Аннотация: Небольшая тренировка автора в работе с литературой.
Кажется мне, с самого детства был я каким-то неуверенным, скромным, шуганным, всегда ходил с серьёзной миной. Когда учился, не представлял себя в грядущем времени никем, хоть и в большинстве учений были хороши отметки. А всё потому, что я умел много чего- и рисовал, и чертил, и запоминал любую мелочь, и языки знал, и грамматику, и права и обязанности свои как гражданина знал. Я проходил училища, лицеи, службы, получил имение, которое потом могут наследовать дети мои да потомки, если меня, такого неориентированного, кто-то возьмёт.
Людей своих я не шибко баловал, да и карал отнюдь не строго. В случае чего, вдруг меня не будет долго, были у меня кто мог за ними приглядеть.
Скукой смертною оказалось это держание земли. Будто я уже сединами оброс да на пенсии сижу. Но мне ведь рано ещё. Тогда решил я оставить на время свои хоромы и податься в путники. Поезжу по губернии, житие посмотрю. Тогда собрал я еды да питья, взял возничего Ахмы́ла, запрягли коней, сказал родным, чтоб за крестьянами приглядели, и выехали с Сольцо́в в Подгощи.
У лошадей сил ещё много, потому у станций не останавливались. На въезде смотрим- оратые сохой в поле орывают, а один на плуге. "Давай мы их тогда спрашивать, много ли они вознаграждения получают: "Много. -говорят.- На семью-то уж точно хватити". Я поглядел ещё за ними, как они сохой да косою орудуют, и зарисовал это. Благо, взял я в поход и листовку. Так мне это понравилось, что решили мы с Ахмылом двинуть дальше в Роусу. Кони вновь не на что не жаловались, никаких станций не понадобилось.
Достаточно долго я просидел в имении, жил деревенской жизнью, и заметил, что уже отвык от медленности рушан да прочих горожан. Закупились мы провизией, - ждал, когда все всё накупят, всех торопил, мне всё казалось слишком медленным в городе-фуражом в таком количестве, чтоб можно было в повозке провести и людей рядом посадить. Хоть и не понравилась мне медлительная городская жизнь, рынок в Старой Руссе я тоже нарисовал. После Роусы лошади внезапно устали, мы начали останавливаться на станциях.
В целом, понравилось мне сразу путешествовать, рисовать что видел из воза да пытаться это хорошо описывать. Так ещё и рассуждал, придумал иную версию Света- как бы так сделать в жизни общества, чтоб даже простым оратаям жилось хорошо, не меняя их положения. И так объездил я весь юг губернии; последней остановкой был Валдай. Про все места, посещённые мною, могу одно сказать- красивы они все, уж слишком. Потому и зарисованы они все мною и о них мною было рассказано. А в Валдае остановиться пришлось потому что мы там с Ахмылом так разогналися, что фураж с воза и свалился. Тогда я в имение обратно и захотел: дали коням всё сено с фуража скушать и обернулися в путь-дорогу домой. Два, али три дня ехали обратно в Сольцы. Вернулись- родня уже заждалась вместе с крестьянами. Спросил я с волнением не сильно-ль наказывали людей- сказали, что относились к ним также, как и я.
Вышла у меня целая книжка с иллюстрациями. Назвал я эту кучу страниц моей новой реальности "Какъ житiе станѣтъ легче". Исписался, оброс в физиономии, вопреки сужденьям моим женился, детей родил. Позже выросли они, но всё равно в моих очах остались моими детьми, а я их отцом. И Слава тебе, Господи. Раз старший мой, Бездед, нашёл как раз скреплённые в переплёте листы с моим путешествием:
-Такая, батюшка, интересная история. Кто её написал?
-Так я-же её и написал, когда по Новгороду странствовал.
-Да?
-Правда-правда.
-А рисовал кто?
-Тоже я.
-Вот это да. На всё горазд. Какой-же замечательный. А давай в печать отправим?
-Так разве можно? Там много всего придумано
-Я вижу, что придумано. Но это-же хорошо. Кажется мне, если у нас также будет, то и житие лучше станет.
-Тогда вон у меня ещё в сундуке завалялось.
Бездед ушёл, ещё другие мои письмена с собой прихватив. Уехал в издательство. И интересно мне стало сразу как всё было, если-б всё у нас также сказочно сделалось. Наверное, никто более не на что не жаловался. Вспомнил я опять с интересом страницы моей реальности.