Возвращение в Юстен Урт прошло без приключений. А вот в самом городе ожидал сюрприз - поздравить меня с окончанием обучения приехали мои жены.
Честно говоря, я был рад увидеть их. Сам не знаю почему, но соскучился.
До отправки на Ралхин, город, в котором мне предстояло служить, оставалось еще четыре дня. Так что времени, пообщаться с супругами было предостаточно.
В первый же день, девушки вытащили меня в поход по лавкам, где я, успешно поборов не ко времени проснувшуюся жабу, оставил большую часть вырученных за земли барона денег. Зато под вечер лица моих благоверных сияли, как начищенные сапоги. Вот ведь странно - миры совершенно разные, а купишь девушке пару безделушек - настроение у нее поднимается, причем прямо пропорционально количеству полученных подарков, как и на земле.
Комнаты с достаточно большой кроватью, чтобы уместить шестерых, конечно не нашлось. А потому я принял героическое решение и расселил всех, кроме Калерии, отдельно. Пообещав каждой уделить время, все же четыре ночи впереди, но спать планировал с "главной женой". Но тут встряла она сама, заявив, что не потерпит, чтобы мои девочки оставались без мужского тепла.
- Я беременна. - Говорила она. И по ней это было уже заметно, животик за то время, что мы не виделись, округлился и вырос. Да и срок, если мне не изменяет память, был уже приличный. - Не хочу, чтобы ты чувствовал неудобство. Уделишь мне последний день, а ночи пусть останутся для остальных.
Меня, откровенно говоря, эта ее речь очень умилила.
Первой была Нина. Стройная, впрочем, это достоинство присутствовало у всех, с голубыми глазами и копной русых волос, она оказалась очень интересной собеседницей и поведала мне много нового из жизни столицы. Я рассказывал о службе и, по секрету, "только ей", поведал о своей эпохальной битве с рагом. После болтовни, пришло время нежности и ласки, продлившееся почти до самого рассвета.
Несмотря на бессонную ночь, чувствовал я себя достаточно бодро. Так что, потренировавшись во дворе, пока все мои красавицы не соизволили проснуться, потащил их в местный ботанический сад, принадлежащий, как мне стало известно, главному магу гарнизона. Ну не то чтобы принадлежавший, но организовал, высадил и ухаживал за растениями, в нем растущими, он.
Не знаю, как маг добился такого результата, но по сравнению со степью, окружающей, на многие километры, город, сад выглядел просто невероятно. Думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что и моим девочкам он понравился.
Разделенный на четыре равные части, каждая из которых, непостижимым образом, отражала определенную стихию, сад позволял почувствовать и увидеть всю красочность окружающего нас мира. Огонь - здесь росли преимущественно цветы, разных размеров, расцветок и форм. Находясь на территории этой стихии, человек, чувствовал бодрость, словно по венам растекалась не кровь, а самое настоящее пламя. Земля, со своими валунами, мхом, лишайниками и причудливыми грибами дарила покой и уверенность. Вода и неизменные тростник, лилии, кувшинки и папоротники, со склонившимися, над небольшими прудами, между которыми петляла тропинка, ивами добавляла гибкости и пластичности мыслям. А там где нашел свое пристанище Воздух, шелестевший листьями деревьев и колышущий высокую траву, приходило ощущение легкости и веселья.
Собственно там мы и провели весь день. Пришлось, правда, мужу, то есть мне, сбегать за обедом в ближайший кабак, чтобы жены с голоду не померли.
Вечером ко мне пришла Лерана. Миниатюрная блондинка с очень изящной фигуркой и огромными зелеными глазами, в глубине которых плескалась нежность вперемешку со страстью. Разговора особо не получилось и большую часть времени мы провели в исследовании тел друг друга. Только под утро она поведала, что совершенно не ожидала от нашего брака чего-то хорошего. После чего, положив голову мне на плече, тихонько засопела.
Утро, для меня, как обычно началось с тренировки. Но вот дальнейшие планы были разрушены появлением посыльного, с приглашением от жены коменданта города посетить небольшое мероприятие. И касалось, это приглашение, исключительно моих супруг.
Будут вербовать - понял я. И тяжело вздохнув, занялся, пожалуй, одним из самых неблагодарных дел - выбором нарядов на предстоящий прием. Собственно, мое участи сводилось к тому, что я, увидев очередной наряд, на очередной жене, одаривал ее комплиментами и восхищался прекрасным видением.
Длилось это издевательство до полудня, после чего супруги отбыли, а я, наконец, спустился в зал гостиницы пообедать.
И ничуть не удивился, когда, под конец трапезы, ко мне подсел солидный мужчина в легком дорожном костюме.
- Разрешите присесть? - Поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, уселся на стул напротив.
- Можно было и не спрашивать. - Усмехнулся я.
- Ну, это было бы совсем наглостью. - Ответил улыбкой гость. - Разрешите представиться - второй советник коменданта Орис Натэм.
- А почему не первый? - Наиграно удивился я, хотя и прекрасно знал, что эта должность отдавалась Защитникам.
Орис Натэм развел руками, не найдя, что ответить.
- Ладно, ладно. - Сдался я. - Так чем же заинтересовала, моя скромная персона, Защитников Империи?
- М-да. Вижу, не зря вас характеризовали, как неглупого человека.
- Не стоит мне льстить Ас Натэм. И я все еще жду ответа на свой вопрос.
- Как скажете, как скажете. У нас есть предложение...
- От которого я, разумеется, не смогу отказаться. - Рассмеялся я. - Вы мне, все же, ответьте, зачем Я вам нужен?
- Не ожидал я такого разговора. Ну что ж. Есть вопрос, будет и ответ. Нас заинтересовали некоторые ваши особенности и умения. Учитывая, то в какую игру играет ваш тесть...
- Доносы на тестя писать не стану. - Перебил я. - Он хоть и сволочь, но родственник.
- О, нет-нет. Доносы на графа Илирского от вас никто не просит. Хотя ваше отношение к нему весьма занятно. - Лицо советника осветила улыбка. - Видите ли, вы будете служить в очень интересном месте. Собственно, Ралхин находится на одном из вероятных направлений наступления Теродеума. И нам, совершенно случайно, стало известно, что в городе происходят непонятные брожения. Да и среди солдат творится что-то странное.
- Хм, а как же ваш коллега - второй советник?
- В том то и дело, что от него никакой информации не поступает. Словно ничего там и не происходит, а это, знаете ли, настораживает.
- Послушайте, советник Орис Натэм, разве я похож на умственно отсталого? Надеюсь, что не очень. Так с чего вы взяли, что я поверю, будто бы у вас нет возможности провернуть это дело без меня?
- Хм, дело в том, что ситуация очень деликатная. Работать придется тайно, а как это сделать, если, по большому счету, Защитника достаточно просто вычислить? Так что использовать мы можем только завербованных ранее, но не имеющих возможности, как бы то ни было, повлиять на ситуацию, статус не позволяет. Да и ввиду того, что они обычные солдаты, толку от них мало. Даже сведения нормально преподнести не могут, что уж тут говорить об анализе. То ли дело Вы. Знаете, что о вас уже легенды ходят? Да и, хм, семья ваша, принадлежит к противоположному лагерю. Я хоругов имею ввиду. Так что никто даже и не подумает, что вы выясняете для нас некую информацию. - Откровенно говоря, не убедил, но доводы действительно не слабые.
Предположим, отправляют безопасники одного из своих людей, проверить, как обстоят дела в городе. Если там все хорошо, само собой, тот спокойно проверяет и докладывает, мол, все ОК. А если "не все спокойно в Датском королевстве" варианты могут быть разные. И самый худший, если в это замешана вся верхушка города. Возьмут тогда этого шпиончика, под белы рученьки, и перешьют ему мозги в нужном направлении. А вдруг и я попадусь? Об этом и думать не стоит. С другой стороны, слишком велика вероятность того, что если я откажусь, о моем статусе "секретного агента", коим я и не являюсь, узнают все кто знать, по идее, не должен. И тогда на меня начнется охота, а результат, в любом случае, у Защитников будет. Твою мать.
Ну да ладно, мы еще немного поиграем, соглашаться придется, но выбить себе дополнительные контрибуции попробовать нужно.
- Итак. Вы хотите, чтобы я на вас немного поработал, шпионя за городом и солдатами, с которыми мне, возможно, придется идти в бой? Да вы вообще в своем уме? - Говоря эту, заранее заготовленную фразу, я смотрел на медный кубок в своей руке, а произнося последнее предложение, перевел взгляд на советника. Тем временем моя рука, "выйдя из под контроля", смяла кубок как глину, превратив приличную посуду в кусок искореженного металла. Сделано это было для пущего эффекта.
- Что вы, что вы, юноша. Мы просим вас, просто, присмотреться и если что-то покажется подозрительным, сообщить нам. Никаких доносов или отчетов вам писать не нужно. - Уже легче, меньше шансов, что засекут.
- Ладно, это пока опустим. Что насчет моих особенностей и умений?
- Скажем так, нас интересует используемая вами система боя без оружия, ваша кровь и конечно блокировка с активной защитой. - Так, а это еще, что за хрень? Ну да ничего разберемся. - Как видите, я предельно откровенен. Но, боюсь, информация о состоянии дел в Ралхине, имеет куда большую ценность, в данный, конкретный, момент.
- Тогда озвучьте ваше предложение. - Выказывая раздражение и вертя в руке искореженный кубок, потребовал я.
- Вы получаете временный статус Защитника Империи, тайно, само собой. Осмотритесь в городе, пообщаетесь с солдатами, выясните какова обстановка и настроения граждан, все-таки приграничный город. И там достаточно много посторонних. Служить будете, как и планировалось - командовать десятком в пехоте. В этих людях можете быть уверены настолько, насколько вообще можно быть уверенным в подчиненном. Остальным доверять... Ну, сами понимаете. А как соберете информацию, или выясните что-то чрезвычайно важное, сообщите нам. Вот собственно и все.
- С этим понятно, а что получу лично я?
- Вознаграждение, в пределах разумного, ясное дело и, если захотите, сможете стать полноценным Защитником Империи. А так, все зависит от результатов вашей работы. - Развел руками Орис. - Надеюсь вам не нужно объяснять, что дает статус Защитника? - Я отрицательно покачал головой.
Немного подумав, изображая, как мог, мыслительный процесс на лице. Уж не знаю, как это выглядело со стороны, но чувствовал я себя довольно глупо, хмуря брови, морща лоб и почесывая макушку. В конце концов, решив, что видимых мозговых усилий достаточно, выдал результат.
- Я согласен, но есть несколько условий.
- Озвучивайте. - Улыбнулся советник.
- Первое - мне нужен инструктор по магии. Второе - тысяча ауров на счет (жены, знаете ли). Третье - постоянная связь с кем-то из руководителей операции.
- Ну, с первым и третьим проблем не будет, организуем. А вот второе... Откровенно говоря, для решения этого вопроса понадобится время, декады две, как минимум. Да и гарантии, что данное условие будет выполнено я не дам.
- Ничего. Я подожду. Заодно информации соберу.
- Ну, вот и замечательно.
- Советник. Вижу, вы меня неправильно поняли? Я соберу информацию, но пока не заплатите, вы ее не получите.
- Что ж, я передам ваши условия. - Орис побледнел, вероятно, сдерживая ярость. - Это вам, если понадобится получить помощь или, скажем так, повлиять на кого-то. - С этими словами, на стол, лег прямоугольный амулет, размером и толщиной с банковскую карту.
Едва я прикоснулся к нему, амулет вспыхнул и, словно, втянулся в левую ладонь.
- И? - Вопрос был адресован советнику.
- Теперь если вы захотите, жетон появится в вашей руке. - Пояснил он и, откланявшись, удалился.
Что мы имеем? А имеем мы жетон Защитника Империи и дурацкое задание. Вопрос - это проверка или в Ралхине творится, в самом деле, что-то такое, что Защитники зашевелились и при этом не решаются использовать своих местных специалистов? И не хочется это выяснять, а придется.
Занятый мыслям о предстоящем задании я поднялся к себе. И, несмотря на неприятный осадок, оставшийся от встречи с безопасником, до возвращения жен благополучно проспал.
Долгих разговоров не получилось и вместе с Алией, прихватив с собой ужин, мы уединились в моей комнате. Эта хрупкая, худенькая девушка с огненно-рыжими волосами и лицом с легким налетом веснушек, полностью соответствовала своему имени. Алия, то есть, Огненная. Ее пухленькие губки ни на секунду не закрывались, а руки мелькали в воздухе с такой скоростью, что я начал опасаться за их сохранность. Однако, рассказчицей, несмотря на крайне эмоциональный характер, она была превосходной. И ближе к полуночи, я уже знал с кем, кто, когда и о чем беседовал на банкете, который им посчастливилось посетить. Также были описаны все увиденные наряды и рассказаны самые любопытные слухи. Огневка даже умудрилась показать, в лицах, ссору какой-то пожилой дамы и дочери местного купца. От этого представления я, буквально, покатывался со смеху (уж не знаю, что о нас подумали бы посторонние, будь они моими соседями). Очень уж забавно она изображала полную пожилую даму и не уступающую ей в габаритах, насколько я понял, купеческую дочь. Оттопыривала руки, раздувала щеки и громко топала ногами, даже в покрывало замоталась, для достоверности.
Утро я встретил в совершенно неожиданном положении, засыпавшая у меня на груди Алия, сопела над ухом, свернувшись калачиком вокруг моей головы. Чмокнув ее в носик, я ушел заниматься. Сегодняшний день я обещал провести, исключительно, с Калерией.
Но, то ли она переутомилась за эти дни, то ли повлияла погода, самочувствие ее было неважным. Так и просидели, весь день, в комнате, держась за руки. Говорили, в общем-то, ни о чем, строили какие-то планы, вспоминали наше знакомство и события, происходившие с нами по пути в Империю, обменивались впечатлениями о девочках. Рассказал я и о предложении Защитников, попросив передать информацию отцу.
И уже под вечер вернулся к себе, помня, что сегодня состоится знакомство тет-а-тет с моей последней женой - Силатой.
Она словно вплыла в комнату, настолько легкой была ее походка. Я поднялся на встречу, собираясь, недолго мудрствуя, затащить ее в постель. И был остановлен нежным, но твердым толчком в грудь. Прижав палец к моим губам, не давая сказать ни слова, Силата, отступила на шаг назад и сбросила с плеч каласирис, легкой волной опавший к ее ногам.
Было в ней что-то такое, неуловимо знакомое и родное. И таилось это в каждом изгибе, каждой впадинке, каждом движении и каждом вздохе.
- Практически совершенна. - Подумал я, рассматривая девушку, освещенную заходящим светилом. А в ее огромных, невероятно притягательных серо-зеленых глазах, плясали смешинки.
"Удобная штука эти "Быстрые тропы". Всего несколько часов назад я попрощался со своими женами и вот, Живоглот уже топчет брусчатку Ралхина.
Не могу сказать, что город мне понравился. Узкие, пыльные улочки, какие-то понурые здания и угрюмые горожане. А еще напряжение, витающее в воздухе. Странное такое ощущение, словно ты кожей чувствуешь, как воздух, будто струну, натягивает неведомая сила.
- Может из-за этого тут кажется все таким серым? - Подумал я.
Живоглот же по этому поводу, а может и не по этому, окатил меня сомнением.
Странное он животное, в общем-то. Иногда ведет себя так, что начинаю его подозревать в чтении мыслей.
На выезде из города стражники, самым дотошным образом, проверили документы и амулет гражданина. И данное обстоятельство заставило меня задуматься. А с чего это вдруг такие меры безопасности? Возможно, и вправду Защитник не соврал и творится тут что-то не очень понятное, простому имперскому обывателю.
Пока мои бумаги проверяли я, воспользовавшись моментом, выяснил у стражников, где точно расположена часть. И хорошо, что не постеснялся спросить, а то до вечера бы круги наматывал в другом направлении.
Оказалось, что вопреки логике и принятым в Империи стандартам, расположилась, отдельная пехотная четверть, в пяти километрах от города, да еще и в западном направлении. А ведь должна была квартироваться непосредственно под Ралхином, то есть, буквально, под его стенами. Со стороны южных ворот. Я, когда выехал из города, даже казармы видел. С чего бы их понесло, черте знает куда?
Вопросов все больше, а ответов, как не было, так и нет. Да еще и это напряжение, как пленка окутывает сознание. И что самое неприятное, ощущение-то знакомое, а вспомнить откуда, не могу.
Дорога оказалась наезженной, так что заблудиться риска не было, как и желания спешить. Вот не знаю, кто как, а я, когда на природе, и независимо от того горы вокруг, лес или степь, чувствую умиротворенность какую-то. Спокойствие души, приобретаю, так сказать. А потому гнать Живчика не стал, напротив, даже спешился. Асцедос воспринял этот жест доброй воли, как намек, на игру. И всю дорогу, до места назначения, весело носился вокруг меня, нарезая круг за кругом. Мне же приходилось делать вид, что я пытаюсь за ним гоняться. А под конец он настолько заразил меня своим весельем, что ловил я его уже на полном серьезе. И поймал бы все-таки, не дойди мы до полевого лагеря.
Сомнений в том, что это именно полевой лагерь, никаких не было, ввиду отсутствия каких-либо капитальных построек, да что там говорить, даже привычное ограждение отсутствовало. Вместо него какой-то невнятный частокол, а внутри огражденной территории шатры да палатки.
Выясняя у часовых, где найти штаб и к кому там обратиться, попутно подвергся не менее тщательной проверке, чем в городе. И определив своего асцедоса на постой, пошел доложиться о прибытии к месту службы.
Штабом служил большой шатер в самом центре лагеря, где меня встретили опять-таки часовые. Узнав причину, по которой я прибыл, один из четверых охранников вошел внутрь и через две минуты вернулся в сопровождении крепкого, с убеленными сединами волосами, сотника.
- Ага. Вот ты значит какой?! - Произнес сотник, просмотрев переданные ему бумаги. - А мы-то все гадаем, как же наш новый протектор выглядеть будет. - Улыбнулся он.
- Какой протектор? - Опешил я.
- Ну как какой? Третий. - Ответил сотник.
- Тан Сотник. Я прибыл, чтобы служить десятником. Видимо тут какая-то ошибка.
- Слушай, десятник. Я и не говорю, что ты служить не будешь. На-ка прочти. - Протянул он мне бумагу и ткнул пальцем, откуда читать.
"Сим уведомляю, что на ваш запрос о протекторе третьему магу второй сотни четвертой пяди, к вам направлен десятник Имперской Армии Ита Ник Грам... "
- Понял теперь? - Дождавшись, когда я подниму глаза от бумаги, спросил сотник.
- Так точно, тан сотник.
- Ну, вот и ладненько. Значит так, сейчас я тебе дам адъютанта, он тебя к твоей палатке проводит. Маг должен там быть, сразу и познакомитесь. Только сразу говорю, Бран человек чудаковатый и немного того, ну, сам увидишь. Киплит. Киплит, ханш тебе в зад, иди сюда.
Из палатки появился мой старый знакомец.
- Тан Десятник? - Недоуменно спросил он.
- Ты что дурачина, совсем ум потерял? Я те дам десятник.
- Тан сотник, разрешите обратиться. - Прервал я возмущенного сотника.
- Говори. - Злобно зыркая на Киплита, разрешил тот.
- Мы вместе с десятником Киплитом проходили обучение в лагере ПМКС. Я был десятником отделения.
- А, тогда ясно. Ну, раз вас представлять не надо, то давай-ка ты десятник Киплит, веди своего командира к Брану. Он у нас теперь в протекторах будет.
Пока мой бывший писарь вел меня к палаткам магов, я успел обдумать ситуацию.
- И что мы имеем? - Задал я себе резонный вопрос. - А имеем мы то, что я, вместо того чтобы быть простым пехотинцем, сразу оказываюсь в элитном подразделении имперской пехоты. Плохо это или нет, пока не ясно, но то, что кто-то позаботился о моем назначении, сомнений не вызывает.
По сути, протектор это должность которую мог получить только десятник или же старший по званию, и предполагала она командование группой поддержки мага, состоящей, обычно, из десяти человек. Тут следует заметить, что по уставу имперской пехоты на полную сотню (сто десять человек) полагалось три мага, у каждого из которых была своя группа поддержки, числом одиннадцать бойцов. Кроме упомянутых лиц в полной сотне предполагалось еще двое старших десятников, сотник и его адъютант. И в итоге общая численность личного состава полной сотни, достигала сто пятидесяти бойцов.
Пядь - наименьшее самостоятельное подразделение имперской армии, состояло из пяти полных сотен, проще говоря, из семисот пятидесяти копий, как тут принято говорить. Четверть, в свою очередь включала в себя от пяти до семи пядей и насчитывала, соответственно, от трех тысяч семисот пятидесяти до пяти тысяч двухсот пятидесяти бойцов. Такая вот интересная математика.
Добравшись до будущего места обитания, оказавшегося двенадцатиместной палаткой, я познакомился с моим непосредственным начальником. Пожилым магом, обладателем длинной, седой бороды и одетым, не по уставу, в легкую тунику до колен, с сандалиями на ногах.
- Десятник протектор Имперской Армии Ита Ник Грам. - Рявкнул я
- Молодой человек, что вы так кричите? Я хоть и довольно стар, но слышу хорошо. Меня зовут Бран Тилс, можешь меня так и называть или, если хочешь, тан инструктор. Мне сообщили, что протектор, который будет приставлен ко мне, нуждается в тренировках. Когда будешь готов начать, скажешь.
- Тан инструктор, а когда прибудет мой десяток?
Маг как-то удивленно на меня посмотрел, улыбнулся и ответил. - А тебе разве не сообщили, что десяток тебе еще нужно будет набрать?
- Никак нет. - Честно говоря, я был ошарашен этой новостью.
- Ну, кто бы сомневался. Видишь ли, у меня есть, как бы это сказать, временные защитники. Вот из них ты и выберешь себе людей. А пока иди, устраивайся. - Указав на палатку, посоветовал Бран.
Советом я воспользовался, само собой.
Попав внутрь, отметил, что все лежаки свободны, а последние два места, отгорожены от остальной части занавесками.
- Наверное, там маг спит. - Подумал я и не ошибся, как позже оказалось.
Скинув с себя доспехи и сложив у лежанки пожитки. К слову, лежанку я выбрал одну из ближайших к спальному месту мага. После чего вышел наружу.
Бран сидел в кресле, подобии шезлонга, под большим зонтом и попивал вино.
- Прошу прощения, тан инструктор, разрешите обратиться.
- Ты, десятник, эти глупости брось. Стар я уже для всех этих уставных обращений, да и по опыту скажу, малоэффективны они на поле боя. - Отмахнулся старик. - Говори, как нормальный человек. А то развел тут армейщину.
- Так, мы, вроде в армии, тан инструктор. - Возразил я.
- В армии. - Бран кивнул. - Но пока мы не на учениях и не в строю, давай-ка лучше по-простому разговаривать. А то не разговор, а бред какой-то выйдет.
- Хорошо. А когда мы сможем приступить к тренировкам? Я бы хотел начать, как можно раньше.
- Ну, можем хоть сейчас позаниматься, много времени это не займет, а я все равно, пока, от безделья маюсь. Так что готов сейчас же приступить?
- Готов.
- Значит, есть у тебя, говоришь, способности? - Пробормотал маг.
- Это не я говорю, а Джергинт Дайран.
- Ну, надо же. - Искренне удивился инструктор. - С ним спорить не буду, ему виднее. Тогда, раз готов, приступим.
И он нанес удар. Ощущение было такое, словно меня в мясорубку засунули. А пока я корчился в судорогах, Бран, вальяжно поднявшись из кресла, принялся ходить вокруг меня, заложив одну руку за спину, а второй держа бокал с вином.
- Никогда не понимал этих маргов. А тебе, сынок, именно с маргом столкнуться пришлось. Вечно они, вместо того, чтобы чему-то действительно нужному учить, всякую хрень рассказывают. Ну, кому спрашивается, нужна теория, если ты даже от простейшей атаки защититься не можешь? А у маргов-то что? Правильно. Знания у них в первую очередь. Забывают они, может года сказываются, что никто к их уровню при всем желании не дотянется. А отсюда все эти закидоны, мол, учиться нужно всему, а там посмотрим. Вот скажи, помогают тебе сейчас знания, что тебе видящий дал? - Задав вопрос, маг, ослабил давление, и я даже смог вдохнуть. После чего, выдыхая, просипел.
- Нет.
- То-то же. Но мы с тобой пойдем другим путем. Я заставлю тебя пользоваться силой, а иначе. - Тут меня снова скрутило, да так, что я, на пару секунд, выпал из реальности.
- Ничего-ничего. - Говорил инструктор. - Ты парень крепкий, выдержишь.
В общем, так и продолжалась наша тренировка. Бран бил меня магией, а я корчился на земле, пытаясь хоть как-то уменьшить давление, вынужденно выслушивая его монологи.
Впрочем, эти монологи скорее помогали, отвлекая от боли, а может, и мешали, сейчас уже точно не скажешь. Но, что удивило меня больше всего, после тренировки, маг извинился, пояснив, что такой способ "выколупывания" дара самый простой и самый быстрый. Он атакует магией, а я стараюсь ему в этом воспрепятствовать, тоже магией. И если верить объяснениям, дар должен был проявить себя уже на третий-четвертый день.
- Ну что ж, посмотрим. - Решил я. И предложения, в случае если меня что-то не устраивает, отказаться от тренировок, не принял.
На что Бран хмыкнул и зловеще улыбнувшись, пообещал, что обязательно заставит меня отказаться. Шутил он или нет, я так и не понял. Зато осознал, что в следующий раз будет еще хуже.
Да к тому же мне маг мысль подкинул, над которой стоит покумекать. Джергинт - марг, это интересно и, в общем-то, объясняет некоторые моменты.
Вот, к примеру, почему Джергинт, совершенно спокойно, открывает "быстрые тропы", а Млат нет? Почему, по словам того же Джергинта, видящих не так уж и много? Если, скажем, объяснить это тем, что видеть всю эту тонкую составляющую мира могут только марги, то тогда, как бы, все понятно. Но главный вопрос, если Джергинт действительно марг, почему он об этом не сказал?
Вопросы, вопросы, а ответы когда будут?
С этими мыслями я и заснул.
"Раскаленный, почти белый песок. Солнце в зените.
Пот льется градом, изрядно мешая сосредоточиться. Уже давно был бы мокрым, если б не чертова жара. Даже тень от навеса не спасает. Ветер гоняет раскаленный воздух, смешанный с мельчайшими частичками песка, от чего в горле постоянно сухо и при каждом вдохе, кажется, будто ты в аду, а не в проклятой пустыне.
- Слышь, Крепа, на хрена мы на эту халтурку согласились? - Спрашивает старший сержант, гордо носящий прозвище Фома.
- Ну, я-то понятно, статус боевого офицера еще никто не отменял. А вот чего тут тебе надо, я не знаю.
- Ой, ты боевой офицер? Да, ладно. - Валя, всплеснув руками, чуть не уронил автомат.
- Ха, а ты думаешь тут все, как и ты, за баблом? - Вступается за меня Фома. - Наш Крепа большим человеком будет, поверь моему слову. У него папаша в Безопасности трудиться.
- Пацаны. Харэ трындеть. - Оторвавшись от оптики "Утеса", бурчит Клим. - Там духи чего-то зашевелились, как бы беды не было.
- Валя, сбегай, Сеню позови.
- Фомин, ты как всегда в своем репертуаре. - Слышится из-за спин голос прапорщика Бородина. - Что тут у вас.
- Да вот, тарщ прапорщик, духи, вроде что-то затевают. - Глядя в окуляр прицела, прокомментировал наблюдаемое, Клим.
- Я вам, блядь, через колено, головой об землю, покажу сейчас, затевают. Смирно! - Когда наш Сеня в таком настроении, с ним лучше не спорить. А потому вскочили мы, как в жопу ужаленные.
- Старший сержант Климов, доложить по форме.
- Вжи-ить. - Прозвучало у самого уха.
И я увидел, как из накрывающих бетонный блок мешков с песком, взлетают фонтанчики пыли.
- Ложись. - Заорал прапорщик.
Но еще до того, как я рухнул под защиту бетона, по лицу меня хлестнуло чем-то горячим и жидким. Укрывшись от пуль, сразу провел ладонью по лицу и с удивлением обнаружил кровь. Не понимая, откуда она взялась, в замешательстве, огляделся.
В шаге от меня, зажимая рану на шее и открывая рот, лежал Фома. В тот же миг меня словно выкинуло в реальный мир. Вернулись звуки, запахи и я ощутил настоящий страх."
- Твою мать. - Пробормотал я, сев на своей лежанке.
Я вспомнил, где чувствовал что-то подобное тому, что сейчас витает в воздухе Ралхина. Там, в Ираке, с самого первого дня, что-то похожее давило на голову. А перед самым началом боя, напряжение спало, будто струна лопнула. Дзинь. И только потом, вжи-ить. Вот только ощущение это, здесь, куда сильнее.
- Уж не значит ли сие, что скоро тут начнется самая настоящая война? - Задал я себе вопрос. И не найдя ответа снова улегся спать.
"Поле. Огромное поле, устланное черным пеплом, достающим мне до щиколоток. Идет снег, нет, не снег. С неба, крупными хлопьями падает пепел.
Оборачиваюсь и вижу Брана, шагах в двадцати от меня.
- Что это? - Спрашиваю я.
Маг молчит.
Понимаю, что-то не так. Поднимаю к лицу руки и вместо них вижу длинные, снабженные пятисантиметровыми когтями лапы.
- Вспомни. - Говорит маг и его голос, раскатами грома, бьет по ушам.
Я просыпаюсь.
- И что это было? - Вопрос самому себе.
Встаю, одеваюсь и выхожу из палатки.
На востоке только-только сереет небо. Лагерь еще спит, горят дежурные костры.
- Умыться бы. - Приходит мысль. - И чего я вчера у Киплита не спросил, где тут воды для этой цели раздобыть можно? Придется идти у часовых спрашивать.
Иду между палаток, на их стенках играют отблески костров и вокруг как-то особенно тихо, даже жутко. На глаза попадается бочка с водой.
Подхожу, зачерпываю двумя руками и ополаскиваю лицо. Ощущение такое, как будто грязи на рожу плеснул.
- Чтоб его. - Ругаюсь я, и часть стекающей по лицу мерзости, попадает в рот. Солоноватый вкус, как у крови.
Срываю нательную рубаху и протираю глаза, матеря про себя долбаную темноту.
- В палатке осталась фляга с водой, нужно смыть с себя эту хрень. - Приходит мысль.
Поворачиваюсь.
Лагерь пылает, повсюду, как муравьи снуют испуганные люди, слышаться вопли горящих заживо, стоны раненных и крики умирающих.
Бегу к палатке. - Слава богам, цела.
Бросаюсь внутрь.
- Нужно разбудить Брана.
Отодвигаю занавеску. Маг сидит, опустив голову.
- Бран. - Кричу я, мне кажется, что кричу. - Лагерь горит. Нужно выбираться.
Маг поднимает голову и на меня смотрят пустые глазницы, из которых по щекам расползаются потеки крови.
- Вспомни. - Кричит он."
- А-а-а. - Проснулся я от собственного крика.
- И чего ты так вопишь? - Слышится из-за занавески голос Брана. - Или ты репетируешь, как будешь свой десяток на тренировку поднимать? Если да, то рекомендую, для начала, научиться защищаться от магии. А то, в следующий раз получишь "плетью ночи".
- Да разному. Рассказывал о направлениях магии. О манипулятах, видящих, ментатах и псионах, про этих еще, заклинателей.
- Типичное для марга разделение на полусферы. - Перебил старик. - Совершенно не учитывают простых смертных, свои собственные возможности только изучают. - Фыркнул он.
- А ты уверен, что Джергинт марг? Мне он ничего не говорил.
- Ха. Марг, причем не из самых слабых. Вот скажи, что тебе известно про исход?
Решив, что не стоит, особо распространяться о своих знаниях, я выдал то, что мне в свое время рассказал Джергинт.
- Ну, это я тебе скажу, так называемая официальная версия. А мериоту, между прочим, да еще и возрожденному, следовало бы знать реальное положение вещей.
- Какому такому возрожденному? - Мелькнула мысль.
- В Эллориум пришло тридцать шесть маргов. Сильнейшим из них был, да и остается, Гелеодо Белинор, известный ныне, как Император Гелеодо I. За прошедшие двадцать веков, малый совет магов, состоявший когда-то исключительно из маргов, лишился половины своих членов. И если бы не принятое тысячу лет назад правило, позволяющее включить в совет достойнейшего из сильнейших, то теперь на него собиралось бы не больше пятнадцати человек. А правило это было принято по одной единственной причине. На тот момент в совете состояло три десятка маргов и вдруг, как гром среди ясного неба, совет раскололся. Причину раскола знают только марги, так что если хочешь, можешь поинтересоваться у своего знакомого, правда сомневаюсь, что он расскажет. Тогда дело чуть до войны не дошло, к счастью, вмешались Высшие, уладившие разногласия. Но из совета ушло десять маргов, не пожелавших оставаться на правах побежденных. Половина из них отправилась в скитания. Джергинт и Пилат занялись наукой, а трое бесследно исчезли. Вот, к примеру, покойный Брем Мерсер был одним из тех, кто ушел в скитания.
- Пилат? А как он выглядел?
- Не о том думаешь, десятник. Иди лучше умойся, да начнем тренировку, раз уж разбудил меня ни свет ни заря. - Оборвал мои размышления маг.
Едва только подумал о том, что сейчас будет, все нутро скрутило от неприятного предчувствия. Но умываться все же пошел. Раз уж решил научиться магии, то придется переносить все издевательства стойко и с достоинством.
Бочка с водой нашлась у нашей палатки и в отличие от сна, ее содержимое было кристально чистым и прохладным.
Ополоснувшись, я почувствовал прилив сил, и хотел было пойти переодеться, но развернувшись, наткнулся, на колючий взгляд Брана. И не успев ничего ни сказать, ни сделать, рухнул на землю скрученный атакой мага.
- Сопротивляйся. - Потребовал инструктор. Но как я не пытался ничего у меня не выходило.
Минут через десять, а может и раньше, не знаю. Мне время проведенное под пыткой показалось вечностью. Маг отпустил мое обессиленное тело.
- Нет, так не пойдет. - Сообщил он и на несколько минут скрылся в палатке.
Вернулся Бран с моим "последним взглядом" в руке. И не дав даже задать вопрос, снова обрушил на меня удар.
- Так, дай-ка вспомнить. - Пробормотал он, склонившись надо мной. - Ага. Вроде бы так.
Я почувствовал, как кончик клинка загулял по коже, в районе солнечного сплетения. Боли не было, возможно потому, что у меня и так болела каждая клеточка. Но я знал, что на моем теле вырезаются какие-то символы.
- Вот так. - Довольно улыбнувшись, прокомментировал маг, отстранившись от меня, любуясь своей работой. После чего снова отпустил мой обездвиженный организм.
- Что за хрень? - Попытался воскликнуть я, переведя дыхание. В результате из моего горла вырвался малопонятный хрип.
- Теперь мне не нужно будет постоянно поддерживать костоломку. - Пояснил Бран. - Я начертил несколько рун и как только порезы заживут, она активируется самостоятельно.
Выяснить, что это значит, я не успел. Моя ускоренная регенерация, на этот раз, сыграла со мной злую шутку.
Ощущение было такое, словно кто-то взялся сломать каждую косточку моего скелета и растянуть каждую связку. Тело выгнуло другой, руки сами по себе завернулись назад, пальцы растопырились, а ноги вообще свернулись в непонятную фигуру. Дыхание сперло, в глазах потемнело и боль, раскаленной иглой, пронзила мозг. А откуда-то издалека, громовыми раскатами, до меня докатился голос мага.
- Сопротивляйся. Отринь боль и сосредоточься на борьбе.
Как тут сосредоточишься, когда сознание раздираемое болью, разбилось на осколки, как брошенное наземь зеркало? Перед глазами бурая муть, а каждая косточка трещит, противясь воздействующей на нее силе.
- Найди точку опоры и оттолкнись от нее. Взгляни в себя, очисти разум.
Боль, чудовищная, огромная, как далекое светило заставляла все мысли течь лишь в одном направлении, неверном, как выяснилось. Я хотел, чтобы все прекратилось, и сосредоточился на этом желании.
- Не жди, что все пройдет само собой. Пока ты совладаешь с силой, боль будет твоим единственным ощущением. Почувствуй ветер, ощути жар солнечных лучей. Сопротивляйся боли.
Сколько продолжалось это издевательство, я не знал. Но в какой-то момент голос мага замолк, предоставив меня самому себе.
Говорят, человек привыкает ко всему, даже к боли. Но видимо я какое-то исключение из правил. Багровое море застилало глаза и я, против воли, купался в океане мучений, все глубже и глубже погружаясь в пучину. Боль не проходила, не становилась тупей, она усиливалась. Росла все больше и больше, как сорняк на плодородной почве, мешая не то что сосредоточится, даже думать.
На пятую или шестую вечность, проведенную в адских муках, пришли голоса. Знакомые и такие далекие, они просили бороться, угрожали, стараясь заставить меня сделать хоть что-то, чтобы избавиться от боли и сводили с ума.
Потом пришли видения или сны, а может и галлюцинации. В них пыткам подвергали не только меня, но и моих жен, друзей, родителей и даже тех, с кем я встречался лишь однажды. Их жгли огнем, топили, им ломали пальцы, отрезали конечности, а иногда и просто, незамысловато избивали. И все палачи, чьи лица скрывались в глубоких капюшонах, под цельными шлемами или прятались в тени, требовали одного - чтобы я боролся. Вместо этого я бежал, прятался, отрекался и кричал, что не могу с ЭТИМ справиться. Но меня неизбежно ловили, находили и тащили в заполненные смердящей тьмой подвалы, где своего часа дожидались блестящие в свете факелов инструменты.
Вот я снова пойман и Джергинт с Рамиром тащат меня к креслу. Ас Пилат помогает им усадить меня, пристегивает вначале ноги, а затем и руки. Но каким-то чудом мне удается вырвать руку из захвата графа и искореженные болью пальцы, в один миг чернеют, вытягиваются, награждая ярко красной вспышкой перед глазами. Ногти превращаются в стальные когти, и я наношу удар, вспарывая тестю горло. Отмахиваюсь от Джергинта, вскрывая, как консервный нож банку, его грудную клетку. И хватаю замешкавшегося доктора за голову. Пальцы сжимаются, когти впиваются в череп, лопающийся, секунду спустя, с противным чавкающим звуком.
Ремни, удерживающие в кресле, рвутся так легко, словно это не кожа, а бумага. Я пытаюсь сбежать. Вверх, к солнцу, прочь из подвала. Но далеко мне не уйти, привыкшие к полумраку глаза различают лишь силуэт, на фоне дверного проема. Дзонг, поет тетива арбалета, и болт пробивает мне грудь.
- Нет, хватит. - Кричу я. И раненым зверем бросаюсь на стрелявшего. Поздно, слишком поздно понимая, что фигура стрелка слишком тщедушна для взрослого мужчины. Когти уже пробили грудь, и рука сжала трепещущее сердце. Вместе с телом я вылетаю за дверь под лучи заходящего светила. Еще не видя, но уже догадываясь кого я только что убил.
Труп удостаивается лишь одного взгляда, чтобы удостоверится. Бледные губы искривлены в отвратительном оскале, струйкой стекает кровь по подбородку, а прекрасные голубые глаза стекленеют, бессмысленно разглядывая небо.
Бежать нет сил, ноги подкашиваются, в глазах рябит.
- НЕТ. - Кричу я небесам и последним усилием выдергиваю застрявший болт.
"Дождь. Теплый, летний дождь омывает истерзанное пустыней лицо. Я лежу на каменной площадке, вырубленной, кажется, на вершине скалы. Ужасно хочется пить, губы опухли и полопались, язык прилип к одеревеневшему небу.
- Я рада, что ты жив, Хозяин. - Откуда-то сбоку доносится голос Ноктинеи.
- Пить. - Прошу я, но звуки выдаваемые горлом совсем не походят на привычную речь и больше похожи на змеиное шипение.
- Тебе нельзя пить. - В поле моего зрения появляется озабоченное лицо Ноктинеи. - Но ты должен бороться. Сосредоточься на чем-то другом.
И тут я понимаю, что помимо жажды я испытываю дикую, не поддающуюся описанию боль.
Чувствую, как по моим щекам бегут скупые слезы.
- Постарайся найти что-то, что поможет тебе перенести боль и жажду, остальное сделает регенерация. - Советует эльфийка.
И я нахожу. Ненависть. Я ненавижу, всех.
Становится легче, нужно лишь сосредоточиться на ненависти.
- Хм, неплохо. - Знакомый голос.
- Вот и нашел ты точку опоры. - Из темноты появляется фигура Брана, как обычно одетого, в тунику и сандалии. - А теперь вспомни!"