Интересно, где тот город? Тот город, который я прекрасно знаю, хотя ни разу там не был. Неспешно потягивающийся ранним утром, когда солнце только-только начинает вылизывать отполированные до блеска матово-искрящиеся асфальты и поребрики, которые сонные дворники вытирают в ранний час. Имеющий, наверное, своё сердце и сравнимый с человеком. Он также немного ленивый по утрам, когда редкие прохожие уже останавливаются у только что открывшихся кофеен, пьют чёрный, с молоком, с сахаром, двойной крепости, со сливками, с мороженым, непременно курят, изящно поддерживая сигару, папиросу, сигарету. Напомаженные губки грызут кончик мундштука, сильные мужские пальцы стряхивают длинный столбик пепла под стол и слегка загребают следы преступления ногой. За столиками обычно один или по двое. Выясняют то, что не успели закончить ночью, прячут улыбки по карманам, вспоминая о чём-то своём, переплетают пальцы рук, небрежно обещают позвонить, оставляя смятые купюры на столе. По ещё тихим сонным улицам уже едва слышными лёгкими трелями ползёт патефонная музыка со старой пластинки. Каждый раз по кругу, на повторе, только с одной стороны, но отчего-то её хочется слушать снова и снова, вдыхая аромат варёного кофе или горячего шоколада и свежеиспечённой выпечки. Непременно круассанов без начинки, с нежным, воздушным, слоёным тестом. И какой же удивительный всегда свет по утрам. Всегда блестящий мокрый асфальт. По утрам в том городе обычно нет машин, кроме поливальных, которые раскрашивают сонную ленивую хмарь маленькими разноцветными радугами, переливающимися на первых лучах солнца невообразимым спектром цветов и оттенков. Это утро города, в котором всё безумно неторопливо и многозначительно. Где, кажется, можно свернуть за угол и наткнуться на "Шоколадницу", которую открыла только что приехавшая Вивьен со своей дочкой под сладкоголосое пение ветра. Утро этого города кружит в лёгком вальсе, заставляя солидных мужчин в пиджаках хмуриться, спеша на работу, а женщин в лёгких летящих платьях открывать свои маленькие лавочки и желать доброго утра сонным прохожим.
Неспешное сонное утро превращается в звучание флейты и игривой скрипки, когда затянутые галстуки торопливо забирают свой кофе с собой в картонном стаканчике, пьют на ходу, обливая белоснежные рубашки. Когда ситцевые подолы лёгким шуршанием обвивают льняные брюки, сталкиваясь, извиняясь. Когда начищенные лакированные ботинки спешат за стучащими шпильками, останавливают, разворачивают к себе. Когда нетерпеливые носки стучат по покрытию платформы в ожидании задерживающегося поезда. Когда на часы смотрят всё чаще раздраженные и усталые, слегка опухшие глаза. Улицы наполняются людьми, стуком каблуков. Летящими шёлковыми шарфами опаздывающих дам. Затяжки становятся быстрее, зажигалки щёлкают на ходу. Мундштуки и сигары уступают первенство сигаретам. Солнце отбрасывает блики на тёмные очки, которыми спасаются прохожие, защищая глаза. Утренняя радуга и блестящий асфальт тонут в музыке, отбивающей каблуками ритм дыхания и сердца. В воздухе пахнет туалетной водой, свежим и сладким парфюмом, запахи смешиваются с ароматами помады, теней и поправляемого макияжа. Сонных кроватей, которые настолько пленили своих хозяев, что те не смогли покинуть их в назначенный час. Шипящие кофеварки, гудение машин, сахарные пончики на ходу. Шуршание газет на перекрёстках. Бесконечный поток вечно спешащих и опаздывающих. Стук захлопывающейся двери, скрип открывающейся двери. Документы в кейсах, заедающие замки. Падающие пудреницы, портфели. Ломающиеся каблуки. По кругу, быстрее, как утренняя патефонная пластинка, потёртая от слишком частого использования. Улицы заполняются цветами и красочными вывесками. Отовсюду доноситься запах специй, шум разрезаемого мяса из лавки мясника, со всех сторон: "Проходите!", "Покупайте!". Переулки раскрашиваются орхидеями, гладиолусами, уличными художниками, певцами и поэтами, скрипачами. Мелкими торговцами. По воздуху тонкой нитью тянется запах свежей прессы и сенсационных новостей. За углом гадают на картах таро, предсказывают судьбу и показывают фокусы.
В обед кофейни заполняются оживлёнными посетителями. Они курят быстро, перемешивая затяжки с едой. Продавцы горячих сэндвичей только и успевают отдавать булочки в руки и забирать деньги. "Готовьте без сдачи!". Бесконечно и по кругу. Каблуки и деловые встречи. Рукопожатия и серьёзные разговоры. Галстуки уже начинают немного давить на шею, мешая дышать. Макияж слегка смылся. Бежать скорее в уборную, подкрашивать губы и глаза. Снова убегать, спешить. Продавать, покупать, завидовать уличным музыкантам. Кофе с собой, непременно чёрный. Стрелки часов останавливаются на половине пути. Когда же 6 вечера?! Перекладываются бумажки, кокетливые взгляды из-под ресниц, флиртующие улыбки изящных губ. Выпадающие стопки с документами на пол. Прикуривать от одной зажигалки, протягивать спичку к тонким сигаретам. Как бы случайно задевать локтём. Время! Накидывать лёгкие плащи, на улице немного дует ветер. Снова стучать каблуками. Продавцы прикрывают лавочки, цветочницы распродают оставшиеся цветы. Мясник отдаёт мясные обрезки собакам и коту, живущему неподалёку. Булочник выбрасывает подсушенный и чёрствый хлеб крошками в окношко птицам. Ловить такси, пытаться попасть в перегруженный транспорт. Терять бумажники, ключи от дома, дарить взгляды незнакомцев и красть, унося на себе, чужие длинные волосы. Под запахи тёплого вечера, под лучи закатного солнца, под запах духоты и ленивого марева, усталости и жизнерадостного задора. Оставлять номера телефонов незнакомцам на столиках и "на чай" приветливому официанту. Откидываться на спинки стульев и блаженно потягивать сизый дым, мешая его с крепким в бокале. Звук ударяющихся друг о друга кубиков льда, шум выдыхаемого дыма. Запахи фруктовых десертов с горячим шоколадом на двоих. Кусочки лайма и соли на губах. Шуршащие подолы платьев, кружащихся по небольшому залу. Распущенные волосы, пахнущие пряными благовониями Востока. Таинственные взгляды и многозначительные улыбки. Рука в руке по городу. Ко мне или к тебе?
Интересно, где тот город? Город, в котором живёт та самая любовь, которой так много в каждом кадре чёрно-белых фильмов. Та любовь, которая гонит куда-то отчаянных ковбоев и заставляет так много курить героев французского и испанского чёрно-белого кино. Есть ли она? Есть ли она для меня? В моём цветном времени. Но когда я опрокидываю пару стопок, то я чувствую на себе мягкий удобный костюм и мягкую широкополую шляпу. Интересно, где тот город чёрно-белых картин, от которых просто невозможно оторваться? Город, в котором живут только любимые артисты, вечно живые и чудесные. В котором окна небольших домов стыдливо прикрываются ставнями, чтобы не было видно, как почти до самого рассвета в них горит тусклое свечение и слышны приглушённые стоны. Где ночь пахнет свежестью кустовых цветов и белых орхидей. Где по ночам на главной площади засыпают фонтаны, а камень, которым выложена мостовая, остывает после тяжёлого дня. Где двое, сидящих на скамейке или выглядывающих из окна, смотрят на звёзды. Где Он обнимает Её за плечи, согревая от ночной зябкой темноты. И где лунный свет обещает им их чёрно-белое счастье до самого рассвета и дальше. И когда проснётся солнце, в том городе будет всё по-прежнему, по кругу. Этот город вечен и прекрасен в любом своём проявлении в любое время дня и ночи.
Но есть ли такие места, а главное, время, где и когда этот чёрно-белый город совпадает с тем городом, по которому хожу я, где проливается мой кофе и зажигаются мои сигареты?