постепенно рассеялся, и Павел увидел склонившегося над ним пацана лет двенадцати. Лицо его он не разглядел на фоне окна, блистающего всеми красками дня.
-Где я? - тихо спросил Павел.
-У меня дома.
-Черт, ни хрена не помню.
-Тебя бомжи приложили, когда ты забрел к ним вчера под вечер, - спокойно пояснил голос, - Хорошо, я рядом был. Кстати, вещи твои целы, у меня лежат.
-Дай воды, - попросил Павел.
Голова мальчишки исчезла, и мутный солнечный свет сквозь грязное стекло брызнул в лицо Павлу, заставив его зажмурится. Загородившись от яркого луча ладонью, что словно ударом ото-звалось в голове, отчего Павел зашипел сквозь стиснутые зубы, он огляделся.
Он лежал на деревянном полу, на какой-то тряпке с маленькой подушкой под головой. Пол был вымыт не очень давно, хотя и явно, что не сегодня.. От лёгких шагов невидимого собеседника над полом поднимались и кружились мелкие пылинки. Шаги сначала удалились, раздался звук черпаемой из какого-то сосуда воды и шаги снова приблизились. Рядом с Павлом на пол с лени-вым и солидным чавканьем упала капля. Павел протянул было руку, но тут в лицо снова ударил яркий луч света и он инстинктивно отвернул голову, отчего череп словно оказался под паровым молотом. Павел застонал.
-Лежи, - сказал парень, - Я тебя напою.
Он осторожно придержал его голову и Павел почувствовал, как холодный металл кружки коснулся губ. Он жадно глотал холодную воду, а две тонюсенькие струйки по обеим сторонам рта стекали ему на грудь.
-Ну всё. Теперь поспи.
И Павел почти тут же погрузился в глубокий сон.
Проснулся он уже под вечер, судя по сгустившимся сумеркам в помещении и багрово-красным всполохам последних лучей на оконном стекле.
Голова уже так не болела. Он осторожно пошевелил головой и не почувствовал той боли, что всего несколько часов назад терзала его.
-Эй, есть кто? - позвал он, но ему никто не ответил. И только сейчас он услышал донося-щиеся из другой комнаты запахи пищи, постукивания и звон посуды.
Павел встал. Чувствовал он себя почти нормально, только лёгкая дурнота и неприятная сла-бость мешали ему.
Он находился в достаточно большой комнате с двумя окнами и поистине спартанской об-становкой: видавшая виды металлическая кровать, явно продавленный диван, два ободранных стула, столь же печально выглядевший стол и слегка покосившийся двухстворчатый шкаф. Стены были голые, только около одного окна висел запылившийся грустный календарь за прошлый год.
Из общего унылого и нищего убранства выбивался только новенький телевизор, стоявший в углу на древнем журнальном столике. Под столом на обычных ящиках из-под пива расположились видеомагнитофон и DVD-плеер.
Павел направился на звуки и запах еды. Получалось, что ел последний раз он почти сутки назад и теперь при запахе вареной картошки в животе что-то заурчало.
Парень то ли ждал его, то ли обладал феноменальным слухом. Ничего особенного в его внешности Павел не нашел, обычный подросток с чуть полинявшими на солнце волосами и уме-ренным количеством ссадин на оголённых по локоть руках.
-Проходи, - весело сказал он, - Сейчас похаваем. Хочешь?
-Да, - кивнул Павел, - Тебя как зовут?
-Лёшка.
-А меня Паша. Слушай, Лёш, аспирин есть?
-А то! Сейчас дам.
-Потом. Скажи, где тут по нужде сходить можно?
-Во дворе. Дверь позади тебя, рядом выключатель. Руки мыть и умываться - умывальник у крыльца.
Скрипучая и тяжелая дверь распахнулась. Павел вышел во двор. Двор был небольшой, в дальнем углу стояло сооружение, столь желанное сейчас для Павла. Сквозь щели вверху и внизу пробивался тусклый свет лампы в сорок ватт.
После туалета он решил обойти территорию. Участок занимал соток двадцать. Они были огорожены металлическим забором из цельных листов оцинкованного железа. Дом был деревян-ный, одноэтажный, примерно десять на семь метров. Позади дома раскинулся заброшенный сад, в дальнем конце которого темнел сарай. Под деревьями раскинулось около десятка шалашей, судя по звукам не пустых, благо лето выдалось теплым и сухим.
На востоке пылал закат, предвещая скорую смену погоды. А на западе возвышались массивы многоэтажек. Теперь Павел понял, где он. Это был район дач, лежавших на границе города. Летом здесь, из-за близости города, было очень оживленно, а с первыми заморозками дачи вымирали до весны, покинутые хозяевами. Именно вчера Павел в поисках ночлега забрел сюда.
Освежившись нагретой солнцем водой, Павел вернулся в дом.
Выпив аспирин, Павел присел на немного кривобокий, но крепкий табурет. Опершись спи-ной на давно облупившуюся стену, зажатый между сонно урчащим холодильником и кухонным столом, вид которого вызвал бы ужас у любой домохозяйки, он наблюдал за ловкими движениями паренька, который сноровисто управлялся за большой печкой, подключенной тяжелыми пыльны-ми шлангами к двум пузатым и таким же пыльным красным баллонам с пропаном. А мысли спо-койно текли своим ходом.
Два дня назад Павел вернулся из армии, а точнее его освободили из чеченского плена, где он пробыл почти год. За этот год много чего произошло. Отец Павла погиб много лет назад в автока-тастрофе. Павла по ошибки посчитали погибшим и прислали похоронку престарелой матери, у ко-торой он был единственной опорой в жизни и единственным родным человеком в мире. Кроме друг друга у них никого не было. Пока Павел был в плену, мать умерла от инфаркта. В квартиру поселились чужие люди.
И вот Павел вернулся. В его родной квартире, где он провел всю свою жизнь, вовсе не рос-кошную и порой просто тяжелую, но это была его жизнь. На знакомую прерывистую трель дверь открыл толстый далеко за сорок мужик в пузырящемся на коленях трико и великоватой потрепан-ной футболке. Обдав Павла запахом жареного лука, он предложил ему убраться и захлопнул дверь.
Павел начал поход по инстанциям. Везде его ждало полное равнодушие и презрение, словно перед чиновниками был не прошедший через горнило войны парень, а некое низшее животное, склизкое и мерзкое. Один из чиновников, даже не подняв на Павла глаза от лежащих на столе бу-маг сквозь безумно дорогие очки, сказал:
-Не я вас посылал на эту войну. И ничем не могу вам помочь. До свидания.
Павел почувствовал, как кровь словно вскипела в нём. Ещё секунда и он бросился бы на эту сволочь в безукоризненном сером костюме. Однако в плену, где враги только и ждали повода, чтобы поизмываться над пленниками помимо ежедневных побоев и голода, Павел научился сдер-живать свои эмоции.
Он резко развернулся и вышел из кабинета, изо всей силы хлопнув дверью.
-Что вы позволяете себе!? - возмутилась ярко накрашенная молодая секретарша.
-Заткнись, сучья шлюха, - тихо и отчетливо произнес он, заставив секретаршу застыть с ши-роко раскрытым ртом.
Первую свою ночь в родном городе Павел провел на скамейке в беседке детского сада, в ко-торый он ходил на заре туманной юности. Лежать на короткой узкой деревяшке - лавочке в пяти-угольной беседке было неудобно. Поэтому Павел просто сел, прислонившись спиной к стойке. До армии он не мог спать иначе, как лёжа и не понимал людей, которые дремали в транспорте. Ведь спать сидя, даже на более-менее мягких сиденьях троллейбуса, он не мог.
Но армия, помимо военной подготовки, приучила его использовать любую выпавшую мину-ту и любое место для отдыха. Он отчетливо понял это после курса молодого бойца, когда почти три недели спать приходилось лишь три - пять часов в сутки.
Утро не принесло облегчения. У Павла было немного денег и он мог бы позволить себе спо-койно прожить неделю в недорогой гостинице, но это был не выход. Первой его мыслью было об-ратиться к друзьям за помощью, но что могли сделать для него друзья? Посочувствовать, дать не-много денег и может даже помочь с работой. Но на работу Павел мог устроиться и сам. По стран-ной прихоти судьбы при освобождении Павел получил назад и паспорт с пропиской, так что уст-роиться на работу не было проблемой. Но ведь главным для него было вернуть квартиру, а в этом не могла помочь даже прописка. Он считался убитым на войне и пробить бюрократическую стену было практически невозможно. Но было кое-что, что могло помочь Павлу, правда это был самый крайний случай и прибегнуть к нему он решил в последнюю очередь.
Около часа он просидел на лавочке в парке неподалеку от своего дома. Так и этак он про-кручивал в голове разные сценарии возвращения родной квартиры, но все они были чрезвычайно сложны и фантастичны.
А потом он проголодался и отправился к рынку. У входа в виде широко раскрытых трёх-створчатых ворот, в которые бурлящим шумным потоком двигались два людских потока навстре-чу друг другу, его встречала мучнисто-масляным запахом палатка с шаурмой, чебуреками и про-чими псевдоизделиями кавказкой кухни. Он купил шаурму и тут же съел её, испачкав пальцы со-усом. Во рту остался привкус замаринованной капусты.
Походив немного по рынку, он купил двести грамм шоколада, выполненного в форме фигу-рок животных и бутылку минеральной воды. Купил он также полкило дешевой колбасы, от кото-рой у него впоследствии была жуткая изжога и привкус прокисшего чеснока, и булку белого хле-ба. С этими запасами он собирался протянуть до завтра.
Ближе к вечеру, проклиная колбасу, он направился на городскую окраину. Родной город он знал довольно хорошо. В этой части города располагались дачные участки горожан. Когда-то тут была небольшая деревенька, которая позже трансформировалась в крупный дачный поселок, очень популярный в советские годы из-за близости к городу. Позже городские новостройки вплотную приблизились к дачам. Теперь дачи частично смешались с многоэтажками и лишь не-много выступали за черту города.
Павел доехал на троллейбусе до конечной остановки, а далее пешком. Идти было недалеко, минут пятнадцать. Дорожка вилась вдоль автострады, между дорогой и посадкой. Уже начинало темнеть и людей вокруг почти не было, только метрах в двадцати впереди шла немолодая пара. По автостраде, ни смотря на довольно поздний час, взад - вперёд сновали машины. От нагретого за день асфальта плыли волны жара, перемешиваясь с вонью выхлопных газов. Они перебивали липкую свежесть цветущих деревьев.
Павел прибавил шагу и очень скоро он был уже среди дач. Некоторое время он слонялся по поселку, отыскивая пустующую дачу. А тем временем темнело всё больше. Павел не стал больше колебаться и перемахнул через забор, за которым темнел сад. Он успел сделать только несколько шагов по направлению к дому, надеясь устроиться среди деревьев и здесь дождаться утра. Но тут сильный удар обрушился ему на голову и он потерял сознание.
-Ты не обижайся - прервал мысли Павла голос Алексея, - Я живу один и позволяю им ноче-вать в саду и даже кормлю их. За это они помогают мне по хозяйству и охраняют участок. Вот они тебя и приложили.
-А где твои родители?
-Умерли два года назад. Сейчас есть будем.
-Хорошо. И ты два года живешь один?
-Нет. Меня отправили в детский дом, но я убежал оттуда. Попал сюда и меня приютил, а по-том усыновил дед, живший тут.
-И где же он?
-Умер полгода назад. Теперь я один, - Алексей улыбнулся, - Ужин готов.
Павел помог ему накрыть в большой комнате стол.
-Ничего, если я включу телевизор? - спросил Алексей, словно из пустоты доставая пульт.
-Мне всё равно.
Павел вдыхал неимоверно соблазнительный запах жареной картошки, сала и квашеной ка-пусты.
Алексей включил телевизор. Показывали какой-то концерт. Алексей разложил картошку по тарелкам и с аппетитом принялся есть. Павел поторопился последовать его примеру. Некоторое время в комнате слышались только хруст и негромкое чавканье. Павел успел заметить, что ни смотря на юный возраст, Алексей ведёт себя достаточно самостоятельно, в обращении с пищей он явно выказывал хорошие манеры.
-А где теперь дед?
-Тоже умер, меньше года назад. Он оставил после себя довольно много денег. Теперь я сво-боден. Никто не знает, что я жив один, даже соседи.
-Но разве никто не знает, что дед умер?
-Нет. Я скрыл его смерть и спрятал труп.
Павел почувствовал, как по его спине побежали мурашки. В горле встал ком, вынырнувший из желудка, в котором зашевелилась только что съеденная пища. Он положил ложку и стал ози-раться, словно мог увидеть в комнате разлагающийся труп старика.
Алексей заметил его испуг и рассмеялся.
-Не бойся. Тело я не держу дома. Я ведь не маньяк.
Павел успокоился, но всё ещё не мог поверить, что этот пацан говорит на полном серьёзе.
-А ты не боишься рассказывать это мне?
Парень несколько минут внимательно смотрел на Павла.
-Нет, - наконец ответил он, - Во-первых, мне за это ничего не будет, а во-вторых, я тебе ве-рю. Ты сильно на моего брата похож, старшего. Он погиб в автокатастрофе за полгода до смерти родителей. Ты ведь не выдашь меня?
-Не выдам, - ответил Павел.
Он и вправду не собирался выдавать этого ловкого и не по годам сообразительного мальчу-гана. Да и зачем выдавать? Даже если Алексей нарушил закон, это ничего не значило для Павла. Закон был против него, он позволил незнакомым людям отнять у него квартиру и наплевал на его проблемы, равнодушно проглотив и отрыгнув за дальнейшей ненадобностью вернувшегося с вой-ны парня. Павел скорее помог бы Алексею, чем бездушному и абсолютно неэффективному Зако-ну. Короче, Павел выбросил эту проблему из головы. Главное, он получил крышу над головой и ужин.
Ужин продолжился. Венчал его крепко заваренный чай с облепихой.
-Откуда облепиха? - спросил Павел.
-Здесь, в саду, растёт. Ты видел там шалаши?
-Да, - кивнул Павел, - Там кто-то живёт?
-Бомжи.
-То есть? - не понял Павел.
-Что тут непонятного? Обычные бомжи. Их ещё дед приютил. Ты не думай, там нормальные люди, не отстои какие-нибудь. Просто жизнь с ними жестоко обошлась. Многие, как и ты, напри-мер, имеют даже прописку, а жилья фактически нет.
-Меня ты тоже в шалаш отправишь? - поинтересовался Павел.
-Ты что!? Нет! Там натуральные бомжи. Они просто охраняют участок и помогают по хо-зяйству, за это я позволяю им жить здесь, кормлю, а зимой отдаю сарай под жильё. Они довольны и мне спокойно. Ты не такой. Пока ты был без сознания, а твои вещи проверил. И на брата моего ты похож очень.
-И что?
-Мне трудно одному. Того и гляди, узнают, что дед умер и меня снова в детдом отправят. Не хочу. Оставайся у меня. Я скажу, что ты дальний родственник деда, нет лучше мой дальний родст-венник.
-Ты же сирота!
-Ну и что? Могли же и у меня найтись родственники. Да и кому я нужен? Кто проверит?
-А как же дед?
-Да никак. Объявим, что он умер и похороним в закрытом гробу.
-А что потом?
-А что потом? Видно будет.
Павел задумался. В словах Алексея определенно был резон. Жить Павлу было негде, а Алек-сей предлагал ему крышу над головой.
-Я согласен.
-Вот и отлично, - обрадовался Алексей.
После этого он наклонился поближе к Павлу.
-Слушай, - зашептал он, - А откуда у тебя пистолет и гранаты?
Павел внутренне похолодел. Действительно, среди личных вещей он прихватил с войны трофейный пистолет, несколько запасных обойм и три гранаты. Провезти их домой проблем не было. Милицейским и военным патрулям он предоставлял паспорт и справку о высвобождении из плена. Никому и в голову не могло прийти, что этот молодой парень везёт домой оружие. Его Па-вел хранил у друзей в своей части и забрал перед увольнением в запас.
-А что?
-Да так. Тут на рынке есть одна сволочь, Гаспарян, шаурмой и хычинами торгует. Деньги гребёт лопатой, а сам всякую дрянь туда добавляет. А как-то раз я на его джип рукой схватился, когда поскользнулся, так он меня чуть не убил. И детишки его, сволочи, в нашей школе учатся, права качают и никому проходу не дают. Их три брата, погодки. Давай их всех грохнем, а?
-Ты это серьёзно?
-А то. Они же сволочи. Как я их ненавижу!
В голосе Алексея звучала такая злоба, что Павел буквально почувствовал её физически. Лишь через несколько дней он узнал, что средний из братьев Гаспарянов обидел девчонку, кото-рая нравилась Алексею, а когда Алексей попытался за неё вступиться, то все три брата избили его.
Сам Павел не любил выходцев с Кавказа. Никто не спорит, и среди них много хороших лю-дей, но много и других. Эти другие понимают только язык силы. Они издевались над пленными и убивали их забавы ради, если не могли получить за них деньги в качестве выкупа. Христиан во-обще и русских в частности они ненавидели и презирали. Именно эти люди вели постоянные вой-ны, которые их обогащали, и прикрывались своими народами и своей религией. Почти все горские мужчины с детства учились владеть оружием и почти все имели его. Однако это было больше тра-дицией, но небольшая кучка отморозков решила, что оружие делает их хозяевами жизни. Таких Павел лично убивал на войне. Русские солдаты давно поняли, что любой кавказец может называть тебя другом и улыбаться, но стоит повернуться спиной, как они тут же всадят в тебя пулю. И они переняли у противника его манеру обмана и кровной мести. Если бы кремлевские деятели прика-зали и действительно были бы заинтересованы в этом, то бандформирования на Северном Кавказе давно бы исчезли и уже никто из местных народов не посмел бы огрызаться, а тем более грозить России.
Сильные своим родоплеменным строем, модернизированным в условиях современности, се-верокавказские национальные группировки укрепились в городах России. Они беспощадно граби-ли страну и российский народ, всеми способами обогащая свои семьи. Павел догадывался, что вряд ли Гаспарян сделал такие бабки на продаже шаурмы. И мысль Алексея понравилась ему, но он об этом ему не сказал.
-Посмотрим, - уклончиво ответил Павел, но мысль уже родилась в его голове и требовала серьёзной проработки.
На следующий день Алексей представил его бомжам, чтобы не повторился печальный инци-дент.
Бомжи не проявили особых эмоций. Им было всё равно, кто жил в доме. Главное, что им разрешали воспользоваться на лето садом и за это они охраняли владения маленького хозяина до-ма.
Прежде чем устраиваться на работу, Павел решил пару недель оглядеться и приискать что-нибудь стоящее. Благо, деньги на это были.
Как-то утром вместе с Алексеем он отправился на местный рынок за продуктами. Была суб-бота. Было шумно и многолюдно. Местами в нешироких проходах создавались настоящие пробки. Тогда в дело активно пускалась богатая российская лексика, сопровождаемая взмахами тяжелых сумок и сжатых кулаков. По одному только запаху можно было догадаться, где и чем торгуют. Сладкие фруктовые запахи смешивались с аппетитными мясными. Изредка в эту идиллию вры-вался, резко шибая в нос, крепкий дух запотевшей подмышки.
Перед выходом на рынок по совету Павла они составили список будущих покупок. Теперь это сильно экономило время. Павел с Алексеем разделились и одновременно пошли по двум раз-ным рядам. Уже через полчаса они купили всё необходимое.
Они двинулись к ближайшей палатке с беляшами, предварительно купив бутылку газировки. Впереди, расчищая путь, шел Павел. За ним торопливо семенил Алексей, стараясь не отстать. За-пах беляшей и прочих блюд кавказской кухни они почувствовали издали. Это был густой масля-ный запах свежепожаренных лепешек.
Они купили по одному беляшу и отошли чуть в сторону, поставив сумки на бордюр. Не-сколько минут они молча наслаждались ещё горячими беляшами, запивая их газировкой. Когда беляши были съедены, Павел стал убирать полупустую бутылку в сумку.
-Смотри, - тронул его за плечо Алексей, - Это Гаспарян.
Павел поднял глаза и замер на мгновение. Из припарковавшегося неподалеку джипа с замет-ным усилием выбрался невысокий, но очень толстый кавказец лет сорока пяти с иссиня-черными усами и короткой бородой. Рядом с ним тут же возникли два кавказца лет тридцати, очевидно, его телохранители.
Павел сразу узнал этого человека. Это был брат Аслана Гутоева, у которого Павел был в плену. Это лицо и характерные, с подозрением смотрящие глаза, он запомнил на всю жизнь. Звали брата Муса. Его фотографию Павел много раз видел в доме Аслана, куда его приводили для вы-полнения грязной работы.
Муса равнодушно посмотрел на двух русских, что случайно оказались у его машины и тяже-лой, вразвалку, походкой направился к палатке, где несколько минут назад отоварились Павел и Алексей. Молодые кавказцы молча двинулись рядом, один справа, другой слева.
Павел взглядом провожал Мусу. Он сразу же определил, что охрана Мусы Гутоева рассчи-тана лишь на устрашение и защиту от обычных граждан. Для профессионала охрана Мусы не представляла никаких проблем. Павел ещё больше уверился, что Муса связан с криминалом и больше рассчитывает на свой авторитет и связи, чем на охрану.
Один из охранников Мусы скрылся в палатке и скоро вышел оттуда. Он сразу же передал хозяину довольно солидную пачку сотенных бумажек. Муса даже не стал пересчитывать их. Он просто отслюнил каждому из охранников по шесть купюр.
-Подожди меня здесь, - велел Павел Алексею.
-Ты куда?
-Попробую проследить за ним,- Павел кивнул на толстого кавказца.
Более получаса ходил Павел за Мусой и его охраной. Они зашли ещё в одну палатку по про-даже дисков и кассет, а потом в одну палатку по продаже фруктов. Как понял Павел, это были штабные палатки для каждого направления продаж. Очевидно, остальные сдавали сюда выручку.
Несколько минут Муса потратил на разговор с другим чеченцем, хозяином мясной палатки. Что это чеченец, Павел понял из их разговора. За год плена он довольно сносно научился пони-мать и говорить на чеченском языке. То ли второй чеченец был не при делах, то ли они всё же боялись, что их подслушают, но разговор вёлся на самые невинные темы. Муса даже купил у со-беседника дорогой телячьей колбасы. Покрутившись ещё несколько минут за спиной у Мусы, Па-вел понял, что тот собирается сделать несколько покупок, поэтому слежку пришлось отложить.
Мысль нападения на Мусу не оставляла Павла. Пару дней он обдумывал все возможные ва-рианты осуществить это и в конце концов остановился на единственном верном. Он решил не предпринимать какие-то сложные действия, а напасть напрямую. Такая наглость, как знал Павел, легко позволит ему осуществить задуманное, ведь Муса был вовсе не готов к ней. А потом у него мелькнула мысль, что напасть можно на дом Мусы и ограбить его. Похоже, что денег у чеченца было завались. На разработку нового плана ушел ещё один день.
Жизнь тем временем текла своим чередом. Павел ходил на рынок и работал на огороде око-ло дома. Особенное внимание он уделял картошке. Вечером, когда спадала дневная жара и солнце готовилось отойти ко сну, уступая место даже ещё не сумеркам, а их предвестникам, сгустившим-ся теням, Павел поливал огород. Воду из колонки приносили бомжи. Делали они это ещё позже, под вечер, когда возвращались с дневных трудов. Перед ужином Алексей выдавал бомжам, а было их в саду около дюжины, их ужин, простой, но достаточно сытный.
-Ты точно хочешь убить Мусу? - спросил однажды за ужином Павел у Алексея.
Тот проглотил кусок и уставился на Павла.
-А что?
-Нет, ты ответь.
-Да, хочу.
-Так вот, я придумал как это сделать и ещё и поживиться его деньгами. Но ты должен бу-дешь мне помочь.
-С удовольствием.
-Подожди, - сразу охладил его пыл Павел, - А ты сможешь убить человека? Сможешь вы-стрелить в того, кто смотрит тебе прямо в глаза и умоляет сохранить ему жизнь?
Алексей немного помедлил.
-Не знаю, - тихо сказал он.
-Значит, сможешь. Но об этом потом.
-А когда пойдём? Завтра?
Павел рассмеялся.
-Нет. Не так быстро. Сначала надо кое-что подготовить. Ты пока жди. Я предупрежу тебя.
И Павел с жаром принялся за дело. Он устроил форменную слежку за Мусой. Выяснилось, что Муса бывает на рынке каждый шестой день, а на месте всеми делами заправлял шустрый че-ченец средних лет. Продавцы сдавали каждый вечер выручку в штабные палатки и списки того, что необходимо закупить. Этот чеченец учитывал доходы и расходы и лично закупал всё необхо-димое. Рано утром он осуществлял сделки с теми, кто приходил продать на рынок со своих огоро-дов плоды земли. У них он скупал оптом и по дешевке весь товар и распределял его по точкам. Также он контролировал заказы на оптовой базе и раз в неделю лично выезжал в Москву за новой партией дисков и кассет.
Несколько раз Павел подслушал разговоры Мусы и чеченца из мясной палатки. Он делал это специально и выяснилось, что оба чеченца знакомы уже давно. Были знакомы ещё и их родители. Второго чеченца звали Али. Он сам скупал мясо у населения и сам торговал в своей палатке, кото-рая приносила не малый доход. В криминальные дела он не лез, хотя Муса не раз прозрачно наме-кал ему на возможность лёгкого получения больших денег. Но Али был непреклонен. Годами он был старше Мусы и сразу же прерывал подобные разговоры. Муса не смел настаивать. Ментали-тет горца запрещал ему перечить старшим.
Как выяснил Павел, Али торговал честно и все были довольны им. Да и сам Павел не испы-тывал к нему никаких негативных эмоций. Своей честностью он был даже ему симпатичен.
Поймав частника, он пару раз добирался до района, где жил Муса, но дальше этого дело не пошло. Павел боялся засветиться и боялся, что его смогут найти по водителю, если хоть кто-нибудь обратит внимание на слежку.
Тогда Павел пошел другим путём. На старом велосипеде умершего деда он посетил нужный район и стал терпеливо ждать. Время приезда Мусы он знал уже довольно точно, поэтому ждать пришлось недолго. За два дня Павел вычислил дом, в котором жил Муса. Он просто пропустил вперёд джип и не спеша последовал за ним. Когда джип скрылся за поворотом, Павел стал нето-ропливо объезжать дворы, одновременно изучая местность. И вот около новой многоэтажки у второго подъезда он увидел знакомый джип и спокойно проехал мимо, чтобы не привлекать вни-мания.
На следующий день Павел дожидался Мусу уже в соседнем дворе. Джип прибыл к тому же подъезду и из него вышел Муса, зашедший в подъезд. Зашел он один, а вскоре джип уехал, увозя охрану. Очевидно, Муса звонил им, когда добирался до квартиры. Теперь у Павла не было сомне-ний, что это дом, в котором живёт Муса.
Теперь только оставалось выяснить, в какой именно квартире живёт чеченец. Спрашивать у кого-нибудь Павел опасался. Настал черед Алексея.
Павел доступно и подробно описал ему его задачу. Слежка прошла блестяще. Алексей вме-сте с какой-то тёткой зашел в подъезд несколько раньше предполагаемого приезда Мусы. Алексей, согласно инструкции Павла, когда тётка зашла в лифт, стал подниматься пешком, чтобы избежать лишних вопросов и не попасть в глупое положение. На площадке между третьим и четвертым этажом он остановился и стал ждать. Могло оказаться, что Муса жил на самых верхних этажах и тогда пришлось бы попытку повторить. Но обошлось.
Муса, как выяснилось, жил на третьем этаже, в сорок второй квартире.
Теперь вся необходимая информация была собрана. Но на всякий случай они потратили ещё день, чтобы убедиться, что Муса живёт именно тут, а не посещает, например, любовницу. Алексей провёл около дома Мусы почти весь день после обеда. Никто не обращал внимания на двенадца-тилетнего пацана и он спокойно смог подслушать разговоры бабок, что выбрались из квартир по-сидеть у подъезда, почесать языками и погреться на солнце. Всё оказалось верны. Муса жил имен-но здесь.
-Мы пойдём завтра вечером, - сказал Павел.
-Но у меня нет оружия.
-Оно тебе не потребуется. Всё сделаю я сам. Ты только помогаешь мне, а деньги поделим пополам.
-Но я тоже хочу....
-Чего? Убивать? Это ты всегда успеешь. Я хочу отомстить Мусе и знаешь почему?
-Нет, - тихо ответил Алексей.
-Я ведь рассказывал тебе, что вернулся из плена?
-Нет.
-Ну так слушай.
Павел кратко рассказал парню историю своего появления у него на участке в ту знамена-тельную ночь.
-Значит, Муса брат того, кто держал тебя в плену?
-Да. И там я был не один. И я хочу убить его, чтобы отомстить за тех ребят, кто погиб в том аду. Смерть брата здорово огорчит Аслана Гутоева, но смерть всей семьи Мусы заставит облиться кровью его сердце.
-А если Аслан захочет отомстить? Он ведь может отыграться на других пленных.
-Это вряд ли. Во время моего ареста Аслана захватили наши. Теперь он в тюрьме.
-Ладно. Я всё понял. Во имя мести я помогу тебе. Я ведь тоже имею зуб, но только на его де-тишек.
Алексей тоже рассказал Павлу, почему он имеет зуб на младших Гутоевых. Но его рассказ был длинен и обстоятелен.
-Значит, убьём сразу двух зайцев, - усмехнулся Павел, - Скажи, а ты сможешь?
-Да, - кивнул Алексей.
-Сомневаюсь. Но ты сможешь, если будешь думать только об одном - они твои враги. Они сделали тебе плохо. Ты должен им отомстить. Повторяй это всё время и ты справишься. Понял?
-Да.
-Повтори.
-Они мои враги. Они сделали мне плохо. Я должен им отомстить, - послушно повторил Алексей.
-Вот-вот. Не забывай это. А ещё лучше в нужный момент представь себе, как они бьют тебя. Мы отомстим за всех.
-Да.
-Я дам тебе нож. Ты должен быть осторожен. У Гутоева наверняка есть оружие.
-А как мы попадём к Гутоевым?
-Очень просто. Ты позвонишь и представишься. Они наверняка откроют тебе, хоть и удивят-ся. Но это их проблемы. Дальше всё строго по плану. Никакой самодеятельности.
-А какой план?
-Я всё расскажу тебе.
Сразу после ужина Павел провёл подробный инструктаж Алексея. Он обстоятельно и в ма-лейших деталях рассказал ему всё. Потом Алексей повторил, что сказал ему Павел.
Павел очень рисковал. Ни смотря на все свои таланты и самостоятельность, Алексей был простым двенадцатилетним парнем. Он мог испугаться, мог сделать что-нибудь не так. Он просто-напросто мог разболтать обо всём сверстникам, чтобы только похвастаться. Да и мало ли проблем можно было ожидать от ребенка? Но Павел решил рискнуть. Он делал ставку на ненависть Алек-сея к младшим Гутоевым.
Что бы проверить, не упустили ли они чего-нибудь, Павел взял тетрадку, ручку и углубился в расчеты. Он нарисовал прямую, на которой отчеркнул десятка два рисок. Около каждой риски он обозначил действие в порядке их выполнения. Около рисок он проставил время, которое необ-ходимо было затратить на выполнение каждого действия. По этому графику он проверил последо-вательность действий и общее время на всю операцию. Как будто всё было в порядке. Тогда он вырвал лист с графиком и порвал его в клочья. А их отправил в мусорную кучу, которую пред-стояло сжечь.
Следующий день прошел в тревожном ожидании вечера. Павел ещё раз проинструктировал Алексея. Они занялись домашним хозяйством, но день тянулся нестерпимо долго. После обеда Павел настоял на том, что надо устроить тихий час. Дело могло принять самый неожиданный обо-рот, поэтому нужны были свежие силы. Около часа они ворочались с боку на бок. Алексей пару раз пытался завязать разговор с Павлом, но тот отвечал гробовым молчанием. Он прекрасно знал, что разговор разгонит сон и по закону подлости спать захочется именно тогда, когда нужна мак-симальная концентрация. Вскоре дыхание Алексея стало ровным и он тихонечко засопел. Слышно было, как на кухни мечется одинокая муха. Она то затихала, то принималась кружить вновь. При-слушиваясь к её жужжанию, Павел думал. Ещё месяц назад он и представить себе не мог, что нач-нет добывать средства разбоем. Но отомстить Гутоеву он очень хотел.
Он знал как это сделать. Его этому учили. Никто, кроме служивших с ним ребят и команди-ров, не знал, что из чеченского плена освобождают не просто сержанта российской армии, а члена секретного специального отряда. Этот отряд, официально не существовавший, выполнял самые деликатные поручения командования, которые были неофициальны и противозаконны. Но отряды боевиков снова и снова несли потери в командирском составе. Никакими средствами по закону сделать этого было нельзя. Спецотряд, переодевшись чеченцами, наклеив фальшивые мусульман-ские бороды и надев маски, среди дня нападал на дома тех, кто ночами посиживал с винтовкой в засадах и убивал российских парней, а днём горячо ратовал за поддержание конституционного по-рядка. Было убито немало подобных оборотней. Семьи предателей не трогали. Нападения списы-вали на бандформирования. К счастью для Павла, чеченцы, захватившие его, не знали об этой его деятельности. Только это и спасло от мучительной долгой смерти.
Теперь он решил применить свои навыки на "гражданке". Этим он сразу убивал двух зай-цев: мстил за себя и добывал себе средства для жизни. Он был тверд в своем решении довести де-ла до конца.
Павел и сам не заметил, как мысли его прервались и он уснул. Ему снились странные и не-понятные сны. Он гонялся за кем-то в маске и с густой бородой. Потом он долго полз по какой-то трубе, а вслед ему кричали что-то на французском языке и он его понимал, хотя отродясь не учил французский. Потом он бегал наперегонки с обоими Гутоевами и в качестве приза ему досталась большая клетка из нержавейки, куда он загнал обоих братьев.
Звонок будильника прервал его сон. Павел проснулся сразу же, но ещё несколько минут его голова была полна рваных мыслей и ватной заторможенности. Реальность никак не хотела пускать его к себе. Он умылся холодной водой, энергично растер лицо и только тогда пропали сонные ми-ражи.
-Поедим? - спросил Алексей.
-Нет, - покачал головой Павел, - Сытый желудок вреден в таких делах. Давай просто попьём чайку с бутербродами. Есть будем потом.
-Хорошо. Пойду, поставлю чайник.
Пока Алексей готовил ланч, Павел проверил пистолет и убрал его в обычную авоську. Туда же он положил глушитель и две черные полумаски. Для Алексея он приготовил раскладной нож, хотя поначалу вовсе не хотел давать ему оружие.
Чай пили в молчании, только одинокая муха перебралась с кухни в комнату и настырно но-ровила залезть в чашки или шлёпнуться на бутерброд.
-Держи, - Павел протянул Алексею нож, - Но помни - никакой самодеятельности.
-Конечно, - кивнул Алексей, пряча нож в карман.
Часы показывали четверть седьмого.
-Пора, - сказал Павел.
Алексей встал и было заметно, что он довольно сильно волнуется. Его загорелое лицо по-бледнело, а сам он слегка дрожал, хотя в доме было очень тепло, даже жарко.
-Боишься?
-Есть немного, - попытался улыбнуться Алексей.
-Соберись. Помни, ты идёшь мстить своим врагам.
Они вышли из дома и пешком направились в сторону дома Мусы. Идти было недалеко.
Вечер был светел и свеж. Дул лёгкий ветерок. По небу лениво плыли малочисленные тон-чайшие облака. Спокойствие и благодать. Прохожие неторопливо следовали по своим делам, во дворах бегали мальчишки, над домами с низким гулом пролетел самолёт. В такой вечер приятно сидеть в засаде. Не было жары, изнуряющей эти самые первые летние дни. Удобно убегать и от погони. Потная рубашка не липнет к телу, ветерок освежает разгоряченное лицо. Хорошо!
Они пришли к нужному подъезду примерно за четверть часа до приезда Мусы. За время прогулки Алексей успокоился, его лицо приобрело нормальный цвет, а сам он уже не дрожал.
Первым в подъезд вошел Алексей. Он вошел вслед за какой-то девчонкой, а Павел не спеша удалился к соседнему дому и устроился там на свободной лавочке.
Им невероятно повезло. Начинался новый сезон популярного сериала и старушки сидели по домам, прильнув к экранам телевизора. Дети же не обращали внимания на незнакомого взрослого парня. Они играли и радовались каникулам, которые должны были продлиться ещё очень долго. В плане Павла наличие свидетелей было слабым местом. Если бы старушки оказались на своих мес-тах у подъездов, то проведение операции пришлось бы переносить на более позднее время.
Но вот к подъезду подъехал джип Мусы. Всё шло своим чередом. Машина отъехала и спустя несколько минут дверь подъезда приоткрылась. Павел встал, огляделся и неторопливо направился к подъезду. Алексей ждал его внутри, придерживая дверь ногой.
-Ну как?
-Нормально.
-Хорошо. Надо будет мобильники купить. Ладно, пошли.
Они надели тонкие нитяные перчатки, а потом Павел достал из сумки маску и протянул её Алексею.
-Зачем? - удивился Алексей, - Мне ведь придётся называть своё имя.
-Точно, - хлопнул себя по лбу Павел, - Ах я бестолочь, такое пропустил! Ведь могли всё дело завалить!
-Ничего, прорвёмся.
Павел надел маску и торопливо накрутил глушитель. К массивной, обитой кожей, двери квартиры Мусы он подошел первым и присел, прижавшись к ней руками и грудью. Так его не мог засечь даже самый навороченный объемный дверной глазок.
-Давай.
Алексей нажал кнопку звонка и за дверью глухо послышалась весёлая трель.
-Кто там? - раздался женский голос.
-Здрасьте, это Волков, из школы. Мне Хавиз нужен.
-Сейчас.
Прошло около минуты и за дверью раздался теперь детский голос.
-Чего тебе нужно?
-Да открой дверь, - совершенно искренне возмутился Алексей, - Я что тебе, собачонка?
Лязгнул замок и дверь медленно распахнулась. Но секундой раньше Павел вскочил на ноги и, оттолкнув Алексея, бросился вперёд.
Ударом в челюсть он свалил крепкого четырнадцатилетнего подростка, что стоял у двери. В коридоре кроме него были жена Мусы, уже состарившаяся женщина, и его младший сын, одно-классник Алексея.
-На пол! - крикнул Павел и выстрелил. Хлопок выстрела был едва слышен. Пуля пробила подвесной потолок.
Алексей заскочил в квартиру и захлопнул за собой дверь. Жена и сын Мусы бросились на пол.
-Муса, - крикнул Павел, - Выходи вместе с третьим сыном, а то остальных перестреляю!
В комнате играл телевизор, но Муса его услышал.
-Ты кто такой? - грозно рявкнул он, появляясь в дверях.
Павел выстрелил ему в ногу и попал в мякоть. Муса вскрикнул и свалился внутрь комнаты.
-Туда, живо, - кивнул Павел Алексею.
Алексей юркнул в комнату, едва не наступив на хозяина.
-Все в комнату, живо! - прикрикнул Павел на лежащих в коридоре, - Ползти на четвереньках и без шуток у меня!
Вскоре все Гутоевы были собраны в большой комнате, служившей гостиной.
Муса стонал, сжимая руками рану. сквозь пальцы медленно текла кровь.
-Шакал, - вопил он, - ты знаешь, кто я? Ты сдохнешь.
-Дайте я перевяжу рану, - молила жена Мусы.
-Всем заткнуться, - приказал Павел, - Пока никакой перевязки. Когда мы уйдём, то делайте, что хотите. Мне нужны деньги.
-Это ты привёл его, - с ненавистью прошипел младший Гутоев, глядя на Алексея.
-О нет, - ответил Павел, - Это я заставил его прийти сюда.
Всё семейство лежало на полу, лицом в пол и держа руки за головой. Только Муса лежал на спине, заливая дорогой ковер кровью.
-Итак, Муса Гутоев, - сказал Павел, - Мне нужны деньги. Я уйду тем скорее, чем быстрее ты отдашь их. Все.
-Кто ты? Откуда ты меня знаешь? - прохрипел Муса.
-Благодари своего брата, Аслана. А теперь быстро говори, где деньги, иначе я убью твоих детей.