Этьен уже лет пять помогал своему старшему брату торговать рыбой. Не из приятных это занятие. Не каждый его изнанку знает, а кто знает, тот с предыдущим утверждением спорить никогда не возьмется. Свежая рыба красиво на прилавке лежит недолго, а потом с нею мученья начинаются. Как только легкий душок, лишь опытному человеку заметный, от рыбы пойдет, так её сразу солить надо, подлую. Вот Этьен этим делом и занимался: изо дня в день, с утра до вечера. Руки у него от крепкого рассола всегда красные были, местами потрескались, а глаза постоянно слезились. Тяжкой была у юноши жизнь. Ничего он в ней, кроме размякших рыбьих туш, и не видел. Тоска. Лишь иногда удавалось ему уйти с рынка к морскому причалу и глянуть на другую жизнь. На далекую, манящую и прекрасную. Этьен часто мечтал о дальних странствиях, но рыба никак не хотела его отпускать. Страшился юноша уйти из-под опеки старшего брата, и потому безропотно сносил свою тяжкую долю. Помечтает он немного на причале, и опять в душную каморку - рыбу солить. Как и всем мечтателям, Этьену не хватало решимости. Не хватало ему её до того самого дня, когда в ворота брата постучался их дядя Симон.
Дядя Симон, родной брат матери Этьена, был капитаном шхуны. И не только капитаном, но еще и семейной легендой. Мать часто рассказывала своим детям множество различных историй о подвигах своего отважного брата. Везде он бывал: и во льдах северных дрейфовал, и вокруг знойной Африки не раз ходил, и даже у морских разбойников в плену два раза побывал, а вот в родной городок занесло морским ветром беспокойного бродягу впервые за последние пятнадцать лет. Конечно, не таким легендарный капитан Этьену представлялся. Разве настоящий капитан может быть сгорбленным, седым и без половины зубов? Оказалось, что может. А сколько историй диковинных седой капитан рассказал! Мастер он был рассказывать. Заслушаешься. Старший брат не всему верил, посмеивался часто, из вежливости пряча улыбку в кулак, а вот Этьен верил каждому слову, не сводил с рассказчика горящих глаз, и мысленно представляя бескрайние моря да чудесные страны. Дядя погостил у племянника с неделю и стал опять собираться в очередное дальнее плаванье. Шхуну его на местной верфи подлатали, и груз выгодный нашелся.
Рано утром капитан достал свой сундучок из-под кровати, допил остатки рома из пинтовой бутылки, надел матросскую шапку, поблагодарил племянника за приют и побрел к причалу по серой туманной улице. Этьен с превеликой грустью глядел на тающую в седом свинцовом тумане сутулую спину дяди, и прекрасно понимал, что никогда он больше с ним не встретится. Никогда. И, вдруг, словно злая африканская муха укусила юнца! Он метнулся к своей лежанке под лестницей, торопливо побросал в парусиновый мешок скудные пожитки и со всех бросился за дядей.
- Ты куда?! - орал беглецу в спину старший брат. - Рыбу солить надо! Рыбу!
Громко и зло кричал брат, но Этьен даже не обернулся, только рукой махнул. Дядю юный бунтарь догнал уже на пирсе.
- Дядя, дядя! - кричал Этьен, хватая капитана за рукав. - Возьми меня с собой. Я тоже хочу быть моряком! Меня уже тошнит от одного вида этой рыбы. Я в море хочу!
- А ты хорошо подумал, сынок? - грустно улыбнулся дядя Симон. - Море красиво только издалека да в рассказах за сытным столом, а на самом деле...
- Возьми! - топал ногой о сырые скользкие доски юнец. - Я хочу! Возьми меня с собой!
- Так, - почесал обросший сивой щетиной подбородок дядя. - Так. Я бы рад тебя взять, но у меня в команде есть уже юнга. Второго мне не надо. Ты же ничего не умеешь. Лишний рот в море всегда помеха.
- Возьми! Я всему научусь! Я не хочу опять идти солить рыбу!
- Не могу! - начинал потихоньку злиться капитан. - Не все в моих силах.
- Возьми!
- Хорошо, - теперь уже о сырые доски топнул ногой дядя. - Я сделаю из тебя моряка! Пойдем!
И они пошли по причалу, жившему своей суматошной, только ему одному понятной жизнью. Привел дядя племянника к пароходу и велел подождать у трапа. Капитан ушел, а счастливый Этьен смотрел в серое блеклое небо и видел там необозримые океанские просторы, гордых чаек над изумрудными волнами и цветущие бледно-розовыми цветами острова. Дядя Симон скоро сошел на берег вместе с угрюмым носастым мужчиной и сказал Этьену:
- Хочешь стать моряком - стань им. Я даю тебе шанс. Не на своей шхуне, но даю. Причем, заметь, что пойдешь ты в первое плаванье на самом современном судне. На пароходе "Рораима". Помощником кочегара берет тебя капитан Мугга. Понял?
Этьен радостно кивнул, крепко обнял дядю и пошел следом за носастым капитаном к трапу парохода.
Кочегар Серж, к которому капитан определил помощником Этьена, оказался редкостной сволочью. Ни минуты покоя не давал он помощникам своим. Серж постоянно орал, заставляя подчиненных непрерывно бросать уголь в огнезубую топку. Если кочегару казалось, что помощник его работает медленно и без должного усердия, Серж тут же пускал в ход свою правую ногу. Нога у него была злая. При такой ноге не забалуешь. Чуть остановился передохнуть, откуда ни возьмись является кочегар, чтоб одарить отдыхающего чувствительным пинком пониже спины. Сперва Этьен пробовал огрызаться, но от этого ему становилось еще хуже. Серж, после робких попыток помощника встать на защиту ущемленного достоинства - зверел. Кроме Сержа, терзала еще юного морехода и качка. Кочегар лупил Этьена всё больше сзади, а качка выворачивала все внутренности. Тошнота, побои и непрерывный шум машины смешались в какой-то адский клубок, злобно опутавший суровой действительностью наивного мечтателя. Тяжко давались юноше первые шаги на морском поприще, о котором он мечтал когда-то на своей лежанке под лестницей. Теперь он мечтать перестал. Не до этого ему было. И протухшая рыба уже не казалась такой мерзкой, как раньше.
- Какой же я дурак, - думал иногда Этьен, утирая грязным рукавом рубахи мокрый лоб. - Ой, дурак...
Однако человек ко всему привыкает. Привык к своей новой судьбе и Этьен. Он не грезил теперь цветущими островами в бирюзовой думке морского простора, а в любую свободную минуту торопился к своему гамаку - поспать. Засыпая, измученный мореплаватель видел, как наяву, жену брата рядом с кучей непроданной за день рыбы и протяжно вздыхал. Счет времени Этьен потерял на третьи сутки. И теперь у него было только два временных мерила: тяжкая работа под присмотром злого кочегара и крепкий сон без сновидений. На палубе парохода был Этьен раза два или три, не больше. И всё ночью.
Однажды Этьен проснулся от странной тишины. Он даже сперва испугался этакого безмолвия.
- Почему не работает машина? - всполошился Этьен и побежал в кочегарку.
В кочегарке никого не было. Юноша испугался еще больше и, часто спотыкаясь, поднялся на палубу.
Было чудесное раннее утро. Из морской синевы потихоньку вылезало солнце, играя разноцветными блестками в чуть трепещущей воде. А по левую руку от Этьена, на изумительном по красоте берегу, начинали распускаться цветы, потихоньку выбираясь из сочной зелени густой листвы. Пароход стоял у причала. На причале сперва никого не было, а потом появилась женщина. Она несла на плече корзину с рыбой. Женщина, шагающая чуть прихрамывая по земной тверди, была прекрасна. Таких прекрасных созданий юноша в жизни своей еще не встречал. Нельзя сказать, что Этьен не знал женщин. Он знал их. Вернее, познал одну. Жену своего брата - Люси. Люси всегда была рядом с ним во время работы, он поначалу женщины в ней как-то не особо замечал. Но, однажды, когда брат уехал по торговым делам на неделю в другой город, после работы Люси пришла под лестницу к лежанке Этьена. Точнее, не пришла, а как всегда проходила мимо к порогу своей спальни, и, вдруг, погладила Этьена по голове. Ласково погладила. Так ласково, что мороз пробежал по телу юноши. Затем она присела на лежанку, прижалась к дрожащему парню своим мягким телом и поцеловала его в губы. А потом у них случилось то, что и должно случиться у женщины с мужчиной при подобных обстоятельствах. Все произошло тогда очень быстро, но Этьен навсегда запомнил мягкость тела Люси и его запах. Пахла Люси чуть-чуть несвежей рыбой. И внезапно эти воспоминания нахлынули в душу юноши. От них, от воспоминаний этих, женщина на причале стала еще краше. И при воздействии ни с чем несравнимой красоты да корзины с рыбой в душе Этьена лопнула еще одна струна терпения.
- Какой же я дурак, - прошептал он, воровато оглянулся и, ловко уцепившись за швартовый канат, полез на причал.
Догоняя женщину с рыбой, Этьен боялся только одного, что прекрасная незнакомка не поймет его языка.
- Что это за город? - спросил он, поравнявшись с красавицей.
- Сен-Пьер, - улыбнулась женщина.
Этьен, поощренный этой милой улыбкой, без спроса взвалил на свое плечо корзину прекрасной незнакомки. Та в ответ на безмолвное предложение помощи улыбнулась еще милей. Они разговорились. Женщину звали Вероникой, и она жила у своей тетки Сандры на окраине этого городка. Тетка держала таверну, а Вероника ей во всем помогала.
Поначалу Этьен тетке Вероники не приглянулся, но после того, как он быстро выпотрошил и очистил принесенную рыбу, взгляд тетки стал гораздо добрее. Потом Этьен нарубил дров, принес воды из колодца, до блеска начистил закопченный котел и быстро развел огонь в очаге. Выполнив всю ту работу, что была на виду, юноша стал осматриваться по сторонам, чтоб найти еще что-то для приложения своих сил. Силы в нем кипели.
- Пойдем, я покажу свое любимое место, - оторвала Этьена от поиска Вероника. - Пойдем, пока тетка спит. Она всегда после полудня спит три часа. Пойдем!
Они вышли из таверны, и пошли по дороге в гору.
- Сейчас поднимемся немного по дороге, а потом по горной тропе спустимся к морю в стороне от города, там красиво - сказала Вероника, указывая рукой на склон высоченной горы. На вершине горы клубился легкий дымок.
- Чего там горит? - поинтересовался Этьен.
- Там ничего не горит. Это курит бог.
- Чего?
- Мне так бабушка рассказывала. В горе сидит бог и наблюдает оттуда за людьми. Если люди ведут себя плохо, то бог начинает нервничать и закуривает.
Рассказав о боге в горе, Вероника весело захохотала. Этьен тут же поддержал её. И им стало так весело, что шагом они уже идти не могли. Теперь Этьен с Вероникой по дороге бежали. Бежали они сперва и по тропе, но недолго. По тропе бежать тяжело. Камней много под ноги попадается. К тому же, Вероника слегка прихрамывала. По дороге бежать ей недуг не очень мешал, а вот по тропе бежать не получалось. И они пошли шагом. Шли и шутили почти на каждом шагу своем. Весело им было сегодня! И, вдруг, Вероника пронзительно завизжала. Этьен бросился к ней. На тропе в шаге от ноги Вероники ползла огромная змея.
- Не бойся, - тихонько прошептал юноша, выискивая на земле палку подлиннее. - Сейчас я её убью. Не бойся.
И он нашел нужную палку, и уж нагнулся за ней, и руку, было, протянул, но тут увидел возле палки другую змею. В метре от него ползла змея третья. А чуть поодаль еще одна, и еще...
Этьен крепко прижал к себе испуганную Веронику, и они словно окаменели, опасаясь пошевелиться, а около них торопливо переползали тропу не меньше десятка ядовитых гадов. Змеи были чем-то сильно напуганы. Ползли они все в сторону города, к морю. Идти по тропе дальше влюбленным сразу же расхотелось, и они стали осторожно пробираться назад - к торной дороге. Увидев змею на своем пути, они замирали, а потом делали еще несколько осторожных шагов. Так потихоньку и добрались они до торного пути.
По дороге истошно блея, бежало стадо коз. Пастух, с вытаращенными от удивления глазами, пытался повернуть стадо с дороги. Только взволнованные животные его никак слушаться не хотели. И даже длинный бич не смог сегодня справиться с бунтующим стадом. Козы стремительно мчали вниз по дороге, к городу.
А в таверне Этьена с Вероникой встретила разгневанная тетушка.
- Где вас черти носят? - орала она, яростно размахивая сухонькими кулачками. - Здесь от клиентов отбоя нет, а они гуляют неведомо где! Бегите к булочнику! У меня хлеб кончается! И вина еще купите! И сыра!
Оказалось, что по городу прополз слух об очень красивом виде дымящейся горы из окон таверны тетушки Сандры. Желающих полюбоваться этаким прекрасным пейзажем в городе нашлось немало, и скоро в таверне народу было битком. Те, кому места не хватило в зале таверны, сидели на улице. И все, любуясь причудливыми видами дыма на горе, были не прочь слегка выпить да закусить. Так что запасы съестного в таверне быстро пошли на убыль.
Этьен с Вероникой побежали в город, чтобы поскорей восполнить хотя бы то, что было съедено только за последний час. Сперва они у булочника купили корзину хлеба, затем у сыровара - две головки сыра и оставалось взять только вино. Винная лавка стояла на центральной площади города. А народу на площади было сегодня - не протолкнуться. Все слушали седого лохматого старика, взобравшегося на пустую бочку.
- Бог горы рассердился, - громко кричал растрепанный оратор. - Нам надо всем уплывать с острова. Скорее надо уплывать! Бегите люди с острова. Бегите. Прогневили мы бога. Грехами нашими прогневили. Бог сердится!
- Не слушайте этого старого придурка, - размахивал руками господин в модной шляпе. - Неужели вы не понимаете, что его подослали противники нашего мэра. Противники хотят сорвать выборы. Учитель Эттель сказал, что дым над горой не страшен. Такой дым появляется через каждые тридцать лет. А учитель Эттель всё знает о горах! Большинство из нас училось него в гимназии. Помните, как он красиво рассказывал нам о географии? Учитель сказал, что ничего страшного не случится. Дым уже на убыль пошел. Идите сейчас все по домам и не забудьте, что завтра выборы. Завтра вы должны избрать мэра города. Наш мэр верит в вас! Ваш выбор должен быть правильным! Разве мы с вами плохо сейчас живем? А представьте, что на место нашего мэра придет какой-нибудь идиот...
Слушать до конца речь модного господина влюбленные не стали. Они взяли вина и поспешили к таверне. Там народу еще прибавилось. Все любовались черным дымом, причудливо клубящимся на фоне небесной голубизны. Среди любовавшейся публики было и два художника, пытавшихся запечатлеть этакую красоту на холсте.
И только с наступлением темноты таверна опустела. Уставшая за день, но безмерно счастливая тетка, как только закрылась дверь за последним посетителем, сразу же пошла спать. Этьен с Вероникой убрали со столов, помыли посуду, подмели полы и уединились в маленькой каморке возле кухни. Это была лучшая ночь в жизни Этьена с Вероникой. Они нашли друг друга. Они любили друг друга. Любили несмотря ни на что! Они пролежали бы, так обнявшись до утра, но тут сверху загрохотало. Страшно загрохотало! Страшно до жути. До бешеного стука сердца в груди.
На улице было темно, но много народу там стояло много. Все смотрели в сторону горы, вершина которой светилась темно-малиновыми сполохами. Потом загрохотало еще раз, и с вершины горы в небо ударил золотисто-огненный фонтан. Люди ахнули от такого диковинного видения и заволновались.
Все побежали к морю. Этьен с Вероникой помчали вместе со всеми, но скоро Вероника остановилась.
- Тетя, - прошептала она чуть слышно.
И они опять побежали, но на этот раз навстречу испуганной толпе. Тетка никак не хотела уходить из таверны.
- Вы что, - кричала она, - умом от своей любви тронулись! Я вчера за день заработала столько, сколько за полгода не зарабатывала! И чтоб мне от такого уйти!
На улицу, ставшую уже пустынной, тетку вытащили силой. С неба летели черные и горячие хлопья. Тетка, завидев эти хлопья, вырвалась и опять побежала в дом. Правда, задержалась тетя Сандра там не долго. Она только собрала в мешок самое ценное, и бежала уже теперь к морю первой.
Площадь перед входом в порт была забита людьми. Все волновались, а с просторного балкона одного из высоких зданий через рупор обращался к толпе бледный человек с острым подбородком.
- Успокойтесь! - кричал он. - Ничего страшного не случилось. Был небольшой выброс вулканической лавы, но от вершины горы до города - восемь километров. Лава сюда не дойдет! Ни в коем случае не дойдет. Поверьте мне, вашему мэру! И учитель Эттель со мной одного мнения. Вот он!
Мэр вытащил из-за своей спины худого человека, изогнутого, словно вопросительный знак. Сутулый учитель был очень взволнован, он: то открывал рот, то судорожно утирал свое лицо носовым платком, то испуганно оглядывался по сторонам. Сказать что-то дельное у него не получилось.
- Извержение уже закончилось, - опять взял слово мэр, видя, что от учителя в данный момент помощи не дождаться. - К обеду пепел от извержения рассеется, и мы наконец-то сможем провести выборы. Я очень вас всех прошу прийти на выборы! Очень! Я верю в вас!
Только стихли над площадью слова мэра, а со стороны горы раздался страшный треск. Казалось, что кто-то неимоверно огромный разломил небесный свод пополам. Вслед за треском над вершиной горы поднялся огненный фонтан, осветивший предрассветную серую муть пламенем вишневого цвета. И все люди от этого зрелища будто окаменели. Несколько секунд над площадью висела гнетущая тишина, потом сверху посыпались раскаленные камни, и тишина взорвалась многоголосым ревом.
- Спасайтесь! - истошно орали одни.
- Спасите! - вторили им другие. - О-о-ой!
Всполошились люди на площади. Побежали. В мгновение ока были сломаны ворота порта, и толпа ринулась к причалу. Этьен бежал вместе со всеми, тащил за собой Веронику, а за руку Вероники крепко держалась тетушка Сандра. Этьен рвался к своему пароходу "Рораима". Он верил, что только там их ждет спасение. Пароходов у причала стояло несколько, но другие пароходы Этьену были не нужны. Ему была нужна только "Рораима". Это был его пароход. Там, и только там их спасение. Там все свои! Вон он стоит. Рукой уж подать! Тут задрожала земля и наверху что-то вспыхнуло. Это слепящим пламенем загорелась вершина горы. И через пару минут от сияющей короны вершины на город полетел огненный вал. Люди заорали от ужаса почти по-звериному. А еще через две секунды страшный удар раскаленного воздуха сбросил большинство людей с причала в море. Этьену каким-то чудом удалось не только самому удержаться на причале, но и спасти Веронику. Он крепко прижал ее к себе, и завихрившаяся воздушная волна отбросила их не в море, а в густой кустарник. И уже из кустов Этьен видел, как огненная волна ударила в борт его парохода и опрокинула его. Пароход мгновенно исчез в густом облаке пара, а море в гавани как-то разом закипело. Стало нечем дышать. Этьен крепко прижал к себе Веронику, поцеловал её в губы и... всё...
Через день к гавани города Сен-Пьер подошел крейсер "Сюше". Город еще местами догорал. Отважные матросы вышли на берег и стали искать живых. После долгих поисков среди головешек и пепла они нашли троих. Двое из них умерли через час, третий чуть позже.
Сен-Пьер - это город, тридцать тысяч жителей которого погибли за три секунды.